возми́ чре́сленикъ, его́же стяжа́лъ еси́, и́же е́сть о́крестъ чре́слъ твои́хъ, и воста́ни и иди́ ко Евфра́ту, и скры́й того́ та́мо во разсѣ́линѣ ка́меннѣ.

И идо́хъ и скры́хъ того́ во Евфра́тѣ, я́коже заповѣ́да мнѣ́ Госпо́дь.

И бы́сть по дне́хъ мно́зѣхъ, и рече́ Госпо́дь ко мнѣ́: воста́ни и иди́ ко Евфра́ту, и возми́ отту́ду чре́сленикъ, его́же заповѣ́дахъ тебѣ́ скры́ти та́мо.

И идо́хъ ко Евфра́ту и раскопа́хъ, и взя́хъ чре́сленикъ от мѣ́ста, идѣ́же скры́хъ его́, и се́, изгни́лъ бѣ́ [чре́сленикъ], я́ко ни на что́же бы́ти потре́бну ему́.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́, реку́щее: сiя́ глаго́летъ Госпо́дь:

та́ко согни́ти сотворю́ горды́ню Иу́дину и горды́ню Иерусали́млю, мно́гую горды́ню сiю́ люді́й си́хъ стропти́выхъ,

и́же не хотя́тъ послу́шати слове́съ мои́хъ, ходя́щихъ во стропти́вствѣ се́рдца своего́ и ше́дшихъ вслѣ́дъ бого́въ чужди́хъ, да слу́жатъ и́мъ и да покланя́ются и́мъ: и бу́дутъ я́коже чре́сленикъ то́й, и́же ни къ чему́ потре́бенъ.

Зане́, я́коже придержи́тся чре́сленикъ ко чресло́мъ му́жа, та́ко прилѣпи́хъ мнѣ́ [ве́сь] до́мъ Изра́илевъ и ве́сь до́мъ Иу́динъ, рече́ Госпо́дь: да бу́дутъ мнѣ́ въ лю́ди имени́ты, и въ хвалу́ и въ сла́ву, и не послу́шаша мене́.

И рече́ши къ лю́демъ си́мъ словеса́ сiя́: та́ко рече́ Госпо́дь Бо́гъ Изра́илевъ: вся́къ мѣ́хъ испо́лнится вина́. И бу́детъ, а́ще реку́тъ къ тебѣ́: еда́ вѣ́дяще не увѣ́мы, я́ко вся́къ мѣ́хъ испо́лнится вина́?

и рече́ши къ ни́мъ: сiя́ глаго́летъ Госпо́дь: се́, а́зъ испо́лню всѣ́хъ обита́телей земли́ сея́, и царе́й и́хъ сѣдя́щихъ от колѣ́на дави́дова на престо́лѣ и́хъ, и свяще́нники и проро́ки, и Иу́ду и всѣ́хъ обита́ющихъ во Иерусали́мѣ пiя́нствомъ,

и расточу́ и́хъ, му́жа и бра́та его́, и отцы́ и́хъ и сы́ны и́хъ вку́пѣ: не пожела́ю, рече́ Госпо́дь, не пощажу́, и не умилосе́рдюся, е́же не погуби́ти и́хъ.

Слы́шите и внемли́те, и не возноси́теся, я́ко Госпо́дь глаго́лалъ е́сть.

Дади́те Го́споду Бо́гу ва́шему сла́ву пре́жде да́же не сме́ркнется и пре́жде да́же не пре́ткнутся но́зѣ ва́ши ко гора́мъ те́мнымъ: и пождете́ свѣ́та, и та́мо сѣ́нь сме́ртная, и положе́ни бу́дутъ во мра́къ.

А́ще же не послу́шаете, въ та́йнѣ воспла́чется душа́ ва́ша от лица́ горды́ни и пла́чя воспла́четъ, и изведу́тъ о́чи ва́ши сле́зы, я́ко сотре́но е́сть ста́до Госпо́дне.

Рцы́те царю́ и влады́камъ: смири́теся, ся́дите, я́ко взя́тся от главы́ ва́шея вѣне́цъ сла́вы ва́шея.

Гра́ды ю́жнiи затворе́ни су́ть, и нѣ́сть отверза́яй: преведе́нъ е́сть ве́сь Иу́да, соверши́ша преселе́нiе соверше́нное.

Воздви́гни о́чи твои́, Иерусали́ме, и ви́ждь приходя́щыя от сѣ́вера: гдѣ́ ста́до да́ное тебѣ́, о́вцы сла́вы твоея́?

Что́ рече́ши, егда́ посѣтя́тъ тя́? и ты́ научи́лъ еси́ и́хъ на тя́ уче́нiемъ въ нача́лство: еда́ не объи́мутъ тя́ болѣ́зни я́ко жену́ родя́щую?

А́ще же рече́ши въ се́рдцы твое́мъ: почто́ прiидо́ша ми́ сiя́? за мно́жество беззако́нiя твоего́ открове́на су́ть за́дняя твоя́, да обру́ганы бу́дутъ стопы́ твоя́.

А́ще премѣни́тъ еѳiо́плянинъ ко́жу свою́, и ры́сь пестроты́ своя́, и вы́ мо́жете благотвори́ти научи́вшеся злу́.

И развѣ́ю и́хъ, я́ко сте́блiе носи́мое вѣ́тромъ въ пусты́ню.

Се́й жре́бiй тво́й и ча́сть непоко́рства твоего́ на мя́, глаго́летъ Госпо́дь, я́ко забы́лъ еси́ мя́ и надѣ́ялся на лжу́:

тѣ́мже и а́зъ обнажу́ бе́дры твоя́ проти́ву лица́ твоего́, и яви́тся срамота́ твоя́

и прелюбодѣ́йство твое́, и ржа́нiе твое́ и отчужде́нiе блуда́ твоего́: на гора́хъ и на се́лѣхъ ви́дѣхъ ме́рзости твоя́. Го́ре тебѣ́, Иерусали́ме, я́ко не очи́стился еси́, послѣ́дуя мнѣ́. Доко́лѣ еще́?

Рус. (Юнгеров)

Так сказал мне Господь: пойди и купи себе льняный пояс и опояшь им чресла свои, и в воду не клади его.

И купил я пояс, по слову Господню, и опоясал чресла мои.

И было ко мне слово Господне во второй раз, и сказано:

Возьми пояс, который ты купил, который на чреслах твоих, и встань и иди к Евфрату, и скрой его там в разселине скалы.

И пошел я и скрыл его у Евфрата, как заповедал мне Господь.

И по прошествии многих дней сказал мне Господь: встань, и иди к Евфрату и возьми оттуда пояс, который Я велел тебе скрыть там.

И пошел я к Евфрату, раскопал и взял пояс с места, где скрыл его, и вот сгнил (пояс), ни на что не годен стал.

И было ко мне слово Господне, и сказано: так говорит Господь:

Так сокрушу Я гордость Иуды и гордость Иерусалима, большую сию гордость, этот развращенный народ,

Который не желает слушать слов Моих, живет по упорству сердца своего, и ходит в след богов чужих, чтобы служить им и покланяться им. И будут они, как этот пояс, который ни к чему не годен.

Ибо как пояс прилегает к чреслам человека, так Я приблизил к Себе (весь) дом Израилев и весь дом Иудин, говорит Господь, чтобы они были Мне народом именитым, и хвалою и славою; но они не послушали Меня.

И скажи народу сему слова сии: так говорит Господь, Бог Израилев: всякий (винный) мех наполняется вином. И если скажут тебе: ужели мы не знаем, что всякий мех наполняется вином?

А ты скажи им: так говорит Господь: вот Я всех жителей земли сей и царей их от колена Давида, сидящих на престоле их, и священников. и пророков, и Иуду и всех жителей Иерусалима, напою до опьянения.

И разделю их друг от друга: и отцов их и сыновей их вместе, не помилую, говорит Господь, не пощажу и не пожалею об истреблении их.

Слушайте и внимайте, и не гордитесь, ибо Господь сказал.

Воздайте славу Господу Богу вашему, пока еще не смерклось и ноги ваши не спотыкаются на темных горах; тогда будете ждать света, а там тень смертная, и положены будете во мрак.

Если же не послушаете, то тайно будет плакать душа ваша о гордости, и горько восплачет, и прольют глаза ваши слезы, ибо сокрушено стадо Господне.

Скажите царю и царствующим: смиритесь, сядьте (пониже), ибо снят с головы вашей венец славы вашей.

Города южные заперты, и некому отворить, переселен весь Иуда совершенно, и до конца переселен.

Подними глаза твои, Иерусалим, и посмотри на приходящих с севера: где стадо, данное тебе, прекрасныя овцы твои?

Что скажешь, когда посетят тебя? А ты научил их науке начальствования над тобою. Ужели не схватят тебя болезни, как рождающую женщину?

Если-же скажешь в сердце своем: „за что меня постигло это“? За множество беззакония твоего открыт подол твой, чтобы выставить на позор пяты твои.

Переменит-ли Эфиоплянин кожу свою и рысь пятна свои? и вы можете-ли делать добро, научившись злу?

И развею их, как стебли, уносимые ветром в пустыню.

Таков жребий твой и часть за неповиновение твое Мне, говорит Господь, ибо ты забыл Меня и надеялся на ложь.

Посему и Я обнажу бедра твои до лица твоего, и откроется срам твой,

И прелюбодейство твое и похоть твоя, и блудное отчуждение твое: на горах и полях Я видел мерзости твои. Горе тебе, Иерусалим! ты не очистился, следуя Мне. Доколе еще (это будет)?

Таджикский

Языки

ПАРВАРДИГОР ба ман чунин гуфт: «Бирав ва барои худ камарбанди катоне бихар ва онро бар камари худ бибанд, вале онро дар об нағӯтон».

Ва ман камарбандро мувофиқи каломи Парвардигор харидам, ва онро ба камари худ бастам.

Ва каломи Парвардигор дафъаи дуюм бар ман нозил шуда, гуфт:

«Камарбандеро, ки харидӣ, ва он бар камари туст, бигир, ва бархоста, сӯи Фурот рав ва онро дар шикофи сахра пинҳон кун».

Ва ман рафта, онро назди Фурот пинҳон кардам, чунон ки Парвардигор ба ман амр фармуд.

Ва баъд аз гузаштани рӯзҳои зиёде Парвардигор ба ман гуфт: «Бархоста, сӯи Фурот рав, ва камарбандеро, ки ба ту амр фармуда будам, ки дар он ҷо пинҳон кунӣ, аз он ҷо бигир».

Ва ман сӯи Фурот рафта, кофтам, ва камарбандро аз ҷое ки пинҳон карда будам, гирифтам, ва инак, камарбанд пӯсида буд, ба тавре ки мутлақо кор намеомад.

Ва каломи Парвардигор бар ман нозил шуда, гуфт:

«Парвардигор чунин мегӯяд: кибри Яҳудо ва кибри азими Ерусалимро ҳамин тавр талаф хоҳам намуд.

Ин қавми шарир, ки аз шунидани суханони Ман гардан метобанд, саркашии дилҳои худро пайравӣ менамоянд, ва аз қафои худоёни бегона мераванд, то ки ба онҳо ибодат ва саҷда кунанд, мисли ин камарбанде ки мутлақо кор намеояд, хоҳанд шуд.

Зеро, чунон ки камарбанд ба камари одам мечаспад, ончунон Ман тамоми хонадони Исроил ва тамоми хонадони Яҳудоро ба Худам часпонидам, – мегӯяд Парвардигор, – то ки барои Ман қавм, ва ном, ва фахр, ва зинат бошанд, валекин нашниданд.

Ва ту ба онҳо ин каломро бигӯй: Парвардигор, Худои Исроил чунин мегӯяд: ́Ҳар машк аз шароб пур хоҳад шуд́. Ва онҳо ба ту хоҳанд гуфт: ́Оё мо намедонем, ки ҳар машк аз шароб пур хоҳад шуд?́

Ва ту ба онҳо бигӯй: ́Парвардигор чунин мегӯяд: инак, Ман ҳамаи сокинони ин заминро бо подшоҳоне ки бар тахти Довуд нишастаанд, ва коҳинон ва анбиё ва ҳамаи сокинони Ерусалимро аз шароб то ба дараҷаи мастӣ пур хоҳам кард,

Ва онҳоро, яъне падарон ва писаронро, ба якдигар зада, пора-пора хоҳам кард; дар вақти талаф сохтани онҳо дилсӯзӣ, шафқат ва раҳм нахоҳам кард́».

Бишнавед ва гӯш диҳед ва ҳавобаландӣ накунед! Зеро ки Парвардигор сухан меронад.

Парвардигор Худои худро ҷалол диҳед пеш аз он ки Ӯ торикиро падид оварад, ва пеш аз он ки пойҳои шумо бар кӯҳҳои тираранг билағжад; ва шумо рӯшноиро интизор хоҳед шуд, вале Ӯ онро зулмот хоҳад гардонид ва ба абри сиёҳе мубаддал хоҳад кард.

Ва агар шумо инро нашнавед, ҷони ман аз дидани ғурури шумо ба таври пинҳонӣ гиря хоҳад кард; ва чашми ман зор-зор гириста, ашк хоҳад рехт, зеро ки рамаи Парвардигор ба асирӣ бурда шудааст.

Ба подшоҳ ва ба модари ӯ бигӯй: «Поёнтар биншинед, чунки аз сарҳотон тоҷи шавкати шумо афтодааст.

Шаҳрҳои ҷанубӣ баста шудааст, ва касе нест, ки онҳоро бикшояд; тамоми Яҳудо ба асирӣ бурда шудааст, комилан ба асирӣ бурда шудааст.

Чашмони худро баланд кунед ва онҳоеро, ки аз шимол меоянд, бубинед; рамае ки ба ту дода шуда буд, он рамаи шавкати ту куҷост?

Ту чӣ хоҳӣ гуфт, чун Ӯ туро танбеҳ намояд? Худат, охир, онҳоро омӯхта кардаӣ, ки бар ту сардор бошанд; оё дардҳо туро, мисли зане ки мезояд, фаро намегирад?

Ва агар дар дили худ бигӯӣ: ́Чаро ин чизҳо ба ман рӯй додааст?́ – ба сабаби гуноҳҳои зиёди ту доманат кушода шудааст, пошнаҳоят бо зӯрӣ бараҳна гардидааст.

Оё ҳабашӣ метавонад пӯсти худро дигаргун созад, ва паланг – доғҳои худро? Ончунон шумо низ, ки ба бадкорӣ омӯхта шудаед, оё метавонед кори нек бикунед?

Ва Ман онҳоро мисли коҳрезае ки бо боди биёбон бурда мешавад, пароканда хоҳам кард.

Насибаи ту, қисмате ки барои ту аз ҷониби Ман чен карда шудааст, ҳамин аст, – мегӯяд Парвардигор, – аз он сабаб, ки ту Маро фаромӯш кардаӣ ва ба дурӯғ эътимод намудаӣ.

Ва Ман низ доманатро бар рӯи ту бардоштам, ва аврати ту намудор шуд.

Фисқу фуҷури ту ва ваҷди шаҳвонии ту, зиштии зинокории ту ва қабоҳатҳои туро бар теппаҳои саҳро дидаам. Вой бар ту, эй Ерусалим! Пас аз ин ту то ба кай пок нахоҳӣ шуд?»