Сло́во, е́же бы́сть от Го́спода ко иеремі́и, егда́ посла́ къ нему́ ца́рь седекі́а пасхо́ра сы́на Мелхі́ина и софо́нiю сы́на Васаі́ева, свяще́нника, глаго́ля:

вопроси́ о на́съ Го́спода, я́ко Навуходоно́соръ ца́рь Вавило́нскiй воста́ на на́съ: сотвори́тъ ли Госпо́дь съ на́ми по всѣ́мъ чудесе́мъ свои́мъ, и отъи́детъ от на́съ?

И рече́ Иеремі́а къ ни́мъ: та́ко рцы́те седекі́и: сiя́ глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ Изра́илевъ:

се́, а́зъ обраща́ю ору́жiя бра́нная, я́же су́ть въ рука́хъ ва́шихъ, и́миже вы́ ополча́етеся на царя́ Вавило́нска и Халде́йска, и́же обстоя́тъ ва́съ о́крестъ внѣ́ стѣ́нъ: и соберу́ та́ посредѣ́ гра́да сего́,

и поборю́ а́зъ по ва́съ руко́ю просте́ртою и мы́шцею крѣ́пкою съ я́ростiю и гнѣ́вомъ вели́кимъ,

и побiю́ всѣ́хъ обита́ющихъ во гра́дѣ се́мъ, человѣ́ки и скоты́, губи́телствомъ вели́кимъ, и и́змрутъ.

И по си́хъ, та́ко глаго́летъ Госпо́дь, да́мъ седекі́ю царя́ Иу́дина и рабы́ его́, и лю́ди его́ и оста́вльшыяся во гра́дѣ се́мъ от губи́телства и гла́да и меча́, въ руку́ Навуходоно́сора царя́ Вавило́нска и въ руку́ враго́въ и́хъ и въ руку́ и́щущихъ ду́шъ и́хъ, и побiе́тъ и́хъ о́стрiемъ меча́: и не пощажу́ и́хъ, ниже́ ми́лостивъ бу́ду и́мъ.

И къ лю́демъ си́мъ рече́ши: сiя́ глаго́летъ Госпо́дь: се́, а́зъ даю́ предъ ва́ми пу́ть живота́ и пу́ть сме́рти:

и́же обита́етъ во гра́дѣ се́мъ, у́мретъ мече́мъ и гла́домъ и губи́телствомъ, а исходя́й, и́же прибѣжи́тъ ко халде́омъ обстоя́щымъ ва́съ, жи́въ бу́детъ, и бу́детъ душа́ его́ въ плѣ́нъ, и жи́въ бу́детъ.

Утверди́хъ бо лице́ мое́ на гра́дъ се́й во зла́я, а не во блага́я, рече́ Госпо́дь: въ ру́ки царя́ Вавило́нска преда́стся, и сожже́тъ его́ огне́мъ.

До́ме царя́ Иу́дина, слы́шите сло́во Госпо́дне:

до́ме дави́довъ, сiя́ глаго́летъ Госпо́дь: суди́те зау́тра су́дъ и испра́вите, и изба́вите си́лою угнете́наго от руки́ оби́дящаго и́, да не зажже́тся я́ко о́гнь я́рость моя́ и возгори́тся, и не бу́детъ угаша́ющаго, ра́ди лука́выхъ умышле́нiй ва́шихъ.

Се́, а́зъ къ тебѣ́ обита́ющему во крѣ́пцѣ и по́льнѣ удо́лiи, рече́ Госпо́дь, и́же глаго́лете: кто́ побiе́тъ на́съ? или́ кто́ вни́детъ въ до́мы на́шя?

И посѣщу́ на ва́съ по лука́вымъ начина́ниемъ ва́шымъ, рече́ Госпо́дь, и возжгу́ о́гнь въ лѣ́сѣ его́, и поя́стъ вся́, я́же о́крестъ его́.

Синодальный

1 Запрос Седекии. Ответ Иеремии: Господь «будет воевать против вас»; вы будете преданы в руки царя Вавилонского. «Путь жизни и путь смерти». 11 «О, дом Давидов! производите суд». 13 «Я посещу вас».

Слово, которое было к Иеремии от Господа, когда царь Седекия прислал к нему Пасхора, сына Молхиина, и Софонию, сына Маасеи священника, сказать ему:

«вопроси о нас Господа, ибо Навуходоносор, царь Вавилонский, воюет против нас; может быть, Господь сотворит с нами что-либо такое, как все чудеса Его, чтобы тот отступил от нас».

И сказал им Иеремия: так скажите Седекии:

так говорит Господь, Бог Израилев: вот, Я обращу назад воинские орудия, которые в руках ваших, которыми вы сражаетесь с царем Вавилонским и с Халдеями, осаждающими вас вне стены, и соберу оные посреди города сего;

и Сам буду воевать против вас рукою простертою и мышцею крепкою, во гневе и в ярости и в великом негодовании;

и поражу живущих в сем городе – и людей и скот; от великой язвы умрут они.

А после того, говорит Господь, Седекию, царя Иудейского, слуг его и народ, и оставшихся в городе сем от моровой язвы, меча и голода, предам в руки Навуходоносора, царя Вавилонского, и в руки врагов их и в руки ищущих души их; и он поразит их острием меча и не пощадит их, и не пожалеет и не помилует.

И народу сему скажи: так говорит Господь: вот, Я предлагаю вам путь жизни и путь смерти:

кто останется в этом городе, тот умрет от меча и голода и моровой язвы; а кто выйдет и предастся Халдеям, осаждающим вас, тот будет жив, и душа его будет ему вместо добычи;

ибо Я обратил лице Мое против города сего, говорит Господь, на зло, а не на добро; он будет предан в руки царя Вавилонского, и тот сожжет его огнем.

И дому царя Иудейского скажи: слушайте слово Господне:

дом Давидов! так говорит Господь: с раннего утра производите суд и спасайте обижаемого от руки обидчика, чтобы ярость Моя не вышла, как огонь, и не разгорелась по причине злых дел ваших до того, что никто не погасит.

Вот, Я – против тебя, жительница долины, скала равнины, говорит Господь, – против вас, которые говорите: «кто выступит против нас и кто войдет в жилища наши?»

Но Я посещу вас по плодам дел ваших, говорит Господь, и зажгу огонь в лесу вашем, и пожрет все вокруг него.

Греческий [Greek (Koine)]

ὁ λόγος ὁ γενόμενος παρὰ κυρίου πρὸς Ιερεμιαν ὅτε ἀπέστειλεν πρὸς αὐτὸν ὁ βασιλεὺς Σεδεκιας τὸν Пασχωρ υἱὸν Μελχιου καὶ Σοφονιαν υἱὸν Μαασαιου τὸν ἱερέα λέγων

ἐπερώτησον περὶ ἡμῶν τὸν κύριον ὅτι βασιλεὺς Βαβυλῶνος ἐφέστηκεν ἐφ᾿ ἡμᾶς εἰ ποιήσει κύριος κατὰ πάντα τὰ θαυμάσια αὐτοῦ καὶ ἀπελεύσεται ἀφ᾿ ἡμῶν

καὶ εἶπεν πρὸς αὐτοὺς Ιερεμιας οὕτως ἐρεῖτε πρὸς Σεδεκιαν βασιλέα Ιουδα

τάδε λέγει κύριος ἰδοὺ ἐγὼ μεταστρέφω τὰ ὅπλα τὰ πολεμικά ἐν οἷς ὑμεῖς πολεμεῖτε ἐν αὐτοῖς πρὸς τοὺς Χαλδαίους τοὺς συγκεκλεικότας ὑμᾶς ἔξωθεν τοῦ τείχους εἰς τὸ μέσον τῆς πόλεως ταύτης

καὶ πολεμήσω ἐγὼ ὑμᾶς ἐν χειρὶ ἐκτεταμένῃ καὶ ἐν βραχίονι κραταιῷ μετὰ θυμοῦ καὶ ὀργῆς καὶ παροργισμοῦ μεγάλου

καὶ πατάξω πάντας τοὺς κατοικοῦντας ἐν τῇ πόλει ταύτῃ τοὺς ἀνθρώπους καὶ τὰ κτήνη ἐν θανάτῳ μεγάλῳ καὶ ἀποθανοῦνται

καὶ μετὰ ταῦτα οὕτως λέγει κύριος δώσω τὸν Σεδεκιαν βασιλέα Ιουδα καὶ τοὺς παῖδας αὐτοῦ καὶ τὸν λαὸν τὸν καταλειφθέντα ἐν τῇ πόλει ταύτῃ ἀπὸ τοῦ θανάτου καὶ ἀπὸ τοῦ λιμοῦ καὶ ἀπὸ τῆς μαχαίρας εἰς χεῖρας ἐχθρῶν αὐτῶν τῶν ζητούντων τὰς ψυχὰς αὐτῶν καὶ κατακόψουσιν αὐτοὺς ἐν στόματι μαχαίρας οὐ φείσομαι ἐπ᾿ αὐτοῖς καὶ οὐ μὴ οἰκτιρήσω αὐτούς

καὶ πρὸς τὸν λαὸν τοῦτον ἐρεῖς τάδε λέγει κύριος ἰδοὺ ἐγὼ δέδωκα πρὸ προσώπου ὑμῶν τὴν ὁδὸν τῆς ζωῆς καὶ τὴν ὁδὸν τοῦ θανάτου

ὁ καθήμενος ἐν τῇ πόλει ταύτῃ ἀποθανεῖται ἐν μαχαίρᾳ καὶ ἐν λιμῷ καὶ ὁ ἐκπορευόμενος προσχωρῆσαι πρὸς τοὺς Χαλδαίους τοὺς συγκεκλεικότας ὑμᾶς ζήσεται καὶ ἔσται ἡ ψυχὴ αὐτοῦ εἰς σκῦλα καὶ ζήσεται

διότι ἐστήρικα τὸ πρόσωπόν μου ἐπὶ τὴν πόλιν ταύτην εἰς κακὰ καὶ οὐκ εἰς ἀγαθά εἰς χεῖρας βασιλέως Βαβυλῶνος παραδοθήσεται καὶ κατακαύσει αὐτὴν ἐν πυρί

ὁ οἶκος βασιλέως Ιουδα ἀκούσατε λόγον κυρίου

οἶκος Δαυιδ τάδε λέγει κύριος κρίνατε τὸ πρωὶ κρίμα καὶ κατευθύνατε καὶ ἐξέλεσθε διηρπασμένον ἐκ χειρὸς ἀδικοῦντος αὐτόν ὅπως μὴ ἀναφθῇ ὡς πῦρ ἡ ὀργή μου καὶ καυθήσεται καὶ οὐκ ἔσται ὁ σβέσων

ἰδοὺ ἐγὼ πρὸς σὲ τὸν κατοικοῦντα τὴν κοιλάδα Σορ τὴν πεδινὴν τοὺς λέγοντας τίς πτοήσει ἡμᾶς ἢ τίς εἰσελεύσεται πρὸς τὸ κατοικητήριον ἡμῶν

καὶ ἀνάψω πῦρ ἐν τῷ δρυμῷ αὐτῆς καὶ ἔδεται πάντα τὰ κύκλῳ αὐτῆς

Таджикский

Языки

КАЛОМЕ ки бар Ирмиё аз ҷониби Парвардигор нозил шуд, вақте ки подшоҳ Сидқиё Пашҳур ибни Малкиё ва Сафанё ибни Маъсиёи коҳинро назди ӯ фиристода, гуфт:

«Лутфан, барои мо аз Парвардигор бипурс, зеро ки Набукаднесар подшоҳи Бобил бар зидди мо ҷанг мекунад; шояд, Парвардигор барои мо чизе монанди тамоми мӯъҷизоти Ӯ ба амал оварад, то ки вай аз мо қафо гардад».

Ва Ирмиё ба онҳо гуфт: «Ба Сидқиё чунин бигӯед:

́Парвардигор, Худои Исроил чунин мегӯяд: инак, Ман олоти ҷангро, ки дар дасти шумост, ва шумо ба воситаи онҳо бо подшоҳи Бобил ва калдониёне ки шуморо аз беруни ҳисор муҳосира намудаанд, ҷанг мекунед, ба самти дигар хоҳам гардонид, ва онҳоро андаруни ин шаҳр ҷамъ хоҳам овард;

Ва Худам бар зидди шумо бо дасти тӯлонӣ ва бозуи қавӣ ва бо ғазаб ва қаҳр ва хашми азиме ҷанг хоҳам кард;

Ва сокинони ин шаҳрро – ҳам одамон ва ҳам чорпоёнро – зарба хоҳам зад: онҳо аз вабои бузурге хоҳанд мурд.

Ва баъд аз он, – мегӯяд Парвардигор, – Сидқиё подшоҳи Яҳудо, ва бандагонаш, ва ин қавм, ва онҳоеро, ки дар ин шаҳр аз вабо, шамшер ва қаҳтӣ боқӣ мондаанд, ба дасти Набукаднесар, подшоҳи Бобил, ва ба дасти душмани онҳо, ва ба дасти толибони ҷонашон хоҳам супурд, ва ӯ онҳоро ба дами шамшер қатл хоҳад кард, ва дар ҳаққи онҳо дилсӯзӣ, шафқат ва раҳм нахоҳад намуд́.

Ва ба ин қавм бигӯй: ́Парвардигор чунин мегӯяд: инак, Ман ба шумо роҳи ҳаёт ва роҳи мамотро пешниҳод менамоям:

Ҳар кӣ дар ин шаҳр бимонад, аз шамшер ва қаҳтӣ ва вабо хоҳад мурд, вале ҳар кӣ баромада, ба калдониёне ки шуморо муҳосира кардаанд, таслим шавад, зинда хоҳад монд, ва ҷонаш барои вай ғанимат хоҳад гардид.

Зеро ки рӯи Худро бар ин шаҳр ба бадӣ, ва на ба некӣ, нигаронидаам, – мегӯяд Парвардигор. – Он ба дасти подшоҳи Бобил супурда хоҳад шуд, ва ӯ онро ба оташ хоҳад сӯзонид́.

Ва ба хонадони подшоҳи Яҳудо: ́Каломи Парвардигорро бишнавед!

Эй хонадони Довуд! Парвардигор чунин мегӯяд: бомдодон аз рӯи инсоф доварӣ намоед ва ситамкашро аз дасти ситамгар раҳо кунед; мабодо ғазаби Ман, ба сабаби бадии аъмоли шумо, мисли оташ берун омада, аланга занад, ва касе набошад, ки онро хомӯш кунад́».

«Инак, Ман зидди ту ҳастам, эй сокинаи водӣ ва эй сахраи ҳомун, – мегӯяд Парвардигор, – зидди онҳое ки мегӯянд: ́Кист, ки бар мо ҳуҷум оварад, ва кист, ки ба масканҳои мо дохил шавад?́

Валекин Ман мувофиқи самари аъмолатон шуморо ҷазо хоҳам дод, – мегӯяд Парвардигор, – ва оташе дар ҷангали он хоҳам зад, ки тамоми гирду атрофи онро хоҳад сӯзонид».