A man to whom God has given riches and wealth and honor, so that he lacks nothing for himself of all he desires; yet God does not give him power to eat of it, but a foreigner consumes it. This is vanity, and it is an evil affliction.

If a man begets a hundred children and lives many years, so that the days of his years are many, but his soul is not satisfied with goodness, or indeed he has no burial, I say that a stillborn child is better than he--

for it comes in vanity and departs in darkness, and its name is covered with darkness.

Though it has not seen the sun or known anything, this has more rest than that man,

even if he lives a thousand years twice--but has not seen goodness. Do not all go to one place?

All the labor of man is for his mouth, And yet the soul is not satisfied.

For what more has the wise man than the fool? What does the poor man have, Who knows how to walk before the living?

Better is the sight of the eyes than the wandering of desire. This also is vanity and grasping for the wind.

Whatever one is, he has been named already, For it is known that he is man; And he cannot contend with Him who is mightier than he.

Since there are many things that increase vanity, How is man the better?

For who knows what is good for man in life, all the days of his vain life which he passes like a shadow? Who can tell a man what will happen after him under the sun?

Церковнославянский (рус)

Е́сть лука́вствiе, е́же ви́дѣхъ подъ со́лнцемъ, и мно́го е́сть надъ человѣ́комъ:

му́жъ, ему́же да́стъ Бо́гъ бога́тство и имѣ́нiе и сла́ву, и нѣ́сть лиша́яй души́ свое́й от всѣ́хъ, и́хже вожделѣ́етъ, и не да́стъ ему́ Бо́гъ вла́сти от него́ я́сти, я́ко чу́ждь му́жъ я́сти и́мать от него́. И сiе́ суета́ и неду́гъ зо́лъ е́сть.

А́ще роди́тъ му́жъ сто́ [ча́дъ] и лѣ́та мно́га поживе́тъ, и мно́зи бу́дутъ дні́е лѣ́тъ его́, и душа́ его́ не насы́тится от благосты́ни, и погребе́нiя не бы́сть ему́, рѣ́хъ: бла́гъ па́че его́ и́звергъ,

я́ко въ суетѣ́ прiи́де и во тму́ и́детъ, и во тмѣ́ и́мя его́ покры́ется:

и со́лнца не ви́дѣ, ниже́ разумѣ́, поко́й сему́ па́че того́:

и поживе́ ты́сящу лѣ́тъ сугу́бо, и благосты́ни не ви́дѣ: еда́ не во еди́но мѣ́сто вся́ и́дутъ?

Ве́сь тру́дъ человѣ́чь во уста́ его́, и душа́ его́ не испо́лнится.

Я́ко ко́е изоби́лiе [человѣ́ку] му́дрому па́че безу́мнаго? поне́же ни́щь позна́ ходи́ти проти́ву живота́.

Бла́го видѣ́нiе о́чiю па́че ходя́щаго душе́ю. И се́ су́етствiе и произволе́нiе ду́ха.

А́ще что́ бы́сть, уже́ именова́ся и́мя его́, и позна́ся, е́же е́сть человѣ́къ и не возмо́жетъ суди́тися съ крѣпча́йшимъ па́че себе́:

я́ко су́ть словеса́ мно́га умножа́ющая суету́.

^7:1Что́ изли́шше человѣ́ку, я́ко кто́ вѣ́сть, что́ бла́го человѣ́ку въ животѣ́ [его́] число́ дні́й живота́ су́етства его́? и сотвори́ я́ въ сѣ́ни: я́ко кто́ возвѣсти́тъ человѣ́ку, что́ бу́детъ по не́мъ подъ со́лнцемъ?

Рус. (Юнгеров)

Языки

Есть зло, которое я видел под солнцем, и оно часто (проявляется) над человеком:

(Вот) человек, которому Бог дает богатство, и имение, и славу; и никто не лишает душу его всего, чего-бы он ни пожелал, но не дает ему Бог власти питаться от этого (богатства), так что чужой человек будет питаться от него; и это-суета и бедственный недостаток!

Если бы родил кто сто (детей), и прожил много лет, и еще умножились дни жизни его, а душа его не будет насыщаться благом, и даже не будет погребения ему, то я сказал-бы: „выкидыш счастливее его“,

Ибо он в суете пришел и во тьме отходит, и во тьме имя его сокроется.

Он даже и солнца не видал и не знал, но ему покойнее, нежели сему,

Хотя бы этот прожил две тысячи лет, но не видал добра. Не в одно-ли место все пойдет?

Весь труд человека-для рта его, а душа его не насыщается.

Какое же преимущество мудрого (человека) пред безумным? ибо и бедный умеет поступать во вред (своей) жизни.

Лучше видеть глазами, нежели волноваться душею. И это-суета и волнение духа.

Если что было, то получило и имя свое, и известно, что такое человек и (что он) не может состязаться с Тем, Кто сильнее его.

Много таких слов, которыя умножают суету.