Скрыть
5:1
5:2
5:4
5:5
5:6
5:7
5:8
5:9
5:10
5:11
5:13
5:15
5:16
5:17
5:18
5:19
5:21
5:22
5:23
5:24
5:25
5:26
5:27
5:33
5:34
5:35
5:40
5:42
Глава 22 
22:1
22:2
22:5
22:7
22:8
22:9
22:10
22:11
22:12
22:13
22:15
22:16
22:17
22:19
22:22
22:23
22:24
22:25
22:26
22:27
22:28
22:29
22:30
Синодальный
1 Анания и Сапфира, их ложь и смерть. 12 Народ прославляет Апостолов за исцеления. 17 Арест Апостолов и освобождение их Ангелом. 26 Их свидетельство перед Синедрионом; 33 совет Гамалиила принят.
[Зач. 13.] Некоторый же муж, именем Анания, с женою своею Сапфирою, продав имение,
утаил из цены, с ведома и жены своей, а некоторую часть принес и положил к ногам апостолов.
Но Петр сказал: Анания! Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли?
Чем ты владел, не твое ли было, и приобретенное продажею не в твоей ли власти находилось? Для чего ты положил это в сердце твоем? Ты солгал не человекам, а Богу.
Услышав сии слова, Анания пал бездыханен; и великий страх объял всех, слышавших это.
И встав, юноши приготовили его к погребению и, вынеся, похоронили.
Часа через три после сего пришла и жена его, не зная о случившемся.
Петр же спросил ее: скажи мне, за столько ли продали вы землю? Она сказала: да, за столько.
Но Петр сказал ей: что это согласились вы искусить Духа Господня? вот, входят в двери погребавшие мужа твоего; и тебя вынесут.
Вдруг она упала у ног его и испустила дух. И юноши, войдя, нашли ее мертвою и, вынеся, похоронили подле мужа ее.
И великий страх объял всю церковь и всех слышавших это.
[Зач. 14.] Руками же апостолов совершались в народе многие знамения и чудеса; и все единодушно пребывали в притворе Соломоновом.
Из посторонних же никто не смел пристать к ним, а народ прославлял их.
Верующих же более и более присоединялось к Господу, множество мужчин и женщин,
так что выносили больных на улицы и полагали на постелях и кроватях, дабы хотя тень проходящего Петра осенила кого из них.
Сходились также в Иерусалим многие из окрестных городов, неся больных и нечистыми духами одержимых, которые и исцелялись все.
Первосвященник же и с ним все, принадлежавшие к ереси саддукейской, исполнились зависти,
и наложили руки свои на апостолов, и заключили их в народную темницу.
Но Ангел Господень ночью отворил двери темницы и, выведя их, сказал:
идите и, став в храме, говорите народу все сии слова жизни.
[Зач. 15.] Они, выслушав, вошли утром в храм и учили. Между тем первосвященник и которые с ним, придя, созвали синедрион и всех старейшин из сынов Израилевых и послали в темницу привести апостолов.
Но служители, придя, не нашли их в темнице и, возвратившись, донесли,
говоря: темницу мы нашли запертою со всею предосторожностью и стражей стоящими перед дверями; но, отворив, не нашли в ней никого.
Когда услышали эти слова первосвященник, начальник стражи и прочие первосвященники, недоумевали, что бы это значило.
Пришел же некто и донес им, говоря: вот, мужи, которых вы заключили в темницу, стоят в храме и учат народ.
Тогда начальник стражи пошел со служителями и привел их без принуждения, потому что боялись народа, чтобы не побили их камнями.
Приведя же их, поставили в синедрионе; и спросил их первосвященник, говоря:
не запретили ли мы вам накрепко учить о имени сем? и вот, вы наполнили Иерусалим учением вашим и хотите навести на нас кровь Того Человека.
Петр же и апостолы в ответ сказали: должно повиноваться больше Богу, нежели человекам.
Бог отцов наших воскресил Иисуса, Которого вы умертвили, повесив на древе.
Его возвысил Бог десницею Своею в Начальника и Спасителя, дабы дать Израилю покаяние и прощение грехов.
Свидетели Ему в сем мы и Дух Святой, Которого Бог дал повинующимся Ему.
Слышав это, они разрывались от гнева и умышляли умертвить их.
Встав же в синедрионе, некто фарисей, именем Гамалиил, законоучитель, уважаемый всем народом, приказал вывести апостолов на короткое время,
а им сказал: мужи Израильские! подумайте сами с собою о людях сих, что́ вам с ними делать.
Ибо незадолго перед сим явился Февда, выдавая себя за кого-то великого, и к нему пристало около четырехсот человек; но он был убит, и все, которые слушались его, рассеялись и исчезли.
После него во время переписи явился Иуда Галилеянин и увлек за собою довольно народа; но он погиб, и все, которые слушались его, рассыпались.
И ныне, говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если это предприятие и это дело – от человеков, то оно разрушится,
а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками.
Они послушались его; и, призвав апостолов, били их и, запретив им говорить о имени Иисуса, отпустили их.
Они же пошли из синедриона, радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие.
И всякий день в храме и по домам не переставали учить и благовествовать об Иисусе Христе.
1 Павел описывает свое обращение и призвание. 22 Римское гражданство избавляет его от бичевания. 30 Павел доставлен в Синедрион.
[Зач. 47.] Мужи братия и отцы! выслушайте теперь мое оправдание перед вами.
Услышав же, что он заговорил с ними на еврейском языке, они еще более утихли. Он сказал:
я Иудеянин, родившийся в Тарсе Киликийском, воспитанный в сем городе при ногах Гамалиила, тщательно наставленный в отеческом законе, ревнитель по Боге, как и все вы ныне.
Я даже до смерти гнал последователей сего учения, связывая и предавая в темницу и мужчин и женщин,
как засвидетельствует о мне первосвященник и все старейшины, от которых и письма взяв к братиям, живущим в Дамаске, я шел, чтобы тамошних привести в оковах в Иерусалим на истязание.
Когда же я был в пути и приближался к Дамаску, около полудня вдруг осиял меня великий свет с неба.
Я упал на землю и услышал голос, говоривший мне: Савл, Савл! что ты гонишь Меня?
Я отвечал: кто Ты, Господи? Он сказал мне: Я Иисус Назорей, Которого ты гонишь.
Бывшие же со мною свет видели, и пришли в страх; но голоса Говорившего мне не слыхали.
Тогда я сказал: Господи! что мне делать? Господь же сказал мне: встань и иди в Дамаск, и там тебе сказано будет всё, что назначено тебе делать.
А как я от славы света того лишился зрения, то бывшие со мною за руку привели меня в Дамаск.
Некто Анания, муж благочестивый по закону, одобряемый всеми Иудеями, живущими в Дамаске,
пришел ко мне и, подойдя, сказал мне: брат Савл! прозри. И я тотчас увидел его.
Он же сказал мне: Бог отцов наших предызбрал тебя, чтобы ты познал волю Его, увидел Праведника и услышал глас из уст Его,
потому что ты будешь Ему свидетелем пред всеми людьми о том, что ты видел и слышал.
Итак, что ты медлишь? Встань, крестись и омой грехи твои, призвав имя Господа Иисуса.
Когда же я возвратился в Иерусалим и молился в храме, пришел я в исступление,
и увидел Его, и Он сказал мне: поспеши и выйди скорее из Иерусалима, потому что здесь не примут твоего свидетельства о Мне.
Я сказал: Господи! им известно, что я верующих в Тебя заключал в темницы и бил в синагогах,
и когда проливалась кровь Стефана, свидетеля Твоего, я там стоял, одобрял убиение его и стерег одежды побивавших его.
И Он сказал мне: иди; Я пошлю тебя далеко к язычникам.
До этого слова слушали его; а за сим подняли крик, говоря: истреби от земли такого! ибо ему не должно жить.
Между тем как они кричали, метали одежды и бросали пыль на воздух,
тысяченачальник повелел ввести его в крепость, приказав бичевать его, чтобы узнать, по какой причине так кричали против него.
Но когда растянули его ремнями, Павел сказал стоявшему сотнику: разве вам позволено бичевать Римского гражданина, да и без суда?
Услышав это, сотник подошел и донес тысяченачальнику, говоря: смотри, что ты хочешь делать? этот человек – Римский гражданин.
Тогда тысяченачальник, подойдя к нему, сказал: скажи мне, ты Римский гражданин? Он сказал: да.
Тысяченачальник отвечал: я за большие деньги приобрел это гражданство. Павел же сказал: а я и родился в нем.
Тогда тотчас отступили от него хотевшие пытать его. А тысяченачальник, узнав, что он Римский гражданин, испугался, что связал его.
На другой день, желая достоверно узнать, в чем обвиняют его Иудеи, освободил его от оков и повелел собраться первосвященникам и всему синедриону и, выведя Павла, поставил его перед ними.
Церковнославянский (рус)
[Зач. 13.] Му́жъ же нѣ́кiй, Ана́нiа и́менемъ, съ Сапфи́рою жено́ю сво­е́ю, продаде́ село́
и утаи́ от­ цѣны́, свѣ́дущей и женѣ́ его́: и при­­не́съ ча́сть нѣ́кую, предъ нога́ми апо́столъ положи́.
Рече́ же Пе́тръ: Ана́нiе, почто́ испо́лни сатана́ се́рдце твое́ солга́ти Ду́ху Свято́му и утаи́ти от­ цѣны́ села́?
Су́щее тебѣ́ не тво­е́ ли бѣ́, и прода́ное не въ тво­е́й ли вла́сти бя́ше? Что́ я́ко положи́лъ еси́ въ се́рдцы тво­е́мъ ве́щь сiю́? Не человѣ́комъ солга́лъ еси́, но Бо́гу.
Слы́шавъ же Ана́нiа словеса́ сiя́, па́дъ и́здше: и бы́сть стра́хъ вели́къ на всѣ́хъ слы́шащихъ сiя́.
Вста́в­ше же ю́ноши взя́ша его́ и изне́сше погребо́ша.
Бы́сть же я́ко трiе́мъ часо́мъ мину́в­шымъ, и жена́ его́ не вѣ́дущи бы́в­шаго вни́де.
Отвѣща́ же е́й Пе́тръ: рцы́ ми, а́ще на толи́цѣ село́ от­да́ста? Она́ же рече́: е́й, на толи́цѣ.
Пе́тръ же рече́ къ не́й: что́ я́ко согласи́стася искуси́ти Ду́ха Госпо́дня? Се́, но́ги погре́бшихъ му́жа тво­его́ при­­ две́рехъ, и изнесу́тъ тя́.
Паде́ же а́бiе предъ нога́ма его́ и и́здше: в­ше́дше же ю́ноши обрѣто́ша ю́ ме́ртву и изне́сше погребо́ша бли́зъ му́жа ея́.
И бы́сть стра́хъ вели́къ на все́й це́ркви и на всѣ́хъ слы́шашихъ сiя́.
[Зач. 14.] Рука́ми же апо́столскими бы́ша зна́менiя и чудеса́ въ лю́дехъ мно́га: и бя́ху единоду́шно вси́ въ при­­тво́рѣ Соломо́ни:
от­ про́чихъ же никто́же смѣ́яше при­­лѣпля́тися и́мъ, но велича́ху и́хъ лю́дiе.
Па́че же при­­лага́хуся вѣ́ру­ю­щiи Го́сподеви, мно́же­с­т­во муже́й же и же́нъ,
я́ко и на сто́гны износи́ти неду́жныя и полага́ти на посте́лехъ и на одрѣ́хъ, да гряду́щу Петру́ поне́ сѣ́нь его́ осѣни́тъ нѣ́ко­его от­ ни́хъ.
Схожда́­шеся же и мно́же­с­т­во от­ окре́стныхъ градо́въ во Иерусали́мъ, при­­нося́ще неду́жныя и стра́ждущыя от­ ду́хъ нечи́стыхъ, и́же исцѣлѣва́хуся вси́.
Воста́въ же архiере́й и вси́ и́же съ ни́мъ, су́щая е́ресь саддуке́йская, испо́лнишася за́висти,
и воз­ложи́ша ру́ки своя́ на апо́столы и посла́ша и́хъ въ соблюде́нiе о́бщее.
А́нгелъ же Госпо́день но́щiю от­ве́рзе две́ри темни́цы, изве́дъ же и́хъ, рече́:
иди́те и ста́в­ше глаго́лите въ це́ркви лю́демъ вся́ глаго́лы жи́зни сея́.
[Зач. 15.] Слы́шав­ше же внидо́ша по у́треницѣ {у́тро} въ це́рковь и уча́ху. Прише́дъ же архiере́й и и́же съ ни́мъ, созва́ша собо́ръ и вся́ ста́рцы от­ сыно́въ Изра́илевыхъ и посла́ша во узи́лище, при­­вести́ и́хъ.
Слуги́ же ше́дше не обрѣто́ша и́хъ въ темни́цѣ, воз­вра́щшежеся воз­вѣсти́ша,
глаго́люще, я́ко темни́цу у́бо обрѣто́хомъ заключе́ну со вся́кимъ утвержде́нiемъ и блюсти́тели стоя́щыя предъ две́рьми: от­ве́рзше же, вну́трь ни еди́наго обрѣто́хомъ.
Я́коже слы́шаша словеса́ сiя́ архiере́й же и во­ево́да церко́вный и первосвяще́н­ницы, недо­умѣва́хуся о ни́хъ, что́ у́бо бу́детъ сiе́.
Прише́дъ же нѣ́кто воз­вѣсти́ и́мъ, глаго́ля, я́ко се́, му́жiе, и́хже всади́сте въ темни́цу, су́ть въ це́ркви стоя́ще и уча́ще лю́ди.
Тогда́ ше́дъ во­ево́да со слуга́ми, при­­веде́ и́хъ не съ ну́ждею, боя́хуся бо люді́й, да не ка́менiемъ побiю́тъ и́хъ:
при­­ве́дше же и́хъ, поста́виша на со́нмищи, и вопроси́ и́хъ архiере́й, глаго́ля:
не запреще́нiемъ ли запрети́хомъ ва́мъ не учи́ти о и́мени се́мъ? И се́, испо́лнисте Иерусали́мъ уче́нiемъ ва́шимъ и хо́щете навести́ на ны́ кро́вь Человѣ́ка Сего́.
Отвѣща́въ же Пе́тръ и апо́столи рѣ́ша: повинова́тися подоба́етъ Богови па́че, не́жели человѣ́комъ:
Бо́гъ оте́цъ на́шихъ воз­дви́же Иису́са, Его́же вы́ уби́сте, повѣ́сив­ше на дре́вѣ:
Сего́ Бо́гъ Нача́лника и Спа́са воз­вы́си десни́цею Сво­е́ю, да́ти покая́нiе Изра́илеви и оставле́нiе грѣхо́въ:
и мы́ есмы́ Того́ свидѣ́телiе глаго́лъ си́хъ, и Ду́хъ Святы́й, Его́же даде́ Бо́гъ повину́ющымся Ему́.
Они́ же слы́шав­ше распыха́хуся и совѣща́ша уби́ти и́хъ.
Воста́въ же нѣ́кiй на со́нмищи фарисе́й, и́менемъ Гамалiи́лъ, законо­учи́тель че́стенъ всѣ́мъ лю́демъ, повелѣ́ внѣ́ ма́ло что́ апо́столомъ уступи́ти,
рече́ же къ ни́мъ: му́жiе Изра́илтяне, внима́йте себѣ́ о человѣ́цѣхъ си́хъ, что́ хо́щете сотвори́ти:
предъ си́ми бо де́нми воста́ Ѳе́вда, глаго́ля бы́ти вели́ка нѣ́ко­его себе́, ему́же при­­лѣпи́шася число́мъ муже́й я́ко четы́реста: и́же убiе́нъ бы́сть, и вси́, ели́цы повину́шася ему́, разыдо́шася и бы́ша ни во что́же:
по се́мъ воста́ Иу́да Галиле́анинъ во дни́ написа́нiя и от­влече́ лю́ди дово́лны вслѣ́дъ себе́: и то́й поги́бе, и вси́, ели́цы послу́шаша его́, разсы́пашася:
и ны́нѣ, глаго́лю ва́мъ, от­ступи́те от­ человѣ́къ си́хъ и оста́вите и́хъ: я́ко а́ще бу́детъ от­ человѣ́къ совѣ́тъ се́й или́ дѣ́ло сiе́, разори́т­ся,
а́ще ли же от­ Бо́га е́сть, не мо́жете разори́ти то́, да не ка́ко и богобо́рцы обря́щетеся.
Послу́шаша же его́, и при­­зва́в­ше апо́столы, би́в­ше запрети́ша и́мъ не глаго́лати о и́мени Иису́совѣ и от­пусти́ша и́хъ.
Они́ же у́бо идя́ху ра́ду­ю­щеся от­ лица́ собо́ра, я́ко за и́мя Го́спода Иису́са сподо́бишася безче́стiе прiя́ти:
по вся́ же дни́ въ це́ркви и въ домѣ́хъ не престая́ху уча́ще и благовѣ­ст­ву́юще Иису́са Христа́.
[Зач. 47.] Му́жiе бра́тiе и отцы́, услы́шите мо́й къ ва́мъ ны́нѣ от­вѣ́тъ.
Слы́шав­ше же, я́ко евре́йскимъ язы́комъ воз­гласи́ къ ни́мъ, па́че при­­ложи́ша безмо́лвiе. И рече́:
а́зъ у́бо е́смь му́жъ Иуде́анинъ, роди́вся въ Та́рсѣ Киликі́йстѣмъ, воспита́нъ же во гра́дѣ се́мъ при­­ ногу́ Гамалiи́лову, нака́занъ извѣ́стно оте́ческому зако́ну, ревни́тель сы́й Бо́жiй, я́коже вси́ вы́ есте́ дне́сь:
и́же се́й пу́ть гони́хъ да́же до сме́рти, вяжя́ и предая́ въ темни́цу му́жы же и жены́,
я́коже и архiере́й свидѣ́тел­ст­вуетъ ми́ и вси́ ста́рцы: от­ ни́хже и посла́нiя прiе́мь къ живу́щымъ въ Дама́сцѣ бра́тiямъ, идя́хъ при­­вести́ су́щыя та́мо свя́заны во Иерусали́мъ, да му́чат­ся.
Бы́сть же ми́ иду́щу и при­­ближа́ющуся къ Дама́ску въ полу́дне, внеза́пу съ небесе́ облиста́ свѣ́тъ мно́гъ о́крестъ мене́.
Падо́хъ же на зе́млю и слы́шахъ гла́съ глаго́лющь ми́: Са́вле, Са́вле, что́ Мя го́ниши?
А́зъ же от­вѣща́хъ: кто́ еси́, Го́споди? Рече́ же ко мнѣ́: А́зъ е́смь Иису́съ Назоре́й, Его́же ты́ го́ниши.
Со мно́ю же су́щiи свѣ́тъ у́бо ви́дѣша и при­­стра́шни бы́ша, гла́са же не слы́шаша Глаго́лющаго ко мнѣ́.
Реко́хъ же: что́ сотворю́, Го́споди? Госпо́дь же рече́ ко мнѣ́: воста́въ иди́ въ Дама́скъ, и та́мо рече́т­ся ти́ о всѣ́хъ, я́же вчине́но ти́ е́сть твори́ти.
И я́коже не ви́дѣхъ от­ сла́вы свѣ́та о́наго, за ру́ку ведо́мь от­ су́щихъ со мно́ю, внидо́хъ въ Дама́скъ.
Ана́нiа же нѣ́кiй, му́жъ благоговѣ́инъ по зако́ну, свидѣ́тел­ст­вованъ от­ всѣ́хъ живу́щихъ въ Дама́сцѣ Иуде́й,
при­­ше́дъ ко мнѣ́ и ста́въ рече́ ми: Са́вле бра́те, прозри́. И а́зъ въ то́й ча́съ воз­зрѣ́хъ на́нь.
О́нъ же рече́ ми: Бо́гъ оте́цъ на́шихъ изво́ли {предъизбра́} тя́ разумѣ́ти хотѣ́нiе Его́, и ви́дѣти Пра́ведника, и слы́шати гла́съ от­ у́стъ Его́:
я́ко бу́деши Ему́ свидѣ́тель у всѣ́хъ человѣ́ковъ о си́хъ, я́же ви́дѣлъ еси́ и слы́шалъ:
и ны́нѣ что́ ме́длиши? Воста́въ крести́ся и омы́й грѣхи́ твоя́, при­­зва́въ и́мя Го́спода Иису́са.
Бы́сть же воз­врати́в­шумися во Иерусали́мъ и моля́щумися въ це́ркви, бы́ти во изступле́нiи
и ви́дѣти Его́ глаго́люща ми́: потщи́ся и изы́ди ско́ро изъ Иерусали́ма, зане́ не прiи́мутъ свидѣ́тел­ст­ва тво­его́, е́же о Мнѣ́.
И а́зъ рѣ́хъ: Го́споди, са́ми вѣ́дятъ, я́ко а́зъ бѣ́хъ всажда́я въ темни́цу и бiя́ по со́нмищихъ вѣ́ру­ю­щыя въ Тя́,
и егда́ излива́­шеся кро́вь Стефа́на свидѣ́теля Тво­его́, и са́мъ бѣ́хъ стоя́ и со­изволя́я убiе́нiю его́ и стрегі́й ри́зъ убива́ющихъ его́.
И рече́ ко мнѣ́: иди́, я́ко А́зъ во язы́ки дале́че послю́ тя.
Послу́шаху же его́ да́же до сего́ словесе́ и воз­двиго́ша гла́съ сво́й, глаго́люще: воз­ми́ от­ земли́ такова́го, не подоба́етъ бо ему́ жи́ти.
Вопiю́щымъ же и́мъ и ме́щущымъ ри́зы и пра́хъ воз­мета́ющымъ на воз­ду́хъ,
повелѣ́ ты́сящникъ от­вести́ его́ въ по́лкъ, ре́къ ра́нами истяза́ти его́, да разумѣ́етъ, за ку́ю вину́ та́ко вопiя́ху на́нь.
И я́коже протяго́ша его́ вервьми́, рече́ къ стоя́щему со́тнику Па́велъ: человѣ́ка Ри́млянина и неосужде́на лѣ́ть ли е́сть ва́мъ би́ти?
Слы́шавъ же со́тникъ, при­­ступи́ къ ты́сящнику, сказа́, глаго́ля: ви́ждь, что́ хо́щеши сотвори́ти? Человѣ́къ бо се́й Ри́млянинъ е́сть.
Присту́пль же ты́сящникъ рече́ ему́: глаго́ли ми́, Ри́млянинъ ли еси́ ты́? О́нъ же рече́: е́й.
Отвѣща́ же ты́сящникъ: а́зъ мно́гою цѣно́ю нарѣче́нiе жи́тел­ст­ва сего́ стяжа́хъ. Па́велъ же рече́: а́зъ же и роди́хся въ не́мъ.
А́бiе у́бо от­ступи́ша от­ него́ хотя́щiи его́ истяза́ти, и ты́сящникъ же убоя́ся, разумѣ́въ, я́ко Ри́млянинъ е́сть, и я́ко бѣ́ его́ связа́лъ.
На у́трiе же, хотя́ разумѣ́ти и́стину, чесо́ ра́ди оклевета́ет­ся от­ Иуде́й, разрѣши́ его́ от­ у́зъ и повелѣ́ прiити́ архiере́емъ и всему́ собо́ру и́хъ: и све́дъ Па́вла, поста́ви [его́] предъ ни́ми.
კაცი ვინმე იყო ანანია სახელით, საპფირას თანა ცოლისა მისისა განყიდა დაბაჲ
და გამოაჴუა სასყიდლისა მისგან, – უწყოდა ესე ცოლმანცა მისმან, – და მოიღო ზოგი რაოდენიმე და დადვა ფერჴთა თანა მოციქულთასა.
ხოლო პეტრე ჰრქუა მას: ანანია, რაჲსათჳს აღავსო გული შენი ეშმაკმან ცრუებად სულისა წმიდისა და გამოჴუებად სასყიდელსა მის დაბისასა?
ანუ არა, იყო რაჲ, შენი იყო და, გან-რაჲ-ჰყიდე, ჴელმწიფებასვე შენსა იყოა? და რაჲსათჳს დაიდევ საქმე ეგე გულსა შენსა? არა ეცრუვე შენ კაცთა, არამედ ღმერთსა.
ვითარცა ესმინეს სიტყუანი ესე ანანიას, დაეცა და სული წარჰჴდეს. და დაეცა შიში დიდი ყოველთა, რომელთა ესმა ესე.
და აღდგეს ჭაბუკნი და შემოსეს იგი და განიღეს და დაჰფლეს.
და იყო ვითარ სამისა ოდენ ჟამისა დაყოვნება, და ცოლმან მისმან არა უწყოდა საქმე ესე, და შევიდა.
ჰრქუა მას პეტრე: მითხარ მე, უკუეთუ ესოდენის განჰყიდეთ დაბაჲ იგი? ხოლო მან ჰქრუა: ჰე, ეგოდენის.
ჰრქუა მას პეტრე: რაჲსათჳს ესრეთ შეითქუენით თქუენ განცდად სულსა უფლისასა? ანუ არა აჰა-ესერა ფერჴნი დამფლველთა ქმრისა შენისათანი კართა ზედა დგანან და განგიღონ შენცა?
და დაეცა მეყსეულად ფერჴთა თანა მისთა და სული წარჰჴდეს. შევიდეს ჭაბუკნი იგი და ჰპოვეს იგი მომკუდარი და განიღეს და დაჰფლეს ქმრისა მისისა თანა.
და იყო შიში დიდი ყოველსა მას ზედა კრებულსა და ყოველთა, რომელთა ესმა ესე.
ხოლო ჴელითა მოციქულთაჲთა იქმნებოდა სასწაულები და ნიშები მრავალი ერსა შორის და იყვნეს ყოველნი ერთბამად სტოასა მას სოლომონისსა.
ხოლო სხუათა მათ ვერვის ძალ-ედვა შეხებად მათდა, რამეთუ ადიდებდა მათ ერი იგი.
უფროჲს-ღა შეეძინებოდეს მორწმუნენი უფალსა, სიმრავლე მამათაჲ და დედათაჲ,
ვითარმედ უბანთაცა ზედა გამოაქუნდეს უძლურნი და დასდგმიდეს ცხედრებითა და საკაცებითა, რაჲთა მოსლვასა მას პეტრესსა აჩრდილი ოდენ მისი შეადგეს მათგანსა.
და შეკრბებოდა სიმრავლე გარემო ქალაქებისაჲ იერუსალჱმს და მოაქუნდეს უძლურნი და შეპყრობილნი სულთაგან არაწმიდათა და განიკურნებოდეს ყოველნი.
აღდგა მღდელთ მოძღუარი იგი და ყოველნი მისთანანი, რომელ-იგი იყო წვალებაჲ სადუკეველთაჲ აღივსნეს შურითა.
და დაასხნეს ჴელნი მათნი მოციქულთა ზედა და შესხნეს იგინი საპყრობილესა შინა დამარხვად ხვალისამდე.
ხოლო ანგელოზმან უფლისამან ღამე განუხუნა კარნი საპყრობილისანი და გამოიყვანნა იგინი და ჰრქუა:
მივედით და დადეგით და ეტყოდეთ ტაძარსა შინა ერსა მას ყოველთა მათ სიტყუათა ამის ცხორებისათა.
ხოლო მათ ვითარცა ესმა ესე, შევიდეს ცისკარს ოდენ ტაძრად და ასწავებდეს. მაშინ მოვიდა მღდელთ მოძღუარი იგი და მისთანანი, და მოუწოდეს შესაკრებელსა მას და ყოველთა მოხუცებულთა ძეთა ისრაჱლისათა, და მიავლინნეს საპყრობილედ მოყვანებად მოციქულთა.
ხოლო მი-რაჲ-ვიდეს მსახურნი იგი, არა პოვნეს იგინი საპყრობილესა შინა და მოიქცეს იგინი
და უთხრეს მათ და ჰრქუეს, ვითარმედ: საპყრობილე იგი ვპოვეთ დაჴშული ყოვლითა კრძალულებითა და მცველნი იგი მდგომარენი წინაშე კართა; ხოლო გან-რაჲ-ვაღეთ, შინა არავინ ვპოეთ.
და ვითარცა ესმნეს სიტყუანი ესე ერისთავსა მას ტაძრისასა და მღდელთ მოძღუართა, განიზრახვიდეს მათთჳსმ ვითარმედ: რაჲმე იქმნა ესე?
მო-ვინმე-ვიდა და უთხრა მათ და ჰრქუა, ვითარმედ: აჰა ეგერა კაცნი იგი, რომელნი თქუენ შესხენით საპყრობილესა, არიან ტაძარსა შინა, დგანან და ასწავებენ ერსა.
მაშინ წარვიდა ერისთავი იგი მსახურთა თანა და მოიყვანნა იგინი არა ძლით, რამეთუ ეშინოდა ერისა მის, ნუუკუე ქვაჲ დაჰკრიბონ.
და ვითარცა მოიყვანნეს იგინი დაადგინეს შორის კრებულსა და ჰკითხვიდა მათ მღდელთ მოძღუარი იგი
და ჰრქუა: არა მცნებით გამცენით თქუენ, რაჲთა არღარა ასწავებდეთ სახელითა ამით, და აჰა-ესერა აღგივსიეს იერუსალჱმი მოძღურებითა თქუენითა და გნებავს მოწევნად ჩუენ ზედა სისხლი კაცისაჲ ამის?
მიუგო პეტრე და მოციქულთა და ჰრქუეს: მორჩილებაჲ ჯერ-არს ღმრთისაჲ უფროჲს ვიდრე კაცთაჲ.
ღმერთმან მამათა ჩუენთამან აღადგინა იესუ, რომელსა-იგი თქუენ ჴელნი შეასხენით და დამოჰკიდეთ ძელსა;
ესე ღმერთმან წინამძღურად და მაცხოვრად აღამაღლა მარჯუენითა თჳსითა მიცემად სინანული ისრაჱლსა და მოტევებაჲ ცოდვათაჲ,
და ჩუენ ვართ მოწამე მისა სიტყუათა ამათ და სული წმიდაჲ, რომელ მოსცა ღმერთმან მორწმუნეთა მისთა.
ხოლო მათ ვითარცა ესმა ესე, განიხერხებოდეს და განიზრახვიდეს მოკლვასა მათსა.
ხოლო აღ-ვინმე-დგა კრებულსა მას შორის ფარისეველი, სახელით გამალიელ, სჯულის მოძღუარი, პატიოსანი ყოველსა ერსა შორის, და ბრძანა მცირედ გარე განყვანებაჲ მოციქულთაჲ,
და ჰრქუა მათ: კაცნო ისრაიტელნო, ეკრძალენით თავთა თქუენთა კაცთა ამათგან, რაჲ გეგულებით ყოფად?
რამეთუ უწინარეს დღეთა ამათ აღდგა თევდა და იტყოდა თავსა თჳსსა, ვითარმედ არს ვინმე, რომელსა მისდევდეს კაცნი რიცხჳთ ვითარ ოთხას ოდენ, რომელ იგიცა მოისპო, და ყოველნი მორჩილნი მისნი განიბნინეს და იქმნეს ვითარცა არარაჲ.
ამისა შემდგომად აღდგა იუდა გალილეველი დღეთა მათ სოფლის წერისათა და განიდგინა ერი მრავალი შემდგომად მისსა; და იგიცა წარწყმდა და ყოველნი მორჩილნი მისნი განიბნინეს.
და აწცა გეტყჳ თქუენ: განეშორენით კაცთა ამათგან და უტევენით იგინი. რამეთუ, უკუეთუ არს კაცთაგან ზრახვაჲ ესე გინათუ საქმე ესე, დაჰჴსნდეს;
ხოლო უკუეთუ ღმრთისაგან არს, ვერ ჴელგეწიფების დაჴსნად მისა, ნუუკუე ღმრთის მოლალეცა იპოვნეთ. ხოლო იგინი ერჩდეს მას.
და მოუწოდეს მოციქულთა, ტანჯნეს იგინი და ამცნეს, რაჲთა არღარა იტყოდიან სახელითა იესუჲსითა, და განუტევნეს იგინი.
ხოლო იგინი წარვიდეს პირისაგან მის კრებულისა და უხაროდა, რამეთუ ღირს იქმნნეს სახელისა მისისათჳს გინებად.
და ყოველსა დღესა ტაძარსა მას შინა და სახლსა არა დასცხრებოდეს მოძღურებითა და სახარებითა იესუ ქრისტესითა.
კაცნო, ძმანო და მამანო! ისმინეთ ჩემი თქუენდა მიმართისა სიტყჳს გებისათჳს.
და ვითარცა ესმა, რამეთუ ებრაელებრითა სიტყჳთა ეტყოდა მათ, უფროჲს დადუმება-სცეს. და თქუა:
მე კაცი ვარ ჰურიაჲ, შობილი ტარსუს კილიკიისასა, აღზრდილი ამას ქალაქსა შინა ფერჴთა თანა გამალიელისთა, განსწავლულ ზედამიწევნით მამულითა სჯულითა; მოშურნე ვიყავ ღმრთისათჳს, ვითარცა თქუენ ყოველნი ხართ დღეს.
რომელი ამას გზასა ვსდევნიდ ვიდრე სიკუდილადმდე, შევჰვრვედ და მივსცემდ საპყრობილედ მამათა და დედათა,
ვითარცა-ეგე მღდელთ მოძღუარი მეწამების მე და ყოველნი მოხუცებულნი, რომელთაგან წიგნებიცა მოვიღე ძმათათჳს, რომელნი იყვნეს დამასკეს, და მოვიდოდე მოყვანებად მუნ მყოფთა მათ კრულთა იერუსალჱმდ, რაჲთა იტანჯნენ.
იყო უკუე ჩემსა მას სლვასა და მიახლებასა დამასკისასა, შუა სამხრის, მეყსეულად ზეცით გამობრწყინდა ნათელი დიდი ჩუენ ზედა.
და დავვარდი ქუეყანასა ზედა და მესმა ჴმაჲ, რომელმან მრქუა მე: საულ, საულ, რაჲსა მდევნი მე?
და მე მიუგე მას: ვინ ხარ, უფალო? და მრქუა მე: მე ვარ იესუ ნაზარეველი, რომელსა შენ მდევნი.
და რომელნი-იგი ჩემ თანა იყვნეს, ნათელი იგი იხილეს და შიში დაეცა მათ ზედა, ხოლო ჴმაჲ იგი არა ესმა, რომელი მეტყოდა მე.
და მე ვარქუ: რაჲ-მე ვყო, უფალო? ხოლო უფალმან მრქუა მე: აღდეგ და შევედ დამასკედ, და მუნ გეთხრას შენ ყოვლისათჳს, რომელი ბრძანებულ არს შენდა ყოფად.
და ვითარცა-იგი მე არას ვხედევდი დიდებისა მისგან ნათლისა მის, ჴელის პყრობითა თანა მყოფთა მათ ჩემთაჲთა შევედ დამასკედ.
ანანია ვინმე, კაცი ღმრთის მოშიში მსგავსად სჯულისა, წამებული ყოველთაგან მკჳდრთა დამასკისათა ჰურიათა,
მოვიდა ჩემდა, ზედა მომადგა და მრქუა მე: საულ ძმაო, აღიხილენ! და მე მასვე ჟამსა შინა აღვიხილენ და მივხედენ მას.
ხოლო მან მრქუა მე: ღმერთმან მამათა ჩუენთამან გამოგირჩია შენ ცნობად ნებისა მისისა და ხილვად მართლისა მის და სმენად ჴმაჲ პირისა მისისაჲ,
რამეთუ იყო მოწამე მისა ყოველთა მიმართ კაცთა, რომელი-იგი იხილე და გესმა.
და აწ ნურას ეურვი, აღდეგ და ნათელ-იღე და განიბანენ ცოდვანი შენნი და ხადოდე სახელსა მისსა.
ხოლო იყო მოქცევასა ჩემსა იერუსალჱმს და ლოცვასა ჩემსა ტაძარსა შინა, ვიყავ განკჳრვებასა შინა
და ვიხილე უფალი, და მრქუა მე: ისწრაფე და განვედ ადრე იერუსალჱმით, რამეთუ არა თავს-იდვან წამებაჲ შენი ჩემთჳს.
და მე ვთქუ: უფალო, მათ თჳთ იციან, რამეთუ მე ვიყავ, რომელი მივსცემდ საპყრობილედ და ვსტანჯევდ შესაკრებელსა შორის მორწმუნეთა შენთა.
და რაჟამს დაითხეოდა სისხლი მოწამისა შენისა სტეფანესი, მე ვიყავ ზედამდგომელ და თანა-ჯერმჩინებელ მოკლვასა მისსა და მცველ სამოსელსა მკვლელთა მისთასა.
და მრქუა მე: წარვედ, რამეთუ ნათესავთა შორიელთა მიგავლინო შენ.
ისმენდეს მისსა ვიდრე ამის სიტყჳსამდე და აღიღეს ჴმაჲ მათი და თქუეს: აღიღე ქუეყანით ეგევითარი ეგე, რამეთუ არა ღირს არს ცხორებად.
და ვითარცა ღაღადებდეს იგინი უმეტეს, და დაჰყრიდეს სამოსელსა მათსა, და მტუერსა ზე აღაფრქუევდეს ჰაერსა,
ბრძანა ათასისთავმან მან შეყვანებაჲ მისი ბანაკად და თქუა: ტანჯვით განვიკითხო ეგე, რაჲთა ვცნა, რომლისა ბრალისათჳს ესრეთ ჴმობენ მისთჳს.
და ვითარცა განართხმიდეს მას ღუედებითა, ჰრქუა პავლე ასისთავსა მას ზედამდგომელსა: უკუეთუ კაცისა ჰრომისა და უბრალოჲსა ჯერ-არს თქუენდა ტანჯვად?
ესმა რაჲ ესე ასისთავსა მას, მოვიდა და უთხრა ათასისთავსა მას და ჰრქუა: იხილე, რაჲ გეგულების ყოფად, რამეთუ კაცი ესე ჰრომი არს.
მოუჴდა ათასისთავი იგი და ჰრქუა პავლეს: მითხარ მე, ჰრომი ხარა შენ? ხოლო მან ჰრქუა: ჰე.
მიუგო ათასისთავმან მან: მე მრავლითა საფასითა მოქალაქობაჲ ესე მოვიპოვე. ხოლო პავლე ჰრქუა: მე შობილვე მას შინა ვარ.
მაშინ მეყსეულად განეშორნეს მისგან, რომელთა-იგი ეგულებოდა ტანჯვაჲ მისი, და ათასისთავსა მასცა შეეშინა, ცნა რაჲ, რამეთუ ჰრომი არს და რამეთუ მისა იყო შევედრებულ.
ხვალისაგან უნდა გულისჴმის-ყოფად უკრძალულესად-რე, რაჲსათჳს-ძი შეასმენენ მას ჰურიანი იგი. განჴსნა იგი და ბრძანა შეკრებაჲ მღდელთ მოძღუართაჲ და ყოვლისა მის კრებულისაჲ, და მოიყვანა პავლე და დაადგინა შორის მათსა.
Толкования стиха Скопировать ссылку Скопировать текст Добавить в избранное
Библ. энциклопедия Библейский словарь Словарь библ. образов Практическая симфония
Цитата из Библии каждое утро
TG: t.me/azbible
Viber: vb.me/azbible