1 Царь Ирод убил Иакова и посадил в темницу Петра. 6 Петр освобожден Ангелом, встреча с молящимися в доме матери Марка. 20 Речь Ирода и его смерть. 24 Распространение Слова Божия. 25 Возвращение в Антиохию Варнавы и Савла с Марком.

[Зач. 29.] В то время царь Ирод поднял руки на некоторых из принадлежащих к церкви, чтобы сделать им зло,

и убил Иакова, брата Иоаннова, мечом.

Видя же, что это приятно Иудеям, вслед за тем взял и Петра, – тогда были дни опресноков, –

и, задержав его, посадил в темницу, и приказал четырем четверицам воинов стеречь его, намереваясь после Пасхи вывести его к народу.

Итак, Петра стерегли в темнице, между тем церковь прилежно молилась о нем Богу.

Когда же Ирод хотел вывести его, в ту ночь Петр спал между двумя воинами, скованный двумя цепями, и стражи у дверей стерегли темницу.

И вот, Ангел Господень предстал, и свет осиял темницу. Ангел, толкнув Петра в бок, пробудил его и сказал: встань скорее. И цепи упали с рук его.

И сказал ему Ангел: опояшься и обуйся. Он сделал так. Потом говорит ему: надень одежду твою и иди за мною.

Петр вышел и следовал за ним, не зная, что делаемое Ангелом было действительно, а думая, что видит видение.

Пройдя первую и вторую стражу, они пришли к железным воротам, ведущим в город, которые сами собою отворились им: они вышли, и прошли одну улицу, и вдруг Ангела не стало с ним.

Тогда Петр, придя в себя, сказал: теперь я вижу воистину, что Господь послал Ангела Своего и избавил меня из руки Ирода и от всего, чего ждал народ Иудейский.

[Зач. 30.] И, осмотревшись, пришел к дому Марии, матери Иоанна, называемого Марком, где многие собрались и молились.

Когда же Петр постучался у ворот, то вышла послушать служанка, именем Рода,

и, узнав голос Петра, от радости не отворила ворот, но, вбежав, объявила, что Петр стоит у ворот.

А те сказали ей: в своем ли ты уме? Но она утверждала свое. Они же говорили: это Ангел его.

Между тем Петр продолжал стучать. Когда же отворили, то увидели его и изумились.

Он же, дав знак рукою, чтобы молчали, рассказал им, как Господь вывел его из темницы, и сказал: уведомьте о сем Иакова и братьев. Потом, выйдя, пошел в другое место.

По наступлении дня между воинами сделалась большая тревога о том, что сделалось с Петром.

Ирод же, поискав его и не найдя, судил стражей и велел казнить их. Потом он отправился из Иудеи в Кесарию и там оставался.

Ирод был раздражен на Тирян и Сидонян; они же, согласившись, пришли к нему и, склонив на свою сторону Власта, постельника царского, просили мира, потому что область их питалась от области царской.

В назначенный день Ирод, одевшись в царскую одежду, сел на возвышенном месте и говорил к ним;

а народ восклицал: это голос Бога, а не человека.

Но вдруг Ангел Господень поразил его за то, что он не воздал славы Богу; и он, быв изъеден червями, умер.

Слово же Божие росло и распространялось.

[Зач. 31.] А Варнава и Савл, по исполнении поручения, возвратились из Иерусалима (в Антиохию), взяв с собою и Иоанна, прозванного Марком.

1 Павел и Варнава отправлены в Иерусалим на совещание относительно обрезания. 6 Свидетельство Петра и Иакова о язычниках и законе. 22 Послание Апостолов и пресвитеров уверовавшим из язычников. 30 Иуда и Сила доставили послание Церкви в Антиохии. 36 Варнава отплыл с Марком на Кипр; Павел с Силой отправились в Сирию и Киликию.

Некоторые, пришедшие из Иудеи, учили братьев: если не обрежетесь по обряду Моисееву, не можете спастись.

Когда же произошло разногласие и немалое состязание у Павла и Варнавы с ними, то положили Павлу и Варнаве и некоторым другим из них отправиться по сему делу к апостолам и пресвитерам в Иерусалим.

Итак, быв провожены церковью, они проходили Финикию и Самарию, рассказывая об обращении язычников, и производили радость великую во всех братиях.

По прибытии же в Иерусалим они были приняты церковью, апостолами и пресвитерами, и возвестили всё, что Бог сотворил с ними и как отверз дверь веры язычникам.

[Зач. 36.] Тогда восстали некоторые из фарисейской ереси уверовавшие и говорили, что должно обрезывать язычников и заповедовать соблюдать закон Моисеев.

Апостолы и пресвитеры собрались для рассмотрения сего дела.

По долгом рассуждении Петр, встав, сказал им: мужи братия! вы знаете, что Бог от дней первых избрал из нас меня, чтобы из уст моих язычники услышали слово Евангелия и уверовали;

и Сердцеведец Бог дал им свидетельство, даровав им Духа Святого, как и нам;

и не положил никакого различия между нами и ими, верою очистив сердца их.

Что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на выи учеников иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы?

Но мы веруем, что благодатию Господа Иисуса Христа спасемся, как и они.

Тогда умолкло все собрание и слушало Варнаву и Павла, рассказывавших, какие знамения и чудеса сотворил Бог через них среди язычников.

После же того, как они умолкли, начал речь Иаков и сказал: мужи братия! послушайте меня.

Симон изъяснил, как Бог первоначально призрел на язычников, чтобы составить из них народ во имя Свое.

И с сим согласны слова пророков, как написано:

Потом обращусь и воссоздам скинию Давидову падшую, и то, что в ней разрушено, воссоздам, и исправлю ее,

чтобы взыскали Господа прочие человеки и все народы, между которыми возвестится имя Мое, говорит Господь, творящий все сие.

Ведомы Богу от вечности все дела Его.

Посему я полагаю не затруднять обращающихся к Богу из язычников,

а написать им, чтобы они воздерживались от оскверненного идолами, от блуда, удавленины и крови, и чтобы не делали другим того, чего не хотят себе.

Ибо закон Моисеев от древних родов по всем городам имеет проповедующих его и читается в синагогах каждую субботу.

Тогда апостолы и пресвитеры со всею церковью рассудили, избрав из среды себя мужей, послать их в Антиохию с Павлом и Варнавою, именно: Иуду, прозываемого Варсавою, и Силу, мужей, начальствующих между братиями,

написав и вручив им следующее: «Апостолы и пресвитеры и братия – находящимся в Антиохии, Сирии и Киликии братиям из язычников: радоваться.

Поелику мы услышали, что некоторые, вышедшие от нас, смутили вас своими речами и поколебали ваши души, говоря, что должно обрезываться и соблюдать закон, чего мы им не поручали,

то мы, собравшись, единодушно рассудили, избрав мужей, послать их к вам с возлюбленными нашими Варнавою и Павлом,

человеками, предавшими души свои за имя Господа нашего Иисуса Христа.

Итак, мы послали Иуду и Силу, которые изъяснят вам то же и словесно.

Ибо угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого:

воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда, и не делать другим того, чего себе не хотите. Соблюдая сие, хорошо сделаете. Будьте здравы».

Итак, отправленные пришли в Антиохию и, собрав людей, вручили письмо.

Они же, прочитав, возрадовались о сем наставлении.

Иуда и Сила, будучи также пророками, обильным словом преподали наставление братиям и утвердили их.

Пробыв там некоторое время, они с миром отпущены были братиями к апостолам.

Но Силе рассудилось остаться там. (А Иуда возвратился в Иерусалим.)

[Зач. 37.] Павел же и Варнава жили в Антиохии, уча и благовествуя, вместе с другими многими, слово Господне.

По некотором времени Павел сказал Варнаве: пойдем опять, посетим братьев наших по всем городам, в которых мы проповедали слово Господне, как они живут.

Варнава хотел взять с собою Иоанна, называемого Марком.

Но Павел полагал не брать отставшего от них в Памфилии и не шедшего с ними на дело, на которое они были посланы.

Отсюда произошло огорчение, так что они разлучились друг с другом; и Варнава, взяв Марка, отплыл в Кипр;

а Павел, избрав себе Силу, отправился, быв поручен братиями благодати Божией,

и проходил Сирию и Киликию, утверждая церкви.

Церковнославянский (рус)

[Зач. 29.] Во о́но же вре́мя возложи́ И́родъ ца́рь ру́цѣ озло́бити нѣ́кiя и́же от це́ркве,

уби́ же Иа́кова, бра́та Иоа́ннова, мече́мъ:

и ви́дѣвъ, я́ко го́дѣ е́сть Иуде́емъ, приложи́ я́ти и Петра́: бя́ху же дні́е опрѣсно́чнiи:

его́же и е́мь всади́ въ темни́цу, преда́въ четы́ремъ четвери́цамъ во́иновъ стрещи́ его́, хотя́ по Па́сцѣ извести́ его́ къ лю́демъ.

И у́бо Петра́ стрежа́ху въ темни́цѣ: моли́тва же бѣ́ прилѣ́жна быва́емая от це́ркве къ Бо́гу о не́мъ.

Егда́ же хотя́ше его́ извести́ И́родъ, въ нощи́ то́й бѣ́ Пе́тръ спя́ между́ двѣма́ во́инома, свя́занъ [желѣ́знома] у́жема двѣма́, стра́жiе же предъ две́рьми стрежа́ху темни́цы.

И се́, А́нгелъ Госпо́день предста́, и свѣ́тъ возсiя́ въ хра́минѣ: толкну́въ же въ ре́бра Петра́, воздви́же его́, глаго́ля: воста́ни вско́рѣ. И спадо́ша ему́ у́жя [желѣ́зная] съ руку́.

Рече́ же А́нгелъ къ нему́: препоя́шися и вступи́ въ плесни́цы твоя́. Сотвори́ же та́ко. И глаго́ла ему́: облецы́ся въ ри́зу твою́ и послѣ́дствуй ми́.

И изше́дъ вслѣ́дъ его́ идя́ше и не вѣ́даше, я́ко и́стина е́сть бы́вшее от А́нгела, мня́ше же видѣ́нiе зрѣ́ти.

Проше́дша же пе́рвую стра́жу и втору́ю, прiидо́ста ко врато́мъ желѣ́знымъ, вводя́щымъ во гра́дъ, я́же о себѣ́ отверзо́шася и́ма: и изше́дша преидо́ста сто́гну еди́ну, и а́бiе отступи́ А́нгелъ от него́.

И Пе́тръ бы́въ въ себѣ́, рече́: ны́нѣ вѣ́мъ вои́стинну, я́ко посла́ Бо́гъ А́нгела Своего́ и изъя́тъ мя́ изъ руки́ И́родовы и от всего́ ча́янiя люді́й Иуде́йскихъ.

[Зач. 30.] Смотри́въ же прiи́де въ до́мъ Марі́и ма́тере Иоа́нна, нарица́емаго Ма́рка, идѣ́же бя́ху мно́зи со́брани и моля́щеся.

Толкну́вшу же Петру́ во врата́ двора́, приступи́ слы́шати отрокови́ца, и́менемъ Ро́ди,

и позна́вши гла́съ Петро́въ, от ра́дости не отве́рзе вра́тъ, прите́кши же сказа́ Петра́ стоя́ща предъ враты́.

Они́ же къ не́й рѣ́ша: бѣсну́ешися ли? Она́ же крѣпля́шеся та́ко бы́ти. Они́ же глаго́лаху: А́нгелъ его́ е́сть.

Пе́тръ же пребыва́ше толкі́й: отве́рзше же ви́дѣша его́ и ужасо́шася.

Помаа́въ же и́мъ руко́ю молча́ти, сказа́ и́мъ, ка́ко Госпо́дь его́ изведе́ изъ темни́цы: рече́ же: возвѣсти́те Иа́кову и бра́тiямъ сiя́. И изше́дъ и́де во и́но мѣ́сто.

Бы́вшу же дню́, бѣ́ молва́ не ма́ла въ во́инѣхъ, что́ у́бо Петру́ бы́сть:

И́родъ же, поиска́въ его́ и не обрѣ́тъ и истяза́въ стра́жы, повелѣ́ отвести́ и́хъ: и изше́дъ от Иуде́и въ Кесарі́ю, живя́ше.

Бѣ́ же И́родъ гнѣ́ваяся на Ти́ряны и Сидо́няны: и́же единоду́шно прiидо́ша къ нему́, и умоли́вше Вла́ста посте́льника царе́ва, проша́ху ми́ра, поне́же страны́ и́хъ от ца́рства его́ пита́хуся.

Въ нарѣче́нный же де́нь И́родъ, обо́лкся во оде́жду ца́рску и сѣ́дъ на суди́ще предъ наро́домъ, глаго́лаше къ ни́мъ,

наро́дъ же возглаша́ше: гла́съ Бо́жiй, а не человѣ́чь.

Внеза́пу же порази́ его́ А́нгелъ Госпо́день, зане́ не даде́ сла́вы Бо́гу: и бы́въ червьми́ изъяде́нъ, и́здше.

Сло́во же Бо́жiе растя́ше и мно́жашеся.

[Зач. 31.] Варна́ва же и Са́влъ возврати́стася изъ Иерусали́ма во Антiохі́ю, испо́лнивша слу́жбу, пое́мша съ собо́ю и Иоа́нна, нарица́емаго Ма́рка.

И нѣ́цыи сше́дше от Иуде́и, уча́ху бра́тiю, я́ко а́ще не обрѣ́жетеся по обы́чаю Моисе́ову, не мо́жете спасти́ся.

Бы́вшей же ра́спри и стяза́нiю не ма́лу Па́влу и Варна́вѣ къ ни́мъ, учини́ша взы́ти Па́влу и Варна́вѣ и нѣ́кимъ други́мъ от ни́хъ ко апо́столомъ и ста́рцемъ во Иерусали́мъ о вопроше́нiи се́мъ.

Они́ же у́бо, предпо́слани бы́вше от це́ркве, прохожда́ху Финикі́ю и Самарі́ю, повѣ́дающе обраще́нiе язы́ковъ, и творя́ху ра́дость ве́лiю все́й бра́тiи.

Прише́дше же во Иерусали́мъ, прiя́ти бы́ша от це́ркве и апо́столъ и ста́рецъ, сказа́ша же, ели́ка сотвори́ Бо́гъ съ ни́ми и я́ко отве́рзе язы́комъ две́рь вѣ́ры.

[Зач. 36.] Воста́ша же нѣ́цыи от е́реси фарисе́йскiя вѣ́ровавшiи, глаго́люще, я́ко подоба́етъ обрѣ́зати и́хъ, завѣщава́ти же блюсти́ зако́нъ Моисе́овъ.

Собра́шася же апо́столи и ста́рцы вѣ́дѣти о словеси́ се́мъ.

Мно́гу же взыска́нiю бы́вшу, воста́въ Пе́тръ рече́ къ ни́мъ: му́жiе бра́тiе, вы́ вѣ́сте, я́ко от дні́й пе́рвыхъ Бо́гъ въ на́съ избра́ усты́ мои́ми услы́шати язы́комъ сло́во Благовѣ́стiя и вѣ́ровати:

и Се́рдцевѣ́децъ Бо́гъ свидѣ́телствова и́мъ, да́въ и́мъ Ду́ха Свята́го, я́коже и на́мъ,

и ничто́же разсуди́ между́ на́ми же и о́нѣми, вѣ́рою очи́щь сердца́ и́хъ:

ны́нѣ у́бо что́ искуша́ете Бо́га, [хотя́ще] возложи́ти и́го на вы́и ученико́мъ, его́же ни отцы́ на́ши, ни мы́ возмого́хомъ понести́?

но благода́тiю Го́спода Иису́са Христа́ вѣ́руемъ спасти́ся, я́коже и они́.

Умолча́ же все́ мно́жество и послу́шаху Варна́вы и Па́вла повѣ́дающею, ели́ка сотвори́ Бо́гъ зна́менiя и чудеса́ во язы́цѣхъ и́ма.

По умолча́нiи же ею́, отвѣща́ Иа́ковъ глаго́ля: му́жiе бра́тiе, послу́шайте мене́:

Симео́нъ повѣ́да, я́ко пре́жде Бо́гъ посѣти́ прiя́ти от язы́къ лю́ди о и́мени Свое́мъ:

и сему́ согласу́ютъ словеса́ проро́къ, я́коже пи́шетъ:

по си́хъ обращу́ся и сози́жду кро́въ Дави́довъ па́дшiй, и раско́паная его́ сози́жду и испра́влю его́,

я́ко да взы́щутъ про́чiи человѣ́цы Го́спода, и вси́ язы́цы, въ ни́хже нарече́ся и́мя Мое́, глаго́летъ Госпо́дь, творя́й сiя́ вся́.

Разу́мна от вѣ́ка су́ть Богови вся́ дѣла́ Его́.

Сего́ ра́ди а́зъ сужду́ не стужа́ти от язы́къ обраща́ющымся къ Бо́гу,

но заповѣ́дати и́мъ огреба́тися от тре́бъ и́долскихъ и от блуда́ и уда́вленины и от кро́ве, и ели́ка неуго́дна себѣ́ су́ть, ины́мъ не твори́ти.

Моисе́й бо от родо́въ дре́внихъ по всѣ́мъ градо́мъ проповѣ́дающыя его́ и́мать, въ со́нмищихъ по вся́ суббо́ты что́мый.

Тогда́ изво́лися апо́столомъ и ста́рцемъ со все́ю це́рковiю, избра́вше му́жа от ни́хъ, посла́ти во Антiохі́ю съ Па́вломъ и Варна́вою, Иу́ду нарица́емаго Варса́ву, и Си́лу, му́жа наро́чита въ бра́тiи,

написа́вше рука́ма и́хъ сiя́: апо́столи и ста́рцы и бра́тiя, су́щымъ во Антiохі́и и Сирі́и и Киликі́и бра́тiямъ, и́же от язы́къ, [о Го́сподѣ] ра́доватися.

Поне́же слы́шахомъ, я́ко нѣ́цыи от на́съ изше́дше возмути́ша ва́съ словесы́, развраща́юще ду́шы ва́шя, глаго́люще обрѣ́затися и блюсти́ зако́нъ, и́мже мы́ не завѣща́хомъ:

изво́лися на́мъ собра́вшымся единоду́шно, избра́нныя му́жы посла́ти къ ва́мъ, съ возлю́бленныма на́шима Варна́вою и Па́вломъ,

человѣ́кома преда́вшема ду́шы своя́ о и́мени Го́спода на́шего Иису́са Христа́:

посла́хомъ у́бо Иу́ду и Си́лу, и тѣ́хъ сло́вомъ сказу́ющихъ та́яжде:

изво́лися бо Свято́му Ду́ху и на́мъ, ничто́же мно́жае возложи́ти ва́мъ тяготы́, ра́звѣ ну́ждныхъ си́хъ:

огреба́тися от идоложе́ртвенныхъ и кро́ве, и уда́вленины и блуда́: и ели́ка не хо́щете ва́мъ бы́ти, други́мъ не твори́те: от ни́хже соблюда́юще себе́, до́брѣ сотворите́. Здра́вствуйте.

Они́ же у́бо по́слани бы́вше прiидо́ша во Антiохі́ю, и собра́вше наро́дъ, вда́ша посла́нiе.

Проче́тше же, возра́довашася о утѣше́нiи.

Иу́да же и Си́ла, и та́ проро́ка су́ща, сло́вомъ мно́зѣмъ утѣ́шиста бра́тiю и утверди́ста.

Пребы́вша же та́мо вре́мя, отпуще́на бы́ста съ ми́ромъ от бра́тiй ко апо́столомъ.

Изво́лися же Си́лѣ пребы́ти та́мо, Иу́да же возврати́ся во Иерусали́мъ.

[Зач. 37.] Па́велъ же и Варна́ва живя́ста во Антiохі́и, уча́ща и благовѣству́юща сло́во Госпо́дне, и со инѣ́ми мно́гими.

По нѣ́кихъ же дне́хъ рече́ Па́велъ къ Варна́вѣ: возвра́щшеся подоба́етъ посѣти́ти бра́тiю на́шу во всѣ́хъ градѣ́хъ, въ ни́хже проповѣ́дахомъ сло́во Госпо́дне, ка́ко пребыва́ютъ.

Варна́ва же восхотѣ́ поя́ти съ собо́ю Иоа́нна нарица́емаго Ма́рка:

Па́велъ же глаго́лаше отсту́пльшаго от на́ю от Памфилі́и и не ше́дшаго съ на́ма на дѣ́ло, на не́же по́слани бы́хомъ, не поя́ти сего́ съ собо́ю.

Бы́сть у́бо ра́спря, я́ко отлучи́тися и́ма от себе́: Варна́ва у́бо пое́мь Ма́рка отплы́ въ Ки́пръ:

Па́велъ же избра́въ Си́лу изы́де пре́данъ благода́ти Бо́жiей от бра́тiй,

прохожда́ше же Сирі́ю и Киликі́ю, утвержда́я це́ркви.

Таджикский

Языки

Дар он замон подшоҳ Ҳиродус дасти тааддӣ бар баъзе аз аҳли калисо дароз кард, то ки онҳоро азоб диҳад.

Ва Яъқуб, бародари Юҳанноро ба шамшер кушт;

Чун дид, ки ин ба яҳудиён писанд афтод, Петрусро низ дастгир кард, ки ин дар айёми иди фатир буд,

Ва ўро гирифта, ба зиндон андохт ва ба чор дастаи чоргонаи сарбозон супурд, ки ўро посбонӣ кунанд, зеро ният дошт, ки баъд аз иди фисҳ ўро назди қавм берун оварад.

Пас, Петрусро дар зиндон нигоҳ медоштанд, аммо аҳли калисо барои ў назди Худо пайваста дуо мегуфтанд.

Дар ҳамон шабе ки Ҳиродус қасди берун овардани ўро дошт, Петрус, бастаи ду занҷир, дар миёни ду сарбоз хобида буд, ва дарбонон зиндонро посбонӣ мекарданд.

Ва инак, фариштаи Худованд назди ў ҳозир шуд, ва рўшноӣ дар он хона дурахшид; ба паҳлуи Петрус зада, ўро бедор кард ва гуфт: “Зуд бархез“. Дарҳол занҷирҳо аз дастҳояш афтод.

Фаришта ба ў гуфт: “Камари худро бибанд ва кафш бар пой кун“. Ва чунин кард. Сонӣ ба ў гуфт: “Ҷомаи худро бипўш ва аз қафои ман биё“.

Берун омада, аз қафои вай равона шуд, ва надонист, ки он чи аз фаришта содир шуд, воқеист, балки гумон мекард, ки ин рўъёест.

Аз пеши посбонони аввал ва дуюм гузашта, ба дарвозаи оҳанине ки сўи шаҳр мебурд, расиданд, ва он худ аз худ пеши рўи онҳо кушода шуд; онҳо берун рафта, аз як кўча гузаштанд, ки ногаҳон фаришта аз пеши ў нопадид шуд.

Петрус ба худ омада, гуфт: “Акнун яқин донистам, ки Худованд фариштаи Худро фиристода, маро аз дасти Ҳиродус ва аз он чи қавми яҳудӣ чашм доштанд, раҳо кард“.

Инро аз фикри худ гузаронда, ба хонаи Марьям, мадари Юҳанно, ки лақабаш Марқўс буд, омад, ки дар он ҷо касони бисьёре ҷамъ шуда, дуо мегуфтанд.

Вақте ки дарвозаро кўфт, Рудо ном канизе баромад, то ки воз кунад,

Ва овози Петрусро шинохта, ба ҷои он ки дарвозаро кушояд, аз шодӣ ба хона давида даромад ва хабар дод, ки Петрус назди дарвоза истодааст.

Ба вай гуфтанд: “Магар девона шудаӣ?“ Аммо вай ба гапаш исрор кард. Гуфтанд: “Ин фариштаи ўст“.

Аммо Перус пайваста тақ-тақ мекард; вақте ки кушоданд, ўро дида, дар ҳайрат афтоданд.

Ў бо дасташ ишора кард, ки хомўш бошанд, ва ба онҳо нақл кард, ки чӣ гуна Худованд ўро аз зиндон берун овард; ва гуфт: “Инро ба Яъқуб ва ба бародарон хабар диҳед“. Сонӣ берун баромада, ба ҷои дигар рафт.

Чун субҳ дамид, изтироби бузурге дар байни сарбозон афтод, ки Петрусро чӣ шуд,

Ва Ҳиродус, чун ўро талабид наёфт, посбононро истинтоқ карда, фармуд, ки онҳоро ба қатл расонанд, ва худаш аз Яҳудо ба Қайсария рафта, дар он ҷо иқомат кард.

Ҳиродус ба мардуми Сўр ва Сидўн бисьёр хашмгин буд, ва онҳо, маслиҳатро ба як ҷо монда, назди ў омаданд ва Блостусро, ки нозири хобгоҳи подшоҳ буд, ба тарафи худ кашида, талаби сулҳ карданд, чунки диёрашон аз кишвари подшоҳ асбоби маишат меёфт.

Дар рўзи таъиншуда Ҳиродус либоси шоҳона дар бар кард ва бар маснади ҳукумат нишаста, ба онҳо нутқ кард,

Ва мардум нидо карда гуфтанд, ки ин овози худост, на овози инсон.

Лекин баногоҳ фариштаи Худованд ўро зад, зеро ки ў Худоро ҷалол надод, ва кирмҳо ўро хўрданд, ва ў мурд.

Аммо каломи Худо торафт бештар интишор меёфт.

Барнаббо ва Шоул, баъд аз иҷрои хизматашон, аз Ерусалим баргаштанд, ва Юҳанно, ки лақабаш Марқўс буд, ҳамроҳи худ оварданд.

Баъзе касон аз яҳудо омада ва бародаронро таълим дода, мегуфтанд: “Агар мувофиқи оини Мусо махтун нашавед, наҷот ёфта наметавонед“.

Пас аз он ки Павлус ва Барнаббо бо онҳо мунозира ва мубоҳисаи бисьёре карданд, қарор дода шуд, ки Павлус ва Барнаббо ва чанд нафари дигар аз онҳо барои ҳалли ин масъала назди ҳаввориён ва пирон ба Ерусалим бираванд.

Аҳли калисо онҳоро гуселонданд, ва ҳангоме ки онҳо аз Финиқия ва Сомария мегузаштанд, имон овардани ғайрияҳудиёнро ҳикоят карданд, ва ин хабар ҳамаи бародаронро бағоят шод гардонд.

Чун ба Ерусалим расиданд, аҳли калисо, ҳаввориён ва пирон онҳоро пазироӣ карданд, ва онҳо аз он чи Худо бо онҳо ба амал оварда буд, нақл карданд.

Баъзе аз фарисиён, ки имон оварда буданд, бархоста, гуфтанд, ки онҳоро бояд хатна карда, амр фармоянд, ки шариати Мусоро риоя кунанд.

Ҳаввориён ва пирон ҷамъ шуданд, то ки ин масъаларо муҳокима намоянд.

Баъд аз муҳокимаи бисьёр Петрус бархоста, ба онҳо гуфт: “Эй бародарон! Шумо медонед, ки аз рўзҳои аввал Худо аз миёни ҳамаи мо маро багузид, то ки ғайрияҳудиён каломи Инҷилро аз забони ман бишнаванд ва имон оваранд;

Худои Орифулқалб ба онҳо ба чунин васила шаҳодат дод, ки Рўҳулқудсро ба онҳо низ бахшид, чунон ки ба мо бахшидааст,

Ва дар байни мо ва онҳо ҳеҷ фарқе нагузошта, дилҳои онҳоро бо имон пок сохт.

Пас чаро акнун Худоро озмуда, бар гардани шогирдон юғе меандозед, ки онро ҳам падарони мо ва ҳам мо бардошта натавониста будем?

Лекин мо ба файзи Исои Масеҳи Худованд эътиқот дорем ва наҷот меёбем, ҳамчунон ки онҳо низ“.

Он гоҳ тамоми аҳли маҷлис сокит шуда, ба ҳикояти Барнаббо ва Павлус дар бораи аломоту мўъҷизоте ки Худо дар миёни ғайрияҳудиён ба василаи онҳо ба амал оварда буд, гўш доданд.

Ҳамин ки нутқи онҳо баохир расид, Яъқуб ба сухан оғоз карда, гуфт: “Эй бародарон! Ба ман гўш диҳед:

́Шимъўн фаҳмонда дод, ки чӣ гуна Худо аввал ба ғайрияҳудиён назар андохт, то ки аз миёни онҳо қавме ба исми Худ бигирад;

Гуфтаҳои анбиё низ ба ин мутобиқ аст, чунон ки навишта шудааст: ́

́Баъд аз ин руҷўъ намуда, хаймаи Довудро, ки фурў ғалтдааст, аз нав барқарор мекунам ва харобаҳои онро обод мегардонам ва барпо менамоям,

То ки бақияи мардум ва ҳамаи халқҳое ки исми Ман дар байни онҳо хонда мешавад, толиби Худованд гарданд, мегўяд Худованде ки ҳамаи инро ба амал меоварад́.

Ба Худо ҳамаи корҳояш абадан маълум аст.

Пас, фикри ман ин аст, ки аз миёни халқҳо ба Худо руҷўъ менамоянд, ба душворӣ наандозем,

Балки ба онҳо фақат дастуре бинависем, ки аз наҷосати бутҳо, аз зино, аз гўшти ҳайвоноти буғшуда ва аз хун парҳез кунанд;

Зеро ки Мусо аз наслҳои қадим дар ҳамаи шаҳрҳо воизони Худро дорад, ва дар куништҳо ҳар рўзи шанбе қироат мешавад“.

Он гоҳ ҳаввориён ва пирон ва тамоми аҳли калисо ба қароре омаданд, ки чанд касро аз миёни худ интихоб карда, ҳамроҳи Павлус ва Барнаббо ба Антиёхия фиристонанд; онҳо Яҳудоро, ки лақабаш Барсаббо буд, ва Силоро интихоб карданд, ки ин ду нафар аз пешвоёни бародарон буданд;

Ва номае ба ин мазмун навишта, ба дасти онҳо супурданд: “Ҳаввориён ва пирон ва бародарон ба бародароне ки аз ғайрояҳудиён дар Антиёхия, Сурия ва Қилиқия ҳастанд, салом мерасонанд.

Чун шунидем, ки аз миёни мо баъзе касон шуморо бо суханони худ мушавваш сохтаанд ва дилҳои шуморо ба шакку шубҳа андохтаанд ва гуфтаанд, ки́бояд хатна кунед ва шариатро риоят намоед́, ва ҳол он ки мо ба онҳо чунин дастуре надодаем,

Бинобар ин мо якдилона ба қароре омадем, ки чанд нафарро интихоб намуда, назди шумо равона кунем, ҳамроҳи азизони худ Барнаббо ва Павлус,

Ки ҷонҳои худро аз барои исми Худованди мо Исои Масеҳ нисор кардаанд.

Пас, Яҳудо ва Силоро фиристодаем, ки онҳо низ ҳамин чизҳоро ба шумо даҳанакӣ баён хоҳанд кард.

Зеро ки Рўҳулқудс ва мо савоб дидем, ки ба зиммаи шумо боре нагузорем, ҷуз воҷиботи зерин:

́Аз қурбониҳои бутҳо, аз хун, аз гўшти ҳайвоноти буғишуда ва аз зино парҳез кунед; ҳар гоҳ аз ин чизҳо худро нигоҳ доред, кори хубе мекунед. Саломат бошед́„.

Вақте ки фиристодагон ба Антиёхия омаданд, мардумро ҷамъ карда, номаро супурданд.

Онро хонда, аз мазмуни тасалибахшаш шодмон шуданд.

Яҳудо ва Сило, ки низ набӣ буданд, бародаронро бо суханони бисьёре насиҳат ва тавқият доданд.

Баъд аз он ки муддате дар он ҷо монданд, бардарон онҳоро ба саломатӣ назди ҳаввориён равона карданд;

Вале Сило дар он ҷо монданӣ шуд.

Павлус ва Барнаббо дар Антиёхия иқомат намуда, бо ҳамроҳии бисьёр касони дигар каломи Худовандро таълим ва башорат медоданд.

Чун якчанд рўз гузашт, Павлус ба Барнаббо гуфт: “Акнун гашта равем ва дар ҳар шаҳре ки каломи Худовандро мавъиза карда будем, бародарони худро бубинем, ки аҳволашон чӣ гуна аст“.

Барнаббо мехост Юҳанноро, ки лақабаш Марқўс буд, ҳамроҳашон бибаранд,

Аммо Павлус салоҳ надонист, ки шахсеро, ки дар Памфилия аз онҳо ҷудо шуда, дар корашон то ба охир ҳамроҳӣ накарда буд, бо худ бибаранд,

Ба ин сабаб низое ба миён омада, то ба ҳадде расид, ки онҳо аз якдигар ҷудо шуданд, ва Барнаббо Марқўсро ҳамроҳи худ гирифта, бо киштӣ ба Қаприс рафт,

Ва Павлус барои Худ Силоро интихоб кард, ва ҳамин ки бародарон ўро ба файзи Худо супурданд, рў ба сафар ниҳод,

Ва ба Сурия ва Қилиқия гузашта, калисоҳоро тақвият мекард.