Змі́й же бѣ́ мудрѣ́йшiй всѣ́хъ звѣре́й су́щихъ на земли́, и́хже сотвори́ Госпо́дь Бо́гъ. И рече́ змі́й женѣ́: что́ я́ко рече́ Бо́гъ: да не я́сте от вся́каго дре́ва ра́йскаго?

И рече́ жена́ змі́ю: от вся́каго дре́ва ра́йскаго я́сти бу́демъ:

от плода́ же дре́ва, е́же е́сть посредѣ́ рая́, рече́ Бо́гъ, да не я́сте от него́, ниже́ прикосне́теся ему́, да не у́мрете.

И рече́ змі́й женѣ́: не сме́ртiю у́мрете:

вѣ́дяше бо Бо́гъ, я́ко въ о́ньже а́ще де́нь снѣ́сте от него́, отве́рзутся о́чи ва́ши, и бу́дете я́ко бо́зи, вѣ́дяще до́брое и лука́вое.

И ви́дѣ жена́, я́ко добро́ дре́во въ снѣ́дь и я́ко уго́дно очи́ма ви́дѣти и красно́ е́сть, е́же разумѣ́ти: и взе́мши от плода́ его́ яде́, и даде́ му́жу своему́ съ собо́ю, и ядо́ста.

И отверзо́шася о́чи обѣ́ма, и разумѣ́ша, я́ко на́зи бѣ́ша: и сши́ста ли́ствiе смоко́вное, и сотвори́ста себѣ́ препоя́санiя.

И услы́шаста гла́съ Го́спода Бо́га ходя́ща въ раи́ по полу́дни: и скры́стася Ада́мъ же и жена́ его́ от лица́ Го́спода Бо́га посредѣ́ дре́ва ра́йскаго.

И призва́ Госпо́дь Бо́гъ Ада́ма и рече́ ему́: Ада́ме, гдѣ́ еси́?

И рече́ Ему́: гла́съ слы́шахъ Тебе́ ходя́ща въ раи́, и убоя́хся, я́ко на́гъ е́смь, и скры́хся.

И рече́ ему́ Бо́гъ: кто́ возвѣсти́ тебѣ́, я́ко на́гъ еси́, а́ще не бы́ от дре́ва, его́же заповѣ́дахъ тебѣ́ сего́ еди́наго не я́сти, от него́ я́лъ еси́?

И рече́ Ада́мъ: жена́, ю́же да́лъ еси́ со мно́ю, та́ ми́ даде́ от дре́ва, и ядо́хъ.

И рече́ Госпо́дь Бо́гъ женѣ́: что́ сiе́ сотвори́ла еси́? И рече́ жена́: змі́й прельсти́ мя, и ядо́хъ.

И рече́ Госпо́дь Бо́гъ змі́ю: я́ко сотвори́лъ еси́ сiе́, про́клятъ ты́ от {па́че} всѣ́хъ ското́въ и от всѣ́хъ звѣре́й земны́хъ: на пе́рсехъ твои́хъ и чре́вѣ ходи́ти бу́деши, и зе́млю снѣ́си вся́ дни́ живота́ твоего́:

и вражду́ положу́ между́ тобо́ю и между́ жено́ю, и между́ сѣ́менемъ твои́мъ и между́ сѣ́менемъ тоя́: то́й твою́ блюсти́ бу́детъ {Евр.: сотре́тъ} главу́, и ты́ блюсти́ бу́деши его́ пя́ту.

И женѣ́ рече́: умножа́я умно́жу печа́ли твоя́ и воздыха́нiя твоя́: въ болѣ́знехъ роди́ши ча́да, и къ му́жу твоему́ обраще́нiе твое́, и то́й тобо́ю облада́ти бу́детъ.

И Ада́му рече́: я́ко послу́шалъ еси́ гла́са жены́ твоея́ и я́лъ еси́ от дре́ва, его́же заповѣ́дахъ тебѣ́ сего́ еди́наго не я́сти, от него́ я́лъ еси́: проклята́ земля́ въ дѣ́лѣхъ твои́хъ, въ печа́лехъ снѣ́си ту́ю вся́ дни́ живота́ твоего́:

те́рнiя и волчцы́ возрасти́тъ тебѣ́, и снѣ́си траву́ се́лную:

въ по́тѣ лица́ твоего́ снѣ́си хлѣ́бъ тво́й, до́ндеже возврати́шися въ зе́млю, от нея́же взя́тъ еси́: я́ко земля́ еси́, и въ зе́млю отъи́деши.

И нарече́ Ада́мъ и́мя женѣ́ свое́й Жи́знь, я́ко та́ ма́ти всѣ́хъ живу́щихъ.

И сотвори́ Госпо́дь Бо́гъ Ада́му и женѣ́ его́ ри́зы ко́жаны, и облече́ и́хъ.

И рече́ Бо́гъ: се́, Ада́мъ бы́сть я́ко еди́нъ от На́съ, е́же разумѣ́ти до́брое и лука́вое: и ны́нѣ да не когда́ простре́тъ ру́ку свою́ и во́зметъ от дре́ва жи́зни и снѣ́стъ, и жи́въ бу́детъ во вѣ́къ.

И изгна́ его́ Госпо́дь Бо́гъ изъ рая́ Сла́дости дѣ́лати зе́млю, от нея́же взя́тъ бы́сть.

И изри́ну Ада́ма, и всели́ его́ пря́мо рая́ Сла́дости: и приста́ви Херуви́ма, и пла́менное ору́жiе обраща́емое, храни́ти пу́ть дре́ва жи́зни.

Французский (LSG)

Le serpent était le plus rusé de tous les animaux des champs, que l'Éternel Dieu avait faits. Il dit à la femme: Dieu a-t-il réellement dit: Vous ne mangerez pas de tous les arbres du jardin?

La femme répondit au serpent: Nous mangeons du fruit des arbres du jardin.

Mais quant au fruit de l'arbre qui est au milieu du jardin, Dieu a dit: Vous n'en mangerez point et vous n'y toucherez point, de peur que vous ne mouriez.

Alors le serpent dit à la femme: Vous ne mourrez point;

mais Dieu sait que, le jour où vous en mangerez, vos yeux s'ouvriront, et que vous serez comme des dieux, connaissant le bien et le mal.

La femme vit que l'arbre était bon à manger et agréable à la vue, et qu'il était précieux pour ouvrir l'intelligence; elle prit de son fruit, et en mangea; elle en donna aussi à son mari, qui était auprès d'elle, et il en mangea.

Les yeux de l'un et de l'autre s'ouvrirent, ils connurent qu'ils étaient nus, et ayant cousu des feuilles de figuier, ils s'en firent des ceintures.

Alors ils entendirent la voix de l'Éternel Dieu, qui parcourait le jardin vers le soir, et l'homme et sa femme se cachèrent loin de la face de l'Éternel Dieu, au milieu des arbres du jardin.

Mais l'Éternel Dieu appela l'homme, et lui dit: Où es-tu?

Il répondit: J'ai entendu ta voix dans le jardin, et j'ai eu peur, parce que je suis nu, et je me suis caché.

Et l'Éternel Dieu dit: Qui t'a appris que tu es nu? Est-ce que tu as mangé de l'arbre dont je t'avais défendu de manger?

L'homme répondit: La femme que tu as mise auprès de moi m'a donné de l'arbre, et j'en ai mangé.

Et l'Éternel Dieu dit à la femme: Pourquoi as-tu fait cela? La femme répondit: Le serpent m'a séduite, et j'en ai mangé.

L'Éternel Dieu dit au serpent: Puisque tu as fait cela, tu seras maudit entre tout le bétail et entre tous les animaux des champs, tu marcheras sur ton ventre, et tu mangeras de la poussière tous les jours de ta vie.

Je mettrai inimitié entre toi et la femme, entre ta postérité et sa postérité: celle-ci t'écrasera la tête, et tu lui blesseras le talon.

Il dit à la femme: J'augmenterai la souffrance de tes grossesses, tu enfanteras avec douleur, et tes désirs se porteront vers ton mari, mais il dominera sur toi.

Il dit à l'homme: Puisque tu as écouté la voix de ta femme, et que tu as mangé de l'arbre au sujet duquel je t'avais donné cet ordre: Tu n'en mangeras point! le sol sera maudit à cause de toi. C'est à force de peine que tu en tireras ta nourriture tous les jours de ta vie,

il te produira des épines et des ronces, et tu mangeras de l'herbe des champs.

C'est à la sueur de ton visage que tu mangeras du pain, jusqu'à ce que tu retournes dans la terre, d'où tu as été pris; car tu es poussière, et tu retourneras dans la poussière.

Adam donna à sa femme le nom d'Eve: car elle a été la mère de tous les vivants.

L'Éternel Dieu fit à Adam et à sa femme des habits de peau, et il les en revêtit.

L'Éternel Dieu dit: Voici, l'homme est devenu comme l'un de nous, pour la connaissance du bien et du mal. Empêchons-le maintenant d'avancer sa main, de prendre de l'arbre de vie, d'en manger, et de vivre éternellement.

Et l'Éternel Dieu le chassa du jardin d'Éden, pour qu'il cultivât la terre, d'où il avait été pris.

C'est ainsi qu'il chassa Adam; et il mit à l'orient du jardin d'Éden les chérubins qui agitent une épée flamboyante, pour garder le chemin de l'arbre de vie.

Таджикский

Языки

ВА мор аз ҳамаи ҳайвонҳои саҳро, ки Парвардигор Худо ба вуҷуд оварда буд, зирактар буд. Ва ба зан гуфт: «Оё Худо ҳақиқатан гуфтааст, ки аз ҳамаи дарахтони боғ нахӯред?»

Зан ба мор гуфт: «Аз меваи дарахтони боғ хӯрда метавонем,

Лекин аз меваи дарахте ки дар мобайни боғ аст, Худо гуфт, ки нахӯред ва ба он даст нарасонед, мабодо бимиред».

Мор ба зан гуфт: «Не, нахоҳед мурд;

Балки Худо медонад, ки дар рӯзе ки аз он бихӯред, чашмони шумо воз хоҳанд шуд, ва шумо, монанди Худо, донандаи неку бад хоҳед шуд».

Ва зан дид, ки он дарахт барои хӯрок хуб аст, ва назаррабост, ва дарахти дилпазири донишафзост; ва аз меваи он гирифта, хӯрд; ва ба шавҳари худ низ дод, ва ӯ хӯрд.

Ва чашмони ҳар дуи онҳо воз шуд, ва донистанд, ки бараҳнаанд, ва баргҳои анҷирро ба ҳам дӯхта, лӯнгиҳо барои худ сохтанд.

Ва овози Парвардигор Худоро шуниданд, ки дар вақти салқинии рӯз дар боғ мегашт; ва Одам ва занаш аз пеши назари Парвардигор Худо дар миёни дарахтони боғ пинҳон шуданд.

Ва Парвардигор Худо ба Одам хитоб карда, гуфт: «Куҷоӣ ту?»

Гуфт: «Чун овозатро дар боғ шунидам, ҳаросон шудам, зеро ки ман бараҳнаам, ва пинҳон шудам».

Ва гуфт: «Кӣ ба ту гуфт, ки ту бараҳнаӣ? Оё аз он дарахте ки хӯрданашро ба ту манъ кардам, хӯрдаӣ?»

Одам гуфт: «Ин зане ки ба ман додаӣ, аз меваи дарахт ба ман дод, ва ман хӯрдам».

Ва Парвардигор Худо ба зан гуфт: «Ин чӣ кор аст, ки кардӣ?» Зан гуфт: «Мор маро фирефта кард, ва ман хӯрдам».

Ва Парвардигор Худо ба мор гуфт: «Азбаски ин корро кардӣ, аз ҳамаи чорпоён ва аз ҳамаи ҳайвонҳои саҳро ту лаънатӣ бошӣ; ту бар шикамат роҳ хоҳӣ рафт, ва тамоми рӯзҳои умрат хок хоҳӣ хӯрд.

Ва дар миёни ту ва зан, ва дар миёни насли ту ва насли вай душманӣ меандозам: вай сари туро хоҳад кӯфт, ва ту пошнаи вайро хоҳӣ кӯфт».

Ба зан гуфт: «Ранҷи туро дар ҳомиладории ту бисёр афзун мегардонам; бо дард фарзандон хоҳӣ зоид; ва шавқи ту ба шавҳарат хоҳад буд, ва ӯ бар ту ҳукмронӣ хоҳад кард».

Ва ба Одам гуфт: «Азбаски ба овози занат гӯш додӣ ва аз он дарахт хӯрдӣ, ки амр фармуда, гуфтам: “Аз он нахӯрӣ”, замин аз боиси ту лаънатӣ шуд; тамоми рӯзҳои умрат аз он бо ранҷ хоҳӣ хӯрд;

Хору хас бароят хоҳад рӯёнид; ва алафи саҳроро хоҳӣ хӯрд.

Ба арақи ҷабинат нон хоҳӣ хӯрд, то даме ки ба хок баргардӣ, ки аз он гирифта шудаӣ; зеро ки ту хок ҳастӣ, ва ба хок хоҳӣ баргашт».

Ва Одам зани худро Ҳавво ном ниҳод, зеро ки вай модари ҳамаи зиндаҳо шуд.

Ва Парвардигор Худо барои Одам ва зани ӯ либос аз пӯст сохт ва онҳоро пӯшонид.

Ва Парвардигор Худо гуфт: «Инак, Одам мисли яке аз Мо донандаи неку бад гардидааст; ва акнун мабодо дасти худро дароз кунад, ва аз дарахти ҳаёт низ гирифта хӯрад, ва то абад зинда монад».

Ва Парвардигор Худо ӯро аз боғи Адан берун кард, то ки дар замин, ки аз он гирифта шудааст, кор кунад.

Ва Одамро бадар ронд, ва ба тарафи шарқии боғи Адан каррубиёнро, ва шамшери оташбори чархзанандаро гузошт, то ки роҳи дарахти ҳаётро нигаҳбонӣ кунанд.