пе́рвый а́ки льви́ца имы́й крилѣ́, крилѣ́ же его́ а́ки о́рли, зря́хъ, до́ндеже исто́ржена бы́ша кри́ла его́, и воздви́жеся от земли́, и на но́гу человѣ́чу ста́, и се́рдце человѣ́чо даде́ся ему́:

и се́, звѣ́рь вторы́й подо́бенъ медвѣ́дицѣ, и на странѣ́ еди́нѣй ста́, и три́ ре́бра во устѣ́хъ его́, средѣ́ зубо́въ его́, и си́це глаго́лаху ему́: воста́ни, я́ждь пло́ти мно́ги:

созади́ сего́ ви́дѣхъ: и се́, звѣ́рь и́нъ а́ки ры́сь, тому́же кри́ла четы́ри пти́чiя надъ ни́мъ и четы́ри главы́ звѣ́рю, и вла́сть даде́ся ему́:

созади́ сего́ ви́дѣхъ: и се́, звѣ́рь четве́ртый стра́шенъ и ужа́сенъ и крѣ́покъ изли́ха, зу́бы же его́ желѣ́зни ве́лiи, яды́й и истончева́я, оста́нки же нога́ма свои́ма попира́ше, то́йже различа́яся изли́ха па́че всѣ́хъ звѣре́й пре́жнихъ, и рого́въ де́сять ему́:

разсмотря́хъ въ розѣ́хъ его́, и се́, ро́гъ другі́й ма́лъ взы́де средѣ́ и́хъ, и трiе́ ро́зи пре́днiи его́ исто́ргнушася от лица́ его́, и се́, о́чи а́ки о́чи человѣ́чи въ ро́зѣ то́мъ, и уста́ глаго́люща вели́кая.

зря́хъ до́ндеже престо́ли поста́вшася, и ве́тхiй де́нми сѣ́де, и оде́жда его́ бѣла́ а́ки снѣ́гъ, и вла́си главы́ его́ а́ки во́лна чиста́, престо́лъ его́ пла́мень о́гненъ, коле́са его́ о́гнь паля́щь:

рѣка́ о́гненна теча́ше исходя́щи предъ ни́мъ: ты́сящя ты́сящъ служа́ху ему́, и тмы́ те́мъ предстоя́ху ему́: суди́ще сѣ́де, и кни́ги отверзо́шася.

Ви́дѣхъ тогда́ от гла́са слове́съ вели́кихъ, я́же ро́гъ о́ный глаго́лаше, до́ндеже уби́ся звѣ́рь и поги́бе, и тѣ́ло его́ даде́ся во сожже́нiе о́гненно:

и про́чихъ звѣре́й преста́вися вла́сть, и продолже́нiе житiя́ даде́ся и́мъ до вре́мене и вре́мене.

Ви́дѣхъ во снѣ́ но́щiю, и се́, на о́блацѣхъ небе́сныхъ я́ко Сы́нъ человѣ́чь иды́й бя́ше и да́же до ве́тхаго де́нми до́йде и предъ него́ приведе́ся:

и тому́ даде́ся вла́сть и че́сть и ца́рство, и вси́ лю́дiе, племена́ и язы́цы тому́ порабо́таютъ: вла́сть его́ вла́сть вѣ́чная, я́же не пре́йдетъ, и ца́рство его́ не разсы́плется.

Вострепета́ ду́хъ мо́й въ состоя́нiи мое́мъ, а́зъ данiи́лъ, и видѣ́нiя главы́ моея́ смуща́ху мя́.

И прiидо́хъ ко еди́ному от стоя́щихъ и извѣ́стiя проси́хъ от него́ научи́тися о всѣ́хъ си́хъ. И повѣ́да ми́ извѣ́стiе и сказа́нiе слове́съ возвѣсти́ ми́:

сі́и звѣ́рiе вели́цыи четы́ри, четы́ри ца́рства воста́нутъ на земли́,

я́же во́змутся: и пре́ймутъ ца́рство святі́и вы́шняго и содержа́ти бу́дутъ о́ное да́же до вѣ́ка вѣко́въ.

И вопроша́хъ испы́тно о звѣ́ри четве́ртѣмъ, я́ко бя́ше разли́ченъ па́че вся́каго звѣ́ря, стра́шенъ вельми́, зу́бы его́ желѣ́зни и но́гти его́ мѣ́дяни, яды́й и истончева́я, оста́нки же нога́ма свои́ма попира́ше:

и о десяти́ розѣ́хъ его́ и́же на главѣ́ его́, и о друзѣ́мъ возше́дшемъ и истря́сшемъ пе́рвыя три́, ро́гъ же то́й ему́же о́чи и уста́ глаго́люща вели́кая, и виденiе его́ бо́лѣе про́чiихъ:

зря́хъ, и ро́гъ то́й творя́ше ра́ть со святы́ми и укрѣпи́ся на ни́хъ,

до́ндеже прiи́де ве́тхiй де́нми и су́дъ даде́ святы́мъ вы́шняго: и вре́мя приспѣ́, и ца́рство прiя́ша святі́и.

И рече́: звѣ́рь четве́ртый ца́рство четве́ртое бу́детъ на земли́, е́же превзы́детъ вся́ ца́рства и поя́стъ всю́ зе́млю, и попере́тъ ю́ и посѣче́тъ:

и де́сять рого́въ его́ де́сять царе́й воста́нутъ, и по ни́хъ воста́нетъ другі́й, и́же превзы́детъ зло́бами всѣ́хъ пре́жнихъ и три́ цари́ смири́тъ,

и словеса́ на вы́шняго возглаго́летъ и святы́хъ вы́шняго смири́тъ, и помы́слитъ премѣни́ти времена́ и зако́нъ, и да́стся въ руку́ его́ да́же до вре́мене и време́нъ и полувре́мене:

и суди́ще ся́детъ, и вла́сть его́ преста́вятъ е́же потреби́ти и погуби́ти до конца́:

ца́рство же и вла́сть и вели́чество царе́й, и́же подъ всѣ́мъ небесе́мъ, да́стся святы́мъ вы́шняго: и ца́рство его́ ца́рство вѣ́чное, и вся́ вла́сти тому́ рабо́тати бу́дутъ и слу́шати.

До здѣ́ сконча́нiе словесе́. А́зъ данiи́лъ, надо́лзѣ размышле́нiя моя́ смуща́ху мя́, и зра́къ мо́й премѣни́ся на мнѣ́, и глаго́лъ въ се́рдцы мое́мъ соблюдо́хъ.

Французский (LSG)

La première année de Belschatsar, roi de Babylone, Daniel eut un songe et des visions de à son esprit, pendant qu'il était sur sa couche. Ensuite il écrivit le songe, et raconta les principales choses.

Daniel commença et dit: Je regardais pendant ma vision nocturne, et voici, les quatre vents des cieux firent irruption sur la grande mer.

Et quatre grands animaux sortirent de la mer, différents l'uns de l'autre.

Le premier était semblable à un lion, et avait des ailes d'aigles; je regardai, jusqu'au moment où ses ailes furent arrachées; il fut enlevé de terre et mis debout sur ses pieds comme un homme, et un coeur d'homme lui fut donné.

Et voici, un second animal était semblable à un ours, et se tenait sur un côté; il avait trois côtes dans la gueule entre les dents, et on lui disait: Lève-toi, mange beaucoup de chair.

Après cela je regardai, et voici, un autre était semblable à un léopard, et avait sur le dos quatre ailes comme un oiseau; cet animal avait quatre têtes, et la domination lui fut donnée.

Après cela, je regardai pendant mes visions nocturnes, et voici, il y avait un quatrième animal, terrible, épouvantable et extraordinairement fort; il avait de grandes dents de fer, il mangeait, brisait, et il foulait aux pieds ce qui restait; il était différent de tous les animaux précédents, et il avait dix cornes.

Je considérai les cornes, et voici, une autre petite corne sortit du milieu d'elles, et trois des premières cornes furent arrachées devant cette corne; et voici, elle avait des yeux comme des yeux d'homme, et une bouche, qui parlait avec arrogance.

Je regardai, pendant que l'on plaçait des trônes. Et l'ancien des jours s'assit. Son vêtement était blanc comme la neige, et les cheveux de sa tête étaient comme de la laine pure; son trône était comme des flammes de feu, et les roues comme un feu ardent.

Un fleuve de feu coulait et sortait de devant lui. Mille milliers le servaient, et dix mille millions se tenaient en sa présence. Les juges s'assirent, et les livres furent ouverts.

Je regardai alors, à cause des paroles arrogantes que prononçait la corne; et tandis que je regardais, l'animal fut tué, et son corps fut anéanti, livré au feu pour être brûlé.

Les autres animaux furent dépouillés de leur puissance, mais une prolongation de vie leur fut accordée jusqu'à un certain temps.

Je regardai pendant mes visions nocturnes, et voici, sur les nuées des cieux arriva quelqu'un de semblable à un fils de l'homme; il s'avança vers l'ancien des jours, et on le fit approcher de lui.

On lui donna la domination, la gloire et le règne; et tous les peuples, les nations, et les hommes de toutes langues le servirent. Sa domination est une domination éternelle qui ne passera point, et son règne ne sera jamais détruit.

Moi, Daniel, j'eus l'esprit troublé au dedans de moi, et les visions de ma tête m'effrayèrent.

Je m'approchai de l'un de ceux qui étaient là, et je lui demandai ce qu'il y avait de vrai dans toutes ces choses. Il me le dit, et m'en donna l'explication:

Ces quatre grands animaux, ce sont quatre rois qui s'élèveront de la terre;

mais les saints du Très Haut recevront le royaume, et ils posséderont le royaume éternellement, d'éternité en éternité.

Ensuite je désirai savoir la vérité sur le quatrième animal, qui était différent de tous les autres, extrêmement terrible, qui avait des dents de fer et des ongles d'airain, qui mangeait, brisait, et foulait aux pieds ce qu'il restait;

et sur les dix cornes qu'il avait à la tête, et sur l'autre qui était sortie et devant laquelle trois étaient tombées, sur cette corne qui avait des yeux, une bouche parlant avec arrogance, et une plus grande apparence que les autres.

Je vis cette corne faire la guerre aux saints, et l'emporter sur eux,

jusqu'au moment où l'ancien des jours vint donner droit aux saints du Très Haut, et le temps arriva où les saints furent en possession du royaume.

Il me parla ainsi: Le quatrième animal, c'est un quatrième royaume qui existera sur la terre, différent de tous les royaumes, et qui dévorera toute la terre, la foulera et la brisera.

Les dix cornes, ce sont dix rois qui s'élèveront de ce royaume. Un autre s'élèvera après eux, il sera différent des premiers, et il abaissera trois rois.

Il prononcera des paroles contre le Très Haut, il opprimera les saints du Très Haut, et il espérera changer les temps et la loi; et les saints seront livrés entre ses mains pendant un temps, des temps, et la moitié d'un temps.

Puis viendra le jugement, et on lui ôtera sa domination, qui sera détruite et anéantie pour jamais.

Le règne, la domination, et la grandeur de tous les royaumes qui sont sous les cieux, seront donnés au peuple des saints du Très Haut. Son règne est un règne éternel, et tous les dominateurs le serviront et lui obéiront.

Ici finirent les paroles. Moi, Daniel, je fus extrêmement troublé par mes pensées, je changeai de couleur, et je conservai ces paroles dans mon coeur.

Синодальный

1 Видение Даниила о четырех больших зверях. 9 Престол суда «Ветхого днями». 13 Появление Сына человеческого, которому дана «власть, слава и царство». 15 Четыре больших зверя означают четырех царей; царство Всевышнего «царство вечное».

В первый год Валтасара, царя Вавилонского, Даниил видел сон и пророческие видения головы своей на ложе своем. Тогда он записал этот сон, изложив сущность дела.

Начав речь, Даниил сказал: видел я в ночном видении моем, и вот, четыре ветра небесных боролись на великом море,

и четыре больших зверя вышли из моря, непохожие один на другого.

Первый – как лев, но у него крылья орлиные; я смотрел, доколе не вырваны были у него крылья, и он поднят был от земли, и стал на ноги, как человек, и сердце человеческое дано ему.

И вот еще зверь, второй, похожий на медведя, стоял с одной стороны, и три клыка во рту у него, между зубами его; ему сказано так: «встань, ешь мяса много!»

Затем видел я, вот еще зверь, как барс; на спине у него четыре птичьих крыла, и четыре головы были у зверя сего, и власть дана была ему.

После сего видел я в ночных видениях, и вот зверь четвертый, страшный и ужасный и весьма сильный; у него большие железные зубы; он пожирает и сокрушает, остатки же попирает ногами; он отличен был от всех прежних зверей, и десять рогов было у него.

Я смотрел на эти рога, и вот, вышел между ними еще небольшой рог, и три из прежних рогов с корнем исторгнуты были перед ним, и вот, в этом роге были глаза, как глаза человеческие, и уста, говорящие высокомерно.

Видел я, наконец, что поставлены были престолы, и воссел Ветхий днями; одеяние на Нем было бело, как снег, и волосы главы Его – как чистая во́лна; престол Его – как пламя огня, колеса Его – пылающий огонь.

Огненная река выходила и проходила пред Ним; тысячи тысяч служили Ему и тьмы тем предстояли пред Ним; судьи сели, и раскрылись книги.

Видел я тогда, что за изречение высокомерных слов, какие говорил рог, зверь был убит в глазах моих, и тело его сокрушено и предано на сожжение огню.

И у прочих зверей отнята власть их, и продолжение жизни дано им только на время и на срок.

Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему.

И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его – владычество вечное, которое не прейдет, и царство Его не разрушится.

Вострепетал дух мой во мне, Данииле, в теле моем, и видения головы моей смутили меня.

Я подошел к одному из предстоящих и спросил у него об истинном значении всего этого, и он стал говорить со мною, и объяснил мне смысл сказанного:

«эти большие звери, которых четыре, означают, что четыре царя восстанут от земли.

Потом примут царство святые Всевышнего и будут владеть царством вовек и во веки веков».

Тогда пожелал я точного объяснения о четвертом звере, который был отличен от всех и очень страшен, с зубами железными и когтями медными, пожирал и сокрушал, а остатки попирал ногами,

и о десяти рогах, которые были на голове у него, и о другом, вновь вышедшем, перед которым выпали три, о том самом роге, у которого были глаза и уста, говорящие высокомерно, и который по виду стал больше прочих.

Я видел, как этот рог вел брань со святыми и превозмогал их,

доколе не пришел Ветхий днями, и суд дан был святым Всевышнего, и наступило время, чтобы царством овладели святые.

Об этом он сказал: зверь четвертый – четвертое царство будет на земле, отличное от всех царств, которое будет пожирать всю землю, попирать и сокрушать ее.

А десять рогов значат, что из этого царства восстанут десять царей, и после них восстанет иной, отличный от прежних, и уничижит трех царей,

и против Всевышнего будет произносить слова и угнетать святых Всевышнего; даже возмечтает отменить у них праздничные времена и закон, и они преданы будут в руку его до времени и времен и полувремени.

Затем воссядут судьи и отнимут у него власть губить и истреблять до конца.

Царство же и власть и величие царственное во всей поднебесной дано будет народу святых Всевышнего, Которого царство – царство вечное, и все властители будут служить и повиноваться Ему.

Здесь конец слова. Меня, Даниила, сильно смущали размышления мои, и лице мое изменилось на мне; но слово я сохранил в сердце моем.

Грузинский

Языки

ბელშაცარის, ბაბილონის მეფის, პირველ წელს დანიელმა ნახა სიზმარი და თავისი გონების ხილვა თავისავე სარეცელზე. მაშინ ჩაიწერა მან ეს სიზმარი და გადმოსცა მთავარი აზრი.

ალაპარაკდა დანიელი და თქვა: ღამით ჩემს ხილვაში ვიხილე: აჰა, ზეცის ოთხი ქარი დიდ ზღვას აწყდებოდა;

ზღვიდან ოთხი, ერთიმეორისგან განსხვავებული, ვეება მხეცი გამოვიდა.

პირველი ლომსა ჰგავდა და არწივის ფრთები ჰქონდა. ვნახე, ბოლოს როგორ დააგლიჯეს ეს ფრთები. იგი წამოყენებულ იქნა მიწიდან, კაცივით ფეხზე იქნა დაყენებული და კაცისავე გული მიეცა.

აჰა, ის მეორე მხეცი დათვსა ჰგავდა და ისე იდგა, რომ პირველს ეყუდებოდა პირში, კბილებს შორის, სამი ეშვი ჰქონდა. უთხრეს მას: ადექ და ჭამე ბევრი ხორცი!

შემდეგ დავინახე: აჰა, ავაზის მსგავსი მხეცი, ზურგზე ოთხი ფრთა ჰქონდა, ფრინველისა; ოთხი თავი ჰქონდა ამ მხეცს და ხელმწიფება მიეცა მას.

ამის შემდეგ ჩემი ღამის ხილვაში ვნახე: აჰა, მეოთხე მხეცი, საშინელი, საზარელი და ძალზე ღონიერი; რკინის ვეება კბილები ჰქონდა. იგი ნთქავდა, მუსრავდა და ნარჩენებს ფეხით თელავდა. გამოირჩეოდა ყველა წინამორბედი მხეცისგან და ათი რქა ჰქონდა.

მე დავაცექრდი ამ რქებს და, აჰა, მათ შორის კიდევ ერთი მომცრო რქა ამოვიდა და სამი ძველი რქა ძირიანად ამოაგდო. აჰა, ამ რქას თვალები კაცის თვალებს მიუგავდა და პირი მისი ამპარტავნულად ლაპარაკობდა.

ბოლოს ვნახე, რომ დაიდგა ტახტრევნები და დაჯდა ძველი დღეთა. მისი სამოსელი თოვლივით სპეტაკი იყო და სუფთა მატყლივით იყო თმები მის თავზე. მისი ტახტი ცეცხლის ელვარება იყო, მისი ეტლის თვლები კი - მგზნებარე ცეცხლი.

მოედინებოდა ცეცხლოვანი მდინარე და მის წინ გამოდიოდა. ათასის ათასნი ემსახურებოდნენ მას და ბევრის ბევრნი იდგნენ მის წინაშე. დაჯდა სამსჯავრო და გადაიშალა წიგნები.

მაშინ ვნახე: იმ ამპარტავნული სიტყვების გამო, რქა რომ ამბობდა, ჩემს თვალწინ მოკლულ იქნა ის მხეცი; მისი გვამი კი შეიმუსრა და ცეცხლს მიეცა დასაწველად.

დანარჩენ მხეცებს ძალაუფლება წაერთვათ და სიცოცხლე მხოლოდ დროებით და ვადით გაუხანგრძლივდათ.

ჩემს ღამის ხილვაში ვნახე: აჰა, ცის ღრუბლებზე მოდიოდა კაცის ძის მსგავსი; იგი ძველ დღეთასთან მოვიდა და წარდგენილ იქნა მის წინაშე.

მიეცა მას ხელმწიფობა, დიდება და მეფობა, რათა ყველა ხალხი, ტომნი და ენანი მას ემსახურონ. მისი ხელმწიფება საუკუნო ხელმწიფებაა, ბოლო არ ექნება მას და მისი სამეფო არ დაიქცევა.

შემიშფოთდა დანიელს სული სხეულში და ჩემი თავის ხილვებმა შემაძრწუნეს.

მივუახლოვდი ერთ-ერთ იქ მდგომს და ვკითხე ყოველივე ამის ნამდვილი მნიშვნელობის შესახებ. მითხრა მან და გამაგებინა ყოველივე ამის მნიშვნელობა.

ის ოთხი ვეება მხეცი ოთხი მეფეა, რომელიც მიწიდან აღდგება.

შემდეგ უზენაესის წმიდანები მიიღებენ სამეფოს და უკუნითი უკუნისამდე იმეფებენ ამ სამეფოზე.

მაშინ მოვიწადინე სინამდვილის გაგება იმ მეოთხე მხეცზე, რომელიც ყველასგან გამორჩეული და საზარელი იყო, რომელიც რკინის კბილებითა და სპილენძის ბრჭყალებით ნთქავდა, მუსრავდა და ფეხებით თელავდა.

მოვიწადინე გამეგო იმ ათი რქის შესახებ, თავზე რომ ჰქონდა; იმ ახლადამოსული რქის შესახებ, რომლის წინაშეც სამი რქა ამოვარდა; იმ რქის შესახებ, რომელსაც თვალი და პირი ჰქონდა, ამპარტავნულად ლაპარაკობდა და სხვებზე დიდი შეიქნა.

მე ვიხილე, რომ ეს რქა წმიდანებს ებრძოდა და მანამდე ჯაბნიდა მათ,

სანამ ძველი დღეთა არ მოვიდა და სამსჯავრო უზენაესის წმიდანებს არ გადაეცა; - მაშინ დადგა ის ჟამი, როდესაც სამეფოს წმიდანები დაეუფლნენ.

მან ასე მიპასუხა: მეოთხე მხეცი მეოთხე სამეფო იქნება ქვეყნად; გამორჩეული იქნება ყველა სამეფოსგან და გადაჭამს მთელ ქვეყანას, დათრგუნავს და შემუსრავს მას.

ათი რქა კი ის არის, რომ ამ სამეფოდან ათი მეფე აღდგება; მათ შემდეგ სხვა გამოვა; იგი განსხვავებული იქნება პირვანდელთაგან და სამ მეფეს დაამხობს.

უზენაესის წინააღმდეგ სიტყვებს იტყვის და უზენაესის წმიდანებს შეავიწროვებს. განიზრახავს მათთვის დროთა და რჯულის შეცვლას. ისინი ხელში მიეცემიან მას, ვიდრე არ გავა დრო - ორი დრო და ნახევარი დრო.

შემდეგ დაჯდება სამსჯავრო და წაართმევს მას ხელმწიფებას, რათა საბოლოოდ მოისპოს და დაიღუპოს.

მეფობა, ხელმწიფება და ცისქვეშეთის ყველა სამეფოს დიდება უზენაესის ერს მიეცემა. მისი სამეფო საუკუნო სამეფო იქნება და ყველა ხელმწიფე მისი მსახური და მორჩილი იქნება.

აქ არის ამ სიტყვების დასასრული. მე, დანიელი, ჩემმა ფიქრებმა ძალზე შემაძრწუნა და სახეზე ფერი მეცვალა, მაგრამ ეს სიტყვები გულში დავიმარხე.