и да да́си о́крестъ его́ огражде́нiе, и да согради́ши надъ ни́мъ забра́ла и обложи́ши его́ остро́гомъ, и да поста́виши о́крестъ его́ полки́ и да учини́ши поставле́нiя стрѣ́льницъ о́крестъ:

ты́ же возми́ себѣ́ сковра́ду желѣ́зну, и да положи́ши ю́ въ стѣ́ну желѣ́зну между́ тобо́ю и между́ гра́домъ, и да угото́виши лице́ твое́ на́нь, и бу́детъ въ затво́рѣ, и затвори́ши и́: зна́менiе сiе́ е́сть сыно́мъ Изра́илевымъ.

Ты́ же да спи́ши на лѣ́вѣмъ боку́ твое́мъ, и да положи́ши непра́вды до́му Изра́илева на не́мъ, по числу́ дні́й пятьдеся́тъ и сто́, въ ня́же поспи́ши на не́мъ, и во́змеши непра́вды и́хъ.

И а́зъ да́хъ тебѣ́ двѣ́ непра́вды и́хъ въ число́ дні́й, въ де́вятьдесятъ и сто́ дні́й, и во́змеши непра́вды до́му Изра́илева.

И соверши́ши сiя́, и поспи́ши на десны́хъ ре́брѣхъ твои́хъ второ́е, и во́змеши непра́вды до́му Иу́дина четы́редесять дні́й, де́нь за еди́но лѣ́то положи́хъ тебѣ́.

И на заключе́нiе Иерусали́ма да угото́ваеши лице́ твое́, и мы́шцу твою́ утверди́ши, и проро́чествовати бу́деши на него́.

И се́, а́зъ да́хъ на тя́ у́зы, и не преврати́шися от ре́бръ твои́хъ на ре́бра твоя́, до́ндеже сконча́ются дні́е заключе́нiя твоего́.

Ты́ же [сы́не человѣ́чь] возми́ себѣ́ пшени́цу и ячме́нь, и бо́бъ и ля́щу, и про́со и пы́ро, и вложи́ши я́ въ сосу́дъ еди́нъ гли́нянъ: и сотвори́ши я́ себѣ́ въ хлѣ́бы, и по числу́ дні́й, въ ня́же спи́ши на ре́брѣхъ твои́хъ, де́вятьдесятъ и сто́ дні́й я́сти бу́деши о́ныя.

Я́дь же твоя́, ю́же я́сти бу́деши, вѣ́сомъ два́десять Си́кль на де́нь, от вре́мене до вре́мене снѣ́си сiя́.

И во́ду мѣ́рою пи́ти бу́деши, и шесту́ю ча́сть и́на от вре́мене до вре́мене испiе́ши.

И опрѣсно́къ ячме́нный снѣ́си я́, въ ла́йнѣ моты́лъ человѣ́чихъ сокры́еши я́ предъ очи́ма и́хъ

и рече́ши: сiя́ глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ Изра́илевъ: та́ко снѣдя́тъ сы́нове Изра́илевы хлѣ́бъ сво́й нечи́стъ во язы́цѣхъ, а́може разсы́плю я́.

И рѣ́хъ: ника́коже, Го́споди Бо́же Изра́илевъ! се́, душа́ моя́ не оскверни́лася въ нечистотѣ́, и мертвечи́ны и звѣроя́дины не ядо́хъ от рожде́нiя моего́ да́же доны́нѣ, ниже́ вни́де во уста́ моя́ вся́кое мя́со ме́рзко и скверна́во.

И рече́ ко мнѣ́: се́, да́хъ тебѣ́ моты́ла говя́жая вмѣ́сто моты́лъ человѣ́чихъ, и сотвори́ши хлѣ́бы себѣ́ въ ни́хъ.

И рече́ ко мнѣ́: сы́не человѣ́чь, се́, а́зъ сотру́ утвержде́нiе хлѣ́бное во Иерусали́мѣ, и снѣдя́тъ хлѣ́бъ вѣ́сомъ и во оскудѣ́нiи, и во́ду мѣ́рою и въ па́губѣ испiю́тъ,

я́ко да ску́дни бу́дутъ хлѣ́бомъ и водо́ю: и поги́бнетъ человѣ́къ и бра́тъ его́, и иста́ютъ въ непра́вдахъ свои́хъ.

Ты́ же, сы́не человѣ́чь, возми́ себѣ́ ме́чь о́стръ па́че бри́твы стригу́щаго, притяжи́ его́ себѣ́ и возложи́ его́ на главу́ твою́ и на браду́ твою́: и возми́ превѣ́съ вѣсо́въ, и размѣ́риши я́.

Четве́ртую ча́сть да сожже́ши на огни́ средѣ́ гра́да по исполне́нiю дні́й затворе́нiя:

и да во́змеши четве́ртую ча́сть и сожже́ши ю́ средѣ́ гра́да, четве́ртую же ча́сть содроби́ши мече́мъ о́крестъ его́, и четве́ртую ча́сть разсы́плеши вѣ́тромъ: и ме́чь извлеку́ вслѣ́дъ и́хъ.

И во́змеши отту́ду ма́ло и́хъ число́мъ и ввя́жеши я́ во оде́жду твою́: и от тѣ́хже во́змеши еще́ и вве́ржеши я́ средѣ́ огня́ и сожже́ши я́ на огни́: и от того́ изы́детъ о́гнь на ве́сь до́мъ Изра́илевъ. И рече́ши всему́ до́му Изра́илеву:

сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́й Иерусали́мъ, посредѣ́ язы́ковъ положи́хъ его́, и страны́, я́же о́крестъ его́.

И рече́ши: измѣни́ оправда́нiя моя́ во беззако́нiе па́че язы́ковъ, и зако́ны моя́ па́че стра́нъ, я́же о́крестъ его́: поне́же оправда́нiя моя́ отри́нуша и по зако́номъ мои́мъ не ходи́ша въ ни́хъ.

Сего́ ра́ди та́ко глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: поне́же вина́ ва́ша па́че язы́къ, и́же о́крестъ ва́съ, и не ходи́сте въ зако́нѣхъ мои́хъ и оправда́нiй мои́хъ не сотвори́сте, но и по судо́мъ язы́ческимъ, я́же о́крестъ ва́съ, не сотвори́сте:

сего́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь: се́, а́зъ на тя́, и сотворю́ средѣ́ тебе́ су́дъ предъ язы́ки,

и сотворю́ средѣ́ тебе́, и́хже не сотвори́хъ и и́хже не сотворю́ подо́бныхъ и́мъ ктому́, по всѣ́мъ ме́рзостемъ твои́мъ.

Сего́ ра́ди отцы́ снѣдя́тъ ча́дъ средѣ́ тебе́, и ча́да снѣдя́тъ отце́въ: и сотворю́ въ тебѣ́ суды́, и разсѣ́ю вся́ оста́вшая от тебе́ по всему́ вѣ́тру.

Сего́ ра́ди живу́ а́зъ, глаго́летъ Адонаи́ Госпо́дь, вои́стинну поне́же свята́я моя́ оскверни́лъ еси́ всѣ́ми ме́рзостьми твои́ми, и а́зъ отри́ну тя́, и не пощади́тъ о́ко мое́, и а́зъ не поми́лую тя́.

Че́тверть тебе́ сме́ртiю потреби́тся, и че́тверть тебе́ гла́домъ сконча́ется средѣ́ тебе́, че́тверть же тебе́ паде́тъ мече́мъ о́крестъ тебе́, че́тверть же тебе́ разсы́плю по всему́ вѣ́тру, и ме́чь извлеку́ вслѣ́дъ и́хъ.

И сконча́ется я́рость моя́ и гнѣ́въ мо́й на ни́хъ, и утѣ́шуся, и увѣ́дятъ, я́ко а́зъ Госпо́дь глаго́лахъ во рве́нiи мое́мъ, внегда́ сконча́ти ми́ гнѣ́въ мо́й на ни́хъ.

И положу́ тя въ пусты́ню и во укори́зну язы́комъ су́щымъ о́крестъ тебе́ и предъ вся́кимъ проходя́щимъ.

И бу́деши во стена́нiе и у́жасъ, наказа́нiемъ и па́губою во язы́цѣхъ, и́же о́крестъ тебе́, егда́ сотворю́ въ тебѣ́ суды́ во гнѣ́въ и въ я́рость и во отмще́нiе я́рости моея́: а́зъ Госпо́дь глаго́лахъ:

и егда́ послю́ стрѣ́лы гла́да на ня́, и бу́дутъ во сконча́нiе, и послю́ растли́ти вы́, и гла́дъ соберу́ на вы́, и сотру́ утвержде́нiе хлѣ́ба твоего́,

и испущу́ на тя́ гла́дъ и звѣ́ри лю́ты, и уму́чу тя́, сме́рть же и кро́вь про́йдутъ сквозѣ́ тя́, и ме́чь наведу́ на тя́ о́крестъ: а́зъ Госпо́дь глаго́лахъ.

Таджикский

«ВА ту, эй писари одам, барои худ хишти хоме бигир, ва онро пеши худ бимон, ва шаҳреро, ки Ерусалим бошад, бар он нақш каш;

Ва онро муҳосира намо, ва истеҳкомоте ба муқобили он бисоз, ва хокрезе назди он барпо кун, ва ӯрдугоҳҳо бар зидди он барқарор намо, ва манҷаниқҳо дар гирди он ҷойгир кун.

Ва ту барои худ тобаи оҳанине бигир, ва онро чун девори оҳанине дар мобайни худат ва ин шаҳр бимон, ва рӯи худро ба сӯи он нигарон, ва он дар муҳосира хоҳад буд, ва ту онро муҳосира намо; ин аломате барои хонадони Исроил хоҳад буд.

Ва ту бар паҳлуи чапи худ бихоб, ва гуноҳи хонадони Исроилро бар он бимон: мувофиқи адади рӯзҳое ки бар он бихобӣ, гуноҳи онҳоро хоҳӣ бардошт.

Ва Ман солҳои гуноҳи онҳоро бо адади рӯзҳо барои ту муайян намудаам, ки сесаду навад рӯз хоҳад буд, ва ту гуноҳи онҳоро хоҳӣ бардошт.

Ва ҳангоме ки инро ба анҷом расонӣ, дубора бар паҳлуи рости худ бихоб, ва гуноҳи хонадони Яҳудоро чил рӯз хоҳӣ бардошт: як рӯзро ба ҷои як сол, як рӯзро ба ҷои як сол Ман барои ту муқаррар намудаам.

Ва рӯи худро ба муҳосираи Ерусалим нигарон, дар ҳолате ки бозуи ту бараҳна бошад, ва дар бораи он нубувват намо.

Ва инак Ман бар ту танобҳо ниҳодаам, ва ту то даме ки рӯзҳои муҳосираи худро ба анҷом нарасонӣ, аз як паҳлуи худ ба паҳлуи дигарат нахоҳӣ гашт.

Ва ту гандум ва ҷав, ва лӯбиё ва адас, ва арзан ва ҷуворӣ барои худ бигир, ва онҳоро дар як зарф биомез, ва аз онҳо хӯроке барои худ бипаз, ва дар муддати рӯзҳое ки бояд бар паҳлуи худ бихобӣ, яъне сесаду навад рӯз, онро хоҳӣ хӯрд.

Ва хӯроке ки мехӯрӣ, мувофиқи вазн, яъне рӯзе бист сиқл хоҳад буд; вақт-вақт онро хоҳӣ хӯрд.

Ва обро мувофиқи андоза хоҳӣ нӯшид, ки ба шашяки ҳин баробар бошад; вақт-вақт онро хоҳӣ нӯшид.

Ва қурсҳои нони ҷав хоҳӣ хӯрд; ва онро дар пеши назари онҳо бар саргини одам хоҳӣ пухт».

Ва Парвардигор гуфт: «Банӣ Исроил нони наҷиси худро дар миёни халқҳое ки наздашон онҳоро пароканда мекунам, ҳамин тавр хоҳанд хӯрд».

Ва ман гуфтам: «Ё Худоё Парвардигоро! Ҷони ман ҳаргиз наҷис нашудааст, ва аз кӯдакии худ то алҳол лоша ва даридашударо нахӯрдаам; ва гӯшти ганда ба даҳонам надаромадааст».

Ва ба ман гуфт: «Бидон, ки Ман ба ту саргини говро ба ҷои саргини одам иҷозат медиҳам; ва ту нони худро бар он хоҳӣ пухт».

Ва ба ман гуфт: «Эй писари одам! Инак Ман муттакои нонро дар Ерусалим дарҳам хоҳам шикаст, ва нонро мувофиқи вазн ва бо ғами фардо хоҳанд хӯрд; ва обро мувофиқи андоза бо маъюсӣ хоҳанд нӯшид.

Зеро ки нон ва оби онҳо камӣ хоҳад кард; ва онҳо бо навмедӣ ба ҳамдигар назар хоҳанд кард, ва дар гуноҳи худ талаф хоҳанд шуд».

«ВА ту, эй писари одам, теғи тезе барои худ бигир, покуи сартарошонро барои худ бигир, ва онро бар сари худ ва бар риши худ бирон; ва тарозуе барои худ гирифта, мӯйҳоро тақсим намо.

Сеякашро андаруни шаҳр ба оташ бисӯзон, вақте ки рӯзҳои муҳосира ба анҷом расад; ва сеякашро гирифта, дар атрофи он бо теғ бизан, ва сеякашро ба бод пароканда намо, ва Ман аз ақиби онҳо шамшер хоҳам кашид.

Ва адади каме аз он мӯйҳо гирифта, онҳоро дар домани худ бибанд.

Ва аз онҳо боз бигир, ва онҳоро ба даруни оташ биандоз, ва онҳоро дар оташ бисӯзон; оташе аз он ба сӯи тамоми хонадони Исроил берун хоҳад омад.

Парвардигор Худо чунин мегӯяд: ин Ерусалим аст, ки Ман онро дар миёни халқҳо ҷойгир кардаам, ва дар гирди он – кишварҳоро.

Валекин он ба зидди дастурҳои Ман бадтар аз халқҳо, ва ба зидди фароизи Ман бадтар аз кишварҳое ки дар гирди он мебошанд, исён кард; зеро ки онҳо аз дастурҳои Ман нафрат карданд, ва фароизи Маро пайравӣ нанамуданд.

Бинобар ин Парвардигор Худо чунин мегӯяд: азбаски шумо назар ба халқҳое ки дар гирди шумо мебошанд, зиёдтар бетартибӣ кардед, ва аз дастурҳои Ман нафрат намудед, ва фароизи Маро пайравӣ накардед, ва ҳатто бар тибқи дастурҳои халқҳое ки дар гирди шумо мебошанд, амал нанамудед,

Бинобар ин Парвардигор Худо чунин мегӯяд: инак Ман низ ба ту зид ҳастам, ва андаруни ту дар пеши назари халқҳо довариҳо хоҳам намуд;

Ва бар ту, ба сабаби тамоми аъмоли зишти ту, корҳое хоҳам кард, ки ҳаргиз накардаам, ва мисли онҳо дигар нахоҳам кард.

Бинобар ин падарон андаруни ту писаронро хоҳанд хӯрд, ва писарон падарони худро хоҳанд хӯрд, ва Ман бар ту довариҳо хоҳам намуд, ва тамоми бақияи туро ба сӯи ҳар бод пароканда хоҳам кард.

Бинобар ин ба ҳаёти Худам қасам ки, мегӯяд Парвардигор Худо, азбаски ту хонаи поки Маро бо тамоми қабоҳати худ ва бо тамоми аъмоли зишти худ палид кардаӣ, Ман низ эътино нахоҳам кард, ва чашмам риққат нахоҳад овард, Ман низ раҳм нахоҳам кард.

Сеяки мардумонат андаруни ту аз вабо хоҳанд мурд ва аз қаҳтӣ ба ҳалокат хоҳанд расид; ва сеяки дигар дар гирди ту аз шамшер хоҳанд афтод; ва сеяки боқиро Ман ба сӯи ҳар бод пароканда намуда, аз ақиби онҳо шамшер хоҳам кашид.

Ва чун ғазабам ба итмом расад, ва хашми Худро бар онҳо фурӯ резам, он гоҳ Ман тасаллӣ хоҳам ёфт, ва онҳо, баъд аз он ки хашми Худро бар онҳо фурӯ рехта ба итмом расонам, хоҳанд донист, ки Ман, ки Парвардигор ҳастам, дар қаҳри Худ сухан рондаам.

Ва туро дар миёни халқҳое ки дар гирди ту мебошанд, дар назари ҳар роҳгузар ба харобӣ ва шармандагӣ гирифтор хоҳам кард.

Ва ҳангоме ки бар ту бо хашм ва ғазаб ва мазамматҳои сахт довариҳо намоям, ин барои халқҳое ки дар гирди ту мебошанд, сабаби нанг ва дашном, ва ибрат ва даҳшат хоҳад буд; Ман, ки Парвардигор ҳастам, гуфтам.

Ҳангоме ки Ман тирҳои шадиди қаҳтиро, ки барои ҳалокат мебошанд, бифиристам, Ман онҳоро барои талаф кардани шумо хоҳам фиристод, ва қаҳтиро бар шумо торафт сахт хоҳам кард, ва муттакои нони шуморо дарҳам хоҳам шикаст;

Ва бар шумо қаҳтӣ ва ҳайвони даррандаро хоҳам фиристод, то ки туро бефарзанд гардонанд, ва вабо ва хун андаруни ту гузар хоҳанд кард, ва шамшере бар ту равона хоҳам намуд; Ман, ки Парвардигор ҳастам, гуфтам.

Синодальный

Языки

1 Иезекиилю повелено начертать на кирпиче осажденный город. 4 Лежанием на левом и правом боку он должен открыть продолжительность наказания Израиля и Иуды. 9 Символы — хлеб и вода.

И ты, сын человеческий, возьми себе кирпич и положи его перед собою, и начертай на нем город Иерусалим;

и устрой осаду против него, и сделай укрепление против него, и насыпь вал вокруг него, и расположи стан против него, и расставь кругом против него стенобитные машины;

и возьми себе железную доску, и поставь ее как бы железную стену между тобою и городом, и обрати на него лице твое, и он будет в осаде, и ты осаждай его. Это будет знамением дому Израилеву.

Ты же ложись на левый бок твой и положи на него беззаконие дома Израилева: по числу дней, в которые будешь лежать на нем, ты будешь нести беззаконие их.

И Я определил тебе годы беззакония их числом дней: триста девяносто дней ты будешь нести беззаконие дома Израилева.

И когда исполнишь это, то вторично ложись уже на правый бок, и сорок дней неси на себе беззаконие дома Иудина, день за год, день за год Я определил тебе.

И обрати лице твое и обнаженную правую руку твою на осаду Иерусалима, и пророчествуй против него.

Вот, Я возложил на тебя узы, и ты не повернешься с одного бока на другой, доколе не исполнишь дней осады твоей.

Возьми себе пшеницы и ячменя, и бобов, и чечевицы, и пшена, и полбы, и всыпь их в один сосуд, и сделай себе из них хлебы, по числу дней, в которые ты будешь лежать на боку твоем; триста девяносто дней ты будешь есть их.

И пищу твою, которою будешь питаться, ешь весом по двадцати сиклей в день; от времени до времени ешь это.

И воду пей мерою, по шестой части гина пей; от времени до времени пей так.

И ешь, как ячменные лепешки, и пеки их при глазах их на человеческом кале.

И сказал Господь: так сыны Израилевы будут есть нечистый хлеб свой среди тех народов, к которым Я изгоню их.

Тогда сказал я: о, Господи Боже! душа моя никогда не осквернялась, и мертвечины и растерзанного зверем я не ел от юности моей доныне; и никакое нечистое мясо не входило в уста мои.

И сказал Он мне: вот, Я дозволяю тебе, вместо человеческого кала, коровий помет, и на нем приготовляй хлеб твой.

И сказал мне: сын человеческий! вот, Я сокрушу в Иерусалиме опору хлебную, и будут есть хлеб весом и в печали, и воду будут пить мерою и в унынии,

потому что у них будет недостаток в хлебе и воде; и они с ужасом будут смотреть друг на друга, и исчахнут в беззаконии своем.

1 Волосы Иезекииля — отрезанные, сожженные и развеянные, как символ. 4 Так Иерусалим отвержен за нечестие и развеян. 12 Третья часть умрет от язвы и от голода, третья от меча, а третья будет развеяна.

А ты, сын человеческий, возьми себе острый нож, бритву брадобреев возьми себе, и води ею по голове твоей и по бороде твоей, и возьми себе весы, и раздели волосы на части.

Третью часть сожги огнем посреди города, когда исполнятся дни осады; третью часть возьми и изруби ножом в окрестностях его; и третью часть развей по ветру; а Я обнажу меч вслед за ними.

И возьми из этого небольшое число, и завяжи их у себя в полы.

Но и из этого еще возьми, и брось в огонь, и сожги это в огне. Оттуда выйдет огонь на весь дом Израилев.

Так говорит Господь Бог: это Иерусалим! Я поставил его среди народов, и вокруг него – земли.

А он поступил против постановлений Моих нечестивее язычников, и против уставов Моих – хуже, нежели земли вокруг него; ибо они отвергли постановления Мои и по уставам Моим не поступают.

Посему так говорит Господь Бог: за то, что вы умножили беззакония ваши более, нежели язычники, которые вокруг вас, по уставам Моим не поступаете и постановлений Моих не исполняете, и даже не поступаете и по постановлениям язычников, которые вокруг вас, –

посему так говорит Господь Бог: вот и Я против тебя, Я Сам, и произведу среди тебя суд перед глазами язычников.

И сделаю над тобою то, чего Я никогда не делал и чему подобного впредь не буду делать, за все твои мерзости.

За то отцы будут есть сыновей среди тебя, и сыновья будут есть отцов своих; и произведу над тобою суд, и весь остаток твой развею по всем ветрам.

Посему, – живу Я, говорит Господь Бог, – за то, что ты осквернил святилище Мое всеми мерзостями твоими и всеми гнусностями твоими, Я умалю тебя, и не пожалеет око Мое, и Я не помилую тебя.

Третья часть у тебя умрет от язвы и погибнет от голода среди тебя; третья часть падет от меча в окрестностях твоих; а третью часть развею по всем ветрам, и обнажу меч вслед за ними.

И совершится гнев Мой, и утолю ярость Мою над ними, и удовлетворюсь; и узнают, что Я, Господь, говорил в ревности Моей, когда совершится над ними ярость Моя.

И сделаю тебя пустынею и поруганием среди народов, которые вокруг тебя, перед глазами всякого мимоходящего.

И будешь посмеянием и поруганием, примером и ужасом у народов, которые вокруг тебя, когда Я произведу над тобою суд во гневе и ярости, и в яростных казнях; – Я, Господь, изрек сие; –

и когда пошлю на них лютые стрелы голода, которые будут губить, когда пошлю их на погибель вашу, и усилю голод между вами, и сокрушу хлебную опору у вас,

и пошлю на вас голод и лютых зверей, и обесчадят тебя; и язва и кровь пройдет по тебе, и меч наведу на тебя; Я, Господь, изрек сие.