Пла́читеся о себѣ́, поги́бнетъ бо и диво́нъ, идѣ́же тре́бище ва́ше: та́мо взы́дете пла́катися надъ Нава́вомъ Моави́тскимъ. Пла́читеся, на вся́цѣй главѣ́ плѣ́шь, вся́ мы́шцы обсѣ́чены,

на сто́гнахъ его́ препоя́шитеся во вре́тища, и воспла́читеся на хра́минахъ его́ и на у́лицахъ его́ и на сто́гнахъ его́, вси́ возрыда́йте съ пла́чемъ.

Я́ко возопи́ есево́нъ и Елеала́, да́же до Иассы́ услы́шася гла́съ и́хъ: сего́ ра́ди чре́сла Моави́тиды вопiю́тъ, душа́ ея́ увѣ́сть.

Се́рдце Моави́тиды вопiе́тъ въ не́й да́же до Сиго́ра: ю́ница бо е́сть трилѣ́тна. Въ возше́ствiи же луи́ѳа къ тебѣ́ пла́чущеся взы́дутъ путе́мъ Аронiи́млимъ: вопiе́тъ сотре́нiе и тру́съ.

Вода́ немри́мля пуста́ бу́детъ, и трава́ ея́ оскудѣ́етъ: травы́ бо зеле́ны не бу́детъ.

Еда́ и си́це спасе́тся? наведу́ бо на де́брь Ара́влянъ, и во́змутъ ю́:

пре́йде бо во́пль предѣ́лъ земли́ Моави́тскiя до агалли́ма, и пла́чь ея́ да́же до кла́дязя Ели́мля.

Вода́ бо димо́ня напо́лнится кро́ве: наведу́ бо на димо́на Ара́вляны, и возму́ сѣ́мя Моа́вле и Арiи́лево и оста́нокъ Адами́нь.

Рус. (Юнгеров)

Слово на Моавитскую землю.
Ночью погибнет Моавитская земля, так как ночью будет разрушена моавитская стена.

Плачьте о себе, ибо погибнет и Дивон; где капище ваше, туда взойдете вы плакать о Нававе моавитском. Рыдайте: на всякой голове — плешь, все мышцы подсечены;

На площадях его препояшетесь вретищем и будете плакать на кровлях его, на улицах его и на переулках его; все рыдайте и плачьте.

Ибо вопит Есевон и Елеала, голос их слышен до Иассы; посему чресла Моавитской земли вопиют, душа ее взволнована.

Сердце Моавитской земли вопиет в ней до Сигора, ибо она — трехлетняя юница. Поднимаясь на Луиф, с плачем взойдут к тебе путем арониимским и будут вопить: трепет и страх.

Воды Немрима иссякнут, луга его пропадут, ибо не будет зеленой травы.

Неужели и еще спасется? Но Я наведу на дебрь аравитян, и они возьмут ее.

Ибо вопль достиг предела Моавитской земли — Агаллима, и плач ее до колодца Елима.

Вода же Димона наполнится кровью, ибо наведу на Димон аравитян и возьму семя Моава и Ариила и остаток Адамы.

Немецкий (GNB)

Botschaft über Moab:

Ar-Moab ist zerstört, vernichtet in einer Nacht! Auch Kir-Moab ist zerstört, vernichtet in einer Nacht!

Die Bewohner von Dibon gehen zu ihrem Tempel hinauf und weinen an den Opferstätten. Auf dem Nebo und in Medeba stimmt Moab das Klagegeschrei an. Alle Köpfe sind kahl geschoren, alle Bärte abgeschnitten.

Auf den Straßen laufen alle im Sack umher, auf den Dächern und Plätzen klagen sie und lassen ihren Tränen freien Lauf.

In Heschbon und Elale schreien die Leute um Hilfe, bis nach Jahaz ist es zu hören. Darum schreien auch die Krieger Moabs, aller Mut hat sie verlassen.

Ich bin zutiefst erschüttert und schreie um Hilfe für Moab. Bis nach Zoar fliehen die Menschen, bis nach Eglat-Schelischija. Andere schleppen sich unter lautem Weinen den Aufstieg von Luhit hoch. Auf dem Weg nach Horonajim schallt das Geschrei über den Untergang.

Die Oase von Nimrim ist zur Wüste geworden, das Gras ist verdorrt, die Pflanzen verwelkt, alles Grün ist verschwunden.

Darum tragen alle ihre Habseligkeiten, die wenigen, die sie noch retten konnten, über den Pappelbach hinüber.

Das Klagegeschrei macht die Runde überall in Moab, bis nach Eglajim und Beer-Elim ist es zu hören.

Der Fluss von Dimon ist rot von Blut; aber der HERR will noch mehr Unglück über Dimon bringen: Auf die Überlebenden von Moab, die Letzten, die noch im Land sind, lässt er die Löwen los.

Синодальный

Языки

Пророчество о Моаве, о его уничтожении.

Пророчество о Моаве. – Так! ночью будет разорен Ар-Моав и уничтожен; так! ночью будет разорен Кир-Моав и уничтожен!

Он восходит к Баиту и Дивону, восходит на высоты, чтобы плакать; Моав рыдает над Нево́ и Медевою; у всех их острижены головы, у всех обриты бороды.

На улицах его препоясываются вретищем; на кровлях его и площадях его всё рыдает, утопает в слезах.

И вопит Есевон и Елеала; голос их слышится до самой Иаацы; за ними и воины Моава рыдают; душа его возмущена в нем.

Рыдает сердце мое о Моаве; бегут из него к Сигору, до третьей Эглы; восходят на Лухит с плачем; по дороге Хоронаимской поднимают страшный крик;

потому что воды Нимрима иссякли, луга засохли, трава выгорела, не стало зелени.

Поэтому они остатки стяжания и, что сбережено ими, переносят за реку Аравийскую.

Ибо вопль по всем пределам Моава, до Эглаима плач его и до Беэр-Елима плач его;

потому что воды Димона наполнились кровью, и Я наведу на Димон еще новое – львов на убежавших из Моава и на оставшихся в стране.