И пришел иной Ангел, и стал перед жертвенником, держа золотую кадильницу; и дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотой жертвенник, который перед престолом.

И вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Бога.

И взял Ангел кадильницу, и наполнил ее огнем с жертвенника, и поверг на землю: и произошли голоса и громы, и молнии и землетрясение.

И семь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить.

Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела.

Второй Ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью,

и умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла.

Третий Ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод.

Имя сей звезде «полынь»; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки.

Четвертый Ангел вострубил, и поражена была третья часть солнца и третья часть луны и третья часть звезд, так что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла была – так, как и ночи.

И видел я и слышал одного Ангела, летящего посреди неба и говорящего громким голосом: горе, горе, горе живущим на земле от остальных трубных голосов трех Ангелов, которые будут трубить!

1 Пятая труба; саранча – армия Аполлиона. 13 Шестая труба: четыре Ангела и конное войско.

Пятый Ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладязя бездны.

Она отворила кладязь бездны, и вышел дым из кладязя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладязя.

И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы.

И сказано было ей, чтобы не делала вреда траве земной, и никакой зелени, и никакому дереву, а только одним людям, которые не имеют печати Божией на челах своих.

И дано ей не убивать их, а только мучить пять месяцев; и мучение от нее подобно мучению от скорпиона, когда ужалит человека.

В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них.

По виду своему саранча была подобна коням, приготовленным на войну; и на головах у ней как бы венцы, похожие на золотые, лица же ее – как лица человеческие;

и волосы у ней – как волосы у женщин, а зубы у ней были, как у львов.

На ней были брони, как бы брони железные, а шум от крыльев ее – как стук от колесниц, когда множество коней бежит на войну;

у ней были хвосты, как у скорпионов, и в хвостах ее были жала; власть же ее была – вредить людям пять месяцев.

Царем над собою она имела ангела бездны; имя ему по-еврейски Аваддон, а по-гречески Аполлион*. //*Губитель.

Одно горе прошло; вот, идут за ним еще два горя.

Шестой Ангел вострубил, и я услышал один голос от четырех рогов золотого жертвенника, стоящего пред Богом,

говоривший шестому Ангелу, имевшему трубу: освободи четырех Ангелов, связанных при великой реке Евфрате.

И освобождены были четыре Ангела, приготовленные на час и день, и месяц и год, для того, чтобы умертвить третью часть людей.

Число конного войска было две тьмы тем; и я слышал число его.

Так видел я в видении коней и на них всадников, которые имели на себе брони огненные, гиацинтовые и серные; головы у коней – как головы у львов, и изо рта их выходил огонь, дым и сера.

От этих трех язв, от огня, дыма и серы, выходящих изо рта их, умерла третья часть людей;

ибо сила коней заключалась во рту их и в хвостах их; а хвосты их были подобны змеям, и имели головы, и ими они вредили.

Прочие же люди, которые не умерли от этих язв, не раскаялись в делах рук своих, так чтобы не поклоняться бесам и золотым, серебряным, медным, каменным и деревянным идолам, которые не могут ни видеть, ни слышать, ни ходить.

И не раскаялись они в убийствах своих, ни в чародействах своих, ни в блудодеянии своем, ни в воровстве своем.

Церковнославянский (рус)

И егда́ отве́рзе седму́ю печа́ть, бы́сть безмо́лвiе на небеси́ я́ко по́лъ часа́.

И ви́дѣхъ се́дмь А́нгеловъ, и́же предъ Бо́гомъ стоя́ху: и дано́ бы́сть и́мъ се́дмь тру́бъ.

И другі́й А́нгелъ прiи́де и ста́ предъ олтаре́мъ, имѣ́яй кади́лницу зла́ту: и даны́ бы́ша ему́ ѳимiа́ми мно́зи, да да́стъ моли́твамъ святы́хъ всѣ́хъ на олта́рь златы́й су́щiй предъ престо́ломъ.

И изы́де ды́мъ кади́лный моли́твами святы́хъ от руки́ А́нгела предъ Бо́га.

И взя́тъ А́нгелъ кади́лницу, и напо́лни ю́ от огня́ су́щаго на олтари́, и положи́ на земли́ {пове́рже на зе́млю}: и бы́ша гла́си и гро́ми и блиста́нiя и тру́съ.

И се́дмь А́нгелъ, и́же имѣ́яху се́дмь тру́бъ, угото́вашася, да востру́бятъ.

И пе́рвому А́нгелу воструби́вшу, бы́сть гра́дъ и о́гнь, смѣ́шены съ кро́вiю, и падо́ша на зе́млю: и тре́тiя ча́сть дре́ва погорѣ́, и вся́ка трава́ зла́чная погорѣ́.

И вторы́й А́нгелъ воструби́, и я́ко гора́ вели́ка огне́мъ жего́ма вве́ржена бы́сть въ мо́ре: и бы́сть тре́тiя ча́сть мо́ря кро́вь,

и у́мре тре́тiя ча́сть созда́нiй су́щихъ въ мо́ри, иму́щихъ ду́шы, и тре́тiя ча́сть корабле́й поги́бе.

И тре́тiй А́нгелъ воструби́, и паде́ съ небесе́ звѣзда́ вели́ка, горя́щи я́ко свѣща́, и паде́ на тре́тiю ча́сть рѣ́къ и на исто́чники водны́я:

и и́мя звѣздѣ́ глаго́лется а́псинѳосъ: и бы́сть тре́тiя ча́сть во́дъ я́ко пелы́нь, и мно́зи от человѣ́къ умро́ша от во́дъ, я́ко го́рьки бѣ́ша.

И четве́ртый А́нгелъ воструби́, и уя́звена бы́сть тре́тiя ча́сть со́лнца и тре́тiя ча́сть луны́ и тре́тiя ча́сть звѣ́здъ, да затми́тся тре́тiя ча́сть и́хъ, и дне́ тре́тiя ча́сть да не свѣ́титъ, и но́щь та́кожде.

И ви́дѣхъ и слы́шахъ еди́наго А́нгела паря́ща посредѣ́ небесе́, глаго́люща гла́сомъ вели́кимъ: го́ре, го́ре, го́ре живу́щымъ на земли́ от про́чихъ гласо́въ тру́бныхъ трiе́хъ А́нгелъ хотя́щихъ труби́ти.

И пя́тый А́нгелъ воструби́, и ви́дѣхъ звѣзду́ съ небесе́ спа́дшу на зе́млю: и да́нъ бы́сть е́й клю́чь студенца́ бе́здны:

и отве́рзе студенца́ бе́здны, и взы́де ды́мъ от студенца́ я́ко ды́мъ пе́щи вели́ки, и оме́рче со́лнце и возду́хъ от ды́ма студени́чнаго.

И от ды́ма изыдо́ша пру́зи на зе́млю, и дана́ бы́сть и́мъ о́бласть, я́коже и́мутъ о́бласть скорпі́и земны́я.

И рѣче́но бы́сть и́мъ, да не вредя́тъ травы́ земны́я, ни вся́каго зла́ка, ни вся́каго дре́ва, но человѣ́ки то́чiю, и́же не и́мутъ печа́ти Бо́жiя на челѣ́хъ свои́хъ.

И дано́ бы́сть и́мъ, да не убiю́тъ и́хъ, но да му́ку прiи́мутъ пя́ть ме́сяцей: и муче́нiе и́хъ я́ко муче́нiе скорпі́ево, егда́ усѣ́кнетъ человѣ́ка.

И въ ты́я дни́ взы́щутъ человѣ́цы сме́рти, и не обря́щутъ ея́: и вожделѣ́ютъ умре́ти, и убѣжи́тъ от ни́хъ сме́рть.

И уподобле́нiя пруго́въ подо́бна ко́немъ угото́вленымъ на бра́нь: и на глава́хъ и́хъ я́ко вѣнцы́ уподо́блени зла́ту, и ли́ца и́хъ я́ко ли́ца человѣ́ческа:

и имѣ́яху власы́, я́ко власы́ же́нскiя, и зу́бы и́хъ, я́ко льво́въ бѣ́ша:

и имѣ́яху броня́, я́ко броня́ желѣ́зны, и гла́съ кри́лъ и́хъ, я́ко гла́съ колесни́цъ, егда́ ко́ни мно́зи теку́тъ на бра́нь:

и имѣ́яху о́шибы подо́бны скорпі́инымъ, и жа́ла бя́ху во о́шибѣхъ и́хъ: и дана́ бѣ́ о́бласть и́мъ вреди́ти человѣ́ки пя́ть ме́сяцъ.

И имѣ́ли надъ собо́ю царя́ а́ггела бе́здны, ему́же и́мя евре́йски Ава́ддонъ, а е́ллински Аполли́онъ.

Го́ре еди́но отъи́де: се́, гряду́тъ еще́ два́ го́ря по си́хъ.

И шесты́й А́нгелъ воструби́, и слы́шахъ гла́съ еди́нъ от четы́рехъ рого́въ олтаря́ злата́го су́щаго предъ Бо́гомъ,

глаго́лющiй шесто́му А́нгелу имѣ́ющу трубу́: разрѣши́ четы́ри А́нгелы свя́заны при рѣцѣ́ вели́цѣй Евфра́тъ.

И разрѣше́ни бы́ша четы́ри А́нгели угото́вани на ча́съ и де́нь, и ме́сяцъ и лѣ́то, да избiю́тъ тре́тiю ча́сть человѣ́къ.

И число́ во́иновъ ко́нныхъ двѣ́ тмѣ́ те́мъ: и слы́шахъ число́ и́хъ.

И та́ко ви́дѣхъ въ видѣ́нiи ко́ни, и сѣдя́щыя на ни́хъ иму́щыя броня́ о́гненны и иаки́нѳовы и жу́пелны: и главы́ ко́немъ [и́хъ] я́ко главы́ льво́мъ, и изъ у́стъ и́хъ исхожда́ше о́гнь и ды́мъ и жу́пелъ.

И от трiе́хъ я́звъ си́хъ поги́бе тре́тiя ча́сть человѣ́ковъ, от огня́ и от ды́ма и от жу́пела, исходя́щихъ изъ у́стъ и́хъ:

о́бласть бо ко́ней во устѣ́хъ и́хъ бѣ́ [и во о́шибѣхъ и́хъ], и {и́бо} о́шиби и́хъ подо́бни змие́мъ, иму́ще главы́ и тѣ́ми па́кости дѣ́юще.

И про́чiи от человѣ́къ, и́же не врежде́ни бы́ша {не избiе́ни бы́ша} я́зывами си́ми, ниже́ пока́яшася от дѣ́лъ ру́къ свои́хъ, да не покло́нятся де́мономъ, ни и́доломъ златы́мъ и сре́брянымъ, и мѣ́дянымъ и ка́меннымъ и древяны́мъ, и́же ни ви́дѣти мо́гутъ, ни слы́шати, ни ходи́ти:

и не пока́яшася от убі́йствъ свои́хъ, ни от волхвова́нiй свои́хъ, ниже́ от блуда́ своего́, ниже́ от та́тьбъ свои́хъ.

Немецкий (GNB)

Языки

Als das Lamm das siebte Siegel aufbrach, wurde es im Himmel ganz still, etwa eine halbe Stunde lang.

Dann sah ich, wie die sieben Engel, die immer vor Gott stehen, sieben Posaunen erhielten.

Ein anderer Engel kam mit einer goldenen Räucherpfanne und stellte sich an den Altar. Er erhielt eine große Menge Weihrauch, um ihn auf dem goldenen Altar vor Gottes Thron als Opfer darzubringen, zusammen mit den Gebeten aller Menschen in Gottes heiligem Volk.

Aus der Hand des Engels, der vor Gott stand, stieg der Weihrauch in die Höhe, zusammen mit den Gebeten der Menschen.

Dann nahm der Engel die Räucherpfanne, füllte sie mit Feuer vom Altar und warf es auf die Erde. Da blitzte und donnerte und dröhnte es heftig, und die Erde bebte.

Darauf machten sich die sieben Engel bereit, die sieben Posaunen zu blasen.

Der erste Engel blies seine Posaune. Da entstanden Hagel und Feuer und wurden mit Blut gemischt auf die Erde geschleudert. Ein Drittel der Erde und ein Drittel aller Bäume verbrannten, auch alles Gras verbrannte.

Dann blies der zweite Engel seine Posaune. Etwas, das wie ein großer brennender Berg aussah, wurde ins Meer geworfen. Ein Drittel des Meeres wurde zu Blut.

Ein Drittel aller Meerestiere starb und ein Drittel aller Schiffe wurde vernichtet.

Dann blies der dritte Engel seine Posaune. Ein großer Stern, der wie eine Fackel brannte, stürzte vom Himmel. Er fiel auf ein Drittel der Flüsse und auf die Quellen.

Der Stern heißt »Wermut«. Ein Drittel des Wassers wurde bitter. Viele Menschen starben an diesem Wasser, weil es vergiftet war.

Dann blies der vierte Engel seine Posaune. Ein Drittel der Sonne, des Mondes und der Sterne wurden durch Schläge getroffen. Ihr Licht verlor ein Drittel seiner Helligkeit, und ein Drittel des Tages und der Nacht wurden finster.

Dann sah ich einen Adler, der hoch am Himmel daherflog, und hörte ihn mit lauter Stimme rufen: »Schrecken, Schrecken, Schrecken! Wenn erst die anderen drei Engel ihre Posaunen blasen, wird es denen, die auf der Erde leben, schrecklich ergehen!«

Dann blies der fünfte Engel seine Posaune. Ich sah einen Stern, der vom Himmel auf die Erde gestürzt war. Dieser Stern erhielt die Schlüssel zu dem Schacht, der in den Abgrund führt.

Er öffnete den Schacht, da quoll Rauch daraus hervor wie aus einem großen Ofen und verdunkelte die Sonne und die Luft.

Aus dem Rauch kamen Heuschrecken auf die Erde, denen die Kraft von Skorpionen gegeben war.

Sie durften weder dem Gras noch den Bäumen noch anderen Pflanzen Schaden zufügen; sie sollten nur die Menschen quälen, die nicht mit dem Siegel Gottes auf der Stirn gekennzeichnet waren.

Es war ihnen verboten, diese Menschen zu töten; sie durften sie nur fünf Monate lang quälen. Die Menschen sollten solche Schmerzen leiden, wie wenn ein Skorpion sie gestochen hätte.

Während dieser fünf Monate werden die Menschen den Tod suchen, ihn aber nicht finden. Sie möchten dann gerne sterben, aber der Tod wird vor ihnen fliehen.

Die Heuschrecken sahen aus wie Pferde, die in die Schlacht ziehen. Auf ihren Köpfen trugen sie goldene Kronen, und sie hatten Gesichter wie Menschen.

Ihr Haar war wie Frauenhaar und ihre Zähne wie Löwenzähne.

Ihre Brust war wie mit einem eisernen Panzer bedeckt. Ihre Flügel machten einen Lärm, als ob viele mit Pferden bespannte Wagen in die Schlacht rollten.

Sie hatten Schwänze und Stacheln wie Skorpione. In ihren Schwänzen steckte die Kraft, die Menschen fünf Monate lang zu quälen.

Der Engel, der für den Abgrund zuständig ist, herrscht als König über sie. Auf Hebräisch heißt sein Name Abaddon, auf Griechisch Apollyon (Zerstörer).

Der erste Schrecken ist damit vorüber; es werden noch zwei weitere folgen.

Dann blies der sechste Engel seine Posaune. Ich hörte eine Stimme, die von den vier Hörnern des goldenen Altars kam, der vor Gott steht.

Die Stimme sagte zu dem sechsten Engel mit der Posaune: »Lass die vier Engel frei, die am Eufrat, dem großen Strom, in Fesseln liegen!«

Die vier Engel wurden freigelassen. Sie waren auf das Jahr, den Monat, den Tag und die Stunde genau für diesen Zeitpunkt dazu bereitgestellt, ein Drittel der Menschheit zu töten.

Man nannte mir die Anzahl ihrer berittenen Truppen; es waren Millionen und Abermillionen.

Und so sah ich sie in der Vision, die Reiter mit ihren Pferden: Ihr Brustpanzer war feuerrot, rauchblau und schwefelgelb. Die Pferde hatten Köpfe wie Löwen und aus ihren Mäulern kamen Feuer, Rauch und Schwefel.

Feuer, Rauch und Schwefel sind die drei Katastrophen, durch die ein Drittel der Menschen vernichtet wurde.

Die tödliche Wirkung der Pferde geht von ihren Mäulern aus und von ihren Schwänzen. Die Schwänze sind wie Schlangen mit einem Schlangenkopf am Ende. Mit ihnen fügen sie den Menschen Schaden zu.

Aber die Menschen, die nicht durch diese Katastrophen getötet wurden, änderten sich nicht. Sie hörten nicht auf, die Dämonen und die Götzen aus Gold, Silber, Bronze, Stein und Holz anzubeten, diese selbst gemachten Götter, die weder sehen noch hören noch gehen können.

Nein, sie änderten sich nicht; sie hörten nicht auf zu morden, Zauberei und Unzucht zu treiben und zu stehlen.