Видѣ́нiе четвероно́гихъ, и́же въ пусты́ни. Въ печа́ли и въ тѣснотѣ́ ле́въ и льви́чищь: отту́ду а́спиды и пле́мя а́спидовъ паря́щихъ, и́же везя́ху на ослѣ́хъ и на велблю́дѣхъ бога́тство свое́ ко язы́ку, и́же не помо́жетъ и́мъ въ по́мощь, но на сту́дъ и укори́зну.

Еги́птяне вотще́ и всу́е успѣ́ютъ ва́мъ: возвѣсти́ и́мъ, я́ко тще́тно утѣше́нiе ва́ше сiе́.

Ны́нѣ у́бо сѣ́дъ напиши́ сiя́ на дскѣ́ и въ кни́гу: я́ко бу́дутъ сiя́ во дни́ време́нъ и да́же до вѣ́ка.

Я́ко лю́дiе непокори́ви су́ть, сы́нове лжи́вiи, и́же не похотѣ́ша слы́шати зако́на Бо́жiя,

глаго́люще проро́комъ: не повѣ́дайте на́мъ: и видѣ́нiя ви́дящымъ: не глаго́лите на́мъ, но на́мъ глаго́лите и возвѣща́йте на́мъ ино́е прельще́нiе

и соврати́те на́съ съ пути́ сего́: отими́те от на́съ пу́ть се́й и отими́те от на́съ су́дъ Изра́илевъ {Евр.: свято́е Изра́илево.}.

Того́ ра́ди си́це глаго́летъ Госпо́дь святы́й Изра́илевъ: поне́же не покори́стеся словесе́мъ си́мъ и надѣ́ястеся на лжу́, и я́ко поропта́сте и упова́юще бы́сте на сло́во сiе́,

сего́ ра́ди бу́детъ ва́мъ грѣ́хъ се́й, а́ки стѣна́ па́дающая внеза́пу гра́да тве́рда плѣне́на, его́же а́бiе настои́тъ паде́нiе:

и паде́нiе его́ бу́детъ я́ко сокруше́нiе сосу́да гли́няна, от гли́ны дро́бны, я́ко не мо́жно обрѣсти́ въ ни́хъ чре́па, и́мже о́гнь во́змеши и въ о́ньже влiе́ши воды́ ма́ло.

Та́ко глаго́летъ Госпо́дь, Госпо́дь святы́й Изра́илевъ: егда́ возврати́вся воздо́хнеши, тогда́ спасе́шися и уразумѣ́еши, гдѣ́ еси́ бы́лъ: егда́ упова́лъ еси́ на су́етная, тще́тна крѣ́пость ва́ша бы́сть, и не хотѣ́сте послу́шати,

но реко́сте: на ко́нехъ побѣ́гнемъ. Того́ ра́ди побѣ́гнете. И реко́сте: на ле́гкихъ вса́дницы бу́демъ. Того́ ра́ди ле́гцы бу́дутъ гоня́щiи ва́съ.

От гла́са еди́наго побѣ́гнутъ ты́сяща, и от гла́са пяти́ побѣ́гнутъ мно́зи, до́ндеже оста́влени бу́дете а́ки що́гла на горѣ́ и я́ко зна́мя нося́й на холмѣ́.

И па́ки пожде́тъ Бо́гъ, е́же уще́дрити ва́съ, и сего́ ра́ди вознесе́тся е́же поми́ловати ва́съ: зане́ судiя́ Госпо́дь Бо́гъ ва́шъ е́сть, и гдѣ́ оста́вите сла́ву ва́шу? блаже́ни вси́ пребыва́ющiи въ не́мъ.

Зане́ лю́дiе святі́и въ Сiо́нѣ вселя́тся, Иерусали́мъ же пла́чемъ воспла́кася: поми́луй мя́. Поми́луетъ тя́, егда́ узрѣ́ гла́съ во́пля твоего́, послу́ша тебе́.

И да́стъ Госпо́дь ва́мъ хлѣ́бъ печа́ли и во́ду тѣ́сную, и ктому́ не прибли́жатся къ тебѣ́ льстя́щiи тя́: я́ко о́чи твои́ у́зрятъ прельща́ющихъ тя́,

и ушеса́ твоя́ услы́шатъ словеса́ созади́ тебе́ прельща́ющихъ, и́же глаго́лютъ: се́й пу́ть, поиди́мъ по нему́ или́ на де́сно, или́ на лѣ́во.

И отве́ржеши кумíры посре́бренныя, и позлаще́нныя раздроби́ши, и развѣ́еши я́ко во́ду жены́ мѣ́сячныя, и а́ки моты́ла отве́ржеши я́.

Тогда́ бу́детъ до́ждь сѣ́мени земли́ твоея́, и хлѣ́бъ жи́та земли́ твоея́ бу́детъ изоби́ленъ и ту́ченъ, и напасу́тся ско́ти твои́ въ то́й де́нь на мѣ́стѣ ту́чнѣ и простра́ннѣ.

Юнцы́ ва́ши и воло́ве дѣ́лающiи зе́млю наядя́тся пле́въ смѣ́шенныхъ со ячме́немъ извѣ́янымъ.

И бу́детъ на вся́цѣй горѣ́ высо́цѣ и на вся́цѣмъ хо́лмѣ вознесе́ннѣ вода́ теку́щая въ де́нь о́ный, егда́ поги́бнутъ мно́зи, и егда́ паду́тся столпи́:

и бу́детъ свѣ́тъ луны́ а́ки свѣ́тъ со́лнца, и свѣ́тъ со́лнечный бу́детъ седмери́цею въ то́й де́нь, егда́ исцѣли́тъ Госпо́дь сокруше́нiе люді́й свои́хъ и болѣ́знь я́звы твоея́ исцѣли́тъ.

Се́, и́мя Госпо́дне и́детъ вре́менемъ мно́гимъ, горя́щая я́рость его́: со сла́вою сло́во усте́нъ его́, сло́во гнѣ́ва по́лно, и гнѣ́въ я́рости я́ко о́гнь поя́стъ:

и ду́хъ его́ а́ки вода́ въ де́бри влеку́щи прiи́детъ да́же до вы́и и раздѣли́тся, е́же смути́ти язы́ки о прельще́нiи су́етнѣмъ, и пожене́тъ я́ пре́лесть тща́, и во́зметъ я́ предъ лице́мъ и́хъ.

Еда́ при́сно подоба́етъ ва́мъ ра́доватися и входи́ти во свята́я моя́ всегда́, а́ки пра́зднующымъ и я́ко веселя́щымся вни́ти со сопѣ́лiю въ го́ру Госпо́дню къ Бо́гу Изра́илеву?

И слы́шану сотвори́тъ Госпо́дь сла́ву гла́са своего́, и я́рость мы́шцы своея́ показа́ти, съ я́ростiю и гнѣ́вомъ, и со пла́менемъ пояда́ющимъ возгреми́тъ зѣ́лно, и я́ко вода́ и гра́дъ низходя́щь ну́ждею.

Гла́сомъ бо Госпо́днимъ побѣжде́ни бу́дутъ Ассирі́ане я́звою, е́юже а́ще порази́тъ я́.

И бу́детъ ему́ о́крестъ, отону́дуже бѣ́ и́хъ наде́жда по́мощи, на ню́же то́й упова́ше: ті́и со тимпа́ны и гу́сльми ра́товати бу́дутъ на́нь от премѣне́нiя.

Ты́ бо пре́жде дні́й истя́занъ бу́деши: еда́ и тебѣ́ угото́вася ца́рствовати? де́брь глубо́кую, древеса́ лежа́ща, о́гнь и древа́ мно́га, я́рость Госпо́дня а́ки де́брь жу́пеломъ горя́щая.

Се́ бо, Ца́рь пра́ведный воцари́тся, и кня́зи со судо́мъ владѣ́ти начну́тъ.

И бу́детъ человѣ́къ сокрыва́яй словеса́ своя́, и скры́ется, а́ки от воды́ носи́мыя: и яви́тся въ Сiо́нѣ я́ко рѣка́ теку́щая сла́вная въ земли́ жа́ждущей.

И ксему́ не бу́дутъ упова́юще на человѣ́ки, но у́шы вдадя́тъ на слы́шанiе,

и се́рдце изнемо́гшихъ во́нметъ послу́шати, и язы́цы нѣмотству́ющiи ско́ро науча́тся глаго́лати ми́ръ:

и ксему́ не реку́тъ юро́дивому владѣ́ти, и ксему́ не реку́тъ слуги́ твои́: молчи́.

Юро́дъ бо юро́дивая изрѣче́тъ, и се́рдце его́ тще́тная уразумѣ́етъ, е́же соверша́ти беззако́нная и глаго́лати на Го́спода пре́лесть, е́же растли́ти ду́шы а́лчныя и ду́шы жа́ждущыя тщы́ сотвори́ти.

Совѣ́тъ бо злы́хъ беззако́нная совѣщава́етъ, растли́ти смире́нныя словесы́ непра́ведными и разсы́пати словеса́ смире́нныхъ на судѣ́.

Благочести́вiи же смы́сленнѣ совѣща́ша, и то́й совѣ́тъ пребу́детъ.

Жены́ бога́тыя, воста́ните и услы́шите гла́съ мо́й: дще́ри, съ наде́ждею слы́шите словеса́ моя́:

дня́ лѣ́тняго па́мять сотвори́те въ болѣ́зни съ наде́ждею: потреби́ся объима́нiе ви́нное, преста́ сѣ́янiе, и [собира́нiе] ктому́ не прiи́детъ.

Ужасни́теся, сжа́литеся, упова́вшыя, совлецы́теся, на́ги бу́дите, препоя́шите чре́сла своя́ во вре́тища

и въ пе́рси бі́йтеся о селѣ́ жела́емѣмъ и о виногра́днѣмъ рожде́нiи.

На земли́ люді́й мои́хъ те́рнiе и бы́лiе возни́кнетъ, и от всего́ до́му ра́дость восхи́тится: гра́дъ бога́тъ,

до́мове оста́вленнiи, бога́тство гра́да и до́мы вожделѣ́нiя оста́вятъ: и бу́дутъ ве́си пеще́ры до вѣ́ка, ра́дость осло́мъ ди́вiимъ, па́ствы пастухо́въ:

до́ндеже на́йдетъ на ны́ Ду́хъ от вы́шняго, и бу́детъ пусты́ня въ херме́ль, а херме́ль въ дубра́ву вмѣни́тся.

И почі́етъ въ пусты́ни су́дъ, и пра́вда въ карми́лѣ всели́тся:

и бу́дутъ дѣла́ пра́вды ми́ръ, и одержи́тъ пра́вда поко́й, и упова́юще бу́дутъ до вѣ́ка:

и вселя́тся лю́дiе его́ во гра́дѣ ми́ра и обита́ти бу́дутъ упова́юще, и почі́ютъ съ бога́тствомъ.

Гра́дъ же, а́ще сни́детъ, то́ не на вы́ прiи́детъ: и бу́дутъ живу́щiи въ дубра́вахъ упова́юще, я́коже су́щiи на поля́хъ.

Блаже́ни сѣ́ющiи при вся́цѣй водѣ́, идѣ́же во́лъ и осе́лъ попира́етъ.

Синодальный

1 Сила фараона будет для вас стыдом; 8 «впиши в книгу … что это народ мятежный». 15 «В тишине и уповании крепость ваша; но вы не захотели». 18 Господь медлит, чтобы помиловать вас. «Хлеб в горести и воду в нужде». «Вот путь, идите по нему». День изобилия. 27 Язык Господа, как огонь поедающий.

Горе непокорным сынам, говорит Господь, которые делают совещания, но без Меня, и заключают союзы, но не по духу Моему, чтобы прилагать грех ко греху:

не вопросив уст Моих, идут в Египет, чтобы подкрепить себя силою фараона и укрыться под тенью Египта.

Но сила фараона будет для вас стыдом, и убежище под тенью Египта – бесчестием;

потому что князья его* уже в Цоане, и послы его дошли до Ханеса. //*Иерусалима.

Все они будут постыжены из-за народа, который бесполезен для них; не будет от него ни помощи, ни пользы, но – стыд и срам.

Тяжести на животных, идущих на юг, по земле угнетения и тесноты, откуда выходят львицы и львы, аспиды и летучие змеи; они несут на хребтах ослов богатства свои и на горбах верблюдов сокровища свои к народу, который не принесет им пользы.

Ибо помощь Египта будет тщетна и напрасна; потому Я сказал им: сила их – сидеть спокойно.

Теперь пойди, начертай это на доске у них, и впиши это в книгу, чтобы осталось на будущее время, навсегда, навеки.

Ибо это народ мятежный, дети лживые, дети, которые не хотят слушать закона Господня,

которые провидящим говорят: «перестаньте провидеть», и пророкам: «не пророчествуйте нам правды, говорите нам лестное, предсказывайте приятное;

сойдите с дороги, уклонитесь от пути; устраните от глаз наших Святаго Израилева».

Посему так говорит Святый Израилев: так как вы отвергаете слово сие, а надеетесь на обман и неправду, и опираетесь на то:

то беззаконие это будет для вас, как угрожающая падением трещина, обнаружившаяся в высокой стене, которой разрушение настанет внезапно, в одно мгновение.

И Он разрушит ее, как сокрушают глиняный сосуд, разбивая его без пощады, так что в обломках его не найдется и черепка, чтобы взять огня с очага или зачерпнуть воды из водоема;

ибо так говорит Господь Бог, Святый Израилев: оставаясь на месте и в покое, вы спаслись бы; в тишине и уповании крепость ваша; но вы не хотели

и говорили: «нет, мы на конях убежим», – за то и побежите; «мы на быстрых ускачем», – за то и преследующие вас будут быстры.

От угрозы одного побежит тысяча, от угрозы пятерых побежите так, что остаток ваш будет как веха на вершине горы и как знамя на холме.

И потому Господь медлит, чтобы помиловать вас, и потому еще удерживается, чтобы сжалиться над вами; ибо Господь есть Бог правды: блаженны все уповающие на Него!

Народ будет жить на Сионе в Иерусалиме; ты не будешь много плакать, – Он помилует тебя, по голосу вопля твоего, и как только услышит его, ответит тебе.

И даст вам Господь хлеб в горести и воду в нужде; и учители твои уже не будут скрываться, и глаза твои будут видеть учителей твоих;

и уши твои будут слышать слово, говорящее позади тебя: «вот путь, идите по нему», если бы вы уклонились направо и если бы вы уклонились налево.

Тогда вы будете считать скверною оклад идолов из серебра твоего и оклад истуканов из золота твоего; ты бросишь их, как нечистоту; ты скажешь им: прочь отсюда.

И Он даст дождь на семя твое, которым засеешь поле, и хлеб, плод земли, и он будет обилен и сочен; стада твои в тот день будут пастись на обширных пастбищах.

И волы и ослы, возделывающие поле, будут есть корм соленый, очищенный лопатою и веялом.

И на всякой горе высокой и на всяком холме возвышенном потекут ручьи, потоки вод, в день великого поражения, когда упадут башни.

И свет луны будет, как свет солнца, а свет солнца будет светлее всемеро, как свет семи дней, в тот день, когда Господь обвяжет рану народа Своего и исцелит нанесенные ему язвы.

Вот, имя Господа идет издали, горит гнев Его, и пламя его сильно, уста Его исполнены негодования, и язык Его, как огонь поедающий,

и дыхание Его, как разлившийся поток, который поднимается даже до шеи, чтобы развеять народы до истощания; и будет в челюстях народов узда, направляющая к заблуждению.

А у вас будут песни, как в ночь священного праздника, и веселье сердца, как у идущего со свирелью на гору Господню, к твердыне Израилевой.

И возгремит Господь величественным гласом Своим и явит тяготеющую мышцу Свою в сильном гневе и в пламени поедающего огня, в буре и в наводнении и в каменном граде.

Ибо от гласа Господа содрогнется Ассур, жезлом поражаемый.

И всякое движение определенного ему жезла, который Господь направит на него, будет с тимпанами и цитрами, и Он пойдет против него войною опустошительною.

Ибо Тофет давно уже устроен; он приготовлен и для царя, глубок и широк; в костре его много огня и дров; дуновение Господа, как поток серы, зажжет его.

1 Человек будет, как защита от ветра; невежда и коварный. 9 Беспечные женщины; их сетование. 15 «Доколе не излиется на нас Дух свыше» … «безопасные селения», «сеющие при всех водах».

Вот, Царь будет царствовать по правде, и князья будут править по закону;

и каждый из них будет как защита от ветра и покров от непогоды, как источники вод в степи, как тень от высокой скалы в земле жаждущей.

И очи видящих не будут закрываемы, и уши слышащих будут внимать.

И сердце легкомысленных будет уметь рассуждать; и косноязычные будут говорить ясно.

Невежду уже не будут называть почтенным, и о коварном не скажут, что он честный.

Ибо невежда говорит глупое, и сердце его помышляет о беззаконном, чтобы действовать лицемерно и произносить хулу на Господа, душу голодного лишать хлеба и отнимать питье у жаждущего.

У коварного и действования гибельные: он замышляет ковы, чтобы погубить бедного словами лжи, хотя бы бедный был и прав.

А честный и мыслит о честном и твердо стоит во всем, что честно.

Женщины беспечные! встаньте, послушайте голоса моего; дочери беззаботные! приклоните слух к моим словам.

Еще несколько дней сверх года, и ужаснетесь, беспечные! ибо не будет обирания винограда, и время жатвы не настанет.

Содрогнитесь, беззаботные! ужаснитесь, беспечные! сбросьте одежды, обнажитесь и препояшьте чресла.

Будут бить себя в грудь о прекрасных полях, о виноградной лозе плодовитой.

На земле народа моего будут расти терны и волчцы, равно и на всех домах веселья в ликующем городе;

ибо чертоги будут оставлены; шумный город будет покинут; Офел и башня навсегда будут служить, вместо пещер, убежищем диких ослов и пасущихся стад,

доколе не излиется на нас Дух свыше, и пустыня не сделается садом, а сад не будут считать лесом.

Тогда суд водворится в этой пустыне, и правосудие будет пребывать на плодоносном поле.

И делом правды будет мир, и плодом правосудия – спокойствие и безопасность вовеки.

Тогда народ мой будет жить в обители мира и в селениях безопасных, и в покоищах блаженных.

И град будет падать на лес, и город спустится в долину.

Блаженны вы, сеющие при всех водах и посылающие туда вола и осла.

Таджикский

Языки

«ЭЙ вой бар писарони исёнкор, – мегӯяд Парвардигор, – ки машварат қабул мекунанд, вале на аз ҷониби Ман, ва тадбирҳо меандешанд, вале на бар тибқи рӯҳи Ман, то ки гуноҳро бар гуноҳ зам кунанд!

Онҳо изни даҳони Маро напурсида, ба Миср фурӯд меоянд, то ки дар таҳти ҳимояти фиръавн бошанд, ва дар сояи Миср паноҳ баранд.

Валекин ҳимояти фиръавн барои шумо хиҷолат, ва паноҳ бурдан дар сояи Миср шармандагӣ хоҳад буд;

Зеро ки мирони ӯ дар Сӯан мебошанд, ва элчиёни ӯ ба Ҳонис расидаанд;

Ҳамаашон аз боиси қавме ки барои онҳо фоида надоранд, хиҷил хоҳанд шуд: на ёварӣ ва на фоида, балки хиҷолат ва шармандагӣ хоҳад буд».

Ваҳй дар бораи баҳимути ҷанубӣ. Онҳо аз замини тангӣ ва мусибат, ки модашер ва наррашер, афъӣ ва аждаҳои паррон аз он ҷо меояд, сарвати худро бар пушти харон, ва ганҷи худро бар кӯҳони шутурон бор карда, назди қавме ки ҳеҷ фоидае надоранд, мебаранд.

Чунки ёварии мисриён ҳеҷу пуч аст; бинобар ин онҳоро хондаам: «Раҳаби бекорнишин».

Акнун биё, инро бар лавҳе барои онҳо бинавис ва дар китобе қайд намо, то ки барои рӯзҳои оянда ба таври доимӣ, то абад бимонад.

Зеро ки инҳо қавми осӣ, писарони каззоб ҳастанд, писароне ки намехоҳанд дастурҳои Парвардигорро гӯш кунанд,

Ва онҳо ба ғайбдонон мегӯянд: «Ғайбдонӣ накунед!» – ва ба анбиё мегӯянд: «Барои мо ҳақиқатро нубувват нанамоед, балки ба мо суханони ширин гӯед, ҳазлу шӯхиро нубувват кунед,

Аз роҳ дур шавед, аз тариқ берун равед, Поки Исроилро аз пеши мо дур кунед!»

Бинобар ин Поки Исроил чунин мегӯяд: «Азбаски шумо аз ин сухан безор шудаед, ва ба зулм ва каҷравӣ умед баста, бар он такя мекунед,

Аз ин рӯ ин гуноҳ барои шумо мисли рахнаи пуртаҳдиде ки дар ҳисори баланд пайдо шуда бошад, хоҳад буд, ки фурӯғалтии он ҳисор баногоҳ, дар як он ба амал хоҳад омад.

Ва фурӯғалтии он мисли шикастани кӯзаи сафолин хоҳад буд, ки бе шафқат пора-пора мешавад, ба тавре ки дар миёни пораҳояш сафолпорае ёфт намешавад, то ки оташ аз манқал бикашанд ва об аз кӯлмак бигиранд».

Зеро ки Парвардигор Худо, Поки Исроил чунин мегӯяд: «Бо тавба ва фароғат наҷот меёфтед; қуввати шумо дар оромӣ ва эътимод мебуд»; вале шумо нахостед.

Ва гуфтед: «Не, мо бар аспон нишаста, хоҳем тохт», – пас, хоҳед тохт; «ва бар аспони сабукрав савор хоҳем шуд», – пас, таъқибкунандагони шумо сабукрав хоҳанд шуд.

Ҳазор нафар аз таҳдиди як нафар рӯй ба гурез хоҳанд овард; шумо аз таҳдиди панҷ нафар рӯй ба гурез хоҳед овард то даме ки мисли ходае бар қуллаи кӯҳ, ва мисли ливое бар теппа бимонед.

Ва аз ин сабаб Парвардигор даранг менамояд, то шуморо афв кунад; ва аз ин сабаб Ӯ канорагирӣ менамояд, то бар шумо марҳамат кунад; зеро ки Парвардигор Худои адлу инсоф аст; хушо ҳамаи онҳое ки ба Ӯ таваккал мекунанд!

Ба яқин, эй қавме ки дар Сион, дар Ерусалим сокин ҳастед, дигар гиря нахоҳед кард; Ӯ ба овози фарёдатон бар шумо раҳм хоҳад кард: онро шунидан замон, шуморо иҷобат хоҳад намуд.

Ва агарчи Парвардигор ба шумо нони тангайшӣ ва оби мусибатро диҳад, муаллиматон дигар пинҳон нахоҳад шуд, ва чашмонатон муаллиматонро хоҳад дид;

Ва гӯшҳотон суханеро аз қафои шумо хоҳад шунид, ки мегӯяд: «Роҳ ин аст, бо он биравед», вақте ки ба тарафи рост ё чап майл кунед.

Ва ҷилди нуқрагини санамҳои худро, ва пӯшоки заррини бутҳои худро наҷис хоҳед донист; онҳоро мисли наҷосате дур андохта, хоҳед гуфт: «Дафъ шав!»

Ва Ӯ бар тухмие ки замини худро бо он кишт мекунед, борон хоҳад дод, ва ҳосили ғаллаи замин ширадор ва фаровон хоҳад буд; чорвои шумо дар он рӯз дар чарогоҳи фарохе хоҳад чарид.

Ва нарговон ва хароне ки заминро кор мекунанд, хӯроки намакине ки бо белу сешоха бод дода шуда бошад, хоҳанд хӯрд.

Ва дар рӯзи куштори азим, вақте ки бурҷҳо фурӯ меғалтад, бар ҳар кӯҳи саркаш ва бар ҳар теппаи баланд наҳрҳо ва ҷӯйҳои об ҷорӣ хоҳад шуд.

Ва дар рӯзе ки Парвардигор ҷароҳати қавми Худро бибандад ва захмҳои онҳоро шифо диҳад, рӯшноии моҳ мисли рӯшноии офтоб хоҳад шуд, ва рӯшноии офтоб ҳафтчандон, мисли рӯшноии ҳафт рӯз хоҳад буд.

Инак, номи Парвардигор аз дурдаст меояд, ғазаби Ӯ аланга мезанад, ва дуди ғализе аз он боло мебарояд; лабҳои Ӯ пур аз хашм аст, ва забони Ӯ мисли оташи сӯзон аст.

Ва нафаси Ӯ мисли селоби саршор аст, ки то ба гардан мерасад, то ки халқҳоро ғалбер карда ба дараҷаи нестӣ расонад, ва лаҷоми гумроҳиро ба даҳони қавмон андозад.

Он гоҳ шумо мисли шаби тақдиси ид сурудгӯӣ хоҳед кард, ва дилшодии шумо мисли касоне хоҳад буд, ки бо найнавозӣ мераванд, то ба кӯҳи Парвардигор, назди сахраи Исроил биёянд.

Ва Парвардигор кибриёи овози Худро хоҳад шунавонид, ва тазиқи бозуи Худро бо шиддати ғазаб ва алангаи оташи сӯзон, бо тундбод ва сел ва жолаи сангин зоҳир хоҳад намуд.

Зеро ки Ашшур аз овози Парвардигор шикаст хоҳад хӯрд, ҳангоме ки вайро бо асои ғазаби Худ зарба занад.

Ва ҳар зарбаи чӯбдасти қазо, ки Парвардигор бар вай фурӯд хоҳад овард, бо дафҳо, ва барбатҳо хоҳад буд, ва Ӯ бо муҳорибаҳои шадид ба муқобили онҳо ҷанг хоҳад кард.

Зеро ки Тӯфет пешакӣ тайёр карда шудааст: он барои подшоҳ низ муҳайёст, ба тавре ки амиқ ва фарох гардидааст; дар гулханаш оташ ва ҳезум бисёр аст; нафаси Парвардигор мисли наҳри кибрит онро хоҳад барафрӯхт.

ИНАК, подшоҳ бо адолат салтанат хоҳад ронд, ва мирон бо инсоф ҳукмронӣ хоҳанд кард.

Ва ҳар кас мисли паноҳгоҳе аз бод ва ниҳонгоҳе аз тӯфон, мисли ҷӯйҳои об дар саҳрои хушк, мисли сояи кӯҳпораи бузург дар замини бемаҷол хоҳад буд.

Ва чашмони бинандагон пӯшида нахоҳад шуд, ва гӯшҳои шунавандагон самъ хоҳад намуд.

Ва дили сабукмағзон ба фаҳм кардани дониш қобил хоҳад шуд, ва забони сақавҳо ба гуфтани суханони возеҳ шитоб хоҳад кард.

Нокас дигар валинеъмат номида нахоҳад шуд, ва қаллоб сарватдор хонда нахоҳад шуд;

Зеро ки нокас суханони зишт ба забон меронад, ва дили вай бадкорӣ меандешад, то ки риёкорӣ кунад ва дар ҳаққи Парвардигор суханони куфромез гӯяд, ҷони гуруснагонро аз нон маҳрум созад ва оби ташнагонро кашида гирад.

Ва қаллоб воситаҳои бадро ба кор мебарад: вай найрангҳо меандешад, то ки мискинеро бо суханони дурӯғ нобуд кунад, гарчанде ки камбағал аз рӯи инсоф сухан меронад.

Валекин валинеъмат тадбирҳои олиҳимматона меандешад, ва ӯ дар олиҳимматӣ устувор хоҳад буд.

Эй занони лоубол, бархоста, овози маро бишнавед! Эй духтарони худком, ба суханони ман гӯш андозед!

Эй худкомон! Каме бештар аз як соли дигар музтариб хоҳед шуд, зеро ки ангурчинӣ анҷом ёфтааст, ва мавсими ғунучини меваҳо фаро нахоҳад расид.

Эй лоуболон, биларзед! Эй худкомон, музтариб шавед! Либоси худро кашида, бараҳна шавед ва палос бар камар бибандед!

Барои мазрааҳои зебо ва токҳои серҳосил синазанон навҳа хоҳед кард.

Бар замини қавми ман хор ва явшон хоҳад рӯид, ҳамчунин бар ҳамаи хонаҳои дилхушии шаҳри пурсурур.

Зеро ки қасрҳо тарк карда хоҳад шуд; ғулғулаи шаҳр хотима хоҳад ёфт; ҳисор ва бурҷи дидбонӣ то абад дар ивази мағораҳо манзилгоҳи гӯрхарон ва чарогоҳи чорво хоҳад шуд,

То даме ки бар мо рӯҳе аз афроз рехта шавад, ва биёбон ба боғистон мубаддал гардад, ва боғистон ҷангал ҳисоб ёбад.

Ва он гоҳ инсоф дар биёбон сокин хоҳад шуд, ва адолат дар боғистон ҷойгир хоҳад гардид.

Ва натиҷаи адолат сулҳу осоиштагӣ хоҳад буд, ва самари адолат – оромӣ ва амният то абад.

Ва қавми ман дар макони сулҳу осоиштагӣ, ва дар масканҳои амният, ва дар оромгоҳҳои сафобахш ҷойгир хоҳанд шуд.

Ва ҳангоми фурӯ ғалтидани ҷангал жола хоҳад борид, ва шаҳр ба водӣ фурӯд хоҳад омад.

Хушо шумо, эй касоне ки назди ҳамаи обҳо кишт менамоед, ва пойҳои гову хари худро ба он ҷо равона мекунед!