1 Время и место призвания Иезекииля. 4 Видение четырех животных; 15 колеса, шедшие с ними. 22 Свод, подобный кристаллу. 26 Престол из сапфира над сводом и подобие человека над престолом.

И было в тридцатый год, в четвертый месяц, в пятый день месяца, когда я находился среди переселенцев при реке Ховаре, отверзлись небеса, и я видел видения Божии.

В пятый день месяца (это был пятый год от пленения царя Иоакима),

было слово Господне к Иезекиилю, сыну Вузия, священнику, в земле Халдейской, при реке Ховаре; и была на нем там рука Господня.

И я видел, и вот, бурный ветер шел от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него,

а из средины его как бы свет пламени из средины огня; и из средины его видно было подобие четырех животных, – и таков был вид их: облик их был, как у человека;

и у каждого четыре лица, и у каждого из них четыре крыла;

а ноги их – ноги прямые, и ступни ног их – как ступня ноги у тельца, и сверкали, как блестящая медь, (и крылья их легкие).

И руки человеческие были под крыльями их, на четырех сторонах их;

и лица у них и крылья у них – у всех четырех; крылья их соприкасались одно к другому; во время шествия своего они не оборачивались, а шли каждое по направлению лица своего.

Подобие лиц их – лице человека и лице льва с правой стороны у всех их четырех; а с левой стороны лице тельца у всех четырех и лице орла у всех четырех.

И лица их и крылья их сверху были разделены, но у каждого два крыла соприкасались одно к другому, а два покрывали тела их.

И шли они, каждое в ту сторону, которая пред лицем его; куда дух хотел идти, туда и шли; во время шествия своего не оборачивались.

И вид этих животных был как вид горящих углей, как вид лампад; огонь ходил между животными, и сияние от огня и молния исходила из огня.

И животные быстро двигались туда и сюда, как сверкает молния.

И смотрел я на животных, и вот, на земле подле этих животных по одному колесу перед четырьмя лицами их.

Вид колес и устроение их – как вид топаза, и подобие у всех четырех одно; и по виду их и по устроению их казалось, будто колесо находилось в колесе.

Когда они шли, шли на четыре свои стороны; во время шествия не оборачивались.

А ободья их – высоки и страшны были они; ободья их у всех четырех вокруг полны были глаз.

И когда шли животные, шли и колеса подле них; а когда животные поднимались от земли, тогда поднимались и колеса.

Куда дух хотел идти, туда шли и они; куда бы ни пошел дух, и колеса поднимались наравне с ними, ибо дух животных был в колесах.

Когда шли те, шли и они; и когда те стояли, стояли и они; и когда те поднимались от земли, тогда наравне с ними поднимались и колеса, ибо дух животных был в колесах.

Над головами животных было подобие свода, как вид изумительного кристалла, простертого сверху над головами их.

А под сводом простирались крылья их прямо одно к другому, и у каждого были два крыла, которые покрывали их, у каждого два крыла покрывали тела их.

И когда они шли, я слышал шум крыльев их, как бы шум многих вод, как бы глас Всемогущего, сильный шум, как бы шум в воинском стане; а когда они останавливались, опускали крылья свои.

И голос был со свода, который над головами их; когда они останавливались, тогда опускали крылья свои.

А над сводом, который над головами их, было подобие престола по виду как бы из камня сапфира; а над подобием престола было как бы подобие человека вверху на нем.

И видел я как бы пылающий металл, как бы вид огня внутри него вокруг; от вида чресл его и выше и от вида чресл его и ниже я видел как бы некий огонь, и сияние было вокруг него.

В каком виде бывает радуга на облаках во время дождя, такой вид имело это сияние кругом.

1 Глас посылает пророка к непокорному народу. 8 Книжный свиток с описанием горя.

Такое было видение подобия славы Господней. Увидев это, я пал на лице свое, и слышал глас Глаголющего, и Он сказал мне: сын человеческий! стань на ноги твои, и Я буду говорить с тобою.

И когда Он говорил мне, вошел в меня дух и поставил меня на ноги мои, и я слышал Говорящего мне.

И Он сказал мне: сын человеческий! Я посылаю тебя к сынам Израилевым, к людям непокорным, которые возмутились против Меня; они и отцы их изменники предо Мною до сего самого дня.

И эти сыны с огрубелым лицем и с жестоким сердцем; к ним Я посылаю тебя, и ты скажешь им: «так говорит Господь Бог!»

Будут ли они слушать, или не будут, ибо они мятежный дом; но пусть знают, что был пророк среди них.

А ты, сын человеческий, не бойся их и не бойся речей их, если они волчцами и тернами будут для тебя, и ты будешь жить у скорпионов; не бойся речей их и не страшись лица их, ибо они мятежный дом;

и говори им слова Мои, будут ли они слушать, или не будут, ибо они упрямы.

Ты же, сын человеческий, слушай, что Я буду говорить тебе; не будь упрям, как этот мятежный дом; открой уста твои и съешь, что Я дам тебе.

И увидел я, и вот, рука простерта ко мне, и вот, в ней книжный свиток.

И Он развернул его передо мною, и вот, свиток исписан был внутри и снаружи, и написано на нем: «плач, и стон, и горе».

1 Иезекииль, согласно повелению, съел свиток, «как мед». 4 Иезекииль посылается к дому Израилеву, против которого он должен стать. 10 Пророк, поднятый духом, пришел к переселенцам. 16 Он должен предостерегать беззаконника и праведника. 22 В поле видение славы Господней.

И сказал мне: сын человеческий! съешь, что перед тобою, съешь этот свиток, и иди, говори дому Израилеву.

Тогда я открыл уста мои, и Он дал мне съесть этот свиток;

и сказал мне: сын человеческий! напитай чрево твое и наполни внутренность твою этим свитком, который Я даю тебе; и я съел, и было в устах моих сладко, как мед.

И Он сказал мне: сын человеческий! встань и иди к дому Израилеву, и говори им Моими словами;

ибо не к народу с речью невнятною и с непонятным языком ты посылаешься, но к дому Израилеву,

не к народам многим с невнятною речью и с непонятным языком, которых слов ты не разумел бы; да если бы Я послал тебя и к ним, то они послушались бы тебя;

а дом Израилев не захочет слушать тебя; ибо они не хотят слушать Меня, потому что весь дом Израилев с крепким лбом и жестоким сердцем.

Вот, Я сделал и твое лице крепким против лиц их, и твое чело крепким против их лба.

Как алмаз, который крепче камня, сделал Я чело твое; не бойся их и не страшись перед лицем их, ибо они мятежный дом.

И сказал мне: сын человеческий! все слова Мои, которые буду говорить тебе, прими сердцем твоим и выслушай ушами твоими;

встань и пойди к переселенным, к сынам народа твоего, и говори к ним, и скажи им: «так говорит Господь Бог!» – будут ли они слушать, или не будут.

И поднял меня дух; и я слышал позади себя великий громовой голос: «благословенна слава Господа от места своего!»

и также шум крыльев животных, соприкасающихся одно к другому, и стук колес подле них, и звук сильного грома.

И дух поднял меня, и взял меня. И шел я в огорчении, с встревоженным духом; и рука Господня была крепко на мне.

И пришел я к переселенным в Тел-Авив, живущим при реке Ховаре, и остановился там, где они жили, и провел среди них семь дней в изумлении.

По прошествии же семи дней было ко мне слово Господне:

сын человеческий! Я поставил тебя стражем дому Израилеву, и ты будешь слушать слово из уст Моих, и будешь вразумлять их от Меня.

Когда Я скажу беззаконнику: «смертью умрешь!», а ты не будешь вразумлять его и говорить, чтобы остеречь беззаконника от беззаконного пути его, чтобы он жив был, то беззаконник тот умрет в беззаконии своем, и Я взыщу кровь его от рук твоих.

Но если ты вразумлял беззаконника, а он не обратился от беззакония своего и от беззаконного пути своего, то он умрет в беззаконии своем, а ты спас душу твою.

И если праведник отступит от правды своей и поступит беззаконно, когда Я положу пред ним преткновение, и он умрет, то, если ты не вразумлял его, он умрет за грех свой, и не припомнятся ему праведные дела его, какие делал он; и Я взыщу кровь его от рук твоих.

Если же ты будешь вразумлять праведника, чтобы праведник не согрешил, и он не согрешит, то и он жив будет, потому что был вразумлен, и ты спас душу твою.

И была на мне там рука Господа, и Он сказал мне: встань и выйди в поле, и Я буду говорить там с тобою.

И встал я, и вышел в поле; и вот, там стояла слава Господня, как слава, которую видел я при реке Ховаре; и пал я на лице свое.

И вошел в меня дух, и поставил меня на ноги мои, и Он говорил со мною, и сказал мне: иди и запрись в доме твоем.

И ты, сын человеческий, – вот, возложат на тебя узы, и свяжут тебя ими, и не будешь ходить среди них.

И язык твой Я прилеплю к гортани твоей, и ты онемеешь, и не будешь обличителем их, ибо они мятежный дом.

А когда Я буду говорить с тобою, тогда открою уста твои, и ты будешь говорить им: «так говорит Господь Бог!» Кто хочет слушать, слушай; а кто не хочет слушать, не слушай: ибо они мятежный дом.

1 Иезекиилю повелено начертать на кирпиче осажденный город. 4 Лежанием на левом и правом боку он должен открыть продолжительность наказания Израиля и Иуды. 9 Символы — хлеб и вода.

И ты, сын человеческий, возьми себе кирпич и положи его перед собою, и начертай на нем город Иерусалим;

и устрой осаду против него, и сделай укрепление против него, и насыпь вал вокруг него, и расположи стан против него, и расставь кругом против него стенобитные машины;

и возьми себе железную доску, и поставь ее как бы железную стену между тобою и городом, и обрати на него лице твое, и он будет в осаде, и ты осаждай его. Это будет знамением дому Израилеву.

Ты же ложись на левый бок твой и положи на него беззаконие дома Израилева: по числу дней, в которые будешь лежать на нем, ты будешь нести беззаконие их.

И Я определил тебе годы беззакония их числом дней: триста девяносто дней ты будешь нести беззаконие дома Израилева.

И когда исполнишь это, то вторично ложись уже на правый бок, и сорок дней неси на себе беззаконие дома Иудина, день за год, день за год Я определил тебе.

И обрати лице твое и обнаженную правую руку твою на осаду Иерусалима, и пророчествуй против него.

Вот, Я возложил на тебя узы, и ты не повернешься с одного бока на другой, доколе не исполнишь дней осады твоей.

Возьми себе пшеницы и ячменя, и бобов, и чечевицы, и пшена, и полбы, и всыпь их в один сосуд, и сделай себе из них хлебы, по числу дней, в которые ты будешь лежать на боку твоем; триста девяносто дней ты будешь есть их.

И пищу твою, которою будешь питаться, ешь весом по двадцати сиклей в день; от времени до времени ешь это.

И воду пей мерою, по шестой части гина пей; от времени до времени пей так.

И ешь, как ячменные лепешки, и пеки их при глазах их на человеческом кале.

И сказал Господь: так сыны Израилевы будут есть нечистый хлеб свой среди тех народов, к которым Я изгоню их.

Тогда сказал я: о, Господи Боже! душа моя никогда не осквернялась, и мертвечины и растерзанного зверем я не ел от юности моей доныне; и никакое нечистое мясо не входило в уста мои.

И сказал Он мне: вот, Я дозволяю тебе, вместо человеческого кала, коровий помет, и на нем приготовляй хлеб твой.

И сказал мне: сын человеческий! вот, Я сокрушу в Иерусалиме опору хлебную, и будут есть хлеб весом и в печали, и воду будут пить мерою и в унынии,

потому что у них будет недостаток в хлебе и воде; и они с ужасом будут смотреть друг на друга, и исчахнут в беззаконии своем.

1 Волосы Иезекииля — отрезанные, сожженные и развеянные, как символ. 4 Так Иерусалим отвержен за нечестие и развеян. 12 Третья часть умрет от язвы и от голода, третья от меча, а третья будет развеяна.

А ты, сын человеческий, возьми себе острый нож, бритву брадобреев возьми себе, и води ею по голове твоей и по бороде твоей, и возьми себе весы, и раздели волосы на части.

Третью часть сожги огнем посреди города, когда исполнятся дни осады; третью часть возьми и изруби ножом в окрестностях его; и третью часть развей по ветру; а Я обнажу меч вслед за ними.

И возьми из этого небольшое число, и завяжи их у себя в полы.

Но и из этого еще возьми, и брось в огонь, и сожги это в огне. Оттуда выйдет огонь на весь дом Израилев.

Так говорит Господь Бог: это Иерусалим! Я поставил его среди народов, и вокруг него – земли.

А он поступил против постановлений Моих нечестивее язычников, и против уставов Моих – хуже, нежели земли вокруг него; ибо они отвергли постановления Мои и по уставам Моим не поступают.

Посему так говорит Господь Бог: за то, что вы умножили беззакония ваши более, нежели язычники, которые вокруг вас, по уставам Моим не поступаете и постановлений Моих не исполняете, и даже не поступаете и по постановлениям язычников, которые вокруг вас, –

посему так говорит Господь Бог: вот и Я против тебя, Я Сам, и произведу среди тебя суд перед глазами язычников.

И сделаю над тобою то, чего Я никогда не делал и чему подобного впредь не буду делать, за все твои мерзости.

За то отцы будут есть сыновей среди тебя, и сыновья будут есть отцов своих; и произведу над тобою суд, и весь остаток твой развею по всем ветрам.

Посему, – живу Я, говорит Господь Бог, – за то, что ты осквернил святилище Мое всеми мерзостями твоими и всеми гнусностями твоими, Я умалю тебя, и не пожалеет око Мое, и Я не помилую тебя.

Третья часть у тебя умрет от язвы и погибнет от голода среди тебя; третья часть падет от меча в окрестностях твоих; а третью часть развею по всем ветрам, и обнажу меч вслед за ними.

И совершится гнев Мой, и утолю ярость Мою над ними, и удовлетворюсь; и узнают, что Я, Господь, говорил в ревности Моей, когда совершится над ними ярость Моя.

И сделаю тебя пустынею и поруганием среди народов, которые вокруг тебя, перед глазами всякого мимоходящего.

И будешь посмеянием и поруганием, примером и ужасом у народов, которые вокруг тебя, когда Я произведу над тобою суд во гневе и ярости, и в яростных казнях; – Я, Господь, изрек сие; –

и когда пошлю на них лютые стрелы голода, которые будут губить, когда пошлю их на погибель вашу, и усилю голод между вами, и сокрушу хлебную опору у вас,

и пошлю на вас голод и лютых зверей, и обесчадят тебя; и язва и кровь пройдет по тебе, и меч наведу на тебя; Я, Господь, изрек сие.

1 Пророчество против гор Израилевых. 8 Остаток. 11 Разрушение объявлено близко и далеко, где есть идолопоклонство.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! обрати лице твое к горам Израилевым и прореки на них,

и скажи: горы Израилевы! слушайте слово Господа Бога. Так говорит Господь Бог горам и холмам, долинам и лощинам: вот, Я наведу на вас меч, и разрушу высоты ваши;

и жертвенники ваши будут опустошены, столбы ваши в честь солнца будут разбиты, и повергну убитых ваших перед идолами вашими;

и положу трупы сынов Израилевых перед идолами их, и рассыплю кости ваши вокруг жертвенников ваших.

Во всех местах вашего жительства города будут опустошены и высоты разрушены, для того, чтобы опустошены и разрушены были жертвенники ваши, чтобы сокрушены и уничтожены были идолы ваши, и разбиты солнечные столбы ваши, и изгладились произведения ваши.

И будут падать среди вас убитые, и узнаете, что Я Господь.

Но Я сберегу остаток, так что будут у вас среди народов уцелевшие от меча, когда вы будете рассеяны по землям.

И вспомнят о Мне уцелевшие ваши среди народов, куда будут отведены в плен, когда Я приведу в сокрушение блудное сердце их, отпавшее от Меня, и глаза их, блудившие вслед идолов; и они к самим себе почувствуют отвращение за то зло, какое они делали во всех мерзостях своих;

и узнают, что Я Господь; не напрасно говорил Я, что наведу на них такое бедствие.

Так говорит Господь Бог: всплесни руками твоими и топни ногою твоею, и скажи: горе за все гнусные злодеяния дома Израилева! падут они от меча, голода и моровой язвы.

Кто вдали, тот умрет от моровой язвы; а кто близко, тот падет от меча; а оставшийся и уцелевший умрет от голода; так совершу над ними гнев Мой.

И узнаете, что Я Господь, когда пораженные будут лежать между идолами своими вокруг жертвенников их, на всяком высоком холме, на всех вершинах гор и под всяким зеленеющим деревом, и под всяким ветвистым дубом, на том месте, где они приносили благовонные курения всем идолам своим.

И простру на них руку Мою, и сделаю землю пустынею и степью, от пустыни Дивлаф, во всех местах жительства их, и узнают, что Я Господь.

1 «Конец пришел на четыре края земли». 10 День пришел; гнев над всем множеством; купивший и продавший. 14 Гнев грядет: моровая язва, меч; голод; вретище; расхищение и осквернение; злодеяния и насилие; беда и весть.

И было ко мне слово Господне:

и ты, сын человеческий, [скажи]: так говорит Господь Бог; земле Израилевой конец, – конец пришел на четыре края земли.

Вот конец тебе; и пошлю на тебя гнев Мой, и буду судить тебя по путям твоим, и возложу на тебя все мерзости твои.

И не пощадит тебя око Мое, и не помилую, и воздам тебе по путям твоим, и мерзости твои с тобою будут, и узнаете, что Я Господь.

Так говорит Господь Бог: беда единственная, вот, идет беда.

Конец пришел, пришел конец, встал на тебя; вот дошла,

дошла напасть до тебя, житель земли! приходит время, приближается день смятения, а не веселых восклицаний на горах.

Вот, скоро изолью на тебя ярость Мою и совершу над тобою гнев Мой, и буду судить тебя по путям твоим, и возложу на тебя все мерзости твои.

И не пощадит тебя око Мое, и не помилую. По путям твоим воздам тебе, и мерзости твои с тобою будут; и узнаете, что Я Господь каратель.

Вот день! вот пришла, наступила напасть! жезл вырос, гордость разрослась.

Восстает сила на жезл нечестия; ничего не останется от них, и от богатства их, и от шума их, и от пышности их.

Пришло время, наступил день; купивший не радуйся, и продавший не плачь; ибо гнев над всем множеством их.

Ибо продавший не возвратится к проданному, хотя бы и остались они в живых; ибо пророческое видение о всем множестве их не отменится, и никто своим беззаконием не укрепит своей жизни.

Затрубят в трубу, и все готовится, но никто не идет на войну: ибо гнев Мой над всем множеством их.

Вне дома меч, а в доме мор и голод. Кто в поле, тот умрет от меча; а кто в городе, того пожрут голод и моровая язва.

А уцелевшие из них убегут и будут на горах, как голуби долин; все они будут стонать, каждый за свое беззаконие.

У всех руки опустятся, и у всех колени задрожат, как вода.

Тогда они препояшутся вретищем, и обоймет их трепет; и у всех на лицах будет стыд, и у всех на головах плешь.

Серебро свое они выбросят на улицы, и золото у них будет в пренебрежении. Серебро их и золото их не сильно будет спасти их в день ярости Господа. Они не насытят ими душ своих и не наполнят утроб своих; ибо оно было поводом к беззаконию их.

И в красных нарядах своих они превращали его в гордость, и делали из него изображения гнусных своих истуканов; за то и сделаю его нечистым для них;

и отдам его в руки чужим в добычу и беззаконникам земли на расхищение, и они осквернят его.

И отвращу от них лице Мое, и осквернят сокровенное Мое; и придут туда грабители, и осквернят его.

Сделай цепь, ибо земля эта наполнена кровавыми злодеяниями, и город полон насилий.

Я приведу злейших из народов, и завладеют домами их. И положу конец надменности сильных, и будут осквернены святыни их.

Идет пагуба; будут искать мира, и не найдут.

Беда пойдет за бедою и весть за вестью; и будут просить у пророка видения, и не станет учения у священника и совета у старцев.

Царь будет сетовать, и князь облечется в ужас, и у народа земли будут дрожать руки. Поступлю с ними по путям их, и по судам их буду судить их; и узнают, что Я Господь.

1 Видение идола ревности. 7 Сквозь скважину в стене пророк видит семдесят старейшин Израилевых, приносящих идольское курение. 14 Женщины плачут по Фаммузе. 16 Поклонение солнцу. 17 За такие мерзости «Я стану действовать с яростью».

И было в шестом году, в шестом месяце, в пятый день месяца, сидел я в доме моем, и старейшины Иудейские сидели перед лицем моим, и низошла на меня там рука Господа Бога.

И увидел я: и вот подобие [мужа], как бы огненное, и от чресл его и ниже – огонь, и от чресл его и выше – как бы сияние, как бы свет пламени.

И простер Он как бы руку, и взял меня за волоса головы моей, и поднял меня дух между землею и небом, и принес меня в видениях Божиих в Иерусалим ко входу внутренних ворот, обращенных к северу, где поставлен был идол ревности, возбуждающий ревнование.

И вот, там была слава Бога Израилева, подобная той, какую я видел на поле.

И сказал мне: сын человеческий! подними глаза твои к северу. И я поднял глаза мои к северу, и вот, с северной стороны у ворот жертвенника – тот идол ревности при входе.

И сказал Он мне: сын человеческий! видишь ли ты, что они делают? великие мерзости, какие делает дом Израилев здесь, чтобы Я удалился от святилища Моего? но обратись, и ты увидишь еще бо́льшие мерзости.

И привел меня ко входу во двор, и я взглянул, и вот в стене скважина.

И сказал мне: сын человеческий! прокопай стену; и я прокопал стену, и вот какая-то дверь.

И сказал мне: войди и посмотри на отвратительные мерзости, какие они делают здесь.

И вошел я, и вижу, и вот всякие изображения пресмыкающихся и нечистых животных и всякие идолы дома Израилева, написанные по стенам кругом.

И семьдесят мужей из старейшин дома Израилева стоят перед ними, и Иезания, сын Сафанов, среди них; и у каждого в руке свое кадило, и густое облако курений возносится кверху.

И сказал мне: видишь ли, сын человеческий, что делают старейшины дома Израилева в темноте, каждый в расписанной своей комнате? ибо говорят: «не видит нас Господь, оставил Господь землю сию».

И сказал мне: обратись, и увидишь еще бо́льшие мерзости, какие они делают.

И привел меня ко входу в ворота дома Господня, которые к северу, и вот, там сидят женщины, плачущие по Фаммузе,

и сказал мне: видишь ли, сын человеческий? обратись, и еще увидишь бо́льшие мерзости.

И ввел меня во внутренний двор дома Господня, и вот у дверей храма Господня, между притвором и жертвенником, около двадцати пяти мужей стоят спинами своими ко храму Господню, а лицами своими на восток, и кланяются на восток солнцу.

И сказал мне: видишь ли, сын человеческий? мало ли дому Иудину, чтобы делать такие мерзости, какие они делают здесь? но они еще землю наполнили нечестием, и сугубо прогневляют Меня; и вот, они ветви подносят к носам своим.

За то и Я стану действовать с яростью; не пожалеет око Мое, и не помилую; и хотя бы они взывали в уши Мои громким голосом, не услышу их.

Человек с прибором писца, чтобы отмечать знаком скорбящих о мерзостях; повеление шести с губительными орудиями поразить остальных.

И возгласил в уши мои великим гласом, говоря: пусть приблизятся каратели города, каждый со своим губительным орудием в руке своей.

И вот, шесть человек идут от верхних ворот, обращенных к северу, и у каждого в руке губительное орудие его, и между ними один, одетый в льняную одежду, у которого при поясе его прибор писца. И пришли и стали подле медного жертвенника.

И слава Бога Израилева сошла с Херувима, на котором была, к порогу дома. И призвал Он человека, одетого в льняную одежду, у которого при поясе прибор писца.

И сказал ему Господь: пройди посреди города, посреди Иерусалима, и на челах людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него, сделай знак.

А тем сказал в слух мой: идите за ним по городу и поражайте; пусть не жалеет око ваше, и не щадите;

старика, юношу и девицу, и младенца и жен бейте до смерти, но не троньте ни одного человека, на котором знак, и начните от святилища Моего. И начали они с тех старейшин, которые были перед домом.

И сказал им: оскверните дом, и наполните дворы убитыми, и выйдите. И вышли, и стали убивать в городе.

И когда они их убили, а я остался, тогда я пал на лице свое и возопил, и сказал: о, Господи Боже! неужели Ты погубишь весь остаток Израиля, изливая гнев Твой на Иерусалим?

И сказал Он мне: нечестие дома Израилева и Иудина велико, весьма велико; и земля сия полна крови, и город исполнен неправды; ибо они говорят: «оставил Господь землю сию, и не видит Господь».

За то и Мое око не пощадит, и не помилую; обращу поведение их на их голову.

И вот человек, одетый в льняную одежду, у которого при поясе прибор писца, дал ответ и сказал: я сделал, как Ты повелел мне.

1 Некто с престола из сапфира над херувимами повелевает человеку взять горящих угольев между херувимами и колесами. 18 Уход херувимов и колес.

И видел я, и вот на своде, который над главами Херувимов, как бы камень сапфир, как бы нечто, похожее на престол, видимо было над ними.

И говорил Он человеку, одетому в льняную одежду, и сказал: войди между колесами под Херувимов и возьми полные пригоршни горящих угольев между Херувимами, и брось на город; и он вошел в моих глазах.

Херувимы же стояли по правую сторону дома, когда вошел тот человек, и облако наполняло внутренний двор.

И поднялась слава Господня с Херувима к порогу дома, и дом наполнился облаком, и двор наполнился сиянием славы Господа.

И шум от крыльев Херувимов слышен был даже на внешнем дворе, как бы глас Бога Всемогущего, когда Он говорит.

И когда Он дал повеление человеку, одетому в льняную одежду, сказав: «возьми огня между колесами, между Херувимами», и когда он вошел и стал у колеса, –

тогда из среды Херувимов один Херувим простер руку свою к огню, который между Херувимами, и взял и дал в пригоршни одетому в льняную одежду. Он взял и вышел.

И видно было у Херувимов подобие рук человеческих под крыльями их.

И видел я: и вот четыре колеса подле Херувимов, по одному колесу подле каждого Херувима, и колеса по виду как бы из камня топаза.

И по виду все четыре сходны, как будто бы колесо находилось в колесе.

Когда шли они, то шли на четыре свои стороны; во время шествия своего не оборачивались, но к тому месту, куда обращена была голова, и они туда шли; во время шествия своего не оборачивались.

И все тело их, и спина их, и руки их, и крылья их, и колеса кругом были полны очей, все четыре колеса их.

К колесам сим, как я слышал, сказано было: «галгал»*. //*Вихрь.

И у каждого из животных четыре лица: первое лице – лице херувимово, второе лице – лице человеческое, третье лице львиное и четвертое лице орлиное.

Херувимы поднялись. Это были те же животные, которых видел я при реке Ховаре.

И когда шли Херувимы, тогда шли подле них и колеса; и когда Херувимы поднимали крылья свои, чтобы подняться от земли, и колеса не отделялись, но были при них.

Когда те стояли, стояли и они; когда те поднимались, поднимались и они; ибо в них был дух животных.

И отошла слава Господня от порога дома и стала над Херувимами.

И подняли Херувимы крылья свои, и поднялись в глазах моих от земли; когда они уходили, то и колеса подле них; и стали у входа в восточные врата Дома Господня, и слава Бога Израилева вверху над ними.

Это были те же животные, которых видел я в подножии Бога Израилева при реке Ховаре. И я узнал, что это Херувимы.

У каждого по четыре лица, и у каждого по четыре крыла, и под крыльями их подобие рук человеческих.

А подобие лиц их то же, какие лица видел я при реке Ховаре, – и вид их, и сами они. Каждый шел прямо в ту сторону, которая была перед лицем его.

1 Двадцать пять человек у ворот; значение котла и мяса. 4 Пророчество Иезекииля против них. 13 Смерть Фалтия. 14 Пророчество о возвращении пленных, для которых Господь будет «некоторым святилищем». 22 Слава Господня над херувимами.

И поднял меня дух, и привел меня к восточным воротам дома Господня, которые обращены к востоку. И вот, у входа в ворота двадцать пять человек; и между ними я видел Иазанию, сына Азурова, и Фалтию, сына Ванеева, князей народа.

И Он сказал мне: сын человеческий! вот люди, у которых на уме беззаконие и которые дают худой совет в городе сем,

говоря: «еще не близко; будем строить домы; он* котел, а мы мясо». //*Город.

Посему изреки на них пророчество, пророчествуй, сын человеческий.

И нисшел на меня Дух Господень и сказал мне: скажи, так говорит Господь: что говорите вы, дом Израилев, и что на ум вам приходит, это Я знаю.

Много убитых ваших вы положили в сем городе и улицы его наполнили трупами.

Посему так говорит Господь Бог: убитые ваши, которых вы положили среди него, суть мясо, а он – котел; но вас Я выведу из него.

Вы боитесь меча, и Я наведу на вас меч, говорит Господь Бог.

И выведу вас из него, и отдам вас в руку чужих, и произведу над вами суд.

От меча падете; на пределах Израилевых будут судить вас, и узнаете, что Я Господь.

Он не будет для вас котлом, и вы не будете мясом в нем; на пределах Израилевых буду судить вас.

И узнаете, что Я Господь; ибо по заповедям Моим вы не ходили и уставов Моих не выполняли, а поступали по уставам народов, окружающих вас.

И было, когда я пророчествовал, Фалтия, сын Ванеев, умер. И пал я на лице, и возопил громким голосом, и сказал: о, Господи Боже! неужели Ты хочешь до конца истребить остаток Израиля?

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! твоим братьям, твоим братьям, твоим единокровным и всему дому Израилеву, всем им говорят живущие в Иерусалиме: «живите вдали от Господа; нам во владение отдана эта земля».

На это скажи: так говорит Господь Бог: хотя Я и удалил их к народам и хотя рассеял их по землям, но Я буду для них некоторым святилищем в тех землях, куда пошли они.

Затем скажи: так говорит Господь Бог: Я соберу вас из народов, и возвращу вас из земель, в которые вы рассеяны; и дам вам землю Израилеву.

И придут туда, и извергнут из нее все гнусности ее и все мерзости ее.

И дам им сердце единое, и дух новый вложу в них, и возьму из плоти их сердце каменное, и дам им сердце плотяное,

чтобы они ходили по заповедям Моим, и соблюдали уставы Мои, и выполняли их; и будут Моим народом, а Я буду их Богом.

А чье сердце увлечется вслед гнусностей их и мерзостей их, поведение тех обращу на их голову, говорит Господь Бог.

Тогда Херувимы подняли крылья свои, и колеса подле них; и слава Бога Израилева вверху над ними.

И поднялась слава Господа из среды города и остановилась над горою, которая на восток от города.

И дух поднял меня и перенес меня в Халдею, к переселенцам, в видении, Духом Божиим. И отошло от меня видение, которое я видел.

И я пересказал переселенцам все слова Господа, которые Он открыл мне.

1 Повеление Иезекиилю проломать стену и вынести вещи, как знак для Израиля. 17 Он ест и пьет, как пророчество об осаде. 21 Ответ на поговорку об откладывании — «В ваши дни Я изрек слово».

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! ты живешь среди дома мятежного; у них есть глаза, чтобы видеть, а не видят; у них есть уши, чтобы слышать, а не слышат; потому что они – мятежный дом.

Ты же, сын человеческий, изготовь себе нужное для переселения, и среди дня переселяйся перед глазами их, и переселяйся с места твоего в другое место перед глазами их; может быть, они уразумеют, хотя они – дом мятежный;

и вещи твои вынеси, как вещи нужные при переселении, днем, перед глазами их, и сам выйди вечером перед глазами их, как выходят для переселения.

Перед глазами их проломай себе отверстие в стене, и вынеси через него.

Перед глазами их возьми ношу на плечо, впотьмах вынеси ее, лице твое закрой, чтобы не видеть земли; ибо Я поставил тебя знамением дому Израилеву.

И сделал я, как повелено было мне; вещи мои, как вещи нужные при переселении, вынес днем, а вечером проломал себе рукою отверстие в стене, впотьмах вынес ношу и поднял на плечо перед глазами их.

И было ко мне слово Господне поутру:

сын человеческий! не говорил ли тебе дом Израилев, дом мятежный: «что ты делаешь?»

Скажи им: так говорит Господь Бог: это – предвещание для начальствующего в Иерусалиме и для всего дома Израилева, который находится там.

Скажи: я знамение для вас; что делаю я, то будет с ними, – в переселение, в плен пойдут они.

И начальствующий, который среди них, впотьмах поднимет ношу на плечо и выйдет. Стену проломают, чтобы отправить его через нее; он закроет лице свое, так что не увидит глазами земли сей.

И раскину на него сеть Мою, и будет пойман в тенета Мои, и отведу его в Вавилон, в землю Халдейскую, но он не увидит ее, и там умрет.

А всех, которые вокруг него, споборников его и все войско его развею по всем ветрам, и обнажу вслед их меч.

И узнают, что Я Господь, когда рассею их по народам и развею их по землям.

Но небольшое число их Я сохраню от меча, голода и язвы, чтобы они рассказали у народов, к которым пойдут, о всех своих мерзостях; и узнают, что Я Господь.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! хлеб твой ешь с трепетом, и воду твою пей с дрожанием и печалью.

И скажи народу земли: так говорит Господь Бог о жителях Иерусалима, о земле Израилевой: они хлеб свой будут есть с печалью и воду свою будут пить в унынии, потому что земля его будет лишена всего изобилия своего за неправды всех живущих на ней.

И будут разорены населенные города, и земля сделается пустою, и узнаете, что Я Господь.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! что за поговорка у вас, в земле Израилевой: «много дней пройдет, и всякое пророческое видение исчезнет»?

Посему скажи им: так говорит Господь Бог: уничтожу эту поговорку, и не будут уже употреблять такой поговорки у Израиля; но скажи им: близки дни и исполнение всякого видения пророческого.

Ибо уже не останется втуне никакое видение пророческое, и ни одно предвещание не будет ложным в доме Израилевом.

Ибо Я Господь, Я говорю; и слово, которое Я говорю, исполнится, и не будет отложено; в ваши дни, мятежный дом, Я изрек слово, и исполню его, говорит Господь Бог.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! вот, дом Израилев говорит: «пророческое видение, которое видел он, сбудется после многих дней, и он пророчествует об отдаленных временах».

Посему скажи им: так говорит Господь Бог: ни одно из слов Моих уже не будет отсрочено, но слово, которое Я скажу, сбудется, говорит Господь Бог.

1 Лжепророки говорят: «Господь сказал», а Господь не посылал их. 10 Они говорят: «Мир, тогда как нет мира». Стена, обмазанная грязью, упадет. 17 Против пророчествующих женщин.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! изреки пророчество на пророков Израилевых пророчествующих, и скажи пророкам от собственного сердца: слушайте слово Господне!

Так говорит Господь Бог: горе безумным пророкам, которые водятся своим духом и ничего не видели!

Пророки твои, Израиль, как лисицы в развалинах.

В проломы вы не вхо́дите и не ограждаете стеною дома Израилева, чтобы твердо стоять в сражении в день Господа.

Они видят пустое и предвещают ложь, говоря: «Господь сказал»; а Господь не посылал их; и обнадеживают, что слово сбудется.

Не пустое ли видение видели вы? и не лживое ли предвещание изрекаете, говоря: «Господь сказал», а Я не говорил?

Посему так говорит Господь Бог: так как вы говорите пустое и видите в видениях ложь, за то вот Я – на вас, говорит Господь Бог.

И будет рука Моя против этих пророков, видящих пустое и предвещающих ложь; в совете народа Моего они не будут, и в список дома Израилева не впишутся, и в землю Израилеву не войдут; и узнаете, что Я Господь Бог.

За то, что они вводят народ Мой в заблуждение, говоря: «мир», тогда как нет мира; и когда он строит стену, они обмазывают ее грязью,

скажи обмазывающим стену грязью, что она упадет. Пойдет проливной дождь, и вы, каменные градины, падете, и бурный ветер разорвет ее.

И вот, падет стена; тогда не скажут ли вам: «где та обмазка, которою вы обмазывали?»

Посему так говорит Господь Бог: Я пущу бурный ветер во гневе Моем, и пойдет проливной дождь в ярости Моей, и камни града в негодовании Моем, для истребления.

И разрушу стену, которую вы обмазывали грязью, и повергну ее на землю, и откроется основание ее, и падет, и вы вместе с нею погибнете; и узнаете, что Я Господь.

И истощу ярость Мою на стене и на обмазывающих ее грязью, и скажу вам: нет стены, и нет обмазывавших ее,

пророков Израилевых, которые пророчествовали Иерусалиму и возвещали ему видения мира, тогда как нет мира, говорит Господь Бог.

Ты же, сын человеческий, обрати лице твое к дщерям народа твоего, пророчествующим от собственного своего сердца, и изреки на них пророчество,

и скажи: так говорит Господь Бог: горе сшивающим чародейные мешочки под мышки и делающим покрывала для головы всякого роста, чтобы уловлять души! Неужели, уловляя души народа Моего, вы спасете ваши души?

И бесславите Меня пред народом Моим за горсти ячменя и за куски хлеба, умерщвляя души, которые не должны умереть, и оставляя жизнь душам, которые не должны жить, обманывая народ, который слушает ложь.

Посему так говорит Господь Бог: вот, Я – на ваши чародейные мешочки, которыми вы там уловляете души, чтобы они прилетали, и вырву их из-под мышц ваших, и пущу на свободу души, которые вы уловляете, чтобы прилетали к вам.

И раздеру покрывала ваши, и избавлю народ Мой от рук ваших, и не будут уже в ваших руках добычею, и узнаете, что Я Господь.

За то, что вы ложью опечаливаете сердце праведника, которое Я не хотел опечаливать, и поддерживаете руки беззаконника, чтобы он не обратился от порочного пути своего и не сохранил жизни своей, –

за это уже не будете иметь пустых видений и впредь не будете предугадывать; и Я избавлю народ Мой от рук ваших, и узнаете, что Я Господь.

1 Господь не ответит человеку, допустившему идолов в сердце свое. 12 Как Господь спас бы Ноя, Даниила и Иова в согрешившей земле, так Он спасет остаток.

И пришли ко мне несколько человек из старейшин Израилевых и сели перед лицем моим.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! Сии люди допустили идолов своих в сердце свое и поставили соблазн нечестия своего перед лицем своим: могу ли Я отвечать им?

Посему говори с ними и скажи им: так говорит Господь Бог: если кто из дома Израилева допустит идолов своих в сердце свое и поставит соблазн нечестия своего перед лицем своим, и придет к пророку, – то Я, Господь, могу ли, при множестве идолов его, дать ему ответ?

Пусть дом Израилев поймет в сердце своем, что все они через своих идолов сделались чужими для Меня.

Посему скажи дому Израилеву: так говорит Господь Бог: обратитесь и отвратитесь от идолов ваших, и от всех мерзостей ваших отвратите лице ваше.

Ибо если кто из дома Израилева и из пришельцев, которые живут у Израиля, отложится от Меня и допустит идолов своих в сердце свое, и поставит соблазн нечестия своего перед лицем своим, и придет к пророку вопросить Меня через него, – то Я, Господь, дам ли ему ответ от Себя?

Я обращу лице Мое против того человека и сокрушу его в знамение и притчу, и истреблю его из народа Моего, и узнаете, что Я Господь.

А если пророк допустит обольстить себя и скажет слово так, как бы Я, Господь, научил этого пророка, то Я простру на него руку Мою и истреблю его из народа Моего, Израиля.

И понесут вину беззакония своего: какова вина вопрошающего, такова будет вина и пророка,

чтобы впредь дом Израилев не уклонялся от Меня и чтобы более не оскверняли себя всякими беззакониями своими, но чтобы были Моим народом, и Я был их Богом, говорит Господь Бог.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! если бы какая земля согрешила предо Мною, вероломно отступив от Меня, и Я простер на нее руку Мою, и истребил в ней хлебную опору, и послал на нее голод, и стал губить на ней людей и скот;

и если бы нашлись в ней сии три мужа: Ной, Даниил и Иов, – то они праведностью своею спасли бы только свои души, говорит Господь Бог.

Или, если бы Я послал на эту землю лютых зверей, которые осиротили бы ее, и она по причине зверей сделалась пустою и непроходимою:

то сии три мужа среди нее, – живу Я, говорит Господь Бог, – не спасли бы ни сыновей, ни дочерей, а они, только они спаслись бы, земля же сделалась бы пустынею.

Или, если бы Я навел на ту землю меч и сказал: «меч, пройди по земле!», и стал истреблять на ней людей и скот,

то сии три мужа среди нее, – живу Я, говорит Господь Бог, – не спасли бы ни сыновей, ни дочерей, а они только спаслись бы.

Или, если бы Я послал на ту землю моровую язву и излил на нее ярость Мою в кровопролитии, чтобы истребить на ней людей и скот:

то Ной, Даниил и Иов среди нее, – живу Я, говорит Господь Бог, – не спасли бы ни сыновей, ни дочерей; праведностью своею они спасли бы только свои души.

Ибо так говорит Господь Бог: если и четыре тяжкие казни Мои: меч, и голод, и лютых зверей, и моровую язву пошлю на Иерусалим, чтобы истребить в нем людей и скот,

и тогда останется в нем остаток, сыновья и дочери, которые будут выведены оттуда; вот, они выйдут к вам, и вы увидите поведение их и дела их, и утешитесь о том бедствии, которое Я навел на Иерусалим, о всем, что Я навел на него.

Они утешат вас, когда вы увидите поведение их и дела их; и узнаете, что Я не напрасно сделал все то, что сделал в нем, говорит Господь Бог.

Как бесполезное дерево виноградной лозы в лесу, так Иерусалим будет предан огню.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! какое преимущество имеет дерево виноградной лозы перед всяким другим деревом и ветви виноградной лозы – между деревами в лесу?

Берут ли от него кусок на какое-либо изделие? Берут ли от него хотя на гвоздь, чтобы вешать на нем какую-либо вещь?

Вот, оно отдается огню на съедение; оба конца его огонь поел, и обгорела середина его: годится ли оно на какое-нибудь изделие?

И тогда, как оно было цело, не годилось ни на какое изделие; тем паче, когда огонь поел его, и оно обгорело, годится ли оно на какое-нибудь изделие?

Посему так говорит Господь Бог: как дерево виноградной лозы между деревами лесными Я отдал огню на съедение, так отдам ему и жителей Иерусалима.

И обращу лице Мое против них; из одного огня выйдут, и другой огонь пожрет их, – и узнаете, что Я Господь, когда обращу против них лице Мое.

И сделаю эту землю пустынею за то, что они вероломно поступали, говорит Господь Бог.

1 Господь спас выброшенную дочь Иерусалима, воспринял и украсил её. 15 Но она, хотя одетая в одежды Господни, стала блудить, поклоняясь другим богам. 35 За это Господь соберет любовников её, и они произведут суд над Иерусалимом. 44 Ни одна из её сестер, Самария и Содома, не были столь испорчены, как Иерусалим. 60 Все же Иерусалим покается.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! выскажи Иерусалиму мерзости его

и скажи: так говорит Господь Бог дщери Иерусалима: твой корень и твоя родина в земле Ханаанской; отец твой Аморрей, и мать твоя Хеттеянка;

при рождении твоем, в день, когда ты родилась, пупа твоего не отрезали, и водою ты не была омыта для очищения, и солью не была осолена, и пеленами не повита.

Ничей глаз не сжалился над тобою, чтобы из милости к тебе сделать тебе что-нибудь из этого; но ты выброшена была на поле, по презрению к жизни твоей, в день рождения твоего.

И проходил Я мимо тебя, и увидел тебя, брошенную на попрание в кровях твоих, и сказал тебе: «в кровях твоих живи!» Так, Я сказал тебе: «в кровях твоих живи!»

Умножил тебя как полевые растения; ты выросла и стала большая, и достигла превосходной красоты: поднялись груди, и волоса у тебя выросли; но ты была нага и непокрыта.

И проходил Я мимо тебя, и увидел тебя, и вот, это было время твое, время любви; и простер Я воскрилия риз Моих на тебя, и покрыл наготу твою; и поклялся тебе и вступил в союз с тобою, говорит Господь Бог, – и ты стала Моею.

Омыл Я тебя водою и смыл с тебя кровь твою и помазал тебя елеем.

И надел на тебя узорчатое платье, и обул тебя в сафьянные сандалии, и опоясал тебя виссоном, и покрыл тебя шелковым покрывалом.

И нарядил тебя в наряды, и положил на руки твои запястья и на шею твою ожерелье.

И дал тебе кольцо на твой нос и серьги к ушам твоим и на голову твою прекрасный венец.

Так украшалась ты золотом и серебром, и одежда твоя была виссон и шелк и узорчатые ткани; питалась ты хлебом из лучшей пшеничной муки, медом и елеем, и была чрезвычайно красива, и достигла царственного величия.

И пронеслась по народам слава твоя ради красоты твоей, потому что она была вполне совершенна при том великолепном наряде, который Я возложил на тебя, говорит Господь Бог.

Но ты понадеялась на красоту твою, и, пользуясь славою твоею, стала блудить и расточала блудодейство твое на всякого мимоходящего, отдаваясь ему.

И взяла из одежд твоих, и сделала себе разноцветные высоты, и блудодействовала на них, как никогда не случится и не будет.

И взяла нарядные твои вещи из Моего золота и из Моего серебра, которые Я дал тебе, и сделала себе мужские изображения, и блудодействовала с ними.

И взяла узорчатые платья твои, и одела их ими, и ставила перед ними елей Мой и фимиам Мой,

и хлеб Мой, который Я давал тебе, пшеничную муку, и елей, и мед, которыми Я питал тебя, ты поставляла перед ними в приятное благовоние; и это было, говорит Господь Бог.

И взяла сыновей твоих и дочерей твоих, которых ты родила Мне, и приносила в жертву на снедение им. Мало ли тебе было блудодействовать?

Но ты и сыновей Моих заколала и отдавала им, проводя их через огонь.

И при всех твоих мерзостях и блудодеяниях твоих ты не вспомнила о днях юности твоей, когда ты была нага и непокрыта и брошена в крови твоей на попрание.

И после всех злодеяний твоих, – горе, горе тебе! говорит Господь Бог, –

ты построила себе блудилища и наделала себе возвышений на всякой площади;

при начале всякой дороги устроила себе возвышения, позорила красоту твою и раскидывала ноги твои для всякого мимоходящего, и умножила блудодеяния твои.

Блудила с сыновьями Египта, соседями твоими, людьми великорослыми, и умножала блудодеяния твои, прогневляя Меня.

И вот, Я простер на тебя руку Мою, и уменьшил назначенное тебе, и отдал тебя на произвол ненавидящим тебя дочерям Филистимским, которые устыдились срамного поведения твоего.

И блудила ты с сынами Ассура и не насытилась; блудила с ними, но тем не удовольствовалась;

и умножила блудодеяния твои в земле Ханаанской до Халдеи, но и тем не удовольствовалась.

Как истомлено должно быть сердце твое, говорит Господь Бог, когда ты все это делала, как необузданная блудница!

Когда ты строила себе блудилища при начале всякой дороги и делала себе возвышения на всякой площади, ты была не как блудница, потому что отвергала подарки,

но как прелюбодейная жена, принимающая вместо своего мужа чужих.

Всем блудницам дают подарки, а ты сама давала подарки всем любовникам твоим и подкупала их, чтобы они со всех сторон приходили к тебе блудить с тобою.

У тебя в блудодеяниях твоих было противное тому, что бывает с женщинами: не за тобою гонялись, но ты давала подарки, а тебе не давали подарков; и потому ты поступала в противность другим.

Посему выслушай, блудница, слово Господне!

Так говорит Господь Бог: за то, что ты так сыпала деньги твои, и в блудодеяниях твоих раскрываема была нагота твоя перед любовниками твоими и перед всеми мерзкими идолами твоими, и за кровь сыновей твоих, которых ты отдавала им, –

за то вот, Я соберу всех любовников твоих, которыми ты услаждалась и которых ты любила, со всеми теми, которых ненавидела, и соберу их отовсюду против тебя, и раскрою перед ними наготу твою, и увидят весь срам твой.

Я буду судить тебя судом прелюбодейц и проливающих кровь, – и предам тебя кровавой ярости и ревности;

предам тебя в руки их и они разорят блудилища твои, и раскидают возвышения твои, и сорвут с тебя одежды твои, и возьмут наряды твои, и оставят тебя нагою и непокрытою.

И созовут на тебя собрание, и побьют тебя камнями, и разрубят тебя мечами своими.

Сожгут домы твои огнем и совершат над тобою суд перед глазами многих жен; и положу конец блуду твоему, и не будешь уже давать подарков.

И утолю над тобою гнев Мой, и отступит от тебя негодование Мое, и успокоюсь, и уже не буду гневаться.

За то, что ты не вспомнила о днях юности твоей и всем этим раздражала Меня, вот, и Я поведение твое обращу на твою голову, говорит Господь Бог, чтобы ты не предавалась более разврату после всех твоих мерзостей.

Вот, всякий, кто говорит притчами, может сказать о тебе: «какова мать, такова и дочь».

Ты дочь в мать твою, которая бросила мужа своего и детей своих, – и ты сестра в сестер твоих, которые бросили мужей своих и детей своих. Мать ваша Хеттеянка, и отец ваш Аморрей.

Бо́льшая же сестра твоя – Самария, с дочерями своими живущая влево от тебя; а меньшая сестра твоя, живущая от тебя вправо, есть Содома с дочерями ее.

Но ты и не их путями ходила и не по их мерзостям поступала; этого было мало: ты поступала развратнее их на всех путях твоих.

Живу Я, говорит Господь Бог; Содома, сестра твоя, не делала того сама и ее дочери, что делала ты и дочери твои.

Вот в чем было беззаконие Содомы, сестры твоей и дочерей ее: в гордости, пресыщении и праздности, и она руки бедного и нищего не поддерживала.

И возгордились они, и делали мерзости пред лицем Моим, и, увидев это, Я отверг их.

И Самария половины грехов твоих не нагрешила; ты превзошла их мерзостями твоими, и через твои мерзости, какие делала ты, сестры твои оказались правее тебя.

Неси же посрамление твое и ты, которая осуждала сестер твоих; по грехам твоим, какими ты опозорила себя более их, они правее тебя. Красней же от стыда и ты, и неси посрамление твое, так оправдав сестер твоих.

Но Я возвращу плен их, плен Содомы и дочерей ее, плен Самарии и дочерей ее, и между ними плен плененных твоих,

дабы ты несла посрамление твое и стыдилась всего того, что делала, служа для них утешением.

И сестры твои, Содома и дочери ее, возвратятся в прежнее состояние свое; и Самария и дочери ее возвратятся в прежнее состояние свое, и ты и дочери твои возвратитесь в прежнее состояние ваше.

О сестре твоей Содоме и помина не было в устах твоих во дни гордыни твоей,

доколе еще не открыто было нечестие твое, как во время посрамления от дочерей Сирии и всех окружавших ее, от дочерей Филистимы, смотревших на тебя с презрением со всех сторон.

За разврат твой и за мерзости твои терпишь ты, говорит Господь.

Ибо так говорит Господь Бог: Я поступлю с тобою, как поступила ты, презрев клятву нарушением союза.

Но Я вспомню союз Мой с тобою во дни юности твоей, и восстановлю с тобою вечный союз.

И ты вспомнишь о путях твоих, и будет стыдно тебе, когда станешь принимать к себе сестер твоих, бо́льших тебя, как и меньших тебя, и когда Я буду давать тебе их в дочерей, но не от твоего союза.

Я восстановлю союз Мой с тобою, и узнаешь, что Я Господь,

для того, чтобы ты помнила и стыдилась, и чтобы вперед нельзя было тебе и рта открыть от стыда, когда Я прощу тебе все, что ты делала, говорит Господь Бог.

1 Орел, кедр и виноградная лоза. 12 Значение их. 22 Пророчество о посадке верхнего побега кедра; убежище для всяких птиц.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! предложи загадку и скажи притчу к дому Израилеву.

Скажи: так говорит Господь Бог: большой орел с большими крыльями, с длинными перьями, пушистый, пестрый, прилетел на Ливан и снял с кедра верхушку,

сорвал верхний из молодых побегов его и принес его в землю Ханаанскую, в городе торговцев положил его;

и взял от семени этой земли, и посадил на земле семени, поместил у больших вод, как сажают иву.

И оно выросло, и сделалось виноградною лозою, широкою, низкою ростом, которой ветви клонились к ней, и корни ее были под нею же, и стало виноградною лозою, и дало отрасли, и пустило ветви.

И еще был орел с большими крыльями и пушистый; и вот, эта виноградная лоза потянулась к нему своими корнями и простерла к нему ветви свои, чтобы он поливал ее из борозд рассадника своего.

Она была посажена на хорошем поле, у больших вод, так что могла пускать ветви и приносить плод, сделаться лозою великолепною.

Скажи: так говорит Господь Бог: будет ли ей успех? Не вырвут ли корней ее, и не оборвут ли плодов ее, так что она засохнет? все молодые ветви, отросшие от нее, засохнут. И не с большою силою и не со многими людьми сорвут ее с корней ее.

И вот, хотя она посажена, но будет ли успех? Не иссохнет ли она, как скоро коснется ее восточный ветер? иссохнет на грядах, где выросла.

И было ко мне слово Господне:

скажи мятежному дому: разве не знаете, что это значит? – Скажи: вот, пришел царь Вавилонский в Иерусалим, и взял царя его и князей его, и привел их к себе в Вавилон.

И взял другого из царского рода, и заключил с ним союз, и обязал его клятвою, и взял сильных земли той с собою,

чтобы царство было покорное, чтобы не могло подняться, чтобы сохраняем был союз и стоял твердо.

Но тот отложился от него, послав послов своих в Египет, чтобы дали ему коней и много людей. Будет ли ему успех? Уцелеет ли тот, кто это делает? Он нарушил союз и уцелеет ли?

Живу Я, говорит Господь Бог: в местопребывании царя, который поставил его царем, и которому данную клятву он презрел, и нарушил союз свой с ним, он умрет у него в Вавилоне.

С великою силою и с многочисленным народом фараон ничего не сделает для него в этой войне, когда будет насыпан вал и построены будут осадные башни на погибель многих душ.

Он презрел клятву, чтобы нарушить союз, и вот, дал руку свою и сделал все это; он не уцелеет.

Посему так говорит Господь Бог: живу Я! клятву Мою, которую он презрел, и союз Мой, который он нарушил, Я обращу на его голову.

И закину на него сеть Мою, и пойман будет в тенета Мои; и приведу его в Вавилон, и там буду судиться с ним за вероломство его против Меня.

А все беглецы его из всех полков его падут от меча, а оставшиеся развеяны будут по всем ветрам; и узнаете, что Я, Господь, сказал это.

Так говорит Господь Бог: и возьму Я с вершины высокого кедра, и посажу; с верхних побегов его оторву нежную отрасль и посажу на высокой и величественной горе.

На высокой горе Израилевой посажу его, и пустит ветви, и принесет плод, и сделается величественным кедром, и будут обитать под ним всякие птицы, всякие пернатые будут обитать в тени ветвей его.

И узнают все дерева полевые, что Я, Господь, высокое дерево понижаю, низкое дерево повышаю, зеленеющее дерево иссушаю, а сухое дерево делаю цветущим: Я, Господь, сказал, и сделаю.

1 Пословица, что от кислого винограда отцов у детей на зубах оскомина, не будет более употребляема. Праведник непременно будет жив. Сын не понесет вины отца, и отец вины сына. 21 Кающийся не умрет. «Мои ли пути неправы?» — говорит Господь. 31 «Я не хочу смерти умирающего», «обратитесь и живите».

И было ко мне слово Господне:

зачем вы употребляете в земле Израилевой эту пословицу, говоря: «отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина»?

Живу Я! говорит Господь Бог, – не будут вперед говорить пословицу эту в Израиле.

Ибо вот, все души – Мои: как душа отца, так и душа сына – Мои: душа согрешающая, та умрет.

Если кто праведен и творит суд и правду,

на горах жертвенного не ест и к идолам дома Израилева не обращает глаз своих, жены ближнего своего не оскверняет и к своей жене во время очищения нечистот ее не приближается,

никого не притесняет, должнику возвращает залог его, хищения не производит, хлеб свой дает голодному и нагого покрывает одеждою,

в рост не отдает и лихвы не берет, от неправды удерживает руку свою, суд человеку с человеком производит правильный,

поступает по заповедям Моим и соблюдает постановления Мои искренно: то он праведник, он непременно будет жив, говорит Господь Бог.

Но если у него родился сын разбойник, проливающий кровь, и делает что-нибудь из всего того,

чего он сам не делал совсем, и на горах ест жертвенное, и жену ближнего своего оскверняет,

бедного и нищего притесняет, насильно отнимает, залога не возвращает, и к идолам обращает глаза свои, делает мерзость,

в рост дает, и берет лихву; то будет ли он жив? Нет, он не будет жив. Кто делает все такие мерзости, тот непременно умрет, кровь его будет на нем.

Но если у кого родился сын, который, видя все грехи отца своего, какие он делает, видит и не делает подобного им:

на горах жертвенного не ест, к идолам дома Израилева не обращает глаз своих, жены ближнего своего не оскверняет,

и человека не притесняет, залога не берет, и насильно не отнимает, хлеб свой дает голодному, и нагого покрывает одеждою,

от обиды бедному удерживает руку свою, роста и лихвы не берет, исполняет Мои повеления и поступает по заповедям Моим, – то сей не умрет за беззаконие отца своего; он будет жив.

А отец его, так как он жестоко притеснял, грабил брата и недоброе делал среди народа своего, вот, он умрет за свое беззаконие.

Вы говорите: «почему же сын не несет вины отца своего?» Потому что сын поступает законно и праведно, все уставы Мои соблюдает и исполняет их; он будет жив.

Душа согрешающая, она умрет; сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына, правда праведного при нем и остается, и беззаконие беззаконного при нем и остается.

И беззаконник, если обратится от всех грехов своих, какие делал, и будет соблюдать все уставы Мои и поступать законно и праведно, жив будет, не умрет.

Все преступления его, какие делал он, не припомнятся ему: в правде своей, которую будет делать, он жив будет.

Разве Я хочу смерти беззаконника? говорит Господь Бог. Не того ли, чтобы он обратился от путей своих и был жив?

И праведник, если отступит от правды своей и будет поступать неправедно, будет делать все те мерзости, какие делает беззаконник, будет ли он жив? все добрые дела его, какие он делал, не припомнятся; за беззаконие свое, какое делает, и за грехи свои, в каких грешен, он умрет.

Но вы говорите: «неправ путь Господа!» Послушайте, дом Израилев! Мой ли путь неправ? не ваши ли пути неправы?

Если праведник отступает от правды своей и делает беззаконие и за то умирает, то он умирает за беззаконие свое, которое сделал.

И беззаконник, если обращается от беззакония своего, какое делал, и творит суд и правду, – к жизни возвратит душу свою.

Ибо он увидел и обратился от всех преступлений своих, какие делал; он будет жив, не умрет.

А дом Израилев говорит: «неправ путь Господа!» Мои ли пути неправы, дом Израилев? не ваши ли пути неправы?

Посему Я буду судить вас, дом Израилев, каждого по путям его, говорит Господь Бог; покайтесь и обратитесь от всех преступлений ваших, чтобы нечестие не было вам преткновением.

Отвергните от себя все грехи ваши, которыми согрешали вы, и сотворите себе новое сердце и новый дух; и зачем вам умирать, дом Израилев?

Ибо Я не хочу смерти умирающего, говорит Господь Бог; но обратитесь, и живите!

1 Львица и её два львенка. 10 Виноградная лоза и крепкая ветвь между ветвями.

А ты подними плач о князьях Израиля

и скажи: что за львица мать твоя? расположилась среди львов, между молодыми львами растила львенков своих.

И вскормила одного из львенков своих; он сделался молодым львом и научился ловить добычу, ел людей.

И услышали о нем народы; он пойман был в яму их, и в цепях отвели его в землю Египетскую.

И когда, пождав, увидела она, что надежда ее пропала, тогда взяла другого из львенков своих и сделала его молодым львом.

И, сделавшись молодым львом, он стал ходить между львами и научился ловить добычу, ел людей

и осквернял вдов их и города их опустошал; и опустела земля и все селения ее от рыкания его.

Тогда восстали на него народы из окрестных областей и раскинули на него сеть свою; он пойман был в яму их.

И посадили его в клетку на цепи и отвели его к царю Вавилонскому; отвели его в крепость, чтобы не слышен уже был голос его на горах Израилевых.

Твоя мать была, как виноградная лоза, посаженная у воды; плодовита и ветвиста была она от обилия воды.

И были у нее ветви крепкие для скипетров властителей, и высоко поднялся ствол ее между густыми ветвями; и выдавалась она высотою своею со множеством ветвей своих.

Но во гневе вырвана, брошена на землю, и восточный ветер иссушил плод ее; отторжены и иссохли крепкие ветви ее, огонь пожрал их.

А теперь она пересажена в пустыню, в землю сухую и жаждущую.

И вышел огонь из ствола ветвей ее, пожрал плоды ее и не осталось на ней ветвей крепких для скипетра властителя. Это плачевная песнь, и останется для плача.

1 Старейшины вопрошают Господа, Который не дает ответа и делает обзор исхода из Египта и 21 возмущения Израиля. 32 Господь приведет их в пустыню, будет судиться с ними и выделит из них мятежников; они возгнушаются собою и познают Господа. 45 Пророчество на лес южного поля.

В седьмом году, в пятом месяце, в десятый день месяца, пришли мужи из старейшин Израилевых вопросить Господа и сели перед лицем моим.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! говори со старейшинами Израилевыми и скажи им: так говорит Господь Бог: вы пришли вопросить Меня? Живу Я, не дам вам ответа, говорит Господь Бог.

Хочешь ли судиться с ними, хочешь ли судиться, сын человеческий? выскажи им мерзости отцов их

и скажи им: так говорит Господь Бог: в тот день, когда Я избрал Израиля и, подняв руку Мою, поклялся племени дома Иаковлева, и открыл Себя им в земле Египетской, и, подняв руку, сказал им: «Я Господь Бог ваш!» –

в тот день, подняв руку Мою, Я поклялся им вывести их из земли Египетской в землю, которую Я усмотрел для них, текущую молоком и медом, красу всех земель,

и сказал им: отвергните каждый мерзости от очей ваших и не оскверняйте себя идолами Египетскими: Я Господь Бог ваш.

Но они возмутились против Меня и не хотели слушать Меня; никто не отверг мерзостей от очей своих и не оставил идолов Египетских. И Я сказал: изолью на них гнев Мой, истощу на них ярость Мою среди земли Египетской.

Но Я поступил ради имени Моего, чтобы оно не хулилось перед народами, среди которых находились они и перед глазами которых Я открыл Себя им, чтобы вывести их из земли Египетской.

И Я вывел их из земли Египетской и привел их в пустыню,

и дал им заповеди Мои, и объявил им Мои постановления, исполняя которые человек жив был бы через них;

дал им также субботы Мои, чтобы они были знамением между Мною и ими, чтобы знали, что Я Господь, освящающий их.

Но дом Израилев возмутился против Меня в пустыне: по заповедям Моим не поступали и отвергли постановления Мои, исполняя которые человек жив был бы через них, и субботы Мои нарушали, и Я сказал: изолью на них ярость Мою в пустыне, чтобы истребить их.

Но Я поступил ради имени Моего, чтобы оно не хулилось перед народами, в глазах которых Я вывел их.

Даже Я, подняв руку Мою против них в пустыне, поклялся, что не введу их в землю, которую Я назначил, – текущую молоком и медом, красу всех земель, –

за то, что они отвергли постановления Мои, и не поступали по заповедям Моим, и нарушали субботы Мои; ибо сердце их стремилось к идолам их.

Но око Мое пожалело погубить их; и Я не истребил их в пустыне.

И говорил Я сыновьям их в пустыне: не ходите по правилам отцов ваших, и не соблюдайте установлений их, и не оскверняйте себя идолами их.

Я Господь Бог ваш: по Моим заповедям поступайте, и Мои уставы соблюдайте, и исполняйте их.

И святите субботы Мои, чтобы они были знамением между Мною и вами, дабы вы знали, что Я Господь Бог ваш.

Но и сыновья возмутились против Меня: по заповедям Моим не поступали и уставов Моих не соблюдали, не исполняли того, что исполняя, человек был бы жив, нарушали субботы Мои, – и Я сказал: изолью на них гнев Мой, истощу над ними ярость Мою в пустыне;

но Я отклонил руку Мою и поступил ради имени Моего, чтобы оно не хулилось перед народами, перед глазами которых Я вывел их.

Также, подняв руку Мою в пустыне, Я поклялся рассеять их по народам и развеять их по землям

за то, что они постановлений Моих не исполняли и заповеди Мои отвергли, и нарушали субботы мои, и глаза их обращались к идолам отцов их.

И попустил им учреждения недобрые и постановления, от которых они не могли быть живы,

и попустил им оскверниться жертвоприношениями их, когда они стали проводить через огонь всякий первый плод утробы, чтобы разорить их, дабы знали, что Я Господь.

Посему говори дому Израилеву, сын человеческий, и скажи им: так говорит Господь Бог: вот чем еще хулили Меня отцы ваши, вероломно поступая против Меня:

Я привел их в землю, которую клятвенно обещал дать им, подняв руку Мою, – а они, высмотрев себе всякий высокий холм и всякое ветвистое дерево, стали заколать там жертвы свои, и ставили там оскорбительные для Меня приношения свои и благовонные курения свои, и возливали там возлияния свои.

И Я говорил им: что это за высота, куда ходите вы? поэтому именем Бама называется она и до сего дня.

Посему скажи дому Израилеву: так говорит Господь Бог: не оскверняете ли вы себя по примеру отцов ваших и не блудодействуете ли вслед мерзостей их?

Принося дары ваши и проводя сыновей ваших через огонь, вы оскверняете себя всеми идолами вашими до сего дня, и хотите вопросить Меня, дом Израилев? живу Я, говорит Господь Бог, не дам вам ответа.

И что приходит вам на ум, совсем не сбудется. Вы говорите: «будем, как язычники, как племена иноземные, служить дереву и камню».

Живу Я, говорит Господь Бог: рукою крепкою и мышцею простертою и излиянием ярости буду господствовать над вами.

И выведу вас из народов и из стран, по которым вы рассеяны, и соберу вас рукою крепкою и мышцею простертою и излиянием ярости.

И приведу вас в пустыню народов, и там буду судиться с вами лицом к лицу.

Как Я судился с отцами вашими в пустыне земли Египетской, так буду судиться с вами, говорит Господь Бог.

И проведу вас под жезлом и введу вас в узы завета.

И выделю из вас мятежников и непокорных Мне. Из земли пребывания их выведу их, но в землю Израилеву они не войдут, и узнаете, что Я Господь.

А вы, дом Израилев, – так говорит Господь Бог, – идите каждый к своим идолам и служите им, если Меня не слушаете, но не оскверняйте более святаго имени Моего дарами вашими и идолами вашими,

потому что на Моей святой горе, на горе высокой Израилевой, – говорит Господь Бог, – там будет служить Мне весь дом Израилев, – весь, сколько ни есть его на земле; там Я с благоволением приму их, и там потребую приношений ваших и начатков ваших со всеми святынями вашими.

Приму вас, как благовонное курение, когда выведу вас из народов и соберу вас из стран, по которым вы рассеяны, и буду святиться в вас перед глазами народов.

И узнаете, что Я Господь, когда введу вас в землю Израилеву, – в землю, которую Я клялся дать отцам вашим, подняв руку Мою.

И вспомните там о путях ваших и обо всех делах ваших, какими вы оскверняли себя, и возгнушаетесь самими собою за все злодеяния ваши, какие вы делали.

И узнаете, что Я Господь, когда буду поступать с вами ради имени Моего, не по злым вашим путям и вашим делам развратным, дом Израилев, – говорит Господь Бог.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! обрати лице твое на путь к полудню, и произнеси слово на полдень, и изреки пророчество на лес южного поля.

И скажи южному лесу: слушай слово Господа; так говорит Господь Бог: вот, Я зажгу в тебе огонь, и он пожрет в тебе всякое дерево зеленеющее и всякое дерево сухое; не погаснет пылающий пламень, и все будет опалено им от юга до севера.

И увидит всякая плоть, что Я, Господь, зажег его, и он не погаснет.

И сказал я: о, Господи Боже! они говорят обо мне: «не говорит ли он притчи?»

1 Господь извлечет меч, чтобы истребить Израиля. 8 Меч наострен и вычищен для заклания. 18 Две дороги, по которым должно идти мечу. «Низложу, низложу». 28 Меч против Аммонитян.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! обрати лице твое к Иерусалиму и произнеси слово на святилища, и изреки пророчество на землю Израилеву,

и скажи земле Израилевой: так говорит Господь Бог: вот, Я – на тебя, и извлеку меч Мой из ножен его и истреблю у тебя праведного и нечестивого.

А для того, чтобы истребить у тебя праведного и нечестивого, меч Мой из ножен своих пойдет на всякую плоть от юга до севера.

И узнает всякая плоть, что Я, Господь, извлек меч Мой из ножен его, и он уже не возвратится.

Ты же, сын человеческий, стенай, сокрушая бедра твои, и в горести стенай перед глазами их.

И когда скажут тебе: «отчего ты стенаешь?», скажи: «от слуха, что идет», – и растает всякое сердце, и все руки опустятся, и всякий дух изнеможет, и все колени задрожат, как вода. Вот, это придет и сбудется, говорит Господь Бог.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! изреки пророчество и скажи: так говорит Господь Бог: скажи: меч, меч наострен и вычищен;

наострен для того, чтобы больше заколать; вычищен, чтобы сверкал, как молния. Радоваться ли нам, что жезл сына Моего презирает всякое дерево?

Я дал его вычистить, чтобы взять в руку; уже наострен этот меч и вычищен, чтобы отдать его в руку убийцы.

Стенай и рыдай, сын человеческий, ибо он – на народ Мой, на всех князей Израиля; они отданы будут под меч с народом Моим; посему ударяй себя по бедрам.

Ибо он уже испытан. И что, если он презирает и жезл? сей не устоит, говорит Господь Бог.

Ты же, сын человеческий, пророчествуй и ударяй рукою об руку; и удвоится меч и утроится, меч на поражаемых, меч на поражение великого, проникающий во внутренность жилищ их.

Чтобы растаяли сердца и чтобы павших было более, Я у всех ворот их поставлю грозный меч, увы! сверкающий, как молния, наостренный для заклания.

Соберись и иди направо или иди налево, куда бы ни обратилось лице твое.

И Я буду рукоплескать и утолю гнев Мой; Я, Господь, сказал.

И было ко мне слово Господне:

и ты, сын человеческий, представь себе две дороги, по которым должно идти мечу царя Вавилонского, – обе они должны выходить из одной земли; и начертай руку, начертай при начале дорог в города.

Представь дорогу, по которой меч шел бы в Равву сынов Аммоновых и в Иудею, в укрепленный Иерусалим;

потому что царь Вавилонский остановился на распутье, при начале двух дорог, для гаданья: трясет стрелы, вопрошает терафимов, рассматривает печень.

В правой руке у него гаданье: «в Иерусалим», где должно поставить тараны, открыть для побоища уста, возвысить голос для военного крика, подвести тараны к воротам, насыпать вал, построить осадные башни.

Это гаданье показалось в глазах их лживым; но так как они клялись клятвою, то он, вспомнив о таком их вероломстве, положил взять его.

Посему так говорит Господь Бог: так как вы сами приводите на память беззаконие ваше, делая явными преступления ваши, выставляя на вид грехи ваши во всех делах ваших, и сами приводите это на память, то вы будете взяты руками.

И ты, недостойный, преступный вождь Израиля, которого день наступил ныне, когда нечестию его положен будет конец!

так говорит Господь Бог: сними с себя диадему и сложи венец; этого уже не будет; униженное возвысится и высокое унизится.

Низложу, низложу, низложу и его не будет, доколе не придет Тот, Кому принадлежит он, и Я дам Ему.

И ты, сын человеческий, изреки пророчество и скажи: так говорит Господь Бог о сынах Аммона и о поношении их; и скажи: меч, меч обнажен для заклания, вычищен для истребления, чтобы сверкал, как молния,

чтобы, тогда как представляют тебе пустые видения и ложно гадают тебе, и тебя приложил к обезглавленным нечестивцам, которых день наступил, когда нечестию их положен будет конец.

Возвратить ли его в ножны его? – на месте, где ты сотворен, на земле происхождения твоего буду судить тебя:

и изолью на тебя негодование Мое, дохну на тебя огнем ярости Моей и отдам тебя в руки людей свирепых, опытных в убийстве.

Ты будешь пищею огню, кровь твоя останется на земле; не будут и вспоминать о тебе; ибо Я, Господь, сказал это.

1 Суд над городом кровей. 17 Израиль станет изгарью в очистительном горниле. 23 Осуждение пророков, священников, князей и народа.

И было ко мне слово Господне:

и ты, сын человеческий, хочешь ли судить, судить город кровей? выскажи ему все мерзости его.

И скажи: так говорит Господь Бог: о, город, проливающий кровь среди себя, чтобы наступило время твое, и делающий у себя идолов, чтобы осквернять себя!

Кровью, которую ты пролил, ты сделал себя виновным, и идолами, каких ты наделал, ты осквернил себя, и приблизил дни твои и достиг годины твоей. За это отдам тебя на посмеяние народам, на поругание всем землям.

Близкие и далекие от тебя будут ругаться над тобою, осквернившим имя твое, прославившимся буйством.

Вот, начальствующие у Израиля, каждый по мере сил своих, были у тебя, чтобы проливать кровь.

У тебя отца и мать злословят, пришельцу делают обиду среди тебя, сироту и вдову притесняют у тебя.

Святынь Моих ты не уважаешь и субботы Мои нарушаешь.

Клеветники находятся в тебе, чтобы проливать кровь, и на горах едят у тебя идоложертвенное, среди тебя производят гнусность.

Наготу отца открывают у тебя, жену во время очищения нечистот ее насилуют у тебя.

Иной делает мерзость с женою ближнего своего, иной оскверняет сноху свою, иной насилует сестру свою, дочь отца своего.

Взятки берут у тебя, чтобы проливать кровь; ты берешь рост и лихву и насилием вымогаешь корысть у ближнего твоего, а Меня забыл, говорит Господь Бог.

И вот, Я всплеснул руками Моими о корыстолюбии твоем, какое обнаруживается у тебя, и о кровопролитии, которое совершается среди тебя.

Устоит ли сердце твое, будут ли тверды руки твои в те дни, в которые буду действовать против тебя? Я, Господь, сказал и сделаю.

И рассею тебя по народам, и развею тебя по землям, и положу конец мерзостям твоим среди тебя.

И сделаешь сам себя презренным перед глазами народов, и узнаешь, что Я Господь.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! дом Израилев сделался у Меня изгарью; все они – олово, медь и железо и свинец в горниле, сделались, как изгарь серебра.

Посему так говорит Господь Бог: так как все вы сделались изгарью, за то вот, Я соберу вас в Иерусалим.

Как в горнило кладут вместе серебро, и медь, и железо, и свинец, и олово, чтобы раздуть на них огонь и расплавить; так Я во гневе Моем и в ярости Моей соберу, и положу, и расплавлю вас.

Соберу вас и дохну на вас огнем негодования Моего, и расплавитесь среди него.

Как серебро расплавляется в горниле, так расплавитесь и вы среди него, и узнаете, что Я, Господь, излил ярость Мою на вас.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! скажи ему: ты – земля неочищенная, не орошаемая дождем в день гнева!

Заговор пророков ее среди нее – как лев рыкающий, терзающий добычу; съедают души, обирают имущество и драгоценности, и умножают число вдов.

Священники ее нарушают закон Мой и оскверняют святыни Мои, не отделяют святаго от несвятого и не указывают различия между чистым и нечистым, и от суббот Моих они закрыли глаза свои, и Я уничижен у них.

Князья у нее как волки, похищающие добычу; проливают кровь, губят души, чтобы приобрести корысть.

А пророки ее всё замазывают грязью, видят пустое и предсказывают им ложное, говоря: «так говорит Господь Бог», тогда как не говорил Господь.

А в народе угнетают друг друга, грабят и притесняют бедного и нищего, и пришельца угнетают несправедливо.

Искал Я у них человека, который поставил бы стену и стал бы предо Мною в проломе за сию землю, чтобы Я не погубил ее, но не нашел.

Итак изолью на них негодование Мое, огнем ярости Моей истреблю их, поведение их обращу им на голову, говорит Господь Бог.

1 Огола и Оголива — дочери одной матери. 5 Блудодеяния Оголы (Самарии) и наказание за них, 11 и Оголивы (Иерусалима). 22 Наказание Оголивы; 31 чаша горечи. 36 Грехи и наказание обоих сестер.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! были две женщины, дочери одной матери,

и блудили они в Египте, блудили в своей молодости; там измяты груди их, и там растлили девственные сосцы их.

Имена им: большой – Огола, а сестре ее – Оголива. И были они Моими, и рождали сыновей и дочерей; и именовались – Огола Самариею, а Оголива Иерусалимом.

И стала Огола блудить от Меня и пристрастилась к своим любовникам, к Ассириянам, к соседям своим,

к одевавшимся в ткани яхонтового цвета, к областеначальникам и градоправителям, ко всем красивым юношам, всадникам, ездящим на конях;

и расточала блудодеяния свои со всеми отборными из сынов Ассура, и оскверняла себя всеми идолами тех, к кому ни пристращалась;

не переставала блудить и с Египтянами, потому что они с нею спали в молодости ее и растлевали девственные сосцы ее, и изливали на нее похоть свою.

За то Я и отдал ее в руки любовников ее, в руки сынов Ассура, к которым она пристрастилась.

Они открыли наготу ее, взяли сыновей ее и дочерей ее, а ее убили мечом. И она сделалась позором между женщинами, когда совершили над нею казнь.

Сестра ее, Оголива, видела это, и еще развращеннее была в любви своей, и блужение ее превзошло блужение сестры ее.

Она пристрастилась к сынам Ассуровым, к областеначальникам и градоправителям, соседям ее, пышно одетым, к всадникам, ездящим на конях, ко всем отборным юношам.

И Я видел, что она осквернила себя, и что у обеих их одна дорога.

Но эта еще умножила блудодеяния свои, потому что, увидев вырезанных на стене мужчин, красками нарисованные изображения Халдеев,

опоясанных по чреслам своим поясом, с роскошными на голове их повязками, имеющих вид военачальников, похожих на сынов Вавилона, которых родина земля Халдейская,

она влюбилась в них по одному взгляду очей своих и послала к ним в Халдею послов.

И пришли к ней сыны Вавилона на любовное ложе, и осквернили ее блудодейством своим, и она осквернила себя ими; и отвратилась от них душа ее.

Когда же она явно предалась блудодеяниям своим и открыла наготу свою, тогда и от нее отвратилась душа Моя, как отвратилась душа Моя от сестры ее.

И она умножала блудодеяния свои, вспоминая дни молодости своей, когда блудила в земле Египетской;

и пристрастилась к любовникам своим, у которых плоть – плоть ослиная, и похоть, как у жеребцов.

Так ты вспомнила распутство молодости твоей, когда Египтяне жали сосцы твои из-за девственных грудей твоих.

Посему, Оголива, так говорит Господь Бог: вот, Я возбужу против тебя любовников твоих, от которых отвратилась душа твоя, и приведу их против тебя со всех сторон:

сынов Вавилона и всех Халдеев, из Пехода, из Шоа и Коа, и с ними всех сынов Ассура, красивых юношей, областеначальников и градоправителей, сановных и именитых, всех искусных наездников.

И придут на тебя с оружием, с конями и колесницами и с множеством народа, и обступят тебя кругом в латах, со щитами и в шлемах, и отдам им тебя на суд, и будут судить тебя своим судом.

И обращу ревность Мою против тебя, и поступят с тобою яростно: отрежут у тебя нос и уши, а остальное твое от меча падет; возьмут сыновей твоих и дочерей твоих, а остальное твое огнем будет пожрано;

и снимут с тебя одежды твои, возьмут наряды твои.

И положу конец распутству твоему и блужению твоему, принесенному из земли Египетской, и не будешь обращать к ним глаз твоих, и о Египте уже не вспомнишь.

Ибо так говорит Господь Бог: вот, Я предаю тебя в руки тех, которых ты возненавидела, в руки тех, от которых отвратилась душа твоя.

И поступят с тобою жестоко, и возьмут у тебя все, нажитое трудами, и оставят тебя нагою и непокрытою, и открыта будет срамная нагота твоя, и распутство твое, и блудодейство твое.

Это будет сделано с тобою за блудодейство твое с народами, которых идолами ты осквернила себя.

Ты ходила дорогою сестры твоей; за то и дам в руку тебе чашу ее.

Так говорит Господь Бог: ты будешь пить чашу сестры твоей, глубокую и широкую, и подвергнешься посмеянию и позору, по огромной вместительности ее.

Опьянения и горести будешь исполнена: чаша ужаса и опустошения – чаша сестры твоей, Самарии!

И выпьешь ее, и осушишь, и черепки ее оближешь, и груди твои истерзаешь: ибо Я сказал это, говорит Господь Бог.

Посему так говорит Господь Бог: так как ты забыла Меня и отвратилась от Меня, то и терпи за беззаконие твое и за блудодейство твое.

И сказал мне Господь: сын человеческий! хочешь ли судить Оголу и Оголиву? выскажи им мерзости их;

ибо они прелюбодействовали, и кровь на руках их, и с идолами своими прелюбодействовали, и сыновей своих, которых родили Мне, через огонь проводили в пищу им.

Еще вот что они делали Мне: оскверняли святилище Мое в тот же день, и нарушали субботы Мои;

потому что, когда они заколали детей своих для идолов своих, в тот же день приходили в святилище Мое, чтобы осквернять его: вот как поступали они в доме Моем!

Кроме сего посылали за людьми, приходившими издалека; к ним отправляли послов, и вот, они приходили, и ты для них умывалась, сурьмила глаза твои и украшалась нарядами,

и садились на великолепное ложе, перед которым приготовляем был стол и на котором предлагала ты благовонные курения Мои и елей Мой.

И раздавался голос народа, ликовавшего у нее, и к людям из толпы народной вводимы были пьяницы из пустыни; и они возлагали на руки их запястья и на головы их красивые венки.

Тогда сказал Я об одряхлевшей в прелюбодействе: теперь кончатся блудодеяния ее вместе с нею.

Но приходили к ней, как приходят к жене блуднице, так приходили к Оголе и Оголиве, к распутным женам.

Но мужи праведные будут судить их; они будут судить их судом прелюбодейц и судом проливающих кровь, потому что они прелюбодейки, и у них кровь на руках.

Ибо так сказал Господь Бог: созвать на них собрание и предать их озлоблению и грабежу.

И собрание побьет их камнями, и изрубит их мечами своими, и убьет сыновей их и дочерей их, и домы их сожжет огнем.

Так положу конец распутству на сей земле, и все женщины примут урок, и не будут делать срамных дел подобно вам;

и возложат на вас ваше распутство, и понесете наказание за грехи с идолами вашими, и узнаете, что Я Господь Бог.

1 Притча о кипящем котле и накипи в нём. 15 По повелению Господа Иезекииль не должен оплакивать смерть своей жены; знамение для Израиля.

И было ко мне слово Господне в девятом году, в десятом месяце, в десятый день месяца:

сын человеческий! запиши себе имя этого дня, этого самого дня: в этот самый день царь Вавилонский подступит к Иерусалиму.

И произнеси на мятежный дом притчу, и скажи им: так говорит Господь Бог: поставь котел, поставь и налей в него воды;

сложи в него куски мяса, все лучшие куски, бедра и плеча, и наполни отборными костями;

отборных овец возьми, и разожги под ним кости, и кипяти до того, чтобы и кости разварились в нем.

Посему так говорит Господь Бог: горе городу кровей! горе котлу, в котором есть накипь и с которого накипь его не сходит! кусок за куском его выбрасывайте из него, не выбирая по жребию.

Ибо кровь его среди него; он оставил ее на голой скале; не на землю проливал ее, где она могла бы покрыться пылью.

Чтобы возбудить гнев для совершения мщения, Я оставил кровь его на голой скале, чтобы она не скрылась.

Посему так говорит Господь Бог: горе городу кровей! и Я разложу большой костер.

Прибавь дров, разведи огонь, вывари мясо; пусть все сгустится, и кости перегорят.

И когда котел будет пуст, поставь его на уголья, чтобы он разгорелся, и чтобы медь его раскалилась, и расплавилась в нем нечистота его, и вся накипь его исчезла.

Труд будет тяжелый; но большая накипь его не сойдет с него; и в огне останется на нем накипь его.

В нечистоте твоей такая мерзость, что, сколько Я ни чищу тебя, ты все нечист; от нечистоты твоей ты и впредь не очистишься, доколе ярости Моей Я не утолю над тобою.

Я Господь, Я говорю: это придет и Я сделаю; не отменю и не пощажу, и не помилую. По путям твоим и по делам твоим будут судить тебя, говорит Господь Бог.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! вот, Я возьму у тебя язвою утеху очей твоих; но ты не сетуй и не плачь, и слезы да не выступают у тебя;

вздыхай в безмолвии, плача по умершим не совершай; но обвязывай себя повязкою и обувай ноги твои в обувь твою, и бороды́ не закрывай, и хлеба от чужих не ешь.

И после того, как говорил я поутру слово к народу, вечером умерла жена моя, и на другой день я сделал так, как повелено было мне.

И сказал мне народ: не скажешь ли нам, какое для нас значение в том, что ты делаешь?

И сказал я им: ко мне было слово Господне:

скажи дому Израилеву: так говорит Господь Бог: вот, Я отдам на поругание святилище Мое, опору силы вашей, утеху очей ваших и отраду души вашей, а сыновья ваши и дочери ваши, которых вы оставили, падут от меча.

И вы будете делать то же, что делал я; бороды́ не будете закрывать, и хлеба от чужих не будете есть;

и повязки ваши будут на головах ваших, и обувь ваша на ногах ваших; не будете сетовать и плакать, но будете истаявать от грехов ваших и воздыхать друг перед другом.

И будет для вас Иезекииль знамением: все, что он делал, и вы будете делать; и когда это сбудется, узнаете, что Я Господь Бог.

А что до тебя, сын человеческий, то в тот день, когда Я возьму у них украшение славы их, утеху очей их и отраду души их, сыновей их и дочерей их, –

в тот день придет к тебе спасшийся оттуда, чтобы подать весть в уши твои.

В тот день при этом спасшемся откроются уста твои, и ты будешь говорить, и не останешься уже безмолвным, и будешь знамением для них, и узнают, что Я Господь.

1 Пророчество против Аммона. 8 Против Моава. 12 Против Едома. 15 Против Филистимлян.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! обрати лице твое к сынам Аммоновым и изреки на них пророчество,

и скажи сынам Аммоновым: слушайте слово Господа Бога: так говорит Господь Бог: за то, что ты о святилище Моем говоришь: «а! а!», потому что оно поругано, – и о земле Израилевой, потому что она опустошена, и о доме Иудином, потому что они пошли в плен, –

за то вот, Я отдам тебя в наследие сынам востока, и построят у тебя овчарни свои, и поставят у тебя шатры свои, и будут есть плоды твои и пить молоко твое.

Я сделаю Равву стойлом для верблюдов, и сынов Аммоновых – пастухами овец, и узнаете, что Я Господь.

Ибо так говорит Господь Бог: за то, что ты рукоплескал и топал ногою, и со всем презрением к земле Израилевой душевно радовался, –

за то вот, Я простру руку Мою на тебя и отдам тебя на расхищение народам, и истреблю тебя из числа народов, и изглажу тебя из числа земель; сокрушу тебя, и узнаешь, что Я Господь.

Так говорит Господь Бог: за то, что Моав и Сеир говорят: «вот и дом Иудин, как все народы!»,

за то вот, Я, начиная от городов, от всех пограничных городов его, красы земли, от Беф-Иешимофа, Ваалмеона и Кириафаима, открою бок Моава

для сынов востока и отдам его в наследие им, вместе с сынами Аммоновыми, чтобы сыны Аммона не упоминались более среди народов.

И над Моавом произведу суд, и узнают, что Я Господь.

Так говорит Господь Бог: за то, что Едом жестоко мстил дому Иудину и тяжко согрешил, совершая над ним мщение,

за то, так говорит Господь Бог: простру руку Мою на Едома и истреблю у него людей и скот, и сделаю его пустынею; от Фемана до Дедана все падут от меча.

И совершу мщение Мое над Едомом рукою народа Моего, Израиля; и они будут действовать в Идумее по Моему гневу и Моему негодованию, и узнают мщение Мое, говорит Господь Бог.

Так говорит Господь Бог: за то, что Филистимляне поступили мстительно и мстили с презрением в душе, на погибель, по вечной неприязни,

за то, так говорит Господь Бог: вот, Я простру руку Мою на Филистимлян, и истреблю Критян, и уничтожу остаток их на берегу моря;

и совершу над ними великое мщение наказаниями яростными; и узнают, что Я Господь, когда совершу над ними Мое мщение.

1 Пророчество против Тира; нападение Навуходоносора. 15 «От шума падения твоего не содрогнутся ли острова»?

В одиннадцатом году, в первый день первого месяца, было ко мне слово Господне:

сын человеческий! за то, что Тир говорит о Иерусалиме: «а! а! он сокрушен – врата народов; он обращается ко мне; наполнюсь; он опустошен», –

за то, так говорит Господь Бог: вот, Я – на тебя, Тир, и подниму на тебя многие народы, как море поднимает волны свои.

И разобьют стены Тира и разрушат башни его; и вымету из него прах его и сделаю его голою скалою.

Местом для расстилания сетей будет он среди моря; ибо Я сказал это, говорит Господь Бог: и будет он на расхищение народам.

А дочери его, которые на земле, убиты будут мечом, и узнают, что Я Господь.

Ибо так говорит Господь Бог: вот, Я приведу против Тира от севера Навуходоносора, царя Вавилонского, царя царей, с конями и с колесницами, и со всадниками, и с войском, и с многочисленным народом.

Дочерей твоих на земле он побьет мечом и устроит против тебя осадные башни, и насыплет против тебя вал, и поставит против тебя щиты;

и к стенам твоим придвинет стенобитные машины и башни твои разрушит секирами своими.

От множества коней его покроет тебя пыль, от шума всадников и колес и колесниц потрясутся стены твои, когда он будет входить в ворота твои, как входят в разбитый город.

Копытами коней своих он истопчет все улицы твои, народ твой побьет мечом и памятники могущества твоего повергнет на землю.

И разграбят богатство твое, и расхитят товары твои, и разрушат стены твои, и разобьют красивые домы твои, и камни твои и дерева твои, и землю твою бросят в воду.

И прекращу шум песней твоих, и звук цитр твоих уже не будет слышен.

И сделаю тебя голою скалою, будешь местом для расстилания сетей; не будешь вновь построен: ибо Я, Господь, сказал это, говорит Господь Бог.

Так говорит Господь Бог Тиру: от шума падения твоего, от стона раненых, когда будет производимо среди тебя избиение, не содрогнутся ли острова?

И сойдут все князья моря с престолов своих, и сложат с себя мантии свои, и снимут с себя узорчатые одежды свои, облекутся в трепет, сядут на землю, и ежеминутно будут содрогаться и изумляться о тебе.

И поднимут плач о тебе и скажут тебе: как погиб ты, населенный мореходцами, город знаменитый, который был силен на море, сам и жители его, наводившие страх на всех обитателей его!

Ныне, в день падения твоего, содрогнулись острова; острова на море приведены в смятение погибелью твоею.

Ибо так говорит Господь Бог: когда Я сделаю тебя городом опустелым, подобным городам необитаемым, когда подниму на тебя пучину, и покроют тебя большие воды;

тогда низведу тебя с отходящими в могилу к народу давно бывшему, и помещу тебя в преисподних земли, в пустынях вечных, с отшедшими в могилу, чтобы ты не был более населен; и явлю Я славу на земле живых.

Ужасом сделаю тебя, и не будет тебя, и будут искать тебя, но уже не найдут тебя во веки, говорит Господь Бог.

1 Плач о Тире: красота его кораблей. 10 Торговавшие с Тиром «сделались весьма славными среди морей». 26 День падения Тира; оплакивание.

И было ко мне слово Господне:

и ты, сын человеческий, подними плач о Тире

и скажи Тиру, поселившемуся на выступах в море, торгующему с народами на многих островах: так говорит Господь Бог: Тир! ты говоришь: «я совершенство красоты!»

Пределы твои в сердце морей; строители твои усовершили красоту твою:

из Сенирских кипарисов устроили все помосты твои; брали с Ливана кедр, чтобы сделать на тебе мачты;

из дубов Васанских делали весла твои; скамьи твои делали из букового дерева, с оправою из слоновой кости с островов Киттимских;

узорчатые полотна из Египта употреблялись на паруса твои и служили флагом; голубого и пурпурового цвета ткани с островов Елисы были покрывалом твоим.

Жители Сидона и Арвада были у тебя гребцами; свои знатоки были у тебя, Тир; они были у тебя кормчими.

Старшие из Гевала и знатоки его были у тебя, чтобы заделывать пробоины твои. Всякие морские корабли и корабельщики их находились у тебя для производства торговли твоей.

Перс и Лидиянин и Ливиец находились в войске твоем и были у тебя ратниками, вешали на тебе щит и шлем; они придавали тебе величие.

Сыны Арвада с собственным твоим войском стояли кругом на стенах твоих, и Гамадимы были на башнях твоих; кругом по стенам твоим они вешали колчаны свои; они довершали красу твою.

Фарсис, торговец твой, по множеству всякого богатства, платил за товары твои серебром, железом, свинцом и оловом.

Иаван, Фувал и Мешех торговали с тобою, выменивая товары твои на души человеческие и медную посуду.

Из дома Фогарма за товары твои доставляли тебе лошадей и строевых коней и лошаков.

Сыны Дедана торговали с тобою; многие острова производили с тобою мену, в уплату тебе доставляли слоновую кость и черное дерево.

По причине большого торгового производства твоего торговали с тобою Арамеяне; за товары твои они платили карбункулами, тканями пурпуровыми, узорчатыми, и виссонами, и кораллами, и рубинами.

Иудея и земля Израилева торговали с тобою; за товар твой платили пшеницею Миннифскою и сластями, и медом, и деревянным маслом, и бальзамом.

Дамаск, по причине большого торгового производства твоего, по изобилию всякого богатства, торговал с тобою вином Хелбонским и белою шерстью.

Дан и Иаван из Узала платили тебе за товары твои выделанным железом; кассия и благовонная трость шли на обмен тебе.

Дедан торговал с тобою драгоценными попонами для верховой езды.

Аравия и все князья Кидарские производили мену с тобою: ягнят и баранов и козлов променивали тебе.

Купцы из Савы и Раемы торговали с тобою всякими лучшими благовониями и всякими дорогими камнями, и золотом платили за товары твои.

Харан и Хане и Еден, купцы Савейские, Ассур и Хилмад торговали с тобою.

Они торговали с тобою драгоценными одеждами, шелковыми и узорчатыми материями, которые они привозили на твои рынки в дорогих ящиках, сделанных из кедра и хорошо упакованных.

Фарсисские корабли были твоими караванами в твоей торговле, и ты сделался богатым и весьма славным среди морей.

Гребцы твои завели тебя в большие воды; восточный ветер разбил тебя среди морей.

Богатство твое и товары твои, все склады твои, корабельщики твои и кормчие твои, заделывавшие пробоины твои и распоряжавшиеся торговлею твоею, и все ратники твои, какие у тебя были, и все множество народа в тебе, в день падения твоего упадет в сердце морей.

От вопля кормчих твоих содрогнутся окрестности.

И с кораблей своих сойдут все гребцы, корабельщики, все кормчие моря, и станут на землю;

и зарыдают о тебе громким голосом, и горько застенают, посыпав пеплом головы свои и валяясь во прахе;

и остригут по тебе волосы догола, и опояшутся вретищами, и заплачут о тебе от душевной скорби горьким плачем;

и в сетовании своем поднимут плачевную песнь о тебе, и так зарыдают о тебе: «кто как Тир, так разрушенный посреди моря!

Когда приходили с морей товары твои, ты насыщал многие народы; множеством богатства твоего и торговлею твоею обогащал царей земли.

А когда ты разбит морями в пучине вод, товары твои и все толпившееся в тебе упало.

Все обитатели островов ужаснулись о тебе, и цари их содрогнулись, изменились в лицах.

Торговцы других народов свистнули о тебе; ты сделался ужасом, – и не будет тебя во веки».

1 Пророчество против начальствующего в Тире, сказавшего: «Я — бог», но он умрет. 11 Против царя Тирского; его красота и гордость будут превращены в пепел на земле. 20 Против Сидона. 25 Господь соберет дом Израилев.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! скажи начальствующему в Тире: так говорит Господь Бог: за то, что вознеслось сердце твое и ты говоришь: «я бог, восседаю на седалище божием, в сердце морей», и будучи человеком, а не Богом, ставишь ум твой наравне с умом Божиим, –

вот, ты премудрее Даниила, нет тайны, сокрытой от тебя;

твоею мудростью и твоим разумом ты приобрел себе богатство и в сокровищницы твои собрал золота и серебра;

большою мудростью твоею, посредством торговли твоей, ты умножил богатство твое, и ум твой возгордился богатством твоим, –

за то так говорит Господь Бог: так как ты ум твой ставишь наравне с умом Божиим,

вот, Я приведу на тебя иноземцев, лютейших из народов, и они обнажат мечи свои против красы твоей мудрости и помрачат блеск твой;

низведут тебя в могилу, и умрешь в сердце морей смертью убитых.

Скажешь ли тогда перед твоим убийцею: «я бог», тогда как в руке поражающего тебя ты будешь человек, а не бог?

Ты умрешь от руки иноземцев смертью необрезанных; ибо Я сказал это, говорит Господь Бог.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! плачь о царе Тирском и скажи ему: так говорит Господь Бог: ты печать совершенства, полнота мудрости и венец красоты.

Ты находился в Едеме, в саду Божием; твои одежды были украшены всякими драгоценными камнями; рубин, топаз и алмаз, хризолит, оникс, яспис, сапфир, карбункул и изумруд и золото, все, искусно усаженное у тебя в гнездышках и нанизанное на тебе, приготовлено было в день сотворения твоего.

Ты был помазанным херувимом, чтобы осенять, и Я поставил тебя на то; ты был на святой горе Божией, ходил среди огнистых камней.

Ты совершен был в путях твоих со дня сотворения твоего, доколе не нашлось в тебе беззакония.

От обширности торговли твоей внутреннее твое исполнилось неправды, и ты согрешил; и Я низвергнул тебя, как нечистого, с горы Божией, изгнал тебя, херувим осеняющий, из среды огнистых камней.

От красоты твоей возгордилось сердце твое, от тщеславия твоего ты погубил мудрость твою; за то Я повергну тебя на землю, перед царями отдам тебя на позор.

Множеством беззаконий твоих в неправедной торговле твоей ты осквернил святилища твои; и Я извлеку из среды тебя огонь, который и пожрет тебя: и Я превращу тебя в пепел на земле перед глазами всех, видящих тебя.

Все, знавшие тебя среди народов, изумятся о тебе; ты сделаешься ужасом, и не будет тебя во веки.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! обрати лице твое к Сидону и изреки на него пророчество,

и скажи: вот, Я – на тебя, Сидон, и прославлюсь среди тебя, и узнают, что Я Господь, когда произведу суд над ним и явлю в нем святость Мою;

и пошлю на него моровую язву и кровопролитие на улицы его, и падут среди него убитые мечом, пожирающим его отовсюду; и узнают, что Я Господь.

И не будет он впредь для дома Израилева колючим терном и причиняющим боль волчцом, более всех соседей зложелательствующим ему, и узнают, что Я Господь Бог.

Так говорит Господь Бог: когда Я соберу дом Израилев из народов, между которыми они рассеяны, и явлю в них святость Мою перед глазами племен, и они будут жить на земле своей, которую Я дал рабу Моему Иакову:

тогда они будут жить на ней безопасно, и построят домы, и насадят виноградники, и будут жить в безопасности, потому что Я произведу суд над всеми зложелателями их вокруг них, и узнают, что Я Господь Бог их.

1 Пророчество против фараона; «Я вложу крюк в челюсти твои»; пища для зверей и птиц, ибо когда Израиль оперся о Египет, как о трость, он расщепился. 8 Меч опустошит и рассеет Египтян, но чрез сорок лет возвратит их в их землю. 17 Навуходоносор ограбит Египет.

В десятом году, в десятом месяце, в двенадцатый день месяца, было ко мне слово Господне:

сын человеческий! обрати лице твое к фараону, царю Египетскому, и изреки пророчество на него и на весь Египет.

Говори и скажи: так говорит Господь Бог: вот, Я – на тебя, фараон, царь Египетский, большой крокодил, который, лежа среди рек своих, говоришь: «моя река, и я создал ее для себя».

Но Я вложу крюк в челюсти твои и к чешуе твоей прилеплю рыб из рек твоих, и вытащу тебя из рек твоих со всею рыбою рек твоих, прилипшею к чешуе твоей;

и брошу тебя в пустыне, тебя и всю рыбу из рек твоих, ты упадешь на открытое поле, не уберут и не подберут тебя; отдам тебя на съедение зверям земным и птицам небесным.

И узнают все обитатели Египта, что Я Господь; потому что они дому Израилеву были подпорою тростниковою.

Когда они ухватились за тебя рукою, ты расщепился и все плечо исколол им; и когда они оперлись о тебя, ты сломился и изранил все чресла им.

Посему так говорит Господь Бог: вот, Я наведу на тебя меч, и истреблю у тебя людей и скот.

И сделается земля Египетская пустынею и степью; и узнают, что Я Господь. Так как он говорит: «моя река, и я создал ее»;

то вот, Я – на реки твои, и сделаю землю Египетскую пустынею из пустынь от Мигдола до Сиены, до самого предела Ефиопии.

Не будет проходить по ней нога человеческая, и нога скотов не будет проходить по ней, и не будут обитать на ней сорок лет.

И сделаю землю Египетскую пустынею среди земель опустошенных; и города ее среди опустелых городов будут пустыми сорок лет, и рассею Египтян по народам, и развею их по землям.

Ибо так говорит Господь Бог: по окончании сорока лет Я соберу Египтян из народов, между которыми они будут рассеяны;

и возвращу плен Египта, и обратно приведу их в землю Пафрос, в землю происхождения их, и там они будут царством слабым.

Оно будет слабее других царств, и не будет более возноситься над народами; Я умалю их, чтобы они не господствовали над народами.

И не будут впредь дому Израилеву опорою, припоминающею беззаконие их, когда они обращались к нему; и узнают, что Я Господь Бог.

В двадцать седьмом году, в первом месяце, в первый день месяца, было ко мне слово Господне:

сын человеческий! Навуходоносор, царь Вавилонский, утомил свое войско большими работами при Тире; все головы оплешивели и все плечи стерты; а ни ему, ни войску его нет вознаграждения от Тира за работы, которые он употребил против него.

Посему так говорит Господь Бог: вот, Я Навуходоносору, царю Вавилонскому, даю землю Египетскую, чтобы он обобрал богатство ее и произвел грабеж в ней, и ограбил награбленное ею, и это будет вознаграждением войску его.

В награду за дело, которое он произвел в нем, Я отдаю ему землю Египетскую, потому что они делали это для Меня, сказал Господь Бог.

В тот день возвращу рог дому Израилеву, и тебе открою уста среди них, и узнают, что Я Господь.

1 День Господа приближается на Египет и Эфиопию. 6 Гордыня могущества Египта падет; гибель, засуха, огонь, плен. 20 Мышца фараона сокрушена.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! изреки пророчество и скажи: так говорит Господь Бог: рыдайте! о, злосчастный день!

Ибо близок день, так! близок день Господа, день мрачный; година народов наступает.

И пойдет меч на Египет, и ужас распространится в Ефиопии, когда в Египте будут падать пораженные, когда возьмут богатство его, и основания его будут разрушены;

Ефиопия и Ливия, и Лидия, и весь смешанный народ, и Хуб, и сыны земли завета вместе с ними падут от меча.

Так говорит Господь: падут подпоры Египта, и упадет гордыня могущества его; от Мигдола до Сиены будут падать в нем от меча, сказал Господь Бог.

И опустеет он среди опустошенных земель, и города его будут среди опустошенных городов.

И узнают, что Я Господь, когда пошлю огонь на Египет, и все подпоры его будут сокрушены.

В тот день пойдут от Меня вестники на кораблях, чтобы устрашить беспечных Ефиоплян, и распространится у них ужас, как в день Египта; ибо вот, он идет.

Так говорит Господь Бог: положу конец многолюдству Египта рукою Навуходоносора, царя Вавилонского.

Он и с ним народ его, лютейший из народов, приведены будут на погибель сей земли, и обнажат мечи свои на Египет, и наполнят землю пораженными.

И реки сделаю сушею и предам землю в руки злым, и рукою иноземцев опустошу землю и все, наполняющее ее. Я, Господь, сказал это.

Так говорит Господь Бог: истреблю идолов и уничтожу лжебогов в Мемфисе, и из земли Египетской не будет уже властителя, и наведу страх на землю Египетскую.

И опустошу Пафрос и пошлю огонь на Цоан, и произведу суд над Но.

И изолью ярость Мою на Син, крепость Египта, и истреблю многолюдие в Но.

И пошлю огонь на Египет; вострепещет Син, и Но рушится, и на Мемфис нападут враги среди дня.

Молодые люди Она и Бубаста падут от меча, а прочие пойдут в плен.

И в Тафнисе померкнет день, когда Я сокрушу там ярмо Египта, и прекратится в нем гордое могущество его. Облако закроет его, и дочери его пойдут в плен.

Так произведу Я суд над Египтом, и узнают, что Я Господь.

В одиннадцатом году, в первом месяце, в седьмой день месяца, было ко мне слово Господне:

сын человеческий! Я уже сокрушил мышцу фараону, царю Египетскому; и вот, она еще не обвязана для излечения ее и не обвита врачебными перевязками, от которых она получила бы силу держать меч.

Посему так говорит Господь Бог: вот, Я – на фараона, царя Египетского, и сокрушу мышцы его, здоровую и переломленную, так что меч выпадет из руки его.

И рассею Египтян по народам, и развею их по землям.

А мышцы царя Вавилонского сделаю крепкими и дам ему меч Мой в руку, мышцы же фараона сокрушу, и он изъязвленный будет сильно стонать перед ним.

Укреплю мышцы царя Вавилонского, а мышцы у фараона опустятся; и узнают, что Я Господь, когда меч Мой дам в руку царю Вавилонскому, и он прострет его на землю Египетскую.

И рассею Египтян по народам, и развею их по землям, и узнают, что Я Господь.

1 Величие фараона, как большое дерево, высокое и со множеством ветвей. 10 Чужеземцы срубили его, ветви его упали. 14 «Шумом падения его Я привел в трепет народы».

В одиннадцатом году, в третьем месяце, в первый день месяца, было ко мне слово Господне:

сын человеческий! скажи фараону, царю Египетскому, и народу его: кому ты равняешь себя в величии твоем?

Вот, Ассур был кедр на Ливане, с красивыми ветвями и тенистою листвою, и высокий ростом; вершина его находилась среди толстых сучьев.

Воды растили его, бездна поднимала его, реки ее окружали питомник его, и она протоки свои посылала ко всем деревам полевым.

Оттого высота его перевысила все дерева полевые, и сучьев на нем было много, и ветви его умножались, и сучья его становились длинными от множества вод, когда он разрастался.

На сучьях его вили гнезда всякие птицы небесные, под ветвями его выводили детей всякие звери полевые, и под тенью его жили всякие многочисленные народы.

Он красовался высотою роста своего, длиною ветвей своих, ибо корень его был у великих вод.

Кедры в саду Божием не затемняли его; кипарисы не равнялись сучьям его, и каштаны не были величиною с ветви его, ни одно дерево в саду Божием не равнялось с ним красотою своею.

Я украсил его множеством ветвей его, так что все дерева Едемские в саду Божием завидовали ему.

Посему так сказал Господь Бог: за то, что ты высок стал ростом и вершину твою выставил среди толстых сучьев, и сердце его возгордилось величием его, –

за то Я отдал его в руки властителю народов; он поступил с ним, как надобно; за беззаконие его Я отверг его.

И срубили его чужеземцы, лютейшие из народов, и повергли его на горы; и на все долины упали ветви его; и сучья его сокрушились на всех лощинах земли, и из-под тени его ушли все народы земли, и оставили его.

На обломках его поместились всякие птицы небесные, и в сучьях были всякие полевые звери.

Это для того, чтобы никакие дерева при водах не величались высоким ростом своим и не поднимали вершины своей из среды толстых сучьев, и чтобы не прилеплялись к ним из-за высоты их дерева, пьющие воду; ибо все они будут преданы смерти, в преисподнюю страну вместе с сынами человеческими, отшедшими в могилу.

Так говорит Господь Бог: в тот день, когда он сошел в могилу, Я сделал сетование о нем, затворил ради него бездну и остановил реки ее, и задержал большие воды и омрачил по нем Ливан, и все дерева полевые были в унынии по нем.

Шумом падения его Я привел в трепет народы, когда низвел его в преисподнюю, к отшедшим в могилу, и обрадовались в преисподней стране все дерева Едема, отличные и наилучшие Ливанские, все, пьющие воду;

ибо и они с ним отошли в преисподнюю, к пораженным мечом, и союзники его, жившие под тенью его, среди народов.

Итак которому из дерев Едемских равнялся ты в славе и величии? Но теперь наравне с деревами Едемскими ты будешь низведен в преисподнюю, будешь лежать среди необрезанных, с пораженными мечом. Это фараон и все множество народа его, говорит Господь Бог.

1 Пророчество об осуждении фараона: пойман в сеть Господа и брошен на поле. 11 Меч царя Вавилонского уничтожит гордость Египта. 17 Народ Египетский будет низринут с отходящими в могилу, где Ассур, Елам, Едом, Сидон. Падшие необрезанные сошли в преисподнюю с воинским оружием своим; среди них будет положен фараон и все его множество.

В двенадцатом году, в двенадцатом месяце, в первый день месяца, было ко мне слово Господне:

сын человеческий! подними плач о фараоне, царе Египетском, и скажи ему: ты, как молодой лев между народами и как чудовище в морях, кидаешься в реках твоих, и мутишь ногами твоими воды, и попираешь потоки их.

Так говорит Господь Бог: Я закину на тебя сеть Мою в собрании многих народов, и они вытащат тебя Моею мрежею.

И выкину тебя на землю, на открытом поле брошу тебя, и будут садиться на тебя всякие небесные птицы, и насыщаться тобою звери всей земли.

И раскидаю мясо твое по горам, и долины наполню твоими трупами.

И землю плавания твоего напою кровью твоею до самых гор; и рытвины будут наполнены тобою.

И когда ты угаснешь, закрою небеса и звезды их помрачу, солнце закрою облаком, и луна не будет светить светом своим.

Все светила, светящиеся на небе, помрачу над тобою и на землю твою наведу тьму, говорит Господь Бог.

Приведу в смущение сердце многих народов, когда разглашу о падении твоем между народами, по землям, которых ты не знал.

И приведу тобою в ужас многие народы, и цари их содрогнутся о тебе в страхе, когда мечом Моим потрясу перед лицем их, и поминутно будут трепетать каждый за душу свою в день падения твоего.

Ибо так говорит Господь Бог: меч царя Вавилонского придет на тебя.

От мечей сильных падет народ твой; все они – лютейшие из народов, и уничтожат гордость Египта, и погибнет все множество его.

И истреблю весь скот его при великих водах, и вперед не будет мутить их нога человеческая, и копыта скота не будут мутить их.

Тогда дам покой водам их, и сделаю, что реки их потекут, как масло, говорит Господь Бог.

Когда сделаю землю Египетскую пустынею, и когда лишится земля всего, наполняющего ее; когда поражу всех живущих на ней, тогда узнают, что Я Господь.

Вот плачевная песнь, которую будут петь; дочери народов будут петь ее; о Египте и обо всем множестве его будут петь ее, говорит Господь Бог.

В двенадцатом году, в пятнадцатый день того же месяца, было ко мне слово Господне:

сын человеческий! оплачь народ Египетский, и низринь его, его и дочерей знаменитых народов в преисподнюю, с отходящими в могилу.

Кого ты превосходишь? сойди, и лежи с необрезанными.

Те падут среди убитых мечом, и он отдан мечу; влеките его и все множество его.

Среди преисподней будут говорить о нем и о союзниках его первые из героев; они пали и лежат там между необрезанными, сраженные мечом.

Там Ассур и все полчище его, вокруг него гробы их, все пораженные, павшие от меча.

Гробы его поставлены в самой глубине преисподней, и полчище его вокруг гробницы его, все пораженные, павшие от меча, те, которые распространяли ужас на земле живых.

Так Елам со всем множеством своим вокруг гробницы его, все они пораженные, павшие от меча, которые необрезанными сошли в преисподнюю, которые распространили собою ужас на земле живых и несут позор свой с отшедшими в могилу.

Среди пораженных дали ложе ему со всем множеством его; вокруг него гробы их, все необрезанные, пораженные мечом; и как они распространяли ужас на земле живых, то и несут на себе позор наравне с отшедшими в могилу и положены среди пораженных.

Там Мешех и Фувал со всем множеством своим; вокруг него гробы их, все необрезанные, пораженные мечом, потому что они распространяли ужас на земле живых.

Не должны ли и они лежать с павшими героями необрезанными, которые с воинским оружием своим сошли в преисподнюю и мечи свои положили себе под головы, и осталось беззаконие их на костях их, потому что они, как сильные, были ужасом на земле живых.

И ты будешь сокрушен среди необрезанных и лежать с пораженными мечом.

Там Едом и цари его и все князья его, которые при всей своей храбрости положены среди пораженных мечом; они лежат с необрезанными и сошедшими в могилу.

Там властелины севера, все они и все Сидоняне, которые сошли туда с пораженными, быв посрамлены в могуществе своем, наводившем ужас, и лежат они с необрезанными, пораженными мечом, и несут позор свой с отшедшими в могилу.

Увидит их фараон и утешится о всем множестве своем, пораженном мечом, фараон и все войско его, говорит Господь Бог.

Ибо Я распространю страх Мой на земле живых, и положен будет фараон и все множество его среди необрезанных с пораженными мечом, говорит Господь Бог.

1 Обязанность стража. 7 Иезекииль — страж дому Израилеву. 10 Господь не хочет смерти грешника, но чтобы он обратился и жив был. Праведник согрешающий умрет, а кающийся беззаконник будет жив. Путь Господа прав. 21 Пророчество, когда Иезекииль узнал о падении Иерусалима. 30 Народ слушает его слова, но не исполняет их.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! изреки слово к сынам народа твоего и скажи им: если Я на какую-либо землю наведу меч, и народ той земли возьмет из среды себя человека и поставит его у себя стражем;

и он, увидев меч, идущий на землю, затрубит в трубу и предостережет народ;

и если кто будет слушать голос трубы, но не остережет себя, – то, когда меч придет и захватит его, кровь его будет на его голове.

Голос трубы он слышал, но не остерег себя, кровь его на нем будет; а кто остерегся, тот спас жизнь свою.

Если же страж видел идущий меч и не затрубил в трубу, и народ не был предостережен, – то, когда придет меч и отнимет у кого из них жизнь, сей схвачен будет за грех свой, но кровь его взыщу от руки стража.

И тебя, сын человеческий, Я поставил стражем дому Израилеву, и ты будешь слышать из уст Моих слово и вразумлять их от Меня.

Когда Я скажу беззаконнику: «беззаконник! ты смертью умрешь», а ты не будешь ничего говорить, чтобы предостеречь беззаконника от пути его, – то беззаконник тот умрет за грех свой, но кровь его взыщу от руки твоей.

Если же ты остерегал беззаконника от пути его, чтобы он обратился от него, но он от пути своего не обратился, – то он умирает за грех свой, а ты спас душу твою.

И ты, сын человеческий, скажи дому Израилеву: вы говорите так: «преступления наши и грехи наши на нас, и мы истаеваем в них: как же можем мы жить?»

Скажи им: живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был. Обратитесь, обратитесь от злых путей ваших; для чего умирать вам, дом Израилев?

И ты, сын человеческий, скажи сынам народа твоего: праведность праведника не спасет в день преступления его, и беззаконник за беззаконие свое не падет в день обращения от беззакония своего, равно как и праведник в день согрешения своего не может остаться в живых за свою праведность.

Когда Я скажу праведнику, что он будет жив, а он понадеется на свою праведность и сделает неправду, – то все праведные дела его не помянутся, и он умрет от неправды своей, какую сделал.

А когда скажу беззаконнику: «ты смертью умрешь», и он обратится от грехов своих и будет творить суд и правду,

если этот беззаконник возвратит залог, за похищенное заплатит, будет ходить по законам жизни, не делая ничего худого, – то он будет жив, не умрет.

Ни один из грехов его, какие он сделал, не помянется ему; он стал творить суд и правду, он будет жив.

А сыны народа твоего говорят: «неправ путь Господа», тогда как их путь неправ.

Когда праведник отступил от праведности своей и начал делать беззаконие, – то он умрет за то.

И когда беззаконник обратился от беззакония своего и стал творить суд и правду, он будет за то жив.

А вы говорите: «неправ путь Господа!» Я буду судить вас, дом Израилев, каждого по путям его.

В двенадцатом году нашего переселения, в десятом месяце, в пятый день месяца, пришел ко мне один из спасшихся из Иерусалима и сказал: «разрушен город!»

Но еще до прихода сего спасшегося вечером была на мне рука Господа, и Он открыл мне уста, прежде нежели тот пришел ко мне поутру. И открылись уста мои, и я уже не был безмолвен.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! живущие на опустелых местах в земле Израилевой говорят: «Авраам был один, и получил во владение землю сию, а нас много; итак нам дана земля сия во владение».

Посему скажи им: так говорит Господь Бог: вы едите с кровью и поднимаете глаза ваши к идолам вашим, и проливаете кровь; и хотите владеть землею?

Вы опираетесь на меч ваш, делаете мерзости, оскверняете один жену другого, и хотите владеть землею?

Вот что скажи им: так говорит Господь Бог: живу Я! те, которые на местах разоренных, падут от меча; а кто в поле, того отдам зверям на съедение; а которые в укреплениях и пещерах, те умрут от моровой язвы.

И сделаю землю пустынею из пустынь, и гордое могущество ее престанет, и горы Израилевы опустеют, так что не будет проходящих.

И узнают, что Я Господь, когда сделаю землю пустынею из пустынь за все мерзости их, какие они делали.

А о тебе, сын человеческий, сыны народа твоего разговаривают у стен и в дверях домов и говорят один другому, брат брату: «пойдите и послушайте, какое слово вышло от Господа».

И они приходят к тебе, как на народное сходбище, и садится перед лицем твоим народ Мой, и слушают слова твои, но не исполняют их; ибо они в устах своих делают из этого забаву, сердце их увлекается за корыстью их.

И вот, ты для них – как забавный певец с приятным голосом и хорошо играющий; они слушают слова твои, но не исполняют их.

Но когда сбудется, – вот, уже и сбывается, – тогда узнают, что среди них был пророк.

1 Пророчество на пастырей Израилевых, которые не врачевали и не охраняли овец. 9 Господь взыщет Своих овец от руки их. 11 «Вот, Я Сам отыщу овец Моих» и высвобожу их. «Потерявшуюся отыщу». 17 «Вот, Я буду судить между овцою и овцою»; «Поставлю над ними одного пастыря, раба Моего Давида».

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! изреки пророчество на пастырей Израилевых, изреки пророчество и скажи им, пастырям: так говорит Господь Бог: горе пастырям Израилевым, которые пасли себя самих! не стадо ли должны пасти пастыри?

Вы ели тук и во́лною одевались, откормленных овец заколали, а стада не пасли.

Слабых не укрепляли, и больной овцы не врачевали, и пораненной не перевязывали, и угнанной не возвращали, и потерянной не искали, а правили ими с насилием и жестокостью.

И рассеялись они без пастыря и, рассеявшись, сделались пищею всякому зверю полевому.

Блуждают овцы Мои по всем горам и по всякому высокому холму, и по всему лицу земли рассеялись овцы Мои, и никто не разведывает о них, и никто не ищет их.

Посему, пастыри, выслушайте слово Господне.

Живу Я! говорит Господь Бог; за то, что овцы Мои оставлены были на расхищение и без пастыря сделались овцы Мои пищею всякого зверя полевого, и пастыри Мои не искали овец Моих, и пасли пастыри самих себя, а овец Моих не пасли, –

за то, пастыри, выслушайте слово Господне.

Так говорит Господь Бог: вот, Я – на пастырей, и взыщу овец Моих от руки их, и не дам им более пасти овец, и не будут более пастыри пасти самих себя, и исторгну овец Моих из челюстей их, и не будут они пищею их.

Ибо так говорит Господь Бог: вот, Я Сам отыщу овец Моих и осмотрю их.

Как пастух поверяет стадо свое в тот день, когда находится среди стада своего рассеянного, так Я пересмотрю овец Моих и высвобожу их из всех мест, в которые они были рассеяны в день облачный и мрачный.

И выведу их из народов, и соберу их из стран, и приведу их в землю их, и буду пасти их на горах Израилевых, при потоках и на всех обитаемых местах земли сей.

Буду пасти их на хорошей пажити, и загон их будет на высоких горах Израилевых; там они будут отдыхать в хорошем загоне и будут пастись на тучной пажити, на горах Израилевых.

Я буду пасти овец Моих и Я буду покоить их, говорит Господь Бог.

Потерявшуюся отыщу и угнанную возвращу, и пораненную перевяжу, и больную укреплю, а разжиревшую и буйную истреблю; буду пасти их по правде.

Вас же, овцы Мои, – так говорит Господь Бог, – вот, Я буду судить между овцою и овцою, между бараном и козлом.

Разве мало вам того, что пасетесь на хорошей пажити, а между тем остальное на пажити вашей топчете ногами вашими, пьете чистую воду, а оставшуюся мутите ногами вашими,

так что овцы Мои должны питаться тем, что потоптано ногами вашими, и пить то, что возмущено ногами вашими?

Посему так говорит им Господь Бог: вот, Я Сам буду судить между овцою тучною и овцою тощею.

Так как вы толкаете боком и плечом, и рогами своими бодаете всех слабых, доколе не вытолкаете их вон, –

то Я спасу овец Моих, и они не будут уже расхищаемы, и рассужу между овцою и овцою.

И поставлю над ними одного пастыря, который будет пасти их, раба Моего Давида; он будет пасти их и он будет у них пастырем.

И Я, Господь, буду их Богом, и раб Мой Давид будет князем среди них. Я, Господь, сказал это.

И заключу с ними завет мира и удалю с земли лютых зверей, так что безопасно будут жить в степи и спать в лесах.

Дарую им и окрестностям холма Моего благословение, и дождь буду ниспосылать в свое время; это будут дожди благословения.

И полевое дерево будет давать плод свой, и земля будет давать произведения свои; и будут они безопасны на земле своей, и узнают, что Я Господь, когда сокрушу связи ярма их и освобожу их из руки поработителей их.

Они не будут уже добычею для народов, и полевые звери не будут пожирать их; они будут жить безопасно, и никто не будет устрашать их.

И произведу у них насаждение славное, и не будут уже погибать от голода на земле и терпеть посрамления от народов.

И узнают, что Я, Господь Бог их, с ними, и они, дом Израилев, Мой народ, говорит Господь Бог,

и что вы – овцы Мои, овцы паствы Моей; вы – человеки, а Я Бог ваш, говорит Господь Бог.

Пророчество против горы Сеира за её вражду против Израиля. «Когда вся земля будет радоваться, Я сделаю тебя пустынею».

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! обрати лице твое к горе Сеир и изреки на нее пророчество

и скажи ей: так говорит Господь Бог: вот, Я – на тебя, гора Сеир! и простру на тебя руку Мою и сделаю тебя пустою и необитаемою.

Города твои превращу в развалины, и ты сама опустеешь и узнаешь, что Я Господь.

Так как у тебя вечная вражда, и ты предавала сынов Израилевых в руки мечу во время несчастья их, во время окончательной гибели:

за это – живу Я! говорит Господь Бог – сделаю тебя кровью, и кровь будет преследовать тебя; так как ты не ненавидела крови, то кровь и будет преследовать тебя.

И сделаю гору Сеир пустою и безлюдною степью и истреблю на ней приходящего и возвращающегося.

И наполню высоты ее убитыми ее; на холмах твоих и в долинах твоих, и во всех рытвинах твоих будут падать сраженные мечом.

Сделаю тебя пустынею вечною, и в городах твоих не будут жить, и узнаете, что Я Господь.

Так как ты говорила: «эти два народа и эти две земли будут мои, и мы завладеем ими, хотя и Господь был там»:

за то, – живу Я! говорит Господь Бог, – поступлю с тобою по мере ненависти твоей и зависти твоей, какую ты выказала из ненависти твоей к ним, и явлю Себя им, когда буду судить тебя.

И узнаешь, что Я, Господь, слышал все глумления твои, какие ты произносила на горы Израилевы, говоря: «опустели! нам отданы на съедение!»

Вы величались предо Мною языком вашим и умножали речи ваши против Меня; Я слышал это.

Так говорит Господь Бог: когда вся земля будет радоваться, Я сделаю тебя пустынею.

Как ты радовалась тому, что удел дома Израилева опустел, так сделаю Я и с тобою: опустошена будешь, гора Сеир, и вся Идумея вместе, и узнают, что Я Господь.

1 Пророчество на горы Израилевы, осмеянные врагом, который сам понесет срам свой. 8 «Вы будете приносить плоды ваши», «будете возделываемы и засеваемы», будете преуспевать и не будете больше носить поругания. 16 Ради Своего святого имени Господь соберет Израиля в их землю, очистит и благоустроит его. Он почувствует отвращение к своим беззакониям. Города будут снова заселены и опустошённая земля возделываема.

И ты, сын человеческий, изреки пророчество на горы Израилевы и скажи: горы Израилевы! слушайте слово Господне.

Так говорит Господь Бог: так как враг говорит о вас: «а! а! и вечные высоты достались нам в удел»,

то изреки пророчество и скажи: так говорит Господь Бог: за то, именно за то, что опустошают вас и поглощают вас со всех сторон, чтобы вы сделались достоянием прочих народов и подверглись злоречию и пересудам людей, –

за это, горы Израилевы, выслушайте слово Господа Бога: так говорит Господь Бог горам и холмам, лощинам и долинам, и опустелым развалинам, и оставленным городам, которые сделались добычею и посмеянием прочим окрестным народам;

за это так говорит Господь Бог: в огне ревности Моей Я изрек слово на прочие народы и на всю Идумею, которые назначили землю Мою во владение себе, с сердечною радостью и с презрением в душе обрекая ее в добычу себе.

Посему изреки пророчество о земле Израилевой и скажи горам и холмам, лощинам и долинам: так говорит Господь Бог: вот, Я изрек сие в ревности Моей и в ярости Моей, потому что вы несете на себе посмеяние от народов.

Посему так говорит Господь Бог: Я поднял руку Мою с клятвою, что народы, которые вокруг вас, сами понесут срам свой.

А вы, горы Израилевы, распустите ветви ваши и будете приносить плоды ваши народу Моему Израилю; ибо они скоро придут.

Ибо вот, Я к вам обращусь, и вы будете возделываемы и засеваемы.

И поселю на вас множество людей, весь дом Израилев, весь, и заселены будут города и застроены развалины.

И умножу на вас людей и скот, и они будут плодиться и размножаться, и заселю вас, как было в прежние времена ваши, и буду благотворить вам больше, нежели в прежние времена ваши, и узнаете, что Я Господь.

И приведу на вас людей, народ Мой, Израиля, и они будут владеть тобою, земля! и ты будешь наследием их и не будешь более делать их бездетными.

Так говорит Господь Бог: за то, что говорят о вас: «ты – земля, поедающая людей и делающая народ твой бездетным»:

за то уже не будешь поедать людей и народа твоего не будешь вперед делать бездетным, говорит Господь Бог.

И не будешь более слышать посмеяния от народов, и поругания от племен не понесешь уже на себе, и народа твоего вперед не будешь делать бездетным, говорит Господь Бог.

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! когда дом Израилев жил на земле своей, он осквернял ее поведением своим и делами своими; путь их пред лицем Моим был как нечистота женщины во время очищения ее.

И Я излил на них гнев Мой за кровь, которую они проливали на этой земле, и за то, что они оскверняли ее идолами своими.

И Я рассеял их по народам, и они развеяны по землям; Я судил их по путям их и по делам их.

И пришли они к народам, куда пошли, и обесславили святое имя Мое, потому что о них говорят: «они – народ Господа, и вышли из земли Его».

И пожалел Я святое имя Мое, которое обесславил дом Израилев у народов, куда пришел.

Посему скажи дому Израилеву: так говорит Господь Бог: не для вас Я сделаю это, дом Израилев, а ради святаго имени Моего, которое вы обесславили у народов, куда пришли.

И освящу великое имя Мое, бесславимое у народов, среди которых вы обесславили его, и узнают народы, что Я Господь, говорит Господь Бог, когда явлю на вас святость Мою перед глазами их.

И возьму вас из народов, и соберу вас из всех стран, и приведу вас в землю вашу.

И окроплю вас чистою водою, и вы очиститесь от всех скверн ваших, и от всех идолов ваших очищу вас.

И дам вам сердце новое, и дух новый дам вам; и возьму из плоти вашей сердце каменное, и дам вам сердце плотяное.

Вложу внутрь вас дух Мой и сделаю то, что вы будете ходить в заповедях Моих и уставы Мои будете соблюдать и выполнять.

И будете жить на земле, которую Я дал отцам вашим, и будете Моим народом, и Я буду вашим Богом.

И освобожу вас от всех нечистот ваших, и призову хлеб, и умножу его, и не дам вам терпеть голода.

И умножу плоды на деревах и произведения полей, чтобы вперед не терпеть вам поношения от народов из-за голода.

Тогда вспомните о злых путях ваших и недобрых делах ваших и почувствуете отвращение к самим себе за беззакония ваши и за мерзости ваши.

Не ради вас Я сделаю это, говорит Господь Бог, да будет вам известно. Краснейте и стыдитесь путей ваших, дом Израилев.

Так говорит Господь Бог: в тот день, когда очищу вас от всех беззаконий ваших и населю города, и обстроены будут развалины,

и опустошенная земля будет возделываема, быв пустынею в глазах всякого мимоходящего,

тогда скажут: «эта опустелая земля сделалась, как сад Едемский; и эти развалившиеся и опустелые и разоренные города укреплены и населены».

И узнают народы, которые останутся вокруг вас, что Я, Господь, вновь созидаю разрушенное, засаждаю опустелое. Я, Господь, сказал – и сделал.

Так говорит Господь Бог: вот, еще и в том явлю милость Мою дому Израилеву, умножу их людьми как стадо.

Как много бывает жертвенных овец в Иерусалиме во время праздников его, так полны будут людьми опустелые города, и узнают, что Я Господь.

1 Поле, полное костей — они «оживут»; пророчество о возвращении Израиля. 15 Два жезла сложены в один: их значение — Ефрем и Иуда соеденены под Давидом царем, «Я буду их Богом», «поставлю среди них святилище Мое навеки».

Была на мне рука Господа, и Господь вывел меня духом и поставил меня среди поля, и оно было полно костей,

и обвел меня кругом около них, и вот весьма много их на поверхности поля, и вот они весьма сухи.

И сказал мне: сын человеческий! оживут ли кости сии? Я сказал: Господи Боже! Ты знаешь это.

И сказал мне: изреки пророчество на кости сии и скажи им: «кости сухие! слушайте слово Господне!»

Так говорит Господь Бог костям сим: вот, Я введу дух в вас, и оживете.

И обложу вас жилами, и выращу на вас плоть, и покрою вас кожею, и введу в вас дух, и оживете, и узнаете, что Я Господь.

Я изрек пророчество, как повелено было мне; и когда я пророчествовал, произошел шум, и вот движение, и стали сближаться кости, кость с костью своею.

И видел я: и вот, жилы были на них, и плоть выросла, и кожа покрыла их сверху, а духа не было в них.

Тогда сказал Он мне: изреки пророчество духу, изреки пророчество, сын человеческий, и скажи духу: так говорит Господь Бог: от четырех ветров приди, дух, и дохни на этих убитых, и они оживут.

И я изрек пророчество, как Он повелел мне, и вошел в них дух, и они ожили, и стали на ноги свои – весьма, весьма великое полчище.

И сказал Он мне: сын человеческий! кости сии – весь дом Израилев. Вот, они говорят: «иссохли кости наши, и погибла надежда наша, мы оторваны от корня».

Посему изреки пророчество и скажи им: так говорит Господь Бог: вот, Я открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших и введу вас в землю Израилеву.

И узнаете, что Я Господь, когда открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших,

и вложу в вас дух Мой, и оживете, и помещу вас на земле вашей, и узнаете, что Я, Господь, сказал это – и сделал, говорит Господь.

И было ко мне слово Господне:

ты же, сын человеческий, возьми себе один жезл и напиши на нем: «Иуде и сынам Израилевым, союзным с ним»; и еще возьми жезл и напиши на нем: «Иосифу»; это жезл Ефрема и всего дома Израилева, союзного с ним.

И сложи их у себя один с другим в один жезл, чтобы они в руке твоей были одно.

И когда спросят у тебя сыны народа твоего: «не объяснишь ли нам, что это у тебя?»,

тогда скажи им: так говорит Господь Бог: вот, Я возьму жезл Иосифов, который в руке Ефрема и союзных с ним колен Израилевых, и приложу их к нему, к жезлу Иуды, и сделаю их одним жезлом, и будут одно в руке Моей.

Когда же оба жезла, на которых ты напишешь, будут в руке твоей перед глазами их,

то скажи им: так говорит Господь Бог: вот, Я возьму сынов Израилевых из среды народов, между которыми они находятся, и соберу их отовсюду и приведу их в землю их.

На этой земле, на горах Израиля Я сделаю их одним народом, и один Царь будет царем у всех их, и не будут более двумя народами, и уже не будут вперед разделяться на два царства.

И не будут уже осквернять себя идолами своими и мерзостями своими и всякими пороками своими, и освобожу их из всех мест жительства их, где они грешили, и очищу их, и будут Моим народом, и Я буду их Богом.

А раб Мой Давид будет Царем над ними и Пастырем всех их, и они будут ходить в заповедях Моих, и уставы Мои будут соблюдать и выполнять их.

И будут жить на земле, которую Я дал рабу Моему Иакову, на которой жили отцы их; там будут жить они и дети их, и дети детей их во веки; и раб Мой Давид будет князем у них вечно.

И заключу с ними завет мира, завет вечный будет с ними. И устрою их, и размножу их, и поставлю среди них святилище Мое на веки.

И будет у них жилище Мое, и буду их Богом, а они будут Моим народом.

И узнают народы, что Я Господь, освящающий Израиля, когда святилище Мое будет среди них во веки.

1 Пророчество на Гога, который придет «как буря» против Израиля, на землю неогражденную. 17 Когда Гог придет, гнев Господа воспылает, и на нём будет моровая язва, кровопролитие, град и огонь. Народы «узнают, что Я — Господь».

И было ко мне слово Господне:

сын человеческий! обрати лице твое к Гогу в земле Магог, князю Роша, Мешеха и Фувала, и изреки на него пророчество

и скажи: так говорит Господь Бог: вот, Я – на тебя, Гог, князь Роша, Мешеха и Фувала!

И поверну тебя, и вложу удила в челюсти твои, и выведу тебя и все войско твое, коней и всадников, всех в полном вооружении, большое полчище, в бронях и со щитами, всех вооруженных мечами,

Персов, Ефиоплян и Ливийцев с ними, всех со щитами и в шлемах,

Гомера со всеми отрядами его, дом Фогарма, от пределов севера, со всеми отрядами его, многие народы с тобою.

Готовься и снаряжайся, ты и все полчища твои, собравшиеся к тебе, и будь им вождем.

После многих дней ты понадобишься; в последние годы ты придешь в землю, избавленную от меча, собранную из многих народов, на горы Израилевы, которые были в постоянном запустении, но теперь жители ее будут возвращены из народов, и все они будут жить безопасно.

И поднимешься, как буря, пойдешь, как туча, чтобы покрыть землю, ты и все полчища твои и многие народы с тобою.

Так говорит Господь Бог: в тот день придут тебе на сердце мысли, и ты задумаешь злое предприятие

и скажешь: «поднимусь я на землю неогражденную, пойду на беззаботных, живущих беспечно, – все они живут без стен, и нет у них ни запоров, ни дверей, –

чтобы произвести грабеж и набрать добычи, наложить руку на вновь заселенные развалины и на народ, собранный из народов, занимающийся хозяйством и торговлею, живущий на вершине земли».

Сава и Дедан и купцы Фарсисские со всеми молодыми львами их скажут тебе: «ты пришел, чтобы произвести грабеж, собрал полчище твое, чтобы набрать добычи, взять серебро и золото, отнять скот и имущество, захватить большую добычу?»

Посему изреки пророчество, сын человеческий, и скажи Гогу: так говорит Господь Бог: не так ли? в тот день, когда народ Мой Израиль будет жить безопасно, ты узнаешь это;

и пойдешь с места твоего, от пределов севера, ты и многие народы с тобою, все сидящие на конях, сборище великое и войско многочисленное.

И поднимешься на народ Мой, на Израиля, как туча, чтобы покрыть землю: это будет в последние дни, и Я приведу тебя на землю Мою, чтобы народы узнали Меня, когда Я над тобою, Гог, явлю святость Мою пред глазами их.

Так говорит Господь Бог: не ты ли тот самый, о котором Я говорил в древние дни чрез рабов Моих, пророков Израилевых, которые пророчествовали в те времена, что Я приведу тебя на них?

И будет в тот день, когда Гог придет на землю Израилеву, говорит Господь Бог, гнев Мой воспылает в ярости Моей.

И в ревности Моей, в огне негодования Моего Я сказал: истинно в тот день произойдет великое потрясение на земле Израилевой.

И вострепещут от лица Моего рыбы морские и птицы небесные, и звери полевые и все пресмыкающееся, ползающее по земле, и все люди, которые на лице земли, и обрушатся горы, и упадут утесы, и все стены падут на землю.

И по всем горам Моим призову меч против него, говорит Господь Бог; меч каждого человека будет против брата его.

И буду судиться с ним моровою язвою и кровопролитием, и пролью на него и на полки его и на многие народы, которые с ним, всепотопляющий дождь и каменный град, огонь и серу;

и покажу Мое величие и святость Мою, и явлю Себя пред глазами многих народов, и узнают, что Я Господь.

1 Господь Бог объявляет поражение Гога. 10 Дом Израилев семь месяцев будет хоронить полчище Гога и так очистит землю. 17 Птицы и звери созваны на великую жертву. 24 Господь Бог «возвратит плен Иакова» и не будет уже скрывать от них лица Своего.

Ты же, сын человеческий, изреки пророчество на Гога и скажи: так говорит Господь Бог: вот, Я – на тебя, Гог, князь Роша, Мешеха и Фувала!

И поверну тебя, и поведу тебя, и выведу тебя от краев севера, и приведу тебя на горы Израилевы.

И выбью лук твой из левой руки твоей, и выброшу стрелы твои из правой руки твоей.

Падешь ты на горах Израилевых, ты и все полки твои, и народы, которые с тобою; отдам тебя на съедение всякого рода хищным птицам и зверям полевым.

На открытом поле падешь; ибо Я сказал это, говорит Господь Бог.

И пошлю огонь на землю Магог и на жителей островов, живущих беспечно, и узнают, что Я Господь.

И явлю святое имя Мое среди народа Моего, Израиля, и не дам вперед бесславить святаго имени Моего, и узнают народы, что Я Господь, Святый в Израиле.

Вот, это придет и сбудется, говорит Господь Бог, – это тот день, о котором Я сказал.

Тогда жители городов Израилевых выйдут, и разведут огонь, и будут сожигать оружие, щиты и латы, луки и стрелы, и булавы и копья; семь лет буду жечь их.

И не будут носить дров с поля, ни рубить из лесов, но будут жечь только оружие; и ограбят грабителей своих, и оберут обирателей своих, говорит Господь Бог.

И будет в тот день: дам Гогу место для могилы в Израиле, долину прохожих на восток от моря, и она будет задерживать прохожих; и похоронят там Гога и все полчище его, и будут называть ее долиною полчища Гогова.

И дом Израилев семь месяцев будет хоронить их, чтобы очистить землю.

И весь народ земли будет хоронить их, и знаменит будет у них день, в который Я прославлю Себя, говорит Господь Бог.

И назначат людей, которые постоянно обходили бы землю и с помощью прохожих погребали бы оставшихся на поверхности земли, для очищения ее; по прошествии семи месяцев они начнут делать поиски;

и когда кто из обходящих землю увидит кость человеческую, то поставит возле нее знак, доколе погребатели не похоронят ее в долине полчища Гогова.

И будет имя городу: Гамона [полчище]. И так очистят они землю.

Ты же, сын человеческий, так говорит Господь Бог, скажи всякого рода птицам и всем зверям полевым: собирайтесь и идите, со всех сторон сходитесь к жертве Моей, которую Я заколю для вас, к великой жертве на горах Израилевых; и будете есть мясо и пить кровь.

Мясо мужей сильных будете есть, и будете пить кровь князей земли, баранов, ягнят, козлов и тельцов, всех откормленных на Васане;

и будете есть жир до сытости и пить кровь до опьянения от жертвы Моей, которую Я заколю для вас.

И насытитесь за столом Моим конями и всадниками, мужами сильными и всякими людьми военными, говорит Господь Бог.

И явлю славу Мою между народами, и все народы увидят суд Мой, который Я произведу, и руку Мою, которую Я наложу на них.

И будет знать дом Израилев, что Я Господь Бог их, от сего дня и далее.

И узнают народы, что дом Израилев был переселен за неправду свою; за то, что они поступали вероломно предо Мною, Я сокрыл от них лице Мое и отдал их в руки врагов их, и все они пали от меча.

За нечистоты их и за их беззаконие Я сделал это с ними, и сокрыл от них лице Мое.

Посему так говорит Господь Бог: ныне возвращу плен Иакова, и помилую весь дом Израиля, и возревную по святом имени Моем.

И почувствуют они бесчестие свое и все беззакония свои, какие делали предо Мною, когда будут жить на земле своей безопасно, и никто не будет устрашать их,

когда Я возвращу их из народов, и соберу их из земель врагов их, и явлю в них святость Мою пред глазами многих народов.

И узнают, что Я Господь Бог их, когда, рассеяв их между народами, опять соберу их в землю их и не оставлю уже там ни одного из них;

и не буду уже скрывать от них лица Моего, потому что Я изолью дух Мой на дом Израилев, говорит Господь Бог.

1 Видение города на весьма высокой горе. 5 Измерение стены. 6 Ворота на восток. 17 Дворы, комнаты, каменный помост, ворота и притворы.

В двадцать пятом году по переселении нашем, в начале года, в десятый день месяца, в четырнадцатом году по разрушении города, в тот самый день была на мне рука Господа, и Он повел меня туда.

В видениях Божиих привел Он меня в землю Израилеву и поставил меня на весьма высокой горе, и на ней, с южной стороны, были как бы городские здания;

и привел меня туда. И вот муж, которого вид как бы вид блестящей меди, и льняная вервь в руке его и трость измерения, и стоял он у ворот.

И сказал мне этот муж: «сын человеческий! смотри глазами твоими и слушай ушами твоими, и прилагай сердце твое ко всему, что я буду показывать тебе, ибо ты для того и приведен сюда, чтоб я показал тебе это; все, что увидишь, возвести дому Израилеву».

И вот, вне храма стена со всех сторон его, и в руке того мужа трость измерения в шесть локтей, считая каждый локоть в локоть с ладонью; и намерил он в этом здании одну трость толщины и одну трость вышины.

Потом пошел к воротам, обращенным лицом к востоку, и взошел по ступеням их, и нашел меры в одном пороге ворот одну трость ширины и в другом пороге одну трость ширины.

И в каждой боковой комнате одна трость длины и одна трость ширины, а между комнатами пять локтей, и в пороге ворот у притвора ворот внутри одна же трость.

И смерил он в притворе ворот внутри одну трость,

а в притворе у ворот намерил восемь локтей и два локтя в столбах. Этот притвор у ворот со стороны храма.

Боковых комнат у восточных ворот три – с одной стороны и три – с другой; одна мера во всех трех и одна мера в столбах с той и другой стороны.

Ширины в отверстии ворот он намерил десять локтей, а длины ворот тринадцать локтей.

А перед комнатами выступ в один локоть, и в один же локоть с другой стороны выступ; эти комнаты с одной стороны имели шесть локтей и шесть же локтей с другой стороны.

Потом намерил он в воротах от крыши одной комнаты до крыши другой двадцать пять локтей ширины; дверь была против двери.

А в столбах он насчитал шестьдесят локтей, в каждом столбе около двора и у ворот,

и от передней стороны входа в ворота до передней стороны внутренних ворот пятьдесят локтей.

Решетчатые окна были и в боковых комнатах и в столбах их, внутрь ворот кругом, также и в притворах окна были кругом на внутреннюю сторону, и на столбах – пальмы.

И привел он меня на внешний двор, и вот там комнаты, и каменный помост кругом двора был сделан; тридцать комнат на том помосте.

И помост этот был по бокам ворот, соответственно длине ворот; этот помост был ниже.

И намерил он в ширину от нижних ворот до внешнего края внутреннего двора сто локтей, к востоку и к северу.

Он измерил также длину и ширину ворот внешнего двора, обращенных лицом к северу,

и боковые комнаты при них, три с одной стороны и три с другой; и столбы их, и выступы их были такой же меры, как у прежних ворот: длина их пятьдесят локтей, а ширина двадцать пять локтей.

И окна их, и выступы их, и пальмы их – той же меры, как у ворот, обращенных лицом к востоку; и входят к ним семью ступенями, и перед ними выступы.

И во внутренний двор есть ворота против ворот северных и восточных; и намерил он от ворот до ворот сто локтей.

И повел меня на юг, и вот там ворота южные; и намерил он в столбах и выступах такую же меру.

И окна в них и в преддвериях их такие же, как те окна: длина пятьдесят локтей, а ширины двадцать пять локтей.

Подъем к ним – в семь ступеней, и преддверия перед ними; и пальмовые украшения – одно с той стороны и одно с другой на столбах их.

И во внутренний двор были южные ворота; и намерил он от ворот до ворот южных сто локтей.

И привел он меня через южные ворота во внутренний двор; и намерил в южных воротах ту же меру.

И боковые комнаты их, и столбы их, и притворы их – той же меры, и окна в них в притворах их были кругом; всего в длину пятьдесят локтей, а в ширину двадцать пять локтей.

Притворы были кругом длиною в двадцать пять локтей, а шириною в пять локтей.

И притворы были у них на внешний двор, и пальмы были на столбах их; подъем к ним – в восемь ступеней.

И повел меня восточными воротами на внутренний двор; и намерил в этих воротах ту же меру.

И боковые комнаты их, и столбы их, и притворы их были той же меры; и окна в них и притворах их были кругом; длина пятьдесят локтей, а ширина двадцать пять локтей.

Притворы у них были на внешний двор, и пальмы на столбах их с той и другой стороны; подъем к ним – в восемь ступеней.

Потом привел меня к северным воротам, и намерил в них ту же меру.

Боковые комнаты при них, столбы их и притворы их, и окна в них были кругом; всего в длину пятьдесят локтей, и в ширину двадцать пять локтей.

Притворы у них были на внешний двор, и пальмы на столбах их с той и с другой стороны; подъем к ним – в восемь ступеней.

Была также комната, со входом в нее, у столбов ворот: там омывают жертвы всесожжения.

А в притворе у ворот два стола с одной стороны и два с другой стороны, чтобы заколать на них жертвы всесожжения и жертвы за грех и жертвы за преступление.

И у наружного бока при входе в отверстие северных ворот были два стола, и у другого бока, подле притвора у ворот, два стола.

Четыре стола с одной стороны и четыре стола с другой стороны, по бокам ворот: всего восемь столов, на которых заколают жертвы.

И четыре стола для приготовления всесожжения были из тесаных камней, длиною в полтора локтя, и шириною в полтора локтя, а вышиною в один локоть; ^*на них кладут орудия для заклания жертвы всесожжения и других жертв.

И крюки в одну ладонь приделаны были к стенам здания кругом, ^*а на столах клали жертвенное мясо.

Снаружи внутренних ворот были комнаты для певцов; на внутреннем дворе, сбоку северных ворот, одна обращена лицом к югу, а другая, сбоку южных ворот, обращена лицом к северу.

И сказал он мне: «эта комната, которая лицом к югу, для священников, бодрствующих на страже храма;

а комната, которая лицом к северу, для священников, бодрствующих на страже жертвенника: это сыны Садока, которые одни из сынов Левия приближаются к Господу, чтобы служить Ему».

И намерил он во дворе сто локтей длины и сто локтей ширины: он был четырехугольный; а перед храмом стоял жертвенник.

И привел он меня к притвору храма, и намерил в столбах притвора пять локтей с одной стороны и пять локтей с другой; а в воротах три локтя ширины с одной стороны и три локтя с другой.

Длина притвора – в двадцать локтей, а ширина – в одиннадцать локтей, и всходят в него по десяти ступеням; и были подпоры у столбов, одна с одной стороны, а другая с другой.

1 Вход в храм. 3 Святое святых. 5 Измерение боковых построек. 12 Отдельное здание на западной стороне. 15 Внутренность храма, украшения из херувимов и пальм, трапеза пред Господом.

Потом ввел меня в храм и намерил в столбах шесть локтей ширины с одной стороны и шесть локтей ширины с другой стороны, в ширину скинии.

В дверях десять локтей ширины, и по бокам дверей пять локтей с одной стороны и пять локтей с другой стороны; и намерил длины в храме сорок локтей, а ширины двадцать локтей.

И пошел внутрь, и намерил в столбах у дверей два локтя и в дверях шесть локтей, а ширина двери – в семь локтей.

И отмерил в нем двадцать локтей в длину и двадцать локтей в ширину храма, и сказал мне: «это – Святое Святых».

И намерил в стене храма шесть локтей, а ширины в боковых комнатах, кругом храма, по четыре локтя.

Боковых комнат было тридцать три, комната подле комнаты; они вдаются в стену, которая у храма для комнат кругом, так что они в связи с нею, но стены́ самого храма не касаются.

И он более и более расширялся кругом вверх боковыми комнатами, потому что окружность храма восходила выше и выше вокруг храма, и потому храм имел бо́льшую ширину вверху, и из нижнего этажа восходили в верхний через средний.

И я видел верх дома во всю окружность; боковые комнаты в основании имели там меры цельную трость, шесть полных локтей.

Ширина стены боковых комнат, выходящих наружу, пять локтей, и открытое пространство есть подле боковых комнат храма.

И между комнатами расстояние двадцать локтей кругом всего храма.

Двери боковых комнат ведут на открытое пространство, одни двери – на северную сторону, а другие двери – на южную сторону; а ширина этого открытого пространства – пять локтей кругом.

Здание перед площадью на западной стороне – шириною в семьдесят локтей; стена же этого здания – в пять локтей ширины кругом, а длина ее – девяносто локтей.

И намерил он в храме сто локтей длины, и в площади и в пристройке, и в стенах его также сто локтей длины.

И ширина храма по лицевой стороне и площади к востоку сто же локтей.

И в длине здания перед площадью на задней стороне ее с боковыми комнатами его по ту и другую сторону он намерил сто локтей, со внутренностью храма и притворами двора.

Дверные брусья и решетчатые окна, и боковые комнаты кругом, во всех трех ярусах, против порогов обшиты деревом и от пола по окна; окна были закрыты.

От верха дверей как внутри храма, так и снаружи, и по всей стене кругом, внутри и снаружи, были резные изображения,

сделаны были херувимы и пальмы: пальма между двумя херувимами, и у каждого херувима два лица.

С одной стороны к пальме обращено лицо человеческое, а с другой стороны к пальме – лице львиное; так сделано во всем храме кругом.

От пола до верха дверей сделаны были херувимы и пальмы, также и по стене храма.

В храме были четырехугольные дверные косяки, и святилище имело такой же вид, как я видел.

Жертвенник был деревянный в три локтя вышины и в два локтя длины; и углы его, и подножие его, и стенки его – из дерева. И сказал он мне: «это трапеза, которая пред Господом».

В храме и во святилище по две двери,

и двери сии о двух досках, обе доски подвижные, две у одной двери и две доски у другой;

и сделаны на них, на дверях храма, херувимы и пальмы такие же, какие сделаны по стенам; а перед притвором снаружи был деревянный помост.

И решетчатые окна с пальмами, по ту и другую сторону, были по бокам притвора и в боковых комнатах храма и на деревянной обшивке.

1 Священные комнаты на север и на юг. 15 Измерения извне всей постройки.

И вывел меня ко внешнему двору северною дорогою, и привел меня к комнатам, которые против площади и против здания на севере,

к тому месту, которое у северных дверей имеет в длину сто локтей, а в ширину пятьдесят локтей.

Напротив двадцати локтей внутреннего двора и напротив помоста, который на внешнем дворе, были галерея против галереи в три яруса.

А перед комнатами ход в десять локтей ширины, а внутрь в один локоть; двери их лицом к северу.

Верхние комнаты у́же, потому что галереи отнимают у них несколько против нижних и средних комнат этого здания.

Они в три яруса, и таких столбов, какие на дворах, нет у них; потому они и сделаны у́же против нижних и средних комнат, начиная от пола.

А наружная стена напротив этих комнат от внешнего двора, составляющая лицевую сторону комнат, имеет длины пятьдесят локтей;

потому что и комнаты на внешнем дворе занимают длины только пятьдесят локтей, и вот перед храмом сто локтей.

А снизу ход к этим комнатам с восточной стороны, когда подходят к ним со внешнего двора.

В ширину стены двора к востоку перед площадью и перед зданием были комнаты.

И ход перед ними такой же, как и у тех комнат, которые обращены к северу, такая же длина, как и у тех, и такая же ширина, и все выходы их, и устройство их, и двери их такие же, как и у тех.

Такие же двери, как и у комнат, которые на юг, и для входа в них дверь у самой дороги, которая шла прямо вдоль стены на восток.

И сказал он мне: «комнаты на север и комнаты на юг, которые перед площадью, суть комнаты священные, в которых священники, приближающиеся к Господу, съедают священнейшие жертвы; там же они кладут священнейшие жертвы, и хлебное приношение, и жертву за грех, и жертву за преступление, ибо это место святое.

Когда войдут туда священники, то они не должны выходить из этого святаго места на внешний двор, доколе не оставят там одежд своих, в которых служили, ибо они священны; они должны надеть на себя другие одежды и тогда выходить к народу».

Когда кончил он измерения внутреннего храма, то вывел меня воротами, обращенными лицом к востоку, и стал измерять его кругом.

Он измерил восточную сторону тростью измерения и намерил тростью измерения всего пятьсот тростей;

в северной стороне той же тростью измерения намерил всего пятьсот тростей;

в южной стороне намерил тростью измерения также пятьсот тростей.

Поворотив к западной стороне, намерил тростью измерения пятьсот тростей.

Со всех четырех сторон он измерил его; кругом него была стена длиною в пятьсот тростей и в пятьсот тростей шириною, чтобы отделить святое место от несвятого.

1 Слава Господа наполнила храм. 10 Уставы и образы храма показаны дому Израилеву. 13 Жертвенник измерен. 18 Даны уставы жертвенника.

И привел меня к воротам, к тем воротам, которые обращены лицом к востоку.

И вот, слава Бога Израилева шла от востока, и глас Его – как шум вод многих, и земля осветилась от славы Его.

Это видение было такое же, какое я видел прежде, точно такое, какое я видел, когда приходил возвестить гибель городу, и видения, подобные видениям, какие видел я у реки Ховара. И я пал на лице мое.

И слава Господа вошла в храм путем ворот, обращенных лицом к востоку.

И поднял меня дух, и ввел меня во внутренний двор, и вот, слава Господа наполнила весь храм.

И я слышал кого-то, говорящего мне из храма, а тот муж стоял подле меня,

и сказал мне: сын человеческий! это место престола Моего и место стопам ног Моих, где Я буду жить среди сынов Израилевых во веки; и дом Израилев не будет более осквернять святаго имени Моего, ни они, ни цари их, блужением своим и трупами царей своих на высотах их.

Они ставили порог свой у порога Моего и вереи дверей своих подле Моих верей, так что одна стена была между Мною и ими, и оскверняли святое имя Мое мерзостями своими, какие делали, и за то Я погубил их во гневе Моем.

А теперь они удалят от Меня блужение свое и трупы царей своих, и Я буду жить среди них во веки.

Ты, сын человеческий, возвести дому Израилеву о храме сем, чтобы они устыдились беззаконий своих и чтобы сняли с него меру.

И если они устыдятся всего того, что делали, то покажи им вид храма и расположение его, и выходы его, и входы его, и все очертания его, и все уставы его, и все образы его, и все законы его, и напиши при глазах их, чтобы они сохраняли все очертания его и все уставы его и поступали по ним.

Вот закон храма: на вершине горы все пространство его вокруг – Святое Святых; вот закон храма!

И вот размеры жертвенника локтями, считая локоть в локоть с ладонью: основание в локоть, ширина в локоть же, и пояс по всем краям его в одну пядень; и вот задняя сторона жертвенника.

От основания, что в земле, до нижнего выступа два локтя, а шириною он в один локоть; от малого выступа до большого выступа четыре локтя, а ширина его – в один локоть.

Самый жертвенник вышиною в четыре локтя; и из жертвенника поднимаются вверх четыре рога.

Жертвенник имеет двенадцать локтей длины и двенадцать ширины; он четырехугольный на все свои четыре стороны.

А в площадке четырнадцать локтей длины и четырнадцать ширины на все четыре стороны ее, и вокруг нее пояс в пол-локтя, а основание ее в локоть вокруг, ступени же к нему – с востока.

И сказал он мне: сын человеческий! так говорит Господь Бог: вот уставы жертвенника к тому дню, когда он будет сделан для приношения на нем всесожжений и для кропления на него кровью.

Священникам от колена Левиина, которые из племени Садока, приближающимся ко Мне, чтобы служить Мне, говорит Господь Бог, дай тельца из стада волов, в жертву за грех.

И возьми крови его, и покропи на четыре рога его, и на четыре угла площадки, и на пояс кругом, и так очисти его и освяти его.

И возьми тельца, в жертву за грех, и сожги его на назначенном месте дома вне святилища.

А на другой день в жертву за грех принеси из козьего стада козла без порока, и пусть очистят жертвенник так же, как очищали тельцом.

Когда же кончишь очищение, приведи из стада волов тельца без порока и из стада овец овна без порока;

и принеси их пред лице Господа; и священники бросят на них соли, и вознесут их во всесожжение Господу.

Семь дней приноси в жертву за грех по козлу в день; также пусть приносят в жертву по тельцу из стада волов и по овну из стада овец без порока.

Семь дней они должны очищать жертвенник и освящать его и наполнять руки свои.

По окончании же сих дней, в восьмой день и далее, священники будут возносить на жертвеннике ваши всесожжения и благодарственные жертвы; и Я буду милостив к вам, говорит Господь Бог.

1 Ворота, которыми Господь вошел в храм, никогда больше не отворятся. 4 Чужие, «необрезанные серцем и необрезанные плотью», строго воспрещены в храме. 10 Левиты будут сторожами во святилище, а сыны Садока будут служить Господу Богу. 17 Поведение и удел священников.

И привел он меня обратно ко внешним воротам святилища, обращенным лицом на восток, и они были затворены.

И сказал мне Господь: ворота сии будут затворены, не отворятся, и никакой человек не войдет ими, ибо Господь, Бог Израилев, вошел ими, и они будут затворены.

Что до князя, он, как князь, сядет в них, чтобы есть хлеб пред Господом; войдет путем притвора этих ворот, и тем же путем выйдет.

Потом привел меня путем ворот северных перед лице храма, и я видел, и вот, слава Господа наполняла дом Господа, и пал я на лице мое.

И сказал мне Господь: сын человеческий! прилагай сердце твое ко всему, и смотри глазами твоими, и слушай ушами твоими все, что Я говорю тебе о всех постановлениях дома Господа и всех законах его; и прилагай сердце твое ко входу в храм и ко всем выходам из святилища.

И скажи мятежному дому Израилеву: так говорит Господь Бог: довольно вам, дом Израилев, делать все мерзости ваши,

вводить сынов чужой, необрезанных сердцем и необрезанных плотью, чтобы они были в Моем святилище и оскверняли храм Мой, подносить хлеб Мой, тук и кровь, и разрушать завет Мой всякими мерзостями вашими.

Вы не исполняли стражи у святынь Моих, а ставили вместо себя их для стражи в Моем святилище.

Так говорит Господь Бог: никакой сын чужой, необрезанный сердцем и необрезанный плотью, не должен входить во святилище Мое, даже и тот сын чужой, который живет среди сынов Израиля.

Равно и левиты, которые удалились от Меня во время отступничества Израилева, которые, оставив Меня, блуждали вслед идолов своих, понесут наказание за вину свою.

Они будут служить во святилище Моем, как сторожа у ворот храма и прислужники у храма; они будут заколать для народа всесожжение и другие жертвы, и будут стоять пред ними для служения им.

За то, что они служили им пред идолами их и были для дома Израилева соблазном к нечестию, Я поднял на них руку Мою, говорит Господь Бог, и они понесут наказание за вину свою;

они не будут приближаться ко Мне, чтобы священнодействовать предо Мною и приступать ко всем святыням Моим, к Святому Святых, но будут нести на себе бесславие свое и мерзости свои, какие делали.

Сделаю их стражами храма для всех служб его и для всего, что производится в нем.

А священники из колена Левиина, сыны Садока, которые, во время отступления сынов Израилевых от Меня, постоянно стояли на страже святилища Моего, те будут приближаться ко Мне, чтобы служить Мне, и будут предстоять пред лицем Моим, чтобы приносить Мне тук и кровь, говорит Господь Бог.

Они будут входить во святилище Мое и приближаться к трапезе Моей, чтобы служить Мне и соблюдать стражу Мою.

Когда придут к воротам внутреннего двора, тогда оденутся в одежды льняные, а шерстяное не должно быть на них во время служения их в воротах внутреннего двора и внутри храма.

Увясла на головах их должны быть также льняные; и исподняя одежда на чреслах их должна быть также льняная; в поту они не должны опоясываться.

А когда надобно будет выйти на внешний двор, на внешний двор к народу, тогда они должны будут снять одежды свои, в которых они служили, и оставить их в священных комнатах, и одеться в другие одежды, чтобы священными одеждами своими не прикасаться к народу.

И головы своей они не должны брить, и не должны отпускать волос, а пусть непременно стригут головы свои.

И вина не должен пить ни один священник, когда идет во внутренний двор.

Ни вдовы, ни разведенной с мужем они не должны брать себе в жены, а только могут брать себе девиц из племени дома Израилева и вдову, оставшуюся вдовою от священника.

Они должны учить народ Мой отличать священное от несвященного и объяснять им, что́ нечисто и что́ чисто.

При спорных делах они должны присутствовать в суде, и по уставам Моим судить их, и наблюдать законы Мои и постановления Мои о всех праздниках Моих, и свято хранить субботы Мои.

К мертвому человеку никто из них не должен подходить, чтобы не сделаться нечистым; только ради отца и матери, ради сына и дочери, брата и сестры, которая не была замужем, можно им сделать себя нечистыми.

По очищении же такого, еще семь дней надлежит отсчитать ему.

И в тот день, когда ему надобно будет приступать ко святыне во внутреннем дворе, чтобы служить при святыне, он должен принести жертву за грех, говорит Господь Бог.

А что до удела их, то Я их удел. И владения не давайте им в Израиле: Я их владение.

Они будут есть от хлебного приношения, от жертвы за грех и жертвы за преступление; и все заклятое у Израиля им же принадлежит.

И начатки из всех плодов ваших и всякого рода приношения, из чего ни состояли бы приношения ваши, принадлежат священникам; и начатки молотого вами отдавайте священнику, чтобы над домом твоим почивало благословение.

Никакой мертвечины и ничего, растерзанного зверем, ни из птиц, ни из скота, не должны есть священники.

1 Наделение по жребию земли для священников, левитов и князя. 9 Князья Израилевы должны «творить суд и правду … и иметь правильные весы». 13 Дань Израиля князю будет употребляться для жертв и праздников Господу. 18 День очищения святилища. 21 Праздник Пасхи.

Когда будете по жребию делить землю на уделы, тогда отделите священный участок Господу в двадцать пять тысяч тростей длины и десять тысяч ширины; да будет свято это место во всем объеме своем, кругом.

От него к святилищу отойдет четырехугольник по пятисот тростей кругом, и кругом него площадь в пятьдесят локтей.

Из этой меры отмерь двадцать пять тысяч тростей в длину и десять тысяч в ширину, где будет находиться святилище, Святое Святых.

Эта священная часть земли принадлежать будет священникам, служителям святилища, приступающим к служению Господу: это будет для них местом для домов и святынею для святилища.

Двадцать пять тысяч тростей длины и десять тысяч ширины будут принадлежать левитам, служителям храма, как их владение для обитания их.

И во владение городу дайте пять тысяч ширины и двадцать пять тысяч длины, против священного места, отделенного Господу; это принадлежать должно всему дому Израилеву.

И князю дайте долю по ту и другую сторону, как подле священного места, отделенного Господу, так и подле городского владения, к западу с западной стороны и к востоку с восточной стороны, длиною наравне с одним из оных уделов от западного предела до восточного.

Это его земля, его владение в Израиле, чтобы князья Мои вперед не теснили народа Моего и чтобы предоставили землю дому Израилеву по коленам его.

Так говорит Господь Бог: довольно вам, князья Израилевы! отложите обиды и угнетения и творите суд и правду, перестаньте вытеснять народ Мой из владения его, говорит Господь Бог.

Да будут у вас правильные весы и правильная ефа и правильный бат.

Ефа и бат должны быть одинаковой меры, так чтобы бат вмещал в себе десятую часть хомера и ефа десятую часть хомера; мера их должна определяться по хомеру.

В сикле двадцать гер; а двадцать сиклей, двадцать пять сиклей и пятнадцать сиклей составлять будут у вас мину.

Вот дань, какую вы должны давать князю: шестую часть ефы от хомера пшеницы и шестую часть ефы от хомера ячменя;

постановление об елее: от кора елея десятую часть бата; десять батов составят хомер, потому что в хомере десять батов;

одну овцу от стада в двести овец с тучной пажити Израиля: все это для хлебного приношения и всесожжения, и благодарственной жертвы, в очищение их, говорит Господь Бог.

Весь народ земли обязывается делать сие приношение князю в Израиле.

А на обязанности князя будут лежать всесожжение и хлебное приношение, и возлияние в праздники и в новомесячия, и в субботы, во все торжества дома Израилева; он должен будет приносить жертву за грех и хлебное приношение, и всесожжение, и жертву благодарственную для очищения дома Израилева.

Так говорит Господь Бог: в первом месяце, в первый день месяца, возьми из стада волов тельца без порока, и очисти святилище.

Священник пусть возьмет крови от этой жертвы за грех и покропит ею на вереи храма и на четыре угла площадки у жертвенника и на вереи ворот внутреннего двора.

То же сделай и в седьмой день месяца за согрешающих умышленно и по простоте, и так очищайте храм.

В первом месяце, в четырнадцатый день месяца, должна быть у вас Пасха, праздник семидневный, когда должно есть опресноки.

В этот день князь за себя и за весь народ земли принесет тельца в жертву за грех.

И в эти семь дней праздника он должен приносить во всесожжение Господу каждый день по семи тельцов и по семи овнов без порока, и в жертву за грех каждый день по козлу из козьего стада.

Хлебного приношения он должен приносить по ефе на тельца и по ефе на овна и по гину елея на ефу.

В седьмом месяце, в пятнадцатый день месяца, в праздник, в течение семи дней он должен приносить то же: такую же жертву за грех, такое же всесожжение, и столько же хлебного приношения и столько же елея.

1 Жертвы в субботу и в день новомесячия. 11 Вечные приношения Господу. 16 Правила о наследии князя. 19 Места, где нужно варить или печь известные жертвы.

Так говорит Господь Бог: ворота внутреннего двора, обращенные лицом к востоку, должны быть заперты в продолжение шести рабочих дней, а в субботний день они должны быть отворены и в день новомесячия должны быть отворены.

Князь пойдет через внешний притвор ворот и станет у вереи этих ворот; и священники совершат его всесожжение и его благодарственную жертву; и он у порога ворот поклонится Господу, и выйдет, а ворота остаются незапертыми до вечера.

И народ земли будет поклоняться пред Господом, при входе в ворота, в субботы и новомесячия.

Всесожжение, которое князь принесет Господу в субботний день, должно быть из шести агнцев без порока и из овна без порока;

хлебного приношения ефа на овна, а на агнцев хлебного приношения, сколько рука его подаст, а елея гин на ефу.

В день новомесячия будут приносимы им из стада волов телец без порока, также шесть агнцев и овен без порока.

Хлебного приношения он принесет ефу на тельца и ефу на овна, а на агнцев, сколько рука его подаст, и елея гин на ефу.

И когда приходить будет князь, то должен входить через притвор ворот и тем же путем выходить.

А когда народ земли будет приходить пред лице Господа в праздники, то вошедший северными воротами для поклонения должен выходить воротами южными, а вошедший южными воротами должен выходить воротами северными; он не должен выходить теми же воротами, которыми вошел, а должен выходить противоположными.

И князь должен находиться среди них; когда они входят, входит и он; и когда они выходят, выходит и он.

И в праздники и в торжественные дни хлебного приношения от него должно быть по ефе на тельца и по ефе на овна, а на агнцев, сколько подаст рука его, и елея по гину на ефу.

А если князь, по усердию своему, захочет принести всесожжение или благодарственную жертву Господу, то должны отворить ему ворота, обращенные к востоку, и он совершит свое всесожжение и свою благодарственную жертву так же, как совершил в субботний день, и после сего он выйдет, и по выходе его ворота запрутся.

Каждый день приноси Господу во всесожжение однолетнего агнца без порока; каждое утро приноси его.

А хлебного приношения прилагай к нему каждое утро шестую часть ефы и елея третью часть гина, чтобы растворить муку; таково вечное постановление о хлебном приношении Господу, навсегда.

Пусть приносят во всесожжение агнца и хлебное приношение и елей каждое утро постоянно.

Так говорит Господь Бог: если князь дает кому из сыновей своих подарок, то это должно пойти в наследство и его сыновьям; это владение их должно быть наследственным.

Если же он даст из наследия своего кому-либо из рабов своих подарок, то это будет принадлежать ему только до года освобождения, и тогда возвратится к князю. Только к сыновьям его должно переходить наследие его.

Но князь не может брать из наследственного участка народа, вытесняя их из владения их; из своего только владения он может уделять детям своим, чтобы никто из народа Моего не был изгоняем из своего владения.

И привел он меня тем ходом, который сбоку ворот, к священным комнатам для священников, обращенным к северу, и вот там одно место на краю к западу.

И сказал мне: «это – место, где священники должны варить жертву за преступление и жертву за грех, где должны печь хлебное приношение, не вынося его на внешний двор, для освящения народа».

И вывел меня на внешний двор, и провел меня по четырем углам двора, и вот, в каждом углу двора еще двор.

Во всех четырех углах двора были покрытые дворы в сорок локтей длины и тридцать ширины, одной меры во всех четырех углах.

И кругом всех их четырех – стены, а у стен сделаны очаги кругом.

И сказал мне: «вот поварни, в которых служители храма варят жертвы народные».

1 Дающий жизнь поток, вытекающий из храма. 13 Пределы наследий колен Израилевых и иноземцев, живущих у них.

Потом привел он меня обратно к дверям храма, и вот, из-под порога храма течет вода на восток, ибо храм стоял лицом на восток, и вода текла из-под правого бока храма, по южную сторону жертвенника.

И вывел меня северными воротами, и внешним путем обвел меня к внешним воротам, путем, обращенным к востоку; и вот, вода течет по правую сторону.

Когда тот муж пошел на восток, то в руке держал шнур, и отмерил тысячу локтей, и повел меня по воде; воды было по лодыжку.

И еще отмерил тысячу, и повел меня по воде; воды было по колено. И еще отмерил тысячу, и повел меня; воды было по поясницу.

И еще отмерил тысячу, и уже тут был такой поток, через который я не мог идти, потому что вода была так высока, что надлежало плыть, а переходить нельзя было этот поток.

И сказал мне: «видел, сын человеческий?» и повел меня обратно к берегу этого потока.

И когда я пришел назад, и вот, на берегах потока много было дерев по ту и другую сторону.

И сказал мне: эта вода течет в восточную сторону земли, сойдет на равнину и войдет в море; и воды его сделаются здоровыми.

И всякое живущее существо, пресмыкающееся там, где войдут две струи, будет живо; и рыбы будет весьма много, потому что войдет туда эта вода, и во́ды в море сделаются здоровыми, и, куда войдет этот поток, все будет живо там.

И будут стоять подле него рыболовы от Ен-Гадди до Эглаима, будут закидывать сети. Рыба будет в своем виде и, как в большом море, рыбы будет весьма много.

Болота его и лужи его, которые не сделаются здоровыми, будут оставлены для соли.

У потока по берегам его, с той и другой стороны, будут расти всякие дерева, доставляющие пищу: листья их не будут увядать, и плоды на них не будут истощаться; каждый месяц будут созревать новые, потому что вода для них течет из святилища; плоды их будут употребляемы в пищу, а листья на врачевание.

Так говорит Господь Бог: вот распределение, по которому вы должны разделить землю в наследие двенадцати коленам Израилевым: Иосифу два удела.

И наследуйте ее, как один, так и другой; так как Я, подняв руку Мою, клялся отдать ее отцам вашим, то и будет земля сия наследием вашим.

И вот предел земли: на северном конце, начиная от великого моря, через Хетлон, по дороге в Цедад,

Емаф, Берот, Сивраим, находящийся между Дамасскою и Емафскою областями Гацар-Тихон, который на границе Аврана.

И будет граница от моря до Гацар-Енон, граница с Дамаском, и далее на севере область Емаф; и вот северный край.

Черту восточного края ведите между Авраном и Дамаском, между Галаадом и землею Израильскою, по Иордану, от северного края до восточного моря; это восточный край.

А южный край с полуденной стороны от Тамары до вод пререкания при Кадисе, и по течению потока до великого моря; это полуденный край на юге.

Западный же предел – великое море, от южной границы до места против Емафа; это западный край.

И разделите себе землю сию на уделы по коленам Израилевым.

И разделите ее по жребию в наследие себе и иноземцам, живущим у вас, которые родили у вас детей; и они среди сынов Израилевых должны считаться наравне с природными жителями, и они с вами войдут в долю среди колен Израилевых.

В котором колене живет иноземец, в том и дайте ему наследие его, говорит Господь Бог.

1 Местонахождение семи колен. 8 Священные участки. 23 Местонахождение пяти колен. 30 Имя городу, ворота которого называются именами колен Израилевых, будет «Господь там».

Вот имена колен. На северном краю по дороге от Хетлона, ведущей в Емаф, Гацар-Енон, от северной границы Дамаска по пути к Емафу: все это от востока до моря один удел Дану.

Подле границы Дана, от восточного края до западного, это один удел Асиру.

Подле границы Асира, от восточного края до западного, это один удел Неффалиму.

Подле границы Неффалима, от восточного края до западного, это один удел Манассии.

Подле границы Манассии, от восточного края до западного, это один удел Ефрему.

Подле границы Ефрема, от восточного края до западного, это один удел Рувиму.

Подле границы Рувима, от восточного края до западного, это один удел Иуде.

А подле границы Иуды, от восточного края до западного, священный участок, шириною в двадцать пять тысяч тростей, а длиною наравне с другими уделами, от восточного края до западного; среди него будет святилище.

Участок, который вы посвятите Господу, длиною будет в двадцать пять тысяч, а шириною в десять тысяч тростей.

И этот священный участок должен принадлежать священникам, к северу двадцать пять тысяч и к морю в ширину десять тысяч, и к востоку в ширину десять тысяч, а к югу в длину двадцать пять тысяч тростей, и среди него будет святилище Господне.

Это посвятите священникам из сынов Садока, которые стояли на страже Моей, которые во время отступничества сынов Израилевых не отступили от Меня, как отступили другие левиты.

Им будет принадлежать эта часть земли из священного участка, святыня из святынь, у предела левитов.

И левиты получат также у священнического предела двадцать пять тысяч в длину и десять тысяч тростей в ширину; вся длина двадцать пять тысяч, а ширина десять тысяч тростей.

И из этой части они не могут ни продать, ни променять; и начатки земли не могут переходить к другим, потому что это святыня Господня.

А остальные пять тысяч в ширину с двадцатью пятью тысячами в длину назначаются для города в общее употребление, на заселение и на предместья; город будет в средине.

И вот размеры его: северная сторона четыре тысячи пятьсот и южная сторона четыре тысячи пятьсот, восточная сторона четыре тысячи пятьсот и западная сторона четыре тысячи пятьсот тростей.

А предместья города к северу двести пятьдесят, и к востоку двести пятьдесят, и к югу двести пятьдесят, и к западу двести пятьдесят тростей.

А что остается из длины против священного участка, десять тысяч к востоку и десять тысяч к западу, против священного участка, произведения с этой земли должны быть для продовольствия работающих в городе.

Работать же в городе могут работники из всех колен Израилевых.

Весь отделенный участок в двадцать пять тысяч длины и в двадцать пять тысяч ширины, четырехугольный, выделите в священный удел, со включением владений города;

а остальное князю. Как со стороны священного участка, так и со стороны владений города, против двадцати пяти тысяч тростей до восточной границы участка, и на запад против двадцати пяти тысяч у западной границы соразмерно с сими уделами, удел князю, так что священный участок и святилище будет в средине его.

И то, что от владений левитских и от владений города остается в промежутке, принадлежит также князю; промежуток между границею Иуды и между границею Вениамина будет принадлежать князю.

Остальное же от колен, от восточного края до западного – один удел Вениамину.

Подле границы Вениамина, от восточного края до западного – один удел Симеону.

Подле границы Симеона, от восточного края до западного – один удел Иссахару.

Подле границы Иссахара, от восточного края до западного – один удел Завулону.

Подле границы Завулона, от восточного края до западного – один удел Гаду.

А подле границы Гада на южной стороне идет южный предел от Тамары к водам пререкания при Кадисе, вдоль потока до великого моря.

Вот земля, которую вы по жребию разделите коленам Израилевым, и вот участки их, говорит Господь Бог.

И вот выходы города: с северной стороны меры четыре тысячи пятьсот;

и ворота города называются именами колен Израилевых; к северу трое ворот: ворота Рувимовы одни, ворота Иудины одни, ворота Левиины одни.

И с восточной стороны меры четыре тысячи пятьсот, и трое ворот: ворота Иосифовы одни, ворота Вениаминовы одни, ворота Дановы одни;

и с южной стороны меры четыре тысячи пятьсот, и трое ворот: ворота Симеоновы одни, ворота Иссахаровы одни, ворота Завулоновы одни.

С морской стороны меры четыре тысячи пятьсот, ворот здесь трое же: ворота Гадовы одни, ворота Асировы одни, ворота Неффалимовы одни.

Всего кругом восемнадцать тысяч. А имя городу с того дня будет: «Господь там».

Церковнославянский (рус)

И бы́сть въ тридеся́тое лѣ́то, въ четве́ртый ме́сяцъ, въ пя́тый де́нь ме́сяца, и а́зъ бы́хъ посредѣ́ плѣне́нiя при рѣцѣ́ Хова́ръ: и отверзо́шася небеса́, и ви́дѣхъ видѣ́нiя Бо́жiя.

Въ пя́тый де́нь ме́сяца, сiе́ лѣ́то пя́тое плѣне́нiя царя́ Иоаки́ма,

и бы́сть сло́во Госпо́дне ко Иезекі́илю сы́ну вузі́еву, свяще́ннику, въ земли́ Халде́йстѣй при рѣцѣ́ Хова́ръ. И бы́сть на мнѣ́ рука́ Госпо́дня,

и ви́дѣхъ, и се́, ду́хъ воздвиза́яйся грядя́ше от сѣ́вера, и о́блакъ вели́кiй въ не́мъ, и свѣ́тъ о́крестъ его́, и о́гнь блиста́яйся:

и посредѣ́ его́ я́ко видѣ́нiе иле́ктра посредѣ́ огня́, и свѣ́тъ въ не́мъ: и посредѣ́ я́ко подо́бiе четы́рехъ живо́тныхъ. И сiе́ видѣ́нiе и́хъ, я́ко подо́бiе человѣ́ка въ ни́хъ:

и четы́ри ли́ца еди́ному, и четы́ри кри́ла еди́ному,

и го́лени и́хъ пра́вы, и перна́ты но́ги и́хъ, и и́скры я́ко блиста́ющаяся мѣ́дь, и ле́гка кри́ла и́хъ,

и рука́ человѣ́ча подъ кри́лами и́хъ на четы́рехъ страна́хъ и́хъ:

и ли́ца и́хъ, и кри́ла и́хъ четы́рехъ держа́щаяся дру́гъ дру́га, ли́ца же и́хъ четы́рехъ не обраща́хуся внегда́ ходи́ти и́мъ: ко́еждо пря́мо лица́ своего́ хожда́ху.

И подо́бiе ли́цъ и́хъ, лице́ человѣ́чее и лице́ льво́во одесну́ю четы́ремъ, и лице́ те́лчее ошу́юю четы́ремъ, и лице́ о́рлее четы́ремъ:

[и ли́ца и́хъ] и кри́ла и́хъ просте́рта свы́ше четы́ремъ, коему́ждо два́ сопряже́на дру́гъ ко дру́гу, и два́ покрыва́ху верху́ тѣлесе́ и́хъ, и ко́еждо пря́мо лицу́ своему́ идя́ше:

идѣ́же а́ще бя́ше ду́хъ ше́ствуяй, идя́ху и не обраща́хуся.

И посредѣ́ живо́тныхъ видѣ́нiе, я́ко у́глiя огня́ горя́щаго, я́ко видѣ́нiе свѣ́щъ сообраща́ющихся посредѣ́ живо́тныхъ, и свѣ́тъ огня́, и от огня́ исхожда́ше я́ко мо́лнiя:

и живо́тная теча́ху и обраща́хуся, я́ко видѣ́нiе везе́ково {блиста́нiя}.

И ви́дѣхъ, и се́, ко́ло еди́но земли́ держа́щееся живо́тныхъ четы́рехъ:

и видѣ́нiе коле́съ и сотворе́нiе и́хъ, я́ко видѣ́нiе Ѳарси́са, и подо́бiе еди́но четы́ремъ: и дѣ́ло и́хъ бя́ше, я́коже а́ще бы бы́ло ко́ло въ колеси́:

на четы́ри страны́ и́хъ ше́ствоваху: не обраща́хуся, внегда́ ше́ствовати и́мъ,

ниже́ хребты́ и́хъ, и высота́ бя́ше и́мъ. И ви́дѣхъ та́, и плеща́ и́хъ испо́лнена оче́съ о́крестъ четы́ремъ:

и внегда́ ше́ствовати живо́тнымъ, ше́ствоваху и коле́са держа́щеся и́хъ: и внегда́ воздвиза́тися живо́тнымъ от земли́, воздвиза́хуся и коле́са.

Идѣ́же а́ще бя́ше о́блакъ, та́мо бя́ше и ду́хъ, е́же ше́ствовати: ше́ствоваху и живо́тная, и коле́са воздвиза́хуся съ ни́ми, зане́ ду́хъ жи́зни бя́ше въ колесѣ́хъ.

Внегда́ идя́ху сiя́, идя́ху [и коле́са], и внегда́ стоя́ти и́мъ, стоя́ху [и коле́са съ ни́ми], и егда́ воздвиза́хуся от земли́, воздвиза́хуся съ ни́ми [и коле́са], я́ко ду́хъ жи́зни бя́ше въ колесѣ́хъ.

И подо́бiе надъ главо́ю живо́тныхъ я́ко тве́рдь, я́ко видѣ́нiе криста́лла, просте́ртое надъ кри́лами и́хъ свы́ше:

и подъ тве́рдiю кри́ла и́хъ просте́рта, паря́ще дру́гъ ко дру́гу, кому́ждо два́ спряже́на, прикрыва́юще тѣлеса́ и́хъ.

И слы́шахъ гла́съ кри́лъ и́хъ, внегда́ паря́ху, я́ко гла́съ во́дъ мно́гихъ, я́ко гла́съ Бо́га саддаи́: и внегда́ ходи́ти и́мъ, гла́съ сло́ва я́ко гла́съ полка́: и внегда́ стоя́ти и́мъ, почива́ху кри́ла и́хъ.

И се́, гла́съ превы́ше тве́рди су́щiя надъ главо́ю и́хъ: внегда́ стоя́ти и́мъ, низпуска́хуся кри́ла и́хъ.

И надъ тве́рдiю, я́же надъ главо́ю и́хъ, я́ко видѣ́нiе ка́мене сапфи́ра, подо́бiе престо́ла на не́мъ, и на подо́бiи престо́ла подо́бiе я́коже ви́дъ человѣ́чь сверху́.

И ви́дѣхъ я́ко видѣ́нiе иле́ктра, я́ко видѣ́нiе огня́ вну́трь его́ о́крестъ: от видѣ́нiя чре́слъ и вы́ше и от видѣ́нiя чре́слъ да́же до до́лу ви́дѣхъ видѣ́нiе огня́, и свѣ́тъ его́ о́крестъ:

я́ко видѣ́нiе дуги́, егда́ е́сть на о́блацѣхъ въ де́нь дождя́, та́ко стоя́нiе свѣ́та о́крестъ.

Сiе́ видѣ́нiе подо́бiе сла́вы Госпо́дни. И ви́дѣхъ, и падо́хъ ни́цъ, и слы́шахъ гла́съ глаго́лющаго, и рече́ ко мнѣ́: сы́не человѣ́чь, ста́ни на но́ги твоя́, и возглаго́лю тебѣ́.

И прiи́де на мя́ ду́хъ, и взя́ мя́, и воздви́же мя́, и поста́ви мя́ на нога́хъ мои́хъ, и слы́шахъ его́ глаго́люща ко мнѣ́.

И рече́ [Госпо́дь] ко мнѣ́: сы́не человѣ́чь, послю́ тя а́зъ къ до́му Изра́илеву, огорчева́ющымъ мя́, и́же огорчи́ша мя́: са́ми и отцы́ и́хъ отверго́шася мене́ до дне́шняго дне́:

и сы́нове жестоколи́чнiи и твердосерде́чнiи. А́зъ послю́ тя къ тѣ́мъ, и рече́ши къ ни́мъ: та́ко глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь:

а́ще у́бо услы́шатъ, или́ убоя́тся, зане́ до́мъ огорчева́яй е́сть, и позна́ютъ, я́ко проро́къ еси́ ты́ посредѣ́ и́хъ.

И ты́, сы́не человѣ́чь, да не убои́шися и́хъ, ни ужаса́йся от лица́ и́хъ: зане́ разсверѣ́пѣютъ и обы́дутъ тя́ о́крестъ, посредѣ́ бо скорпи́евъ ты́ живе́ши: слове́съ и́хъ не убо́йся и от лица́ и́хъ не ужаса́йся, зане́ до́мъ огорчева́яй е́сть:

и возглаго́леши словеса́ моя́ къ ни́мъ, а́ще у́бо услы́шатъ, или́ убоя́тся, зане́ до́мъ прогнѣ́ваяй е́сть.

И ты́, сы́не человѣ́чь, послу́шай глаго́лющаго къ тебѣ́, не бу́ди огорчева́яй, я́коже до́мъ преогорчева́яй: отве́рзи уста́ твоя́ и снѣ́ждь, я́же а́зъ даю́ тебѣ́.

И ви́дѣхъ, и се́, рука́ просте́рта ко мнѣ́, и въ не́й сви́токъ кни́жный:

и разви́ его́ предо мно́ю, и въ то́мъ пи́сана бы́ша пре́дняя и за́дняя: и впи́сано бя́ше въ не́мъ рыда́нiе и жа́лость и го́ре.

И рече́ ко мнѣ́: сы́не человѣ́чь, снѣ́ждь сви́токъ се́й, и иди́ и рцы́ сыно́мъ Изра́илевымъ.

И отверзо́хъ уста́ моя́, и напита́ мя сви́ткомъ си́мъ

и рече́ ко мнѣ́: сы́не человѣ́чь, уста́ твоя́ снѣдя́тъ, и чре́во твое́ насы́тится сви́тка сего́ да́ннаго тебѣ́. И снѣдо́хъ его́, и бы́сть во устѣ́хъ мои́хъ я́ко ме́дъ сла́докъ.

И рече́ ко мнѣ́: сы́не человѣ́чь, иди́ и вни́ди въ до́мъ Изра́илевъ, и глаго́ли словеса́ моя́ къ ни́мъ:

я́ко не къ лю́демъ глубокорѣ́чивымъ и косноязы́чнымъ посыла́емь еси́, къ до́му Изра́илеву,

ниже́ къ лю́демъ мно́гимъ иноязы́чнымъ, инорѣ́чивымъ, ни тя́жкимъ язы́комъ су́щымъ, и́хже не разумѣ́лъ бы еси́ слове́съ: а́ще же и къ тацѣ́мъ посла́лъ бы́хъ тя́, то́ и ті́и послу́шали бы́ша тебе́:

а до́мъ Изра́илевъ не восхо́щетъ послу́шати тебе́, поне́же не хотя́тъ слу́шати мене́, я́ко ве́сь до́мъ Изра́илевъ непокори́ви су́ть и жестокосе́рди:

и се́, да́хъ лице́ твое́ си́льно проти́ву лица́ и́хъ, и прю́ {Евр.: чело́.} твою́ укрѣплю́ проти́ву при́ и́хъ:

и бу́детъ, всегда́ крѣпча́е ка́мене да́хъ прю́ твою́: не убо́йся и́хъ, ни ужаса́йся лица́ и́хъ, зане́ до́мъ разгнѣ́ваяй е́сть.

И рече́ ко мнѣ́: сы́не человѣ́чь, вся́ словеса́, я́же глаго́лахъ съ тобо́ю, возми́ въ се́рдце твое́ и уши́ма твои́ма послу́шай:

и ше́дъ вни́ди въ плѣ́нъ къ сыно́мъ люді́й твои́хъ, и рече́ши къ ни́мъ и возглаго́леши къ ни́мъ: та́ко глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: а́ще у́бо послу́шаютъ и а́ще у́бо повину́тся.

И взя́ мя ду́хъ, и слы́шахъ гла́съ за собо́ю тру́са вели́ка, глаго́лющихъ: благослове́на сла́ва Госпо́дня от мѣ́ста его́.

И ви́дѣхъ гла́съ кри́лъ живо́тныхъ скриля́ющихся дру́гъ ко дру́гу, и гла́съ коле́съ держа́щься и́хъ, и гла́съ тру́са вели́ка.

И ду́хъ воздви́же мя́ и взя́ мя, и поидо́хъ вознесе́нъ во устремле́нiи ду́ха моего́, и рука́ Госпо́дня бы́сть на мнѣ́ крѣ́пкая.

И внидо́хъ въ плѣ́нники вознесе́нъ, и обыдо́хъ живу́щыя на рѣцѣ́ Хова́ръ, и сѣдо́хъ ту́ се́дмь дні́й, ходя́ посредѣ́ и́хъ.

И бы́сть по седми́хъ дне́хъ сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, стра́жа да́хъ тя́ до́му Изра́илеву, да слы́шиши сло́во от у́стъ мои́хъ и воспрети́ши и́мъ от мене́.

Внегда́ глаго́лати ми́ беззако́ннику: сме́ртiю у́мреши: и не возвѣсти́ши ему́, ни соглаго́леши, е́же оста́тися беззако́ннику и обрати́тися от пути́ своего́, е́же жи́ву бы́ти ему́: беззако́нникъ то́й въ беззако́нiи свое́мъ у́мретъ, кро́ве же его́ от руки́ твоея́ взыщу́.

И ты́ а́ще возвѣсти́ши беззако́ннику, и не обрати́тся от беззако́нiя своего́ и от пути́ своего́ [беззако́нна]: то́й беззако́нникъ во беззако́нiи свое́мъ у́мретъ, а ты́ ду́шу твою́ изба́виши.

И егда́ соврати́тся пра́ведникъ от пра́вдъ свои́хъ и сотвори́тъ согрѣше́нiе: и да́мъ му́ку предъ ни́мъ, то́й у́мретъ, я́ко ты́ не воспрети́лъ еси́ ему́, и во грѣсѣ́хъ свои́хъ у́мретъ, зане́ не помяну́тся пра́вды его́, я́же сотвори́: кро́ве же его́ от руки́ твоея́ взыщу́.

Ты́ же а́ще возвѣсти́ши пра́ведному, е́же не согрѣши́ти, и то́й не согрѣши́тъ: пра́ведный жи́знiю поживе́тъ, я́ко воспрети́лъ еси́ ему́, и ты́ твою́ ду́шу изба́виши.

И бы́сть на мнѣ́ рука́ Госпо́дня, и рече́ ко мнѣ́: воста́ни и изы́ди на по́ле, и та́мо возглаго́лется къ тебѣ́.

И воста́хъ и изыдо́хъ на по́ле: и се́, та́мо сла́ва Госпо́дня стоя́ше, я́коже видѣ́нiе и я́коже сла́ва Госпо́дня, ю́же ви́дѣхъ на рѣцѣ́ Хова́ръ, и падо́хъ на лицы́ мое́мъ.

И прiи́де на мя́ ду́хъ и поста́ви мя́ на ногу́ мое́ю: и глаго́ла ко мнѣ́ и рече́ ми́: вни́ди и затвори́ся средѣ́ до́му твоего́.

И ты́, сы́не человѣ́чь, се́, да́шася на тя́ у́зы, и свя́жутъ тя́ и́ми, и не изы́деши от среды́ и́хъ:

и язы́къ тво́й привяжу́ къ горта́ни твоему́, и онѣмѣ́еши и не бу́деши и́мъ въ му́жа обличе́нiя, поне́же до́мъ разгнѣ́ваяй е́сть:

и внегда́ глаго́лати ми́ къ тебѣ́, отве́рзу уста́ твоя́, и рече́ши къ ни́мъ: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: слы́шай да слы́шитъ, и не покаря́яйся да не покаря́ется, зане́ до́мъ преогорчева́яй е́сть.

И ты́, сы́не человѣ́чь, возми́ себѣ́ пли́нѳу и положи́ ю́ предъ лице́мъ твои́мъ, и да напи́шеши на не́й гра́дъ Иерусали́мъ,

и да да́си о́крестъ его́ огражде́нiе, и да согради́ши надъ ни́мъ забра́ла и обложи́ши его́ остро́гомъ, и да поста́виши о́крестъ его́ полки́ и да учини́ши поставле́нiя стрѣ́льницъ о́крестъ:

ты́ же возми́ себѣ́ сковра́ду желѣ́зну, и да положи́ши ю́ въ стѣ́ну желѣ́зну между́ тобо́ю и между́ гра́домъ, и да угото́виши лице́ твое́ на́нь, и бу́детъ въ затво́рѣ, и затвори́ши и́: зна́менiе сiе́ е́сть сыно́мъ Изра́илевымъ.

Ты́ же да спи́ши на лѣ́вѣмъ боку́ твое́мъ, и да положи́ши непра́вды до́му Изра́илева на не́мъ, по числу́ дні́й пятьдеся́тъ и сто́, въ ня́же поспи́ши на не́мъ, и во́змеши непра́вды и́хъ.

И а́зъ да́хъ тебѣ́ двѣ́ непра́вды и́хъ въ число́ дні́й, въ де́вятьдесятъ и сто́ дні́й, и во́змеши непра́вды до́му Изра́илева.

И соверши́ши сiя́, и поспи́ши на десны́хъ ре́брѣхъ твои́хъ второ́е, и во́змеши непра́вды до́му Иу́дина четы́редесять дні́й, де́нь за еди́но лѣ́то положи́хъ тебѣ́.

И на заключе́нiе Иерусали́ма да угото́ваеши лице́ твое́, и мы́шцу твою́ утверди́ши, и проро́чествовати бу́деши на него́.

И се́, а́зъ да́хъ на тя́ у́зы, и не преврати́шися от ре́бръ твои́хъ на ре́бра твоя́, до́ндеже сконча́ются дні́е заключе́нiя твоего́.

Ты́ же [сы́не человѣ́чь] возми́ себѣ́ пшени́цу и ячме́нь, и бо́бъ и ля́щу, и про́со и пы́ро, и вложи́ши я́ въ сосу́дъ еди́нъ гли́нянъ: и сотвори́ши я́ себѣ́ въ хлѣ́бы, и по числу́ дні́й, въ ня́же спи́ши на ре́брѣхъ твои́хъ, де́вятьдесятъ и сто́ дні́й я́сти бу́деши о́ныя.

Я́дь же твоя́, ю́же я́сти бу́деши, вѣ́сомъ два́десять Си́кль на де́нь, от вре́мене до вре́мене снѣ́си сiя́.

И во́ду мѣ́рою пи́ти бу́деши, и шесту́ю ча́сть и́на от вре́мене до вре́мене испiе́ши.

И опрѣсно́къ ячме́нный снѣ́си я́, въ ла́йнѣ моты́лъ человѣ́чихъ сокры́еши я́ предъ очи́ма и́хъ

и рече́ши: сiя́ глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ Изра́илевъ: та́ко снѣдя́тъ сы́нове Изра́илевы хлѣ́бъ сво́й нечи́стъ во язы́цѣхъ, а́може разсы́плю я́.

И рѣ́хъ: ника́коже, Го́споди Бо́же Изра́илевъ! се́, душа́ моя́ не оскверни́лася въ нечистотѣ́, и мертвечи́ны и звѣроя́дины не ядо́хъ от рожде́нiя моего́ да́же доны́нѣ, ниже́ вни́де во уста́ моя́ вся́кое мя́со ме́рзко и скверна́во.

И рече́ ко мнѣ́: се́, да́хъ тебѣ́ моты́ла говя́жая вмѣ́сто моты́лъ человѣ́чихъ, и сотвори́ши хлѣ́бы себѣ́ въ ни́хъ.

И рече́ ко мнѣ́: сы́не человѣ́чь, се́, а́зъ сотру́ утвержде́нiе хлѣ́бное во Иерусали́мѣ, и снѣдя́тъ хлѣ́бъ вѣ́сомъ и во оскудѣ́нiи, и во́ду мѣ́рою и въ па́губѣ испiю́тъ,

я́ко да ску́дни бу́дутъ хлѣ́бомъ и водо́ю: и поги́бнетъ человѣ́къ и бра́тъ его́, и иста́ютъ въ непра́вдахъ свои́хъ.

Ты́ же, сы́не человѣ́чь, возми́ себѣ́ ме́чь о́стръ па́че бри́твы стригу́щаго, притяжи́ его́ себѣ́ и возложи́ его́ на главу́ твою́ и на браду́ твою́: и возми́ превѣ́съ вѣсо́въ, и размѣ́риши я́.

Четве́ртую ча́сть да сожже́ши на огни́ средѣ́ гра́да по исполне́нiю дні́й затворе́нiя:

и да во́змеши четве́ртую ча́сть и сожже́ши ю́ средѣ́ гра́да, четве́ртую же ча́сть содроби́ши мече́мъ о́крестъ его́, и четве́ртую ча́сть разсы́плеши вѣ́тромъ: и ме́чь извлеку́ вслѣ́дъ и́хъ.

И во́змеши отту́ду ма́ло и́хъ число́мъ и ввя́жеши я́ во оде́жду твою́: и от тѣ́хже во́змеши еще́ и вве́ржеши я́ средѣ́ огня́ и сожже́ши я́ на огни́: и от того́ изы́детъ о́гнь на ве́сь до́мъ Изра́илевъ. И рече́ши всему́ до́му Изра́илеву:

сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́й Иерусали́мъ, посредѣ́ язы́ковъ положи́хъ его́, и страны́, я́же о́крестъ его́.

И рече́ши: измѣни́ оправда́нiя моя́ во беззако́нiе па́че язы́ковъ, и зако́ны моя́ па́че стра́нъ, я́же о́крестъ его́: поне́же оправда́нiя моя́ отри́нуша и по зако́номъ мои́мъ не ходи́ша въ ни́хъ.

Сего́ ра́ди та́ко глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: поне́же вина́ ва́ша па́че язы́къ, и́же о́крестъ ва́съ, и не ходи́сте въ зако́нѣхъ мои́хъ и оправда́нiй мои́хъ не сотвори́сте, но и по судо́мъ язы́ческимъ, я́же о́крестъ ва́съ, не сотвори́сте:

сего́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ на тя́, и сотворю́ средѣ́ тебе́ су́дъ предъ язы́ки,

и сотворю́ средѣ́ тебе́, и́хже не сотвори́хъ и и́хже не сотворю́ подо́бныхъ и́мъ ктому́, по всѣ́мъ ме́рзостемъ твои́мъ.

Сего́ ра́ди отцы́ снѣдя́тъ ча́дъ средѣ́ тебе́, и ча́да снѣдя́тъ отце́въ: и сотворю́ въ тебѣ́ суды́, и разсѣ́ю вся́ оста́вшая от тебе́ по всему́ вѣ́тру.

Сего́ ра́ди живу́ а́зъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, вои́стинну поне́же свята́я моя́ оскверни́лъ еси́ всѣ́ми ме́рзостьми твои́ми, и а́зъ отри́ну тя́, и не пощади́тъ о́ко мое́, и а́зъ не поми́лую тя́.

Че́тверть тебе́ сме́ртiю потреби́тся, и че́тверть тебе́ гла́домъ сконча́ется средѣ́ тебе́, че́тверть же тебе́ паде́тъ мече́мъ о́крестъ тебе́, че́тверть же тебе́ разсы́плю по всему́ вѣ́тру, и ме́чь извлеку́ вслѣ́дъ и́хъ.

И сконча́ется я́рость моя́ и гнѣ́въ мо́й на ни́хъ, и утѣ́шуся, и увѣ́дятъ, я́ко а́зъ Госпо́дь глаго́лахъ во рве́нiи мое́мъ, внегда́ сконча́ти ми́ гнѣ́въ мо́й на ни́хъ.

И положу́ тя въ пусты́ню и во укори́зну язы́комъ су́щымъ о́крестъ тебе́ и предъ вся́кимъ проходя́щимъ.

И бу́деши во стена́нiе и у́жасъ, наказа́нiемъ и па́губою во язы́цѣхъ, и́же о́крестъ тебе́, егда́ сотворю́ въ тебѣ́ суды́ во гнѣ́въ и въ я́рость и во отмще́нiе я́рости моея́: а́зъ Госпо́дь глаго́лахъ:

и егда́ послю́ стрѣ́лы гла́да на ня́, и бу́дутъ во сконча́нiе, и послю́ растли́ти вы́, и гла́дъ соберу́ на вы́, и сотру́ утвержде́нiе хлѣ́ба твоего́,

и испущу́ на тя́ гла́дъ и звѣ́ри лю́ты, и уму́чу тя́, сме́рть же и кро́вь про́йдутъ сквозѣ́ тя́, и ме́чь наведу́ на тя́ о́крестъ: а́зъ Госпо́дь глаго́лахъ.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, утверди́ лице́ твое́ къ гора́мъ Изра́илевымъ и прорцы́ къ ни́мъ,

и рече́ши: го́ры Изра́илевы, слы́шите сло́во Госпо́дне, сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь гора́мъ и холмо́мъ, и ка́менемъ и де́бремъ: се́, а́зъ наведу́ на вы́ ме́чь, и потребя́тся высоты́ ва́шя:

и сокруша́тся тре́бища ва́ша и куми́рницы ва́шя, и пове́ргу я́звеныхъ ва́шихъ предъ куми́ры ва́шими:

и да́мъ тру́пы сыно́въ Изра́илевыхъ предъ куми́ры и́хъ и расточу́ ко́сти ва́шя о́крестъ тре́бищъ ва́шихъ.

И во все́мъ селе́нiи ва́шемъ опустѣ́ютъ гра́ды, и высо́кая ва́ша поги́бнутъ, я́ко да потребя́тся тре́бницы ва́ши и сокруша́тся, и преста́нутъ кумíры ва́ши, и отве́ргутся куми́рницы ва́шя, и потребя́тся дѣла́ ва́ша:

и паду́тъ я́звенiи посредѣ́ ва́съ, и позна́ете, я́ко а́зъ Госпо́дь.

И оста́влю е́же бы́ти от ва́съ избѣ́гшымъ от меча́ во язы́цѣхъ, и въ разсы́панiи ва́шемъ во страна́хъ,

и помяну́тъ мя́ уцѣлѣ́вшiи от ва́съ во язы́цѣхъ, а́може бы́ша плѣне́ни: кля́хся бо се́рдцу и́хъ блуди́вшему и отста́вшему от мене́ и очесе́мъ и́хъ блуди́вшымъ вслѣ́дъ начина́нiй и́хъ: и би́ти и́мутъ ли́ца своя́ о зло́бахъ, я́же твори́ша во всѣ́хъ ме́рзостехъ свои́хъ,

и позна́ютъ, я́ко а́зъ Госпо́дь не ту́не глаго́лахъ сотвори́ти и́мъ вся́ зла́я сiя́.

Та́ко глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: восплещи́ руко́ю и вострепли́ ного́ю и рцы́: бла́гоже, бла́гоже о всѣ́хъ ме́рзостехъ зло́бы до́му Изра́илева: я́ко мече́мъ и гла́домъ и сме́ртiю паду́тъ.

Да́льнiи сме́ртiю сконча́ются, а бли́жнiи мече́мъ паду́тъ: оста́вшiи же и обдержи́мiи гла́домъ сконча́ются: и сконча́ю гнѣ́въ мо́й на ни́хъ,

и увѣ́сте, я́ко а́зъ Госпо́дь, егда́ бу́дутъ я́звенiи ва́ши средѣ́ куми́ръ ва́шихъ о́крестъ тре́бищъ ва́шихъ, на вся́цѣмъ хо́лмѣ высо́цѣмъ и на всѣ́хъ версѣ́хъ го́рнихъ, и подъ ду́бомъ сѣ́ннымъ и подъ вся́кимъ дре́вомъ ча́щнымъ, идѣ́же дая́ху воню́ благоуха́нiя всѣ́мъ кумíромъ свои́мъ.

И простру́ ру́ку мою́ на ня́, положу́ зе́млю въ па́губу и въ потребле́нiе от пусты́ни Девлаѳа́, от всего́ селе́нiя и́хъ: и позна́ете, я́ко а́зъ Госпо́дь.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

и ты́, сы́не человѣ́чь, рцы́: сiя́ глаго́летъ Госпо́дь: земли́ Изра́илевѣ коне́цъ прiи́де, коне́цъ прiи́де на четы́ри краи́ земли́.

Прише́лъ е́сть коне́цъ, ны́нѣ коне́цъ тебѣ́, и испущу́ я́рость мою́ на тя́, и отмщу́ тебѣ́ по путе́мъ твои́мъ, да́мъ на тя́ вся́ ме́рзости твоя́.

Не пощади́тъ о́ко мое́ на тя́, и не поми́лую, зане́ пу́ть тво́й на тя́ да́мъ, и ме́рзости твоя́ средѣ́ тебе́ бу́дутъ, и увѣ́си, я́ко а́зъ Госпо́дь.

Тѣ́мже сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: зло́ еди́но зло́, се́, и́детъ.

Коне́цъ прише́лъ е́сть, прiи́де коне́цъ, воста́ на тя́, се́, прiи́де.

Прiи́де плете́нiе на тя́ живу́щаго на земли́: прiи́де вре́мя, прибли́жися де́нь, не съ молво́ю, ниже́ съ болѣ́зньми.

Ны́нѣ избли́зу излiю́ гнѣ́въ мо́й на тя́ и сконча́ю я́рость мою́ на тебѣ́, и осужду́ тя́ по путе́мъ твои́мъ и да́мъ на тя́ вся́ ме́рзости твоя́.

Не пощади́тъ о́ко мое́, и не поми́лую, зане́ пути́ твоя́ на тя́ да́мъ, и ме́рзости твоя́ посредѣ́ тебе́ бу́дутъ, и позна́еши, я́ко а́зъ Госпо́дь бiя́й.

Се́, де́нь Госпо́день прихо́дитъ, се́, коне́цъ прише́лъ е́сть, изы́де плете́нiе, и процвѣте́ же́злъ,

прозябе́ укори́зна, и сокруши́тъ утвержде́нiе беззако́нника: и не съ пли́щемъ, ни съ потща́нiемъ: и не от ни́хъ су́ть, и нѣ́сть красы́ въ ни́хъ.

Прiи́де вре́мя, прибли́жися де́нь: купу́яй да не ра́дуется, и продая́й да не пла́чется, я́ко гнѣ́въ на все́ мно́жество и́хъ.

Зане́же притяжава́яй ко продаю́щему ктому́ не возврати́тся, и еще́ въ жи́зни живу́щему, я́ко видѣ́нiе на все́ мно́жество и́хъ не возврати́тся, и человѣ́къ во очесѣ́хъ жи́зни своея́ не укрѣпи́тся.

Воструби́те трубо́ю и разсуди́те вся́, и не бу́детъ гряду́щаго на ра́ть, я́ко гнѣ́въ мо́й на все́ мно́жество и́хъ.

Ра́ть отвнѣ́ съ мече́мъ, гла́дъ же и сме́рть извну́трь: и́же на по́ли мече́мъ сконча́ется, су́щихъ же во гра́дѣ гла́дъ и сме́рть сконча́етъ.

И уцѣлѣ́ютъ спасе́ннiи от ни́хъ и бу́дутъ на гора́хъ я́ко голуби́цы скорбя́ще: и всѣ́хъ избiю́, коего́ждо въ непра́вдахъ его́.

Вся́ ру́ки разслабѣ́ютъ, и вся́ сте́гна окаля́ются мо́кростiю.

И препоя́шутся во вре́тища, и покры́етъ я́ у́жасъ: и на вся́цѣмъ лицы́ сра́мъ на ни́хъ, и на вся́цѣй главѣ́ плѣ́шь.

Сребро́ и́хъ на сто́гнахъ пове́ржется, и зла́то и́хъ презрѣ́но бу́детъ: сребро́ и́хъ и зла́то не возмо́жетъ изба́вити и́хъ въ де́нь гнѣ́ва Госпо́дня, ду́ши и́хъ не насы́тятся, и чрева́ и́хъ не напо́лнятся, зане́ ка́знь непра́востей и́хъ бы́сть.

Избра́нныя у́твари въ горды́ню положи́ша я́, и о́бразы ме́рзостей свои́хъ и гну́сности сотвори́ша от ни́хъ: сего́ ра́ди да́хъ о́ная и́мъ въ нечистоту́.

И преда́мъ я́ въ чужді́я ру́цѣ, е́же разгра́бити я́, и губи́телемъ земли́ въ коры́сти, и оскверня́тъ я́.

И отвращу́ лице́ мое́ от ни́хъ, и оскверня́тъ стражбу́ мою́, и вни́дутъ въ ня́ неопа́сно, и оскверня́тъ я́:

и сотворя́тъ мяте́жъ, поне́же земля́ полна́ суда́ кро́ве, и гра́дъ по́лнъ беззако́нiя.

И приведу́ злы́я язы́ки, и наслѣ́дятъ до́мы и́хъ: и отвращу́ велича́нiе крѣ́пости и́хъ, и оскверня́тся свята́я и́хъ.

И моле́нiе прiи́детъ, и взы́щетъ ми́ра, и не бу́детъ.

Го́ре на го́ре бу́детъ, и вѣ́сть на вѣ́сть бу́детъ, и не бу́детъ видѣ́нiе от проро́ка, и зако́нъ поги́бнетъ от жерца́ и совѣ́тъ от ста́рецъ.

Ца́рь воспла́чется, и кня́зь облече́тся въ па́губу, и ру́ки люді́й земли́ разслабѣ́ютъ: по путе́мъ и́хъ сотворю́ и́мъ и по судо́мъ и́хъ отмщу́ и́мъ, и уразумѣ́ютъ, я́ко а́зъ Госпо́дь.

И бы́сть въ лѣ́то шесто́е въ шесты́й ме́сяцъ, въ пя́тый де́нь ме́сяца, а́зъ сѣдѣ́хъ въ дому́ мое́мъ, и старѣ́йшины Иу́дины сѣдя́ху предо мно́ю, и бы́сть на мнѣ́ рука́ Адонаи́ Го́спода.

И ви́дѣхъ, и се́, подо́бiе му́жа, от чре́слъ его́ и да́же до ни́зу о́гнь, от чре́слъ же его́ въ ве́рхъ его́ я́коже видѣ́нiе зари́ и я́ко взо́ръ иле́ктра.

И простре́ подо́бiе руки́ и взя́ мя́ за ве́рхъ главы́ моея́, и взя́ мя́ ду́хъ средѣ́ земли́ и средѣ́ небесе́ и веде́ мя во Иерусали́мъ въ видѣ́нiи Бо́жiи на преддве́рiе вра́тъ вну́треннѣйшихъ зря́щихъ на сѣ́веръ, идѣ́же бѣ́ сто́лпъ и о́бразъ ре́вности притяжава́ющаго.

И се́, ту́ бя́ше сла́ва Го́спода Бо́га Изра́илева по видѣ́нiю, е́же ви́дѣхъ на по́ли.

И рече́ ко мнѣ́: сы́не человѣ́чь, воззри́ очи́ма твои́ма на сѣ́веръ. И воззрѣ́хъ очи́ма мои́ма на сѣ́веръ, и се́, от сѣ́вера ко врато́мъ зря́щымъ на восто́къ тре́бника, идѣ́же о́бразъ рве́нiя сего́ во вхо́дѣ.

И рече́ ко мнѣ́: сы́не человѣ́чь, ви́дѣлъ ли еси́, что́ сі́и творя́тъ? беззако́нiя вели́ка до́мъ Изра́илевъ твори́тъ здѣ́, е́же удаля́тися от святы́нь мои́хъ: е́же обрати́вся у́зриши бо́лшая беззако́нiя.

И введе́ мя ко предвра́тiю двора́, и ви́дѣхъ, и се́, сква́жня еди́на въ стѣнѣ́.

И рече́ ко мнѣ́: сы́не человѣ́чь, раскопа́й стѣ́ну. И раскопа́хъ, и се́, две́рь еди́на.

И рече́ ко мнѣ́: вни́ди и ви́ждь беззако́нiя зла́я, я́же творя́тъ сі́и здѣ́.

И внидо́хъ и ви́дѣхъ, и се́, вся́кое подо́бiе га́да и скота́, су́етная гнуше́нiя и вся́цыи кумíры до́му Изра́илева напи́сани бы́ша на стѣнѣ́ всю́ду о́коло.

И се́дмьдесятъ муже́й от старѣ́йшинъ до́му Изра́илева, и Иезо́нiа сы́нъ Сафа́новъ посредѣ́ и́хъ стоя́ше предъ лице́мъ и́хъ, и кі́йждо кади́лницу свою́ имѣ́яше въ руцѣ́ свое́й, и ды́мъ кади́ла восхожда́ше.

И рече́ ко мнѣ́: ви́дѣлъ ли еси́, сы́не человѣ́чь, я́же ста́рцы до́му Изра́илева творя́тъ здѣ́, кі́йждо и́хъ на ло́жи та́йнѣмъ свое́мъ, зане́ рѣ́ша: не ви́дитъ Госпо́дь, оста́вилъ Госпо́дь зе́млю.

И рече́ ко мнѣ́: еще́ обрати́ся, и у́зриши беззако́нiя бо́лшая, я́же сі́и творя́тъ.

И введе́ мя въ преддве́рiе вра́тъ до́му Госпо́дня зря́щихъ на сѣ́веръ: и се́, та́мо жены́ сѣдя́щыя пла́чущяся о Ѳамму́зѣ.

И рече́ ко мнѣ́: сы́не человѣ́чь, ви́дѣлъ еси́, и еще́ у́зриши ме́рзости и́хъ бо́лшыя си́хъ.

И введе́ мя во дво́ръ до́му Госпо́дня вну́треннiй, и въ преддве́рiе хра́ма Госпо́дня, между́ Ела́момъ и между́ же́ртвенникомъ, я́ко два́десять и пя́ть муже́й, за́дняя своя́ да́вшихъ ко хра́му Госпо́дню, и ли́ца и́хъ пря́мо къ восто́ку: и сі́и покланя́ются на восто́къ со́лнцу.

И рече́ ко мнѣ́: ви́дѣлъ еси́, сы́не человѣ́чь, еда́ ма́ло до́му Иу́дину, е́же твори́ти беззако́нiя, я́же сотвори́ша здѣ́? поне́же напо́лниша зе́млю беззако́нiя, и обрати́шася разгнѣ́вати мя́: и се́, сі́и простира́ютъ ло́зу а́ки руга́ющеся мнѣ́:

и а́зъ сотворю́ и́мъ съ я́ростiю: не пощади́тъ о́ко мое́, и не поми́лую: и воззову́тъ во у́шы мои́ гла́сомъ вели́кимъ, и не услы́шу и́хъ.

И возопи́ во у́шы мои́ гла́сомъ вели́кимъ, глаго́ля: прибли́жися отмще́нiе гра́да: и кі́йждо имѣ́яше сосу́ды истребле́нiя въ руцѣ́ свое́й.

И се́, ше́сть муже́й идо́ша от пути́ вра́тъ высо́кихъ зря́щихъ на сѣ́веръ, и коему́ждо сѣки́ра [погубле́нiя] въ руцѣ́ его́: и му́жъ еди́нъ посредѣ́ и́хъ облече́нъ въ поди́ръ, и по́ясъ от сапфи́ра о чре́слѣхъ его́: и внидо́ша и ста́ша бли́зъ же́ртвенника мѣ́дянаго.

И сла́ва Бо́га Изра́илева взы́де от херуви́мовъ су́щая на ни́хъ въ непокрове́нное до́му: и призва́ му́жа оболче́на въ поди́ръ, и́же имѣ́яше на чре́слѣхъ свои́хъ по́ясъ.

И рече́ Госпо́дь къ нему́: пройди́ средѣ́ гра́да Иерусали́ма и да́ждь зна́менiя на ли́ца муже́й стеня́щихъ и болѣ́знующихъ о всѣ́хъ беззако́нiихъ быва́ющихъ средѣ́ и́хъ.

И си́мъ рече́, слы́шащу мнѣ́: иди́те во гра́дъ вслѣ́дъ его́, изсѣцы́те и не пощади́те очи́ма ва́шима и не поми́луйте:

ста́рца и ю́ношу и дѣ́ву, и младе́нцы и жены́ избі́йте въ потребле́нiе: а ко всѣ́мъ, на ни́хже е́сть зна́менiе, не прикаса́йтеся: от освяще́нныхъ мои́хъ начни́те. И нача́ша от муже́й ста́рыхъ, и́же бѣ́ша вну́трь въ дому́.

И рече́ къ ни́мъ: оскверни́те до́мъ, и напо́лните пути́ мертвеце́въ исходя́ще, и изсѣцы́те [су́щихъ во гра́дѣ].

И бы́сть внегда́ сѣча́ху и́хъ, оста́хъ а́зъ и падо́хъ ни́цъ, и возопи́хъ и рѣ́хъ: го́ре, [го́ре,] о, лю́тѣ мнѣ́, Адонаю́ Го́споди! еда́ потребля́еши ты́ оста́нки Изра́илевы, егда́ разлива́еши я́рость твою́ на Иерусали́мъ?

И рече́ ко мнѣ́: непра́вда до́му Изра́илева и Иу́дина возвели́чися зѣло́ зѣло́, я́ко напо́лнися земля́ люді́й мно́гихъ, и гра́дъ напо́лнися непра́вдъ и нечисто́тъ, я́ко рѣ́ша: оста́вилъ е́сть Госпо́дь зе́млю и не ви́дитъ Госпо́дь.

И а́зъ е́смь, и не пощади́тъ о́ко мое́, ни поми́лую, пути́ и́хъ на главы́ и́хъ да́хъ.

И се́, му́жъ, оболче́ный въ поди́ръ и препоя́санъ по́ясомъ о чре́слѣхъ свои́хъ, отвѣщава́ше, глаго́ля: сотвори́хъ, я́коже заповѣ́далъ ми́ еси́.

И ви́дѣхъ, и се́, верху́ тве́рди су́щiя надъ главо́ю херуви́мовъ, я́ко ка́мень сапфи́ровый, подо́бiе престо́ла на ни́хъ.

И рече́ къ му́жу облече́ному во у́тварь: вни́ди средѣ́ коле́съ, я́же подъ херуви́мами, и напо́лни го́рсти твоя́ у́глiя о́гненнаго от среды́ херуви́мовъ и разсы́пли на гра́дъ. И вни́де предо мно́ю:

херуви́ми же стоя́ху одесну́ю до́му, внегда́ вхожда́ше му́жъ, и о́блакъ напо́лни дво́ръ вну́треннiй.

И воздви́жеся сла́ва Госпо́дня от херуви́мовъ въ непокрове́нiе до́му, и напо́лни до́мъ о́блакъ, и дво́ръ напо́лнися сiя́нiя сла́вы Госпо́дни:

и гла́съ кри́лъ херуви́мскихъ слы́шашеся да́же до внѣ́шняго двора́, я́коже гла́съ Бо́га саддаи́ глаго́лющаго.

И бы́сть внегда́ заповѣ́даше му́жу облече́ному во у́тварь святу́ю, глаго́ля: возми́ о́гнь от среды́ коле́съ, и́же средѣ́ херуви́мовъ. И вни́де и ста́ бли́зъ коле́съ.

И простре́ херуви́мъ ру́ку свою́ въ среди́ну огня́ су́щаго средѣ́ херуви́мовъ, и взя́ и вдаде́ въ ру́цѣ оболче́ному во у́тварь святу́ю, и взя́ и изы́де.

И ви́дѣхъ херуви́мы, и се́, подо́бiе ру́къ человѣ́чихъ подъ кри́лы и́хъ.

И ви́дѣхъ, и се́, четы́ри коле́са стоя́ху держа́щеся херуви́мовъ: ко́ло еди́но держа́шеся еди́наго херуви́ма, и ко́ло еди́но держа́шеся друга́го херуви́ма: взо́ръ же коле́съ я́коже взо́ръ ка́менiя Анѳра́кса:

и взо́ръ и́хъ подо́бiе еди́но четы́ремъ, а́кибы бы́ло ко́ло въ колеси́:

внегда́ идя́ху, на четы́ри ча́сти и́хъ идя́ху, и не обраща́хуся внегда́ идя́ху: я́ко, на не́же мѣ́сто а́ще зря́ше нача́ло еди́но, идя́ху [вслѣ́дъ его́], и не обраща́хуся, внегда́ ити́ и́мъ.

Вся́ же тѣлеса́ и́хъ и хребты́ и́хъ, и ру́цѣ и́хъ и кри́ла и́хъ и коле́са по́лна оче́съ о́крестъ четы́рехъ коле́съ.

Коле́самъ же си́мъ воззва́ся ге́лгель, слы́шащу мнѣ́.

Четы́ри же ли́ца коему́ждо и́хъ: еди́ному лице́ херуви́мле, лице́ же друго́му лице́ человѣ́чо, тре́тiе же лице́ льво́во и четве́ртое лице́ о́рлее.

И взя́шася херуви́ми: сiе́ е́сть живо́тное, е́же ви́дѣхъ на рѣцѣ́ Хова́ръ.

И егда́ идя́ху херуви́ми, идя́ху и коле́са и́хъ, и сі́и держа́хуся и́хъ: и внегда́ воздвиза́ху херуви́ми кри́ла своя́, е́же возвы́ситися от земли́, не обраща́хуся коле́са и́хъ, и та́ держа́хуся и́хъ:

егда́ стоя́ху ті́и, стоя́ху и они́, и внегда́ возвыша́хуся ті́и, возвыша́хуся и они́ съ ни́ми: зане́ ду́хъ жи́зни бѣ́ въ ни́хъ.

И изы́де сла́ва Госпо́дня от непокрове́нiя до́му и взы́де на херуви́мы.

И воздвиго́ша херуви́ми кри́ла своя́ и возвы́сишася от земли́ предо мно́ю: егда́ изыдо́ша ті́и, и коле́са держа́хуся и́хъ: и ста́ша надъ преддве́рiемъ вра́тъ до́му Госпо́дня, я́же проти́ву восто́ку, и сла́ва Го́спода Бо́га Изра́илева бѣ́ надъ ни́ми свы́ше.

Сiе́ живо́тное е́сть, е́же ви́дѣхъ подъ Бо́гомъ Изра́илевымъ на рѣцѣ́ Хова́ръ, и позна́хъ, я́ко херуви́ми су́ть.

Четы́ри ли́ца еди́ному, и четы́ри кри́ла еди́ному, и подо́бiе ру́къ человѣ́чихъ подъ кри́лы и́хъ.

И подо́бiе ли́цъ и́хъ: сiя́ ли́ца су́ть, я́же ви́дѣхъ подъ сла́вою Бо́га Изра́илева при рѣцѣ́ Хова́ръ воззрѣ́нiе и́хъ: и сiя́ ко́ждо пря́мо лицу́ своему́ идя́ху.

И воздви́же мя́ ду́хъ и возведе́ мя́ ко врато́мъ до́му Госпо́дня, я́же пря́мо зря́тъ на восто́къ: и се́, предъ преддве́рiемъ вра́тъ я́ко два́десять и пя́ть муже́й: и ви́дѣхъ средѣ́ и́хъ Иехоні́ю сы́на Иазе́рова и Фалті́ю ване́ова, старѣ́йшины людскі́я.

И рече́ Госпо́дь ко мнѣ́: сы́не человѣ́чь, сі́и му́жiе помышля́ющiи су́етная и совѣ́тъ творя́щiи лука́въ во гра́дѣ се́мъ,

глаго́лющiи: не въ но́вѣ ли согради́шася до́мове? се́й е́сть коно́бъ, мы́ же мяса́.

Сего́ ра́ди прорцы́ на ня́, прорцы́, сы́не человѣ́чь.

И нападе́ на мя́ Ду́хъ Госпо́день и рече́ ко мнѣ́: глаго́ли, сiя́ глаго́летъ Госпо́дь: та́ко реко́сте, до́ме Изра́илевъ, и умышле́нiя ду́ха ва́шего а́зъ вѣ́мъ:

умно́жисте мертвецы́ ва́шя во гра́дѣ се́мъ и напо́лнисте пути́ его́ я́звенныхъ.

Того́ ра́ди та́ко глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: мертвецы́ ва́ши, я́же изби́сте средѣ́ его́, ті́и су́ть мяса́, а се́й коно́бъ е́сть, и ва́съ изведу́ от среды́ его́.

Меча́ боите́ся, и ме́чь наведу́ на ва́съ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь:

и изведу́ ва́съ от среды́ его́ и преда́мъ ва́съ въ ру́цѣ чужди́хъ и сотворю́ въ ва́съ су́дъ:

мече́мъ паде́те, на гора́хъ Изра́илевыхъ сужду́ ва́мъ, и увѣ́сте, я́ко а́зъ Госпо́дь:

то́й не бу́детъ ва́мъ въ коно́бъ, и вы́ не бу́дете посредѣ́ его́ въ мяса́: на гора́хъ Изра́илевыхъ сужду́ ва́мъ,

и увѣ́сте, я́ко а́зъ Госпо́дь, я́ко по за́повѣдемъ мои́мъ не ходи́сте и судо́въ мои́хъ не сотвори́сте, но по обы́чаемъ язы́ковъ су́щихъ о́крестъ ва́съ сотвори́сте.

И бы́сть внегда́ прорица́ти ми́, и Фалті́а сы́нъ ване́овъ у́мре: и падо́хъ ни́цъ и возопи́хъ гла́сомъ вели́кимъ, глаго́ля: го́ре мнѣ́, лю́тѣ мнѣ́, Адонаю́ Го́споди! на сконча́нiе ли твори́ши ты́ оста́нки Изра́илевы?

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, бра́тiя твоя́ и му́жiе плѣ́на твоего́ и ве́сь до́мъ Изра́илевъ сконча́ся, и́мже реко́ша живу́щiи во Иерусали́мѣ: дале́че удали́теся от Го́спода, на́мъ дана́ е́сть земля́ въ наслѣ́дiе.

Сего́ ра́ди реко́хъ: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: я́ко отри́ну я́ во язы́ки и разсѣ́ю я́ по все́й земли́, и бу́ду и́мъ во освяще́нiе ма́ло во страна́хъ, а́може вни́дутъ та́мо.

Сего́ ра́ди рцы́: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: и прiиму́ я́ от язы́къ и соберу́ я́ от стра́нъ, идѣ́же разсѣ́яхъ я́ въ ни́хъ, и да́мъ и́мъ зе́млю Изра́илеву:

и вни́дутъ та́мо и отве́ргутъ вся́ ме́рзости ея́ и вся́ беззако́нiя ея́ от нея́:

и да́мъ и́мъ се́рдце и́но и ду́хъ но́въ да́мъ и́мъ, и исто́ргну ка́менное се́рдце от пло́ти и́хъ и да́мъ и́мъ се́рдце пло́тяно,

я́ко да въ за́повѣдехъ мои́хъ хо́дятъ и оправда́нiя моя́ сохраня́тъ и сотворя́тъ я́: и бу́дутъ ми́ въ лю́ди, и а́зъ и́мъ бу́ду въ Бо́га.

А и́хже се́рдце по гну́сностемъ и́хъ и по беззако́ниемъ и́хъ хо́дитъ, пути́ тѣ́хъ на главы́ и́хъ положу́, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И воздвиго́ша херуви́ми кри́ла своя́, и коле́са держа́щаяся и́хъ: сла́ва же Бо́га Изра́илева бѣ́ на ни́хъ свы́ше и́хъ.

И взы́де сла́ва Госпо́дня от среды́ гра́да и ста́ на горѣ́, я́же бя́ше пря́мо гра́да на восто́къ.

И ду́хъ взя́ мя́ и принесе́ мя́ на зе́млю Халде́йску въ плѣ́нники, въ видѣ́нiи, Ду́хомъ Бо́жiимъ.

И взыдо́хъ от видѣ́нiя, е́же ви́дѣхъ, и глаго́лахъ ко плѣ́нникомъ вся́ словеса́ Госпо́дня, я́же показа́ мнѣ́.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, посредѣ́ непра́вдъ и́хъ ты́ живе́ши, и́же о́чи и́мутъ ви́дѣти, и не ви́дятъ, и у́шы и́мутъ е́же слы́шати, и не слы́шатъ, зане́ до́мъ преогорчева́яй е́сть.

И ты́, сы́не человѣ́чь, сотвори́ себѣ́ сосу́ды плѣ́ннически, и плѣне́нъ бу́ди дне́мъ предъ ни́ми, и преселе́нъ бу́ди от мѣ́ста твоего́ на мѣ́сто друго́е предъ ни́ми, я́ко да ви́дятъ, зане́ до́мъ прогнѣвля́яй е́сть.

И да изнесе́ши сосу́ды твоя́, я́ко сосу́дъ плѣ́нническiй, дне́мъ предъ очи́ма и́хъ: ты́ же изы́деши въ ве́черъ предъ ни́ми, я́коже исхо́дитъ плѣ́нникъ.

Прокопа́й себѣ́ стѣ́ну, и да изы́деши сквозѣ́ ю́ предъ ни́ми.

На ра́менѣхъ взя́тъ бу́деши и покрове́нъ изы́деши, лице́ твое́ покры́еши, и да не ви́диши земли́, поне́же чу́до тя́ да́хъ до́му Изра́илеву.

И сотвори́хъ та́ко все́, ели́ко ми́ заповѣ́да Госпо́дь: и сосу́ды изнесо́хъ я́ко сосу́ды плѣ́нничы дне́мъ, и въ ве́черъ прокопа́хъ себѣ́ стѣ́ну руко́ю, и о́тай изыдо́хъ, и на ра́мена взя́тъ бы́хъ предъ ни́ми.

И бы́сть сло́во Госпо́дне зау́тра ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, не рѣ́ша ли къ тебѣ́ до́мъ Изра́илевъ, до́мъ прогнѣвля́яй: что́ ты твори́ши?

Рцы́ къ ни́мъ: та́ко глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ: ко кня́зю и старѣ́йшинамъ Иерусали́млимъ, и всему́ до́му Изра́илеву, и́же су́ть средѣ́ и́хъ,

рцы́, я́ко а́зъ чудеса́ творю́, я́коже сотвори́хъ, си́це и́мъ бу́детъ: во преселе́нiи и во плѣне́нiи изы́дутъ.

И кня́зь средѣ́ и́хъ на ра́мена взя́тъ бу́детъ, и о́тай изы́детъ сквозѣ́ стѣ́ну, и прокопа́етъ, е́же ему́ изы́ти сквозѣ́ ю́, лице́ свое́ покры́етъ, да не ви́димь бу́детъ очесы́, и са́мъ земли́ не у́зритъ.

И простру́ мре́жу мою́ на́нь, и я́тъ бу́детъ во одержа́нiи мое́мъ, и введу́ его́ въ Вавило́нъ въ зе́млю Халде́йску, и не у́зритъ ея́, и та́мо сконча́ется.

И вся́, и́же о́крестъ его́, помо́щники его́, и вся́ заступа́ющыя его́ разсѣ́ю по всѣ́мъ вѣ́тромъ, и ме́чь излiю́ вслѣ́дъ и́хъ:

и увѣ́дятъ, я́ко а́зъ Госпо́дь, и егда́ разсы́плю я́ во язы́ки и разсѣ́ю я́ по страна́мъ:

и оста́влю от ни́хъ му́жы въ число́ от меча́ и от гла́да и от сме́рти, я́ко да повѣ́дятъ вся́ беззако́нiя и́хъ во язы́цѣхъ, а́може вни́дутъ: и увѣ́дятъ, я́ко а́зъ Госпо́дь.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, хлѣ́бъ тво́й съ болѣ́знiю снѣ́си и во́ду твою́ со страда́нiемъ и ско́рбiю испiе́ши.

И рече́ши къ лю́демъ земли́: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь живу́щымъ во Иерусали́мѣ на земли́ Изра́илевѣ: хлѣ́бы своя́ съ недоста́ткомъ снѣдя́тъ и во́ду свою́ съ па́губою испiю́тъ: я́ко да поги́бнетъ земля́ со исполне́нiемъ свои́мъ, въ нече́стiи бо вси́ живу́щiи въ не́й.

И гра́ди и́хъ населе́ннiи опустѣ́ютъ, и земля́ и́хъ въ поги́бель бу́детъ, и увѣ́сте, я́ко а́зъ Госпо́дь.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, ка́я при́тча сiя́ ва́мъ на земли́ Изра́илевѣ, глаго́лющымъ: до́лги дни́, поги́бе вся́кое видѣ́нiе?

Сего́ ра́ди рцы́ къ ни́мъ: та́ко глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: отвращу́ при́тчу сiю́, и пото́мъ не реку́тъ при́тчи тоя́ до́мъ Изра́илевъ, я́ко рече́ши къ ни́мъ: прибли́жишася дні́е и сло́во вся́каго видѣ́нiя.

Зане́ не бу́детъ ктому́ вся́кое видѣ́нiе ло́жное, и волхву́яй уго́дная средѣ́ сыно́въ Изра́илевыхъ.

Я́ко а́зъ Госпо́дь возглаго́лю словеса́ моя́, возглаго́лю и сотворю́ и не продолжу́ ктому́: во дни́ ва́шя, до́ме прогнѣ́ваяй, реку́ сло́во и сотворю́, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, се́, до́мъ Изра́илевъ преогорчева́яй глаго́люще глаго́лютъ: видѣ́нiе, е́же се́й ви́дитъ, на дни́ мно́ги, и на времена́ до́лга се́й прорица́етъ.

Сего́ ра́ди рцы́ къ ни́мъ: сiя́ глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ: не продолжа́тся ктому́ вся́ словеса́ моя́, я́же возглаго́лю: я́ко возглаго́лю сло́во и сотворю́, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, прорцы́ на проро́ки Изра́илевы прорица́ющыя и рече́ши проро́комъ прорица́ющымъ от се́рдца своего́, и прорцы́ и рече́ши къ ни́мъ: слы́шите сло́во Госпо́дне,

сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: лю́тѣ прорица́ющымъ от се́рдца своего́, ходя́щымъ вслѣ́дъ ду́ха своего́, а отню́дъ не ви́дящымъ.

Я́коже лиси́цы въ пусты́ни, [та́ко] проро́цы твои́ [бы́ша], Изра́илю!

Не ста́ша на тве́рди и собра́ша стада́ къ до́му Изра́илеву: не воста́ша глаго́лющiи въ де́нь Госпо́день,

ви́дящiи ло́жная и волхву́ющiи су́етная, глаго́люще, та́ко глаго́летъ Госпо́дь, Госпо́дь же не посла́ и́хъ, и нача́ша возставля́ти сло́во.

Не ло́жное ли у́бо видѣ́нiе ви́дѣсте и волхвова́нiя су́етная реко́сте? глаго́лете, рече́ Госпо́дь: а́зъ же не глаго́лахъ.

Сего́ ра́ди рцы́: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: поне́же словеса́ ва́ша лжи́ва и волхвова́нiя ва́ша су́етна, того́ ра́ди, се́, а́зъ на вы́, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь,

и простру́ ру́ку мою́ на проро́ки ви́дящыя лжу́ и провѣщава́ющыя су́етная: въ наказа́нiи люді́й мои́хъ не бу́дутъ, и въ писа́нiи до́му Изра́илева не впи́шутся, и въ зе́млю Изра́илеву не вни́дутъ, и увѣ́дятъ, я́ко а́зъ Адонаи́ Госпо́дь.

Поне́же прельсти́ша люді́й мои́хъ, глаго́люще: ми́ръ, ми́ръ: и не бя́ше ми́ра: и се́й согражда́етъ стѣ́ну, а они́ помазу́ютъ ю́, паде́тся.

Глаго́ли къ помазу́ющымъ ю́: паде́тся, и бу́детъ ту́ча потопля́ющая, и да́мъ ка́менiе стрѣ́льное въ сву́зы и́хъ, и паду́тся, и вѣ́тръ воздви́жущь разме́щетъ, и разся́дется.

И се́, паде́ся стѣна́, и не реку́тъ ли къ ва́мъ: гдѣ́ е́сть пома́занiе ва́ше, и́мже пома́засте?

Того́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: и наве́ргу бу́рю разоря́ющую со я́ростiю, и ту́ча потопля́ющи гнѣ́вомъ мои́мъ бу́детъ, и ка́менiе стрѣ́льное наведу́ я́ростiю во сконча́нiе:

и раскопа́ю стѣ́ну, ю́же пома́засте, и паде́тся, и положу́ ю́ на земли́, и откры́ются основа́нiя ея́, и паде́тся, и сконча́етеся со обличе́нiемъ и позна́ете, я́ко а́зъ Госпо́дь:

и сконча́ю я́рость мою́ на стѣнѣ́ и на помазу́ющихъ ю́, и паде́тъ. И реко́хъ къ ва́мъ: нѣ́сть стѣны́, ни помазу́ющихъ ея́,

проро́цы Изра́илевы, прорица́ющiи на Иерусали́мъ и ви́дящiи ему́ ми́ръ, и нѣ́сть ми́ра, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И ты́, сы́не человѣ́чь, утверди́ лице́ твое́ на дще́ри люді́й твои́хъ, на прорица́ющыя от се́рдца своего́, и прорцы́ на ни́хъ,

и рече́ши: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: го́ре сшива́ющымъ возгла́вiйцы подъ вся́кiй ла́коть руки́ и сотворя́ющымъ покрыва́ла надъ вся́кую главу́ вся́каго во́зраста, е́же разврати́ти ду́шы: ду́ши разврати́шася люді́й мои́хъ, и ду́шъ снабдѣва́ху:

и осквернавля́ху мя́ у люді́й мои́хъ, го́рсти ра́ди ячме́не и ра́ди укру́ха хлѣ́ба, е́же изби́ти ду́шы, и́мже не подоба́ше умре́ти, и оживи́ти ду́шы, и́мже не подоба́ше жи́ти, провѣща́юще лю́демъ мои́мъ, послу́шающымъ лжи́выхъ провѣща́нiй.

Сего́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Госпо́дь: се́, а́зъ на возгла́вiя ва́ша, и́миже вы́ развраща́ете ду́шы та́мо: и отто́ргну я́ от мы́шцей ва́шихъ, и послю́ ду́шы, я́же вы́ развраща́сте ду́шы и́хъ на разсы́панiе,

и растерза́ю покрыва́ла ва́ша, и отиму́ лю́ди моя́ от руки́ ва́шея, и ктому́ не бу́дутъ въ рука́хъ ва́шихъ на развраще́нiе, и позна́ете, я́ко а́зъ Госпо́дь:

поне́же развраща́сте се́рдце пра́веднаго непра́ведно, а́зъ же не развраща́хъ его́, и укрѣпля́сте ру́цѣ беззако́ннику, е́же отню́дъ не обрати́тися ему́ от пути́ его́ зла́го и жи́ву бы́ти ему́,

сего́ ра́ди не у́зрите лжи́, и волхвова́нiя ктому́ не и́мате волхвова́ти: и изба́влю лю́ди моя́ от ру́къ ва́шихъ, и увѣ́сте, я́ко а́зъ Госпо́дь.

И прiидо́ша ко мнѣ́ му́жiе от ста́рецъ Изра́илевыхъ и сѣдо́ша предо мно́ю.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, му́жiе сі́и положи́ша помышле́нiя своя́ на сердца́хъ свои́хъ и муче́нiе непра́вдъ свои́хъ поста́виша предъ лице́мъ свои́мъ: а́ще отвѣща́яй отвѣща́ю и́мъ?

Сего́ ра́ди глаго́ли къ ни́мъ и рече́ши и́мъ: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: человѣ́къ человѣ́къ от до́му Изра́илева, и́же а́ще положи́тъ мы́сли своя́ въ се́рдцы свое́мъ и муче́нiе непра́вды своея́ учини́тъ предъ лице́мъ свои́мъ и прiи́детъ ко проро́ку, а́зъ Госпо́дь отвѣща́ю ему́ о си́хъ, и́миже держи́тся мы́сль его́:

я́ко да уклоня́тъ до́мъ Изра́илевъ сердца́мъ и́хъ удале́нымъ от мене́ помышле́ньми и́хъ.

Сего́ ра́ди рцы́ до́му Изра́илеву: сiя́ глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ: обрати́теся и отврати́теся от начина́нiй ва́шихъ и от всѣ́хъ нече́стiй ва́шихъ, и обрати́те ли́ца ва́ша ко мнѣ́:

зане́ человѣ́къ человѣ́къ от до́му Изра́илева и от прише́лцевъ прише́дшихъ ко Изра́илеви, и́же а́ще удали́тся от мене́ и положи́тъ мы́сли своя́ на се́рдцы свое́мъ и муче́нiе непра́вды своея́ учини́тъ предъ лице́мъ свои́мъ и прiи́детъ ко проро́ку е́же вопроси́ти ему́ мене́, а́зъ Госпо́дь отвѣща́ю ему́, въ не́мже держи́тся о́нъ,

и утвержу́ лице́ мое́ на человѣ́ка того́ и положу́ его́ въ поги́бель и въ потребле́нiе и изве́ргу его́ от среды́ люді́й мои́хъ, и увѣ́сте, я́ко а́зъ Госпо́дь.

И проро́къ а́ще прельсти́тся и рече́тъ сло́во, а́зъ Госпо́дь прельсти́хъ проро́ка того́, и простру́ ру́ку мою́ на́нь и потреблю́ его́ от среды́ люді́й Изра́илевыхъ.

И прiи́мутъ непра́вду свою́ по непра́вдѣ вопроша́ющаго, и по непра́вдѣ та́кожде проро́ку бу́детъ,

я́ко да не прельща́ется ктому́ до́мъ Изра́илевъ от мене́, и да не оскверня́ются ктому́ во всѣ́хъ грѣсѣ́хъ свои́хъ, и бу́дутъ ми́ въ лю́ди, а́зъ же бу́ду и́мъ въ Бо́га, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, земля́ а́ще согрѣши́тъ ми́, е́же па́стися грѣхо́мъ, простру́ ру́ку мою́ на ню́ и сотру́ утвержде́нiе хлѣ́бное и пущу́ на ню́ гла́дъ и возму́ съ нея́ человѣ́ки и скоты́,

и а́ще бу́дутъ сі́и трiе́ му́жiе средѣ́ ея́, Но́е и данiи́лъ и и́овъ, ті́и во пра́вдѣ свое́й спасу́тся, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь:

а́ще и звѣ́ри злы́я напущу́ на зе́млю и уму́чу ю́, и бу́детъ въ па́губу, и не бу́детъ проходя́щаго сквозѣ́ ю́ от лица́ звѣре́й,

и а́ще бу́дутъ трiе́ сі́и му́жiе средѣ́ ея́, живу́ а́зъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, ни сы́нове, ни дще́ри и́хъ спасу́тся, но то́кмо сі́и еди́ни спасу́тся, а земля́ въ потребле́нiе бу́детъ:

а́ще же наведу́ на ту́ зе́млю ме́чь и реку́: ме́чь да про́йдетъ зе́млю, и возму́ от нея́ человѣ́ка и скота́,

и трiе́ му́жiе сі́и бу́дутъ средѣ́ ея́, живу́ а́зъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, не изба́вятъ ни сыно́въ, ни дще́рей свои́хъ, но ті́и еди́ни спасу́тся:

а́ще же и сме́рть пущу́ на зе́млю о́ну и излiю́ я́рость мою́ на ню́ въ кро́ви, е́же потреби́ти от нея́ человѣ́ки и скоты́,

Но́е же и данiи́лъ и и́овъ бу́дутъ посредѣ́ ея́, живу́ а́зъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, ни сы́нове, ни дще́ри не оста́нутъ и́мъ, ті́и же во пра́вдѣ свое́й спасу́тся и изба́вятъ ду́шы своя́.

Сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: а́ще же и четы́ри ме́сти моя́ лю́тыя пущу́ на Иерусали́ма, ме́чь и гла́дъ, и звѣ́ри лю́ты и сме́рть, е́же потреби́ти от него́ человѣ́ки и скоты́,

и се́, оста́влени въ не́мъ спасе́ннiи от него́, сі́и изведу́тъ сы́ны и дще́ри: се́, ті́и изы́дутъ къ ва́мъ, и у́зрите пути́ и́хъ и помышле́нiя и́хъ, и раска́етеся от злы́хъ, я́же наведо́хъ на Иерусали́мъ, вся́ зла́я, я́же наведо́хъ на́нь,

и утѣ́шатъ ва́съ: поне́же у́зрите пути́ и́хъ и умышле́нiя и́хъ, и уразумѣ́ете, я́ко не всу́е сотвори́лъ е́смь вся́, ели́ка сотвори́хъ въ не́мъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, что́ бы́ло бы дре́во ло́зное от всѣ́хъ древе́съ гро́здныхъ, су́щихъ во древесѣ́хъ дубра́вныхъ?

А́ще во́змутъ от него́ дре́во, е́же сотвори́ти дѣ́ло? и а́ще во́змутъ ко́лъ от него́, е́же обѣ́сити на не́мъ кі́й либо сосу́дъ?

Ра́звѣ е́же огне́ви преда́стся на потребле́нiе, лѣ́тнее очище́нiе его́ потребля́етъ о́гнь, и исчеза́етъ до конца́: еда́ потре́бно бу́детъ на дѣ́ло?

И еще́ цѣ́лу ему́ су́щу не бу́детъ на дѣ́ло, кольми́ па́че а́ще о́гнь е́ попали́тъ до конца́, бу́детъ ли на дѣ́ло пото́мъ?

Сего́ ра́ди рцы́: си́це глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ: я́коже лоза́ виногра́дная во дре́вѣхъ дубра́вныхъ, ю́же да́хъ на потребле́нiе огне́ви, та́ко да́мъ живу́щыя во Иерусали́мѣ:

и да́мъ лице́ мое́ на ня́, от огня́ изы́дутъ, и о́гнь поя́стъ я́: и увѣ́дятъ, я́ко а́зъ Госпо́дь, егда́ утвержду́ лице́ мое́ на ни́хъ:

и да́мъ зе́млю въ па́губу, зане́ впадо́ша въ грѣ́хъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, засвидѣ́телствуй Иерусали́му беззако́нiя его́

и рече́ши: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь дще́ри Иерусали́мстѣй: ко́рень тво́й и бытiе́ твое́ от земли́ Ханане́йски: оте́цъ тво́й Аморре́анинъ и ма́ти твоя́ Хетте́аныня:

и рожде́нiе твое́, въ о́ньже де́нь роди́лася еси́, не обяза́ша сосе́цъ твои́хъ {Евр.: не отрѣ́заша ти́ пу́па.}, и водо́ю не омы́ша тя́ на спасе́нiе, ни со́лiю осоли́ша, ниже́ пелена́ми пови́ша:

и не пощадѣ́ тебе́ о́ко мое́, е́же сотвори́ти тебѣ́ еди́но от всѣ́хъ си́хъ, пострада́ти что́ о тебѣ́, и отве́ржена была́ еси́ на лице́ по́ля стро́потствомъ души́ твоея́, въ де́нь въ о́ньже роди́лася еси́.

И проидо́хъ сквозѣ́ тя и ви́дѣхъ тя́ смѣ́шену во кро́ви твое́й и реко́хъ ти́: от кро́ве твоея́ жива́ бу́ди: и реко́хъ тебѣ́: во кро́ви твое́й живо́тъ тво́й:

умножа́йся, я́коже прозябе́нiе се́лное да́хъ тя́, и умно́жилася еси́ и возвели́чилася и вошла́ еси́ во гра́ды градо́въ: сосцы́ твои́ возрасто́ша, и вла́си твои́ просвѣтлѣ́ша, ты́ же была́ еси́ нага́ и безъ красы́.

И проидо́хъ сквозѣ́ тя и ви́дѣхъ тя́: и се́, вре́мя твое́, я́ко вре́мя вита́ющихъ: и простро́хъ крилѣ́ мои́ на тя́ и прикры́хъ сту́дъ тво́й, и кля́хся тебѣ́ и внидо́хъ въ завѣ́тъ съ тобо́ю, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, и была́ еси́ мнѣ́:

и омы́хъ тя́ водо́ю и ополоска́хъ кро́вь твою́ от тебе́ и пома́захъ тя́ еле́емъ,

и облеко́хъ тя́ въ пестроты́ и обу́хъ тя́ въ червле́ны, и препоя́сахъ тя́ виссо́номъ и возложи́хъ на тя́ триха́птонъ,

и украси́хъ тя́ у́тварiю и возложи́хъ запя́стiе на ру́цѣ твои́ и гри́вну на вы́ю твою́,

и да́хъ усеря́зи на но́здри твоя́ и ко́лца во у́шы твои́ и вѣне́цъ хвалы́ на главу́ твою́:

и украше́нна была́ еси́ зла́томъ и сребро́мъ, и оде́жды твоя́ виссо́нны и триха́пты и испещре́нiя, семида́лъ и ме́дъ и ма́сло я́ла еси́, и была́ еси́ добра́ зѣло́ зѣло́, и упра́вилася еси́ на ца́рство:

и изы́де и́мя твое́ во язы́ки въ добро́тѣ твое́й, зане́ соверше́нно бѣ́ лѣ́потою въ красотѣ́, ю́же учини́хъ на тебѣ́, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

Ты́ же упова́ла еси́ на добро́ту твою́ и соблуди́ла еси́ во и́мени твое́мъ и излiя́ла еси́ блуже́нiе твое́ на вся́каго мимоходя́щаго, тому́ была́ еси́, ему́же не подоба́ше:

и взяла́ еси́ от ри́зъ твои́хъ и сотвори́ла себѣ́ кумíры сошве́ныя и соблуди́ла еси́ съ ни́ми, и не вни́деши, и не бу́детъ.

И взяла́ еси́ сосу́ды хвалы́ твоея́ от сребра́ моего́ и зла́та моего́, от ни́хже да́хъ тебѣ́, и сотвори́ла себѣ́ о́бразы му́жески, и соблуди́ла еси́ въ ни́хъ.

И взяла́ еси́ ри́зы своя́ испещре́нныя и одѣ́ялася еси́ въ ня́, и ма́сло мое́ и ѳимiа́мъ мо́й положи́ла еси́ предъ лице́мъ и́хъ,

и хлѣ́бы моя́, я́же да́хъ тебѣ́, семида́ломъ и ма́сломъ и ме́домъ напита́хъ тя́, и положи́ла еси́ та́ предъ лице́мъ и́хъ въ воню́ благоуха́нiя. И бы́сть по си́хъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь,

и взяла́ еси́ сы́ны твоя́ и дще́ри твоя́, я́же родила́ еси́, и закла́ла еси́ и́мъ въ потребле́нiе. Еда́ ма́ло соблуди́ла еси́?

И закла́ла еси́ ча́да твоя́ и дала́ еси́ я́, внегда́ принесла́ еси́ и́хъ на же́ртву и́мъ.

Сiе́ па́че вся́каго блуда́ твоего́ и гну́сностей твои́хъ: и не помяну́ла еси́ дні́й младе́нства твоего́, егда́ была́ еси́ нага́ и безобра́зна, и смѣ́шена во кро́ви твое́й жила́ еси́.

И бы́сть по всѣ́хъ зло́бахъ твои́хъ, го́ре го́ре тебѣ́, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь,

и создала́ еси́ себѣ́ хра́мъ блудни́ческiй и сотвори́ла себѣ́ полага́нiя на всѣ́хъ сто́гнахъ:

и въ нача́лѣ вся́каго пути́ создала́ еси́ блуди́лища своя́ и растли́ла добро́ту твою́, и разложи́ла го́лени твоя́ вся́кому мимоходя́щему и умно́жила еси́ блу́дъ тво́й:

и соблуди́ла съ сынми́ Еги́петскими сосѣ́ды твои́ми дебелопло́тными, и мно́гажды блуди́ла еси́, е́же разгнѣ́вати мя́.

И се́, простру́ ру́ку мою́ на тя́ и отве́ргу зако́ны твоя́ и преда́мъ тя́ душа́мъ ненави́дящымъ тебе́, дще́ремъ иноплеме́нниковъ, совраща́ющымъ тя́ съ пути́ твоего́, и́мже нече́ствовала еси́.

И соблуди́ла еси́ съ сынми́ Асси́ровыми и ниже́ та́ко насы́тилася еси́: и соблуди́ла и не насы́тилася,

и умно́жила завѣ́ты твоя́ ко земли́ Ханане́йстѣй, Халде́йстѣй, и ниже́ въ си́хъ насы́тилася еси́.

Что́ сотворю́ се́рдцу твоему́, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, внегда́ твори́ши вся́ сiя́ дѣла́ жены́ блудни́цы проде́рзыя? И соблуди́ла еси́ трегу́бо во дще́рехъ твои́хъ.

Егда́ согради́ла еси́ блуди́лище твое́ въ нача́лѣ вся́каго пути́ и высо́кая твоя́ сотвори́ла еси́ на всѣ́хъ сто́гнахъ, и не была́ я́ко блудни́ца собира́ющая нае́мъ.

Жена́ любодѣ́йница подо́бна тебѣ́, от му́жа своего́ взе́млющи нае́мъ,

всѣ́мъ блуди́вшымъ съ не́ю дая́ше нае́мъ: и ты́ дала́ еси́ нае́мъ всѣ́мъ рачи́телемъ твои́мъ и обременя́ла и́хъ, е́же приходи́ти и́мъ къ тебѣ́ отвсю́ду во блуже́нiя твоя́.

И бы́сть въ тебѣ́ сопроти́вно обы́чаю же́нску во блуже́нiи твое́мъ, и съ тобо́ю соблуди́вшымъ, вмѣ́сто е́же бы да́ти тебѣ́ нае́мъ, и нае́мъ не даде́ся тебѣ́, и бы́сть въ тебѣ́ сопроти́вно.

Сего́ ра́ди слы́ши, блудни́це, сло́во Госпо́дне.

Сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: зане́ излiя́ла еси́ мѣ́дь твою́, и откры́ется сра́мъ тво́й во блуже́нiи твое́мъ ко рачи́телемъ твои́мъ, и во вся́ помышле́нiя беззако́нiй твои́хъ, и во кро́ви ча́дъ твои́хъ, я́же дала́ еси́ и́мъ:

сего́ ра́ди, се́, а́зъ на тя́ соберу́ вся́ похотники́ твоя́, съ ни́миже смѣси́лася еси́, и всѣ́хъ, и́хже люби́ла еси́, со всѣ́ми, и́хже ненави́дѣла еси́: и соберу́ я́ на тя́ отвсю́ду и откры́ю зло́бы твоя́ къ ни́мъ, и у́зрятъ ве́сь сра́мъ тво́й.

И отмщу́ ти отмще́нiемъ любодѣ́йцы и пролива́ющiя кро́вь, и положу́ тя во кро́ви я́рости и рве́нiя,

и преда́мъ тя́ въ ру́цѣ и́хъ, и раскопа́ютъ блуди́лище твое́ и разоря́тъ высо́кая твоя́, и совлеку́тъ съ тебе́ ри́зы твоя́ и во́змутъ сосу́ды хвалы́ твоея́, и оста́вятъ тя́ на́гу и безсту́дну:

и приведу́тъ на тя́ наро́ды, и побiю́тъ тебе́ ка́менiемъ и изсѣку́тъ тя́ мечьми́ свои́ми,

и запаля́тъ до́мы твоя́ огне́мъ и сотворя́тъ въ тебѣ́ отмще́нiе предъ жена́ми мно́гими: и обращу́ тя от блуже́нiя, и найма́ ктому́ не да́си.

И послю́ я́рость мою́ на тя́, и отъи́мется рве́нiе мое́ от тебе́: и почі́ю и ктому́ не попеку́ся.

Поне́же не помяну́ла еси́ дні́й младе́нства твоего́ и опеча́лила мя́ во всѣ́хъ си́хъ: и се́, а́зъ пути́ твоя́ на главу́ твою́ да́хъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: и та́ко сотвори́ла еси́ нече́стiе по всѣ́мъ беззако́ниемъ твои́мъ.

Сiя́ су́ть вся́, ели́ка реко́ша на тя́ въ при́тчи, глаго́люще: я́коже ма́ти, та́ко и дще́рь.

Дще́рь ма́тере твоея́ ты́ еси́, отри́нувшая му́жа своего́ и ча́да своя́: и сестры́ се́стръ твои́хъ, отри́нувшыя муже́й свои́хъ и ча́дъ свои́хъ: ма́ти ва́ша Хетте́аныня, а оте́цъ ва́шъ Аморре́й:

сестра́ ва́ша старѣ́йшая самарі́а, та́ и дще́ри ея́ живу́щыя ошу́юю тебе́: и сестра́ твоя́ ме́ншая, живу́щая одесну́ю тебе́, Cодо́ма и дще́ри ея́.

Но ниже́ по путе́мъ и́хъ ходи́ла еси́, ниже́ сотвори́ла по беззако́ниемъ и́хъ поне́ ма́ло, и превозшла́ еси́ и́хъ во всѣ́хъ путе́хъ твои́хъ.

Живу́ а́зъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, не сотвори́ла Cодо́ма сiя́ сестра́ твоя́ и дще́ри ея́, я́коже ты́ сотвори́ла и дще́ри твоя́.

Оба́че сiе́ беззако́нiе Cодо́мы сестры́ твоея́, го́рдость въ сы́тости хлѣ́ба и во изоби́лiи вина́, и сластолю́бствоваша та́ и дще́ри ея́: сiе́ бя́ше е́й и дще́ремъ ея́: и руки́ убо́гому и ни́щему не подая́ху,

и велича́хуся, и сотвори́ша беззако́нiя предо мно́ю: и отверго́хъ я́ я́коже ви́дѣхъ.

Самарі́а же по́лъ грѣхо́въ твои́хъ не согрѣши́: и умно́жила еси́ беззако́нiя твоя́ па́че о́нѣхъ, и оправда́ла еси́ сестры́ твоя́ во всѣ́хъ беззако́нiихъ твои́хъ, я́же сотвори́ла еси́.

И ты́ прiими́ муче́нiе твое́, въ не́мже растли́ла еси́ сестры́ твоя́ во грѣсѣ́хъ твои́хъ, и́миже беззако́нновала па́че тѣ́хъ, и оправда́ла и́хъ па́че тебе́: и ты́ посрами́ся и прiими́ безче́стiе твое́, внегда́ оправда́ти тебѣ́ сестры́ твоя́.

И обращу́ обраще́нiя и́хъ, обраще́нiе Cодо́мы и дще́рей ея́, и обраще́нiе самарі́и и дщере́й ея́, и обращу́ обраще́нiе твое́ средѣ́ и́хъ,

я́ко да прiи́меши муче́нiе твое́ и безче́стна бу́деши от всѣ́хъ, я́же сотвори́ла еси́ во разгнѣ́ванiи мое́мъ.

И сестра́ твоя́ Cодо́ма и дще́ри ея́ возста́вятся, я́коже бѣ́ша испе́рва: и самарі́а и дще́ри ея́ возста́вятся, я́коже бѣ́ша испе́рва: и ты́ и дще́ри твоя́ возста́витеся, я́коже бѣ́сте пре́жде.

И не была́ Cодо́ма сестра́ твоя́ во слы́шанiе во устѣ́хъ твои́хъ во дне́хъ горды́ни твоея́,

пре́жде открове́нiя зло́бъ твои́хъ, я́коже ны́нѣ укори́зна еси́ дще́рей Си́рскихъ и всѣ́хъ су́щихъ о́крестъ ея́ дще́рей иноплеме́нничихъ одержа́щихъ тя́ о́крестъ:

нече́стiя твоя́ и беззако́нiя твоя́ ты́ понесла́ еси́ я́, глаго́летъ Госпо́дь.

Сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: и сотворю́ въ тебѣ́, я́коже сотвори́ла еси́, я́коже презрѣ́ла еси́ е́же преступи́ти завѣ́тъ мо́й:

и воспомяну́ а́зъ завѣ́тъ мо́й, и́же съ тобо́ю во дне́хъ младе́нства твоего́, и возста́влю тебѣ́ завѣ́тъ вѣ́чный:

и помяне́ши пути́ твоя́ и безче́стна бу́деши, внегда́ по́ймеши сестры́ твоя́ старѣ́йшыя со юнѣ́йшими твои́ми, и да́мъ я́ тебѣ́ на созида́нiе, но не от завѣ́та твоего́:

и возста́влю а́зъ завѣ́тъ мо́й съ тобо́ю, и увѣ́си, я́ко а́зъ Госпо́дь:

я́ко да помяне́ши и усрами́шися, и не бу́детъ тебѣ́ ктому́ отве́рсти у́стъ твои́хъ от лица́ безче́стiя твоего́, егда́ ми́лостивъ бу́ду тебѣ́ по всѣ́мъ, ели́ка сотвори́ла еси́, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, повѣ́ждь по́вѣсть и рцы́ при́тчу на до́мъ Изра́илевъ,

и рече́ши: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: оре́лъ вели́кiй, великокри́лый, до́лгiй протяже́нiемъ, испо́лнь ногте́й, и́же и́мать повелѣ́нiе вни́ти въ Лива́нъ, и взя́ избра́нныя ке́дра,

и верхи́ мя́гкости острога́, и принесе́ я́ въ зе́млю Ханане́йску, во гра́дѣ огражде́ннѣмъ положи́ я́:

и взя́ от сѣ́мене земна́го и даде́ е́ на по́ли пло́днѣ, [да утверди́тъ коре́нiе] надъ вода́ми мно́гими, ви́дѣно учини́ е́:

и прозябе́ и бы́сть въ виногра́дъ не́мощенъ и ма́лъ вели́чествомъ, е́же явля́тися ло́зiю его́ на не́мъ, и коре́нiе его́ подъ ни́мъ бя́ше: и бы́сть въ виногра́дъ, и сотвори́ ро́зги, и простре́ отра́сли своя́.

И бы́сть оре́лъ другі́й вели́къ, великокри́лный, мно́гъ ногтьми́, и се́, виногра́дъ се́й оплета́яся объ не́мъ: и коре́нiе его́ къ нему́, и ло́зiе свое́ испусти́ ему́, е́же напая́ти себе́ со гру́дiемъ са́да своего́.

На по́ли до́брѣ, на водѣ́ мно́зѣ пита́ется то́й, е́же сотвори́ти прозябе́нiя и приноси́ти пло́дъ, е́же бы́ти въ виногра́дъ вели́къ.

Сего́ ра́ди рцы́: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: еда́ испра́вится? не коре́нiе ли мягкоты́ его́ и пло́дъ изгнiе́тъ? и и́зсхнутъ вся́ лѣ́торасли его́, и не мы́шцею ли вели́кою, ни людьми́ мно́гими е́же исто́ргнути его́ изъ коре́нiя его́?

И се́, ты́етъ: еда́ успѣ́етъ? не а́бiе ли, егда́ ко́снется ему́ вѣ́тръ зно́йный, посхне́тъ сухото́ю? со гру́дiемъ прозябе́нiя своего́ и́зсхнетъ.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, рцы́ ко до́му прогнѣвля́ющему мя́: не вѣ́сте ли, что́ су́ть сiя́? рцы́ и́мъ: се́, гряде́тъ ца́рь Вавило́нскъ на Иерусали́мъ, и во́зметъ царя́ его́ и кня́зя его́, и отведе́тъ я́ къ себѣ́ въ Вавило́нъ:

и по́йметъ от пле́мене ца́рска, и завѣща́етъ съ ни́мъ завѣ́тъ, и введе́тъ его́ въ кля́твѣ, и старѣ́йшины земли́ во́зметъ,

е́же бы́ти въ ца́рство немощно́, е́же весьма́ не возноси́тися, [но] храни́ти завѣ́тъ его́ и стоя́ти въ не́мъ:

и отве́ржется от него́ посыла́я послы́ своя́ во Еги́петъ да́ти ему́ ко́ни и лю́ди мно́ги: еда́ испра́витъ? спасе́тся ли творя́й сопроти́вная? и преступа́яй завѣ́тъ спасе́тся ли?

Живу́ а́зъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, а́ще не на мѣ́стѣ, идѣ́же ца́рь воцари́вый его́, и́же поху́ли кля́тву мою́ и и́же преступи́ завѣ́тъ мо́й, съ ни́мъ средѣ́ Вавило́на сконча́ется.

И не въ си́лѣ вели́цѣй, ниже́ въ наро́дѣ мно́зѣ сотвори́тъ съ ни́мъ фарао́нъ бра́нь во остро́зѣ и въ согражде́нiи стрѣ́льницъ, е́же изъя́ти ду́шы мно́ги.

И поху́ли кля́тву, е́же преступи́ти завѣ́тъ, и се́, даде́ ру́ку свою́ и вся́ сiя́ сотвори́ ему́: не спасе́тся.

Сего́ ра́ди рцы́: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: живу́ а́зъ, а́ще не кля́тву мою́, ю́же поху́ли, и завѣ́тъ мо́й, его́же преступи́, да́мъ на главу́ его́:

и простру́ мре́жу мою́ на́нь, и я́тъ бу́детъ во одержа́нiи ея́: и приведу́ его́ въ Вавило́нъ и разсужду́ся съ ни́мъ та́мо о непра́вдѣ его́, е́юже непра́вдова ко мнѣ́:

и вси́ избѣ́гшiи его́ и вси́ избра́ннiи со всѣ́ми ополче́нiи его́ мече́мъ паду́тъ, и вся́ оста́вшая и́хъ разсѣ́ю по всему́ вѣ́тру, и увѣ́сте, я́ко а́зъ Госпо́дь глаго́лахъ.

Сего́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: и возму́ а́зъ от избра́нныхъ ке́дра высо́каго от верха́ и да́мъ от главы́ отра́слей его́, сердца́ и́хъ остружу́ и насажду́ а́зъ на горѣ́ высо́цѣ:

и повѣ́шу и́ въ горѣ́ высо́цѣ Изра́илевѣ и насажду́ и́, и прорасти́тъ отра́сль и сотвори́тъ пло́дъ и бу́детъ въ ке́дръ вели́къ: и почі́етъ подъ ни́мъ вся́къ звѣ́рь, и подъ сѣ́нiю его́ почі́етъ вся́ка пти́ца, и ло́зiе его́ па́ки устро́ятся:

и увѣ́сть вся́ко дре́во полево́е, я́ко а́зъ Госпо́дь смиря́яй дре́во высо́кое и вознося́й дре́во смире́нное, и изсуша́яй дре́во зеле́ное и прораща́яй дре́во сухо́е: а́зъ Госпо́дь глаго́лахъ и сотворю́.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, что́ ва́мъ при́тча сiя́ на земли́ Изра́илевѣ, глаго́лющымъ: отцы́ ядо́ша те́рпкое, а зубо́мъ ча́дъ и́хъ оско́мины бы́ша?

Живу́ а́зъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, а́ще бу́детъ еще́ глаго́лема при́тча сiя́ во Изра́или.

Я́ко вся́ ду́шы моя́ су́ть, я́коже душа́ о́тча, та́ко и душа́ сыно́вня, моя́ су́ть: душа́, я́же согрѣши́тъ, та́ у́мретъ, и зоба́вшаго па́родки зу́бы оско́минны бу́дутъ.

Человѣ́къ же, и́же е́сть пра́веденъ, творя́й су́дъ и пра́вду,

на гора́хъ не снѣ́сть и оче́съ свои́хъ не воздви́гнетъ на кумíры до́му Изра́илева, и жены́ бли́жняго своего́ не оскверна́витъ и къ женѣ́ въ мѣ́сячныхъ су́щей не прибли́жится,

и человѣ́ку не наси́льствуетъ, зало́гъ должнику́ отда́стъ и хище́нiемъ не восхи́титъ, хлѣ́бъ сво́й а́лчному да́стъ и нага́го облече́тъ въ ри́зу,

и сребра́ своего́ въ ли́хву не да́стъ и прибы́тка не во́зметъ, и от непра́вды отврати́тъ ру́ку свою́ и су́дъ сотвори́тъ между́ му́жемъ и бли́жнимъ свои́мъ,

и въ за́повѣдехъ мои́хъ ходи́лъ и оправда́нiя моя́ снабдѣ́лъ, е́же твори́ти та́: пра́веденъ се́й е́сть, жи́знiю жи́ти и́мать, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И а́ще роди́тъ сы́на губи́теля, пролива́ющаго кро́вь и творя́ща грѣхи́,

въ пу́ть отца́ своего́ пра́веднаго не ходи́лъ, но и на гора́хъ пожре́, и жену́ бли́жняго своего́ оскверна́вилъ,

и убо́гаго и ни́щаго преоби́дѣ, и хище́нiемъ восхи́тилъ и зало́га не отда́лъ, и къ кумíромъ положи́ о́чи свои́, беззако́нiя сотвори́,

съ ли́хвою даде́ и съ примноже́нiемъ прiя́лъ, се́й жи́знiю не поживе́тъ: вся́ сiя́ беззако́нiя сотвори́, сме́ртiю у́мретъ, кро́вь его́ на не́мъ бу́детъ.

А́ще же роди́тъ сы́на, о́нъ же уви́дитъ вся́ грѣхи́ отца́ своего́, я́же сотвори́лъ е́сть, и убои́тся и не сотвори́тъ по ни́мъ,

на гора́хъ не снѣ́сть и оче́съ свои́хъ не положи́тъ къ кумíромъ до́му Изра́илева, и жены́ по́друга своего́ не оскверна́витъ

и человѣ́ка не наси́льствуетъ, и зало́га не удержи́тъ и хище́нiемъ не восхи́титъ, хлѣ́бъ сво́й а́лчному да́стъ и на́га одѣ́етъ ри́зою,

и от непра́вды отврати́тъ ру́ку свою́, ли́хвы и примноже́нiя не во́зметъ, пра́вду сотвори́тъ и въ за́повѣдехъ мои́хъ ходи́ти бу́детъ: не сконча́ется въ непра́вдахъ отца́ своего́, [но] жи́знь поживе́тъ.

Оте́цъ же его́ а́ще ско́рбiю оскорби́тъ и хище́нiемъ восхи́титъ, сопроти́вная сотвори́тъ посредѣ́ люді́й мои́хъ, и у́мретъ въ непра́вдахъ свои́хъ.

И рече́те: что́ я́ко не взя́ сы́нъ непра́вды отца́ своего́? Поне́же сы́нъ пра́вду и ми́лость сотвори́, вся́ зако́ны моя́ соблюде́ и сотвори́ я́, жи́знiю поживе́тъ.

Душа́ же согрѣша́ющая, та́ у́мретъ: сы́нъ не во́зметъ непра́вды отца́ своего́, и оте́цъ не во́зметъ непра́вды сы́на своего́: пра́вда пра́веднаго на не́мъ бу́детъ, и беззако́нiе беззако́нника на не́мъ бу́детъ.

И беззако́нникъ а́ще обрати́тся от всѣ́хъ беззако́нiй свои́хъ, я́же сотвори́лъ, и сохрани́тъ вся́ за́повѣди моя́ и сотвори́тъ су́дъ и пра́вду и ми́лость, жи́знiю поживе́тъ и не у́мретъ:

вся́ согрѣше́нiя его́, ели́ка сотвори́лъ, не помяну́тся ему́: но въ пра́вдѣ свое́й, ю́же сотвори́лъ, жи́въ бу́детъ.

Еда́ хотѣ́нiемъ восхощу́ сме́рти грѣ́шника, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, а не е́же обрати́тися ему́ от пути́ зла́ и жи́ву бы́ти ему́?

И а́ще соврати́тся пра́ведникъ от пра́вды своея́ и сотвори́тъ непра́вду по всѣ́мъ беззако́ниемъ, я́же сотвори́лъ беззако́нникъ, вся́ пра́вды его́, я́же сотвори́лъ е́сть, не помяну́тся: въ преступле́нiи свое́мъ, и́мже преступи́, и во грѣсѣ́хъ свои́хъ, и́миже согрѣши́, въ ни́хъ у́мретъ.

И реко́сте: не упра́вится пу́ть Госпо́день. Слы́шите у́бо, ве́сь до́мъ Изра́илевъ, еда́ пу́ть мо́й не упра́вится? ва́шъ ли пу́ть у́бо упра́вится?

Егда́ соврати́тся пра́ведникъ от пра́вды своея́ и сотвори́тъ грѣ́хъ, и у́мретъ въ преступле́нiи, е́же сотвори́лъ, въ то́мъ у́мретъ.

И егда́ обрати́тся беззако́нникъ от беззако́нiя своего́, е́же сотвори́лъ, и сотвори́тъ су́дъ и пра́вду, то́й ду́шу свою́ снабдѣ́лъ е́сть:

и ви́дѣ и обрати́ся от всѣ́хъ беззако́нiй свои́хъ, я́же сотвори́, жи́знiю поживе́тъ и не у́мретъ.

И глаго́летъ до́мъ Изра́илевъ: упра́вится пу́ть Госпо́день. Еда́ пу́ть мо́й не управля́ется? о, до́ме Изра́илевъ, у́бо ва́шъ ли пу́ть управля́ется?

[Сего́ ра́ди] кому́ждо по пути́ его́ сужду́ ва́мъ, до́ме Изра́илевъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: обрати́теся и отве́ржитеся от всѣ́хъ нече́стiй ва́шихъ, и не бу́дутъ ва́мъ непра́вды въ муче́нiе:

отве́ржите от себе́ вся́ нече́стiя ва́ша, и́миже нече́ствовасте ко мнѣ́, и сотвори́те себѣ́ се́рдце но́во и ду́хъ но́въ, и сотвори́те вся́ за́повѣди моя́: и вску́ю умира́ете, до́ме Изра́илевъ? глаго́летъ Госпо́дь.

Поне́же не хощу́ сме́рти грѣ́шника умира́ющаго, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, но е́же обрати́тися ему́ от пути́ своего́ и жи́ти души́ его́, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: обрати́теся у́бо, и жи́ви бу́дете.

Ты́ же, сы́не человѣ́чь, возми́ пла́чь на кня́зи Изра́илевы,

и рече́ши: почто́ ма́ти твоя́ льви́ца средѣ́ льво́въ почи́, посредѣ́ льво́въ умно́жи льви́чища своя́?

И отскочи́ еди́нъ от льви́чищъ ея́ и бы́сть ле́въ, и научи́ся восхища́ти восхище́нiя и человѣ́ки снѣде́.

И слы́шаша о не́мъ язы́цы, и я́тъ бы́сть въ растлѣ́нiи и́хъ, приведо́ша его́ во уздѣ́ во Еги́петъ.

И ви́дѣ, я́ко отведе́нъ бы́сть от нея́, и поги́бе ча́янiе ея́: и взя́ ина́го от льви́чищъ свои́хъ и льво́мъ учини́ его́,

и живя́ше посредѣ́ льво́въ, бы́сть ле́въ и научи́ся восхища́ти восхище́нiя: человѣ́ки изъяде́,

и пася́шеся въ лю́тости свое́й, и гра́ды и́хъ пу́сты поста́ви, и погуби́ зе́млю и исполне́нiе ея́ гла́сомъ рыка́нiя своего́.

И да́ша на́нь язы́цы о́крестъ от стра́нъ и простро́ша на́нь мре́жи своя́, и въ погубле́нiи и́хъ я́тъ бы́сть.

И положи́ша его́ во уздѣ́ и въ клѣ́ти, приведо́ша его́ ко царю́ Вавило́нску и вверго́ша его́ въ темни́цу, я́ко да не слы́шится гла́съ его́ ктому́ на гора́хъ Изра́илевыхъ.

Ма́ти твоя́ я́ко виногра́дъ и я́ко цвѣ́тъ ши́пчанъ на водѣ́ насажде́нъ, пло́дъ его́ и отра́сль его́ бы́сть от воды́ мно́ги.

И бы́сть ему́ же́злъ крѣ́пости надъ пле́менемъ старѣ́йшинъ, и вознесе́ся въ вели́чiи свое́мъ средѣ́ ло́зiя: и ви́дѣ вели́чество свое́ во мно́жествѣ ло́зiя своего́,

и обломи́ся въ я́рости, и на зе́млю пове́рженъ бы́сть, и вѣ́тръ зно́йный изсуши́ плоды́ его́: увядо́ша, и и́зсше же́злъ крѣ́пости его́: о́гнь потреби́ его́.

И ны́нѣ насади́ша его́ въ пусты́ни, на земли́ безво́днѣ.

И изы́де о́гнь от жезла́ избра́нныхъ его́ и пояде́ и́, и не бѣ́ въ не́мъ жезла́ крѣ́пости его́: пле́мя въ при́тчу пла́ча е́сть, и бу́детъ пла́чь.

И бы́сть въ лѣ́то седмо́е, въ пя́тый ме́сяцъ, въ деся́тый де́нь ме́сяца, прiидо́ша му́жiе от старѣ́йшинъ до́му Изра́илева вопроси́ти Го́спода и сѣдо́ша предъ лице́мъ мои́мъ.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, глаго́ли ко старѣ́йшинамъ до́му Изра́илева и рече́ши къ ни́мъ: та́ко глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: еда́ вопроси́ти мене́ вы́ прихо́дите? живу́ а́зъ, а́ще отвѣща́ю ва́мъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

А́ще отмще́нiемъ отмщу́ и́мъ: сы́не человѣ́чь, беззако́нiя оте́цъ и́хъ засвидѣ́телствуй и́мъ,

и рече́ши къ ни́мъ: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: от него́же дне́ избра́хъ до́мъ Изра́илевъ, и увѣ́дѣнъ бы́хъ пле́мени до́му Иа́ковля и позна́нъ бы́хъ и́мъ во земли́ Еги́петстѣй, и прiя́хъ я́ руко́ю мое́ю глаго́ля: а́зъ Госпо́дь Бо́гъ ва́шъ:

въ то́й де́нь подъя́хъ я́ руко́ю мое́ю, е́же извести́ я́ изъ земли́ Еги́петскiя въ зе́млю, ю́же угото́вахъ и́мъ, зе́млю кипя́щую млеко́мъ и ме́домъ, со́тъ е́сть па́че всѣ́хъ земе́ль,

и реко́хъ къ ни́мъ: кі́йждо ме́рзости от оче́съ свои́хъ отве́ржите и во творе́нiихъ Еги́петскихъ не оскверня́йтеся, а́зъ Госпо́дь Бо́гъ ва́шъ.

И отверго́шася мене́ и не хотѣ́ша послу́шати мя́: кі́йждо ме́рзостей от оче́съ свои́хъ не отверго́ша и творе́нiй Еги́петскихъ не оста́виша. И реко́хъ, е́же излiя́ти я́рость мою́ на ня́ и сконча́ти гнѣ́въ мо́й на ни́хъ средѣ́ земли́ Еги́петскiя.

И сотвори́хъ, я́ко да и́мя мое́ весьма́ не оскверни́тся предъ язы́ки, въ ни́хже су́ть ті́и средѣ́ и́хъ, въ ни́хже позна́нъ бы́хъ и́мъ предъ лице́мъ и́хъ, е́же извести́ я́ изъ земли́ Еги́петскiя.

И изведо́хъ я́ изъ земли́ Еги́петскiя и введо́хъ я́ въ пусты́ню,

и да́хъ и́мъ за́повѣди моя́, и оправда́нiя моя́ яви́хъ и́мъ, я́же а́ще сотвори́тъ человѣ́къ, жи́въ бу́детъ въ ни́хъ:

и суббо́ты моя́ да́хъ и́мъ, е́же бы́ти въ зна́менiе между́ мно́ю и между́ и́ми, е́же разумѣ́ти и́мъ, я́ко а́зъ Госпо́дь освяща́яй и́хъ.

И глаго́лахъ ко до́му Изра́илеву въ пусты́ни: въ за́повѣдехъ мои́хъ ходи́те и оправда́нiя моя́ сохрани́те, е́же твори́ти я́, я́же сотвори́тъ человѣ́къ и жи́въ бу́детъ въ ни́хъ. И разгнѣ́ва мя́ до́мъ Изра́илевъ въ пусты́ни: въ за́повѣдехъ бо мои́хъ не ходи́ша и оправда́нiя моя́ отверго́ша, я́же сотвори́тъ человѣ́къ и жи́въ бу́детъ въ ни́хъ: и суббо́ты моя́ оскверни́ша зѣло́. И реко́хъ, е́же излiя́ти я́рость мою́ на ня́ въ пусты́ни, е́же потреби́ти и́хъ.

И сотвори́хъ, я́ко да весьма́ и́мя мое́ не оскверни́тся предъ язы́ки, изъ ни́хже изведо́хъ я́ предъ очи́ма и́хъ.

И а́зъ воздвиго́хъ ру́ку мою́ на ня́ въ пусты́ни весьма́, е́же не ввести́ и́хъ въ зе́млю, ю́же да́хъ и́мъ, въ зе́млю теку́щую млеко́мъ и ме́домъ, со́тъ е́сть па́че всея́ земли́:

поне́же судьбы́ моя́ отверго́ша и въ за́повѣдехъ мои́хъ не ходи́ша, и суббо́ты моя́ оскверни́ша и вслѣ́дъ помышле́нiй се́рдца своего́ хожда́ху.

И пощадѣ́ я́ о́ко мое́, е́же потреби́ти и́хъ, и не сотвори́хъ и́мъ сконча́нiя въ пусты́ни.

И реко́хъ ко ча́домъ и́хъ въ пусты́ни: въ зако́нѣхъ оте́цъ ва́шихъ не ходи́те и оправда́нiй и́хъ не храни́те, и ко творе́ниемъ Еги́петскимъ не примѣша́йтеся и не оскверня́йтеся:

а́зъ Госпо́дь Бо́гъ ва́шъ: въ за́повѣдехъ мои́хъ ходи́те, и оправда́нiя моя́ снабди́те и твори́те я́,

и суббо́ты моя́ освяща́йте: и бу́детъ въ зна́менiе между́ мно́ю и между́ ва́ми, е́же вѣ́дѣти ва́мъ, я́ко а́зъ Госпо́дь Бо́гъ ва́шъ.

И разгнѣ́ваша мя́, и ча́да и́хъ въ за́повѣдехъ мои́хъ не ходи́ша и оправда́нiй мои́хъ не снабдѣ́ша, е́же твори́ти я́: сiя́ бо сотвори́въ человѣ́къ жи́въ бу́детъ въ ни́хъ: и суббо́ты моя́ оскверни́ша зѣло́. И реко́хъ: излiю́ я́рость мою́ на ня́, е́же сконча́ти гнѣ́въ мо́й на ни́хъ въ пусты́ни.

И сотвори́хъ, я́ко да и́мя мое́ весьма́ не оскверна́вится предъ язы́ки, от ни́хже изведо́хъ я́ предъ очи́ма и́хъ.

И а́зъ воздвиго́хъ ру́ку мою́ на ня́ въ пусты́ни, е́же расточи́ти я́ во язы́цѣхъ и разсѣ́яти я́ во страна́хъ,

поне́же оправда́нiй мои́хъ не сотвори́ша и за́повѣди моя́ отри́нуша и суббо́ты моя́ оскверни́ша, и вслѣ́дъ кумíровъ оте́цъ и́хъ бы́ша очеса́ и́хъ.

И да́хъ и́мъ за́повѣди не добры́ и оправда́нiя, въ ни́хже не бу́дутъ жи́ви:

и оскверню́ я́ въ дая́нiихъ и́хъ, внегда́ проводи́ти [и́мъ] вся́кое разверза́ющее ложесна́, да погублю́ и́хъ, да уразумѣ́ютъ, я́ко а́зъ Госпо́дь.

Сего́ ра́ди глаго́ли къ до́му Изра́илеву, сы́не человѣ́чь, и рече́ши къ ни́мъ: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: да́же до сего́ разгнѣ́ваша мя́ отцы́ ва́ши во грѣсѣ́хъ свои́хъ, и́миже согрѣши́ша ко мнѣ́:

и введо́хъ я́ въ зе́млю, въ ню́же воздвиго́хъ ру́ку мою́, е́же да́ти ю́ и́мъ: и ви́дѣша вся́къ хо́лмъ высо́къ и вся́ко дре́во присѣ́нное, и пожро́ша та́мо бого́мъ свои́мъ и учини́ша та́мо я́рость даро́въ свои́хъ, и положи́ша та́мо воню́ благово́нiя своего́ и возлiя́ша та́мо возлiя́нiя своя́.

И реко́хъ къ ни́мъ: что́ су́ть аввама́ {высо́кое}, я́ко вы́ вхо́дите та́мо? и прозва́ша и́мя ему́ аввама́ да́же до дне́шняго дне́.

Сего́ ра́ди рцы́ къ до́му Изра́илеву: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: а́ще во беззако́нiихъ оте́цъ ва́шихъ вы́ оскверня́етеся и вслѣ́дъ ме́рзостей и́хъ вы́ соблужда́ете,

и въ приноше́нiи даро́въ ва́шихъ и въ наро́цѣхъ ва́шихъ, егда́ прохо́дятъ ча́да ва́ша сквозѣ́ о́гнь: вы́ оскверня́етеся во всѣ́хъ кумíрѣхъ ва́шихъ да́же до дне́шняго дне́, и а́зъ отвѣща́ю ли ва́мъ, до́ме Изра́илевъ? Живу́ а́зъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, а́ще отвѣща́ю ва́мъ и а́ще взы́детъ на ду́хъ ва́шъ сiе́.

И не бу́детъ, я́коже вы́ глаго́лете: бу́демъ, я́коже язы́цы и я́коже племена́ земна́я, служи́ти дре́ву и ка́менiю.

Сего́ ра́ди живу́ а́зъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, а́ще не руко́ю крѣ́пкою и мы́шцею высо́кою и въ я́рости излiя́ннѣй ца́рствовати бу́ду надъ ва́ми:

и изведу́ вы́ от люді́й и прiиму́ вы от стра́нъ, въ ни́хже бѣ́сте разсѣ́яни, руко́ю крѣ́пкою и мы́шцею высо́кою и я́ростiю излiя́нною,

и приведу́ ва́съ въ пусты́ню лю́дскую и разсужду́ся съ ва́ми та́мо лице́мъ къ лицу́:

я́коже суди́хся со отцы́ ва́шими въ пусты́ни земли́ Еги́петскiя, та́ко сужду́ и ва́мъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь:

и проведу́ вы́ подъ жезло́мъ мои́мъ и введу́ вы́ въ числѣ́ завѣ́та,

и изберу́ от ва́съ нечести́выя и отве́ргшыяся: изъ земли́ бо обита́нiя и́хъ изведу́ я́, и въ зе́млю Изра́илеву не вни́дутъ, и позна́ете, я́ко а́зъ Госпо́дь Бо́гъ.

Вы́ же, до́ме Изра́илевъ, си́це глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: кі́йждо кумíры своя́ отими́те, и пото́мъ а́ще послу́шаете мене́, и и́мене моего́ свята́го не оскверна́вите ксему́ въ дарѣ́хъ ва́шихъ и рукотворе́нiихъ ва́шихъ:

поне́же на горѣ́ мое́й святѣ́й, на горѣ́ высо́цѣ Изра́илевѣ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, та́мо послу́жатъ ми́ ве́сь до́мъ Изра́илевъ до конца́ на земли́, и та́мо прiиму́ я́ и та́мо присѣщу́ на приноше́нiя ва́ша и нача́тки обѣ́товъ ва́шихъ во всѣ́хъ освяще́нныхъ ва́шихъ.

Въ воню́ благово́нiя прiиму́ вы́, егда́ изведу́ вы́ изъ люді́й и прiиму́ вы́ от стра́нъ, въ ня́же расточе́ни бы́сте, и освящу́ся въ ва́съ предъ очи́ма людски́ма:

и увѣ́сте, я́ко а́зъ Госпо́дь, егда́ введу́ вы́ въ зе́млю Изра́илеву, въ зе́млю, на ню́же воздвиго́хъ ру́ку мою́ да́ти ю́ отце́мъ ва́шымъ:

и помяне́те та́мо пути́ ва́шя и вся́ ме́рзкiя грѣхи́ ва́шя, въ ни́хже оскверни́стеся, и посрамите́ ли́ца ва́ша во всѣ́хъ зло́бахъ ва́шихъ, я́же сотвори́сте:

и позна́ете, я́ко а́зъ Госпо́дь, егда́ сотворю́ ва́мъ та́ко, я́ко да и́мя мое́ не оскверни́тся по путе́мъ ва́шымъ злы́мъ и по рукотворе́ниемъ ва́шымъ растлѣ́ннымъ, до́ме Изра́илевъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, утверди́ лице́ твое́ на ю́гъ и воззри́ на даро́ма, и прорцы́ на дубра́ву старѣ́йшину наге́ва

и рече́ши дубра́вѣ наге́вовѣ: слы́ши сло́во Госпо́дне, сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ возгнѣщу́ въ тебѣ́ о́гнь, и пожже́тъ въ тебѣ́ вся́ко дре́во зеле́ное и вся́ко дре́во сухо́е, не уга́снетъ пла́мень разжже́ный, и изгори́тъ въ не́мъ вся́ко лице́ от полу́дне до сѣ́вера,

и увѣ́сть вся́ка пло́ть, я́ко а́зъ Госпо́дь разжего́хъ его́, и не уга́снетъ.

И реко́хъ: ника́коже, Го́споди, Го́споди! сі́и глаго́лютъ ко мнѣ́: не при́тча ли е́сть сiя́ глаго́лема?

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сего́ ра́ди прорцы́, сы́не человѣ́чь, и утверди́ лице́ твое́ на Иерусали́мъ и воззри́ на святы́ни и́хъ, и прорцы́ на зе́млю Изра́илеву,

и рече́ши ко земли́ Изра́илевѣ: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ на тя́, и извлеку́ ме́чь мо́й изъ ноже́нъ его́, и потреблю́ от тебе́ непра́веднаго и беззако́ннаго.

Поне́же потреблю́ от тебе́ непра́веднаго и беззако́нника, та́ко изы́детъ ме́чь мо́й изъ ноже́нъ свои́хъ на вся́ку пло́ть от ю́га да́же до сѣ́вера,

и увѣ́сть вся́ка пло́ть, я́ко а́зъ Госпо́дь извлеко́хъ ме́чь мо́й изъ ноже́нъ его́, и ктому́ не возврати́тся.

И ты́, сы́не человѣ́чь, воздохни́ въ сокруше́нiи чре́слъ твои́хъ и въ болѣ́знехъ возстени́ предъ очи́ма и́хъ.

И бу́детъ, а́ще реку́тъ къ тебѣ́: чесо́ ра́ди ты́ стене́ши? и рече́ши: о возвѣще́нiи, я́ко гряде́тъ: и сокруши́тся вся́ко се́рдце, и ослабѣ́ютъ вся́ ру́ки, и и́здшетъ вся́ка пло́ть и вся́къ ду́хъ, и вся́ сте́гна оскверна́вятся мокрото́ю: се́, гряде́тъ и бу́детъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, прорцы́ и рече́ши: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: рцы́: мечу́, мечу́! изостри́ся и разъяри́ся,

я́ко да изсѣче́ши сѣче́нiя: изостри́ся, я́ко да бу́деши въ блеща́нiе и гото́въ на разсы́панiе: сѣцы́, изничтожа́й, отри́ни вся́кое дре́во.

И даде́ его́ угото́ванна, е́же держа́ти въ рука́хъ его́: наостри́лся ме́чь, гото́въ е́сть, е́же да́нъ бы́ти въ ру́цѣ сѣку́щаго.

Возопі́й и воспла́чися, сы́не человѣ́чь, я́ко се́й бы́сть въ лю́дехъ мои́хъ, се́й во всѣ́хъ старѣ́йшинахъ Изра́илевыхъ: обита́ющiи бли́зъ подъ ме́чь бы́ша съ людьми́ мои́ми: сего́ ра́ди восплещи́ рука́ма твои́ма,

я́ко оправда́ся. И что́, а́ще и пле́мя отри́нется? Не бу́детъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И ты́, сы́не человѣ́чь, прорцы́ и восплещи́ рука́ма и усугу́би ме́чь: тре́тiй ме́чь я́звенымъ е́сть, ме́чь я́звенымъ вели́къ, и ужаси́ши я́,

я́ко да сокруши́тся се́рдце и́хъ, и умно́жатся немощні́и во всѣ́хъ вратѣ́хъ и́хъ, предаю́тся на усѣче́нiе ме́чное: бла́го о́стръ бы́сть на сѣче́нiе, бла́го бы́сть на блиста́нiе.

Проходи́ я́ко мо́лнiя, остри́ся одесну́ю и ошу́юю, а́може а́ще лице́ твое́ воста́нетъ:

и а́зъ восплещу́ руко́ю мое́ю къ руцѣ́ мое́й и напущу́ я́рость мою́, а́зъ Госпо́дь глаго́лахъ.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

и ты́, сы́не человѣ́чь, учини́ себѣ́ пути́ два́, е́же вни́ти мечу́ царя́ Вавило́нска, от страны́ еди́ныя изы́дутъ нача́ла два́, и ру́ку угото́ваютъ въ нача́лѣ пути́ гра́да, от нача́ла пути́ учини́ши,

я́ко вни́ти мечу́ на равва́ѳъ сыно́въ Аммо́нихъ и на Иуде́ю и Иерусали́мъ средѣ́ его́.

Поне́же ста́нетъ ца́рь Вавило́нскъ на ста́рѣмъ пути́, на нача́лѣ обои́хъ путі́й, е́же волхвова́ти волхвова́нiемъ, я́коже вскипѣ́ти жезлу́, и вопроша́ти ва́яныхъ и вражи́ти во утро́бахъ.

И бы́сть одесну́ю его́ волше́бство на Иерусали́мъ, е́же обста́вити остро́гъ и е́же отве́рсти уста́ съ во́племъ и возвы́сити гла́съ со глаше́нiемъ тру́бнымъ, и я́ко поста́вити остро́гъ предъ враты́ его́ и насы́пати пе́рсти и поста́вити стрѣ́лницы.

И то́й а́ки волхву́я и́мъ волхвова́нiе предъ ни́ми, уседмеря́я седмери́цы, и то́й воспомина́яй непра́вды его́ помяну́ти.

Того́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: поне́же воспомяну́сте непра́вды ва́шя, внегда́ откры́шася нече́стiя ва́ша, я́ко яви́тися грѣхо́мъ ва́шымъ во всѣ́хъ беззако́нiихъ ва́шихъ и во всѣ́хъ начина́нiихъ ва́шихъ, поне́же воспомяну́сте, въ тѣ́хъ я́ти бу́дете.

И ты́, скверна́ве, беззако́нниче, старѣ́йшино Изра́илевъ, его́же гряде́тъ де́нь во вре́мя непра́вды, коне́цъ:

сiя́ глаго́летъ Госпо́дь: сними́ кида́ръ и отложи́ вѣне́цъ, се́й не тако́въ бу́детъ, смири́лъ еси́ высо́кое и возне́слъ смире́нное:

непра́вду, непра́вду, непра́вду положу́ его́, и то́й не тако́въ бу́детъ, до́ндеже прiи́детъ, ему́же досто́итъ, и преда́мъ ему́.

И ты́, сы́не человѣ́чь, прорцы́ и рече́ши: се́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь къ сыно́мъ Аммо́нимъ и ко укори́знѣ и́хъ, и рече́ши: мечу́, мечу́ извлече́ный на сѣче́нiе, извлече́ный на сконча́нiе, дви́гнися, я́ко да блиста́еши:

въ видѣ́нiи твое́мъ су́етнѣмъ, и внегда́ вражби́ти тебѣ́ ло́жная, егда́ предае́шися ты́ на вы́и я́звеныхъ беззако́нниковъ, и́хже де́нь приспѣ́ во вре́мя непра́вды, коне́цъ:

возврати́ся въ ножны́ твоя́ и не ста́ни на мѣ́стѣ се́мъ, въ не́мже роди́лся еси́, на земли́ твое́й и́мамъ тя́ суди́ти:

и излiю́ на тя́ гнѣ́въ мо́й, во огни́ гнѣ́ва моего́ ду́ну на тя́ и преда́мъ тя́ въ ру́цѣ муже́й ва́рваръ, творя́щихъ па́губу:

огню́ бу́деши я́дь, кро́вь твоя́ бу́детъ посредѣ́ земли́ твоея́: не бу́детъ твоея́ па́мяти, зане́же а́зъ Госпо́дь глаго́лахъ.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

и ты́, сы́не человѣ́чь, а́ще суди́ти бу́деши гра́ду крове́й, и яви́ ему́ вся́ беззако́нiя его́,

и рече́ши: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: о, гра́де пролива́яй кро́вь средѣ́ себе́, е́же прiити́ вре́мени его́, и творя́й кумíры на себе́, е́же оскверни́тися самому́:

въ кро́ви и́хъ, ю́же излiя́лъ еси́, согрѣши́лъ еси́, и въ кумíрѣхъ твои́хъ, я́же твори́лъ, оскверни́лся еси́, и сократи́лъ еси́ дни́ твоя́, и приве́дъ вре́мя лѣ́тъ твои́хъ: сего́ ра́ди да́хъ тя́ на укори́зну язы́комъ и на поруга́нiе всѣ́мъ страна́мъ,

бли́зъ тебе́ и дале́че от тебе́ су́щымъ, и поруга́ются тебѣ́ и возопiю́тъ на тя́: о, нечи́стый, преслову́тый и мно́гъ во беззако́нiихъ!

се́, старѣ́йшины до́му Изра́илева, кі́йждо ко свои́мъ у́жикамъ смѣси́шася въ тебѣ́, я́ко да пролiю́тъ кро́вь:

отцу́ и ма́тери злосло́вяху въ тебѣ́ и ко прише́лцу обраща́хуся непра́вдами въ тебѣ́: сироту́ и вдови́цу преоби́дяху въ тебѣ́:

и свята́я моя́ уничижа́ху и суббо́ты моя́ оскверня́ху въ тебѣ́:

му́жiе разбо́йницы бѣ́ша въ тебѣ́, я́ко да пролiю́тъ въ тебѣ́ кро́вь, и на гора́хъ ядя́ху въ тебѣ́ и скве́рны творя́ху въ тебѣ́:

сты́дъ о́тчiй откры́ша въ тебѣ́, и въ нечистотѣ́ сѣдя́щую обруга́ша въ тебѣ́:

кі́йждо на жену́ по́друга своего́ беззако́нноваша, и кі́йждо невѣ́стку свою́ оскверня́ше въ нече́стiи, и кі́йждо сестру́ свою́, дще́рь отца́ своего́, обругава́ше въ тебѣ́:

мзды́ взима́ху въ тебѣ́, я́ко да пролiю́тъ кро́вь, ли́хву и избы́токъ взима́ху въ тебѣ́: и сконча́лъ еси́ сконча́нiе зло́бы твоея́ я́же въ наси́лiи, мене́ же забы́лъ еси́, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

Се́ у́бо, уда́рю руко́ю мое́ю о ру́ку мою́ на та́, я́же соверши́лъ еси́ и я́же сотвори́лъ еси́, и на кро́ви твоя́ бы́вшыя посредѣ́ тебе́:

а́ще устои́тъ се́рдце твое́, и а́ще преодолѣ́ютъ ру́цѣ твои́ во дне́хъ, въ ня́же а́зъ творю́ въ тебѣ́? А́зъ Госпо́дь глаго́лахъ, и сотворю́.

И разсы́плю тя́ во язы́цѣхъ и разсѣ́ю тя́ въ страна́хъ, и оскудѣ́етъ нечистота́ твоя́ изъ тебе́,

и владѣ́ти бу́ду тобо́ю предъ очи́ма язы́ковъ, и позна́еши, я́ко а́зъ Госпо́дь.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, се́, бы́ша мнѣ́ до́мъ Изра́илевъ смѣ́шани вси́ съ мѣ́дiю и желѣ́зомъ, и со о́ловомъ чи́стымъ и со свинце́мъ, средѣ́ пе́щи сребро́ смѣ́шено су́ть.

Сего́ ра́ди рцы́: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: поне́же бы́сте вси́ во смѣше́нiе еди́но, сего́ ра́ди, се́, а́зъ прiиму́ ва́съ во среди́ну Иерусали́ма:

я́коже прiе́млется сребро́ и мѣ́дь, и желѣ́зо и свине́цъ и о́лово чи́стое во среди́ну пе́щи, е́же ду́нути на ня́ огню́, да слiю́тся, та́ко прiиму́ ва́съ во гнѣ́вѣ мое́мъ и въ я́рости мое́й, и соберу́ и слiю́ ва́съ,

и ду́ну на вы́ во огни́ гнѣ́ва моего́, и слiя́ни бу́дете средѣ́ его́:

я́коже слива́ется сребро́ средѣ́ пе́щи, та́ко слiе́теся посредѣ́ его́ и позна́ете, я́ко а́зъ Госпо́дь излiя́хъ я́рость мою́ на ва́съ.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, рцы́ ему́: ты́ еси́ земля́ неодожди́мая, ниже́ до́ждь бы́сть на тя́ въ де́нь я́рости.

Его́же старѣ́йшины средѣ́ его́, я́ко львы́ рыка́юще, восхища́юще восхище́нiя, ду́шы изъяда́юще наси́лiемъ, бога́тство и че́сть прiе́млюще, и вдови́цы твоя́ умно́жишася посредѣ́ тебе́:

и жерцы́ его́ отверго́шася зако́на моего́ и оскверни́ша свята́я моя́: между́ святы́мъ и скверна́вымъ не разлуча́ху, и между́ нечи́стымъ и чи́стымъ не раздѣля́ху, и от суббо́тъ мои́хъ покрыва́ху о́чи свои́, и оскверня́ху мя́ посредѣ́ себе́:

кня́зи его́ средѣ́ его́ я́ко во́лцы восхища́юще похище́нiя, е́же пролiя́ти кро́вь и погуби́ти ду́шы, я́ко да лихои́мствомъ лихои́мствуютъ:

и проро́цы его́ помазу́ющiи и́хъ паду́тъ, ви́дящiи су́етная, волхву́ющiи ло́жная, глаго́люще: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: а Госпо́дь не глаго́ла.

Люді́й земли́ утѣсня́юще непра́вдою и восхища́юще восхище́нiя, ни́ща и убо́га наси́льствующе и со прише́лцемъ не живу́ще судо́мъ.

И иска́хъ от ни́хъ му́жа живу́ща пра́во и стоя́ща цѣ́ло предъ лице́мъ мои́мъ во вре́мя гнѣ́ва моего́, е́же бы не до конца́ погуби́ти его́ {гра́дъ Иерусали́мъ}, и не обрѣто́хъ.

И излiя́хъ на́нь я́рость мою́ во огни́ гнѣ́ва моего́, е́же сконча́ти я́: пути́ и́хъ на главы́ и́хъ да́хъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, двѣ́ женѣ́ бѣ́стѣ дще́ри ма́тере еди́ныя

и соблуди́стѣ во Еги́птѣ, въ ю́ности свое́й соблуди́стѣ: та́мо спадо́ша сосцы́ и́хъ, и та́мо растли́стѣ дѣ́вство.

Имена́ же и́ма: оола́ старѣ́йшая, оолива́ же ме́ншая сестра́ ея́: и бы́стѣ мнѣ́ и роди́стѣ сы́ны и дще́ри: имена́ же и́ма: самарі́а оола́, и Иерусали́мъ оолива́.

И соблуди́ оола́ от мене́ и возложи́ся на похотники́ своя́, на Ассирі́аны приближа́ющыяся е́й,

облече́нныя въ червлени́цы, старѣ́йшины и воево́ды: ю́ноши избра́ннiи, вси́ ко́нницы яздя́щiи на ко́нехъ:

и даде́ блуже́нiе свое́ къ ни́мъ: избра́ннымъ сыно́мъ Ассири́йскимъ всѣ́мъ, и ко всѣ́мъ, на ня́же возлага́шеся, во всѣ́хъ нечистота́хъ и́хъ оскверня́шеся:

и блуже́нiя своего́, е́же изъ Еги́пта, не оста́ви, я́ко съ не́ю спа́ху въ ю́ности ея́, и ті́и растли́ша дѣ́вство ея́ и излiя́ша блуже́нiе свое́ на ню́.

Того́ ра́ди преда́хъ ю́ въ ру́цѣ похотнико́мъ ея́, въ ру́цѣ сыно́мъ Ассири́йскимъ, на ни́хже возлага́шеся.

Ті́и откры́ша сты́дъ ея́, сы́ны и дще́ри ея́ поя́ша и саму́ю мече́мъ усѣ́кнуша: и бы́сть поноше́нiе въ жена́хъ, и отмще́нiе сотвори́ша въ не́й во дщере́хъ ея́.

И ви́дѣ сестра́ ея́ оолива́, и растли́ возложе́нiе свое́ па́че ея́, и блу́дъ сво́й па́че блуда́ сестры́ своея́ умно́жи:

на сыно́въ Ассирі́йскихъ возложи́ся, на старѣ́йшины и воево́ды, и́же бли́зъ ея́, облече́нны во благоистка́нны, на ко́нники яздя́щыя на ко́нехъ, ю́ноши избра́нни вси́.

И ви́дѣхъ, я́ко оскверни́ся пу́ть еди́нъ обою́.

И приложи́ ко блуже́нiю своему́, и ви́дѣ му́жы напи́саны на стѣнѣ́, о́бразы халде́йски напи́саны ша́рами,

препоя́саны пестрота́ми о чре́слѣхъ свои́хъ, и прево́и краше́ннiи на глава́хъ и́хъ, ви́дъ троя́кiй всѣ́хъ, подо́бiе сыно́въ Вавило́нскихъ, Халде́йскихъ, земли́ оте́чества и́хъ:

и возложи́ся на ня́ зрѣ́нiемъ оче́й свои́хъ, и посла́ послы́ къ ни́мъ въ зе́млю Халде́йску.

И прiидо́ша къ не́й сы́нове Вавило́нстiи на ло́же вита́ющихъ и оскверни́ша ю́ въ блуже́нiи ея́, и оскверни́ся въ ни́хъ, и отступи́ душа́ ея́ от ни́хъ:

и откры́ блуже́нiе свое́ и откры́ срамоту́ свою́. И отступи́ душа́ моя́ от нея́, я́коже отступи́ душа́ моя́ от сестры́ ея́.

И умно́жила еси́ блуже́нiе твое́, е́же помяну́ти дни́ ю́ности твоея́, въ ня́же блуди́ла еси́ во Еги́птѣ,

и возлегла́ еси́ на халде́и, и́хже пло́ти бы́ша а́ки пло́ти о́сли, и я́ко ло́на ко́нская ло́на и́хъ,

и посѣти́ла еси́ беззако́нiе ю́ности твоея́, я́же твори́ла еси́ во Еги́птѣ во вита́лищи твое́мъ, идѣ́же сосцы́ ю́ности твоея́ спадо́ста.

Того́ ра́ди, ооливо́, сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ воздви́гну похотники́ твоя́ на тя́, от ни́хже отступи́ душа́ твоя́, и наведу́ и́хъ на тя́ о́крестъ,

сыно́въ Вавило́нскихъ и всѣ́хъ халде́евъ, факу́да и су́да и ку́да, и вся́ сы́ны Ассири́йски съ ни́ми, ю́ношы избра́нны, старѣ́йшины и воево́ды, вся́ триста́ты и наро́читыя, ко́нники на ко́нехъ вси́.

И прiи́дутъ на тя́ вси́ от сѣ́вера, колесни́цы и коле́са со мно́гимъ наро́домъ, щиты́ и су́лицы и шле́мы, и поста́вятъ стражбу́ о́крестъ тебе́, и да́мъ предъ лице́мъ и́хъ су́дъ, и отмстя́тъ ти́ въ судѣ́хъ свои́хъ:

и да́мъ рве́нiе мое́ въ тебѣ́, и сотворя́тъ съ тобо́ю гнѣ́въ я́рости моея́, но́здри твоя́ и у́шы твои́ обрѣ́жутъ, и оста́вшихъ твои́хъ мече́мъ изсѣку́тъ: ті́и сыно́въ твои́хъ и дще́рей твои́хъ во́змутъ, и оста́вшихъ твои́хъ потреби́тъ о́гнь:

и совлеку́тъ съ тебе́ ри́зы твоя́ и во́змутъ сосу́ды хвалы́ твоея́.

И отвращу́ нече́стiя твоя́ от тебе́ и блу́дъ тво́й от земли́ Еги́петскiя: и не воздви́гнеши оче́съ твои́хъ на ни́хъ и Еги́пта не помяне́ши ктому́.

Поне́же сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ предаю́ тя въ ру́цѣ, и́хже ненави́диши, от ни́хже отступи́ душа́ твоя́:

и сотворя́тъ въ тебѣ́ въ не́нависти, и во́змутъ вся́ труды́ твоя́ и дѣла́ твоя́, и бу́деши нага́ и посра́млена, и откры́ется сту́дъ блуда́ твоего́ и нече́стiе твое́.

И блуже́нiе твое́ сотвори́ сiя́ тебѣ́, егда́ блуди́ла еси́ вслѣ́дъ язы́ковъ и оскверня́лася въ кумíрѣхъ и́хъ:

въ пути́ сестры́ твоея́ ходи́ла еси́, и да́мъ ча́шу ея́ въ ру́цѣ твои́.

Сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: ча́шу сестры́ твоея́ испiе́ши глубо́кую и широ́кую, и бу́детъ на смѣ́хъ и подражне́нiе, изоби́лную ко соверше́нiю пiя́нства,

и разслабле́нiя напо́лнишися: ча́ша же потребле́нiя и погубле́нiя ча́ша сестры́ твоея́ самарі́и:

и испiе́ши ю́ и истощи́ши, и чре́пъ ея́ яду́щи потреби́ши, и сосца́ твоя́ отто́ргнеши: и пра́здники и новоме́сячiя твоя́ отвращу́: поне́же а́зъ глаго́лахъ, рече́ Адонаи́ Госпо́дь.

Сего́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: поне́же забы́ла мя́ еси́ и отве́ргла мене́ наза́дъ тѣ́ла твоего́, и ты́ возми́ нече́стiе твое́ и блу́дъ тво́й.

И рече́ Госпо́дь ко мнѣ́: сы́не человѣ́чь, не бу́деши ли суди́ти оолѣ́ и ооливѣ́, и возвѣсти́ши ли и́ма беззако́нiя ею́?

я́ко любодѣ́йствовастѣ, и кро́вь въ рука́хъ ею́, и въ кумíрѣхъ ею́ прелюбодѣ́йствовастѣ, и ча́да своя́, я́же роди́стѣ мнѣ́, провожда́стѣ и́мъ сквозѣ́ о́гнь.

Да́же и сiя́ сотвори́стѣ ми́, оскверня́стѣ свята́я моя́ въ то́й де́нь, и суббо́ты моя́ оскверня́стѣ:

и внегда́ закала́стѣ ча́да своя́ кумíромъ свои́мъ, и вхожда́стѣ во свята́я моя́ въ то́й де́нь, е́же скверни́ти я́: и се́, та́ко творя́стѣ средѣ́ до́му моего́:

и посыла́стѣ ко муже́мъ гряду́щымъ издале́ча, къ ни́мже посло́въ посыла́стѣ. И егда́ приходи́ти и́мъ, а́бiе умыва́лася еси́ и утваря́ла еси́ о́чи твои́ и украша́лася у́тварiю,

и сѣдѣ́ла еси́ на одрѣ́ по́стланѣ, и трапе́за укра́шенна предъ лице́мъ ея́, и ѳимiа́мъ мо́й и еле́й мо́й предлага́ла предъ ни́ми, и веселя́хуся въ ни́хъ:

и гла́сомъ сли́чнымъ возглаша́ху, и ко муже́мъ от мно́жества человѣ́ча приходя́щымъ от пусты́ни, и дая́ху пе́рстни на ру́ки и́хъ и вѣне́цъ хвалы́ на главы́ и́хъ.

И реко́хъ: не въ си́хъ ли прелюбодѣ́йствуютъ? и дѣла́ блудни́цы, и сама́ соблуди́.

И вхожда́ху къ не́й: я́коже вла́зятъ къ женѣ́ блудни́цѣ, та́ко вла́зяху ко оолѣ́ и ко ооливѣ́, жена́мъ беззако́нницамъ, е́же сотвори́ти беззако́нiе.

Му́жiе же пра́веднiи, ті́и и отмстя́тъ и́ма отмще́нiемъ любодѣ́йницъ и отмще́нiемъ пролива́ющихъ кро́вь, я́ко любодѣ́йцы су́ть, и кро́вь въ рука́хъ и́хъ.

Сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: приведи́ на ни́хъ наро́ды и да́ждь на ни́хъ мяте́жъ и разграбле́нiе,

и ве́ржи ка́менiе на ни́хъ, ка́менiе наро́довъ, и да избоду́тъ и́хъ мечьми́ свои́ми: сы́ны и́хъ и дще́ри и́хъ избiю́тъ и до́мы и́хъ огне́мъ сожгу́тъ:

и отвращу́ нече́стiе от земли́, и нака́жутся вся́ жены́ и не сотворя́тъ по нече́стиемъ и́хъ:

и да́стся нече́стiе ва́ше на вы́: и [вся́] грѣхи́ куми́ръ ва́шихъ прiи́мете и уразумѣ́ете, я́ко а́зъ Адонаи́ Госпо́дь.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́, въ девя́тое лѣ́то, въ ме́сяцъ деся́тый, въ деся́тый де́нь ме́сяца, глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, напиши́ себѣ́ и́мя дне́ сего́, от него́же укрѣпи́ся ца́рь Вавило́нскiй на Иерусали́мъ, от сего́ дне́, и́же дне́сь,

и рцы́ при́тчу къ до́му прогнѣвля́ющему, и рече́ши къ ни́мъ: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: наста́ви коно́бъ, наста́ви и влі́й въ о́нь во́ду,

и ве́рзи въ о́нь на дво́е разсѣче́ная, вся́кое разсѣче́нiе до́брое, го́лень и ра́мо, обрѣ́зана от косте́й,

о избра́нныхъ ското́въ взя́тая, и подгнѣща́й костьми́ подъ ними́: возврѣ́ и воскипѣ́, и свари́шася ко́сти его́ посредѣ́ его́.

Того́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: о, граде́ крове́й! коно́бе, въ не́мже е́сть я́дъ, и я́дъ не изы́де изъ него́: по у́домъ его́ изнесе́, не паде́ на не́мъ жре́бiй.

Я́ко кро́вь его́ средѣ́ его́ е́сть, на гла́дцѣмъ ка́мени вчини́хъ ю́: не пролiя́хъ ея́ на зе́млю, е́же покры́ти ю́ земле́ю,

е́же навести́ я́рость мою́ [на ню́], во отмще́нiе е́же отмсти́ти: да́хъ кро́вь его́ на гла́дцѣмъ ка́мени, е́же не покры́ти ея́.

Того́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: о, лю́тѣ, граде́ крове́й! а́зъ же возвели́чу главню́

и умно́жу дрова́ и возгнѣщу́ о́гнь, я́ко да иста́ютъ мяса́, и оскудѣ́етъ юха́, и ко́сти иста́ютъ,

и ста́нетъ на главня́хъ его́, [то́щь] разгорѣ́ся, я́ко да изгори́тъ, и распали́тся и сгори́тъ мѣ́дь его́, и иста́етъ средѣ́ его́ нечистота́ его́, и оскудѣ́етъ я́дъ его́:

да смири́тся я́дъ его́, и не изы́детъ изъ него́ мно́гiй я́дъ его́, и посрами́тся я́дъ его́:

въ нечистотѣ́ твое́й укро́пъ, поне́же оскверня́лся еси́ ты́ и не очи́стился от нечистоты́ твоея́: и что́ бу́детъ а́ще не очи́стишися по се́мъ, до́ндеже испо́лню я́рость мою́ въ тебѣ́?

А́зъ Госпо́дь глаго́лахъ, и прiи́детъ, и сотворю́, и не укосню́, и не пощажу́, и не бу́ду умоле́нъ: по путе́мъ твои́мъ и по помысло́мъ твои́мъ сужду́ тебѣ́, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: сего́ ра́ди, се́, а́зъ сужду́ тебѣ́ по кро́вемъ твои́мъ и по помысло́мъ твои́мъ сужду́ тебѣ́, нечи́сте, преслову́те и вели́кiй на разгнѣ́ванiе.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, се́, а́зъ взе́млю от тебе́ жела́нiя оче́съ твои́хъ въ пораже́нiи, не воспла́чи, ниже́ возрыда́й, ниже́ да прiи́дутъ тебѣ́ сле́зы,

возстени́ молчя́: стена́нiе кро́ве, чре́слъ пла́чь е́сть: да бу́дутъ вла́си твои́ сплете́ни на тебѣ́, и сапо́зи твои́ на нога́хъ твои́хъ, и да не утѣ́шишися устна́ми и́хъ, и хлѣ́ба муже́й да не снѣ́си.

И глаго́лахъ къ лю́демъ зау́тра, я́коже заповѣ́да ми́, и у́мре жена́ моя́ въ ве́черъ, и сотвори́хъ зау́тра, я́коже повелѣ́ся ми́.

И реко́ша ко мнѣ́ лю́дiе: не возвѣсти́ши ли на́мъ, что́ су́ть сiя́, я́же ты́ твори́ши?

И реко́хъ къ ни́мъ: сло́во Госпо́дне бы́сть ко мнѣ́ глаго́ля:

рцы́ къ до́му Изра́илеву, сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ оскверню́ свята́я моя́, велича́нiя крѣ́пости ва́шея, жела́нiя оче́съ ва́шихъ, и и́хже щадя́тъ ду́ши ва́шя: и сы́нове ва́ши и дще́ри ва́шя, я́же оста́висте, мече́мъ паду́тъ:

и сотворите́, я́коже а́зъ сотвори́хъ: от у́стъ и́хъ не утѣ́шитеся и хлѣ́ба муже́й не снѣ́сте,

и вла́си ва́ши на глава́хъ ва́шихъ, и сапо́зи ва́ши на нога́хъ ва́шихъ: не бу́дете терза́тися, ниже́ пла́кати, и иста́ете въ непра́вдахъ ва́шихъ, и не утѣ́шите кі́йждо бра́та своего́.

И бу́детъ ва́мъ Иезекі́иль въ чу́до: по всему́ ели́ка сотвори́хъ, сотворите́: егда́ прiи́дутъ сiя́, и уразумѣ́ете, я́ко а́зъ Адонаи́ Госпо́дь.

И ты́, сы́не человѣ́чь, не въ де́нь ли то́й, егда́ возму́ от ни́хъ крѣ́пость и́хъ, вознесе́нiе хвальбы́ и́хъ, жела́нiя о́чiю и́хъ и возноше́нiе души́ и́хъ, сы́ны и́хъ и дще́ри и́хъ:

въ то́й де́нь прiи́детъ уцѣлѣ́вый къ тебѣ́ возвѣсти́ти тебѣ́ во у́шы,

въ то́й де́нь отве́рзутся уста́ твоя́ ко уцѣлѣ́вшему, и возглаго́леши и не премолчи́ши ктому́, и бу́деши и́мъ въ чу́до: и увѣ́дятъ, я́ко а́зъ Адонаи́ Госпо́дь.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, утверди́ лице́ твое́ на сы́ны Аммо́ни и прорцы́ на ня́,

и рече́ши сыно́мъ Аммо́нимъ [глаго́ля]: слы́шите сло́во Го́спода Адоная́, сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: поне́же пора́довастеся от святы́хъ мои́хъ, я́ко оскверне́на бы́ша, и о земли́ Изра́илевѣ, я́ко поги́бе, и о дому́ Иу́динѣ, я́ко отъи́де въ плѣне́нiе:

того́ ра́ди, се́, а́зъ предаю́ ва́съ сыно́мъ Кеде́млимъ въ наслѣ́дiе, и вселя́тся со имѣ́нiемъ свои́мъ въ тебѣ́ и поста́вятъ въ тебѣ́ селе́нiя своя́: ті́и поядя́тъ плоды́ твоя́, и ті́и испiю́тъ ту́къ тво́й:

и да́мъ гра́дъ Аммо́нь па́ствы велблю́довъ и сы́ны Аммо́ни на па́ству ове́цъ, и уразумѣ́ете, я́ко а́зъ Адонаи́ Госпо́дь.

Сего́ ра́ди та́ко глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ: поне́же восплеска́лъ еси́ руко́ю твое́ю и потопта́лъ ного́ю твое́ю и пора́довался еси́ душе́ю твое́ю о земли́ Изра́илевѣ,

того́ ра́ди, се́, а́зъ простру́ ру́ку мою́ на тя́ и да́мъ тя́ въ разграбле́нiе язы́комъ, и потреблю́ тя от люді́й и погублю́ тя от стра́нъ па́губою, и увѣ́си, я́ко а́зъ Адонаи́ Госпо́дь.

Сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: поне́же рече́ Моа́въ и Сии́ръ: се́, я́коже вси́ язы́цы, до́мъ Изра́илевъ и Иу́да,

сего́ ра́ди, се́, а́зъ разсла́блю мы́шцу Моа́влю от градо́въ кра́йнихъ его́, избра́нную зе́млю, до́мъ Иасиму́ѳовъ надъ исто́чникомъ гра́да примо́рскаго [ваелмо́на и карiаѳаи́ма]:

сы́ны Кеде́мли на сы́ны Аммо́ни да́хъ я́ въ наслѣ́дiе, я́ко да не бу́детъ па́мяти сыно́въ Аммо́нихъ во язы́цѣхъ:

и въ Моа́вѣ сотворю́ отмще́нiе, и увѣ́дятъ, я́ко а́зъ Госпо́дь.

Сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: поне́же сотвори́ Идуме́а, егда́ отмсти́ша ті́и отмще́нiемъ [во гнѣ́вѣ] до́му Иу́дову, и памятозло́бствоваша и отмсти́ша прю́ от ни́хъ:

того́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: простру́ ру́ку мою́ на Идуме́ю и потреблю́ от нея́ человѣ́ки и ско́тъ и поста́влю ю́ пу́сту, и от Ѳема́нъ гони́ми мече́мъ паду́тъ:

и да́мъ отмще́нiе мое́ на Идуме́ю руко́ю люді́й мои́хъ Изра́иля, и сотворя́тъ во Идуме́и по гнѣ́ву моему́ и по я́рости мое́й, и увѣ́дятъ отмще́нiе мое́, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

Сего́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: поне́же сотвори́ша иноплеме́нницы во отмще́нiи и возста́виша ме́сть ра́дующеся все́ю душе́ю е́же потреби́ти да́же до вѣ́ка,

того́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ простру́ ру́ку мою́ на иноплеме́нники, и потреблю́ кри́тянъ, и погублю́ оста́вшыя живу́щыя на примо́рiи,

и сотворю́ въ ни́хъ отмще́нiе вели́ко, во обличе́нiихъ я́рости моея́, и уразумѣ́ютъ, я́ко а́зъ Адонаи́ Госпо́дь, егда́ да́мъ отмще́нiе мое́ на ня́.

И бы́сть во единонадеся́тое лѣ́то, въ пе́рвый де́нь ме́сяца, бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, поне́же рече́ со́ръ на Иерусали́ма: бла́гоже, сокруши́ся, погибо́ша язы́цы, обрати́ся ко мнѣ́, и́же бѣ́ испо́лненый, опустѣ́:

того́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ на тя́, со́ръ, и приведу́ на тя́ язы́ки мно́ги, я́коже восхо́дитъ мо́ре волна́ми свои́ми.

И обваля́тъ стѣ́ны со́ра и разоря́тъ столпы́ твоя́, и развѣ́ю пра́хъ его́ изъ него́ и да́мъ его́ во гла́докъ ка́мень.

Суше́нiе мре́жей бу́детъ средѣ́ мо́ря, я́ко а́зъ глаго́лахъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: и бу́детъ на плѣне́нiе язы́комъ,

и дще́ри его́, я́же на по́ли, мече́мъ убие́ны бу́дутъ, и увѣ́дятъ, я́ко а́зъ Госпо́дь.

Я́ко сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ наведу́ на тя́, со́ръ, Навуходоно́сора царя́ Вавило́нска от сѣ́вера, ца́рь царе́мъ е́сть, съ ко́ньми и колесни́цами и съ ко́нниками и собра́нiемъ мно́гихъ язы́ковъ зѣло́:

се́й дще́ри твоя́ на по́ли мече́мъ избiе́тъ, и приста́витъ на тя́ стражбу́ и огради́тъ тя́, и окопа́етъ тя́ ро́вомъ и сотвори́тъ о́крестъ тебе́ остро́гъ, и обста́витъ ору́жiемъ и ко́пiя своя́ пря́мо тебѣ́ поста́витъ,

стѣ́ны твоя́ и пи́рги твоя́ разори́тъ ору́жiемъ свои́мъ:

от мно́жества ко́ней его́ покры́етъ тя́ пра́хъ и́хъ, и от ржа́нiя ко́ней его́ и от коле́съ колесни́цъ его́ потрясу́тся стѣ́ны твоя́, входя́щу ему́ во врата́ твоя́, а́ки входя́щу во гра́дъ съ по́ля:

копы́тами ко́ней свои́хъ поперу́тъ вся́ сто́гны твоя́: лю́ди твоя́ мече́мъ изсѣче́тъ, и соста́въ крѣ́пости твоея́ на земли́ пове́ржетъ,

и плѣни́тъ си́лу твою́, и во́зметъ имѣ́нiя твоя́, и разсы́плетъ стѣ́ны твоя́, и до́мы твоя́ вожделѣ́нныя разори́тъ, и древа́ твоя́ и ка́менiе твое́ и пе́рсть твою́ средѣ́ мо́ря вве́ржетъ,

и упраздни́тъ мно́жество мусикі́й твои́хъ, и гла́съ пѣвни́цъ твои́хъ не услы́шится въ тебѣ́ ктому́.

И да́мъ тя́ во ка́мень гла́докъ, суше́нiе мре́жное бу́деши, не согради́шися ктому́, я́ко а́зъ глаго́лахъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

Я́ко сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь со́ру: не от гла́са ли паде́нiя твоего́, егда́ возстену́тъ я́звенiи твои́, егда́ извлече́тся ме́чь посредѣ́ тебе́, потрясу́тся о́строви?

И сни́дутъ со престо́лъ свои́хъ вси́ кня́зи язы́къ морски́хъ, и све́ргутъ вѣнцы́ со гла́въ свои́хъ, и ри́зы своя́ испещре́нныя совлеку́тъ съ себе́, у́жасомъ ужа́снутся: на земли́ ся́дутъ, и убоя́тся поги́бели своея́, и возстену́тъ о тебѣ́,

и прiи́мутъ о тебѣ́ пла́чь, глаго́люще: ка́ко поги́блъ и разсы́пался еси́ от мо́ря, гра́де хвали́мый, и́же бы́лъ еси́ крѣ́покъ на мо́ри, ты́ и живу́щiи въ тебѣ́, и́же дая́лъ еси́ стра́хъ тво́й всѣ́мъ живу́щымъ въ тебѣ́?

И убоя́тся [вси́] о́строви от дне́ паде́нiя твоего́, и смяту́тся о́строви въ мо́ри от исхо́да твоего́.

Я́ко сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: егда́ да́мъ тя́ гра́дъ опустѣ́вшь, я́коже гра́ды ненаселе́ны никогда́же, внегда́ возведу́ на тя́ бе́здну, и покры́етъ тя́ вода́ мно́га:

и сведу́ тя къ низходя́щымъ въ про́пасть къ лю́демъ вѣ́ка, и вселю́ тя во глубина́хъ земны́хъ, я́ко пусты́ню вѣ́чную съ низходя́щими въ про́пасть, я́ко да не насели́шися, ниже́ воста́неши на земли́ живота́:

на па́губу тя́ отда́мъ, и не бу́деши ктому́, и взы́щешися и не обря́щешися во вѣ́къ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

и ты́, сы́не человѣ́чь, возми́ на со́ръ пла́чь,

и рече́ши со́ру населе́нному на морстѣ́мъ вхо́дѣ, то́ржищу люді́й от острово́въ мно́гихъ, сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь со́ру: ты́ ре́клъ еси́: а́зъ са́мъ возложи́хъ на мя́ мою́ добро́ту,

въ се́рдцы морстѣ́мъ веели́му, и сы́нове твои́ возложи́ша на тя́ добро́ту.

Ке́дръ от сани́ра истеса́ся тебѣ́, то́нкiя до́ски кипари́сныя от Лива́на взяты́ бы́ша, е́же сотвори́ти тебѣ́ ядри́ла Ело́ва:

от Васани́тиды сотвори́ша ве́сла твоя́: святи́лища твоя́ состро́иша от слоно́выхъ [косте́й], до́мы древя́ны от острово́въ Хеттiи́мскихъ:

виссо́нъ со испещре́нiемъ от Еги́пта бы́сть тебѣ́ посте́ля, е́же обложи́ти тебѣ́ сла́ву и облещи́ тя въ синету́ и во багряни́цу от острово́въ Елиссе́, и бы́сть оде́жда твоя́.

И кня́зи твои́ живу́щiи во Сидо́нѣ и Араді́ане бы́ша ве́сленицы твои́: прему́дрiи твои́, со́ръ, и́же бы́ша въ тебѣ́, сі́и ко́рмчiи твои́.

Старѣ́йшины вивлі́йстiи и прему́дрiи и́хъ, и́же бы́ша въ тебѣ́, ті́и укрѣпля́ху совѣ́тъ тво́й: и вси́ корабли́ морсті́и и ве́сленицы и́хъ бы́ша въ тебѣ́ ко за́падомъ за́падовъ.

Пе́рсяне и ли́дяне и Ливи́ане бѣ́ша въ си́лѣ твое́й, му́жiе до́блiи твои́ щиты́ и шле́мы повѣ́сиша въ тебѣ́, сі́и да́ша сла́ву твою́.

Сы́нове Араді́йстiи и си́ла твоя́ на забра́лѣхъ твои́хъ о́крестъ: но и ми́дяне во пи́ргахъ твои́хъ бы́ша стра́жiе, ту́лы своя́ обѣ́сиша на забра́лѣхъ твои́хъ о́крестъ: сі́и соверши́ша твою́ добро́ту.

Кархидо́няне купцы́ твои́, от мно́жества си́лы твоея́, сребро́ и зла́то, и мѣ́дь и желѣ́зо, и чи́стое о́лово и свине́цъ да́ша ку́плю твою́.

Елла́да вся́ и бли́жнiи твои́ продая́ху въ тебѣ́ ду́шы человѣ́чы, и сосу́ды мѣ́дяны да́ша ку́плю твою́.

От до́му Ѳорга́мова ко́ни и ко́нники и мщя́та да́ша ку́плю твою́.

Сы́нове роді́йстiи купцы́ твои́ от острово́въ умно́жиша ку́плю твою́, зу́бы слоно́вы, и вводи́мымъ воздава́лъ еси́ мзды́ твоя́.

Человѣ́ки ку́плю твою́ от мно́жества примѣ́шенца твоего́, ста́кти и пестроты́ и синету́ от Ѳарси́са, и рамо́ѳъ и хорхо́ръ да́ша ку́плю твою́.

Иу́да и сы́нове Изра́илевы, сі́и купцы́ твои́: продая́нiемъ пшени́цы и ми́ровъ и касі́и, и пе́рвый ме́дъ и еле́й и рити́ну да́ша примѣ́шенцу твоему́.

Дама́скъ купцы́ твои́ от мно́жества всея́ си́лы твоея́, вино́ от хелво́на, и во́лну блеща́щуся от Мили́та, и вино́ Деда́ново и Иона́ново и меозе́лево въ ку́плю твою́ да́ша.

От Ассiи́ла желѣ́зо дѣ́ланое и коле́са въ примѣ́сницѣхъ твои́хъ су́ть.

Деда́нъ купцы́ твои́ со скоты́ избра́нными въ колесни́цы.

Араві́а и вси́ кня́зи Кида́рстiи, сі́и купцы́ руко́ю твое́ю, велблю́ды и овны́ и а́гнцы въ тебѣ́ продадя́тъ, и́миже ку́плю творя́тъ.

Купцы́ са́вы и раммы́, ті́и купцы́ твои́ съ пе́рвыми сла́достьми и со ка́менiемъ драги́мъ, и зла́то да́ша ку́плю тебѣ́.

Харра́нъ, ханаа́ и Деда́нъ, сі́и купцы́ твои́: Сава́, Ассу́ръ и Харма́нъ купцы́ твои́,

принося́ще ку́плю синету́ и червлени́цу, и испещре́нная и сокро́вища избра́нная свя́зана у́жами, кипари́сная.

Корабли́, въ тѣ́хъ ку́пля твоя́, [корабли́] кархидо́нстiи купцы́ твои́, во мно́жествѣ смѣ́сникъ твои́хъ, и насы́тился еси́, и отягча́лъ зѣло́ въ сердца́хъ морски́хъ.

Въ водѣ́ мно́зѣ привожда́ху тя́ ве́сленицы твои́: вѣ́тръ ю́жный сокруши́ тя въ се́рдцы морстѣ́мъ.

Бы́ша си́лы твоя́ и мзда́ твоя́ от смѣ́сникъ твои́хъ, и ве́сленицы твои́ и ко́рмчiи твои́, и совѣ́тницы твои́ и смѣ́сницы от смѣ́сниковъ твои́хъ, и вси́ му́жiе твои́ до́блiи въ тебѣ́ и ве́сь со́нмъ тво́й паду́тъ средѣ́ тебе́ въ се́рдцы морстѣ́мъ, въ де́нь паде́нiя твоего́.

От гла́са во́пля твоего́ ко́рмчiи твои́ стра́хомъ убоя́тся.

И сни́дутъ съ корабле́й свои́хъ вси́ ве́сленицы твои́, и вса́дницы и ловцы́ морсті́и на земли́ ста́нутъ:

и воскли́кнутъ на тя́ гла́сомъ свои́мъ, и воскрича́тъ го́рцѣ, и возложа́тъ зе́млю на главы́ своя́, и пра́хъ посте́лютъ:

и оплѣши́вѣютъ надъ тобо́ю плѣшьми́, и облеку́тся во вре́тище, и воспла́чутся о тебѣ́ въ го́рести души́, и пла́чемъ го́рькимъ ужа́снутся:

и во́змутъ о тебѣ́ сы́нове и́хъ пла́чь, возрыда́ютъ пла́канiемъ о тебѣ́: кто́ я́коже ти́ръ умо́лкнувый средѣ́ мо́ря? коли́ку обрѣ́лъ еси́ мзду́ от мо́ря?

Напо́лнилъ еси́ страны́ от мно́жества твоего́ и от смѣ́сникъ твои́хъ обогати́лъ еси́ вся́ цари́ земны́я.

Ны́нѣ же сокруши́лся еси́ въ мо́ри, во глубина́хъ во́дныхъ смѣ́сницы твои́, и ве́сь со́нмъ тво́й средѣ́ тебе́ падо́ша, и вси́ ве́сленицы твои́.

Вси́ же живу́щiи во о́стровѣхъ уны́ли по тебѣ́, и ца́рiе и́хъ у́жасомъ ужасо́шася, и прослези́ся лице́ и́хъ.

Купцы́ от язы́къ позви́ждутъ о тебѣ́, въ поги́бель бы́лъ еси́, и ктому́ не бу́деши въ вѣ́къ, глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

и ты́, сы́не человѣ́чь, рцы́ кня́зю ти́рску: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: поне́же вознесе́ся се́рдце твое́, и ре́клъ еси́: а́зъ е́смь Бо́гъ, въ селе́нiе Бо́жiе всели́хся въ се́рдцы морстѣ́мъ: ты́ же человѣ́къ еси́, а не Бо́гъ, и положи́лъ еси́ се́рдце твое́ я́ко се́рдце Бо́жiе.

Еда́ прему́дрѣе ты́ еси́ данiи́ла? прему́дрiи не наказа́ша тебе́ хи́тростiю свое́ю.

Еда́ хи́тростiю твое́ю или́ смы́сломъ твои́мъ сотвори́лъ еси́ себѣ́ си́лу и притяжа́лъ еси́ сребро́ и зла́то въ сокро́вищихъ твои́хъ?

или́ во мно́зѣй хи́трости твое́й и въ ку́пли твое́й умно́жилъ еси́ си́лу твою́? вознесе́ся се́рдце твое́ въ си́лѣ твое́й.

Того́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: поне́же да́лъ еси́ се́рдце свое́ я́ко се́рдце Бо́жiе,

вмѣ́сто сего́, се́, а́зъ наведу́ на тя́ чужды́я губи́тели от язы́къ, и извлеку́тъ мечы́ своя́ на тя́ и на добро́ту хи́трости твоея́, и посте́лютъ добро́ту твою́ въ погубле́нiе,

и сведу́тъ тя́, и у́мреши сме́ртiю я́звеныхъ въ се́рдцы морстѣ́мъ.

Еда́ рече́ши глаго́ля предъ убива́ющими тя́: Бо́гъ е́смь а́зъ? ты́ же человѣ́къ еси́, а не Бо́гъ, въ руцѣ́ убива́ющихъ тя́.

Смертьми́ необрѣ́заныхъ у́мреши въ рука́хъ чужди́хъ: я́ко а́зъ реко́хъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, возми́ пла́чь на кня́зя ти́рска и рцы́ ему́: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: ты́ еси́ печа́ть уподобле́нiя, испо́лненъ прему́дрости и вѣне́цъ добро́ты,

въ сла́дости рая́ Бо́жiя бы́лъ еси́, вся́кимъ ка́менiемъ драги́мъ украси́лся еси́, Са́рдiемъ и топа́зiемъ, и смара́гдомъ и иаки́нѳомъ, и Анѳра́ксомъ и сапфи́ромъ, и Иа́списомъ и сребро́мъ и зла́томъ, и Лиги́рiемъ и Аха́томъ, и амеѳи́стомъ и хрисоли́ѳомъ, и вири́ллiемъ и о́нихомъ и злато́мъ напо́лнилъ еси́ сокро́вища твоя́ и жи́тницы твоя́, от него́же дне́ со́зданъ еси́.

Ты́, съ херуви́момъ вчини́хъ тя́ въ горѣ́ святѣ́й Бо́жiи, бы́лъ еси́ средѣ́ ка́меней о́гненныхъ.

Бы́лъ еси́ ты́ непоро́ченъ во дне́хъ твои́хъ, от него́же дне́ со́зданъ еси́, до́ндеже обрѣто́шася непра́вды въ тебѣ́.

От мно́жества ку́пли твоея́ напо́лнилъ еси́ сокро́вища твоя́ беззако́нiя, и согрѣши́лъ еси́, и уя́звленъ еси́ от горы́ Бо́жiя: и сведе́ тя херуви́мъ осѣняя́й от среды́ камы́ковъ о́гненныхъ.

Вознесе́ся се́рдце твое́ въ добро́тѣ твое́й, истлѣ́ хи́трость твоя́ съ добро́тою твое́ю: мно́жества ра́ди грѣхо́въ твои́хъ на зе́млю поверго́хъ тя́, предъ цари́ да́хъ тя́ во обличе́нiе.

Мно́жества ра́ди грѣхо́въ твои́хъ и непра́вдъ ку́пли твоея́, оскверни́лъ еси́ свята́я твоя́, и изведу́ о́гнь от среды́ твоея́, се́й снѣ́сть тя́: и да́мъ тя́ во пра́хъ на земли́ предъ всѣ́ми ви́дящими тя́.

И вси́ вѣ́дящiи тебе́ во язы́цѣхъ возстену́тъ по тебѣ́: па́губа учине́нъ еси́, и не бу́деши ктому́ во вѣ́къ.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, утверди́ лице́ твое́ на Сидо́на и прорцы́ о не́мъ и рцы́:

сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ на тя́, Сидо́не, и просла́влюся въ тебѣ́, и уразумѣ́еши, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь, егда́ сотворю́ въ тебѣ́ су́дъ и освящу́ся въ тебѣ́:

и послю́ на тя́ сме́рть, и кро́вь въ сто́гнахъ твои́хъ бу́детъ, и паду́тъ я́звенiи средѣ́ тебе́ мече́мъ, въ тебѣ́ и о́крестъ тебе́, и увѣ́дятъ, я́ко а́зъ Госпо́дь:

и не бу́детъ ктому́ до́му Изра́илеву осте́нъ го́рести и те́рнъ болѣ́зни от всѣ́хъ окре́стныхъ его́ обезче́стившихъ и́хъ, и уразумѣ́ютъ, я́ко а́зъ е́смь Адонаи́ Госпо́дь.

Та́ко глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: и соберу́ до́мъ Изра́илевъ от язы́къ, идѣ́же разсы́пашася та́мо, и освящу́ся въ ни́хъ предъ людьми́ и язы́ки: и вселя́тся на земли́ свое́й, ю́же да́хъ рабу́ моему́ Иа́кову,

и населя́тся на не́й съ наде́ждею, и сози́ждутъ до́мы, и насадя́тъ виногра́ды, и вселя́тся на не́й съ наде́ждею, егда́ сотворю́ су́дъ во всѣ́хъ, и́же укори́ша я́ во окре́стныхъ и́хъ: и уразумѣ́ютъ, я́ко а́зъ Госпо́дь Бо́гъ и́хъ и Бо́гъ отце́въ и́хъ.

Въ деся́тое лѣ́то, въ деся́тый ме́сяцъ, [въ пе́рвый де́нь] ме́сяца, бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, утверди́ лице́ твое́ на фарао́на царя́ Еги́петска и прорцы́ на́нь и на Еги́петъ ве́сь:

глаго́ли и рцы́: си́це глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ наведу́ на тя́, фарао́не, царю́ Еги́петскiй, змі́а вели́каго, сѣдя́щаго средѣ́ рѣ́къ свои́хъ, глаго́лющаго: моя́ су́ть рѣ́ки, и а́зъ сотвори́хъ я́.

А́зъ же да́мъ узду́ въ че́люсти твоя́, и прилѣплю́ ры́бы рѣки́ твоея́ ко крило́ма твои́ма, и возведу́ тя от среды́ рѣки́ твоея́, и къ чешуя́мъ твои́мъ прильпну́тъ:

и низве́ргу тя́ вско́рѣ и вся́ ры́бы рѣки́ твоея́: на лицы́ по́ля паде́ши, и не собере́шися, и не огради́шися, звѣре́мъ земны́мъ и пти́цамъ небе́снымъ да́хъ тя́ во снѣ́дь.

И увѣ́дятъ вси́ живу́щiи во Еги́птѣ, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь: зане́ бы́лъ еси́ же́злъ тро́стянъ до́му Изра́илеву:

егда́ я́ся тебе́ руко́ю свое́ю, сокруши́лся еси́, и егда́ восплеска́ на ни́хъ вся́ка рука́, и егда́ почи́ша на тебѣ́, сте́рлся еси́ и сломи́лъ еси́ и́хъ вся́ чре́сла.

Сего́ ра́ди та́ко глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ наведу́ на тя́ ме́чь и погублю́ от тебе́ человѣ́ки и скоты́,

и бу́детъ земля́ Еги́петска въ поги́бель и во опустѣ́нiе, и уразумѣ́ютъ, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь. Поне́же глаго́лалъ еси́, я́ко рѣ́ки моя́ су́ть, и а́зъ сотвори́хъ я́:

того́ ра́ди, се́, а́зъ на тя́ и на вся́ рѣ́ки твоя́, и да́мъ зе́млю Еги́петску во опустѣ́нiе и въ ме́чь и въ поги́бель, от Магдо́ла и Сiи́ны и да́же до предѣ́лъ еѳiо́пскихъ:

не про́йдетъ сквозѣ́ ея́ нога́ человѣ́ча, ни нога́ ско́тiя не поступи́тъ по не́й, и не насели́тся четы́редесять лѣ́тъ:

и да́мъ зе́млю его́ въ па́губу средѣ́ земли́ опустѣ́лыя, и гра́ди его́ средѣ́ градо́въ опустѣ́вшихъ бу́дутъ, въ разоре́нiи бу́дутъ четы́редесять лѣ́тъ: и разсѣ́ю Еги́пта во язы́цѣхъ, и развѣ́ю я́ по страна́мъ.

Сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: по четы́редесятихъ лѣ́тѣхъ соберу́ Еги́птяны от язы́къ, а́може разсы́пашася,

и возвращу́ плѣ́нники Еги́петскiя и вселю́ я́ въ зе́млю фаѳо́рскую, въ зе́млю, отону́дуже взя́ти бы́ша, и бу́детъ вла́сть смире́нна:

па́че всѣ́хъ власте́й бу́детъ смире́нна, и не вознесе́тся ктому́ надъ язы́ки, и ума́лены сотворю́ я́, е́же не бы́ти и́мъ мно́гимъ во язы́цѣхъ.

И не бу́дутъ ктому́ до́му Изра́илеву въ наде́жду воспомина́ющую беззако́нiе, внегда́ послѣ́довати и́мъ по ни́хъ: и уразумѣ́ютъ, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь.

И бы́сть въ два́десять седмо́е лѣ́то, во еди́нъ де́нь ме́сяца пе́рваго, бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, Навуходоно́соръ ца́рь Вавило́нскъ порабо́ти си́лу свою́ рабо́тою вели́кою на ти́ра, вся́ка глава́ плѣши́ва и вся́ко ра́мо на́го: и мзда́ не бы́сть ему́ ни си́лѣ его́ на ти́ра, за рабо́ту, е́юже рабо́таша на́нь.

Того́ ра́ди си́це глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ даю́ Навуходоно́сору царю́ Вавило́нску зе́млю Еги́петску, и во́зметъ мно́жество ея́, и плѣни́тъ плѣ́нъ ея́, и расхи́титъ коры́сти ея́, и бу́детъ мзда́ си́лѣ его́:

за слу́жбу его́, е́юже послужи́ на ти́ра, да́хъ ему́ зе́млю Еги́петску, зане́ послужи́ мнѣ́, сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

Въ то́й де́нь взы́детъ ро́гъ всему́ до́му Изра́илеву, и тебѣ́ да́мъ уста́ отве́рста средѣ́ и́хъ, и увѣ́дятъ, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, прорцы́ и рцы́: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь:

возрыда́йте: оле, оле де́нь! я́ко бли́зъ де́нь Госпо́день, и приближа́ется де́нь о́блака, и коне́цъ язы́ковъ бу́детъ:

и прiи́детъ ме́чь на Еги́птяны, и бу́детъ мяте́жъ во еѳiо́пiи, и паду́тъ я́звенiи во Еги́птѣ, и взя́то бу́детъ мно́жество и́хъ, и паду́тся основа́нiя его́:

пе́рсяне и кри́тяне, и ли́дяне и Ливи́ане, и му́рини [и вся́ Ара́вiа] и вси́ примѣ́сницы, и сы́нове, и́же от завѣ́та моего́, въ не́мъ мече́мъ паду́тъ съ ни́мъ.

Сiя́ глаго́летъ Госпо́дь: и паду́тъ подпо́ры Еги́пта, и сни́детъ укори́зна крѣ́пости его́ от Магдо́ла да́же до Сiи́ны, мече́мъ паду́тъ въ не́мъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И опустѣ́ютъ средѣ́ стра́нъ поги́бшихъ, и гра́ди и́хъ средѣ́ градо́въ опустѣ́вшихъ бу́дутъ:

и уразумѣ́ютъ, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь, егда́ да́мъ о́гнь на Еги́петъ, и сокруша́тся вси́ помага́ющiи ему́.

Въ то́й де́нь прiи́дутъ вѣ́стницы от лица́ моего́ въ сiеи́мъ тща́щеся погуби́ти наде́жду му́ринскiя земли́, и бу́детъ и́мъ мяте́жъ въ де́нь Еги́петскъ, я́ко се́, приспѣ́.

Сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: и погублю́ мно́жество Еги́птянъ руко́ю Навуходоно́сора царя́ Вавило́нска,

самаго́ и люді́й его́ съ ни́мъ, губи́телiе от язы́къ по́слани погуби́ти зе́млю: и извлеку́тъ вси́ мечы́ своя́ на Еги́пта, и напо́лнится земля́ я́звеными.

И да́мъ рѣ́ки и́хъ во опустѣ́нiе и отда́мъ зе́млю въ ру́цѣ злы́хъ, и погублю́ зе́млю и исполне́нiе ея́ рука́ми чужди́хъ, а́зъ Госпо́дь глаго́лахъ.

Я́ко сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: погублю́ кумíры и испражню́ вельмо́жы от мемфи́са и старѣ́йшины от земли́ Еги́петскiя, и не бу́дутъ ктому́: и да́мъ стра́хъ во земли́ Еги́петстѣй.

И погублю́ зе́млю фаѳо́рскую, и да́мъ о́гнь на та́ниса, и сотворю́ отмще́нiе въ Дiоспо́ли,

и излiю́ я́рость мою́ на саи́нъ крѣ́пость Еги́петску, и погублю́ мно́жество ме́мфы.

И да́мъ о́гнь на Еги́пта, и мяте́жемъ возмяте́тся саи́съ, и въ Дiоспо́ли бу́детъ разсѣ́лина, и разлiю́тся во́ды.

Ю́ноши илiупо́ля и вува́ста мече́мъ паду́тъ, и жены́ въ плѣ́нъ по́йдутъ:

и въ тафне́сѣ помрачи́тся де́нь, егда́ сокрушу́ та́мо ски́петры Еги́петски, и поги́бнетъ та́мо укори́зна крѣ́пости его́, и того́ покры́етъ о́блакъ, и дще́ри его́ во плѣне́нiе отведу́тся.

И сотворю́ су́дъ во Еги́птѣ, и уразумѣ́ютъ, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь.

И бы́сть во единонадеся́тое лѣ́то, въ пе́рвый ме́сяцъ, въ седмы́й де́нь ме́сяца, бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, мы́шцы фарао́на царя́ Еги́петска сотро́хъ, и се́, не помоли́ся, е́же да́ти ему́ цѣльбу́, приложи́ти ему́ пла́стырь, [обяза́ти,] да́ти си́лу, да во́зметъ ме́чь.

Того́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ на фарао́на царя́ Еги́петска, и сокрушу́ мы́шцы его́ крѣ́пкiя и протяже́ныя и сотре́ныя, и изри́ну ме́чь его́ изъ руки́ его́:

и разсѣ́ю Еги́пта во язы́ки и развѣ́ю и́хъ во страны́:

и укрѣплю́ мы́шцы царя́ Вавило́нска и да́мъ ме́чь мо́й въ ру́ку его́, и наведе́тъ его́ на Еги́пта, и плѣни́тъ плѣне́нiе его́, и во́зметъ коры́сти его́:

и укрѣплю́ мы́шцы царя́ Вавило́нска, мы́шцы же фарао́ни паду́тъ: и увѣ́дятъ, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь, егда́ да́мъ ме́чь мо́й въ ру́цѣ царя́ Вавило́нска, и простре́тъ его́ на зе́млю Еги́петску,

и разсѣ́ю Еги́пта во язы́ки и развѣ́ю и́хъ во страны́: и увѣ́дятъ вси́, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь.

И бы́сть во единонадеся́тое лѣ́то, въ тре́тiй ме́сяцъ, во еди́нъ де́нь ме́сяца, бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, рцы́ фарао́ну царю́ Еги́петску и мно́жеству его́: кому́ уподо́билъ еси́ себе́ въ высотѣ́ твое́й?

Се́, Ассу́ръ кипари́съ въ Лива́нѣ, до́бръ отра́сльми и высо́къ вели́чествомъ и ча́стъ покро́вомъ, и средѣ́ о́блакъ бы́сть вла́сть его́:

вода́ воспита́ его́, бе́здна вознесе́ его́, рѣ́ки своя́ приведе́ о́крестъ садо́въ свои́хъ, и соста́вы своя́ испусти́ во вся́ древеса́ полева́я.

Сего́ ра́ди вознесе́ся вели́чество его́ па́че всѣ́хъ древе́съ по́льныхъ, разшири́шася вѣ́твiе его́, и вознесо́шася отра́сли его́ от воды́ мно́ги, егда́ протяже́ся.

Во отра́слехъ его́ возгнѣзди́шася вся́ пти́цы небе́сныя, и подъ вѣ́твьми его́ ражда́хуся вси́ звѣ́рiе по́льнiи, подъ сѣ́нiю его́ всели́ся все́ мно́жество язы́ковъ.

И бы́сть до́бръ въ высотѣ́ свое́й мно́жества ра́ди вѣ́твiй свои́хъ, я́ко бѣ́ша коре́нiе его́ въ водѣ́ мно́зѣ.

И кипари́си не таковы́ въ раи́ Бо́жiи, и со́сны неподо́бны отра́слемъ его́, и е́лiе не бы́сть подо́бно вѣ́твiямъ его́: вся́кое дре́во, е́же въ раи́ Бо́жiи, не бы́сть подо́бно ему́ въ добро́тѣ его́, мно́жества ра́ди вѣ́твiй его́.

Добра́ сотвори́хъ его́ во мно́жествѣ вѣ́твiй его́, и возревнова́ша ему́ древеса́ ра́йская сла́дости Бо́жiя.

Того́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: поне́же бы́лъ еси́ вели́къ вели́чествомъ и да́лъ еси́ вла́сть свою́ во среди́ну о́блакъ, и вознесе́ся се́рдце его́ въ высотѣ́ его́, и ви́дѣхъ, егда́ вознесе́ся:

и преда́хъ его́ въ ру́цѣ кня́зя язы́ческа, и сотвори́ па́губу его́, по нече́стiю его́.

И изгна́хъ его́ а́зъ, и потреби́ша его́ чужді́и губи́телiе от язы́къ, и поверго́ша его́ на гора́хъ: и во всѣ́хъ де́брехъ падо́ша вѣ́тви его́, и сотро́шася отра́сли его́ на вся́цѣмъ по́ли земнѣ́мъ, и снидо́ша от покро́ва его́ вси́ лю́дiе язы́ковъ и разори́ша его́.

Во паде́нiи его́ почи́ша вся́ пти́цы небе́сныя, и на сте́блiехъ его́ бы́ша вси́ звѣ́рiе се́лнiи,

я́ко да не возно́сятся вели́чествомъ свои́мъ вся́ древеса́, я́же въ водѣ́, и не дадя́тъ вла́сти своея́ средѣ́ о́блакъ, и не ста́нутъ въ высотѣ́ и́хъ къ нему́ вси́ пiю́щiи во́ду, вси́ отда́ни бы́ша во сме́рть во глубину́ земли́, средѣ́ сыно́въ человѣ́ческихъ къ низходя́щымъ въ про́пасть.

Сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: въ о́ньже де́нь сведе́ся во а́дъ, пла́кася о не́мъ бе́здна: и удержа́хъ рѣ́ки ея́ и возбрани́хъ мно́жеству во́дъ, и поме́рче о не́мъ Лива́нъ, и вся́ древеса́ полева́я о не́мъ разсла́бишася:

от гла́са паде́нiя его́ потрясо́шася язы́цы, егда́ свожда́хъ его́ во а́дъ со снизходя́щими въ ро́въ, и утѣша́ху его́ въ земли́ до́лнѣйшей вся́ древеса́ сла́дости, и избра́нная и до́брая Лива́нова, вся́ пiю́щая во́ду:

и та́ бо сведо́шася съ ни́мъ во а́дъ со я́звеными от меча́, и сѣ́мя его́, и живу́щiи подъ покро́вомъ его́ средѣ́ жи́зни своея́ погибо́ша.

Кому́ уподо́бился еси́ си́лою и сла́вою и вели́чествомъ во древесѣ́хъ сла́дости? Слѣ́зи и сни́ди со древеса́ми сла́дости во глубину́ земну́ю: средѣ́ необрѣ́заныхъ у́спнеши со я́звеными мече́мъ: та́ко фарао́нъ и все́ мно́жество крѣ́пости его́, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И бы́сть во второена́десять лѣ́то, во вторыйна́десять ме́сяцъ, во еди́нъ де́нь ме́сяца,

бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля: сы́не человѣ́чь, возми́ пла́чь на фарао́на царя́ Еги́петска и рече́ши ему́: льву́ язы́ковъ уподо́бился еси́ ты́, и я́ко змі́й вели́кiй, и́же въ мо́ри, и би́лъ еси́ рога́ми въ рѣка́хъ твои́хъ, и возмуща́лъ еси́ во́ду нога́ма твои́ма, и попира́лъ еси́ рѣ́ки твоя́.

Сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: и возложу́ на тя́ сѣ́ти моя́ въ собра́нiи люді́й мно́гихъ,

и изведу́ тя у́дою мое́ю, и простру́ тя на земли́: поля́ напо́лнятся тебе́, и посажду́ на тебѣ́ вся́ пти́цы небе́сныя, и насы́щу тобо́ю вся́ звѣ́ри всея́ земли́:

и пове́ргу пло́ти твоя́ на гора́хъ, и напо́лню кро́вiю твое́ю всю́ зе́млю,

и напiе́тся земля́ от гно́я твоего́, от мно́жества твоего́ на гора́хъ: и де́бри напо́лню от тебе́,

и покры́ю не́бо, егда́ уга́снеши, и помрачу́ звѣ́зды его́, со́лнце во о́блацѣ сокры́ю, и луна́ не яви́тъ свѣ́та своего́:

вся́ свѣти́ла небе́сная помрачу́ на тя́ и да́мъ тму́ на зе́млю твою́, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И разгнѣ́ваю сердца́ люді́й мно́гихъ, егда́ изведу́ плѣ́нники твоя́ во язы́ки, въ зе́млю, ея́же не зна́лъ еси́.

И уны́ютъ о тебѣ́ язы́цы мно́зи, и ца́рiе и́хъ у́жасомъ ужа́снутся о тебѣ́, егда́ налети́тъ ме́чь мо́й на ли́ца и́хъ, ча́юще паде́нiя своего́ от дне́ паде́нiя твоего́.

Я́ко сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: ме́чь царя́ Вавило́нска прiи́детъ тебѣ́, мечьми́ исполи́новъ, и поражу́ крѣ́пость твою́:

губи́телiе от язы́къ вси́, и погубя́тъ укори́зну Еги́петску, и сокруши́тся вся́ крѣ́пость его́.

И погублю́ вся́ скоты́ его́ от воды́ мно́ги, и не возмути́тъ ея́ нога́ человѣ́ческа ктому́, и стопа́ ско́тiя не сту́питъ на ню́.

Та́ко тогда́ умо́лкнутъ во́ды и́хъ, и рѣ́ки и́хъ я́ко еле́й потеку́тъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь,

егда́ да́мъ Еги́пта въ па́губу, и опустѣ́етъ земля́ съ полното́ю свое́ю, егда́ разсѣ́ю вся́ живу́щыя на не́й, и увѣ́дятъ, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь.

Пла́чь е́сть, и воспла́чешися о не́мъ, и дще́ри язы́ческiя воспла́чутся о не́мъ, надъ Еги́птомъ и надъ все́ю си́лою его́ воспла́чутся, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И бы́сть во второена́десять лѣ́то, пе́рваго ме́сяца въ пятыйна́десять де́нь, бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, воспла́чися о крѣ́пости Еги́петстѣй [прекланя́я преведи́ его́]: и сведу́тъ дще́рей его́ ме́ртвыхъ язы́цы во глубину́ земну́ю ко низходя́щымъ въ про́пасть.

От во́дъ благолѣ́пно сни́ди и поспи́ съ необрѣ́заными.

Средѣ́ я́звеныхъ мече́мъ паду́тъ съ ни́мъ, и у́спнетъ вся́ крѣ́пость его́.

И реку́тъ ти́ исполи́ни: во глубинѣ́ про́пасти бу́ди, кого́ лу́чши еси́ ты́? сни́ди и ля́зи съ необрѣ́заными средѣ́ я́звеныхъ мече́мъ.

Та́мо Ассу́ръ и ве́сь со́нмъ его́, и вси́ я́звенiи та́мо да́шася, и гро́бъ и́хъ во глубинѣ́ про́пасти, и бы́сть со́нмъ его́ о́крестъ гро́ба его́, вси́ я́звенiи па́дшiи мече́мъ,

и́же да́ша гро́бы его́ во сте́гнѣхъ рва́, и бы́сть со́нмъ его́ о́крестъ гро́ба его́, вси́ ті́и я́звенiи па́дающiи мече́мъ, и́же да́ша стра́хъ сво́й на земли́ живы́хъ.

Та́мо Ела́мъ и вся́ си́ла его́ о́крестъ гро́ба его́, вси́ я́звенiи па́дшiи мече́мъ и низходя́щiи необрѣ́зани во глубину́ земну́ю, да́вшiи стра́хъ сво́й на земли́ живы́хъ:

и прiя́ша муче́нiе свое́ съ низходя́щими въ про́пасть, средѣ́ я́звеныхъ.

Та́мо да́шася Мосо́хъ, и Ѳове́ль, и вся́ си́ла его́, о́крестъ гро́ба его́, вси́ необрѣ́заннiи я́звенiи от меча́, да́вшiи стра́хъ сво́й на земли́ жи́зни.

И успо́ша со исполи́ны па́дшими от вѣ́ка, и́же снидо́ша во а́дъ во ору́жiи во́инстѣмъ и положи́ша мечы́ своя́ подъ главы́ своя́, и бы́ша беззако́нiя и́хъ на косте́хъ и́хъ, я́ко устраши́ша всѣ́хъ во житiи́ свое́мъ, и стра́хъ си́льнымъ бы́ша на земли́ живу́щымъ.

И ты́ посредѣ́ необрѣ́занныхъ сокруши́шися и поспи́ши со я́звеными мече́мъ.

Та́мо Едо́мъ и ца́рiе его́ и вси́ кня́зи Ассу́ровы, да́вшiи крѣ́пость свою́ на я́зву ме́чную: сі́и со я́звеными успо́ша, съ низходя́щими въ ро́въ.

Та́мо кня́зи сѣ́верстiи вси́, та́мо вси́ воево́ды Ассу́ровы, и́же сведе́ни бы́ша со я́звеными со стра́хомъ свои́мъ и со крѣ́постiю свое́ю стыдя́щеся, успо́ша необрѣ́заннiи со я́звеными мече́мъ, и прiя́ша муче́нiе свое́ съ низходя́щими въ про́пасть.

Тѣ́хъ у́зритъ ца́рь фарао́нъ и утѣ́шится о все́й крѣ́пости и́хъ: фарао́нъ и я́звенiи мече́мъ и вся́ си́ла его́, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

Я́ко да́хъ стра́хъ мо́й на земли́ жи́зни, и у́спнетъ средѣ́ необрѣ́занныхъ со я́звеными мече́мъ фарао́нъ, и все́ мно́жество его́ съ ни́мъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, глаго́ли ко сыно́мъ люді́й твои́хъ и рече́ши къ ни́мъ: земля́, на ню́же а́зъ а́ще наведу́ ме́чь, и по́ймутъ лю́дiе земли́ человѣ́ка еди́наго от себе́ и поста́вятъ его́ себѣ́ во стра́жа,

и у́зритъ ме́чь гряду́щь на зе́млю, и востру́битъ трубо́ю, и проповѣ́сть лю́демъ,

и услы́шитъ услы́шавый гла́съ трубы́, а не сохрани́тся, и на́йдетъ ме́чь и пости́гнетъ его́, кро́вь его́ на главѣ́ его́ бу́детъ:

я́ко слы́ша гла́съ трубы́ и не сохрани́ся, кро́вь его́ на не́мъ бу́детъ: а се́й, поне́же сохрани́ся, ду́шу свою́ изба́вилъ.

И стра́жъ, а́ще уви́дитъ ме́чь гряду́щь, и не востру́битъ трубо́ю, [и не проповѣ́сть лю́демъ,] и лю́дiе не охраня́тъ себе́, и наше́дъ ме́чь во́зметъ от ни́хъ ду́шу, та́ у́бо беззако́нiя ра́ди своего́ взя́ся, а кро́ве ея́ от руки́ стра́жа взыщу́.

И ты́, сы́не человѣ́чь, во стра́жа да́хъ тя́ до́му Изра́илеву, и услы́шиши от у́стъ мои́хъ сло́во, и проповѣ́си и́мъ от мене́.

Егда́ реку́ грѣ́шнику: грѣ́шниче, сме́ртiю у́мреши: и не бу́деши глаго́лати [грѣ́шнику], е́же сохрани́тися нечести́вому, [е́же обрати́тся ему́] от пути́ своего́ [и жи́ву бы́ти ему́], то́й беззако́нникъ во беззако́нiи свое́мъ у́мретъ, а кро́ве его́ от руки́ твоея́ взыщу́.

А́ще же ты́ проповѣ́си нечести́вому пу́ть его́, е́же обрати́тися от него́, и не обрати́тся съ пути́ своего́, то́й въ нече́стiи свое́мъ у́мретъ, а ты́ ду́шу твою́ изба́вилъ еси́.

И ты́, сы́не человѣ́чь, рцы́ до́му Изра́илеву: си́це рѣ́сте глаго́люще: пре́лести на́шя и беззако́нiя на́ша въ на́съ су́ть, и мы́ въ ни́хъ та́емъ, и ка́ко на́мъ живы́мъ бы́ти?

Рцы́ и́мъ: живу́ а́зъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, не хощу́ сме́рти грѣ́шника, но е́же обрати́тися нечести́вому от пути́ своего́ и жи́ву бы́ти ему́: обраще́нiемъ обрати́теся от пути́ ва́шего зла́го: и вску́ю умира́ете, до́ме Изра́илевъ?

И ты́, сы́не человѣ́чь, рцы́ ко сыно́мъ люді́й твои́хъ: пра́вда пра́ведника не изба́витъ его́, въ о́ньже де́нь прельсти́тся: и беззако́нiе беззако́нника не убiе́тъ, въ о́ньже де́нь обрати́тся от беззако́нiя своего́: и пра́ведникъ не мо́жетъ спасти́ся въ де́нь грѣха́ своего́.

Егда́ реку́ пра́веднику: жи́знiю жи́въ бу́деши: се́й же упова́я на пра́вду свою́ и сотвори́тъ беззако́нiе, вся́ пра́вды его́ не воспомяну́тся, въ непра́вдѣ свое́й, ю́же сотвори́, въ то́й у́мретъ.

И егда́ реку́ нечести́вому: сме́ртiю у́мреши: и обрати́тся от грѣха́ своего́ и сотвори́тъ су́дъ и пра́вду,

и зало́гъ отда́стъ и восхище́ное возврати́тъ, беззако́нникъ въ за́повѣдехъ жи́зни ходи́ти бу́детъ, е́же не сотвори́ти непра́вды, жи́знiю жи́въ бу́детъ и не у́мретъ:

вси́ грѣси́ его́, я́же согрѣши́, не помяну́тся: поне́же су́дъ и пра́вду сотвори́, жи́въ бу́детъ въ ни́хъ.

И реку́тъ сы́нове люді́й твои́хъ: непра́въ пу́ть Госпо́день. И се́, пу́ть и́хъ непра́въ.

Егда́ соврати́тся пра́ведникъ от пра́вды своея́ и сотвори́тъ беззако́нiе, и у́мретъ въ не́мъ.

И егда́ грѣ́шникъ возврати́тся от беззако́нiя своего́ и сотвори́тъ су́дъ и пра́вду, то́й жи́въ бу́детъ въ ни́хъ.

И се́ е́сть, е́же реко́сте: непра́въ пу́ть Госпо́день. Кому́ждо по путе́мъ его́ сужду́ ва́мъ, до́ме Изра́илевъ.

И бы́сть во второена́десять лѣ́то, ме́сяца вторагона́десять, въ пя́тый де́нь ме́сяца плѣне́нiя на́шего, прiи́де ко мнѣ́ от Иерусали́ма уцѣлѣ́вый глаго́ля: плѣне́нъ бы́сть гра́дъ.

И рука́ Госпо́дня бы́сть на мнѣ́ въ ве́черъ, пре́жде прише́ствiя его́, и отве́рзе уста́ моя́, до́ндеже прiи́де ко мнѣ́ зау́тра: и отве́рзшаяся уста́ моя́ не затвори́шася ктому́.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, живу́щiи на опустѣ́вшихъ мѣ́стѣхъ во земли́ Изра́илевѣ глаго́лютъ: еди́нъ бя́ше Авраа́мъ и одержа́ше зе́млю, а мы́ мно́жайшiи есмы́, на́мъ дана́ е́сть земля́ во одержа́нiе.

Того́ ра́ди рцы́ и́мъ: си́це глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: поне́же съ кро́вiю я́сте и о́чи ва́ши воздвиго́сте ко кумíромъ и кро́вь пролива́ете, и зе́млю ли наслѣ́дите?

ста́сте съ мече́мъ ва́шимъ, сотвори́сте ме́рзости, и кі́йждо жену́ бли́жняго своего́ оскверни́сте, и та́ко ли зе́млю и́мате наслѣ́дити?

Того́ ра́ди рцы́ и́мъ: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: живу́ а́зъ, я́ко паду́тъ мече́мъ су́щiи во опустѣ́вшихъ, и и́же на лицы́ по́ля, звѣре́мъ по́льнымъ предаду́тся на изъяде́нiе, и су́щыя во градѣ́хъ и и́же въ пеще́рахъ сме́ртiю поражу́,

и да́мъ зе́млю на опустѣ́нiе, и поги́бнетъ го́рдость крѣ́пости ея́, и опустѣ́ютъ го́ры Изра́илевы, зане́же не бу́детъ проходя́щаго:

и увѣ́дятъ, я́ко а́зъ Госпо́дь: и сотворю́ зе́млю и́хъ пу́сту, и опустѣ́етъ всѣ́хъ ра́ди ме́рзостей и́хъ, я́же сотвори́ша.

И ты́, сы́не человѣ́чь, сы́нове люді́й твои́хъ глаго́лющiи о тебѣ́ у забра́лъ и во вратѣ́хъ дворо́въ, и глаго́лютъ кі́йждо ко бли́жнему своему́ и кі́йждо ко бра́ту своему́, глаго́люще: собери́мся и услы́шимъ исходя́щая от у́стъ Госпо́днихъ.

И прихо́дятъ къ тебѣ́, я́коже схо́дятся лю́дiе, и сѣдя́тъ лю́дiе мои́ предъ тобо́ю, и послу́шаютъ глаго́ловъ твои́хъ, и не сотворя́тъ и́хъ: поне́же лжа́ во устѣ́хъ и́хъ, и вслѣ́дъ скве́рнъ и́хъ се́рдце и́хъ хо́дитъ.

И бу́деши и́мъ я́ко гла́съ пѣ́снивца сладкогла́снаго благосли́чнаго, и услы́шатъ глаго́лы твоя́, и не сотворя́тъ и́хъ.

И егда́ прiи́деши, реку́тъ: се́, прiи́де. И увѣ́дятъ, я́ко проро́къ бѣ́ средѣ́ и́хъ.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, прорцы́ на па́стыри Изра́илевы, прорцы́ и рцы́ па́стыремъ: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь:

оле, па́стырiе Изра́илевы! еда́ пасу́тъ па́стырiе сами́хъ себе́? не ове́цъ ли пасу́тъ па́стырiе? се́, млеко́ ядите́ и во́лною одѣва́етеся и ту́чное закала́ете, а ове́цъ мои́хъ не пасе́те:

изнемо́гшаго не подъя́сте и боля́щаго не уврачева́сте, и сокруше́ннаго не обяза́сте и заблужда́ющаго не обрати́сте, и поги́бшаго не взыска́сте и крѣ́пкое оскорби́сте трудо́мъ и вла́стiю наказа́сте я́ и наруга́нiемъ.

И разсы́пашася о́вцы моя́, поне́же не имѣ́яху па́стырей, и бы́ша на изъяде́нiе всѣ́мъ звѣре́мъ се́лнымъ.

И расточи́шася о́вцы моя́ по всѣ́мъ гора́мъ и [заблуди́ша] по всѣ́мъ холмо́мъ высо́кимъ, и на лицы́ всея́ земли́ разсы́пашася о́вцы моя́, и не бѣ́ взыска́ющаго, ни обраща́ющаго.

Того́ ра́ди, о, па́стырiе, слы́шите сло́во Госпо́дне:

живу́ а́зъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, поне́же учине́на су́ть стада́ моя́ въ расхище́нiе, и о́вцы моя́ бы́ша во снѣде́нiе всѣ́мъ звѣре́мъ се́лнымъ, зане́же нѣ́сть па́стырей, и не поиска́ша па́стырiе ове́цъ мои́хъ, но пасо́ша па́стырiе сами́хъ себе́, а ове́цъ мои́хъ не пасо́ша:

сего́ ра́ди, па́стырiе, слы́шите сло́во Госпо́дне,

сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ на па́стыри, и взыщу́ ове́цъ мои́хъ от ру́къ и́хъ, и отста́влю я́ от па́ствы ове́цъ мои́хъ, и не бу́дутъ пасти́ и́хъ па́стырiе: ниже́ сами́хъ себе́ и́мутъ пасти́, и отиму́ о́вцы моя́ изъ у́стъ и́хъ, и ктому́ не бу́дутъ и́мъ на изъяде́нiе.

Сего́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ взыщу́ ове́цъ мои́хъ и присѣщу́ и́хъ:

я́коже присѣща́етъ пасту́хъ па́ству свою́ въ де́нь, егда́ е́сть о́блаченъ и мгля́нъ, средѣ́ ове́цъ свои́хъ разлуче́ныхъ, та́ко взыщу́ ове́цъ мои́хъ и изба́влю я́ от вся́каго мѣ́ста, а́може су́ть разсы́паны въ де́нь о́блаченъ и примра́ченъ.

И изведу́ я́ от язы́къ и соберу́ я́ от стра́нъ, и введу́ я́ въ зе́млю и́хъ и упасу́ я́ на гора́хъ Изра́илевыхъ и въ де́брехъ и во все́мъ селе́нiи земли́,

на па́жити бла́зѣ упасу́ я́, на горѣ́ высо́цѣ Изра́илевѣ: и бу́дутъ огра́ды и́хъ та́мо, и у́спнутъ и почі́ютъ та́мо въ пи́щи бла́зѣ, и на па́жити ту́чнѣ упасу́тся на гора́хъ Изра́илевыхъ.

А́зъ упасу́ о́вцы моя́ и а́зъ упоко́ю я́, и уразумѣ́ютъ, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь.

Сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: поги́бшее взыщу́ и заблуди́вшее обращу́, и сокруше́нное обяжу́ и немощно́е укрѣплю́, и крѣ́пкое снабдю́ и упасу́ я́ съ судо́мъ.

И вы́, о́вцы моя́, сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ разсужду́ между́ овце́ю и овце́ю, и овно́мъ и козло́мъ.

Не дово́лно ли ва́мъ, я́ко на бла́зѣй па́жити пасо́стеся, и оста́нокъ па́жити ва́шея нога́ми ва́шими попира́сте, и устоя́вшуюся во́ду пива́сте, и оста́нокъ нога́ми ва́шими возмуща́сте,

и о́вцы моя́ попра́нiемъ но́гъ ва́шихъ живя́ху, и возмуще́нную во́ду нога́ми ва́шими пiя́ху?

Того́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ разсужду́ между́ овча́темъ си́льнымъ и между́ овча́темъ немощны́мъ.

Ре́брами и плеща́ми ва́шими рѣ́ясте и рога́ми ва́шими бодо́сте, и вся́кое немощно́е пха́сте, до́ндеже изгна́сте я́ во́нъ:

и спасу́ о́вцы моя́, и ктому́ не бу́дутъ на разграбле́нiе, и разсужду́ между́ овча́темъ и овча́темъ, и между́ овно́мъ и овно́мъ:

и возста́влю и́мъ па́стыря еди́наго, и упасе́тъ я́, раба́ моего́ дави́да, то́й упасе́тъ я́, [и то́й упоко́итъ я́,] и бу́детъ и́мъ па́стырь,

а́зъ же Госпо́дь бу́ду и́мъ въ Бо́га, и ра́бъ мо́й дави́дъ кня́зь средѣ́ и́хъ: а́зъ Госпо́дь глаго́лахъ.

И завѣща́ю дави́дови завѣ́тъ ми́рный, и потреблю́ звѣ́ри злы́ от земли́, и вселя́тся въ пусты́ни, упова́юще у́спнутъ въ дубра́вахъ.

И да́мъ и́мъ о́крестъ горы́ моея́ благослове́нiе, и испущу́ до́ждь ва́мъ во вре́мя свое́, до́ждь благослове́нiя.

И древеса́ на по́ли дадя́тъ пло́дъ сво́й, и земля́ да́стъ си́лу свою́, и вселя́тся на земли́ свое́й съ наде́ждею ми́ра, и увѣ́дятъ, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь, егда́ сокрушу́ у́зы и́га и́хъ: и изба́влю я́ изъ руки́ порабо́тившихъ я́,

и не бу́дутъ ктому́ во плѣне́нiе язы́комъ, и звѣ́рiе земні́и не поядя́тъ и́хъ ктому́: и вселя́тся съ наде́ждею, и не бу́детъ устраша́яй и́хъ.

И возста́влю и́мъ са́дъ ми́ренъ, и не бу́дутъ ктому́ ма́лы число́мъ на земли́, и не бу́дутъ погубле́ни гла́домъ на земли́, и не прiи́мутъ ктому́ укоре́нiя от язы́къ:

и увѣ́дятъ, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь Бо́гъ и́хъ съ ни́ми, а ті́и лю́дiе мои́ до́мъ Изра́илевъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь:

вы́ же о́вцы моя́ и о́вцы па́ствы моея́ есте́, и а́зъ Госпо́дь Бо́гъ ва́шъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, обрати́ лице́ твое́ къ горѣ́ сеи́ръ и прорцы́ на ню́ и рцы́ е́й:

сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ на тя́, горо́ сеи́ръ, и простру́ ру́ку мою́ на тя́ и поста́влю тя́ пу́сту, и опустѣ́еши,

и во градѣ́хъ твои́хъ пусты́ню сотворю́, и ты́ въ пусты́ню бу́деши, и уразумѣ́еши, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь.

Поне́же бы́сть въ тебѣ́ вражда́ вѣ́чная, и присѣдѣ́ла еси́ до́му Изра́илеву лука́вствомъ, руко́ю враго́въ съ мече́мъ во вре́мя печа́ли и́хъ и во вре́мя непра́вды, на послѣ́докъ:

сего́ ра́ди живу́ а́зъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, поне́же въ кро́ви согрѣши́ла еси́, и кро́вь пожене́тъ тя́, кро́вь возненави́дѣла еси́, и кро́вь иждене́тъ тя́.

И поста́влю го́ру сеи́ръ пу́сту и опустѣ́вшу, и погублю́ от нея́ человѣ́ки и скоты́, [и приходя́ша и отходя́ща:]

и напо́лню я́звеными твои́ми хо́лмы твоя́ и де́бри твоя́, и на всѣ́хъ по́лехъ твои́хъ я́звенiи мече́мъ паду́тъ въ тебѣ́:

и пу́сту во вѣ́къ поста́влю тя́, и гра́ди твои́ не населя́тся ктому́, и уразумѣ́еши, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь.

Поне́же рекла́ еси́: о́ба язы́ка и о́бѣ странѣ́ мои́ бу́дутъ, и возму́ и́хъ въ наслѣ́дiе, а Госпо́дь та́мо е́сть:

сего́ ра́ди живу́ а́зъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, и сотворю́ тебѣ́ по враждѣ́ твое́й и по ре́вности твое́й, ю́же сотвори́ла еси́ от ненавидѣ́нiя къ ни́мъ, и позна́нъ бу́ду тобо́ю, егда́ и́мамъ тебе́ суди́ти, и уразумѣ́еши, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь.

Слы́шахъ гла́съ всѣ́хъ хуле́нiй твои́хъ, я́же глаго́лала еси́: го́ры Изра́илевы пу́сты даны́ на́мъ во снѣ́дь:

и велерѣ́чила еси́ на мя́ усты́ твои́ми и умно́жила на мя́ словеса́, а́зъ же услы́шахъ.

Сего́ ра́ди та́ко глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: во весе́лiи всея́ земли́ пу́сту тя́ сотворю́:

я́коже пора́довалася еси́ о наслѣ́дiй до́му Изра́илева, я́ко поги́бе, та́ко сотворю́ тебѣ́: пуста́ бу́деши, горо́ сеи́ръ, и вся́ Идуме́а потреби́тся, и увѣ́дятъ, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь Бо́гъ и́хъ.

И ты́, сы́не человѣ́чь, прорцы́ на го́ры Изра́илевы и рцы́:

го́ры Изра́илевы, слы́шите сло́во Госпо́дне, сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: поне́же рече́ вра́гъ на вы́: бла́гоже, пусты́ня вѣ́чная во одержа́нiе на́мъ бы́сть:

того́ ра́ди прорцы́ и рцы́: та́ко глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: зане́ бы́ти ва́мъ погубле́нымъ и безче́стнымъ и возненави́дѣнымъ от язы́къ окре́стныхъ ва́мъ, е́же бы́ти ва́мъ во одержа́нiе про́чымъ язы́комъ, и взыдо́сте и бы́сте въ поноше́нiе усте́нъ и во укори́зну страна́мъ:

сего́ ра́ди, го́ры Изра́илевы, слы́шите сло́во Госпо́дне, сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь гора́мъ и холмо́мъ, и пото́комъ и де́бремъ, и поля́намъ и опустоше́нымъ, и разоре́нымъ и градо́мъ оста́вленымъ, и́же бы́ша въ плѣне́нiе и въ попра́нiе оста́вшымъ язы́комъ окре́стнымъ.

Того́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: а́ще не во огни́ рве́нiя моего́ глаго́лахъ на про́чыя язы́ки и на Идуме́ю всю́, я́ко да́ша зе́млю мою́ себѣ́ во одержа́нiе со весе́лiемъ [от всего́ се́рдца], обезче́стивше ду́шы, е́же потреби́ти повоева́нiемъ:

того́ ра́ди прорцы́ на зе́млю Изра́илеву и рцы́ гора́мъ и холмо́мъ, и поля́намъ и де́бремъ: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ во рве́нiи мое́мъ и въ я́рости мое́й глаго́лахъ, за укори́зну, ю́же прiя́сте от язы́къ.

Того́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ воздви́гну ру́ку мою́ на язы́ки, и́же о́крестъ ва́съ, ті́и безче́стiе свое́ прiи́мутъ.

Ва́ше же гро́здiе и пло́дъ ва́шъ, го́ры Изра́илевы, поядя́тъ лю́дiе мои́, я́ко надѣ́ются прiити́.

Я́ко се́, а́зъ къ ва́мъ, и призрю́ на вы́, и воздѣ́лаете и насѣ́ете:

и умно́жу въ ва́съ человѣ́ки, ве́сь до́мъ Изра́илевъ до конца́, и населя́тся гра́ди, и пусты́ни оградя́тся:

и умно́жу ва́съ людьми́ и ското́мъ, и умно́жатся и возрасту́тъ, и вселю́ ва́съ я́коже пре́жде, и бла́го сотворю́ ва́мъ я́коже бы́вшымъ пре́жде ва́съ, и уразумѣ́ете, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь:

и нарожду́ въ ва́съ человѣ́ки лю́ди моя́ Изра́иля, и наслѣ́дятъ ва́съ, и бу́дете и́мъ во одержа́нiе, и не приложите́ ктому́ безча́дни бы́ти от ни́хъ.

Сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: поне́же глаго́лаша тебѣ́: земля́ пояда́ющая человѣ́ки ты́ еси́, и безча́дная от язы́ка, твоего́ была́ еси́:

того́ ра́ди человѣ́ковъ ктому́ не поя́си и язы́ка твоего́ не обезча́диши ктому́, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И не услы́шится въ ва́съ ктому́ безче́стiе язы́ковъ, и укори́зны люді́й не прiи́мете ктому́, и язы́къ тво́й не бу́детъ безъ ча́дъ ктому́, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, до́мъ Изра́илевъ всели́ся на земли́ свое́й, и оскверни́ша ю́ путе́мъ свои́мъ и кумíрми свои́ми и нечистота́ми свои́ми, и по нечистотѣ́ мѣ́сячная иму́щiя бы́сть пу́ть и́хъ предъ лице́мъ мои́мъ:

и излiя́хъ я́рость мою́ на ня́, кро́ви ра́ди, ю́же пролiя́ша на зе́млю, и кумíрми свои́ми оскверни́ша ю́,

и разсы́пахъ я́ во язы́ки и развѣ́яхъ я́ во страны́: по пути́ и́хъ по начина́нiю и́хъ суди́хъ и́мъ.

И внидо́ша во язы́ки, въ ня́же внидо́ша та́мо, и оскверни́ша и́мя мое́ свято́е, внегда́ глаго́латися и́мъ: лю́дiе Госпо́дни сі́и и от земли́ своея́ изыдо́ша.

И пощади́хъ я́ и́мене ра́ди моего́ свята́го е́же оскверни́ша до́мъ Изра́илевъ во язы́цѣхъ, а́може внидо́ша.

Того́ ра́ди рцы́ до́му Изра́илеву: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: не ва́мъ а́зъ творю́, до́ме Изра́илевъ, но и́мене моего́ ра́ди свята́го, е́же оскверни́сте во язы́цѣхъ, та́мо а́може внидо́сте.

И освящу́ и́мя мое́ вели́кое, оскверне́нное во язы́цѣхъ, е́же оскверни́сте средѣ́ и́хъ, и уразумѣ́ютъ язы́цы, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, внегда́ освящу́ся въ ва́съ предъ очи́ма и́хъ.

И возму́ вы́ от язы́къ и соберу́ вы́ от всѣ́хъ земе́ль, и введу́ вы́ въ зе́млю ва́шу,

и воскроплю́ на вы́ во́ду чи́сту, и очи́ститеся от всѣ́хъ нечисто́тъ ва́шихъ и от всѣ́хъ кумíровъ ва́шихъ, и очи́щу ва́съ.

И да́мъ ва́мъ се́рдце но́во и ду́хъ но́въ да́мъ ва́мъ, и отиму́ се́рдце ка́менное от пло́ти ва́шея и да́мъ ва́мъ се́рдце пло́тяно, и Ду́хъ мо́й да́мъ въ ва́съ:

и сотворю́, да въ за́повѣдехъ мои́хъ хо́дите, и суды́ моя́ сохраните́ и сотворите́ я́.

И вселите́ся на земли́, ю́же да́хъ отце́мъ ва́шымъ, и бу́дете ми́ въ лю́ди, а́зъ же бу́ду ва́мъ въ Бо́га.

И спасу́ вы́ от всѣ́хъ нечисто́тъ ва́шихъ [и очи́щу вы́ от грѣ́хъ ва́шихъ всѣ́хъ], и призову́ пшени́цу и умно́жу ю́, и не да́мъ на вы́ гла́да:

и распложу́ пло́дъ древе́сный и плоды́ се́лныя, я́ко да не прiи́мете ктому́ гла́дныя укори́зны во язы́цѣхъ.

И помяне́те пути́ своя́ злы́я и начина́нiя ва́ша не блага́я, и вознегоду́ете предъ лице́мъ и́хъ о беззако́нiихъ ва́шихъ и о ме́рзостехъ ва́шихъ.

Не ва́съ ра́ди а́зъ творю́, до́ме Изра́илевъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, вѣ́стно да бу́детъ ва́мъ, [до́ме Изра́илевъ:] постыди́теся и усрами́теся от путі́й ва́шихъ, до́ме Изра́илевъ.

Сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: во о́ньже де́нь очи́щу вы́ от всѣ́хъ беззако́нiй ва́шихъ и населю́ гра́ды, и соградя́тся пусты́ни,

и земля́ поги́бшая воздѣ́лается вмѣ́сто того́, я́ко погубле́на бы́сть предъ очи́ма вся́каго мимоходя́щаго:

и реку́тъ: земля́ о́ная поги́бшая бы́сть я́ко вертогра́дъ сла́дости, и гра́ди опустѣ́вшiи и разоре́ннiи и раско́паннiи, забра́лы утвержде́нни ста́ша:

и уразумѣ́ютъ язы́цы, ели́цы оста́нутся о́крестъ ва́съ, я́ко а́зъ Госпо́дь возгради́хъ разоре́нныя и насади́хъ погубле́нныя: а́зъ Госпо́дь глаго́лахъ и сотворю́.

Сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, еще́ обря́щуся до́му Изра́илеву, е́же сотвори́ти и́мъ: умно́жу и́хъ я́ко о́вцы, человѣ́ки я́ко о́вцы святы́я,

я́ко о́вцы Иерусали́мли во пра́здникахъ его́, та́ко бу́дутъ гра́ди опустѣ́вшiи по́лни ста́дъ человѣ́ческихъ: и уразумѣ́ютъ, я́ко а́зъ Госпо́дь.

И бы́сть на мнѣ́ рука́ Госпо́дня, и изведе́ мя въ Ду́сѣ Госпо́дни и поста́ви мя́ средѣ́ по́ля: се́ же бя́ше по́лно косте́й человѣ́ческихъ:

и обведе́ мя о́крестъ и́хъ о́коло, и се́, мно́ги зѣло́ на лицы́ по́ля, и се́, су́хи зѣло́.

И рече́ ко мнѣ́: сы́не человѣ́чь, оживу́тъ ли ко́сти сiя́? И реко́хъ: Го́споди Бо́же, ты́ вѣ́си сiя́.

И рече́ ко мнѣ́: сы́не человѣ́чь, прорцы́ на ко́сти сiя́ и рече́ши и́мъ: ко́сти сухі́я, слы́шите сло́во Госпо́дне:

се́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь косте́мъ си́мъ: се́, а́зъ введу́ въ ва́съ ду́хъ живо́тенъ

и да́мъ на ва́съ жи́лы, и возведу́ на ва́съ пло́ть и простру́ по ва́мъ ко́жу, и да́мъ Ду́хъ мо́й въ ва́съ, и оживете́ и увѣ́сте, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь.

И прореко́хъ, я́коже заповѣ́да ми́ Госпо́дь. И бы́сть гла́съ внегда́ ми́ проро́чествовати, и се́, тру́съ, и совокупля́хуся ко́сти, ко́сть къ ко́сти, ка́яждо ко соста́ву своему́.

И ви́дѣхъ, и се́, бы́ша и́мъ жи́лы, и пло́ть растя́ше, и восхожда́ше [и протяже́ся] и́мъ ко́жа верху́, ду́ха же не бя́ше въ ни́хъ.

И рече́ ко мнѣ́: прорцы́ о ду́сѣ, прорцы́, сы́не человѣ́чь, и рцы́ ду́хови: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: от четы́рехъ вѣ́тровъ прiиди́, ду́ше, и вду́ни на ме́ртвыя сiя́, и да оживу́тъ.

И прореко́хъ, я́коже повелѣ́ ми́, и вни́де въ ня́ ду́хъ жи́зни, и ожи́ша и ста́ша на нога́хъ свои́хъ, собо́ръ мно́гъ зѣло́.

И рече́ Госпо́дь ко мнѣ́ глаго́ля: сы́не человѣ́чь, сiя́ ко́сти ве́сь до́мъ Изра́илевъ е́сть, ті́и бо глаго́лютъ: су́хи бы́ша ко́сти на́шя, поги́бе наде́жда на́ша, убiе́ни бы́хомъ.

Того́ ра́ди прорцы́ [сы́не человѣ́чь] и рцы́ къ ни́мъ: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ отве́рзу гро́бы ва́шя и изведу́ ва́съ от гро́бъ ва́шихъ, лю́дiе мои́, и введу́ вы́ въ зе́млю Изра́илеву:

и увѣ́сте, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь, внегда́ отве́рсти ми́ гро́бы ва́шя, е́же возвести́ ми ва́съ от гробо́въ ва́шихъ, лю́дiе мои́: и да́мъ Ду́хъ мо́й въ ва́съ, и жи́ви бу́дете,

и поста́влю вы́ на земли́ ва́шей, и увѣ́сте, я́ко а́зъ Госпо́дь: глаго́лахъ и сотворю́, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, возми́ себѣ́ же́злъ еди́нъ и напиши́ на не́мъ Иу́ду и сы́ны Изра́илевы прилежа́щыя къ нему́: и же́злъ вторы́й возми́ себѣ́ и напиши́ на не́мъ Ио́сифа, же́злъ Ефре́мовъ, и вся́ сы́ны Изра́илевы приложи́вшыяся къ нему́:

и совокупи́ я́ дру́гъ ко дру́гу себѣ́ въ же́злъ еди́нъ, е́же связа́ти я́, и бу́дутъ [вку́пѣ] въ руцѣ́ твое́й:

и бу́детъ, егда́ реку́тъ къ тебѣ́ сы́нове люді́й твои́хъ, вопроша́юще: не возвѣсти́ши ли на́мъ ты́, что́ су́ть сiя́ тебѣ́?

и рече́ши къ ни́мъ: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ поиму́ пле́мя Ио́сифово, е́же е́сть въ руцѣ́ Ефре́мовѣ, и племена́ Изра́илева прилежа́щая къ нему́, и да́мъ я́ въ пле́мя Иу́дино, и бу́дутъ въ же́злъ еди́нъ въ руцѣ́ Иу́динѣ.

И бу́дутъ жезли́, на ни́хже писа́ти бу́деши, въ руцѣ́ твое́й предъ очи́ма и́хъ,

и рече́ши къ ни́мъ: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ пое́млю ве́сь до́мъ Изра́илевъ от среды́ язы́ковъ, а́може внидо́ша, и соберу́ я́ от всѣ́хъ су́щихъ о́крестъ и́хъ и введу́ и́хъ въ зе́млю Изра́илеву,

и да́мъ я́ во язы́къ на земли́ мое́й и въ гора́хъ Изра́илевыхъ: и кня́зь еди́нъ бу́детъ во всѣ́хъ си́хъ царе́мъ, и не бу́дутъ ктому́ въ два́ язы́ка, ни раздѣля́тся ктому́ на два́ ца́рства,

да не оскверня́ются ктому́ въ кумíрѣхъ свои́хъ и въ ме́рзостехъ свои́хъ и во всѣ́хъ нече́стiихъ свои́хъ: и изба́влю я́ от всѣ́хъ беззако́нiй и́хъ, и́миже согрѣши́ша, и очи́щу я́, и бу́дутъ ми́ въ лю́ди, и а́зъ бу́ду и́мъ въ Бо́га.

И ра́бъ мо́й дави́дъ кня́зь средѣ́ и́хъ и па́стырь еди́нъ бу́детъ всѣ́хъ, я́ко въ за́повѣдехъ мои́хъ ходи́ти бу́дутъ и суды́ моя́ сохраня́тъ и сотворя́тъ я́,

и вселя́тся на земли́ свое́й, ю́же да́хъ рабу́ моему́ Иа́кову, на не́йже жи́ша та́мо отцы́ и́хъ, и вселя́тся на не́й ті́и и сы́нове и́хъ и сы́нове сыно́въ и́хъ да́же до вѣ́ка: и дави́дъ ра́бъ мо́й кня́зь и́хъ бу́детъ во вѣ́къ.

И утвержу́ и́мъ завѣ́тъ ми́ренъ, и завѣ́тъ вѣ́ченъ бу́детъ съ ни́ми, и укореню́ я́ и умно́жу,

и да́мъ освяще́нiе мое́ посредѣ́ и́хъ во вѣ́къ, и бу́детъ вселе́нiе мое́ въ ни́хъ, и бу́ду и́мъ Бо́гъ, а они́ бу́дутъ ми́ лю́дiе:

и увѣ́дятъ язы́цы, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь освяща́яй я́, внегда́ бу́дутъ свята́я моя́ средѣ́ и́хъ во вѣ́къ.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

сы́не человѣ́чь, утверди́ лице́ твое́ на го́га и на зе́млю Маго́га кня́зя ро́съ {Евр.: ро́шъ, славе́н.: глава́ или́ гла́внѣйшiй.}, Мосо́ха и Ѳове́ля, и прорцы́ на́нь,

и рцы́ ему́: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ на тя́, го́гъ, и на кня́зя Ро́съ, Мосо́ха и Ѳове́ля,

и обращу́ тя о́крестъ, и вложу́ узду́ въ че́люсти твоя́, и соберу́ тя и всю́ си́лу твою́, ко́ни и ко́нники оболче́ны во броня́ вся́, собо́ръ мно́гъ, шле́мы и мечы́ и щиты́ вси́ ті́и иму́ще:

пе́рсяне и му́ряне, и ли́дяне и Ливи́ане, вси́ сі́и щиты́ и шле́мы иму́ще:

гоме́ръ и вси́ и́же о́крестъ его́, до́мъ Ѳоргама́нь от коне́цъ сѣ́вера и вси́ и́же о́крестъ его́, и язы́цы мно́зи съ тобо́ю.

Угото́вися, угото́вися са́мъ ты́ и ве́сь со́нмъ тво́й со́браный съ тобо́ю, и бу́деши ми́ въ пре́днюю стражбу́.

От дні́й мно́жайшихъ угото́вишися, и въ послѣ́дняя лѣ́та прiи́деши, и прiи́деши на зе́млю низвраще́нную от меча́, со́браныхъ от язы́къ мно́гихъ на зе́млю Изра́илеву, я́же бы́сть пуста́ весьма́: и ті́и от язы́къ изыдо́ша, и вселя́тся съ ми́ромъ вси́.

И взы́деши а́ки до́ждь и прiи́деши а́ки о́блакъ, покры́ти зе́млю, и паде́ши ты́ и вси́ и́же о́крестъ тебе́, и язы́цы мно́зи съ тобо́ю.

Сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: и бу́детъ въ то́й де́нь, взы́дутъ глаго́лы на се́рдце твое́,

и помы́слиши помышле́нiя зла́я и рече́ши: взы́ду на зе́млю отве́рженую, прiиду́ на молча́щыя въ тишинѣ́ и живу́щыя ми́рно, на вся́ живу́щыя на земли́, на не́йже нѣ́сть огра́ды, ни две́рiй, ни вере́й,

е́же плѣни́ти плѣ́нъ и взя́ти коры́сти и́хъ, е́же обрати́ти ру́ку мою́ на зе́млю опустоше́ную, я́же насели́ся, и на язы́къ со́браный от язы́ковъ мно́гихъ, сотвори́вшихъ притяжа́нiя имѣ́нiй и живу́щихъ на пу́пѣ земли́.

Сава́ и Деда́нъ и купцы́ кархидо́нстiи и вся́ ве́си и́хъ реку́тъ тебѣ́: еда́ на плѣне́нiе, е́же плѣни́ти, ты́ гряде́ши, и взя́ти коры́сти? и собра́лъ еси́ лю́ди твоя́ взя́ти сребро́ и зла́то, отвести́ притяжа́нiя и имѣ́нiя, е́же плѣни́ти плѣ́нъ вели́къ.

Того́ ра́ди прорцы́, сы́не человѣ́чь, и рцы́ го́гу: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: не въ то́й ли де́нь, егда́ жи́ти бу́дутъ лю́дiе мои́ Изра́иль съ ми́ромъ, воста́неши?

и прiи́деши от мѣ́ста своего́ от конца́ сѣ́вера, и язы́цы мно́зи съ тобо́ю: ко́нницы на ко́нехъ вси́, собо́ръ вели́къ и си́ла мно́га,

и взы́деши на лю́ди моя́ Изра́иля, я́ко о́блакъ покры́ти зе́млю: въ послѣ́днiя дни́ бу́детъ, и возведу́ тя на зе́млю мою́, да мя́ увѣ́дятъ вси́ язы́цы, егда́ освящу́ся въ тебѣ́ предъ ни́ми, [о, го́гъ!]

Сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь го́гу: ты́ еси́, о не́мже глаго́лахъ во дни́ пе́рвыя руко́ю ра́бъ мои́хъ проро́къ Изра́илевыхъ, проре́кшихъ въ о́ныя дни́ и лѣ́та, е́же привести́ тя на ня́.

И бу́детъ въ то́й де́нь, въ о́ньже прiи́детъ го́гъ на зе́млю Изра́илеву, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, взы́детъ я́рость моя́ во гнѣ́вѣ мое́мъ

и рве́нiя моя́ во огни́ гнѣ́ва моего́: глаго́лахъ, а́ще не бу́детъ въ то́й де́нь тру́съ вели́къ на земли́ Изра́илевѣ:

и потрясу́тся от лица́ Госпо́дня ры́бы морскі́я и пти́цы небе́сныя, и звѣ́рiе по́льнiи и вси́ га́ди по́лзающiи по земли́, и вси́ человѣ́цы и́же на лицы́ земли́, и расто́ргнутся го́ры и паду́тъ де́бри, и вся́ка стѣна́ на зе́млю паде́тъ.

И призову́ на́нь ве́сь стра́хъ ме́чный, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: ме́чь человѣ́ка на бра́та его́ бу́детъ.

И отсужду́ ему́ сме́ртiю и кро́вiю, и дожде́мъ потопля́ющимъ и ка́менiемъ гра́днымъ, о́гнь и ка́мень горя́щь одождю́ на́нь и на вся́ су́щыя съ ни́мъ и на язы́ки мно́гiя съ ни́мъ:

и возвели́чуся и освящу́ся, и просла́влюся и увѣ́данъ бу́ду предъ язы́ки мно́гими, и увѣ́дятъ, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь.

И ты́, сы́не человѣ́чь, прорцы́ на го́га и рцы́: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ на тя́, го́гъ, кня́зя Ро́съ, Мосо́ха и Ѳове́ля,

и соберу́ тя и наста́влю тя́, и возведу́ тя от конца́ сѣ́вера и возведу́ тя на го́ры Изра́илевы:

и исто́ргну лу́къ тво́й от руки́ твоея́ лѣ́выя и стрѣ́лы твоя́ от руки́ твоея́ десны́я,

и поражу́ тя на гора́хъ Изра́илевыхъ, и паде́ши ты́ и вси́ и́же о́крестъ тебе́, и язы́цы и́же съ тобо́ю отдадя́тся во мно́жество пти́цъ вся́кому паря́щему, и всѣ́мъ звѣре́мъ по́льнымъ да́хъ тя́ на изъяде́нiе:

на лицы́ по́ля паде́ши, я́ко а́зъ глаго́лахъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И пущу́ о́гнь на Маго́га, и населя́тся о́строви съ ми́ромъ,

и увѣ́дятъ, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь: и и́мя мое́ свято́е вѣ́стно бу́детъ средѣ́ люді́й мои́хъ Изра́иля, и не оскверни́тся и́мя мое́ свято́е ктому́, и увѣ́дятъ вси́ язы́цы, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь святы́й средѣ́ Изра́иля.

Се́, приспѣ́, и увѣ́си, я́ко бу́детъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́ е́сть де́нь, о не́мже глаго́лахъ,

и изы́дутъ живу́щiи во градѣ́хъ Изра́илевыхъ, и пожгу́тъ ору́жiе, и щиты́ и ко́пiя, и лу́ки и стрѣ́лы, и жезлы́ ручны́я и су́лицы, и раждегу́тъ и́ми о́гнь се́дмь лѣ́тъ:

и не во́змутъ древе́съ съ по́ля, ни изсѣку́тъ от дубра́вы, но ору́жiемъ раждегу́тъ о́гнь, и плѣня́тъ плѣни́вшыя и́хъ и расхи́тятъ расхи́тившихъ я́, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И бу́детъ, въ то́й де́нь да́мъ го́гу мѣ́сто наро́чито, гро́бъ во Изра́или, многопогреба́телно, прише́дшихъ на восто́къ мо́ря, и заградя́тъ у́стiе де́бри и погребу́тъ та́мо го́га и все́ мно́жество его́, и прозове́тся та́ де́брь: многопогреба́телное го́га.

И закопа́ютъ я́ до́мъ Изра́илевъ, да очи́стится земля́ въ се́дмь ме́сяцъ,

и погребу́тъ я́ вси́ лю́дiе земли́, и бу́детъ и́мъ имени́то, въ о́ньже де́нь просла́влюся, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И муже́й всегда́ поста́вятъ обходи́ти всю́ зе́млю, е́же погребсти́ оста́вшихся на лицы́ земли́ и очи́стити ю́ по седми́ ме́сяцѣхъ, и взы́щутъ опа́сно.

Вся́къ проходя́й зе́млю и узрѣ́вый ко́сть человѣ́чу сотвори́тъ у нея́ зна́менiе, до́ндеже погребу́тъ ю́ погреба́ющiи въ де́бри, многопогреба́телнѣмъ го́говѣ.

И́бо и́мя мѣ́сту [прозове́тся] паде́нiе многопогреба́телное: и очи́стится земля́.

И ты́, сы́не человѣ́чь, рцы́: сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: рцы́ вся́цѣй пти́цѣ паря́щей и ко вся́кому звѣ́рю се́лному: собери́теся и прiиди́те от всѣ́хъ окре́стныхъ его́ на заколе́нiе мое́, е́же закла́хъ ва́мъ, закла́нiе ве́лiе на гора́хъ Изра́илевыхъ, яди́те мяса́ и пі́йте кро́вь:

мяса́ исполи́новъ изъя́сте и кро́вь князе́й земны́хъ испiете́, овны́ и телцы́, и козлы́ и волы́ ту́чнiи вси́:

и да я́сте ту́къ до сы́тости испiете́ кро́вь до пiя́нства от закла́нiя моего́, е́же закла́хъ ва́мъ:

и насы́титеся от трапе́зы моея́, от коня́ и вса́дника, исполи́на и вся́каго му́жа во́инскаго, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

И да́мъ сла́ву мою́ въ ва́съ, и у́зрятъ вси́ язы́цы су́дъ мо́й, его́же сотвори́хъ, и ру́ку мою́, ю́же наведо́хъ на ня́,

и увѣ́сть до́мъ Изра́илевъ, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь Бо́гъ и́хъ от сего́ дне́ и въ про́чыя.

И увѣ́дятъ вси́ язы́цы, я́ко грѣхо́въ ра́ди свои́хъ плѣне́ни бы́ша до́мъ Изра́илевъ, поне́же отверго́шася мене́, и отврати́хъ лице́ мое́ от ни́хъ и преда́хъ я́ въ ру́цѣ враго́въ и́хъ, и падо́ша мече́мъ вси́:

по нечистота́мъ и́хъ и по беззако́ниемъ и́хъ сотвори́хъ и́мъ и отврати́хъ лице́ мое́ от ни́хъ.

Того́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: ны́нѣ возвращу́ плѣне́нiе Иа́ковле и поми́лую до́мъ Изра́илевъ, и возревну́ю и́мене ра́ди моего́ свята́го:

и во́змутъ безче́стiе свое́ и вся́кую непра́вду свою́, е́юже непра́вдоваша, егда́ вселя́тся на земли́ свое́й съ ми́ромъ и не бу́детъ устраша́ющаго,

внегда́ возвращу́ я́ от язы́къ и соберу́ я́ от стра́нъ язы́ческихъ и освящу́ся въ ни́хъ предъ язы́ки:

и увѣ́дятъ, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь Бо́гъ и́хъ, внегда́ явлю́ся и́мъ во язы́цѣхъ и соберу́ я́ на зе́млю и́хъ и не оста́влю от ни́хъ та́мо ктому́:

и не отвращу́ лица́ моего́ ктому́ от ни́хъ, зане́ излiя́хъ я́рость мою́ на до́мъ Изра́илевъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.
и не отвращу́ лица́ моего́ ктому́ от ни́хъ, зане́ излiя́хъ я́рость мою́ на до́мъ Изра́илевъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь. оста́влены Евре́йскiя рѣ́чи въ соста́вѣ, поне́же во всѣ́хъ гре́ческихъ перево́дѣхъ стоя́тъ Евре́йскiя жь: а лу́чшаго ра́ди вразумле́нiя чита́телемъ, значе́нiя и́хъ изображены́ подъ соста́вомъ славе́нски.}.

И бы́сть во два́десять пя́тое лѣ́то плѣне́нiя на́шего, пе́рваго ме́сяца, въ деся́тый де́нь ме́сяца, въ четвертоена́десять лѣ́то по плѣне́нiи гра́да, въ то́й де́нь бы́сть на мнѣ́ рука́ Госпо́дня: и веде́ мя та́мо,

въ видѣ́нiи Бо́жiи веде́ мя на зе́млю Изра́илеву и поста́ви мя́ на горѣ́ высо́цѣ зѣло́, на не́йже я́ко согражде́нiе гра́да пря́мо [полу́дне],

и введе́ мя́ та́мо: и се́, му́жъ, и зра́къ его́ бя́ше, я́ко видѣ́нiе мѣ́ди блеща́щiяся, и въ руцѣ́ его́ бя́ше ве́рвь зи́ждущихъ и тро́сть мѣ́рителная. То́й же стоя́ше у вра́тъ

и рече́ ко мнѣ́: ви́дѣлъ ли еси́, сы́не человѣ́чь? ви́ждь очи́ма твои́ма и уши́ма твои́ма слы́ши, и учини́ въ се́рдцы твое́мъ вся́, ели́ка а́зъ показу́ю тебѣ́, зане́ того́ ра́ди вше́лъ еси́ сѣ́мо, да покажу́ тебѣ́, и пока́жеши ты́ вся́, ели́ка ви́диши, до́му Изра́илеву.

И се́, огра́да внѣу́ду о́крестъ хра́ма, и въ руцѣ́ му́жа мѣ́ра тро́стяна шести́ лако́тъ въ ла́коть шестодла́нный, и измѣ́ри предстѣ́нiе ширину́ ра́вно тро́сти, и высоту́ его́ ра́вно тро́сти.

И вни́де во врата́ зря́щая на восто́къ седмiю́ степе́ньми, и измѣ́ри Ѳее́, ше́сть о сiю́ страну́, ше́сть же объ ону́, и Ела́мъ {притво́ръ} две́рный ра́вно тро́сти.

И ѳее́ {черто́гъ} ра́вно тро́сти въ долготу́ и ра́вно тро́сти въ широту́, и аила́мъ {подво́и} средѣ́ ѳенла́ѳъ {черто́говъ} шести́ лако́тъ. И Ѳее́ второ́е {вторы́й} ра́вно тро́сти въ широту́ и ра́вно тро́сти въ долготу́, Ела́мъ {притво́ръ} же пяти́ лако́тъ.

И ѳее́ {черто́гъ} тре́тiе ра́вно тро́сти въ долготу́ и ра́вно тро́сти въ широту́,

Ела́мъ же вра́тный, и́же бли́зъ Ела́ма {притво́ра} две́рнаго осми́ лако́тъ, аиле́въ же {подво́и же его́} двою́ лакте́й: и Ела́мъ {притво́ръ} две́рный внутрьу́ду.

И ѳее́ две́рныя {черто́зи две́рнiи} пря́мо ѳее́ {черто́гомъ}, три́ о сiю́ страну́ и три́ объ ону́, мѣ́ра же еди́на трiе́мъ: и мѣ́ра еди́на аила́мъ {подво́емъ} сю́ду и сю́ду.

И размѣ́ри широту́ вхо́да вра́тнаго десяти́ лакте́й, широту́ же вра́тную трина́десяти лакте́й,

и ла́коть еди́нъ своди́мь пря́мо ѳееи́мъ {черто́гомъ} ла́ктя еди́наго и ла́ктя еди́наго, предѣ́лъ сю́ду и сю́ду, и Ѳее́ шести́ лакте́й о сiю́ страну́ и шести́ лакте́й объ ону́ страну́.

И размѣ́ри врата́ от стѣны́ Ѳее́ до стѣны́ Ѳее́, широта́ два́десяти и пяти́ лакте́й: сiя́ врата́ ко врато́мъ,

и непокрове́нное Ела́ма {притво́ра} вра́тъ шести́десятъ лакте́й, [два́десяти пяти́] и ѳее́ {черто́гъ} двора́ о́крестъ,

и непокрове́нное вра́тъ отвнѣ́ въ непокрове́нное [вра́тъ] Ела́ма вра́тъ внутрьу́ду пятьдеся́тъ лакте́й.

И око́нца сокрове́на ѳееи́мъ {въ черто́зѣхъ} и въ аила́мъ {подво́ехъ и́хъ} вну́трь вра́тъ двора́ о́крестъ: та́кожде и Ела́мъ {притво́рамъ} око́нца внутрьу́ду о́крестъ, и на Аила́мъ {и на подво́ехъ} фи́ники сю́ду и сю́ду [изва́яны].

И введе́ мя во дво́ръ вну́треннiй, и се́, прегражде́нiя и междусто́лпiя о́крестъ двора́, прегражде́нiи же три́десять въ междусто́лпiихъ,

и притво́ры проти́ву за́дней странѣ́ вра́тъ, по долготѣ́ вра́тъ междусто́лпiе ни́жнее.

И размѣ́ри широту́ двора́ от непокрове́наго вра́тъ внѣ́шнихъ вну́трь ко непокрове́ному вра́тъ зря́щихъ внѣ́, лакте́й сто́ зря́щихъ на восто́къ: и введе́ мя на сѣ́веръ,

и се́, врата́ зря́щая на сѣ́веръ двору́ внѣ́шнему, и размѣ́ри я́, долготу́ и́хъ и широту́.

И ѳее́ {черто́зи и́хъ} три́ о сiю́ страну́, три́ же объ ону́, и аиле́въ {подво́и и́хъ}, и Ела́мы {притво́ры и́хъ}, и фи́ники и́хъ: и бы́сть по мѣ́рѣ вра́тъ зря́щихъ на восто́къ, пяти́десяти лакте́й долгота́ и́хъ, а широта́ и́хъ дву́десяти и пяти́ лакте́й:

и око́нца и́хъ, и Ела́мы, и фи́ники и́хъ, я́коже врата́ зря́щая на восто́къ: и седмiю́ восхо́дами восхожда́ху на ня́, и Ела́мы внутрьу́ду.

И врата́ двору́ вну́треннему зря́щая ко врато́мъ сѣ́вернымъ, я́коже врата́ зря́щая на восто́къ: и размѣ́ри дво́ръ от вра́тъ до вра́тъ лакте́й сто́.

И веде́ мя къ ю́гу, и се́, врата́ зря́щая на ю́гъ, и размѣ́ри я́, и ѳее́ {черто́ги и́хъ}, и аиле́ва {подво́и и́хъ}, и Ела́мы {притво́ры и́хъ}, по тѣ́мжде мѣ́рамъ.

И око́нца и́хъ и Ела́мы о́крестъ я́коже и око́нца Ела́гъ {о́ныя}, пяти́десяти лакте́й долгота́ и́хъ, а широта́ дву́десяти и пяти́ лакте́й,

и се́дмь восхо́довъ и́мъ, и Ела́мы внутрьу́ду, и фи́ники и́хъ, еди́нъ о сiю́ страну́, а другі́й объ ону́ надъ аиле́въ {подво́ями и́хъ}.

И врата́ пря́мо врато́мъ двора́ вну́тренняго на ю́гъ: и размѣ́ри дво́ръ от вра́тъ до вра́тъ на ю́гъ, сто́ лакте́й въ широту́.

И введе́ мя во дво́ръ вну́треннiй вра́тъ, я́же на ю́гъ, и размѣ́ри врата́, я́же на ю́гъ, по тѣ́мжде мѣ́рамъ:

и ѳее́ {черто́зи и́хъ}, и аиле́въ {подво́и и́хъ}, и Ела́мы {притво́ры и́хъ} по тѣ́мжде мѣ́рамъ.

И око́нца и́хъ и Ела́мы о́крестъ, пяти́десяти лакте́й долгота́ и́хъ, а широта́ дву́десяти и пяти́ лакте́й.

Ела́мы же во дво́ръ внѣ́шнiй, и фи́ники аиле́въ {подво́емъ и́хъ}, и о́смь восхо́довъ.

И введе́ мя во врата́ зря́щая на восто́къ, и размѣ́ри я́ по тѣ́мжде мѣ́рамъ, и ѳее́ {черто́ги и́хъ} и аиле́въ {подво́и} и Ела́мы {притво́ры и́хъ} по тѣ́мжде мѣ́рамъ.

И око́нца и́мъ, и Ела́мы {и притво́рамъ и́хъ} о́крестъ, пяти́десяти лакте́й долгота́ и́хъ, а широта́ и́хъ дву́десяти и пяти́ лакте́й.

И Ела́мы во дво́ръ вну́треннiй, и фи́ники на Аиле́въ {на подво́ехъ и́хъ} сю́ду и сю́ду, и о́смь восхо́довъ и́мъ.

И введе́ мя во врата́ я́же на сѣ́веръ, и размѣ́ри по тѣ́мжде мѣ́рамъ,

и Ѳее́ и Аиле́въ и Ела́мы, и око́нца и́мъ о́крестъ, пяти́десяти лакте́й долгота́ и́хъ, а широта́ дву́десяти и пяти́ лакте́й,

и Ела́мы во внѣ́шнiй дво́ръ, и фи́ники аиле́ву {подво́емъ и́хъ} сю́ду и сю́ду, и о́смь восхо́довъ и́мъ.

И прегра́ды и́хъ, и две́ри и́хъ, и Ела́мы и́хъ предъ враты́ и́хъ вторы́ми сто́къ, та́мо измыва́ютъ всесожже́нiя.

Во Ела́мѣ {въ притво́рѣ} же вра́тъ, двѣ́ трапе́зы о сiю́ страну́, двѣ́ же объ ону́, е́же закала́ти на ни́хъ всесожже́нiя, я́же за грѣхи́ и я́же за невѣ́дѣнiе.

И созади́ сто́ка всесожже́нiй две́рiй зря́щихъ на сѣ́веръ двѣ́ трапе́зы на восто́къ проти́ву за́дней странѣ́ [две́рiй] вторы́хъ, и проти́ву Ела́ма вра́тъ двѣ́ трапе́зы на восто́къ.

Четы́ри о сiю́ страну́, четы́ри же объ ону́ проти́ву за́дней странѣ́ вра́тъ, на тѣ́хъ закала́ютъ заколе́нiя: пря́мо осми́ трапе́зъ заколе́нiй:

четы́ри же трапе́зы всесожже́нiй ка́менны исте́саны, въ широту́ ла́ктя еди́наго и по́лъ, въ долготу́ дву́хъ лакте́й и по́лъ, а въ высоту́ ла́коть еди́нъ: ^*на ты́я возлага́ютъ ору́дiя, и́миже закала́ютъ та́мо всесожже́нiя и заколе́нiя.

И имѣ́ютъ огражде́нiе ма́ло исте́сано на дла́нь внутрь у́ду о́крестъ, ^*верху́ же трапе́зы покро́въ, е́же покрыва́тися и́мъ от дождя́ и зно́я.

И введе́ мя во дво́ръ вну́треннѣйшiй, и се́, двѣ́ прегра́ды во вну́треннѣйшемъ дворѣ́, еди́на проти́ву за́дней странѣ́ вра́тъ зря́щихъ на сѣ́веръ, вводя́щая на ю́гъ, а друга́я проти́ву за́дней странѣ́ вра́тъ су́щихъ на ю́гъ, зря́щихъ же къ сѣ́веру.

И рече́ ко мнѣ́: прегра́да сiя́, я́же зри́тъ на ю́гъ, жерце́мъ е́сть, и́же стрегу́тъ стражбу́ хра́ма:

а прегра́да, я́же зри́тъ къ сѣ́веру, жерце́мъ е́сть стрегу́щымъ стра́жу тре́бника: ті́и су́ть сы́нове саду́ковы, приступа́ющiи от Леві́а ко Го́сподеви, е́же служи́ти ему́.

И размѣ́ри дво́ръ ста́ лакте́й въ долготу́ и въ широту́ ста́ лакте́й, на четы́ри страны́ его́, и тре́бникъ пря́мо хра́му.

И введе́ мя во Ела́мъ {притво́ръ} хра́ма: и размѣ́ри аи́лъ {подво́и} Ела́ма пяти́ лакте́й широту́ о сiю́ страну́, пяти́ же лакте́й объ ону́, широта́ же две́рная четырехна́десяти лакте́й, и бока́ две́рная Ела́ма три́ ла́кти о сiю́ страну́, три́ же объ ону́.

Долгота́ же Ела́ма два́десять лакте́й, а широта́ двана́десять лакте́й: и десятiю́ степе́ньми восхожда́ху къ нему́, и столпи́ бя́ху у аила́ма {у подво́евъ}, еди́нъ о сiю́ страну́, а другі́й объ ону́.

И введе́ мя во хра́мъ, и размѣ́ри аила́мъ {подво́и}, шести́ лакте́й широта́ о сiю́ страну́ и шести́ лакте́й широта́ Аила́мъ объ о́ну,

и широта́ вра́тъ де́сять лакте́й, и бока́ вра́тъ пяти́ лакте́й о сiю́ страну́ и пяти́ объ ону́: и измѣ́ри долготу́ и́хъ четы́редесять лакте́й, а широту́ два́десять лакте́й.

И вни́де во дво́ръ вну́треннiй, и размѣ́ри Аила́мъ две́рiй дву́хъ лакте́й, и две́ри шести́ лакте́й, бока́ же две́рная седми́ лакте́й о сiю́ страну́ и седми́ объ ону́.

И размѣ́ри долготу́ две́рiй четы́редесять лакте́й, а широту́ два́десять лакте́й предъ лице́мъ хра́ма, и рече́ ко мнѣ́: сiе́ свято́е святы́хъ.

И размѣ́ри стѣ́ну хра́ма шести́ лакте́й и широту́ страны́ четы́рехъ лакте́й о́крестъ,

страны́ же страна́ до страны́ три́десять и три́ два́щи: и разстоя́нiе въ стѣнѣ́ хра́ма во страна́хъ о́крестъ, е́же на прозра́къ бы́ти входя́щымъ, да отню́дъ не прикаса́ются ко стѣна́мъ хра́ма.

Широта́ же вы́шнiя страны́ по приложе́нiю от стѣны́ къ вы́шней о́крестъ хра́ма, я́ко да разширя́ется свы́ше, и да от до́лнихъ восхо́дятъ на го́рняя, а от сре́днихъ на трекро́вная.

И ви́дѣхъ хра́ма высоту́ о́крестъ разстоя́нiе стра́нъ ра́вно тро́сти шести́ лакте́й разстоя́нiя,

широта́ же стѣны́ страны́ внѣу́ду пяти́ лакте́й, и про́чая между́ страна́ми хра́ма,

и между́ прегра́дами широта́ два́десяти лакте́й, окру́жность о́крестъ хра́ма.

Две́ри же прегра́дъ ко про́чему две́рiй еди́ныхъ я́же къ сѣ́веру: и две́рь еди́на къ ю́гу, широта́ же свѣ́та про́чаго пяти́ лакте́й широта́ о́крестъ.

Раздѣ́лъ же проти́ву про́чему а́ки къ мо́рю се́дмьдесятъ лакте́й, широта́ стѣны́ раздѣля́ющiя, широта́ о́крестъ пя́ть лакте́й, и долгота́ ея́ де́вятьдесятъ лакте́й

и размѣ́ри проти́ву хра́ма долготу́ сто́ лакте́й, и про́чая и раздѣля́ющая, и стѣ́ны и́хъ въ долготу́ сто́ лакте́й.

И широта́ проти́ву хра́ма, и про́чая проти́ву ста́ лакте́й.

И размѣ́ри долготу́ раздѣ́лу проти́ву лицу́ про́чему созади́ хра́му тому́, и про́чая о сiю́ страну́ и объ ону́ ста́ лакте́й долготу́: хра́мъ же и у́глы, и Ела́мъ {притво́ръ} внѣ́шнiй, до́ски по́стланы.

И о́кна реше́тчатая свѣще́нiя о́крестъ трiе́мъ [страна́мъ] е́же приница́ти: хра́мъ же и я́же бли́зъ его́ устла́на дре́вомъ о́крестъ, и помо́стъ, и от помо́ста до о́конъ: о́кна же отворя́ема троя́ко на приница́нiе,

и да́же до до́му вну́тренняго и до внѣ́шняго, и на все́й стѣнѣ́ о́крестъ вну́тренней и внѣ́шней мѣ́ры,

и изва́яннiи херуви́ми и фи́ники: фи́никъ посредѣ́ херуви́ма и херуви́ма: два́ лица́ херуви́му:

лице́ человѣ́ческо къ фи́нику сю́ду и сю́ду, и лице́ льво́во къ фи́нику сю́ду и сю́ду, изва́янъ ве́сь хра́мъ о́крестъ.

От помо́ста да́же до сво́да херуви́ми и фи́ники изва́яни.

Свято́е же и хра́мъ отверза́емь на четы́ри страны́, предъ лице́мъ святы́хъ видѣ́нiе я́ко зра́къ тре́бника древя́на,

три́ ла́кти высота́ его́, а долгота́ дву́ лакте́й, и широта́ та́кожде: имѣ́яше же ро́ги, и основа́нiе его́ и стѣ́ны его́ древя́ны. И рече́ ко мнѣ́: сiя́ трапе́за, я́же предъ лице́мъ Госпо́днимъ:

дво́и же две́ри хра́му и дво́и две́ри свято́му,

двои́мъ две́ремъ враща́ющымся: двѣ́ вереи́ еди́нымъ, и двѣ́ вереи́ вторы́мъ две́ремъ.

И вая́нiя надъ ни́ми и надъ две́рьми хра́ма херуви́мъ и фи́ники, по вая́нiю святы́хъ, и древеса́ потре́бна предъ лице́мъ Ела́ма {притво́ра} от внѣу́ду,

и о́кна сокрове́на. И размѣ́ри сю́ду и сю́ду въ покро́вѣхъ Ела́ма, и страны́ хра́ма древа́ми сопряжены́.

И введе́ мя во дво́ръ внѣ́шнiй на восто́ки, пря́мо вра́тъ я́же къ сѣ́веру, и введе́ мя [вну́трь], и се́, прегра́дъ пя́ть держа́щыяся про́чаго и держа́щыяся предѣ́ла къ сѣ́веру,

проти́ву лица́ ста́ лакте́й долгота́ къ сѣ́веру, а широта́ пятьдеся́тъ лакте́й,

распи́саны я́коже врата́ двора́ вну́тренняго, и я́коже междусто́лпiя внѣ́шняго двора́ чинорасполо́жены, прямоли́чны притво́ры три́.

И пря́мо прегра́дамъ прохо́дъ десяти́ лакте́й въ широту́, во вну́тренняя пути́ еди́наго ла́ктя на сто́ лакте́й долгота́, и две́ри и́хъ къ сѣ́веру.

И прохо́ди го́рничнiи та́кожде, я́ко изница́ше междусто́лпiе изъ него́, от до́лнаго междусто́лпiя, и разстоя́нiе: си́це междусто́лпiе и разстоя́нiе,

и си́це притво́ры: поне́же трегу́бы бя́ху и столпо́въ не имѣ́ша, я́коже столпи́ прегра́дъ: того́ ра́ди изница́ху изъ ни́жнихъ и сре́днихъ от земли́.

И свѣ́тъ внѣу́ду, я́коже прегра́ды двора́ внѣ́шняго, зря́щыя проти́ву прегра́дамъ, я́же къ сѣ́веру, долгота́ пяти́десяти лакте́й.

Зане́ долгота́ прегра́дъ зря́щихъ во дво́ръ внѣ́шнiй бя́ше пяти́десяти лакте́й, и ты́я су́ть прямоли́чны тѣ́мъ: все́ же [бѣ́] ста́ лакте́й.

Две́ри же прегра́дъ тѣ́хъ вхо́да, и́же на восто́ки, е́же входи́ти и́ми от двора́ внѣ́шняго,

по свѣ́ту су́щаго въ нача́лѣ прохо́да: и къ ю́гу на лице́ ю́га, и пря́мо про́чему, и пря́мо раздѣле́нiя, и прегра́ды,

и прохо́дъ проти́ву лицу́ и́хъ, по мѣ́рамъ прегра́дъ я́же къ сѣ́веру и по долготѣ́ и́хъ и по широтѣ́ и́хъ, и по всѣ́мъ исхо́домъ и́хъ и по всѣ́мъ враще́ниемъ и́хъ, и по свѣ́томъ и́хъ и по две́ремъ и́хъ,

прегра́дъ я́же къ ю́гу, и по две́ремъ от нача́ла прохо́да а́ки къ свѣ́ту разстоя́нiя тро́сти, и на восто́къ е́же входи́ти и́ми.

И рече́ ко мнѣ́: прегра́ды, я́же къ сѣ́веру, и прегра́ды, я́же къ ю́гу, су́щыя проти́ву лицу́ разстоя́нiй, сiя́ су́ть прегра́ды свята́го, въ ни́хже ядя́тъ жерцы́ сы́нове саду́ковы, и́же приступа́ютъ ко Го́сподеви, свята́я святы́хъ, и та́мо положа́тъ свята́я святы́хъ и же́ртву, и я́же за грѣхи́ и я́же за невѣ́дѣнiе, поне́же мѣ́сто свято е́сть.

Да не вхо́дятъ та́мо, кромѣ́ жерце́въ, и да не исхо́дятъ от свята́го во дво́ръ внѣ́шнiй, я́ко да при́сно святи бу́дутъ принося́щiи, и да не прикаса́ются ри́замъ и́хъ, въ ни́хже слу́жатъ, поне́же свя́та су́ть, но да облеку́тся въ ри́зы и́ны, егда́ прикаса́ются лю́демъ.

И соверши́ся размѣ́ренiе хра́ма внутрьу́ду. И изведе́ мя по пути́ вра́тъ зря́щихъ на восто́къ, и размѣ́ри подо́бiе хра́ма о́крестъ чинорасположе́нiемъ.

И ста́ созади́ вра́тъ зря́щихъ на восто́къ, и размѣ́ри пя́ть со́тъ тро́стiю мѣ́рною.

И обрати́ся на сѣ́веръ, и размѣ́ри на лице́ сѣ́вера лакте́й пя́ть со́тъ тро́стiю мѣ́рною.

И обрати́ся къ мо́рю, и размѣ́ри на лице́ мо́ря пя́ть со́тъ лакте́й тро́стiю мѣ́рною.

И обрати́ся на ю́гъ, и размѣ́ри проти́ву ю́гу пя́ть со́тъ тро́стiю мѣ́рною.

Четы́ри страны́ то́южде тро́стiю: и расположи́ его́, и огра́ду о́крестъ ему́, пя́ть со́тъ лакте́й [долготу́] на восто́къ, и пя́ть со́тъ лакте́й широту́, е́же разлуча́ти между́ святы́ми и между́ предстѣ́нiемъ су́щимъ въ чиноположе́нiи хра́ма.

И веде́ мя ко врато́мъ зря́щымъ на восто́ки и изведе́ мя:

и се́, сла́ва Бо́га Изра́илева грядя́ше по пути́ вра́тъ зря́щихъ на восто́ки, и гла́съ полка́ а́ки гла́съ усугубля́ющихъ мно́гихъ, и земля́ свѣтя́шеся а́ки свѣ́тъ от сла́вы его́ о́крестъ.

И видѣ́нiе, е́же ви́дѣхъ, по видѣ́нiю, е́же ви́дѣхъ, егда́ вхожда́хъ пома́зати гра́дъ: и видѣ́нiе колесни́цы, ю́же ви́дѣхъ, подо́бяшеся видѣ́нiю, е́же ви́дѣхъ на рѣцѣ́ Хова́ръ. И падо́хъ на лице́ мое́.

Сла́ва же Госпо́дня вни́де во хра́мъ по пути́ вра́тъ зря́щихъ на восто́къ.

И взя́ мя ду́хъ и введе́ мя во дво́ръ вну́треннiй: и се́, по́лнъ сла́вы до́мъ Госпо́день.

И ста́хъ, и се́, гла́съ от хра́ма глаго́лющаго ко мнѣ́, и му́жъ стоя́ше бли́зъ мене́

и рече́ ко мнѣ́: сы́не человѣ́чь, ви́дѣлъ ли еси́ мѣ́сто престо́ла моего́ и мѣ́сто стопы́ но́гъ мои́хъ, идѣ́же всели́тся и́мя мое́ средѣ́ до́му Изра́илева во вѣ́къ? и не оскверня́тъ ктому́ и́мене моего́ свята́го до́мъ Изра́илевъ, ті́и и старѣ́йшины и́хъ во блуже́нiи свое́мъ и во убі́йствахъ старѣ́йшинъ свои́хъ средѣ́ себе́,

внегда́ полага́ху преддве́рiе мое́ во преддве́рiихъ свои́хъ и пра́ги моя́ бли́зъ пра́говъ свои́хъ: и да́ша стѣ́ну мою́ я́ко держа́щуюся мене́ и о́нѣхъ, и оскверни́ша и́мя мое́ свято́е въ беззако́нiихъ свои́хъ, я́же творя́ху: и сконча́хъ я́ въ я́рости мое́й и во избiе́нiи:

и ны́нѣ да отри́нутъ блуже́нiе свое́ и уби́йства старѣ́йшинъ свои́хъ от мене́, и вселю́ся средѣ́ и́хъ во вѣ́къ.

Ты́ же, сы́не человѣ́чь, покажи́ до́му Изра́илеву хра́мъ, и да преста́нутъ от грѣхо́въ свои́хъ: и видѣ́нiе его́, и чиноположе́нiе его́,

и ті́и прiиму́тъ ка́знь свою́ о всѣ́хъ, я́же сотвори́ша: и распи́шеши хра́мъ и угото́ванiе его́, и исхо́ды его́ и вхо́ды его́, и бытiе́ его́ и вся́ повелѣ́нiя его́ и вся́ зако́ны его́ возвѣсти́ши и́мъ и да впи́шеши предъ ни́ми, и снабдя́тъ вся́ оправда́нiя моя́ и вся́ повелѣ́нiя моя́ и сотворя́тъ я́.

И расписа́нiе хра́ма на верху́ горы́: вси́ предѣ́лы его́ о́крестъ свята́я святы́хъ су́ть.

Се́й зако́нъ хра́ма, и сiя́ мѣ́ра тре́бника, въ ла́коть ла́ктя и дла́ни, нѣ́дро глубины́ ла́коть на ла́коть и ла́коть въ широту́, и огражде́нiе у́стiя ему́ о́крестъ, пя́ди.

И сiя́ высота́ тре́бника, и от глубины́ нача́ла вдоле́нiя его́ ко очисти́лищу вели́кому, е́же внизу́, дву́хъ лакте́й, широта́ же ла́коть: а от очисти́лища ма́лаго ко очисти́лищу вели́кому ла́кти четы́ри, и широта́ ла́коть.

И Арiи́лъ четы́рехъ лакте́й, а от Арiи́ла и вы́ше рого́въ ла́коть:

Арiи́лъ же двана́десять лакте́й въ долготу́ и двана́десять лакте́й въ широту́, четвероуго́ленъ на четы́ри ча́сти своя́.

И очисти́лище четырена́десять лакте́й въ долготу́ и четырена́десять лакте́й въ широту́, четвероуго́лно на четы́ри ча́сти своя́: и огражде́нiе ему́ о́крестъ окружа́ющее его́ по́лъ ла́ктя, и обдержа́нiе его́ ла́коть о́крестъ, и степе́ни его́ зря́щыя на восто́къ.

И рече́ ко мнѣ́: сы́не человѣ́чь, сiя́ глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ Изра́илевъ: сiя́ за́повѣди тре́бника въ де́нь сотворе́нiя его́, е́же возноси́ти на не́мъ всесожже́нiя и возлива́ти на́нь кро́вь.

И да́си жерце́мъ и леви́томъ, и́же су́ть от сѣ́мене саду́кова, приступа́ющымъ ко мнѣ́, глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ, е́же служи́ти мнѣ́, телца́ от говя́дъ за грѣ́хъ:

и да во́змутъ от кро́ве его́ и да возложа́тъ на четы́ри ро́ги тре́бника и на четы́ри ча́сти очисти́лища и на основа́нiе о́крестъ, и окропи́ши е́, и очи́стятъ е́:

и да во́змутъ телца́, и́же за грѣ́хъ, и да сожже́тся во отлуче́ннѣмъ хра́мѣ внѣ́ святы́хъ.

А во вторы́й де́нь да во́змутъ два́ ко́злища от ко́зъ непоро́чныхъ за грѣ́хъ и да очи́стятъ тре́бникъ, я́коже очи́стиша телце́мъ.

И егда́ сконча́ютъ очище́нiе, да принесу́тъ телца́ от говя́дъ непоро́чна и овна́ от ове́цъ непоро́чна,

и да принесете́ предъ Го́спода: и да возве́ргутъ на ня́ жерцы́ со́ль и да вознесу́тъ я́ Го́сподеви всесожже́нiя.

Се́дмь дні́й да сотвори́ши ко́злище за грѣ́хъ по вся́ дни́, и телца́ от говя́дъ и овна́ от ове́цъ непоро́чна, да сотворя́тъ се́дмь дні́й:

и да очи́стятъ тре́бникъ и освятя́тъ его́, и напо́лнятъ ру́ки своя́.

И сконча́ютъ се́дмь дні́й, и бу́детъ от осма́го дне́ и пото́мъ, сотворя́тъ жерцы́ на же́ртвенницѣ всесожже́нiя ва́ша и я́же спасе́нiя ва́шего: и прiиму́ вы, глаго́летъ Госпо́дь.

И обрати́ мя на пу́ть вра́тъ святы́хъ внѣ́шнихъ, зря́щихъ на восто́ки: и сiя́ бя́ху затворе́нна.

И рече́ Госпо́дь ко мнѣ́: сiя́ врата́ заключе́нна бу́дутъ и не отве́рзутся, и никто́же про́йдетъ и́ми: я́ко Госпо́дь Бо́гъ Изра́илевъ вни́детъ и́ми, и бу́дутъ заключе́нна.

Зане́ старѣ́йшина се́й ся́детъ въ ни́хъ я́сти хлѣ́бъ предъ Го́сподемъ: по пути́ Ела́ма {притво́ра} вра́тъ вни́детъ и по пути́ его́ изы́детъ.

И введе́ мя по пути́ вра́тъ я́же къ сѣ́веру, пря́мо хра́му: и ви́дѣхъ, и се́, по́лнъ сла́вы до́мъ Госпо́день. И падо́хъ ни́цъ на лицы́ мое́мъ.

И рече́ Госпо́дь ко мнѣ́: сы́не человѣ́чь, сложи́ въ се́рдцы твое́мъ, и ви́ждь очи́ма твои́ма и уши́ма твои́ма слы́ши вся́, ели́ка а́зъ глаго́лю съ тобо́ю, по всѣ́мъ повелѣ́ниемъ хра́ма Госпо́дня и по всѣ́мъ узаконе́ниемъ его́: и устро́иши се́рдце твое́ на вхо́дъ хра́ма по всѣ́мъ исхо́дамъ его́ во всѣ́хъ святы́хъ.

И рече́ши къ до́му прогнѣвля́ющему мя́, къ до́му Изра́илеву: сiя́ глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ: да довлѣ́етъ ва́мъ от всѣ́хъ беззако́нiй ва́шихъ, до́ме Изра́илевъ,

е́же вводи́ти ва́мъ сы́ны иноплеме́нничы необрѣ́заны се́рдцемъ и необрѣ́заны пло́тiю, е́же быва́ти и́мъ во святы́хъ мои́хъ, и оскверня́ху я́, егда́ прино́сите вы́ хлѣ́бы, ту́къ и мяса́ и кро́вь: и преступа́сте завѣ́тъ мо́й во всѣ́хъ беззако́нiихъ ва́шихъ,

и не снабдѣ́сте храни́ти стражбы́ во святы́хъ мои́хъ, и поста́висте страже́й стрещи́ стражбы́ святы́хъ мои́хъ себѣ́.

Того́ ра́ди си́це глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: вся́къ сы́нъ иноплеме́нничь необрѣ́занъ се́рдцемъ и необрѣ́занъ пло́тiю да не вни́детъ во свята́я моя́ во всѣ́хъ сынѣ́хъ иноплеме́нничихъ, и́же су́ть средѣ́ до́му Изра́илева:

но и леви́ти, и́же отверго́шася мене́, егда́ заблужда́ше Изра́иль, и́же заблуди́ша от мене́ вслѣ́дъ по́мысловъ свои́хъ, и во́змутъ непра́вду свою́

и бу́дутъ служа́ще во святы́хъ мои́хъ, вратари́ у две́рiй хра́ма и служа́щiи хра́му: ті́и да закала́ютъ же́ртвы и всесожже́нiя лю́демъ и ті́и да ста́нутъ предъ людьми́, е́же служи́ти и́мъ.

Поне́же служи́ша и́мъ предъ лице́мъ кумíровъ свои́хъ, и бы́сть до́му Изра́илеву въ муче́нiе непра́вды: того́ ра́ди воздвиго́хъ на ня́ ру́ку мою́, глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ [Изра́илевъ], и во́змутъ беззако́нiе свое́,

и не присту́пятъ ко мнѣ́ служи́ти мнѣ́, ни приноси́ти ко святы́мъ сыно́въ Изра́илевыхъ, ниже́ ко святы́мъ святы́нь мои́хъ, и во́змутъ безче́стiе свое́ въ заблужде́нiи, въ не́мже прельсти́шася:

и учиня́тъ я́ стрещи́ стражбы́ хра́ма на вся́ дѣла́ его́

и на вся́, ели́ка сотворя́тъ жерцы́ и леви́ти, сы́нове саду́ковы, и́же сохрани́ша стражбы́ святы́нь мои́хъ [и пути́ моя́], егда́ заблужда́ше до́мъ Изра́илевъ от мене́: сі́и присту́пятъ ко мнѣ́, е́же служи́ти мнѣ́, и ста́нутъ предъ лице́мъ мои́мъ, е́же приноси́ти мнѣ́ же́ртву, ту́къ и кро́вь, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь.

Сі́и вни́дутъ во свята́я моя́ и сі́и присту́пятъ ко трапе́зѣ мое́й, е́же служи́ти мнѣ́, и сохраня́тъ стражбы́ моя́.

И бу́детъ внегда́ входи́ти и́мъ во врата́ двора́ вну́тренняго, въ ри́зы льня́ны да облеку́тся, а да не облеку́тся въ волня́ны, внегда́ служи́ти и́мъ от вра́тъ двора́ вну́тренняго.

И клобуки́ {Гре́ч.: кида́ры.} льня́ны да и́мутъ на глава́хъ свои́хъ, и опоя́санiя льня́на да и́мутъ о чре́слѣхъ свои́хъ, и да не препоясу́ются крѣ́пко:

и егда́ исхо́дятъ къ лю́демъ во внѣ́шнiй дво́ръ, да совлеку́тся ри́зъ свои́хъ, въ ни́хже ті́и слу́жатъ, и да положа́тъ я́ въ прегра́дахъ святы́хъ, и облеку́тся въ ри́зы и́ны, и да не освятя́тъ люді́й въ ри́захъ свои́хъ:

и гла́въ свои́хъ да не обрі́ютъ, и вла́съ свои́хъ да не растя́тъ, покрыва́юще покры́ютъ главы́ своя́.

И вина́ да не пiе́тъ вся́къ жре́цъ, егда́ вхо́дитъ во вну́треннiй дво́ръ.

И вдови́цы и пущени́цы да не пое́млютъ себѣ́ въ жену́, но то́кмо дѣви́цу от пле́мене до́му Изра́илева: и а́ще бу́детъ вдова́ же́рча, да о́ную по́ймутъ.

И лю́ди моя́ да науча́тъ разлуча́ти между́ святы́мъ и скверна́вымъ, и между́ чи́стымъ и нечи́стымъ возвѣстя́тъ и́мъ.

И на судѣ́ кро́ве ті́и да стоя́тъ, е́же разсужда́ти: оправда́нiя моя́ да оправдя́тъ и суды́ моя́ да су́дятъ, и зако́ны моя́ и повелѣ́нiя моя́ во всѣ́хъ пра́здницѣхъ мои́хъ сохраня́тъ, и суббо́ты моя́ освятя́тъ.

И надъ ду́шу человѣ́ка не прiи́дутъ оскверни́тися {къ ме́ртвому да не прико́снутся}, но то́чiю надъ отце́мъ и ма́терiю, и сы́номъ и дще́рiю, и бра́томъ и сестро́ю свое́ю, я́же не посягла́ за му́жа, оскверни́тся.

И по очище́нiи свое́мъ се́дмь дні́й да сочте́тъ себѣ́.

И во о́ньже де́нь вхо́дятъ во дво́ръ вну́треннiй, е́же служи́ти во святи́лищи, да принесу́тъ очище́нiе, глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ.

И бу́детъ и́мъ въ наслѣ́дiе: а́зъ и́мъ наслѣ́дiе, и одержа́нiе и́мъ не да́стся въ сынѣ́хъ Изра́илевыхъ, я́ко а́зъ одержа́нiе и́хъ.

Же́ртвы же и я́же за грѣхи́ и за невѣ́дѣнiе сі́и да ядя́тъ: и вся́кое отлуче́нное во Изра́или тѣ́мъ да бу́детъ:

нача́тки всѣ́хъ и пе́рвенцы всѣ́хъ и уча́стiя вся́, от всѣ́хъ нача́тковъ ва́шихъ жерце́мъ да бу́дутъ: и нача́тки жи́тъ ва́шихъ да да́сте жерцу́, е́же положи́ти благослове́нiя въ домѣ́хъ ва́шихъ.

И вся́кiя мертвечи́ны и звѣроя́дины, от пти́цъ и от ско́тъ да не ядя́тъ жерцы́.

И егда́ раздѣля́ти ва́мъ зе́млю въ наслѣ́дiе, отлучи́те нача́токъ Го́сподеви, свято от земли́, въ долготу́ дву́десяти и пяти́ ты́сящъ, а въ широту́ десяти́ ты́сящъ, свято да бу́детъ во всѣ́хъ предѣ́лѣхъ и́хъ о́крестъ.

И да бу́дутъ от того́ на свято́е пя́ть со́тъ, по пяти́ со́тъ четвероуго́лно о́крестъ, разстоя́нiе же и́хъ пятьдеся́тъ лакте́й о́крестъ.

И от сего́ размѣре́нiя да размѣ́риши въ долготу́ два́десять пя́ть ты́сящъ, а въ широту́ де́сять ты́сящъ: и въ то́мъ да бу́детъ освяще́нiе, свята́я святы́хъ.

Свято от земли́ да бу́детъ жерце́мъ служа́щымъ во святѣ́мъ и да бу́детъ приступа́ющымъ служи́ти Го́сподеви, и бу́детъ и́мъ мѣ́сто на до́мы отлуче́нны освяще́нiю и́хъ,

два́десять пя́ть ты́сящъ въ долготу́ и два́десять {Евр.: де́сять.} ты́сящъ въ широту́ да бу́детъ, леви́томъ служа́щымъ хра́му, тѣ́мъ во одержа́нiе гра́ды ко обита́нiю.

И одержа́нiе гра́да да да́си въ широту́ пя́ть ты́сящъ, а въ долготу́ два́десять пя́ть ты́сящъ, я́коже нача́токъ святы́хъ всему́ до́му Изра́илеву да бу́детъ

и старѣ́йшинѣ от того́: и от сего́ въ нача́тки святы́хъ, во одержа́нiе гра́да по лицу́ нача́тковъ святы́нь и по лицу́ одержа́нiя гра́да, я́же къ мо́рю, и от су́щихъ къ мо́рю, я́же на восто́къ: долгота́ же я́ко еди́на ча́сть от предѣ́лъ и́же къ мо́рю, и долгота́ ко предѣ́ломъ и́же на восто́къ земли́.

И бу́детъ ему́ во одержа́нiе во Изра́или, и да не наси́луютъ ктому́ старѣ́йшины Изра́илевы лю́демъ мои́мъ, и зе́млю да наслѣ́дятъ до́мъ Изра́илевъ по племено́мъ свои́мъ.

Сiя́ глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ: да довлѣ́ютъ ва́мъ, старѣ́йшины Изра́илевы, непра́вду и озлобле́нiе отве́ржите, су́дъ же и пра́вду сотвори́те: изыми́те наси́лiе от люді́й мои́хъ, глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ.

Вѣ́съ пра́ведный и мѣ́ра пра́ведна и хи́никсъ пра́веденъ да бу́дутъ ва́мъ въ мѣ́ры:

и хи́никсъ та́кожде еди́нъ да бу́детъ ва́мъ, е́же прiима́ти, деся́тая ча́сть гомо́ра хи́никсъ, и деся́тая ча́сть гомо́ра е́фи, мѣ́ра къ гомо́ру да бу́детъ ра́вна.

И вѣ́съ, два́десять о́воли си́кль, и два́десять пя́ть си́клей, и два́десять си́клей, и пятьна́десять си́клей мна́съ бу́детъ ва́мъ.

И се́й нача́токъ, его́же отлучите́, шесту́ю ча́сть мѣ́ры от гомо́ра пшени́цы и шесту́ю ча́сть е́фи от ко́ра ячме́ня.

За́повѣдь же о еле́и, мѣ́ру еле́а от десяти́ мѣ́ръ, поне́же де́сять мѣ́ръ су́ть гомо́ръ.

И овча́ еди́но от десяти́ ове́цъ уча́стiе от всѣ́хъ оте́чествъ Изра́илевыхъ, на же́ртвы и на всесожже́нiя и на спасе́нiе, е́же умоли́ти о ва́съ, глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ.

Вси́ же лю́дiе земли́ да дадя́тъ се́й нача́токъ старѣ́йшинѣ Изра́илеву,

и старѣ́йшиною да быва́ютъ всесожже́нiя: и же́ртвы и возлiя́нiя бу́дутъ въ пра́здники и въ новоме́сячiя, и въ суббо́ты и во вся́ пра́здники до́му Изра́илева: то́й сотвори́тъ я́же за грѣхи́ и же́ртву, и всесожже́нiя и я́же спасе́нiя, е́же умоля́ти о до́мѣ Изра́илевѣ.

Та́ко глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ: въ пе́рвый ме́сяцъ, во еди́нъ де́нь ме́сяца, да во́змете телца́ от говя́дъ непоро́чна, е́же очи́стити свято́е:

и да во́зметъ жре́цъ от кро́ве очище́нiя и да возлiе́тъ на пра́ги хра́ма и на четы́ри у́глы святи́лища, и на же́ртвенникъ и на пра́ги вра́тъ двора́ вну́тренняго.

И си́це да сотвори́ши въ седмы́й ме́сяцъ: во еди́нъ [де́нь] ме́сяца во́змеши от коего́ждо невѣ́дущаго и от младе́нца, и очи́стите хра́мъ.

Въ пе́рвый ме́сяцъ, четвертагона́десять дне́ ме́сяца, да бу́детъ ва́мъ па́сха пра́здникъ: се́дмь дні́й да я́сте опрѣсно́ки.

И сотвори́тъ старѣ́йшина въ то́й де́нь за ся́ и за до́мъ и за вся́ лю́ди земли́, телца́ за грѣ́хъ:

въ се́дмь же дні́й пра́здника да сотвори́тъ всесожже́нiя Го́сподеви се́дмь телце́въ и се́дмь овно́въ непоро́чныхъ по вся́къ де́нь седми́ дні́й: и за грѣ́хъ ко́злище от ко́зъ на вся́къ де́нь, и же́ртву,

и опрѣсно́ки телцу́ и опрѣсно́ки овну́ да сотвори́ши, и еле́а и́нъ опрѣсно́ку.

Въ седмы́й же ме́сяцъ, въ пятыйна́десять де́нь ме́сяца, въ пра́здницѣ сотвори́ши по тому́жде, се́дмь дні́й, я́коже и за грѣ́хъ, и я́коже всесожже́нiя, и я́коже да́ръ, и я́коже ма́сло древя́ное.

Сiя́ глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ: врата́, я́же во дворѣ́ вну́треннемъ зря́щая на восто́къ, да бу́дутъ затворе́на на ше́сть дні́й дѣ́лныхъ: въ де́нь же суббо́тный да отверза́ются, и въ де́нь новоме́сячiя да отве́рзутся.

И вни́детъ старѣ́йшина по пути́ Ела́ма {притво́ра} вра́тъ внѣ́шнихъ и да ста́нетъ у преддве́рiя вра́тъ, и да сотворя́тъ жерцы́ всесожже́нiя его́ и я́же спасе́нiя его́:

и да покло́нится у преддве́рiя вра́тъ и изы́детъ, врата́ же да не заключа́тся до ве́чера, и да покланя́ются лю́дiе земли́ у преддве́рiя вра́тъ тѣ́хъ въ суббо́ты и въ новоме́сячiя предъ Го́сподемъ.

И всесожже́нiя да принесе́тъ старѣ́йшина въ де́нь суббо́тный Го́сподеви, ше́сть а́гнцевъ непоро́чныхъ и овна́ непоро́чна,

и манау́ {да́ръ}, опрѣсно́къ овну́, и а́гнцемъ же́ртву, да́ръ руки́ своея́, и еле́а и́нъ опрѣсно́ку.

И въ де́нь новоме́сячiя теле́цъ от ста́да непоро́ченъ и ше́сть а́гнцевъ и ове́нъ непоро́ченъ да бу́детъ,

и опрѣсно́къ телцу́ и опрѣсно́къ овну́ да бу́детъ Манаа́, и а́гнцемъ, я́коже пости́гнетъ рука́ его́, и ма́сла и́нъ опрѣсно́ку.

И егда́ вхо́дитъ старѣ́йшина, по пути́ Ела́ма вра́тъ да вни́детъ и по пути́ вра́тъ да изы́детъ.

И егда́ вхо́дятъ лю́дiе земли́ предъ Го́спода въ пра́здники, входя́щiи по пути́ вра́тъ зря́щихъ на сѣ́веръ поклони́тися, да исхо́дятъ по пути́ вра́тъ я́же на ю́гъ: и и́же вхо́дятъ по пути́ вра́тъ я́же на ю́гъ, да исхо́дятъ по пути́ вра́тъ я́же на сѣ́веръ, да не возвраща́ются во врата́, и́миже внидо́ша, но пря́мо и́мъ да изы́дутъ.

И старѣ́йшина посредѣ́ и́хъ, егда́ ті́и вхо́дятъ, да вни́детъ съ ни́ми, и егда́ исхо́дятъ, да изы́детъ.

И въ пра́здники и въ торжества́ да бу́детъ Манаа́ опрѣсно́къ телцу́ и опрѣсно́къ овну́, и а́гнцемъ, я́коже пости́гнетъ рука́ его́, и еле́а и́нъ опрѣсно́ку.

А́ще же сотвори́тъ старѣ́йшина исповѣ́данiе, всесожже́нiе спасе́нiя Го́сподеви, и отвори́тъ себѣ́ врата́ зря́щая на восто́къ и сотвори́тъ всесожже́нiе свое́ и я́же спасе́нiя своего́, я́коже е́сть обы́чай твори́ти въ де́нь суббо́тный: и да изы́детъ и затвори́тъ две́ри по исхожде́нiи свое́мъ:

а́гнца же единолѣ́тнаго непоро́чна да сотвори́тъ во всесожже́нiе на вся́къ де́нь Го́сподеви, зау́тра да сотвори́тъ его́.

И манаа́ {приноше́нiе} да сотвори́тъ надъ ни́мъ зау́тра зау́тра, шесту́ю ча́сть мѣ́ры, и еле́а тре́тiю ча́сть и́на, е́же смѣси́ти семида́лъ манаа́ Го́сподеви, за́повѣдь вѣ́чная при́сно.

Да сотворите́ а́гнца, и Манаа́, и ма́сло древя́но да сотворите́ зау́тра всесожже́нiе при́сно.

Сiя́ глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ: а́ще да́стъ старѣ́йшина дая́нiе еди́ному от сыно́въ свои́хъ от наслѣ́дiя своего́, сiе́ сыно́мъ его́ да бу́детъ: одержа́нiе и́хъ сiе́ въ наслѣ́дiе.

А́ще же да́стъ дая́нiе еди́ному от ра́бъ свои́хъ, да бу́детъ ему́ до лѣ́та отпуще́нiя, и да возда́стъ старѣ́йшинѣ: оба́че наслѣ́дiе сыно́въ его́ и́мъ да бу́детъ.

И да не взе́млетъ старѣ́йшина от наслѣ́дiя люді́й е́же наси́лити и́мъ, от одержа́нiя своего́ да́стъ наслѣ́дiе сыно́мъ свои́мъ: я́ко да не расточа́тся лю́дiе мои́ кі́йждо от одержа́нiя своего́.

И введе́ мя во вхо́дъ вра́тъ, я́же къ ю́гу, въ прегра́ду святы́хъ жерце́въ, зря́щую на сѣ́веръ: и се́, та́мо мѣ́сто отлуче́но.

И рече́ ко мнѣ́: сiе́ мѣ́сто е́сть, идѣ́же варя́тъ жерцы́, я́же за невѣ́дѣнiе и я́же за грѣхи́, и та́мо да пеку́тъ Манау́ весьма́, е́же не износи́ти во дво́ръ внѣ́шнiй освяща́ти лю́ди.

И изведе́ мя во дво́ръ внѣ́шнiй и обведе́ мя на четы́ри ча́сти двора́: и се́, дво́ръ по у́гламъ двора́.

По у́глу дво́ръ, на четы́рехъ у́глѣхъ двора́, дво́ръ ма́лый въ долготу́ лакте́й четы́редесять, а въ широту́ лакте́й три́десять, мѣ́ра еди́на четы́ремъ.

И прегра́ды о́крестъ въ ни́хъ, о́крестъ четы́ремъ: и пова́рни устро́еныя подъ прегра́дами о́крестъ.

И рече́ ко мнѣ́: сі́и до́мове поваро́въ, идѣ́же варя́тъ служа́щiи хра́му заколе́нiя людска́я.

И введе́ мя ко преддве́рiю хра́ма, и се́, вода́ исхожда́ше изъ подъ непокрове́ннаго хра́ма на восто́къ, я́ко лице́ хра́ма зря́ше на восто́къ, и исхожда́ше вода́ от страны́ десны́я, от ю́га къ же́ртвеннику.

И изведе́ мя по пути́ вра́тъ я́же на сѣ́веръ и обведе́ мя путе́мъ вра́тнымъ внѣу́ду ко врато́мъ двора́, зря́щаго на восто́къ, и се́, вода́ исхожда́ше от страны́ десны́я,

я́коже исхо́дъ му́жа проти́ву: и мѣ́ра въ руцѣ́ его́: и измѣ́ри ты́сящу мѣ́рою, и пре́йде водо́ю во́ду оставле́нiя {Евр.: и преведе́ мя чрезъ во́ду да́же до гле́знъ.}.

И [па́ки] измѣ́ри ты́сящу, и преведе́ мя чрезъ во́ду, и взы́де вода́ до колѣ́нъ: и размѣ́ри ты́сящу, и взы́де вода́ да́же до чре́слъ.

И размѣ́ри ты́сящу, пото́къ, и не возмо́же прейти́ {Евр.: и не мого́хъ прейти́.}, я́ко кипя́ше вода́, а́ки шу́мъ пото́чный, его́же не пре́йдутъ.

И рече́ ко мнѣ́: ви́дѣлъ ли еси́, сы́не человѣ́чь? И веде́ мя и обрати́ мя на бре́гъ рѣ́чный, во обраще́нiи мое́мъ:

и се́, на бре́зѣ рѣ́чнѣмъ древеса́ мно́га зѣло́ сю́ду и сю́ду.

И рече́ ко мнѣ́: вода́ сiя́ теку́щая въ Галиле́ю, я́же на восто́къ, и низхожда́ше ко Араві́и, и грядя́ше до мо́ря къ водѣ́ исхо́да, и исцѣли́тъ во́ды:

и бу́детъ вся́ка душа́ живо́тныхъ врѣ́ющихъ, на вся́, на ня́же на́йдетъ та́мо рѣка́, жи́ва бу́дутъ: и бу́дутъ та́мо ры́бы мно́ги зѣло́, я́ко прiи́детъ та́мо вода́ сiя́ и исцѣли́тъ, и жи́во бу́детъ вся́кое, на не́же а́ще прiи́детъ рѣка́, та́мо жи́во бу́детъ.

И ста́нутъ та́мо ры́барiе от ингадда́ до ингали́ма: суши́ло мре́жамъ бу́детъ, о себѣ́ бу́детъ: и ры́бы ея́ я́ко ры́бы мо́ря вели́каго, мно́жество мно́го зѣло́.

И во исхо́дѣ ея́ и во обраще́нiи ея́ и въ возвыше́нiи ея́ мѣлины́ ея́ не исцѣля́тся, въ со́ль вдаду́тся:

и надъ рѣку́ взы́детъ, и на бре́зѣ ея́ о́ба по́лы, вся́кое дре́во ядо́мое не обетша́етъ у нея́, ни оскудѣ́етъ пло́дъ его́, но́вости своея́ пе́рвый пло́дъ принесе́тъ, и́бо во́ды и́хъ сiя́ от святы́хъ исхо́дятъ, и бу́детъ пло́дъ и́хъ въ снѣ́дь и прозябе́нiе и́хъ во здра́вiе.

Си́це глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ: сiя́ предѣ́лы наслѣ́дите земли́, двуна́десяти племено́мъ сыно́въ Изра́илевыхъ приложе́нiе у́жа.

И наслѣ́дите ю́ кі́йждо, я́коже бра́тъ его́, на ню́же воздвиго́хъ ру́ку мою́, е́же да́ти ю́ отце́мъ и́хъ, и паде́тъ земля́ сiя́ ва́мъ въ наслѣ́дiе.

И сі́и предѣ́лы земли́ на сѣ́веръ, от мо́ря вели́каго сходя́щаго и отдѣля́ющаго вхо́дъ имаселда́мъ,

маавѳира́съ, еврамилiа́мъ средѣ́ предѣ́лъ Дама́сковыхъ и средѣ́ предѣ́лъ има́ѳовыхъ, дворы́ Савна́ни, и́же су́ть вы́ше предѣ́лъ авранити́дскихъ.

Сі́и предѣ́лы от мо́ря: от двора́ Ена́нова, предѣ́лы Дама́сковы, и я́же къ сѣ́веру, и предѣ́лъ Ема́ѳовъ, и предѣ́лъ сѣ́верскъ.

И я́же на восто́ки: между́ авранити́дою и между́ Дама́скомъ, и между́ Галаади́тидою и между́ земле́ю Изра́илевою, Иорда́нъ дѣли́тъ къ мо́рю, е́же на восто́ки фи́никовъ: сiя́ на восто́ки.

И я́же къ ю́гу и Ли́ву: от Ѳема́на и фи́никовъ да́же до воды́ Маримо́ѳъ-кади́мъ, продолжа́ющееся къ мо́рю вели́кому.

Сiя́ страна́ ю́га и Ли́ва, сiя́ страна́ мо́ря вели́каго раздѣля́етъ да́же пря́мо вхо́ду има́ѳъ, да́же до вхо́да его́: сiя́ су́ть я́же къ мо́рю има́ѳъ.

И раздѣли́те зе́млю ва́мъ, племено́мъ Изра́илевымъ.

Расположи́те ю́ жре́бiемъ ва́мъ и прише́лцемъ обита́ющымъ средѣ́ ва́съ, и́же роди́ша сы́ны посредѣ́ ва́съ, и бу́дутъ ва́мъ я́ко тузе́мцы въ сынѣ́хъ Изра́илевыхъ: съ ва́ми да ядя́тъ во уча́стiи средѣ́ племе́нъ Изра́илевыхъ,

и бу́дутъ въ пле́мени прише́лцевъ, въ прише́лцѣхъ и́же съ ни́ми: та́мо дади́те уча́стiе и́мъ, глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ.

Сiя́ же имена́ племе́нъ от нача́ла е́же къ сѣ́веру, по странѣ́ схожде́нiя раздѣля́ющаго ко вхо́ду има́ѳову двора́ Ена́ня, предѣ́лъ Дама́сковъ къ сѣ́веру по странѣ́ има́ѳова двора́: и бу́дутъ и́мъ я́же на восто́ки, да́же до мо́ря, да́ново еди́но.

И от предѣ́лъ да́новыхъ къ восто́комъ да́же до мо́ря, Аси́рово еди́но.

И от предѣ́лъ Аси́ровыхъ, от су́щихъ къ восто́комъ, да́же до моря́, Нефѳали́мле еди́но.

От предѣ́лъ же Нефѳали́млихъ от страны́ восто́чныя да́же до страны́ мо́ря, Манассі́ино еди́но.

От предѣ́лъ же Манассі́иныхъ, су́щихъ на восто́ки, да́же до су́щихъ къ мо́рю, Ефре́мле еди́но.

От предѣ́лъ же Ефре́млихъ, и́же на восто́къ, да́же до моря́, Руви́мле еди́но.

От предѣ́лъ же Руви́млихъ, и́же на восто́ки, да́же до мо́ря, Иу́дино еди́но.

А от предѣ́лъ Иу́диныхъ, и́же къ восто́комъ, да́же до мо́ря, бу́детъ нача́токъ удѣле́нiя два́десяти и пяти́ ты́сящъ широта́, и долгота́ я́коже еди́на от часте́й су́щихъ къ восто́комъ, и да́же до тѣ́хъ я́же къ мо́рю: и бу́детъ свято́е посредѣ́ и́хъ.

Нача́токъ, его́же отдѣля́тъ Го́сподеви, въ долготу́ два́десять и пя́ть ты́сящъ и въ широту́ два́десять и пя́ть ты́сящъ.

От си́хъ бу́детъ нача́токъ святы́хъ жерце́мъ, къ сѣ́веру [въ долготу́] два́десять и пя́ть ты́сящъ, и къ мо́рю въ широту́ де́сять ты́сящъ, и къ восто́ку де́сять ты́сящъ, и на ю́гъ въ долготу́ два́десять и пя́ть ты́сящъ: и гора́ святы́хъ бу́детъ посредѣ́ его́

жерце́мъ, освяще́ннымъ сыно́мъ саду́ковымъ, стрегу́щымъ стражбы́ хра́ма, и́же не прельсти́шася во прельще́нiе сыно́въ Изра́илевыхъ, я́коже прельсти́шася леви́ти.

И бу́детъ и́мъ нача́токъ дае́мый от нача́тковъ земли́, свято́е святы́хъ от предѣ́лъ леви́тскихъ.

Леви́томъ же бли́жняя предѣ́ловъ жре́ческихъ, два́десяти и пяти́ ты́сящъ въ долготу́, а въ широту́ десяти́ ты́сящъ: вся́ долгота́ два́десяти и пяти́ ты́сящъ, а широта́ десяти́ ты́сящъ.

Да не прода́стся от него́, ни замѣни́тся, ниже́ оти́мутся пе́рвая жи́та земли́, я́ко свято е́сть Го́сподеви.

Пя́ть же ты́сящъ избыто́чныхъ въ широтѣ́ два́десяти и пяти́ ты́сящей, предгра́дiе да бу́детъ гра́ду на вселе́нiе и въ разстоя́нiе его́: и да бу́детъ гра́дъ средѣ́ его́.

И сiя́ мѣ́ры его́: от сѣ́вера четы́ре ты́сящы и пя́ть со́тъ, и от ю́га четы́ре ты́сящы и пя́ть со́тъ, и от восто́къ четы́ре ты́сящы и пя́ть со́тъ, и от мо́ря четы́ре ты́сящы и пя́ть со́тъ.

И да бу́детъ разстоя́нiе гра́ду къ сѣ́веру дву́сту и пяти́десяти, и къ ю́гу дву́сту и пяти́десяти, и на восто́къ дву́сту и пяти́десяти, и къ мо́рю дву́сту и пяти́десяти.

Избыто́къ же долготы́ держа́щься нача́тковъ святы́хъ де́сять ты́сящъ къ восто́комъ и де́сять ты́сящъ къ мо́рю: и бу́дутъ нача́тки свята́го, и бу́дутъ жи́та ея́ во хлѣ́бы дѣ́лающымъ гра́дъ.

Дѣ́лающiи же гра́дъ да дѣ́лаютъ его́ от всѣ́хъ племе́нъ Изра́илевыхъ.

Ве́сь нача́токъ два́десяти и пяти́ ты́сящъ на два́десять и пя́ть ты́сящъ: четвероуго́лно отдѣли́те от него́ нача́токъ свята́го, от одержа́нiя гра́дскаго,

а избы́токъ старѣ́йшинѣ от сего́: и от о́наго, от нача́тковъ свята́го и во уча́стiе гра́да, спреди́ на два́десять и пя́ть ты́сящъ долгота́, до предѣ́лъ, и́же къ мо́рю и къ восто́комъ, спреди́ на два́десять и пя́ть ты́сящъ, до предѣ́лъ, и́же къ мо́рю, бли́зъ часте́й старѣ́йшины: и да бу́детъ нача́токъ святы́хъ и освяще́нiе хра́ма средѣ́ его́.

От уча́стiя же леви́тска и от уча́стiя гра́да, средѣ́ старѣ́йшинъ, бу́детъ средѣ́ предѣ́лъ Иу́диныхъ и средѣ́ предѣ́лъ Венiами́нихъ, и старѣ́йшинъ да бу́детъ.

А избы́точное племе́нъ от су́щихъ къ восто́комъ да́же до су́щихъ къ мо́рю, Венiами́ново еди́но.

От предѣ́лъ же Венiами́нихъ къ восто́комъ да́же до страны́ я́же къ мо́рю, Симео́не еди́но.

От предѣ́лъ же Симео́нихъ, от страны́ я́же на восто́къ да́же до страны́ я́же къ мо́рю, Иссаха́рово еди́но.

А от предѣ́лъ Иссаха́ровыхъ, от восто́ковъ да́же до мо́ря, Завуло́не еди́но.

От предѣ́лъ же Завуло́нихъ, от восто́ка да́же до страны́ мо́ря, га́дово еди́но.

От предѣ́лъ же га́довыхъ, от восто́ка да́же до Ли́вы: и бу́дутъ предѣ́лы его́ от ю́га, и воды́ Варимо́ѳъ-ка́диса, наслѣ́дiя да́же до мо́ря вели́каго.

Сiя́ земля́, ю́же расположи́те жре́бiемъ племено́мъ Изра́илевымъ: и сі́и раздѣ́лы и́хъ, глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ.

И сі́и исхо́ды гра́да, и́же къ сѣ́веру, четы́ре ты́сящы и пя́ть со́тъ мѣ́рою:

врата́ же гра́да по имено́мъ племе́нъ Изра́илевыхъ: врата́ тро́я на сѣ́веръ: врата́ Руви́мля еди́на, врата́ же Иу́дина еди́на и врата́ Леві́ина еди́на:

и на восто́къ четы́ре ты́сящы и пя́ть со́тъ, и врата́ тро́я: врата́ еди́на Ио́сифова, врата́ же еди́на Венiами́ня и врата́ Да́нова еди́на:

и я́же къ ю́гу четы́ре ты́сящы и пя́ть со́тъ мѣ́рою, и врата́ тро́я: врата́ еди́на Симео́ну, врата́ же еди́на Иссаха́ру и врата́ еди́на Завуло́ну:

и я́же къ мо́рю четы́ре ты́сящы и пя́ть со́тъ мѣ́рою: врата́ тро́я: врата́ еди́на га́дова, и врата́ Аси́рова еди́на и врата́ Нефѳали́мова еди́на.

Окру́глость же осмина́десяти ты́сящъ: и́мя же гра́ду, от него́же дне́ бу́детъ, Госпо́дь та́мо бу́детъ и́мя ему́.

Коне́цъ кни́зѣ проро́ка Иезекі́иля: и́мать въ себѣ́ гла́въ 48.

Эстонский

Языки

Nägemus Issanda auhiilgusest
„Kolmekümnendal aastal, neljanda kuu viiendal päeval, kui ma olin vangide seas Kebari jõe ääres, sündis, et taevad avanesid ja ma nägin Jumala nägemusi.”

Kuu viiendal päeval, kuningas Joojakini vangiviimise viiendal aastal

tuli Issanda sõna preester Hesekielile, Buusi pojale, kaldealaste maal Kebari jõe ääres; ja Issanda käsi tuli seal tema peale.

„Ja ma vaatasin, ja ennäe, põhja poolt tuli marutuul suure pilve ja lõõmava tulega. Ja pilve ümber oli kuma, ja keskelt, tule keskelt, paistis otsekui hiilgav metall.

Ja keset seda paistis midagi, mis koosnes neljast olevusest. Nende välimus oli niisugune: nad olid inimese sarnased,

aga igaühel oli neli nägu ja igaühel oli neli tiiba.

Nende jalad olid sirged ja nende labajalad olid nagu vasika sõrad. Ja nad hiilgasid nagu läikiv vask.

Neil olid inimese käed tiibade all, neljas küljes; ja neil neljal olid oma näod ja oma tiivad.

Nende tiivad puudutasid üksteist. Liikudes nad ei pöördunud, igaüks läks otse edasi.

Ja nende näod olid niisugused: esiküljel inimese nägu, neliku paremal küljel lõvi nägu, neliku vasakul küljel härja nägu ja neliku tagaküljel kotka nägu.

Niisugused olid nende näod. Ja nende tiivad olid laiali laotatud ülespoole; igaühel oli kaks tiiba vastastikuseks puudutamiseks ja kaks tiiba katsid nende ihu.

Nad liikusid igaüks otse edasi: kuhu vaim iganes tahtis minna, sinna nad läksid, liikudes nad ei pöördunud.

Ja olevuste vahel oli näha otsekui tuliseid süsi, mis põlesid tõrvikute sarnaselt, liikudes olevuste vahel sinna-tänna; ja tulel oli kuma ning tulest tuli välja välk.

Ja olevused jooksid sinna-tänna, otsekui lööks välku.

Siis ma vaatasin olevusi, ja ennäe, olevuste kõrval, igas neljas esiküljes, oli maas üks ratas.

Rataste välimus ja nende tegumood: need helkisid nagu krüsoliit ja kõigil neljal oli ühesugune kuju. Need olid välimuselt ja tegumoelt, nagu oleks ratas olnud ratta sees.

Liikudes nad läksid neljas eri suunas, liikudes nad ei pöördunud.

Ja nende rattapöiad olid kõrged ning kohutavad; ja sel nelikul olid rattapöiad ümberringi täis silmi.

Ja kui olevused liikusid, siis liikusid rattad nende kõrval; ja kui olevused tõusid maast üles, siis tõusid üles ka rattad.

Kuhu vaim iganes läks, sinna läksid needki, sinna, kuhu vaim tahtis minna. Rattad tõusid üles samuti kui nemad, sest rattais oli olevuste vaim.

Kui olevused liikusid, siis liikusid nemadki, ja kui need seisid, siis seisid nemadki; kui olevused tõusid maast üles, siis tõusid selsamal kombel ka rattad, sest rattais oli olevuste vaim.

Ja olevuste peade kohal oli midagi taevalaotuse taolist, kohutav nagu jää, mis oli välja laotatud ülal nende peade kohal.

Ja laotuse all olid nende tiivad üksteise poole välja sirutatud; igaühel oli kaks tiiba oma keha katmiseks.

Kui nad liikusid, siis ma kuulsin nende tiibade kahinat otsekui suurte vete kohinat, otsekui Kõigevägevama häält, müristamise kaja - otsekui sõjaleeri kära. Kui nad seisid, siis nad lasksid oma tiivad longu.

Ja hääl kuuldus taevalaotuse pealt, mis oli nende peade kohal; kui nad seisid, siis nad lasksid oma tiivad longu.

Ja nende peade kohal oleva taevalaotuse peal oli midagi, mis paistis safiirikividena, midagi aujärje sarnast. Ja selle aujärje sarnase peal, ülal selle peal, oli keegi, kes oli välimuselt inimese sarnane.

Ja ma nägin otsekui hiilgavat metalli, pealtnäha nagu tuld, millel oli kuma ümber, ülalpool sellest, mis paistis olevat ta niuded; allpool sellest, mis paistis olevat ta niuded, nägin ma pealtnäha nagu tuld ja sellel oli kuma ümber.

Otsekui vikerkaare paiste, mis vihmapäeval on pilvis, oli kuma paiste ümberringi. See oli Issanda auhiilguse ilmutuse paiste! Ja kui ma seda nägin, siis ma langesin silmili maha ja kuulsin häält, mis kõneles.

Prohveti kutsumine
Ja ta ütles mulle: „Inimesepoeg, tõuse püsti, ma tahan sinuga rääkida!”

Kui ta minuga rääkis, siis tuli mu sisse Vaim ja pani mind jalgadele seisma; ja ma kuulsin teda, kes minuga rääkis.

Ta ütles mulle: „Inimesepoeg, mina läkitan sind Iisraeli laste juurde, vastupanija rahva juurde, kes on mulle vastu pannud; nemad ja nende vanemad on mu vastu üles astunud otse tänase päevani.

Neil lastel on jultunud näod ja paadunud südamed; ma läkitan sind nende juurde ja sa pead neile ütlema: Nõnda ütleb Issand Jumal;

ja kuulaku nad või ärgu kuulaku - nad on ju vastupanija sugu -, nad peavad siiski teadma, et nende keskel on olnud prohvet.

Aga sina, inimesepoeg, ära karda neid ja ära karda nende sõnu, kuigi nad on tõrksad ja hülgavad sinu ja sa pead elama skorpionide seas! Ära karda nende sõnu ja ära kohku nende ees - nad on ju vastupanija sugu -,

vaid sina räägi neile minu sõnu, kuulaku nad või ärgu kuulaku - nad on ju vastupanijad!

Aga sina, inimesepoeg, kuula, mis mina sulle räägin! Ära ole vastupanija nagu see vastupanija sugu! Ava oma suu ja söö, mis mina sulle annan!”

Siis ma vaatasin, ja ennäe, mu poole oli sirutatud käsi, ja vaata, selles oli rullraamat.

Ta tegi selle minu ees lahti ja see oli mõlemalt poolt täis kirjutatud; sinna oli kirjutatud nutulaule, halinaid ja hädahüüdeid.

Prohveti kutsumine
Ja ta ütles mulle: „Inimesepoeg, söö, mis sulle antakse! Söö ära see rullraamat ja mine räägi Iisraeli soole!”

Siis ma avasin oma suu ja ta andis mulle süüa selle rullraamatu.

Ja ta ütles mulle: „Inimesepoeg, täida oma kõht ja toida oma sisemus selle rullraamatuga, mille ma sulle annan!” Siis ma sõin ja see oli mu suus magus nagu mesi.

Ja ta ütles mulle: „Inimesepoeg, tule! Mine Iisraeli soo juurde ja räägi neile minu sõnu!

Sest sind ei läkitata mitte umbkeelse või kange keelega rahva juurde, vaid Iisraeli soo juurde,

mitte paljude rahvaste juurde, kes on umbkeelsed ja kange keelega, kelle sõnu sa ei mõista. Tõesti, kui ma läkitaksin sind nende juurde, nad kuulaksid sind.

Aga Iisraeli sugu ei taha sind kuulata, sest nad ei taha mindki kuulata. Sest kogu Iisraeli sugu on kõva laubaga ja paadunud südamega.

Vaata, ma teen su palge karmiks, nagu on nende palged, ja su lauba kõvaks, nagu on nende laubad.

Teemandi sarnaseks, ränikivist kõvemaks teen ma su lauba. Ära karda neid ja ära kohku nende ees - nad on ju vastupanija sugu!”

Ja ta ütles mulle: „Inimesepoeg, kõik mu sõnad, mis ma sulle räägin, võta südamesse ja kuule neid oma kõrvaga!

Ja mine vangide juurde, oma rahva laste juurde, ja räägi nendega ning ütle neile: Nõnda ütleb Issand Jumal; kuulaku nad või ärgu kuulaku!”

Hesekiel Kebari jõe ääres
Siis tõstis Vaim mu üles ja ma kuulsin enda taga suurt müra; „Õnnistatud olgu Issanda auhiilgus oma paigas!”,

ja olevuste tiibade kahinat, mis üksteist puudutasid, ja nendega üheaegselt rataste raginat ja suurt mürinat.

Ja Vaim tõstis mu üles ja võttis minu, ja ma läksin sügava sisemise erutusega; Issanda käsi oli tugevasti mu peal.

Ja ma tulin Tel-Abibi vangide juurde, kes elasid Kebari jõe ääres; ja seal, kus nad elasid, istusin ma vaikides nende keskel seitse päeva.

Iisraeli vahimees
Aga seitsme päeva pärast tuli mulle Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, ma olen sind pannud vahimeheks Iisraeli soole. Ja kui sa kuuled sõna mu suust, siis sa pead neid minu poolt manitsema.

Kui ma ütlen õelale: „Sa pead surema!”, kuid sina ei manitse teda ega räägi, et manitseda õelat pöörduma oma õeluse teelt, et hoida teda elus, siis see õel küll sureb oma süü pärast, aga tema verd ma nõuan sinu käest.

Aga kui sa õelat manitsed ja tema ei pöördu oma õelusest või oma õeluse teelt, siis ta sureb oma süü pärast, sina aga oled päästnud oma hinge.

Ja kui õige pöördub oma õigusest ja teeb ülekohut, siis ma panen ta ette komistuskivi ja ta peab surema; kui sa teda ei ole manitsenud, siis ta peab surema oma patu pärast ja ta õigeid tegusid, mis ta oli teinud, ei peeta meeles; aga tema verd ma nõuan sinu käest.

Ent kui sa õiget manitsed, et õige ei teeks pattu, ja tema ei teegi pattu, siis ta jääb tõesti elama, sest ta on lasknud ennast manitseda ja sina oled päästnud oma hinge.”

Prohvet tehakse tummaks
Issanda käsi tuli seal minu peale ja ta ütles mulle: „Tõuse, mine orgu, seal räägin ma sinuga!”

Ja ma tõusin ning läksin orgu, ja vaata, seal seisis Issanda auhiilgus, samasugune auhiilgus, mida ma olin näinud Kebari jõe ääres; ja ma langesin silmili.

Aga minu sisse tuli Vaim ja tõstis mu jalgadele seisma; ta rääkis minuga ja ütles mulle: „Mine, sule ennast oma kotta!

Ja sina, inimesepoeg! Vaata, su peale pannakse köied ja sind seotakse nendega, et sa ei saaks minna välja nende sekka.

Ja ma kinnitan su keele su suulae külge, nõnda et sa jääd tummaks ega saa olla neile noomijaks; sest nad on vastupanija sugu.

Aga kui mina räägin sinuga, siis ma avan sinu suu, et sa räägiksid nendega: Nõnda ütleb Issand Jumal: Kes tahab kuulata, see kuulaku, kes mitte, see jätku kuulamata, sest nad on vastupanija sugu!

Jeruusalemma piiramise näitlik kujutamine
Ja sina, inimesepoeg, võta enesele telliskivi, pane see enese ette ja uurenda sellesse linn - Jeruusalemm!

Pane see piiramisseisukorda, ehita selle vastu piiramisseadmed, kuhja piiramisvall, aseta sõjaleerid ja paiguta müüripurustajad ümberringi!

Võta siis enesele raudpann ja pane see raudmüüriks enese ja linna vahele ning pööra oma pale kindlalt selle poole, nõnda et see oleks piiratav ja sina selle piiraja; see olgu Iisraeli soole märgiks!

Ja sina heida magama oma vasaku külje peale ja võta enda peale Iisraeli soo süü: niipalju päevi kui sa magad selle külje peal, kannad sa nende süüd!

Ja mina määran sulle selleks päevade arvuks nende süüaastad: kolmsada üheksakümmend päeva pead sa kandma Iisraeli soo süüd!

Ja kui sa need oled lõpetanud, siis teisel korral pead sa magama parema külje peal ja kandma Juuda soo süüd nelikümmend päeva; ma olen sulle määranud iga aasta kohta ühe päeva.

Ja pööra oma pale ja paljastatud käsivars ümberpiiratud Jeruusalemma poole ja ennusta sellele!

Ja vaata, ma panen su peale köied, et sa ei saaks pöörduda ühelt küljelt teisele, kuni sa oma piiramispäevad oled lõpetanud.

Võta nüüd enesele nisu, otri, ube, läätsi, hirssi ja okasnisu, pane need ühte astjasse ja tee neist enesele leiba, niipalju päevi kui sa magad oma külje peal: kolmsada üheksakümmend päeva pead sa seda sööma!

Ja su roog, mida sa päevas sööd, vaagigu kakskümmend seeklit; seda pead sa sööma aeg-ajalt.

Ja vett pead sa jooma mõõdu järgi: pool toopi; seda pead sa jooma aeg-ajalt.

Sa pead seda sööma nagu odrakooki ja küpsetama inimeste silme ees nende rooja peal.”

Ja Issand ütles: „Nõnda peavad Iisraeli lapsed sööma oma roojast leiba paganate keskel, kuhu ma nad pillutan.”

Aga mina ütlesin: „Oh Issand Jumal! Vaata, mu hing ei ole iialgi saanud roojaseks; oma noorusest tänini ei ole ma söönud raibet ega mahamurtut, ja mu suhu ei ole saanud roiskunud liha.”

Siis ta ütles mulle: „Vaata, ma luban sulle inimrooja asemel veisesõnnikut; valmista siis oma leiba selle peal!”

Ja ta ütles mulle: „Inimesepoeg, vaata, ma murran katki leivatoe Jeruusalemmas; siis nad saavad leiba süüa kaalu järgi ja murega ning vett juua mõõdu järgi ja hirmuga,

sellepärast et neil on puudus leivast ja veest - et nad hakkaksid üheskoos lõdisema ja kõduneksid oma süütegude sees.

Jeruusalemma piiramise näitlik kujutamine
Ja sina, inimesepoeg, võta enesele terav mõõk; tarvita seda kui habemenuga ja lase see käia üle oma pea ning habeme; siis võta enesele vaekausid ja jaota karvad:

kolmandik põleta tules keset linna, siis kui piiramispäevad on lõppenud; kolmandik võta ja raiu mõõgaga ümber linna; kolmandik puista tuulde, ja mina tõmban mõõga välja nende taga;

võta neid vähesel määral ja seo oma kuuehõlma;

võta neist veel osa ja viska tulle ning põleta tules; siit läheb tuli kogu Iisraeli soo kallale.

Nõnda ütleb Issand Jumal: See on Jeruusalemm; ma olen pannud selle paganate keskele ja selle ümber on maad.

Aga see on vastu pannud mu seadustele õelamalt kui paganad ja mu määrustele rohkem kui maad, mis on selle ümber; sest nad on põlanud mu seadusi ega ole käinud mu määruste järgi.

Seepärast ütleb Issand Jumal nõnda: Et te olete rohkem vastu pannud kui teie ümberkaudsed paganad ega ole käinud mu määruste järgi, ei ole teinud mu seaduste järgi ega ole teinud ka oma ümberkaudsete paganate seaduste järgi,

seepärast ütleb Issand Jumal nõnda: Vaata, ka mina olen sinu vastu ja mõistan kohut su keskel paganate silme all

ja ma talitan sinuga kõigi su jäleduste pärast, nagu ma enne ei ole talitanud ja milletaoliselt ma enam ei talitagi.

Sellepärast peavad sinu keskel isad sööma oma lapsi ja lapsed sööma oma isasid; ja ma mõistan kohut sinu üle ning puistan kogu su jäägi kõigi tuulte poole.

Sellepärast, nii tõesti kui ma elan, ütleb Issand Jumal, tõesti, sellepärast et sa oled rüvetanud mu pühamu kõigi oma põlastusväärsustega ja kõigi oma jäledustega, siis lõikan minagi: mu silm ei kurvasta ja ma ei anna armu.

Kolmandik sinust sureb katku ja lõpeb su keskel nälga, kolmandik langeb su ümber mõõga läbi ja kolmandiku puistan ma kõigi tuulte poole ning tõmban mõõga välja nende taga.

Mu viha mõõt saab täis ja ma vaigistan oma raevu nende kallal ning maksan kätte. Ja nad saavad tunda, et mina, Issand, olen rääkinud oma pühas vihas, kui ma olen tühjendanud oma raevu nende peale.

Ja ma teen sind varemeks ning teotuseks su ümberkaudsete paganate seas, iga möödamineja silma ees.

Ja sa saad teotuseks ja sõimuks, hoiatuseks ja ehmatuseks su ümberkaudseile paganaile, kui ma mõistan kohut su üle vihas ja raevus ning vihaste manitsustega - mina, Issand, olen rääkinud -,

kui ma läkitan nende kallale nälja kurjad nooled, mis ma läkitan teid hävitama ja mis saavad hukatuseks; ja ma suurendan veelgi teie nälga ning murran katki teie leivatoe.

Ja ma läkitan teie kallale nälja ja kurjad metsloomad, kes jätavad sind lasteta; katk ja veri käivad sinust üle ja ma toon mõõga su kallale. Mina, Issand, olen rääkinud.”

Ennustus Iisraeli mägedele
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, pööra oma pale Iisraeli mägede poole ja kuuluta neile prohvetlikult

ning ütle: Iisraeli mäed, kuulge Issanda Jumala sõna! Nõnda ütleb Issand Jumal mägedele ja küngastele, jäärakutele ja orgudele: Vaata, ma toon teie kallale mõõga ja hävitan teie ohvrikünkad.

Teie altarid rüüstatakse ja teie suitsutusaltarid purustatakse; ja ma lasen teie hulgast mahalööduil langeda teie ebajumalate ette.

Ma panen Iisraeli laste laibad nende ebajumalate ette ja puistan teie luud teie altarite ümber.

Kõigis teie asupaigus muutuvad linnad varemeiks ja ohvrikünkad laastatuks; nõnda jäävad teie altarid varemeiks ja rüüstatuks, teie ebajumalad purustatuks ja hävitatuks, teie suitsutusaltarid lammutatuks ja teie tööd ärapühituks.

Mahalöödud langevad teie keskel, ja siis te tunnete, et mina olen Issand!

Aga ma jätan järele jäägi: teil on mõõga eest pääsenuid paganate seas, kui teid maid mööda pillutatakse.

Ja need teie hulgast, kes pääsevad, mõtlevad minu peale paganate seas, kuhu nad on vangi viidud, siis kui ma olen purustanud nende truuduseta südamed, mis minu juurest on lahkunud, ja nende silmad, mis truuduseta on järginud nende ebajumalaid; ja nad tülgastuvad oma kuritegude pärast, mis nad on teinud, kõigi oma jäleduste pärast.

Ja nad saavad tunda, et mina olen Issand; ma ei ole ilmaaegu rääkinud, et ma valmistan neile selle õnnetuse.

Nõnda ütleb Issand Jumal: Löö käsi kokku ja trambi jalgadega ning ütle: „Oh häda!” kõigi Iisraeli soo vastikute jäleduste pärast. Nad langevad mõõga, nälja ja katku läbi.

Kes on kaugel, sureb katku, ja kes on ligidal, langeb mõõga läbi, aga järelejäänu ja hoitu sureb nälga; nõnda ma valan nende peale oma tulise viha.

Ja te saate tunda, et mina olen Issand, kui teie hulgast mahalöödud on teie ebajumalate keskel ümber teie altarite igal kõrgel künkal, kõigil mäetippudel ning iga halja puu ja iga oksliku tamme all paigus, kus nad on teinud uimastuslõhna kõigile oma ebajumalaile.

Ja ma sirutan oma käe välja nende vastu ning teen maa lagedaks ja laastatuks kõrbest kuni Riblani kõigis nende asupaigus; ja nad saavad tunda, et mina olen Issand.”

Iisraeli häving on tulemas
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Ja sina, inimesepoeg, nõnda ütleb Issand Jumal Iisraeli maale: Lõpp! Üle nelja maapiiri tuleb lõpp!

Nüüd tuleb sulle lõpp, sest ma läkitan oma viha su peale ning mõistan kohut su üle su eluviiside kohaselt ja panen su peale kõik su jäledused!

Mu silm ei kurvasta sinu pärast ja ma ei anna armu, vaid panen su eluviisid su peale ja su jäledused tulevad su keskele; ja te saate tunda, et mina olen Issand.

Nõnda ütleb Issand Jumal: Õnnetus! Üksnes õnnetus! Vaata, see tuleb!

Lõpp tuleb, tuleb lõpp! See saabub sulle! Vaata, see tuleb!

Järg tuleb sinu kätte, maa elanik! Aeg tuleb, päev on ligidal: jahmatuseks, aga mitte rõõmuhõikeiks mägedel.

Nüüd varsti ma valan su peale oma tulise viha ja lasen sul tunda oma viha; ma mõistan kohut su üle su eluviiside kohaselt ja panen su peale kõik su jäledused.

Mu silm ei kurvasta ja ma ei anna armu; su eluviiside kohaselt tasun ma sulle ja su jäledused tulevad su keskele; ja te saate tunda, et mina, Issand, olen see, kes teid lööb.

Vaata, päev! Vaata, see tuleb! Järg on tulnud, väärus õitseb, ülbus lokkab!

Vägivald tõuseb õeluse vitsaks; neist ei jää midagi üle, ei nende rikkusest ega nende kärast ega nende ilust.

Aeg tuleb, päev ligineb! Ostja ärgu rõõmustagu ja müüja ärgu kurvastagu, sest tuline viha tuleb kogu selle rahvahulga peale!

Jah, müüja ei pääse tagasi müüdu juurde, kui nad ongi veel elus elavate keskel; sest nägemus kogu selle rahvahulga kohta ei pöördu ära ja oma patusse jäädes ei säilita ükski oma elu.

Puhutakse küll sarve ja seatakse kõik valmis, aga ükski ei lähe sõtta, sest mu tuline viha on kogu selle rahvahulga vastu.

Väljas on mõõk ning sees on katk ja nälg; kes on väljal, see sureb mõõga läbi, ja kes on linnas, selle sööb nälg ja katk.

Ja kui neist mõned pääsevad, siis on need mägedel otsekui kudrutavad kuristike tuvid, igaüks nutab oma süü pärast.

Kõik käed lõtvuvad ja kõik põlved muutuvad nõrgaks.

Nad rõivastuvad kotiriidesse ja neid katab värin; kõigi nägudel on häbi ja kõigi pead on paljaks pöetud.

Oma hõbeda nad viskavad tänavaile ja nende kuld on roojane; nende hõbe ja kuld ei päästa neid Issanda vihapäeval, nad ei saa sellega toita oma hinge ega täita oma kõhtu; sest see on saanud neile komistuskiviks süüsse.

Nad on tarvitanud oma kallisasju uhkuseks ja on neist valmistanud oma jäledad, põlastusväärsed kujud; seepärast ma teen selle kõik neile roojaseks.

Ma annan selle riisumiseks võõrastele ja saagiks maa õelaile, ja need teotavad seda.

Ma pööran neist ära oma palge ja mu kallisvara teotatakse; selle kallale tulevad röövlid ja need teotavad seda.

Valmista ahelad, sest maa on täis veresüüd ja linn on täis vägivalda!

Ja ma toon kõige halvemad paganaist ja need pärivad nende kojad; ma lõpetan nende vägevate kõrkuse ja nende pühamud teotatakse.

Ahastus tuleb ja nad otsivad rahu, aga seda ei ole.

Õnnetus tuleb õnnetuse peale, kuulujutt kuulujutu järele; siis nad nõuavad prohvetilt nägemust, aga Seadus on kadunud preestreilt ja nõu vanemailt.

Kuningas leinab, vürst rüütab enese ehmatusega ja maa rahva käed värisevad; ma kohtlen neid nende eluviiside kohaselt ja mõistan kohut nende üle nende oma seaduste järgi ning nad saavad tunda, et mina olen Issand.”

Nägemus häbitegudest templis
Ja kuuendal aastal, kuuenda kuu viiendal päeval sündis, et ma istusin oma kojas ja Juuda vanemad istusid mu ees; siis langes seal Issanda Jumala käsi mu peale.

Ja ma vaatasin, ja ennäe, see oli mingi tule sarnane ilmutis: allpool sellest, mis paistis olevat ta niuded, oli tuli, ja ta niudeist ülalpool paistis nagu sära, otsekui mingi metalli hiilgus.

Ja ta sirutas midagi käe sarnast ning võttis kinni mu juuksetukast; ja Vaim tõstis mu maa ja taeva vahele ning viis mu Jumala nägemustes Jeruusalemma, sisemise värava suhu, mis on põhja pool, sinna, kus oli selle kuju asukoht, mis põhjustas Issanda püha viha.

Ja vaata, seal oli Iisraeli Jumala auhiilgus selle nägemuse sarnaselt, mida ma orus olin näinud.

Ja ta ütles mulle: „Inimesepoeg, tõsta nüüd oma silmad üles põhja poole!” Siis ma tõstsin oma silmad põhja poole, ja vaata, põhja pool, altari väravas, sissekäigu juures oli see püha viha põhjustav kuju.

Ja ta ütles mulle: „Inimesepoeg, kas sa näed, mis nad teevad, neid suuri häbitegusid, mis Iisraeli sugu siin teeb, et ma peaksin minema kaugele oma pühamust? Aga sa saad näha veel suuremaid jäledusi.”

Siis ta viis mind õueukse juurde; ja ma vaatasin, ja ennäe, seinas oli auk.

Ja ta ütles mulle: „Inimesepoeg, murra nüüd läbi seina!” Ja ma murdsin seinast läbi, ja vaata, seal oli uks.

Ja ta ütles mulle: „Mine sisse ja vaata neid nurjatuid häbitegusid, mida nad siin teevad!”

Siis ma läksin sisse ja vaatasin, ja ennäe, kõiksugu pilte jäledaist roomajaist ja loomadest ning kõiksugu Iisraeli soo ebajumalaid oli joonistatud seina peale ümberringi.

Ja nende piltide ees seisis seitsekümmend meest Iisraeli soo vanemaist, ja Jaasanja, Saafani poeg, seisis nende keskel; igaühel oli käes oma suitsutuspann ja lõhnav suitsupilv tõusis üles.

Siis ta ütles mulle: „Kas sa näed, inimesepoeg, mida Iisraeli soo vanemad pimedas teevad, igaüks oma kuju kambris? Sest nad ütlevad: Issand ei näe meid, Issand on maa maha jätnud.”

Ja ta ütles mulle: „Sa saad näha veelgi suuremaid häbitegusid, mida nad teevad.”

Siis ta viis mind Issanda koja värava suhu, mis on põhja pool, ja vaata, seal istusid naised, nuttes taga Tammust.

Ja ta ütles mulle: „Kas sa näed, inimesepoeg? Sa saad näha veelgi suuremaid häbitegusid kui need.”

Siis ta viis mind Issanda koja sisemisse õue, ja vaata, Issanda templi ukse juures, eeskoja ja altari vahel, oli umbes kakskümmend viis meest; neil olid seljad Issanda templi poole ja näod ida poole, ja nad kummardasid päikest ida pool.

Ja ta ütles mulle: „Kas sa näed, inimesepoeg? Kas on Juuda sool veel vähe neid häbitegusid, mida nad siin on teinud, et nad täidavad maa vägivallaga ja ärritavad mind veel rohkem? Ja vaata, nad pistavad viinapuuvääte endale ninasse!

Seepärast talitan minagi tulises vihas: mu silm ei kurvasta ja ma ei anna armu; ja kuigi nad hüüavad mu kõrvu suure häälega, ei kuule ma neid.”

Süüdlaste tapmine
Siis ta hüüdis mu kuuldes valju häälega, öeldes: „Tulge siia, linna nuhtlejad, ja igaühel olgu käes hävitusriist!”

Ja vaata, kuus meest tuli Ülavärava poolt, mis on põhja poole, ja igaühel oli käes oma purustusriist; aga nende seas oli mees, linased riided seljas ja kirjutustarbed puusal; ja nad tulid ning asusid vaskaltari kõrvale.

Ja Iisraeli Jumala auhiilgus tõusis keerubi pealt, mille peal ta oli, koja lävele ja hüüdis linaste riietega meest, kellel olid kirjutustarbed puusal.

Ja Issand ütles temale: „Mine läbi linna, läbi Jeruusalemma, ja tee märk nende laubale, kes ohkavad ja ägavad jäleduste pärast, mida selles linnas tehakse!”

Ja neile teistele ütles ta minu kuuldes: „Minge tema järel läbi linna ja lööge! Teie silm ärgu kurvastagu ja ärge andke armu!

Tapke sootuks vanad, noored mehed ja neitsid, lapsed ja naised, aga ärge puudutage ühtegi, kellel on märk küljes! Ja alustage minu pühamust!” Ja nad alustasid meestest, vanemaist, kes olid koja ees.

Ja ta ütles neile: „Rüvetage koda ja täitke õued mahalöödutega! Minge!” Ja nad läksid välja ning alustasid linnas tapatööd.

Aga kui nad olid maha löömas ja mina olin üksi jäänud, siis ma langesin silmili maha ja kisendasin ning ütlesin: „Oh Issand Jumal! Kas sa tahad hävitada kogu Iisraeli jäägi, et sa valad oma tulise viha Jeruusalemma peale?”

Siis ta ütles mulle: „Iisraeli ja Juuda soo süü on väga suur; maa on täis veresüüd ja linn on täis õiguseväänamist, sest nad ütlevad: Issand on maa maha jätnud, Issand ei näe!

Sellepärast minugi silm ei kurvasta ja ma ei anna armu. Ma panen nende eluviisid neile pea peale.”

Ja vaata, linaste riietega mees, kellel olid kirjutustarbed puusal, tõi sõna, öeldes: „Ma tegin, nagu sa mind käskisid.”

Issanda auhiilgus lahkub templist
Siis ma vaatasin, ja ennäe, taevalaotuses, mis oli keerubite pea kohal, olid nagu safiirikivid; midagi, mis paistis aujärjena, nähti nende kohal.

Ja ta rääkis mehega, kellel olid linased riided seljas, ja ütles: „Mine rataste vahele, mis on iga keerubi all, ja täida pihud tuliste sütega keerubite vahelt ning pillu need linna peale!” Ja mees läks sisse minu nähes.

Keerubid seisid kojas paremal pool, kui mees läks, ja pilv täitis sisemise õue.

Siis tõusis Issanda auhiilgus keerubi kohalt koja lävele, koda täitus pilvest ja õu täitus Issanda auhiilguse särast.

Ja keerubite tiibade kahinat kuuldus kuni välimise õueni nagu Kõigeväelise Jumala häält, kui ta kõneleb.

Ja kui ta käskis meest, kellel olid linased riided seljas, öeldes: „Võta tuld rataste vahelt, keerubite vahelt!”, siis läks see ja asetus ratta kõrvale.

Ja üks keerub pistis oma käe keerubite vahelt tule juurde, mis oli keerubite vahel, ja võttis seda ning andis linasesse riietatu pihkudesse; ja see võttis ning läks välja.

Keerubitel paistis tiibade all olevat otsekui inimese käsi.

Ja ma vaatasin, ja ennäe, keerubite kõrval oli neli ratast, iga keerubi kõrval oli ratas, ja rattad olid välimuselt nagu krüsoliidikivid.

Ja neil neljal oli ühesugune välimus, otsekui oleks ratas olnud ratta sees.

Kui nad liikusid, siis nad said minna iga nelja külje suunas, käigul pöördumata; sest sinna, kuhu oli pööratud esikülg, läksid nad selle järel; käigul nad ei pöördunud.

Ja kogu nende keha, seljad, käed, tiivad ja rattad olid ümberringi täis silmi; sel nelikul olid rattad

ja rattaid nimetati, nagu ma kuulsin, „ratastikuks”.

Ja igaühel oli neli nägu: üks oli keerubi nägu, teine inimese nägu, kolmas lõvi nägu ja neljas kotka nägu.

Ja keerubid tõusid üles, need olid samad olevused, keda ma olin näinud Kebari jõe ääres.

Ja kui keerubid liikusid, siis liikusid rattad nende kõrval; ja kui keerubid tõstsid tiibu, et maa pealt üles tõusta, siis ei pöördunud ka rattad ära nende kõrvalt.

Kui ühed seisid, siis seisid ka teised, ja kui ühed tõusid üles, siis tõusid teised koos nendega, sest nende sees oli olevuse vaim.

Siis Issanda auhiilgus läks ära koja lävelt ja seisis keerubite kohal.

Ja minnes tõstsid keerubid oma tiibu ning tõusid maast üles mu silme all, ja nende rattad samuti nagu nad isegi; nad jäid seisma Issanda koja idapoolse värava suus ja Iisraeli Jumala auhiilgus oli ülal nende kohal.

Need olid needsamad olevused, keda ma olin näinud Iisraeli Jumala all Kebari jõe ääres; ja ma mõistsin, et need olid keerubid.

Igaühel oli neli nägu ja igaühel oli neli tiiba, ja neil olid otsekui inimese käed tiibade all.

Ja nende nägude kuju: need olid näod, mida ma olin näinud Kebari jõe ääres, nende välimus ja need ise; igaüks läks edasi omaette.

Ähvardus nurjatuile
Siis Vaim tõstis minu üles ja viis mu Issanda koja Idaväravasse, mis on ida poole; ja vaata, värava suus oli kakskümmend viis meest ja ma nägin nende keskel Jaasanjat, Assuri poega, ja Pelatjat, Benaja poega, rahva ülemaid.

Ja ta ütles mulle: „Inimesepoeg, need on mehed, kes kavatsevad nurjatust ja peavad kurja nõu selle linna vastu;

nad ütlevad: „Aeg ei ole käes, et ehitada kodasid. See linn on pott ja meie oleme liha.”

Seepärast kuuluta neile prohvetlikult, kuuluta prohvetlikult, inimesepoeg!”

Siis langes mu peale Issanda Vaim ja ütles mulle: „Räägi: Nõnda ütleb Issand: Nii te ütlete, Iisraeli sugu, ja mis teil mõttes on, seda ma tean!

Palju on teie poolt mahalööduid selles linnas ja te olete mahalöödutega täitnud selle tänavad.

Seepärast ütleb Issand Jumal nõnda: Teie mahalöödud, keda te olete pannud selle keskele, on liha, ja see linn on pott, aga ma viin teid sellest välja.

Mõõka te kardate, aga mina toon mõõga teie kallale, ütleb Issand Jumal.

Ma viin teid välja selle keskelt ja annan teid võõraste kätte; otsused teie kohta viin ma täide.

Te langete mõõga läbi, Iisraeli piiril mõistan ma kohut teie üle ja te saate tunda, et mina olen Issand.

See linn ei ole teile potiks ja teie ei ole lihaks selle sees: Iisraeli piiril mõistan ma kohut teie üle.

Ja te saate tunda, et mina olen Issand, sest te ei ole käinud mu määruste järgi ega ole teinud mu seaduste järgi, vaid olete teinud nende paganate seaduste järgi, kes asuvad teil ümberkaudu.”

Aga kui ma prohvetlikult kuulutasin, suri Pelatja, Benaja poeg; siis ma langesin silmili ja kisendasin suure häälega ning ütlesin: „Oh Issand Jumal! Kas sa teed lõpu Iisraeli jäägile?”

Taastamise ja uuendamise tõotus
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, su vennad, su vennad, sugulased ja kogu Iisraeli sugu üheskoos on need, kelle kohta Jeruusalemma elanikud ütlevad: „Nad on Issandast kaugel, maa on antud omandiks meile!”

Seepärast ütle: Nõnda ütleb Issand Jumal: Kuigi ma olen nad viinud kaugele paganate sekka ja kuigi ma olen nad pillutanud mööda maid, olen ma siiski pisut olnud neile pühamuks maades, kuhu nad on sattunud.

Seepärast ütle: Nõnda ütleb Issand Jumal: Mina kogun teid rahvaste seast ja korjan teid maadest, kuhu teid on pillutatud, ja ma annan teile Iisraeli maa.

Siis nad tulevad sinna ja kõrvaldavad sealt kõik selle põlastusväärsused ja kõik selle jäledused.

Mina annan neile ühesuguse südame ja annan nende sisse uue vaimu: ma kõrvaldan nende ihust kivise südame ja annan neile lihase südame,

et nad käiksid mu määruste järgi ning peaksid mu seadusi ja täidaksid neid; siis on nad mulle rahvaks ja mina olen neile Jumalaks.

Aga kelle süda käib nende põlastusväärsuste ja nende jäleduste meele järgi, nende eluviisid panen ma nende oma pea peale, ütleb Issand Jumal.”

Siis tõstsid keerubid oma tiivad ja üheaegselt nendega tõusid rattad ning ülal nende kohal oli Iisraeli Jumala auhiilgus.

Ja Issanda auhiilgus tõusis üles linna keskelt ning jäi seisma mäele, mis on ida pool linna.

Aga Vaim tõstis mind üles ja viis mind Kaldeasse vangide juurde nägemuses, Jumala Vaimus; siis kadus mul nägemus, mida ma olin näinud.

Ja ma jutustasin vangidele kõigist Issanda sõnadest, mis ta mulle oli ilmutanud.

Prohvet ennustab Iisraeli vangiviimist näitlikul kujul
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, sa elad vastupanija soo hulgas, kellel on silmad nägemiseks, aga nad ei näe, kõrvad kuulmiseks, aga nad ei kuule, sest see on vastupanija sugu.

Aga sina, inimesepoeg, valmista enesele teekonnavarustus ja mine teele päevaajal nende nähes; mine nende nähes oma asupaigast teise paika; vahest nad märkavad, kuigi nad on vastupanija sugu!

Vii välja päeva ajal nende nähes oma asjad, nagu teekonnavarustus; ise aga mine õhtul välja nende nähes, nagu vangiminejad lähevad!

Murra nende nähes müürist läbi ja vii asjad sealtkaudu välja!

Tõsta need nende nähes õlale, vii pimedas välja; kata nägu, et sa ei näeks maad, sest ma olen pannud sind endeks Iisraeli soole!”

Ja ma tegin, nagu mind kästi: ma viisin päeval välja asjad, nagu teekonnavarustuse; õhtul aga murdsin ma oma käega müürist läbi, pimeduses viisin need välja, tõstsin nende nähes õlale.

Aga hommikul tuli mulle Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, kas pole Iisraeli sugu, see vastupanija sugu, sinult küsinud: „Mis sa teed?”

Vasta neile: Nõnda ütleb Issand Jumal: See on ennustus Jeruusalemma vürsti ja kogu Iisraeli soo kohta, kes teie keskel on.

Ütle: Mina olen teile endeks. Nõnda nagu mina tegin, nõnda tehakse nendega - nad lähevad vangiteekonnale.

Ja vürst, kes on nende keskel, peab pimedas kandami õlale tõstma ja välja minema - müürist murtakse läbi, et asju sealtkaudu välja viia -; ta peab katma oma näo, et ta ei näeks oma silmaga maad.

Mina laotan oma võrgu tema peale ja ta püütakse mu püünisesse; ma viin ta Paabelisse, kaldealaste maale, aga ta ei saa seda näha ja seal ta sureb.

Ja kõik, kes ümberkaudu on temale abiks, ja kõik ta väesalgad hajutan ma kõigi tuulte poole ja tõmban mõõga nende taga.

Ja nad saavad tunda, et mina olen Issand, kui ma neid olen pillutanud paganate sekka ja puistanud mööda maid.

Aga ma jätan neist pisut inimesi mõõga, nälja ja katku käest alles, et nad jutustaksid paganate seas, kuhu nad tulevad, kõigist oma häbitegudest; ja nad saavad tunda, et mina olen Issand.”

Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, söö oma leiba vabisedes ja joo oma vett värisedes ja murega

ning ütle maa rahvale: Nõnda ütleb Issand Jumal Jeruusalemma elanike kohta Iisraeli maal: Nad peavad sööma oma leiba murega ja jooma oma vett suure hirmuga, sellepärast et nende maa laastatakse kõigest, mis seal on, kõigi seal elavate vägivalla pärast.

Asustatud linnad muutuvad varemeiks ja maa jääb lagedaks; ja te saate tunda, et mina olen Issand.”

Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, mis kõneviis see teil on Iisraeli maal, et te ütlete: „Aeg venib pikale ja kõik nägemused lähevad tühja”?

Seepärast ütle neile: Nõnda ütleb Issand Jumal: Ma lõpetan selle kõneviisi ja nõnda ei kõnelda enam Iisraelis. Ja ütle neile: Ligidal on aeg ja kõigi nägemuste täitumine.

Sest edaspidi ei ole enam ühtegi valenägemust ega kahtlast ennustust Iisraeli soo keskel.

Sest mina, Issand, räägin: See sõna, mis ma ütlen, läheb täide ega viibi enam; sest teie päevil, sa vastupanija sugu, ütlen ma sõna ja viin selle täide, ütleb Issand Jumal.”

Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, vaata, Iisraeli sugu ütleb: „Nägemus, mida see näeb, täitub ehk hulga aja pärast, ja ta kuulutab prohvetlikult kaugetest aegadest.”

Seepärast ütle neile: Nõnda ütleb Issand Jumal: Ei viibi enam ükski mu sõna. Sõna, mis ma ütlen, läheb täide, ütleb Issand Jumal.”

Hoiatus valeprohvetitele
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, kuuluta prohvetlikult Iisraeli kuulutavaile prohveteile ja ütle neile, kes enda arvates on prohvetid: Kuulge Issanda sõna!

Nõnda ütleb Issand Jumal: Häda jõledaile prohveteile, kes käivad omaenese vaimu järgi ega ole midagi näinud!

Nagu rebased varemete vahel on su prohvetid, Iisrael.

Te ei ole läinud pragude ette ega ole teinud müüri Iisraeli soo ümber, et see püsiks võitluses Issanda päeval.

Nad on näinud tühja ja nende ennustused, kes ütlevad: „See on Issanda sõna!”, on valed, sest Issand ei ole neid läkitanud; ometi nad ootavad, et sõna täide läheks!

Eks te ole näinud tühja nägemust ja ennustanud valet, kui olete öelnud: „See on Issanda sõna!”, kuigi mina ei ole rääkinud?

Seepärast ütleb Issand Jumal nõnda: Et te räägite tühja ja näete valet, vaata, siis ma tulen teile kallale, ütleb Issand Jumal.

Minu käsi on prohvetite vastu, kes näevad tühja ja ennustavad valet; nad ei tohi olla minu rahva osaduses, neid ei tohi kirjutada Iisraeli soo kirja ja nad ei tohi tulla Iisraeli maale. Ja te saate tunda, et mina olen Issand Jumal.

Sellepärast, jah sellepärast, et nad eksitavad mu rahvast, öeldes: „On rahu”, kuigi rahu ei ole. Ja kui rahvas ehitab seina, vaata, siis nad võõpavad seda lubjaga.

Ütle lubjaga võõpajaile, et see variseb! Tuleb uputav sadu, teie, raheterad, langete, ja sina, marutuul, puhked.

Jah, vaata, sein variseb! Eks siis küsita teilt: „Kus on võõp, millega te võõpasite?”

Seepärast ütleb Issand Jumal nõnda: Ma lasen oma tulises vihas puhkeda marutuule, mu vihas tuleb uputav sadu ja mu raevus tulevad raheterad, et teha lõpp.

Ma lõhun ära seina, mille te olete lubjaga võõbanud, ja paiskan selle maha, nõnda et alusmüür paljastub; kui see langeb, saate te sealjuures otsa. Ja te saate tunda, et mina olen Issand.

Ma vaigistan oma viha seina kallal ja nende kallal, kes on seda lubjaga võõbanud, ja ütlen teile: Ei ole enam seina ega selle võõpajaid,

Iisraeli prohveteid, kes kuulutavad prohvetlikult Jeruusalemmale ja näevad sellele nägemust rahust, kuigi rahu ei ole, ütleb Issand Jumal.

Aga sina, inimesepoeg, pööra pale oma rahva tütarde poole, kes enda arvates kuulutavad prohvetlikult, ja kuuluta neile

ning ütle: Nõnda ütleb Issand Jumal: Häda neile, kes õmblevad sidemeid kõigile randmeile ja valmistavad peakatteid nii suurtele kui väikestele, et püüda hingi! Kas tahate püüda mu rahva hingi ja iseenese jaoks jätta hinged elama?

Te teotate mind mu rahva ees peotäie otrade ja leivapalukeste eest, surmates hinged, kes ei pea surema, ja jättes elama hinged, kes ei pea jääma ellu, valetades mu rahvale, kes kuulab meeleldi valet.

Seepärast ütleb Issand Jumal nõnda: Vaata, ma tulen teie sidemete kallale, millega te seal püüate hingi nagu linde, ja rebin need teie käsivartelt ning päästan hinged lahti, hinged, keda te olete püüdnud nagu linde.

Ja ma käristan lõhki teie katted ning päästan oma rahva teie käest, ja nad ei ole enam saagiks teie kätele; ja te saate tunda, et mina olen Issand.

Et te olete valmistanud valega õige südamele valu, aga mina ei ole valmistanud temale valu, ja et te olete kinnitanud õela käsi, et ta ei pöörduks oma kurjalt teelt oma elu hoidmiseks,

siis ei saa te enam näha tühja ega teha valeennustusi, vaid ma päästan oma rahva teie käest; ja te saate tunda, et mina olen Issand.”

Ebajumalakummardajad mõistetakse hukka
Minu juurde tuli mehi Iisraeli vanemate hulgast ja nad istusid mu ees.

Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, need mehed on võtnud oma ebajumalad südamesse ja on pannud oma süü komistuskivi oma palge ette. Kas ma tõesti pean laskma ennast nende poolt küsitleda?

Seepärast räägi nendega ja ütle neile: Nõnda ütleb Issand Jumal: Igale Iisraeli soost mehele, kes võtab oma ebajumalad südamesse, paneb oma süü komistuskivi oma palge ette ja tuleb siis prohveti juurde, temale kostan mina, Issand ise, tema paljude ebajumalate pärast,

et saaksin haarata Iisraeli sugu nende südamest, sellepärast et nad kõik on minust võõrdunud oma ebajumalate tõttu!

Seepärast ütle Iisraeli soole: Nõnda ütleb Issand Jumal: Pöörduge ümber ja taganege oma ebajumalaist ning pöörake ära oma palged kõigist oma jäledatest häbitegudest!

Sest kes iganes Iisraeli soost või Iisraelis asuvaist võõraist loobub minust ja võtab oma ebajumalad enesele südamesse ja kes paneb oma komistuskivi oma palge ette ning tuleb siis prohveti juurde, küsima minult enesele nõu, sellele vastan mina, Issand, ise.

Mina pööran oma palge selle mehe vastu ning teen ta märklauaks ja pilkesõnaks, ja ma hävitan tema oma rahva seast; ja te saate tunda, et mina olen Issand.

Ja kui prohvet laseb ennast eksitada ning ütleb sõna, siis olen mina, Issand, selle prohveti eksitaja; ja ma sirutan oma käe tema vastu ning hävitan tema oma Iisraeli rahva seast.

Nad peavad kandma oma süüd - nagu küsija süü, nõnda on ka prohveti süü -,

et Iisraeli sugu enam ei eksiks ära minu juurest ega rüvetaks ennast enam kõigi oma üleastumistega, vaid et nad oleksid mulle rahvaks ja mina oleksin neile Jumalaks, ütleb Issand Jumal.”

Issanda kohtumõistmise õigustus
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg! Kui maa teeb pattu minu vastu, olles täiesti truudusetu, ja kui ma sirutan oma käe tema vastu ja murran katki tema leivatoe, läkitan sinna nälja ja hävitan sealt inimesed ja loomad,

ja selle keskel oleksid ka need kolm meest: Noa, Taaniel ja Iiob, siis päästaksid nad oma õiguse tõttu ainult omaenese hinged, ütleb Issand Jumal.

Või kui ma lasen kurjad metsloomad käia mööda maad ja selle lastetuks teha, ja see muutub lagedaks, nõnda et see pole läbitav metsloomade tõttu,

siis need kolm meest selle keskel, nii tõesti kui ma elan, ütleb Issand Jumal, ei päästaks oma poegi ega tütreid, vaid nad pääseksid ainult ise ja maa jääks lagedaks.

Või kui ma lasen mõõga tulla üle selle maa ja ütlen: „Mõõk, käi maa läbi!” ning hävitan sealt inimesed ja loomad,

ja need kolm meest oleksid selle keskel, siis nii tõesti kui ma elan, ütleb Issand Jumal, ei päästaks nad oma poegi ega tütreid, vaid nemad üksi pääseksid.

Või kui ma läkitan sellele maale katku ja valan oma viha selle peale verena, et hävitada sealt inimesi ja loomi,

ja Noa, Taaniel ja Iiob oleksid selle keskel, nii tõesti kui ma elan, ütleb Issand Jumal, ei päästaks nad oma poega ega tütart, nad päästaksid omaenese hinged oma õiguse tõttu.

Sest nõnda ütleb Issand Jumal: Jah, kui ma läkitan oma neli kurja nuhtlust: mõõga, nälja, kurjad metsloomad ja katku Jeruusalemma kallale, et sealt hävitada inimesi ja loomi,

vaata, siis jääb sinna järele pääsenuid, kes toovad sealt välja oma poegi ja tütreid; vaata, need tulevad välja teie juurde ja te näete nende viise ja tegusid, ja te võite endid trööstida õnnetuse pärast, mis ma Jeruusalemmale olen toonud, kõige pärast, mis ma talle olen toonud.

Ja nemad trööstivad teid, kui te näete nende viise ja tegusid; ja te saate tunda, et ma ei ole mitte asjata teinud kõike, mis ma seal olen teinud, ütleb Issand Jumal.”

Jeruusalemm kui tarbepuuks kõlbmatu viinapuu
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, kas on siis viinapuu, metsapuude seas olev väät, parem kui kõik teised puud?

Kas võetakse sellest puud, et teha tarbeasja? Või kas võetakse sellest varn, et riputada sinna igasugu riistu?

Vaata, see antakse tuleroaks. Tuli põletab selle mõlemaid otsi ja selle keskpaik kõrvetatakse - kas see kõlbab veel millekski?

Vaata, kui see oli rikkumata, siis ei saadud seda tarvitada millekski; veelgi vähem saab seda millekski tarvitada, kui tuli on seda põletanud ja kõrvetanud.

Seepärast ütleb Issand Jumal nõnda: Nii nagu ma metsapuude seast olen andnud viinapuu tuleroaks, nõnda loovutan ma Jeruusalemma elanikud.

Ja ma pööran oma palge nende vastu: nad on pääsenud tulest, aga tuli sööb nad. Ja te saate tunda, et mina olen Issand, kui ma pööran oma palge teie vastu.

Ja ma teen maa lagedaks, sellepärast et nad on olnud täiesti truuduseta, ütleb Issand Jumal.”

Jeruusalemma truudusetus
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, ilmuta Jeruusalemmale tema häbiteod

ja ütle: Nõnda ütleb Issand Jumal Jeruusalemmale: Sinu päritolu ja sinu põlvnemine on kaananlaste maalt; sinu isa oli emorlane ja sinu ema hetitar.

Ja su sünd oli nõnda: päeval, mil sa sündisid, ei lõigatud su nabavääti, sind ei pestud veega, sind ei hõõrutud soolaga ega mähitud mähkmeisse.

Ükski silm ei kurvastanud sinu pärast, et ta kaastundest sinu vastu oleks sulle teinud ühegi neist asjust, vaid sind visati lagedale väljale; nõnda põlastatud oli su hing päeval, mil sa sündisid.

Aga mina läksin sinust mööda ja nägin sind siplemas oma veres, ja ma ütlesin sulle, kui olid oma veres: „Jää elama!” Jah, ma ütlesin sulle, kui olid oma veres: „Jää elama,

ma kasvatan sind nagu lillekest väljal!” Ja sa kasvasid, sirgusid suureks ja sulle tuli küpsusaeg: su rinnad paisusid ja sulle võrsusid karvad; aga veel olid sa alasti ja paljas.

Siis ma läksin sinust mööda ja nägin sind, ja vaata, sa olid jõudnud armastusikka. Ma laotasin oma hõlma su üle ja katsin su alastuse. Ja ma vandusin sulle ning tegin sinuga lepingu, ütleb Issand Jumal, ja sa said minu omaks.

Siis ma pesin sind veega, loputasin su pealt vere ja võidsin sind õliga.

Ma riietasin sind kirjatud riidesse, sidusin sulle jalga merilehmanahksed sandaalid, mähkisin sulle pähe linase peakatte ja katsin sind siidiga.

Ma ehtisin sind ehetega, panin sulle käevõrud käte ümber ja kee kaela;

ma panin sulle ninarõnga ninasse, kõrvarõngad kõrvadesse ja ilusa krooni pähe.

Nõnda olid sa ehitud kulla ja hõbedaga ja su riietuseks olid linased, siidised ja kirjatud riided; sa sõid nisuteri, mett ja oliive; sa kasvasid väga ilusaks ja olid kuningate vääriline.

Su nimi sai paganate seas kuulsaks su ilu pärast, sest see oli täiuslik kaunistuste tõttu, mis ma olin sulle ümber pannud, ütleb Issand Jumal.

Aga sina olid kindel oma ilus ja hoorasid oma kuulsuse varal ning pillasid oma armatsemisi igale möödaminejale: „Temale saagu see!”

Sa võtsid oma riided seljast ja tegid enesele kirevad ohvrikünkad ning armatsesid nende peal, mida ei ole enne olnud ega saagi olema.

Sa võtsid oma ehteasjad minu kullast ja hõbedast, mis ma sulle olin andnud, ja valmistasid enesele mehekujusid ning armatsesid nendega.

Sa võtsid oma kirjatud riided ja katsid neid; ja sa panid mu õli ja suitsutusrohu nende ette.

Mu leiva, mis ma sulle andsin - ma söötsin sind nisuteradega, oliivide ja meega -, panid sa nende ette magusaks lõhnaks. Nõnda sündis, ütleb Issand Jumal.

Sa võtsid oma pojad ja tütred, keda sa mulle olid sünnitanud, ja ohverdasid need neile roaks. Kas su hooramisest oli veel vähe,

et sa tapsid mu poegi ja loovutasid need, lastes neid tulest läbi käia nende heaks?

Kõigi oma häbitegude ja hooramiste juures ei mõtelnud sa oma nooruspäevile, mil olid alasti ja paljas ja siplesid oma veres.

Ja lisaks kogu oma patususele - „Häda, häda sulle!” ütleb Issand Jumal -

ehitasid sa enesele altarimõika ja tegid enesele künka iga turu peale;

igale teeotsale ehitasid sa oma künka ja sa häbistasid oma ihu, ajasid jalad laiali igale möödaminejale ja tegid palju hooratööd.

Sa hoorasid oma naabritega, Egiptuse poegadega, kelle ihud olid toekad, ja tegid minu pahandamiseks palju hooratööd.

Ja vaata, ma sirutasin oma käe su vastu ja vähendasin sulle määratud osa; ja ma andsin sinu su vihkajate vilistite tütarde meelevalda, kes häbenesid su liiderliku eluviisi pärast.

Siis hoorasid sa Assuri poegadega, ilma et oleksid küllastunud, jah, sa hoorasid nendega, aga ei saanud ikka veel küllalt.

Siis hoorasid sa palju kaubitsejate maaga, Kaldeaga, aga sellestki ei saanud sa küllalt.

Kui himur on küll su süda, ütleb Issand Jumal, et sa teed kõike seda, mida teeb jultunuim hooranainegi,

ehitades oma altarimõika igale teeotsale ja tehes oma künka iga turu peale. Aga sa ei olnud tavalise hoora sarnane, sest sa põlgasid tasu -

abielurikkuja naine, kes oma mehe asemel võtad vastu võõraid!

Igale hoorale antakse and, aga sina andsid omalt poolt ande ja meelehead kõigile oma armastajaile, et nad igalt poolt tuleksid su juurde su hooramise pärast.

Nõnda olid sinu hooramised teistsugused kui teistel naistel: sinule ei joostud hooramiseks järele, sina andsid tasu, kuid sinule ei antud tasu; nõnda olid sa teistmoodi.

Seepärast, hoor, kuule Issanda sõna:

Nõnda ütleb Issand Jumal: Et sa oma armatsemistes oled pillanud oma kuuverd ja oled paljastanud oma häbet oma armastajaile, samuti kõigi su jäledate ebajumalate pärast ja su laste vere pärast, mida sa neile oled andnud,

siis sellepärast, vaata, kogun ma kõik su armastajad, kellele sa meeldisid, ja kõik, keda sa armastasid, ja kõik, keda sa vihkasid; ma kogun need su vastu igalt poolt ja paljastan neile su häbeme, et nad näeksid kogu su alastust.

Ma mõistan kohut su üle abielurikkujate ja verevalajate kohta käivate seaduste järgi ning lasen raevus ja vihas su verel voolata.

Ja ma annan su nende kätte, ja nad hävitavad su altarimõika, kisuvad maha su künkad, rebivad sult riided, võtavad su ilusad ehted ning jätavad sind paljaks ja alasti.

Nad toovad su vastu rahvajõugu, viskavad sind kividega ja raiuvad sind mõõkadega.

Nad põletavad su kojad tulega ja viivad täide kohtuotsused su kohta paljude naiste silme ees; nõnda ma teen lõpu su hooramisele ja sina ei anna ka enam hooratasu.

Ja ma vaigistan oma viha su kallal, nõnda et mu püha viha viimaks hoidub sinust ja ma rahunen ega pahanda enam.

Et sa ei ole mõelnud oma nooruspäevile, vaid oled mind pahandanud kõige sellega, vaata, siis laon minagi su eluviisid su pea peale, ütleb Issand Jumal. Eks ole sa teinud neid häbitegusid lisaks kõigile oma jäledustele?

Vaata, iga tähendamissõna lausuja ütleb sinu kohta: „Nagu ema, nõnda tütar!”

Sina oled oma ema tütar, selle, kes põlastas oma meest ja lapsi; sa oled oma õdede õde, nende, kes põlastasid oma mehi ja lapsi: teie ema oli hetitar ja isa emorlane.

Sinu vanem õde on Samaaria, kes oma tütardega elab sinust vasakul pool; ja sinu õde, kes on sinust noorem ja elab sinust paremal pool, on Soodom ja tema tütred.

Aga sina, vähe sellest et käia nende teedel ja teha nende jäledusi, tegid veel halvemini kui nemad kõigis oma eluviisides.

Nii tõesti kui ma elan, ütleb Issand Jumal, ei ole su õde Soodom ise ega tema tütred teinud nõnda, nagu oled teinud sina ja su tütred.

Vaata, su õe Soodoma süü oli see: temal ja ta tütreil oli uhkus, leivaküllus ja muretu rahu, aga viletsa ja vaese kätt ta ei kinnitanud,

vaid nad olid upsakad ja tegid mu ees jäledusi; aga ma saatsin nad ära, kui ma seda nägin.

Ja Samaaria ei teinud pooltki seda pattu mis sina; sina oled teinud palju rohkem jäledusi kui nemad ja oled kõigi oma jäleduste läbi, mis sa oled teinud, õigustanud oma õdesid.

Seepärast kanna ka sina oma häbi, kui oled astunud oma õdede asemele oma pattude tõttu, mida sa oled teinud jäledamalt kui nemad, nõnda et nad on sinust õigemad! Häbene ka sina ja kanna oma häbi, kui oled õigustanud oma õdesid!

Ja ma pööran nende saatuse, Soodoma ja tema tütarde saatuse, ja Samaaria ja tema tütarde saatuse; ja ma pööran sinu enda saatuse nende keskel,

et sa kannaksid oma häbi ja häbeneksid kõige selle pärast, mis sa tegid, kui sa neid trööstisid.

Su õde Soodom ja tema tütred pöörduvad tagasi oma endisesse põlve, ja su õde Samaaria ja tema tütred pöörduvad tagasi oma endisesse põlve, ja sina ja su tütred pöördute tagasi oma endisesse põlve.

Eks olnud Soodom, su õde, sõnakõlksuks sinu suus su kõrkuse ajal,

enne kui ilmnes sinu enda kurjus? Tema sarnane oled sa nüüd, teotada Arami tütreile ja kõigile tema naabreile, vilistite tütreile, kes naabritest sind põlgavad.

Oma häbitegu ja jäledusi pead sa ise kandma, ütleb Issand.

Sest nõnda ütleb Issand Jumal: Mina talitan sinuga, nagu sina oled talitanud, sellepärast et sa oled halvustanud vannet ja oled murdnud lepingu.

Aga mina pean meeles oma lepingut sinuga su nooruspäevilt ja tahan sinuga teha igavese lepingu.

Siis sa mõtled oma eluviisidele ja häbened, kui sa võtad oma õed, kes on sinust vanemad või kes on sinust nooremad, ja ma annan nad sulle tütreiks - hoolimata sinu lepingupidamisest.

Ma teen sinuga oma lepingu ja sa saad tunda, et mina olen Issand,

et sa mõtleksid ja häbeneksid ega avaks enam oma suud häbi pärast, kui ma sulle andeks annan kõik, mis sa oled teinud, ütleb Issand Jumal.”

Tähendamissõna kahest kotkast ja viinapuust
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, anna mõistatus ja lausu tähendamissõna Iisraeli soole

ning ütle: Nõnda ütleb Issand Jumal: Suur kotkas, suurte tiibadega, pikkade hoosulgedega, rikkaliku kirju sulestikuga, tuli Liibanonile ja haaras seedrilt ladva.

Ta katkus ära selle võsude tipud ja viis kaubitsejate maale, asetas kaupmeeste linna.

Siis ta võttis maa seemet ja heitis külvipõllule; võttis, pani otsekui paju rohke vee äärde.

See võrsus ja sai vohavaks, madalat kasvu viinapuuks, lehestik pööratud kotka poole ja juured tema all. Ja see sai viinapuuks, ajas harusid ja sirutas välja võrseid.

Aga oli veel üks suur kotkas, suurte tiibadega ja rohke sulestikuga; ja vaata, see viinapuu pööras oma juured tolle poole ja sirutas oma oksad temale vastu peenralt, kuhu see oli istutatud, et too kastaks teda paremini.

Heale põllule, rohke vee äärde oli see istutatud, et see oksi ajades ja vilja kandes võiks saada toredaks viinapuuks.

Ütle: Nõnda ütleb Issand Jumal: Kas sellest saab asja? Eks selle juured kista välja, vili muudeta kestaseks ja kõik värsked võsud kuivatata? See kuivab, ei ole tarvis tugevat käsivart ega palju rahvast, et seda juurte küljest lahti kiskuda.

Jah, vaata, see on istutatud, aga kas sellest saab asja? Eks see kuiva hoopis ära, kui idatuul seda puudutab? See kuivab oma kasvupeenral.”

Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Ütle ometi vastupanijale soole: Eks te tea, mis see on? Ütle: Vaata, Paabeli kuningas tuli Jeruusalemma ja võttis selle kuninga ja vürstid ning viis need enese juurde Paabelisse.

Seejärel võttis ta ühe kuninglikust soost ja tegi temaga lepingu ning laskis tal vanduda; aga maa võimukandjad viis ta ära,

et kuningriik jääks jõuetuks ega ajaks ennast püsti, vaid hoolitseks, et ta leping jääks püsima.

Aga see hakkas temale vastu ja läkitas oma käskjalad Egiptusesse, et talle antaks hobuseid ja palju rahvast. Kas sellest saab asja? Kas pääseb see, kes niimoodi teeb? Kas pääseb lepingumurdja?

Nii tõesti kui ma elan, ütleb Issand Jumal, ta sureb selle kuninga asupaigas, tema juures Paabelis, kes tegi tema kuningaks, kelle vannet ta põlastas ja kelle lepingu ta murdis.

Vaarao suure sõjaväega ja hulga rahvaga ei aita teda sõjas, kui kuhjatakse piiramisvall ja ehitatakse piiramisseadmed paljude elude hävitamiseks.

Ta põlastas vannet ja murdis lepingu: vaata, kuigi ta andis oma käe, tegi ta ometi seda kõike - ta ei pääse!

Seepärast ütleb Issand Jumal nõnda: Nii tõesti kui ma elan, minu vande, mida ta põlastas, ja minu lepingu, mille ta murdis, laon ma tõepoolest tema pea peale.

Ma laotan oma võrgu tema peale ja ta püütakse minu püünisesse. Ma viin ta Paabelisse ja mõistan seal kohut tema üle truudusetuse pärast, mida ta on osutanud minu vastu.

Ja kõik ta põgenikud kõigis ta väehulkades langevad mõõga läbi, aga järelejäänud pillutatakse kõigi tuulte poole; ja te saate tunda, et mina, Issand, olen rääkinud.

Nõnda ütleb Issand Jumal: Aga mina ise võtan tipu kõrge seedri ladvast ja istutan selle maha; ma katkun selle võsude tippudest kõige õrnema ja istutan kõrgele ja järsule mäele.

Iisraeli kõrgele mäele istutan ma selle: see ajab oksi ja kannab vilja ning saab toredaks seedriks. Selle alla asuvad kõik linnud; kõik tiivulised elavad selle okste varjus.

Ja kõik metsapuud saavad tunda, et mina olen Issand, kes teeb madalaks kõrge puu, kõrgeks madala puu, kuivaks toore puu ja paneb haljendama kuivanud puu. Mina, Issand, olen rääkinud, ja ma teen seda.”

Igaüks vastutab oma tegude eest
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Mis teil on mõttes, kui lausute seda kõnekäändu Iisraeli maa kohta, öeldes: „Isad sõid tooreid viinamarju, aga laste hambad on hellad”?

Nii tõesti kui ma elan, ütleb Issand Jumal, ei tohi teil enam olla selle kõnekäänu lausujat Iisraelis.

Vaata, kõik hinged on minu päralt: nagu isa hing, nõnda poja hing - need on minu. Hing, kes teeb pattu, peab surema!

Aga kui keegi on õige ja teeb, mis on seadusepärane ja õige:

ei söö mägedel, ei tõsta silmi Iisraeli soo ebajumalate poole, ei häbista oma ligimese naist, ei ligine naisele, kellel on kuuveri,

ei rõhu kedagi, annab tagasi oma võlglase pandi, ei röövi, annab oma leiba näljasele, riietab alastiolijat,

ei anna raha rendi peale ega võta liigkasu, hoiab oma käe ülekohtust, teeb tõelist õigust inimeste vahel,

käib mu määruste järgi ja peab mu seadusi, neid ustavalt täites - see on õige: ta peab tõesti elama, ütleb Issand Jumal.

Aga kui temale sünnib üleannetu poeg, kes valab verd ja kes teeb üheainsagi neist tegudest -

kusjuures tema ise ei ole aga teinud kõike seda -, ja too sööb mägedel, häbistab oma ligimese naist,

rõhub viletsat ja vaest, röövib, ei anna panti tagasi, tõstab silmad ebajumalate poole, teeb jäledust,

annab raha rendi peale ja võtab liigkasu - kas peaks too jääma elama? Ta ei jää, ta on teinud kõiki neid jäledusi, ta peab surema, ta veri tulgu tema peale!

Aga vaata, kui temale sünnib poeg, kes näeb kõiki oma isa patte, mida see on teinud, ja ta kardab ega tee nõnda:

tema ei söö mägedel, ei tõsta silmi Iisraeli soo ebajumalate poole, ei häbista oma ligimese naist,

ei rõhu kedagi, ei võta panti, ei röövi, annab oma leiba näljasele, riietab alastiolijat,

hoiab oma käe viletsa kallalt, ei võta renti ega liigkasu, teeb mu seaduste järgi, käib mu määruste järgi - tema ei sure oma isa süü pärast, ta jääb tõesti elama.

Aga tema isa, vaata, peab surema oma süü pärast, sest ta on rõhunud, on röövinud oma venda ja on teinud oma rahva keskel, mis ei ole hea.

Ja teie küsite: „Mispärast ei kanna poeg isa süüd?” Kui poeg on teinud, mis on kohus ja õige, on pidanud kõiki mu määrusi ja on neid täitnud - siis peab ta tõesti jääma elama!

Hing, kes teeb pattu, peab surema! Poeg ei kanna isa süüd ja isa ei kanna poja süüd: õige peale tulgu tema õigus ja õela peale tema õelus!

Issanda tee on õige
Aga kui õel pöördub kõigist oma pattudest, mis ta on teinud, ja peab kõiki mu määrusi ja teeb, mis on kohus ja õige - siis peab ta tõesti elama; ta ei sure.

Ühtegi tema üleastumist, mis ta on teinud, ei tule meeles pidada; oma õiguse pärast, mida ta on osutanud, peab ta jääma elama.

Kas mul tõesti peaks olema hea meel õela surmast, ütleb Issand Jumal? Kas mitte sellest, et ta pöördub ära oma teedelt ja jääb elama?

Ja kui õige pöördub oma õigusest ja teeb ülekohut, teeb kõiki neidsamu jäledusi, mida õel teeb, kas ta peaks jääma elama? Ühtegi tema õiget tegu, mis ta on teinud, ei tule meeles pidada; oma truudusetuse pärast, mida ta on osutanud, ja oma patu pärast, mida ta on teinud, peab ta surema.

Aga teie ütlete: „Issanda tee ei ole õige!” Kuulge ometi! Iisraeli sugu! Minu tee ei olevat õige! Kas mitte nõnda: teie oma teed ei ole õiged?

Kui õige pöördub oma õigusest ja teeb ülekohut ning nende pärast sureb, siis ta sureb oma ülekohtu pärast, mida ta on teinud.

Ja kui õel pöördub oma õelusest, mida ta on teinud, ja teeb, mis on kohus ja õige, siis ta hoiab oma elu alles.

Sest kui ta näeb ja pöördub kõigist oma üleastumistest, mida ta on teinud, siis ta jääb tõesti elama; ta ei sure.

Aga Iisraeli sugu ütleb: „Issanda tee ei ole õige!” Minu teed ei olevat õiged, Iisraeli sugu! Kas mitte nõnda: teie oma teed ei ole õiged?

Seepärast ma mõistan kohut teie üle, Iisraeli sugu, igaühe üle ta eluviiside kohaselt, ütleb Issand Jumal. Pöörduge ja taganege kõigist oma üleastumistest, et teie süü ei saaks teile komistuseks.

Heitke eneste pealt ära kõik oma üleastumised, millega te olete üle astunud, ja valmistage enestele uus süda ja uus vaim! Miks te tahate surra, Iisraeli sugu?

Sest mul ei ole head meelt surija surmast, ütleb Issand Jumal. Seepärast pöörduge ja elage!

Nutulaul Iisraeli vürstide pärast
Aga sina alusta nutulaulu Iisraeli vürstide pärast

ja ütle: Missugune emalõvi oli küll sinu ema lõvide hulgas!? Ta lebas noorte lõvide keskel, ta kasvatas oma kutsikaid.

Nõnda ta kasvatas üles ühe oma kutsikaist: sellest sai noor lõvi, kes õppis saaki murdma, kes sõi inimesi.

Aga paganad kuulsid temast, ta püüti kinni nende augus ja viidi ninakonksudega Egiptusemaale.

Kui ema nägi, et ta oli asjata oodanud, et ta lootus oli kadunud, siis ta võttis oma kutsikaist veel ühe, kasvatas selle nooreks lõviks.

Ja see käis lõvide keskel, kasvas nooreks lõviks, õppis saaki murdma, sõi inimesi.

Ta rüüstas nende paleesid, laastas nende linnu; maa ja mis seda täitis, kohkus tema möirgamisest.

Siis panid paganad tema ümber püüniseid ja laotasid tema üle oma võrgu, ta püüti kinni nende augus.

Ta pandi ahelais puuri ja viidi Paabeli kuninga ette; ta viidi linnusesse, et ta häält enam ei kuuldaks Iisraeli mägedel.

Su ema oli otsekui viinapuu su sarnane, vee äärde istutatud; ta oli viljakas ja täis oksi rohke vee tõttu.

Ja tal oli tugev oks valitsuskepiks; see kasvas kõrgeks okste vahel ja paistis oma kõrguse tõttu tema paljude okste hulgast.

Aga ta kisti üles tulises vihas, paisati maha ja idatuul kuivatas ta vilja; ta tugev oks murti ja kuivas ära - tuli sõi selle.

Nüüd on ta istutatud kõrbe, kuivale ja põuasele maale.

Ta oksast puhkes tuli, mis sõi ära ta võsud ja vilja. Nõnda ei olegi tal tugevat oksa, mis kõlbaks valitsuskepiks.” See on nutulaul ja on jäänud nutulauluks.

Issand kohtleb armulikult oma taganenud rahvast
Ja seitsmendal aastal, viienda kuu kümnendal päeval tuli mehi Iisraeli vanemaist Issandalt nõu küsima, ja nad istusid mu ees.

Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, räägi Iisraeli vanematega ja ütle neile: Nõnda ütleb Issand Jumal: Te olete tulnud minult nõu küsima. Nii tõesti kui ma elan, ei luba ma teid minult nõu küsida, ütleb Issand Jumal.

Kas sa ei mõistaks neid hukka, kas sa ei mõistaks hukka, inimesepoeg? Tee neile teatavaks nende vanemate jäledused

ja ütle neile: Nõnda ütleb Issand Jumal: Sel päeval, kui ma valisin Iisraeli, tõstsin ma oma käe üles, vandudes Jaakobi soo seemnele ja tehes ennast neile tuttavaks Egiptusemaal; ma tõstsin oma käe üles neile vandudes ja öeldes: Mina olen Issand, teie Jumal.

Sel päeval tõstsin ma oma käe üles, vandudes neile, et ma viin nad Egiptusemaalt maale, mille ma nende jaoks olin välja vaadanud, mis voolab piima ja mett, mis on ilusaim kõigist maadest.

Ja ma ütlesin neile: Igaüks heitku ära oma silma ees olevad põlastusväärsed kujud ja ärge rüvetage endid Egiptuse ebajumalatega: mina olen Issand, teie Jumal!

Aga nad hakkasid mulle vastu ega tahtnud mind kuulata; ükski ei heitnud ära oma silma ees olevaid põlastusväärseid kujusid ega jätnud maha Egiptuse ebajumalaid. Siis ma mõtlesin valada nende peale oma tulise viha, et vaigistada nende kallal oma viha juba Egiptusemaal.

Aga ma talitsesin end oma nime pärast, et seda ei teotataks paganate hulgas, kelle keskel nad olid, kelle silme ees ma olin ennast neile tutvustanud, viies nad Egiptusemaalt välja.

Ma tõin nad välja Egiptusemaalt ja viisin nad kõrbe.

Ma andsin neile oma määrused ja õpetasin neid tundma oma seadusi, mida inimene peab täitma, et ta nende varal võiks elada.

Ja ma andsin neile ka oma hingamispäevad kui leppemärgi minu ja nende vahel, et nad teaksid, et mina olen Issand, kes neid pühitseb.

Aga kõrbes hakkas Iisraeli sugu mulle vastu: nad ei käinud mu määruste järgi ja hülgasid mu seadused, mida inimene peab täitma, et ta nende varal võiks elada; ja nad teotasid väga mu hingamispäevi. Siis ma mõtlesin valada oma tulise viha nende peale kõrbes, et teha neile lõpp.

Aga ma talitsesin end oma nime pärast, et seda ei teotataks paganate hulgas, kelle nähes ma olin nad Egiptusest välja toonud.

Siis tõstsin ma ka kõrbes oma käe üles neile vandudes, et ma ei vii neid maale, mille ma olin neile andnud, mis voolab piima ja mett, mis on ilusaim kõigist maadest,

sellepärast et nad hülgasid mu seadused ega käinud mu määruste järgi, vaid teotasid mu hingamispäevi, sest nende süda käis nende ebajumalate järel.

Aga mu silm andis neile armu, nõnda et ma ei hävitanud neid kõrbes ega teinud neile lõppu.

Ja ma ütlesin kõrbes nende lastele: Ärge käige oma vanemate määruste järgi, ärge pidage nende seadusi ja ärge rüvetage endid nende ebajumalatega!

Mina olen Issand, teie Jumal, käige minu määruste järgi, pidage minu seadusi ja täitke neid

ja pühitsege minu hingamispäevi, et need oleksid leppemärgiks minu ja teie vahel, teadmiseks teile, et mina olen Issand, teie Jumal!

Aga lapsed hakkasid mulle vastu, nad ei käinud mu määruste järgi ega pidanud mu seadusi, et nad oleksid teinud nende järgi, mida inimene peab tegema, et ta nende varal võiks elada; nad teotasid mu hingamispäevi. Siis ma mõtlesin valada oma tulise viha nende peale, et vaigistada oma viha nende kallal kõrbes.

Aga ma tõmbasin oma käe tagasi ja talitsesin end oma nime pärast, et seda ei teotataks paganate hulgas, kelle nähes ma olin nad Egiptusest välja toonud.

Siis ma tõstsin ka kõrbes oma käe üles neile vandudes, et ma pillutan nad paganate sekka ja puistan nad laiali mööda maid,

sellepärast et nad ei olnud teinud mu seaduste järgi, vaid olid hüljanud mu määrused ja olid teotanud mu hingamispäevi ja et nende silmad olid vahtinud nende vanemate ebajumalate poole.

Siis andsin ka mina neile määrused, mis ei olnud head, ja seadused, mille varal nad ei saanud elada.

Ma lasksin nad saada rüvedaks nende ohvriandide läbi, kui nad kõik esmasündinud lasksid tulest läbi käia; ma kohutasin neid, et nad tunneksid, et mina olen Issand.

Seepärast räägi Iisraeli sooga, inimesepoeg, ja ütle: Nõnda ütleb Issand Jumal: Veel sellegagi on teie vanemad mind teotanud, et nad ei olnud mulle truud.

Kui ma olin nad toonud maale, mille pärast ma olin oma käe üles tõstnud neile vandudes, et ma annan selle neile, ja nad nägid mõnda kõrgemat küngast või mõnda leherikast puud, siis nad ohverdasid seal oma tapaohvreid ja viisid sinna oma pahameelt tekitava ohvrianni; nad tegid seal oma uimastuslõhna ja valasid sinna oma joogiohvreid.

Siis ma ütlesin neile: Mis ohvriküngas see on, kuhu te lähete? Ja sellepärast nimetatakse seda tänapäevani ohvrikünkaks.

Seepärast ütle Iisraeli soole: Nõnda ütleb Issand Jumal: Kas tahate endid rüvetada oma vanemate viisil ja truudust murdes käia nende põlastusväärsuste järel?

Te rüvetate endid tänapäevani kõigi oma ebajumalatega, tuues oma ohvriande, lastes oma lapsi tulest läbi käia. Ja mina peaksin teid lubama minult nõu küsida, oh Iisraeli sugu! Nii tõesti kui ma elan, ütleb Issand Jumal, ei luba ma teil mind küsitleda.

Ja see, mis teile on meelde tulnud, ei sünni iialgi, see, mis te ütlete: „Olgem paganate sarnased, muude maade suguvõsade sarnased, teenides puud ja kivi!”

Nii tõesti kui ma elan, ütleb Issand Jumal, tahan ma teid tõepoolest valitseda vägeva käe ja väljasirutatud käsivarrega ning väljavalatud tulise vihaga.

Ja ma toon teid ära rahvaste seast ja kogun teid maadest, kuhu teid on pillutatud, vägeva käe ja väljasirutatud käsivarrega ning tulise vihaga.

Ja ma viin teid rahvaste kõrbe ning käin seal teiega kohut pale palge vastu.

Nii nagu ma käisin kohut teie vanematega Egiptuse kõrbes, nõnda ma käin kohut teiega, ütleb Issand Jumal.

Ma lasen teid läbi käia vitsa alt ja viin teid lepingusidemesse.

Ma eraldan teie seast vastupanijad ja minu vastu ülesastujad: ma toon nad välja maalt, kus nad asuvad, aga Iisraeli maale nad ei tule; ja te saate tunda, et mina olen Issand.

Aga teie, Iisraeli sugu, nõnda ütleb Issand Jumal: Minge ja teenige igaüks oma ebajumalaid; aga pärast seda te tõepoolest kuulate mind ega teota enam mu püha nime oma ohvriandide ja ebajumalatega.

Sest minu pühal mäel, Iisraeli kõrgel mäel, ütleb Issand Jumal, teenib mind kogu Iisraeli sugu, kõik seal maal; seal on mul neist hea meel ja seal ma nõuan teie tõstelõive ja teie uudseande koos kõigi teie pühade andidega.

Otsekui meeldivast lõhnast, nõnda on mul hea meel teist, kui ma viin teid ära rahvaste seast ja kogun teid maadest, kuhu teid on pillutatud; ja ma näitan ennast pühana teie juures paganate silme ees.

Ja te saate tunda, et mina olen Issand, kui ma toon teid Iisraeli pinnale, maale, mille pärast ma oma käe vandudes üles tõstsin, et ma annan selle teie vanemaile.

Ja seal te peate mõtlema oma teede ja kõigi oma tegude peale, millega te endid olete rüvetanud; siis te tunnete iseeneste ees tülgastust kõigi oma kuritegude pärast, mis te olete teinud.

Ja te saate tunda, et mina olen Issand, kui ma teiega nõnda talitan oma nime pärast, aga mitte teie halbade eluviiside ja hukatuslike tegude kohaselt, oh Iisraeli sugu, ütleb Issand Jumal.”

Ennustus Lõunamaale
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, pööra oma pale lõuna poole ja lase oma sõnad voolata lõunasse! Kuuluta prohvetlikult metsamaa kohta Lõunamaal

ja ütle Lõunamaa metsale: Kuule Issanda sõna! Nõnda ütleb Issand Jumal: Vaata, ma süütan su külge tule ja see põletab sinus kõik toored puud ja kõik kuivanud puud. See lõõmav leek ei kustu ja selles kõrbevad kõik palged lõunast põhja.

Ja kõik näevad, et mina, Issand, olen süüdanud selle põlema; see ei kustu.”

Mina aga ütlesin: „Oh Issand Jumal! Nad ütlevad minu kohta: Küllap ta räägib tähendamissõnu.”

Issanda terav mõõk
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, pööra oma pale Jeruusalemma poole ja lase oma sõnad voolata pühapaikade vastu! Ja kuuluta prohvetlikult Iisraeli maa kohta

ning ütle Iisraeli maale: Nõnda ütleb Issand: Vaata, ma olen sinu vastu ja tõmban oma mõõga tupest ning hävitan sinust õige ja õela.

Sellepärast et ma tahan sinust hävitada õige ja õela, tuleb mu mõõk oma tupest välja kõigi vastu lõunast põhja.

Ja kõik saavad tunda, et mina, Issand, olen tõmmanud oma mõõga tupest välja - see ei lähe enam sinna tagasi.

Aga sina, inimesepoeg, oiga! Murdunud niuetega ja kibedust tundes oiga nende silme ees!

Ja kui nad sinult küsivad: „Mispärast sa oigad?”, siis vasta: Sõnumi pärast. Kui see tuleb, siis nõrkeb iga süda ja lõtvuvad kõik käed; iga vaim lööb araks ja kõik põlved nõtkuvad. Vaata, see tuleb ja sünnib, ütleb Issand Jumal.”

Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, kuuluta prohvetlikult ja ütle: Nõnda ütleb Issand. Ütle: Mõõk, mõõk on ihutud ja juba haljaks nühitud.

Ihutud, et see hästi tapaks, haljaks nühitud, et see välguks. Või peaksime rõõmutsema? Mu poja kepp põlgab iga puud.

Haljana on see antud pihku haaramiseks: mõõk on ihutud ja haljaks nühitud, et selle saaks anda tapja kätte.

Kisenda ja ulu, inimesepoeg, sest see tuleb mu rahva kallale, kõigi Iisraeli vürstide kallale: nad antakse koos mu rahvaga mõõga ette! Sellepärast löö endale vastu puusa!

Sest katsumine tuleb - aga kuidas, kui ei ole vihatud vitsagi? ütleb Issand Jumal.

Aga sina, inimesepoeg, kuuluta prohvetlikult ja löö käsi kokku! Ja kahekordistugu mõõk, saagu kolmekordseks mahalöömise mõõk, see suur mahalöömise mõõk, mis käib nende ümber,

et südamed vabiseksid ja komistusi oleks palju! Kõigi nende väravate juurde olen ma pannud ähvardusmõõga: see on tehtud välkumiseks, ihutud tapmiseks.

Koondu paremale, suundu vasakule, kuhu iganes su teral on kästud!

Minagi löön käsi kokku ja vaigistan oma tulist viha. Mina, Issand, olen rääkinud.”

Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Sina, inimesepoeg, tee kaks teed Paabeli kuninga mõõga tulekuks, samalt maalt tulgu mõlemad; ja valmista teetulp, valmista see linnatee otsa juurde.

Märgi mõõga tuleku tee ammonlaste Rabbasse ja Juudasse, kindlustatud Jeruusalemma!

Sest Paabeli kuningas seisab teelahkmel, mõlema tee alguses, liisku heites: ta raputab nooli, küsitleb teeraveid, uurib maksa.

Tema paremas käes on liisk „Jeruusalemm”: tuleb üles seada müürimurdjad, avada suu sõjakisaks, tõsta häält hõiskamiseks, panna müürimurdjad väravate vastu, kuhjata piiramisvall, ehitada piiramisseadmed!

See on Jeruusalemma elanike silmis küll valeennustus: neile on ju antud vanded. Tema aga meenutab süütegu, et oleks põhjust vallutamiseks.

Seepärast ütleb Issand Jumal nõnda: Et te meenutate oma süüd, millega teie üleastumised on saanud avalikuks ja teie patud kõigis teie tegudes nähtavaks, ja et teid on meenutatud, siis võetakse teid pihku.

Ja sina, süüga teotatud Iisraeli vürst, kelle päev on tulnud, aeg lõplikuks karistamiseks,

nõnda ütleb Issand Jumal: Heida ära peakate, võta peast kroon! Mis on, ei jää selleks, mis ta on: alandlik ülendatakse, kõrk alandatakse.

Varemeiks, varemeiks, varemeiks teen ma selle! Seegi ei jää selleks, mis ta on, kuni tuleb see, kellel on õigus selle peale, ja mina annan selle temale.

Kohus ammonlaste üle
Ja sina, inimesepoeg, kuuluta prohvetlikult ja ütle: Nõnda ütleb Issand Jumal ammonlaste ja nende teotuse kohta! Ja ütle siis: Mõõk, mõõk on paljastatud tapmiseks, ihutud hävitamiseks, et see välguks -

siis kui sulle nähakse tühje nägemusi, ennustatakse valet -, et seda panna süüga teotatute kaela peale, kelle päev on tulnud, aeg lõplikuks karistamiseks!

Pista see tagasi tuppe! Paigas, kus sa oled loodud, su sünnimaal, mõistan ma kohut su üle.

Ma valan su peale oma sajatuse, ma lõõtsun su peale vihatule. Ma annan sind jõhkrate meeste kätte, kes on osavad hävitajad.

Sa saad tuleroaks, su veri on keset maad, sind ei meenutata enam. Sest mina, Issand, olen nõnda öelnud.”

Jeruusalemma patud
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Sina, inimesepoeg, kas sina ei mõistaks hukka, kas sina ei mõistaks hukka veresüüga linna? Tee temale teatavaks kõik ta häbiteod

ja ütle: Nõnda ütleb Issand Jumal: Linnale, kes valab verd enese sees ja kes valmistab enesele ebajumalaid, et ennast rüvetada, tuleb aeg!

Oma vere läbi, mida sa oled valanud, oled sa süüdlaseks saanud ja oma ebajumalate läbi, keda sa oled valmistanud, oled sa rüvetatud; sa oled toonud ligidale oma päevad ja oled jõudnud oma aastateni. Seepärast ma annan sind paganaile teotamiseks ja kõigile maadele pilkeks.

Lähedased ja kauged pilkavad sind kui seda, kelle nimi on rüvetatud, kelle seas valitseb segadus.

Vaata, Iisraeli vürstid sinu sees loodavad igaüks oma käsivarre peale ja valavad verd.

Su sees põlatakse isa ja ema, tehakse liiga võõrale, kes on su keskel, ja rõhutakse vaeslast ja lesknaist.

Mis minule on püha, seda sa halvustad ja sa teotad mu hingamispäevi.

Su sees on keelekandjaid inimesi, kes põhjustavad verevalamist, su sees süüakse mägedel, su keskel tehakse häbitegu.

Su sees paljastatakse isa häbet, kasutatakse kurjasti kuuverest roojastatud naist.

Su sees teeb üks jäledust ligimese naisega, teine rüvetab häbiteoga oma miniat, kolmas kasutab kurjasti oma õde, oma isa tütart.

Su sees võetakse meelehead verevalamiseks; sa võtad renti ja liigkasu ning tahad oma ligimeselt saada tulu vägivallaga, aga unustad minu, ütleb Issand Jumal.

Aga vaata, mina löön oma käed kokku su kasu pärast, mis sa oled saanud, ja su veresüü pärast, mis su keskel on.

Kas su süda peab vastu? Või on su käed tugevad neil päevil, kui ma nõuan sinult aru? Mina, Issand, olen rääkinud ja teen seda.

Ma pillutan sind paganate sekka ja puistan sind mööda maid ning lõpetan sinu roojuse su seest.

Sa oled ennast teotanud paganate silme ees ja sa saad tunda, et mina olen Issand.”

Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, Iisraeli sugu on muutunud mulle räbuks. Nad kõik on nagu vask, tina, raud ja seatina: sulatusahjus on nad muutunud hõbeda räbuks.

Seepärast ütleb Issand Jumal nõnda: Et te kõik olete muutunud räbuks, vaata, siis kogun ma teid Jeruusalemma keskele.

Otsekui hõbedat, vaske, rauda, seatina ja tina kogutakse sulatusahju, et sulatamiseks lõõtsuda neile tuld peale, nõnda kogun ma teid oma vihas ja raevus, panen ahju ja sulatan.

Ma kogun teid, lõõtsun teie peale oma vihatuld ja te sulate selle sees.

Nõnda nagu hõbedat sulatatakse ahjus, nõnda sulatatakse teid selle sees. Ja te saate tunda, et mina, Issand, olen valanud oma tulise viha teie peale.”

Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, ütle temale: Sina oled maa, mida ei puhastata ega niisutata sajatuse päeval.

Sinu prohvetite vandenõu on keset maad nagu möirgav lõvi, kes murrab saaki: nad neelavad hingi, võtavad varandusi ja kalleid asju ning teevad paljud naised leskedeks su maal.

Su preestrid tarvitavad vägivalda mu Seaduse kallal ja teotavad mu pühi asju; nad ei tee vahet püha ja ebapüha vahel, ei õpeta roojase ja puhta vahet; nad peidavad oma silmad mu hingamispäevade eest ja ma olen teotatud nende keskel.

Su peamehed su maal on nagu saaki murdvad hundid: valavad verd, hävitavad hingi, et saada suurt kasu.

Su prohvetid võõpavad neile kõik lubjaga üle, nähes tühje nägemusi ja ennustades sulle valet, öeldes: Nõnda ütleb Issand Jumal, kuigi Issand ei ole rääkinud.

Maa rahvas vägivallatseb ja toimetab röövimist: nad rõhuvad viletsat ja vaest ja teevad võõrale õigusevastaselt liiga.

Ma otsisin nende hulgast meest, kes laoks müüri üles ja seisaks minu ees müüripraos maa heaks, et ma seda ei hävitaks; aga ma ei leidnud.

Seepärast ma valan oma sajatuse nende peale, teen oma vihatulega neile lõpu ja laon nende eluviisid neile pea peale, ütleb Issand Jumal.”

Kaks õde
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg! Oli kaks naist, ühe ema tütred.

Nad hoorasid Egiptuses, nad hoorasid oma noorpõlves. Seal rudjuti nende rindu ja seal pigistati nende neitsilikke põuesid.

Nende nimed olid: vanem Ohola, ja tema õde Oholiba. Nad said mu omaks ning sünnitasid poegi ja tütreid. Ja nende nimed on vasted: Ohola on Samaaria ja Oholiba on Jeruusalemm.

Aga Ohola murdis truudust, kuigi ta oli minu, ja ihaldas oma armastajaid, võitlustublisid assüürlasi,

kes olid riietatud purpurisse, asevalitsejaid ja maavanemaid, kes kõik olid toredad noored mehed, ratsanikke, kes ratsutasid hobuste seljas.

Ta pakkus oma armatsemisi neile, kes kõik olid Assuri valitud pojad; ja kõigega, mida ta himustas, kõigi nende ebajumalatega ta rüvetas ennast.

Ta ei jätnud ka oma hooramisi egiptlastega, sest need olid temaga maganud ta noorpõlves, olid muljunud ta neitsilikku põue ja olid teda üle puistanud oma armatsemisega.

Seepärast andsin ma tema ta armastajate kätte, Assuri poegade kätte, kelle järele ta himustas.

Need paljastasid ta häbeme, võtsid ära ta pojad ja tütred ning tapsid ta mõõgaga; ta jäi hirmutuseks naistele, kui ta üle oli kohut mõistetud.

Aga kuigi ta õde Oholiba seda nägi, oli ta oma himus temast veelgi halvem ja tema hooramisi oli veel rohkem kui ta õe hooramisi.

Ta himustas Assuri poegi, asevalitsejaid ja maavanemaid, tublisid võitlejaid, kes kandsid uhkeid riideid, ratsanikke, kes ratsutasid hobuste seljas - kõik toredad noored mehed.

Ja ma nägin, et ta ennast oli rüvetanud: neil mõlemal oli ühesugune tee.

Aga ta läks oma hooramises veelgi kaugemale; kui ta nägi seinale maalitud mehi, kaldealaste pilte, värvitud punase värviga,

niudepõlled vööna puusadel, toredad mähised peas, võitlejate välimus kõigil, sarnased Paabeli poegadega, kelle sünnimaa on Kaldea,

siis, olles neid silmadega näinud, hakkas ta neid himustama ja läkitas käskjalad nende juurde Kaldeasse.

Ja Paabeli pojad tulid tema juurde armuvoodisse ning rüvetasid teda oma hooramisega; ja alles siis, kui ta oli ennast nendega rüvetanud, tüdines ta neist.

Ja kui ta tegi avalikuks oma hooramised ja paljastas oma häbeme, siis tõmbus minu hing temast eemale, nõnda nagu mu hing oli tõmbunud eemale tema õest.

Aga ta rohkendas oma armatsemisi, mõeldes oma nooruspäevile, mil ta armatses Egiptusemaal.

Ja ta himustas nende liigmehi, kelle liha on otsekui eeslite liha ja kelle seemnevool on otsekui täkkude seemnevool.

Nõnda oli sul igatsus oma noorpõlve kõlvatuse järele, kui egiptlased muljusid su põue su nooruslike rindade pärast.

Seepärast, Oholiba, ütleb Issand Jumal nõnda: Vaata, ma kihutan sulle kallale su armastajad, kellest su hing eemale tõmbus, ja toon nad su kallale igalt poolt:

Paabeli pojad ja kõik kaldealased, Pekodi, Soa ja Koa, ja koos nendega kõik Assuri pojad, toredad noored mehed, asevalitsejad ja maavanemad, võitlejad ja tublid mehed, kõik hobuste seljas ratsutajad.

Nad tulevad su kallale vankrite ja ratastega ning rahvaste hulgaga; nad seavad su vastu ümberringi kaitsevarju, kilbi ja kiivri. Ma annan nende kätte kohtumõistmise ja nad mõistavad kohut su üle oma seaduste järgi.

Ma juhin su vastu oma püha viha, et nad kohtleksid sind vihas: nad lõikavad ära su nina ja kõrvad, ja mis sinust üle jääb, langeb mõõga läbi. Nad võtavad ära su pojad ja tütred ning su jäägi neelab tuli.

Nad rebivad sul riided seljast ja võtavad ära su ehted.

Nõnda teen ma lõpu su kõlvatusele ja su Egiptusemaalt pärit hooramisele, et sa enam ei tõstaks silmi nende poole ega mõtleks Egiptusele.

Sest nõnda ütleb Issand Jumal: Vaata, ma annan su nende kätte, keda sa vihkad, nende kätte, kellest su hing on eemale tõmbunud.

Need kohtlevad sind vihaselt, võtavad ära kogu su töövaeva ning jätavad su paljaks ja alasti: su hooralik häbe, su kõlvatus ja su hooramised saavad avalikuks.

Seda tehakse sinuga, et sa truudust murdes jooksid paganate järele, et sa ennast rüvetasid nende ebajumalatega.

Sa käisid oma õe teed, sellepärast ma annan tema karika sinu kätte.

Nõnda ütleb Issand Jumal: Sa pead jooma oma õe karikat, sügavat ja laia; sa muutud naeruks ja pilkeks, sest see mahutab palju.

Sa jääd joobnuks ja täitud murega: hirmu- ja õudusekarikas on su õe Samaaria karikas.

Seda pead sa jooma ja rüüpama, närima selle kilde ja rebestama oma rindu. Sest mina olen rääkinud, ütleb Issand Jumal.

Seepärast ütleb Issand Jumal nõnda: Et sa oled minu unustanud ja heitnud oma selja taha, siis kanna sinagi oma kõlvatust ja hooramisi!”

Ja Issand ütles mulle: „Inimesepoeg, kas sa ei tahaks kohut mõista Ohola ja Oholiba üle? Siis tee neile teatavaks nende jäledused!

Sest nad on rikkunud abielu ja nende käte küljes on veri: nad on rikkunud abielu oma ebajumalatega ja nad on ka oma lapsed, keda nad mulle olid sünnitanud, lasknud tulest läbi käia oma ebajumalatele roaks.

Nad on mulle teinud veel sedagi: nad on samal ajal rüvetanud mu pühamut ja teotanud mu hingamispäevi.

Olles tapnud oma lapsi oma ebajumalaile, tulid nad samal päeval mu pühamusse seda teotama; jah, vaata, nõnda on nad teinud keset mu koda.

Veelgi enam, nad läkitasid meeste järele, kes tulid kaugelt; kui nende juurde läkitati käskjalg, vaata, siis tulid need, kelle jaoks sa ennast olid pesnud, silmi värvinud ja ehetega ehtinud.

Ja sa istusid valmis seatud voodi peale ning selle ette kaeti laud; sa panid selle peale mu suitsutusrohtu ja õli.

Siis kostis sealt muretut lärmi ning lisaks rahvasummast võetud meestele toodi kõrbest saabalasi; need panid naistele käte ümber keed ja pähe ilusad kroonid.

Aga mina ütlesin: Nõnda rikutakse abielu. Nüüd hooravad nad temaga ja tema nendega omalt poolt.

Tema juurde mindi, nagu minnakse hooranaise juurde: nõnda läksid nad Ohola ja Oholiba juurde, nende häbitute naiste juurde.

Aga õiglased mehed mõistavad kohut nende üle abielurikkujate seaduse ja verevalajate seaduse järgi, sest nad on abielurikkujad ja nende kätel on veri.

Sest nõnda ütleb Issand Jumal: Rahvahulk tõusku nende vastu ja nad antagu hirmutada ning rüüstata!

Jõuk visaku neid kividega ja raiugu mõõkadega; nad tapku nende pojad ja tütred ja põletagu nende kojad tulega!

Nõnda ma lõpetan maalt kõlvatuse ja kõik naised peavad laskma endid hoiatada, et nad ei teeks häbitegu nagu teie.

Teie häbitegu pannakse teie peale ja te peate kandma oma ebajumalatega tehtud patte. Ja te saate tunda, et mina olen Issand Jumal.”

Tähendamissõna keedupotist
Ja üheksandal aastal, kümnenda kuu kümnendal päeval tuli mulle Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, kirjuta enesele üles päeva nimi, just tänase päeva nimi: Paabeli kuningas ründab Jeruusalemma just täna!

Ja räägi vastupanijale soole tähendamissõna ning ütle neile: Nõnda ütleb Issand Jumal: Pane pott tulele, pane, ja vala sisse ka vett!

Kogu sellesse lihatükid, kõik head tükid: saps ja abaluu, täida see valitud kontidega!

Võta valitud lammas ja lao selle alla ka puid; keeda vägevasti, hauta selle sees ta kontegi!

Seepärast ütleb Issand Jumal nõnda: Häda veresüüga linnale, roostetanud potile, mille küljest rooste ära ei lähe! Tühjenda see tükk tüki järel ilma liisku heitmata!

Sest tema valatud veri on tema keskel: ta pani selle palja kalju peale ega valanud maha, et seda põrmuga katta.

Viha õhutamiseks, kättemaksu teostamiseks panin ka mina tema vere palja kalju peale, et seda ei saaks peita.

Seepärast ütleb Issand Jumal nõnda: Häda veresüüga linnale! Minagi suurendan tuleriita.

Lisa puid, süüta tuli, keeda liha pehmeks, keeda leent, nii et kondid hakkavad kõrbema!

Pane siis pott tühjalt süte peale, et see kuumeneks ja vask hakkaks hõõguma, et selle mustus sulaks, rooste kaoks!

Vaeva on nähtud, aga selle küljest ei ole läinud see rohke rooste - see ei kadunud tuleski!

Oma häbiväärse mustuse tõttu - ma tahtsin sind küll puhastada, aga sina ei läinud puhtaks oma mustusest - sina ei saagi enam puhtaks, enne kui ma olen su kallal vaigistanud oma viha.

Mina, Issand, olen rääkinud. See sünnib ja seda ma teen. Ma ei jäta seda unarusse ja ma ei kurvasta ega kahetse: su teede ja tegude järgi mõistetakse kohut su üle, ütleb Issand Jumal.”

Prohveti naise surm
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, vaata, äkilise surma läbi ma võtan sinult ära su silmarõõmu, aga ära kaeba ega nuta ja sul ärgu tulgu pisaratki!

Oiga tasa, ära tee leinakaebust surnute pärast! Mähi enesele peamähis pähe ja pane jalatsid jalga, ära kata kinni oma habet ja ära söö leinaleiba!”

Kui ma hommikul rääkisin seda rahvale - õhtul oli surnud mu naine ja ma tegin järgmisel hommikul, nagu mind oli kästud -,

siis ütles rahvas mulle: „Kas sa ei seletaks meile, mis tähendus on sellel meie kohta, et sa nõnda teed?”

Ja ma vastasin neile: „Mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

Ütle Iisraeli soole: Nõnda ütleb Issand Jumal: Vaata, mina teotan ära oma pühamu, teie võimu uhkuse, teie silmade rõõmu ja teie hinge igatsuse; ja teie pojad ja tütred, kes teile järele jäävad, langevad mõõga läbi.

Siis te teete, nagu mina olen teinud: te ei kata kinni oma habet ega söö leinaleiba,

teil on peamähis peas ja jalatsid jalas; te ei kaeba ega nuta, vaid hääbute oma süütegudes ja ägate isekeskis.

Hesekiel on teile endeks: just nagu tema on teinud, peate teiegi tegema. Kui see sünnib, siis te saate tunda, et mina olen Issand Jumal.

Ja sina, inimesepoeg! Tõesti, sel päeval, kui ma võtan neilt ära nende pelgupaiga, nende suurepärase rõõmu, nende silmarõõmu ja hinge igatsuse, nende pojad ja tütred,

sel päeval jõuab su juurde põgenik, et seda kuulutada su kõrvade kuuldes.

Sel päeval, kui põgenik tuleb, avaneb su suu ja sa räägid ega ole enam tumm. Sina oled neile endeks ja nad saavad tunda, et mina olen Issand.”

Ennustus ammonlastele
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, pööra oma pale ammonlaste poole ja kuuluta neile prohvetlikult

ning ütle ammonlastele: Kuulge Issanda Jumala sõna! Nõnda ütleb Issand Jumal: Et sa ütled: „Paras!” mu pühamu kohta, et seda on teotatud, ja Iisraeli maa kohta, et seda on laastatud, ja Juuda soo kohta, et nad läksid vangi,

vaata, siis ma annan sind omandiks idamaalastele ning need püstitavad su maale oma telklaagrid ja paigutavad sinna oma eluasemed; ja nad söövad su maa vilja ja joovad su piima.

Ma teen Rabba kaamelite karjamaaks ja Ammoni lammaste puhkepaigaks. Ja te saate tunda, et mina olen Issand.

Sest Issand Jumal ütleb nõnda: Et sa oled plaksutanud käsi ja oled trampinud jalaga ja oled kogu oma hingest põlastust tundes rõõmutsenud Iisraeli maa pärast,

vaata, siis ma sirutan sinu vastu oma käe ja annan su paganaile saagiks; ma kaotan su rahvaste seast ja kustutan su maade hulgast. Ma hävitan sinu. Ja sa saad tunda, et mina olen Issand.

Ennustus Moabi kohta
Nõnda ütleb Issand Jumal: Et Moab ja Seir on öelnud: „Vaata, Juuda sugu on nagu kõik muudki rahvad”,

vaata, siis ma teen Moabi nõlvaku lagedaks linnadest, kõigist linnadest, mis on maa toreduseks: Beet-Jesimot, Baal-Meon ja Kirjataim.

Ma annan selle koos ammonlastega omandiks idamaalastele, et ammonlasi enam ei meenutataks rahvaste seas.

Ma mõistan kohut Moabi üle ja nad saavad tunda, et mina olen Issand.

Ennustus Edomi kohta
Nõnda ütleb Issand Jumal: Et Edom on talitanud Juuda sooga kättemaksu taotledes ja on neile kätte makstes ennast koormanud suure süüga,

siis ütleb Issand Jumal nõnda: Ma sirutan oma käe Edomi vastu ja hävitan sealt inimesed ja loomad ning teen ta varemeiks; Teemanist kuni Dedanini langevad nad mõõga läbi.

Ma maksan Edomile kätte oma Iisraeli rahva läbi ja nemad talitavad Edomiga minu viha ja raevu kohaselt, et ta tunneks minu kättemaksu, ütleb Issand Jumal.

Ennustus vilistite kohta
Nõnda ütleb Issand Jumal: Et vilistid on talitanud kättemaksuhimuliselt ja on maksnud kätte, põlgus hinges, ning on toonud hävitust igaveses vaenus,

siis ütleb Issand Jumal nõnda: Vaata, ma sirutan oma käe vilistite vastu ja hävitan kreedid ning kaotan ülejäägi mererannast.

Ma teostan nende kallal suure kättemaksu vihaste nuhtlustega. Ja nad saavad tunda, et mina olen Issand, kui ma neile kätte maksan.”

Ennustus Tüürose kohta
Ja üheteistkümnendal aastal, esimese kuu esimesel päeval tuli mulle Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg! Kuna Tüüros ütleb Jeruusalemma kohta: „Paras talle! Purustatud on rahvaste uks! Minu kasuks on sündinud pööre: mina täitun, tema on tühi!”,

siis ütleb Issand Jumal nõnda: Vaata, ma olen su vastu, Tüüros, ja lasen tõusta su vastu palju rahvaid, otsekui meri tõstab oma laineid.

Need hävitavad Tüürose müürid ja kisuvad maha ta tornid; ja mina pühin sealt ära ta põrmugi ning teen ta paljaks kaljuks.

Temast saab nootade kuivatuspaik, mis asub keset merd - sest mina olen rääkinud, ütleb Issand Jumal - ja ta jääb rahvaile saagiks.

Tema tütarlinnad maismaal tapetakse mõõgaga ja nad saavad tunda, et mina olen Issand.

Sest nõnda ütleb Issand Jumal: Vaata, ma toon põhja poolt Tüürose kallale Paabeli kuninga Nebukadnetsari, kuningate kuninga, hobuste, sõjavankrite, ratsanike ja suure sõjaväega.

Su tütarlinnad maismaal tapab ta mõõgaga, ja paneb su vastu piiramisseadmed, kuhjab su vastu valli, püstitab su vastu kaitsevarju,

juhib oma müüripurustaja hoobid su müüridesse ja kisub su tornid maha oma raudriistadega.

Tema hobuste rohkuse pärast katab sind tolm ning ratsanike, rataste ja vankrite mürinast värisevad su müürid, kui ta tuleb sisse su väravaist, nagu tullakse sisse vallutatud linna.

Oma hobuste kapjadega trambib ta puruks kõik su tänavad, ta tapab mõõgaga su rahva ja su tugevad kivisambad langevad maha.

Nad riisuvad su vara ja röövivad su kauba; nad kisuvad maha su müürid ja lammutavad su kaunid kojad; su kivid, palgid ja prügi heidavad nad merre.

Nõnda ma lõpetan su laulude kõla ja enam ei ole kuulda su kannelde helinat.

Ma teen sind paljaks kaljuks, sinust saab nootade kuivatuspaik, sind ei ehitata enam üles. Sest mina, Issand, olen rääkinud, ütleb Issand Jumal.

Nõnda ütleb Issand Jumal Tüürosele: Eks värise saared su langemise mürinast, kui haavatud oigavad, kui toimub tapmine su sees?

Kõik mere vürstid astuvad alla oma aujärgedelt, heidavad ära oma mantlid ja võtavad seljast kirjatud kuued; nad riietuvad hirmuvärinaisse, istuvad maas, vabisevad üha ja on kohkunud sinu pärast.

Ja nad alustavad sinu pärast nutulaulu ning ütlevad sulle: „Kuidas sa küll oled hukkunud, meresõitjatest asustatu, ülistatud linn, kes merel oli vägev, tema ise ja ta elanikud, kes täitis hirmuga kõiki ümberkaudu.

Nüüd värisevad saared su langemispäeval, jah, meresaared on kohkunud su lõpu pärast.”

Sest nõnda ütleb Issand Jumal: Kui ma teen sind laastatud linnaks, linnade sarnaseks, milles ei elata, kui ma lasen süvaveel tulvata sinust üle ja suurveel su katta,

siis ma tõukan sind alla nende juurde, kes on hauda läinud, muistse rahva juurde; ja ma panen sind elama maa sügavustesse, ürgsete varemete keskele koos nendega, kes on hauda läinud, et sa enam ei pöörduks tagasi; aga elavate maale annan ma kauniduse.

Ma teen sind hirmutiseks ja sind ei ole enam: kui sind otsitakse, siis ei leita sind mitte iialgi, ütleb Issand Jumal.”

Nutulaul Tüürose pärast
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Ja sina, inimesepoeg, alusta nutulaulu Tüürose pärast

ja ütle Tüürosele, kes elab mere väravate juures ja kaubitseb rahvastega paljudelt saartelt: Nõnda ütleb Issand Jumal: Tüüros, sa ise ütled: „Mina olen täiuslikult ilus!”

Su rajad on merede südames, su ehitajad tegid su täiuslikult ilusaks.

Nad ehitasid sind Seniiri küpressidest, kõik, mis puutub laudadesse; nad võtsid Liibanonilt seedrid, et valmistada sulle maste.

Su aerud tehti Baasani tammedest, su käil oli kaetud elevandiluuga, pealistuseks kittide saarte küpressidele.

Su puri oli Egiptuse linasest riidest, see oli su tundemärk; su varikatus oli sinisest ja purpurpunasest riidest Eliisa saartelt.

Su sõudjaiks olid Siidoni ja Arvadi elanikud, su oma targad, Tüüros, olid su sees: nemad olid su kiprid.

Gebali vanemad ja targad tihendasid su pragusid. Sinu sisse tulid kõik mere laevad ja nende meeskonnad, et vahetada sinuga kaupa.

Pärsia, Luud ja Puut olid sõdureiks su sõjaväes; sinu juures riputasid nad üles oma kilbid ja kiivrid, nemad andsid sulle su toreduse.

Su müüridel ümberringi olid arvadlased ja su sõjavägi, ja su tornides olid gammadlased; nemad riputasid oma kilbid ümberringi su müüride külge, nemad tegid su ilu täiuslikuks.

Tarsis oli su kaubamuretseja, sest sinul oli rohkesti igasugu vara; nad andsid sulle vahetuskaubaks hõbedat, rauda, tina ja seatina.

Jaavan, Tubal ja Mesek kauplesid sinuga; nad andsid sulle vahetuskaubaks orje ning vaskriistu.

Toogarma sugu andis sulle kauba eest hobuseid, ratsahobuseid ja muulasid.

Rodanlased kauplesid sinuga; paljud saared olid su teenistuses kaubamuretsejaina: nad tõid sulle maksuna elevandiluud ja eebenipuud.

Süüria oli su kaubamuretseja, sest sul oli rohkesti tooteid: nad andsid sulle kauba eest türkiise, purpurpunaseid, kirjatud ja peeni valgeid kangaid, koralle ja rubiine.

Juuda ja Iisraeli maa, nemadki kauplesid sinuga: Minniti nisu, vaha ja mett, õli ja vaiku andsid nad sulle vahetuskaubaks.

Damaskus oli su kaubamuretseja su paljude toodete vastu, sest sul oli rohkesti igasugu vara: veini Helbonist ja villa Saharist.

Daan ja Jaavan Uusalist andsid sulle kauba eest taotud rauda, kassiat ja kalmust, mis tulid sulle vahetuskaubana.

Dedan kauples sinuga ratsutamiseks tarvitatavate sadulatekkidega.

Araablased ja kõik Keedari vürstid olid su teenistuses kaubamuretsejaina: nad hankisid sulle kaubana tallesid, jäärasid ja sikke.

Seeba ja Raama kaupmehed kauplesid sinuga: nad andsid su kauba eest parimat kõigist palsameist, igasugu kalliskive ja kulda.

Haaran, Kanne ja Eden, Seeba, Assuri ja Kilmadi kaupmehed kauplesid sinuga:

nemad kauplesid sinuga su turul kauniste kangastega, siniste ja kirjatud mantlitega, kirjude vaipadega ja tugevate punutud köitega.

Tarsise laevade karavanid vedasid su kaupu. Nõnda sa täitusid raske lastiga ja said väga toredaks merede südames.

Su sõudjad viisid sind suurtele vetele, aga idatuul murrab su merede südames:

su varandus, su kaup, su vahetuskaup, su meremehed ja su kiprid, su pragudetihendajad ja su kaubavahetajad ja kõik su sõjamehed, kes on su sees, ja kogu su rahvahulk, kes on su sees, vajuvad merede südamesse su langemispäeval.

Lained laksuvad su kiprite kisast.

Oma laevadelt astuvad alla kõik aerudehoidjad; laevurid, kõik kiprid astuvad maale,

lasevad sinu pärast kuulda oma häält ja kaebavad kibedasti; nad puistavad enestele põrmu pähe, nad püherdavad tolmus.

Nad ajavad sinu pärast pead paljaks ja rõivastuvad kotiriidesse; nad nutavad sinu pärast kibedasti ja valusas leinas.

Nad alustavad kurtes sinu pärast nutulaulu ja laulavad sinust: Kes on iial jäänud nii hääletuks nagu Tüüros keset merd?

Kui su kaubad saabusid meredelt, küllastasid sa paljusid rahvaid; oma rohkete varade ja kaupadega tegid sa rikkaks kuningaid.

Nüüd oled sa purustatud, eemal meredest, vete sügavustes; su vahetuskaup ja kogu su meeskond on vajunud koos sinuga.

Kõik saarte elanikud on sinu pärast kohkunud, ja nende kuningaid on haaranud ärevus, nende näod on hirmunud.

Kaupmehed rahvaste seas põlastavad sind: sa oled muutunud hirmutiseks ja sind ei ole enam iialgi.”

Ennustus Tüürose vürstile
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, ütle Tüürose vürstile: Nõnda ütleb Issand Jumal: Et su süda on ülbe ja sa ütled: „Mina olen jumal, ma istun jumalate istmel merede südames!” - sina aga oled inimene, mitte jumal, kuigi sa enda meelest oled jumala sarnane -,

vaata, sa olid küll targem kui Taaniel, ükski saladus ei jäänud su eest varju:

oma tarkuse ja taibuga soetasid sa enesele varanduse, hankisid kulda ja hõbedat oma varaaitadesse.

Oma suure tarkuse tõttu kauplemises suurendasid sa oma varandust ja nõnda läks su süda ülbeks su varanduse pärast -

seepärast ütleb Issand Jumal nõnda: Et sa enda meelest oled jumala sarnane,

vaata, siis toon ma su kallale võõrad, kõige julmemad paganaist; nemad tõmbavad oma mõõgad su tarkuse ilu vastu ja teotavad su hiilguse.

Nad tõukavad sind alla hauda ja sa sured mahalöödu surma merede südames.

Kas sa veelgi julgeksid öelda oma tapja ees: „Mina olen jumal!”, sina, kes sa oled inimene, aga mitte jumal nende käes, kes sind maha löövad?

Sa sured ümberlõikamatute surma võõraste käe läbi. Jah, ma olen rääkinud, ütleb Issand Jumal.”

Nutulaul Tüürose kuninga pärast
Ja mulle tuli Issanda sõna, ta ütles:

„Inimesepoeg, alusta nutulaulu Tüürose kuninga pärast ja ütle temale: Nõnda ütleb Issand Jumal: Sa olid nagu eeskujulikkuse pitserimärk täis tarkust ja täiuslikult ilus.

Sa olid Eedenis, Jumala aias, sul olid katteks kõiksugu kalliskivid: rubiin, topaas ja jaspis, krüsoliit, karneool ja nefriit, safiir, türkiis ja smaragd; su raamistised ja õnarused olid kullast tehtud, valmistatud su loomispäeval.

Sa olid nagu keerub, hiilgav kaitsja, ja ma panin sind pühale mäele; sa olid otse jumalik olend, kes võis käia tuliste kivide keskel.

Sa olid laitmatu oma teedel alates su loomispäevast, kuni sinus leiti ülekohut.

Sinu suure kaubitsemise tõttu täitus su sisemus vägivallaga ja sa tegid pattu. Sellepärast tõukasin ma su Jumalamäelt ja hävitasin su, kaitsja keerub, tuliste kivide keskelt.

Su ilu tõttu läks su süda ülbeks, oma hiilguse pärast sa kaotasid tarkuse. Ma viskasin su maa peale, ma panin su kuningate ette, et nad saaksid sind vahtida.

Oma paljude süütegudega, oma ülekohtuse kaubitsemisega teotasid sa oma pühamuid; sellepärast ma lasksin su keskel puhkeda tule - see neelas sinu. Ma tegin su maa peale tuhaks kõigi silme ees, kes sind nägid.

Kõik, kes sind tundsid rahvaste seas, on sinu pärast kohkunud. Sa muutusid hirmutiseks ja sind ei ole enam iialgi.”

Ennustus Siidonile
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, pööra oma pale Siidoni poole ja kuuluta sellele prohvetlikult

ning ütle: Nõnda ütleb Issand Jumal: Vaata, ma olen su vastu, Siidon, ja ma ilmutan su keskel oma au. Nad saavad tunda, et mina olen Issand, kui ma seal mõistan kohut ja näitan ennast pühana.

Ma läkitan sinna katku ja selle tänavaile vere; mahalöödud langevad veres mõõga läbi, mis on nende vastu igalt poolt. Ja nad saavad tunda, et mina olen Issand.

Siis ei ole Iisraeli sool enam torkavat okast ega kibuvitsa, mis teeks valu, kõigi nende naabrite hulgas, kes neid põlgasid. Ja nad saavad tunda, et mina olen Issand Jumal.

Õnnistus Iisraelile
Nõnda ütleb Issand Jumal: Kui ma kogun Iisraeli soo rahvaste seast, kelle sekka nad on pillutatud, siis ma näitan ennast nende kaudu pühana paganate silme ees ja nad võivad elada oma maal, mille ma andsin oma sulasele Jaakobile.

Nad elavad seal julgesti ja ehitavad kodasid ja istutavad viinamägesid. Nad elavad julgesti, kui ma mõistan kohut kõigi nende naabrite üle, kes neid on põlanud. Ja nad saavad tunda, et mina olen Issand, nende Jumal.”

Ennustus Egiptusele
Kümnendal aastal, kümnenda kuu kaheteistkümnendal päeval tuli mulle Issanda sõna, ta ütles:

„Inimesepoeg, pööra oma pale vaarao, Egiptuse kuninga poole ja kuuluta prohvetlikult temale ja kogu Egiptusele!

Räägi ja ütle: Nõnda ütleb Issand Jumal: Vaata, ma tulen sulle kallale, vaarao, Egiptuse kuningas - suur krokodill, kes sa lamad jõgede keskel, kes sa ütled: „Mu Niilus on mu päralt ja mina olen selle enesele teinud.”

Ma panen su lõuapäradesse haagid ja lasen su jõgede kalad hakata su soomuste külge; ma tõmban jõgede keskelt üles sinu ja kõik su jõgede kalad, kes on hakanud su soomuste külge.

Ma viskan su kõrbe, sinu ja kõik su jõgede kalad; sa kukud lagedale maale, sind ei koristata ega maeta, ma annan su roaks metsloomadele ja taeva lindudele.

Ja kõik Egiptuse elanikud saavad tunda, et mina olen Issand, sellepärast et nad on olnud pillirookepiks Iisraeli soole:

kui nad käega haarasid sinust kinni, siis sa läksid katki ja rebestasid neil kogu käe; ja kui nad toetusid su peale, siis sa murdusid ja halvasid neil kõigil niuded.

Seepärast ütleb Issand Jumal nõnda: Vaata, ma toon su kallale mõõga ja hävitan sinust inimesed ja loomad,

ning Egiptusemaa muutub lagedaks ja varemeiks. Ja nad saavad tunda, et mina olen Issand. Sest ta on öelnud: „Niiluse jõgi on minu päralt ja mina olen selle teinud.”

Seepärast, vaata, ma tulen sinu ja su jõgede kallale ja teen Egiptusemaa varemeiks, kuivaks lagendikuks Migdolist Seveeneni ja kuni Etioopia piirini.

Ei astu seal inimese jalg ega astu seal looma jalg, ja seal ei elata nelikümmend aastat.

Ma teen Egiptusemaa lagedaks lagedate maade hulgas ja selle linnad jäävad neljakümneks aastaks laastatuks varemeis linnade hulgas; ja ma pillutan egiptlased rahvaste sekka ning puistan nad laiali mööda maid.

Sest nõnda ütleb Issand Jumal: Neljakümne aasta pärast kogun ma egiptlased rahvaste seast, kuhu nad olid pillutatud,

ja ma pööran Egiptuse saatuse ning toon nad tagasi Patrosemaale, nende päritolumaale. Ja seal on nad tähtsuseta kuningriik:

see on kuningriikidest tähtsusetuim ega tõsta ennast enam üle rahvaste; ja ma vähendan neid nõnda, et nad ei valitse enam rahvaste üle.

Nad ei ole enam lootuseks Iisraeli soole, mis meelde tuletaks tema süütegu, kui ta pöörduks nende poole. Ja nad saavad tunda, et mina olen Issand Jumal.”

Ja kahekümne seitsmendal aastal, esimese kuu esimesel päeval tuli mulle Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, Paabeli kuningas Nebukadnetsar on pannud oma sõjaväe tegema rasket tööd Tüürose kallal: kõigil on pead läinud paljaks ja kõigil on õlad hõõrdunud, aga palka ei ole Tüürosest saanud ei tema ega ta sõjavägi töö eest, mida ta selle kallal on teinud.

Seepärast ütleb Issand Jumal nõnda: Vaata, ma annan Paabeli kuningale Nebukadnetsarile Egiptusemaa; ta viib ära selle rikkuse, võtab sealt saaki ja riisub, mis riisuda on, ja see saab ta sõjaväele palgaks.

Tasuks töö eest, mida ta selle kallal on teinud, annan ma temale Egiptusemaa, sest nad on teinud seda minu heaks, ütleb Issand Jumal.

Sel päeval ma lasen Iisraeli soole kasvada sarve ja annan sinule võime avada oma suu nende keskel. Ja nad saavad tunda, et mina olen Issand.”

Egiptusemaa laastamine
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, kuuluta prohvetlikult ja ütle: Nõnda ütleb Issand Jumal: Ulguge: „Oh seda päeva!”

Sest päev on ligidal, Issanda päev on ligidal. Pilvine päev, paganate tund on tulnud.

Mõõk tuleb Egiptuse kallale ja Etioopias on ahastus, kui Egiptuses langevad mahalöödud, võetakse tema rikkus ja kistakse maha alusmüürid.

Etioopia, Puut, Luud ja kõik segarahvad ja Kuub ja liidumaa pojad langevad koos nendega mõõga läbi.

Nõnda ütleb Issand: Egiptuse toed langevad ja selle kõrk vägevus vajub alla. Migdolist Seveeneni langevad nad seal mõõga läbi, ütleb Issand Jumal.

See muutub lagedaks laastatud maade hulgas ja selle linnad on varemeiks tehtud linnade hulgas.

Ja nad saavad tunda, et mina olen Issand, kui ma süütan tule Egiptuses ja kõik selle abistajad varisevad kokku.

Sel päeval lähevad mu juurest käskjalad laevadel hirmutama muretut Etioopiat; ja neile tuleb ahastus Egiptuse päeval: tõesti, vaata, see tuleb!

Nõnda ütleb Issand Jumal: Ma teen lõpu Egiptuse toredusele Paabeli kuninga Nebukadnetsari käe läbi.

Tema ja ta rahvas koos temaga, julmimad paganate hulgast, tuuakse maad hävitama; nemad paljastavad oma mõõgad Egiptuse vastu ja täidavad maa mahalöödutega.

Ma teen jõed kuivaks ja müün maa kurjade kätte; ma laastan maa ja kõik, mis seal on, võõraste käe läbi. Mina, Issand, olen rääkinud.

Nõnda ütleb Issand Jumal: Ma hävitan ebajumalad ning kaotan võimukandjad Noofist ja vürstid Egiptusemaalt - neid ei ole enam. Ma toon Egiptusemaale hirmu.

Ma laastan Patrose, süütan tule Soanis ja mõistan kohut Noo üle.

Ma valan oma tulise viha Siini, Egiptuse kantsi peale, ja hävitan Noo toreduse.

Ma süütan tule Egiptuses, Siin väänleb suurtes valudes, Noo vallutatakse ja Noofil on vaenupäevad.

Aaveni ja Pii-Beseti noored mehed langevad mõõga läbi ja nad ise peavad minema vangi.

Tahpanheesis pimeneb päev, kui ma murran seal Egiptuse valitsuskepid; siis lõpeb seal tema kõrk vägevus, pilv katab teda ja ta tütred lähevad vangi.

Nõnda ma mõistan kohut Egiptuse üle, ja nad saavad tunda, et mina olen Issand.”

Üheteistkümnendal aastal, esimese kuu seitsmendal päeval tuli mulle Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, ma olen murdnud vaarao, Egiptuse kuninga käsivarre, ja vaata, seda ei seota, et see paraneks, ega panda sidet, et see seotuna oleks tugev mõõga haaramiseks.

Seepärast ütleb Issand Jumal nõnda: Vaata, ma tulen vaarao, Egiptuse kuninga kallale ja murran tema käsivarred, niihästi tugeva kui murtu, ja lasen mõõga ta käest langeda.

Ma pillutan egiptlased rahvaste sekka ja puistan neid mööda maid.

Ma kinnitan Paabeli kuninga käsivarsi ja annan tema kätte oma mõõga; aga vaarao käsivarred ma murran ja ta oigab tema ees, nagu haavatud oigavad.

Ma kinnitan Paabeli kuninga käsivarred, aga vaarao käsivarred langevad alla; ja nad saavad tunda, et mina olen Issand, kui ma annan oma mõõga Paabeli kuninga kätte, et ta sirutaks selle Egiptusemaa vastu.

Ma pillutan egiptlased rahvaste sekka ja puistan neid laiali mööda maid; ja nad saavad tunda, et mina olen Issand.”

Vaarao langetatakse otsekui seeder
Ja üheteistkümnendal aastal, kolmanda kuu esimesel päeval tuli mulle Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, ütle vaaraole ja tema hiilgusele: Kelle sarnane sa oled oma suuruses?

Vaata küpressi, Liibanoni seedrit, mis on okstelt ilus, metsataolist varju andev, kasvult kõrge ja mille latv on keset pilvi.

Veed kasvatasid seda, põhjavesi laskis sirguda sel suureks, pannes voolama oma jõed ümber selle istutuspaiga ja lähetades nired kõigi metsapuude juurde.

Seetõttu oli selle kasv kõrgem kõigist metsapuudest, sel oli palju harusid ja selle oksad kasvasid pikaks rohkest veest, kui see ennast sirutas.

Selle harudel pesitsesid kõiksugu taeva linnud, selle okste all poegisid kõiksugu metsloomad ja selle varjus elasid kõik suured rahvad.

Ilus oli see oma suuruses oma lopsaka lehestikuga, sest selle juur oli rohke vee ääres.

Seedrid Jumala aias ei olnud sellega võrdsed, küpressid ei olnud harude poolest selle sarnased, ja plataanidel ei olnud selle oksi; ükski puu Jumala aias ei olnud ilu poolest selle sarnane.

Mina tegin selle nii ilusaks rikkaliku lehestikuga ja kõik Eedeni puud, mis olid Jumala aias, kadestasid seda.

Seepärast ütleb Issand Jumal nõnda: Et see sai kasvult kõrgeks ja sirutas oma ladva pilvedesse ning et selle süda läks ülbeks oma kõrgusest,

siis andsin ma selle ühe rahvaste valitseja kätte: tema talitas sellega nagu tahtis, vastavalt selle süüle. Mina tõukasin selle ära.

Ja võõrad, julmimad rahvaste seast, raiusid selle maha ning jätsid sinna; selle lehed langesid mägedele ja kõigisse orgudesse, ja selle oksad jäid murtuina kõigisse maa ojadesse; kõik maa rahvad läksid ära selle varju alt ja jätsid selle maha.

Selle langetatud tüve peale asusid kõik taeva linnud ja selle okste peale kõik metsloomad -

et ükski veeäärne puu ei läheks ülbeks oma kasvu pärast ega sirutaks oma latva pilvede vahele, ja et oma ülbuses ei jääks püsima võimsamad neist, kõik, kellel on rohkesti vett -, sest need kõik antakse surma, maa sügavustesse inimlaste sekka, kes on läinud alla hauda.

Nõnda ütleb Issand Jumal: Päeval, kui ta astus alla surmavalda, korraldasin ma leinamise; ma katsin tema pärast põhjavee ja hoidsin tagasi tema jõed, suured veed peeti kinni; ma tegin tema pärast Liibanoni mustaks ja tema pärast närbusid kõik metsapuud.

Tema langemise raginast panin ma rahvad värisema, kui ma tõukasin ta surmavalda koos haudaminejatega. Maa sügavustes leidsid troosti kõik Eedeni puud, valitud ja parimad Liibanonilt, kõik, kellel oli rohkesti vett,

needki läksid koos temaga surmavalda mõõgaga mahalöödute juurde, jah, pillutati need, kes istusid tema varju all rahvaste keskel.

Millisega Eedeni puude seast saaks sind võrrelda au ja suuruse poolest? Sind tõugatakse koos Eedeni puudega maa sügavustesse, sa magad ümberlõikamatute keskel koos mõõgaga mahalöödutega. Nõnda käib vaarao ja tema hiilguse käsi, ütleb Issand Jumal.”

Nutulaul vaarao pärast
Ja kaheteistkümnendal aastal, kaheteistkümnenda kuu esimesel päeval tuli mulle Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, alusta nutulaulu vaarao, Egiptuse kuninga pärast ja ütle talle: Rahvaste lõvi, sa pead vaikima! Sa olid küll nagu krokodill jõgedes ja purskasid puristades; sa segasid oma jalgadega vett ja tegid sogaseks nende jõed.

Nõnda ütleb Issand Jumal: Ma laotan su peale oma võrgu paljude rahvaste hulgaga ja nad tõmbavad sind üles minu noodas.

Ma jätan su maa peale, viskan su lagedale väljale; ma panen su peale elama kõik taeva linnud ja toidan sinuga kogu maa loomi.

Ma loobin su liha mägede peale ja täidan su raipega orud.

Ma kastan maad sellega, mis sinust voolab, su verega kuni mägedeni, ja ojad saavad sind täis.

Ma katan taevad, kui ma su kustutan, ja teen nende tähed tumedaks; ma katan pilvega päikese ja teen, et kuu ei anna oma valgust.

Kõik taevast paistvad valgused teen ma su kohal tuhmiks ja ma panen su maale pimeduse, ütleb Issand Jumal.

Ma teen murelikuks paljude rahvaste südamed, kui ma viin su hävingu rahvaste sekka, maadesse, mida sa ei tunne.

Ma lasen sinu pärast ehmuda paljusid rahvaid ja sinu pärast haarab nende kuningaid hirm, kui ma vehin nende ees oma mõõgaga; nad värisevad iga silmapilk, igaüks oma hinge pärast su langemispäeval.

Sest nõnda ütleb Issand Jumal: Paabeli kuninga mõõk tuleb sulle kallale.

Kangelaste mõõkade läbi lasen ma langeda su hiilguse - nad kõik on julmimad rahvaste seas. Nad kaotavad Egiptuse kõrkuse ja kogu selle hiilgus hävitatakse.

Ja ma hävitan kõik selle loomad suurte vete äärest: neid vesi ei sega enam inimjalg ega kariloomade sõrad.

Siis ma lasen selgida nende veed ja panen nende jõed õlina voolama, ütleb Issand Jumal.

Kui ma teen Egiptusemaa lagedaks ja maa saab paljaks kõigest, mis seal on, kui ma kõik, kes seal elavad, maha löön, siis nad tunnevad, et mina olen Issand.

See on nutulaul ja nii seda lauldakse. Rahvaste tütred laulavad seda Egiptuse ja kogu selle hiilguse pärast - nii nad laulavad seda, ütleb Issand Jumal.”

Ja kaheteistkümnendal aastal, esimese kuu viieteistkümnendal päeval tuli mulle Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, kaeba Egiptuse hiilguse pärast, saada see ja vägevate rahvaste tütred maa sügavustesse haudaläinute juurde!

Kellest oled sa nüüd veel meelepärasem? Astu alla ja heida magama ümberlõikamatute juurde!

Nad langevad mõõgaga mahalöödute keskele. Mõõk on antud. Tõmmake alla tema ja kogu ta hiilgus!

Vägevad kangelased räägivad surmavallast tema ja ta abistajate puhul: „Nad on tulnud alla, nad lamavad, need ümberlõikamatud ja mõõgaga mahalöödud.”

Seal on Assur ja kogu ta jõuk, tema ümber on nende hauad; need kõik on maha löödud, langenud mõõga läbi,

nende hauad on augu sügavaimas põhjas; tema jõuk on ümber ta haua; need kõik on maha löödud, mõõga läbi langenud, kes tekitasid hirmu elavate maal.

Seal on Eelam ja kogu ta toredus ümber ta haua, need kõik on maha löödud, mõõga läbi langenud, ümberlõikamatuna on astunud alla maa sügavustesse need, kes tekitasid hirmu elavate maal; nad kannavad oma häbi koos nendega, kes on läinud alla hauda.

Mahalöödute keskele on antud ase temale ja kõigile ta väehulkadele; tema ümber on ta hauad. Kõik need ümberlõikamatud on mõõgaga maha löödud, sest nende pärast tekkis hirm elavate maal; nad kannavad oma häbi koos nendega, kes on läinud alla hauda; ta on pandud mahalöödute keskele.

Seal on Mesek, Tubal ja kogu ta väehulk; tema ümber on ta hauad; kõik need ümberlõikamatud on mõõgaga maha löödud, sest nende pärast tekkis hirm elavate maal.

Nad magavad koos muiste langenud kangelastega, kes läksid alla surmavalda oma relvadega, kelle mõõgad pandi neile pea alla ja kelle patud on nende luude peal; sest elavate maal oli hirm nende kangelaste ees.

Sindki murtakse ümberlõikamatute keskel ja sa pead magama koos mõõgaga mahalöödutega.

Seal on Edom, tema kuningad ja kõik ta vürstid, kes hoolimata nende kangelaslikkusest on pandud mõõgaga mahalöödute juurde; nad magavad koos ümberlõikamatutega ja haudaläinutega.

Seal on põhjamaa vürstid tervikuna ja kõik siidonlased, kes koos mahalöödutega on läinud alla, kes hoolimata hirmust nende vägevuse ees on jäänud häbisse; nad magavad ümberlõikamatuna mõõgaga mahalöödute juures ja kannavad oma häbi koos nendega, kes on läinud alla hauda.

Neid saab vaarao näha ja võib ennast trööstida kogu oma hiilguse pärast, mõõgaga mahalöödud vaarao ja kõik ta sõjavägi, ütleb Issand Jumal.

Sest ma panen ta hirmu elavate maale. Seepärast pannakse vaarao ja kogu ta väehulk magama ümberlõikamatute sekka koos mõõgaga mahalöödutega, ütleb Issand Jumal.”

Vahimehe kohustus
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, räägi oma rahva lastega ja ütle neile: Kui ma toon mõõga maa kallale, aga maa rahvas on võtnud enese keskelt ühe mehe ning on pannud selle enesele vahimeheks -

ja kui see näeb mõõga tulevat maa kallale ja puhub sarve ning hoiatab rahvast -,

siis, kui keegi kuuleb sarvehäält, aga ei lase ennast hoiatada, tuleb mõõk ja võtab tema ära; tema veri tuleb ta enese pea peale:

ta kuulis sarvehäält, aga ei lasknud ennast hoiatada; tema veri tuleb ta enese peale. Aga oleks ta lasknud ennast hoiatada, siis ta oleks päästnud oma hinge.

Aga kui vahimees näeb mõõga tulevat, aga ei puhu sarve ega hoiata rahvast ja mõõk tuleb ning võtab ära nende hulgast ühe hinge, siis võetakse see küll ta oma süü pärast, kuid tema verd ma nõuan vahimehe käest.

Ja sina, inimesepoeg, sinu olen ma pannud Iisraeli soole vahimeheks. Kui sa kuuled sõna minu suust, siis sa pead neid hoiatama minu poolt.

Kui ma ütlen õelale: Õel, sa pead surema!, sina aga ei räägi, et manitseda õelat pöörduma tema teelt, siis see õel küll sureb oma süü pärast, kuid tema verd ma küsin sinu käest.

Aga kui sa manitsed õelat tema tee pärast, et ta sellelt pöörduks, tema aga ei pöördu oma teelt, siis ta sureb oma süü pärast ja sina oled päästnud oma hinge.

Issanda tee on õige
Ja sina, inimesepoeg, ütle Iisraeli soole: Nõnda te räägite ja ütlete: Meie üleastumised ja patud on meie peal ja nende tõttu me hääbume; kuidas me siis võiksime jääda elama?

Ütle neile: Nii tõesti kui ma elan, ütleb Issand Jumal, ei ole mul hea meel õela surmast, vaid sellest, et õel pöörduks oma teelt ja jääks ellu. Pöörduge, pöörduge oma kurjadelt teedelt, sest miks peaksite surema, Iisraeli sugu!

Ja sina, inimesepoeg, ütle oma rahva lastele: Õige õigus ei päästa teda tema üleastumise päeval, ja õela õelus ei pane teda komistama päeval, kui ta pöördub oma õelusest; õige ei või elada oma õigusest päeval, kui ta pattu teeb.

Kui ma ütlen õigele, et ta tõesti jääb elama, tema aga loodab oma õiguse peale ja teeb ülekohut, siis ei peeta meeles ühtegi ta õiget tegu, vaid ta sureb oma ülekohtu pärast, mida ta tegi.

Ja kui ma ütlen õelale, et ta peab surema, tema aga pöördub oma patust ja teeb, mis on kohus ja õige -

kui see õel annab tagasi pandi, asendab röövitu ja käib elu seaduste järgi ilma ülekohut tegemata -, siis ta jääb tõesti elama, ta ei sure.

Ühtegi ta pattu, mis ta on teinud, ei peeta meeles tema vastu: ta on teinud, mis on kohus ja õige, ta jääb tõesti elama.

Ometi ütlevad su rahva lapsed: „Issanda tee ei ole õige!” Kuid nende enda tee ei ole õige!

Kui õige pöördub oma õigusest ja teeb ülekohut, siis ta sureb selle pärast.

Ja kui õel pöördub oma õelusest ja teeb, mis on kohus ja õige, siis ta jääb selle pärast elama.

Aga teie ütlete veel: „Issanda tee ei ole õige!” Mina mõistan kohut igaühe üle teie seast tema teede kohaselt, oh Iisraeli sugu.”

Sõnum Jeruusalemma vallutamisest
Ja meie vangipõlve kaheteistkümnendal aastal, kümnenda kuu viiendal päeval tuli mu juurde põgenik Jeruusalemmast ja ütles: „Linn on vallutatud!”

Aga Issanda käsi oli tulnud mu peale õhtul, enne kui põgenik tuli, ja ta oli avanud mu suu, enne kui too jõudis hommikul mu juurde. Nõnda avati mu suu ja ma ei olnud enam tumm.

Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg! Need, kes elavad neis laastatud paigus Iisraeli maal, räägivad ja ütlevad: „Aabraham oli ainult üksinda ja ta päris maa; meid aga on palju, maa on antud meile pärandiks.”

Seepärast ütle neile: Nõnda ütleb Issand Jumal: Te sööte liha verega, tõstate oma silmad oma ebajumalate poole ja valate verd; ja teie peaksite pärima maa?

Te seisate oma mõõga najal, teete jäledust ja rüvetate igaüks oma ligimese naist; ja teie peaksite pärima maa?

Ütle neile nii: Nõnda ütleb Issand Jumal: Nii tõesti kui ma elan, langevad need, kes on laastatud paigus, mõõga läbi, ja need, kes on lagedal väljal, annan ma metsalistele toiduks, ja need, kes on varjupaikades ja koobastes, surevad katku.

Ja ma teen maa tühjaks ja lagedaks ning tema kõrgil vägevusel on lõpp; Iisraeli mäed jäävad lagedaks ja ükski ei käi seal.

Ja nad saavad tunda, et mina olen Issand, kui ma teen maa tühjaks ja lagedaks kõigi nende jäleduste pärast, mis nad on teinud.

Ja sina, inimesepoeg! Su rahva lapsed räägivad sinust seinte ääres ja kodade lävel ning ütlevad isekeskis üksteisele nõnda: „Tulge ometi ja kuulake, milline sõna nüüd tuleb Issandalt!”

Nad tulevad su juurde, nagu rahval on viisiks tulla, ja nad istuvad su ees nagu minu rahvas ja kuulevad su sõnu, aga nad ei tee nende järgi; sest neil on meelitused suus, nad teevad nende järgi ja nende süda ajab taga omakasu.

Ja vaata, sa oled neile nagu armastuslaul, ilus kõlalt ja kaunisti kanneldatud: nad kuulevad küll su sõnu, aga nad ei tee nende järgi.

Aga kui see täide läheb, vaata, see läheb täide, siis saavad nad teada, et nende keskel on olnud prohvet.”

Ennustus Iisraeli karjastele
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, kuuluta prohvetlikult Iisraeli karjastele, kuuluta prohvetlikult ja ütle neile karjastele: Nõnda ütleb Issand Jumal: Häda Iisraeli karjastele, kes karjatavad iseendid! Kas karjased ei peaks karjatama lambaid?

Te joote piima, katate endid villaga, tapate nuumloomi, aga lambaid te ei karjata.

Te ei kinnita nõtra, ei ravi haiget, ei seo haavatut, ei too tagasi eksinut ega otsi kadunut, vaid valitsete neid valjuse ja vägivallaga.

Ja nad on laiali pillatud, sest ei ole karjast; et nad on laiali pillatud, siis on nad saanud roaks kõigile metsloomadele.

Minu lambad ekslevad kõigil mägedel ja igal kõrgel künkal; üle kogu maa on mu lambad laiali pillatud ja ükski ei küsi ega otsi neid.

Seepärast, karjased, kuulge Issanda sõna:

Nii tõesti kui ma elan, ütleb Issand Jumal, tõesti, kuna mu lambaid riisutakse ja kuna mu lambad on roaks kõigile metsloomadele, sellepärast et ei ole karjast, ja kuna mu karjased ei hooli mu lammastest, vaid karjatavad iseendid, mitte minu lambaid,

kuulge seepärast, karjased, Issanda sõna:

Nõnda ütleb Issand Jumal: Vaata, ma hakkan kimbutama karjaseid ja nõuan neilt oma lambaid ning teen lõpu nende lammaste karjatamisele, et karjased ei saaks enam karjatada iseendid. Ma päästan oma lambad nende suust ja need ei jää neile roaks.

Jumal on õige karjane
Sest nõnda ütleb Issand Jumal: Vaata, mina ise otsin oma lambaid ja hoolitsen nende eest.

Otsekui karjane tunneb muret oma karja pärast, siis kui ta on oma laialipillatud lammaste keskel, nõnda tunnen mina muret oma lammaste pärast ja päästan need kõigist paigust, kuhu nad on pillutatud pilvisel ja pimedal päeval.

Ma viin nad välja rahvaste hulgast, kogun neid maadest ja toon nad nende oma maale; ja ma karjatan neid Iisraeli mägedel, veeojade ääres ja kõigis maa asustatud paigus.

Heal karjamaal karjatan ma neid ja Iisraeli kõrgetel mägedel on nende söödamaa; seal lebavad nad heal söödamaal ja käivad karjas rammusal karjamaal, Iisraeli mägedel.

Mina ise hoian oma lambaid ja mina viin nad hingama, ütleb Issand Jumal.

Ma otsin kadunut ja toon tagasi eksinu, ma seon haavatut ja kinnitan nõtra; aga lihava ja tugeva ma hävitan. Ma karjatan neid, nagu on õige.

Aga teie, mu lambad, nõnda ütleb Issand Jumal, vaadake, ma mõistan kohut lamba ja lamba vahel, jäärade ja sikkude vahel.

Ons teil veel vähe heal karjamaal söömisest, et peate jalgadega tallama, mis teie karjamaast on järele jäänud? Ja selge vee joomisest, et peate jalgadega tegema ülejäägi sogaseks?

Ja minu lambad peaksid sööma, mida teie olete jalgadega tallanud, ja jooma, mida teie olete jalgadega sogaseks teinud?

Seepärast ütleb Issand Jumal neile nõnda: Vaata, mina ise mõistan kohut lihava lamba ja lahja lamba vahel.

Et te külje ja õlaga lükkate ning sarvedega puskate kõiki nõtru, kuni te olete need välja tõuganud,

siis ma tahan oma lambad päästa, et nad enam ei oleks saagiks, ja ma mõistan kohut lamba ja lamba vahel.

Ja ma panen neile üheainsa karjase, kes karjatab neid, oma sulase Taaveti. Tema hakkab neid karjatama ja on neile karjaseks.

Ja mina, Issand, olen neile Jumalaks, ja mu sulane Taavet on vürst nende keskel. Mina, Issand, olen rääkinud.

Ja ma teen nendega rahulepingu ning lõpetan maalt kurjad metsloomad, et nad võiksid kõrbes julgesti elada ja metsades magada.

Ja ma annan neile ja sellele, mis on ümber mu künka, õnnistuse, ja ma lasen vihma sadada omal ajal: need on õnnistuse vihmad.

Ja puu väljal kannab vilja ja maa annab saaki, ja nad võivad olla julged oma maal. Ja nad saavad tunda, et mina olen Issand, kui ma murran katki nende ikkepuud ja päästan nad orjastajate käest.

Ja nad ei ole enam paganaile saagiks ega söö neid metsloomad, vaid nad võivad elada julgesti, ilma et keegi neid peletaks.

Ja ma lasen neile tõusta istanduse, mis saab kuulsaks, ja neid ei võta enam nälg maal ega pea nad kandma paganate teotust.

Ja nad saavad tunda, et mina, Issand, nende Jumal, olen nendega ja et nemad, Iisraeli sugu, on mu rahvas, ütleb Issand Jumal.

Ja teie olete mu lambad, mu karjamaa kari, teie, inimesed. Mina olen teie Jumal, ütleb Issand Jumal.”

Ennustus Seiri mäestikule
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, pööra oma pale Seiri mäestiku poole ja kuuluta sellele prohvetlikult

ning ütle temale: Nõnda ütleb Issand Jumal: Vaata, ma tulen sulle kallale, Seiri mäestik; ma sirutan oma käe su vastu ning teen sind tühjaks ja lagedaks.

Su linnad teen ma varemeiks ja sa jäädki lagedaks. Ja sa saad tunda, et mina olen Issand.

Et sa oled pidanud igavest viha ja oled andnud Iisraeli lapsed mõõga kätte nende õnnetuse ajal, lõpliku karistuse ajal,

siis seepärast, nii tõesti kui ma elan, ütleb Issand Jumal, muudan ma sind vereks ja veri järgib sind; tõesti, sul on veresüüd ja veri järgib sind.

Ma teen Seiri mäestiku tühjaks ja lagedaks, ma hävitan sealt mineja ja tulija.

Ma täidan tema mäed mahalöödutega; su küngastel ja su orgudes ja kõigis su jäärakuis langevad mõõgaga mahalöödud.

Ma teen sind igavesti lagedaks ja su linnades ei elata enam. Ja te saate tunda, et mina olen Issand.

Et sa oled öelnud: „Mõlemad rahvad ja mõlemad maad on minu, me võtame need endile”, kuigi Issand oli seal,

siis seepärast, nii tõesti kui ma elan, ütleb Issand Jumal, talitan ma sinuga vastavalt su vihale ja agarusele, mida sa oma vihkamises osutasid nende vastu; ja ma tutvustan ennast neile, kui ma mõistan kohut sinu üle,

ja sa saad tunda, et mina olen Issand. Ma olen kuulnud kõiki su laimamisi, mis sa oled rääkinud Iisraeli mägede kohta, öeldes: „Need on tehtud lagedaks, antud meile roaks.”

Te olete suurustanud mu ees oma suuga ja olete karjunud mu vastu oma sõnu; ma olen seda kuulnud.

Nõnda ütleb Issand Jumal: Kogu maa rõõmuks teen ma su lagedaks.

Et sa rõõmustasid Iisraeli soo pärisosa pärast, kui see tehti lagedaks, siis talitan ma sinuga nõndasamuti: lagedaks saad sina, Seiri mäestik, ja kogu Edom. Ja nad saavad tunda, et mina olen Issand.

Õnnistus Iisraeli mägedele
Ja sina, inimesepoeg, kuuluta prohvetlikult Iisraeli mägedele ning ütle: Iisraeli mäed, kuulge Issanda sõna!

Nõnda ütleb Issand Jumal: Et vaenlane teile on öelnud: „Paras!” ja „Igavesed künkad on saanud meie omaks!”,

siis kuuluta prohvetlikult ja ütle: Nõnda ütleb Issand Jumal: Kuna teid on hävitatud ja neelatud igast küljest, mistõttu te olete saanud teiste rahvaste omandiks ning inimeste keelepeksu ja laimu aluseks,

siis, Iisraeli mäed, kuulge seepärast Issanda Jumala sõna: Nõnda ütleb Issand Jumal mägedele ja küngastele, jäärakutele ja orgudele, laastatud varemeile ja mahajäetud linnadele, mis on saanud saagiks ja irvituseks ümberkaudseile rahvaile,

siis ütleb Issand Jumal seepärast nõnda: Tõesti, oma püha viha tules ütlesin ma teistele rahvastele ja kogu Edomile, kes kõigest südamest rõõmutsedes ja hinges põlgust tundes on võtnud endale omandiks minu maa, selleks et seda laastata ja riisuda.

Seepärast kuuluta prohvetlikult Iisraeli maale ja ütle mägedele ja küngastele, jäärakutele ja orgudele: Nõnda ütleb Issand Jumal: Vaata, ma räägin oma raevus ja vihas, sellepärast et te olete pidanud kandma paganate teotust!

Seepärast ütleb Issand Jumal nõnda: Ma tõstan oma käe üles vandudes: Tõesti, paganad ise, kes teie ümber on, peavad kandma oma teotust.

Aga teie, Iisraeli mäed, ajate oma oksi ja kannate oma vilja mu Iisraeli rahvale, sest nad on varsti tulemas.

Sest vaata, ma tulen teie juurde ja pöördun teie poole, ja teid haritakse ning külvatakse.

Ja ma saadan teie peale palju inimesi, kogu Iisraeli soo; ja linnad asustatakse ning varemed ehitatakse üles.

Ma saadan teie peale palju inimesi ja loomi, neid saab palju ja nad on viljakad; ja ma panen teid elama nagu teie muistseil päevil ja teen teile rohkem head kui teie algusaegadel. Ja te saate tunda, et mina olen Issand.

Ma lasen teie peal käia inimesi, oma Iisraeli rahvast; nad võtavad su omaks, sa saad neile pärisosaks ja sa ei tee neid enam lastetuks.

Nõnda ütleb Issand Jumal: Et teile öeldakse: „Sina oled inimeste sööja ja oma rahva lastetuks tegija!”,

siis sellepärast ei söö sa enam inimesi ega tee maad oma rahvast lastetuks, ütleb Issand Jumal.

Ma ei lase sind enam kuulda paganate laimu ja sul ei ole enam vaja kanda rahvaste teotust ega panna komistama oma rahvast, ütleb Issand Jumal.”

Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg! Kui Iisraeli sugu elas oma maal, siis nad rüvetasid selle oma eluviisi ja tegudega; nagu roojane kuuveri oli nende eluviis mu palge ees.

Siis valasin ma oma tulise viha nende peale vere pärast, mida nad maal olid valanud, ja nende ebajumalate pärast, kellega nad seda olid rüvetanud.

Ma pillutasin nad paganate sekka ja neid puistati mööda maid; nende eluviisi ja nende tegude järgi ma mõistan kohut nende üle.

Ja kui nad tulid paganate juurde, kuhu nad ka iganes tulid, siis nad teotasid mu püha nime, nõnda et nende kohta öeldi: „See on Issanda rahvas, aga nad on pidanud ära tulema oma maalt.”

Kuid mul on neist kahju oma püha nime pärast, mida Iisraeli sugu teotab paganate seas, kuhu nad on tulnud.

Seepärast ütle Iisraeli soole: Nõnda ütleb Issand Jumal: Ma ei tee seda teie pärast, Iisraeli sugu, vaid oma püha nime pärast, mida te olete teotanud paganate seas, kuhu te olete tulnud.

Ma pühitsen oma suurt nime, mida paganate seas on teotatud, mida teie nende keskel olete teotanud. Ja paganad saavad tunda, et mina olen Issand, ütleb Issand Jumal, kui ma nende silme ees osutan oma pühadust teie juures.

Ma võtan teid ära paganate seast ja kogun teid kõigist maadest ning toon teid teie oma maale.

Ja ma piserdan teie peale puhast vett, et te saaksite puhtaks; kõigist teie rüvedusist ja kõigist teie ebajumalaist ma puhastan teid.

Ja ma annan teile uue südame ja panen teie sisse uue vaimu. Ma kõrvaldan teie ihust kivise südame ja annan teile lihase südame.

Ma panen teie sisse oma Vaimu ja teen, et te käite mu määruste järgi ja peate mu seadusi ning täidate neid.

Ja te saate elada maal, mille ma olen andnud teie vanemaile; teie olete minu rahvas ja mina olen teie Jumal.

Ma vabastan teid kõigist teie rüvedusist. Ja ma lasen viljal võrsuda ja teen selle rohkeks ega lase teid nälga jääda.

Ma teen rohkeks puuvilja ja põllusaagi, et teil nälja pärast ei oleks vaja kannatada teotust paganate seas.

Siis te mõtlete oma halbadele eluviisidele ja tegudele, mis ei olnud head; ja te põlastate iseendid oma süütegude ja jäleduste pärast.

Ma ei tee seda teie pärast, ütleb Issand Jumal, see olgu teile teada! Häbenege ja tundke piinlikkust oma eluviiside pärast, Iisraeli sugu!

Nõnda ütleb Issand Jumal: Sel päeval, kui ma teid puhastan kõigist teie süütegudest, asustan ma linnad uuesti ja varemed ehitatakse üles.

Maa, mis oli laastatud, haritakse, et see ei jääks laastatuks iga möödakäija silma ees.

Siis öeldakse: „Laastatud maast on saanud otsekui Eedeni aed. Ja varemeis olnud, purustatud ja mahakistud linnad on kindlustatud ja asustatud.”

Ja paganad, kes teil ümberkaudu alles jäävad, saavad tunda, et mina, Issand, ehitan üles mahakistu ja istutan uuesti laastatu. Mina, Issand, olen rääkinud, ja ma teen seda.

Nõnda ütleb Issand Jumal: Veel sedagi ma luban Iisraeli sool paluda mul teha nende heaks: ma teen nad inimeste poolest arvukaks nagu lambad.

Nõnda palju nagu on pühitsetud lambaid, nõnda nagu Jeruusalemm oma seatud pühadel on täis lambakarju, nõnda on varemeis linnad täis inimkarju. Ja nad saavad tunda, et mina olen Issand.”

Surnuluud saavad elavaks
Issanda käsi tuli mu peale; ja Issand viis mind Vaimus välja ning pani mu maha keset orgu - ja see oli täis luid.

Siis ta viis mu neist ümbertringi mööda, ja vaata, neid oli oru põhjas väga palju, ja vaata, need olid väga kuivanud.

Ja ta küsis minult: „Inimesepoeg, kas need luud peaksid saama elavaks?” Aga mina vastasin: „Issand Jumal, seda tead sina!”

Siis ta ütles mulle: „Kuuluta prohvetlikult nendele luudele ja ütle neile: Kuivanud luud, kuulge Issanda sõna!

Nõnda ütleb Issand Jumal nendele luudele: Vaata, ma toon teie sisse vaimu ja te saate elavaks.

Ja ma panen teie külge kõõlused, kasvatan teie peale liha, katan teid nahaga ja annan teie sisse vaimu, ja te saate elavaks. Ja te saate tunda, et mina olen Issand.”

Ja ma kuulutasin prohvetlikult, nagu mind kästi. Ja kui ma kuulutasin, siis kostis hääl, ja vaata, midagi krabises. Luud lähenesid üksteisele, iga luu oma luule.

Ja ma vaatasin, ja ennäe, neile tulid kõõlused ja kasvas liha, ja nahk kattis neid pealtpoolt; aga vaimu nende sees ei olnud.

Siis ta ütles mulle: „Kuuluta vaimule, kuuluta, inimesepoeg, ja ütle vaimule: Nõnda ütleb Issand Jumal: Vaim, tule nelja tuule poolt ja puhu neisse tapetuisse, et nad saaksid elavaks!”

Ja ma kuulutasin, nagu ta mind käskis; ja neisse tuli vaim ja nad said elavaks ning tõusid jalgadele - päratu suur vägi.

Ja ta ütles mulle: „Inimesepoeg, need luud on kogu Iisraeli sugu. Vaata, nad ütlevad: Meie luud on kuivanud, meie lootus on kadunud, me oleme nagu ära lõigatud.

Seepärast kuuluta prohvetlikult ja ütle neile: Nõnda ütleb Issand Jumal: Vaata, ma avan teie hauad ja toon teid, oma rahva, teie haudadest välja ja viin teid Iisraeli maale.

Ja te saate tunda, et mina olen Issand, kui ma avan teie hauad ja toon teid, oma rahva, teie haudadest välja.

Ja ma annan teie sisse oma Vaimu, et te saaksite elavaks, ja ma asetan teid teie oma maale; ja te saate tunda, et mina, Issand, olen rääkinud ja teen seda, ütleb Issand.”

Juuda ja Iisraeli taasühinemise ennustus
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Ja sina, inimesepoeg, võta enesele üks puutükk ja kirjuta selle peale: Juuda ja temaga liitunud Iisraeli lapsed. Võta siis veel üks puutükk ja kirjuta selle peale: Joosep-Efraimi puutükk, ja temaga liitunud kogu Iisraeli sugu.

Siis liida need teineteise külge üheks puutükiks, nõnda et need su käes moodustaksid terviku.

Kui siis su rahva lapsed sulle räägivad, küsides: „Kas sa ei seletaks meile, mida need sul tähendavad?”,

siis vasta neile: Nõnda ütleb Issand Jumal: Vaata, ma võtan Joosepi puu, mis on Efraimi käes, ja temaga liitunud suguharud ja panen need ühte Juuda puuga ning teen neist ühe puu, et neist saaks mu käes tervik.

Ja kui puutükid, mille peale on kirjutatud, on sinu käes nende silme ees,

siis räägi neile: Nõnda ütleb Issand Jumal: Vaata, ma võtan Iisraeli lapsed paganate seast, kuhu nad on läinud, ja kogun neid igalt poolt ning toon nad nende oma maale.

Ja ma teen nad üheks rahvaks seal maal, Iisraeli mägedel, ja üks kuningas on neile kõigile kuningaks. Nad ei ole siis enam kaks rahvast ega jagune enam kaheks kuningriigiks.

Nad ei rüveta endid enam oma ebajumalatega ja jäledustega ega oma mitmesuguste üleastumistega, vaid ma päästan nad kõigist nende asupaigust, kus nad on pattu teinud, ja puhastan nad. Ja nad on mulle rahvaks ja mina olen neile Jumalaks.

Ja mu sulane Taavet on neile kuningaks ja neil kõigil on üksainus karjane; nad käivad minu seaduste järgi ja peavad mu määrusi ning täidavad neid.

Ja nad elavad maal, mille ma andsin oma sulasele Jaakobile, kus teie vanemad on elanud; nad elavad seal igavesti, nemad ja nende lapsed ja nende laste lapsed, ja Taavet, mu sulane, on igavesti neile vürstiks.

Ja ma teen nendega rahulepingu, mis jääb igaveseks lepinguks nendega, ja ma paigutan neid ning teen nad arvukaks ja ma panen oma pühamu igavesti nende keskele.

Ja minu eluase on nende juures: mina olen neile Jumalaks ja nemad on mulle rahvaks.

Ja paganad peavad tundma, et mina olen Issand, kes pühitseb Iisraeli, kui mu pühamu on igavesti nende keskel.”

Ennustus Googile
Ja mulle tuli Issanda sõna; ta ütles:

„Inimesepoeg, pööra oma pale Googi poole Maagoogi maal; ta on Meseki ja Tubali vürst, ja kuuluta temale prohvetlikult

ning ütle: Nõnda ütleb Issand Jumal: Vaata, ma tulen sulle kallale, Goog, Meseki ja Tubali vürst.

Ma talutan sind ringi ja panen haagid su lõuapäradesse; ma toon välja sinu ja kogu su sõjaväe, hobused ja ratsanikud, kõik toredasti riietatud, suurte ja väikeste kilpidega suure jõugu, kes kõik on mõõga käsitsejad.

Pärsia, Etioopia ja Puut on koos nendega, neil kõigil on kilbid ja kiivrid;

Gomer ja kõik ta jõugud; Toogarma sugu kõige kaugemast põhjast ja kõik ta jõugud - paljud rahvad on koos sinuga.

Ole valmis ja varusta ennast, sina ja kogu su väehulk, kes on kogunenud su juurde, ja ole neile juhiks!

Paljude päevade pärast kutsutakse sind, aastate möödudes pead sa tulema maale, mis mõõga järelt on taastatud, rahva juurde, kes on kogutud paljude rahvaste seast Iisraeli mägedele, mis olid kaua laastatud; see rahvas on ära toodud rahvaste seast ja nad kõik elavad julgesti.

Siis sa tõused, tuled nagu maru, oled nagu pilv, mis katab maad, sina ja kõik su väehulgad, ja paljud rahvad koos sinuga.

Nõnda ütleb Issand Jumal: Sel päeval tõuseb sul midagi südamesse ja sa pead kurja nõu

ning ütled: „Ma lähen üles lahtise maa kallale; ma tulen nende rahulike kallale, kes elavad julgesti - nad kõik elavad müürita ja neil ei ole riive ega uksi -,

et saada saaki ja riisuda, mis on riisuda, et pöörata oma kätt taasasustatud varemete vastu ja rahva vastu, kes on kogutud paganate seast, kes on soetanud karja ja varandust, kes elavad maa südames.”

Seeba ja Dedan ning Tarsise kaupmehed ja kõik ta kaubitsejad küsivad sinult: „Kas tuled saaki saama? Kas oled kogunud oma jõugud riisuma, mis on riisuda, ära viima hõbedat ja kulda, võtma karja ja varandust, saama suurt saaki?”

Seepärast kuuluta prohvetlikult, inimesepoeg, ja ütle Googile: Nõnda ütleb Issand Jumal: Eks ole? Sel päeval, kui mu Iisraeli rahvas elab julgesti, hakkad sa liikuma

ja tuled oma asukohast, kõige kaugemast põhjast, sina ja koos sinuga paljud rahvad, kes kõik ratsutavad hobustel - suur väehulk, rohkearvuline sõjavägi.

Sa tõused mu Iisraeli rahva vastu nagu pilv, et katta maad; see sünnib viimseil päevil: siis ma toon su oma maa kallale, et paganad võiksid tundma õppida mind, kui ma nende silme ees näitan oma pühadust sinu kaudu, Goog.

Nõnda ütleb Issand Jumal: Eks see ole sina, kellest ma rääkisin muistseil päevil oma sulaste, Iisraeli prohvetite läbi, kes sel ajal kuulutasid aastast aastasse, et ma toon sind nende kallale?

Aga sel päeval - päeval, kui Goog tuleb Iisraeli maa kallale, ütleb Issand Jumal, tõuseb mu vihaleek.

Oma raevus ja vihatules ma räägin: Tõesti, sel päeval on suur maavärisemine Iisraeli maal.

Ja minu ees värisevad kalad meres ja linnud taeva all ja metsloomad ja kõik roomajad, kes maa peal roomavad, ja kõik inimesed, kes on maapinnal; ja mäed kistakse maha ning kitsasteed varisevad kokku, ja kõik müürid langevad maa peale.

Ja ma kutsun mõõga tema vastu kõigi oma mägede peale, ütleb Issand Jumal: ühe mõõk on teise vastu.

Ma käin temaga kohut katku ja vere abil; ja ma lasen sadada vihmavalinguid ja raheteri, tuld ja väävlit tema ja ta jõukude peale ja nende paljude rahvaste peale, kes on koos temaga.

Nõnda näitan ma oma suurust ja pühadust ning teen ennast tuttavaks paljude paganate silme ees. Ja nad saavad tunda, et mina olen Issand.

Ennustus Googile
Ja sina, inimesepoeg, kuuluta prohvetlikult Googile ning ütle: Nõnda ütleb Issand Jumal: Vaata, ma tulen sulle kallale, Goog, Meseki ja Tubali vürst.

Ma talutan sind ringi ja kõnnitan sind, toon su kõige kaugemast põhjast ja viin su Iisraeli mägedele.

Aga ma löön su ammu sinu vasakust käest ja lasen su nooled langeda sinu paremast käest.

Iisraeli mägedele langed sa maha, sina ja kõik su jõugud ja rahvad, kes on koos sinuga; ma annan su roaks röövlindudele, kõigile tiivulistele, ja metsloomadele.

Sa langed lagedale väljale. Sest mina olen rääkinud, ütleb Issand Jumal.

Ja mina läkitan tule Maagoogi ja nende kallale, kes elavad julgesti saartel. Ja nad saavad tunda, et mina olen Issand.

Ja ma teen tuntuks oma püha nime mu Iisraeli rahva keskel ega lase enam teotada oma püha nime. Ja paganad saavad tunda, et mina olen Issand, kes on Iisraelis püha.

Vaata, see tuleb ja see sünnib, ütleb Issand Jumal; see on see päev, millest ma olen rääkinud.

Iisraeli linnade elanikud lähevad välja ning süütavad ja põletavad relvi, väikesi ja suuri kilpe, ambusid ja nooli, nuiasid ja piike; ja nad teevad nendega tuld seitse aastat.

Nad ei kanna puid väljalt ega korja metsadest, sest nad teevad tuld relvadega; nad võtavad saaki neilt, kes neid röövisid, ja riisuvad neilt, kes neid riisusid, ütleb Issand Jumal.

Ja sel päeval ma annan Googile seal, Iisraelis, hauapaiga Ränduriorus ida pool merd; see suleb ränduritele tee ja sinna maetakse Goog ja kogu ta väehulk, ja seda nimetatakse „Googi vägede oruks”.

Ja Iisraeli sugu matab neid seitse kuud, et puhastada maad.

Kogu maa rahvas on matmas ja see on neile kiituseks päeval, kui ma ilmutan oma au, ütleb Issand Jumal.

Nad valivad kindlad mehed, kes käivad maa läbi, et seda puhastada, ja matavad läbiläinuist need, kes on veel jäänud maa peale; seitsme kuu pärast hakkavad nad seda läbi uurima.

Kui need käivad maa läbi ja keegi neist näeb inimese luud, siis peab ta selle kõrvale panema märgikivi, seniks kui matjad matavad selle „Googi vägede orgu”.

Ka ühe linna nimi on „Vägede linn”. Nõnda nad puhastavad maa.

Ja sina, inimesepoeg! Nõnda ütleb Issand Jumal: Ütle igasugu tiivulistele lindudele ja kõigile metsloomadele: Kogunege ja tulge, tulge kokku igalt poolt minu tapaohvriks, mida ma teie jaoks ohverdan, suureks tapaohvriks Iisraeli mägedel; sööge liha ja jooge verd!

Sööge sangarite liha ja jooge maa vürstide verd, jäärasid, tallesid, sikke ja härjavärsse - neid kõiki on Baasanis nuumatud!

Sööge rasva küllastuseni ja jooge verd joobumiseni mu tapaohvrist, mida ma teile ohverdan!

Küllastuge mu lauas hobustest ja ratsanikest, sangaritest ja igasugu sõjameestest, ütleb Issand Jumal.

Jumal taastab Iisraeli
Ja ma ilmutan oma au paganate keskel ning kõik paganad saavad näha minu kohut, mida ma mõistan, ja minu kätt, mille ma panen nende peale.

Aga Iisraeli sugu saab tunda, et mina, Issand, olen nende Jumal, alates sellest päevast ja edaspidi.

Ja paganad saavad teada, et Iisraeli sugu on vangi läinud omaenese süü pärast, sellepärast et nad olid minu vastu truuduseta ja et mina peitsin nende eest oma palge ning andsin nad nende vaenlaste kätte, nõnda et nad kõik langesid mõõga läbi.

Mina talitasin nendega nende rüvedust ja üleastumist mööda ja peitsin nende eest oma palge.

Seepärast ütleb Issand Jumal nõnda: Nüüd pööran ma Jaakobi vangipõlve ja halastan kogu Iisraeli soo peale ning olen kiivas oma püha nime pärast.

Ja nad peavad unustama oma teotuse ja kõik oma truudusetuse, mida nad on osutanud minu vastu, kui nad julgesti elavad oma maal ja ükski ei hirmuta neid.

Kui ma toon nad tagasi rahvaste seast ja kogun nad nende vaenlaste maadest, siis ma ilmutan nende kaudu oma pühadust paljude paganate silme ees.

Ja nad saavad tunda, et mina, Issand, olen nende Jumal, kes saatis nad vangi paganate juurde, aga kes kogub nad jälle nende oma maale ega jäta enam ühtegi neist sinna.

Ma ei peida enam oma palet nende eest, sest ma valan oma Vaimu Iisraeli soo peale, ütleb Issand Jumal.”

Nägemus uuest templist
Meie vangipõlve kahekümne viiendal aastal, aasta alguses, esimese kuu kümnendal päeval, neljateistkümnendal aastal pärast linna vallutamist, just sel päeval tuli mu peale Issanda käsi ja ta viis mu sinna.

Jumalikes nägemustes viis ta mu Iisraeli maale ja asetas väga kõrgele mäele, mille peale, lõunakülge, oli ehitatud nagu mingi linn.

Ta viis mu sinna, ja vaata, seal oli mees, näolt vasesarnane, kellel oli käes linane nöör ja mõõduritv; ta seisis väravas.

Ja mees ütles mulle: „Inimesepoeg, vaata oma silmaga ja kuule oma kõrvaga, ja pane tähele kõike, mida ma sulle näitan, sest sind on siia toodud selleks, et sulle seda näidata; jutusta Iisraeli soole kõigest, mida sa näed!”

Ja vaata, väljaspool templit oli ümberringi müür. Mehe käes oli mõõduritv, kuueküünrane, küünar kämbla laiuse võrra pikendatud; ja ta mõõtis müüri paksuse: üks ritv; ja kõrguse: üks ritv.

Siis ta läks värava juurde, mille suu oli ida poole, astus selle astmeid mööda üles ja mõõtis väravaläve: see oli ühe ridva laiune; see oli esimene lävi: ühe ridva laiune.

Külgkambri pikkus oli üks ritv ja laius üks ritv, ja külgkambrite vahet oli viis küünart; ja väravalävi, värava eeskoja seespoolse külje poolt: üks ritv.

Ja ta mõõtis värava eeskoja seestpidi: üks ritv.

Ja ta mõõtis värava eeskoja: kaheksa küünart; ja selle tugisambad: kaks küünart; värava eeskoda oli seespool.

Idapoolse värava külgkambreid oli kolm ühel ja kolm teisel pool; neil kolmel oli ühesugune mõõt; ka tugisammastel oli ühesugune mõõt nii siin- kui sealpool.

Ja ta mõõtis värava suu laiuse: kümme küünart; väravahoone pikkus: kolmteist küünart.

Külgkambrite ees kummalgi pool oli tarand: üks küünar; ja iga külgkamber kummalgi pool: kuus küünart.

Ja ta mõõtis värava ühe külgkambri katusest teise külgkambri katuseni: laius - kakskümmend viis küünart; uks oli ukse vastas.

Nõnda ta tegi ka sammastega: kuuskümmend küünart; ja iga ümberringi olev värav oli õue sammaste poole.

Ja sissekäigu värava esiselt sisemise värava eeskoja esiseni oli viiskümmend küünart.

Kummalgi pool väravat olevatel külgkambritel ja nende tugisammastel olid sissepoole laienevad kiviraamistusega aknad; ja samuti olid eeskodadel ümberringi sissepoole laienevad aknad; ja tugisammaste peal olid palmikujutised.

Siis ta viis mu välimisse õue, ja vaata, ümber õue olid tehtud toad ja kivipõrand: kolmkümmend tuba kivipõranda peal.

Kivipõrand oli piki väravate külgseina vastavalt väravate pikkusele; see oli alumine kivipõrand.

Ja ta mõõtis laiuse alumise värava esiselt sisemise õue väljaspoolse esiseni: sada küünart; see oli ida pool.

Ja põhja pool, see on väraval, mille suu oli põhja poole välimises õues, mõõtis ta pikkuse ja laiuse.

Sellel olid külgkambrid, kolm ühel pool ja kolm teisel pool; selle tugisambad ja eeskojad olid samamõõdulised nagu esimesel väraval; selle pikkus oli viiskümmend küünart ja laius kakskümmend viis küünart.

Selle aknad ja eeskojad ja palmid olid samamõõdulised nagu väraval, mille suu oli ida poole; sinna üles mindi seitset astet mööda ja nende ees oli eeskoda.

Sisemisel õuel oli värav põhjapoolse värava kohal nagu idapoolsegi värava kohal; ja ta mõõtis väravast väravani: sada küünart.

Siis ta viis mu lõuna poole, ja vaata, ka lõuna pool oli värav; ja ta mõõtis selle tugisambad ja eeskoja; neil oli samasugune mõõt nagu teistelgi.

Väraval ja selle eeskojal olid aknad ümberringi, samasugused aknad nagu teistelgi; pikkus oli viiskümmend küünart ja laius kakskümmend viis küünart.

Sellel oli ülesminekuks seitse astet ja nende ees oli selle eeskoda; ja sellel olid palmikujutised ühel pool ja teisel pool tugisamba peal.

Sisemisel õuel oli värav lõuna pool; ja ta mõõtis väravast lõunapoolse väravani: sada küünart.

Siis ta viis mu lõunavärava kaudu sisemisse õue; ja ta mõõtis lõunavärava: see oli samamõõduline nagu teisedki.

Ja selle külgkambrid, tugisambad ja eeskoda olid samamõõdulised nagu teisedki; sellel ja selle eeskojal olid aknad ümberringi; pikkus oli viiskümmend küünart ja laius kakskümmend viis küünart.

Ja ümberringi olid eeskojad: pikkus kakskümmend viis küünart ja laius viis küünart.

Selle eeskoda oli välimise õue poole; sellel olid palmikujutised tugisammaste peal ja kaheksa astet ülesminekuks.

Siis ta viis mu sisemisse õue, ida poole; ja ta mõõtis värava: see oli samamõõduline nagu teisedki.

Selle külgkambrid, tugisambad ja eeskoda olid samamõõdulised nagu teisedki; sellel ja selle eeskojal olid aknad ümberringi; pikkus oli viiskümmend küünart ja laius kakskümmend viis küünart.

Selle eeskoda oli välimise õue poole; sellel olid palmikujutised tugisammaste peal ühel pool ja teisel pool; ja sellel oli kaheksa astet ülesminekuks.

Siis ta viis mu põhjavärava juurde ja mõõtis: samamõõdulised nagu teisedki

olid selle külgkambrid, tugisambad ja eeskoda; ja sellel olid aknad ümberringi; pikkus oli viiskümmend küünart ja laius kakskümmend viis küünart.

Selle eeskoda oli välimise õue poole; selle tugisammaste peal olid palmikujutised ühel pool ja teisel pool; ja sellel oli kaheksa astet ülesminekuks.

Ja seal oli ruum, mille uks oli värava eeskojas; seal loputati põletusohvrit.

Ja värava eeskojas oli kaks lauda ühel pool ja kaks lauda teisel pool; nende peal tapeti põletus-, patu- ja süüohvrit.

Ja välimise külgseina ääres, kust üles minnakse põhjavärava suhu, oli kaks lauda; samuti oli kaks lauda värava eeskoja teise külgseina ääres:

neli lauda oli ühel pool ja neli lauda oli teisel pool väravat külgseinte ääres - kaheksa lauda, mille peal tapeti.

Ja neli lauda oli põletusohvri jaoks: tahutud kividest, pikkus poolteist küünart, laius poolteist küünart ja kõrgus üks küünar; nende peale asetati riistad, millega tapeti põletus- ja tapaohvrit.

Ümber põhjalaua olid kinnitatud kämblalaiused põõnad; laudadele pandi ohvrianni liha.

Ja väljaspool sisemist väravat oli sisemises õues kaks ruumi: üks põhjavärava kõrval, esikülg lõuna poole, teine lõunavärava kõrval, esikülg põhja poole.

Ja ta ütles mulle: „See ruum, mille esikülg on lõuna poole, on preestrite jaoks, kes templiteenistust toimetavad.

Ja ruum, mille esikülg on põhja poole, on preestrite jaoks, kes altariteenistust toimetavad; need on Saadoki pojad Leevi poegadest, need, kes võivad ligineda Issandale, et teda teenida.”

Ja ta mõõtis õue: pikkus sada küünart ja laius sada küünart; see oli nelinurkne. Ja templi ees oli altar.

Siis ta viis mu templi eeskotta; ja ta mõõtis eeskoja tugisambaid: viis küünart ühel pool ja viis küünart teisel pool; ja värava laius oli kolm küünart ühel pool ja kolm küünart teisel pool.

Eeskoja pikkus oli kakskümmend küünart ja laius kaksteist küünart; sinna üles mindi kümmet astet mööda. Ja tugisammaste juures olid sambad, üks ühel pool ja teine teisel pool.

Nägemus uuest templist
Siis ta viis mu templisaali juurde ja mõõtis tugisambaid; need olid kuus küünart laiuti ühel pool ja kuus küünart laiuti teisel pool: telgi laius.

Ukse laius oli kümme küünart; värava külgseinad olid viis küünart ühel pool ja viis küünart teisel pool; ja ta mõõtis templisaali pikkuse: nelikümmend küünart, ja laiuse: kakskümmend küünart.

Siis ta läks siseruumi ja mõõtis uksepiitu: kaks küünart, ja ukse: kuus küünart; ja ukse külgseinte laius oli seitse küünart.

Ja ta mõõtis siseruumi pikkuse: kakskümmend küünart, ja laiuse: kakskümmend küünart templisaali poole. Ja ta ütles mulle: „See on kõige püham paik.”

Siis ta mõõtis templi seina: kuus küünart, ja külgkambri laiuse: neli küünart ringi ümber templi.

Ja külgkambrid olid kamber kambri peal, kolm ülestikku - kolmkümmend igal korrusel; templi seinal olid ümberringi järkmed külgkambrite kandmiseks ja neil ei olnud kinnitust templi seinas.

Külgkambrite osas laienes ring üha ülespidi, sest ümber templi olid üha ülespidi laienevad ringjad korrused; nõnda laienes tempel ülespidi ja alumiselt korruselt tõusti ülemisele korrusele keskmise korruse kaudu.

Ja ma nägin, et templil oli kõrgend ümberringi; külgkambrite alusmüürid olid - täis mõõduritv - kuus küünart järkmest alates.

Külgkambrite välisseina paksus oli viis küünart; ja vabaks jäetud ala templi küljes olevate külgkambrite

ja ruumide vahel oli kakskümmend küünart lai igast küljest ümber templi.

Ja külgkambrite uksed olid vabaks jäetud ala poole: üks uks põhja pool ja teine uks lõuna pool; ja vabaks jäetud ala laius oli ümberringi viis küünart.

Ja ehitis, mis oli vabaks jäetud ala esiküljes läänekaare pool, oli seitsekümmend küünart lai; ehitise seina paksus ümberringi oli viis küünart ja selle pikkus oli üheksakümmend küünart.

Siis ta mõõtis templi: sada küünart; ja vabaks jäetud ala ehitise ja selle seinad: pikkus sada küünart.

Templi esikülje ja vabaks jäetud ala laius ida pool oli sada küünart.

Siis ta mõõtis ehitise pikkuse vastu vabaks jäetud ala, mis oli selle taga, rõdudega ühel ja teisel pool: sada küünart; ja templi siseruumi ja õue eeskojad:

ümber nende kolme olid läved ja raamistatud aknad ja rõdud; läve ees oli puupealistus ümberringi maast kuni akendeni; ja aknad olid kaetud.

Ülalpool ust ja kuni sisemise kojani, ja väljaspool, ja kogu seinal ümberringi sees- ja väljaspool, olid mõõdetud pindalad

ja nende peale olid tehtud keerubid ja palmid, palm kahe keerubi vahel; ja igal keerubil oli kaks palet:

inimese nägu palmi poole ühel pool ja lõvi nägu palmi poole teisel pool. Nõnda oli tehtud kogu templis ümberringi:

maast kuni uksepealseni olid tehtud keerubid ja palmid, ja nimelt templi seina peale.

Templil olid neljakandilised uksepiidad. Aga pühapaiga ees oli näha midagi

altari sarnast, puust, kolm küünart kõrge ja kaks küünart pikk; sellel olid nurgad, ja selle alus ja seinad olid puust. Ja ta ütles mulle: „See on Issanda palge ees olev laud.”

Templisaalil ja pühal paigal oli kummalgi kahekordne uks.

Ja ustel oli kaks uksepoolt, kaks pööratavat uksepoolt: kaks uksepoolt kummalgi uksel.

Ja nende peale, templisaali uste peale, olid tehtud keerubid ja palmid, nagu oli tehtud ka seinte peale; ja väljaspool, eeskoja ees, oli puust ehiskatus.

Eeskoja külgseintel olid raamistatud aknad ja palmid ühel pool ja teisel pool; samuti templi külgkambritel ja ehiskatustel.

Nägemus uuest templist
Siis ta viis mu välimisse õue mööda põhjapoolset teed, ja viis mu ruumidesse, mis olid vastu vabaks jäetud ala ja mis olid vastu põhjapoolset ehitist.

Nende pikkus oli sada küünart põhjaküljes; ja laius oli viiskümmend küünart.

Vastu seda kahtkümmend küünart, mis kuulub sisemisele õuele, ja vastu kivipõrandat, mis oli välimises õues, oli rõdu rõdu peal, kolm ülestikku.

Ja ruumide ees oli sisemine käik, kümme küünart lai ja sada küünart pikk; ja nende uksed olid põhja poole.

Aga ülemised ruumid olid kitsamad, sest rõdud võtsid neist rohkem ära kui ehitise alumistest ja keskmistest ruumidest.

Sest neid oli kolm ülestikku, aga neil ei olnud sambaid, nagu need olid õuedel; seepärast olid need kitsamad kui alumised ja keskmised ruumid maast arvates.

Ja seal oli välimine müür rööbiti ruumidega välimise õue pool, ruumide ees; selle pikkus oli viiskümmend küünart.

Sest välimises õues olevate ruumide pikkus oli viiskümmend küünart; aga vaata, templisaali ees oli see sada küünart.

Ja nende ruumide all oli sissekäik ida poolt, kui nende juurde tuldi välimisest õuest,

õue müüri laiemas küljes. Ida pool, piki vabaks jäetud ala ja piki ehitist olid ruumid

ning nende ees oli tee; need olid samasugused nagu põhja pool olevad ruumid, nii pikuti kui laiuti; ja samasugused olid kõik nende väljapääsud, seadeldised ja uksed.

Ja samasugune, nagu olid lõunapoolsete ruumide uksed, oli see uks, mis oli tee alguses, selle müüri ees oleva idapoolse tee alguses, mida mööda sisse minnakse.

Ja ta ütles mulle: „Põhjapoolsed ruumid ja lõunapoolsed ruumid, mis on piki vabaks jäetud ala, on pühad ruumid, kus preestrid, kes Issandale tohivad ligineda, söövad seda, mis on väga püha; sinna peavad nad paigutama väga püha: roa-, patu- ja süüohvrid; sest see paik on püha.

Kui preestrid lähevad välja, siis ei tohi nad pühast paigast minna kohe välimisse õue, vaid nad peavad oma riided, milles nad teenistust toimetasid, jätma sinna, sest need on pühad; nad peavad teised riided selga panema, enne kui nad liginevad sellele, mis on rahva jaoks!”

Kui ta oli lõpetanud templi sisemuse mõõtmise, siis ta viis mu välja värava suunas, mille suu oli ida poole, ja ta mõõtis ümberringi.

Ta mõõtis mõõduridvaga idatuule poolt: viissada ritva mõõduridvaga.

Ta pöördus ja mõõtis põhjatuule poolt: viissada ritva mõõduridvaga.

Ta pöördus ja mõõtis lõunatuule poolt: viissada ritva mõõduridvaga.

Ta pöördus läänetuule poole ja mõõtis: viissada ritva mõõduridvaga.

Ta mõõtis seda nelja tuule poolt. Sellel oli ümberringi müür: pikuti viissada ja laiuti viissada; see pidi eraldama püha ja mittepüha.

Issanda auhiilgus täidab templi
Siis ta viis mu värava juurde, selle värava juurde, mis oli ida poole.

Ja vaata: Iisraeli Jumala auhiilgus tuli ida poolt. Selle kohin oli nagu suurte vete kohin, ja maa helendas tema auhiilgusest.

Nägemus, mida ma nägin, oli samasugune nagu nägemus, mida ma olin näinud, kui ta tuli linna hävitama, ja samasugune nagu nägemus, mida ma olin näinud Kebari jõe ääres; ja ma heitsin silmili maha.

Ja Issanda auhiilgus tuli templisse läbi idapoolse värava.

Ja Vaim tõstis mu üles ning viis mu sisemisse õue. Ja vaata, Issanda auhiilgus täitis templi.

Ja ma kuulsin, et templist räägiti mulle; ja üks mees seisis mu kõrval.

Ja ta ütles mulle: „Inimesepoeg, see on minu aujärje paik ja jalataldade ase, kus ma Iisraeli laste keskel tahan elada igavesti. Iisraeli sugu ei tohi enam teotada mu püha nime, ei nemad ega nende kuningad, oma hoorusega, oma kuningate laipadega ja ohvriküngastega.

Kui nad panid oma läve minu läve juurde ja oma uksepiidad minu uksepiitade kõrvale, nõnda et ainult sein oli minu ja nende vahel, siis nad teotasid minu püha nime oma jäledustega, mida nad tegid, ja ma hävitasin nad oma vihas.

Nüüd nad hoiavad minust eemal oma hooruse ja oma kuningate laibad, ja ma elan igavesti nende keskel.

Käsud templi ja altari kohta
Sina, inimesepoeg, jutusta Iisraeli soole sellest kojast, et nad häbeneksid oma süütegusid; ja nad mõõtku seda eeskuju.

Ja kui nad häbenevad kõike, mida nad on teinud, siis visanda tempel ja selle sisustus ning seleta neile selle välja- ja sissepääsud, kõik selle joonised ja kõik eeskirjad, kõik joonised ja kõik seadused, ja kirjuta üles nende nähes, et nad paneksid tähele kogu selle kuju ja kõiki selle eeskirju ning teeksid nende järgi.

See on templi seadus: kogu see maa-ala mäetipus ümberringi on väga püha. Vaata, see on templi seadus.”

Ja need olid altari mõõdud küünardes, küünra peal küünar ja kämbla laius: alus: küünar kõrge ja küünar lai; ja simss ümber selle serva: üks vaks; ja see oli altari kõrgus:

alusest maa sees kuni alumise ääriseni: kaks küünart; ja selle laius: üks küünar; ja väiksemast äärisest suurema ääriseni: neli küünart; ja selle laius: üks küünar.

Ja altarikolle: neli küünart; ja koldest ülespidi oli neli sarve.

Kolde pikkus oli kaksteist küünart kaheteistküünrase laiuse juures; see oli ruudukujuline oma nelja külje poolest.

Ja ääris: pikkus neliteist küünart neljateistküünrase laiuse juures piki selle nelja külge; ja simss selle ümber: pool küünart; ja selle alus: küünar ümberringi; ja selle astmed olid ida poole.

Ja ta ütles mulle: „Inimesepoeg, nõnda ütleb Issand Jumal: Need on altari eeskirjad: päeval, kui see on valmis, et selle peal saab põletusohvrit ohverdada ja verd piserdada,

anna leviitpreestritele, kes on Saadoki soost, kes võivad mulle ligineda, et mind teenida, ütleb Issand Jumal, härjavärss patuohvriks.

Võta selle verd ja määri altari nelja sarve peale, äärise nelja nurga peale ja simsi peale ümberringi; nõnda puhasta see ja tee selle eest lepitust!

Võta siis patuohvri härjavärss ja põleta see templi määratud paigas väljaspool pühamut!

Teisel päeval too patuohvriks veatu sikk; altar tuleb puhastada, nagu see puhastati härjavärsiga!

Kui oled lõpetanud puhastuse, siis too veatu härjavärss ja lambakarjast veatu jäär!

Too need Issanda ette, preestrid visaku nende peale soola ja ohverdagu need põletusohvriks Issandale!

Seitse päeva valmista iga päev patuohvri sikk; samuti tuleb valmistada veatu härjavärss ja lambakarjast veatu jäär!

Seitse päeva tehtagu altari lepitust, seda puhastatagu ja pühitsetagu!

Ja kui need päevad on möödas, siis valmistagu preestrid kaheksandal päeval ja edaspidi altaril teie põletus- ja tänuohvreid! Siis on mul teist hea meel, ütleb Issand Jumal.”

Uue templi kord
Siis ta viis mu tagasi pühamu välimise värava juurde, mis oli ida pool; see oli aga suletud.

Ja Issand ütles mulle: „See värav peab olema suletud, seda ei tohi avada ja ükski ei tohi sellest sisse minna, sest Issand, Iisraeli Jumal, on sellest sisse läinud! Seepärast peab see olema suletud!

Ainult vürst võib kui vürst seal istuda ja Issanda ees leiba süüa; ta mingu sisse läbi värava eeskoja ja tulgu selle kaudu välja!”

Siis ta viis mu põhjavärava kaudu templi ette; ja ma vaatasin, ja ennäe, Issanda auhiilgus täitis templi. Ja ma heitsin silmili maha.

Ja Issand ütles mulle: „Inimesepoeg, pane tähele ja vaata oma silmaga ja kuule oma kõrvaga kõike, mida ma sulle räägin kõigist Issanda templi määrustest ja kõigist selle seadustest, ja pane tähele, kes võivad templisse minna, kes peavad pühamust välja jääma!

Ja ütle neile vastupanijaile, Iisraeli soole: Nõnda ütleb Issand Jumal: Küllalt olgu teile kõigist teie jäledustest, Iisraeli sugu!

Te tõite võõraid, ümberlõikamatuid südamelt ja ümberlõikamatuid ihult, viibima mu pühamus, teotama mu templit, kui te ohverdasite mu leiba, rasva ja verd; nõnda on murtud mu leping lisaks kõigile teie jäledustele.

Sest teie ise ei ole toimetanud mu püha teenistust, vaid olete neid pannud toimetama mu teenistust minu pühamus.

Teile ütleb Issand Jumal nõnda: Mitte ükski võõras, ümberlõikamata südamelt ja ümberlõikamata ihult, ei tohi tulla mu pühamusse kõigist neist võõraist, kes on Iisraeli laste seas.

Need leviidid aga, kes läksid minust eemale, kui Iisrael ära eksis, kui nad eksisid minu juurest oma ebajumalate järele, peavad kandma oma süüd:

nemad pidagu mu pühamus templiväravate valveteenistust ja toimetagu templitöid; nad tapku rahvale põletus- ja tapaohvreid ja nad seisku nende teenistuses!

Sellepärast et nad teenisid neid nende ebajumalate ees ja olid Iisraeli soole komistuskiviks süüteosse, siis olen ma oma käe nende vastu üles tõstnud vandudes, ütleb Issand Jumal, et nad peavad kandma oma süüd.

Nad ei tohi ligineda minule, et mind preestritena teenida, ja nad ei tohi ligineda ühelegi mu pühale asjale ja asjadele, mis on väga pühad, vaid nad peavad kandma oma häbi ja jäledusi, mida nad on teinud.

Ja ma panen nad tegema templitöid kogu selle teenistuse tarvis ja kõigeks, mida seal tehakse.

Aga leviitpreestrid, Saadoki pojad, kes toimetasid mu pühamu teenistust, kui Iisraeli lapsed minu juurest ära eksisid, tohivad minule ligineda, et mind teenida, ja seista mu ees, et tuua mulle rasva ja verd, ütleb Issand Jumal.

Nemad tohivad tulla mu pühamusse ja nemad tohivad ligineda mu lauale, et mind teenida ja minu teenistust toimetada.

Tulles sisemise õue värava juurde, peavad nad selga panema linased riided; aga villast ei tohi neil seljas olla, kui nad teenivad sisemise õue väravais ja templis.

Neil olgu peas linased mähised ja puusadel linased püksid; nad ei tohi panna vööks midagi, mis teeb higiseks!

Ja kui nad lähevad välimisse õue, rahva juurde välimises õues, siis nad peavad ära võtma oma riided, milles nad on toimetanud teenistust, ja jätma need pühamu kambritesse; ja nad peavad selga panema teised riided, et nad oma riietega ei pühitseks rahvast.

Nad ei tohi oma pead paljaks ajada ega lasta oma juukseid lahtiselt rippuda, nad peavad oma juukseid korralikult kärpima.

Ükski preester ei tohi juua veini, kui ta läheb sisemisse õue.

Nad ei tohi võtta endale naiseks leske ega hüljatut, vaid nad võivad võtta ainult neitsi Iisraeli soo järglastest või lese, kes on preestri lesk.

Nad peavad õpetama mu rahvale vahet püha ja mittepüha vahel ja tegema neile teatavaks, mis on roojane ja mis on puhas.

Riiuasjus seisku nad kohut mõistmas ja mõistku kohut minu seaduste järgi; nad peavad pidama mu õpetusi ja määrusi kõigil mu pühadel ja pühitsema mu hingamispäevi.

Nad ei tohi minna surnud inimese juurde ennast rüvetama; ainult isa ja ema, poja ja tütre, venna ja õe pärast, kes ei ole mehel olnud, võivad nad endid rüvetada.

Aga pärast tema puhastust arvestatagu temale veel seitse päeva,

ja sel päeval, kui ta tuleb pühamusse, sisemisse õue, toimetama pühamus teenistust, peab ta tooma oma patuohvri, ütleb Issand Jumal.

Ja see olgu neile pärisosaks: mina ise olen nende pärisosa! Ärge andke neile omandit Iisraelis: mina ise olen nende omand!

Nad tohivad süüa roaohvrit, patuohvrit ja süüohvrit, ja kõik, mis Iisraelis on ühenduses tõotusega, kuulub neile.

Paremik kõigest, igasugu uudseviljadest, ja kõik tõstelõivud teie igasugu tõstelõivudest kuuluvad preestritele; ja parima osa oma taignast peate andma preestrile, et su koja peal võiks hingata õnnistus.

Preestrid ei tohi süüa raibet ega mahamurtut, ei lindudest ega loomadest.

Maa jaotamine ja õigete mõõtude nõue
Ja kui te liisu läbi jaotate maa pärisosadeks, siis andke Issandale and, püha osa maast, kakskümmend viis tuhat pikuti ja kakskümmend tuhat laiuti; see olgu püha kogu oma ulatuses ümberringi!

Sellest olgu pühamule viissada korda viissada, ümberringi nelinurk, ja selle ümber viiskümmend küünart vaba maad!

Ja sellest mõõdetust mõõda pikuti kakskümmend viis tuhat ja laiuti kümme tuhat, ja seal olgu pühamu, väga püha!

See on püha osa maast, see kuulugu preestritele, kes pühamus teenistust toimetavad, kes tohivad ligineda Issandale, et teda teenida; see olgu kodade paigaks neile ja pühaks maaks pühamu tarvis!

Kakskümmend viis tuhat pikuti ja kümme tuhat laiuti saagu koos elamislinnadega omandiks leviitidele, kes templis teenistust toimetavad!

Linnale antagu püha anni kõrvalt omandiks viis tuhat laiuti ja kakskümmend viis tuhat pikuti: see olgu kogu Iisraeli soo päralt!

Ja vürstile: kummaltki poolt püha andi ja linna omandit, piki püha andi ja piki linna omandit, lääne poolt lääne poole ja ida poolt ida poole, ja vastavalt ühe pärisosa pikkusele maa läänepiirist idapiirini.

See olgu tema omand Iisraelis; ja mu vürstid ei tohi enam rõhuda mu rahvast, vaid peavad jätma maa Iisraeli soole nende suguharude kaupa.

Nõnda ütleb Issand Jumal: Küllalt teile sellest, Iisraeli vürstid! Heitke ära vägivald ja surve, tehke õigust ja õiglust! Lõpetage oma võõrandamised mu rahvalt, ütleb Issand Jumal!

Olgu teil õiged vaekausid ja õige eefa-mõõt ja õige bati-mõõt!

Eefa- ja bati-mõõt olgu teil ühesugused: bat on kümnes osa hoomerist ja eefa on kümnes osa hoomerist; hoomeri järgi olgu nende maht!

Ja seekel olgu kakskümmend geerat; miina olgu teil kakskümmend seeklit, kakskümmend viis seeklit, viisteist seeklit!

Ohvrid ja pühad uues templis
See on tõstelõiv, mida te peate andma: kuuendik eefat nisuhoomerist ja kuuendik eefat odrahoomerist;

õlimääraks on õlibati järgi: kümnendik batti koorist - kümnest batist ehk hoomerist, sest hoomer on kümme batti;

ja karjast: üks lammas iga kahesaja pealt Iisraeli karjadest roa-, põletus- ja tänuohvriks, et teha lepitust nende eest, ütleb Issand Jumal.

Kogu maa rahvas peab andma seda tõstelõivu Iisraeli vürstile.

Aga vürsti kohus on ohverdada põletusohvreid, roaohvreid ja joogiohvreid pühadel, noorkuupäevil ja hingamispäevil, kõigil Iisraeli soo seatud pühadel; tema valmistagu patuohver, roaohver, põletusohver ja tänuohver lepituse tegemiseks Iisraeli soo eest.

Nõnda ütleb Issand Jumal: Esimese kuu esimesel päeval võta veatu härjavärss ja puhasta pühamu!

Ja preester võtku patuohvri verd ja määrigu templi uksepiitade, altari äärise nelja nurga ja sisemise õue väravapostide peale!

Samuti tee kuu seitsmendal päeval eksinud ja kogenematu inimese puhul; nõnda tehke lepitust templi eest!

Esimese kuu neljateistkümnendal päeval olgu teil paasapüha; seitse päeva söödagu hapnemata leiba!

Sel päeval valmistagu vürst iseenese eest ja kogu maa rahva eest härjavärss patuohvriks!

Ja seitsmel pühade päeval valmistagu ta Issandale põletusohvriks seitse veatut härjavärssi ja seitse veatut jäära, iga päev neil seitsmel päeval; ja iga päev üks sikk patuohvriks!

Ja roaohvriks valmistagu ta eefa härjavärsi kohta ja eefa jäära kohta ja hiin õli eefa kohta!

Seitsmenda kuu viieteistkümnenda päeva pühal toimetagu ta nõndasamuti - neil seitsmel päeval - samasugune patuohver, põletusohver, roaohver ja niisama palju õli!

Ohvrid ja pühad uues templis
Nõnda ütleb Issand Jumal: Sisemise õue värav, see, mis on ida pool, peab olema suletud kuus tööpäeva; aga see olgu avatud hingamispäeval ja noorkuupäeval!

Siis mingu vürst väljast sisse värava eeskoja kaudu ja seisku väravaposti juures; preestrid valmistagu tema põletus- ja tänuohver, ta kummardagu väravalävel ja mingu siis välja; aga väravat ärgu suletagu enne õhtut!

Ja maa rahvas kummardagu selle värava suus hingamispäevil ja noorkuupäevil Issanda ees!

Ja põletusohvriks, mida vürst peab tooma hingamispäeval Issandale, olgu kuus veatut oinastalle ja üks veatu jäär;

ja roaohvriks üks eefa jäära kohta, aga roaohvriks tallede kohta nõnda palju, kui ta jõud lubab; ja hiin õli eefa kohta!

Noorkuupäeval olgu üks veatu härjavärss, kuus oinastalle ja üks jäär; need olgu veatud;

ja roaohvriks valmistagu ta üks eefa härjavärsi kohta ja üks eefa jäära kohta, ja oinastallede kohta nõnda palju, kui ta jõud lubab; ja hiin õli eefa kohta!

Ja kui vürst tuleb sisse, siis tulgu ta värava eeskoja kaudu ja mingu välja sedasama teed!

Aga kui maa rahvas tuleb seatud pühadel Issanda ette, siis see, kes tuli kummardama põhjavärava kaudu, mingu välja lõunavärava kaudu; ja kes tuli lõunavärava kaudu, mingu välja põhjavärava kaudu; ükski ärgu mingu tagasi selle värava kaudu, millest ta tuli, vaid mingu välja selle vastas olevast!

Ja vürst tulgu sisse nende keskel, kui nad sisse tulevad, ja mingu välja, kui nad välja lähevad!

Pühadel ja seatud pühadel olgu roaohvriks üks eefa härjavärsi kohta ja üks eefa jäära kohta, aga oinastallede kohta nõnda palju, kui ta jõud lubab; ja hiin õli eefa kohta!

Kui vürst tahab valmistada vabatahtliku ohvri, põletus- või tänuohvri vabatahtliku ohvrina Issandale, siis avatagu temale idapoolne värav ja ta valmistagu oma põletus- ja tänuohver nõnda, nagu ta valmistab hingamispäeval; seejärel mingu ta välja, ja pärast seda kui ta on välja läinud, suletagu värav!

Valmista aastane veatu oinastall iga päev Issandale põletusohvriks; valmista see igal hommikul!

Ja sellele lisaks valmista igal hommikul roaohvriks kuuendik eefat ja kolmandik hiini õli kasteks peenele jahule; see on roaohver Issandale - igavene, püsiv seadus!

Sel viisil valmistatagu oinastall, roaohver ja õli igal hommikul alaliseks põletusohvriks!

Nõnda ütleb Issand Jumal: Kui vürst annab oma pärisosast anni mõnele oma pojale, siis jääb see tema poegadele, see on nende omand päranduse kaudu.

Aga kui ta annab oma pärisosast anni ühele oma sulasele, siis jääb see tollele kuni vaba-aastani; seejärel läheb see tagasi vürstile; ainult tema poegadele jääb alles nende pärisosa.

Vürst ei tohi midagi võtta rahva pärisosast, surudes neid eemale nende maaomandist; ta võib anda oma maaomandist pärisosa oma poegadele, et minu rahvast kedagi ei pillutataks tema maaomandilt.”

Siis ta viis mu läbi sissekäigu, mis oli värava külgseinas, nende põhjapoolsete kambrite juurde, mis olid pühitsetud preestritele; ja vaata, seal oli üks paik kõige tagumises osas lääne pool.

Ja ta ütles mulle: „See on paik, kus preestrid keedavad süü- ja patuohvreid, kus nad küpsetavad roaohvrit, et seda mitte viia välja välimisse õue, hoidudes sel viisil rahva pühitsemisest.”

Siis ta viis mu välimisse õue ja laskis mind käia läbi õue neli nurka, ja vaata, igas õuenurgas oli õu.

Neljas õuenurgas olid kinnised õued, nelikümmend pikuti ja kolmkümmend laiuti; neil neljal nurgaõuel oli ühesugune mõõt.

Ja nende ümber oli müür, ümber nende nelja, ja alla müüride äärde olid tehtud keedupaigad ümberringi.

Ja ta ütles mulle: „Need on keedukojad, kus templiteenijad keedavad rahva tapaohvrit.”

Elustava veega templiallikas
Siis ta viis mu tagasi templi ukse juurde. Ja vaata, vesi voolas templi läve alt välja ida poole, sest templi esikülg oli ida pool; ja vesi voolas alla templi parempoolse külgseina alt, lõuna poolt altarit.

Siis ta viis mu välja põhjavärava kaudu ja laskis mind minna väljastpoolt ringi välimise väravani, mis oli ida pool; ja vaata, vesi vulises parempoolsest külgseinast.

Kui mees läks välja ida suunas, siis oli tal mõõdunöör käes ja ta mõõtis tuhat küünart ning laskis mind veest läbi minna: vett oli pahkluudeni.

Ja ta mõõtis taas tuhat ning laskis mind veest läbi minna: vett oli põlvini. Ja ta mõõtis taas tuhat ning laskis mind läbi minna: vett oli niueteni.

Ja ta mõõtis taas tuhat: siis oli jõgi, millest ma ei saanud läbi minna, sest vesi oli kõrge; vesi oli paras ujumiseks, jõgi, millest ei saadud läbi minna.

Siis ta küsis minult: „Inimesepoeg, kas oled seda näinud?” Ja ta saatis mind ning tõi mu tagasi mööda jõe kallast.

Aga kui ma tulin tagasi, vaata, siis oli jõe kaldal väga palju puid, nii siin- kui sealpool.

Ja ta ütles mulle: „Need veed voolavad idapoolsetele aladele, jooksevad alla lagendikule ja jõuavad merre; nende merre jõudes paraneb seal vesi.

Ja kõik elavad hinged, kes liiguvad seal, kuhu need jõed iganes tulevad, virguvad ellu ja seal on väga palju kalu; sest kui need veed jõuavad sinna ja vesi paraneb, siis virguvad kõik ellu seal, kuhu see jõgi tuleb.

Ja kalamehed seisavad selle ääres: Een-Gedist kuni Een-Eglaimini on see võrkude kuivatuspaigaks; seal on igasugu kalu, nagu suure mere kalu, väga palju.

Selle soised kohad ja mülkad aga ei parane: need jäävad soolaseks.

Ja jõe ääres, selle kaldal siin- ja sealpool kasvab kõiksugu viljapuid; nende lehed ei närtsi ja nende vili ei lõpe: nad kannavad igas kuus uudsevilja, sest vesi nende jaoks voolab pühamust; nende vili on toiduks ja nende lehed terviseks.”

Iisraeli suguharude maa piirid
Nõnda ütleb Issand Jumal: „Need on maa piirid, milles te peate jaotama maa pärisosadeks Iisraeli kaheteistkümnele suguharule: Joosepile kaks osa.

Te saate selle pärisosaks, niihästi üks kui teine, sest ma olen oma käe üles tõstnud vandudes, et ma annan selle teie vanemaile; ja nii saab see maa teile pärisosaks.

Ja see on maa piir põhjakaares: suurest merest Hetloni suunas Sedadi teelahkmeni,

Hamat, Beerota, Sibrajim, mis on Damaskuse maa-ala ja Hamati maa-ala vahel, Haasar-Hattikon, mis on Haurani piiril:

see on piir merest Haasar-Eenonini; Damaskuse maa-ala on põhja pool, veel põhja pool on Hamati maa-ala; see on põhjakaar.

Ja idakaares: Haurani ja Damaskuse vahelt ja Gileadi ja Iisraeli maa vahelt piki Jordanit on piir kuni Idamereni, Taamarini; see on idakaar.

Ja lõunakaares, lõuna suunas: Taamarist Meriba veeni, mis on Kaadesis, kuni jõeni suure mere ääres; see on lõunakaar.

Ja läänekaares on piiriks suur meri kuni vastu Hamati teelahet; see on läänekaar.

Jaotage see maa eneste vahel Iisraeli suguharude järgi!

Jaotage see liisu läbi pärisosadeks enestele ja võõrastele, kes asuvad teie keskel ja kes on teie keskel lapsi sünnitanud; nad olgu teile nagu pärismaised Iisraeli laste hulgas: nad saagu koos teiega liisu läbi pärisosa Iisraeli suguharude seas!

Selles suguharus, kelle juures võõras asub, peate temale andma ta pärisosa, ütleb Issand Jumal.

Iisraeli suguharude maa piirid
Ja need on suguharude nimed: põhjapoolsest otsast, piki Hetloni teed Hamati teelahkmeni, Haasar-Eenonini - Damaskuse maa-ala jääb põhja poole, Hamati kõrvale - Daanile üks osa; see saab temale idakaarest läände.

Ja Daani maa-ala kõrval, idakaare poolt läänekaare poole: Aaserile üks osa.

Ja Aaseri maa-ala kõrval, idakaare poolt läänekaare poole: Naftalile üks osa.

Ja Naftali maa-ala kõrval, idakaare poolt läänekaare poole: Manassele üks osa.

Ja Manasse maa-ala kõrval, idakaare poolt läänekaare poole: Efraimile üks osa.

Ja Efraimi maa-ala kõrval, idakaare poolt läänekaare poole: Ruubenile üks osa.

Ja Ruubeni maa-ala kõrval, idakaare poolt läänekaare poole: Juudale üks osa.

Ja Juuda maa-ala kõrval, idakaare poolt läänekaare poole, olgu annetusmaa, mis te peate andma - kakskümmend viis tuhat laiuti ja nõnda pikk nagu üks osadest idakaare poolt läänekaare poole; ja pühamu olgu selle keskel!

Annetusmaa, mille te peate andma Issandale, olgu kakskümmend viis tuhat pikuti ja kümme tuhat laiuti!

Ja see püha annetusmaa kuulugu neile: preestritele - põhja pool kakskümmend viis tuhat, lääne pool kümme tuhat laiuti, ida pool kümme tuhat laiuti ja lõuna pool kakskümmend viis tuhat pikuti; ja Issanda pühamu olgu selle keskel!

Preestritele, kes on pühitsetud Saadoki poegade seast, kes on toimetanud minu teenistust, kes ei ole eksinud, nagu leviidid eksisid, siis kui Iisraeli lapsed eksisid,

neile kuulub annetusmaast eriline annetus kui kõige püham leviitide maa-ala kõrval.

Leviidid saagu niisama suur maa-ala nagu preestrid: kakskümmend viis tuhat pikuti ja kümme tuhat laiuti; kogu pikkus olgu kakskümmend viis tuhat ja laius kümme tuhat!

Nemad aga ei tohi sellest midagi müüa ega vahetada, et parim osa maast ei läheks võõrastesse kätesse, sest see on Issandale pühitsetud maa.

Ja viis tuhat laiuti, mis üle jääb kahekümne viie tuhande kõrval, on pühitsemata maa-ala linnale elamute ja karjamaa jaoks; ja linn olgu selle keskel!

Ja need on selle mõõdud: põhjakaar neli tuhat viissada, lõunakaar neli tuhat viissada, idakaar neli tuhat viissada ja läänekaar neli tuhat viissada.

Ja linnal olgu karjamaa: põhja poole kakssada viiskümmend, lõuna poole kakssada viiskümmend, ida poole kakssada viiskümmend ja lääne poole kakssada viiskümmend!

Ja mis püha annetusmaa kõrvalt pikuti üle jääb, kümme tuhat ida pool ja kümme tuhat lääne pool, olgu püha annetusmaa kõrval ja selle saak saagu leivaks linna töötajaile,

ja linna töötajad kõigist Iisraeli suguharudest peavad seal töötama!

Kogu annetusmaa olgu kakskümmend viis tuhat korda kakskümmend viis tuhat; teie antav püha annetusmaa koos linna maaomandiga olgu nelinurkne!

Ja mis üle jääb, kuulub vürstile: siin- ja sealpool püha annetusmaad ja linna maaomandit, piki seda kahtkümmend viit tuhandet - ida pool - kuni ida piirini, ja lääne pool - piki kahtkümmend viit tuhandet - kuni lääne piirini, vastavalt jaotatud maaosadele, kuulub vürstile; ja püha annetusmaa ja tempel-pühamu olgu selle keskel!

Leviitide maaomand ja linna maaomand olgu selle keskel, mis kuulub vürstile; see, mis kuulub vürstile, olgu Juuda maa-ala ja Benjamini maa-ala vahel!

Ja ülejäänud suguharudele: idakaare poolt läänekaare poole: Benjaminile üks osa.

Ja Benjamini maa-ala kõrval, idakaare poolt läänekaare poole: Siimeonile üks osa.

Ja Siimeoni maa-ala kõrval, idakaare poolt läänekaare poole: Issaskarile üks osa.

Ja Issaskari maa-ala kõrval, idakaare poolt läänekaare poole: Sebulonile üks osa.

Ja Sebuloni maa-ala kõrval, idakaare poolt läänekaare poole: Gaadile üks osa.

Ja Gaadi maa-ala kõrval, lõunakaare pool lõuna suunas läheb piir Taamarist Kaadesi Riiuvee kaudu kuni jõeni suure mere ääres.

See on maa, mida te peate liisu läbi jaotama pärisosaks Iisraeli suguharudele, ja need on nende maaosad, ütleb Issand Jumal.

Linna väravad ja nimi
Ja need on linna väljapääsud: põhjakaare pool, mõõtmes neli tuhat viissada -

ja linna väravail on Iisraeli suguharude nimed - on kolm väravat põhja poole: üks Ruubeni värav, üks Juuda värav, üks Leevi värav.

Ja idakaare pool: neli tuhat viissada, ja kolm väravat: üks Joosepi värav, üks Benjamini värav, üks Daani värav.

Ja lõunakaare pool: mõõtmes neli tuhat viissada, ja kolm väravat: üks Siimeoni värav, üks Issaskari värav, üks Sebuloni värav.

Ja läänekaare pool: neli tuhat viissada, ja kolm väravat: üks Gaadi värav, üks Aaseri värav, üks Naftali värav.

Ümberringi: kaheksateist tuhat. Ja sellest päevast alates on linna nimeks „Issand on seal”.”