И даде́ Госпо́дь въ ру́цѣ его́ Иоаки́ма царя́ Иу́дина и от ча́сти сосу́довъ хра́ма Бо́жiя. И принесе́ я́ въ зе́млю Сеннаа́ръ въ до́мъ бо́га своего́ и сосу́ды внесе́ въ до́мъ сокро́вищный бо́га своего́.

И рече́ ца́рь ко Асфане́зу, старѣ́йшинѣ евну́ховъ свои́хъ, ввести́ от сыно́въ плѣ́на Изра́илева и от пле́мене ца́рска и от князе́й

ю́ношы, на ни́хже нѣ́сть поро́ка, и добры́ зра́комъ и смы́слены во вся́цѣй прему́дрости, и вѣ́дущыя умѣ́нiе и размышля́ющыя ра́зумъ, и и́мже е́сть крѣ́пость въ ни́хъ, е́же предстоя́ти въ дому́ предъ царе́мъ и научи́ти я́ кни́гамъ и язы́ку Халде́йску.

И повелѣ́ и́мъ [дая́ти] ца́рь по вся́ дни́ от трапе́зы царе́вы и от вина́ питiя́ своего́ и корми́ти и́хъ лѣ́та три́, и пото́мъ ста́ти предъ царе́мъ.

И бы́сть въ ни́хъ от сыно́въ Иу́диныхъ данiи́лъ и Ана́нiа, и аза́рiа и Мисаи́лъ.

И возложи́ и́мъ имена́ старѣ́йшина евну́ховъ: данiи́лу Валтаса́ръ, и Ана́нiи седра́хъ, и Мисаи́лу Миса́хъ, аза́рiи же Авденаго́.

И положи́ данiи́лъ на се́рдцы свое́мъ, е́же не оскверни́тися от трапе́зы царе́вы и от вина́ питiя́ его́, и моли́ старѣ́йшину евну́ховъ, я́ко да не оскверни́тся.

И вдаде́ Бо́гъ данiи́ла въ ми́лость и въ щедро́ты предъ старѣ́йшиною евну́ховъ.

И рече́ старѣ́йшина евну́ховъ данiи́лу: бою́ся а́зъ господи́на моего́ царя́, заповѣ́давшаго о пи́щи ва́шей и питiи́ ва́шемъ, да не когда́ уви́дитъ лица́ ва́ша уны́ла па́че отроко́въ све́рстниковъ ва́шихъ, и осу́дите главу́ мою́ царю́.

И рече́ данiи́лъ ко Амелса́ру, его́же приста́ви старѣ́йшина евну́ховъ къ данiи́лу и Ана́нiи, и аза́рiи и Мисаи́лу:

искуси́ о́троки твоя́ до десяти́ дні́й, и да дадя́тъ на́мъ от сѣ́менъ земны́хъ, да яди́мъ, и во́ду да пiе́мъ:

и да явя́тся предъ тобо́ю ли́ца на́ша и ли́ца отроко́въ яду́щихъ от трапе́зы царе́вы, и я́коже у́зриши, сотвори́ со о́троки твои́ми.

И послу́ша и́хъ и искуси́ я́ до десяти́ дні́й.

По сконча́нiи же десяти́хъ дні́й, яви́шася ли́ца и́хъ бла́га и крѣ́пка пло́тiю па́че отроко́въ яду́щихъ от трапе́зы царе́вы.

И бы́сть Амелса́ръ отъе́мля я́ди и́хъ и вино́ питiя́ и́хъ и дая́ше и́мъ сѣ́мена.

И четы́ремъ отроко́мъ си́мъ и́мъ даде́ и́мъ Бо́гъ смы́слъ и му́дрость во вся́цѣй кни́жнѣй прему́дрости: данiи́лъ же разу́менъ бы́сть во вся́цѣмъ видѣ́нiи и со́нiихъ.

И по сконча́нiи тѣ́хъ дні́й, въ ня́же рече́ ца́рь привести́ я́, введе́ я́ старѣ́йшина евну́ховъ предъ Навуходоно́сора.

И бесѣ́дова съ ни́ми ца́рь, и не обрѣто́шася от всѣ́хъ и́хъ подо́бни данiи́лу и Ана́нiи, и аза́рiи и Мисаи́лу: и ста́ша предъ царе́мъ.

И во вся́цѣмъ глаго́лѣ прему́дрости и умѣ́нiя, о ни́хже вопроша́ше от ни́хъ ца́рь, обрѣ́те я́ десятери́цею па́че всѣ́хъ обая́телей и волхво́въ су́щихъ во все́мъ ца́рствѣ его́.

И бы́сть данiи́лъ да́же до пе́рваго лѣ́та ки́ра царя́.

Рус. (Юнгеров)

В третий год царствования Иоакима, царя Иудейского, пришел Навуходоносор, царь Вавилонский, к Иерусалиму и осадил его.

И предал Господь в руки его Иоакима, царя Иудейского, и часть сосудов храма Божия, и он принес их в землю Сеннаар, в дом бога своего, и внес сосуды в сокровищницу бога своего.

И сказал царь Асфанезу, начальнику евнухов своих, чтобы он из пленных сынов Израиля, из рода царского и княжеского, привел

Юношей, у которых нет порока и красивых видом, понятливых для всякой науки, способных к научению, и разсудительных и годных служить пред царем во дворце, и чтобы научил их книгам и языку халдейскому.

И повелел царь (давать) им (пищу) ежедневно от царского стола и вино, которое он пил, и кормить их три года, и потом предстать пред царем.

И были между ними из сынов Иудиных Даниил, и Анания, и Азария, и Мисаил.

И дал им старейшина евнухов имена: Даниилу-Валтасар, и Анании-Седрах, и Мисаилу-Мисах, Азарии же Авденого.

И положил Даниил в сердце своем не оскверняться (пищею) от царского стола и вином, которое он пил, и просил старейшину евнухов, чтобы не оскверняться ему.

И дал Господь Даниилу милость и благорасположение у старейшины евнухов.

И сказал старейшина евнухов Даниилу: боюсь я господина моего царя, который вам назначил пищу и питье, если он увидит лица ваши худощавее, чем у юношей-сверстников ваших, то сделаете голову мою виновною пред царем.

И сказал Даниил Амелсару, которого старейшина евнухов приставил к Даниилу, и Анании, и Азарии, и Мисаилу:

Испытай рабов твоих до десяти дней: пусть дают нам пищу из семян полевых и воду для питья.

И пусть явятся пред тобою лица наши и лица юношей, питающихся от царского стола, и как увидишь, так и поступи с отроками твоими.

И послушал их и испытывал их до десяти дней.

По окончании же десяти дней, лица их оказались красивее и телом крепче тех отроков, которые ели с царского стола.

Тогда Амелсар удалил кушанье их и вино для питья и давал им семена.

И четырем сим отрокам Господь даровал знание и понимание всякой книжной мудрости, а Даниил разумел всякое видение и сны.

И по окончании тех дней, в которые царь велел привести их, привел их старейшина евнухов к Навуходоносору.

И беседовал с ними царь, и из всех их не нашлось подобных Даниилу, и Анании, и Азарии, и Мисаилу, и они стали (служить) пред царем.

И во всяком слове мудрости и знания, о которых спрашивал их царь, он нашел их в десять раз превосходнее всех заклинателей и волхвов, бывших во всем царстве его.

И был (там) Даниил даже до первого года царя Кира.

Арабский (Arabic Van Dyke)

فِي السَّنَةِ الثَّالِثَةِ مِنْ مُلْكِ يَهُويَاقِيمَ مَلِكِ يَهُوذَا، ذَهَبَ نَبُوخَذْنَاصَّرُ مَلِكُ بَابِلَ إِلَى أُورُشَلِيمَ وَحَاصَرَهَا.

وَسَلَّمَ الرَّبُّ بِيَدِهِ يَهُويَاقِيمَ مَلِكَ يَهُوذَا مَعَ بَعْضِ آنِيَةِ بَيْتِ اللهِ، فَجَاءَ بِهَا إِلَى أَرْضِ شِنْعَارَ إِلَى بَيْتِ إِلهِهِ، وَأَدْخَلَ الآنِيَةَ إِلَى خِزَانَةِ بَيْتِ إِلهِهِ.

وَأَمَرَ الْمَلِكُ أَشْفَنَزَ رَئِيسَ خِصْيَانِهِ بِأَنْ يُحْضِرَ مِنْ بَنِي إِسْرَائِيلَ وَمِنْ نَسْلِ الْمُلْكِ وَمِنَ الشُّرَفَاءِ،

فِتْيَانًا لاَ عَيْبَ فِيهِمْ، حِسَانَ الْمَنْظَرِ، حَاذِقِينَ فِي كُلِّ حِكْمَةٍ وَعَارِفِينَ مَعْرِفَةً وَذَوِي فَهْمٍ بِالْعِلْمِ، وَالَّذِينَ فِيهِمْ قُوَّةٌ عَلَى الْوُقُوفِ فِي قَصْرِ الْمَلِكِ، فَيُعَلِّمُوهُمْ كِتَابَةَ الْكَلْدَانِيِّينَ وَلِسَانَهُمْ.

وَعَيَّنَ لَهُمُ الْمَلِكُ وَظِيفَةً كُلَّ يَوْمٍ بِيَوْمِهِ مِنْ أَطَايِبِ الْمَلِكِ وَمِنْ خَمْرِ مَشْرُوبِهِ لِتَرْبِيَتِهِمْ ثَلاَثَ سِنِينَ، وَعِنْدَ نِهَايَتِهَا يَقِفُونَ أَمَامَ الْمَلِكِ.

وَكَانَ بَيْنَهُمْ مِنْ بَنِي يَهُوذَا: دَانِيآلُ وَحَنَنْيَا وَمِيشَائِيلُ وَعَزَرْيَا.

فَجَعَلَ لَهُمْ رَئِيسُ الْخِصْيَانِ أَسْمَاءً، فَسَمَّى دَانِيآلَ «بَلْطَشَاصَّرَ»، وَحَنَنْيَا «شَدْرَخَ»، وَمِيشَائِيلَ «مِيشَخَ»، وَعَزَرْيَا «عَبْدَنَغُوَ».

أَمَّا دَانِيآلُ فَجَعَلَ فِي قَلْبِهِ أَنَّهُ لاَ يَتَنَجَّسُ بِأَطَايِبِ الْمَلِكِ وَلاَ بِخَمْرِ مَشْرُوبِهِ، فَطَلَبَ مِنْ رَئِيسِ الْخِصْيَانِ أَنْ لاَ يَتَنَجَّسَ.

وَأَعْطَى اللهُ دَانِيآلَ نِعْمَةً وَرَحْمَةً عِنْدَ رَئِيسِ الْخِصْيَانِ.

فَقَالَ رَئِيسُ الْخِصْيَانِ لِدَانِيآلَ: «إِنِّي أَخَافُ سَيِّدِي الْمَلِكَ الَّذِي عَيَّنَ طَعَامَكُمْ وَشَرَابَكُمْ. فَلِمَاذَا يَرَى وُجُوهَكُمْ أَهْزَلَ مِنَ الْفِتْيَانِ الَّذِينَ مِنْ جِيلِكُمْ، فَتُدَيِّنُونَ رَأْسِي لِلْمَلِكِ؟».

فَقَالَ دَانِيآلُ لِرَئِيسِ السُّقَاةِ الَّذِي وَلاَّهُ رَئِيسُ الْخِصْيَانِ عَلَى دَانِيآلَ وَحَنَنْيَا وَمِيشَائِيلَ وَعَزَرْيَا:

«جَرِّبْ عَبِيدَكَ عَشَرَةَ أَيَّامٍ. فَلْيُعْطُونَا الْقَطَانِيَّ لِنَأْكُلَ وَمَاءً لِنَشْرَبَ.

وَلْيَنْظُرُوا إِلَى مَنَاظِرِنَا أَمَامَكَ وَإِلَى مَنَاظِرِ الْفِتْيَانِ الَّذِينَ يَأْكُلُونَ مِنْ أَطَايِبِ الْمَلِكِ. ثُمَّ اصْنَعْ بِعَبِيدِكَ كَمَا تَرَى».

فَسَمِعَ لَهُمْ هذَا الْكَلاَمَ وَجَرَّبَهُمْ عَشَرَةَ أَيَّامٍ.

وَعِنْدَ نِهَايَةِ الْعَشَرَةِ الأَيَّامِ ظَهَرَتْ مَنَاظِرُهُمْ أَحْسَنَ وَأَسْمَنَ لَحْمًا مِنْ كُلِّ الْفِتْيَانِ الآكِلِينَ مِنْ أَطَايِبِ الْمَلِكِ.

فَكَانَ رَئِيسُ السُّقَاةِ يَرْفَعُ أَطَايِبَهُمْ وَخَمْرَ مَشْرُوبِهِمْ وَيُعْطِيهِمْ قَطَانِيَّ.

أَمَّا هؤُلاَءِ الْفِتْيَانُ الأَرْبَعَةُ فَأَعْطَاهُمُ اللهُ مَعْرِفَةً وَعَقْلاً فِي كُلِّ كِتَابَةٍ وَحِكْمَةٍ، وَكَانَ دَانِيآلُ فَهِيمًا بِكُلِّ الرُّؤَى وَالأَحْلاَمِ.

وَعِنْدَ نِهَايَةِ الأَيَّامِ الَّتِي قَالَ الْمَلِكُ أَنْ يُدْخِلُوهُمْ بَعْدَهَا، أَتَى بِهِمْ رَئِيسُ الْخِصْيَانِ إِلَى أَمَامِ نَبُوخَذْنَاصَّرَ،

وَكَلَّمَهُمُ الْمَلِكُ فَلَمْ يُوجَدْ بَيْنَهُمْ كُلِّهِمْ مِثْلُ دَانِيآلَ وَحَنَنْيَا وَمِيشَائِيلَ وَعَزَرْيَا. فَوَقَفُوا أَمَامَ الْمَلِكِ.

وَفِي كُلِّ أَمْرِ حِكْمَةِ فَهْمٍ الَّذِي سَأَلَهُمْ عَنْهُ الْمَلِكُ وَجَدَهُمْ عَشَرَةَ أَضْعَافٍ فَوْقَ كُلِّ الْمَجُوسِ وَالسَّحَرَةِ الَّذِينَ فِي كُلِّ مَمْلَكَتِهِ.

وَكَانَ دَانِيآلُ إِلَى السَّنَةِ الأُولَى لِكُورَشَ الْمَلِكِ.

Таджикский

Языки

ДАР соли сеюми подшоҳии Еҳӯёқим, подшоҳи Яҳудо, Набукаднесар, подшоҳи Бобил, ба Ерусалим омад ва онро муҳосира кард.

Ва Парвардигор Еҳӯёқим, подшоҳи Яҳудоро бо як қисми зарфҳои хонаи Худо ба дасти ӯ таслим кард, ва ӯ онҳоро ба замини Шинъор, ба хонаи худои худ овард, ва зарфҳоро дар ганҷхонаи худои худ гузошт.

Ва подшоҳ ба Ашфаназ, сардори хоҷасароёни худ, амр фармуд, ки аз банӣ Исроил, аз насли шоҳон ва аъёну ашроф амрадонеро биёрад,

Ки ҳеҷ нуқсони ҷисмонӣ надошта бошанд, ва зеботалъат, ва дар ҳикмат моҳир, ва соҳиби дониш ва дар таълим хушфаҳм бошанд, ва барои хизмат дар қасри подшоҳ қувват дошта бошанд, – ва ба онҳо забон ва адабиёти калдониёнро таълим диҳад.

Ва подшоҳ барои онҳо хӯроки ҳаррӯзаро аз суфраи подшоҳӣ ва аз шаробе ки худаш менӯшид, таъин намуд, ва амр фармуд, ки онҳоро се сол тарбият диҳанд, ва баъд аз гузаштани ин мӯҳлат онҳо дар ҳузури подшоҳ хоҳанд истод.

Ва дар миёни онҳо Дониёл, Ҳананё, Мишоил ва Азарё буданд.

Ва сардори хоҷасароён ба онҳо номҳои дигар дод: Дониёлро Балтшасар, Ҳананёро Шадрак, Мишоилро Мешак ва Азарёро Абднаҷу ном ниҳод.

Вале Дониёл дар дили худ паймон кард, ки худро бо хӯроки суфраи подшоҳ ва бо шаробе ки ӯ менӯшад, палид накунад, бинобар ин аз сардори хоҷасароён иҷозат пурсид, то ки палид нашавад.

Ва Худо эҳсон ва марҳаматро дар ҳузури сардори хоҷасароён ба Дониёл ато намуд.

Ва сардори хоҷасароён ба Дониёл гуфт: «Ман аз хоҷаи худ, подшоҳ, ки хӯрок ва шароби шуморо худаш таъин намудааст, метарсам, ки шояд ӯ чеҳраҳои шуморо назар ба амрадони ҳамсолатон лоғартар бубинад, ва шумо сари маро ба ҳузури подшоҳ дар хатар хоҳед андохт».

Ва Дониёл ба пешхизмати дастархончӣ, ки ӯро сардори хоҷасароён бар Дониёл, Ҳананё, Мишоил ва Азарё баргумошта буд, гуфт:

«Лутфан, бандагонатро даҳ рӯз озмоиш намо: ба мо сабзавот барои хӯрдан бидиҳанд, ва об барои нӯшидан;

Ва чеҳраҳои моро ба ҳузури ту бо чеҳраҳои амрадоне ки хӯроки суфраи подшоҳро мехӯранд, муқоиса намоянд, ва чун бубинӣ, бар тибқи он бо бандагонат амал намо».

Ва ӯ дар ин хусус ба сухани онҳо гӯш андохт, ва даҳ рӯз онҳоро озмоиш кард.

Ва баъд аз гузаштани даҳ рӯз чеҳраҳои онҳо, назар ба амрадоне ки хӯроки суфраи подшоҳро мехӯрданд, зеботар, ва баданҳошон фарбеҳтар шуда буд.

Ва пешхизмати дастархончӣ хӯрокашон ва шароберо, ки бояд бинӯшанд, гирифта, ба онҳо сабзавот медод.

Ва Худо ба ин чор амрадон дониш ва фаҳмиши ҳар адабиёт ва ҳикматро ато фармуд, ва Дониёл ба ҳар гуна рӯъёҳо ва хобҳо сарфаҳм мерафт.

Ва баъд аз итмоми айёме ки подшоҳ барои овардани онҳо муайян намуда буд, сардори хоҷасароён онҳоро ба ҳузури Набукаднесар овард.

Ва подшоҳ бо онҳо гуфтугӯ кард, ва аз миёни ҳамаи онҳо касе мисли Дониёл, Ҳананё, Мишоил ва Азарё ёфт нашуд, ва онҳо ба ҳузури подшоҳ истоданд.

Ва дар ҳар масъалаи ҳикмат ва маърифат, ки подшоҳ аз онҳо пурсон мекард, онҳоро аз ҳамаи ғайбдонон ва афсунгароне ки дар тамоми мамлакати ӯ буданд, даҳчандон болотар ёфт.

Ва Дониёл то соли якуми подшоҳ Куруш буд.