И язык — огонь, этот мир неправды: язык помещается между нашими членами, оскверняет всё тело и воспламеняет круг жизни, будучи сам воспламеняем геенною.

Ибо всякое естество, как зверей, так и птиц, как пресмыкающихся, так и морских животных, укрощается и укрощено естеством человеческим,

а языка укротить никто из людей не может: неугомонное зло, он полон яда смертоносного.

Им мы благословляем Господа и Отца и им мы проклинаем людей, по подобию Божию созданных:

из тех же уст исходит благословение и проклятие. Не должно, братья мои, чтобы это было так.

Изводит ли источник из одного и того же отверстия сладкое и горькое?

Может ли, братья мои, смоковница произвести маслины и виноградная лоза — смоквы? Не может и солёный источник произвести сладкую воду.

Кто между вами мудр и разумен? Пусть покажет добрым поведением дела свои в кротости и в мудрости.

Но если имеете в сердце вашем горькую зависть и своеволие, не превозноситесь и не лгите на истину.

Это не есть мудрость, свыше нисходящая, но земная, душевная, бесовская.

Ибо, где зависть и своеволие, там неустройство и всякое худое дело.

Но та мудрость, которая свыше, во-первых чиста, затем мирна, снисходительна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна, нелицемерна.

Плод же праведности в мире сеется теми, которые творят мир.

Церковнославянский (рус)

[Зач. 54.] Не мно́зи учи́телiе быва́йте, бра́тiе моя́, вѣ́дяще, я́ко бо́лшее осужде́нiе прiи́мемъ,

мно́го бо согрѣша́емъ вси́. А́ще кто́ въ сло́вѣ не согрѣша́етъ, се́й соверше́нъ му́жъ, си́ленъ обузда́ти и все́ тѣ́ло.

Се́ [бо и] ко́немъ узды́ во уста́ влага́емъ, да повину́ются на́мъ, и все́ тѣ́ло и́хъ обраща́емъ:

се́, и корабли́ вели́цы су́ще и от же́стокихъ вѣ́тровъ заточа́еми, обраща́ются ма́лымъ корми́лцемъ, а́може стремле́нiе пра́вящаго хо́щетъ:

та́кожде же и язы́къ ма́лъ у́дъ е́сть, и вельми́ хва́лится. Се́, ма́лъ о́гнь, [и] ко́ль вели́ки ве́щи сожига́етъ.

И язы́къ о́гнь, лѣ́пота непра́вды: си́це и язы́къ водворя́ется во у́дѣхъ на́шихъ, скверня́ все́ тѣ́ло, и паля́ ко́ло рожде́нiя на́шего, и опаля́яся от гее́нны:

вся́ко бо естество́ звѣре́й же и пти́цъ, га́дъ же и ры́бъ, укроща́ется и укроти́тся естество́мъ человѣ́ческимъ,

язы́ка же никто́же мо́жетъ от человѣ́къ укроти́ти: не удержи́мо [бо] зло́, испо́лнь я́да смертоно́сна.

Тѣ́мъ благословля́емъ Бо́га и Отца́, и тѣ́мъ клене́мъ человѣ́ки бы́вшыя по подо́бiю Бо́жiю:

от тѣ́хже у́стъ исхо́дитъ благослове́нiе и кля́тва. Не подоба́етъ, бра́тiе моя́ возлю́бленная, си́мъ та́ко быва́ти.

[Зач. 55.] Еда́ ли исто́чникъ от еди́наго у́стiя источа́етъ сла́дкое и го́рькое?

Еда́ мо́жетъ, бра́тiе моя́, смоко́вница ма́слины твори́ти, или́ виногра́дная лоза́ смо́квы? Та́кожде ни еди́нъ исто́чникъ сла́ну и сла́дку твори́тъ во́ду.

Кто́ прему́дръ и худо́гъ въ ва́съ, да пока́жетъ от до́браго житiя́ дѣла́ своя́ въ кро́тости и прему́дрости.

А́ще же за́висть го́рьку и́мате и рве́нiе въ сердца́хъ ва́шихъ, не хвали́теся, ни лжи́те на и́стину:

нѣ́сть сiя́ прему́дрость свы́ше низходя́щи, но зе́мна, душе́вна, бѣсо́вска:

идѣ́же бо за́висть и рве́нiе, ту́ нестрое́нiе и вся́ка зла́ ве́щь.

А я́же свы́ше прему́дрость, пе́рвѣе у́бо чиста́ е́сть, пото́мъ же ми́рна, кротка́, благопокорли́ва, испо́лнь ми́лости и плодо́въ благи́хъ, несумѣ́нна и нелицемѣ́рна.

Пло́дъ же пра́вды въ ми́рѣ сѣ́ется творя́щымъ ми́ръ.

Украинский (Огієнко)

Не багато-хто ставайте, брати мої, учителями, знавши, що більший осуд приймемо.

Бо багато ми всі помиляємось.
Коли хто не помиляється в слові, то це муж досконалий, спроможний приборкувати й усе тіло.

От і коням вкладаєм уздечки до рота, щоб корилися нам, і ми всім їхнім тілом керуємо.

От і кораблі, хоч які величезні та гнані вітрами жорстокими, проте найменшим стерном скеровуються, куди хоче стерничий.

Так само й язик, малий член, але хвалиться вельми!
Ось маленький огонь, а запалює величезного ліса!

І язик то огонь.
Як світ неправости, поставлений так поміж нашими членами, язик сквернить усе тіло, запалює круг життя, і сам запалюється від геєнни.

Бо всяка природа звірів і пташок, гадів і морських потвор приборкується, і приборкана буде природою людською,

та не може ніхто із людей язика вгамувати, він зло безупинне, він повний отрути смертельної!

Ним ми благословляємо Бога й Отця, і ним проклинаєм людей, що створені на Божу подобу.

Із тих самих уст виходить благословення й прокляття.
Не повинно, брати мої, щоб так це було!

Хіба з одного отвору виходить вода солодка й гірка?

Хіба може, брати мої, фіґове дерево родити оливки, або виноград фіґи?
Солодка вода не тече з солонця.

Хто мудрий і розумний між вами?
Нехай він покаже діла свої в лагідній мудрості добрим поводженням!

Коли ж гірку заздрість та сварку ви маєте в серці своєму, то не величайтесь та не говоріть неправди на правду,

це не мудрість, що ніби зверху походить вона, але земна, тілесна та демонська.

Бо де заздрість та сварка, там безлад та всяка зла річ!

А мудрість, що зверху вона, насамперед чиста, а потім спокійна, лагідна, покірлива, повна милосердя та добрих плодів, безстороння та нелукава.

А плід правди сіється творцями миру.

Синодальный

Языки

1 Язык – неудержимое зло. 13 Мудрость свыше чиста, мирна...

[Зач. 54.] Братия мои! не многие делайтесь учителями, зная, что мы подвергнемся большему осуждению,

ибо все мы много согрешаем. Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело.

Вот, мы влагаем удила в рот коням, чтобы они повиновались нам, и управляем всем телом их.

Вот, и корабли, как ни велики они и как ни сильными ветрами носятся, небольшим рулем направляются, куда хочет кормчий;

так и язык – небольшой член, но много делает. Посмотри, небольшой огонь как много вещества зажигает!

И язык – огонь, прикраса неправды; язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспаляет круг жизни, будучи сам воспаляем от геенны.

Ибо всякое естество зверей и птиц, пресмыкающихся и морских животных укрощается и укрощено естеством человеческим,

а язык укротить никто из людей не может: это – неудержимое зло; он исполнен смертоносного яда.

Им благословляем Бога и Отца, и им проклинаем человеков, сотворенных по подобию Божию.

Из тех же уст исходит благословение и проклятие: не должно, братия мои, сему так быть.

[Зач. 55.] Течет ли из одного отверстия источника сладкая и горькая вода?

Не может, братия мои, смоковница приносить маслины или виноградная лоза смоквы. Также и один источник не может изливать соленую и сладкую воду.

Мудр ли и разумен кто из вас, докажи это на самом деле добрым поведением с мудрою кротостью.

Но если в вашем сердце вы имеете горькую зависть и сварливость, то не хвалитесь и не лгите на истину.

Это не есть мудрость, нисходящая свыше, но земная, душевная, бесовская,

ибо где зависть и сварливость, там неустройство и всё худое.

Но мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна.

Плод же правды в мире сеется у тех, которые хранят мир.