Сего́ восхотѣ́ Па́велъ съ собо́ю изы́ти: и прiе́мь обрѣ́за его́, Иуде́й ра́ди су́щихъ на мѣ́стѣхъ о́нѣхъ: вѣ́дяху бо вси́ отца́ его́, я́ко Е́ллинъ бя́ше.

И я́коже прохожда́ху гра́ды, предая́ше и́мъ храни́ти уста́вы сужде́нныя от апо́столъ и ста́рецъ, и́же во Иерусали́мѣ.

Це́ркви же утвержда́хуся вѣ́рою и прибыва́ху въ число́ по вся́ дни́.

Проше́дше же Фригі́ю и Галаті́йскую страну́, возбране́ни [бы́ша] от Свята́го Ду́ха глаго́лати сло́во во Асі́и.

Прише́дше же въ Мисі́ю, покуша́хуся въ Виѳині́ю поити́: и не оста́ви и́хъ Ду́хъ.

Преше́дше же Мисі́ю, снидо́ша въ Троа́ду.

И видѣ́нiе въ нощи́ яви́ся Па́влу: му́жъ нѣ́кiй бѣ́ Македо́нянинъ стоя́, моля́ его́ и глаго́ля: прише́дъ въ Македо́нiю, помози́ на́мъ.

И я́коже видѣ́нiе ви́дѣ, а́бiе взыска́хомъ изы́ти въ Македо́нiю, разумѣ́вше, я́ко призва́ ны́ Госпо́дь благовѣсти́ти и́мъ.

Отве́зшеся же от Троа́ды, прiидо́хомъ въ Самоѳра́къ, воу́трiе же въ Неапо́ль,

отту́ду же въ Фили́ппы, и́же е́сть пе́рвый гра́дъ ча́сти Македо́нiи, коло́нiа. Бѣ́хомъ же въ то́мъ гра́дѣ пребыва́юще дни́ нѣ́кiя.

Въ де́нь же суббо́тный изыдо́хомъ во́нъ изъ гра́да при рѣцѣ́, идѣ́же мня́шеся моли́твенница бы́ти, и сѣ́дше глаго́лахомъ къ собра́вшымся жена́мъ.

И нѣ́кая жена́, и́менемъ Лиді́а, порфиропрода́лница от гра́да Ѳиати́рскаго, чту́щи Бо́га, послу́шаше: е́йже Госпо́дь отве́рзе се́рдце внима́ти глаго́лемымъ от Па́вла.

Я́коже крести́ся та́ и до́мъ ея́, моля́ше ны́ глаго́лющи: а́ще усмотри́сте мя́ вѣ́рну Го́сподеви бы́ти, вше́дше въ до́мъ мо́й, пребу́дите. И прину́ди на́съ.

[Зач. 38.] Бы́сть же иду́щымъ на́мъ на моли́тву, отрокови́ца нѣ́кая иму́щая ду́хъ пытли́въ срѣ́те на́съ, я́же стяжа́нiе мно́го дая́ше господе́мъ свои́мъ волхву́ющи.

Та́ послѣ́довавши Па́влу и на́мъ, взыва́ше глаго́лющи: сі́и человѣ́цы раби́ Бо́га Вы́шняго су́ть, и́же возвѣща́ютъ на́мъ пу́ть спасе́нiя.

Се́ же творя́ше на мно́ги дни́. Стужи́въ же си́ Па́велъ и обра́щься, ду́хови рече́: запреща́ю ти́ и́менемъ Иису́са Христа́, изы́ди изъ нея́. И изы́де въ то́мъ часѣ́.

Ви́дѣвше же госпо́дiе ея́, я́ко изы́де наде́жда стяжа́нiя и́хъ, пое́мше Па́вла и Си́лу, влеко́ша на то́ргъ ко князе́мъ,

и приве́дше и́хъ къ воево́дамъ, рѣ́ша: сі́и человѣ́цы возмуща́ютъ гра́дъ на́шъ, Иуде́е су́ще,

и завѣщава́ютъ обы́чаи, я́же не досто́итъ на́мъ прiима́ти ни твори́ти, Ри́мляномъ су́щымъ.

И сни́деся наро́дъ на ни́хъ, и воево́ды растерза́вше и́ма ри́зы, веля́ху па́лицами би́ти и́хъ:

мно́ги же да́вше и́ма ра́ны, всади́ша въ темни́цу, завѣща́вше темни́чному стра́жу тве́рдо стрещи́ и́хъ:

и́же таково́ завѣща́нiе прiе́мь, всади́ и́хъ во вну́треннюю темни́цу и но́ги и́хъ заби́ въ кла́дѣ.

Въ полу́нощи же Па́велъ и Си́ла моля́щася поя́ста Бо́га: послу́шаху же и́хъ ю́зницы.

Внеза́пу же тру́съ бы́сть ве́лiй, я́ко поколеба́тися основа́нiю темни́чному: отверзо́шася же а́бiе две́ри вся́, и всѣ́мъ ю́зы ослабѣ́ша.

Возбу́ждься же темни́чный стра́жъ и ви́дѣвъ отве́рсты две́ри темни́цы, извле́къ но́жъ, хотя́ше себе́ уби́ти, мня́ избѣ́гшя ю́зники.

Возгласи́ же гла́сомъ ве́лiимъ Па́велъ глаго́ля: ничто́же сотвори́ себѣ́ зла́, вси́ бо есмы́ здѣ́.

Проси́въ же свѣщи́ вскочи́, и тре́петенъ бы́въ, припаде́ къ Па́влу и Си́лѣ,

и изве́дъ и́хъ во́нъ, рече́: госпо́дiе, что́ ми подоба́етъ твори́ти, да спасу́ся?

О́на же реко́ста: вѣ́руй въ Го́спода Иису́са Христа́, и спасе́шися ты́ и ве́сь до́мъ тво́й.

И глаго́ласта ему́ сло́во Госпо́дне, и всѣ́мъ, и́же въ дому́ его́.

И пое́мь я́ въ то́йже ча́съ но́щи, измы́ от ра́нъ и крести́ся са́мъ и свои́ ему́ вси́ а́бiе:

вве́дъ же я́ въ до́мъ сво́й, поста́ви трапе́зу и возра́довася со всѣ́мъ до́момъ свои́мъ, вѣ́ровавъ Бо́гу.

Дню́ же бы́вшу, посла́ша воево́ды па́личники, глаго́люще: отпусти́ человѣ́ка о́на.

Сказа́ же темни́чный стра́жъ словеса́ сiя́ Па́влу, я́ко посла́ша воево́ды, да отпуще́на бу́дета: ны́нѣ у́бо изше́дша, иди́та съ ми́ромъ.

Па́велъ же рече́ къ ни́мъ: би́вше на́ю предъ людьми́, неосужде́нна человѣ́ка Ри́млянина су́ща, всади́ша въ темни́цу, и ны́нѣ о́тай изво́дятъ на́ю? Ни́ бо: но да прише́дше са́ми изведу́тъ на́ю.

Сказа́ша же па́личницы воево́дамъ глаго́лы сiя́: и убоя́шася слы́шавше, я́ко Ри́млянина еста́.

И прише́дше умоли́ша и́хъ и изве́дше моля́ху изы́ти изъ гра́да.

Изше́дша же изъ темни́цы прiидо́ста къ Лиді́и, и ви́дѣвша бра́тiю, утѣ́шиста и́хъ и изыдо́ста.

Таджикский

Ба Дарба ва Лустра омад. Ва инак, Тимотиюс ном шогирде дар он ҷо буд, ки модараш яҳудизани имондор, лекин падараш юнонӣ буд,

Ва бародарони сокинони Лустра ва Иқуния ўро таъриф мекарданд.

Павлус майл дошт ўро ҳамроҳи худ бибарад, ва ўро гирифта, ба хотири яҳудиёне ки дар он ноҳия буданд, хатна кард, зеро ки ҳама падарашро мешинохтанд, ки вай юнонӣ буд.

Онҳо дар ҳар шаҳре ки мегаштанд, дастурҳоеро, ки ҳаввориён ва пирон дар Ерусалим қарор дода буданд, ба онҳо месупурданд, то ки аз рўи дастурҳо амал кунанд.

Калисоҳо дар имон мустаҳакам мешуданд, ва шумораашон рўз ба рўз меафзуд.

Вақте ки аз Фириҷия ва кишвари Ғалотия мегузаштанд, Рўҳулқудс онҳоро нагузошт, ки каломро дар вилояти Осиё мавъиза намоянд.

Ба Мисия расида, аз он ҷо ба Битуния рафтанӣ шуданд, лекин Рўҳ ба онҳо иҷозат надод.

Он гоҳ аз Мисия гузашта, ба Трўос фуромаданд.

Ҳамон шаб ба Павлус рўъёе аён шуд, ки инак шахсе аз аҳли Мақдуния назди ў истода буд ва илтимос карда, мегуфт: “Ба Мақдуния омада, ба мо мадад расон“.

Ҳамин ки ў ин рўъёро дид, мо дарҳол ба Мақдуния рафтанӣ шудем, зеро ки яқин донистем, ки Худованд моро даъват намудааст, ки дар он ҷо башорат диҳем.

Аз Трўос бо киштӣ рафта, рост ба Сомўтрокӣ расидем ва рўзи дигар ба Ниёпўлис равона шудем;

Аз он ҷо ба Филиппӣ рафтем, ки шаҳри аввали вилояти Мақдуния, қасабаи муҳоҷирнишин буд; дар он шаҳр якчанд рўз истодем.

Рўзи шанбе аз шаҳр берун шуда, дар соҳили дарьё, ки дар он ҷо одатан ибодатгоҳ буд, нишастем ва бо заноне ки дар он ҷо ҷамъ омада буданд, гуфтугў кардем.

Лидия ном занаки худопарасти арғувонфурўш, ки аз шаҳри Тиётира буд, гуфтугўи моро гўш мекард; Худованд дили ўро кушода буд, то ки суханони Павлусро бишнавад.

Вақте ки ў ва аҳли байташ таъмид гирифтанд, хоҳиш карда, гуфт: “Агар шумо яқин дониста бошед, ки ман ба Худованд имон овардаам, ба хонаи ман омада, иқомат кунед“. Ў он қадар исрор кард, ки мо розӣ шудем.

Як рўз, ки мо ба ибодатгоҳ мерафтем, ба мо канизе вохўрд, ки рўҳи ғайбгўй дошт ва аз ғайбгўӣ ба оғоёни худ даромади калоне меовард.

Вай аз қафои мо ва Павлус омада, фарьёд зад, ки ин одамон бандагони Худои Таолоянд ва роҳи наҷотро ба мо хабар медиҳанд.

Азбаски чандин рўз вай ҳамин тавр рафтор кард, павлус дарғазаб шуд ва ба вай рў гардонда, ба он рўҳ гуфт: “Ба исми Исои Масеҳ туро амр мефармоям, ки аз вай берун баро“. Ва дарҳол аз вай берун омад.

Чун оғоёни вай диданд, ки умеди даромадашон аз даст рафт, Павлус ва Силоро дастгир карда, ба майдони шаҳр назди сардорон кашида бурданд;

Вақте ки онҳоро назди волиён оварданд, гуфтанд: “Ин одамон, ки яҳудӣ ҳастанд, шаҳри моро ба шўр овардаанд

Ва расму таомулеро мавъиза мекунанд, ки қабул кардан ва ба ҷо овардан ба мо румиён, ҷоиз нест“.

Мардум низ ба онҳо қиём карданд, ва волиён ҷомаҳои онҳоро канда партофта, фармуданд, ки онҳоро калтаккорӣ кунанд;

Пас аз задани шаттаи бисьёр, онҳоро дар зиндон андохтанд ва ба зиндонбон амр фармуданд, ки онҳоро дурустакак нигоҳбонӣ кунад;

Чун вай ин тавр амре гирифт, онҳоро дар зиндон дохилӣ маҳбус кард ва ба пойҳошон кунда зад.

Дар қарибии нисфи шаб Павлус ва Сило дуо гуфта, Худоро ҳамду сано мехонданд, ва бандиён онҳоро мешуниданд.

Ногаҳон заминҷунбии азиме рўй дод, то ба ҳадде ки таҳкурсии зиндон ба ларза даромад; дарҳол ҳамаи дарҳо кушода шуд, ва ҳама завлонаҳо ба замин афтод.

Зиндонбон бедор шуда, дарҳои зиндонро кушода дид ва шамшери худро кашида, мехост худро бикушад, ба гумони он ки бандиён гурехта рафтаанд.

Аммо Павлус бо овози баланд гуфт: “Ба худ осебе нарасон, зеро ки ҳамаи мо дар ин ҷо ҳастем“.

Зиндонбон чароғе талаб карда, ба дарун давида даромад ва ларзон шуда, пеши пои Павлус ва Сило афтод;

Сонӣ онҳоро берун оварда, гуфт: “Эй оғоён! Чӣ бояд бикунам, то ки наҷот ёбам?“.

Гуфтанд: “Ба Исои Масеҳи Худованд имон овар, ва ту бо аҳли байти худ наҷот хоҳӣ ёфт“.

Он гоҳ каломи Худовандро ба вай ва тамоми аҳли байташ мавъиза карданд.

Дар ҳамон соати шаб зиндонбон онҳоро берун оварда, захмҳошонро шуст, ва фавран худаш ва тамоми аҳли байташ таъмид гирифтанд,

Ва онҳоро ба хонаи худ оварда, дар пешашон хўрок монд, ва бо тамоми аҳли байти худ шод шуд, ки ба Худо имон овард.

Вақте ки субҳ дамид, волиён мулозимонро фиристоданд, ки бигўянд: “Он шахсонро ҷавоб деҳ“.

Зиндонбон инро ба Павлус хабар дода, гуфт: “Волиён кас фиристоданд, ки шуморо ҷавоб диҳам; пас, берун омада, ба саломатӣ биравед“.

Вале павлус ба онҳо гуфт: “Моро, ки румӣ ҳастем, бе муҳокима дар пеши назари тамоми мардум калтаккорӣ карда, дар зиндон андохтанд, ва акнун мехоҳанд пинҳонӣ ҷавоб диҳанд? Не, бигзор худашон омада, моро берун оваранд“.

Мулозимон ин суханонро ба волиён расонданд, ва чун шуниданд, ки румӣ ҳастанд, ба ҳарос афтоданд.

Ва омада, аз онҳо узр пурсиданд ва берун оварда, хоҳиш карданд, ки аз шаҳр бираванд.

Онҳо аз зиндон берун омада, ба хонаи Лидия шитофтанд ва бо бародарон вохўрда ва онҳоро насиҳат карда, равона шуданд.

Синодальный

1 Вторичное посещение Церквей Павлом; обрезание Тимофея. 6 Призыв из Македонии в видении Павлу и отправка его в Филиппы. 11 Крещение Лидии и принятие ею в дом Павла и его спутников. 16 Исцеление служанки–прорицательницы; избиение и арест Павла и Силы. 25 Освобождение их чрез землетрясение; обращение темничного стража. 35 Уход из Филипп по просьбе воевод.

Дошел он до Дервии и Листры. И вот, там был некоторый ученик, именем Тимофей, которого мать была Иудеянка уверовавшая, а отец Еллин,

и о котором свидетельствовали братия, находившиеся в Листре и Иконии.

Его пожелал Павел взять с собою; и, взяв, обрезал его ради Иудеев, находившихся в тех местах; ибо все знали об отце его, что он был Еллин.

Проходя же по городам, они предавали верным соблюдать определения, постановленные апостолами и пресвитерами в Иерусалиме.

И церкви утверждались верою и ежедневно увеличивались числом.

Пройдя через Фригию и Галатийскую страну, они не были допущены Духом Святым проповедовать слово в Асии.

Дойдя до Мисии, предпринимали идти в Вифинию; но Дух не допустил их.

Миновав же Мисию, сошли они в Троаду.

И было ночью видение Павлу: предстал некий муж, Македонянин, прося его и говоря: приди в Македонию и помоги нам.

После сего видения, тотчас мы положили отправиться в Македонию, заключая, что призывал нас Господь благовествовать там.

Итак, отправившись из Троады, мы прямо прибыли в Самофракию, а на другой день в Неаполь,

оттуда же в Филиппы: это первый город в той части Македонии, колония. В этом городе мы пробыли несколько дней.

В день же субботний мы вышли за город к реке, где, по обыкновению, был молитвенный дом, и, сев, разговаривали с собравшимися там женщинами.

И одна женщина из города Фиатир, именем Лидия, торговавшая багряницею, чтущая Бога, слушала; и Господь отверз сердце ее внимать тому, что говорил Павел.

Когда же крестилась она и домашние ее, то просила нас, говоря: если вы признали меня верною Господу, то войдите в дом мой и живите у меня. И убедила нас.

[Зач. 38.] Случилось, что, когда мы шли в молитвенный дом, встретилась нам одна служанка, одержимая духом прорицательным, которая через прорицание доставляла большой доход господам своим.

Идя за Павлом и за нами, она кричала, говоря: сии человеки – рабы Бога Всевышнего, которые возвещают нам путь спасения.

Это она делала много дней. Павел, вознегодовав, обратился и сказал духу: именем Иисуса Христа повелеваю тебе выйти из нее. И дух вышел в тот же час.

Тогда господа ее, видя, что исчезла надежда дохода их, схватили Павла и Силу и повлекли на площадь к начальникам.

И, приведя их к воеводам, сказали: сии люди, будучи Иудеями, возмущают наш город

и проповедуют обычаи, которых нам, Римлянам, не следует ни принимать, ни исполнять.

Народ также восстал на них, а воеводы, сорвав с них одежды, велели бить их палками

и, дав им много ударов, ввергли в темницу, приказав темничному стражу крепко стеречь их.

Получив такое приказание, он ввергнул их во внутреннюю темницу и ноги их забил в колоду.

Около полуночи Павел и Сила, молясь, воспевали Бога; узники же слушали их.

Вдруг сделалось великое землетрясение, так что поколебалось основание темницы; тотчас отворились все двери, и у всех узы ослабели.

Темничный же страж, пробудившись и увидев, что двери темницы отворены, извлек меч и хотел умертвить себя, думая, что узники убежали.

Но Павел возгласил громким голосом, говоря: не делай себе никакого зла, ибо все мы здесь.

Он потребовал огня, вбежал в темницу и в трепете припал к Павлу и Силе,

и, выведя их вон, сказал: государи мои! что мне делать, чтобы спастись?

Они же сказали: веруй в Господа Иисуса Христа, и спасешься ты и весь дом твой.

И проповедали слово Господне ему и всем, бывшим в доме его.

И, взяв их в тот час ночи, он омыл раны их и немедленно крестился сам и все домашние его.

И, приведя их в дом свой, предложил трапезу и возрадовался со всем домом своим, что уверовал в Бога.

Когда же настал день, воеводы послали городских служителей сказать: отпусти тех людей.

Темничный страж объявил о сем Павлу: воеводы прислали отпустить вас; итак, выйдите теперь и идите с миром.

Но Павел сказал к ним: нас, Римских граждан, без суда всенародно били и бросили в темницу, а теперь тайно выпускают? нет, пусть придут и сами выведут нас.

Городские служители пересказали эти слова воеводам, и те испугались, услышав, что это Римские граждане.

И, придя, извинились перед ними и, выведя, просили удалиться из города.

Они же, выйдя из темницы, пришли к Лидии и, увидев братьев, поучали их, и отправились.

Белорусский

Языки

Дайшоў ён да Дэ́рвіі і Лíстры. І вось, быў там адзін ву́чань па імені Цімафей, сын нейкай жанчыны Іудзейкі, што ўве́равала, ба́цька ж яго быў Э́лінам;

пра яго све́дчылі браты́, якія былí ў Лíстры і Іканíі.

Павел пажада́ў узя́ць яго з сабою; і, ўзя́ўшы, абрэ́заў яго з-за Іудзеяў, якія былí ў тых мясцінах; бо ўсе ведалі, пра ба́цьку яго, што ён быў Э́лінам.

Калі ж прахо́дзілі яны па гарадах, то нака́звалі веруючым выко́нваць пастано́вы, прыня́тыя Апосталамі і прасвітарамі ў Іерусаліме.

І цэ́рквы ўмацо́ўваліся ў веры і ўзраста́лі колькасцю штодзе́нь.

Прайшоўшы праз Фрыгíю і Галацíйскую краíну, яны Ду́хам Святы́м не былí дапу́шчаны прапаве́даваць сло́ва ў Асíі.

Прыйшоўшы ў Місíю, яны спрабава́лі ісці ў Віфінíю, але Дух не дапусцíў іх.

Прайшоўшы Місíю, яны сышлі ў Траа́ду.

І было́ ўначы́ відзе́нне Паўлу: нейкі муж Македонец стаяў і прасіў яго, ка́жучы: перайдзі ў Македонію і дапамажы́ нам.

Калі ён убачыў відзе́нне, то мы адразу пастара́ліся адпра́віцца ў Македонію, разуме́ючы, што паклíкаў нас Гасподзь дабраве́сціць ім.

І вось, адпра́віўшыся з Траа́ды, мы накірава́ліся проста ў Самафра́кію, а на другі дзень у Неа́паль

і адтуль у Філíпы – першы ў той ча́стцы Македоніі горад, кало́нію; у гэтым горадзе мы застава́ліся некалькі дзён.

А ў дзень суботні мы вы́йшлі за горад да ракí, дзе, як лічы́лася, было́ месца малітвы, і, сеўшы, размаўлялі з жанчынамі, якія сабра́ліся там.

І слу́хала адна жанчына па імені Лíдзія, прадаўшчыца пу́рпуру, з горада Фіяты́р, якая шанава́ла Бога; і Гасподзь адкрыў яе сэ́рца, каб успрыма́ць тое, што гаварыў Павел.

Калі ж ахрысцíлася яна і дом яе, то папрасіла, ка́жучы: калі вы палічы́лі мяне вернай Госпаду, дык увайдзíце ў мой дом і жывíце. І яна перакана́ла нас.

Ста́лася, што, калі мы ішлі да ме́сца малітвы, сустрэ́ла нас адна служа́нка, якая ме́ла ду́ха вяшчу́нства і якая прыно́сіла гаспадара́м сваім вялікі прыбы́так прадказа́льніцтвам.

Яна, ідучы́ за Паўлам і за намі, крычала, ка́жучы: гэтыя людзі – рабы́ Бога Усявы́шняга, яны абвяшча́юць нам шлях спасе́ння.

Так рабіла яна многа дзён. Павел жа, якому апры́крала гэта, звярнуўся да ду́ха і прамовіў: зага́дваю табе íмем Госпада Іісуса Хрыста вы́йсці з яе. І дух вы́йшаў у той жа час.

Гаспадары́ ж яе, уба́чыўшы, што знíкла надзея на прыбы́так іх, схапілі Паўла і Сілу і пацягну́лі на плошчу да нача́льнікаў;

і, прывёўшы іх да правіцеляў, сказалі: гэтыя людзі, бу́дучы Іудзеямі, будара́жаць наш горад

і прапаве́дуюць звы́чаі, якіх нам, Ры́млянам, нельга ні прыма́ць, ні выко́нваць.

І паўстаў натоўп су́праць іх, а правіцелі, сарва́ўшы з іх вопратку, загада́лі біць іх кія́мі;

і, нанёсшы ім шмат удараў, кінулі іх у цямніцу і загадалі ахоўніку пільна сцерагчы́ іх;

атрыма́ўшы такі загад, ён кінуў іх ва ўну́траную цямніцу і ногі ім забíў у кало́дкі.

Каля по́ўначы Павел і Сіла, мо́лячыся, спе́вам услаўля́лі Бога; а вя́зні слу́халі іх.

Раптам зда́рылася вялікае землетрасе́нне, так што захіста́ліся падму́ркі цямнíцы; адразу паадчыня́ліся ўсе дзверы, і з усіх паспада́лі кайданы́.

Ахоўнік, прачну́ўшыся і ўбачыўшы, што адчы́нены дзверы цямніцы, вы́няў меч і хацеў забіць сябе, ду́маючы, што вя́зні ўцяклí.

Але Павел усклíкнуў моцным голасам, ка́жучы: не рабі сабе ніякага зла, бо ўсе мы тут.

Той, папрасіўшы агню́, убег і ў трымце́нні прыпа́ў да Паўла і Сілы,

і, вы́веўшы іх адтуль, сказаў: спадары́! што мне трэба рабіць, каб спасцíся?

Яны ж адказа́лі: уве́руй у Госпада Іісуса Хрыста, і спасе́шся ты і ўвесь дом твой.

І прапаве́далі слова Гаспо́дняе яму і ўсім, што былí ў доме яго.

І ён, забраўшы іх у той час ночы, абмы́ў раны іх, і адразу быў ахры́шчаны ён сам і ўсе дама́шнія яго;

і, прывёўшы іх у дом свой, ён прапанава́ў ім трапе́зу і з усім домам сваім узра́даваўся, што ўве́раваў у Бога.

Калі ж настаў дзень, правіцелі паслалі гарадскіх служы́целяў сказаць: вы́звалі тых людзей.

Ахоўнік паве́даміў пра гэта Паўлу: правіцелі прысла́лі зага́д вы́зваліць вас, так што цяпер выхо́дзьце і ідзіце з мірам.

Але Павел сказаў ім: нас, Ры́мскіх грамадзя́н, без суда́ прынаро́дна бíлі і кíнулі ў цямнíцу, а цяпер упо́тай выпуска́юць? не, няхай пры́йдуць і са́мі вы́ведуць нас.

Гарадскія служыцелі перадалí правіцелям гэтыя сло́вы; і тыя спалохаліся, пачуўшы, што гэта Ры́мскія грамадзя́не.

І, прыйшоўшы, яны папрасілі ў іх прабачэ́ння, потым вы́велі і прасілі пакінуць горад.

Яны ж, вы́йшаўшы з цямніцы, прыйшлі да Лíдзіі і, убачыўшы братоў, далí ім настаўле́нне і адпра́віліся.