о, наго́рный [жи́телю]! крѣ́пость твою́ и сокро́вища твоя́ въ расхище́нiе да́мъ, и высо́кая твоя́, грѣ́хъ ра́ди твои́хъ, я́же во всѣ́хъ предѣ́лѣхъ твои́хъ,

и оста́нешися еди́нъ от наслѣ́дiя твоего́, е́же да́хъ тебѣ́: и служи́ти тя́ сотворю́ враго́мъ твои́мъ въ земли́, ея́же не вѣ́си: я́ко о́гнь разже́глъ еси́ въ я́рости мое́й, да́же во вѣ́къ горѣ́ти бу́детъ. Сiя́ глаго́летъ Госпо́дь:

про́клятъ человѣ́къ, и́же надѣ́ется на человѣ́ка и утверди́тъ пло́ть мы́шцы своея́ на не́мъ, и от Го́спода отсту́питъ се́рдце его́:

и бу́детъ я́ко ди́вiя мири́ка въ пусты́ни и не у́зритъ, егда́ прiи́дутъ блага́я, и обита́ти бу́детъ въ сухотѣ́ и въ пусты́ни, въ земли́ сла́нѣй и необита́емѣй.

И благослове́нъ человѣ́къ, и́же надѣ́ется на Го́спода, и бу́детъ Госпо́дь упова́нiе его́:

и бу́детъ я́ко дре́во насажде́нное при вода́хъ, и во вла́гѣ пу́ститъ коре́нiе свое́: не убои́тся, егда́ прiи́детъ зно́й, и бу́детъ на не́мъ сте́блiе зеле́но, и во вре́мя бездо́ждiя не устраши́тся и не преста́нетъ твори́ти плода́.

Глубоко́ се́рдце [человѣ́ку] па́че всѣ́хъ, и человѣ́къ е́сть, и кто́ позна́етъ его́?

А́зъ Госпо́дь испыту́яй сердца́ и искуша́яй утро́бы, е́же возда́ти кому́ждо по пути́ его́ по плодо́мъ изобрѣ́тенiй его́.

Возгласи́ ря́бъ, собра́, и́хже не роди́, творя́й бога́тство свое́ не съ судо́мъ: въ преполове́нiи дні́й свои́хъ оста́витъ е́ и на послѣ́докъ сво́й бу́детъ безу́менъ.

Престо́лъ сла́вы возвыше́нъ от нача́ла, мѣ́сто святы́ни на́шея.

Ча́янiе Изра́илево, Го́споди! вси́ оставля́ющiи тя́ да постыдя́тся, отступа́ющiи [от тебе́] на земли́ да напи́шутся, я́ко оста́виша исто́чникъ живы́хъ во́дъ, Го́спода.

Исцѣли́ мя, Го́споди, и исцѣлѣ́ю: спаси́ мя, и спасе́нъ бу́ду, я́ко хвала́ моя́ ты́ еси́.

Се́, ті́и глаго́лютъ ко мнѣ́: гдѣ́ е́сть сло́во Госпо́дне? да прiи́детъ.

А́зъ же не утруди́хся, тебѣ́ [па́стырю] послѣ́дуяй, и дне́ человѣ́ча не пожела́хъ: ты́ вѣ́си исходя́щая от усте́нъ мои́хъ, предъ лице́мъ твои́мъ су́ть:

не бу́ди ми́ во отчужде́нiе, упова́нiе мое́ ты́ въ де́нь лю́тъ.

Да постыдя́тся гоня́щiи мя́, а́зъ же да не постыжду́ся: да устраша́тся ті́и, а́зъ же да не устрашу́ся: наведи́ на ни́хъ де́нь озлобле́нiя, сугу́бымъ сокруше́нiемъ сотри́ и́хъ.

Сiя́ глаго́летъ Госпо́дь ко мнѣ́: иди́ и ста́ни во вратѣ́хъ сыно́въ люді́й твои́хъ, и́миже вхо́дятъ ца́рiе Иу́дины и исхо́дятъ, и во всѣ́хъ вратѣ́хъ Иерусали́мскихъ и рече́ши къ ни́мъ:

слы́шите сло́во Госпо́дне, ца́рiе Иу́дины и вся́ Иуде́а и ве́сь Иерусали́мъ, входя́щiи во врата́ сiя́.

Сiя́ глаго́летъ Госпо́дь: сохрани́те ду́шы ва́шя и не носи́те бреме́нъ въ де́нь суббо́тъ, и не исходи́те враты́ Иерусали́ма,

и не износи́те бреме́нъ изъ домо́въ ва́шихъ въ де́нь суббо́тный, и вся́каго дѣ́ла не твори́те: освяти́те де́нь суббо́тный, я́коже заповѣ́дахъ отце́мъ ва́шымъ:

и не услы́шаша, ни приклони́ша у́ха своего́, но ожесточи́ша вы́и своя́ па́че оте́цъ свои́хъ, да не услы́шатъ мя́ и да не прiи́мути наказа́нiя.

И бу́детъ, а́ще послу́шаете мене́, глаго́летъ Госпо́дь, е́же не вноси́ти бреме́нъ во врата́ гра́да сего́ въ де́нь суббо́тный, и святи́ти де́нь суббо́тный, не твори́ти въ о́нь вся́каго дѣ́ла,

и вни́дутъ во врата́ гра́да сего́ ца́рiе и нача́лницы, сѣдя́щiи на престо́лѣ дави́довѣ и восходя́щiи на колесни́цахъ и ко́нехъ свои́хъ, ті́и и нача́лницы и́хъ, му́жiе Иу́дины и обита́телiе Иерусали́ма: и обита́ти бу́дутъ во гра́дѣ се́мъ во вѣ́ки:

и прiи́дутъ от градо́въ Иу́диныхъ и от окре́стныхъ Иерусали́ма, и от земли́ Венiами́ни и от по́льныхъ, и от го́рнихъ и от ю́га, нося́ще всесожже́нiя и же́ртву, и ѳимiа́мъ и манау́ {да́ръ} и Лива́нъ, нося́ще хвалу́ въ до́мъ Госпо́день.

И бу́детъ, а́ще не послу́шаете мене́ е́же святи́ти де́нь суббо́тный и не носи́ти бреме́нъ, ниже́ входи́ти врата́ми Иерусали́ма въ де́нь суббо́тный, то́ зажгу́ о́гнь во вратѣ́хъ его́, и пожре́тъ до́мы Иерусали́мли и не уга́снетъ.

Греческий [Greek (Koine)]

Языки

ἐπικατάρατος ὁ ἄνθρωπος ὃς τὴν ἐλπίδα ἔχει ἐπ᾿ ἄνθρωπον καὶ στηρίσει σάρκα βραχίονος αὐτοῦ ἐπ᾿ αὐτόν καὶ ἀπὸ κυρίου ἀποστῇ ἡ καρδία αὐτοῦ

καὶ ἔσται ὡς ἡ ἀγριομυρίκη ἡ ἐν τῇ ἐρήμῳ οὐκ ὄψσεται ὅταν ἔλθῃ τὰ ἀγαθά καὶ κατασκηνώσει ἐν ἁλίμοις καὶ ἐν ἐρήμῳ ἐν γῇ ἁλμυρᾷ ἥτις οὐ κατοικεῖται

καὶ εὐλογημένος ὁ ἄνθρωπος ὃς πέποιθεν ἐπὶ τῷ κυρίῳ καὶ ἔσται κύριος ἐλπὶς αὐτοῦ

καὶ ἔσται ὡς ξύλον εὐθηνοῦν παρ᾿ ὕδατα καὶ ἐπὶ ἰκμάδα βαλεῖ ῥίζας αὐτοῦ καὶ οὐ φοβηθήσεται ὅταν ἔλθῃ καῦμα καὶ ἔσται ἐπ᾿ αὐτῷ στελέχη ἀλσώδη ἐν ἐνιαυτῷ ἀβροχίας οὐ φοβηθήσεται καὶ οὐ διαλείψει ποιῶν καρπόν

βαθεῖα ἡ καρδία παρὰ πάντα καὶ ἄνθρωπός ἐστιν καὶ τίς γνώσεται αὐτόν

ἐγὼ κύριος ἐτάζων καρδίας καὶ δοκιμάζων νεφροὺς τοῦ δοῦναι ἑκάστῳ κατὰ τὰς ὁδοὺς αὐτοῦ καὶ κατὰ τοὺς καρποὺς τῶν ἐπιτηδευμάτων αὐτοῦ

ἐφώνησεν πέρδιξ συνήγαγεν ἃ οὐκ ἔτεκεν ποιῶν πλοῦτον αὐτοῦ οὐ μετὰ κρίσεως ἐν ἡμίσει ἡμερῶν αὐτοῦ ἐγκαταλείψουσιν αὐτόν καὶ ἐπ᾿ ἐσχάτων αὐτοῦ ἔσται ἄφρων

θρόνος δόξης ὑψωμένος ἁγίασμα ἡμῶν

ὑπομονὴ Ισραηλ κύριε πάντες οἱ καταλιπόντες σε καταισχυνθήτωσαν ἀφεστηκότες ἐπὶ τῆς γῆς γραφήτωσαν ὅτι ἐγκατέλιπον πηγὴν ζωῆς τὸν κύριον

ἴασαί με κύριε καὶ ἰαθήσομαι σῶσόν με καὶ σωθήσομαι ὅτι καύχημά μου σὺ εἶ

ἰδοὺ αὐτοὶ λέγουσι πρός με ποῦ ἐστιν ὁ λόγος κυρίου ἐλθάτω

ἐγὼ δὲ οὐκ ἐκοπίασα κατακολουθῶν ὀπίσω σου καὶ ἡμέραν ἀνθρώπου οὐκ ἐπεθύμησα σὺ ἐπίστῃ τὰ ἐκπορευόμενα διὰ τῶν χειλέων μου πρὸ προσώπου σού ἐστιν

μὴ γενηθῇς μοι εἰς ἀλλοτρίωσιν φειδόμενός μου ἐν ἡμέρᾳ πονηρᾷ

καταισχυνθήτωσαν οἱ διώκοντές με καὶ μὴ καταισχυνθείην ἐγώ πτοηθείησαν αὐτοί καὶ μὴ πτοηθείην ἐγώ ἐπάγαγε ἐπ᾿ αὐτοὺς ἡμέραν πονηράν δισσὸν σύντριμμα σύντριψον αὐτούς

τάδε λέγει κύριος βάδισον καὶ στῆθι ἐν πύλαις υἱῶν λαοῦ σου ἐν αἷς εἰσπορεύονται ἐν αὐταῖς βασιλεῖς Ιουδα καὶ ἐν αἷς ἐκπορεύονται ἐν αὐταῖς καὶ ἐν πάσαις ταῖς πύλαις Ιερουσαλημ

καὶ ἐρεῖς πρὸς αὐτούς ἀκούσατε λόγον κυρίου βασιλεῖς Ιουδα καὶ πᾶσα Ιουδαία καὶ πᾶσα Ιερουσαλημ οἱ εἰσπορευόμενοι ἐν ταῖς πύλαις ταύταις

τάδε λέγει κύριος φυλάσσεσθε τὰς ψυχὰς ὑμῶν καὶ μὴ αἴρετε βαστάγματα ἐν τῇ ἡμέρᾳ τῶν σαββάτων καὶ μὴ ἐκπορεύεσθε ταῖς πύλαις Ιερουσαλημ

καὶ μὴ ἐκφέρετε βαστάγματα ἐξ οἰκιῶν ὑμῶν ἐν τῇ ἡμέρᾳ τῶν σαββάτων καὶ πᾶν ἔργον οὐ ποιήσετε ἁγιάσατε τὴν ἡμέραν τῶν σαββάτων καθὼς ἐνετειλάμην τοῖς πατράσιν ὑμῶν καὶ οὐκ ἤκουσαν καὶ οὐκ ἔκλιναν τὸ οὖς αὐτῶν

καὶ ἐσκλήρυναν τὸν τράχηλον αὐτῶν ὑπὲρ τοὺς πατέρας αὐτῶν τοῦ μὴ ἀκοῦσαί μου καὶ τοῦ μὴ δέξασθαι παιδείαν

καὶ ἔσται ἐὰν ἀκοῇ ἀκούσητέ μου λέγει κύριος τοῦ μὴ εἰσφέρειν βαστάγματα διὰ τῶν πυλῶν τῆς πόλεως ταύτης ἐν τῇ ἡμέρᾳ τῶν σαββάτων καὶ ἁγιάζειν τὴν ἡμέραν τῶν σαββάτων τοῦ μὴ ποιεῖν πᾶν ἔργον

καὶ εἰσελεύσονται διὰ τῶν πυλῶν τῆς πόλεως ταύτης βασιλεῖς καὶ ἄρχοντες καθήμενοι ἐπὶ θρόνου Δαυιδ καὶ ἐπιβεβηκότες ἐφ᾿ ἅρμασιν καὶ ἵπποις αὐτῶν αὐτοὶ καὶ οἱ ἄρχοντες αὐτῶν ἄνδρες Ιουδα καὶ οἱ κατοικοῦντες Ιερουσαλημ καὶ κατοικισθήσεται ἡ πόλις αὕτη εἰς τὸν αἰῶνα

καὶ ἥξουσιν ἐκ τῶν πόλεων Ιουδα καὶ κυκλόθεν Ιερουσαλημ καὶ ἐκ γῆς Βενιαμιν καὶ ἐκ τῆς πεδινῆς καὶ ἐκ τοῦ ὄρους καὶ ἐκ τῆς πρὸς νότον φέροντες ὁλοκαυτώματα καὶ θυσίαν καὶ θυμιάματα καὶ μαναα καὶ λίβανον φέροντες αἴνεσιν εἰς οἶκον κυρίου

καὶ ἔσται ἐὰν μὴ εἰσακούσητέ μου τοῦ ἁγιάζειν τὴν ἡμέραν τῶν σαββάτων τοῦ μὴ αἴρειν βαστάγματα καὶ μὴ εἰσπορεύεσθαι ταῖς πύλαις Ιερουσαλημ ἐν τῇ ἡμέρᾳ τῶν σαββάτων καὶ ἀνάψω πῦρ ἐν ταῖς πύλαις αὐτῆς καὶ καταφάγεται ἄμφοδα Ιερουσαλημ καὶ οὐ σβεσθήσεται