И по се́мъ ви́дѣхъ четы́ри А́нгелы стоя́щыя на четы́рехъ у́глѣхъ земли́, держа́щыя четы́ри вѣ́тры зе́мскiя, да не ды́шетъ вѣ́тръ на зе́млю, ни на мо́ре, ни на вся́ко дре́во.

И ви́дѣхъ и́наго А́нгела восходя́ща от восхо́да со́лнца, иму́ща печа́ть Бо́га жива́го. И возопи́ гла́сомъ ве́лiимъ къ четы́ремъ А́нгеломъ, и́мже дано́ бы́сть вреди́ти зе́млю и мо́ре, глаго́ля:

не вреди́те ни земли́, ни мо́ря, ни древе́съ, до́ндеже запечатлѣ́емъ рабы́ Бо́га на́шего на челѣ́хъ и́хъ.

И слы́шахъ число́ запечатлѣ́нныхъ: сто́ четы́редесять четы́ри ты́сящи запечатлѣ́нныхъ от вся́каго колѣ́на сыно́въ Изра́илевыхъ.

От колѣ́на Иу́дова двана́десять ты́сящъ запечатлѣ́нныхъ: от колѣ́на Руви́мова двана́десять ты́сящъ запечатлѣ́нныхъ: от колѣ́на Га́дова двана́десять ты́сящъ запечатлѣ́нныхъ:

от колѣ́на Аси́рова двана́десять ты́сящъ запечатлѣ́нныхъ: от колѣ́на Нефѳали́мля двана́десять ты́сящъ запечатлѣ́нныхъ: от колѣ́на Манассі́ина двана́десять ты́сящъ запечатлѣ́нныхъ:

от колѣ́на Симео́нова двана́десять ты́сящъ запечатлѣ́нныхъ: от колѣ́на Леві́ина двана́десять ты́сящъ запечатлѣ́нныхъ: от колѣ́на Иссаха́рова двана́десять ты́сящъ запечатлѣ́нныхъ:

от колѣ́на Завуло́ня двана́десять ты́сящъ запечатлѣ́нныхъ: от колѣ́на Ио́сифова двана́десять ты́сящъ запечатлѣ́нныхъ: от колѣ́на Венiами́нова двана́десять ты́сящъ запечатлѣ́нныхъ.

По си́хъ ви́дѣхъ, и се́, наро́дъ мно́гъ, его́же исчести́ никто́же мо́жетъ, от вся́каго язы́ка и колѣ́на, и люді́й и племе́нъ, стоя́ще предъ престо́ломъ и предъ А́гнцемъ, облече́ны въ ри́зы бѣлы́, и фи́ницы въ рука́хъ и́хъ.

И возопи́ша гла́сомъ ве́лiимъ, глаго́люще: спасе́нiе сѣдя́щему на престо́лѣ Бо́гу на́шему и А́гнцу.

И вси́ А́нгели стоя́ху о́крестъ престо́ла и ста́рецъ и четы́рехъ живо́тныхъ: и падо́ша на лицы́ предъ престо́ломъ и поклони́шася Бо́гу,

глаго́люще: ами́нь: благослове́нiе и сла́ва, и прему́дрость и хвала́, и че́сть и си́ла и крѣ́пость Бо́гу на́шему во вѣ́ки вѣко́въ. Ами́нь.

И отвѣща́ еди́нъ от ста́рецъ, глаго́ля ми́: сі́и облече́ннiи въ ри́зы бѣ́лыя кто́ су́ть и отку́ду прiидо́ша?

И рѣ́хъ ему́: го́споди, ты́ вѣ́си. И рече́ ми: сі́и су́ть, и́же прiидо́ша от ско́рби вели́кiя, и испра́ша ри́зы своя́, и убѣли́ша ри́зы своя́ въ Кро́ви А́гнчи:

сего́ ра́ди су́ть предъ престо́ломъ Бо́жiимъ и слу́жатъ Ему́ де́нь и но́щь въ це́ркви Его́, и Сѣдя́й на престо́лѣ всели́тся въ ни́хъ:

не вза́лчутъ ктому́, ниже́ вжа́ждутъ, не и́мать же па́сти на ни́хъ со́лнце, ниже́ вся́къ зно́й:

я́ко А́гнецъ, И́же посредѣ́ престо́ла, упасе́тъ я́ и наста́витъ и́хъ на живо́тныя исто́чники во́дъ, и отъи́метъ Бо́гъ вся́ку сле́зу от о́чiю и́хъ.

И пя́тый А́нгелъ воструби́, и ви́дѣхъ звѣзду́ съ небесе́ спа́дшу на зе́млю: и да́нъ бы́сть е́й клю́чь студенца́ бе́здны:

и отве́рзе студенца́ бе́здны, и взы́де ды́мъ от студенца́ я́ко ды́мъ пе́щи вели́ки, и оме́рче со́лнце и возду́хъ от ды́ма студени́чнаго.

И от ды́ма изыдо́ша пру́зи на зе́млю, и дана́ бы́сть и́мъ о́бласть, я́коже и́мутъ о́бласть скорпі́и земны́я.

И рѣче́но бы́сть и́мъ, да не вредя́тъ травы́ земны́я, ни вся́каго зла́ка, ни вся́каго дре́ва, но человѣ́ки то́чiю, и́же не и́мутъ печа́ти Бо́жiя на челѣ́хъ свои́хъ.

И дано́ бы́сть и́мъ, да не убiю́тъ и́хъ, но да му́ку прiи́мутъ пя́ть ме́сяцей: и муче́нiе и́хъ я́ко муче́нiе скорпі́ево, егда́ усѣ́кнетъ человѣ́ка.

И въ ты́я дни́ взы́щутъ человѣ́цы сме́рти, и не обря́щутъ ея́: и вожделѣ́ютъ умре́ти, и убѣжи́тъ от ни́хъ сме́рть.

И уподобле́нiя пруго́въ подо́бна ко́немъ угото́вленымъ на бра́нь: и на глава́хъ и́хъ я́ко вѣнцы́ уподо́блени зла́ту, и ли́ца и́хъ я́ко ли́ца человѣ́ческа:

и имѣ́яху власы́, я́ко власы́ же́нскiя, и зу́бы и́хъ, я́ко льво́въ бѣ́ша:

и имѣ́яху броня́, я́ко броня́ желѣ́зны, и гла́съ кри́лъ и́хъ, я́ко гла́съ колесни́цъ, егда́ ко́ни мно́зи теку́тъ на бра́нь:

и имѣ́яху о́шибы подо́бны скорпі́инымъ, и жа́ла бя́ху во о́шибѣхъ и́хъ: и дана́ бѣ́ о́бласть и́мъ вреди́ти человѣ́ки пя́ть ме́сяцъ.

И имѣ́ли надъ собо́ю царя́ а́ггела бе́здны, ему́же и́мя евре́йски Ава́ддонъ, а е́ллински Аполли́онъ.

Го́ре еди́но отъи́де: се́, гряду́тъ еще́ два́ го́ря по си́хъ.

И шесты́й А́нгелъ воструби́, и слы́шахъ гла́съ еди́нъ от четы́рехъ рого́въ олтаря́ злата́го су́щаго предъ Бо́гомъ,

глаго́лющiй шесто́му А́нгелу имѣ́ющу трубу́: разрѣши́ четы́ри А́нгелы свя́заны при рѣцѣ́ вели́цѣй Евфра́тъ.

И разрѣше́ни бы́ша четы́ри А́нгели угото́вани на ча́съ и де́нь, и ме́сяцъ и лѣ́то, да избiю́тъ тре́тiю ча́сть человѣ́къ.

И число́ во́иновъ ко́нныхъ двѣ́ тмѣ́ те́мъ: и слы́шахъ число́ и́хъ.

И та́ко ви́дѣхъ въ видѣ́нiи ко́ни, и сѣдя́щыя на ни́хъ иму́щыя броня́ о́гненны и иаки́нѳовы и жу́пелны: и главы́ ко́немъ [и́хъ] я́ко главы́ льво́мъ, и изъ у́стъ и́хъ исхожда́ше о́гнь и ды́мъ и жу́пелъ.

И от трiе́хъ я́звъ си́хъ поги́бе тре́тiя ча́сть человѣ́ковъ, от огня́ и от ды́ма и от жу́пела, исходя́щихъ изъ у́стъ и́хъ:

о́бласть бо ко́ней во устѣ́хъ и́хъ бѣ́ [и во о́шибѣхъ и́хъ], и {и́бо} о́шиби и́хъ подо́бни змие́мъ, иму́ще главы́ и тѣ́ми па́кости дѣ́юще.

И про́чiи от человѣ́къ, и́же не врежде́ни бы́ша {не избiе́ни бы́ша} я́зывами си́ми, ниже́ пока́яшася от дѣ́лъ ру́къ свои́хъ, да не покло́нятся де́мономъ, ни и́доломъ златы́мъ и сре́брянымъ, и мѣ́дянымъ и ка́меннымъ и древяны́мъ, и́же ни ви́дѣти мо́гутъ, ни слы́шати, ни ходи́ти:

и не пока́яшася от убі́йствъ свои́хъ, ни от волхвова́нiй свои́хъ, ниже́ от блуда́ своего́, ниже́ от та́тьбъ свои́хъ.

Синодальный

1 По двенадцать тысяч запечатленных из каждого колена Израильского. 9 Великое множество людей из всех народов в белых одеждах, пришедших от великой скорби. Бог отрет всякую слезу с очей их.

И после сего видел я четырех Ангелов, стоящих на четырех углах земли, держащих четыре ветра земли, чтобы не дул ветер ни на землю, ни на море, ни на какое дерево.

И видел я иного Ангела, восходящего от востока солнца и имеющего печать Бога живаго. И воскликнул он громким голосом к четырем Ангелам, которым дано вредить земле и морю, говоря:

не делайте вреда ни земле, ни морю, ни деревам, доколе не положим печати на челах рабов Бога нашего.

И я слышал число запечатленных: запечатленных было сто сорок четыре тысячи из всех колен сынов Израилевых.

Из колена Иудина запечатлено двенадцать тысяч; из колена Рувимова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Гадова запечатлено двенадцать тысяч;

из колена Асирова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Неффалимова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Манассиина запечатлено двенадцать тысяч;

из колена Симеонова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Левиина запечатлено двенадцать тысяч; из колена Иссахарова запечатлено двенадцать тысяч;

из колена Завулонова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Иосифова запечатлено двенадцать тысяч; из колена Вениаминова запечатлено двенадцать тысяч.

После сего взглянул я, и вот, великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен, и народов и языков, стояло пред престолом и пред Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках своих.

И восклицали громким голосом, говоря: спасение Богу нашему, сидящему на престоле, и Агнцу!

И все Ангелы стояли вокруг престола и старцев и четырех животных, и пали перед престолом на лица свои, и поклонились Богу,

говоря: аминь! благословение и слава, и премудрость и благодарение, и честь и сила и крепость Богу нашему во веки веков! Аминь.

И, начав речь, один из старцев спросил меня: сии облеченные в белые одежды кто, и откуда пришли?

Я сказал ему: ты знаешь, господин. И он сказал мне: это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца.

За это они пребывают ныне перед престолом Бога и служат Ему день и ночь в храме Его, и Сидящий на престоле будет обитать в них.

Они не будут уже ни алкать, ни жаждать, и не будет палить их солнце и никакой зной:

ибо Агнец, Который среди престола, будет пасти их и водить их на живые источники вод; и отрет Бог всякую слезу с очей их.

1 Пятая труба; саранча – армия Аполлиона. 13 Шестая труба: четыре Ангела и конное войско.

Пятый Ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладязя бездны.

Она отворила кладязь бездны, и вышел дым из кладязя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладязя.

И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы.

И сказано было ей, чтобы не делала вреда траве земной, и никакой зелени, и никакому дереву, а только одним людям, которые не имеют печати Божией на челах своих.

И дано ей не убивать их, а только мучить пять месяцев; и мучение от нее подобно мучению от скорпиона, когда ужалит человека.

В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них.

По виду своему саранча была подобна коням, приготовленным на войну; и на головах у ней как бы венцы, похожие на золотые, лица же ее – как лица человеческие;

и волосы у ней – как волосы у женщин, а зубы у ней были, как у львов.

На ней были брони, как бы брони железные, а шум от крыльев ее – как стук от колесниц, когда множество коней бежит на войну;

у ней были хвосты, как у скорпионов, и в хвостах ее были жала; власть же ее была – вредить людям пять месяцев.

Царем над собою она имела ангела бездны; имя ему по-еврейски Аваддон, а по-гречески Аполлион*. //*Губитель.

Одно горе прошло; вот, идут за ним еще два горя.

Шестой Ангел вострубил, и я услышал один голос от четырех рогов золотого жертвенника, стоящего пред Богом,

говоривший шестому Ангелу, имевшему трубу: освободи четырех Ангелов, связанных при великой реке Евфрате.

И освобождены были четыре Ангела, приготовленные на час и день, и месяц и год, для того, чтобы умертвить третью часть людей.

Число конного войска было две тьмы тем; и я слышал число его.

Так видел я в видении коней и на них всадников, которые имели на себе брони огненные, гиацинтовые и серные; головы у коней – как головы у львов, и изо рта их выходил огонь, дым и сера.

От этих трех язв, от огня, дыма и серы, выходящих изо рта их, умерла третья часть людей;

ибо сила коней заключалась во рту их и в хвостах их; а хвосты их были подобны змеям, и имели головы, и ими они вредили.

Прочие же люди, которые не умерли от этих язв, не раскаялись в делах рук своих, так чтобы не поклоняться бесам и золотым, серебряным, медным, каменным и деревянным идолам, которые не могут ни видеть, ни слышать, ни ходить.

И не раскаялись они в убийствах своих, ни в чародействах своих, ни в блудодеянии своем, ни в воровстве своем.

Греческий [Greek (Koine)]

Языки

μετὰ τοῦτο εἶδον τέσσαρας ἀγγέλους ἑστῶτας ἐπὶ τὰς τέσσαρας γωνίας τῆς γῆς κρατοῦντας τοὺς τέσσαρας ἀνέμους τῆς γῆς ἵνα μὴ πνέῃ ἄνεμος ἐπὶ τῆς γῆς μήτε ἐπὶ τῆς θαλάσσης μήτε ἐπὶ πᾶν δένδρον

καὶ εἶδον ἄλλον ἄγγελον ἀναβαίνοντα ἀπὸ ἀνατολῆς ἡλίου ἔχοντα σφραγῖδα θεοῦ ζῶντος καὶ ἔκραξεν φωνῇ μεγάλῃ τοῖς τέσσαρσιν ἀγγέλοις οἷς ἐδόθη αὐτοῖς ἀδικῆσαι τὴν γῆν καὶ τὴν θάλασσαν

λέγων μὴ ἀδικήσητε τὴν γῆν μήτε τὴν θάλασσαν μήτε τὰ δένδρα ἄχρι σφραγίσωμεν τοὺς δούλους τοῦ θεοῦ ἡμῶν ἐπὶ τῶν μετώπων αὐτῶν

καὶ ἤκουσα τὸν ἀριθμὸν τῶν ἐσφραγισμένων ἑκατὸν τεσσεράκοντα τέσσαρες χιλιάδες ἐσφραγισμένοι ἐκ πάσης φυλῆς υἱῶν Ἰσραήλ

ἐκ φυλῆς Ἰούδα δώδεκα χιλιάδες ἐσφραγισμένοι ἐκ φυλῆς Ῥουβὴν δώδεκα χιλιάδες ἐκ φυλῆς Γὰδ δώδεκα χιλιάδες

ἐκ φυλῆς Ἀσὴρ δώδεκα χιλιάδες ἐκ φυλῆς Νεφθαλὶμ δώδεκα χιλιάδες ἐκ φυλῆς Μανασσῆ δώδεκα χιλιάδες

ἐκ φυλῆς Συμεὼν δώδεκα χιλιάδες ἐκ φυλῆς Λευὶ δώδεκα χιλιάδες ἐκ φυλῆς Ἰσσαχὰρ δώδεκα χιλιάδες

ἐκ φυλῆς Ζαβουλὼν δώδεκα χιλιάδες ἐκ φυλῆς Ἰωσὴφ δώδεκα χιλιάδες ἐκ φυλῆς Βενιαμὶν δώδεκα χιλιάδες ἐσφραγισμένοι

μετὰ ταῦτα εἶδον καὶ ἰδοὺ ὄχλος πολύς ὃν ἀριθμῆσαι αὐτὸν οὐδεὶς ἐδύνατο ἐκ παντὸς ἔθνους καὶ φυλῶν καὶ λαῶν καὶ γλωσσῶν ἑστῶτες ἐνώπιον τοῦ θρόνου καὶ ἐνώπιον τοῦ ἀρνίου περιβεβλημένους στολὰς λευκάς καὶ φοίνικες ἐν ταῖς χερσὶν αὐτῶν

καὶ κράζουσιν φωνῇ μεγάλῃ λέγοντες ἡ σωτηρία τῷ θεῷ ἡμῶν τῷ καθημένῳ ἐπὶ τῷ θρόνῳ καὶ τῷ ἀρνίῳ

καὶ πάντες οἱ ἄγγελοι εἱστήκεισαν κύκλῳ τοῦ θρόνου καὶ τῶν πρεσβυτέρων καὶ τῶν τεσσάρων ζῴων καὶ ἔπεσαν ἐνώπιον τοῦ θρόνου ἐπὶ τὰ πρόσωπα αὐτῶν καὶ προσεκύνησαν τῷ θεῷ

λέγοντες ἀμήν ἡ εὐλογία καὶ ἡ δόξα καὶ ἡ σοφία καὶ ἡ εὐχαριστία καὶ ἡ τιμὴ καὶ ἡ δύναμις καὶ ἡ ἰσχὺς τῷ θεῷ ἡμῶν εἰς τοὺς αἰῶνας τῶν αἰώνων ἀμήν

καὶ ἀπεκρίθη εἷς ἐκ τῶν πρεσβυτέρων λέγων μοι οὗτοι οἱ περιβεβλημένοι τὰς στολὰς τὰς λευκὰς τίνες εἰσὶν καὶ πόθεν ἦλθον

καὶ εἴρηκα αὐτῷ κύριέ μου σὺ οἶδας καὶ εἶπέν μοι οὗτοί εἰσιν οἱ ἐρχόμενοι ἐκ τῆς θλίψεως τῆς μεγάλης καὶ ἔπλυναν τὰς στολὰς αὐτῶν καὶ ἐλεύκαναν αὐτὰς ἐν τῷ αἵματι τοῦ ἀρνίου

διὰ τοῦτό εἰσιν ἐνώπιον τοῦ θρόνου τοῦ θεοῦ καὶ λατρεύουσιν αὐτῷ ἡμέρας καὶ νυκτὸς ἐν τῷ ναῷ αὐτοῦ καὶ ὁ καθήμενος ἐπὶ τοῦ θρόνου σκηνώσει ἐπ᾿ αὐτούς

οὐ πεινάσουσιν ἔτι οὐδὲ διψήσουσιν ἔτι οὐδὲ μὴ πέσῃ ἐπ᾿ αὐτοὺς ὁ ἥλιος οὐδὲ πᾶν καῦμα

ὅτι τὸ ἀρνίον τὸ ἀνὰ μέσον τοῦ θρόνου ποιμανεῖ αὐτούς καὶ ὁδηγήσει αὐτοὺς ἐπὶ ζωῆς πηγὰς ὑδάτων καὶ ἐξαλείψει ὁ θεὸς πᾶν δάκρυον ἐκ τῶν ὀφθαλμῶν αὐτῶν

καὶ ὁ πέμπτος ἄγγελος ἐσάλπισεν καὶ εἶδον ἀστέρα ἐκ τοῦ οὐρανοῦ πεπτωκότα εἰς τὴν γῆν καὶ ἐδόθη αὐτῷ ἡ κλεὶς τοῦ φρέατος τῆς ἀβύσσου

καὶ ἤνοιξεν τὸ φρέαρ τῆς ἀβύσσου καὶ ἀνέβη καπνὸς ἐκ τοῦ φρέατος ὡς καπνὸς καμίνου μεγάλης καὶ ἐσκοτώθη ὁ ἥλιος καὶ ὁ ἀὴρ ἐκ τοῦ καπνοῦ τοῦ φρέατος

καὶ ἐκ τοῦ καπνοῦ ἐξῆλθον ἀκρίδες εἰς τὴν γῆν καὶ ἐδόθη αὐταῖς ἐξουσία ὡς ἔχουσιν ἐξουσίαν οἱ σκορπίοι τῆς γῆς

καὶ ἐρρέθη αὐταῖς ἵνα μὴ ἀδικήσουσιν τὸν χόρτον τῆς γῆς οὐδὲ πᾶν χλωρὸν οὐδὲ πᾶν δένδρον εἰ μὴ τοὺς ἀνθρώπους οἵτινες οὐκ ἔχουσι τὴν σφραγῖδα τοῦ θεοῦ ἐπὶ τῶν μετώπων

καὶ ἐδόθη αὐτοῖς ἵνα μὴ ἀποκτείνωσιν αὐτούς ἀλλ᾿ ἵνα βασανισθήσονται μῆνας πέντε καὶ ὁ βασανισμὸς αὐτῶν ὡς βασανισμὸς σκορπίου ὅταν παίσῃ ἄνθρωπον

καὶ ἐν ταῖς ἡμέραις ἐκείναις ζητήσουσιν οἱ ἄνθρωποι τὸν θάνατον καὶ οὐ μὴ εὑρήσουσιν αὐτόν καὶ ἐπιθυμήσουσιν ἀποθανεῖν καὶ φεύγει ὁ θάνατος ἀπ᾿ αὐτῶν

καὶ τὰ ὁμοιώματα τῶν ἀκρίδων ὅμοια ἵπποις ἡτοιμασμένοις εἰς πόλεμον καὶ ἐπὶ τὰς κεφαλὰς αὐτῶν ὡς στέφανοι ὅμοιοι χρυσῷ καὶ τὰ πρόσωπα αὐτῶν ὡς πρόσωπα ἀνθρώπων

καὶ εἶχον τρίχας ὡς τρίχας γυναικῶν καὶ οἱ ὀδόντες αὐτῶν ὡς λεόντων ἦσαν

καὶ εἶχον θώρακας ὡς θώρακας σιδηροῦς καὶ ἡ φωνὴ τῶν πτερύγων αὐτῶν ὡς φωνὴ ἁρμάτων ἵππων πολλῶν τρεχόντων εἰς πόλεμον

καὶ ἔχουσιν οὐρὰς ὁμοίας σκορπίοις καὶ κέντρα καὶ ἐν ταῖς οὐραῖς αὐτῶν ἡ ἐξουσία αὐτῶν ἀδικῆσαι τοὺς ἀνθρώπους μῆνας πέντε

ἔχουσιν ἐπ᾿ αὐτῶν βασιλέα τὸν ἄγγελον τῆς ἀβύσσου ὄνομα αὐτῷ Ἑβραϊστὶ Ἀβαδδὼν καὶ ἐν τῇ Ἑλληνικῇ ὄνομα ἔχει Ἀπολλύων

ἡ οὐαὶ ἡ μία ἀπῆλθεν ἰδοὺ ἔρχεται ἔτι δύο οὐαὶ μετὰ ταῦτα

καὶ ὁ ἕκτος ἄγγελος ἐσάλπισεν καὶ ἤκουσα φωνὴν μίαν ἐκ τῶν τεσσάρων κεράτων τοῦ θυσιαστηρίου τοῦ χρυσοῦ τοῦ ἐνώπιον τοῦ θεοῦ

λέγοντα τῷ ἕκτῳ ἀγγέλῳ ὁ ἔχων τὴν σάλπιγγα λῦσον τοὺς τέσσαρας ἀγγέλους τοὺς δεδεμένους ἐπὶ τῷ ποταμῷ τῷ μεγάλῳ Εὐφράτῃ

καὶ ἐλύθησαν οἱ τέσσαρες ἄγγελοι οἱ ἡτοιμασμένοι εἰς τὴν ὥραν καὶ ἡμέραν καὶ μῆνα καὶ ἐνιαυτόν ἵνα ἀποκτείνωσιν τὸ τρίτον τῶν ἀνθρώπων

καὶ ὁ ἀριθμὸς τῶν στρατευμάτων τοῦ ἱππικοῦ δισμυριάδες μυριάδων ἤκουσα τὸν ἀριθμὸν αὐτῶν

καὶ οὕτως εἶδον τοὺς ἵππους ἐν τῇ ὁράσει καὶ τοὺς καθημένους ἐπ᾿ αὐτῶν ἔχοντας θώρακας πυρίνους καὶ ὑακινθίνους καὶ θειώδεις καὶ αἱ κεφαλαὶ τῶν ἵππων ὡς κεφαλαὶ λεόντων καὶ ἐκ τῶν στομάτων αὐτῶν ἐκπορεύεται πῦρ καὶ καπνὸς καὶ θεῖον

ἀπὸ τῶν τριῶν πληγῶν τούτων ἀπεκτάνθησαν τὸ τρίτον τῶν ἀνθρώπων ἐκ τοῦ πυρὸς καὶ τοῦ καπνοῦ καὶ τοῦ θείου τοῦ ἐκπορευομένου ἐκ τῶν στομάτων αὐτῶν

ἡ γὰρ ἐξουσία τῶν ἵππων ἐν τῷ στόματι αὐτῶν ἐστιν καὶ ἐν ταῖς οὐραῖς αὐτῶν αἱ γὰρ οὐραὶ αὐτῶν ὅμοιαι ὄφεσιν ἔχουσαι κεφαλάς καὶ ἐν αὐταῖς ἀδικοῦσιν

καὶ οἱ λοιποὶ τῶν ἀνθρώπων οἳ οὐκ ἀπεκτάνθησαν ἐν ταῖς πληγαῖς ταύταις οὐδὲ μετενόησαν ἐκ τῶν ἔργων τῶν χειρῶν αὐτῶν ἵνα μὴ προσκυνήσουσιν τὰ δαιμόνια καὶ τὰ εἴδωλα τὰ χρυσᾶ καὶ τὰ ἀργυρᾶ καὶ τὰ χαλκᾶ καὶ τὰ λίθινα καὶ τὰ ξύλινα ἃ οὔτε βλέπειν δύνανται οὔτε ἀκούειν οὔτε περιπατεῖν

καὶ οὐ μετενόησαν ἐκ τῶν φόνων αὐτῶν οὔτε ἐκ τῶν φαρμάκων αὐτῶν οὔτε ἐκ τῆς πορνείας αὐτῶν οὔτε ἐκ τῶν κλεμμάτων αὐτῶν