И я взглянул, и вот, посреди престола и четырех животных и посреди старцев стоял Агнец как бы закланный, имеющий семь рогов и семь очей, которые суть семь духов Божиих, посланных во всю землю.

И Он пришел и взял книгу из десницы Сидящего на престоле.

И когда Он взял книгу, тогда четыре животных и двадцать четыре старца пали пред Агнцем, имея каждый гусли и золотые чаши, полные фимиама, которые суть молитвы святых.

И поют новую песнь, говоря: достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени,

и соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле.

И я видел, и слышал голос многих Ангелов вокруг престола и животных и старцев, и число их было тьмы тем и тысячи тысяч,

которые говорили громким голосом: достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение.

И всякое создание, находящееся на небе и на земле, и под землею, и на море, и все, что в них, слышал я, говорило: Сидящему на престоле и Агнцу благословение и честь, и слава и держава во веки веков.

И четыре животных говорили: аминь. И двадцать четыре старца пали и поклонились Живущему во веки веков.

Снятие семи печатей: четыре всадника; души убиенных под жертвенником; землетрясение.

И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри.

Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить.

И когда он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри.

И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч.

И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей.

И слышал я голос посреди четырех животных, говорящий: хиникс* пшеницы за динарий*, и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай. //*Малая хлебная мера. /**Монета, соответствующая дневной плате поденщику.

И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри.

И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли – умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными.

И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели.

И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка Святый и Истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?

И даны были каждому из них одежды белые, и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число.

И когда Он снял шестую печать, я взглянул, и вот, произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь.

И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои.

И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих.

И цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор,

и говорят горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца;

ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять?

Церковнославянский (рус)

И ви́дѣхъ въ десни́цѣ Сѣдя́щаго на престо́лѣ кни́гу напи́сану внутрьу́ду и внѣу́ду, запеча́тану седмiю́ печа́тiю.

И ви́дѣхъ А́нгела крѣ́пка проповѣ́дающа гла́сомъ вели́кимъ: кто́ есть досто́инъ разгну́ти кни́гу и разрѣши́ти печа́ти ея́?

И никто́же можа́ше ни на небеси́, ни на земли́, ниже́ подъ земле́ю, разгну́ти кни́гу, ниже́ зрѣ́ти ю́.

И а́зъ пла́кахся мно́го, я́ко ни еди́нъ обрѣ́теся досто́инъ разгну́ти и прочести́ кни́гу, ниже́ зрѣ́ти ю́.

И еди́нъ от ста́рецъ глаго́ла ми́: не пла́чися: се́, побѣди́лъ е́сть ле́въ, и́же сы́й от колѣ́на Иу́дова, ко́рень Дави́довъ, разгну́ти кни́гу и разрѣши́ти се́дмь печа́тей ея́.

И ви́дѣхъ, и се́, посредѣ́ престо́ла и четы́рехъ живо́тныхъ и посредѣ́ ста́рецъ А́гнецъ стоя́щь я́ко заколе́нъ, иму́щь рого́въ се́дмь и оче́съ се́дмь, е́же е́сть се́дмь духо́въ Бо́жiихъ, по́сланныхъ во всю́ зе́млю.

И прiи́де и прiя́тъ кни́гу от десни́цы Сѣдя́щаго на престо́лѣ.

И егда́ прiя́тъ кни́гу, четы́ри живо́тна и два́десять и четы́ри ста́рцы падо́ша предъ А́гнцемъ, иму́ще кі́йждо гу́сли и фiа́лы зла́ты по́лны ѳимiа́ма, и́же су́ть моли́твы святы́хъ:

и пою́тъ пѣ́снь но́ву, глаго́люще: досто́инъ еси́ прiя́ти кни́гу и отве́рзти печа́ти ея́, я́ко закла́лся и искупи́лъ еси́ Богови на́съ Кро́вiю Свое́ю от вся́каго колѣ́на и язы́ка и люде́й и племе́нъ,

и сотвори́лъ еси́ на́съ Богови на́шему цари́ и иере́и: и воцари́мся на земли́.

И ви́дѣхъ, и слы́шахъ гла́съ А́нгеловъ мно́гихъ о́крестъ престо́ла и живо́тныхъ и ста́рецъ, и бѣ́ число́ и́хъ ты́сяща ты́сящами {тмы́ те́мъ и ты́сящы ты́сящей},

глаго́люще гла́сомъ вели́кимъ: досто́инъ е́сть А́гнецъ заколе́нный прiя́ти си́лу и бога́тство, и прему́дрость и крѣ́пость, и че́сть и сла́ву и благослове́нiе.

И вся́ко созда́нiе, е́же е́сть на небеси́ и на земли́, и подъ земле́ю и на мо́ри я́же су́ть, и су́щая въ ни́хъ, вся́ слы́шахъ глаго́лющыя: Сѣдя́щему на престо́лѣ и А́гнцу благослове́нiе и че́сть, и сла́ва и держа́ва во вѣ́ки вѣко́въ.

И четы́ри живо́тна глаго́лаху: ами́нь. И два́десять и четы́ри ста́рцы падо́ша и поклони́шася Живу́щему во вѣ́ки вѣко́въ.

И ви́дѣхъ, егда́ отве́рзе А́гнецъ еди́ну от седми́ печа́тей, и слы́шахъ еди́наго от четы́рехъ живо́тныхъ глаго́люща я́коже гла́съ гро́мный: гряди́ и ви́ждь.

И ви́дѣхъ, и се́, ко́нь бѣ́лъ, и сѣдя́й на не́мъ имѣ́яше лу́къ, и да́нъ бы́сть ему́ вѣне́цъ: и изы́де побѣжда́яй, и да побѣди́тъ.

И егда́ отве́рзе печа́ть втору́ю, слы́шахъ второ́е живо́тно глаго́лющее: гряди́ и ви́ждь.

И изы́де другі́й ко́нь ры́жь: и сѣдя́щему на не́мъ дано́ бы́сть взя́ти ми́ръ от земли́, и да убiю́тъ дру́гъ дру́га: и да́нъ бы́сть ему́ ме́чь вели́кiй.

И егда́ отве́рзе тре́тiю печа́ть, слы́шахъ тре́тiе живо́тно глаго́лющее: гряди́ и ви́ждь. И ви́дѣхъ, и се́, ко́нь во́ронъ, и сѣдя́й на не́мъ имѣ́яше мѣ́рило въ руцѣ́ свое́й.

И слы́шахъ гла́съ посредѣ́ четы́рехъ живо́тныхъ глаго́лющiй: мѣ́ра пшени́цы за дина́рь и три́ мѣ́ры ячме́ня за дина́рь: и еле́а и вина́ не вреди́.

И егда́ отве́рзе четве́ртую печа́ть, слы́шахъ гла́съ четве́ртаго живо́тна глаго́лющiй: гряди́ и ви́ждь.

И ви́дѣхъ, и се́, ко́нь блѣ́дъ, и сѣдя́й на не́мъ, и́мя ему́ сме́рть: и а́дъ идя́ше вслѣ́дъ его́: и дана́ бы́сть ему́ о́бласть на четве́ртѣй ча́сти земли́ уби́ти ору́жiемъ и гла́домъ, и сме́ртiю и звѣрьми́ земны́ми.

И егда́ отве́рзе пя́тую печа́ть, ви́дѣхъ подъ олтаре́мъ ду́шы избiе́нныхъ за сло́во Бо́жiе и за свидѣ́телство, е́же имѣ́яху.

И возопи́ша гла́сомъ вели́кимъ, глаго́люще: доко́лѣ, Влады́ко Святы́й и И́стинный, не су́диши и не мсти́ши кро́ве на́шея от живу́щихъ на земли́?

И даны́ бы́ша коему́ждо и́хъ ри́зы бѣлы́, и рѣче́но бы́сть и́мъ, да почі́ютъ еще́ вре́мя ма́ло, до́ндеже сконча́ются и клевре́ти и́хъ и бра́тiя и́хъ, иму́щiи избiе́ни бы́ти, я́коже и ті́и.

И ви́дѣхъ, егда́ отве́рзе шесту́ю печа́ть, и се́, бы́сть тру́съ ве́лiй, и со́лнце мра́чно бы́сть я́ко вре́тище вла́сяно, и луна́ бы́сть я́ко кро́вь:

и звѣ́зды небе́сныя падо́ша на зе́млю, я́коже смоко́вница отмета́етъ пу́пы своя́, от вѣ́тра вели́ка дви́жима:

и не́бо отлучи́ся я́ко сви́токъ свива́емо, и вся́ка гора́ и о́стровъ от мѣ́стъ свои́хъ дви́гнушася:

и ца́рiе зе́мстiи и вельмо́жи, и бога́тiи и ты́сящницы и си́льнiи, и вся́къ ра́бъ и вся́къ свобо́дь скры́шася въ пеще́рахъ и ка́менiи го́рстѣмъ,

и глаго́лаша гора́мъ и ка́менiю: пади́те на ны́ и покры́йте ны́ от лица́ Сѣдя́щаго на престо́лѣ и от гнѣ́ва А́гнча:

я́ко прiи́де де́нь вели́кiй гнѣ́ва Его́, и кто́ мо́жетъ ста́ти?

Таджикский

Языки

Ва дар дасти рости Нишинандаи тахт китобе дидам, ки аз дарун ва аз берун навишта ва бо ҳафт мўҳр баста шуда буд.

Ва фариштаи қавие дидам, ки бо овози баланд нидо мекунад: “Кист сазовори он ки ин китобро воз кунад ва мўҳрҳои онро бардорад?“

Ва ҳеҷ кас на дар осмон, на бар замин, на дар зери замин натавонист он китобро воз кунад ва ба он назар андозад.

Ва ман бисьёр гиристам дар бораи он ки ҳеҷ каси сазоворе ёфт нашуд, ки он китобро воз карда хонад ё лоақал ба он назар андозад.

Ва яке аз он пирон ба ман гуфт: “Гирья накун; инак, шере аз сибти Яҳудо, ки решаи Довуд аст, ғолиб омад, то китобро воз кунад ва ҳафт мўҳри онро бардорад“.

Ва назар андохтам, ва инак, дар миёни тахт ва он чор ҳайвон ва дар миёни он пирон Баррае, мисли забҳшуда, истодааст ва ҳафт шох ва ҳафт чашм дорад, ки онҳо ҳафт рўҳи Худо ҳастанд, ки ба тамоми замин фиристода шудаанд.

Ва Ў омада, китобро аз дасти рости Нишинандаи тахт гирифт.

Ва ҳангоме ки Ў китобро гирифт, он чор ҳайвон ва бисту чор пир пеши Барра афтоданд, дар ҳолате ки ҳар яке барбатҳо ва косаҳои тилло пур аз бухур дошт, ки онҳо дуоҳои муқаддасон ҳастанд;

Ва суруди наве хонда, мегўянд: “Ту сазовори он ҳастӣ, ки китобро воз кунӣ ва мўҳрҳоро аз он бардорӣ; зери ки Ту забҳ шудӣ ва бо Хуни Худ моро барои Худо аз ҳар сибт ва забон ва қавм ва қабила харидӣ,

Ва моро подшоҳон ва коҳинони Худои мо гардондӣ; ва мо бар замин салтанат хоҳем ронд“.

Ва дидам, ва овози фариштагони бисьёрро шунидам, ки гирдогирди тахт ва он ҳайвонҳо ва пирон буданд, ва шумораи онҳо беварҳо-бавар ва ҳазорҳо-ҳазор буд,

Ки бо овози баланд мегуфтанд: “Барраи забҳшуда сазовори он аст, ки қудрат, ва сарват, ва ҳикмат, ва қувват, ва шавкат, ва ҷалол, ва баракат биёбад“.

Ва ҳар офаридае ки дар осмон, ва бар замин, ва дар зери замин, ва дар баҳр аст, ва ҳар он чи дар онҳост, шунидам, ки мегуфт: “Нишинандаи тахт ва Барраро баракат ва шавкат ва ҷалол ва салтанат бод то абад“.

Ва он чор ҳайвон гуфтанд: “Омин“. Ва он бисту чор пир афтода, ба Ў, ки то абад Зинда аст, саҷда карданд.

Ва дидам, ки Барра яке аз ҳафт мўҳрро бардошт, ва шунидам, ки яке аз он чор ҳайвон бо овози монанди раъд мегўяд: “Биё ва бубин“.

Ва назар андохтам, ва инак, аспи сафед, ва бар он саворе ки камон дорад, ва ба ў тоҷ дода, шудааст: ва ў ғалабакунон берун омад, то ғалаба кунад.

Ва ҳангоме ки Ў мўҳри дуюмро бардошт, ҳайвони дуюмро шунидам, ки мегўяд: “Биё ва бубин“.

Ва аспи дигари куранд берун омад, ва ба савори он ихтиёр дода шудааст, ки осоиштагиро аз замин бигирад, то ки якдигарро ба қатл расонанд; ва ба вай шамшери бузурге дода шудааст.

Ва ҳангоме ки Ў мўҳри сеюмро бардошт, ҳайвони сеюмро шунидам, ки мегўяд: “Биё ва бубин“. Ва назар андохтам, ва инак, аспи сиёҳмушкин, ва савори он дар дасташ тарозуе дорад.

Ва овозе аз миёни он чор ҳайвон шунидам, ки мегўяд: “Як андозаи гандум ба як динор, ва се андозаи ҷав ба як динор; вале ба равғани зайтун ва шароб зарар нарасон“.

Ва ҳангоме ки Ў мўҳри чорумро бардошт, овози ҳайвони чорумро шунидам, ки мегўяд: “Биё ва бубин“.

Ва назар андохтам, ва инак, аспи саманд, ва бар он саворе ки номаш мамот аст; ца дўзах аз қафояш меомад, ва ба вай ихтиёри чорьяки замин дода шудааст, то ки бо шамшер ва қаҳтӣ, ва бо вабо ва ҳайвоноти ваҳшии замин одамонро бикушад.

Ва ҳангоме ки Ў мўҳри панҷумро бардошт, дар таги қурбонгоҳ ҷонҳои онҳоеро, ки барои каломи Худо ва барои шаҳодате ки доштанд, кушта шуда буданд, дидам.

Ва онҳо бо овози баланд фиғон кашида гуфтанд: “То ба кай, эй Парвардогори Қуддус ва Ҳақ, доварӣ намекунӣ ва интиқоми хуни моро аз сокинони замин намегирӣ?“

Ва ба ҳар яке аз онҳо либоси сафед дода шуд, ва ба онҳо гуфта шуд, ки боз муддати каме ором бошанд, то даме ки шумораи онҳо ва ҳамкорони онҳо ва бародарони онҳо, ки мисли онҳо кушта хоҳанд шуд, пурра шавад.

Ва ҳангоме ки Ў мўҳри шашумро бардошт, назар андохтам, ва инак, заминҷунбии азиме ба вуқўъ омад, ва офтоб мисли палоси пашмин сиёҳ шуд, ва моҳтоб мисли хун гашт;

Ва ситораҳои осмон ба замин афтоданд, мисли дарахти анҷире ки аз шамоли сахт ҷунбиш карда, анҷирҳои хоми худро мепартояд;

Ва осмон мисли тўморе печида, нопадид шуд; ва ҳар кўҳ ва ҷазира аз ҷои худ ҷунбид;

Ва подшоҳони замин ва олиҷоҳон, ва сарватдорон, ва мириҳазорон, ва зўроварон, ва ҳар ғулом ва озод дар мағораҳо ва дараҳои кўҳҳо пинҳон шуданд,

Ва ба кўҳҳо ва сангҳо мегўянд: “Бар мо биафтед ва моро аз ҳузури Нишинандаи тахт ва аз ғазаби Барра пинҳон кунед;

Зеро ки рўзи бузурги ғазаби Ў омадааст, ва кист, ки битавонад истодагӣ намояд?“.