и҆ вда́хъ се́рдце моѐ, є҆́же взыска́ти и҆ разсмотри́ти въ мꙋ́дрости ѡ҆ всѣ́хъ быва́ющихъ под̾ небесе́мъ: ꙗ҆́кѡ попече́нїе лꙋка́во дадѐ бг҃ъ сынѡ́мъ человѣ́чєскимъ, є҆́же ᲂу҆пражднѧ́тисѧ въ не́мъ.

Ви́дѣхъ всѧ́чєскаѧ сотворє́нїѧ сотворє́ннаѧ под̾ со́лнцемъ: и҆ сѐ, всѧ̑ сꙋ́етство и҆ произволе́нїе дꙋ́ха.

Развраще́нное не мо́жетъ и҆спра́витисѧ, и҆ лише́нїе не мо́жетъ и҆счи́слитисѧ.

Глаго́лахъ а҆́зъ въ се́рдцы мое́мъ, є҆́же рещѝ: сѐ, а҆́зъ возвели́чихсѧ и҆ ᲂу҆мно́жихъ мꙋ́дрость па́че всѣ́хъ, и҆̀же бы́ша пре́жде менє̀ во і҆ерⷭ҇ли́мѣ,

и҆ се́рдце моѐ вда́хъ, є҆́же вѣ́дѣти премꙋ́дрость и҆ ра́зꙋмъ: и҆ се́рдце моѐ ви́дѣ мнѡ́гаѧ, премꙋ́дрость и҆ ра́зꙋмъ, при̑тчи и҆ хи́трость: ᲂу҆разꙋмѣ́хъ а҆́зъ, ꙗ҆́кѡ и҆ сїѐ є҆́сть произволе́нїе дꙋ́ха:

ꙗ҆́кѡ во мно́жествѣ мꙋ́дрости мно́жество ра́зꙋма, и҆ приложи́вый ра́зꙋмъ приложи́тъ болѣ́знь.

Реко́хъ а҆́зъ въ се́рдцы мое́мъ: прїидѝ ᲂу҆̀бо, да тѧ̀ и҆скꙋшꙋ̀ въ весе́лїи, и҆ ви́ждь во бла́зѣ: и҆ сѐ, та́кожде сїѐ сꙋ́етство.

Смѣ́хꙋ реко́хъ: погрѣше́нїе, и҆ весе́лїю: что̀ сїѐ твори́ши;

И҆ разсмотри́хъ, а҆́ще се́рдце моѐ повлече́тъ а҆́ки вїно̀ пло́ть мою̀: и҆ се́рдце моѐ наста́ви мѧ̀ въ мꙋ́дрости, и҆ є҆́же ᲂу҆держа́ти весе́лїе, до́ндеже ᲂу҆ви́ждꙋ, ко́е бла́го сынѡ́мъ человѣ́чєскимъ, є҆́же творѧ́тъ под̾ со́лнцемъ въ число̀ дні́й живота̀ своегѡ̀.

Возвели́чихъ творе́нїе моѐ: созда́хъ мѝ до́мы, насади́хъ мѝ вїногра́ды,

сотвори́хъ мѝ вертогра́ды и҆ сады̀ и҆ насади́хъ въ ни́хъ древе́съ всѧ́кагѡ плода̀,

сотвори́хъ мѝ кꙋпѣ̑ли вѡдны́ѧ, є҆́же напаѧ́ти ѿ ни́хъ прозѧбе́нїе древе́съ:

притѧжа́хъ рабы̑ и҆ рабы̑ни, и҆ домоча́дцы бы́ша мѝ: и҆ стѧжа́нїе скота̀, и҆ ста́дъ мно́го мѝ бы́сть, па́че всѣ́хъ бы́вшихъ пре́жде менє̀ во і҆ерⷭ҇ли́мѣ:

собра́хъ мѝ зла́то и҆ сребро̀ и҆ и҆мѣ̑нїѧ царе́й и҆ стра́нъ, сотвори́хъ мѝ пою́щихъ и҆ пою́щыѧ, и҆ ᲂу҆слаждє́нїѧ сынѡ́въ человѣ́ческихъ, вїноче́рпцы и҆ вїночє́рпицы.

И҆ возвели́чихсѧ, и҆ приложи́хсѧ мꙋ́дрости па́че всѣ́хъ бы́вшихъ пре́жде менє̀ во і҆ерⷭ҇ли́мѣ: и҆ мꙋ́дрость моѧ̀ пребы́сть со мно́ю.

И҆ всѐ, є҆гѡ́же проси́ста ѻ҆́чи моѝ, не ѿѧ́хъ ѿ ни́хъ и҆ не возбрани́хъ се́рдцꙋ моемꙋ̀ ѿ всѧ́кагѡ весе́лїѧ моегѡ̀, ꙗ҆́кѡ се́рдце моѐ возвесели́сѧ во всѧ́цѣмъ трꙋдѣ̀ мое́мъ. И҆ сїѐ бы́сть ча́сть моѧ̀ ѿ всегѡ̀ трꙋда̀ моегѡ̀.

И҆ призрѣ́хъ а҆́зъ на всѧ̑ творє́нїѧ моѧ̑, ꙗ҆̀же сотвори́стѣ рꙋ́цѣ моѝ, и҆ на трꙋ́дъ, и҆́мже трꙋди́хсѧ твори́ти. И҆ сѐ, всѧ̑ сꙋета̀ и҆ произволе́нїе дꙋ́ха, и҆ нѣ́сть и҆з̾ѻби́лїе под̾ со́лнцемъ.

И҆ призрѣ́хъ а҆́зъ ви́дѣти мꙋ́дрость, ле́сть и҆ безꙋ́мїе: ꙗ҆́кѡ кто̀ человѣ́къ, и҆́же по́йдетъ в̾слѣ́дъ совѣ́та, є҆ли̑ка сотворѝ въ не́мъ;

И҆ ви́дѣхъ а҆́зъ, ꙗ҆́кѡ є҆́сть и҆з̾ѻби́лїе мꙋ́дрости па́че безꙋ́мїѧ, ꙗ҆́коже и҆з̾ѻби́лїе свѣ́та па́че тьмы̀:

мꙋ́драгѡ ѻ҆́чи є҆гѡ̀ во главѣ̀ є҆гѡ̀, а҆ безꙋ́мный во тьмѣ̀ хо́дитъ: и҆ ᲂу҆вѣ́дѣхъ и҆ а҆́зъ, ꙗ҆́кѡ слꙋ́чай є҆ди́нъ слꙋчи́тсѧ всѣ̑мъ и҆̀мъ.

И҆ рѣ́хъ а҆́зъ въ се́рдцы мое́мъ: ꙗ҆́коже слꙋ́чай безꙋ́мнагѡ, и҆ мнѣ̀ слꙋчи́тсѧ: и҆ вскꙋ́ю ᲂу҆мꙋдри́хсѧ; А҆́зъ тогда̀ и҆зли́шше глаго́лахъ въ се́рдцы мое́мъ, ꙗ҆́кѡ и҆ сїѐ сꙋета̀, поне́же безꙋ́мный ѿ и҆збы́тка глаго́летъ:

ꙗ҆́кѡ нѣ́сть па́мѧти мꙋ́драгѡ съ безꙋ́мнымъ во вѣ́къ, занѐ ᲂу҆жѐ во дне́хъ грѧдꙋ́щихъ всѧ̑ забвє́на бы́ша: и҆ ка́кѡ ᲂу҆́мретъ мꙋ́дрый съ безꙋ́мнымъ;

И҆ возненави́дѣхъ живо́тъ, ꙗ҆́кѡ лꙋка́вно мнѣ̀ сотворе́нїе сотворе́нное под̾ со́лнцемъ: поне́же всѧ́чєскаѧ сꙋета̀ и҆ произволе́нїе дꙋ́ха.

И҆ возненави́дѣхъ а҆́зъ всѧ́чєскаѧ мі́ра и҆ трꙋ́дъ мо́й, и҆́мже а҆́зъ трꙋжда́юсѧ под̾ со́лнцемъ, ꙗ҆́кѡ ѡ҆ставлѧ́ю є҆го̀ человѣ́кꙋ бꙋ́дꙋщемꙋ по мнѣ̀.

И҆ кто̀ вѣ́сть, мꙋ́дръ ли бꙋ́детъ и҆лѝ безꙋ́менъ; и҆ ѡ҆блада́ти ли и҆́мать всѣ́мъ трꙋдо́мъ мои́мъ, и҆́мже трꙋди́хсѧ и҆ и҆́мже мꙋ́дрствовахъ под̾ со́лнцемъ; И҆ сїе́ же сꙋета̀.

И҆ ѡ҆брати́хсѧ а҆́зъ ѿрещи́сѧ се́рдцꙋ моемꙋ̀ ѡ҆ все́мъ трꙋдѣ̀, и҆́мже трꙋди́хсѧ под̾ со́лнцемъ:

ꙗ҆́кѡ є҆́сть человѣ́къ, є҆гѡ́же трꙋ́дъ въ мꙋ́дрости и҆ въ ра́зꙋмѣ и҆ въ мꙋ́жествѣ: и҆ человѣ́къ, и҆́же не потрꙋди́сѧ ѡ҆ не́мъ, да́стъ є҆мꙋ̀ ча́сть свою̀. И҆ сїѐ сꙋета̀ и҆ лꙋка́вство ве́лїе.

Ꙗ҆́кѡ быва́етъ человѣ́кꙋ во все́мъ трꙋдѣ̀ є҆гѡ̀ и҆ въ произволе́нїи се́рдца є҆гѡ̀, и҆́мже то́й трꙋжда́етсѧ под̾ со́лнцемъ,

ꙗ҆́кѡ всѝ дні́е є҆гѡ̀ болѣ́зней и҆ ꙗ҆́рости попече́нїе є҆мꙋ̀, и҆́бо въ нощѝ не спи́тъ се́рдце є҆гѡ̀. И҆ сїе́ же сꙋета̀ є҆́сть.

Нѣ́сть бла́го человѣ́кꙋ, но (ра́звѣ) є҆́же ꙗ҆́стъ и҆ пїе́тъ и҆ є҆́же пока́жетъ дꙋшѝ свое́й бла́го въ трꙋдѣ̀ свое́мъ: и҆ сїѐ ви́дѣхъ а҆́зъ, ꙗ҆́кѡ ѿ рꙋкѝ бж҃їѧ є҆́сть:

ꙗ҆́кѡ кто̀ ꙗ҆́стъ и҆ пїе́тъ кромѣ̀ є҆гѡ̀;

Ꙗ҆́кѡ человѣ́кꙋ бла́гꙋ пред̾ лице́мъ є҆гѡ̀ дадѐ мꙋ́дрость и҆ ра́зꙋмъ и҆ весе́лїе, согрѣша́ющемꙋ же дадѐ попече́нїе, є҆́же прилага́ти и҆ собира́ти, во є҆́же да́ти благо́мꙋ пред̾ лице́мъ бж҃їимъ: ꙗ҆́кѡ и҆ сїѐ сꙋета̀ и҆ произволе́нїе дꙋ́ха.

Всѣ̑мъ вре́мѧ и҆ вре́мѧ всѧ́цѣй ве́щи под̾ небесе́мъ:

вре́мѧ ражда́ти {Є҆вр.: ражда́тисѧ.} и҆ вре́мѧ ᲂу҆мира́ти, вре́мѧ сади́ти и҆ вре́мѧ и҆сторга́ти сажде́ное,

вре́мѧ ᲂу҆бива́ти и҆ вре́мѧ цѣли́ти, вре́мѧ разрꙋша́ти и҆ вре́мѧ созида́ти,

вре́мѧ пла́кати и҆ вре́мѧ смѣѧ́тисѧ, вре́мѧ рыда́ти и҆ вре́мѧ ликова́ти,

вре́мѧ размета́ти ка́менїе и҆ вре́мѧ собира́ти ка́менїе, вре́мѧ ѡ҆быма́ти и҆ вре́мѧ ᲂу҆далѧ́тисѧ ѿ ѡ҆быма́нїѧ,

вре́мѧ и҆ска́ти и҆ вре́мѧ погꙋблѧ́ти, вре́мѧ храни́ти и҆ вре́мѧ ѿрѣ́ѧти,

вре́мѧ раздра́ти и҆ вре́мѧ сши́ти, вре́мѧ молча́ти и҆ вре́мѧ глаго́лати,

вре́мѧ люби́ти и҆ вре́мѧ ненави́дѣти, вре́мѧ бра́ни и҆ вре́мѧ ми́ра.

Ко́е и҆з̾ѻби́лїе творѧ́щагѡ, въ ни́хже са́мъ трꙋди́тсѧ;

Ви́дѣхъ попече́нїе всѧ́ческое, є҆́же дадѐ бг҃ъ сынѡ́мъ человѣ́чєскимъ, є҆́же пещи́сѧ въ не́мъ.

Всѧ́чєскаѧ, ꙗ҆̀же сотворѝ, дѡбра̀ (сꙋ́ть) во вре́мѧ своѐ, и҆́бо всѧ́кїй вѣ́къ да́лъ є҆́сть въ се́рдце и҆́хъ, ꙗ҆́кѡ да не ѡ҆брѧ́щетъ человѣ́къ сотворе́нїѧ, є҆́же сотворѝ бг҃ъ ѿ нача́ла и҆ да́же до конца̀.

Оу҆разꙋмѣ́хъ, ꙗ҆́кѡ нѣ́сть бла́го въ ни́хъ, но то́кмѡ є҆́же весели́тисѧ и҆ є҆́же твори́ти бла́го въ животѣ̀ свое́мъ:

и҆́бо всѧ́къ человѣ́къ, и҆́же ꙗ҆́стъ и҆ пїе́тъ и҆ ви́дитъ благо́е во все́мъ трꙋдѣ̀ свое́мъ, сїѐ даѧ́нїе бж҃їе є҆́сть.

Разꙋмѣ́хъ, ꙗ҆́кѡ всѧ̑, є҆ли̑ка сотворѝ бг҃ъ, сїѧ̑ бꙋ́дꙋтъ во вѣ́къ: къ тѣ̑мъ нѣ́сть приложи́ти и҆ ѿ тѣ́хъ нѣ́сть ѿѧ́ти, и҆ бг҃ъ сотворѝ, да ᲂу҆боѧ́тсѧ ѿ лица̀ є҆гѡ̀:

бы́вшее ᲂу҆жѐ є҆́сть, и҆ є҆ли̑ка и҆́мꙋтъ бы́ти, ᲂу҆жѐ бы́ша, и҆ бг҃ъ взы́щетъ гони́маго.

И҆ є҆щѐ ви́дѣхъ под̾ со́лнцемъ мѣ́сто сꙋда̀, та́мѡ нечести́вый, и҆ мѣ́сто првⷣнагѡ, та́мѡ бл҃гочести́вый.

И҆ рѣ́хъ а҆́зъ въ се́рдцы мое́мъ: првⷣнаго и҆ нечести́ваго сꙋ́дитъ бг҃ъ: ꙗ҆́кѡ вре́мѧ всѧ́цѣй ве́щи и҆ на всѧ́цѣмъ сотворе́нїи та́мѡ.

Рѣ́хъ а҆́зъ въ се́рдцы мое́мъ ѡ҆ глаго́ланїи сынѡ́въ человѣ́ческихъ, ꙗ҆́кѡ разсꙋ́дитъ и҆̀хъ бг҃ъ: и҆ є҆́же показа́ти, ꙗ҆́кѡ сі́и ско́ти сꙋ́ть:

и҆́бо и҆ тѣ̑мъ ꙗ҆́коже слꙋ́чай сынѡ́въ человѣ́ческихъ и҆ слꙋ́чай ско́тскїй, слꙋ́чай є҆ди́нъ и҆̀мъ: ꙗ҆́коже сме́рть тогѡ̀, та́кѡ и҆ сме́рть сегѡ̀, и҆ дꙋ́хъ є҆ди́нъ во всѣ́хъ: и҆ что̀ и҆зли́шше и҆́мать человѣ́къ па́че скота̀; ничто́же: ꙗ҆́кѡ всѧ́чєскаѧ сꙋета̀.

Всѧ̑ и҆́дꙋтъ во є҆ди́но мѣ́сто: всѧ̑ бы́ша ѿ пе́рсти и҆ всѧ̑ въ пе́рсть возвраща́ютсѧ.

И҆ кто̀ вѣ́сть дꙋ́хъ сынѡ́въ человѣ́ческихъ, а҆́ще то́й восхо́дитъ горѣ̀; и҆ дꙋ́хъ ско́тскїй, а҆́ще низхо́дитъ то́й до́лꙋ въ зе́млю;

И҆ ви́дѣхъ, ꙗ҆́кѡ нѣ́сть бла́го, но то́кмѡ є҆́же возвесели́тсѧ человѣ́къ въ творе́нїихъ свои́хъ, ꙗ҆́кѡ сїѧ̀ ча́сть є҆гѡ̀: поне́же кто̀ приведе́тъ є҆го̀ ви́дѣти то̀, є҆́же бꙋ́детъ по не́мъ;

И҆ ѡ҆брати́хсѧ а҆́зъ и҆ ви́дѣхъ всѧ̑ ѡ҆клевєта́нїѧ быва̑ющаѧ под̾ со́лнцемъ: и҆ сѐ, сле́зы ѡ҆клевета́нныхъ, и҆ нѣ́сть и҆̀мъ ᲂу҆тѣша́ющагѡ, и҆ ѿ рꙋкѝ клеве́щꙋщихъ на нѧ̀ крѣ́пость, и҆ нѣ́сть и҆̀мъ ᲂу҆тѣша́ющагѡ.

И҆ похвали́хъ а҆́зъ всѣ́хъ ᲂу҆ме́ршихъ, и҆̀же ᲂу҆мро́ша ᲂу҆жѐ, па́че живы́хъ, є҆ли́цы жи́ви сꙋ́ть досе́лѣ:

и҆ бла́гъ па́че ѻ҆бои́хъ си́хъ, и҆́же є҆щѐ не бы́сть, и҆́же не ви́дѣ всѧ́кагѡ сотворе́нїѧ лꙋка́вагѡ сотворе́ннагѡ под̾ со́лнцемъ.

И҆ ви́дѣхъ а҆́зъ ве́сь трꙋ́дъ и҆ всѧ́ко мꙋ́жество сотворе́нїѧ, ꙗ҆́кѡ сїѐ ре́вность мꙋ́жа ѿ по́дрꙋга своегѡ̀. И҆ сїѐ сꙋета̀ и҆ произволе́нїе дꙋ́ха.

Безꙋ́мный ѡ҆б̾ѧ́тъ рꙋ́цѣ своѝ и҆ снѣдѐ плѡ́ти своѧ̑.

Бла́го є҆́сть и҆сполне́нїе го́рсти поко́ѧ, па́че и҆сполне́нїѧ двою̀ гѡ́рстїю трꙋда̀ и҆ произволе́нїѧ дꙋ́ха.

И҆ ѡ҆брати́хсѧ а҆́зъ и҆ ви́дѣхъ сꙋ́етство под̾ со́лнцемъ:

є҆́сть є҆ди́нъ, и҆ нѣ́сть втора́гѡ, ни сы́на, нижѐ бра́та нѣ́сть є҆мꙋ̀, и҆ нѣ́сть конца̀ всемꙋ̀ трꙋдꙋ̀ є҆гѡ̀, нижѐ ѻ҆́ко є҆гѡ̀ насыща́етсѧ бога́тства. И҆ комꙋ̀ а҆́зъ трꙋжда́юсѧ и҆ лиша́ю дꙋ́шꙋ мою̀ ѿ благосты́ни; И҆ сїѐ сꙋета̀ и҆ попече́нїе лꙋка́вно є҆́сть.

Бла́зи два̀ па́че є҆ди́нагѡ, и҆̀мже є҆́сть мзда̀ бла́га въ трꙋдѣ̀ и҆́хъ:

ꙗ҆́кѡ а҆́ще паде́тсѧ є҆ди́нъ ѿ ни́хъ, воздви́гнетъ дрꙋгі́й прича́стника своего̀: и҆ го́ре томꙋ̀ є҆ди́номꙋ, є҆гда̀ паде́тъ и҆ не бꙋ́детъ втора́гѡ воздви́гнꙋти є҆го̀.

И҆ а҆́ще ᲂу҆́снета два̀, тепло̀ и҆́ма бꙋ́детъ, а҆ є҆ди́нъ ка́кѡ согрѣ́етсѧ;

И҆ а҆́ще ᲂу҆крѣпи́тсѧ є҆ди́нъ, два̀ ста́нета проти́вꙋ є҆мꙋ̀: и҆ ве́рвь треплете́на не ско́рѡ расто́ргнетсѧ.

Бла́гъ ѻ҆́трокъ ни́щь и҆ мꙋ́дръ, па́че ста́ра царѧ̀ и҆ безꙋ́мна, и҆́же не разꙋмѣ̀ внима́ти є҆щѐ:

ꙗ҆́кѡ и҆з̾ до́мꙋ ю҆́зникѡвъ и҆зы́детъ ца́рствовати, поне́же и҆ въ ца́рствѣ свое́мъ роди́сѧ ни́щь.

Ви́дѣхъ всѣ́хъ живꙋ́щихъ, ходѧ́щихъ под̾ со́лнцемъ, съ ю҆́нымъ вторы́мъ, и҆́же воста́нетъ вмѣ́стѡ є҆гѡ̀.

Нѣ́сть конца̀ всѣ̑мъ лю́демъ, всѣ̑мъ, и҆̀же пред̾ ни́ми бы́ша, и҆́бо послѣ́днїи не возвеселѧ́тсѧ ѡ҆ не́мъ: ꙗ҆́кѡ и҆ сїѐ сꙋета̀ и҆ произволе́нїе дꙋ́ха.

Сохранѝ но́гꙋ твою̀, є҆гда̀ а҆́ще и҆́деши въ до́мъ бж҃їй, и҆ бли́з̾ (бꙋ́ди) є҆́же слꙋ́шати: па́че даѧ́нїѧ безꙋ́мныхъ же́ртва твоѧ̀, поне́же не вѣ́дѧтъ, ꙗ҆́кѡ творѧ́тъ ѕло̀.

Мꙋ́дрость человѣ́ка просвѣти́тъ лицѐ є҆гѡ̀, а҆ безстꙋ́дный возненави́дѣнъ бꙋ́детъ лице́мъ свои́мъ.

Оу҆ста̀ царє́ва сохранѝ, и҆ ѡ҆ словесѝ клѧ́твы бж҃їѧ не ско́ръ бꙋ́ди.

Ѿ лица̀ є҆гѡ̀ по́йдеши, не ста́ни во словесѝ лꙋка́внѣ, ꙗ҆́кѡ всѐ, є҆́же (а҆́ще) восхо́щетъ, сотвори́тъ,

ꙗ҆́коже ца́рь ѡ҆блада́ѧй, и҆ кто̀ рече́тъ є҆мꙋ̀: что̀ твори́ши;

Хранѧ́й за́повѣдь не ᲂу҆вѣ́сть глаго́ла лꙋка́вна: и҆ вре́мѧ сꙋда̀ вѣ́сть се́рдце мꙋ́драгѡ,

ꙗ҆́кѡ всѧ́цѣй ве́щи є҆́сть вре́мѧ и҆ сꙋ́дъ: ꙗ҆́кѡ ра́зꙋмъ человѣ́ка мно́гъ (є҆́сть) на не́мъ,

ꙗ҆́кѡ нѣ́сть вѣ́дѧщагѡ, что̀ бꙋ́дꙋщее: занѐ ꙗ҆́коже бꙋ́детъ, кто̀ возвѣсти́тъ є҆мꙋ̀;

Нѣ́сть человѣ́ка владꙋ́щагѡ дꙋ́хомъ, є҆́же возбрани́ти дꙋ́хꙋ: и҆ нѣ́сть владꙋ́щагѡ въ де́нь сме́рти, и҆ нѣ́сть посла̀ въ де́нь бра́ни: и҆ не спасе́тъ нече́стїе сꙋ́щаго въ не́мъ.

И҆ всѐ сїѐ ви́дѣхъ, и҆ вда́хъ се́рдце моѐ во всѐ сотворе́нїе, є҆́же сотворе́но є҆́сть под̾ со́лнцемъ, всѧ̑, во є҆ли́кихъ ѡ҆блада́нъ є҆́сть человѣ́къ над̾ человѣ́комъ, є҆́же ѡ҆ѕло́бити є҆го̀.

И҆ тогда̀ ви́дѣхъ нечєсти́выѧ во гро́бы внесє́ны, и҆ ѿ ст҃а́гѡ: и҆ и҆до́ша и҆ похвале́ни бы́ша во гра́дѣ, ꙗ҆́кѡ си́це сотвори́ша. И҆ сїѐ сꙋета̀.

Ꙗ҆́кѡ нѣ́сть прерѣка́нїѧ быва́ющагѡ творѧ́щымъ лꙋка́вое вско́рѣ: сегѡ̀ ра́ди ᲂу҆вѣ́рисѧ се́рдце сынѡ́въ человѣ́ческихъ въ ни́хъ, є҆́же сотвори́ти лꙋка́вое.

И҆́же согрѣшѝ, сотвори́лъ є҆́сть лꙋка́вое, ѿто́лѣ, и҆ ѿ долготы̀ и҆́хъ: и҆́бо и҆ вѣ́мъ а҆́зъ, ꙗ҆́кѡ є҆́сть бла́го боѧ́щымсѧ бг҃а, да боѧ́тсѧ ѿ лица̀ є҆гѡ̀,

и҆ не бꙋ́детъ бла́го нечести́вомꙋ, и҆ не продолжи́тъ дні́й въ сѣ́ни, и҆́же нѣ́сть боѧ́йсѧ ѿ лица̀ бж҃їѧ.

Є҆́сть сꙋета̀, ꙗ҆́же сотворе́на є҆́сть на землѝ: ꙗ҆́кѡ сꙋ́ть првⷣнїи, на ни́хже постиза́етъ ꙗ҆́кѡ творе́нїе нечести́выхъ, и҆ сꙋ́ть нечести́вїи, на ни́хже постиза́етъ ꙗ҆́кѡ творе́нїе првⷣныхъ. Рѣ́хъ, ꙗ҆́кѡ и҆ сїѐ сꙋета̀.

И҆ похвали́хъ а҆́зъ весе́лїе, ꙗ҆́кѡ нѣ́сть бла́го человѣ́кꙋ под̾ со́лнцемъ, но то́кмѡ є҆́же ꙗ҆́сти и҆ пи́ти и҆ є҆́же весели́тисѧ: и҆ то̀ прибы́токъ є҆мꙋ̀ въ трꙋдѣ̀ є҆гѡ̀ во дне́хъ живота̀ є҆гѡ̀, и҆̀хже да́лъ є҆́сть є҆мꙋ̀ бг҃ъ под̾ со́лнцемъ.

Въ ни́хже да́хъ се́рдце моѐ, є҆́же разꙋмѣ́ти мꙋ́дрость и҆ є҆́же вѣ́дѣти попече́нїе сотворе́ное на землѝ: ꙗ҆́кѡ и҆ во днѝ и҆ въ нощѝ сна̀ во ѻ҆́чїю своє́ю нѣ́сть ви́дѧй.

И҆ ви́дѣхъ всѧ̑ творє́нїѧ бж҃їѧ, ꙗ҆́кѡ не мо́жетъ человѣ́къ и҆з̾ѡбрѣстѝ творе́нїе сотворе́ное под̾ со́лнцемъ: є҆ли̑ка а҆́ще потрꙋди́тсѧ человѣ́къ ѡ҆брѣстѝ, и҆ не ѡ҆брѧ́щетъ: и҆ є҆ли̑ка а҆́ще рече́тъ мꙋ́дрый ᲂу҆разꙋмѣ́ти, не возмо́жетъ ѡ҆брѣстѝ. Тѣ́мже всѐ сїѐ вда́хъ въ се́рдце моѐ, и҆ се́рдце моѐ всѐ сїѐ ви́дѣ.

Синодальный

Языки

1 «Суета сует, — всё суета»; 12 «предал я сердце мое тому, чтоб … испытать мудростию все что, делается под небом».

Слова Екклесиаста, сына Давидова, царя в Иерусалиме.

Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, – всё суета!

Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем?

Род проходит, и род приходит, а земля пребывает во веки.

Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит.

Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои.

Все реки текут в море, но море не переполняется: к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь.

Все вещи – в труде: не может человек пересказать всего; не насытится око зрением, не наполнится ухо слушанием.

Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем.

Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас.

Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после.

Я, Екклесиаст, был царем над Израилем в Иерусалиме;

и предал я сердце мое тому, чтобы исследовать и испытать мудростью все, что делается под небом: это тяжелое занятие дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в нем.

Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, всё – суета и томление духа!

Кривое не может сделаться прямым, и чего нет, того нельзя считать.

Говорил я с сердцем моим так: вот, я возвеличился и приобрел мудрости больше всех, которые были прежде меня над Иерусалимом, и сердце мое видело много мудрости и знания.

И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость: узнал, что и это – томление духа;

потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь.

1 «И оглянулся я на все дела мои, которые сделали руки мои — и вот, всё — суета»; 12 «мудрый умирает наравне с глупым»; 18 мудрый должен оставить всё, что он мудро сделал, другому, который может оказаться глупым; 24 наслаждение добром зависит всецело от Божьего благоволения.

Сказал я в сердце моем: «дай, испытаю я тебя весельем, и насладись добром»; но и это – суета!

О смехе сказал я: «глупость!», а о веселье: «что оно делает?»

Вздумал я в сердце моем услаждать вином тело мое и, между тем, как сердце мое руководилось мудростью, придержаться и глупости, доколе не увижу, что хорошо для сынов человеческих, что должны были бы они делать под небом в немногие дни жизни своей.

Я предпринял большие дела: построил себе домы, посадил себе виноградники,

устроил себе сады и рощи и насадил в них всякие плодовитые дерева;

сделал себе водоемы для орошения из них рощей, произращающих деревья;

приобрел себе слуг и служанок, и домочадцы были у меня; также крупного и мелкого скота было у меня больше, нежели у всех, бывших прежде меня в Иерусалиме;

собрал себе серебра и золота и драгоценностей от царей и областей; завел у себя певцов и певиц и услаждения сынов человеческих – разные музыкальные орудия.

И сделался я великим и богатым больше всех, бывших прежде меня в Иерусалиме; и мудрость моя пребыла со мною.

Чего бы глаза мои ни пожелали, я не отказывал им, не возбранял сердцу моему никакого веселья, потому что сердце мое радовалось во всех трудах моих, и это было моею долею от всех трудов моих.

И оглянулся я на все дела мои, которые сделали руки мои, и на труд, которым трудился я, делая их: и вот, всё – суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем!

И обратился я, чтобы взглянуть на мудрость и безумие и глупость: ибо что может сделать человек после царя сверх того, что уже сделано?

И увидел я, что преимущество мудрости перед глупостью такое же, как преимущество света перед тьмою:

у мудрого глаза его – в голове его, а глупый ходит во тьме; но узнал я, что одна участь постигает их всех.

И сказал я в сердце моем: «и меня постигнет та же участь, как и глупого: к чему же я сделался очень мудрым?» И сказал я в сердце моем, что и это – суета;

потому что мудрого не будут помнить вечно, как и глупого; в грядущие дни все будет забыто, и увы! мудрый умирает наравне с глупым.

И возненавидел я жизнь, потому что противны стали мне дела, которые делаются под солнцем; ибо всё – суета и томление духа!

И возненавидел я весь труд мой, которым трудился под солнцем, потому что должен оставить его человеку, который будет после меня.

И кто знает: мудрый ли будет он, или глупый? А он будет распоряжаться всем трудом моим, которым я трудился и которым показал себя мудрым под солнцем. И это – суета!

И обратился я, чтобы внушить сердцу моему отречься от всего труда, которым я трудился под солнцем,

потому что иной человек трудится мудро, с знанием и успехом, и должен отдать всё человеку, не трудившемуся в том, как бы часть его. И это – суета и зло великое!

Ибо что будет иметь человек от всего труда своего и заботы сердца своего, что трудится он под солнцем?

Потому что все дни его – скорби, и его труды – беспокойство; даже и ночью сердце его не знает покоя. И это – суета!

Не во власти человека и то благо, чтобы есть и пить и услаждать душу свою от труда своего. Я увидел, что и это – от руки Божией;

потому что кто может есть и кто может наслаждаться без Него?

Ибо человеку, который добр пред лицем Его, Он дает мудрость и знание и радость; а грешнику дает заботу собирать и копить, чтобы после отдать доброму пред лицем Божиим. И это – суета и томление духа!

1 «Время всякой вещи»; 9 «всё … прекрасно в свое время»; 12 «что было, то и теперь есть, и что будет, то уже было»; 16 так как умирают и люди и животные, то «нет ничего лучше, как наслаждаться человеку делами своими».

Всему свое время, и время всякой вещи под небом:

время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное;

время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить;

время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать;

время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий;

время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать;

время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить;

время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру.

Что пользы работающему от того, над чем он трудится?

Видел я эту заботу, которую дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в том.

Всё соделал Он прекрасным в свое время, и вложил мир в сердце их, хотя человек не может постигнуть дел, которые Бог делает, от начала до конца.

Познал я, что нет для них ничего лучшего, как веселиться и делать доброе в жизни своей.

И если какой человек ест и пьет, и видит доброе во всяком труде своем, то это – дар Божий.

Познал я, что всё, что делает Бог, пребывает вовек: к тому нечего прибавлять и от того нечего убавить, – и Бог делает так, чтобы благоговели пред лицем Его.

Что было, то и теперь есть, и что будет, то уже было, – и Бог воззовет прошедшее.

Еще видел я под солнцем: место суда, а там беззаконие; место правды, а там неправда.

И сказал я в сердце своем: «праведного и нечестивого будет судить Бог; потому что время для всякой вещи и суд над всяким делом там».

Сказал я в сердце своем о сынах человеческих, чтобы испытал их Бог, и чтобы они видели, что они сами по себе животные;

потому что участь сынов человеческих и участь животных – участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что всё – суета!

Все идет в одно место: все произошло из праха и все возвратится в прах.

Кто знает: дух сынов человеческих восходит ли вверх, и дух животных сходит ли вниз, в землю?

Итак увидел я, что нет ничего лучше, как наслаждаться человеку делами своими: потому что это – доля его; ибо кто приведет его посмотреть на то, что будет после него?

1 «Ублажил я мертвых … более живых»; 6 «лучше горсть с покоем»; 9 «двоим лучше, нежели одному … горе одному, когда упадет»; 13 «лучше бедный, но умный юноша, нежели старый, но неразумный царь».

И обратился я и увидел всякие угнетения, какие делаются под солнцем: и вот слезы угнетенных, а утешителя у них нет; и в руке угнетающих их – сила, а утешителя у них нет.

И ублажил я мертвых, которые давно умерли, более живых, которые живут доселе;

а блаженнее их обоих тот, кто еще не существовал, кто не видал злых дел, какие делаются под солнцем.

Видел я также, что всякий труд и всякий успех в делах производят взаимную между людьми зависть. И это – суета и томление духа!

Глупый сидит, сложив свои руки, и съедает плоть свою.

Лучше горсть с покоем, нежели пригоршни с трудом и томлением духа.

И обратился я и увидел еще суету под солнцем;

человек одинокий, и другого нет; ни сына, ни брата нет у него; а всем трудам его нет конца, и глаз его не насыщается богатством. «Для кого же я тружусь и лишаю душу мою блага?» И это – суета и недоброе дело!

Двоим лучше, нежели одному; потому что у них есть доброе вознаграждение в труде их:

ибо если упадет один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его.

Также, если лежат двое, то тепло им; а одному как согреться?

И если станет преодолевать кто-либо одного, то двое устоят против него: и нитка, втрое скрученная, нескоро порвется.

Лучше бедный, но умный юноша, нежели старый, но неразумный царь, который не умеет принимать советы;

ибо тот из темницы выйдет на царство, хотя родился в царстве своем бедным.

Видел я всех живущих, которые ходят под солнцем, с этим другим юношею, который займет место того.

Не было числа всему народу, который был перед ним, хотя позднейшие не порадуются им. И это – суета и томление духа!

Наблюдай за ногою твоею, когда идешь в дом Божий, и будь готов более к слушанию, нежели к жертвоприношению; ибо они не думают, что худо делают.

1 «Кто — как мудрый? … слово царское храни»; 6 человеку оттого великое зло; 12 «благо будет боящимся Бога … а нечестивому не будет добра»; 16 хотя мудрый стремится познать все дела Божии, но он не постигнет их.

Кто – как мудрый, и кто понимает значение вещей? Мудрость человека просветляет лице его, и суровость лица его изменяется.

Я говорю: слово царское храни, и это ради клятвы пред Богом.

Не спеши уходить от лица его, и не упорствуй в худом деле; потому что он, что захочет, все может сделать.

Где слово царя, там власть; и кто скажет ему: «что ты делаешь?»

Соблюдающий заповедь не испытает никакого зла: сердце мудрого знает и время и устав;

потому что для всякой вещи есть свое время и устав; а человеку великое зло оттого,

что он не знает, что будет; и как это будет – кто скажет ему?

Человек не властен над духом, чтобы удержать дух, и нет власти у него над днем смерти, и нет избавления в этой борьбе, и не спасет нечестие нечестивого.

Все это я видел, и обращал сердце мое на всякое дело, какое делается под солнцем. Бывает время, когда человек властвует над человеком во вред ему.

Видел я тогда, что хоронили нечестивых, и приходили и отходили от святого места, и они забываемы были в городе, где они так поступали. И это – суета!

Не скоро совершается суд над худыми делами; от этого и не страшится сердце сынов человеческих делать зло.

Хотя грешник сто раз делает зло и коснеет в нем, но я знаю, что благо будет боящимся Бога, которые благоговеют пред лицем Его;

а нечестивому не будет добра, и, подобно тени, недолго продержится тот, кто не благоговеет пред Богом.

Есть и такая суета на земле: праведников постигает то, чего заслуживали бы дела нечестивых, а с нечестивыми бывает то, чего заслуживали бы дела праведников. И сказал я: и это – суета!

И похвалил я веселье; потому что нет лучшего для человека под солнцем, как есть, пить и веселиться: это сопровождает его в трудах во дни жизни его, которые дал ему Бог под солнцем.

Когда я обратил сердце мое на то, чтобы постигнуть мудрость и обозреть дела, которые делаются на земле, и среди которых человек ни днем, ни ночью не знает сна, –

тогда я увидел все дела Божии и нашел, что человек не может постигнуть дел, которые делаются под солнцем. Сколько бы человек ни трудился в исследовании, он все-таки не постигнет этого; и если бы какой мудрец сказал, что он знает, он не может постигнуть этого.