слага́ющiи зла́то изъ мѣ́ха, и сребро́ вѣ́сомъ поставля́ютъ въ мѣ́рилѣ, и нае́мше зла́таря сотвори́ша рукотворе́нная, и прекло́ншеся покланя́ются и́мъ:

воздви́жутъ я́ на ра́мѣхъ и хо́дятъ: а́ще же положа́тъ я́ на мѣ́стѣ свое́мъ, ту́ лежа́тъ, ниже́ подви́жутся: и и́же а́ще возопiе́тъ къ ни́мъ, не услы́шатъ, от бѣ́дъ не спасу́тъ его́.

Помяни́те сiя́ и возстени́те, пока́йтеся, прельсти́вшiися, обрати́теся се́рдцемъ

и помяни́те пе́рвая от вѣ́ка, я́ко а́зъ е́смь Бо́гъ, и нѣ́сть еще́ ра́звѣ мене́:

возвѣща́яй пе́рвѣе послѣ́дняя, пре́жде не́же бы́ти и́мъ, и а́бiе сбы́шася: и реко́хъ: ве́сь совѣ́тъ мо́й ста́нетъ, и вся́, ели́ка совѣща́хъ, сотворю́.

Призыва́яй от восто́къ пти́цу, и от земли́ издале́ча, о ни́хже совѣща́хъ: реко́хъ и приведо́хъ, созда́хъ и сотвори́хъ, приведо́хъ и́ и благопоспѣши́хъ пу́ть его́.

Послу́шайте мене́, погу́бльшiи се́рдце, су́щiи дале́че от пра́вды:

прибли́жихъ пра́вду мою́, и не удали́тся, и спасе́нiе, е́же от мене́, не уме́длю: да́хъ въ Сiо́нѣ спасе́нiе Изра́илю во прославле́нiе.

Сни́ди, ся́ди на земли́, дѣ́во, дщи́ Вавило́ня, вни́ди во тму́ {По ины́мъ: ся́ди на зе́млю.}, дщи́ Халде́йска, я́ко не приложи́ши ксему́ прозыва́тися мягка́ и ю́на.

Возми́ же́рновы, мели́ муку́, откры́й покрыва́ло твое́, откры́й сѣди́ны, возсучи́ го́лени, прейди́ рѣ́ки:

откры́ется сту́дъ тво́й, явя́тся укори́зны твоя́, пра́ведное от тебе́ возму́, ктому́ не преда́мъ человѣ́комъ.

Рече́ изба́вивый тя́ Госпо́дь Савао́ѳъ, и́мя ему́ святы́й Изра́илевъ:

ся́ди умиле́на, вни́ди во тму́, дщи́ Халде́йска, ксему́ не прозове́шися крѣ́пость ца́рства.

Разгнѣ́вахся на лю́ди моя́, оскверни́ла еси́ наслѣ́дiе мое́: а́зъ вда́хъ я́ въ ру́ку твою́, ты́ же не дала́ и́мъ ми́лости, ста́рчiй яре́мъ отягчи́ла еси́ зѣло́

и рекла́ еси́: въ вѣ́къ бу́ду влады́чица: не помы́слила еси́ си́хъ въ се́рдцы твое́мъ, ниже́ помяну́ла еси́ послѣ́днихъ:

ны́нѣ же слы́ши сiе́, ю́ная, сѣдя́щая, упова́ющая, глаго́лющая въ се́рдцы свое́мъ: а́зъ е́смь, и нѣ́сть ины́я, не ся́ду вдово́ю и не позна́ю сиротства́.

Ны́нѣ же прiи́дутъ на тя́ два́ сiя́ внеза́пу во еди́нъ де́нь, безча́дiе и вдовство́ внеза́пу прiи́детъ на тя́, въ волше́бствѣ твое́мъ и въ крѣ́пости волхво́въ твои́хъ зѣло́,

въ надѣ́янiи зло́бы твоея́: ты́ бо рекла́ еси́: а́зъ е́смь, и нѣ́сть ины́я: увѣ́ждь, я́ко смышле́нiе си́хъ и блуже́нiе твое́ бу́детъ тебѣ́ сра́мъ: и рекла́ еси́ се́рдцемъ свои́мъ: а́зъ е́смь, и нѣ́сть ины́я.

И прiи́детъ на тя́ па́губа, и не увѣ́си, про́пасть, и впаде́ши въ ню́: и прiи́детъ на тя́ печа́ль, и не возмо́жеши чиста́ бы́ти: и прiи́детъ на тя́ внеза́пу па́губа, и не увѣ́си.

Ста́ни ны́нѣ се́ волхвы́ твои́ми и со мно́гими ча́ры твои́ми, и́мже научи́лася еси́ изъ ю́ности твоея́, а́ще возмо́гутъ ти́ помощи́.

Утруди́лася еси́ въ совѣ́тѣхъ твои́хъ: да ста́нутъ ны́нѣ и спасу́тъ тя́ звѣздоче́тцы небесе́, смотря́ющiи звѣ́здъ, да возвѣстя́тъ ти́, что́ и́мать на тя́ прiити́.

Се́, вси́ я́ко хвра́стiе огне́мъ погоря́тъ и не изъи́мутъ души́ своея́ изъ пла́мене, поне́же и́маши у́глiе о́гненное, ся́ди на ни́хъ.

Сі́и бу́дутъ тебѣ́ по́мощь: труди́лася еси́ въ преложе́нiи от ю́ности, человѣ́къ са́мъ въ себѣ́ прельсти́ся, тебѣ́ же не бу́детъ спасе́нiя.

Таджикский

БИЛ фурӯ ғалтидааст, Набӯ сари таслим овардааст, бутҳои онҳо бар ҳайвонот ва чорпо бор карда шудааст: он чизҳое ки шумо бардор-бардор мекардед, барои ҳайвоноти лакот бори гароне гардидааст.

Онҳо якҷоя фурӯ ғалтида, сари таслим овардаанд, он борро натавонистаанд раҳо кунанд, балки худашон низ ба асирӣ рафтаанд.

«Маро бишнавед, эй хонадони Яъқуб, ва эй тамоми бақияи хонадони Исроил, ки аз батн шуморо бар Худ бор кардаам, ва аз раҳим шуморо бардоштаам,

Ва то пирии шумо Ман ҳамон ҳастам, ва то мӯйсафедии шумо Ман шуморо хоҳам бардошт: Ман шуморо ба вуҷуд овардаам, ва Ман бар Худ бор хоҳам кард, ва Ман хоҳам бардошт ва хоҳам раҳонид.

Маро ба кӣ монанд мекунед ва баробар медонед, ва Маро ба кӣ мисол мезанед, то ки монандӣ дошта бошам?

Тиллоро аз ҳамён мерезанд, ва нуқраро бо тарозу бармекашанд; заргареро киро мекунанд, то ки худое аз он бисозад; пеши он саҷда мекунанд ва онро мепарастанд.

Онро бар китфи худ бардошта мебаранд, ва дар маконаш мегузоранд, ва он меистад ва аз ҷояш намеҷунбад; пеши он доду фарёд мекунанд, вале ҷавоб намедиҳад, онҳоро аз мусибаташон раҳо намекунад.

Инро ба ёд оваред ва худро даст гиред; инро, эй осиён, ба дили худ гузаронед!

Паёмҳои пешинаро аз замони қадим ба ёд оваред, зеро ки Ман Худо ҳастам, ва Худои дигаре нест, ва амсоли Ман нест.

Оқибатро аз ибтидо, ва он чиро, ки ҳанӯз рӯй надодааст, аз қадим баён менамоям; Ман мегӯям: ́Иродаи Ман иҷро хоҳад шуд, ва ҳар он чиро, ки хостаам, ба ҷо хоҳам овард́.

Уқоберо аз шарқ, иҷрокунандаи қарори Худро аз кишвари дурдаст хондаам; он чи гуфтаам, яқинан ба амал хоҳам, овард; он чи пешбинӣ намудаам, яқинан иҷро хоҳам кард.

Маро бишнавед, эй сахтдилон, ки аз адолат дур шудаед!

Ман адолати Худро наздик овардаам, ва он дур нест, ва наҷоти Ман таъхир нахоҳад кард; ва наҷотро дар Сион барои Исроил, ки шукӯҳи Ман аст, хоҳам бахшид».

ФУРӮД омада, бар хок бинишин, эй духтари бокираи Бобил! Бе курсӣ, бар замин бинишин, эй духтари калдониён! Зеро ки дигар туро нозанин ва латиф нахоҳанд хонд.

Дастосро гирифта, ордро ос кун; ҳиҷобатро бикаш, доманатро бардор ва соқҳоятро бараҳна карда, аз наҳрҳо убур намо.

Аврати ту ошкор хоҳад шуд, нанги ту низ намудор хоҳад гардид. Ман интиқом хоҳам гирифт, ва касеро рӯихотир нахоҳам кард.

Раҳокунандаи мо – номи Ӯ Парвардигори лашкарҳо, Поки Исроил аст.

Хомӯш бинишин ва ба зулмот бирав, эй духтари калдониён! Зеро ки дигар туро хотуни мамлакатҳо нахоҳанд хонд.

Ман бар қавми Худ хашм гирифтам, мероси Худро хор доштам, ва онҳоро ба дасти ту супурдам, – аммо ту ба онҳо раҳм накардӣ, юғи худро бар пирон бағоят гарон кардӣ.

Ва ту гуфтӣ: «То абад хотун хоҳам буд», то ба дараҷае ки ба ҳамаи ин чизҳо диққат надодӣ, ва оқибати корро ба хотир наовардӣ.

Ва акнун инро бишнав, эй нозпарвард, ки бепарво нишастаӣ ва дар дили худ мегӯӣ: «Ман ҳастам, ва ғайр аз ман дигаре нест! Ман бева нахоҳам шуд, ва талафоти фарзандонро нахоҳам дид».

Вале ин ду чиз – талафоти фарзандон ва бевагӣ – баногоҳ дар як рӯз ба сари ту хоҳад омад: сарфи назар аз фаровонии ҷодуҳоят ва қуввати бузурги афсунҳоят, онҳо ба андозаи комил бар ту фурӯд хоҳад омад.

Ва ҳол он ки ту ба шарорати худ умед баста, гуфтӣ «Касе нест, ки маро бинад». Ҳикматат ва донишат туро гумроҳ кард, ва ту дар дили худ гуфтӣ: «Ман ҳастам, ва ғайр аз ман дигаре нест!»

Ва мусибате ба сари ту хоҳад омад, ки дафъи онро нахоҳӣ донист; ва фалокате бар ту фурӯд хоҳад омад, ки ба пешгирии он қодир нахоҳӣ буд; ва ҳалокате ногаҳон ба сари ту хоҳад омад, ки илоҷи онро нахоҳӣ донист.

Пас, дар афсунҳои худ ва дар фаровонии ҷодуҳои худ, ки барои онҳо аз ҷавонии худ ҷидду ҷаҳд намудаӣ, қоим бош: шояд, манфиате тавонӣ дид; шояд, истодагӣ тавонӣ кард.

Аз фаровонии мушовирони худ лакот шудаӣ; бигзор расадбандони афлок, ситорашиносон ва онҳое ки ба ҳасби ҳилолҳо пешгӯӣ мекунанд, бархоста, туро аз он чи ба сарат хоҳад омад, наҷот диҳанд.

Инак, онҳо мисли коҳрезаанд: оташ онҳоро хоҳад сӯзонид; онҳо ҷони худро аз аланга натавонанд раҳонид; на ахгаре боқӣ хоҳад монд, ки гарм шаванд, на оташе ки пеши он нишинанд.

Онҳое ки барояшон ҷидду ҷаҳд намудаӣ, барои ту чунин хоҳанд буд, ва онҳое ки аз ҷавонии ту дар гирду пешат мегаштанд, ҳар яке ба худ саргардон хоҳанд шуд, ва касе нахоҳад буд, ки туро наҷот диҳад.

Синодальный

Языки

Народы носят своих богов, но Израиль поддерживаем Господом.

Пал Вил, низвергся Нево́; истуканы их – на скоте и вьючных животных; ваша ноша сделалась бременем для усталых животных.

Низверглись, пали вместе; не могли защитить носивших, и сами пошли в плен.

Послушайте меня, дом Иаковлев и весь остаток дома Израилева, принятые Мною от чрева, носимые Мною от утробы матерней:

и до старости вашей Я Тот же буду, и до седины вашей Я же буду носить вас; Я создал и буду носить, поддерживать и охранять вас.

Кому уподобите Меня, и с кем сравните, и с кем сличите, чтобы мы были сходны?

Высыпают золото из кошелька и весят серебро на весах, и нанимают серебряника, чтобы он сделал из него бога; кланяются ему и повергаются перед ним;

поднимают его на плечи, несут его и ставят его на свое место; он стоит, с места своего не двигается; кричат к нему, – он не отвечает, не спасает от беды.

Вспомните это и покажите себя мужами; примите это, отступники, к сердцу;

вспомните прежде бывшее, от начала века, ибо Я Бог, и нет иного Бога, и нет подобного Мне.

Я возвещаю от начала, что будет в конце, и от древних времен то, что еще не сделалось, говорю: Мой совет состоится, и все, что Мне угодно, Я сделаю.

Я воззвал орла от востока, из дальней страны, исполнителя определения Моего. Я сказал, и приведу это в исполнение; предначертал, и сделаю.

Послушайте Меня, жестокие сердцем, далекие от правды:

Я приблизил правду Мою, она не далеко, и спасение Мое не замедлит; и дам Сиону спасение, Израилю славу Мою.

1 Дочь Вавилона будет унижена; 10 «ты надеялась на злодейство твое … придет на тебя бедствие». Волшебства и чародейства не спасут.

Сойди и сядь на прах, девица, дочь Вавилона; сиди на земле: престола нет, дочь Халдеев, и вперед не будут называть тебя нежною и роскошною.

Возьми жернова и мели муку; сними покрывало твое, подбери подол, открой голени, переходи через реки:

откроется нагота твоя, и даже виден будет стыд твой. Совершу мщение и не пощажу никого.

Искупитель наш – Господь Саваоф имя Ему, Святый Израилев.

Сиди молча и уйди в темноту, дочь Халдеев: ибо вперед не будут называть тебя госпожею царств.

Я прогневался на народ Мой, уничижил наследие Мое и предал их в руки твои; а ты не оказала им милосердия, на старца налагала крайне тяжкое иго твое.

И ты говорила: «вечно буду госпожею», а не представляла того в уме твоем, не помышляла, что будет после.

Но ныне выслушай это, изнеженная, живущая беспечно, говорящая в сердце своем: «я, – и другой подобной мне нет; не буду сидеть вдовою и не буду знать потери детей».

Но внезапно, в один день, придет к тебе то и другое, потеря детей и вдовство; в полной мере придут они на тебя, несмотря на множество чародейств твоих и на великую силу волшебств твоих.

Ибо ты надеялась на злодейство твое, говорила: «никто не видит меня». Мудрость твоя и знание твое – они сбили тебя с пути; и ты говорила в сердце твоем: «я, и никто кроме меня».

И придет на тебя бедствие: ты не узнаешь, откуда оно поднимется; и нападет на тебя беда, которой ты не в силах будешь отвратить, и внезапно придет на тебя пагуба, о которой ты и не думаешь.

Оставайся же с твоими волшебствами и со множеством чародейств твоих, которыми ты занималась от юности твоей: может быть, пособишь себе, может быть, устоишь.

Ты утомлена множеством советов твоих; пусть же выступят наблюдатели небес и звездочеты и предвещатели по новолуниям, и спасут тебя от того, что должно приключиться тебе.

Вот они, как солома: огонь сожег их, – не избавили души своей от пламени; не осталось угля, чтобы погреться, ни огня, чтобы посидеть перед ним.

Такими стали для тебя те, с которыми ты трудилась, с которыми вела торговлю от юности твоей. Каждый побрел в свою сторону; никто не спасает тебя.