И возопи́ въ крѣ́пости, гла́сомъ ве́лiимъ глаго́ля: паде́, паде́ Вавило́нъ вели́кiй, и бы́сть жили́ще бѣсо́мъ и храни́тель вся́кому ду́ху нечи́сту, и храни́лище всѣ́хъ пти́цъ нечи́стыхъ и ненави́димыхъ: я́ко от вина́ я́рости любодѣя́нiя своего́ напои́ вся́ язы́ки,

и ца́рiе зе́мстiи съ не́ю любы́ дѣ́яша, и купцы́ зе́мстiи от си́лы пи́щи ея́ {от бога́тства сласте́й его́} разбогатѣ́ша.

И слы́шахъ гла́съ и́нъ съ небесе́, глаго́лющь: изыди́те изъ нея́, лю́дiе Мои́, да не причастите́ся грѣхо́мъ ея́ и от я́звъ ея́ да не вреди́теся:

я́ко прилѣпи́шася {взыдо́ша} грѣси́ ея́ да́же до небесе́, и помяну́ Бо́гъ непра́вды ея́.

Воздади́те е́й, я́ко и та́ воздаде́ ва́мъ, и усугу́бите е́й сугу́бо по дѣло́мъ ея́: ча́шею, е́юже черпа́ [ва́мъ], черпли́те е́й сугу́бо.

Ели́ко просла́вися и разсвирѣ́пѣ {наслади́ся}, толи́ко дади́те е́й му́къ и рыда́нiй: я́ко въ се́рдцы свое́мъ глаго́летъ, [я́ко] сѣжу́ цари́цею, и вдова́ нѣ́смь, и рыда́нiя не и́мамъ ви́дѣти.

Сего́ ра́ди во еди́нъ де́нь прiи́дутъ я́звы е́й, сме́рть и пла́чь и гла́дъ, и огне́мъ сожжена́ бу́детъ, я́ко крѣ́покъ Госпо́дь Бо́гъ судя́й е́й.

И возрыда́ютъ и воспла́чутся ея́ ца́рiе зе́мстiи, любы́ дѣ́явшiи съ не́ю и разсвирѣ́пѣвшiи, егда́ у́зрятъ ды́мъ запале́нiя ея́,

издале́ча стоя́ще за стра́хъ му́къ ея́, глаго́люще: го́ре, го́ре, гра́дъ вели́кiй Вавило́нъ, гра́дъ крѣ́пкiй, я́ко во еди́нъ ча́съ прiи́де су́дъ тво́й.

И купцы́ зе́мстiи возрыда́ютъ и воспла́чутся о не́мъ, я́ко бреме́нъ и́хъ никто́же купу́етъ ктому́,

бреме́нъ зла́та и сребра́, и ка́менiя драга́го и би́сера, и ви́сса и порфи́ры, и ше́лка и черве́ни, и вся́каго дре́ва Ѳии́нна, и вся́каго сосу́да изъ ко́сти слоно́выя, и вся́каго сосу́да от дре́ва честна́го, и мѣ́дяна и желѣ́зна и мра́морна,

и кори́цы и ѳимiа́ма, и ми́ра и Лива́на, и вина́ и еле́а, и семида́ла и пшени́цы, и скота́ и ове́цъ, и ко́ней и колесни́цъ, и тѣле́съ и ду́шъ человѣ́ческихъ.

И ово́щи похоте́й души́ твоея́ отидо́ша от тебе́, и вся́ ту́чная и свѣ́тлая отидо́ша от тебе́, и ктому́ не и́маши обрѣсти́ и́хъ.

Купцы́ си́ми обога́щшеся от нея́, издале́ча ста́нутъ за стра́хъ муче́нiя ея́, рыда́юще и пла́чущеся,

и глаго́люще: го́ре, го́ре, гра́дъ вели́кiй, облече́нный ви́ссомъ и порфи́рою и червлени́цею, и позлаще́ный зла́томъ и ка́менiемъ драги́мъ и би́серомъ

я́ко во еди́нъ ча́съ поги́бе толи́ко бога́тство. И вся́къ ко́рмчiй, и вся́къ пла́ваяй въ корабле́хъ, и вся́къ ели́къ въ мо́ри дѣ́лаяй {и ве́сь въ корабле́хъ наро́дъ, и корабе́лницы, и ели́цы въ мо́ри дѣ́лаютъ}, издале́ча ста́ша,

и вопiя́ху, ви́дяще ды́мъ раждеже́нiя его́, глаго́люще: кі́й подо́бенъ гра́ду вели́кому?

И положи́ша пе́рсть на глава́хъ свои́хъ, и возопи́ша пла́чущеся и рыда́юще, глаго́люще: го́ре, го́ре, гра́дъ вели́кiй, въ не́мже обогати́шася вси́ иму́щiи корабли́ въ мо́ри, от че́сти {бога́тства} его́: я́ко еди́нѣмъ часо́мъ запустѣ́.

Весели́ся о се́мъ, небо, и святі́и апо́столи и проро́цы, я́ко суди́ Бо́гъ су́дъ ва́шъ от него́.

И взя́тъ еди́нъ А́нгелъ крѣ́покъ ка́мень вели́къ я́ко же́рновъ и ве́рже въ мо́ре, глаго́ля: та́ко стремле́нiемъ вве́рженъ бу́детъ Вавило́нъ гра́дъ вели́кiй, и не и́мать обрѣсти́ся ктому́:

и гла́съ гуде́цъ и мусикі́й, и писка́телей и тру́бъ не и́мать слы́шатися ктому́ въ тебѣ́: и вся́къ хитре́цъ вся́кiя хи́трости не обря́щется ктому́ въ тебѣ́, и шу́мъ же́рновный не бу́детъ слы́шанъ въ тебѣ́:

и свѣ́тъ свѣти́лника не и́мать свѣти́ти въ тебѣ́ ктому́, и гла́съ жениха́ и невѣ́сты не и́мать слы́шанъ бы́ти въ тебѣ́ ктому́: я́ко купцы́ твои́ бѣ́ша вельмо́жи зе́мстiи, я́ко волхвова́нiи твои́ми прельще́ни бы́ша вси́ язы́цы.

И въ не́мъ кро́вь проро́ческа и святы́хъ обрѣ́теся и всѣ́хъ избiе́нныхъ на земли́.

И ви́дѣхъ не́бо но́во и зе́млю но́ву: пе́рвое бо не́бо и земля́ пе́рвая преидо́ста, и мо́ря нѣ́сть ктому́.

И а́зъ Иоа́ннъ ви́дѣхъ гра́дъ святы́й, Иерусали́мъ но́въ сходя́щь от Бо́га съ небесе́, пригото́ванъ я́ко невѣ́сту укра́шену му́жу своему́.

И слы́шахъ гла́съ ве́лiй съ небесе́, глаго́лющь: се́, ски́нiя Бо́жiя съ человѣ́ки, и всели́тся съ ни́ми: и ті́и лю́дiе Его́ бу́дутъ, и Са́мъ Бо́гъ бу́детъ съ ни́ми Бо́гъ и́хъ:

и отъи́метъ Бо́гъ вся́ку сле́зу от о́чiю и́хъ, и сме́рти не бу́детъ ктому́: ни пла́ча, ни во́пля, ни болѣ́зни не бу́детъ ктому́, я́ко пе́рвая мимоидо́ша.

И рече́ Сѣдя́й на престо́лѣ: се́, нова́ вся́ творю́. И глаго́ла ми́: напиши́, я́ко сiя́ словеса́ и́стинна и вѣ́рна су́ть.

И рече́ ми: соверши́шася. А́зъ е́смь А́лфа и Оме́га, нача́токъ и коне́цъ: А́зъ жа́ждущему да́мъ от исто́чника воды́ живо́тныя ту́не.

Побѣжда́яй наслѣ́дитъ вся́, и бу́ду ему́ Бо́гъ, и то́й бу́детъ Мнѣ́ въ сы́на.

Страшли́вымъ же и невѣ́рнымъ, и скве́рнымъ и убі́йцамъ, и блу́дъ творя́щымъ и ча́ры творя́щымъ, идоложе́рцемъ и всѣ́мъ лжи́вымъ, ча́сть и́мъ въ е́зерѣ горя́щемъ огне́мъ и жу́пеломъ, е́же е́сть сме́рть втора́я.

И прiи́де ко мнѣ́ еди́нъ от седми́ А́нгелъ, иму́щихъ се́дмь фiа́лъ испо́лненыхъ седми́хъ я́звъ послѣ́днихъ, и рече́ ко мнѣ́, глаго́ля: гряди́, покажу́ ти невѣ́сту А́гнчу жену́.

И веде́ мя ду́хомъ на гору́ вели́ку и высоку́ и показа́ ми гра́дъ вели́кiй, святы́й Иерусали́мъ низходя́щь съ небесе́ от Бо́га,

иму́щь сла́ву Бо́жiю: и свѣти́ло его́ подо́бно ка́мени драго́му, я́ко ка́мени Иа́спису кристаллови́дну:

иму́щь стѣ́ну вели́ку и высоку́, иму́щь вра́тъ двана́десять, и на вратѣ́хъ А́нгеловъ двана́десять и имена́ напи́сана, я́же су́ть имена́ двана́десятимъ колѣ́номъ сыно́въ Изра́илевыхъ:

от восто́ка врата́ тро́я и от сѣ́вера врата́ тро́я, от ю́га врата́ тро́я и от за́пада врата́ тро́я.

И стѣна́ гра́да имѣ́яше основа́нiй двана́десять, и на ни́хъ име́нъ двана́десять апо́столовъ А́гнчихъ.

И глаго́ляй со мно́ю имѣ́яше тро́сть зла́ту, да измѣ́ритъ гра́дъ и врата́ его́ и стѣ́ны его́.

И гра́дъ на четы́ри у́глы стои́тъ, и долгота́ его́ толи́ка е́сть, ели́ка же и широта́. И измѣ́ри гра́дъ тро́стiю на ста́дiй двана́десять ты́сящъ: долгота́ и широта́ и высота́ его́ ра́вна су́ть.

И размѣ́ри стѣ́ну его́ во сто́ и четы́ридесять и четы́ри ла́кти, въ мѣ́ру человѣ́ческу, я́же е́сть А́нгела.

И бѣ́ созда́нiе стѣны́ его́ Иа́списъ: и гра́дъ зла́то чи́сто, подо́бенъ стклу́ чи́сту.

И основа́нiя стѣны́ гра́да вся́кимъ драги́мъ ка́менiемъ укра́шена бя́ху: основа́нiе пе́рвое Иа́списъ, второ́е сапфи́ръ, тре́тiе халкидо́нъ, четве́ртое смара́гдъ,

пя́тое сардо́никсъ, шесто́е Са́рдiй, седмо́е хрисо́лиѳъ, осмо́е вири́ллъ, девя́тое топа́зiй, деся́тое хрисо́прасъ, первоена́десять иаки́нѳъ, второена́десять амеѳи́стъ.

И двана́десять вра́тъ двана́десять би́серовъ: еди́на ка́яждо врата́ бѣ́ша от еди́наго би́сера. И сто́гны гра́да зла́то чи́сто, я́ко сткло́ пресвѣ́тло.

И хра́ма не ви́дѣхъ въ не́мъ: Госпо́дь бо Бо́гъ Вседержи́тель хра́мъ ему́ е́сть, и А́гнецъ.

И гра́дъ не тре́буя со́лнца и луны́, да свѣ́тятъ въ не́мъ, сла́ва бо Бо́жiя просвѣти́ его́, и свѣти́лникъ его́ А́гнецъ.

И язы́цы спасе́ни во свѣ́тѣ его́ по́йдутъ, и ца́рiе зе́мстiи принесу́тъ сла́ву и че́сть свою́ въ него́.

И врата́ его́ не и́мутъ затвори́тися во дни́: но́щи бо не бу́детъ ту́.

И принесу́тъ сла́ву и че́сть язы́ковъ въ него́:

и не и́мать въ него́ вни́ти вся́ко скве́рно, и творя́й ме́рзость и лжу́, но то́кмо напи́саныя въ кни́гахъ живо́тныхъ А́гнца.

Синодальный

1 Ангел провозглашает падение Вавилона. 4 Повеление народу Божию выйти, чтобы избежать язв. 9 Рыдание нечестивцев; цари, купцы. 21 Опустошенный Вавилон.

После сего я увидел иного Ангела, сходящего с неба и имеющего власть великую; земля осветилась от славы его.

И воскликнул он сильно, громким голосом говоря: пал, пал Вавилон, великая блудница, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице; ибо яростным вином блудодеяния своего она напоила все народы,

и цари земные любодействовали с нею, и купцы земные разбогатели от великой роскоши ее.

И услышал я иной голос с неба, говорящий: выйди от нее, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее;

ибо грехи ее дошли до неба, и Бог воспомянул неправды ее.

Воздайте ей так, как и она воздала вам, и вдвое воздайте ей по делам ее; в чаше, в которой она приготовляла вам вино, приготовьте ей вдвое.

Сколько славилась она и роскошествовала, столько воздайте ей мучений и горестей. Ибо она говорит в сердце своем: «сижу царицею, я не вдова и не увижу горести!»

За то в один день придут на нее казни, смерть и плач и голод, и будет сожжена огнем, потому что силен Господь Бог, судящий ее.

И восплачут и возрыдают о ней цари земные, блудодействовавшие и роскошествовавшие с нею, когда увидят дым от пожара ее,

стоя издали от страха мучений ее и говоря: горе, горе тебе, великий город Вавилон, город крепкий! ибо в один час пришел суд твой.

И купцы земные восплачут и возрыдают о ней, потому что товаров их никто уже не покупает,

товаров золотых и серебряных, и камней драгоценных и жемчуга, и виссона и порфиры, и шелка и багряницы, и всякого благовонного дерева, и всяких изделий из слоновой кости, и всяких изделий из дорогих дерев, из меди и железа и мрамора,

корицы и фимиама, и мира и ладана, и вина и елея, и муки и пшеницы, и скота и овец, и коней и колесниц, и тел и душ человеческих.

И плодов, угодных для души твоей, не стало у тебя, и все тучное и блистательное удалилось от тебя; ты уже не найдешь его.

Торговавшие всем сим, обогатившиеся от нее, станут вдали от страха мучений ее, плача и рыдая

и говоря: горе, горе тебе, великий город, одетый в виссон и порфиру и багряницу, украшенный золотом и камнями драгоценными и жемчугом,

ибо в один час погибло такое богатство! И все кормчие, и все плывущие на кораблях, и все корабельщики, и все торгующие на море стали вдали

и, видя дым от пожара ее, возопили, говоря: какой город подобен городу великому!

И посы́пали пеплом головы свои, и вопили, плача и рыдая: горе, горе тебе, город великий, драгоценностями которого обогатились все, имеющие корабли на море, ибо опустел в один час!

Веселись о сем, небо и святые апостолы и пророки; ибо совершил Бог суд ваш над ним.

И один сильный Ангел взял камень, подобный большому жернову, и поверг в море, говоря: с таким стремлением повержен будет Вавилон, великий город, и уже не будет его.

И го́лоса играющих на гуслях, и поющих, и играющих на свирелях, и трубящих трубами в тебе уже не слышно будет; не будет уже в тебе никакого художника, никакого художества, и шума от жерновов не слышно уже будет в тебе;

и свет светильника уже не появится в тебе; и го́лоса жениха и невесты не будет уже слышно в тебе: ибо купцы твои были вельможи земли, и волшебством твоим введены в заблуждение все народы.

И в нем найдена кровь пророков и святых и всех убитых на земле.

1 «И увидел я новое небо и новую землю»; Бог отрет всякую слезу. 9 Новый Иерусалим, его ворота и стена; его светильник.

И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет.

И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего.

И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их.

И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло.

И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое. И говорит мне: напиши; ибо слова сии истинны и верны.

И сказал мне: совершилось! Я есмь Альфа и Омега, начало и конец; жаждущему дам даром от источника воды живой.

Побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном.

Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая.

И пришел ко мне один из семи Ангелов, у которых было семь чаш, наполненных семью последними язвами, и сказал мне: пойди, я покажу тебе жену, невесту Агнца.

И вознес меня в духе на великую и высокую гору, и показал мне великий город, святый Иерусалим, который нисходил с неба от Бога.

Он имеет славу Божию. Светило его подобно драгоценнейшему камню, как бы камню яспису кристалловидному.

Он имеет большую и высокую стену, имеет двенадцать ворот и на них двенадцать Ангелов; на воротах написаны имена двенадцати колен сынов Израилевых:

с востока трое ворот, с севера трое ворот, с юга трое ворот, с запада трое ворот.

Стена города имеет двенадцать оснований, и на них имена двенадцати апостолов Агнца.

Говоривший со мною имел золотую трость для измерения города и ворот его и стены́ его.

Город расположен четвероугольником, и длина его такая же, как и широта. И измерил он город тростью на двенадцать тысяч стадий; длина и широта и высота его равны.

И стену его измерил во сто сорок четыре локтя, мерою человеческою, какова мера и Ангела.

Стена его построена из ясписа, а город был чистое золото, подобен чистому стеклу.

Основания стены города украшены всякими драгоценными камнями: основание первое яспис, второе сапфир, третье халкидон, четвертое смарагд,

пятое сардоникс, шестое сердолик, седьмое хризолит, восьмое вирилл, девятое топаз, десятое хризопрас, одиннадцатое гиацинт, двенадцатое аметист.

А двенадцать ворот – двенадцать жемчужин: каждые ворота были из одной жемчужины. Улица города – чистое золото, как прозрачное стекло.

Храма же я не видел в нем, ибо Господь Бог Вседержитель – храм его, и Агнец.

И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего, ибо слава Божия осветила его, и светильник его – Агнец.

Спасенные народы будут ходить во свете его, и цари земные принесут в него славу и честь свою.

Ворота его не будут запираться днем; а ночи там не будет.

И принесут в него славу и честь народов.

И не войдет в него ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни.

Французский (LSG)

Языки

Après cela, je vis descendre du ciel un autre ange, qui avait une grande autorité; et la terre fut éclairée de sa gloire.

Il cria d'une voix forte, disant: Elle est tombée, elle est tombée, Babylone la grande! Elle est devenue une habitation de démons, un repaire de tout esprit impur, un repaire de tout oiseau impur et odieux,

parce que toutes les nations ont bu du vin de la fureur de son impudicité, et que les rois de la terre se sont livrés avec elle à l'impudicité, et que les marchands de la terre se sont enrichis par la puissance de son luxe.

Et j'entendis du ciel une autre voix qui disait: Sortez du milieu d'elle, mon peuple, afin que vous ne participiez point à ses péchés, et que vous n'ayez point de part à ses fléaux.

Car ses péchés se sont accumulés jusqu'au ciel, et Dieu s'est souvenu de ses iniquités.

Payez-la comme elle a payé, et rendez-lui au double selon ses oeuvres. Dans la coupe où elle a versé, versez-lui au double.

Autant elle s'est glorifiée et plongée dans le luxe, autant donnez-lui de tourment et de deuil. Parce qu'elle dit en son coeur: Je suis assise en reine, je ne suis point veuve, et je ne verrai point de deuil!

A cause de cela, en un même jour, ses fléaux arriveront, la mort, le deuil et la famine, et elle sera consumée par le feu. Car il est puissant, le Seigneur Dieu qui l'a jugée.

Et tous les rois de la terre, qui se sont livrés avec elle à l'impudicité et au luxe, pleureront et se lamenteront à cause d'elle, quand ils verront la fumée de son embrasement.

Se tenant éloignés, dans la crainte de son tourment, ils diront: Malheur! malheur! La grande ville, Babylone, la ville puissante! En une seule heure est venu ton jugement!

Et les marchands de la terre pleurent et sont dans le deuil à cause d'elle, parce que personne n'achète plus leur cargaison,

cargaison d'or, d'argent, de pierres précieuses, de perles, de fin lin, de pourpre, de soie, d'écarlate, de toute espèce de bois de senteur, de toute espèce d'objets d'ivoire, de toute espèce d'objets en bois très précieux, en airain, en fer et en marbre,

de cinnamome, d'aromates, de parfums, de myrrhe, d'encens, de vin, d'huile, de fine farine, de blé, de boeufs, de brebis, de chevaux, de chars, de corps et d'âmes d'hommes.

Les fruits que désirait ton âme sont allés loin de toi; et toutes les choses délicates et magnifiques sont perdues pour toi, et tu ne les retrouveras plus.

Les marchands de ces choses, qui se sont enrichis par elle, se tiendront éloignés, dans la crainte de son tourment; ils pleureront et seront dans le deuil,

et diront: Malheur! malheur! La grande ville, qui était vêtue de fin lin, de pourpre et d'écarlate, et parée d'or, de pierres précieuses et de perles! En une seule heure tant de richesses ont été détruites!

Et tous les pilotes, tous ceux qui naviguent vers ce lieu, les marins, et tous ceux qui exploitent la mer, se tenaient éloignés,

et ils s'écriaient, en voyant la fumée de son embrasement: Quelle ville était semblable à la grande ville?

Ils jetaient de la poussière sur leurs têtes, ils pleuraient et ils étaient dans le deuil, ils criaient et disaient: Malheur! malheur! La grande ville, où se sont enrichis par son opulence tous ceux qui ont des navires sur la mer, en une seule heure elle a été détruite!

Ciel, réjouis-toi sur elle! Et vous, les saints, les apôtres, et les prophètes, réjouissez-vous aussi! Car Dieu vous a fait justice en la jugeant.

Alors un ange puissant prit une pierre semblable à une grande meule, et il la jeta dans la mer, en disant: Ainsi sera précipitée avec violence Babylone, la grande ville, et elle ne sera plus trouvée.

Et l'on n'entendra plus chez toi les sons des joueurs de harpe, des musiciens, des joueurs de flûte et des joueurs de trompette, on ne trouvera plus chez toi aucun artisan d'un métier quelconque, on n'entendra plus chez toi le bruit de la meule,

la lumière de la lampe ne brillera plus chez toi, et la voix de l'époux et de l'épouse ne sera plus entendue chez toi, parce que tes marchands étaient les grands de la terre, parce que toutes les nations ont été séduites par tes enchantements,

et parce qu'on a trouvé chez elle le sang des prophètes et des saints et de tous ceux qui ont été égorgés sur la terre.

Puis je vis un nouveau ciel et une nouvelle terre; car le premier ciel et la première terre avaient disparu, et la mer n'était plus.

Et je vis descendre du ciel, d'auprès de Dieu, la ville sainte, la nouvelle Jérusalem, préparée comme une épouse qui s'est parée pour son époux.

Et j'entendis du trône une forte voix qui disait: Voici le tabernacle de Dieu avec les hommes! Il habitera avec eux, et ils seront son peuple, et Dieu lui-même sera avec eux.

Il essuiera toute larme de leurs yeux, et la mort ne sera plus, et il n'y aura plus ni deuil, ni cri, ni douleur, car les premières choses ont disparu.

Et celui qui était assis sur le trône dit: Voici, je fais toutes choses nouvelles. Et il dit: Écris; car ces paroles sont certaines et véritables.

Et il me dit: C'est fait! Je suis l'alpha et l'oméga, le commencement et la fin. A celui qui a soif je donnerai de la source de l'eau de la vie, gratuitement.

Celui qui vaincra héritera ces choses; je serai son Dieu, et il sera mon fils.

Mais pour les lâches, les incrédules, les abominables, les meurtriers, les impudiques, les enchanteurs, les idolâtres, et tous les menteurs, leur part sera dans l'étang ardent de feu et de soufre, ce qui est la seconde mort.

Puis un des sept anges qui tenaient les sept coupes remplies des sept derniers fléaux vint, et il m'adressa la parole, en disant: Viens, je te montrerai l'épouse, la femme de l'agneau.

Et il me transporta en esprit sur une grande et haute montagne. Et il me montra la ville sainte, Jérusalem, qui descendait du ciel d'auprès de Dieu, ayant la gloire de Dieu.

Son éclat était semblable à celui d'une pierre très précieuse, d'une pierre de jaspe transparente comme du cristal.

Elle avait une grande et haute muraille. Elle avait douze portes, et sur les portes douze anges, et des noms écrits, ceux des douze tribus des fils d'Israël:

à l'orient trois portes, au nord trois portes, au midi trois portes, et à l'occident trois portes.

La muraille de la ville avait douze fondements, et sur eux les douze noms des douze apôtres de l'agneau.

Celui qui me parlait avait pour mesure un roseau d'or, afin de mesurer la ville, ses portes et sa muraille.

La ville avait la forme d'un carré, et sa longueur était égale à sa largeur. Il mesura la ville avec le roseau, et trouva douze mille stades; la longueur, la largeur et la hauteur en étaient égales.

Il mesura la muraille, et trouva cent quarante-quatre coudées, mesure d'homme, qui était celle de l'ange.

La muraille était construite en jaspe, et la ville était d'or pur, semblable à du verre pur.

Les fondements de la muraille de la ville étaient ornés de pierres précieuses de toute espèce: le premier fondement était de jaspe, le second de saphir, le troisième de calcédoine, le quatrième d'émeraude,

le cinquième de sardonyx, le sixième de sardoine, le septième de chrysolithe, le huitième de béryl, le neuvième de topaze, le dixième de chrysoprase, le onzième d'hyacinthe, le douzième d'améthyste.

Les douze portes étaient douze perles; chaque porte était d'une seule perle. La place de la ville était d'or pur, comme du verre transparent.

Je ne vis point de temple dans la ville; car le Seigneur Dieu tout puissant est son temple, ainsi que l'agneau.

La ville n'a besoin ni du soleil ni de la lune pour l'éclairer; car la gloire de Dieu l'éclaire, et l'agneau est son flambeau.

Les nations marcheront à sa lumière, et les rois de la terre y apporteront leur gloire.

Ses portes ne se fermeront point le jour, car là il n'y aura point de nuit.

On y apportera la gloire et l'honneur des nations.

Il n'entrera chez elle rien de souillé, ni personne qui se livre à l'abomination et au mensonge; il n'entrera que ceux qui sont écrits dans le livre de vie de l'agneau.