Сiе́ пре́жде испі́й, ско́ро твори́, страно́ Завуло́ня и земле́ Нефѳали́мля, и про́чiи при мо́ри живу́щiи, и объ ону́ страну́ Иорда́на, Галиле́а язы́ковъ.

Лю́дiе ходя́щiи во тмѣ́ ви́дѣша свѣ́тъ ве́лiй: живу́щiи во странѣ́ и сѣ́ни сме́ртнѣй, свѣ́тъ возсiя́етъ на вы́.

Мно́жайшiи лю́дiе, я́же изве́лъ еси́, въ весе́лiи твое́мъ: и возвеселя́тся предъ тобо́ю, я́коже веселя́щiися въ жа́тву, и я́коже веселя́тся дѣля́щiи коры́сти.

Зане́ отъя́тся яре́мъ лежа́й на ни́хъ, и же́злъ, и́же на вы́и и́хъ: же́злъ бо истязу́ющихъ разсы́па Госпо́дь, я́коже въ де́нь, и́же на Мадiа́ма.

Я́ко вся́кую оде́жду со́бранну ле́стiю и ри́зу съ примире́нiемъ отдаду́тъ, и восхотя́тъ, да бы́ша огне́мъ сожже́ны бы́ли.

Я́ко отроча́ роди́ся на́мъ, Сы́нъ, и даде́ся на́мъ, его́же нача́лство бы́сть на ра́мѣ его́: и нарица́ется и́мя его́: вели́ка совѣ́та а́нгелъ, чу́денъ, совѣ́тникъ, Бо́гъ крѣ́пкiй, властели́нъ, кня́зь ми́ра, Оте́цъ бу́дущаго вѣ́ка: приведу́ бо ми́ръ на кня́зи, ми́ръ и здра́вiе ему́.

И ве́лiе нача́лство его́, и ми́ра его́ нѣ́сть предѣ́ла на престо́лѣ Дави́довѣ и на ца́рствѣ его́, испра́вити е́ и заступи́ти его́ въ судѣ́ и пра́вдѣ, отны́нѣ и до вѣ́ка: ре́вность Го́спода Савао́ѳа сотвори́тъ сiя́.

Сме́рть {Евр.: сло́во.} посла́ Госпо́дь на Иа́кова, и прiи́де на Изра́иля:

и уразумѣ́ютъ вси́ лю́дiе Ефре́мовы и живу́щiи въ самарі́и, въ досажде́нiи и высо́цѣмъ се́рдцы глаго́люще:

пли́нѳы падо́ша, но прiиди́те, изсѣче́мъ ка́менiе и посѣче́мъ черни́чiе и ке́дры, и сози́ждемъ себѣ́ сто́лпъ.

И разруши́тъ Бо́гъ востаю́щыя на го́ру Сiо́ню, и враги́ его́ разсы́плетъ:

сирі́ю от восто́къ со́лнца и е́ллины от за́пада со́лнца, пояда́ющыя Изра́иля всѣ́ми усты́. Во всѣ́хъ си́хъ не отврати́ся я́рость его́, но еще́ рука́ его́ высока́.

И лю́дiе не обрати́шася, до́ндеже я́звени бы́ша, и Го́спода не взыска́ша.

И отъя́тъ Госпо́дь от Изра́иля главу́ и о́шибъ, вели́ка и ма́ла, во еди́нъ де́нь:

ста́рца и чудя́щихся ли́цамъ, сiе́ нача́ло: и проро́ка уча́ща беззако́нная, се́й о́шибъ.

И бу́дутъ блажа́щiи люді́й си́хъ льстя́ше, и льстя́тъ, я́ко да поглотя́тъ я́.

Сего́ ра́ди о ю́ношахъ и́хъ не возвесели́тся Госпо́дь, и сиро́тъ и́хъ и вдови́цъ и́хъ не поми́луетъ: я́ко вси́ беззако́ннiи и лука́вiи, и вся́кая уста́ глаго́лютъ непра́вду. Во всѣ́хъ си́хъ не отврати́ся я́рость его́, но еще́ рука́ его́ высока́.

И разгори́тся я́ко о́гнь беззако́нiе, и я́ко тро́скотъ сухі́й пояде́нъ бу́детъ огне́мъ, и разгори́тся въ ча́щахъ дубра́вныхъ и поя́стъ, я́же о́крестъ холмо́въ вся́.

За я́рость гнѣ́ва Госпо́дня сгорѣ́ вся́ земля́, и бу́дутъ лю́дiе я́ко огне́мъ пожже́ни: человѣ́къ бра́та своего́ не поми́луетъ,

но уклони́тся на де́сно, я́ко вза́лчетъ, и снѣ́сть от шу́iихъ, и не насы́тится человѣ́къ яды́й пло́ти мы́шцы своея́:^–

^–снѣ́сть бо Манассі́й Ефре́мово, и Ефре́мъ Манассі́ино, я́ко вку́пѣ повою́ютъ Иу́ду. ²¹Во всѣ́хъ си́хъ не отврати́ся я́рость [его́], но еще́ рука́ его́ высока́.

Латинский (Nova Vulgata)

Populus, qui ambulabat in tenebris, vidit lucem magnam; habitantibus in regione umbrae mortis lux orta est eis.

Multiplicasti exsultationem et magnificasti laetitiam; laetantur coram te sicut laetantes in messe, sicut exsultant, quando dividunt spolia.

Iugum enim oneris eius et virgam umeri eius et sceptrum exactoris eius fregisti, sicut in die Madian.

Quia omnis caliga incedentis cum tumultu et vestimentum mixtum sanguine erit in combustionem, cibus ignis.

Parvulus enim natus est nobis, filius datus est nobis; et factus est principatus super umerum eius; et vocabitur nomen eius admirabilis Consiliarius, Deus fortis, Pater aeternitatis, Princeps pacis.

Magnum erit eius imperium, et pacis non erit finis super solium David et super regnum eius, ut confirmet illud et corroboret in iudicio et iustitia amodo et usque in sempiternum: zelus Domini exercituum faciet hoc.

Verbum misit Dominus in Iacob, et cecidit in Israel.

Et sciet omnis populus Ephraim et habitantes Samariam in superbia et magnitudine cordis dicentes:

«Lateres ceciderunt, sed quadris lapidibus aedificabimus; sycomori succisae sunt, sed cedris commutabimus».

Et elevavit Dominus hostes super eum et inimicos eius excitavit,

Syriam ab oriente et Philisthim ab occidente, qui devoraverunt Israel toto ore. In omnibus his non est aversus furor eius, sed adhuc manus eius extenta.

Et populus non est reversus ad percutientem se, et Dominum exercituum non inquisierunt.

Et succidit Dominus ab Israel caput et caudam, palmam et arundinem die una:

longaevus et honorabilis vultu ipse est caput, et propheta docens mendacium ipse est cauda;

rectores populi istius seducentes et, qui regebantur, perierunt.

Propter hoc super adulescentulis eius non laetabitur Dominus et pupillorum eius et viduarum non miserebitur, quia omnis impius est et nequam, et universum os loquitur stultitiam. In omnibus his non est aversus furor eius, sed adhuc manus eius extenta.

Succensa est enim quasi ignis impietas, veprem et spinam vorat, et succenditur in densitate saltus, et convolvuntur columnae fumi.

In ira Domini exercituum incenditur terra; et est populus quasi esca ignis: vir fratri suo non parcit.

Et devorat ad dexteram et esurit et comedit ad sinistram et non saturatur; unusquisque carnem proximi sui vorat:

Manasses Ephraim, et Ephraim Manassen, simul ipsi contra Iudam. In omnibus his non est aversus furor eius, sed adhuc manus eius extenta.

Арабский (Arabic Van Dyke)

Языки

وَلكِنْ لاَ يَكُونُ ظَلاَمٌ لِلَّتِي عَلَيْهَا ضِيقٌ. كَمَا أَهَانَ الزَّمَانُ الأَوَلُ أَرْضَ زَبُولُونَ وَأَرْضَ نَفْتَالِي، يُكْرِمُ الأَخِيرُ طَرِيقَ الْبَحْرِ، عَبْرَ الأُرْدُنِّ، جَلِيلَ الأُمَمِ.

اَلشَّعْبُ السَّالِكُ فِي الظُّلْمَةِ أَبْصَرَ نُورًا عَظِيمًا. الْجَالِسُونَ فِي أَرْضِ ظَِلاَلِ الْمَوْتِ أَشْرَقَ عَلَيْهِمْ نُورٌ.

أَكْثَرْتَ الأُمَّةَ. عَظَّمْتَ لَهَا الْفَرَحَ. يَفْرَحُونَ أَمَامَكَ كَالْفَرَحِ فِي الْحَصَادِ. كَالَّذِينَ يَبْتَهِجُونَ عِنْدَمَا يَقْتَسِمُونَ غَنِيمَةً.

لأَنَّ نِيرَ ثِقْلِهِ، وَعَصَا كَتِفِهِ، وَقَضِيبَ مُسَخِّرِهِ كَسَّرْتَهُنَّ كَمَا فِي يَوْمِ مِدْيَانَ.

لأَنَّ كُلَّ سِلاَحِ الْمُتَسَلِّحِ فِي الْوَغَى وَكُلَّ رِدَاءٍ مُدَحْرَجٍ فِي الدِّمَاءِ، يَكُونُ لِلْحَرِيقِ، مَأْكَلاً لِلنَّارِ.

لأَنَّهُ يُولَدُ لَنَا وَلَدٌ وَنُعْطَى ابْنًا، وَتَكُونُ الرِّيَاسَةُ عَلَى كَتِفِهِ، وَيُدْعَى اسْمُهُ عَجِيبًا، مُشِيرًا، إِلهًا قَدِيرًا، أَبًا أَبَدِيًّا، رَئِيسَ السَّلاَمِ.

لِنُمُوِّ رِيَاسَتِهِ، وَلِلسَّلاَمِ لاَ نِهَايَةَ عَلَى كُرْسِيِّ دَاوُدَ وَعَلَى مَمْلَكَتِهِ، لِيُثَبِّتَهَا وَيَعْضُدَهَا بِالْحَقِّ وَالْبِرِّ، مِنَ الآنَ إِلَى الأَبَدِ. غَيْرَةُ رَبِّ الْجُنُودِ تَصْنَعُ هذَا.

أَرْسَلَ الرَّبُّ قَوْلاً فِي يَعْقُوبَ فَوَقَعَ فِي إِسْرَائِيلَ.

فَيَعْرِفُ الشَّعْبُ كُلُّهُ، أَفْرَايِمُ وَسُكَّانُ السَّامِرَةِ، الْقَائِلُونَ بِكِبْرِيَاءٍ وَبِعَظَمَةِ قَلْبٍ:

«قَدْ هَبَطَ اللِّبْنُ فَنَبْنِي بِحِجَارَةٍ مَنْحُوتَةٍ. قُطِعَ الْجُمَّيْزُ فَنَسْتَخْلِفُهُ بِأَرْزٍ».

فَيَرْفَعُ الرَّبُّ أَخْصَامَ رَصِينَ عَلَيْهِ وَيُهَيِّجُ أَعْدَاءَهُ:

الأَرَامِيِّينَ مِنْ قُدَّامُ وَالْفِلِسْطِينِيِّينَ مِنْ وَرَاءُ، فَيَأْكُلُونَ إِسْرَائِيلَ بِكُلِّ الْفَمِ. مَعَ كُلِّ هذَا لَمْ يَرْتَدَّ غَضَبُهُ، بَلْ يَدُهُ مَمْدُودَةٌ بَعْدُ!

وَالشَّعْبُ لَمْ يَرْجعْ إِلَى ضَارِبِهِ وَلَمْ يَطْلُبْ رَبَّ الْجُنُودِ.

فَيَقْطَعُ الرَّبُّ مِنْ إِسْرَائِيلَ الرَّأْسَ وَالذَّنَبَ، النَّخْلَ وَالأَسَلَ، فِي يَوْمٍ وَاحِدٍ.

اَلشَّيْخُ وَالْمُعْتَبَرُ هُوَ الرَّأْسُ، وَالنَّبِيُّ الَّذِي يُعَلِّمُ بِالْكَذِبِ هُوَ الذَّنَبُ.

وَصَارَ مُرْشِدُو هذَا الشَّعْبِ مُضِلِّينَ، وَمُرْشَدُوهُ مُبْتَلَعِينَ.

لأَجْلِ ذلِكَ لاَ يَفْرَحُ السَّيِّدُ بِفِتْيَانِهِ، وَلاَ يَرْحَمُ يَتَامَاهُ وَأَرَامِلَهُ، لأَنَّ كُلَّ وَاحِدٍ مِنْهُمْ مُنَافِقٌ وَفَاعِلُ شَرّ. وَكُلُّ فَمٍ مُتَكَلِّمٌ بِالْحَمَاقَةِ. مَعَ كُلِّ هذَا لَمْ يَرْتَدَّ غَضَبُهُ، بَلْ يَدُهُ مَمْدُودَةٌ بَعْدُ!

لأَنَّ الْفُجُورَ يُحْرِقُ كَالنَّارِ، تَأْكُلُ الشَّوْكَ وَالْحَسَكَ، وَتُشْعِلُ غَابَ الْوَعْرِ فَتَلْتَفُّ عَمُودَ دُخَانٍ.

بِسَخَطِ رَبِّ الْجُنُودِ تُحْرَقُ الأَرْضُ، وَيَكُونُ الشَّعْبُ كَمَأْكَل لِلنَّارِ. لاَ يُشْفِقُ الإِنْسَانُ عَلَى أَخِيهِ.

يَلْتَهِمُ عَلَى الْيَمِينِ فَيَجُوعُ، وَيَأْكُلُ عَلَى الشَّمَالِ فَلاَ يَشْبَعُ. يَأْكُلُونَ كُلُّ وَاحِدٍ لَحْمَ ذِرَاعِهِ:

مَنَسَّى أَفْرَايِمَ، وَأَفْرَايِمُ مَنَسَّى، وَهُمَا مَعًا عَلَى يَهُوذَا. مَعَ كُلِّ هذَا لَمْ يَرْتَدَّ غَضَبُهُ، بَلْ يَدُهُ مَمْدُودَةٌ بَعْدُ!