И рече́ къ му́жу облече́ному во у́тварь: вни́ди средѣ́ коле́съ, я́же подъ херуви́мами, и напо́лни го́рсти твоя́ у́глiя о́гненнаго от среды́ херуви́мовъ и разсы́пли на гра́дъ. И вни́де предо мно́ю:

херуви́ми же стоя́ху одесну́ю до́му, внегда́ вхожда́ше му́жъ, и о́блакъ напо́лни дво́ръ вну́треннiй.

И воздви́жеся сла́ва Госпо́дня от херуви́мовъ въ непокрове́нiе до́му, и напо́лни до́мъ о́блакъ, и дво́ръ напо́лнися сiя́нiя сла́вы Госпо́дни:

и гла́съ кри́лъ херуви́мскихъ слы́шашеся да́же до внѣ́шняго двора́, я́коже гла́съ Бо́га саддаи́ глаго́лющаго.

И бы́сть внегда́ заповѣ́даше му́жу облече́ному во у́тварь святу́ю, глаго́ля: возми́ о́гнь от среды́ коле́съ, и́же средѣ́ херуви́мовъ. И вни́де и ста́ бли́зъ коле́съ.

И простре́ херуви́мъ ру́ку свою́ въ среди́ну огня́ су́щаго средѣ́ херуви́мовъ, и взя́ и вдаде́ въ ру́цѣ оболче́ному во у́тварь святу́ю, и взя́ и изы́де.

И ви́дѣхъ херуви́мы, и се́, подо́бiе ру́къ человѣ́чихъ подъ кри́лы и́хъ.

И ви́дѣхъ, и се́, четы́ри коле́са стоя́ху держа́щеся херуви́мовъ: ко́ло еди́но держа́шеся еди́наго херуви́ма, и ко́ло еди́но держа́шеся друга́го херуви́ма: взо́ръ же коле́съ я́коже взо́ръ ка́менiя Анѳра́кса:

и взо́ръ и́хъ подо́бiе еди́но четы́ремъ, а́кибы бы́ло ко́ло въ колеси́:

внегда́ идя́ху, на четы́ри ча́сти и́хъ идя́ху, и не обраща́хуся внегда́ идя́ху: я́ко, на не́же мѣ́сто а́ще зря́ше нача́ло еди́но, идя́ху [вслѣ́дъ его́], и не обраща́хуся, внегда́ ити́ и́мъ.

Вся́ же тѣлеса́ и́хъ и хребты́ и́хъ, и ру́цѣ и́хъ и кри́ла и́хъ и коле́са по́лна оче́съ о́крестъ четы́рехъ коле́съ.

Коле́самъ же си́мъ воззва́ся ге́лгель, слы́шащу мнѣ́.

Четы́ри же ли́ца коему́ждо и́хъ: еди́ному лице́ херуви́мле, лице́ же друго́му лице́ человѣ́чо, тре́тiе же лице́ льво́во и четве́ртое лице́ о́рлее.

И взя́шася херуви́ми: сiе́ е́сть живо́тное, е́же ви́дѣхъ на рѣцѣ́ Хова́ръ.

И егда́ идя́ху херуви́ми, идя́ху и коле́са и́хъ, и сі́и держа́хуся и́хъ: и внегда́ воздвиза́ху херуви́ми кри́ла своя́, е́же возвы́ситися от земли́, не обраща́хуся коле́са и́хъ, и та́ держа́хуся и́хъ:

егда́ стоя́ху ті́и, стоя́ху и они́, и внегда́ возвыша́хуся ті́и, возвыша́хуся и они́ съ ни́ми: зане́ ду́хъ жи́зни бѣ́ въ ни́хъ.

И изы́де сла́ва Госпо́дня от непокрове́нiя до́му и взы́де на херуви́мы.

И воздвиго́ша херуви́ми кри́ла своя́ и возвы́сишася от земли́ предо мно́ю: егда́ изыдо́ша ті́и, и коле́са держа́хуся и́хъ: и ста́ша надъ преддве́рiемъ вра́тъ до́му Госпо́дня, я́же проти́ву восто́ку, и сла́ва Го́спода Бо́га Изра́илева бѣ́ надъ ни́ми свы́ше.

Сiе́ живо́тное е́сть, е́же ви́дѣхъ подъ Бо́гомъ Изра́илевымъ на рѣцѣ́ Хова́ръ, и позна́хъ, я́ко херуви́ми су́ть.

Четы́ри ли́ца еди́ному, и четы́ри кри́ла еди́ному, и подо́бiе ру́къ человѣ́чихъ подъ кри́лы и́хъ.

И подо́бiе ли́цъ и́хъ: сiя́ ли́ца су́ть, я́же ви́дѣхъ подъ сла́вою Бо́га Изра́илева при рѣцѣ́ Хова́ръ воззрѣ́нiе и́хъ: и сiя́ ко́ждо пря́мо лицу́ своему́ идя́ху.

Рус. (Юнгеров)

И я увидел: и вот поверх тверди, бывшей над головою херувимов, как бы камень сапфир, подобие престола над ними.

И сказал мужу, одетому в подир: войди в средину колес, которыя под херувимами, и наполни горсти твои горящими углями между херувимами и разсыпь (их) на город, и он вошел на моих глазах.

Херувимы же стояли с правой стороны дома, когда вошел тот муж, и облако наполнило внутренний двор.

И поднялась слава Господня с херувимов на открытое место дома, и облако наполнило дом, и двор наполнился сиянием славы Господней.

И шум от крыльев херувимов был слышен до внешнего двора, как бы голос Бога Всемогущого, когда Он говорит.

И когда Он повелел мужу, одетому в одежду священную, сказав: „возьми огня из средины колес, которыя среди херувимов“, и он вошел и стал близ колес,

Тогда херувим протянул руку свою в средину огня, бывшого среди херувимов, и взял, и дал в руки одетому в священную одежду. И (он) взял и вышел.

И я увидел херувимов: вот, подобие рук человеческих под крыльями их.

И я видел: и вот, четыре колеса стояли подле херувимов, одно колесо подле одного херувима, другое колесо подле другого херувима, и вид колес, как вид камня анфракса.

И по виду все четыре (колеса) были сходны: как бы колесо было в колесе.

Когда они шли, то на четыре свои стороны шли, во время шествия не оборачивались, ибо в какое место смотрела одна голова, они шли (вслед ей), и не обращались, когда шли они.

И все тела их, и хребты их, и руки их, и крылья их, и колеса полны очей, вокруг четырех колес.

Колесам же сим, как я слышал, было сказано: „гелгел“.

У каждого из них четыре лица: первое (лице)-лице херувима, второе-лице человека, третье лице-льва и четвертое лице-орла.

И поднялись херувимы. Таковы животныя, которых я видел на реке Ховар.

И когда шли херувимы, двигались и колеса их, ибо они держались их, и когда поднимали херувимы крылья свои, чтобы подняться с земли, и колеса не отделялись от них, и они были близ них.

А когда те стояли, стояли и они, и когда те поднимались, и они поднимались с ними, ибо дух жизни был в них.

И отошла слава Господня с открытого места дома и поднялась на херувимов.

И подняли херувимы крылья свои, и поднялись от земли предо мною; когда они отходили, и колеса держались их, и остановились над преддверием ворот дома Господня, которыя были к востоку, и слава Господа Бога Израилева была вверху над ними.

Это-те животныя, которых я видел в подножии Бога Израилева на реке Ховар, и я узнал, что это-херувимы.

У каждого четыре лица и у каждого четыре крыла, и подобие рук человеческих под крыльями их.

Подобны были и лица их: какия лица я видел при реке Ховар, у подножия славы Бога Израилева, тот же вид их, и каждое из них шло прямо по направлению лица своего.

Арабский (Arabic Van Dyke)

Языки

ثُمَّ نَظَرْتُ وَإِذَا عَلَى الْمُقَبَّبِ الَّذِي عَلَى رَأْسِ الْكَرُوبِيمِ شَيْءٌ كَحَجَرِ الْعَقِيقِ الأَزْرَقِ، كَمَنْظَرِ شِبْهِ عَرْشٍ.

وَكَلَّمَ الرَّجُلَ اللاَّبِسَ الْكَتَّانِ وَقَالَ: «ادْخُلْ بَيْنَ الْبَكَرَاتِ تَحْتَ الْكَرُوبِ وَامْلأْ حَفْنَتَيْكَ جَمْرَ نَارٍ مِنْ بَيْنِ الْكَرُوبِيمِ، وَذَرِّهَا عَلَى الْمَدِينَةِ». فَدَخَلَ قُدَّامَ عَيْنَيَّ.

وَالْكَرُوبِيمُ وَاقِفُونَ عَنْ يَمِينِ الْبَيْتِ حِينَ دَخَلَ الرَّجُلُ، وَالسَّحَابَةُ مَلأَتِ الدَّارَ الدَّاخِلِيَّةَ.

فَارْتَفَعَ مَجْدُ الرَّبِّ عَنِ الْكَرُوبِ إِلَى عَتَبَةِ الْبَيْتِ. فَامْتَلأَ الْبَيْتُ مِنَ السَّحَابَةِ، وَامْتَلأَتِ الدَّارُ مِنْ لَمَعَانِ مَجْدِ الرَّبِّ.

وَسُمِعَ صَوْتُ أَجْنِحَةِ الْكَرُوبِيمِ إِلَى الدَّارِ الْخَارِجِيَّةِ كَصَوْتِ اللهِ الْقَدِيرِ إِذَا تَكَلَّمَ.

وَكَانَ لَمَّا أَمَرَ الرَّجُلَ اللاَّبِسَ الْكَتَّانِ قَائِلاً: «خُذْ نَارًا مِنْ بَيْنِ الْبَكَرَاتِ، مِنْ بَيْنِ الْكَرُوبِيمِ» أَنَّهُ دَخَلَ وَوَقَفَ بِجَانِبِ الْبَكَرَةِ.

وَمَدَّ كَرُوبٌ يَدَهُ مِنْ بَيْنِ الْكَرُوبِيمِ إِلَى النَّارِ الَّتِي بَيْنَ الْكَرُوبِيمِ، فَرَفَعَ مِنْهَا وَوَضَعَهَا فِي حَفْنَتَيِ اللاَّبِسِ الْكَتَّانِ، فَأَخَذَهَا وَخَرَجَ.

فَظَهَرَ فِي الْكَرُوبِيمِ شِبْهُ يَدِ إِنْسَانٍ مِنْ تَحْتِ أَجْنِحَتِهَا.

وَنَظَرْتُ وَإِذَا أَرْبَعُ بَكَرَاتٍ بِجَانِبِ الْكَرُوبِيمِ. بَكَرَةٌ وَاحِدَةٌ بِجَانِبِ الْكَرُوبِ الْوَاحِدِ، وَبَكَرَةٌ أُخْرَى بِجَانِبِ الْكَرُوبِ الآخَرِ. وَمَنْظَرُ الْبَكَرَاتِ كَشِبْهِ حَجَرِ الزَّبَرْجَدِ.

وَمَنْظَرُهُنَّ شَكْلٌ وَاحِدٌ لِلأَرْبَعِ. كَأَنَّهُ كَانَ بَكْرَةٌ وَسْطِ بَكْرَةٍ.

لَمَّا سَارَتْ، سَارَتْ عَلَى جَوَانِبِهَا الأَرْبَعَةِ. لَمْ تَدُرْ عِنْدَ سَيْرِهَا، بَلْ إِلَى الْمَوْضِعِ الَّذِي تَوَجَّهَ إِلَيْهِ الرَّأْسُ ذَهَبَتْ وَرَاءَهُ. لَمْ تَدُرْ عِنْدَ سَيْرِهَا.

وَكُلُّ جِسْمِهَا وَظُهُورِهَا وَأَيْدِيهَا وَأَجْنِحَتِهَا وَالْبَكَرَاتِ مَلآنَةٌ عُيُونًا حَوَالَيْهَا لِبَكَرَاتِهَا الأَرْبَعِ.

أَمَّا الْبَكَرَاتُ فَنُودِيَ إِلَيْهَا فِي سَمَاعِي: «يَا بَكْرَةُ».

وَلِكُلِّ وَاحِدٍ أَرْبَعَةُ أَوْجُهٍ: الْوَجْهُ الأَوَّلُ وَجْهُ كَرُوبٍ، وَالْوَجْهُ الثَّانِي وَجْهُ إِنْسَانٍ، وَالثَّالِثُ وَجْهُ أَسَدٍ، وَالرَّابعُ وَجْهُ نَسْرٍ.

ثُمَّ صَعِدَ الْكَرُوبِيمُ. هذَا هُوَ الْحَيَوَانُ الَّذِي رَأَيْتُهُ عِنْدَ نَهْرِ خَابُورَ.

وَعِنْدَ سَيْرِ الْكَرُوبِيمِ سَارَتِ الْبَكَرَاتُ بِجَانِبِهَا، وَعِنْدَ رَفْعِ الْكَرُوبِيمِ أَجْنِحَتَهَا لِلارْتِفَاعِ عَنِ الأَرْضِ لَمْ تَدُرِ الْبَكَرَاتُ أَيْضًا عَنْ جَانِبِهَا.

عِنْدَ وُقُوفِهَا وَقَفَتْ هذِهِ، وَعِنْدَ ارْتِفَاعِهَا ارْتَفَعَتْ مَعَهَا، لأَنَّ فِيهَا رُوحَ الْحَيَوَانِ.

وَخَرَجَ مَجْدُ الرَّبِّ مِنْ عَلَى عَتَبَةِ الْبَيْتِ وَوَقَفَ عَلَى الْكَرُوبِيمِ.

فَرَفَعَتِ الْكَرُوبِيمُ أَجْنِحَتَهَا وَصَعِدَتْ عَنِ الأَرْضِ قُدَّامَ عَيْنَيَّ. عِنْدَ خُرُوجِهَا كَانَتِ الْبَكَرَاتُ مَعَهَا، وَوَقَفَتْ عِنْدَ مَدْخَلِ بَابِ بَيْتِ الرَّبِّ الشَّرْقِيِّ، وَمَجْدُ إِلهِ إِسْرَائِيلَ عَلَيْهَا مِنْ فَوْقُ.

هذَا هُوَ الْحَيَوَانُ الَّذِي رَأَيْتُهُ تَحْتَ إِلهِ إِسْرَائِيلَ عِنْدَ نَهْرِ خَابُورَ. وَعَلِمْتُ أَنَّهَا هِيَ الْكَرُوبِيمُ.

لِكُلِّ وَاحِدٍ أَرْبَعَةُ أَوْجُهٍ، وَلِكُلِّ وَاحِدٍ أَرْبَعَةُ أَجْنِحَةٍ، وَشِبْهُ أَيْدِي إِنْسَانٍ تَحْتَ أَجْنِحَتِهَا.

وَشَكْلُ وُجُوهِهَا هُوَ شَكْلُ الْوُجُوهِ الَّتِي رَأَيْتُهَا عِنْدَ نَهْرِ خَابُورَ، مَنَاظِرُهَا وَذَوَاتُهَا. كُلُّ وَاحِدٍ يَسِيرُ إِلَى جِهَةِ وَجْهِهِ.