И ви́дѣхъ и́наго А́нгела крѣ́пка сходя́ща съ небесе́, оболче́на во о́блакъ, и дуга́ надъ главо́ю [его́], и лице́ его́ я́ко со́лнце, и но́зѣ его́ я́ко столпи́ о́гнени,

и имѣ́яше въ руцѣ́ свое́й кни́гу разгибе́ну: и поста́ви но́гу свою́ десну́ю на мо́ри, а шу́юю на земли́,

и возопи́ гла́сомъ вели́кимъ, я́ко ле́въ рыка́я: и егда́ возгласи́, глаго́лаша се́дмь громо́въ гла́сы своя́.

И егда́ возгласи́ша {глаго́лаша} се́дмь громо́въ гла́сы своя́, хотѣ́хъ писа́ти: и слы́шахъ гла́съ съ небесе́ глаго́лющь ми́: запечатлѣ́й, я́же глаго́лаша се́дмь громо́въ, и сего́ не пиши́.

И А́нгелъ, его́же ви́дѣхъ стоя́ща на мо́ри и на земли́, воздви́же ру́ку свою́ на не́бо

и кля́тся Живу́щимъ во вѣ́ки вѣко́въ, И́же созда́ не́бо и я́же на не́мъ, и зе́млю и я́же на не́й, и мо́ре и я́же въ не́мъ, я́ко лѣ́та уже́ не бу́детъ:

но во дни́ гла́са седма́го А́нгела, егда́ и́мать воструби́ти, тогда́ сконча́ется та́йна Бо́жiя, я́коже благовѣсти́ Свои́ми рабы́ проро́ки.

И гла́съ его́ слы́шахъ съ небесе́ па́ки глаго́лющь со мно́ю, и глаго́ла: иди́ и прiими́ кни́жицу разгну́тую въ руцѣ́ А́нгела стоя́щаго на мо́ри и на земли́.

И идо́хъ ко А́нгелу, глаго́ля ему́: да́ждь ми́ кни́жицу. И рече́ ми́: прiими́ и снѣ́ждь ю́: и горька́ бу́детъ во чре́вѣ твое́мъ, но во устѣ́хъ ти́ сладка́ бу́детъ я́ко ме́дъ.

И прiя́хъ кни́гу от руки́ А́нгела и снѣдо́хъ ю́: и бѣ́ во устѣ́хъ мои́хъ я́ко ме́дъ сладка́: и егда́ снѣдо́хъ ю́, горька́ бя́ше во чре́вѣ мое́мъ.

И рече́ ми́: подоба́етъ ти́ па́ки проро́чествовати въ лю́дехъ и во племенѣ́хъ, и во язы́цѣхъ и въ царе́хъ мно́зѣхъ.

Синодальный

Сильный Ангел с раскрытой книгой.

И видел я другого Ангела сильного, сходящего с неба, облеченного облаком; над головою его была радуга, и лице его как солнце, и ноги его как столпы огненные,

в руке у него была книжка раскрытая. И поставил он правую ногу свою на море, а левую на землю,

и воскликнул громким голосом, как рыкает лев; и когда он воскликнул, тогда семь громов проговорили голосами своими.

И когда семь громов проговорили голосами своими, я хотел было писать; но услышал голос с неба, говорящий мне: скрой, что говорили семь громов, и не пиши сего.

И Ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу

и клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет;

но в те дни, когда возгласит седьмой Ангел, когда он вострубит, совершится тайна Божия, как Он благовествовал рабам Своим пророкам.

И голос, который я слышал с неба, опять стал говорить со мною, и сказал: пойди, возьми раскрытую книжку из руки Ангела, стоящего на море и на земле.

И я пошел к Ангелу, и сказал ему: дай мне книжку. Он сказал мне: возьми и съешь ее; она будет горька во чреве твоем, но в устах твоих будет сладка, как мед.

И взял я книжку из руки Ангела, и съел ее; и она в устах моих была сладка, как мед; когда же съел ее, то горько стало во чреве моем.

И сказал он мне: тебе надлежит опять пророчествовать о народах и племенах, и языках и царях многих.

Сербский

И видех другог анђела јаког где силази с неба, који беше обучен у облак, и дуга беше на глави његовој, и лице његово беше као сунце, и ноге његове као стубови огњени;

И имаше у руци својој књижицу отворену, и метну ногу своју десну на море, а леву на земљу.

И повика гласом великим, као лав кад риче; и кад он повика, говораше седам громова гласове своје.

И кад говорише седам громова гласове своје, хтедох да пишем, и чух глас с неба који ми говори: Запечати шта говорише седам громова, и ово не пиши.

И анђео ког видех где стоји на мору и на земљи, подиже руку своју к небу,

И закле се Оним који живи ва век века, који сазда небо и шта је на њему, и земљу и шта је на њој, и море и шта је у њему, да времена већ неће бити;

Него у дане гласа седмог анђела кад затруби, онда ће се свршити тајна Божија, као што јави својим слугама пророцима.

И глас који чух с неба, опет проговори са мном и рече: Иди и узми књижицу отворену из руке оног анђела што стоји на мору и на земљи.

И отидох к анђелу, и рекох му: Дај ми књижицу. И рече ми: Узми и изједи је; и горка ће бити у трбуху твом, али у устима биће ти слатка као мед.

И узех књижицу из руке анђелове, и изједох је; и беше у устима мојим као мед слатка, а кад је изједох, беше горка у трбуху мом.

И рече ми: Ваља ти опет пророковати народима и племенима и језицима и царевима многима.

Греческий [Greek (Koine)]

Языки

καὶ εἶδον ἄλλον ἄγγελον ἰσχυρὸν καταβαίνοντα ἐκ τοῦ οὐρανοῦ περιβεβλημένον νεφέλην καὶ ἡ ἶρις ἐπὶ τῆς κεφαλῆς αὐτοῦ καὶ τὸ πρόσωπον αὐτοῦ ὡς ὁ ἥλιος καὶ οἱ πόδες αὐτοῦ ὡς στῦλοι πυρός

καὶ ἔχων ἐν τῇ χειρὶ αὐτοῦ βιβλαρίδιον ἠνεῳγμένον καὶ ἔθηκεν τὸν πόδα αὐτοῦ τὸν δεξιὸν ἐπὶ τῆς θαλάσσης τὸν δὲ εὐώνυμον ἐπὶ τῆς γῆς

καὶ ἔκραξεν φωνῇ μεγάλῃ ὥσπερ λέων μυκᾶται καὶ ὅτε ἔκραξεν ἐλάλησαν αἱ ἑπτὰ βρονταὶ τὰς ἑαυτῶν φωνάς

καὶ ὅτε ἐλάλησαν αἱ ἑπτὰ βρονταί ἤμελλον γράφειν καὶ ἤκουσα φωνὴν ἐκ τοῦ οὐρανοῦ λέγουσαν σφράγισον ἃ ἐλάλησαν αἱ ἑπτὰ βρονταί καὶ μὴ αὐτὰ γράψῃς

καὶ ὁ ἄγγελος ὃν εἶδον ἑστῶτα ἐπὶ τῆς θαλάσσης καὶ ἐπὶ τῆς γῆς ἦρεν τὴν χεῖρα αὐτοῦ τὴν δεξιὰν εἰς τὸν οὐρανὸν

καὶ ὤμοσεν ἐν τῷ ζῶντι εἰς τοὺς αἰῶνας τῶν αἰώνων ὃς ἔκτισεν τὸν οὐρανὸν καὶ τὰ ἐν αὐτῷ καὶ τὴν γῆν καὶ τὰ ἐν αὐτῇ καὶ τὴν θάλασσαν καὶ τὰ ἐν αὐτῇ ὅτι χρόνος οὐκέτι ἔσται

ἀλλ᾿ ἐν ταῖς ἡμέραις τῆς φωνῆς τοῦ ἑβδόμου ἀγγέλου ὅταν μέλλῃ σαλπίζειν καὶ ἐτελέσθη τὸ μυστήριον τοῦ θεοῦ ὡς εὐηγγέλισεν τοὺς ἑαυτοῦ δούλους τοὺς προφήτας

καὶ ἡ φωνὴ ἣν ἤκουσα ἐκ τοῦ οὐρανοῦ πάλιν λαλοῦσαν μετ᾿ ἐμοῦ καὶ λέγουσαν ὕπαγε λάβε τὸ βιβλίον τὸ ἠνεῳγμένον ἐν τῇ χειρὶ τοῦ ἀγγέλου τοῦ ἑστῶτος ἐπὶ τῆς θαλάσσης καὶ ἐπὶ τῆς γῆς

καὶ ἀπῆλθα πρὸς τὸν ἄγγελον λέγων αὐτῷ δοῦναί μοι τὸ βιβλαρίδιον καὶ λέγει μοι λάβε καὶ κατάφαγε αὐτό καὶ πικρανεῖ σου τὴν κοιλίαν ἀλλ᾿ ἐν τῷ στόματί σου ἔσται γλυκὺ ὡς μέλι

καὶ ἔλαβον τὸ βιβλαρίδιον ἐκ τῆς χειρὸς τοῦ ἀγγέλου καὶ κατέφαγον αὐτό καὶ ἦν ἐν τῷ στόματί μου ὡς μέλι γλυκύ καὶ ὅτε ἔφαγον αὐτό ἐπικράνθη ἡ κοιλία μου

καὶ λέγουσίν μοι δεῖ σε πάλιν προφητεῦσαι ἐπὶ λαοῖς καὶ ἔθνεσιν καὶ γλώσσαις καὶ βασιλεῦσιν πολλοῖς