И возопи́ въ крѣ́пости, гла́сомъ ве́лiимъ глаго́ля: паде́, паде́ Вавило́нъ вели́кiй, и бы́сть жили́ще бѣсо́мъ и храни́тель вся́кому ду́ху нечи́сту, и храни́лище всѣ́хъ пти́цъ нечи́стыхъ и ненави́димыхъ: я́ко от вина́ я́рости любодѣя́нiя своего́ напои́ вся́ язы́ки,

и ца́рiе зе́мстiи съ не́ю любы́ дѣ́яша, и купцы́ зе́мстiи от си́лы пи́щи ея́ {от бога́тства сласте́й его́} разбогатѣ́ша.

И слы́шахъ гла́съ и́нъ съ небесе́, глаго́лющь: изыди́те изъ нея́, лю́дiе Мои́, да не причастите́ся грѣхо́мъ ея́ и от я́звъ ея́ да не вреди́теся:

я́ко прилѣпи́шася {взыдо́ша} грѣси́ ея́ да́же до небесе́, и помяну́ Бо́гъ непра́вды ея́.

Воздади́те е́й, я́ко и та́ воздаде́ ва́мъ, и усугу́бите е́й сугу́бо по дѣло́мъ ея́: ча́шею, е́юже черпа́ [ва́мъ], черпли́те е́й сугу́бо.

Ели́ко просла́вися и разсвирѣ́пѣ {наслади́ся}, толи́ко дади́те е́й му́къ и рыда́нiй: я́ко въ се́рдцы свое́мъ глаго́летъ, [я́ко] сѣжу́ цари́цею, и вдова́ нѣ́смь, и рыда́нiя не и́мамъ ви́дѣти.

Сего́ ра́ди во еди́нъ де́нь прiи́дутъ я́звы е́й, сме́рть и пла́чь и гла́дъ, и огне́мъ сожжена́ бу́детъ, я́ко крѣ́покъ Госпо́дь Бо́гъ судя́й е́й.

И возрыда́ютъ и воспла́чутся ея́ ца́рiе зе́мстiи, любы́ дѣ́явшiи съ не́ю и разсвирѣ́пѣвшiи, егда́ у́зрятъ ды́мъ запале́нiя ея́,

издале́ча стоя́ще за стра́хъ му́къ ея́, глаго́люще: го́ре, го́ре, гра́дъ вели́кiй Вавило́нъ, гра́дъ крѣ́пкiй, я́ко во еди́нъ ча́съ прiи́де су́дъ тво́й.

И купцы́ зе́мстiи возрыда́ютъ и воспла́чутся о не́мъ, я́ко бреме́нъ и́хъ никто́же купу́етъ ктому́,

бреме́нъ зла́та и сребра́, и ка́менiя драга́го и би́сера, и ви́сса и порфи́ры, и ше́лка и черве́ни, и вся́каго дре́ва Ѳии́нна, и вся́каго сосу́да изъ ко́сти слоно́выя, и вся́каго сосу́да от дре́ва честна́го, и мѣ́дяна и желѣ́зна и мра́морна,

и кори́цы и ѳимiа́ма, и ми́ра и Лива́на, и вина́ и еле́а, и семида́ла и пшени́цы, и скота́ и ове́цъ, и ко́ней и колесни́цъ, и тѣле́съ и ду́шъ человѣ́ческихъ.

И ово́щи похоте́й души́ твоея́ отидо́ша от тебе́, и вся́ ту́чная и свѣ́тлая отидо́ша от тебе́, и ктому́ не и́маши обрѣсти́ и́хъ.

Купцы́ си́ми обога́щшеся от нея́, издале́ча ста́нутъ за стра́хъ муче́нiя ея́, рыда́юще и пла́чущеся,

и глаго́люще: го́ре, го́ре, гра́дъ вели́кiй, облече́нный ви́ссомъ и порфи́рою и червлени́цею, и позлаще́ный зла́томъ и ка́менiемъ драги́мъ и би́серомъ

я́ко во еди́нъ ча́съ поги́бе толи́ко бога́тство. И вся́къ ко́рмчiй, и вся́къ пла́ваяй въ корабле́хъ, и вся́къ ели́къ въ мо́ри дѣ́лаяй {и ве́сь въ корабле́хъ наро́дъ, и корабе́лницы, и ели́цы въ мо́ри дѣ́лаютъ}, издале́ча ста́ша,

и вопiя́ху, ви́дяще ды́мъ раждеже́нiя его́, глаго́люще: кі́й подо́бенъ гра́ду вели́кому?

И положи́ша пе́рсть на глава́хъ свои́хъ, и возопи́ша пла́чущеся и рыда́юще, глаго́люще: го́ре, го́ре, гра́дъ вели́кiй, въ не́мже обогати́шася вси́ иму́щiи корабли́ въ мо́ри, от че́сти {бога́тства} его́: я́ко еди́нѣмъ часо́мъ запустѣ́.

Весели́ся о се́мъ, небо, и святі́и апо́столи и проро́цы, я́ко суди́ Бо́гъ су́дъ ва́шъ от него́.

И взя́тъ еди́нъ А́нгелъ крѣ́покъ ка́мень вели́къ я́ко же́рновъ и ве́рже въ мо́ре, глаго́ля: та́ко стремле́нiемъ вве́рженъ бу́детъ Вавило́нъ гра́дъ вели́кiй, и не и́мать обрѣсти́ся ктому́:

и гла́съ гуде́цъ и мусикі́й, и писка́телей и тру́бъ не и́мать слы́шатися ктому́ въ тебѣ́: и вся́къ хитре́цъ вся́кiя хи́трости не обря́щется ктому́ въ тебѣ́, и шу́мъ же́рновный не бу́детъ слы́шанъ въ тебѣ́:

и свѣ́тъ свѣти́лника не и́мать свѣти́ти въ тебѣ́ ктому́, и гла́съ жениха́ и невѣ́сты не и́мать слы́шанъ бы́ти въ тебѣ́ ктому́: я́ко купцы́ твои́ бѣ́ша вельмо́жи зе́мстiи, я́ко волхвова́нiи твои́ми прельще́ни бы́ша вси́ язы́цы.

И въ не́мъ кро́вь проро́ческа и святы́хъ обрѣ́теся и всѣ́хъ избiе́нныхъ на земли́.

И ви́дѣхъ не́бо но́во и зе́млю но́ву: пе́рвое бо не́бо и земля́ пе́рвая преидо́ста, и мо́ря нѣ́сть ктому́.

И а́зъ Иоа́ннъ ви́дѣхъ гра́дъ святы́й, Иерусали́мъ но́въ сходя́щь от Бо́га съ небесе́, пригото́ванъ я́ко невѣ́сту укра́шену му́жу своему́.

И слы́шахъ гла́съ ве́лiй съ небесе́, глаго́лющь: се́, ски́нiя Бо́жiя съ человѣ́ки, и всели́тся съ ни́ми: и ті́и лю́дiе Его́ бу́дутъ, и Са́мъ Бо́гъ бу́детъ съ ни́ми Бо́гъ и́хъ:

и отъи́метъ Бо́гъ вся́ку сле́зу от о́чiю и́хъ, и сме́рти не бу́детъ ктому́: ни пла́ча, ни во́пля, ни болѣ́зни не бу́детъ ктому́, я́ко пе́рвая мимоидо́ша.

И рече́ Сѣдя́й на престо́лѣ: се́, нова́ вся́ творю́. И глаго́ла ми́: напиши́, я́ко сiя́ словеса́ и́стинна и вѣ́рна су́ть.

И рече́ ми: соверши́шася. А́зъ е́смь А́лфа и Оме́га, нача́токъ и коне́цъ: А́зъ жа́ждущему да́мъ от исто́чника воды́ живо́тныя ту́не.

Побѣжда́яй наслѣ́дитъ вся́, и бу́ду ему́ Бо́гъ, и то́й бу́детъ Мнѣ́ въ сы́на.

Страшли́вымъ же и невѣ́рнымъ, и скве́рнымъ и убі́йцамъ, и блу́дъ творя́щымъ и ча́ры творя́щымъ, идоложе́рцемъ и всѣ́мъ лжи́вымъ, ча́сть и́мъ въ е́зерѣ горя́щемъ огне́мъ и жу́пеломъ, е́же е́сть сме́рть втора́я.

И прiи́де ко мнѣ́ еди́нъ от седми́ А́нгелъ, иму́щихъ се́дмь фiа́лъ испо́лненыхъ седми́хъ я́звъ послѣ́днихъ, и рече́ ко мнѣ́, глаго́ля: гряди́, покажу́ ти невѣ́сту А́гнчу жену́.

И веде́ мя ду́хомъ на гору́ вели́ку и высоку́ и показа́ ми гра́дъ вели́кiй, святы́й Иерусали́мъ низходя́щь съ небесе́ от Бо́га,

иму́щь сла́ву Бо́жiю: и свѣти́ло его́ подо́бно ка́мени драго́му, я́ко ка́мени Иа́спису кристаллови́дну:

иму́щь стѣ́ну вели́ку и высоку́, иму́щь вра́тъ двана́десять, и на вратѣ́хъ А́нгеловъ двана́десять и имена́ напи́сана, я́же су́ть имена́ двана́десятимъ колѣ́номъ сыно́въ Изра́илевыхъ:

от восто́ка врата́ тро́я и от сѣ́вера врата́ тро́я, от ю́га врата́ тро́я и от за́пада врата́ тро́я.

И стѣна́ гра́да имѣ́яше основа́нiй двана́десять, и на ни́хъ име́нъ двана́десять апо́столовъ А́гнчихъ.

И глаго́ляй со мно́ю имѣ́яше тро́сть зла́ту, да измѣ́ритъ гра́дъ и врата́ его́ и стѣ́ны его́.

И гра́дъ на четы́ри у́глы стои́тъ, и долгота́ его́ толи́ка е́сть, ели́ка же и широта́. И измѣ́ри гра́дъ тро́стiю на ста́дiй двана́десять ты́сящъ: долгота́ и широта́ и высота́ его́ ра́вна су́ть.

И размѣ́ри стѣ́ну его́ во сто́ и четы́ридесять и четы́ри ла́кти, въ мѣ́ру человѣ́ческу, я́же е́сть А́нгела.

И бѣ́ созда́нiе стѣны́ его́ Иа́списъ: и гра́дъ зла́то чи́сто, подо́бенъ стклу́ чи́сту.

И основа́нiя стѣны́ гра́да вся́кимъ драги́мъ ка́менiемъ укра́шена бя́ху: основа́нiе пе́рвое Иа́списъ, второ́е сапфи́ръ, тре́тiе халкидо́нъ, четве́ртое смара́гдъ,

пя́тое сардо́никсъ, шесто́е Са́рдiй, седмо́е хрисо́лиѳъ, осмо́е вири́ллъ, девя́тое топа́зiй, деся́тое хрисо́прасъ, первоена́десять иаки́нѳъ, второена́десять амеѳи́стъ.

И двана́десять вра́тъ двана́десять би́серовъ: еди́на ка́яждо врата́ бѣ́ша от еди́наго би́сера. И сто́гны гра́да зла́то чи́сто, я́ко сткло́ пресвѣ́тло.

И хра́ма не ви́дѣхъ въ не́мъ: Госпо́дь бо Бо́гъ Вседержи́тель хра́мъ ему́ е́сть, и А́гнецъ.

И гра́дъ не тре́буя со́лнца и луны́, да свѣ́тятъ въ не́мъ, сла́ва бо Бо́жiя просвѣти́ его́, и свѣти́лникъ его́ А́гнецъ.

И язы́цы спасе́ни во свѣ́тѣ его́ по́йдутъ, и ца́рiе зе́мстiи принесу́тъ сла́ву и че́сть свою́ въ него́.

И врата́ его́ не и́мутъ затвори́тися во дни́: но́щи бо не бу́детъ ту́.

И принесу́тъ сла́ву и че́сть язы́ковъ въ него́:

и не и́мать въ него́ вни́ти вся́ко скве́рно, и творя́й ме́рзость и лжу́, но то́кмо напи́саныя въ кни́гахъ живо́тныхъ А́гнца.

Синодальный

1 Ангел провозглашает падение Вавилона. 4 Повеление народу Божию выйти, чтобы избежать язв. 9 Рыдание нечестивцев; цари, купцы. 21 Опустошенный Вавилон.

После сего я увидел иного Ангела, сходящего с неба и имеющего власть великую; земля осветилась от славы его.

И воскликнул он сильно, громким голосом говоря: пал, пал Вавилон, великая блудница, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице; ибо яростным вином блудодеяния своего она напоила все народы,

и цари земные любодействовали с нею, и купцы земные разбогатели от великой роскоши ее.

И услышал я иной голос с неба, говорящий: выйди от нее, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее;

ибо грехи ее дошли до неба, и Бог воспомянул неправды ее.

Воздайте ей так, как и она воздала вам, и вдвое воздайте ей по делам ее; в чаше, в которой она приготовляла вам вино, приготовьте ей вдвое.

Сколько славилась она и роскошествовала, столько воздайте ей мучений и горестей. Ибо она говорит в сердце своем: «сижу царицею, я не вдова и не увижу горести!»

За то в один день придут на нее казни, смерть и плач и голод, и будет сожжена огнем, потому что силен Господь Бог, судящий ее.

И восплачут и возрыдают о ней цари земные, блудодействовавшие и роскошествовавшие с нею, когда увидят дым от пожара ее,

стоя издали от страха мучений ее и говоря: горе, горе тебе, великий город Вавилон, город крепкий! ибо в один час пришел суд твой.

И купцы земные восплачут и возрыдают о ней, потому что товаров их никто уже не покупает,

товаров золотых и серебряных, и камней драгоценных и жемчуга, и виссона и порфиры, и шелка и багряницы, и всякого благовонного дерева, и всяких изделий из слоновой кости, и всяких изделий из дорогих дерев, из меди и железа и мрамора,

корицы и фимиама, и мира и ладана, и вина и елея, и муки и пшеницы, и скота и овец, и коней и колесниц, и тел и душ человеческих.

И плодов, угодных для души твоей, не стало у тебя, и все тучное и блистательное удалилось от тебя; ты уже не найдешь его.

Торговавшие всем сим, обогатившиеся от нее, станут вдали от страха мучений ее, плача и рыдая

и говоря: горе, горе тебе, великий город, одетый в виссон и порфиру и багряницу, украшенный золотом и камнями драгоценными и жемчугом,

ибо в один час погибло такое богатство! И все кормчие, и все плывущие на кораблях, и все корабельщики, и все торгующие на море стали вдали

и, видя дым от пожара ее, возопили, говоря: какой город подобен городу великому!

И посы́пали пеплом головы свои, и вопили, плача и рыдая: горе, горе тебе, город великий, драгоценностями которого обогатились все, имеющие корабли на море, ибо опустел в один час!

Веселись о сем, небо и святые апостолы и пророки; ибо совершил Бог суд ваш над ним.

И один сильный Ангел взял камень, подобный большому жернову, и поверг в море, говоря: с таким стремлением повержен будет Вавилон, великий город, и уже не будет его.

И го́лоса играющих на гуслях, и поющих, и играющих на свирелях, и трубящих трубами в тебе уже не слышно будет; не будет уже в тебе никакого художника, никакого художества, и шума от жерновов не слышно уже будет в тебе;

и свет светильника уже не появится в тебе; и го́лоса жениха и невесты не будет уже слышно в тебе: ибо купцы твои были вельможи земли, и волшебством твоим введены в заблуждение все народы.

И в нем найдена кровь пророков и святых и всех убитых на земле.

1 «И увидел я новое небо и новую землю»; Бог отрет всякую слезу. 9 Новый Иерусалим, его ворота и стена; его светильник.

И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет.

И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего.

И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их.

И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло.

И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое. И говорит мне: напиши; ибо слова сии истинны и верны.

И сказал мне: совершилось! Я есмь Альфа и Омега, начало и конец; жаждущему дам даром от источника воды живой.

Побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном.

Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая.

И пришел ко мне один из семи Ангелов, у которых было семь чаш, наполненных семью последними язвами, и сказал мне: пойди, я покажу тебе жену, невесту Агнца.

И вознес меня в духе на великую и высокую гору, и показал мне великий город, святый Иерусалим, который нисходил с неба от Бога.

Он имеет славу Божию. Светило его подобно драгоценнейшему камню, как бы камню яспису кристалловидному.

Он имеет большую и высокую стену, имеет двенадцать ворот и на них двенадцать Ангелов; на воротах написаны имена двенадцати колен сынов Израилевых:

с востока трое ворот, с севера трое ворот, с юга трое ворот, с запада трое ворот.

Стена города имеет двенадцать оснований, и на них имена двенадцати апостолов Агнца.

Говоривший со мною имел золотую трость для измерения города и ворот его и стены́ его.

Город расположен четвероугольником, и длина его такая же, как и широта. И измерил он город тростью на двенадцать тысяч стадий; длина и широта и высота его равны.

И стену его измерил во сто сорок четыре локтя, мерою человеческою, какова мера и Ангела.

Стена его построена из ясписа, а город был чистое золото, подобен чистому стеклу.

Основания стены города украшены всякими драгоценными камнями: основание первое яспис, второе сапфир, третье халкидон, четвертое смарагд,

пятое сардоникс, шестое сердолик, седьмое хризолит, восьмое вирилл, девятое топаз, десятое хризопрас, одиннадцатое гиацинт, двенадцатое аметист.

А двенадцать ворот – двенадцать жемчужин: каждые ворота были из одной жемчужины. Улица города – чистое золото, как прозрачное стекло.

Храма же я не видел в нем, ибо Господь Бог Вседержитель – храм его, и Агнец.

И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия осветила его, и светильник его – Агнец.

Спасенные народы будут ходить во свете его, и цари земные принесут в него славу и честь свою.

Ворота его не будут запираться днем; а ночи там не будет.

И принесут в него славу и честь народов.

И не войдет в него ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни.

Греческий [Greek (Koine)]

Языки

μετὰ ταῦτα εἶδον ἄλλον ἄγγελον καταβαίνοντα ἐκ τοῦ οὐρανοῦ ἔχοντα ἐξουσίαν μεγάλην καὶ ἡ γῆ ἐφωτίσθη ἐκ τῆς δόξης αὐτοῦ

καὶ ἔκραξεν ἐν ἰσχυρᾷ φωνῇ λέγων ἔπεσεν ἔπεσεν Βαβυλὼν ἡ μεγάλη καὶ ἐγένετο κατοικητήριον δαιμονίων καὶ φυλακὴ παντὸς πνεύματος ἀκαθάρτου καὶ φυλακὴ παντὸς ὀρνέου ἀκαθάρτου καὶ φυλακὴ παντὸς θηρίου ἀκαθάρτου καὶ μεμισημένου

ὅτι ἐκ τοῦ οἴνου τοῦ θυμοῦ τῆς πορνείας αὐτῆς πέπωκαν πάντα τὰ ἔθνη καὶ οἱ βασιλεῖς τῆς γῆς μετ᾿ αὐτῆς ἐπόρνευσαν καὶ οἱ ἔμποροι τῆς γῆς ἐκ τῆς δυνάμεως τοῦ στρήνους αὐτῆς ἐπλούτησαν

καὶ ἤκουσα ἄλλην φωνὴν ἐκ τοῦ οὐρανοῦ λέγουσαν ἐξέλθατε ὁ λαός μου ἐξ αὐτῆς ἵνα μὴ συγκοινωνήσητε ταῖς ἁμαρτίαις αὐτῆς καὶ ἐκ τῶν πληγῶν αὐτῆς ἵνα μὴ λάβητε

ὅτι ἐκολλήθησαν αὐτῆς αἱ ἁμαρτίαι ἄχρι τοῦ οὐρανοῦ καὶ ἐμνημόνευσεν ὁ θεὸς τὰ ἀδικήματα αὐτῆς

ἀπόδοτε αὐτῇ ὡς καὶ αὐτὴ ἀπέδωκεν καὶ διπλώσατε τὰ διπλᾶ κατὰ τὰ ἔργα αὐτῆς ἐν τῷ ποτηρίῳ ᾧ ἐκέρασεν κεράσατε αὐτῇ διπλοῦν

ὅσα ἐδόξασεν αὐτὴν καὶ ἐστρηνίασεν τοσοῦτον δότε αὐτῇ βασανισμὸν καὶ πένθος ὅτι ἐν τῇ καρδίᾳ αὐτῆς λέγει ὅτι κάθημαι βασίλισσα καὶ χήρα οὐκ εἰμί καὶ πένθος οὐ μὴ ἴδω

διὰ τοῦτο ἐν μιᾷ ἡμέρᾳ ἥξουσιν αἱ πληγαὶ αὐτῆς θάνατος καὶ πένθος καὶ λιμός καὶ ἐν πυρὶ κατακαυθήσεται ὅτι ἰσχυρὸς κύριος ὁ θεὸς ὁ κρίνας αὐτήν

καὶ κλαύσουσιν καὶ κόψονται ἐπ᾿ αὐτὴν οἱ βασιλεῖς τῆς γῆς οἱ μετ᾿ αὐτῆς πορνεύσαντες καὶ στρηνιάσαντες ὅταν βλέπωσιν τὸν καπνὸν τῆς πυρώσεως αὐτῆς

ἀπὸ μακρόθεν ἑστηκότες διὰ τὸν φόβον τοῦ βασανισμοῦ αὐτῆς λέγοντες οὐαὶ οὐαί ἡ πόλις ἡ μεγάλη Βαβυλὼν ἡ πόλις ἡ ἰσχυρά ὅτι μιᾷ ὥρᾳ ἦλθεν ἡ κρίσις σου

καὶ οἱ ἔμποροι τῆς γῆς κλαίουσιν καὶ πενθοῦσιν ἐπ᾿ αὐτήν ὅτι τὸν γόμον αὐτῶν οὐδεὶς ἀγοράζει οὐκέτι

γόμον χρυσοῦ καὶ ἀργύρου καὶ λίθου τιμίου καὶ μαργαριτῶν καὶ βυσσίνου καὶ πορφύρας καὶ σιρικοῦ καὶ κοκκίνου καὶ πᾶν ξύλον θύϊνον καὶ πᾶν σκεῦος ἐλεφάντινον καὶ πᾶν σκεῦος ἐκ ξύλου τιμιωτάτου καὶ χαλκοῦ καὶ σιδήρου καὶ μαρμάρου

καὶ κιννάμωμον καὶ ἄμωμον καὶ θυμιάματα καὶ μύρον καὶ λίβανον καὶ οἶνον καὶ ἔλαιον καὶ σεμίδαλιν καὶ σῖτον καὶ κτήνη καὶ πρόβατα καὶ ἵππων καὶ ῥεδῶν καὶ σωμάτων καὶ ψυχὰς ἀνθρώπων

καὶ ἡ ὀπώρα σου τῆς ἐπιθυμίας τῆς ψυχῆς ἀπῆλθεν ἀπὸ σοῦ καὶ πάντα τὰ λιπαρὰ καὶ τὰ λαμπρὰ ἀπώλετο ἀπὸ σοῦ καὶ οὐκέτι οὐ μὴ αὐτὰ εὑρήσουσιν

οἱ ἔμποροι τούτων οἱ πλουτήσαντες ἀπ᾿ αὐτῆς ἀπὸ μακρόθεν στήσονται διὰ τὸν φόβον τοῦ βασανισμοῦ αὐτῆς κλαίοντες καὶ πενθοῦντες

λέγοντες οὐαὶ οὐαί ἡ πόλις ἡ μεγάλη ἡ περιβεβλημένη βύσσινον καὶ πορφυροῦν καὶ κόκκινον καὶ κεχρυσωμένη ἐν χρυσίῳ καὶ λίθῳ τιμίῳ καὶ μαργαρίτῃ

ὅτι μιᾷ ὥρᾳ ἠρημώθη ὁ τοσοῦτος πλοῦτος καὶ πᾶς κυβερνήτης καὶ πᾶς ὁ ἐπὶ τόπον πλέων καὶ ναῦται καὶ ὅσοι τὴν θάλασσαν ἐργάζονται ἀπὸ μακρόθεν ἔστησαν

καὶ ἔκραζον βλέποντες τὸν καπνὸν τῆς πυρώσεως αὐτῆς λέγοντες τίς ὁμοία τῇ πόλει τῇ μεγάλῃ

καὶ ἔβαλον χοῦν ἐπὶ τὰς κεφαλὰς αὐτῶν καὶ ἔκραζον κλαίοντες καὶ πενθοῦντες λέγοντες οὐαὶ οὐαί ἡ πόλις ἡ μεγάλη ἐν ᾗ ἐπλούτησαν πάντες οἱ ἔχοντες τὰ πλοῖα ἐν τῇ θαλάσσῃ ἐκ τῆς τιμιότητος αὐτῆς ὅτι μιᾷ ὥρᾳ ἠρημώθη

εὐφραίνου ἐπ᾿ αὐτῇ οὐρανέ καὶ οἱ ἅγιοι καὶ οἱ ἀπόστολοι καὶ οἱ προφῆται ὅτι ἔκρινεν ὁ θεὸς τὸ κρίμα ὑμῶν ἐξ αὐτῆς

καὶ ἦρεν εἷς ἄγγελος ἰσχυρὸς λίθον ὡς μύλινον μέγαν καὶ ἔβαλεν εἰς τὴν θάλασσαν λέγων οὕτως ὁρμήματι βληθήσεται Βαβυλὼν ἡ μεγάλη πόλις καὶ οὐ μὴ εὑρεθῇ ἔτι

καὶ φωνὴ κιθαρῳδῶν καὶ μουσικῶν καὶ αὐλητῶν καὶ σαλπιστῶν οὐ μὴ ἀκουσθῇ ἐν σοὶ ἔτι καὶ πᾶς τεχνίτης πάσης τέχνης οὐ μὴ εὑρεθῇ ἐν σοὶ ἔτι καὶ φωνὴ μύλου οὐ μὴ ἀκουσθῇ ἐν σοὶ ἔτι

καὶ φῶς λύχνου οὐ μὴ φάνῃ ἐν σοὶ ἔτι καὶ φωνὴ νυμφίου καὶ νύμφης οὐ μὴ ἀκουσθῇ ἐν σοὶ ἔτι ὅτι οἱ ἔμποροί σου ἦσαν οἱ μεγιστᾶνες τῆς γῆς ὅτι ἐν τῇ φαρμακείᾳ σου ἐπλανήθησαν πάντα τὰ ἔθνη

καὶ ἐν αὐτῇ αἷμα προφητῶν καὶ ἁγίων εὑρέθη καὶ πάντων τῶν ἐσφαγμένων ἐπὶ τῆς γῆς

καὶ εἶδον οὐρανὸν καινὸν καὶ γῆν καινήν ὁ γὰρ πρῶτος οὐρανὸς καὶ ἡ πρώτη γῆ ἀπῆλθαν καὶ ἡ θάλασσα οὐκ ἔστιν ἔτι

καὶ τὴν πόλιν τὴν ἁγίαν Ἰερουσαλὴμ καινὴν εἶδον καταβαίνουσαν ἐκ τοῦ οὐρανοῦ ἀπὸ τοῦ θεοῦ ἡτοιμασμένην ὡς νύμφην κεκοσμημένην τῷ ἀνδρὶ αὐτῆς

καὶ ἤκουσα φωνῆς μεγάλης ἐκ τοῦ θρόνου λεγούσης ἰδοὺ ἡ σκηνὴ τοῦ θεοῦ μετὰ τῶν ἀνθρώπων καὶ σκηνώσει μετ᾿ αὐτῶν καὶ αὐτοὶ λαοὶ αὐτοῦ ἔσονται καὶ αὐτὸς ὁ θεὸς μετ᾿ αὐτῶν ἔσται αὐτῶν θεός

καὶ ἐξαλείψει πᾶν δάκρυον ἐκ τῶν ὀφθαλμῶν αὐτῶν καὶ ὁ θάνατος οὐκ ἔσται ἔτι οὔτε πένθος οὔτε κραυγὴ οὔτε πόνος οὐκ ἔσται ἔτι ὅτι τὰ πρῶτα ἀπῆλθαν

καὶ εἶπεν ὁ καθήμενος ἐπὶ τῷ θρόνῳ ἰδοὺ καινὰ ποιῶ πάντα καὶ λέγει γράψον ὅτι οὗτοι οἱ λόγοι πιστοὶ καὶ ἀληθινοί εἰσιν

καὶ εἶπέν μοι γέγοναν ἐγώ εἰμι τὸ ἄλφα καὶ τὸ ὦ ἡ ἀρχὴ καὶ τὸ τέλος ἐγὼ τῷ διψῶντι δώσω ἐκ τῆς πηγῆς τοῦ ὕδατος τῆς ζωῆς δωρεάν

ὁ νικῶν κληρονομήσει ταῦτα καὶ ἔσομαι αὐτῷ θεὸς καὶ αὐτὸς ἔσται μοι υἱός

τοῖς δὲ δειλοῖς καὶ ἀπίστοις καὶ ἐβδελυγμένοις καὶ φονεῦσιν καὶ πόρνοις καὶ φαρμάκοις καὶ εἰδωλολάτραις καὶ πᾶσιν τοῖς ψευδέσιν τὸ μέρος αὐτῶν ἐν τῇ λίμνῃ τῇ καιομένῃ πυρὶ καὶ θείῳ ὅ ἐστιν ὁ θάνατος ὁ δεύτερος

καὶ ἦλθεν εἷς ἐκ τῶν ἑπτὰ ἀγγέλων τῶν ἐχόντων τὰς ἑπτὰ φιάλας τῶν γεμόντων τῶν ἑπτὰ πληγῶν τῶν ἐσχάτων καὶ ἐλάλησεν μετ᾿ ἐμοῦ λέγων δεῦρο δείξω σοι τὴν νύμφην τὴν γυναῖκα τοῦ ἀρνίου

καὶ ἀπήνεγκέν με ἐν πνεύματι ἐπὶ ὄρος μέγα καὶ ὑψηλόν καὶ ἔδειξέν μοι τὴν πόλιν τὴν ἁγίαν Ἰερουσαλὴμ καταβαίνουσαν ἐκ τοῦ οὐρανοῦ ἀπὸ τοῦ θεοῦ

ἔχουσαν τὴν δόξαν τοῦ θεοῦ ὁ φωστὴρ αὐτῆς ὅμοιος λίθῳ τιμιωτάτῳ ὡς λίθῳ ἰάσπιδι κρυσταλλίζοντι

ἔχουσα τεῖχος μέγα καὶ ὑψηλόν ἔχουσα πυλῶνας δώδεκα καὶ ἐπὶ τοῖς πυλῶσιν ἀγγέλους δώδεκα καὶ ὀνόματα ἐπιγεγραμμένα ἅ ἐστιν τὰ ὀνόματα τῶν δώδεκα φυλῶν υἱῶν Ἰσραήλ

ἀπὸ ἀνατολῆς πυλῶνες τρεῖς καὶ ἀπὸ βορρᾶ πυλῶνες τρεῖς καὶ ἀπὸ νότου πυλῶνες τρεῖς καὶ ἀπὸ δυσμῶν πυλῶνες τρεῖς

καὶ τὸ τεῖχος τῆς πόλεως ἔχων θεμελίους δώδεκα καὶ ἐπ᾿ αὐτῶν δώδεκα ὀνόματα τῶν δώδεκα ἀποστόλων τοῦ ἀρνίου

καὶ ὁ λαλῶν μετ᾿ ἐμοῦ εἶχεν μέτρον κάλαμον χρυσοῦν ἵνα μετρήσῃ τὴν πόλιν καὶ τοὺς πυλῶνας αὐτῆς καὶ τὸ τεῖχος αὐτῆς

καὶ ἡ πόλις τετράγωνος κεῖται καὶ τὸ μῆκος αὐτῆς ὅσον καὶ τὸ πλάτος καὶ ἐμέτρησεν τὴν πόλιν τῷ καλάμῳ ἐπὶ σταδίων δώδεκα χιλιάδων τὸ μῆκος καὶ τὸ πλάτος καὶ τὸ ὕψος αὐτῆς ἴσα ἐστίν

καὶ ἐμέτρησεν τὸ τεῖχος αὐτῆς ἑκατὸν τεσσεράκοντα τεσσάρων πηχῶν μέτρον ἀνθρώπου ὅ ἐστιν ἀγγέλου

καὶ ἡ ἐνδώμησις τοῦ τείχους αὐτῆς ἴασπις καὶ ἡ πόλις χρυσίον καθαρὸν ὅμοιον ὑάλῳ καθαρῷ

οἱ θεμέλιοι τοῦ τείχους τῆς πόλεως παντὶ λίθῳ τιμίῳ κεκοσμημένοι ὁ θεμέλιος ὁ πρῶτος ἴασπις ὁ δεύτερος σάπφιρος ὁ τρίτος χαλκηδών ὁ τέταρτος σμάραγδος

ὁ πέμπτος σαρδόνυξ ὁ ἕκτος σάρδιον ὁ ἕβδομος χρυσόλιθος ὁ ὄγδοος βήρυλλος ὁ ἔνατος τοπάζιον ὁ δέκατος χρυσόπρασος ὁ ἑνδέκατος ὑάκινθος ὁ δωδέκατος ἀμέθυστος

καὶ οἱ δώδεκα πυλῶνες δώδεκα μαργαρῖται ἀνὰ εἷς ἕκαστος τῶν πυλώνων ἦν ἐξ ἑνὸς μαργαρίτου καὶ ἡ πλατεῖα τῆς πόλεως χρυσίον καθαρὸν ὡς ὕαλος διαυγής

καὶ ναὸν οὐκ εἶδον ἐν αὐτῇ ὁ γὰρ κύριος ὁ θεὸς ὁ παντοκράτωρ ναὸς αὐτῆς ἐστιν καὶ τὸ ἀρνίον

καὶ ἡ πόλις οὐ χρείαν ἔχει τοῦ ἡλίου οὐδὲ τῆς σελήνης ἵνα φαίνωσιν αὐτῇ ἡ γὰρ δόξα τοῦ θεοῦ ἐφώτισεν αὐτήν καὶ ὁ λύχνος αὐτῆς τὸ ἀρνίον

καὶ περιπατήσουσιν τὰ ἔθνη διὰ τοῦ φωτὸς αὐτῆς καὶ οἱ βασιλεῖς τῆς γῆς φέρουσιν τὴν δόξαν αὐτῶν εἰς αὐτήν

καὶ οἱ πυλῶνες αὐτῆς οὐ μὴ κλεισθῶσιν ἡμέρας νὺξ γὰρ οὐκ ἔσται ἐκεῖ

καὶ οἴσουσιν τὴν δόξαν καὶ τὴν τιμὴν τῶν ἐθνῶν εἰς αὐτήν

καὶ οὐ μὴ εἰσέλθῃ εἰς αὐτὴν πᾶν κοινὸν καὶ ὁ ποιῶν βδέλυγμα καὶ ψεῦδος εἰ μὴ οἱ γεγραμμένοι ἐν τῷ βιβλίῳ τῆς ζωῆς τοῦ ἀρνίου