мно́гъ ми́ръ улуча́юще тобо́ю, и исправле́нiя быва́емая язы́ку сему́ твои́мъ промышле́нiемъ, вся́кимъ же о́бразомъ и вездѣ́ прiе́млемъ, держа́вный Фи́ликсе, со вся́кимъ благодаре́нiемъ:

но да не мно́жае стужа́ю тебѣ́, молю́ тя послу́шати на́съ вкра́тцѣ твое́ю кро́тостiю:

обрѣто́хомъ бо му́жа сего́ губи́теля и дви́жуща противле́нiе всѣ́мъ Иуде́емъ живу́щымъ по вселе́ннѣй и предста́теля [су́ща] Назоре́йстѣй е́реси,

и́же и це́рковь покуси́ся оскверни́ти, его́же и я́хомъ и по зако́ну на́шему хотѣ́хомъ суди́ти ему́:

прише́дъ же Лисі́а ты́сящникъ, мно́гою си́лою от ру́къ на́шихъ исхити́ его́ и къ тебѣ́ посла́,

повелѣ́въ [и на́мъ] пое́млющымъ на́нь ити́ къ тебѣ́: ^*от него́же возмо́жеши са́мъ разсуди́въ о всѣ́хъ си́хъ позна́ти, о ни́хже мы́ пое́млемъ на́нь.

Сложи́шася же и Иуде́е, глаго́люще си́мъ та́ко бы́ти.

Отвѣща́ же Па́велъ, поману́вшу ему́ иге́мону глаго́лати: от мно́гихъ лѣ́тъ су́ща тя́ судiю́ пра́ведна язы́ку сему́ свѣ́дый, благоду́шнѣе я́же о мнѣ́ отвѣща́ю,

могу́щу ти́ разумѣ́ти, я́ко не мно́жае ми́ е́сть дні́й двана́десятихъ, отне́лѣже взыдо́хъ поклони́тися во Иерусали́мъ:

и ни въ це́ркви обрѣто́ша мя́ къ кому́ глаго́люща или́ развра́тъ творя́ща наро́ду, ни въ со́нмищихъ, ни во гра́дѣ,

ниже́ довести́ мо́гутъ, ели́ка тебѣ́ ны́нѣ на мя́ глаго́лютъ:

исповѣ́дую же тебѣ́ сiе́, я́ко въ пути́, его́же сі́и глаго́лютъ е́ресь, та́ко служу́ оте́ческому Бо́гу, вѣ́руя всѣ́мъ су́щымъ въ зако́нѣ и проро́цѣхъ пи́санымъ,

упова́нiе имы́й на Бо́га, я́ко воскресе́нiе хо́щетъ бы́ти ме́ртвымъ, пра́ведникомъ же и грѣ́шникомъ, его́же и са́ми сі́и ча́ютъ:

о се́мъ же и а́зъ подвиза́юся, непоро́чну со́вѣсть имѣ́ти всегда́ предъ Бо́гомъ же и человѣ́ки:

по лѣ́тѣхъ же мно́гихъ прiидо́хъ сотвори́ти ми́лостыни во язы́къ мо́й и приноше́нiя:

въ ни́хже обрѣто́ша мя́ очище́нна въ це́ркви, ни съ наро́домъ, ниже́ съ молво́ю,

нѣ́цыи от Асі́и Иуде́е, и́мже подоба́ше предъ тя́ прiити́ и глаго́лати, а́ще и́мутъ что́ на мя́:

или́ са́ми ті́и да глаго́лютъ, а́ще ку́ю обрѣто́ша во мнѣ́ непра́вду, ста́вшу ми́ въ со́нмищи,

ра́звѣ еди́наго сего́ гла́са, и́мже возопи́хъ стоя́ въ ни́хъ, я́ко о воскресе́нiи ме́ртвыхъ а́зъ су́дъ прiе́млю дне́сь от ва́съ.

Слы́шавъ же сiя́ Фи́ликсъ отвѣща́ {отрече́} и́мъ, извѣ́стнѣе увѣ́дѣвъ я́же о пути́ се́мъ, глаго́ля: егда́ Лисі́а ты́сящникъ прiи́детъ, разсужду́ я́же о ва́съ.

Повелѣ́ же со́тнику стрещи́ Па́вла, и имѣ́ти осла́бу, и ни еди́ному же возбраня́ти от свои́хъ ему́ служи́ти или́ приходи́ти къ нему́.

По дне́хъ же нѣ́кiихъ прише́дъ Фи́ликсъ со Друси́ллiею жено́ю свое́ю су́щею Иуде́анынею, призва́ Па́вла, да слы́шитъ от него́ вѣ́ру, я́же во Христа́ Иису́са.

Глаго́лющу же ему́ о пра́вдѣ и о воздержа́нiи и о судѣ́ хотя́щемъ бы́ти, пристра́шенъ бы́въ Фи́ликсъ отвѣща́: ны́нѣ у́бо иди́, вре́мя же получи́въ призову́ тя.

Вку́пѣ же и надѣ́яся, я́ко мзда́ да́стся ему́ от Па́вла, я́ко да отпу́ститъ его́: тѣ́мже и ча́сто призыва́я его́, бесѣ́доваше съ ни́мъ.

Двѣма́ же лѣ́тома сконча́вшемася прiя́тъ измѣне́нiе Фи́ликсъ Поркі́а Фи́ста: хотя́ же уго́дное сотвори́ти Иуде́емъ Фи́ликсъ, оста́ви Па́вла свя́зана.

Синодальный

1 Тертулл обвиняет Павла пред правителем Феликсом. 10 Павел опровергает обвинения. 22 Отсрочка Феликсом решения на два года.

Через пять дней пришел первосвященник Анания со старейшинами и с некоторым ритором Тертуллом, которые жаловались правителю на Павла.

Когда же он был призван, то Тертулл начал обвинять его, говоря:

всегда и везде со всякою благодарностью признаём мы, что тебе, достопочтенный Феликс, обязаны мы многим миром, и твоему попечению благоустроением сего народа.

Но, чтобы много не утруждать тебя, прошу тебя выслушать нас кратко, со свойственным тебе снисхождением.

Найдя сего человека язвою общества, возбудителем мятежа между Иудеями, живущими по вселенной, и представителем Назорейской ереси,

который отважился даже осквернить храм, мы взяли его и хотели судить его по нашему закону.

Но тысяченачальник Лисий, придя, с великим насилием взял его из рук наших и послал к тебе,

повелев и нам, обвинителям его, идти к тебе. ^*Ты можешь сам, разобрав, узнать от него о всем том, в чем мы обвиняем его.

И Иудеи подтвердили, сказав, что это так.

Павел же, когда правитель дал ему знак говорить, отвечал: зная, что ты многие годы справедливо судишь народ сей, я тем свободнее буду защищать мое дело.

Ты можешь узнать, что не более двенадцати дней тому, как я пришел в Иерусалим для поклонения.

И ни в святилище, ни в синагогах, ни по городу они не находили меня с кем-либо спорящим или производящим народное возмущение,

и не могут доказать того, в чем теперь обвиняют меня.

Но в том признаюсь тебе, что по учению, которое они называют ересью, я действительно служу Богу отцов моих, веруя всему, написанному в законе и пророках,

имея надежду на Бога, что будет воскресение мертвых, праведных и неправедных, чего и сами они ожидают.

Посему и сам подвизаюсь всегда иметь непорочную совесть пред Богом и людьми.

После многих лет я пришел, чтобы доставить милостыню народу моему и приношения.

При сем нашли меня, очистившегося в храме не с народом и не с шумом.

Это были некоторые Асийские Иудеи, которым надлежало бы предстать пред тебя и обвинять меня, если что имеют против меня.

Или пусть сии самые скажут, какую нашли они во мне неправду, когда я стоял перед синедрионом,

разве только то́ одно слово, которое громко произнес я, стоя между ними, что за учение о воскресении мертвых я ныне судим вами.

Выслушав это, Феликс отсрочил дело их, сказав: рассмотрю ваше дело, когда придет тысяченачальник Лисий, и я обстоятельно узнаю об этом учении.

А Павла приказал сотнику стеречь, но не стеснять его и не запрещать никому из его близких служить ему или приходить к нему.

Через несколько дней Феликс, придя с Друзиллою, женою своею, Иудеянкою, призвал Павла, и слушал его о вере во Христа Иисуса.

И как он говорил о правде, о воздержании и о будущем суде, то Феликс пришел в страх и отвечал: теперь пойди, а когда найду время, позову тебя.

Притом же надеялся он, что Павел даст ему денег, чтобы отпустил его: посему часто призывал его и беседовал с ним.

Но по прошествии двух лет на место Феликса поступил Порций Фест. Желая доставить удовольствие Иудеям, Феликс оставил Павла в узах.

Итальянский

Cinque giorni dopo arrivò il sommo sacerdote Anania insieme ad alcuni anziani e a un avvocato, un certo Tertullo, e si presentarono al governatore per accusare Paolo.

Quando questi fu fatto venire, Tertullo cominciò l'accusa dicendo: "La lunga pace di cui godiamo, grazie a te, e le riforme che sono state fatte in favore di questa nazione, grazie alla tua provvidenza,

le accogliamo in tutto e per tutto, eccellentissimo Felice, con profonda gratitudine.

Ma, per non trattenerti più a lungo, ti prego, nella tua benevolenza, di ascoltarci brevemente.

Abbiamo scoperto infatti che quest'uomo è una peste, fomenta disordini fra tutti i Giudei che sono nel mondo ed è un capo della setta dei nazorei.

Ha perfino tentato di profanare il tempio e noi l'abbiamo arrestato. [

]

Interrogandolo, potrai sapere di persona da lui tutte queste cose delle quali noi lo accusiamo".

Si associarono all'accusa anche i Giudei, affermando che i fatti stavano così.

Quando il governatore fece cenno a Paolo di parlare, egli rispose: "So che da molti anni sei giudice di questo popolo e parlo in mia difesa con fiducia.

Tu stesso puoi accertare che non sono passati più di dodici giorni da quando sono salito a Gerusalemme per il culto.

Non mi hanno mai trovato nel tempio a discutere con qualcuno o a incitare la folla alla sommossa, né nelle sinagoghe, né per la città

e non possono provare nessuna delle cose delle quali ora mi accusano.

Questo invece ti dichiaro: io adoro il Dio dei miei padri, seguendo quella Via che chiamano setta, credendo in tutto ciò che è conforme alla Legge e sta scritto nei Profeti,

nutrendo in Dio la speranza, condivisa pure da costoro, che ci sarà una risurrezione dei giusti e degli ingiusti.

Per questo anche io mi sforzo di conservare in ogni momento una coscienza irreprensibile davanti a Dio e davanti agli uomini.

Ora, dopo molti anni, sono venuto a portare elemosine alla mia gente e a offrire sacrifici;

in occasione di questi, mi hanno trovato nel tempio dopo che avevo compiuto le purificazioni. Non c'era folla né tumulto.

Furono dei Giudei della provincia d'Asia a trovarmi, ed essi dovrebbero comparire qui davanti a te ad accusarmi, se hanno qualche cosa contro di me.

Oppure dicano i presenti stessi quale colpa hanno trovato quando sono comparso davanti al sinedrio,

se non questa sola frase, che io gridai stando in mezzo a loro: "È a motivo della risurrezione dei morti che io vengo giudicato oggi davanti a voi!"".

Allora Felice, che era assai bene informato su quanto riguardava questa Via, li congedò dicendo: "Quando verrà il comandante Lisia, esaminerò il vostro caso".

E ordinò al centurione di tenere Paolo sotto custodia, concedendogli però una certa libertà e senza impedire ad alcuno dei suoi di dargli assistenza.

Dopo alcuni giorni, Felice arrivò in compagnia della moglie Drusilla, che era giudea; fece chiamare Paolo e lo ascoltava intorno alla fede in Cristo Gesù.

Ma quando egli si mise a parlare di giustizia, di continenza e del giudizio futuro, Felice si spaventò e disse: "Per il momento puoi andare; ti farò chiamare quando ne avrò il tempo".

Sperava frattanto che Paolo gli avrebbe dato del denaro; per questo abbastanza spesso lo faceva chiamare e conversava con lui.

Trascorsi due anni, Felice ebbe come successore Porcio Festo. Volendo fare cosa gradita ai Giudei, Felice lasciò Paolo in prigione.

Эстонский

Языки

Paulus maavalitseja Feeliksi ees
Aga viie päeva pärast tuli alla ülempreester Hananias koos mõne vanema ja kõnemees Tertullusega. Need esitasid maavalitsejale Pauluse vastu ametliku avalduse.

Kui Paulus oli ette kutsutud, alustas Tertullus süüdistuskõnet: „Meie oleme sinu kaudu, üliauline Feeliks, saanud suure rahu ja sinu hoolekande tõttu on sellele rahvale osaks saanud paranemine.

Ja selle me võtame igati ja kõikjal vastu suure tänuga.

Et ma sind aga kauem ei tüütaks, siis palun sind, et sa oma lahkuses meie asja lühidalt ära kuulad.

Sest me oleme leidnud, et see mees on nagu katk ja õhutab mässu kõigi juutide seas kogu riigis, olles ise naatsaretlaste lahkusu peamees.

Ta on üritanud isegi pühakoda rüvetada, mispuhul me ta kinni võtsimegi [ja tahtsime tema üle kohut mõista oma Seadust mööda.

Ülempealik Lüüsias tuli aga vahele ja kiskus ta meie käest ja viis ära, käskides süüdistajaid tulla sinu juurde].

Sa võid ise teda üle kuulates teada saada kõigest sellest, milles me teda süüdistame.”

Ja juudid toetasid seda, tõendades, et see on nõnda.

Kui maavalitseja Paulusele märku andis rääkida, siis vastas ta: „Teades, et sa palju aastaid selle rahva kohtumõistja oled olnud, kaitsen ma end julge meelega.

Sa võid ju teada saada, et sellest ei ole rohkem kui kaksteist päeva möödas, mil ma läksin üles Jeruusalemma Jumalat kummardama.

Nad ei ole leidnud mind kellegagi arutlemas ega väitlemas või tekitamas rahvamässu templis, mõnes sünagoogis või linnas.

Nad ei suuda ka tõestada seda, milles nad mind nüüd süüdistavad.

Ma tunnistan sulle aga seda, et ma usuteed mööda, mida nemad nimetavad lahkusuks, teenin oma isade Jumalat, uskudes kõike, mis Seadusesse ja prohvetite raamatutesse on kirjutatud,

ja mul on lootus Jumala peale, et tuleb õigete ja ülekohtuste ülestõusmine, mida nemad ka ise ootavad.

Just selle pärast püüan ma alati hoida puhast südametunnistust Jumala ja inimeste ees.

Nüüd ma olen aga pärast mitmeid aastaid tulnud tooma annetusi oma rahvale ja ohverdama.

Seda tegemast - mitte rahvahulga ega märuli keskelt - leidsid mind mõned Aasia juudid, kui ma end pühakojas puhastasin.

Need peaksid sinu ees olema ja mind süüdistama, kui neil on midagi minu vastu.

Või ütelgu nad siin ise, mis kuriteo nad minust leidsid, kui ma seisin Suurkohtu ees.

Kas siis selle ainsa sõna pärast, mis ma hüüdsin nende seas seistes: „Te mõistate täna mu üle kohut surnute ülestõusmise pärast!”?”

Feeliks aga, teades täpselt kõike usuteega seotut, lükkas nende kohtuasja edasi, öeldes: „Kui ülempealik Lüüsias tuleb, siis ma otsustan teie asja ära.”

Ta käskis pealikut hoida Paulust vangis, kuid kerge vahi all, nii et kedagi omastest ei takistataks teda teenimast.

Mõne päeva pärast saabus Feeliks koos oma naise Drusillaga, kes oli juut, ja laskis saata mehed Pauluse järele ning kuulas ta kõnet usust Kristusesse Jeesusesse.

Aga kui Paulus kõneles õiglusest ja kasinusest ja tulevasest kohtust, lõi Feeliks kartma ja vastas: „Mine seekord ära, kui mul on rohkem aega, siis ma lasen su jälle kutsuda.”

Pealegi ta lootis, et Paulus annab talle raha; seepärast laskiski ta teda üsna sageli enda juurde saata ja vestles temaga.

Ent kui kaks aastat sai täis, tuli Feeliksi järglaseks Porkius Festus. Feeliks aga, soovides olla juutidele meelepärane, jättis Pauluse ahelaisse.