И ви́дѣхъ и́наго А́нгела крѣ́пка сходя́ща съ небесе́, оболче́на во о́блакъ, и дуга́ надъ главо́ю [его́], и лице́ его́ я́ко со́лнце, и но́зѣ его́ я́ко столпи́ о́гнени,

и имѣ́яше въ руцѣ́ свое́й кни́гу разгибе́ну: и поста́ви но́гу свою́ десну́ю на мо́ри, а шу́юю на земли́,

и возопи́ гла́сомъ вели́кимъ, я́ко ле́въ рыка́я: и егда́ возгласи́, глаго́лаша се́дмь громо́въ гла́сы своя́.

И егда́ возгласи́ша {глаго́лаша} се́дмь громо́въ гла́сы своя́, хотѣ́хъ писа́ти: и слы́шахъ гла́съ съ небесе́ глаго́лющь ми́: запечатлѣ́й, я́же глаго́лаша се́дмь громо́въ, и сего́ не пиши́.

И А́нгелъ, его́же ви́дѣхъ стоя́ща на мо́ри и на земли́, воздви́же ру́ку свою́ на не́бо

и кля́тся Живу́щимъ во вѣ́ки вѣко́въ, И́же созда́ не́бо и я́же на не́мъ, и зе́млю и я́же на не́й, и мо́ре и я́же въ не́мъ, я́ко лѣ́та уже́ не бу́детъ:

но во дни́ гла́са седма́го А́нгела, егда́ и́мать воструби́ти, тогда́ сконча́ется та́йна Бо́жiя, я́коже благовѣсти́ Свои́ми рабы́ проро́ки.

И гла́съ его́ слы́шахъ съ небесе́ па́ки глаго́лющь со мно́ю, и глаго́ла: иди́ и прiими́ кни́жицу разгну́тую въ руцѣ́ А́нгела стоя́щаго на мо́ри и на земли́.

И идо́хъ ко А́нгелу, глаго́ля ему́: да́ждь ми́ кни́жицу. И рече́ ми́: прiими́ и снѣ́ждь ю́: и горька́ бу́детъ во чре́вѣ твое́мъ, но во устѣ́хъ ти́ сладка́ бу́детъ я́ко ме́дъ.

И прiя́хъ кни́гу от руки́ А́нгела и снѣдо́хъ ю́: и бѣ́ во устѣ́хъ мои́хъ я́ко ме́дъ сладка́: и егда́ снѣдо́хъ ю́, горька́ бя́ше во чре́вѣ мое́мъ.

И рече́ ми́: подоба́етъ ти́ па́ки проро́чествовати въ лю́дехъ и во племенѣ́хъ, и во язы́цѣхъ и въ царе́хъ мно́зѣхъ.

Синодальный

Сильный Ангел с раскрытой книгой.

И видел я другого Ангела сильного, сходящего с неба, облеченного облаком; над головою его была радуга, и лице его как солнце, и ноги его как столпы огненные,

в руке у него была книжка раскрытая. И поставил он правую ногу свою на море, а левую на землю,

и воскликнул громким голосом, как рыкает лев; и когда он воскликнул, тогда семь громов проговорили голосами своими.

И когда семь громов проговорили голосами своими, я хотел было писать; но услышал голос с неба, говорящий мне: скрой, что говорили семь громов, и не пиши сего.

И Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу

и клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет;

но в те дни, когда возгласит седьмой Ангел, когда он вострубит, совершится тайна Божия, как Он благовествовал рабам Своим пророкам.

И голос, который я слышал с неба, опять стал говорить со мною, и сказал: пойди, возьми раскрытую книжку из руки Ангела, стоящего на море и на земле.

И я пошел к Ангелу, и сказал ему: дай мне книжку. Он сказал мне: возьми и съешь ее; она будет горька во чреве твоем, но в устах твоих будет сладка, как мед.

И взял я книжку из руки Ангела, и съел ее; и она в устах моих была сладка, как мед; когда же съел ее, то горько стало во чреве моем.

И сказал он мне: тебе надлежит опять пророчествовать о народах и племенах, и языках и царях многих.

Киргизский

Анан мен асмандан булут жамынып тєшєп келе жаткан кєчтєє, башка периштени кљрдєм. Анын башынан жогору жакта кљк желе бар эле. Анын жєзє кєндљй жаркырап, буттары оттуу тирљљчтљрдљй болуп турду.

Анын колунда ачылган китепче бар экен. Ал оњ бутун дењизге, ал эми сол бутун кургак жерге коюп,

арстандын айкырыгындай болгон катуу єн менен кыйкырды. Ал кыйкырганда, жети кєн кєркєрљљ љздљрєнєн єнє менен сєйлљй баштады.

Жети кєн кєркєрљљ љздљрєнєн єндљрє менен сєйлљп жатканда, мен жазып алмакчы болдум. Бирок асмандан мага: «Жети кєн кєркєрљљнєн эмне деп сєйлљгљнєн жазба, аны жашырып кой», – деп айткан єндє уктум.

Бир буту менен дењизде, экинчи буту менен кургак жерде турган, мен кљргљн периште оњ колун асманга кљтљрєп,

асманды жана андагы бардык нерсени, жерди жана анын єстєндљгє бардык нерсени, дењизди жана анын ичиндеги бардык нерсени жараткан тєбљлєк Жашоочунун ысымы менен мындай деп ант берди: «Мындан ары создуктурулбайт.

Жетинчи периште сєйлљп, сурнай тарткан кєндљрдљ Кудайдын Љз кулдарына – пайгамбарларына айткан жашыруун сыры ишке ашат».

Мен асмандан уккан єн мага кайрадан мындай деп сєйлљй баштады: «Бар, бир буту дењизде, экинчи буту кургак жерде турган периштенин колундагы ачылган китепчени ал».

Ошондо мен периштеге барып: «Мага китепчени бер», – дедим. Ал мага: «Алгын да жегин. Ал сенин карыныња барганда, ачуу, бирок оозуњда балдай таттуу болот», – деди.

Мен периштенин колунан китепчени алдым да жедим. Ал менин оозумда балдай таттуу болду, бирок жегенден кийин, карынымда ачуу болуп калды.

Анан ал мага: «Сен элдер, уруулар, тилдер жана падышалар жљнєндљ кайрадан пайгамбарчылык кылууњ керек», – деди.

Арабский (Arabic Van Dyke)

Языки

ثُمَّ رَأَيْتُ مَلاَكًا آخَرَ قَوِيًّا نَازِلاً مِنَ السَّمَاءِ، مُتَسَرْبِلاً بِسَحَابَةٍ، وَعَلَى رَأْسِهِ قَوْسُ قُزَحَ، وَوَجْهُهُ كَالشَّمْسِ، وَرِجْلاَهُ كَعَمُودَيْ نَارٍ،

وَمَعَهُ فِي يَدِهِ سِفْرٌ صَغِيرٌ مَفْتُوحٌ. فَوَضَعَ رِجْلَهُ الْيُمْنَى عَلَى الْبَحْرِ وَالْيُسْرَى عَلَى الأَرْضِ،

وَصَرَخَ بِصَوْتٍ عَظِيمٍ كَمَا يُزَمْجِرُ الأَسَدُ. وَبَعْدَ مَا صَرَخَ تَكَلَّمَتِ الرُّعُودُ السَّبْعَةُ بِأَصْوَاتِهَا.

وَبَعْدَ مَا تَكَلَّمَتِ الرُّعُودُ السَّبْعَةُ بِأَصْوَاتِهَا، كُنْتُ مُزْمِعًا أَنْ أَكْتُبَ، فَسَمِعْتُ صَوْتًا مِنَ السَّمَاءِ قَائِلاً لِيَ: «اخْتِمْ عَلَى مَا تَكَلَّمَتْ بِهِ الرُّعُودُ السَّبْعَةُ وَلاَ تَكْتُبْهُ».

وَالْمَلاَكُ الَّذِي رَأَيْتُهُ وَاقِفًا عَلَى الْبَحْرِ وَعَلَى الأَرْضِ، رَفَعَ يَدَهُ إِلَى السَّمَاءِ،

وَأَقْسَمَ بِالْحَيِّ إِلَى أَبَدِ الآبِدِينَ، الَّذِي خَلَقَ السَّمَاءَ وَمَا فِيهَا وَالأَرْضَ وَمَا فِيهَا وَالْبَحْرَ وَمَا فِيهِ: أَنْ لاَ يَكُونَ زَمَانٌ بَعْدُ!

بَلْ فِي أَيَّامِ صَوْتِ الْمَلاَكِ السَّابعِ مَتَى أَزْمَعَ أَنْ يُبَوِّقَ، يَتِمُّ أَيْضًا سِرُّ اللهِ، كَمَا بَشَّرَ عَبِيدَهُ الأَنْبِيَاءَ.

وَالصَّوْتُ الَّذِي كُنْتُ قَدْ سَمِعْتُهُ مِنَ السَّمَاءِ كَلَّمَنِي أَيْضًا وَقَالَ:«اذْهَبْ خُذِ السِّفْرَ الصَّغِيرَ الْمَفْتُوحَ فِي يَدِ الْمَلاَكِ الْوَاقِفِ عَلَى الْبَحْرِ وَعَلَى الأَرْضِ».

فَذَهَبْتُ إِلَى الْمَلاَكِ قَائِلاً لَهُ: «أَعْطِنِي السِّفْرَ الصَّغِيرَ». فَقَالَ لِي:«خُذْهُ وَكُلْهُ، فَسَيَجْعَلُ جَوْفَكَ مُرًّا، وَلكِنَّهُ فِي فَمِكَ يَكُونُ حُلْوًا كَالْعَسَلِ».

فَأَخَذْتُ السِّفْرَ الصَّغِيرَ مِنْ يَدِ الْمَلاَكِ وَأَكَلْتُهُ، فَكَانَ فِي فَمِي حُلْوًا كَالْعَسَلِ. وَبَعْدَ مَا أَكَلْتُهُ صَارَ جَوْفِي مُرًّا.

فَقَالَ لِي:«يَجِبُ أَنَّكَ تَتَنَبَّأُ أَيْضًا عَلَى شُعُوبٍ وَأُمَمٍ وَأَلْسِنَةٍ وَمُلُوكٍ كَثِيرِينَ».