до́ндеже вни́де [предъ мя́] данiи́лъ, ему́же и́мя Валтаса́ръ, по и́менiя бо́га моего́, и́же Ду́ха Бо́жiя свя́та и́мать въ себѣ́, и со́нъ предъ ни́мъ рѣ́хъ:

Валтаса́ре, кня́же обая́телей, его́же а́зъ разумѣ́хъ, я́ко Ду́хъ Бо́жiй святы́й и́маши, и вся́кая та́йна не изнемога́етъ предъ тобо́ю, слы́ши видѣ́нiе сна́ моего́, е́же ви́дѣхъ, и сказа́нiе его́ повѣ́ждь мнѣ́.

И видѣ́нiе главы́ моея́ на ло́жи мое́мъ зрѣ́хъ, и се́, дре́во средѣ́ земли́, и высота́ его́ вели́ка:

и возвели́чися дре́во то́ и укрѣпи́ся, и высота́ его́ досяза́ше до небесе́, и величина́ его́ до коне́цъ земли́ всея́,

ли́ствiе его́ прекра́сное, и пло́дъ его́ мно́гъ, и пи́ща всѣ́хъ въ не́мъ, и подъ ни́мъ вселя́хуся вси́ звѣ́рiе ди́вiи, и въ вѣ́твехъ его́ живя́ху [вся́] пти́цы небе́сныя, и от него́ пита́шеся вся́ка пло́ть.

Ви́дѣхъ во снѣ́ но́щiю на ло́жи мое́мъ, и се́, бо́дрый и святы́й от небесе́ сни́де

и возгласи́ крѣ́пцѣ и та́ко рече́: посѣцы́те дре́во и обі́йте вѣ́тви его́, и оттряси́те ли́ствiе его́ и разсы́плите пло́дъ его́, да позы́блются звѣ́рiе подъ ни́мъ и пти́цы съ вѣ́твiй его́:

то́чiю отра́сль коре́нiя его́ въ земли́ оста́вите, и во у́зѣ желѣ́знѣ и мѣ́днѣ, и во зла́цѣ внѣ́шнемъ и въ росѣ́ небе́снѣй всели́тся, и со звѣрьми́ [ди́вiими] ча́сть его́ во травѣ́ земнѣ́й:

се́рдце его́ от человѣ́къ измѣни́тся, и се́рдце звѣри́но да́стся ему́, и се́дмь време́нъ измѣня́тся надъ ни́мъ:

изрѣче́нiемъ бо́драго сло́во, и глаго́лъ святы́хъ проше́нiе: да увѣ́дятъ живу́щiи, я́ко владѣ́етъ вы́шнiй ца́рствомъ человѣ́ческимъ, и ему́же восхо́щетъ, да́стъ е́, и уничтоже́нное человѣ́ковъ возста́витъ надъ ни́мъ.

Се́й со́нъ, его́же ви́дѣхъ а́зъ Навуходоно́соръ ца́рь: ты́ же, Валтаса́ре, сказа́нiе его́ повѣ́ждь, я́ко вси́ му́дрiи ца́рства моего́ не мо́гутъ сказа́нiя его́ повѣ́дати мнѣ́, ты́ же, данiи́ле, мо́жеши, я́ко Ду́хъ Бо́жiй свя́тъ въ тебѣ́.

Тогда́ данiи́лъ, ему́же и́мя Валтаса́ръ, ужасе́ся а́ки на еди́нъ ча́съ, и размышле́нiя его́ смуща́ху его́. И отвѣща́ ца́рь и рече́: Валтаса́ре, со́нъ мо́й и сказа́нiе его́ да не смуща́етъ тебе́. И отвѣща́ Валтаса́ръ и рече́: господи́не, да бу́детъ со́нъ се́й ненави́дящымъ тя́, и сказа́нiе его́ враго́мъ твои́мъ.

Дре́во, е́же ви́дѣлъ еси́ возвели́чившееся и укрѣпи́вшееся, его́же высота́ досяза́ше до небесе́ и величина́ его́ на всю́ зе́млю,

и ли́ствiе его́ благоцвѣ́тное и пло́дъ его́ мно́гъ, и пи́ща всѣ́мъ въ не́мъ, подъ ни́мъ живя́ху звѣ́рiе ди́вiи, и въ вѣ́твехъ его́ угнѣздя́хуся пти́цы небе́сныя:

ты́ еси́, царю́, я́ко возвели́чился еси́ и укрѣпѣ́лъ, и вели́чество твое́ возвели́чися и досяже́ небесе́, и вла́сть твоя́ до коне́цъ земли́.

И я́ко ви́дѣ ца́рь бо́драго и свята́го сходя́ща съ небесе́, и рече́: посѣцы́те дре́во и разсы́плите е́, то́чiю прониче́нiе коре́нiя его́ въ земли́ оста́вите, и во у́зѣ желѣ́знѣ и мѣ́дянѣ и во зла́цѣ внѣ́шнемъ и въ росѣ́ небе́снѣй водвори́тся, и со звѣрьми́ ди́вiими ча́сть его́, до́ндеже се́дмь време́нъ премѣня́тся надъ ни́мъ:

сiе́ сказа́нiе его́, царю́, и изрѣче́нiе вы́шняго е́сть, е́же приспѣ́ на господи́на моего́ царя́:

изжену́тъ тя́ от человѣ́къ, и съ ди́вiими звѣрьми́ бу́детъ житiе́ твое́, и траво́ю а́ки вола́ напита́ютъ тя́, и от росы́ небе́сныя тѣ́ло твое́ ороси́тся, и се́дмь време́нъ измѣня́тся надъ тобо́ю, до́ндеже увѣ́си, я́ко владѣ́етъ вы́шнiй ца́рствомъ человѣ́ческимъ, и ему́же восхо́щетъ, да́стъ е́.

А е́же рече́: оста́вите прониче́нiе коре́нiя дре́ва [въ земли́]: ца́рство твое́ тебѣ́ бу́детъ, отне́лѣже увѣ́си вла́сть небе́сную.

Сего́ ра́ди, царю́ совѣ́тъ мо́й да бу́детъ тебѣ́ уго́денъ, и грѣхи́ твоя́ ми́лостынями искупи́ и непра́вды твоя́ щедро́тами убо́гихъ: не́гли бу́детъ долготерпѣли́въ грѣхо́мъ твои́мъ Бо́гъ.

Сiя́ вся́ постиго́ша Навуходоно́сора царя́.

По двоюна́десяти ме́сяцѣхъ въ дому́ ца́рства своего́, въ Вавило́нѣ бѣ́ ходя́,

отвѣща́ ца́рь и рече́: нѣ́сть ли се́й Вавило́нъ вели́кiй, его́же а́зъ согради́хъ въ до́мъ ца́рства, въ держа́вѣ крѣ́пости моея́, въ че́сть сла́вы моея́?

Еще́ сло́ву су́щу во устѣ́хъ царя́, гла́съ съ небесе́ бы́сть: тебѣ́ глаго́лется, Навуходоно́соре царю́: ца́ртво твое́ пре́йде от тебе́,

и от человѣ́къ отжену́тъ тя́, и со звѣрьми́ ди́вiими житiе́ твое́, и траво́ю а́ки вола́ напита́ютъ тя́ и се́дмь време́нъ измѣня́тся на тебѣ́, до́ндеже увѣ́си, я́ко владѣ́етъ вы́шнiй ца́рствомъ человѣ́ческимъ, и ему́же восхо́щетъ, да́стъ е́.

Въ то́й ча́съ сло́во сконча́ся на цари́ Навуходоно́сорѣ, и от человѣ́къ отгна́ся, и траву́ а́ки во́лъ ядя́ше, и от росы́ небе́сныя тѣ́ло его́ ороси́ся, до́ндеже вла́си ему́ я́ко льву́ возрасто́ша и но́гти ему́ а́ки пти́цамъ.

И по сконча́нiи тѣ́хъ дні́й, а́зъ Навуходоно́соръ о́чи свои́ на не́бо воздви́гъ, и у́мъ мо́й ко мнѣ́ возврати́ся, и вы́шняго благослови́хъ, и живу́щаго во вѣ́ки похвали́хъ и просла́вихъ, я́ко вла́сть его́ вла́сть вѣ́чна, и ца́рство его́ въ ро́ды и ро́ды,

и вси́ живу́щiи на земли́ ни во что́же вмѣни́шася, и по во́ли свое́й твори́тъ въ си́лѣ небе́снѣй и въ селе́нiи земнѣ́мъ: и нѣ́сть, и́же воспроти́вится руцѣ́ его́ и рече́тъ ему́: что́ сотвори́лъ еси́?

Въ то́ вре́мя у́мъ мо́й возврати́ся ко мнѣ́, и въ че́сть ца́рства моего́ прiидо́хъ, и зра́къ мо́й возврати́ся ко мнѣ́, и нача́лницы мои́ и вельмо́жи мои́ иска́ху мене́: и въ ца́рствѣ мое́мъ утверди́хся, и вели́чество изоби́лнѣе приложи́ся мнѣ́.

Ны́нѣ у́бо а́зъ Навуходоно́соръ хвалю́ и превозношу́ и сла́влю Царя́ небе́снаго, я́ко вся́ дѣла́ его́ и́стинна, и путiе́ его́ судьбы́, и вся́ ходя́щыя въ го́рдости мо́жетъ смири́ти.

Синодальный

1 Доверие Навуходоносора, что Даниил может изъяснить другой сон. 7 Большое дерево, которое будет срублено. 16 Навуходоносор будет «есть траву, как вол» семь времен, доколе не познает, что «Всевышний владычествует над царством человеческим». 25 Он «отлучен от людей». 31 Наконец, он благословляет Всевышнего, и разум его возвращается к нему.

Я, Навуходоносор, спокоен был в доме моем и благоденствовал в чертогах моих.

Но я видел сон, который устрашил меня, и размышления на ложе моем и видения головы моей смутили меня.

И дано было мною повеление привести ко мне всех мудрецов Вавилонских, чтобы они сказали мне значение сна.

Тогда пришли тайноведцы, обаятели, Халдеи и гадатели; я рассказал им сон, но они не могли мне объяснить значения его.

Наконец вошел ко мне Даниил, которому имя было Валтасар, по имени бога моего, и в котором дух святаго Бога; ему рассказал я сон.

Валтасар, глава мудрецов! я знаю, что в тебе дух святаго Бога, и никакая тайна не затрудняет тебя; объясни мне видения сна моего, который я видел, и значение его.

Видения же головы моей на ложе моем были такие: я видел, вот, среди земли дерево весьма высокое.

Большое было это дерево и крепкое, и высота его достигала до неба, и оно видимо было до краев всей земли.

Листья его прекрасные, и плодов на нем множество, и пища на нем для всех; под ним находили тень полевые звери, и в ветвях его гнездились птицы небесные, и от него питалась всякая плоть.

И видел я в видениях головы моей на ложе моем, и вот, нисшел с небес Бодрствующий и Святый.

Воскликнув громко, Он сказал: «срубите это дерево, обрубите ветви его, стрясите листья с него и разбросайте плоды его; пусть удалятся звери из-под него и птицы с ветвей его;

но главный корень его оставьте в земле, и пусть он в узах железных и медных среди полевой травы орошается небесною росою, и с животными пусть будет часть его в траве земной.

Сердце человеческое отнимется от него и дастся ему сердце звериное, и пройдут над ним семь времен.

Повелением Бодрствующих это определено, и по приговору Святых назначено, дабы знали живущие, что Всевышний владычествует над царством человеческим, и дает его, кому хочет, и поставляет над ним уничиженного между людьми».

Такой сон видел я, царь Навуходоносор; а ты, Валтасар, скажи значение его, так как никто из мудрецов в моем царстве не мог объяснить его значения, а ты можешь, потому что дух святаго Бога в тебе.

Тогда Даниил, которому имя Валтасар, около часа пробыл в изумлении, и мысли его смущали его. Царь начал говорить и сказал: Валтасар! да не смущает тебя этот сон и значение его. Валтасар отвечал и сказал: господин мой! твоим бы ненавистникам этот сон, и врагам твоим значение его!

Дерево, которое ты видел, которое было большое и крепкое, высотою своею достигало до небес и видимо было по всей земле,

на котором листья были прекрасные и множество плодов и пропитание для всех, под которым обитали звери полевые и в ветвях которого гнездились птицы небесные,

это ты, царь, возвеличившийся и укрепившийся, и величие твое возросло и достигло до небес, и власть твоя – до краев земли.

А что царь видел Бодрствующего и Святаго, сходящего с небес, Который сказал: «срубите дерево и истребите его, только главный корень его оставьте в земле, и пусть он в узах железных и медных, среди полевой травы, орошается росою небесною, и с полевыми зверями пусть будет часть его, доколе не пройдут над ним семь времен», –

то вот значение этого, царь, и вот определение Всевышнего, которое постигнет господина моего, царя:

тебя отлучат от людей, и обитание твое будет с полевыми зверями; травою будут кормить тебя, как вола, росою небесною ты будешь орошаем, и семь времен пройдут над тобою, доколе познаешь, что Всевышний владычествует над царством человеческим и дает его, кому хочет.

А что повелено было оставить главный корень дерева, это значит, что царство твое останется при тебе, когда ты познаешь власть небесную.

Посему, царь, да будет благоугоден тебе совет мой: искупи грехи твои правдою и беззакония твои милосердием к бедным; вот чем может продлиться мир твой.

Все это сбылось над царем Навуходоносором.

По прошествии двенадцати месяцев, расхаживая по царским чертогам в Вавилоне,

царь сказал: это ли не величественный Вавилон, который построил я в дом царства силою моего могущества и в славу моего величия!

Еще речь сия была в устах царя, как был с неба голос: «тебе говорят, царь Навуходоносор: царство отошло от тебя!

И отлучат тебя от людей, и будет обитание твое с полевыми зверями; травою будут кормить тебя, как вола, и семь времен пройдут над тобою, доколе познаешь, что Всевышний владычествует над царством человеческим и дает его, кому хочет!»

Тотчас и исполнилось это слово над Навуходоносором, и отлучен он был от людей, ел траву, как вол, и орошалось тело его росою небесною, так что волосы у него выросли как у льва, и ногти у него – как у птицы.

По окончании же дней тех, я, Навуходоносор, возвел глаза мои к небу, и разум мой возвратился ко мне; и благословил я Всевышнего, восхвалил и прославил Присносущего, Которого владычество – владычество вечное, и Которого царство – в роды и роды.

И все, живущие на земле, ничего не значат; по воле Своей Он действует как в небесном воинстве, так и у живущих на земле; и нет никого, кто мог бы противиться руке Его и сказать Ему: «что Ты сделал?»

В то время возвратился ко мне разум мой, и к славе царства моего возвратились ко мне сановитость и прежний вид мой; тогда взыскали меня советники мои и вельможи мои, и я восстановлен на царство мое, и величие мое еще более возвысилось.

Ныне я, Навуходоносор, славлю, превозношу и величаю Царя Небесного, Которого все дела истинны и пути праведны, и Который силен смирить ходящих гордо.

Греческий [Greek (Koine)]

⁴ἐγὼ Ναβουχοδονοσορ εὐθηνῶν ἤμην ἐν τῷ οἴκῳ μου καὶ εὐθαλῶν

⁵ἐνύπνιον εἶδον καὶ ἐφοβέρισέν με καὶ ἐταράχθην ἐπὶ τῆς κοίτης μου καὶ αἱ ὁράσεις τῆς κεφαλῆς μου συνετάραξάν με

⁶καὶ δι᾿ ἐμοῦ ἐτέθη δόγμα τοῦ εἰσαγαγεῖν ἐνώπιόν μου πάντας τοὺς σοφοὺς Βαβυλῶνος ὅπως τὴν σύγκρισιν τοῦ ἐνυπνίου γνωρίσωσίν μοι

⁷καὶ εἰσεπορεύοντο οἱ ἐπαοιδοί μάγοι γαζαρηνοί Χαλδαῖοι καὶ τὸ ἐνύπνιον εἶπα ἐγὼ ἐνώπιον αὐτῶν καὶ τὴν σύγκρισιν αὐτοῦ οὐκ ἐγνώρισάν μοι

⁸ἕως οὗ ἦλθεν Δανιηλ οὗ τὸ ὄνομα Βαλτασαρ κατὰ τὸ ὄνομα τοῦ θεοῦ μου ὃς πνεῦμα θεοῦ ἅγιον ἐν ἑαυτῷ ἔχει καὶ τὸ ἐνύπνιον ἐνώπιον αὐτοῦ εἶπα

⁹Βαλτασαρ ὁ ἄρχων τῶν ἐπαοιδῶν ὃν ἐγὼ ἔγνων ὅτι πνεῦμα θεοῦ ἅγιον ἐν σοὶ καὶ πᾶν μυστήριον οὐκ ἀδυνατεῖ σε ἄκουσον τὴν ὅρασιν τοῦ ἐνυπνίου οὗ εἶδον καὶ τὴν σύγκρισιν αὐτοῦ εἰπόν μοι

¹⁰ἐπὶ τῆς κοίτης μου ἐθεώρουν καὶ ἰδοὺ δένδρον ἐν μέσῳ τῆς γῆς καὶ τὸ ὕψος αὐτοῦ πολύ

¹¹ἐμεγαλύνθη τὸ δένδρον καὶ ἴσχυσεν καὶ τὸ ὕψος αὐτοῦ ἔφθασεν ἕως τοῦ οὐρανοῦ καὶ τὸ κύτος αὐτοῦ εἰς τὰ πέρατα πάσης τῆς γῆς

¹²τὰ φύλλα αὐτοῦ ὡραῖα καὶ ὁ καρπὸς αὐτοῦ πολύς καὶ τροφὴ πάντων ἐν αὐτῷ καὶ ὑποκάτω αὐτοῦ κατεσκήνουν τὰ θηρία τὰ ἄγρια καὶ ἐν τοῖς κλάδοις αὐτοῦ κατῴκουν τὰ ὄρνεα τοῦ οὐρανοῦ καὶ ἐξ αὐτοῦ ἐτρέφετο πᾶσα σάρξ

¹³ἐθεώρουν ἐν ὁράματι τῆς νυκτὸς ἐπὶ τῆς κοίτης μου καὶ ἰδοὺ ιρ καὶ ἅγιος ἀπ᾿ οὐρανοῦ κατέβη

¹⁴καὶ ἐφώνησεν ἐν ἰσχύι καὶ οὕτως εἶπεν ἐκκόψατε τὸ δένδρον καὶ ἐκτίλατε τοὺς κλάδους αὐτοῦ καὶ ἐκτινάξατε τὰ φύλλα αὐτοῦ καὶ διασκορπίσατε τὸν καρπὸν αὐτοῦ σαλευθήτωσαν τὰ θηρία ὑποκάτωθεν αὐτοῦ καὶ τὰ ὄρνεα ἀπὸ τῶν κλάδων αὐτοῦ

¹⁵πλὴν τὴν φυὴν τῶν ῥιζῶν αὐτοῦ ἐν τῇ γῇ ἐάσατε καὶ ἐν δεσμῷ σιδηρῷ καὶ χαλκῷ καὶ ἐν τῇ χλόῃ τῇ ἔξω καὶ ἐν τῇ δρόσῳ τοῦ οὐρανοῦ κοιτασθήσεται καὶ μετὰ τῶν θηρίων ἡ μερὶς αὐτοῦ ἐν τῷ χόρτῳ τῆς γῆς

¹⁶ἡ καρδία αὐτοῦ ἀπὸ τῶν ἀνθρώπων ἀλλοιωθήσεται καὶ καρδία θηρίου δοθήσεται αὐτῷ καὶ ἑπτὰ καιροὶ ἀλλαγήσονται ἐπ᾿ αὐτόν

¹⁷διὰ συγκρίματος ιρ ὁ λόγος καὶ ῥῆμα ἁγίων τὸ ἐπερώτημα ἵνα γνῶσιν οἱ ζῶντες ὅτι κύριός ἐστιν ὁ ὕψιστος τῆς βασιλείας τῶν ἀνθρώπων καὶ ᾧ ἐὰν δόξῃ δώσει αὐτὴν καὶ ἐξουδένημα ἀνθρώπων ἀναστήσει ἐπ᾿ αὐτήν

¹⁸τοῦτο τὸ ἐνύπνιον ὃ εἶδον ἐγὼ Ναβουχοδονοσορ ὁ βασιλεύς καὶ σύ Βαλτασαρ τὸ σύγκριμα εἰπόν ὅτι πάντες οἱ σοφοὶ τῆς βασιλείας μου οὐ δύνανται τὸ σύγκριμα αὐτοῦ δηλῶσαί μοι σὺ δέ Δανιηλ δύνασαι ὅτι πνεῦμα θεοῦ ἅγιον ἐν σοί

¹⁹τότε Δανιηλ οὗ τὸ ὄνομα Βαλτασαρ ἀπηνεώθη ὡσεὶ ὥραν μίαν καὶ οἱ διαλογισμοὶ αὐτοῦ συνετάρασσον αὐτόν καὶ ἀπεκρίθη ὁ βασιλεὺς καὶ εἶπεν Βαλτασαρ τὸ ἐνύπνιον καὶ ἡ σύγκρισις μὴ κατασπευσάτω σε καὶ ἀπεκρίθη Βαλτασαρ καὶ εἶπεν κύριε τὸ ἐνύπνιον τοῖς μισοῦσίν σε καὶ ἡ σύγκρισις αὐτοῦ τοῖς ἐχθροῖς σου

²⁰τὸ δένδρον ὃ εἶδες τὸ μεγαλυνθὲν καὶ τὸ ἰσχυκός οὗ τὸ ὕψος ἔφθασεν εἰς τὸν οὐρανὸν καὶ τὸ κύτος αὐτοῦ εἰς πᾶσαν τὴν γῆν

²¹καὶ τὰ φύλλα αὐτοῦ εὐθαλῆ καὶ ὁ καρπὸς αὐτοῦ πολὺς καὶ τροφὴ πᾶσιν ἐν αὐτῷ ὑποκάτω αὐτοῦ κατῴκουν τὰ θηρία τὰ ἄγρια καὶ ἐν τοῖς κλάδοις αὐτοῦ κατεσκήνουν τὰ ὄρνεα τοῦ οὐρανοῦ

²²σὺ εἶ βασιλεῦ ὅτι ἐμεγαλύνθης καὶ ἴσχυσας καὶ ἡ μεγαλωσύνη σου ἐμεγαλύνθη καὶ ἔφθασεν εἰς τὸν οὐρανὸν καὶ ἡ κυριεία σου εἰς τὰ πέρατα τῆς γῆς

²³καὶ ὅτι εἶδεν ὁ βασιλεὺς ιρ καὶ ἅγιον καταβαίνοντα ἀπὸ τοῦ οὐρανοῦ καὶ εἶπεν ἐκτίλατε τὸ δένδρον καὶ διαφθείρατε αὐτό πλὴν τὴν φυὴν τῶν ῥιζῶν αὐτοῦ ἐάσατε ἐν τῇ γῇ καὶ ἐν δεσμῷ σιδηρῷ καὶ χαλκῷ καὶ ἐν τῇ χλόῃ τῇ ἔξω καὶ ἐν τῇ δρόσῳ τοῦ οὐρανοῦ αὐλισθήσεται καὶ μετὰ θηρίων ἀγρίων ἡ μερὶς αὐτοῦ ἕως οὗ ἑπτὰ καιροὶ ἀλλοιωθῶσιν ἐπ᾿ αὐτόν

²⁴τοῦτο ἡ σύγκρισις αὐτοῦ βασιλεῦ καὶ σύγκριμα ὑψίστου ἐστίν ὃ ἔφθασεν ἐπὶ τὸν κύριόν μου τὸν βασιλέα

²⁵καὶ σὲ ἐκδιώξουσιν ἀπὸ τῶν ἀνθρώπων καὶ μετὰ θηρίων ἀγρίων ἔσται ἡ κατοικία σου καὶ χόρτον ὡς βοῦν ψωμιοῦσίν σε καὶ ἀπὸ τῆς δρόσου τοῦ οὐρανοῦ αὐλισθήσῃ καὶ ἑπτὰ καιροὶ ἀλλαγήσονται ἐπὶ σέ ἕως οὗ γνῷς ὅτι κυριεύει ὁ ὕψιστος τῆς βασιλείας τῶν ἀνθρώπων καὶ ᾧ ἂν δόξῃ δώσει αὐτήν

²⁶καὶ ὅτι εἶπαν ἐάσατε τὴν φυὴν τῶν ῥιζῶν τοῦ δένδρου ἡ βασιλεία σού σοι μενεῖ ἀφ᾿ ἧς ἂν γνῷς τὴν ἐξουσίαν τὴν οὐράνιον

²⁷διὰ τοῦτο βασιλεῦ ἡ βουλή μου ἀρεσάτω σοι καὶ τὰς ἁμαρτίας σου ἐν ἐλεημοσύναις λύτρωσαι καὶ τὰς ἀδικίας σου ἐν οἰκτιρμοῖς πενήτων ἴσως ἔσται μακρόθυμος τοῖς παραπτώμασίν σου ὁ θεός

²⁸ταῦτα πάντα ἔφθασεν ἐπὶ Ναβουχοδονοσορ τὸν βασιλέα

²⁹μετὰ δωδεκάμηνον ἐπὶ τῷ ναῷ τῆς βασιλείας αὐτοῦ ἐν Βαβυλῶνι περιπατῶν

³⁰ἀπεκρίθη ὁ βασιλεὺς καὶ εἶπεν οὐχ αὕτη ἐστὶν Βαβυλὼν ἡ μεγάλη ἣν ἐγὼ ᾠκοδόμησα εἰς οἶκον βασιλείας ἐν τῷ κράτει τῆς ἰσχύος μου εἰς τιμὴν τῆς δόξης μου

³¹ἔτι τοῦ λόγου ἐν στόματι τοῦ βασιλέως ὄντος φωνὴ ἀπ᾿ οὐρανοῦ ἐγένετο σοὶ λέγουσιν Ναβουχοδονοσορ βασιλεῦ ἡ βασιλεία παρῆλθεν ἀπὸ σοῦ

³²καὶ ἀπὸ τῶν ἀνθρώπων σε ἐκδιώξουσιν καὶ μετὰ θηρίων ἀγρίων ἡ κατοικία σου καὶ χόρτον ὡς βοῦν ψωμιοῦσίν σε καὶ ἑπτὰ καιροὶ ἀλλαγήσονται ἐπὶ σέ ἕως οὗ γνῷς ὅτι κυριεύει ὁ ὕψιστος τῆς βασιλείας τῶν ἀνθρώπων καὶ ᾧ ἐὰν δόξῃ δώσει αὐτήν

³³αὐτῇ τῇ ὥρᾳ ὁ λόγος συνετελέσθη ἐπὶ Ναβουχοδονοσορ καὶ ἀπὸ τῶν ἀνθρώπων ἐξεδιώχθη καὶ χόρτον ὡς βοῦς ἤσθιεν καὶ ἀπὸ τῆς δρόσου τοῦ οὐρανοῦ τὸ σῶμα αὐτοῦ ἐβάφη ἕως οὗ αἱ τρίχες αὐτοῦ ὡς λεόντων ἐμεγαλύνθησαν καὶ οἱ ὄνυχες αὐτοῦ ὡς ὀρνέων

³⁴καὶ μετὰ τὸ τέλος τῶν ἡμερῶν ἐγὼ Ναβουχοδονοσορ τοὺς ὀφθαλμούς μου εἰς τὸν οὐρανὸν ἀνέλαβον καὶ αἱ φρένες μου ἐπ᾿ ἐμὲ ἐπεστράφησαν καὶ τῷ ὑψίστῳ εὐλόγησα καὶ τῷ ζῶντι εἰς τὸν αἰῶνα ᾔνεσα καὶ ἐδόξασα ὅτι ἡ ἐξουσία αὐτοῦ ἐξουσία αἰώνιος καὶ ἡ βασιλεία αὐτοῦ εἰς γενεὰν καὶ γενεάν

³⁵καὶ πάντες οἱ κατοικοῦντες τὴν γῆν ὡς οὐδὲν ἐλογίσθησαν καὶ κατὰ τὸ θέλημα αὐτοῦ ποιεῖ ἐν τῇ δυνάμει τοῦ οὐρανοῦ καὶ ἐν τῇ κατοικίᾳ τῆς γῆς καὶ οὐκ ἔστιν ὃς ἀντιποιήσεται τῇ χειρὶ αὐτοῦ καὶ ἐρεῖ αὐτῷ τί ἐποίησας

³⁶αὐτῷ τῷ καιρῷ αἱ φρένες μου ἐπεστράφησαν ἐπ᾿ ἐμέ καὶ εἰς τὴν τιμὴν τῆς βασιλείας μου ἦλθον καὶ ἡ μορφή μου ἐπέστρεψεν ἐπ᾿ ἐμέ καὶ οἱ τύραννοί μου καὶ οἱ μεγιστᾶνές μου ἐζήτουν με καὶ ἐπὶ τὴν βασιλείαν μου ἐκραταιώθην καὶ μεγαλωσύνη περισσοτέρα προσετέθη μοι

³⁷νῦν οὖν ἐγὼ Ναβουχοδονοσορ αἰνῶ καὶ ὑπερυψῶ καὶ δοξάζω τὸν βασιλέα τοῦ οὐρανοῦ ὅτι πάντα τὰ ἔργα αὐτοῦ ἀληθινὰ καὶ αἱ τρίβοι αὐτοῦ κρίσις καὶ πάντας τοὺς πορευομένους ἐν ὑπερηφανίᾳ δύναται ταπεινῶσαι

Эстонский

Языки

Nebukadnetsari teine unenägu
Mina, Nebukadnetsar, olin muretu oma kojas ja õnnelik oma palees.

Ma nägin und ja see kohutas mind; mu voodisoleku kujutlused ja peas sündinud nägemused tegid mulle hirmu.

Ja ma andsin käsu tuua mu ette kõik Paabeli targad, et need seletaksid mulle unenäo tähenduse.

Siis tulid ennustajad, nõiad, Kaldea teadjad ja tähetargad, ja ma jutustasin neile unenäo, aga nad ei suutnud mulle seletada selle tähendust.

Aga viimaks tuli mu ette Taaniel, kelle nimi on Beltsassar minu jumala nime järgi ja kelles on pühade jumalate vaim, ja ma jutustasin talle oma unenäo:

Beltsassar, ennustajate ülem, ma tean, et sinus on pühade jumalate vaim ja et ükski saladus ei tee sulle raskust. Siin on mu unenäo nägemused, mis ma nägin - ütle selle tähendus!

Ja need on mu pea nägemused, mis mul voodis olles olid: ma vaatasin, ja ennäe, keset maad oli üks puu ja selle kõrgus oli suur.

Puu kasvas ja muutus tugevaks, selle kõrgus ulatus taevani ja seda oli näha kogu maa ääreni.

Sellel olid ilusad lehed ja palju vilja ning seal oli toidust kõigile; selle all oli varju loomadele ja selle okstel elasid taeva linnud ning kõik liha toitis ennast sellest.

Ma nägin oma pea nägemustes, mis mul voodis olles olid, ja vaata, püha ingel astus taevast alla.

Ta hüüdis valjusti ja ütles nõnda: „Raiuge puu maha ja laasige sellelt oksad, rabage sellelt lehed ja puistake vili laiali, siis põgenevad loomad selle alt ja linnud selle okstelt!

Aga juur jätke maa sisse, raud- ja vaskahelasse aasa rohu peale; seda kastetagu taeva kastega ja koos loomadega olgu tal osa maa rohust.

Tema inimsüda võetagu ja temale antagu looma süda, ja seitse aega käigu temast üle!

See käsk oleneb inglite otsusest ja see asi pühade sõnast, selleks et elavad tunneksid, et Kõigekõrgem valitseb inimeste kuningriigi üle, annab selle, kellele ta tahab, ja tõstab selle üle kõige alama inimese.”

Selle unenäo nägin mina, kuningas Nebukadnetsar. Ja sina, Beltsassar, ütle, mida see tähendab, sest ükski mu kuningriigi tarkadest ei suuda mulle seletada selle tähendust! Sina aga suudad, sest sinus on pühade jumalate vaim.”

Taaniel seletab unenäo
Taaniel, kelle nimi oli Beltsassar, kohkus siis hetkeks ja ta mõtted ehmatasid teda. Kuningas rääkis ja ütles: „Beltsassar, ärgu unenägu ja selle tähendus sind ehmatagu!” Beltsassar kostis ja ütles: „Mu isand! Unenägu tabagu su vihkajaid ja selle tähendus su vaenlasi!

Puu, mida sa nägid, mis kasvas ja sai tugevaks, mille kõrgus ulatus taevani ja mis oli nähtav kogu maal,

millel olid ilusad lehed ja palju vilja ning kus oli toidust kõigile, mille all elasid välja loomad ja mille okstel asusid taeva linnud -

see oled sina, kuningas, kes oled kasvanud ja saanud tugevaks; sinu suurus on kasvanud ja ulatub taevani ning sinu valitsus ulatub maailma ääreni.

Ja et kuningas nägi püha ingli taevast alla astuvat ja ütlevat: „Raiuge puu maha ja hävitage see, aga jätke juur maa sisse, raud- ja vaskahelasse aasa rohu peale; seda kastetagu taeva kastega ja koos välja loomadega olgu tal osa, kuni seitse aega on temast üle käinud”,

selle tähendus, oh kuningas, ja Kõigekõrgema otsus, mis tabab mu isandat kuningat, on see:

sind aetakse ära inimeste hulgast ja sul on eluase välja loomade juures; sulle antakse rohtu süüa nagu härgadele ja sind kastetakse taeva kastega, ja sinust käib üle seitse aega, kuni sa tunned, et Kõigekõrgem valitseb inimeste kuningriigi üle ja annab selle, kellele tahab.

Ja et puu juur kästi alles jätta, tähendab seda: su kuningriik jääb sinule, niipea kui sa mõistad, et taevas valitseb.

Seepärast, oh kuningas, lase enesele meeldida mu nõu: vabasta ennast oma pattudest õigluse läbi, ja oma ülekohtutegudest viletsate peale halastades, et su õnn võiks kesta!”

Kõik see tabas kuningas Nebukadnetsarit.

Kaheteistkümne kuu pärast, kui ta oli kõndimas Paabeli kuningliku palee katusel,

hakkas kuningas rääkima ja ütles: „Eks see ole see suur Paabel, mille ma oma võimsa jõuga olen ehitanud kuninglikuks valitsuspaigaks ja oma väärikuse auks?”

Sõna oli alles kuninga suus, kui taevast kostis hääl: „Sinule, kuningas Nebukadnetsar, öeldakse: Sinult võetakse kuningriik,

sind aetakse ära inimeste juurest ja su asupaik on väljal loomade juures; sulle antakse süüa rohtu nagu härgadele ja sinust käib üle seitse aega, kuni sa mõistad, et Kõigekõrgem valitseb inimeste kuningriigi üle ja annab selle, kellele tahab.”

Selsamal silmapilgul sai see sõna Nebukadnetsari kohta tõeks ja ta aeti ära inimeste juurest; ta sõi rohtu nagu härjad ja ta ihu kasteti taeva kastega, kuni ta juuksed kasvasid pikaks nagu kotkasuled ja ta küüned olid nagu linnuküünised.

„Aga pärast selle aja möödumist, mina, Nebukadnetsar, tõstsin oma silmad taeva poole ja mulle tuli mõistus tagasi; ja ma õnnistasin Kõigekõrgemat, kiitsin ja ülistasin teda, kes elab igavesti, kelle valitsus on igavene valitsus ja kelle kuningriik püsib põlvest põlve.

Kõiki, kes elavad maa peal, ei tule panna mikski, sest tema talitab, nagu tahab, niihästi taeva väega kui maa elanikega, ega ole seda, kes võiks lüüa tema käe peale ja öelda temale: „Mis sa teed?”

Selsamal ajal tuli mu mõistus tagasi, ja mu toredus ja hiilgus tulid tagasi mu kuningriigi auks; mu ametikandjad ja suurnikud otsisid mind, ja mind pandi taas mu kuningriigi üle ja mulle anti veelgi suurem võim.

Nüüd mina, Nebukadnetsar, kiidan ja ülistan ja austan taeva kuningat, sest kõik tema teod on tõde ja tema teed on õiged! Tema võib alandada neid, kes käivad kõrkuses.”