Ве́тхий Заве́т:
Быт.
Исх.
Лев.
Чис.
Втор.
Нав.
Суд.
Руф.
1Цар.
2Цар.
3Цар.
4Цар.
1Пар.
2Пар.
1Ездр.
Неем.
2Ездр.
Тов.
Иудиф.
Есф.
Иов.
Пс.
Притч.
Еккл.
Песн.
Прем.
Сир.
Ис.
Иер.
Плч.
ПослИер.
Вар.
Иез.
Дан.
Ос.
Иоил.
Ам.
Авд.
Ион.
Мих.
Наум.
Авв.
Соф.
Аг.
Зах.
Мал.
1Макк.
2Макк.
3Макк.
3Ездр.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Но́вый Заве́т: Мф. Мк. Лк. Ин. Деян. Иак. 1Пет. 2Пет. 1Ин. 2Ин. 3Ин. Иуд. Рим. 1Кор. 2Кор. Гал. Еф. Флп. Кол. 1Фес. 2Фес. 1Тим. 2Тим. Тит. Флм. Евр. Откр.
Скрыть
30:1
30:2
30:3
30:4
30:5
30:6
30:7
30:8
30:9
30:10
30:11
30:12
30:13
30:14
30:15
30:16
30:17
30:18
30:19
30:20
30:21
30:23
30:24
30:25
30:26
30:27
30:28
30:29
30:30
30:31
30:32
30:33
30:34
30:35
30:36
30:37
30:38
30:39
30:40
30:41
30:42
Глава 31
31:1
31:2
31:3
31:4
31:5
31:6
31:7
31:8
31:9
31:10
31:11
31:12
31:14
31:15
31:16
31:17
31:18
31:19
см.:1Цар.19:13;
31:20
31:21
31:22
31:23
31:24
31:25
31:26
31:27
31:28
31:30
31:31
31:32
31:33
31:34
31:35
31:36
31:37
31:38
31:40
31:41
31:43
31:44
31:45
31:46
31:47
31:49
31:50
31:51
31:52
31:54
1 Дети Валлы: Дан, Неффалим. Дети Зелфы: Гад, Асир. Дети Лии: Иссахар, Завулон, Дина. 22 Сын Рахили: Иосиф. 25 Договор Иакова с Лаваном о его награде. 37 Иаков увеличивает свои стада.
И увидела Рахиль, что она не рождает детей Иакову, и позавидовала Рахиль сестре своей, и сказала Иакову: дай мне детей, а если не так, я умираю.
Иаков разгневался на Рахиль и сказал [ей]: разве я Бог, Который не дал тебе плода чрева?
Она сказала: вот служанка моя Валла; войди к ней; пусть она родит на колени мои, чтобы и я имела детей от нее.
И дала она Валлу, служанку свою, в жену ему; и вошел к ней Иаков.
Валла [служанка Рахилина] зачала и родила Иакову сына.
И сказала Рахиль: судил мне Бог, и услышал голос мой, и дал мне сына. Посему нарекла ему имя: Дан.
И еще зачала и родила Валла, служанка Рахилина, другого сына Иакову.
И сказала Рахиль: борьбою сильною боролась я с сестрою моею и превозмогла. И нарекла ему имя: Неффалим.
Лия увидела, что перестала рождать, и взяла служанку свою Зелфу, и дала ее Иакову в жену, [и он вошел к ней].
И Зелфа, служанка Лиина, [зачала и] родила Иакову сына.
И сказала Лия: прибавилось. И нарекла ему имя: Гад.
И [еще зачала] Зелфа, служанка Лии, [и] родила другого сына Иакову.
И сказала Лия: к благу моему, ибо блаженною будут называть меня женщины. И нарекла ему имя: Асир.
Рувим пошел во время жатвы пшеницы, и нашел мандрагоровые яблоки в поле, и принес их Лии, матери своей. И Рахиль сказала Лии [сестре своей]: дай мне мандрагоров сына твоего.
Но [Лия] сказала ей: неужели мало тебе завладеть мужем моим, что ты домогаешься и мандрагоров сына моего? Рахиль сказала: так пусть он ляжет с тобою эту ночь, за мандрагоры сына твоего.
Иаков пришел с поля вечером, и Лия вышла ему навстречу и сказала: войди ко мне [сегодня], ибо я купила тебя за мандрагоры сына моего. И лег он с нею в ту ночь.
И услышал Бог Лию, и она зачала и родила Иакову пятого сына.
И сказала Лия: Бог дал возмездие мне за то, что я отдала служанку мою мужу моему. И нарекла ему имя: Иссахар [что значит возмездие].
И еще зачала Лия и родила Иакову шестого сына.
И сказала Лия: Бог дал мне прекрасный дар; теперь будет жить у меня муж мой, ибо я родила ему шесть сынов. И нарекла ему имя: Завулон.
Потом родила дочь и нарекла ей имя: Дина.
И вспомнил Бог о Рахили, и услышал ее Бог, и отверз утробу ее.
Она зачала и родила [Иакову] сына, и сказала [Рахиль]: снял Бог позор мой.
И нарекла ему имя: Иосиф, сказав: Господь даст мне и другого сына.
После того, как Рахиль родила Иосифа, Иаков сказал Лавану: отпусти меня, и пойду я в свое место, и в свою землю;
отдай [мне] жен моих и детей моих, за которых я служил тебе, и я пойду, ибо ты знаешь службу мою, какую я служил тебе.
И сказал ему Лаван: о, если бы я нашел благоволение пред очами твоими! я примечаю, что за тебя Господь благословил меня.
И сказал: назначь себе награду от меня, и я дам [тебе].
И сказал ему [Иаков]: ты знаешь, как я служил тебе, и каков стал скот твой при мне;
ибо мало было у тебя до меня, а стало много; Господь благословил тебя с приходом моим; когда же я буду работать для своего дома?
И сказал [ему Лаван]: что дать тебе? Иаков сказал [ему]: не давай мне ничего. Если только сделаешь мне, что́ я скажу, то я опять буду пасти и стеречь овец твоих.
Я пройду сегодня по всему стаду овец твоих; отдели из него всякий скот с крапинами и с пятнами, всякую скотину черную из овец, также с пятнами и с крапинами из коз. Такой скот будет наградою мне [и будет мой].
И будет говорить за меня пред тобою справедливость моя в следующее время, когда придешь посмотреть награду мою. Всякая из коз не с крапинами и не с пятнами, и из овец не черная, краденое это у меня.
Лаван сказал [ему]: хорошо, пусть будет по твоему слову.
И отделил в тот день козлов пестрых и с пятнами, и всех коз с крапинами и с пятнами, всех, на которых было несколько белого, и всех черных овец, и отдал на руки сыновьям своим;
и назначил расстояние между собою и между Иаковом на три дня пути. Иаков же пас остальной мелкий скот Лаванов.
И взял Иаков свежих прутьев тополевых, миндальных и яворовых, и вырезал на них [Иаков] белые полосы, сняв кору до белизны, которая на прутьях,
и положил прутья с нарезкою перед скотом в водопойных корытах, куда скот приходил пить, и где, приходя пить, зачинал пред прутьями.
И зачинал скот пред прутьями, и рождался скот пестрый, и с крапинами, и с пятнами.
И отделял Иаков ягнят и ставил скот лицем к пестрому и всему черному скоту Лаванову; и держал свои стада особо и не ставил их вместе со скотом Лавана.
Каждый раз, когда зачинал скот крепкий, Иаков клал прутья в корытах пред глазами скота, чтобы он зачинал пред прутьями.
А когда зачинал скот слабый, тогда он не клал. И доставался слабый скот Лавану, а крепкий Иакову.
И сделался этот человек весьма, весьма богатым, и было у него множество мелкого скота [и крупного скота], и рабынь, и рабов, и верблюдов, и ослов.
1 Иаков объявляет женам призыв Божий вернуться в родную землю; их согласие. 17 Иаков со своей семьей и стадами отправляется в путь тайно. 25 Лаван догоняет его. 43 Они заключают союз в Мицпе.
И услышал [Иаков] слова сынов Лавановых, которые говорили: Иаков завладел всем, что было у отца нашего, и из имения отца нашего составил все богатство сие.
И увидел Иаков лице Лавана, и вот, оно не таково к нему, как было вчера и третьего дня.
И сказал Господь Иакову: возвратись в землю отцов твоих и на родину твою; и Я буду с тобою.
И послал Иаков, и призвал Рахиль и Лию в поле, к стаду мелкого скота своего,
и сказал им: я вижу лице отца вашего, что оно ко мне не таково, как было вчера и третьего дня; но Бог отца моего был со мною;
вы сами знаете, что я всеми силами служил отцу вашему,
а отец ваш обманывал меня и раз десять переменял награду мою; но Бог не попустил ему сделать мне зло.
Когда сказал он, что скот с крапинами будет тебе в награду, то скот весь родил с крапинами. А когда он сказал: пестрые будут тебе в награду, то скот весь и родил пестрых.
И отнял Бог [весь] скот у отца вашего и дал [его] мне.
Однажды в такое время, когда скот зачинает, я взглянул и увидел во сне, и вот козлы [и овны], поднявшиеся на скот [на коз и овец] пестрые, с крапинами и пятнами.
Ангел Божий сказал мне во сне: Иаков! Я сказал: вот я.
Он сказал: возведи очи твои и посмотри: все козлы [и овны], поднявшиеся на скот [на коз и овец], пестрые, с крапинами и с пятнами, ибо Я вижу все, что Лаван делает с тобою;
Я Бог [явившийся тебе] в Вефиле, где ты возлил елей на памятник и где ты дал Мне обет; теперь встань, выйди из земли сей и возвратись в землю родины твоей [и Я буду с тобою].
Рахиль и Лия сказали ему в ответ: есть ли еще нам доля и наследство в доме отца нашего?
не за чужих ли он нас почитает? ибо он продал нас и съел даже серебро наше;
посему все [имение и] богатство, которое Бог отнял у отца нашего, есть наше и детей наших; итак делай все, что Бог сказал тебе.
И встал Иаков, и посадил детей своих и жен своих на верблюдов,
и взял с собою весь скот свой и все богатство свое, которое приобрел, скот собственный его, который он приобрел в Месопотамии, [и все свое,] чтобы идти к Исааку, отцу своему, в землю Ханаанскую.
И как Лаван пошел стричь скот свой, то Рахиль похитила идолов, которые были у отца ее.
Иаков же похитил сердце у Лавана Арамеянина, потому что не известил его, что удаляется.
И ушел со всем, что у него было; и, встав, перешел реку и направился к горе Галаад.
На третий день сказали Лавану [Арамеянину], что Иаков ушел.
Тогда он взял с собою [сынов и] родственников своих, и гнался за ним семь дней, и догнал его на горе Галаад.
И пришел Бог к Лавану Арамеянину ночью во сне и сказал ему: берегись, не говори Иакову ни доброго, ни худого.
И догнал Лаван Иакова; Иаков же поставил шатер свой на горе, и Лаван со сродниками своими поставил на горе Галаад.
И сказал Лаван Иакову: что ты сделал? для чего ты обманул меня, и увел дочерей моих, как плененных оружием?
зачем ты убежал тайно, и укрылся от меня, и не сказал мне? я отпустил бы тебя с веселием и с песнями, с тимпаном и с гуслями;
ты не позволил мне даже поцеловать внуков моих и дочерей моих; безрассудно ты сделал.
Есть в руке моей сила сделать вам зло; но Бог отца вашего вчера говорил ко мне и сказал: берегись, не говори Иакову ни хорошего, ни худого.
Но пусть бы ты ушел, потому что ты нетерпеливо захотел быть в доме отца твоего, – зачем ты украл богов моих?
Иаков отвечал Лавану и сказал: я боялся, ибо я думал, не отнял бы ты у меня дочерей своих [и всего моего].
[И сказал Иаков:] у кого найдешь богов твоих, тот не будет жив; при родственниках наших узнавай, что [есть твоего] у меня, и возьми себе. [Но он ничего у него не узнал.] Иаков не знал, что Рахиль [жена его] украла их.
И ходил Лаван в шатер Иакова, и в шатер Лии, и в шатер двух рабынь, [и обыскивал,] но не нашел. И, выйдя из шатра Лии, вошел в шатер Рахили.
Рахиль же взяла идолов, и положила их под верблюжье седло и села на них. И обыскал Лаван весь шатер; но не нашел.
Она же сказала отцу своему: да не прогневается господин мой, что я не могу встать пред тобою, ибо у меня обыкновенное женское. И [Лаван] искал [во всем шатре], но не нашел идолов.
Иаков рассердился и вступил в спор с Лаваном. И начал Иаков говорить и сказал Лавану: какая вина моя, какой грех мой, что ты преследуешь меня?
ты осмотрел у меня все вещи [в доме моем], что нашел ты из всех вещей твоего дома? покажи здесь пред родственниками моими и пред родственниками твоими; пусть они рассудят между нами обоими.
Вот, двадцать лет я был у тебя; овцы твои и козы твои не выкидывали; овнов стада твоего я не ел;
растерзанного зверем я не приносил к тебе, это был мой убыток; ты с меня взыскивал, днем ли что пропадало, ночью ли пропадало;
я томился днем от жара, а ночью от стужи, и сон мой убегал от глаз моих.
Таковы мои двадцать лет в доме твоем. Я служил тебе четырнадцать лет за двух дочерей твоих и шесть лет за скот твой, а ты десять раз переменял награду мою.
Если бы не был со мною Бог отца моего, Бог Авраама и страх Исаака, ты бы теперь отпустил меня ни с чем. Бог увидел бедствие мое и труд рук моих и вступился за меня вчера.
И отвечал Лаван и сказал Иакову: дочери – мои дочери; дети – мои дети; скот – мой скот, и все, что ты видишь, это мое: могу ли я что сделать теперь с дочерями моими и с детьми их, которые рождены ими?
Теперь заключим союз я и ты, и это будет свидетельством между мною и тобою. [При сем Иаков сказал ему: вот, с нами нет никого; смотри, Бог свидетель между мною и тобою.]
И взял Иаков камень и поставил его памятником.
И сказал Иаков родственникам своим: наберите камней. Они взяли камни, и сделали холм, и ели [и пили] там на холме. [И сказал ему Лаван: холм сей свидетель сегодня между мною и тобою.]
И назвал его Лаван: Иегар-Сагадуфа; а Иаков назвал его Галаадом.
И сказал Лаван [Иакову]: сегодня этот холм [и памятник, который я поставил,] между мною и тобою свидетель. Посему и наречено ему имя: Галаад,
также: Мицпа, оттого, что Лаван сказал: да надзирает Господь надо мною и над тобою, когда мы скроемся друг от друга;
если ты будешь худо поступать с дочерями моими, или если возьмешь жен сверх дочерей моих, то, хотя нет человека между нами, [который бы видел,] но смотри, Бог свидетель между мною и между тобою.
И сказал Лаван Иакову: вот холм сей и вот памятник, который я поставил между мною и тобою;
этот холм свидетель, и этот памятник свидетель, что ни я не перейду к тебе за этот холм, ни ты не перейдешь ко мне за этот холм и за этот памятник, для зла;
Бог Авраамов и Бог Нахоров да судит между нами, Бог отца их. Иаков поклялся страхом отца своего Исаака.
И заколол Иаков жертву на горе и позвал родственников своих есть хлеб; и они ели хлеб [и пили] и ночевали на горе.
И встал Лаван рано утром и поцеловал внуков своих и дочерей своих, и благословил их. И пошел и возвратился Лаван в свое место.
Ви́дѣвши же Рахи́ль, я́ко не роди́ Иа́кову, и поревнова́ Рахи́ль сестрѣ́ свое́й и рече́ Иа́кову: да́ждь ми́ ча́да: а́ще же ни́, умру́ а́зъ.
Разгнѣ́вався же Иа́ковъ на Рахи́ль, рече́ е́й: еда́ вмѣ́сто Бо́га а́зъ е́смь, И́же лиши́ тя плода́ утро́бнаго?
Рече́ же Рахи́ль Иа́кову: се́, раба́ моя́ Ва́лла: вни́ди къ не́й, и да роди́тъ на колѣ́нахъ мои́хъ, и ча́до сотворю́ и а́зъ от нея́.
И даде́ ему́ Ва́ллу рабу́ свою́ ему́ въ жену́: и вни́де къ не́й Иа́ковъ.
И зача́ Ва́лла раба́ Рахи́лина и роди́ Иа́кову сы́на.
И рече́ Рахи́ль: суди́ ми Бо́гъ и послу́ша гла́са моего́, и даде́ ми сы́на. Сего́ ра́ди прозва́ и́мя ему́ Да́нъ.
И зача́тъ еще́ Ва́лла раба́ Рахи́лина и роди́ сы́на втора́го Иа́кову.
И рече́ Рахи́ль: подъя́ мя Бо́гъ, и сравни́хся съ сестро́ю мое́ю, и возмого́хъ. И прозва́ и́мя его́ Нефѳали́мъ.
Ви́дѣ же Лі́а, я́ко преста́ ражда́ти, и взя́ Зе́лфу рабу́ свою́ и даде́ ю́ Иа́кову въ жену́: и вни́де къ не́й.
И зача́тъ Зе́лфа раба́ Лі́ина и роди́ Иа́кову сы́на.
И рече́ Лі́а: бла́го мнѣ́ случи́ся. И нарече́ и́мя ему́ Га́дъ.
И зача́тъ еще́ Зе́лфа раба́ Лі́ина и роди́ Иа́кову сы́на втора́го.
И рече́ Лі́а: блаже́на а́зъ, я́ко ублажа́тъ мя́ жены́. И прозва́ и́мя ему́ Аси́ръ.
И́де же Руви́мъ въ де́нь жа́твы пшени́цы и обрѣ́те я́блока мандраго́рова на по́ли, и принесе́ я́ къ Лі́и ма́тери свое́й. Рече́ же Рахи́ль къ Лі́и сестрѣ́ свое́й: да́ждь ми́ от мандраго́ровъ сы́на твоего́.
Рече́ же Лі́а: не дово́лно ли тебѣ́, я́ко взяла́ еси́ му́жа моего́? Еда́ и мандраго́ры сы́на моего́ во́змеши? Рече́ же Рахи́ль: не та́ко: да бу́детъ сея́ но́щи съ тобо́ю за мандраго́ры сы́на твоего́.
Прiи́де же Иа́ковъ съ по́ля въ ве́черъ, и изы́де Лі́а во срѣ́тенiе ему́ и рече́: ко мнѣ́ вни́деши дне́сь: ная́ла бо тя́ е́смь за мандраго́ры сы́на моего́. И бы́сть съ не́ю тоя́ но́щи.
И послу́ша Бо́гъ Лі́ю, и заче́нши роди́ Иа́кову сы́на пя́таго.
И рече́ Лі́а: даде́ ми Бо́гъ мзду́ мою́, зане́ да́хъ рабу́ мою́ му́жу моему́. И прозва́ и́мя ему́ Иссаха́ръ, е́же е́сть мзда́.
И зача́тъ еще́ Лі́а и роди́ сы́на шеста́го Иа́кову.
И рече́ Лі́а: дарова́ ми Бо́гъ да́ръ до́бръ въ ны́нѣшнее вре́мя: возлю́битъ мя́ му́жъ мо́й: роди́хъ бо ему́ ше́сть сыно́въ. И прозва́ и́мя ему́ Завуло́нъ.
И посе́мъ роди́ дще́рь, и прозва́ и́мя е́й Ди́на.
Помяну́ же Бо́гъ Рахи́ль, и услы́ша ю́ Бо́гъ, и отве́рзе утро́бу ея́:
и заче́нши, роди́ Иа́кову сы́на. И рече́ Рахи́ль: отъя́ Бо́гъ укори́зну мою́.
И нарече́ и́мя ему́ Ио́сифъ, глаго́лющи: да прида́стъ ми́ Бо́гъ сы́на друга́го.
Бы́сть же я́ко роди́ Рахи́ль Ио́сифа, рече́ Иа́ковъ Лава́ну: отпусти́ мя, да иду́ на мѣ́сто мое́ и въ зе́млю мою́:
отда́ждь ми́ жены́ моя́ и дѣ́ти моя́, и́хже ра́ди рабо́тахъ тебѣ́, да отиду́: ты́ бо вѣ́си рабо́ту, ю́же рабо́тахъ ти́.
Рече́ же ему́ Лава́нъ: а́ще обрѣто́хъ благода́ть предъ тобо́ю: усмотри́хъ бо, я́ко благослови́ мя Бо́гъ прише́ствiемъ твои́мъ:
раздѣли́ мзду́ свою́ у мене́, и да́мъ ти́.
Рече́ же Иа́ковъ: ты́ вѣ́си, я́же рабо́тахъ тебѣ́, и коли́ко бѣ́ скота́ твоего́ у мене́:
ма́ло бо бѣ́ ели́ко твоего́ у мене́ и возрасте́ во мно́жество: и благослови́ тя Госпо́дь прише́ствiемъ мои́мъ: ны́нѣ у́бо когда́ сотворю́ и а́зъ себѣ́ до́мъ?
И рече́ къ нему́ Лава́нъ: что́ ти да́мъ? Рече́ же ему́ Иа́ковъ: не да́си ми́ ничто́же: а́ще сотвори́ши ми́ глаго́лъ се́й, па́ки пасти́ и́мамъ о́вцы твоя́, и сохраню́:
объиди́ вся́ о́вцы твоя́ ны́нѣ и разлучи́ отту́ду вся́кую о́вцу пеле́сую во овца́хъ, и вся́ку бѣлова́тую и пе́струю въ коза́хъ, бу́детъ ми́ мзда́ [и бу́детъ мое́]:
и послу́шаетъ мене́ пра́вда моя́ во у́трешнiй де́нь, я́ко е́сть мзда́ моя́ предъ тобо́ю: все́ е́же а́ще не бу́детъ пестро́ и бѣлова́тое въ коза́хъ, и пеле́со во овца́хъ, за укра́деное бу́детъ мно́ю.
Рече́ же ему́ Лава́нъ: бу́ди по словеси́ твоему́.
И разлучи́ въ то́й де́нь козлы́ пе́стрыя и бѣлова́тыя, и вся́ ко́зы пе́стрыя и бѣлова́тыя, и все́ е́же бѣ́ пеле́со во овца́хъ, и все́ е́же бя́ше бѣ́лое въ ни́хъ: и даде́ въ ру́цѣ сыно́мъ свои́мъ:
и разста́ви путе́мъ тре́хъ дні́й, и между́ и́ми и между́ Иа́ковомъ: Иа́ковъ же пася́ше о́вцы Лава́новы оста́вшыяся.
Взя́ же Иа́ковъ себѣ́ же́злъ стираки́новъ зеле́ный, и орѣ́ховъ, и я́воровый: и острога́ я́ Иа́ковъ пестре́нiемъ бѣ́лымъ, сострога́я кору́: явля́шеся же на жезла́хъ бѣ́лое, е́же острога́, пестро́.
И положи́ жезлы́, я́же острога́, въ пои́лныхъ коры́тѣхъ воды́: да егда́ прiи́дутъ о́вцы пи́ти, предъ жезлы́ прише́дшымъ и́мъ пи́ти, зачну́тъ о́вцы по жезло́мъ:
и зачина́ху о́вцы по жезло́мъ, и ражда́ху о́вцы бѣлова́тыя и пе́стрыя и пепелови́дныя пе́стрыя.
А́гницы же разлучи́ Иа́ковъ и поста́ви пря́мо овца́мъ овна́ бѣлова́таго, и вся́кое пе́строе во а́гнцахъ: и разлучи́ себѣ́ стада́ по себѣ́, и не смѣси́ си́хъ со овца́ми Лава́новыми.
Бы́сть же во вре́мя, въ не́же зачина́ху о́вцы во чре́вѣ прiе́млющя, положи́ Иа́ковъ жезлы́ предъ овца́ми въ коры́тѣхъ, е́же зачина́ти и́мъ по жезло́мъ:
егда́ же ражда́ху о́вцы, не полага́ше: бы́ша же неназнамена́ныя Лава́новы, а знамена́ныя Иа́ковли.
И разбогатѣ́ человѣ́къ зѣло́ зѣло́: и бы́ша ему́ ско́ти мно́зи, и воло́ве, и раби́, и рабы́ни, и велблю́ды, и ослы́.
Слы́ша же Иа́ковъ словеса́ сыно́въ Лава́новыхъ, глаго́лющихъ: взя́ Иа́ковъ вся́ я́же отца́ на́шего, и от су́щихъ отца́ на́шего сотвори́ всю́ сла́ву сiю́.
И ви́дѣ Иа́ковъ лице́ Лава́не, и се́ не бя́ше къ нему́, я́ко вчера́ и тре́тiяго дне́.
Рече́ же Госпо́дь ко Иа́кову: возврати́ся въ зе́млю отца́ твоего́ и въ ро́дъ тво́й, и бу́ду съ тобо́ю.
Посла́въ же Иа́ковъ, призва́ Лі́ю и Рахи́ль на по́ле, идѣ́же бя́ху стада́,
и рече́ и́мъ: ви́жду а́зъ лице́ отца́ ва́шего, я́ко нѣ́сть ко мнѣ́, я́коже вчера́ и тре́тiяго дне́: Бо́гъ же отца́ моего́ бѣ́ со мно́ю:
и вы́ са́ми вѣ́сте, я́ко все́ю си́лою мое́ю рабо́тахъ отцу́ ва́шему:
оте́цъ же ва́шъ оби́дѣ мя́ и измѣни́ мзду́ мою́ десяти́ а́гнцевъ, но не даде́ ему́ Бо́гъ зла́ сотвори́ти мнѣ́.
А́ще си́це рече́тъ: пе́стрыя, бу́детъ твоя́ мзда́: и родя́тся вся́ о́вцы пе́стрыя. А́ще же рече́тъ: бѣ́лыя, бу́детъ твоя́ мзда́: и родя́тся вся́ о́вцы бѣ́лыя.
И отъя́ Бо́гъ вся́ скоты́ отца́ ва́шего и даде́ я́ мнѣ́.
И бы́сть егда́ зачина́ху о́вцы во чре́вѣ прiе́млющя, и ви́дѣхъ очи́ма мои́ма во снѣ́: и се́, козлы́ и овны́ восходя́ще бя́ху на о́вцы и ко́зы, бѣлова́тыя и пе́стрыя и пепелови́дныя пе́стрыя.
И рече́ ми А́нгелъ Бо́жiй во снѣ́: Иа́кове. А́зъ же рѣ́хъ: что́ есть?
И рече́: воззри́ очи́ма твои́ма и ви́ждь козлы́ и овны́ восходя́щыя на о́вцы и ко́зы, бѣ́лыя и пе́стрыя и пепелови́дныя пе́стрыя: ви́дѣхъ бо, ели́ка тебѣ́ Лава́нъ твори́тъ:
А́зъ е́смь Бо́гъ яви́выйся тебѣ́ на Мѣ́стѣ Бо́жiи, идѣ́же пома́залъ Ми́ еси́ та́мо сто́лпъ, и обѣтова́лъ Ми́ еси́ та́мо обѣ́тъ: ны́нѣ у́бо воста́ни и изы́ди от земли́ сея́, и иди́ въ зе́млю рожде́нiя твоего́, и бу́ду съ тобо́ю.
И отвѣща́вши Рахи́ль и Лі́а, реко́стѣ ему́: еда́ е́сть на́мъ еще́ ча́сть или́ наслѣ́дiе въ дому́ отца́ на́шего?
Не я́ко ли чужы́я вмѣни́хомся ему́? Продаде́ бо на́съ и снѣде́ снѣ́дiю сребро́ на́ше:
все́ бога́тство и сла́ва, ю́же отъя́ Бо́гъ от отца́ на́шего, на́мъ бу́детъ и ча́домъ на́шымъ: ны́нѣ у́бо, ели́ка тебѣ́ рече́ Бо́гъ, твори́.
Воста́въ же Иа́ковъ, взя́ жены́ своя́ и дѣ́ти своя́ на велблю́ды,
и забра́ вся́ имѣ́нiя своя́ и вся́ стяжа́нiя, я́же притяжа́ въ Месопота́мiи, и вся́ своя́, е́же отити́ ко Исаа́ку отцу́ своему́ въ зе́млю Ханаа́нскую.
Лава́нъ же отъи́де острищи́ о́вцы своя́: укра́де же Рахи́ль и́долы отца́ своего́.
Утаи́ же Иа́ковъ от Лава́на Си́рина, не повѣ́дати ему́, я́ко ухо́дитъ,
и отбѣже́ са́мъ, и вся́ я́же его́, и пре́йде рѣку́, и взы́де на гору́ Галаа́дъ.
Повѣ́дася же Лава́ну Си́рину въ тре́тiй де́нь, я́ко бѣжа́ Иа́ковъ:
и пои́мъ сы́ны и бра́тiю свою́ съ собо́ю, гна́ вслѣ́дъ его́ путе́мъ се́дмь дні́й: и дости́же его́ на горѣ́ Галаа́дъ.
Прiи́де же Бо́гъ къ Лава́ну Си́рину но́щiю во снѣ́ и рече́ ему́: блюди́ себе́, да не когда́ возглаго́леши ко Иа́кову зла́.
И пости́же Лава́нъ Иа́кова: Иа́ковъ же поста́ви ку́щу свою́ на горѣ́: Лава́нъ же разста́ви бра́тiю свою́ на горѣ́ Галаа́дъ.
Рече́ же Лава́нъ Иа́кову: что́ сотвори́лъ еси́? Вску́ю та́йно уше́лъ еси́ и окра́лъ еси́ мя́, и отве́лъ дще́ри моя́, я́ко плѣ́нницы ору́жiемъ?
И а́ще бы ми́ повѣ́далъ еси́, отпусти́лъ бы́хъ тя́ съ весе́лiемъ и съ мусикі́ею, и тимпа́ны и гу́сльми:
и не сподо́бихся цѣлова́ти дѣте́й мои́хъ и дще́рей мои́хъ: ны́нѣ же несмы́сленно сотвори́лъ еси́:
и ны́нѣ рука́ моя́ мо́жетъ озло́бити тя́. Но Бо́гъ отца́ твоего́ вчера́ рече́ ко мнѣ́, глаго́ля: блюди́ себе́, да не когда́ возглаго́леши ко Иа́кову зла́.
Ны́нѣ у́бо отше́лъ еси́: жела́нiемъ бо возжела́лъ еси́ отити́ въ до́мъ отца́ твоего́: вску́ю укра́лъ еси́ бо́ги моя́?
Отвѣща́въ же Иа́ковъ рече́ къ Лава́ну: поне́же убоя́хся: рѣ́хъ бо, да не ка́ко отъи́меши дще́ри твоя́ от мене́, и вся́ моя́.
И рече́ Иа́ковъ: у него́же а́ще обря́щеши бо́ги твоя́, да не бу́детъ жи́въ предъ бра́тiею на́шею: узнава́й, что́ е́сть твоего́ у мене́, и возми́. И не позна́ у него́ ничто́же: не вѣ́дяше же Иа́ковъ, я́ко Рахи́ль жена́ его́ украде́ я́.
Вше́дъ же Лава́нъ, объиска́ въ ку́щи Лі́инѣ, и не обрѣ́те. И изы́де изъ ку́щи Лі́ины, и объиска́ ку́щу Иа́ковлю и въ ку́щи двои́хъ рабы́нь, и не обрѣ́те. Вни́де же и въ ку́щу Рахи́лину.
Рахи́ль же взя́ и́долы и положи́ о́ныя подъ сѣдло́ велблю́же и сѣ́де на ни́хъ,
и рече́ отцу́ своему́: не имѣ́й себѣ́ тя́жко, господи́не: не могу́ воста́ти предъ тобо́ю, я́ко обы́чная же́нская ми́ су́ть. Иска́ же Лава́нъ по все́й ку́щи, и не обрѣ́те и́доловъ.
Разгнѣ́вася же Иа́ковъ и пря́шеся съ Лава́номъ. Отвѣща́въ же Иа́ковъ рече́ Лава́ну: ка́я непра́вда моя́? И кі́й грѣ́хъ мо́й, я́ко погна́лъ еси́ вслѣ́дъ мене́,
и я́ко объиска́лъ еси́ вся́ сосу́ды до́му моего́? Что́ обрѣ́лъ еси́ от всѣ́хъ сосу́довъ до́му твоего́? Положи́ здѣ́ предъ бра́тiею твое́ю и бра́тiею мое́ю, и да разсу́дятъ между́ обѣ́ма на́ма:
се́, два́десять лѣ́тъ а́зъ е́смь съ тобо́ю: о́вцы твоя́ и ко́зы твоя́ не бы́ша безъ плода́: овно́въ ове́цъ твои́хъ не поядо́хъ:
звѣроя́дины не принесо́хъ къ тебѣ́: а́зъ воздая́хъ тебѣ́ от мене́ сама́го татбины́ денны́я и татбины́ нощны́я:
бы́хъ во дни́ жего́мь зно́емъ, и сту́денiю въ нощи́, и отхожда́ше со́нъ от о́чiю мое́ю:
се́, мнѣ́ два́десять лѣ́тъ а́зъ е́смь въ дому́ твое́мъ, рабо́тахъ тебѣ́ четырена́десять лѣ́тъ дву́хъ ра́ди дще́рей твои́хъ и ше́сть лѣ́тъ за о́вцы твоя́, и преоби́дѣлъ еси́ мзду́ мою́ десятiю́ а́гницами:
а́ще не бы́ Бо́гъ отца́ моего́ Авраа́ма, и стра́хъ Исаа́ка бы́лъ мнѣ́, ны́нѣ тща́ отпусти́лъ бы мя́ еси́: смире́нiе мое́ и тру́дъ руку́ мое́ю уви́дѣ Бо́гъ, и обличи́ тя вчера́.
Отвѣща́въ же Лава́нъ, рече́ ко Иа́кову: дще́ри дще́ри моя́ и сы́нове сы́нове мои́, и ско́ти ско́ти мои́, и вся́ ели́ка ты́ ви́диши моя́ су́ть и дще́рей мои́хъ: что́ сотворю́ и́мъ дне́сь, или́ ча́домъ и́хъ, я́же роди́ста?
Ны́нѣ у́бо гряди́, завѣща́имъ завѣ́тъ а́зъ и ты́: и бу́детъ во свидѣ́телство между́ мно́ю и тобо́ю. Рече́ же ему́ Иа́ковъ: се́, никто́же съ на́ми е́сть: ви́ждь, Бо́гъ свидѣ́тель между́ мно́ю и тобо́ю.
И взе́мъ Иа́ковъ ка́мень, поста́ви его́ въ сто́лпъ.
Рече́ же Иа́ковъ бра́тiи свое́й: собери́те ка́менiе. И собра́ша ка́менiе и сотвори́ша хо́лмъ: и ядо́ша, и пи́ша та́мо на холмѣ́. Рече́ же ему́ Лава́нъ: хо́лмъ се́й свидѣ́телствуетъ между́ мно́ю и тобо́ю дне́сь.
И прозва́ его́ Лава́нъ хо́лмъ Свидѣ́телства: Иа́ковъ же прозва́ хо́лмъ Свидѣ́тель.
Рече́ же Лава́нъ ко Иа́кову: се́, хо́лмъ се́й и сто́лпъ, его́же поста́вихъ между́ мно́ю и тобо́ю, свидѣ́телствуетъ хо́лмъ се́й и свидѣ́телствуетъ сто́лпъ се́й: сего́ ра́ди прозва́ся и́мя хо́лмъ Свидѣ́телствуетъ,
и Видѣ́нiе, е́же рече́: да ви́дитъ Бо́гъ между́ мно́ю и тобо́ю, я́ко отъи́демъ дру́гъ от дру́га:
а́ще смири́ши дще́ри моя́, а́ще по́ймеши жены́ надъ дще́ри моя́, ви́ждь, никто́же съ на́ми е́сть ви́дяй: Бо́гъ свидѣ́тель между́ мно́ю и между́ тобо́ю.
И рече́ Лава́нъ Иа́кову: се́, хо́лмъ се́й свидѣ́тель и сто́лпъ се́й:
а́ще бо а́зъ не прейду́ къ тебѣ́, ниже́ ты́ да пре́йдеши ко мнѣ́ холма́ сего́ и столпа́ сего́ со зло́бою:
Бо́гъ Авраа́мль и Бо́гъ Нахо́ровъ да су́дитъ между́ на́ма. И кля́ся Иа́ковъ стра́хомъ отца́ своего́ Исаа́ка,
и пожре́ Иа́ковъ же́ртву на горѣ́ и воззва́ бра́тiю свою́: ядо́ша же и пи́ша и спа́ша на горѣ́.
Воста́въ же Лава́нъ зау́тра, лобыза́ сы́ны и дще́ри своя́ и благослови́ я́: и возврати́вся Лава́нъ, отъи́де на мѣ́сто свое́.
Таджикский
Языки
- Добавить язык
- Церковнослав. (рус)
- Церковнослав. (цс)
- Рус. (Синодальный)
- Рус. (Синод. с ударе́-ми)
- Arab (AVD)
- Azerbaijani
- Armenian
- Bulgarian
- Chinese (simpl.)
- Croatian (S&D)
- English (NKJV)
- English (NRSV)
- English (KJV)
- Estonian
- Finnish (1992)
- French (LSG)
- Georgian
- German (MLU, 1912)
- German (GNB)
- Greek (Koine)
- Greek (TGV)
- Hebrew
- Italian
- Kyrgyz
- Latin (Nova Vulgata)
- Romanian
- Polish
- Portuguese
- Serbian (synod.)
- Serbian
- Spanish (RVR 1995)
- Swedish (Folkbibeln)
- Tajik
- Ukrainian (Homenko)
- Ukrainian (Ogienko)
ВА Роҳел дид, ки ба Яъқуб назоид, ва Роҳел ба хоҳари худ ҳасад бурд, ва ба Яъқуб гуфт: «Ба ман фарзанд бидеҳ; вагар на, мемирам».
Ва Яъқуб ба Роҳел хашм гирифт ва гуфт: «Магар ман дар ҷои Худо ҳастам, ки самари батнро аз ту боздоштааст?»
Гуфт: «Инак канизи ман Билҳо; бо вай бихоб, то ки бар зонуям бизояд, ва ман низ аз вай фарзанд ёбам».
Ва канизи худ Билҳоро ба ӯ ба занӣ дод; ва Яъқуб бо вай хобид.
Ва Билҳо ҳомила шуда, ба Яъқуб писаре зоид.
Ва Роҳел гуфт: «Худо ба доди ман расид, ва овози маро низ шунид, ва писаре ба ман дод». Бинобар ин ӯро Дон ном ниҳод.
Ва Билҳо, канизи Роҳел, боз ҳомила шуда, писари дуюмин ба Яъқуб зоид.
Ва Роҳел гуфт: «Ба гӯштинҳои Худо бо хоҳари худ гӯштин гирифтам, ва ғолиб омадам». Ва ӯро Нафтолӣ ном ниҳод.
Ва Леё дид, ки аз зоидан мондааст, ва канизи худ Зилфоро гирифт, ва ӯро ба Яъқуб ба занӣ дод.
Ва Зилфо, канизи Леё, ба Яъқуб писаре зоид.
Ва Леё гуфт: «Бахт ёр шуд!» Ва ӯро Ҷод ном ниҳод.
Ва Зилфо, канизи Леё, писари дуюмин ба Яъқуб зоид.
Ва Леё гуфт: «Ба хушбахтии ман аст! Зеро ки духтарон маро хушбахт хоҳанд хонд». Ва ӯро Ошер ном ниҳод.
Ва дар рӯзҳои гандумдаравӣ Реубен рафт, ва меҳргиёҳҳо дар саҳро ёфт, ва онҳоро ба модари худ Леё овард. Ва Роҳел ба Леё гуфт: «Аз меҳргиёҳҳои писарат ба ман бидеҳ».
Вай ба ӯ гуфт: «Оё кам аст, ки шавҳари маро гирифтӣ, боз мехоҳӣ меҳргиёҳҳои писари маро бигирӣ?!» Ва Роҳел гуфт: «Имшаб ба ивази меҳргиёҳҳои писарат бо ту бихобад».
Ва бегоҳӣ Яъқуб аз саҳро омад, ва Леё ба пешвози ӯ баромад, ва гуфт: «Назди ман даро; зеро ки музди туро бо меҳргиёҳҳои писарам адо кардам». Ва ҳамон шаб бо вай хобид.
Ва Худо дуои Леёро шунид, ва ӯ ҳомила шуд, ва писари панҷумин ба Яъқуб зоид.
Ва Леё гуфт: «Худо музди маро дод ба ивази он ки канизамро ба шавҳарам додам». Ва ӯро Иссокор ном ниҳод.
Ва боз Леё ҳомила шуда, писари шашумин ба Яъқуб зоид.
Ва Леё гуфт: «Худо ҳадияи хубе ба ман дод; акнун шавҳарам назди ман хоҳад зист, зеро ки шаш писар ба ӯ зоидам». Ва ӯро Забулун ном ниҳод.
Ва баъд духтаре зоид; ва ӯро Дино ном ниҳод.
Ва Худо Роҳелро ба ёд овард, ва дуои ӯро шунид, ва батни ӯро кушод.
Ва ӯ ҳомила шуд, ва писаре зоид, ва гуфт: «Худо нанги маро аз миён бардошт».
Ва ӯро Юсуф ном ниҳода, гуфт: «Парвардигор ба ман писари дигаре хоҳад дод».
Ва пас аз он ки Роҳел Юсуфро зоид, Яъқуб ба Лобон гуфт: «Маро ҷавоб деҳ, то ки ба макони худ ва ба замини худ биравам;
Занон ва фарзандони маро, ки барояшон ба ту хизмат кардам, ба ман бидеҳ, то ки биравем; зеро хизматеро, ки ба ту кардам, ту медонӣ».
Ва Лобон ба ӯ гуфт: «Кошки дар назари ту илтифот меёфтам! Ба фол гирифтаам, ки ба хотири ту Парвардигор маро баракат додааст».
Ва гуфт: «Музди худро ба ман муайян кун, то ки онро ба ту диҳам».
Ба вай гуфт: «Худат медонӣ, ки ман ба ту чӣ гуна хизмат кардаам, ва чорвои ту назди ман чӣ гуна зиёд шуд.
Зеро ки пеш аз омадани ман моли ту кам буд, ва бениҳоят зиёд шуд; ва ба хотири ман Парвардигор туро баракат дод; ва акнун кай ман барои хонаи худ низ кор мекунам?»
Ва гуфт: «Ба ту чӣ бидиҳам?» Ва Яъқуб гуфт: «Чизе ба ман надеҳ. Вале агар ин корро барои ман бикунӣ, ман аз нав рамаи туро чӯпонӣ ва посбонӣ хоҳам кард:
Имрӯз дар тамоми рамаи ту гардиш мекунам; ҳар меши хол-хол ва алоро аз он ҷудо кун, ва ҳар меши сиёҳ аз миёни гӯсфандон ва алою хол-хол аз миёни бузон музди ман хоҳад буд.
Ва дар оянда росткории ман дар ҳаққи ман шаҳодат хоҳад дод, вақте ки биёӣ, то ки музди маро дар пеши назарат бубинӣ: он чи аз бузон хол-холу ало ва аз гӯсфандон сиёҳ набошад, назди ман чизи дуздӣ ҳисоб ёбад».
Ва Лобон гуфт: «Майлаш, гуфтаи ту шавад».
Ва ҳамон рӯз нарбузҳои доғдору алоро, ва ҳамаи модабузҳои хол-хол ва алоро, ки доғи сафед доштанд, ва ҳамаи гӯсфандони сиёҳро чудо карда, ба дасти писаронаш дод.
Ва дар миёни худ ва Яъқуб масофаи серӯза муқаррар намуд. Ва Яъқуб боқии чорвои Лобонро чӯпонӣ кард.
Ва Яъқуб навдаҳои тару тозаи сафедор, бодом ва чанорро гирифт, ва хатҳои сафед бар онҳо бурида, пӯстро то сафедии чӯб канда партофт;
Ва навдаҳои пӯстбуридаро дар тағораҳои обхӯрие ки чорво барои нӯшидан назди онҳо меомад, дар рӯ ба рӯи чорво гузошт, то ки ҳангоми ба обхӯрӣ омаданаш бордор шавад.
Ва чорво дар пеши навдахо бордор мешуд, ва барраҳои доғдор, хол-хол ва ало мезоид.
Ва Яъқуб барраҳоро чудо мекард, ва рӯи рамаро сӯи тамоми чорвои доғдор ва сиёҳи Лобон мегузошт; ва барои худ рамаҳои алоҳида тартиб медод, ва онҳоро бо чорвои Лобон як ҷо намемонд.
Ва ҳар гоҳ, ки чорвои тануманд бордор мешуд, Яъқуб навдаҳоро дар тағораҳо пеши назари чорво мемонд, то ки дар пеши навдаҳо бордор шавад.
Вале ҳар гоҳ чорвои заиф бордор мешуд, онҳоро намемонд. Ва заифҳо аз они Лобон ва танумандҳо аз они Яъқуб мешуданд.
Ва ин мард хеле ва хеле бой шуд, ва рамаҳои бисёр, ва канизон, ва ғуломон, ва шутурон, ва харон дошт.
ВА Яъқуб суханони писарони Лобонро шунид, ки мегуфтанд: «Яъқуб тамоми дороии падари моро гирифтааст, ва аз дороии падари мо тамоми ин сарватро ба вуҷуд овардааст».
Ва Яъқуб рӯи Лобонро дид, ва инак, нисбат ба ӯ на ончунон буд, ки дирӯз ва парирӯз буд.
Ва Парвардигор ба Яъқуб гуфт: «Ба замини падарат ва ба зодгоҳат баргард, ва Ман бо ту хоҳам буд».
Ва Яъқуб кас фиристода, Роҳел ва Леёро ба саҳро, назди чорвои худ ҷеғ зад.
Ва ба онҳо гуфт: «Ман рӯи падари шуморо мебинам, ки нисбат ба ман на ончунон аст, ки дирӯз ва парирӯз буд. Аммо Худои падарам бо ман буд.
Ва шумо медонед, ки бо тамоми қуввати худ ба падари шумо хизмат кардам.
Ва падари шумо маро фиреб карда, даҳ маротиба музди маро тағйир дод, аммо Худо ӯро нагузошт, ки ба ман бадӣ кунад.
Ҳангоме ки ӯ гуфт: ́Музди ту барраҳои хол-хол бошад́, тамоми чорво хол-хол зоид. Ва ҳангоме ки гуфт: ́Музди ту барраҳои доғдор бошад́, тамоми чорво доғдор зоид.
Ва Худо чорвои падари шуморо гирифта, ба ман дод.
Боре, дар мавсими бордоршавии чорво, ман дар хоб чашм андохтам ва дидам, ва инак, такаҳое ки бо чорво ҷуфт мешуданд, доғдор, хол-хол ва ало буданд.
Ва фариштаи Худо дар хоб ба ман гуфт: ́Эй Яъқуб!́ Гуфтам: ́Лаббай!́
Ва гуфт: ́Чашм андоз ва бубин, ки ҳамаи такаҳое ки бо чорво ҷуфт мешаванд, доғдор, хол-хол ва ало ҳастанд; зеро ки ҳар он чи Лобон бо ту кардааст, дидаам.
Манам Худои Байт-Ил, ҷое ки бар сутуне равған рехтӣ, ва ба Ман қавл додӣ. Акнун бархез, аз ин замин берун бирав; ва ба замини зодгоҳи худ баргард́».
Роҳел ва Леё ба ҷавоби ӯ гуфтанд: «Оё ҳанӯз дар хонаи падари мо ҳиссае ё меросе барои мо боқист?
Магар дар назари ӯ чун бегонаҳо ба шумор намеравем? Зеро ки моро фурӯхт, ва ҳатто пули моро хӯрд.
Бинобар ин тамоми сарвате ки Худо аз падари мо гирифтааст, аз они мо ва фарзандони мост. Ва акнун ҳар он чи Худо ба ту гуфтааст, ба ҷо овар».
Ва Яъқуб бархоста, фарзандон ва занони худро ба шутурон савор кард;
Ва тамоми чорво ва тамоми дороии худро, ки пайдо карда буд, яъне чорвои хусусии худро, ки дар Фаддони Арам пайдо карда буд, бо худ гирифт, то ки назди падари худ Исҳоқ ба замини Канъон биравад.
Ва азбаски Лобон барои тарошидани пашми чорвои худ рафта буд, Роҳел бутҳои падари худро дуздид.
Вале Яъқуб Лобони арамиро фиреб дод, чунки ӯро аз рафтани худ огоҳ накард.
Ва ӯ бо ҳар он чи дошт, гурехт, ва бархоста, аз дарё гузашт, ва рӯй ба ҷониби кӯҳи Ҷилъод ниҳод.
Ва дар рӯзи сеюм ба Лобон хабар доданд, ки Яъқуб гурехтааст.
Ва хешовандони худро бо худ гирифта, ҳафт рӯз ӯро дунболагирӣ кард, ва дар кӯҳи Ҷилъод ба ӯ даррасид.
Ва шабонгоҳ Худо дар хоби Лобони арамӣ зоҳир гардида, ба ӯ гуфт: «Эҳтиёт бош, ки ба Яъқуб нек ё бад нагӯӣ».
Ва Лобон ба Яъқуб даррасид; ва Яъқуб хаймаи худро дар кӯҳ барафрошта буд, ва Лобон низ бо хешовандони худ дар кӯҳи Ҷилъод манзил кард.
Ва Лобон ба Яъқуб гуфт: «Чӣ кор аст, ки кардӣ? Барои чӣ маро фиреб додӣ ва духтаронамро мисли асирони ҳарбӣ гирифта бурдӣ?
Чаро пинҳонӣ гурехтӣ, ва маро фиреб додӣ, ва чизе ба ман нагуфтӣ? Ман туро бо шодӣ ва сурудҳо, бо даф ва барбат гусел мекардам.
Ва маро нагузоштӣ, ки набераҳо ва духтарони худро бибӯсам; рафтори беақлонае кардӣ.
Дар дастам қуввате ҳаст, ки ба шумоён бадӣ кунам, вале Худои падари шумо дишаб ба ман хитоб карда, гуфт: ́Эҳтиёт бош, ки ба Яъқуб нек ё бад нагӯӣ́.
Ва акнун, ки рафтанӣ будӣ, зеро ба хонаи падари худ рағбати калон доштӣ, пас чаро худоёни маро дуздидӣ?»
Ва Яъқуб ба ҷавоби Лобон гуфт: «Зеро тарсидам ва гумон кардам, ки мабодо духтарони худро аз ман бо зӯрӣ бигирӣ.
Назди ҳар кас худоёнатро биёбӣ, ӯ зинда намонад! Дар ҳузури хешовандони мо ҳар он чи аз чизу чораат назди ман бишносӣ, барои худ бигир». Вале Яъқуб намедонист, ки Роҳел онҳоро дуздидааст.
Ва Лобон ба хаймаи Яъқуб, ва ба хаймаи Леё, ва ба хаймаи ду каниз даромад, лекин наёфт. Ва аз хаймаи Леё баромада, ба хаймаи Роҳел даромад.
Ва Роҳел бутҳоро гирифта, зери зини шутур ниҳод, ва бар онҳо нишаст. Ва Лобон тамоми хаймаро тафтиш кард, лекин наёфт.
Ба падараш гуфт: «Ба назари хоҷаи ман бад нанамояд, ки дар ҳузурат бархоста наметавонам, зеро ки қоидаи занон бар ман аст». Ва ҷустуҷӯ карда, бутҳоро наёфт.
Ва Яъқуб ба хашм омада, бо Лобон баҳс кард. Ва Яъқуб ба ҷавоби Лобон гуфт: «Гуноҳ ва хатои ман чист, ки маро дунболагирӣ мекунӣ?
Модоме ки ҳамаи чизҳои маро тафтиш кардӣ, аз ҳамаи чизҳои хонаи худ чӣ ёфтӣ? Ин ҷо пеши хешовандони ман ва хешовандони худ гузор, то ки дар миёни ҳар дуи мо доварӣ кунанд.
Дар ин бист сол, ки ман бо ту будам, мешҳо ва модабузҳои ту бача напартофтаанд, ва қӯчқорҳои рамаи туро нахӯрдаам;
Ҳайвони кафидаро пеши ту наовардаам: худам товонашро медодам; чизе хоҳ рӯзона нобуд мешуд ва хоҳ шабона нобуд мешуд, товони онро аз ман мегирифтӣ.
Рӯзҳо аз гармӣ ва шабҳо аз хунукӣ азоб мекашидам; ва хоб аз чашмам мегурехт.
Чунин буд бист соли умри ман дар хонаи ту. Ба ту чордаҳ сол барои ду духтарат ва шаш сол барои чорвоят хизмат кардам; ва ту даҳ маротиба музди маро тағйир додӣ.
Агар Худои падарам, Худои Иброҳим ва Ҳайбати Исҳоқ бо ман намебуд, ту ҳоло маро дастхолӣ равона мекардӣ. Худо азоби маро, ва ранҷи дастҳои маро дид, ва дишаб доварӣ кард».
Ва Лобон ба ҷавоби Яъқуб гуфт: «Ин духтарон духтарони мананд; ва ин фарзандон фарзандони мананд; ва ин чорво чорвои ман аст, ва ҳар он чи ту мебинӣ, аз они ман аст; пас имрӯз ба ин духтарони худам ва ба фарзандоне ки зоидаанд, ман чӣ кор карда метавонам?
Ва акнун биё, ман ва ту аҳд бибандем, то ки дар миёни ман ва ту шаҳодате бошад».
Ва Яъқуб санге гирифта, мисли сутуне рост монд.
Ва Яъқуб ба хешовандони худ гуфт: «Санг ҷамъ кунед!» Ва онҳо санг ҷамъ карда, пуштае сохтанд; ва дар он ҷо, бар пушта хӯрок хӯрданд.
Ва Лобон онро Яҷар-Соҳадуто номид, вале Яъқуб онро Ҷалъэд номид.
Ва Лобон гуфт: «Имрӯз ин пушта дар миёни ман ва ту шоҳид аст». Ба ин сабаб онро Ҷалъэд номид,
Ва Мисфо низ; ба он сабаб, ки гуфт: «Парвардигор дар миёни ман ва ту дидбонӣ кунад, вақте ки аз назари якдигар ғоиб шавем.
Агар духтарони маро озор диҳӣ, ва агар болои духтарони ман занони дигар бигирӣ, агарчи ҳеҷ касе дар миёни мо нест, вале огоҳ бош, ки Худо дар миёни ман ва ту шоҳид аст».
Ва Лобон ба Яъқуб гуфт: «Инак ин пушта ва инак сутуне ки дар миёни худам ва ту гузоштам.
Ин пушта шоҳид аст ва ин сутун шоҳид аст, ки ман аз ин пушта сӯи ту нагзарам, ва ту аз ин пушта ва ин сутун бо қасди баде сӯи ман нагзарӣ.
Худои Иброҳим ва Худои Ноҳӯр, ки Худои падари онҳост, дар миёни мо доварӣ намояд». Ва Яъқуб ба тарси падари худ Исҳоқ қасам ёд кард.
Ва Яъқуб дар он кӯҳ ҷонвареро қурбонӣ кард, ва хешовандони худро ба нон хӯрдан даъват намуд, ва онҳо нон хӯрданд ва дар кӯҳ шабро гузаронданд.
Бомдодон Лобон бархоста, набераҳо ва духтарони худро бӯсид, ва онҳоро баракат дод, ва равона шуд, ва Лобон ба макони худ баргашт.
