1 Видение Даниила об овне и козле. 9 Небольшой рог, который необычайно разросся. 13 «Две тысячи триста вечеров и утр». 15 Два рога овна — это «цари Мидийский и Персидский», а козел — «царь Греции».

В третий год царствования Валтасара царя явилось мне, Даниилу, видение после того, которое явилось мне прежде.

И видел я в видении, и когда видел, я был в Сузах, престольном городе в области Еламской, и видел я в видении, – как бы я был у реки Улая.

Поднял я глаза мои и увидел: вот, один овен стоит у реки; у него два рога, и рога высокие, но один выше другого, и высший поднялся после.

Видел я, как этот овен бодал к западу и к северу и к югу, и никакой зверь не мог устоять против него, и никто не мог спасти от него; он делал, что хотел, и величался.

Я внимательно смотрел на это, и вот, с запада шел козел по лицу всей земли, не касаясь земли; у этого козла был видный рог между его глазами.

Он пошел на того овна, имеющего рога, которого я видел стоящим у реки, и бросился на него в сильной ярости своей.

И я видел, как он, приблизившись к овну, рассвирепел на него и поразил овна, и сломил у него оба рога; и недостало силы у овна устоять против него, и он поверг его на землю и растоптал его, и не было никого, кто мог бы спасти овна от него.

Тогда козел чрезвычайно возвеличился; но когда он усилился, то сломился большой рог, и на место его вышли четыре, обращенные на четыре ветра небесных.

От одного из них вышел небольшой рог, который чрезвычайно разросся к югу и к востоку и к прекрасной стране,

и вознесся до воинства небесного, и низринул на землю часть сего воинства и звезд, и попрал их,

и даже вознесся на Вождя воинства сего, и отнята была у Него ежедневная жертва, и поругано было место святыни Его.

И воинство предано вместе с ежедневною жертвою за нечестие, и он, повергая истину на землю, действовал и успевал.

И услышал я одного святого говорящего, и сказал этот святой кому-то, вопрошавшему: «на сколько времени простирается это видение о ежедневной жертве и об опустошительном нечестии, когда святыня и воинство будут попираемы?»

И сказал мне: «на две тысячи триста вечеров и утр; и тогда святилище очистится».

И было: когда я, Даниил, увидел это видение и искал значения его, вот, стал предо мною как облик мужа.

И услышал я от средины Улая голос человеческий, который воззвал и сказал: «Гавриил! объясни ему это видение!»

И он подошел к тому месту, где я стоял, и когда он пришел, я ужаснулся и пал на лице мое; и сказал он мне: «знай, сын человеческий, что видение относится к концу времени!»

И когда он говорил со мною, я без чувств лежал лицем моим на земле; но он прикоснулся ко мне и поставил меня на место мое,

и сказал: «вот, я открываю тебе, что́ будет в последние дни гнева; ибо это относится к концу определенного времени.

Овен, которого ты видел с двумя рогами, это цари Мидийский и Персидский.

А козел косматый – царь Греции, а большой рог, который между глазами его, это первый ее царь;

он сломился, и вместо него вышли другие четыре: это – четыре царства восстанут из этого народа, но не с его силою.

Под конец же царства их, когда отступники исполнят меру беззаконий своих, восстанет царь наглый и искусный в коварстве;

и укрепится сила его, хотя и не его силою, и он будет производить удивительные опустошения и успевать и действовать и губить сильных и народ святых,

и при уме его и коварство будет иметь успех в руке его, и сердцем своим он превознесется, и среди мира погубит многих, и против Владыки владык восстанет, но будет сокрушен – не рукою.

Видение же о вечере и утре, о котором сказано, истинно; но ты сокрой это видение, ибо оно относится к отдаленным временам».

И я, Даниил, изнемог, и болел несколько дней; потом встал и начал заниматься царскими делами; я изумлен был видением сим и не понимал его.

1 Даниил разгадал пророчество Иеремии об опустошении Иерусалима. 3 Он исповедует грех Израиля и испрашивает милосердие Божие. 20 Гавриил приходит, чтобы «научить разумению». 24 «Семьдесят седмин определены для народа твоего».

В первый год Дария, сына Ассуирова, из рода Мидийского, который поставлен был царем над царством Халдейским,

в первый год царствования его я, Даниил, сообразил по книгам число лет, о котором было слово Господне к Иеремии пророку, что семьдесят лет исполнятся над опустошением Иерусалима.

И обратил я лице мое к Господу Богу с молитвою и молением, в посте и вретище и пепле.

И молился я Господу Богу моему, и исповедовался и сказал: «Молю Тебя, Господи Боже великий и дивный, хранящий завет и милость любящим Тебя и соблюдающим повеления Твои!

Согрешили мы, поступали беззаконно, действовали нечестиво, упорствовали и отступили от заповедей Твоих и от постановлений Твоих;

и не слушали рабов Твоих, пророков, которые Твоим именем говорили царям нашим, и вельможам нашим, и отцам нашим, и всему народу страны.

У Тебя, Господи, правда, а у нас на лицах стыд, как день сей, у каждого Иудея, у жителей Иерусалима и у всего Израиля, у ближних и дальних, во всех странах, куда Ты изгнал их за отступление их, с каким они отступили от Тебя.

Господи! у нас на лицах стыд, у царей наших, у князей наших и у отцов наших, потому что мы согрешили пред Тобою.

А у Господа Бога нашего милосердие и прощение, ибо мы возмутились против Него

и не слушали гласа Господа Бога нашего, чтобы поступать по законам Его, которые Он дал нам через рабов Своих, пророков.

И весь Израиль преступил закон Твой и отвратился, чтобы не слушать гласа Твоего; и за то излились на нас проклятие и клятва, которые написаны в законе Моисея, раба Божия: ибо мы согрешили пред Ним.

И Он исполнил слова Свои, которые изрек на нас и на судей наших, судивших нас, наведя на нас великое бедствие, какого не бывало под небесами и какое совершилось над Иерусалимом.

Как написано в законе Моисея, так все это бедствие постигло нас; но мы не умоляли Господа Бога нашего, чтобы нам обратиться от беззаконий наших и уразуметь истину Твою.

Наблюдал Господь это бедствие и навел его на нас: ибо праведен Господь Бог наш во всех делах Своих, которые совершает, но мы не слушали гласа Его.

И ныне, Господи Боже наш, изведший народ Твой из земли Египетской рукою сильною и явивший славу Твою, как день сей! согрешили мы, поступали нечестиво.

Господи! по всей правде Твоей да отвратится гнев Твой и негодование Твое от града Твоего, Иерусалима, от святой горы Твоей; ибо за грехи наши и беззакония отцов наших Иерусалим и народ Твой в поругании у всех, окружающих нас.

И ныне услыши, Боже наш, молитву раба Твоего и моление его и воззри светлым лицем Твоим на опустошенное святилище Твое, ради Тебя, Господи.

Приклони, Боже мой, ухо Твое и услыши, открой очи Твои и воззри на опустошения наши и на город, на котором наречено имя Твое; ибо мы повергаем моления наши пред Тобою, уповая не на праведность нашу, но на Твое великое милосердие.

Господи! услыши; Господи! прости; Господи! внемли и соверши, не умедли ради Тебя Самого, Боже мой, ибо Твое имя наречено на городе Твоем и на народе Твоем».

И когда я еще говорил и молился, и исповедовал грехи мои и грехи народа моего, Израиля, и повергал мольбу мою пред Господом Богом моим о святой горе Бога моего;

когда я еще продолжал молитву, муж Гавриил, которого я видел прежде в видении, быстро прилетев, коснулся меня около времени вечерней жертвы

и вразумлял меня, говорил со мною и сказал: «Даниил! теперь я исшел, чтобы научить тебя разумению.

В начале моления твоего вышло слово, и я пришел возвестить его тебе, ибо ты муж желаний; итак вникни в слово и уразумей видение.

Семьдесят седмин определены для народа твоего и святаго города твоего, чтобы покрыто было преступление, запечатаны были грехи и заглажены беззакония, и чтобы приведена была правда вечная, и запечатаны были видение и пророк, и помазан был Святый святых.

Итак знай и разумей: с того времени, как выйдет повеление о восстановлении Иерусалима, до Христа Владыки семь седмин и шестьдесят две седмины; и возвратится народ и обстроятся улицы и стены, но в трудные времена.

И по истечении шестидесяти двух седмин предан будет смерти Христос, и не будет; а город и святилище разрушены будут народом вождя, который придет, и конец его будет как от наводнения, и до конца войны будут опустошения.

И утвердит завет для многих одна седмина, а в половине седмины прекратится жертва и приношение, и на крыле святилища будет мерзость запустения, и окончательная предопределенная гибель постигнет опустошителя».

Церковнославянский (рус)

Въ лѣ́то тре́тiе ца́рства Валтаса́ра царя́ видѣ́нiе яви́ся мнѣ́, а́зъ данiи́лъ, по я́вльшемся мнѣ́ пре́жде.

И бѣ́хъ въ Су́сѣхъ гра́дѣ, и́же е́сть во странѣ́ Ела́мстѣй, и ви́дѣхъ въ видѣ́нiи, и бѣ́хъ на ува́лѣ,

и воздвиго́хъ о́чи мои́ и ви́дѣхъ: и се́, ове́нъ еди́нъ стоя́ предъ ува́ломъ ему́же ро́зи, ро́зи же высо́цы, еди́нъ же вы́шше друга́го, и вы́шшiй восхожда́ше послѣди́.

И ви́дѣхъ овна́ боду́ща на за́падъ и на сѣ́веръ, и на ю́гъ и на восто́къ: и вси́ звѣ́рiе не ста́нутъ предъ ни́мъ, и не бѣ́ избавля́юща изъ руки́ его́, и сотвори́ по во́ли свое́й, и возвели́чися.

А́зъ же бѣ́хъ размышля́я, и се́ козе́лъ от ко́зъ идя́ше от Ли́ва на лице́ всея́ земли́ и не бѣ́ прикаса́яся земли́, и козлу́ тому́ ро́гъ ви́димь между́ очи́ма его́:

и прiи́де до овна́ иму́щаго рога́ его́же ви́дѣхъ стоя́ща предъ ува́ломъ, и тече́ къ нему́ въ си́лѣ крѣ́пости своея́.

И ви́дѣхъ его́ доходя́ща до овна́, и разсвирѣ́пѣ на него́, и порази́ овна́, и сокруши́ о́ба ро́га его́: и не бѣ́ си́лы овну́, е́же ста́ти проти́ву ему́: и пове́рже его́ на зе́млю и попра́ его́, и не бѣ́ избавля́яй овна́ от руки́ его́.

И козе́лъ ко́зiй возвели́чися до зѣла́: и внегда́ укрѣпи́ся, сокруши́ся ро́гъ его́ вели́кiй, и взыдо́ша друзі́и четы́ри ро́зи подъ ни́мъ, по четы́ремъ вѣ́тромъ небе́снымъ:

и от еди́наго и́хъ взы́де ро́гъ еди́нъ крѣ́покъ, и возвели́чися вельми́ къ ю́гу и къ восто́ку и къ си́лѣ,

и возвели́чися да́же до си́лы небе́сныя: и сотвори́ па́сти на зе́млю от си́лы небе́сныя и от звѣ́здъ, и попра́ я́:

и до́ндеже архистрати́гъ изба́витъ плѣ́нники, и его́ ра́ди же́ртва смяте́ся, и благопоспѣши́ся ему́, и свято́е опустѣ́етъ:

и даде́ся на же́ртву грѣ́хъ, и пове́ржеся пра́вда на зе́млю: и сотвори́, и благопоспѣши́ся.

И слы́шахъ еди́наго свята́го глаго́люща. И рече́ еди́нъ святы́й друго́му нѣ́коему глаго́лющему: доко́лѣ видѣ́нiе ста́нетъ, же́ртва отъя́тая, и грѣ́хъ опустѣ́нiя да́нный, и свято́е и си́ла попере́тся?

И рече́ ему́: да́же до ве́чера и у́тра дні́й двѣ́ ты́сящы и три́ста, и очи́стится свято́е.

И бы́сть, егда́ ви́дѣхъ а́зъ данiи́лъ видѣ́нiе и взыска́хъ вѣ́дѣнiя, и се́, ста́ предо мно́ю а́ки о́бразъ му́жескъ,

и слы́шахъ гла́съ му́жескъ средѣ́ ува́ла, и призва́ и рече́: гаврiи́ле, скажи́ видѣ́нiе о́ному.

И прiи́де и ста́ бли́зъ стоя́нiя моего́: и егда́ прiи́де ужасо́хся и падо́хъ на лице́ мое́. И рече́ ко мнѣ́: разумѣ́й, сы́не человѣ́чь, еще́ бо до сконча́нiя вре́мене видѣ́нiе.

И егда́ глаго́лаше со мно́ю, падо́хъ ни́цъ на земли́, и прикосну́ся мнѣ́, и поста́ви мя́ на но́ги моя́, и рече́:

се́, а́зъ возвѣща́ю тебѣ́ бу́дущая на послѣ́докъ гнѣ́ва [сыно́мъ люді́й твои́хъ]: еще́ бо до конца́ вре́мене видѣ́нiе.

Ове́нъ, его́же ви́дѣлъ еси́ иму́ща рога́, ца́рь ми́дскiй и пе́рсскiй:

а козе́лъ ко́зiй ца́рь е́ллинскiй е́сть: ро́гъ же вели́кiй, и́же между́ очи́ма его́, то́й е́сть ца́рь пе́рвый:

сему́ же сокруши́вшуся воста́ша четы́ри ро́зи подъ ни́мъ: четы́ри ца́рiе воста́нутъ от язы́ка его́, но не въ крѣ́пости его́,

и на послѣ́докъ ца́рства и́хъ, исполня́ющымся грѣхо́мъ и́хъ, воста́нетъ ца́рь безсра́менъ лице́мъ и разумѣ́я гада́нiя,

и держа́вна крѣ́пость его́, не въ крѣ́пости же свое́й, и чуде́сно растли́тъ и упра́витъ и сотвори́тъ, и разсы́плетъ крѣ́пкiя и лю́ди свя́ты,

и яре́мъ вери́гъ свои́хъ испра́витъ: ле́сть въ руцѣ́ его́, и въ се́рдцы свое́мъ возвели́чится, и ле́стiю разсы́плетъ мно́гихъ, и на па́губу мно́гимъ возста́нетъ, и я́ко я́ица руко́ю сокруши́тъ.

И видѣ́нiе ве́чера и у́тра рѣче́ннаго и́стинно е́сть: ты́ же назна́менай видѣ́нiе, я́ко на дни́ мно́ги.

А́зъ же данiи́лъ успо́хъ и изнемога́хъ на дни́ [мно́ги], и воста́хъ и творя́хъ дѣла́ царе́ва, и почуди́хся видѣ́нiю, и не бя́ше разумѣва́ющаго.

Въ пе́рвое лѣ́то да́рiа сы́на Ассуи́рова, от пле́мене ми́дска, и́же ца́рствова во ца́рствѣ Халде́йстѣмъ,

въ лѣ́то пе́рвое ца́рства его́, а́зъ данiи́лъ разумѣ́хъ въ кни́гахъ число́ лѣ́тъ, о не́мже бы́сть сло́во Госпо́дне ко иеремі́и проро́ку, на сконча́нiе опустѣ́нiя Иерусали́мля се́дмьдесятъ лѣ́тъ.

И да́хъ лице́ мое́ къ Го́споду Бо́гу, е́же взыска́ти моли́твы и проше́нiя въ постѣ́ и во вре́тищи и пе́пелѣ,

и моли́хся ко Го́споду Бо́гу моему́ и исповѣ́дахся и рѣ́хъ: Го́споди, Бо́же вели́кiй и чу́дный, храня́й завѣ́тъ тво́й и ми́лость твою́ лю́бящымъ тя́ и храня́щымъ за́повѣди твоя́:

согрѣши́хомъ, беззако́нновахомъ, нече́ствовахомъ и отступи́хомъ и уклони́хомся от за́повѣдiй твои́хъ и от судо́въ твои́хъ

и не послу́шахомъ ра́бъ твои́хъ проро́ковъ, и́же глаго́лаша во и́мя твое́ ко царе́мъ на́шымъ и князе́мъ на́шымъ, и отце́мъ на́шымъ и всѣ́мъ лю́демъ земли́.

Тебѣ́, Го́споди, пра́вда, на́мъ же стыдѣ́нiе лица́, я́коже де́нь се́й, му́жу Иу́дину, и живу́щымъ во Иерусали́мѣ, и всему́ Изра́илю, и бли́жнимъ и да́льнимъ во все́й земли́, идѣ́же разсѣ́ялъ еси́ я́ та́мо, во отверже́нiи и́хъ, и́мже отверго́шася тебе́, Го́споди.

Тебѣ́, Го́споди, е́сть пра́вда, на́мъ же стыдѣ́нiе лица́, и царе́мъ на́шымъ и князе́мъ на́шымъ и отце́мъ на́шымъ, и́же согрѣши́хомъ тебѣ́.

Го́споду же Бо́гу на́шему щедро́ты и очище́нiя, я́ко отступи́хомъ от Го́спода

и не послу́шахомъ гла́са Го́спода Бо́га на́шего, ходи́ти въ зако́нѣхъ его́, и́хже даде́ предъ лице́мъ на́шимъ руко́ю ра́бъ свои́хъ проро́ковъ.

И ве́сь Изра́иль преступи́ зако́нъ тво́й, и уклони́шася е́же не послу́шати гла́са твоего́: и прiи́де на ны́ кля́тва и закля́тiе впи́саное въ зако́нѣ Моисе́а раба́ Бо́жiя, я́ко согрѣши́хомъ ему́.

И уста́ви словеса́ своя́, я́же глаго́ла на ны́ и на судiи́ на́шя, и́же суди́ша на́мъ, навести́ на ны́ зла́я вели́кая, яковы́хъ не бы́сть подъ всѣ́мъ небесе́мъ, по [всѣ́мъ] бы́вшымъ во Иерусали́мѣ,

я́коже е́сть пи́сано въ зако́нѣ Моисе́овѣ, вся́ зла́я сiя́ прiидо́ша на ны́: и не помоли́хомся лицу́ Го́спода Бо́га на́шего, отврати́тися от непра́вдъ на́шихъ, и е́же смы́слити во все́й и́стинѣ твое́й [Го́споди].

И убуди́ся Госпо́дь Бо́гъ на зло́бу на́шу и наведе́ сiя́ на ны́, я́ко пра́веденъ Госпо́дь Бо́гъ на́шъ во все́мъ дѣя́нiи свое́мъ, е́же сотвори́, и не послу́шахомъ гла́са его́.

И ны́нѣ, Го́споди, Бо́же на́шъ, и́же изве́лъ еси́ лю́ди твоя́ от земли́ Еги́петскiя руко́ю крѣ́пкою и сотвори́лъ еси́ себѣ́ самому́ и́мя, я́коже де́нь се́й, согрѣши́хомъ, беззако́нновахомъ.

Го́споди, всѣ́мъ поми́лованiемъ твои́мъ да отврати́тся я́рость твоя́ и гнѣ́въ тво́й от гра́да твоего́ Иерусали́ма, от горы́ святы́я твоея́: я́ко согрѣши́хомъ непра́вдами на́шими и беззако́нiемъ оте́цъ на́шихъ, Иерусали́мъ и лю́дiе твои́ во укори́зну бы́ша во всѣ́хъ окре́стныхъ на́съ.

И ны́нѣ, Го́споди, Бо́же на́шъ, услы́ши моли́тву раба́ твоего́ и проше́нiе его́, и яви́ лице́ твое́ на святи́лище твое́ опустѣ́вшее, тебе́ ра́ди, Го́споди.

Приклони́, Го́споди, Бо́же мо́й, у́хо твое́ и услы́ши, отве́рзи о́чи твои́ и ви́ждь потребле́нiе на́ше и гра́да твоего́, въ не́мже призва́ся и́мя твое́, я́ко не на на́шя пра́вды [упова́юще] поверга́емъ моле́нiе на́ше предъ тобо́ю, но на щедро́ты твоя́ мно́гiя, Го́споди.

Услы́ши, Го́споди, очисти, Го́споди, вонми́, Го́споди, и сотвори́, и не закосни́ тебе́ ра́ди, Бо́же мо́й, я́ко и́мя твое́ призва́ся во гра́дѣ твое́мъ и въ лю́дехъ твои́хъ.

Еще́ же ми́ глаго́лющу и моля́щуся и исповѣ́дающу грѣхи́ моя́ и грѣхи́ люді́й мои́хъ Изра́иля, и припа́дающу съ моле́нiемъ мои́мъ предъ Го́сподемъ Бо́гомъ мои́мъ о горѣ́ святѣ́й его́:

и еще́ глаго́лющу ми́ въ моли́твѣ, и се́, му́жъ гаврiи́лъ, его́же ви́дѣхъ въ видѣ́нiи мое́мъ въ нача́лѣ, паря́щь, и прикосну́ся мнѣ́, а́ки въ ча́съ же́ртвы вече́рнiя,

и вразуми́ мя, и глаго́ла ко мнѣ́, и рече́: данiи́ле, ны́нѣ изыдо́хъ устро́ити тебѣ́ ра́зумъ:

въ нача́лѣ моли́твы твоея́ изы́де сло́во, и а́зъ прiидо́хъ возвѣсти́ти тебѣ́, я́ко му́жъ жела́нiй еси́ ты́, размы́сли о словеси́ и разумѣ́й во явле́нiи.

Се́дмьдесятъ седми́нъ сократи́шася о лю́дехъ твои́хъ и о гра́дѣ твое́мъ святѣ́мъ, я́ко да обетша́етъ согрѣше́нiе, и сконча́ется грѣ́хъ, и запеча́таются грѣси́, и загла́дятся непра́вды, и очи́стятся беззако́нiя, и приведе́тся пра́вда вѣ́чная: и запеча́тается видѣ́нiе и проро́къ, и пома́жется святы́й святы́хъ.

И увѣ́си и уразумѣ́еши от исхо́да словесе́, е́же отвѣща́ти и е́же согради́ти Иерусали́мъ, да́же до Христа́ старѣ́йшины седми́нъ се́дмь и седми́нъ шестьдеся́тъ двѣ́: и возврати́тся, и согради́тся сто́гна и забра́ла, и истоща́тся лѣ́та.

И по седми́нахъ шести́десяти дву́хъ потреби́тся пома́занiе, и су́дъ не бу́детъ въ не́мъ: гра́дъ же и свято́е разсы́плется со старѣ́йшиною гряду́щимъ, и потребя́тся а́ки въ пото́пѣ, и до конца́ ра́ти сокраще́нныя чи́номъ, поги́бельми.

И утверди́тъ завѣ́тъ мно́зѣмъ седми́на еди́на: въ по́лъ же седми́ны отъи́мется же́ртва и возлiя́нiе, и во святи́лищи ме́рзость запустѣ́нiя бу́детъ, и да́же до сконча́нiя вре́мене сконча́нiе да́стся на опустѣ́нiе.

Немецкий (GNB)

Языки

Im dritten Regierungsjahr des Königs Belschazzar hatte ich, Daniel, wieder eine Vision.

In der Vision sah ich mich in der Residenzstadt Susa in der Provinz Elam, und zwar in der Nähe des Ulai-Kanals.

Als ich genauer hinsah, stand da am Wasser ein Widder mit zwei mächtigen Hörnern. Das eine Horn war größer als das andere, obwohl es erst nach dem anderen gewachsen war.

Ich sah, wie der Widder mit den Hörnern nach Westen, Norden und Süden stieß. Kein anderes Tier konnte sich gegen ihn behaupten, niemand konnte es mit ihm aufnehmen. Darum durfte er sich alles erlauben und wurde immer mächtiger.

Während ich den Widder beobachtete, kam plötzlich ein Ziegenbock von Westen. Er flog nur so über die Erde, ohne den Boden zu berühren; zwischen den Augen trug er ein einziges, starkes Horn.

Als er bei dem Widder am Wasser angekommen war, stürzte er sich wutentbrannt auf ihn. Der Zorn gab ihm solche Kraft, dass er dem Widder beide Hörner abbrach. Der Widder konnte ihm nicht standhalten; da ihm niemand zu Hilfe kam, warf der Bock ihn zu Boden und zertrampelte ihn.

Der Ziegenbock wurde immer mächtiger, aber auf dem Höhepunkt seiner Macht brach sein großes Horn ab. An seiner Stelle wuchsen vier kräftige Hörner, jedes nach einer anderen Himmelsrichtung.

Aus einem von ihnen kam ein weiteres Horn hervor, zunächst ganz klein, aber dann wuchs es gewaltig nach Osten und auch nach Süden zum Heiligen Land hin.

Dann wuchs es bis zum Heer des Himmels hinauf, es warf einige von dem Heer und von den Sternen auf die Erde und zertrat sie.

Sogar bis zum Herrn des Himmelsheeres drang es vor; es nahm ihm das tägliche Abend- und Morgenopfer weg und entweihte sein Heiligtum.

In frevelhafter Weise setzte es einen anderen Opferdienst an die Stelle des täglichen Opfers und warf so die Wahrheit zu Boden. Alles, was es unternahm, gelang ihm.

Da hörte ich zwei Engel miteinander reden. Der eine fragte: »Wie lange soll das dauern, was in der Vision zu sehen war, dass die täglichen Opfer unterbunden werden und das Heiligtum durch frevelhafte Entweihung verödet? Wie lange darf er ungestraft die Macht des Himmels herausfordern?«

Ich hörte den anderen Engel antworten: »Zweitausenddreihundert Mal wird kein Abend- und Morgenopfer dargebracht. Erst dann wird die Ordnung des Heiligtums wiederhergestellt.«

Während ich über den Sinn dieser Vision nachgrübelte, sah ich plötzlich jemand dastehen, der wie ein Mann aussah.

Und ich hörte über dem Ulai-Kanal eine Stimme, die ihm zurief: »Gabriel! Erkläre ihm, was er geschaut hat!«

Der Engel Gabriel trat auf mich zu und ich erschrak darüber so sehr, dass ich zu Boden stürzte. Er sagte zu mir: »Du Mensch, du hast geschaut, was in der letzten Zeit geschehen wird.«

Während er das sagte, lag ich wie betäubt am Boden, mit dem Gesicht zur Erde. Der Engel fasste mich bei der Hand und richtete mich auf.

Dann sagte er: »Ich enthülle dir jetzt, was geschehen wird, wenn das Strafgericht Gottes seinen abschließenden Höhepunkt erreicht. Denn es geht bei dem, was du geschaut hast, um die Zeit, in der das Ende kommt.

Der Widder mit den beiden Hörnern ist das Reich der Meder und Perser,

der zottige Ziegenbock das Reich der Griechen. Das große Horn zwischen den Augen des Ziegenbocks ist der erste König des Griechenreiches.

Dass das Horn abbricht und an seiner Stelle vier andere Hörner nachwachsen, bedeutet: Aus dem einen Reich werden vier Reiche entstehen, die jedoch nicht so mächtig sind wie das eine.

Wenn die Zeit dieser Reiche zu Ende geht und das Maß ihrer Untaten voll ist, wird ein anmaßender und hinterlistiger König auftreten.

Seine Macht wird groß sein, aber nicht durch eigene Kraft. Alles, was er unternimmt, wird ihm gelingen. Mächtige Gegner wird er vernichten, er wird aber auch gegen das heilige Volk Gottes vorgehen und unerhörte Zerstörungen anrichten.

Er wird dabei so geschickt vorgehen, dass er mit seinen Täuschungen Erfolg hat. Er wird überheblich werden und viele ahnungslose Menschen umbringen. Aber weil er sich gegen den höchsten Herrn erhebt, wird er ohne menschliches Zutun vernichtet werden.

Auch was du über die Abend- und Morgenopfer gehört hast, wird eintreffen.

Halte geheim, was du geschaut hast; denn es betrifft eine ferne Zukunft.«

Ich, Daniel, war ganz zerschlagen und lag tagelang krank. Als ich wieder aufstehen konnte, nahm ich meinen Dienst beim König wieder auf; aber meine Vision ließ mir keine Ruhe, denn ich konnte sie immer noch nicht begreifen.

Inzwischen war der Meder Darius, der Sohn von Xerxes, König über das Babylonische Reich geworden. In seinem ersten Regierungsjahr dachte ich darüber nach, was wohl die siebzig Jahre bedeuten, von denen ich in den Heiligen Schriften gelesen hatte. So lange nämlich sollte – nach einem Wort des HERRN an den Propheten Jeremia – Jerusalem in Trümmern liegen.

Ich fastete und setzte mich im Sack in die Asche. Dann wandte ich mich im Gebet an den HERRN, meinen Gott.

Vor ihm legte ich ein Bekenntnis unserer gemeinsamen Schuld ab und sagte:

»Ach HERR, du großer und Ehrfurcht gebietender Gott! Du stehst in unerschütterlicher Treue zu deinem Bund und zu denen, die dich lieben und nach deinen Geboten leben.

Wir sind schuldig geworden, wir haben dir die Treue gebrochen, wir haben uns gegen dich aufgelehnt und deine Gebote und Weisungen nicht befolgt.

Wir haben nicht auf die Warnungen deiner Diener, der Propheten, gehört, die in deinem Auftrag unseren Königen und führenden Männern, den Sippenoberhäuptern und dem ganzen Volk ins Gewissen geredet haben.

Du, HERR, hast zu deinem Bund gestanden, du bist im Recht, wenn du uns so hart gestraft hast. Wir aber müssen beschämt vor dir stehen, die Leute von Juda und Jerusalem und alle Israeliten nah und fern, die du wegen ihres Treubruchs verstoßen und unter die Völker zerstreut hast.

Ja, HERR, wir sind voller Scham, wir, unsere Könige und führenden Männer und unsere Sippenoberhäupter;

du aber, HERR, unser Gott, bist voll Erbarmen! Wir brauchen deine Vergebung, denn wir sind dir ungehorsam gewesen!

Wir haben nicht auf dich, den HERRN, unseren Gott, gehört, als du uns durch deine Diener, die Propheten, gewarnt und auf den rechten Weg zurückgerufen hast.

Ganz Israel hat sich gegen dich aufgelehnt und deine Gebote missachtet. Deshalb traf uns der Fluch, mit dem im Gesetzbuch deines Dieners Mose jeder bedroht wird, der dir nicht gehorcht.

Du hast Unheil über Jerusalem gebracht, das unter dem Himmel seinesgleichen sucht; aber du hast damit nur wahr gemacht, was du unseren Königen und führenden Männern für den Fall unseres Ungehorsams angedroht hattest.

Was im Gesetzbuch Moses angedroht war, ist alles eingetroffen; denn wir sind nicht umgekehrt von unseren falschen Wegen, um dich, den HERRN, unseren Gott, wieder gnädig zu stimmen, wir haben uns nicht nach deiner zuverlässigen Weisung gerichtet.

Deshalb hast du, HERR, das angedrohte Unheil über uns hereinbrechen lassen. Wir haben nicht auf dich gehört, darum bist du, unser Gott, im Recht mit allem, was du gegen uns getan hast.

HERR, wir sind schuldig, wir waren dir ungehorsam! Aber du, unser Gott, bist es doch, der sein Volk durch seine starke Hand aus Ägypten herausgeführt hat! In aller Welt hast du dir dadurch einen Namen gemacht.

Immer von neuem hast du in der Vergangenheit deine Treue an uns erwiesen. Sei auch nun nicht länger zornig über deine Stadt Jerusalem und über den Zion, deinen heiligen Berg!

Durch unsere Schuld und die Schuld unserer Vorfahren ist es so weit gekommen, dass alle Völker ringsum über deine Stadt Jerusalem und über dein Volk spotten.

Darum, unser Gott, höre mein Gebet, höre mein demütiges Bitten! Blicke wieder freundlich auf dein verwüstetes Heiligtum, tu es um deiner eigenen Ehre willen!

Mein Gott, wende dich mir zu und höre mich! Sieh doch, wie elend wir dran sind und wie es um die Stadt steht, die dein Eigentum ist. Wir wissen, dass wir es nicht verdient haben. Wir vertrauen nicht auf unsere Leistungen, sondern allein auf dein großes Erbarmen.

Höre mich, HERR! Vergib uns! Sieh unser Elend und greif ein! Lass uns nicht länger warten! Tu es um deiner Ehre willen; denn du hast doch deine Stadt und dein Volk zu deinem Eigentum erklärt!«

Während ich so vor dem HERRN meine Schuld und die Schuld meines Volkes bekannte und meinen Gott für seinen heiligen Berg, den Ort seines Heiligtums, anflehte,

kam schon der Engel Gabriel, den ich vorher in meiner Vision gesehen hatte, in schnellem Flug auf mich zu. Es war um die Zeit des Abendopfers.

Er öffnete mir das Verständnis für das Prophetenwort, über das ich nachgedacht hatte, und sagte zu mir: »Daniel, ich will dir helfen, den Sinn jenes Wortes zu verstehen.

Als du zu beten begannst, gab Gott mir eine Antwort für dich; denn er liebt dich. Ich bin hier, um sie dir mitzuteilen. Gib gut Acht auf das, was ich dir zu sagen habe, damit du die Vision verstehst!

Nicht siebzig Jahre, sondern siebzig Jahrwochen müssen nach Gottes Plan vergehen, bis er das Schicksal deines Volkes und der Heiligen Stadt wendet. Dann erst ist die Auflehnung gebüßt und die Schuld vergeben. Dann bringt Gott alles für immer in Ordnung. Dann lässt er das Prophetenwort in Erfüllung gehen und der Tempel wird von neuem geweiht.

Gib Acht, damit du es verstehst: Von dem Zeitpunkt an, als das Wort erging, dass Jerusalem wieder aufgebaut werden soll, vergehen sieben Jahrwochen bis zu dem Zeitpunkt, an dem in Jerusalem von neuem ein Oberhaupt durch Salbung eingesetzt wird. Dann wird Jerusalem 62 Jahrwochen hindurch wieder aufgebaut und befestigt sein und dabei schwere Zeiten erleben.

Nach Ablauf dieser Zeit wird ein Gesalbter getötet werden; die Stadt und der Tempel werden durch das Heer eines fremden Herrschers verwüstet, über das jedoch die Vernichtung wie eine Flut hereinbricht; und bis zum Ende wird es Krieg und Verwüstung geben, wie es in Gottes Plan vorgesehen ist.

Der fremde Herrscher wird mit der Mehrheit des Volkes ein festes Abkommen treffen, das eine Jahrwoche lang Bestand hat. In der Mitte dieser Woche wird er den Opferdienst im Tempel unterbinden und den Altar eines fremden Götzen dort aufstellen, bis ihn selbst die Vernichtung trifft, die in Gottes Plan für ihn vorgesehen ist.«