Азбука веры » Би́блия » Маккаве́йская 3-я » гл.5

Маккаве́йская 3-я, Глава 5

Толкования

Толкования главы

5:1

5:2

5:3

5:4

5:5

5:6

5:7

5:8

5:9

5:10

5:11

5:12

5:13

5:14

5:15

5:16

5:17

5:18

5:19

5:20

5:21

5:22

5:23

5:24

5:25

5:26

5:27

5:28

5:29

5:30

5:31

5:32

5:33

5:34

5:35

5:36

Церковнославянский (рус)

Тогда́ [ца́рь] тя́жцѣ испо́лненъ гнѣ́ва и я́рости, весьма́ непремѣ́ненъ, призва́въ е́рмона слоно́мъ нача́лника, повелѣ́ во гряду́щiй де́нь изоби́лнѣ накорми́ти слоны́ рукоя́тьми Лива́нскими и вино́мъ мно́гимъ несмѣ́шенымъ всѣ́хъ напои́ти, и́хже бѣ́ число́мъ пя́ть со́тъ, и разсверѣ́пѣвшихъ от вина́ неща́дно да́ннаго повести́ во срѣ́тенiе сме́рти Иуде́йскiя.

Сiя́ же повелѣ́въ возврати́ся на пи́ршество, собра́въ наипа́че тѣ́хъ друго́въ и во́иновъ, и́же ненави́дяху Иуде́овъ: а слононача́лникъ е́рмонъ повелѣ́нное прили́чно соверша́ше.

Къ си́мъ же слузи́ въ ве́черъ исходя́ще вяза́ху ру́цѣ бѣ́дныхъ и про́чую ухищря́ху о ни́хъ стра́жу, мня́ще, я́ко въ нощи́ прiи́мутъ Иуде́е вку́пѣ коне́чную поги́бель.

Иуде́е же вся́каго покро́ва лише́ни бы́ти непщу́еми язы́комъ, ра́ди объе́мшiя и́хъ отвсю́ду во у́захъ ну́жды, Вседержи́теля Го́спода и вся́кою си́лою облада́ющаго ми́лостиваго Бо́га своего́ и Отца́ непреста́ннымъ во́племъ вси́ со слеза́ми призыва́ху моля́щеся, да совѣ́тъ непра́ведный, и́же на ни́хъ, премѣни́тъ и изба́витъ и́хъ от су́щiя предъ нога́ма угото́ванныя сме́рти съ великолѣ́пнымъ явле́нiемъ.

Си́хъ у́бо прилѣ́жная моли́тва взы́де на небо: е́рмонъ же неукроти́мыхъ слоно́въ напои́въ испо́лненныхъ подая́нiемъ мно́гаго вина́ и Лива́номъ напита́въ, ра́но во дво́ръ прiи́де о си́хъ возвѣсти́ти царю́.

От вѣ́чнаго же вре́мене благо́е созда́нiе въ нощи́ и во дни́ подава́емое от благодѣ́телствующаго всѣ́мъ, и́мже а́ще са́мъ хо́щетъ, сна́ ча́сть посла́ царю́.

Сладча́йшимъ же и глубо́кимъ одержи́мь бѣ́ дѣ́йствiемъ Влады́ки, о беззако́ннѣмъ у́бо предложе́нiи мно́го прельсти́ся, въ непрело́жнѣмъ же совѣ́тѣ зѣ́лнѣ обольще́нъ бы́сть.

Иуде́е же предназна́менованнаго часа́ избѣжа́вше, свята́го Бо́га своего́ восхваля́ху, и па́ки моля́ху благопримири́телнаго, да пока́жетъ великомо́щныя своея́ руки́ держа́ву язы́комъ прего́рдымъ.

Преполовля́ющуся же уже́ а́ки деся́тому часу́, и́же ко зва́нiю учине́нный, ви́дя зва́нныхъ собра́вшихся, прише́дъ ко царю́ толкну́, и едва́ возбуди́въ его́, показа́ пи́ра вре́мя преходя́щее уже́, о си́хъ сло́во предложи́въ: е́же ца́рь [въ себѣ́] размы́сливъ и обра́щься на пи́ръ, повелѣ́ прише́дшымъ на пи́ръ кому́ждо проти́ву себе́ возлещи́.

Егда́ же бы́сть сiе́, поощря́ше въ пирова́нiе вда́вшихся, дабы́ настоя́щую пи́ршества ча́сть попремно́гу пра́зднующе въ весе́лiи препроводи́ли.

Мно́зѣй же бесѣ́дѣ бы́вшей, ца́рь е́рмона призва́въ, съ го́рькимъ преще́нiемъ вопроша́ше, ко́ея ра́ди вины́ оста́влени Иуде́е въ се́й де́нь жи́ви бы́ти?

О́ному же показа́вшу, я́ко но́щiю повелѣ́нное въ коне́цъ приведе́, ксему́ же и друго́мъ спослу́шествовавшымъ сему́ бы́ти та́ко, свирѣ́пство лютѣ́йшо па́че Фалари́да имѣ́я, рече́: дне́шнему сну́ благода́рство да и́мутъ:

ты́ же непрело́жнѣ во гряду́щiй де́нь по пре́жнему угото́ви слоны́ въ погубле́нiе беззако́нныхъ Иуде́евъ.

Сiя́ же ре́кшу царю́, любе́знѣ вси́ съ ра́достiю прису́тствующiи ку́пно восхвали́вше, кі́йждо въ до́мъ сво́й отидо́ша: и не та́ко на со́нъ изнури́ша вре́мя нощно́е, я́ко на ухищре́нiе вся́кихъ поруга́нiй мни́мымъ окая́ннымъ.

Егда́ же але́кторъ возгласи́ у́треннiй, и звѣ́ри вооружи́въ е́рмонъ на вели́цѣмъ дворѣ́ поощря́ше: во гра́дѣ же мно́жество наро́да собра́шася на жа́лостное позо́рище, ожида́юще у́тра со тща́нiемъ.

Иуде́е же безпреста́нно от души́ стеня́ще, многосле́зную моли́тву съ плаче́вными пѣ́сньми [творя́ху] простира́юще ру́цѣ на не́бо, моля́ху вели́каго Бо́га па́ки и́мъ помощи́ вско́рѣ.

Еще́ же со́лнечнiи лучи́ не разсѣ́яшася, и царю́ друго́въ прiе́млющу, е́рмонъ предста́въ зва́ше ко исхожде́нiю, показу́я превозжелѣ́нное царе́мъ гото́во бы́ти.

О́нъ же услы́шавъ и ужасну́вся о пребеззако́ннѣмъ изше́ствiи, по всему́ невѣ́дѣнiемъ одержи́мь бы́въ вопроша́ше: что́ дѣ́ло сiе́, е́же вско́рѣ ему́ соверши́? Сiе́ же бѣ́ дѣ́йствiе всѣ́ми Влады́чествующаго Бо́га, и́же предугото́ванная на иуде́и [муче́нiя] въ забве́нiе ему́ вложи́.

Е́рмонъ же пока́зоваше и вси́ дру́зи, я́ко звѣ́рiе и во́и угото́вани су́ть, о, царю́! по твоему́ понужда́ющему повелѣ́нiю.

О́нъ же о рѣче́нныхъ испо́лнися тя́жкiя я́рости, я́ко о си́хъ про́мысломъ Бо́жiимъ разори́ся все́ его́ умышле́нiе, воззрѣ́въ рече́ съ преще́нiемъ:

а́ще тебѣ́ роди́теле бы́ли бы, или́ ча́дъ роди́телницы, свирѣ́пымъ и ди́вiимъ звѣре́мъ угото́вали бы изоби́лную пи́щу вмѣ́сто непови́нныхъ, мнѣ́ и прароди́телемъ мои́мъ показа́вшихъ всецѣ́лую тве́рдую вѣ́рность изря́дно Иуде́евъ: то́ а́ще не любве́ ра́ди совоспита́телныя и потре́бы, живота́ вмѣ́сто си́хъ лише́нъ бы́лъ бы еси́.

Си́це е́рмонъ неча́янное и пребѣ́дственное подъя́ преще́нiе и зра́комъ и лице́мъ измѣни́ся. И кі́йждо от дру́говъ сѣ́тованiемъ одержи́ми бы́вше, со́бранныхъ отпусти́ша коего́ждо на свое́ дѣ́ло.

Иуде́е же я́же от царя́ услы́шавше, явле́ннаго Бо́га [и Го́спода] и Царя́ царе́й хваля́ху, получи́вше сiю́ по́мощь его́.

По си́мъ же обы́чаемъ ца́рь па́ки соста́вивъ пи́ръ, моля́ше [друго́въ] на весе́лiе премѣни́тися. Е́рмона же призва́въ съ преще́нiемъ рече́: ко́ль кра́ты потре́бно тебѣ́ о то́мже повелѣва́ти, преокая́нне! еще́ и ны́нѣ вооружи́ слоны́ во у́трiе на погубле́нiе Иуде́йское.

Совозлежа́щiи же сро́дницы непостоя́нному его́ смы́слу дивя́щеся, произнесо́ша сiя́: доко́лѣ, о, царю́, а́ки безслове́сныхъ на́съ искуша́еши, повелѣва́я уже́ тре́тiе си́хъ погуби́ти и па́ки о ве́щехъ премѣ́нно разрѣша́я, я́же тобо́ю повелѣ́нная?

и́хже ра́ди гра́дъ о ожида́нiи стужа́етъ, и испо́лнися уже́ смяте́нiя, и бѣ́дствуетъ мно́жицею расхище́нъ бы́ти.

Отону́дуже ца́рь испо́лнився безслове́сiя по всему́, а́ки Фалари́дъ, и бы́вшая ко призрѣ́нiю Иуде́йску въ себѣ́ премѣне́нiя души́ ни во что́ вмѣни́въ,

нечести́вѣйшею подтверди́ кля́твою, опредѣли́въ си́хъ у́бо неотло́жно посла́ти во а́дъ нога́ми и копы́ты звѣ́рскими сокруше́нныхъ, на Иуде́ю же поше́дъ съ во́инствомъ, огне́мъ и копiе́мъ со земле́ю соравни́ти вско́рѣ, и невхо́дный на́ми хра́мъ и́хъ огне́мъ сожещи́ а́бiе, и соверша́ющихъ та́мо же́ртвы пу́стъ въ вѣ́чное вре́мя поста́вити.

Тогда́ съ ра́достiю дру́зи и сро́дницы отше́дше, съ вѣ́рою повелѣ́ша во́иномъ стрещи́ уго́дная мѣста́ гра́да.

Слононача́лникъ же звѣ́ри, а́ки бы рещи́, въ состоя́нiе неи́стовое приве́дъ благово́нными питiя́ми вина́ съ Лива́номъ смѣ́шенаго, стра́шными ору́дiями устро́енныя, у́тро ра́но, гра́ду уже́ мно́жествы безчи́сленными на мѣ́стѣ ко́нскаго риста́нiя напо́лнену бы́вшу, вше́дъ во дво́ръ на предлежа́шее поощря́ше царя́.

Ца́рь же гнѣ́вомъ тя́жкимъ напо́лнивъ злочести́вое се́рдце, все́ю си́лою со звѣрьми́ свирѣ́пыми изы́де, хотя́щь неукроти́мымъ се́рдцемъ и зѣ́ницами оче́съ ви́дѣти болѣ́зненную и бѣ́дственную проназна́менованыхъ па́губу.

Егда́ же слоны́ исхожда́ху врата́ми, и спослѣ́доваша и́мъ во́ини вооруже́ннiи, и от мно́гихъ ше́ствiя пра́хъ уви́дѣвше и тя́жка гла́са кли́чь услы́шавше Иуде́е, возмнѣ́вше себѣ́ бы́ти послѣ́днiй коне́цъ живота́ своего́ во мгнове́нiи,

от бѣ́днаго ча́янiя во умиле́нiе и стена́нiе премѣни́вшеся, облобыза́ху дру́гъ дру́га сплета́ющеся со сро́дники и на вы́и напа́дающе роди́теле ча́домъ и ма́тери ю́нотамъ,

и́ны же новорожде́нныхъ у сосце́въ иму́щя младе́нцевъ послѣ́днее ссу́щихъ млеко́:

оба́че воспомяну́вше и преждебы́вшая и́мъ съ небесе защище́нiя, единоду́шнѣ ни́цъ пове́ргше себе́ и младе́нцы отлучи́вше от сосе́цъ, возопи́ша гла́сомъ ве́лiимъ зѣло́,

вся́кiя си́лы облада́теля моля́ще, да уще́дритъ и́хъ съ явле́нiемъ, при вратѣ́хъ а́да уже́ стоя́щихъ.

Синодальный

Тогда царь, исполненный сильного гнева и неизменный в своей ненависти, призвал Ермона, заведовавшего слонами, и приказал на следующий день всех слонов, числом пятьсот, накормить ладаном в возможно больших приемах и вдоволь напоить цельным вином и, когда они рассвирепеют от данного им в изобилии питья, вывести их на Иудеев, обреченных встретить смерть.

Дав такое приказание, он отправился на пиршество, пригласив особенно тех из своих друзей и воинов, которые враждовали против Иудеев; а Ермон, начальствующий над слонами, в точности исполнил его повеление.

Назначенные при этом служители пошли вечером вязать руки несчастным и другие принимали против них предосторожности, думая, что через ночь весь народ подвергнется конечной гибели.

Иудеи же, казавшиеся язычникам лишенными всякой защиты, ибо отовсюду стеснены они были тяжкими узами, призывали всемогущего Господа, властвующего над всякою властью, своего милосердого Бога и Отца, призывали все непрестающим воплем со слезами, умоляя отвратить от них нечестивый умысел и спасти их от приготовленной им смерти Своим славным явлением.

Прилежное моление их взошло на небо. Ермон, напоив неукротимых слонов, после обильной дачи им вина и ладана утром явился во дворец донести о сем царю.

Но Бог послал царю крепкий сон, этот добрый дар, от века ниспосылаемый Им и в нощи и во дни всем, кому Он хочет.

Божиим устроением погруженный в приятный и глубокий сон, он забыл о своем беззаконном предприятии и совершенно обманулся в своем непременном решении.

Иудеи же, избавившись предназначенного часа, восхваляли святаго Бога своего и снова умоляли Благопримирительного показать гордым язычникам силу всемогущей десницы Своей.

Когда прошла уже половина десятого часа, служитель, которому поручены были приглашения, видя, что приглашенные уже собрались, вошел к царю будить его. С трудом разбудив его, он объявил, что время пиршества проходит, и дал отчет в своем поручении. Поверив его и отправившись пить, царь приказал пришедшим на пир возлечь прямо против себя.

Когда это было исполнено, он поощрял собравшихся на пиршество проводить настоящую часть пиршества в полном веселье.

Во время продолжительной беседы царь, призвав Ермона, строго и грозно спрашивал, по какой причине Иудеи допущены пережить настоящий день?

Тот объявил, что еще ночью исполнил порученное ему, и друзья царя подтвердили это. Тогда царь, в жестокости лютый более, нежели Фаларис, сказал, что они должны быть благодарны сегодняшнему сну:

«А ты непременно на завтрашний день так же приготовь слонов на истребление беззаконных Иудеев».

Когда царь сказал это, все присутствующие с удовольствием и радостью изъявили ему свое одобрение, и разошлись каждый в свой дом. Время ночи употреблено было не столько на сон, сколько на изобретение всяких поруганий над мнимыми преступниками.

Рано утром, лишь только запел петух, Ермон вывел зверей и стал раздражать их на обширном дворе. В городе толпы народа собрались на плачевное зрелище, с нетерпением ожидая рассвета.

Иудеи непрестанно, томясь духом, творили молитву со многими слезами и плачевными песнями и, простирая руки к небу, умоляли величайшего Бога опять послать им скорую помощь.

Не распространились еще лучи солнца, и царь еще принимал своих друзей, как предстал пред ним Ермон и приглашал на выход, донося, что все готово, чего желал царь.

Выслушав это и изумившись предложению необычного выхода, он совершенно обо всем забыл и спрашивал: что это за дело, которое он с такою поспешностью исполнил? Было же это действием властвующего над всем Бога, Который навел на ум его забвение обо всем, что он сам прежде придумал.

Ермон и все друзья объясняли, говоря: царь! звери и войска приготовлены по твоему настоятельному повелению.

Он же исполнился сильного гнева на такие речи – ибо промыслом Божиим разрушено было все его умышление – и, сверкая глазами, сказал с угрозою:

если бы у тебя были родители или дети, то они послужили бы изобильною пищею для диких зверей вместо невинных Иудеев, которые мне и предкам моим сохраняли неизменную и совершенную верность. Если бы не привязанность моя к тебе по воспитанию и не заслуги твои, то ты вместо них был бы лишен жизни.

Так встретил Ермон неожиданную и страшную угрозу и изменился во взоре и лице, а каждый из друзей вышел с неудовольствием, и всех собравшихся отпустили каждого на свое дело.

Когда Иудеи услышали о такой благосклонности царя, то восхвалили Бога и Царя царей за помощь, полученную от Него.

После таких решений царь опять учредил пиршество и приглашал предаться веселью. Призвав же Ермона, грозно сказал: сколько раз я должен приказывать тебе, негодный, об одном и том же? Вооружи опять слонов на утро для погубления Иудеев.

Тогда возлежавшие вместе с ним родственники, удивляясь непостоянным его мыслям, сказали: долго ли, царь, ты будешь искушать нас как несмысленных, в третий раз повелевая истребить их, и опять, когда дойдет до дела, отменяешь и уничтожаешь свои повеления?

От этого и город от ожидания находится в тревоге, наполняется толпами народа и часто подвергается опасности разграбления.

После этого царь, совершенно, как Фаларис, исполнившись безрассудства и почитая за ничто происходившие в нем душевные перемены в пользу Иудеев,

подтвердил нечестивейшею клятвою и определил немедленно послать их в ад, изувеченных ногами и ступнями зверей, затем предпринять поход на Иудею, вскоре опустошить ее огнем и мечом, и недоступный нам, говорил он, храм их сжечь огнем и сделать его навсегда пустым для всех, желающих приносить там жертвы.

Тогда друзья и родственники, весьма обрадованные, разошлись с доверием и расположили в городе в удобнейших местах войска для стражи.

А начальствующий над слонами, приведя зверей, можно сказать, в бешеное состояние благоуханным питьем вина, приправленного ладаном, вооружил их страшными орудиями, и рано утром, когда уже бесчисленные толпы стремились из города на конское ристалище, пришел он во дворец и напомнил царю о том, что предлежало исполнить.

Царь же, полный сильного гнева, с нечестивым замыслом, вышел целым походом со зверями, желая по жестокости сердца видеть собственными глазами плачевную и бедственную гибель упомянутых людей.

Когда Иудеи увидели пыль, поднимавшуюся от слонов, выходивших из ворот, и следовавшего с ними вооруженного войска и также от множества народа, и услышали сильно раздавшиеся клики, то подумали, что настала последняя минута их жизни и конец их несчастнейшего ожидания.

Подняв плач и вопль, они целовали друг друга, обнимались с родными, бросаясь на шеи – отцы сыновьям, а матери дочерям,

иные же держали при грудях новорожденных младенцев, сосавших последнее молоко.

Зная, однако же, прежде бывшие им заступления с неба, они единодушно пали ниц, отняв от грудей младенцев,

и громко взывали к Властвующему над всякою властью, умоляя Его помиловать их и явить помощь им, стоящим уже при вратах ада.

Киргизский

В этом переводе выбранная книга отсутствует

Цр҃ко́внослав

Языки

Тогда̀ (ца́рь) тѧ́жцѣ и҆спо́лненъ гнѣ́ва и҆ ꙗ҆́рости, весьма̀ непремѣ́ненъ, призва́въ є҆́рмѡна слонѡ́мъ нача́льника, повелѣ̀ во грѧдꙋ́щїй де́нь и҆з̾ѻби́льнѣ накорми́ти слоны̀ рꙋкоѧ́тьми лїва́нскими и҆ вїно́мъ мно́гимъ несмѣ́шенымъ всѣ́хъ напои́ти, и҆́хже бѣ̀ число́мъ пѧ́ть сѡ́тъ, и҆ разсверѣ́пѣвшихъ ѿ вїна̀ неща́днѡ да́ннагѡ повестѝ во срѣ́тенїе сме́рти і҆ꙋде́йскїѧ.

Сїѧ̑ же повелѣ́въ возврати́сѧ на пи́ршество, собра́въ наипа́че тѣ́хъ дрꙋгѡ́въ и҆ во́инѡвъ, и҆̀же ненави́дѧхꙋ і҆ꙋде́ѡвъ: а҆ слононача́льникъ є҆́рмѡнъ повелѣ́нное прили́чнѡ соверша́ше.

Къ си̑мъ же слꙋзѝ въ ве́черъ и҆сходѧ́ще вѧза́хꙋ рꙋ́цѣ бѣ́дныхъ и҆ про́чꙋю ᲂу҆хищрѧ́хꙋ ѡ҆ ни́хъ стра́жꙋ, мнѧ́ще, ꙗ҆́кѡ въ нощѝ прїи́мꙋтъ і҆ꙋде́є вкꙋ́пѣ коне́чнꙋю поги́бель.

І҆ꙋде́є же всѧ́кагѡ покро́ва лише́ни бы́ти непщꙋ́еми ꙗ҆зы́кѡмъ, ра́ди ѡ҆б̾е́мшїѧ и҆̀хъ ѿвсю́дꙋ во ᲂу҆́захъ нꙋ́жды, Вседержи́телѧ гдⷭ҇а и҆ всѧ́кою си́лою ѡ҆блада́ющаго млⷭ҇тиваго бг҃а своего̀ и҆ ѻ҆ц҃а̀ непреста́ннымъ во́племъ всѝ со слеза́ми призыва́хꙋ молѧ́щесѧ, да совѣ́тъ непра́ведный, и҆́же на ни́хъ, премѣни́тъ и҆ и҆зба́витъ и҆̀хъ ѿ сꙋ́щїѧ пред̾ нога́ма ᲂу҆гото́ванныѧ сме́рти съ великолѣ́пнымъ ꙗ҆вле́нїемъ.

Си́хъ ᲂу҆́бѡ прилѣ́жнаѧ моли́тва взы́де на нб҃о: є҆́рмѡнъ же неꙋкроти́мыхъ слонѡ́въ напои́въ и҆спо́лненныхъ подаѧ́нїемъ мно́гагѡ вїна̀ и҆ лїва́номъ напита́въ, ра́нѡ во дво́ръ прїи́де ѡ҆ си́хъ возвѣсти́ти царю̀.

Ѿ вѣ́чнагѡ же вре́мене благо́е созда́нїе въ нощѝ и҆ во днѝ подава́емое ѿ бл҃годѣ́тельствꙋющагѡ всѣ̑мъ, и҆̀мже а҆́ще са́мъ хо́щетъ, сна̀ ча́сть посла̀ царю̀.

Сладча́йшимъ же и҆ глꙋбо́кимъ ѡ҆держи́мь бѣ̀ дѣ́йствїемъ влⷣки, ѡ҆ беззако́ннѣмъ ᲂу҆́бѡ предложе́нїи мно́гѡ прельсти́сѧ, въ непрело́жнѣмъ же совѣ́тѣ ѕѣ́льнѣ ѡ҆больще́нъ бы́сть.

І҆ꙋде́є же предназна́менованнагѡ часа̀ и҆збѣжа́вше, ст҃а́го бг҃а своего̀ восхвалѧ́хꙋ, и҆ па́ки молѧ́хꙋ бл҃гопримири́тельнаго, да пока́жетъ великомо́щныѧ своеѧ̀ рꙋкѝ держа́вꙋ ꙗ҆зы́кѡмъ прегѡ́рдымъ.

Преполовлѧ́ющꙋсѧ же ᲂу҆жѐ а҆́ки десѧ́томꙋ часꙋ̀, и҆́же ко зва́нїю ᲂу҆чине́нный, ви́дѧ зва́нныхъ собра́вшихсѧ, прише́дъ ко царю̀ толкнꙋ̀, и҆ є҆два̀ возбꙋди́въ є҆го̀, показа̀ пи́ра вре́мѧ преходѧ́щее ᲂу҆жѐ, ѡ҆ си́хъ сло́во предложи́въ: є҆́же ца́рь (въ себѣ̀) размы́сливъ и҆ ѡ҆бра́щьсѧ на пи́ръ, повелѣ̀ прише́дшымъ на пи́ръ комꙋ́ждо проти́вꙋ себє̀ возлещѝ.

Є҆гда́ же бы́сть сїѐ, поѡщрѧ́ше въ пирова́нїе вда́вшихсѧ, дабы̀ настоѧ́щꙋю пи́ршества ча́сть попремно́гꙋ пра́зднꙋюще въ весе́лїи препроводи́ли.

Мно́зѣй же бесѣ́дѣ бы́вшей, ца́рь є҆́рмѡна призва́въ, съ го́рькимъ преще́нїемъ вопроша́ше, ко́еѧ ра́ди вины̀ ѡ҆ста́влени і҆ꙋде́є въ се́й де́нь жи́ви бы́ти;

Ѻ҆́номꙋ же показа́вшꙋ, ꙗ҆́кѡ но́щїю повелѣ́нное въ коне́цъ приведѐ, ксемꙋ́ же и҆ дрꙋгѡ́мъ спослꙋ́шествовавшымъ семꙋ̀ бы́ти та́кѡ, свирѣ́пство лютѣ́йшо па́че фаларі́да и҆мѣ́ѧ, речѐ: дне́шнемꙋ снꙋ̀ благода́рство да и҆́мꙋтъ:

ты́ же непрело́жнѣ во грѧдꙋ́щїй де́нь по пре́жнемꙋ ᲂу҆гото́ви слоны̀ въ погꙋбле́нїе беззако́нныхъ і҆ꙋде́євъ.

Сїѧ̑ же ре́кшꙋ царю̀, любе́знѣ всѝ съ ра́достїю присꙋ́тствꙋющїи кꙋ́пнѡ восхвали́вше, кі́йждо въ до́мъ сво́й ѿидо́ша: и҆ не та́кѡ на со́нъ и҆знꙋри́ша вре́мѧ нощно́е, ꙗ҆́кѡ на ᲂу҆хищре́нїе всѧ́кихъ порꙋга́нїй мни̑мымъ ѡ҆каѧ̑ннымъ.

Є҆гда́ же а҆ле́ктѡръ возгласѝ ᲂу҆́треннїй, и҆ ѕвѣ̑ри воѡрꙋжи́въ є҆́рмѡнъ на вели́цѣмъ дворѣ̀ поѡщрѧ́ше: во гра́дѣ же мно́жество наро́да собра́шасѧ на жа́лостное позо́рище, ѡ҆жида́юще ᲂу҆́тра со тща́нїемъ.

І҆ꙋде́є же безпреста́ннѡ ѿ дꙋшѝ стенѧ́ще, многосле́знꙋю моли́твꙋ съ плаче́вными пѣ́сньми (творѧ́хꙋ) простира́юще рꙋ́цѣ на не́бо, молѧ́хꙋ вели́каго бг҃а па́ки и҆̀мъ помощѝ вско́рѣ.

Є҆ще́ же со́лнечнїи лꙋчи̑ не разсѣ́ѧшасѧ, и҆ царю̀ дрꙋгѡ́въ прїе́млющꙋ, є҆́рмѡнъ предста́въ зва́ше ко и҆схожде́нїю, показꙋ́ѧ превозжелѣ́нное царе́мъ гото́во бы́ти.

Ѻ҆́нъ же ᲂу҆слы́шавъ и҆ ᲂу҆жаснꙋ́всѧ ѡ҆ пребеззако́ннѣмъ и҆зше́ствїи, по всемꙋ̀ невѣ́дѣнїемъ ѡ҆держи́мь бы́въ вопроша́ше: что̀ дѣ́ло сїѐ, є҆́же вско́рѣ є҆мꙋ̀ совершѝ; Сїе́ же бѣ̀ дѣ́йствїе всѣ́ми влⷣчествꙋющагѡ бг҃а, и҆́же пред̾ꙋготѡ́ваннаѧ на і҆ꙋдє́и (мꙋчє́нїѧ) въ забве́нїе є҆мꙋ̀ вложѝ.

Є҆́рмѡнъ же пока́зоваше и҆ всѝ дрꙋ́зи, ꙗ҆́кѡ ѕвѣ́рїе и҆ вѡ́и ᲂу҆гото́вани сꙋ́ть, ѽ, царю̀! по твоемꙋ̀ понꙋжда́ющемꙋ повелѣ́нїю.

Ѻ҆́нъ же ѡ҆ рече́нныхъ и҆спо́лнисѧ тѧ́жкїѧ ꙗ҆́рости, ꙗ҆́кѡ ѡ҆ си́хъ про́мысломъ бж҃їимъ разори́сѧ всѐ є҆гѡ̀ ᲂу҆мышле́нїе, воззрѣ́въ речѐ съ преще́нїемъ:

а҆́ще тебѣ̀ роди́телє бы́ли бы, и҆лѝ ча̑дъ роди́тєльницы, свирѣ̑пымъ и҆ ди̑вїимъ ѕвѣрє́мъ ᲂу҆гото́вали бы и҆з̾ѻби́льнꙋю пи́щꙋ вмѣ́стѡ непови́нныхъ, мнѣ̀ и҆ прароди́телємъ мои̑мъ показа́вшихъ всецѣ́лꙋю тве́рдꙋю вѣ́рность и҆зрѧ́днѡ і҆ꙋде́євъ: то̀ а҆́ще не любвѐ ра́ди совоспита́тельныѧ и҆ потре́бы, живота̀ вмѣ́стѡ си́хъ лише́нъ бы́лъ бы є҆сѝ.

Си́це є҆́рмѡнъ неча́ѧнное и҆ пребѣ́дственное под̾ѧ̀ преще́нїе и҆ зра́комъ и҆ лице́мъ и҆змѣни́сѧ. И҆ кі́йждо ѿ дрꙋ́гѡвъ сѣ́тованїемъ ѡ҆держи́ми бы́вше, со́бранныхъ ѿпꙋсти́ша коего́ждо на своѐ дѣ́ло.

І҆ꙋде́є же ꙗ҆̀же ѿ царѧ̀ ᲂу҆слы́шавше, ꙗ҆вле́ннаго бг҃а (и҆ гдⷭ҇а) и҆ цр҃ѧ̀ царе́й хвалѧ́хꙋ, полꙋчи́вше сїю̀ по́мощь є҆гѡ̀.

По си̑мъ же ѡ҆бы́чаємъ ца́рь па́ки соста́вивъ пи́ръ, молѧ́ше (дрꙋгѡ́въ) на весе́лїе премѣни́тисѧ. Є҆́рмѡна же призва́въ съ преще́нїемъ речѐ: ко́ль кра́ты потре́бно тебѣ̀ ѡ҆ то́мже повелѣва́ти, преѡкаѧ́нне! є҆щѐ и҆ нн҃ѣ воѡрꙋжѝ слоны̀ во ᲂу҆́трїе на погꙋбле́нїе і҆ꙋде́йское.

Совозлежа́щїи же срѡ́дницы непостоѧ́нномꙋ є҆гѡ̀ смы́слꙋ дивѧ́щесѧ, произнесо́ша сїѧ̑: доко́лѣ, ѽ, царю̀, а҆́ки безслове́сныхъ на́съ и҆скꙋша́еши, повелѣва́ѧ ᲂу҆жѐ тре́тїе си́хъ погꙋби́ти и҆ па́ки ѡ҆ ве́щехъ премѣ́ннѡ разрѣша́ѧ, ꙗ҆̀же тобо́ю повелѣ̑ннаѧ;

и҆́хже ра́ди гра́дъ ѡ҆ ѡ҆жида́нїи стꙋжа́етъ, и҆ и҆спо́лнисѧ ᲂу҆жѐ смѧте́нїѧ, и҆ бѣ́дствꙋетъ мно́жицею расхище́нъ бы́ти.

Ѿѻнꙋ́дꙋже ца́рь и҆спо́лнивсѧ безслове́сїѧ по всемꙋ̀, а҆́ки фаларі́дъ, и҆ бы̑вшаѧ ко призрѣ́нїю і҆ꙋде́йскꙋ въ себѣ̀ премѣнє́нїѧ дꙋшѝ ни во что̀ вмѣни́въ,

нечести́вѣйшею подтвердѝ клѧ́твою, ѡ҆предѣли́въ си́хъ ᲂу҆́бѡ неѿло́жнѡ посла́ти во а҆́дъ нога́ми и҆ копы́ты ѕвѣ́рскими сокрꙋше́нныхъ, на і҆ꙋде́ю же поше́дъ съ во́инствомъ, ѻ҆гне́мъ и҆ копїе́мъ со земле́ю соравни́ти вско́рѣ, и҆ невхо́дный на́ми хра́мъ и҆́хъ ѻ҆гне́мъ сожещѝ а҆́бїе, и҆ соверша́ющихъ та́мѡ жє́ртвы пꙋ́стъ въ вѣ́чное вре́мѧ поста́вити.

Тогда̀ съ ра́достїю дрꙋ́зи и҆ срѡ́дницы ѿше́дше, съ вѣ́рою повелѣ́ша во́инѡмъ стрещѝ ᲂу҆гѡ́днаѧ мѣста̀ гра́да.

Слононача́льникъ же ѕвѣ̑ри, а҆́ки бы рещѝ, въ состоѧ́нїе неи́стовое приве́дъ благово́нными питїѧ́ми вїна̀ съ лїва́номъ смѣ́шенагѡ, стра́шными ѻ҆рꙋ́дїѧми ᲂу҆стро́єнныѧ, ᲂу҆́трѡ ра́нѡ, гра́дꙋ ᲂу҆жѐ мно́жествы безчи́сленными на мѣ́стѣ ко́нскагѡ риста́нїѧ напо́лненꙋ бы́вшꙋ, вше́дъ во дво́ръ на предлежа́щее поѡщрѧ́ше царѧ̀.

Ца́рь же гнѣ́вомъ тѧ́жкимъ напо́лнивъ ѕлочести́вое се́рдце, все́ю си́лою со ѕвѣрьмѝ свирѣ́пыми и҆зы́де, хотѧ́щь неꙋкроти́мымъ се́рдцемъ и҆ зѣ́ницами ѻ҆че́съ ви́дѣти болѣ́зненнꙋю и҆ бѣ́дственнꙋю проназна́менованыхъ па́гꙋбꙋ.

Є҆гда́ же слоны̀ и҆схожда́хꙋ врата́ми, и҆ спослѣ́доваша и҆̀мъ во́ини воѡрꙋже́ннїи, и҆ ѿ мно́гихъ ше́ствїѧ пра́хъ ᲂу҆ви́дѣвше и҆ тѧ́жка гла́са кли́чь ᲂу҆слы́шавше і҆ꙋде́є, возмнѣ́вше себѣ̀ бы́ти послѣ́днїй коне́цъ живота̀ своегѡ̀ во мгнове́нїи,

ѿ бѣ́днагѡ ча́ѧнїѧ во ᲂу҆миле́нїе и҆ стена́нїе премѣни́вшесѧ, ѡ҆блобыза́хꙋ дрꙋ́гъ дрꙋ́га сплета́ющесѧ со срѡ́дники и҆ на вы̑и напа́дающе роди́телє ча́дѡмъ и҆ ма́тєри ю҆́нотамъ,

и҆́ны же новорожде́нныхъ ᲂу҆ сосцє́въ и҆мꙋ́щѧ младе́нцєвъ послѣ́днее ссꙋ́щихъ млеко̀:

ѻ҆ба́че воспомѧнꙋ́вше и҆ преждебы̑вшаѧ и҆̀мъ съ нб҃се защищє́нїѧ, є҆динодꙋ́шнѣ ни́цъ пове́ргше себѐ и҆ младе́нцы ѿлꙋчи́вше ѿ сосє́цъ, возопи́ша гла́сомъ ве́лїимъ ѕѣлѡ̀,

всѧ́кїѧ си́лы ѡ҆блада́телѧ молѧ́ще, да ᲂу҆ще́дритъ и҆̀хъ съ ꙗ҆вле́нїемъ, при вратѣ́хъ а҆́да ᲂу҆жѐ стоѧ́щихъ.