Я́ко и́мется человѣ́къ бра́та своего́, или́ дома́шняго отца́ своего́, глаго́ля: ри́зу и́маши, началово́ждь на́мъ бу́ди, и бра́шно мое́ подъ тобо́ю да бу́детъ.

И отвѣща́въ въ де́нь о́ный рече́тъ: не бу́ду тво́й началово́ждь, нѣ́сть бо въ дому́ мое́мъ ни хлѣ́ба, ни ри́зы: не бу́ду началово́ждь лю́демъ си́мъ.

Я́ко оста́вленъ бы́сть Иерусали́мъ, и Иуде́а паде́, и язы́къ и́хъ со беззако́нiемъ, не покаря́ющься Го́сподеви.

Сего́ ра́ди ны́нѣ смири́ся сла́ва и́хъ, и сту́дъ лица́ и́хъ проти́ву ста́ и́мъ: грѣ́хъ же сво́й я́ко Cодо́мскiй возвѣсти́ша и яви́ша. Го́ре души́ и́хъ, зане́ умы́слиша совѣ́тъ лука́вый на себе́ сами́хъ,

ре́кше: свя́жемъ пра́веднаго, я́ко непотре́бенъ на́мъ е́сть. У́бо плоды́ дѣ́лъ свои́хъ снѣдя́тъ.

Го́ре беззако́нному: лука́вая бо приключа́тся ему́ по дѣло́мъ руку́ его́.

Лю́дiе мои́, приста́вницы ва́ши пожина́ютъ ва́съ, и истяза́ющiи облада́ютъ ва́ми: лю́дiе мои́, блажа́щiи ва́съ льстя́тъ вы́ и стези́ но́гъ ва́шихъ возмуща́ютъ.

Но ны́нѣ устро́ится Госпо́дь на су́дъ и поста́витъ на су́дъ лю́ди своя́:

са́мъ Госпо́дь на су́дъ прiи́детъ со старѣ́йшины люді́й и со кня́зи и́хъ. Вы́ же почто́ запали́сте виногра́дъ мо́й, и разграбле́нiе убо́гаго въ домѣ́хъ ва́шихъ?

почто́ вы́ оби́дите люді́й мои́хъ и лице́ убо́гихъ посрамля́ете? глаго́летъ Госпо́дь Савао́ѳъ.

Сiя́ глаго́летъ Госпо́дь: поне́же вознесо́шася дще́ри Сiо́ни и ходи́ша высо́кою вы́ею и помиза́нiемъ оче́съ и ступа́нiемъ но́гъ, ку́пно ри́зы влеку́шыя [по до́лу] и нога́ма ку́пно игра́ющыя:

и смири́тъ Госпо́дь нача́лныя дще́ри Сiо́ни, и Госпо́дь откры́етъ срамоту́ и́хъ.

Въ де́нь о́нъ, и отъи́метъ Госпо́дь сла́ву ри́зъ и́хъ и красоты́ и́хъ, и вплете́нiя злата́я [на главѣ́] и тре́сны ри́зныя, и лу́ницы гри́венныя

и срачи́цы то́нкiя, и красоту́ лица́ и́хъ и сострое́нiе красы́ сла́вныя, и о́бручи и пе́рстни, и мони́ста и запя́стiя и худо́жныя усеря́зи,

и багряни́цы и пребагря́ная, и у́тварь хра́мную

и свѣ́тлая лако́нская, и виссо́ны и синеты́, и червлени́цы

и виссо́нъ со зла́томъ и синето́ю преты́каны, и тончи́цы преи́маны зла́томъ:

и бу́детъ вмѣ́сто вони́ до́брыя смра́дъ, и вмѣ́сто по́яса у́жемъ препоя́шешися, и вмѣ́сто украше́нiя злата́го, е́же на главѣ́, плѣ́шь имѣ́ти бу́деши дѣ́лъ твои́хъ ра́ди, и вмѣ́сто ри́зы багря́ныя препоя́шешися вре́тищемъ:

и сы́нъ тво́й добрѣ́йшiй, его́же лю́биши, мече́мъ паде́тъ, и крѣ́пцыи ва́ши мече́мъ паду́тъ и смиря́тся:

и воспла́чутся храни́лища у́тварей ва́шихъ, и оста́нешися еди́на и о зе́млю уда́рена бу́деши.

Латинский (Nova Vulgata)

Ecce enim Dominator, Dominus exercituum, aufert a Ierusalem et a Iuda robur et praesidium, omne robur panis et omne robur aquae,

fortem et virum bellatorem, iudicem et prophetam et hariolum et senem,

principem super quinquaginta et honorabilem vultu et consiliarium et sapientem magum et prudentem incantatorem.

Et dabo pueros principes eorum; et infantes dominabuntur eis.

Et irruet populus, vir ad virum, unusquisque ad proximum suum: tumultuabitur puer contra senem, et ignobilis contra nobilem.

Apprehendet enim vir fratrem suum in domo patris sui: «Vestimentum tibi est, princeps esto noster, ruina autem haec sub manu tua».

Clamabit in die illa dicens: «Non sum medicus, et in domo mea non est panis neque vestimentum; nolite constituere me principem populi».

Ruit enim Ierusalem, et Iudas concidit, quia lingua eorum et adinventiones eorum contra Dominum, ut provocarent oculos maiestatis eius.

Procacitas vultus eorum accusat eos, et peccatum suum quasi Sodoma praedicaverunt nec absconderunt; vae animae eorum, quoniam reddita sunt eis mala!

Dicite iusto: «Bene!», quoniam fructum adinventionum suarum comedet.

Vae impio in malum: retributio enim manuum eius fiet ei!

Populum meum opprimit infans, et mulieres dominantur ei. Popule meus, qui te beatum dicunt, ipsi te decipiunt et viam gressuum tuorum dissipant.

Surgit ad arguendum Dominus et stat ad iudicandos populos.

Dominus ad iudicium veniet cum senibus populi sui et principibus eius: «Vos enim depasti estis vineam, et rapina pauperis in domibus vestris.

Quare atteritis populum meum et facies pauperum commolitis?», dicit Dominus, Deus exercituum.

Et dixit Dominus: «Pro eo quod elevatae sunt filiae Sion et ambulaverunt extento collo et nutibus oculorum, parvis passibus incedebant et catenulis pedum tinniebant,

decalvabit Dominus verticem filiarum Sion et Dominus crinem earum nudabit».

In die illa auferet Dominus ornamentum calceamentorum et torques

et lunulas et inaures et armillas et mitras,

discriminalia et periscelidas et fascias et olfactoriola

et anulos et ornamenta narium,

mutatoria et palliola et linteamina et marsupia,

specula et sindones et vittas et pallia.

Et erit pro suavi odore foetor, et pro zona funiculus, et pro crispante crine calvitium, et pro fascia pectorali cilicium, stigma pro pulchritudine.

Viri tui gladio cadent, et fortes tui in proelio,

et maerebunt atque lugebunt portae eius, et desolata in terra sedebit.

Таджикский

ЗЕРО, инак Парвардигор, Парвардигори лашкарҳо, мадад ва такягоҳро аз Ерусалим ва Яҳудо дур хоҳад кард: ҳар мадади нон ва ҳар мадади обро;

Паҳлавон ва марди ҷангӣ, довар ва набӣ, ва соҳир ва муршидро;

Мирипанҷоҳ ва шариф, ва мушовир, ва ҳунарвар ва азоимхонро.

Ва амрадонро бар онҳо ба сарварӣ хоҳам дод, ва кӯдакон бар онҳо ҳукмронӣ хоҳанд кард.

Ва қавм гирифтори зулм хоҳанд шуд: ҳар кас аз дасти каси дигар, ва ҳар кас аз дасти ёри худ; амрад ба пир, ва пастфитрат ба олиҷаноб густохӣ хоҳад кард.

Вақте ки касе дар хонаи падараш ба бародари худ часпида, бигӯяд: «Ту либосе дорӣ, пас ҳокими мо шав, ва ин бесарусомонӣ зери дасти ту бошад», –

Вай дар он рӯз овози худро баланд карда, хоҳад гуфт: «Ман наметовонам чорасоз шавам, зеро ки дар хонаи ман на ноне ҳаст, на либосе; маро ҳокими қавм таъин накунед».

Ба ин минвол Ерусалим бесару сомон шудааст, ва Яҳудо фурӯ ғалтидааст, зеро ки забони онҳо ва аъмоли онҳо бар зидди Парвардигор аст, то ки чашмони ҷалоли Ӯро ба хашм оваранд.

Ифодаи рӯйҳои онҳо бар зидди худашон гувоҳӣ медиҳад, ва онҳо дар бораи гуноҳи худ мисли мардуми Садӯм ошкоро сухан меронанд, ва онро пинҳон намедоранд. Вой бар ҷони онҳо! Зеро ки худашон ба сари худ бадӣ меоваранд.

Ба одил бигӯед, ки ӯ некӣ хоҳад дид, зеро ки аз самараи аъмоли худ хоҳад хӯрд.

Вой бар ҳоли шарир, ки вай бадӣ хоҳад дид, зеро ки мукофоти амали дастҳои вай ба вай дода хоҳад шуд.

Бар қавми ман кӯдакон зулм мекунанд, ва занон бар вай салтанат меронанд. Эй қавми ман! Роҳбаронат туро дар иштибоҳ меандозанд, ва самти роҳҳои туро вайрон кардаанд.

Парвардигор барои додгарӣ бархостааст, ва рост истодааст, то ки қавмҳоро доварӣ намояд.

Парвардигор бо пирони қавми Худ ва бо мирони он ба мурофиа хоҳад омад: «Шумо токзорро оташ задаед, ва он чи аз бенаво ғорат карда шудааст, дар хонаҳои шумост.

Шумо чӣ ҳақ доред, ки қавми Маро мазлум созед, ва рӯйҳои бенавоёнро поймол кунед?» – мегӯяд Парвардигор, Парвардигори лашкарҳо.

Ва Парвардигор гуфт: «Азбаски духтарони Сион мағрур шудаанд, ва гардан барафрохта роҳ мераванд, ва бо ғамзаҳои чашм ба васваса меандозанд, бо ишваю ноз мехироманд, ва зангӯлачаҳои халхолҳоро бар пойҳошон ҷарангос мезанонанд,

Бинобар ин Парвардигор фарқи сари духтарони Сионро кал хоҳад кард, ва Парвардигор аврати онҳоро бараҳна хоҳад намуд».

Дар он рӯз Парвардигор зебу зинати халхолҳо, ва пешонабандҳо, ва тавқҳоро нест хоҳад кард;

Ва гӯшвораҳо, ва дастпонаҳо, ва рӯйбандҳоро;

Ва афсарҳо, ва занҷирҳо, ва камарбандҳо, ва атрдонҳо, ва тӯморҳоро;

Ва ангуштаринҳо, ва ҳалқаҳои биниро;

Ва камзӯлҳо, ва ҷомаҳо, ва рӯймолҳо, ва ҳамёнҳоро;

Ва оинаҳо, ва пероҳанҳо, ва дасторҳо, ва ҳиҷобҳоро.

Ва дар ивази роиҳаи атр тааффуни рим хоҳад буд; ва дар ивази камарбанд – арғамчин; ва дар ивази гесӯи пурпечу хам – калӣ; ва дар ивази либоси фарох – фӯтае аз палос; ва дар ивази зебоӣ – тамға.

Мардони ту ба шамшер, ва баҳодурони ту дар ҷанг хоҳанд афтод.

Ва дарвозаҳои он нола хоҳад кард ва мотам хоҳад гирифт, ва он тиҳӣ гардида, бар замин хоҳад нишаст.

Синодальный

Языки

1 Господь даст им отроков в начальники. 8 Суд над старейшинами; 16 суд над надменными нарядными женщинами Сиона.

Вот, Господь, Господь Саваоф, отнимет у Иерусалима и у Иуды посох и трость, всякое подкрепление хлебом и всякое подкрепление водою,

храброго вождя и воина, судью и пророка, и прозорливца и старца,

пятидесятника и вельможу и советника, и мудрого художника и искусного в слове.

И дам им отроков в начальники, и дети будут господствовать над ними.

И в народе один будет угнетаем другим, и каждый – ближним своим; юноша будет нагло превозноситься над старцем, и простолюдин над вельможею.

Тогда ухватится человек за брата своего, в семействе отца своего, и скажет: у тебя есть одежда, будь нашим вождем, и да будут эти развалины под рукою твоею.

А он с клятвою скажет: не могу исцелить ран общества; и в моем доме нет ни хлеба, ни одежды; не делайте меня вождем народа.

Так рушился Иерусалим, и пал Иуда, потому что язык их и дела их – против Господа, оскорбительны для очей славы Его.

Выражение лиц их свидетельствует против них, и о грехе своем они рассказывают открыто, как Содомляне, не скрывают: горе душе их! ибо сами на себя навлекают зло.

Скажите праведнику, что благо ему, ибо он будет вкушать плоды дел своих;

а беззаконнику – горе, ибо будет ему возмездие за дела рук его.

Притеснители народа Моего – дети, и женщины господствуют над ним. Народ Мой! вожди твои вводят тебя в заблуждение и путь стезей твоих испортили.

Восстал Господь на суд – и стоит, чтобы судить народы.

Господь вступает в суд со старейшинами народа Своего и с князьями его: вы опустошили виноградник; награбленное у бедного – в ваших домах;

что вы тесните народ Мой и угнетаете бедных? говорит Господь, Господь Саваоф.

И сказал Господь: за то, что дочери Сиона надменны и ходят, подняв шею и обольщая взорами, и выступают величавою поступью и гремят цепочками на ногах, –

оголит Господь темя дочерей Сиона и обнажит Господь срамоту их;

в тот день отнимет Господь красивые цепочки на ногах и звездочки, и луночки,

серьги, и ожерелья, и опахала, увясла и запястья, и пояса, и сосудцы с духами, и привески волшебные,

перстни и кольца в носу,

верхнюю одежду и нижнюю, и платки, и кошельки,

светлые тонкие епанчи и повязки, и покрывала.

И будет вместо благовония зловоние, и вместо пояса будет веревка, и вместо завитых волос – плешь, и вместо широкой епанчи – узкое вретище, вместо красоты – клеймо.

Мужи твои падут от меча, и храбрые твои – на войне.

И будут воздыхать и плакать ворота столицы, и будет она сидеть на земле опустошенная.