Се́, крѣпка́ и же́стока я́рость Госпо́дня, а́ки гра́дъ низпуща́емый не имы́й кро́ва, наси́льно низпуща́емый: я́коже воды́ мно́гое мно́жество влеку́щее страну́, земли́ сотвори́тъ поко́й рука́ма,

и нога́ма попере́тся вѣне́цъ горды́ни, наи́мницы Ефре́мовы.

И бу́детъ цвѣ́тъ отпады́й от наде́жды сла́вы на версѣ́ горы́ высо́кiя, а́ки ра́ннiй пло́дъ смо́квинъ: ви́дѣвый его́, пре́жде взя́тiя въ ру́цѣ свои́, восхо́щетъ поглоти́ти его́.

Въ то́й де́нь бу́детъ Госпо́дь Савао́ѳъ вѣне́цъ наде́жди, сплете́ный сла́вою оста́вшымся лю́демъ.

И оста́вятся ду́хомъ су́днымъ на су́дъ, и крѣ́пость возбраня́ющихъ погубля́ти.

Сі́и бо вино́мъ су́ть прельще́ни: прельсти́шася Сике́ры ра́ди, жре́цъ и проро́къ изступи́ша ума́ от Сике́ры, поже́рты бы́ша вино́мъ, потрясо́шася от пiя́нства Сике́ры, прельсти́шася: сiе́ е́сть привидѣ́нiе.

Прокля́тiе поя́стъ се́й совѣ́тъ, се́й бо совѣ́тъ ра́ди лихои́мства.

Кому́ возвѣсти́хомъ зла́я и кому́ повѣ́дахомъ вѣ́сть? и́же отдое́нiи [су́ть] от млека́, отто́рженнiи от сосца́.

Печа́ли на печа́ль ожида́й, наде́жды къ наде́жди, еще́ ма́ло, еще́ ма́ло,

я́ко ху́достiю усте́нъ, язы́комъ ины́мъ возглаго́лютъ лю́демъ си́мъ, реку́ще и́мъ:

се́й поко́й а́лчному и сiе́ сокруше́нiе, и не восхотѣ́ша слы́шати.

И бу́детъ и́мъ сло́во Го́спода Бо́га, печа́ль къ печа́ли, наде́жда къ наде́жди, еще́ ма́ло, еще́ ма́ло, да и́дутъ и паду́тся вспя́ть и въ бѣду́ впаду́тъ, и сокруша́тся и плѣне́ни бу́дутъ.

Сего́ ра́ди услы́шите сло́во Госпо́дне, му́жiе озло́бленнiи и кня́зи люді́й су́щихъ во Иерусали́мѣ.

Я́ко реко́сте: сотвори́хомъ завѣ́тъ со а́домъ и со сме́ртiю сложе́нiе: бу́ря носи́ма а́ще мимои́детъ, не прiи́детъ на на́съ: положи́хомъ лжу́ наде́жду на́шу и лже́ю покры́емся.

Сего́ ра́ди та́ко глаго́летъ Госпо́дь: се́, а́зъ полага́ю во основа́нiе Сiо́ну ка́мень многоцѣ́ненъ, избра́нъ, краеуго́ленъ, че́стенъ, во основа́нiе ему́, и вѣ́руяй въ о́нь не постыди́тся:

и положу́ су́дъ въ наде́жду, ми́лость же моя́ на мѣ́рилѣхъ, и упова́вшiи вотще́ на лжу́, я́ко не мине́тъ ва́съ бу́ря:

и не отъи́метъ от ва́съ завѣ́та сме́ртнаго, и наде́жда ва́ша, я́же ко а́ду, не пребу́детъ. Бу́ря иду́щая а́ще на́йдетъ, бу́дете е́й въ попра́нiе:

егда́ мимои́детъ, во́зметъ ва́съ: я́ко по вся́ко у́тро преходи́ти бу́детъ въ де́нь, и въ нощи́ бу́детъ наде́жда зла́. Научи́теся слы́шати, утѣсня́емiи:

не мо́жемъ ра́товати, са́ми же изнемога́емъ, е́же собра́тися на́мъ.

Я́коже гора́ на нечести́выхъ воста́нетъ Госпо́дь, и бу́детъ [я́коже] въ де́бри гавао́нстѣй, съ я́ростiю сотвори́тъ дѣла́ своя́, го́рести дѣ́ло: я́рость же его́ чу́ждо употреби́тся, и погубле́нiе его́ стра́нно.

И вы́ не ра́дуйтеся, ниже́ да возмо́гутъ ва́ши у́зы: зане́ сконча́ны и сокраще́ны ве́щи слы́шахъ от Го́спода Савао́ѳа, я́же сотвори́тъ надъ все́ю земле́ю.

Внуши́те и слы́шите гла́съ мо́й, внемли́те и слы́шите словеса́ моя́.

Еда́ ве́сь де́нь бу́детъ оря́й ора́ти? или́ сѣ́мя угото́витъ пре́жде воздѣ́ланiя земли́?

Не егда́ ли умягчи́тъ {уравни́тъ} лице́ ея́, тогда́ всѣ́етъ ма́ло черну́хи и кими́на, пото́мъ же сѣ́етъ пшени́цу и ячме́нь и про́со въ предѣ́лѣхъ твои́хъ?

И научи́шися суду́ Бо́га твоего́ и возра́дуешися.

И́бо не съ же́стокостiю очища́ется черну́ха, ниже́ ко́ло колесни́чное обы́детъ кими́на, но жезло́мъ истряса́ется черну́ха, кими́нъ же со хлѣ́бомъ снѣ́стся.

Не во вѣ́къ бо а́зъ разгнѣ́ваюся на вы́, ниже́ гла́съ гнѣ́ва моего́ попере́тъ ва́съ.

И сiя́ от Го́спода Савао́ѳа изыдо́ша чудеса́: совѣ́туйте, вознеси́те тще́тное утѣше́нiе.

Синодальный

1 Горе пьяным Ефремлянам. 5 Господь Саваоф — венец славы. 7 Против крепких напитков; «заповедь на заповедь; правило на правило». 14 Предупреждение правителям Иерусалима; драгоценный краеугольный камень; всепоражающий бич. 23 Посев земледельца и молотьба.

Горе венку гордости пьяных Ефремлян, увядшему цветку красивого убранства его, который на вершине тучной долины сраженных вином!

Вот, крепкий и сильный у Господа, как ливень с градом и губительный вихрь, как разлившееся наводнение бурных вод, с силою повергает его на землю.

Ногами попирается венок гордости пьяных Ефремлян.

И с увядшим цветком красивого убранства его, который на вершине тучной долины, делается то же, что бывает с созревшею прежде времени смоквою, которую, как скоро кто увидит, тотчас берет в руку и проглатывает ее.

В тот день Господь Саваоф будет великолепным венцом и славною диадемою для остатка народа Своего,

и духом правосудия для сидящего в судилище и мужеством для отражающих неприятеля до ворот.

Но и эти шатаются от вина и сбиваются с пути от сикеры; священник и пророк спотыкаются от крепких напитков; побеждены вином, обезумели от сикеры, в видении ошибаются, в суждении спотыкаются.

Ибо все столы наполнены отвратительною блевотиною, нет чистого места. –

А говорят: «кого хочет он учить ве́дению? и кого вразумлять проповедью? отнятых от грудного молока, отлученных от сосцов матери?

Ибо всё заповедь на заповедь, заповедь на заповедь, правило на правило, правило на правило, тут немного и там немного».

За то лепечущими устами и на чужом языке будут говорить к этому народу.

Им говорили: «вот – покой, дайте покой утружденному, и вот – успокоение». Но они не хотели слушать.

И стало у них словом Господа: заповедь на заповедь, заповедь на заповедь, правило на правило, правило на правило, тут немного, там немного, – так что они пойдут, и упадут навзничь, и разобьются, и попадут в сеть и будут уловлены.

Итак слушайте слово Господне, хульники, правители народа сего, который в Иерусалиме.

Так как вы говорите: «мы заключили союз со смертью и с преисподнею сделали договор: когда всепоражающий бич будет проходить, он не дойдет до нас, – потому что ложь сделали мы убежищем для себя, и обманом прикроем себя».

Посему так говорит Господь Бог: вот, Я полагаю в основание на Сионе камень, – камень испытанный, краеугольный, драгоценный, крепко утвержденный: верующий в него не постыдится.

И поставлю суд мерилом и правду весами; и градом истребится убежище лжи, и воды потопят место укрывательства.

И союз ваш со смертью рушится, и договор ваш с преисподнею не устоит. Когда пойдет всепоражающий бич, вы будете попраны.

Как скоро он пойдет, схватит вас; ходить же будет каждое утро, день и ночь, и один слух о нем будет внушать ужас.

Слишком коротка будет постель, чтобы протянуться; слишком узко и одеяло, чтобы завернуться в него.

Ибо восстанет Господь, как на горе Перациме; разгневается, как на долине Гаваонской, чтобы сделать дело Свое, необычайное дело, и совершить действие Свое, чудное Свое действие.

Итак не кощунствуйте, чтобы узы ваши не стали крепче; ибо я слышал от Господа, Бога Саваофа, что истребление определено для всей земли.

Приклоните ухо, и послушайте моего голоса; будьте внимательны, и выслушайте речь мою.

Всегда ли земледелец пашет для посева, бороздит и боронит землю свою?

Нет; когда уровняет поверхность ее, он сеет чернуху, или рассыпает тмин, или разбрасывает пшеницу рядами, и ячмень в определенном месте, и полбу рядом с ним.

И такому порядку учит его Бог его; Он наставляет его.

Ибо не молотят чернухи катком зубчатым, и колес молотильных не катают по тмину; но палкою выколачивают чернуху, и тмин – палкою.

Зерновой хлеб вымолачивают, но не разбивают его; и водят по нему молотильные колеса с конями их, но не растирают его.

И это происходит от Господа Саваофа: дивны судьбы Его, велика премудрость Его!

Таджикский

ЭЙ вой бар афсари ғурури сармастони Эфроим ва бар гули пажмурдаи зинати шукӯҳи он, ки бар сари водии ҳосилхези майзадагон аст!

Инак, зӯровар ва ҷасури Парвардигор мисли сели жола ва тундбоди ҳалокатовар, мисли сели обҳои азими саршор онро бо тамоми қувват ба замин хоҳад афканд.

Афсари ғурури сармастони Эфроим ба зери пойҳо поймол хоҳад шуд.

Ва гули пажмурдаи зинати шукӯҳи он, ки бар сари водии ҳосилхез аст, мисли анҷири пешпазаке хоҳад буд, ки чун бинандае онро бинад, зуд ба дасташ гирифта, онро фурӯ мебарад.

Дар он рӯз Парвардигори лашкарҳо афсари зинат ва тоҷи шавкат барои бақияи қавми Худ хоҳад буд,

Ва рӯҳи адлу инсоф барои онҳое ки бар курсии доварӣ менишинанд, ва қудрат барои онҳое ки ҷангро сӯи дарвоза бармегардонанд.

Ва инҳо низ аз шароб гумроҳ гардидаанд ва аз арақ дар иштибоҳ афтодаанд; коҳин ва набӣ аз арақ гумроҳ гардидаанд, аз шароб саргаранг шудаанд, аз арақ дар иштибоҳ афтодаанд, дар рӯъё хато кардаанд, дар доварӣ пешпо хӯрдаанд.

Зеро ки ҳамаи суфраҳо аз қай ва наҷосат пур шудааст, ҷои тозае намондааст.

«Вай донишро ба кӣ меомӯзад? Ва пайғомро ба кӣ мефаҳмонад? Оё ба онҳое ки аз шир бароварда ва аз пистон ҷудо карда шудаанд?

Зеро ки фармон бар фармон, фармон бар фармон, дастур бар дастур, дастур бар дастур, андаке ин ҷо, андаке он ҷо мебошад».

Ба яқин, Ӯ бо лабҳои бегона ва бо забони дигар ба ин қавм хоҳад гуфт

Он чиро, ки пештар гуфта буд: «Фароғат ҳамин аст; хастаро ба ҳоли худ вогузоред; оромӣ ҳамин аст». Валекин онҳо нахостанд гӯш кунанд.

Пас, каломи Парвардигор барои онҳо фармон бар фармон, фармон бар фармон, дастур бар дастур, дастур бар дастур, андаке ин ҷо, андаке он ҷо хоҳад буд, то ки пуштнокӣ рафта, фурӯ ғалтанд, ва шикаст хӯранд, ва ба дом афтанд, ва мубтало шаванд.

Бинобар ин, эй мардуми масхарабоз ва эй ҳокимони ин қавме ки дар Ерусалиманд, каломи Парвардигорро бишнавед.

Азбаски гуфтаед: «Мо бо марг иттифоқ бастаем, ва бо дӯзах сулҳ кардаем, ва агар тозиёнаи ҳалокатовар бигзарад, ба мо нахоҳад расид, зеро ки кизбро паноҳгоҳи худ сохтаем ва андаруни дурӯғ ниҳон гаштаем»,

Бинобар ин Парвардигор Худо чунин мегӯяд: «Инак, Ман дар Сион санге барои бунёд гузоштам, ки санги озмуда, санги зовия ва гаронбаҳост, ва асоси мустаҳкаме дорад; ҳар кӣ имон оварад, таъҷил нахоҳад намуд.

Ва Ман инсофро меъёр гардонидаам, ва адолатро – шоқул; ва жола паноҳгоҳи кизбро хоҳад рӯфт, ва об ниҳонхонаро хоҳад бурд».

Ва иттифоқи шумо бо марг ботил хоҳад шуд, ва сулҳи шумо бо дӯзах поянда нахоҳад монд. Вақте ки тозиёнаи ҳалокатовар бигзарад, шумо ба зери он поймол хоҳед шуд.

Ҳар бор, ки он бигзарад, шуморо дастгир хоҳад кард, зеро ки ҳар субҳ, ҳар рӯз ва шаб хоҳад гузашт, ва фақат фаҳмонидани пайғом боиси даҳшат хоҳад шуд.

Зеро бистар кӯтоҳтар аст аз он ки касе бар он дароз кашад, ва кампал тангтар аст аз он ки касе худро бо он пӯшонад.

Зеро Парвардигор ҳамон тавре ки бар кӯҳи Просим воқеъ шуда буд, қиём хоҳад кард, ҳамон тавре ки дар водии Ҷибъӯн воқеъ шуда буд, ба ғазаб хоҳад омад, то ки амали Худро, амали аҷиби Худро ба ҷо оварад, ва кори Худро, кори ғариби Худро анҷом диҳад.

Ва акнун масхарабозӣ накунед, ки мабодо бандҳои шумо маҳкамтар шавад; зеро шунидам, ки аз ҷониби Парвардигор, Худои лашкарҳо, таҳлука ва ҳукми қатъӣ барои тамоми замин муқаррар гардидааст.

Гӯш диҳед ва овози маро бишнавед, диққат намоед ва суханони маро бишнавед!

Оё зироаткор тамоми рӯз барои кишт ронда, замини худро огард ва мола мекунад?

Вай, охир, баъд аз ҳамвор кардани сатҳи он, кунҷитро мекорад, ва зираро мепошад, ва гандумро дар қаторҳо, ва ҷавро дар ҷои муайян, ва ҷувориро дар канори саҳро кишт мекунад.

Ва ин тартибро Худояш ба ӯ омӯхта, ӯро ҳидоят менамояд.

Зеро кунҷитро бо ғаллакӯбаки дандонадор намекӯбанд, ва чархи аробаи ғаллакӯбро бар зира намегардонанд, балки кунҷитро бо асо, ва зираро бо чӯбдаст мекӯбанд.

Оё ғалларо кӯфта, гард-гард мекунанд? Не, чунки онро пай дар пай намекӯбанд, балки чархи аробаи ғаллакӯбро бо аспҳояш бар он мегардонанд, аммо онро гард-гард намекунанд.

Ин низ, аз ҷониби Парвардигори лашкарҳо ба амал меояд, ки қарордоди Ӯ аҷоиб аст, ва ҳикмати Ӯ бузург аст.

Французский (LSG)

Языки

Malheur à la couronne superbe des ivrognes d'Éphraïm, A la fleur fanée, qui fait l'éclat de sa parure, Sur la cime de la fertile vallée de ceux qui s'enivrent!

Voici venir, de la part du Seigneur, un homme fort et puissant, Comme un orage de grêle, un ouragan destructeur, Comme une tempête qui précipite des torrents d'eaux: Il la fait tomber en terre avec violence.

Elle sera foulée aux pieds, La couronne superbe des ivrognes d'Éphraïm;

Et la fleur fanée, qui fait l'éclat de sa parure, Sur la cime de la fertile vallée, Sera comme une figue hâtive qu'on aperçoit avant la récolte, Et qui, à peine dans la main, est aussitôt avalée.

En ce jour, l'Éternel des armées sera Une couronne éclatante et une parure magnifique Pour le reste de son peuple,

Un esprit de justice pour celui qui est assis au siège de la justice, Et une force pour ceux qui repoussent l'ennemi jusqu'à ses portes.

Mais eux aussi, ils chancellent dans le vin, Et les boissons fortes leur donnent des vertiges; Sacrificateurs et prophètes chancellent dans les boissons fortes, Ils sont absorbés par le vin, Ils ont des vertiges à cause des boissons fortes; Ils chancellent en prophétisant, Ils vacillent en rendant la justice.

Toutes les tables sont pleines de vomissements, d'ordures; Il n'y a plus de place. -

A qui veut-on enseigner la sagesse? A qui veut-on donner des leçons? Est-ce à des enfants qui viennent d'être sevrés, Qui viennent de quitter la mamelle?

Car c'est précepte sur précepte, précepte sur précepte, Règle sur règle, règle sur règle, Un peu ici, un peu là. -

Hé bien! c'est par des hommes aux lèvres balbutiantes Et au langage barbare Que l'Éternel parlera à ce peuple.

Il lui disait: Voici le repos, Laissez reposer celui qui est fatigué; Voici le lieu du repos! Mais ils n'ont point voulu écouter.

Et pour eux la parole de l'Éternel sera Précepte sur précepte, précepte sur précepte, Règle sur règle, règle sur règle, Un peu ici, un peu là, Afin qu'en marchant ils tombent à la renverse et se brisent, Afin qu'ils soient enlacés et pris.

Écoutez donc la parole de l'Éternel, moqueurs, Vous qui dominez sur ce peuple de Jérusalem!

Vous dites: Nous avons fait une alliance avec la mort, Nous avons fait un pacte avec le séjour des morts; Quand le fléau débordé passera, il ne nous atteindra pas, Car nous avons la fausseté pour refuge et le mensonge pour abri.

C'est pourquoi ainsi parle le Seigneur, l'Éternel: Voici, j'ai mis pour fondement en Sion une pierre, Une pierre éprouvée, une pierre angulaire de prix, solidement posée; Celui qui la prendra pour appui n'aura point hâte de fuir.

Je ferai de la droiture une règle, Et de la justice un niveau; Et la grêle emportera le refuge de la fausseté, Et les eaux inonderont l'abri du mensonge.

Votre alliance avec la mort sera détruite, Votre pacte avec le séjour des morts ne subsistera pas; Quand le fléau débordé passera, Vous serez par lui foulés aux pieds.

Chaque fois qu'il passera, il vous saisira; Car il passera tous les matins, le jour et la nuit, Et son bruit seul donnera l'épouvante.

Le lit sera trop court pour s'y étendre, Et la couverture trop étroite pour s'en envelopper.

Car l'Éternel se lèvera comme à la montagne de Peratsim, Il s'irritera comme dans la vallée de Gabaon, Pour faire son oeuvre, son oeuvre étrange, Pour exécuter son travail, son travail inouï.

Maintenant, ne vous livrez point à la moquerie, De peur que vos liens ne soient resserrés; Car la destruction de tout le pays est résolue; Je l'ai appris du Seigneur, de l'Éternel des armées.

Prêtez l'oreille, et écoutez ma voix! Soyez attentifs, et écoutez ma parole!

Celui qui laboure pour semer laboure-t-il toujours? Ouvre-t-il et brise-t-il toujours son terrain?

N'est-ce pas après en avoir aplani la surface Qu'il répand de la nielle et sème du cumin; Qu'il met le froment par rangées, L'orge à une place marquée, Et l'épeautre sur les bords?

Son Dieu lui a enseigné la marche à suivre, Il lui a donné ses instructions.

On ne foule pas la nielle avec le traîneau, Et la roue du chariot ne passe pas sur le cumin; Mais on bat la nielle avec le bâton, Et le cumin avec la verge.

On bat le blé, Mais on ne le bat pas toujours; On y pousse la roue du chariot et les chevaux, Mais on ne l'écrase pas.

Cela aussi vient de l'Éternel des armées; Admirable est son conseil, et grande est sa sagesse.