Скрыть
8:3
8:5
8:6
8:7
8:13
8:14
8:21
8:27
Синодальный
1 Видение Даниила об овне и козле. 9 Небольшой рог, который необычайно разросся. 13 «Две тысячи триста вечеров и утр». 15 Два рога овна — это «цари Мидийский и Персидский», а козел — «царь Греции».
В третий год царствования Валтасара царя явилось мне, Даниилу, видение после того, которое явилось мне прежде.
И видел я в видении, и когда видел, я был в Сузах, престольном городе в области Еламской, и видел я в видении, – как бы я был у реки Улая.
Поднял я глаза мои и увидел: вот, один овен стоит у реки; у него два рога, и рога высокие, но один выше другого, и высший поднялся после.
Видел я, как этот овен бодал к западу и к северу и к югу, и никакой зверь не мог устоять против него, и никто не мог спасти от него; он делал, что хотел, и величался.
Я внимательно смотрел на это, и вот, с запада шел козел по лицу всей земли, не касаясь земли; у этого козла был видный рог между его глазами.
Он пошел на того овна, имеющего рога, которого я видел стоящим у реки, и бросился на него в сильной ярости своей.
И я видел, как он, приблизившись к овну, рассвирепел на него и поразил овна, и сломил у него оба рога; и недостало силы у овна устоять против него, и он поверг его на землю и растоптал его, и не было никого, кто мог бы спасти овна от него.
Тогда козел чрезвычайно возвеличился; но когда он усилился, то сломился большой рог, и на место его вышли четыре, обращенные на четыре ветра небесных.
От одного из них вышел небольшой рог, который чрезвычайно разросся к югу и к востоку и к прекрасной стране,
и вознесся до воинства небесного, и низринул на землю часть сего воинства и звезд, и попрал их,
и даже вознесся на Вождя воинства сего, и отнята была у Него ежедневная жертва, и поругано было место святыни Его.
И воинство предано вместе с ежедневною жертвою за нечестие, и он, повергая истину на землю, действовал и успевал.
И услышал я одного святого говорящего, и сказал этот святой кому-то, вопрошавшему: «на сколько времени простирается это видение о ежедневной жертве и об опустошительном нечестии, когда святыня и воинство будут попираемы?»
И сказал мне: «на две тысячи триста вечеров и утр; и тогда святилище очистится».
И было: когда я, Даниил, увидел это видение и искал значения его, вот, стал предо мною как облик мужа.
И услышал я от средины Улая голос человеческий, который воззвал и сказал: «Гавриил! объясни ему это видение!»
И он подошел к тому месту, где я стоял, и когда он пришел, я ужаснулся и пал на лице мое; и сказал он мне: «знай, сын человеческий, что видение относится к концу времени!»
И когда он говорил со мною, я без чувств лежал лицем моим на земле; но он прикоснулся ко мне и поставил меня на место мое,
и сказал: «вот, я открываю тебе, что́ будет в последние дни гнева; ибо это относится к концу определенного времени.
Овен, которого ты видел с двумя рогами, это цари Мидийский и Персидский.
А козел косматый – царь Греции, а большой рог, который между глазами его, это первый ее царь;
он сломился, и вместо него вышли другие четыре: это – четыре царства восстанут из этого народа, но не с его силою.
Под конец же царства их, когда отступники исполнят меру беззаконий своих, восстанет царь наглый и искусный в коварстве;
и укрепится сила его, хотя и не его силою, и он будет производить удивительные опустошения и успевать и действовать и губить сильных и народ святых,
и при уме его и коварство будет иметь успех в руке его, и сердцем своим он превознесется, и среди мира погубит многих, и против Владыки владык восстанет, но будет сокрушен – не рукою.
Видение же о вечере и утре, о котором сказано, истинно; но ты сокрой это видение, ибо оно относится к отдаленным временам».
И я, Даниил, изнемог, и болел несколько дней; потом встал и начал заниматься царскими делами; я изумлен был видением сим и не понимал его.
Церковнославянский (рус)
Въ лѣ́то тре́тiе ца́р­ст­ва Валтаса́ра царя́ видѣ́нiе яви́ся мнѣ́, а́зъ данiи́лъ, по я́вльшемся мнѣ́ пре́жде.
И бѣ́хъ въ Су́сѣхъ гра́дѣ, и́же е́сть во странѣ́ Ела́мстѣй, и ви́дѣхъ въ видѣ́нiи, и бѣ́хъ на ува́лѣ,
и воз­двиго́хъ о́чи мо­и́ и ви́дѣхъ: и се́, ове́нъ еди́нъ стоя́ предъ ува́ломъ ему́же ро́зи, ро́зи же высо́цы, еди́нъ же вы́шше друга́го, и вы́шшiй восхожда́­ше послѣди́.
И ви́дѣхъ овна́ боду́ща на за́падъ и на сѣ́веръ, и на ю́гъ и на восто́къ: и вси́ звѣ́рiе не ста́нутъ предъ ни́мъ, и не бѣ́ избавля́юща изъ руки́ его́, и сотвори́ по во́ли сво­е́й, и воз­вели́чися.
А́зъ же бѣ́хъ размышля́я, и се́ козе́лъ от­ ко́зъ идя́ше от­ Ли́ва на лице́ всея́ земли́ и не бѣ́ при­­каса́яся земли́, и козлу́ тому́ ро́гъ ви́димь между́ очи́ма его́:
и прiи́де до овна́ иму́щаго рога́ его́же ви́дѣхъ стоя́ща предъ ува́ломъ, и тече́ къ нему́ въ си́лѣ крѣ́пости сво­ея́.
И ви́дѣхъ его́ доходя́ща до овна́, и разсвирѣ́пѣ на него́, и порази́ овна́, и сокруши́ о́ба ро́га его́: и не бѣ́ си́лы овну́, е́же ста́ти проти́ву ему́: и пове́рже его́ на зе́млю и попра́ его́, и не бѣ́ избавля́яй овна́ от­ руки́ его́.
И козе́лъ ко́зiй воз­вели́чися до зѣла́: и внегда́ укрѣпи́ся, сокруши́ся ро́гъ его́ вели́кiй, и взыдо́ша друзі́и четы́ри ро́зи подъ ни́мъ, по четы́ремъ вѣ́тромъ небе́снымъ:
и от­ еди́наго и́хъ взы́де ро́гъ еди́нъ крѣ́покъ, и воз­вели́чися вельми́ къ ю́гу и къ восто́ку и къ си́лѣ,
и воз­вели́чися да́же до си́лы небе́сныя: и сотвори́ па́сти на зе́млю от­ си́лы небе́сныя и от­ звѣ́здъ, и попра́ я́:
и до́ндеже архистрати́гъ изба́витъ плѣ́н­ники, и его́ ра́ди же́ртва смяте́ся, и благопоспѣши́ся ему́, и свято́е опустѣ́етъ:
и даде́ся на же́ртву грѣ́хъ, и пове́ржеся пра́вда на зе́млю: и сотвори́, и благопоспѣши́ся.
И слы́шахъ еди́наго свята́го глаго́люща. И рече́ еди́нъ святы́й друго́му нѣ́ко­ему глаго́лющему: доко́лѣ видѣ́нiе ста́нетъ, же́ртва отъ­я́тая, и грѣ́хъ опустѣ́нiя да́н­ный, и свято́е и си́ла попере́т­ся?
И рече́ ему́: да́же до ве́чера и у́тра дні́й двѣ́ ты́сящы и три́ста, и очи́стит­ся свято́е.
И бы́сть, егда́ ви́дѣхъ а́зъ данiи́лъ видѣ́нiе и взыска́хъ вѣ́дѣнiя, и се́, ста́ предо мно́ю а́ки о́бразъ му́жескъ,
и слы́шахъ гла́съ му́жескъ средѣ́ ува́ла, и при­­зва́ и рече́: гаврiи́ле, скажи́ видѣ́нiе о́ному.
И прiи́де и ста́ бли́зъ стоя́нiя мо­его́: и егда́ прiи́де ужасо́хся и падо́хъ на лице́ мое́. И рече́ ко мнѣ́: разумѣ́й, сы́не человѣ́чь, еще́ бо до сконча́нiя вре́мене видѣ́нiе.
И егда́ глаго́лаше со мно́ю, падо́хъ ни́цъ на земли́, и при­­косну́ся мнѣ́, и поста́ви мя́ на но́ги моя́, и рече́:
се́, а́зъ воз­вѣща́ю тебѣ́ бу́дущая на послѣ́докъ гнѣ́ва [сыно́мъ люді́й тво­и́хъ]: еще́ бо до конца́ вре́мене видѣ́нiе.
Ове́нъ, его́же ви́дѣлъ еси́ иму́ща рога́, ца́рь ми́дскiй и пе́рсскiй:
а козе́лъ ко́зiй ца́рь е́ллинскiй е́сть: ро́гъ же вели́кiй, и́же между́ очи́ма его́, то́й е́сть ца́рь пе́рвый:
сему́ же сокруши́в­шуся воста́ша четы́ри ро́зи подъ ни́мъ: четы́ри ца́рiе воста́нутъ от­ язы́ка его́, но не въ крѣ́пости его́,
и на послѣ́докъ ца́р­ст­ва и́хъ, исполня́ющымся грѣхо́мъ и́хъ, воста́нетъ ца́рь безсра́менъ лице́мъ и разумѣ́я гада́нiя,
и держа́вна крѣ́пость его́, не въ крѣ́пости же сво­е́й, и чуде́сно растли́тъ и упра́витъ и сотвори́тъ, и разсы́плетъ крѣ́пкiя и лю́ди свя́ты,
и яре́мъ вери́гъ сво­и́хъ испра́витъ: ле́сть въ руцѣ́ его́, и въ се́рдцы сво­е́мъ воз­вели́чит­ся, и ле́стiю разсы́плетъ мно́гихъ, и на па́губу мно́гимъ воз­ста́нетъ, и я́ко я́ица руко́ю сокруши́тъ.
И видѣ́нiе ве́чера и у́тра рѣче́н­наго и́стин­но е́сть: ты́ же назна́менай видѣ́нiе, я́ко на дни́ мно́ги.
А́зъ же данiи́лъ успо́хъ и изнемога́хъ на дни́ [мно́ги], и воста́хъ и творя́хъ дѣла́ царе́ва, и почуди́хся видѣ́нiю, и не бя́ше разумѣва́ющаго.
ДАР соли сеюми салтанати подшоҳ Балшасар, ба ман, Дониёл, рӯъёе зоҳир шуд, баъд аз он ки бори аввал ба ман зоҳир шуда буд.
Ва дар рӯъё дидам, – ман худро дар Шушани пойтахт, ки дар вилояти Элом воқеъ аст, дидам; – ва дар руъё дидам, ки ман назди наҳри Улой мебошам.
Ва чашмонамро боло бардошта, дидам, ки инак, қӯчқоре назди наҳр истодааст, ва он ду шох дорад, ва шохҳояш баланд аст, вале яке аз дигаре баландтар аст, ва баландтараш дертар баромад.
Дидам, ки ин қӯчқор ба самти ғарб ва шимол ва ҷануб шох мезанад, ва ҳеҷ ҳайвоне наметавонад пеши он истодагӣ намояд, ва касе нест, ки аз дасти он халос кунад; ва он ҳар чи мехост, мекард, ва бузург мешуд.
Ва ман назар мекардам, ва инак, нарбузе аз ғарб бар рӯи тамоми замин меояд; пойҳояш ба замин намерасид; ва шохе дар мобайни чашмони нарбуз намоён буд.
Ва ба тарафи он қӯчқори соҳиби ду шох, ки дида будам назди наҳр истодааст, равона шуд ва бо шиддати хашми худ сӯи он давид.
Ва онро дидам, ки ба қӯчқор наздик шуда, бо ғазаб ба он ҳамла овард, ва қӯчқорро зада, ду шохи онро шикаст; ва қӯчқорро маҷоле набуд, ки пеши он истодагӣ намояд, ва он вайро бар замин афканда, поймол намуд, – ва касе набуд, ки қӯчқорро аз дасташ халос кунад.
Ва нарбуз ниҳоятдараҷа бузург шуд, ва ҳангоме ки пурзӯр гардид, шохи калонаш шикаст, ва дар ҷои он чор шох пайдо шуд, ки сӯи чор боди осмон нигаронида шуда буд.
Ва аз яке аз онҳо як шохи майдае баромад, ки ба самти ҷануб ва ба самти шарқ ва ба самти замини дилписанд бағоят бузург шуд.
Ва ин шох то лашкари осмон бузург шуд, ва як қисми лашкар ва ситорагонро бар замин афканда, поймол намуд.
Ва он то Сарвари лашкар бузург шуд, ва қурбонии доимӣ аз Ӯ гирифта шуд, ва макони поки Ӯ тарк карда шуд;
Ва ба қурбонии доимӣ ба василаи маъсият хотима дода хоҳад шуд; ва ростӣ бар замин афканда хоҳад шуд; ва ин шох дар тамоми кораш комёб гардид.
Ва ман покеро шунидам, ки сухан мегуфт, ва ин пок ба фалонӣ сухан ронда, гуфт: «Рӯъё дар бораи қурбонии доимӣ ва дар бораи маъсияти харобиовар, ки қудс ва лашкарро поймол намудааст, то ба кай хоҳад буд?»
Ва ба ман гуфт: «То ду ҳазору сесад шом ва субҳ; ва он гоҳ адл дар қудс барқарор хоҳад шуд».
Ва воқеъ шуд вақте ки ман, Дониёл, ин рӯъёро дидам, ва маънои онро меҷустам, – инак, дар рӯ ба рӯям мисли қиёфаи марде намудор шуд.
Ва ман аз даруни Улой овози одамиро шунидам, ки хитоб намуда, мегуфт: «Эй Ҷаброил! Ба вай ин рӯъёро бифаҳмон».
Ва ӯ ба он ҷо, ки ман истода будам, омад, ва чун омад, ман ҳаросон шуда, бар рӯи худ афтодам; ва ӯ ба ман гуфт: «Бидон, эй писари одам, ки ин рӯъё ба замони охир тааллуқ дорад».
Ва ҳангоме ки ӯ ба ман сухан мегуфт, ман рӯй бар замин мадҳуш будам; вале ӯ ба ман даст расонд, ва маро дар ҷое ки истода будам, ба по хезонд.
Ва гуфт: «Инак, ман туро аз он чи дар охири ғазаб рӯй хоҳад дод, огоҳ менамоям, чунки ин замон ба охир хоҳад расид.
Қӯчқори соҳиби ду шох, ки ту дидаӣ, подшоҳони Модай ва Форс мебошанд.
Ва он нарбуз подшоҳи Юнон аст, ва шохи калоне ки дар мобайни чашмони ӯ буд, подшоҳи аввалин аст.
Ва ин ки он шох шикаст ва дар ҷояш чортои дигар баромад, ин яъне аз он халқ чор салтанат барпо хоҳанд шуд, вале қувваташон мисли қуввати ӯ нахоҳад буд.
Ва дар охири салтанати онҳо, вақте ки осиён бадкории худро ба анҷом мерасонанд, подшоҳи бешарм ва дасисакоре хоҳад бархост;
Ва қувваташ бузург хоҳад буд, вале на ба сабаби қуввати худи ӯ; ва харобиҳои аҷибе ба амал хоҳад овард, ва дар аъмолаш комёб хоҳад шуд, ва зӯроварон ва қавми поконро ба ҳалокат хоҳад расонд;
Ва ба туфайли ақлашдар дасисакорӣ муваффақият ба даст хоҳад овард, ва дар дили худ мағрур хоҳад шуд, ва бисёр осоиштагонро ба ҳалокат хоҳад расонд, ва бар зидди Сарвари сарварон қиём хоҳад кард, ва бе он ки дасте расида бошад, шикаст хоҳад хӯрд.
Ва рӯъёи оид ба шом ва субҳ, ки дар бораи он сухан рафт, дуруст аст, валекин ту ин рӯъёро пинҳон намо, зеро ки он баъд аз айёми зиёде ба вуқӯъ хоҳад омад».
Ва ман, Дониёл, музтариб шуда, якчанд рӯз бемор хобидам; ва чун бархостам, ба корҳои подшоҳ машғул шудам; ва аз рӯъё дар ҳайрат будам, вале касе инро пай набурд.

Толкования стиха Скопировать ссылку Скопировать текст Добавить в избранное
Библ. энциклопедия Библейский словарь Словарь библ. образов Практическая симфония
Цитата из Библии каждое утро
TG: t.me/azbible
Viber: vb.me/azbible