И сказал Авраам о Сарре, жене своей: она сестра моя. [Ибо он боялся сказать, что это жена его, чтобы жители города того не убили его за нее.] И послал Авимелех, царь Герарский, и взял Сарру.

И пришел Бог к Авимелеху ночью во сне и сказал ему: вот, ты умрешь за женщину, которую ты взял, ибо она имеет мужа.

Авимелех же не прикасался к ней и сказал: Владыка! неужели Ты погубишь [не знавший сего] и невинный народ?

Не сам ли он сказал мне: она сестра моя? И она сама сказала: он брат мой. Я сделал это в простоте сердца моего и в чистоте рук моих.

И сказал ему Бог во сне: и Я знаю, что ты сделал сие в простоте сердца твоего, и удержал тебя от греха предо Мною, потому и не допустил тебя прикоснуться к ней;

теперь же возврати жену мужу, ибо он пророк и помолится о тебе, и ты будешь жив; а если не возвратишь, то знай, что непременно умрешь ты и все твои.

И встал Авимелех утром рано, и призвал всех рабов своих, и пересказал все слова сии в уши их; и люди сии [все] весьма испугались.

И призвал Авимелех Авраама и сказал ему: что ты с нами сделал? чем согрешил я против тебя, что ты навел было на меня и на царство мое великий грех? Ты сделал со мною дела, каких не делают.

И сказал Авимелех Аврааму: что ты имел в виду, когда делал это дело?

Авраам сказал: я подумал, что нет на месте сем страха Божия, и убьют меня за жену мою;

да она и подлинно сестра мне: она дочь отца моего, только не дочь матери моей; и сделалась моею женою;

когда Бог повел меня странствовать из дома отца моего, то я сказал ей: сделай со мною сию милость, в какое ни придем мы место, везде говори обо мне: это брат мой.

И взял Авимелех [серебра тысячу сиклей и] мелкого и крупного скота, и рабов и рабынь, и дал Аврааму; и возвратил ему Сарру, жену его.

И сказал Авимелех [Аврааму]: вот, земля моя пред тобою; живи, где тебе угодно.

И Сарре сказал: вот, я дал брату твоему тысячу сиклей серебра; вот, это тебе покрывало для очей пред всеми, которые с тобою, и пред всеми ты оправдана.

И помолился Авраам Богу, и исцелил Бог Авимелеха, и жену его, и рабынь его, и они стали рождать;

ибо заключил Господь всякое чрево в доме Авимелеха за Сарру, жену Авраамову.

1 Рождение Саррою Исаака; 9 изгнание Агари с Измаилом в пустыню; 22 союз Авимелеха с Авраамом в Вирсавии.

И призрел Господь на Сарру, как сказал; и сделал Господь Сарре, как говорил.

Сарра зачала и родила Аврааму сына в старости его во время, о котором говорил ему Бог;

и нарек Авраам имя сыну своему, родившемуся у него, которого родила ему Сарра, Исаак;

и обрезал Авраам Исаака, сына своего, в восьмой день, как заповедал ему Бог.

Авраам был ста лет, когда родился у него Исаак, сын его.

И сказала Сарра: смех сделал мне Бог; кто ни услышит обо мне, рассмеется.

И сказала: кто сказал бы Аврааму: Сарра будет кормить детей грудью? ибо в старости его я родила сына.

Дитя выросло и отнято от груди; и Авраам сделал большой пир в тот день, когда Исаак [сын его] отнят был от груди.

И увидела Сарра, что сын Агари Египтянки, которого она родила Аврааму, насмехается [над ее сыном, Исааком],

и сказала Аврааму: выгони эту рабыню и сына ее, ибо не наследует сын рабыни сей с сыном моим Исааком.

И показалось это Аврааму весьма неприятным ради сына его [Измаила].

Но Бог сказал Аврааму: не огорчайся ради отрока и рабыни твоей; во всем, что скажет тебе Сарра, слушайся голоса ее, ибо в Исааке наречется тебе семя;

и от сына рабыни Я произведу [великий] народ, потому что он семя твое.

Авраам встал рано утром, и взял хлеба и мех воды, и дал Агари, положив ей на плечи, и отрока, и отпустил ее. Она пошла, и заблудилась в пустыне Вирсавии;

и не стало воды в мехе, и она оставила отрока под одним кустом

и пошла, села вдали, в расстоянии на один выстрел из лука. Ибо она сказала: не хочу видеть смерти отрока. И она села [поодаль] против [него], и подняла вопль, и плакала;

и услышал Бог голос отрока [оттуда, где он был]; и Ангел Божий с неба воззвал к Агари и сказал ей: что с тобою, Агарь? не бойся; Бог услышал голос отрока оттуда, где он находится;

встань, подними отрока и возьми его за руку, ибо Я произведу от него великий народ.

И Бог открыл глаза ее, и она увидела колодезь с водою [живою], и пошла, наполнила мех водою и напоила отрока.

И Бог был с отроком; и он вырос, и стал жить в пустыне, и сделался стрелком из лука.

Он жил в пустыне Фаран; и мать его взяла ему жену из земли Египетской.

И было в то время, Авимелех с [Ахузафом невестоводителем и] Фихолом, военачальником своим, сказал Аврааму: с тобою Бог во всем, что ты ни делаешь;

и теперь поклянись мне здесь Богом, что ты не обидишь ни меня, ни сына моего, ни внука моего; и как я хорошо поступал с тобою, так и ты будешь поступать со мною и землею, в которой ты гостишь.

И сказал Авраам: я клянусь.

И Авраам упрекал Авимелеха за колодезь с водою, который отняли рабы Авимелеховы.

Авимелех же сказал [ему]: не знаю, кто это сделал, и ты не сказал мне; я даже и не слыхал о том доныне.

И взял Авраам мелкого и крупного скота и дал Авимелеху, и они оба заключили союз.

И поставил Авраам семь агниц из стада мелкого скота особо.

Авимелех же сказал Аврааму: на что здесь сии семь агниц [из стада овец], которых ты поставил особо?

[Авраам] сказал: семь агниц сих возьми от руки моей, чтобы они были мне свидетельством, что я выкопал этот колодезь.

Потому и назвал он сие место: Вирсавия, ибо тут оба они клялись

и заключили союз в Вирсавии. И встал Авимелех, и [Ахузаф, невестоводитель его, и] Фихол, военачальник его, и возвратились в землю Филистимскую.

И насадил [Авраам] при Вирсавии рощу и призвал там имя Господа, Бога вечного.

И жил Авраам в земле Филистимской, как странник, дни многие.

Церковнославянский (рус)

И по́йде отту́ду Авраа́мъ на зе́млю полу́денную и всели́ся между́ Ка́дисомъ и между́ Су́ромъ: и обита́ въ Гера́рѣхъ.

Рече́ же Авраа́мъ о Са́ррѣ женѣ́ свое́й, я́ко сестра́ ми е́сть: убоя́ся бо рещи́, я́ко жена́ ми е́сть, да не когда́ убiю́тъ его́ му́жiе гра́дстiи ея́ ра́ди. Посла́ же Авимеле́хъ ца́рь Гера́рскiй и взя́ Са́рру.

И прiи́де Бо́гъ ко Авимеле́ху но́щiю во снѣ́ и рече́ ему́: се́, ты́ умира́еши жены́ ра́ди сея́, ю́же поя́лъ еси́: сiя́ же е́сть сожи́телствующая му́жу.

Авимеле́хъ же не прикосну́ся е́й и рече́: Го́споди, язы́къ невѣ́дущiй и пра́веденъ погуби́ши ли?

Не са́мъ ли ми́ рече́: сестра́ ми е́сть? И сiя́ ми рече́: бра́тъ ми́ е́сть? Чи́стымъ се́рдцемъ и въ пра́вдѣ ру́къ сотвори́хъ сiе́.

Рече́ же ему́ Бо́гъ во снѣ́: и А́зъ позна́хъ, я́ко чи́стымъ се́рдцемъ сотвори́лъ еси́ сiе́, и пощадѣ́хъ тя́, да не согрѣши́ши ко Мнѣ́: сего́ ра́ди не попусти́хъ ти́ косну́тися ея́:

ны́нѣ же отда́ждь жену́ му́жу, я́ко проро́къ е́сть, и помо́лится о тебѣ́, и жи́въ бу́деши: а́ще же не отда́си, вѣ́ждь, я́ко у́мреши ты́ и вся́ твоя́.

И воста́ ра́но Авимеле́хъ, и призва́ вся́ о́троки своя́, и глаго́ла словеса́ сiя́ вся́ во у́шы и́хъ: убоя́шася же вси́ человѣ́цы зѣло́.

И призва́ Авимеле́хъ Авраа́ма и рече́ ему́: что́ сiе́ сотвори́лъ еси́ на́мъ? Еда́ что́ согрѣши́хомъ тебѣ́, я́ко наве́лъ еси́ на мя́ и на ца́рство мое́ грѣ́хъ вели́къ? Дѣ́ло, е́же никто́же сотвори́, сотвори́лъ еси́ мнѣ́.

И рече́ Авимеле́хъ Авраа́му: что́ умы́сливъ, сотвори́лъ еси́ сiе́?

Рече́ же Авраа́мъ: реко́хъ бо: не́гли нѣ́сть благоче́стiя на мѣ́стѣ се́мъ: и убiю́тъ мя́ жены́ ра́ди моея́:

и́бо и́стинно сестра́ ми е́сть по отцу́, а не по ма́тери: бы́сть же ми́ въ жену́:

и бы́сть егда́ изведе́ мя Бо́гъ от до́му отца́ моего́, и рѣ́хъ е́й: пра́вду сiю́ сотвори́ши ми́: во вся́ко мѣ́сто, идѣ́же а́ще прiи́демъ, та́мо рцы́ о мнѣ́, я́ко бра́тъ ми́ е́сть.

Взя́ же Авимеле́хъ ты́сящу дидра́хмъ [сребра́], и о́вцы, и телцы́, и рабы́, и рабы́ни, и даде́ Авраа́му: и отдаде́ ему́ Са́рру жену́ его́.

И рече́ Авимеле́хъ Авраа́му: се́, земля́ моя́ предъ тобо́ю: идѣ́же а́ще тебѣ́ уго́дно е́сть, всели́ся.

Са́ррѣ же рече́: се́, да́хъ ты́сящу дидра́хмъ бра́ту твоему́: сiя́ бу́дутъ тебѣ́ въ че́сть лица́ твоего́, и всѣ́мъ, я́же су́ть съ тобо́ю, и во все́мъ и́стинствуй.

Помоли́ся же Авраа́мъ Бо́гу, и исцѣли́ Бо́гъ Авимеле́ха и жену́ его́ и рабы́ни его́, и нача́ша ражда́ти:

я́ко заключа́я заключи́ Госпо́дь от внѣу́ду вся́ка ложесна́ въ дому́ Авимеле́ха, Са́рры ра́ди жены́ Авраа́мли.

И Госпо́дь посѣти́ Са́рру, я́коже рече́: и сотвори́ Госпо́дь Са́ррѣ, я́коже глаго́ла.

И заче́нши Са́рра роди́ Авраа́му сы́на въ ста́рости, во вре́мя, я́коже глаго́ла ему́ Госпо́дь:

и нарече́ Авраа́мъ и́мя сы́ну своему́ ро́ждшемуся ему́, его́же роди́ ему́ Са́рра, Исаа́къ:

обрѣ́за же Авраа́мъ Исаа́ка во осмы́й де́нь, я́коже заповѣ́да ему́ Бо́гъ.

Авраа́мъ же бѣ́ ста́ лѣ́тъ, егда́ бы́сть ему́ Исаа́къ сы́нъ его́.

Рече́ же Са́рра: смѣ́хъ мнѣ́ сотвори́ Госпо́дь: и́же бо а́ще услы́шитъ, обра́дуется со мно́ю.

И рече́: кто́ возвѣсти́тъ Авраа́му, я́ко млеко́мъ пита́етъ отроча́ Са́рра, я́ко роди́хъ сы́на въ ста́рости мое́й?

И возрасте́ отроча́, и отдое́но бы́сть: и сотвори́ Авраа́мъ учрежде́нiе ве́лiе, въ о́ньже де́нь отдои́ся Исаа́къ сы́нъ его́.

Ви́дѣвши же Са́рра сы́на А́гари Еги́птяныни, и́же бы́сть Авраа́му, игра́юща со Исаа́комъ сы́номъ свои́мъ,

и рече́ Авраа́му: изжени́ рабу́ сiю́ и сы́на ея́: не наслѣ́дитъ бо сы́нъ рабы́ сея́ съ сы́номъ мои́мъ Исаа́комъ.

Же́стокъ же яви́ся глаго́лъ се́й зѣло́ предъ Авраа́момъ о сы́нѣ его́ Исма́илѣ.

И рече́ Бо́гъ Авраа́му: да не бу́детъ же́стоко предъ тобо́ю о о́троцѣ и о рабы́ни: вся́ ели́ка а́ще рече́тъ тебѣ́ Са́рра, слу́шай гла́са ея́: я́ко во Исаа́цѣ нарече́тся тебѣ́ сѣ́мя:

сы́на же рабы́ни сея́ въ язы́къ вели́къ сотворю́ его́, я́ко сѣ́мя твое́ е́сть.

Воста́ же Авраа́мъ зау́тра и взя́ хлѣ́бы и мѣ́хъ воды́, и даде́ А́гари: и возложи́ на плещы́ ея́ отроча́ и отпусти́ ю́. Отше́дши же заблужда́ше въ пусты́ни, у кла́дязя Кля́твеннаго:

оскудѣ́ же вода́ изъ мѣ́ха: и пове́рже отроча́ подъ е́лiю еди́ною.

Отше́дши же сѣдя́ше пря́мо ему́ издале́че, я́коже дострѣли́ти изъ лу́ка: рече́ бо: да не ви́жду сме́рти дѣ́тища моего́. И сѣ́де пря́мо ему́ издале́че. Воскрича́въ же отроча́, воспла́кася:

услы́ша же Бо́гъ гла́съ отроча́те от мѣ́ста, идѣ́же бя́ше: и воззва́ А́нгелъ Бо́жiй А́гарь съ небесе́ и рече́ е́й: что́ есть, А́гарь? Не бо́йся: услы́ша бо Бо́гъ гла́съ о́трочища от мѣ́ста, идѣ́же е́сть:

воста́ни и поими́ отроча́, и ими́ руко́ю твое́ю его́: въ язы́къ бо вели́къ сотворю́ его́.

И отве́рзе Бо́гъ о́чи ея́, и узрѣ́ кла́дязь воды́ жи́вы: и и́де, и налiя́ мѣ́хъ воды́, и напои́ отроча́.

И бя́ше Бо́гъ со отроча́темъ, и возрасте́, и всели́ся въ пусты́ни, и бы́сть стрѣле́цъ.

И посели́ся въ пусты́ни Фара́нъ: и поя́тъ ему́ ма́ти его́ жену́ от земли́ Еги́петскiя.

Бы́сть же въ то́ вре́мя, и рече́ Авимеле́хъ, и Охоза́ѳъ невѣстоводи́тель его́, и Фихо́лъ воево́да си́лы его́, ко Авраа́му, глаго́ля: Бо́гъ съ тобо́ю во всѣ́хъ, я́же твори́ши:

ны́нѣ у́бо клени́ся ми́ Бо́гомъ, не оби́дѣти мене́, ниже́ сѣ́мене моего́, ниже́ и́мене моего́: но по пра́вдѣ, ю́же сотвори́хъ съ тобо́ю, сотвори́ши со мно́ю и земли́, идѣ́же ты́ всели́лся еси́ на не́й.

И рече́ Авраа́мъ: а́зъ клену́ся.

И обличи́ Авраа́мъ Авимеле́ха о кла́дязехъ во́дныхъ, я́же отъя́ша о́троцы Авимеле́ховы.

И рече́ ему́ Авимеле́хъ: не вѣ́дѣхъ, кто́ сотвори́ тебѣ́ ве́щь сiю́: ниже́ ты́ ми повѣ́далъ еси́, ниже́ а́зъ слы́шахъ, то́кмо дне́сь.

И взя́ Авраа́мъ о́вцы и юнцы́ и даде́ Авимеле́ху: и завѣща́ста о́ба завѣ́тъ.

И поста́ви Авраа́мъ се́дмь а́гницъ о́вчихъ еди́ныхъ.

И рече́ Авимеле́хъ Авраа́му: что́ су́ть се́дмь а́гницы ове́цъ си́хъ, я́же поста́вилъ еси́ еди́ны?

И рече́ Авраа́мъ: я́ко се́дмь си́хъ а́гницъ во́змеши у мене́, да бу́дутъ ми́ во свидѣ́телство, я́ко а́зъ ископа́хъ кла́дязь се́й.

Сего́ ра́ди наименова́ и́мя мѣ́сту тому́ кла́дязь Кля́твенный: я́ко та́мо кля́стася о́ба

и завѣща́ста завѣ́тъ у кла́дязя Кля́твеннаго. Воста́ же Авимеле́хъ, и Охоза́ѳъ невѣстоводи́тель его́, и Фихо́лъ воево́да си́лы его́, и возврати́шася въ зе́млю Филисти́мску.

И насади́ Авраа́мъ ни́ву у кла́дязя Кля́твеннаго, и призва́ ту́ и́мя Го́спода, Бо́га вѣ́чнаго.

Обита́ же Авраа́мъ въ земли́ Филисти́мстѣй дни́ мно́ги.

Таджикский

Языки

ВА Иброҳим аз он ҷо сӯи замини ҷанубӣ кӯч кард, ва дар миёни Қодеш ва Шур сокин шуд, ва дар Ҷарор манзил кард.

Ва Иброҳим дар ҳаққи зани худ Соро гуфт: «Ӯ хоҳари ман аст». Ва Абималик подшоҳи Ҷарор одам фиристода, Сороро гирифт.

Ва Худо пеши Абималик дар хоби шаб омада, ба ӯ гуфт: «Инак, ту мемирӣ аз боиси ин зан, ки гирифтаӣ; зеро ки вай зани шавҳардор аст».

Ва Абималик ҳанӯз ба вай наздикӣ накарда буд, ва гуфт: «Худовандо! Наход ки халқи росткорро низ бикушӣ?

Магар ӯ ба ман нагуфт: ́Вай хоҳари ман аст́? Худи вай ҳам гуфт: ́Ӯ бародари ман аст́. Ба соддадилӣ ва покдастии худ ин корро кардам».

Ва Худо ба ӯ дар хоб гуфт: «Ман низ медонистам, ки ба соддадилии худ ин корро кардӣ, ва Ман низ туро нигоҳ доштам, то ки пеши Ман гуноҳкор нашавӣ; аз ин сабаб нагузоштам, ки ба вай даст бирасонӣ.

Ва акнун занро ба шавҳараш баргардон: зеро ки ӯ пайғамбар аст, ва барои ту дуо хоҳад гуфт, ва ту зинда хоҳӣ монд; вале агар барнагардонӣ, бидон, ки ту ва ҳар кӣ аз они туст, ҳатман хоҳед мурд».

Ва Абималик бомдодон бархоста, тамоми ғуломони худро хонд, ва ҳамаи ин суханонро ба гӯши онҳо расонд; ва ин одамон хеле ҳаросон шуданд.

Ва Абималик Иброҳимро хонда, ба ӯ гуфт: «Чӣ кор аст, ки ба мо кардӣ? Ба ту чӣ гуноҳ кардам, ки бар ман ва бар мамлакати ман гуноҳи азиме овардӣ? Корҳои накарданӣ ба ман кардӣ».

Ва Абималик ба Иброҳим гуфт: «Чиро дар назар доштӣ, ки ин корро кардӣ?»

Ва Иброҳим гуфт: «Гумон кардам, ки худотарсӣ дар ин макон нест, ва аз боиси занам маро хоҳанд кушт.

Ва дар ҳақиқат низ вай хоҳари ман аст: духтари падарам, аммо на духтари модарам; ва зани ман шуд.

Ва инак, ҳангоме ки Худо маро аз хонаи падарам ба роҳи мусофират андохт, ба вай гуфтам: меҳрубоние ки ба ман бояд бикунӣ, ин аст, ки ҳар ҷо биравем, дар ҳаққи ман бигӯӣ: ́Ӯ бародари ман аст́».

Ва Абималик гӯсфандон, ва говон, ва ғуломон, ва канизон гирифта, ба Иброҳим бахшид, ва занаш Сороро ба ӯ баргардонд.

Ва Абималик гуфт: «Инак, замини ман пеши туст; ҳар ҷо, ки писанди назарат афтад, сокин шав».

Ва ба Соро гуфт: «Инак, ҳазор сиккаи нуқра ба бародарат додам; инак, ин барои ту чашмбанд аст пеши ҳамаи касоне ки бо ту ҳастанд, ва пеши ҳама бегуноҳият исбот шуд».

Ва Иброҳим пеши Худо дуо гуфт, ва Худо Абималик, ва зани ӯ, ва канизони ӯро шифо бахшид, ва онҳо зоянда шуданд.

Зеро ки Парвардигор батни тамоми аҳли хонаи Абималикро аз боиси Соро, зани Иброҳим, сахт баста буд.

ВА Парвардигор Сороро, чунон ки гуфта буд, бозҷӯӣ намуд; ва Парвардигор он чи ба Соро гуфта буд, ба амал овард.

Ва Соро ҳомила шуда, ба Иброҳим дар пириаш писаре зоид, дар мӯҳлате ки Худо ба ӯ гуфта буд.

Ва Иброҳим писари зодашудаи худро, ки Соро ба ӯ зоид, Исҳоқ ном ниҳод.

Ва Иброҳим писари худ Исҳоқро дар ҳаштрӯзагиаш хатна кард, чунон ки Худо ба ӯ фармуда буд.

Ва Иброҳим дар вақти таваллуди писараш Исҳоқ садсола буд.

Ва Соро гуфт: «Худо барои ман ханда сохт, ва ҳар кӣ бишнавад, ба ман ханда хоҳад кард».

Ва гуфт: «Кист, ки ба Иброҳим мегуфт: ́Соро кӯдаконро хоҳад маконид́? Зеро ки писаре дар пириаш зоидаам».

Ва он писар калон шуд, ва ӯро аз сина ҷудо карданд; ва дар рӯзе ки Исҳоқро аз сина ҷудо карданд, Иброҳим зиёфати калоне дод.

Ва Соро дид, ки писари Ҳоҷари мисрӣ, ки ба Иброҳим зоида буд, ханда мекунад.

Ва ба Иброҳим гуфт: «Ин канизро бо писараш пеш кун; зеро ки писари ин каниз бо писари ман Исҳоқ ворис нахоҳад буд».

Вале ин сухан дар назари Иброҳим дар ҳаққи писараш хеле бад омад.

Ва Худо ба Иброҳим гуфт: «Ин амр дар ҳаққи писарат ва канизат дар назари ту бад наояд; ҳар он чи Соро ба ту мегӯяд, ба суханаш гӯш андоз; зеро ки насли ту аз Исҳоқ хонда хоҳад шуд.

Ва аз писари каниз низ халқе ба вуҷуд меоварам, чунки ӯ насли туст».

Ва бомдодон Иброҳим бархост, ва нон ва машки обе гирифт, ва ба Ҳоҷар дода, бар китфи ӯ гузошт, ва ӯро бо писар равона кард; ва ӯ бирафт, ва дар биёбони Беэр-Шобаъ роҳро гум кард.

Ва чун оби машк тамом шуд, писарро зери буттае гузошт.

Ва ба масофати тиррас дур рафта, дар рӯ ба рӯи вай нишаст, зеро ки гуфт: «Мурдани писарро набинам». Ва дар рӯ ба рӯи вай нишаста, овози худро баланд кард ва бигирист.

Ва Худо овози бачаро шунид; ва фариштаи Худо аз осмон Ҳоҷарро нидо карда, ба вай гуфт: «Эй Ҳоҷар, туро чӣ шуд? Натарс; зеро ки Худо овози бачаро аз он ҷое ки ҳаст, шунид.

Бархез ва писарро бардошта, дасташро бигир; зеро ки аз вай xалқи азиме ба вуҷуд хоҳам овард».

Ва Худо чашмони ӯро воз кард, ва ӯ чоҳи обе дид, ва пеш рафта, машкро об пур кард, ва бачаро нӯшонид.

Ва Худо бо он бача буд; ва ӯ калон шуда, сокини биёбон гашт; ва камонкаш шуд.

Ва дар биёбони Форон иқомат дошт; ва модараш зане аз замини Миср барои ӯ гирифт.

Ва воқеъ шуд дар он замон, ки Абималик бо Фикӯл, ки сарлашкари ӯ буд, ба Иброҳим рӯ оварда, гуфт: «Дар ҳар коре ки мекунӣ, Худо бо туст;

Ва акнун барои ман дар ин ҷо ба Худо қасам ёд кун, ки ба ман ва ба набераву абераи ман осебе нахоҳӣ расонд, балки дар ҳаққи ман ва дар ҳаққи замине ки дар он манзил кардаӣ, мувофиқи меҳрубоние ки ба ту кардам, рафтор хоҳӣ кард».

Ва Иброҳим гуфт: «Ман қасам ёд мекунам».

Ва Иброҳим Абималикро сарзаниш намуд аз боиси чоҳи обе ки ғуломони Абималик бо зӯрӣ гирифта буданд.

Вале Абималик гуфт: «Намедонам, кист, ки ин корро кардааст, ту низ ба ман нагуфтаӣ; ман низ то имрӯз нашнидаам».

Ва Иброҳим гӯсфандон ва говон гирифта, ба Абималик дод, ва ҳар ду иттифоқ бастанд.

Ва Иброҳим ҳафт барраи модаро аз рама ҷудо кард.

Ва Абималик ба Иброҳим гуфт: «Ин ҳафт барраи мода, ки дар ин ҷо ҷудо кардӣ, барои чист?»

Гуфт: «Ин ҳафт барраи модаро аз дасти ман бигир, то барои ман шаҳодате бошад, ки ин чоҳро ман кандаам».

Аз ин сабаб он маконро Беэр-Шобаъ номид; зеро ки дар он ҷо ҳар дуяшон қасам ёд карданд.

Ва дар Беэр-Шобаъ иттифоқ бастанд; ва Абималик бо сарлашкари худ Фикӯл бархост, ва ба замини фалиштиён баргаштанд.

Ва дар Беэр-Шобаъ ниҳолҳои газ шинонд, ва дар он ҷо номи Парвардигор Худои ҷовидониро хонд.

Ва Иброҳим дар замини фалиштиён рӯзҳои зиёд чун мусофире зиндагӣ кард.