Скрыть
19:3
19:4
19:6
19:8
19:10
19:12
19:13
19:15
19:16
19:18
19:19
19:20
19:21
19:23
19:25
19:28
19:29
19:30
19:31
19:33
19:34
19:35
19:36
19:38
Глава 23 
23:1
23:2
23:3
23:4
23:5
23:6
23:7
23:8
23:9
23:10
23:11
23:12
23:13
23:14
23:15
23:17
23:18
23:19
23:20
Церковнославянский (рус)
Прiидо́ста же два́ А́нгела въ Cодо́мъ въ ве́черъ: Ло́тъ же сѣдя́ше предъ враты́ Cодо́мскими. Ви́дѣвъ же Ло́тъ, воста́ въ срѣ́тенiе и́мъ и поклони́ся лице́мъ на зе́млю
и рече́: се́, госпо́дiе, уклони́теся въ до́мъ раба́ ва́­шего и почі́йте, и омы́йте но́ги ва́шя, и обу́треневав­ше отъи́дете въ пу́ть сво́й. Рѣ́ша же: ни́, но на сто́гнѣ почі́емъ.
И при­­ну́ди я́, и уклони́шася къ нему́, и внидо́ша въ до́мъ его́: и сотвори́ и́мъ учрежде́нiе, и опрѣсно́ки испече́ и́мъ, и ядо́ша.
Предъ спа́нiемъ же му́жiе гра́да Cодо́мляне объидо́ша до́мъ, от­ ю́ноши да́же до ста́рца, ве́сь наро́дъ вку́пѣ:
и иззыва́ху Ло́та, и глаго́лаху къ нему́: гдѣ́ су́ть му́жiе в­ше́дшiи къ тебѣ́ но́щiю? Изведи́ я́ къ на́мъ, да бу́демъ съ ни́ми.
Изы́де же Ло́тъ къ ни́мъ въ преддве́рiе, две́ри же затвори́ за собо́ю.
Рече́ же къ ни́мъ: ника́коже, бра́тiе, не дѣ́йте зла́:
су́ть же ми́ двѣ́ дще́ри, я́же не позна́ша му́жа: изведу́ и́хъ къ ва́мъ, и твори́те и́мъ, я́коже уго́дно е́сть ва́мъ: то́чiю муже́мъ си́мъ не сотвори́те оби́ды, того́ бо ра́ди внидо́ша подъ кро́въ до́му мо­его́.
Рѣ́ша же ему́: от­иди́ от­сю́ду: при­­ше́лъ еси́ [сѣ́мо] обита́ти, еда́ ли и су́дъ суди́ти? Ны́нѣ у́бо тя́ озло́бимъ па́че, не́жели о́ныхъ. И наси́л­ст­воваша му́жа Ло́та зѣло́, и при­­бли́жишася разби́ти две́ри.
Просте́рше же му́жiе ру́ки, вовлеко́ша Ло́та къ себѣ́ въ хра́мину, и две́ри хра́мины заключи́ша:
му́жы же, су́щыя предъ две́рьми до́му, порази́ша слѣпото́ю от­ ма́ла да́же до вели́ка: и разсла́бишася и́щуще две́рiй.
Рѣ́ша же му́жiе къ Ло́ту: су́ть ли тебѣ́ здѣ́ зя́тiе или́ сы́нове или́ дще́ри? Или́ а́ще кто́ тебѣ́ и́нъ е́сть во гра́дѣ, изведи́ [я́] от­ мѣ́ста сего́:
я́ко мы́ погубля́емъ мѣ́сто сiе́, поне́же воз­вы́сися во́пль и́хъ предъ Го́сподемъ, и посла́ на́съ Госпо́дь истреби́ти его́.
Изы́де же Ло́тъ и глаго́ла къ зя́темъ сво­и́мъ, по­и́мшымъ дще́ри его́, и рече́: воста́ните и изыди́те от­ мѣ́ста сего́, я́ко погубля́етъ Госпо́дь гра́дъ. Возмнѣ́ся же игра́ти предъ зятьми́ сво­и́ми.
Егда́ же у́тро бы́сть, понужда́ху А́нгели Ло́та, глаго́люще: воста́въ, по­ими́ жену́ твою́ и двѣ́ дще́ри твоя́, я́же и́маши, и изы́ди, да не и ты́ поги́бнеши со беззако́нми гра́да.
И смути́шася, и взя́ша А́нгели за ру́ку его́, и за ру́ку жену́ его́, и за ру́ки дву́хъ дще́рей его́, поне́же пощадѣ́ и́ Госпо́дь.
И бы́сть егда́ изведо́ша я́ во́нъ, и рѣ́ша: спаса́я спаса́й твою́ ду́шу: не озира́йся вспя́ть, ниже́ посто́й во все́мъ предѣ́лѣ [се́мъ]: въ горѣ́ спаса́йся, да не когда́ ку́пно я́тъ бу́деши.
Рече́ же Ло́тъ къ ни́мъ: молю́ся, Го́споди,
поне́же обрѣ́те ра́бъ Тво́й ми́лость предъ Тобо́ю, и воз­вели́чилъ еси́ пра́вду Твою́, ю́же твори́ши на мнѣ́, е́же жи́ти души́ мо­е́й: а́зъ же не воз­могу́ спасти́ся въ горѣ́, да не когда́ пости́гнутъ мя́ зла́я, и умру́:
се́, гра́дъ се́й бли́зъ е́же убѣжа́ти ми́ та́мо, и́же е́сть ма́лъ, и та́мо спасу́ся: не ма́лъ ли е́сть? И жива́ бу́детъ душа́ моя́ Тебе́ ра́ди.
И рече́ ему́: се́, удиви́хся лицу́ тво­ему́, и о словеси́ се́мъ, е́же не погуби́ти гра́да, о не́мже глаго́лалъ еси́:
потщи́ся у́бо спасти́ся та́мо: не воз­могу́ бо сотвори́ти дѣ́ла, до́ндеже вни́деши та́мо: сего́ ра́ди прозва́ и́мя гра́ду тому́ Сиго́ръ.
Со́лнце взы́де надъ зе́млю, Ло́тъ же вни́де въ Сиго́ръ.
И Госпо́дь одожди́ на Cодо́мъ и Гомо́рръ жу́пелъ, и о́гнь от­ Го́спода съ небесе́.
И преврати́ гра́ды сiя́, и всю́ окре́стную страну́, и вся́ живу́щыя во градѣ́хъ, и вся́ прозяба́ющая от­ земли́.
И озрѣ́ся жена́ его́ вспя́ть, и бы́сть сто́лпъ сла́нъ.
Воста́въ же Авраа́мъ зау́тра [и́де] на мѣ́сто, идѣ́же стоя́ше предъ Го́сподемъ,
и воз­зрѣ́ на лице́ Cодо́ма и Гомо́рра, и на лице́ окре́стныя страны́, и ви́дѣ: и се́, восхожда́­ше пла́мень от­ земли́, а́ки ды́мъ пе́щный.
И бы́сть егда́ преврати́ Бо́гъ вся́ гра́ды страны́ тоя́, помяну́ Бо́гъ Авраа́ма и изсла́ Ло́та от­ среды́ превраще́нiя, егда́ преврати́ Госпо́дь гра́ды, въ ни́хже живя́ше Ло́тъ.
Изы́де же Ло́тъ от­ Сиго́ра, и сѣ́де въ горѣ́ са́мъ, и двѣ́ дще́ри его́ съ ни́мъ: убоя́ся бо жи́ти въ Сиго́рѣ: и всели́ся въ пеще́ру са́мъ и дще́ри его́ съ ни́мъ.
Рече́ же старѣ́йшая къ юнѣ́йшей: оте́цъ на́шъ ста́ръ, и никто́же е́сть на земли́, и́же вни́детъ къ на́мъ, я́коже обы́чно все́й земли́:
гряди́ у́бо, упо­и́мъ отца́ на́­шего вино́мъ и преспи́мъ съ ни́мъ, и воз­ста́вимъ от­ отца́ на́­шего сѣ́мя.
Упо­и́ша же отца́ сво­его́ вино́мъ въ нощи́ о́нѣй: и в­ше́дши старѣ́йшая, преспа́ со отце́мъ сво­и́мъ тоя́ но́щи: и не поразумѣ́ о́нъ, егда́ преспа́ и егда́ воста́.
Бы́сть же нау́трiе, и рече́ старѣ́йшая къ юнѣ́йшей: се́, [а́зъ] преспа́хъ вчера́ со отце́мъ на́шимъ: упо­и́мъ его́ вино́мъ и въ сiю́ но́щь, и в­ше́дши преспи́ съ ни́мъ, и воз­ста́вимъ от­ отца́ на́­шего сѣ́мя.
Упо­и́ша же и въ ту́ но́щь отца́ сво­его́ вино́мъ: и в­ше́дши юнѣ́йшая преспа́ со отце́мъ сво­и́мъ: и не поразумѣ́ о́нъ, егда́ преспа́ и егда́ воста́.
И зача́ша о́бѣ дще́ри Ло́товы от­ отца́ сво­его́:
и роди́ старѣ́йшая сы́на и нарече́ и́мя ему́ Моа́въ, глаго́лющи: от­ отца́ мо­его́. Се́й оте́цъ Моави́томъ да́же до ны́нѣшняго дне́.
Роди́ же юнѣ́йшая сы́на и нарече́ и́мя ему́ Амма́нъ, глаго́лющи: сы́нъ ро́да мо­его́. Се́й оте́цъ Аммани́томъ до ны́нѣшняго дне́.
Бы́сть же житiе́ Са́ррино лѣ́тъ сто́ два́десять се́дмь.
И у́мре Са́рра во гра́дѣ Арво́цѣ, и́же е́сть въ раздо́лiи: се́й е́сть Хевро́нъ въ земли́ Ханаа́нстѣй. Прiи́де же Авраа́мъ рыда́ти по Са́ррѣ и пла́кати.
И воста́ Авраа́мъ от­ мертвеца́ сво­его́ и рече́ сыно́мъ Хетте́овымъ, глаго́ля:
пресе́лникъ и при­­шле́цъ а́зъ е́смь у ва́съ, дади́те ми́ у́бо стяжа́нiе гро́ба между́ ва́ми, да погребу́ мертвеца́ мо­его́ от­ мене́.
Отвѣща́ша же сы́нове Хетте́овы ко Авраа́му, глаго́люще: ни́, господи́не:
послу́шай же на́съ: ца́рь от­ Бо́га ты́ еси́ въ на́съ: во избра́н­ныхъ гробѣ́хъ на́шихъ погреби́ мертвеца́ тво­его́: никто́же бо от­ на́съ воз­брани́тъ гро́ба сво­его́ от­ тебе́, е́же погребсти́ мертвеца́ тво­его́ та́мо.
Воста́въ же Авраа́мъ поклони́ся наро́ду земли́, сыно́мъ Хетте́овымъ,
и рече́ къ ни́мъ Авраа́мъ, глаго́ля: а́ще и́мате въ души́ ва́­шей, я́ко погребсти́ мертвеца́ мо­его́ от­ лица́ мо­его́, послу́шайте мене́ и рцы́те о мнѣ́ Ефро́ну Саа́рову:
и да да́стъ ми́ пеще́ру Сугу́бую, я́же е́сть его́, су́щую на ча́сти села́ его́: сребро́мъ досто́йнымъ да да́стъ ми́ ю́ у ва́съ въ стяжа́нiе гро́ба.
Ефро́нъ же сѣдя́ше посредѣ́ сыно́въ Хетте́овыхъ. Отвѣща́въ же Ефро́нъ Хетте́йскiй ко Авраа́му, рече́ слы́шащымъ сыно́мъ Хетте́овымъ и всѣ́мъ при­­ходя́щымъ во гра́дъ, глаго́ля:
у мене́ бу́ди, господи́не, и послу́шай мене́: село́ и пеще́ру я́же въ не́мъ, тебѣ́ даю́: предъ всѣ́ми гра́жданы мо­и́ми да́хъ тебѣ́, погреби́ мертвеца́ тво­его́.
И поклони́ся Авраа́мъ предъ наро́домъ земли́
и рече́ Ефро́ну во ушеса́ предъ всѣ́мъ наро́домъ земли́: поне́же по мнѣ́ еси́, послу́шай мене́: сребро́ села́ воз­ми́ у мене́, и погребу́ мертвеца́ мо­его́ та́мо.
Отвѣща́ же Ефро́нъ Авраа́му, глаго́ля:
ни́, господи́не: слы́шахъ бо, я́ко земля́ четы́рехъ со́тъ дидра́хмъ сребра́: но что́ бы́ло бы сiе́ между́ мно́ю и тобо́ю? Ты́ же мертвеца́ тво­его́ погреби́.
И послу́ша Авраа́мъ Ефро́на, и даде́ Авраа́мъ Ефро́ну сребро́, е́же глаго́ла во ушеса́ сыно́въ Хетте́овыхъ, четы́ре ста́ дидра́хмъ сребра́ искуше́на купца́ми.
И бы́сть село́ Ефро́ново, е́же бѣ́ въ Сугу́бѣй пеще́рѣ, е́же е́сть лице́мъ къ Мамврі́и, село́ и пеще́ра я́же бѣ́ въ не́мъ, и вся́кое дре́во, е́же бѣ́ на селѣ́, и все́ е́же е́сть въ предѣ́лѣхъ его́ о́крестъ,
Авраа́му [бы́сть] въ стяжа́нiе предъ сы́ны Хетте́овыми и предъ всѣ́ми при­­ходя́щими во гра́дъ.
По си́хъ погребе́ Авраа́мъ Са́рру жену́ свою́ въ пеще́рѣ се́лнѣй Сугу́бѣй, я́же е́сть проти́ву Мамврі́и: сiя́ е́сть Хевро́нъ въ земли́ Ханаа́нстѣй.
И утвержде́но е́сть село́ и пеще́ра, я́же бѣ́ на не́мъ, Авраа́му въ стяжа́нiе гро́ба от­ сыно́въ Хетте́овыхъ.
Синодальный
1 Угрозы содомлян гостям Лота. 12 Бегство семьи Лота в Сигор. 23 Истребление Содома и Гоморры. Жена Лотова. 30 Дочери Лота родили Моава и Бен-Амми.
И пришли те два Ангела в Содом вечером, когда Лот сидел у ворот Содома. Лот увидел, и встал, чтобы встретить их, и поклонился лицом до земли
и сказал: государи мои! зайдите в дом раба вашего и ночуйте, и умойте ноги ваши, и встаньте поутру и пойдете в путь свой. Но они сказали: нет, мы ночуем на улице.
Он же сильно упрашивал их; и они пошли к нему и пришли в дом его. Он сделал им угощение и испек пресные хлебы, и они ели.
Еще не легли они спать, как городские жители, Содомляне, от молодого до старого, весь народ со всех концов города, окружили дом
и вызвали Лота и говорили ему: где люди, пришедшие к тебе на ночь? выведи их к нам; мы позна́ем их.
Лот вышел к ним ко входу, и запер за собою дверь,
и сказал [им]: братья мои, не делайте зла;
вот у меня две дочери, которые не познали мужа; лучше я выведу их к вам, делайте с ними, что вам угодно, только людям сим не делайте ничего, так как они пришли под кров дома моего.
Но они сказали [ему]: пойди сюда. И сказали: вот пришлец, и хочет судить? теперь мы хуже поступим с тобою, нежели с ними. И очень приступали к человеку сему, к Лоту, и подошли, чтобы выломать дверь.
Тогда мужи те простерли руки свои и ввели Лота к себе в дом, и дверь [дома] заперли;
а людей, бывших при входе в дом, поразили слепотою, от малого до большого, так что они измучились, искав входа.
Сказали мужи те Лоту: кто у тебя есть еще здесь? зять ли, сыновья ли твои, дочери ли твои, и кто бы ни был у тебя в городе, всех выведи из сего места,
ибо мы истребим сие место, потому что велик вопль на жителей его к Господу, и Господь послал нас истребить его.
И вышел Лот, и говорил с зятьями своими, которые брали за себя дочерей его, и сказал: встаньте, выйдите из сего места, ибо Господь истребит сей город. Но зятьям его показалось, что он шутит.
Когда взошла заря, Ангелы начали торопить Лота, говоря: встань, возьми жену твою и двух дочерей твоих, которые у тебя, чтобы не погибнуть тебе за беззакония города.
И как он медлил, то мужи те [Ангелы], по милости к нему Господней, взяли за руку его и жену его, и двух дочерей его, и вывели его и поставили его вне города.
Когда же вывели их вон, то один из них сказал: спасай душу свою; не оглядывайся назад и нигде не останавливайся в окрестности сей; спасайся на гору, чтобы тебе не погибнуть.
Но Лот сказал им: нет, Владыка!
вот, раб Твой обрел благоволение пред очами Твоими, и велика милость Твоя, которую Ты сделал со мною, что спас жизнь мою; но я не могу спасаться на гору, чтоб не застигла меня беда и мне не умереть;
вот, ближе бежать в сей город, он же мал; побегу я туда, – он же мал; и сохранится жизнь моя [ради Тебя].
И сказал ему: вот, в угодность тебе Я сделаю и это: не ниспровергну города, о котором ты говоришь;
поспешай, спасайся туда, ибо Я не могу сделать дела, доколе ты не придешь туда. Потому и назван город сей: Сигор.
Солнце взошло над землею, и Лот пришел в Сигор.
И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба,
и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих, и [все] произрастания земли.
Жена же Лотова оглянулась позади его, и стала соляным столпом.
И встал Авраам рано утром [и пошел] на место, где стоял пред лицом Господа,
и посмотрел к Содому и Гоморре и на все пространство окрестности и увидел: вот, дым поднимается с земли, как дым из печи.
И было, когда Бог истреблял [все] города окрестности сей, вспомнил Бог об Аврааме и выслал Лота из среды истребления, когда ниспровергал города, в которых жил Лот.
И вышел Лот из Сигора и стал жить в горе́, и с ним две дочери его, ибо он боялся жить в Сигоре. И жил в пещере, и с ним две дочери его.
И сказала старшая младшей: отец наш стар, и нет человека на земле, который вошел бы к нам по обычаю всей земли;
итак, напоим отца нашего вином, и переспим с ним, и восставим от отца нашего племя.
И напоили отца своего вином в ту ночь; и вошла старшая и спала с отцом своим [в ту ночь]; а он не знал, когда она легла и когда встала.
На другой день старшая сказала младшей: вот, я спала вчера с отцом моим; напоим его вином и в эту ночь; и ты войди, спи с ним, и восставим от отца нашего племя.
И напоили отца своего вином и в эту ночь; и вошла младшая и спала с ним; и он не знал, когда она легла и когда встала.
И сделались обе дочери Лотовы беременными от отца своего,
и родила старшая сына, и нарекла ему имя: Моав [говоря: он от отца моего]. Он отец Моавитян доныне.
И младшая также родила сына, и нарекла ему имя: Бен-Амми [говоря: он сын рода моего]. Он отец Аммонитян доныне.
1 Смерть Сарры. 3 Авраам покупает для её погребения пещеру Махпелу в Хевроне.
Жизни Сарриной было сто двадцать семь лет: вот лета жизни Сарриной;
и умерла Сарра в Кириаф-Арбе, [который на долине,] что ныне Хеврон, в земле Ханаанской. И пришел Авраам рыдать по Сарре и оплакивать ее.
И отошел Авраам от умершей своей, и говорил сынам Хетовым, и сказал:
я у вас пришлец и поселенец; дайте мне в собственность место для гроба между вами, чтобы мне умершую мою схоронить от глаз моих.
Сыны Хета отвечали Аврааму и сказали ему:
послушай нас, господин наш; ты князь Божий посреди нас; в лучшем из наших погребальных мест похорони умершую твою; никто из нас не откажет тебе в погребальном месте, для погребения [на нем] умершей твоей.
Авраам встал и поклонился народу земли той, сынам Хетовым;
и говорил им [Авраам] и сказал: если вы согласны, чтобы я похоронил умершую мою, то послушайте меня, попросите за меня Ефрона, сына Цохарова,
чтобы он отдал мне пещеру Махпелу, которая у него на конце поля его, чтобы за довольную цену отдал ее мне посреди вас, в собственность для погребения.
Ефрон же сидел посреди сынов Хетовых; и отвечал Ефрон Хеттеянин Аврааму вслух сынов Хета, всех входящих во врата города его, и сказал:
нет, господин мой, послушай меня: я даю тебе поле и пещеру, которая на нем, даю тебе, пред очами сынов народа моего дарю тебе ее, похорони умершую твою.
Авраам поклонился пред народом земли той
и говорил Ефрону вслух [всего] народа земли той и сказал: если послушаешь, я даю тебе за поле серебро; возьми у меня, и я похороню там умершую мою.
Ефрон отвечал Аврааму и сказал ему:
господин мой! послушай меня: земля стоит четыреста сиклей серебра; для меня и для тебя что это? похорони умершую твою.
Авраам выслушал Ефрона; и отвесил Авраам Ефрону серебра, сколько он объявил вслух сынов Хетовых, четыреста сиклей серебра, какое ходит у купцов.
И стало поле Ефроново, которое при Махпеле, против Мамре, поле и пещера, которая на нем, и все деревья, которые на поле, во всех пределах его вокруг,
владением Авраамовым пред очами сынов Хета, всех входящих во врата города его.
После сего Авраам похоронил Сарру, жену свою, в пещере поля в Махпеле, против Мамре, что ныне Хеврон, в земле Ханаанской.
Так достались Аврааму от сынов Хетовых поле и пещера, которая на нем, в собственность для погребения.
ВА он ду фаришта бегоҳирӯзӣ ба Садӯм омаданд, ва Лут назди дарвозаи Садӯм нишаста буд. Ва чун Лут онҳоро дид, ба пешвози онҳо бархост, ва рӯй бар замин ниҳода, саҷда кард.
Ва гуфт: «Эй хоҷагонам! Ба хонаи бандаи худ биёед, ва шабро гузаронед, ва пойҳои худро бишӯед, ва бомдодон бархоста, роҳи худро пеш гиред». Вале гуфтанд: «Не, шабро дар кӯча мегузаронем».
Ва чун онҳоро бисёр илтиҷо намуд, назди ӯ равона шуда, ба хонааш даромаданд. Ва ӯ онҳоро зиёфат дод, ва фатир пухт; ва онҳо хӯрданд.
Ҳанӯз ба хоб нарафта буданд, ки сокинони шаҳр, мардони Садӯм, аз ҷавон то пир, тамоми халқ аз ҳар ҷониб хонаро иҳота карданд.
Ва Лутро ҷеғ зада, гуфтанд: «Куҷоянд он касоне ки имшаб назди ту омаданд? Онҳоро назди мо берун овар, то ки бо онҳо бихобем».
Ва Лут назди онҳо пеши остона баромад, ва дарро аз ақиби худ бибаст,
Ва гуфт: «Эй бародаронам, зинҳор, бадӣ накунед.
Инак, ман ду духтар дорам, ки бокира ҳастанд; беҳтар, ки онҳоро назди шумо берун оварам, ва он чи дар назари шумо писанд ояд, бо онҳо бикунед; фақат ба ин мардон ҳеҷ коре накунед, зеро ки онҳо зери сояи боми ман омадаанд».
Ва гуфтанд: «Дафъ шав!» Ва гуфтанд: «Ин яке барои иқомат омад, ва мехоҳад довар бошад? Акнун ба ту, назар ба онҳо, бадтар муомила мекунем». Ва бо шиддат ба ин мард, яъне ба Лут, ҳамла оварда, наздик шуданд, то ки дарро бишкананд.
Вале он мардон дастҳои худро дароз карда, Лутро назди худ ба хона дароварданд, ва дарро бастанд.
Ва мардумеро, ки назди дари хона буданд, аз хурд то калон, ба кӯрӣ гирифтор карданд, ба тавре ки онҳо аз ёфтани дар оҷиз монданд.
Ва он мардон ба Лут гуфтанд: «Оё каси дигаре дар ин ҷо дорӣ? Домодон, ва писарон, ва духтарони худ, ва ҳар киро, ки дар шаҳр дорӣ, аз ин ҷо берун овар.
Зеро ки мо ин ҷойро нобуд хоҳем кард; чунки фиғон аз дасти онҳо пеши Парвардигор бисёр шудааст, ва Парвардигор моро фиристод, ки онро нобуд созем».
Ва Лут берун рафта, бо домодонаш, ки духтарони ӯро гирифтанӣ буданд, гап зад, ва гуфт: «Бархезед, аз ин ҷо равед; зеро ки Парвардигор ин шаҳрро нобуд мекунад». Вале ба назари домодонаш чунин намуд, ки ӯ шӯхӣ мекунад.
Ва ҳангоми дамидани субҳ он фариштагон Лутро шитоб кунонда, гуфтанд: «Бархез, зани худро бо ду духтаре ки пешат ҳастанд, бигир, то ки аз боиси гуноҳи ин шаҳр нобуд нашавӣ».
Ва чун дер мекард, он мардон дасти ӯ, ва дасти занаш, ва дасти ду духтарашро гирифтанд, — чунки Парвардигор бар ӯ дилсӯзӣ кард, — ва ӯро бароварда, дар беруни шаҳр гузоштанд.
Вақте ки онҳоро берун оварданд, гуфт: «Ҷони худро раҳо кун; ба ақиб нигоҳ накун, дар ҳеҷ ҷои ин водӣ наист; ба кӯҳ гурехта рав, то ки нобуд нашавӣ».
Вале Лут ба онҳо гуфт: «Не, Худовандо!
Инак, бандаат дар назарат илтифот ёфтааст, ва меҳрубонии азиме ба ман кардӣ, ки ҷонамро раҳоӣ додӣ; вале ман қудрати он надорам, ки ба кӯҳ гурехта равам, мабодо балое ба сарам ояду бимирам.
Инак, он шаҳр барои гурехта рафтан наздик аст, ва он хурд аст; ба он ҷо гурехта равам — он, охир, хурд аст, — ва ҷонам зинда мемонад».
Ва ба ӯ гуфт: «Инак, дар ин бобат ҳам туро рӯихотир мекунам: шаҳреро, ки гуфтӣ, вожгун намесозам.
Шитобон ба он ҷо гурехта рав; зеро ки то ба он ҷо нарасӣ, чизе карда наметавонам». Аз ин сабаб он шаҳр Сӯар номида шудааст.
Офтоб бар замин баромад, вақте ки Лут ба Сӯар расид.
Ва Парвардигор бар Садӯм ва Амӯро гӯгирд ва оташ аз ҷониби Парвардигор аз осмон боронид.
Ва он шаҳрҳоро, ва тамоми водиро, ва ҳамаи сокинони шаҳрҳо ва набототи заминро вожгун сохт.
Вале зани Лут аз ақиби ӯ ба қафо нигарист, ва сутуни намак гардид.
Ва бомдодон Иброҳим бархоста, суи маконе рафт, ки он ҷо пеши Парвардигор истода буд.
Ва чун ба ҷониби Садӯм ва Амӯро ва тамоми замини водӣ назар андохт, дид, ки инак, дуди он замин чун дуди кӯра боло меравад.
Ва ҳангоме ки Худо шаҳрҳои водиро нобуд мекард, Худо Иброҳимро ба хотир овард, ва Лутро аз миёни он харобӣ берун кард дар ҳини вожгун сохтани шаҳрҳое ки Лут дар онҳо иқомат дошт.
Ва Лут аз Сӯар баромад, ва бо ду духтари худ дар кӯҳ сокин шуд: зеро ки аз сокин шудан дар Сӯар тарсид, ва бо ду духтараш дар мағорае сокин шуд.
Ва духтари калонӣ ба хурдӣ гуфт: «Падари мо пир шудааст, ва марде бар рӯи замин нест, ки аз рӯи одати тамоми замин бо мо бихобад.
Биё, падари худро шароб нӯшонем, ва бо ӯ бихобем, то насле аз падари худ нигоҳ дорем».
Ва ҳамон шаб падари худро шароб нӯшонданд, ва духтари калонӣ омада, бо падари худ хобид, ва ӯ аз хобидан ва хестани вай огоҳ нашуд.
Рӯзи дигар духтари калонӣ ба хурдӣ гуфт: «Инак, дишаб бо падарам хобидам; имшаб низ ӯро шароб нӯшонем, ва ту даромада, бо ӯ бихоб, то ки насле аз падари худ нигоҳ дорем».
Он шаб низ падари худро шароб нӯшонданд, ва духтари хурдӣ бо ӯ хобид, ва ӯ аз хобидан ва хестани вай огоҳ нашуд.
Ва ҳар ду духтари Лут аз падари худ ҳомила шуданд.
Ва духтари калонӣ писаре зоид, ва ӯро Мӯоб ном ниҳод; ва ӯ то имрӯз падари мӯобиён аст.
Ва духтари хурдӣ низ писаре зоид, ва ӯро Бин-Аммӣ ном ниҳод; ӯ то имрӯз падари банӣ-Аммӯн аст.

ВА рӯзҳои зиндагонии Соро саду бисту ҳафт сол буданд: ин аст солҳои умри Соро.
Ва Соро дар Қиряи Арбаъ, ки ҳамон Ҳебрӯн бошад, дар замини Канъон мурд, ва Иброҳим омад, то ки барои Соро навҳа ва гиря кунад.
Ва Иброҳим аз пеши мурдаи худ бархост, ва ба фарзандони Ҳит сухан ронда, гуфт:
«Ман пеши шумо ғарибу мусофир ҳастам: мақбарае дар байни худ ба моликияти ман бидиҳед, то ки мурдаи худро аз пешам дафн кунам».
Ва фарзандони Ҳит ба Иброҳим ҷавоб дода, гуфтанд:
«Эй хоҷаи мо, сухани моро бишнав: ту дар миёни мо амири Худо ҳастӣ; дар беҳтарин мақбараи мо мурдаи худро дафн кун; ҳеҷ кадоме аз мо мақбараи худро аз ту барои дафни мурдаат дареғ нахоҳад дошт».
Ва Иброҳим бархоста, ба мардуми он замин, яъне ба фарзандони Ҳит таъзим намуд,
Ва ба онҳо сухан ронда, гуфт: «Агар шумо розӣ бошед, ки мурдаи худро аз пешам дафн кунам, сухани маро бишнавед ва аз Афрӯн ибни Сӯҳар барои ман илтимос кунед,
То мағораи Макфелоро, ки аз они ӯст ва дар канори саҳрои ӯ воқеъ аст, ба ман бидиҳад, ба қимати пурра барои мақбара дар миёни шумо ба моликияти ман бидиҳад».
Ва Афрӯн дар миёни фарзандони Ҳит нишаста буд; ва Афрӯни ҳиттӣ дар ҳузури фарзандони Ҳит, дар пеши ҳамае ки ба дарвозаи шаҳри ӯ медаромаданд, ба Иброҳим ҷавоб дода, гуфт:
«Не, хоҷаи ман, сухани маро бишнав: ин саҳроро ба ту медиҳам ва мағораро, ки дар он воқеъ аст, ба ту медиҳам, дар пеши назари фарзандони қавми худ онро ба ту медиҳам, мурдаи худро дафн кун».
Ва Иброҳим пеши мардуми он замин таъзим намуд,
Ва дар ҳузури мардуми он замин ба Афрӯн сухан ронда, гуфт: «Агар ту ба гапам гӯш андозӣ, ман ба ту барои саҳро нуқра медиҳам: онро аз ман бигир, то ки мурдаи худро дар он ҷо дафн кунам».
Ва Афрӯн ба Иброҳим ҷавоб дода, гуфт:
«Эй хоҷаи ман! Сухани маро бишнав: қимати замин чорсад сиқл нуқра аст; ин дар миёни ману ту чист? Мурдаи худро дафн кун».
Ва Иброҳим сухани Афрӯнро шунида, он маблағро, ки дар ҳузури фарзандони Ҳит гуфта буд, яъне чорсад сиқл нуқраи роиҷ дар харидуфурӯшро ба Афрӯн баркашида дод.
Ва саҳрои Афрӯн, ки дар назди Макфело, дар рӯ ба рӯи Мамре воқеъ аст, яъне саҳро ва мағораи он, бо ҳамаи дарахтоне ки дар он саҳро ва дар тамоми ҳудуди гирду пеши он буд,
Ба моликияти Иброҳим мубаддал шуд дар пеши назари фарзандони Ҳит, яъне ҳамае ки ба дарвозаи шаҳри ӯ медаромаданд.
Ва пас аз ин Иброҳим зани худ Сороро дар мағораи саҳрои Макфело, дар рӯ ба рӯи Мамре, ки ҳамон Ҳебрӯн бошад, дар замини Канъон дафн кард.
Ва он саҳро бо мағорае ки дар он аст, аз ҷониби фарзандони Ҳит ба моликияти Иброҳим барои мақбара муқаррар шуд.

Толкования стиха Скопировать ссылку Скопировать текст Добавить в избранное
Библ. энциклопедия Библейский словарь Словарь библ. образов Практическая симфония
Цитата из Библии каждое утро
TG: t.me/azbible
Viber: vb.me/azbible