Та́ко глаго́летъ Госпо́дь: ка́я кни́га отпуще́нiя ма́тере ва́шея, е́юже отпусти́хъ ю́? или́ ко́ему заимода́вцу прода́хъ вы́? се́, грѣхми́ ва́шими прода́стеся, и беззако́нiй ра́ди ва́шихъ отпусти́хъ ма́терь ва́шу.

Что́ я́ко прiидо́хъ, и не бя́ше человѣ́ка? зва́хъ, и не бѣ́ послу́шающаго? еда́ не мо́жетъ рука́ моя́ изба́вити, или́ не могу́ изъя́ти? се́, запреще́нiемъ мои́мъ опустошу́ мо́ре и положу́ рѣ́ки пу́сты, и и́зсхнутъ ры́бы и́хъ не су́щей водѣ́ и у́мрутъ жа́ждею:

облеку́ не́бо во тму́ и положу́ а́ки вре́тище оде́жду его́.

Госпо́дь Госпо́дь дае́тъ мнѣ́ язы́къ науче́нiя, е́же разумѣ́ти, егда́ подоба́етъ рещи́ сло́во: положи́ мя у́тро у́тро, приложи́ ми у́хо, е́же слы́шати,

и наказа́нiе Госпо́дне отверза́етъ у́шы мои́: а́зъ же не проти́влюся, ни противоглаго́лю.

Плещы́ мои́ вда́хъ на ра́ны и лани́тѣ мои́ на зауше́нiя, лица́ же моего́ не отврати́хъ от студа́ заплева́нiй,

и Госпо́дь Госпо́дь помо́щникъ ми́ бы́сть: сего́ ра́ди не усрами́хся, но положи́хъ лице́ свое́ а́ки тве́рдый ка́мень и разумѣ́хъ, я́ко не постыжду́ся:

зане́ приближа́ется оправда́вый мя́. Кто́ пря́йся со мно́ю? да сопротивоста́нетъ мнѣ́ ку́пно. И кто́ судя́йся со мно́ю? да прибли́жится ко мнѣ́.

Се́, Госпо́дь Госпо́дь помо́жетъ ми́: кто́ озло́битъ мя́? Се́, вси́ вы́ я́ко ри́за обетша́ете, и я́ко мо́лiе изъя́стъ вы́.

Кто́ въ ва́съ боя́йся Го́спода? да послу́шаетъ гла́са о́трока его́. Ходя́щiи во тмѣ́, и нѣ́сть и́мъ свѣ́та, надѣ́йтеся на и́мя Госпо́дне и утверди́теся о Бо́зѣ.

Се́, вси́ вы́ о́гнь раждиза́ете укрѣпля́ете пла́мень: ходи́те свѣ́томъ огня́ ва́шего и пла́менемъ, его́же разжего́сте. Мене́ ра́ди бы́ша сiя́ ва́мъ, въ печа́ли у́спнете.

Греческий [Greek (Koine)]

οὕτως λέγει κύριος ποῖον τὸ βιβλίον τοῦ ἀποστασίου τῆς μητρὸς ὑμῶν ᾧ ἐξαπέστειλα αὐτήν ἢ τίνι ὑπόχρεῳ πέπρακα ὑμᾶς ἰδοὺ ταῖς ἁμαρτίαις ὑμῶν ἐπράθητε καὶ ταῖς ἀνομίαις ὑμῶν ἐξαπέστειλα τὴν μητέρα ὑμῶν

τί ὅτι ἦλθον καὶ οὐκ ἦν ἄνθρωπος ἐκάλεσα καὶ οὐκ ἦν ὁ ὑπακούων μὴ οὐκ ἰσχύει ἡ χείρ μου τοῦ ῥύσασθαι ἢ οὐκ ἰσχύω τοῦ ἐξελέσθαι ἰδοὺ τῇ ἀπειλῇ μου ἐξερημώσω τὴν θάλασσαν καὶ θήσω ποταμοὺς ἐρήμους καὶ ξηρανθήσονται οἱ ἰχθύες αὐτῶν ἀπὸ τοῦ μὴ εἶναι ὕδωρ καὶ ἀποθανοῦνται ἐν δίψει

καὶ ἐνδύσω τὸν οὐρανὸν σκότος καὶ θήσω ὡς σάκκον τὸ περιβόλαιον αὐτοῦ

κύριος δίδωσίν μοι γλῶσσαν παιδείας τοῦ γνῶναι ἐν καιρῷ ἡνίκα δεῖ εἰπεῖν λόγον ἔθηκέν μοι πρωί προσέθηκέν μοι ὠτίον ἀκούειν

καὶ ἡ παιδεία κυρίου ἀνοίγει μου τὰ ὦτα ἐγὼ δὲ οὐκ ἀπειθῶ οὐδὲ ἀντιλέγω

τὸν νῶτόν μου δέδωκα εἰς μάστιγας τὰς δὲ σιαγόνας μου εἰς ῥαπίσματα τὸ δὲ πρόσωπόν μου οὐκ ἀπέστρεψα ἀπὸ αἰσχύνης ἐμπτυσμάτων

καὶ κύριος βοηθός μου ἐγενήθη διὰ τοῦτο οὐκ ἐνετράπην ἀλλὰ ἔθηκα τὸ πρόσωπόν μου ὡς στερεὰν πέτραν καὶ ἔγνων ὅτι οὐ μὴ αἰσχυνθῶ

ὅτι ἐγγίζει ὁ δικαιώσας με τίς ὁ κρινόμενός μοι ἀντιστήτω μοι ἅμα καὶ τίς ὁ κρινόμενός μοι ἐγγισάτω μοι

ἰδοὺ κύριος βοηθεῖ μοι τίς κακώσει με ἰδοὺ πάντες ὑμεῖς ὡς ἱμάτιον παλαιωθήσεσθε καὶ ὡς σὴς καταφάγεται ὑμᾶς

τίς ἐν ὑμῖν ὁ φοβούμενος τὸν κύριον ἀκουσάτω τῆς φωνῆς τοῦ παιδὸς αὐτοῦ οἱ πορευόμενοι ἐν σκότει οὐκ ἔστιν αὐτοῖς φῶς πεποίθατε ἐπὶ τῷ ὀνόματι κυρίου καὶ ἀντιστηρίσασθε ἐπὶ τῷ θεῷ

ἰδοὺ πάντες ὑμεῖς πῦρ καίετε καὶ κατισχύετε φλόγα πορεύεσθε τῷ φωτὶ τοῦ πυρὸς ὑμῶν καὶ τῇ φλογί ᾗ ἐξεκαύσατε δι᾿ ἐμὲ ἐγένετο ταῦτα ὑμῖν ἐν λύπῃ κοιμηθήσεσθε

Арабский (Arabic Van Dyke)

هكَذَا قَالَ الرَّبُّ: «أَيْنَ كِتَابُ طَلاَقِ أُمِّكُمُ الَّتِي طَلَّقْتُهَا، أَوْ مَنْ هُوَ مِنْ غُرَمَائِي الَّذِي بِعْتُهُ إِيَّاكُمْ؟ هُوَذَا مِنْ أَجْلِ آثَامِكُمْ قَدْ بُعْتُمْ، وَمِنْ أَجْلِ ذُنُوبِكُمْ طُلِّقَتْ أُمُّكُمْ.

لِمَاذَا جِئْتُ وَلَيْسَ إِنْسَانٌ، نَادَيْتُ وَلَيْسَ مُجِيبٌ؟ هَلْ قَصَرَتْ يَدِي عَنِ الْفِدَاءِ؟ وَهَلْ لَيْسَ فِيَّ قُدْرَةٌ لِلإِنْقَاذِ؟ هُوَذَا بِزَجْرَتِي أُنَشِّفُ الْبَحْرَ. أَجْعَلُ الأَنْهَارَ قَفْرًا. يُنْتِنُ سَمَكُهَا مِنْ عَدَمِ الْمَاءِ، وَيَمُوتُ بِالْعَطَشِ.

أُلْبِسُ السَّمَاوَاتِ ظَلاَمًا، وَأَجْعَلُ الْمِسْحَ غِطَاءَهَا».

أَعْطَانِي السَّيِّدُ الرَّبُّ لِسَانَ الْمُتَعَلِّمِينَ لأَعْرِفَ أَنْ أُغِيثَ الْمُعْيِيَ بِكَلِمَةٍ. يُوقِظُ كُلَّ صَبَاحٍ لِي أُذُنًا، لأَسْمَعَ كَالْمُتَعَلِّمِينَ.

السَّيِّدُ الرَّبُّ فَتَحَ لِي أُذُنًا وَأَنَا لَمْ أُعَانِدْ. إِلَى الْوَرَاءِ لَمْ أَرْتَدَّ.

بَذَلْتُ ظَهْرِي لِلضَّارِبِينَ، وَخَدَّيَّ لِلنَّاتِفِينَ. وَجْهِي لَمْ أَسْتُرْ عَنِ الْعَارِ وَالْبَصْقِ.

وَالسَّيِّدُ الرَّبُّ يُعِينُنِي، لِذلِكَ لاَ أَخْجَلُ. لِذلِكَ جَعَلْتُ وَجْهِي كَالصَّوَّانِ وَعَرَفْتُ أَنِّي لاَ أَخْزَى.

قَرِيبٌ هُوَ الَّذِي يُبَرِّرُنِي. مَنْ يُخَاصِمُنِي؟ لِنَتَوَاقَفْ! مَنْ هُوَ صَاحِبُ دَعْوَى مَعِي؟ لِيَتَقَدَّمْ إِلَيَّ!

هُوَذَا السَّيِّدُ الرَّبُّ يُعِينُنِي. مَنْ هُوَ الَّذِي يَحْكُمُ عَلَيَّ؟ هُوَذَا كُلُّهُمْ كَالثَّوْبِ يَبْلَوْنَ. يَأْكُلُهُمُ الْعُثُّ.

مَنْ مِنْكُمْ خَائِفُ الرَّبِّ، سَامِعٌ لِصَوْتِ عَبْدِهِ؟ مَنِ الَّذِي يَسْلُكُ فِي الظُّلُمَاتِ وَلاَ نُورَ لَهُ؟ فَلْيَتَّكِلْ عَلَى اسْمِ الرَّبِّ وَيَسْتَنِدْ إِلَى إِلهِهِ.

يَا هؤُلاَءِ جَمِيعُكُمُ، الْقَادِحِينَ نَارًا، الْمُتَنَطِّقِينَ بِشَرَارٍ، اسْلُكُوا بِنُورِ نَارِكُمْ وَبِالشَّرَارِ الَّذِي أَوْقَدْتُمُوهُ. مِنْ يَدِي صَارَ لَكُمْ هذَا. فِي الْوَجَعِ تَضْطَجِعُونَ.

Таджикский

Языки

ПАРВАРДИГОР чунин мегӯяд: «Талоқномаи модаратон, ки Ман бо он ӯро рондаам, куҷост? Ё кист аз қарзхоҳони Ман, ки шуморо ба вай фурӯхтаам? Шумо, охир, ба сабаби гуноҳҳои худ фурӯхта шудаед, ва модаратон ба сабаби ҷиноятҳои шумо ронда шудааст.

Чаро, вақте ки Ман омадам, касе набуд? Вақте ки Ман нидо кардам, касе ҷавоб надод? Оё дасти Ман аз раҳо кардан кӯтоҳ шудааст? Ва оё дар Ман қуввате нест, ки халосӣ диҳам? Бо итоби Худ, охир, Ман баҳрро хушк мекунам, наҳрҳоро ба биёбон табдил медиҳам, ба тавре ки моҳии онҳо аз беобӣ бӯй мегирад ва аз ташнагӣ мемирад.

Ман осмонро кисвати сӯгворӣ мепӯшонам, ва палосро пардаи он мегардонам».

Парвардигор Худо забони донишҷӯёнро ба Ман додааст, то ки тавонам бемаҷолеро бо калом дастгирӣ намоям; Ӯ субҳ ба субҳ бедор мекунад, гӯши Маро бедор мекунад, то ки мисли донишҷӯён бишнавам.

Парвардигор Худо гӯши Маро кушодааст, ва Ман муқобилат накардаам, ақиб нагаштаам.

Ман тахтапуштамро ба зарбазанҳо, ва рухсорамро ба ришканҳо додаам; рӯямро аз хориҳо ва туфкуниҳо пинҳон накардаам.

Ва Парвардигор Худо ба Ман ёварӣ мекунад; бинобар ин Ман хиҷолат намекашам; бинобар ин Ман рӯи Худро мисли санги чақмоқ нигоҳ медорам, ва медонам, ки хиҷил нахоҳам шуд.

Сафедкунандаи Ман наздик аст. Кист, ки тавонад бо Ман мубоҳиса намояд? Якҷоя биистем! Кист, ки тавонад ба Ман даъво кунад? Бигзор наздик ояд!

Парвардигор Худо, охир, ба Ман ёварӣ мекунад. Кист, ки тавонад Маро айбдор кунад? Ҳамаи онҳо, охир, мисли ҷомае ҷиғда-ҷиғда хоҳанд шуд: онҳоро куя хоҳад зад.

Кист аз шумо, ки аз Парвардигор метарсад ва ба овози Бандаи Ӯ гӯш медиҳад? Ҳар касе ки дар торикӣ қадамгузор буда, рӯшноӣ надошта бошад, бигзор ба номи Парвардигор таваккал намояд ва ба Худои худ такя кунад.

Инак ҳамаи шумо, ки оташ меафрӯзед, ва шарораҳо мепошед, дар алангаи оташи худ ва дар шарораҳое ки барафрӯхтаед, қадамгузор бошед! Ин барои шумо аз дасти Ман аст: дар андӯҳ хоҳед хобид.