помяну́хъ ми́лость ю́ности твоея́ и любо́вь соверше́нства {Евр.: обруче́нiя.} твоего́, егда́ послѣ́довалъ еси́ въ пусты́ни ненасѣ́яннѣй свято́му Изра́илеву, глаго́летъ Госпо́дь.

Святъ Изра́иль Го́сподеви, нача́токъ плодо́въ его́: вси́ пояда́ющiи его́ согрѣша́тъ, зла́я прiи́дутъ на ни́хъ, рече́ Госпо́дь.

Услы́шите сло́во Госпо́дне, до́ме Иа́ковль и вся́ племена́ до́му Изра́илева.

Сiя́ глаго́летъ Госпо́дь: ко́е обрѣто́ша отцы́ ва́ши во мнѣ́ погрѣше́нiе, я́ко удали́шася от мене́ и ходи́ша вслѣ́дъ су́етныхъ и осуети́шася,

и не реко́ша: гдѣ́ есть Госпо́дь, изведы́й на́съ от земли́ Еги́петскiя, преведы́й на́съ по пусты́ни, по земли́ необита́ннѣй и непрохо́днѣй, по земли́ безво́днѣй и непло́днѣй, по земли́, по не́йже не ходи́лъ му́жъ никогда́же и не обита́лъ человѣ́къ та́мо?

И введо́хъ ва́съ въ зе́млю карми́лъ, да снѣ́сте плоды́ его́ и блага́я того́: и внидо́сте, и оскверни́ли есте́ зе́млю мою́, и достоя́нiе мое́ поста́вили есте́ въ ме́рзость.

Свяще́нницы не реко́ша: гдѣ́ е́сть Госпо́дь? и держа́щiи зако́нъ не вѣ́дѣша мя́, и па́стырiе нече́ствоваша на мя́, и проро́цы проро́чествоваша въ Ваа́ла и и́доломъ послѣ́доваша.

Сего́ ра́ди еще́ судо́мъ прѣ́тися и́мамъ съ ва́ми, рече́ Госпо́дь, и съ сы́ны ва́шими препрю́ся.

Того́ ра́ди прiиди́те во о́стровы Хетти́мъ и ви́дите, и въ Кида́ръ посли́те и разсмотри́те прилѣ́жно и ви́дите, а́ще сотворе́на бы́ша такова́я?

а́ще премѣни́ша язы́цы бо́ги своя́, и ті́и не су́ть бо́зи? лю́дiе же мои́ премѣни́ша сла́ву свою́ на то́, от него́же не упо́льзуются.

Ужасе́ся небо о се́мъ и вострепета́ попремно́гу зѣло́, глаго́летъ Госпо́дь.

Два́ бо зла́ сотвори́ша лю́дiе мои́: мене́ оста́виша исто́чника воды́ жи́вы, и ископа́ша себѣ́ кладенцы́ сокруше́ныя, и́же не возмо́гутъ воды́ содержа́ти.

Еда́ ра́бъ е́сть Изра́иль, или́ домоча́децъ е́сть? вску́ю бы́сть въ плѣне́нiе?

На него́ рыка́ша льво́ве и изда́ша гла́съ сво́й, и́же поста́виша зе́млю его́ въ пусты́ню, и гра́ды его́ сожже́ни су́ть, е́же не обита́ти въ ни́хъ.

И сы́нове мемфи́са и тафны́ позна́ша тя́ и поруга́шася тебѣ́.

Не сiя́ ли сотвори́ тебѣ́ то́, я́ко оста́вилъ еси́ мене́? глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ тво́й.

И ны́нѣ что́ тебѣ́ и пути́ Еги́петскому, е́же пи́ти во́ду гео́нскую {Евр.: му́тну.}, и что́ тебѣ́ и пути́ Ассирі́йскому, да пiе́ши во́ду рѣ́чную?

Нака́жетъ тя́ отступле́нiе твое́, и зло́ба твоя́ обличи́тъ тя́: и увѣ́ждь и ви́ждь, я́ко зло́ и го́рько ти́ е́сть, е́же оста́вити мя́, глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ тво́й: и не благоволи́хъ о тебѣ́, глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ тво́й.

Поне́же от вѣ́ка сокруши́лъ еси́ и́го твое́ и растерза́лъ еси́ у́зы твоя́ и ре́клъ еси́: не и́мамъ тебѣ́ служи́ти, но пойду́ на вся́кiй хо́лмъ высо́кiй и подъ вся́кимъ дре́вомъ ли́ственнымъ та́мо разлiю́ся въ блудѣ́ мое́мъ.

А́зъ же насади́хъ тя́ виногра́дъ плодоно́сенъ, ве́сь и́стиненъ: ка́ко преврати́лся еси́ въ го́ресть, виногра́дъ чужді́й?

А́ще умы́ешися ни́тромъ и умно́жиши себѣ́ травы́ бори́ѳовы, поро́ченъ еси́ во беззако́нiихъ твои́хъ предо мно́ю, рече́ Госпо́дь Бо́гъ.

Ка́ко рече́ши: не оскверни́хся и вслѣ́дъ Ваа́ла не ходи́хъ? ви́ждь пути́ твоя́ на мѣ́стѣ многогро́бищнѣмъ и увѣ́ждь, что́ сотвори́лъ еси́. Въ ве́черъ гла́съ его́ рыда́ше,

пути́ своя́ разшири́ на во́ды пусты́нныя, въ по́хотехъ души́ своея́ вѣ́тромъ ноша́шеся, пре́данъ бы́сть, кто́ обрати́тъ его́? вси́ и́щущiи его́ не утрудя́тся, во смире́нiи его́ обря́щутъ его́.

Отврати́ но́гу твою́ от пути́ стро́потна и горта́нь тво́й от жа́жди. И рече́: возмужа́юся, я́ко возлюби́ чужди́хъ и вслѣ́дъ и́хъ хожда́ше.

Я́коже сты́дъ та́тю, егда́ я́тъ бу́детъ, та́ко постыдя́тся сы́нове Изра́илевы, ті́и и ца́рiе и́хъ, и нача́лницы и́хъ и свяще́нницы и́хъ и проро́цы и́хъ.

Дре́ву реко́ша: я́ко оте́цъ мо́й еси́ ты́: и ка́мени: ты́ мя роди́лъ еси́: и обрати́ша ко мнѣ́ хребты́, а не ли́ца своя́: и во вре́мя озлобле́нiя своего́ реку́тъ: воста́ни и изба́ви на́съ.

И гдѣ́ су́ть бо́зи твои́, я́же сотвори́лъ еси́ тебѣ́? да воста́нутъ и изба́вятъ тя́ во вре́мя озлобле́нiя твоего́: по числу́ бо градо́въ твои́хъ бы́ша бо́зи твои́, Иу́до, и по числу́ путі́й Иерусали́мскихъ жря́ху Ваа́лу.

Вску́ю глаго́лете ко мнѣ́? вси́ вы́ нече́ствовасте и вси́ вы́ беззако́нновасте ко мнѣ́, глаго́летъ Госпо́дь.

Всу́е порази́хъ ча́да ва́ша, наказа́нiя не прiя́сте, ме́чь пояде́ проро́ки ва́шя, а́ки ле́въ погубля́яй, и не убоя́стеся.

Слы́шите сло́во Госпо́дне, та́ко глаго́летъ Госпо́дь: еда́ пусты́ня бы́хъ Изра́илю, или́ земля́ непло́дна? вску́ю рѣ́ша лю́дiе мои́: облада́еми не бу́демъ и пото́мъ не прiи́демъ къ тебѣ́?

Еда́ забу́детъ невѣ́ста красоту́ свою́, и дѣ́ва мони́ста пе́рсiй свои́хъ? лю́дiе же мои́ забы́ша мене́ дни́ безчи́сленны.

Что́ еще́ добро́ ухи́триши на путе́хъ твои́хъ, е́же взыска́ти любве́? Не та́ко: но и ты́ лука́вновала еси́, е́же оскверни́ти пути́ твоя́,

и въ рука́хъ твои́хъ обрѣ́теся кро́вь ду́шъ [убо́гихъ] непови́нныхъ: не въ ро́вѣхъ обрѣто́хъ и́хъ, но во вся́цѣй дубра́вѣ.

И рекла́ еси́: непови́нна е́смь, но да отврати́тся я́рость твоя́ от мене́. Се́, а́зъ сужду́ся съ тобо́ю, внегда́ рещи́ тебѣ́: не согрѣши́хъ:

поне́же презрѣ́ла еси́ зѣло́, е́же повтори́ти пути́ твоя́: и от Еги́пта постыди́шися, я́коже постыдѣ́на еси́ от Ассу́ра:

я́ко и отту́ду изы́деши, и ру́цѣ твои́ на главѣ́ твое́й: я́ко отри́ну Госпо́дь надѣ́янiе твое́, и не благопоспѣши́тся тебѣ́ въ не́мъ.

Сло́во, е́же бы́сть ко иеремі́и на вся́ лю́ди Иу́дины, въ лѣ́то четве́ртое Иоаки́ма сы́на Иосі́ина, царя́ Иу́дина: то́ лѣ́то пе́рвое Навуходоно́сора царя́ Вавило́нскаго:

е́же глаго́ла Иеремі́а проро́къ ко всѣ́мъ лю́демъ Иу́динымъ и ко всѣ́мъ обита́телемъ Иерусали́ма, рекі́й:

въ третiена́десять лѣ́то Иосі́и сы́на Амо́сова, царя́ Иу́дина, и да́же до дне́ сего́, сiе́ два́десять тре́тiе лѣ́то, бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́, и глаго́лахъ къ ва́мъ, зау́тра востая́ и глаго́ля: и не слы́шасте.

И посыла́ше Госпо́дь къ ва́мъ всѣ́хъ ра́бъ свои́хъ проро́къ, востая́ зау́тра и посыла́я: и не слы́шасте, ни приклони́сте уше́съ ва́шихъ, да слы́шите, егда́ глаго́лаше:

отврати́теся кі́йждо от пути́ своего́ зла́го и от злѣ́йшихъ умышле́нiй ва́шихъ, и обита́ти бу́дете въ земли́, ю́же Госпо́дь даде́ ва́мъ и отце́мъ ва́шымъ, от вѣ́ка да́же и до вѣ́ка:

и не ходи́те вслѣ́дъ бого́въ чужди́хъ, е́же служи́ти и́мъ и покланя́тися и́мъ, да не прогнѣ́ваете мя́ въ дѣ́лѣхъ ру́къ ва́шихъ, е́же озло́бити ва́съ.

И не послу́шасте мя́, рече́ Госпо́дь, е́же не подвиза́ти мя́ ко гнѣ́ву въ дѣ́лѣхъ руку́ ва́шею на зло́ ва́мъ.

Сего́ ра́ди сiя́ глаго́летъ Госпо́дь си́лъ: поне́же не послу́шасте слове́съ мои́хъ,

се́, а́зъ послю́ и возму́ вся́ племена́ сѣ́верска, [рече́ Госпо́дь,] и Навуходоно́сора царя́ Вавило́нска раба́ моего́: и приведу́ и́хъ на зе́млю сiю́ и на обита́тели ея́ и на вся́ язы́ки, и́же о́крестъ ея́, и убiю́ и́хъ и поста́влю и́хъ во у́жасъ и во звизда́нiе и въ поноше́нiе вѣ́чное:

и погублю́ от ни́хъ гла́съ ра́дости и гла́съ весе́лiя, гла́съ жениха́ и гла́съ невѣ́сты, благоуха́нiе ми́ра и свѣ́тъ свѣти́лника:

и бу́детъ вся́ земля́ сiя́ въ запустѣ́нiе и во у́жасъ, и порабо́таютъ сі́и во язы́цѣхъ царю́ Вавило́нску се́дмьдесятъ лѣ́тъ.

Егда́ же испо́лнени бу́дутъ се́дмьдесятъ лѣ́тъ, посѣщу́ на царя́ Вавило́нска и на язы́къ о́ный, рече́ Госпо́дь, беззако́нiя и́хъ, и на зе́млю Халде́йску, и положу́ ту́ю въ запустѣ́нiе вѣ́чное,

и наведу́ на зе́млю о́ну вся́ словеса́ моя́, я́же глаго́лахъ на ню́, вся́ пи́санная въ кни́зѣ се́й, и ели́ка проро́чествова Иеремі́а на вся́ язы́ки:

я́ко рабо́таша и́мъ, егда́ бѣ́ша язы́цы мно́зи и ца́рiе вели́цы, и возда́мъ и́мъ по дѣло́мъ и́хъ и по творе́нiю ру́къ и́хъ,

ели́ко прорече́ Иеремі́а до всѣ́хъ стра́нъ: та́ко бо глаго́летъ Госпо́дь Бо́гъ Изра́илевъ: возми́ ча́шу вина́ нерастворе́ннаго {Евр.: я́рости сея́.} от руки́ моея́, да напои́ши вся́ язы́ки, къ ни́мже а́зъ послю́ тя.

И испiю́тъ и изблю́ютъ {Евр.: и смяту́тся.}, и обуя́ютъ от лица́ меча́, его́же а́зъ послю́ средѣ́ и́хъ.

И взя́хъ ча́шу от руки́ Госпо́дни и напои́хъ вся́ язы́ки, къ ни́мже посла́ мя Госпо́дь:

Иерусали́ма и гра́ды Иу́дины, и цари́ его́ и кня́зи его́, я́ко положи́ти я́ во опустѣ́нiе и въ непрохожде́нiе, и во звизда́нiе и въ прокля́тiе, я́ко де́нь се́й,

и фарао́на царя́ Еги́петскаго и отроко́въ его́, и вельмо́жы его́ и вся́ лю́ди его́

и вся́ примѣ́сники его́, и вся́ цари́ земли́ у́съ и вся́ цари́ иноплеме́нниковъ, Аскало́на и Га́зу, и аккаро́на и оста́нокъ азо́та,

и Идуме́ю и Моави́тиду и сы́ны Аммо́ни,

и вся́ цари́ ти́рски и цари́ Сидо́нски и цари́, и́же объ ону́ страну́ мо́ря,

и Деда́на и Ѳема́на, и Ро́са и вся́каго остри́женаго по лицу́ его́,

и вся́ цари́ Ара́вiи и вся́ смѣ́сники обита́ющыя въ пусты́ни,

и вся́ цари́ замври́йскiя и вся́ цари́ Ела́мскiя, и вся́ цари́ пе́рсскiя

и вся́ цари́ от восто́чiя, да́льнiя и бли́жнiя, коего́ждо ко бра́ту его́, и вся́ ца́рства, я́же на лицы́ земли́, и ца́рь сеса́хъ испiе́тъ послѣди́ и́хъ.

И рече́ши и́мъ: та́ко рече́ Госпо́дь си́лъ, Бо́гъ Изра́илевъ: пі́йте и упі́йтеся, и изблю́йте и пади́те, и не воста́ните от лица́ меча́, его́же а́зъ послю́ средѣ́ ва́съ.

И бу́детъ, егда́ не восхотя́тъ прiя́ти ча́ши от руки́ твоея́, е́же пи́ти, рече́ши къ ни́мъ: та́ко рече́ Госпо́дь: пiю́ще пі́йте.

Я́ко во гра́дѣ, въ не́мже именова́ся и́мя мое́, а́зъ начну́ озлобля́ти, и вы́ очище́нiемъ не очи́ститеся: поне́же ме́чь а́зъ призыва́ю на вся́ сѣдя́щыя на земли́, рече́ Госпо́дь си́лъ.

Ты́ же прорече́ши на ни́хъ вся́ словеса́ сiя́ и рече́ши: Госпо́дь съ высоты́ су́дъ возда́стъ, от свята́го своего́ да́стъ гла́съ сво́й, сло́во прорече́тъ на мѣ́сто свое́, сі́и же я́ко объе́млюще виногра́дъ отвѣща́ютъ: и на вся́ сѣдя́щыя на земли́ прiи́де па́губа,

на ча́сть земли́, я́ко су́дъ во язы́цѣхъ Го́споду: суди́тися и́мать то́й со вся́кою пло́тiю, нечести́вiи же пре́дани бы́ша мечу́, глаго́летъ Госпо́дь.

Та́ко глаго́летъ Госпо́дь: се́, зла́я гряду́тъ от язы́ка на язы́къ, и ви́хорь вели́къ исхо́дитъ от конца́ земли́.

И бу́дутъ я́звенiи от Го́спода въ де́нь Госпо́день, от кра́я земли́ и до кра́я земли́: не опла́чутся, ниже́ соберу́тся и не погребу́тся, въ гнои́ на лицы́ земли́ бу́дутъ.

Воскли́кните, пастуси́, и возопі́йте, и воспла́чите, овни́ о́вчiи, я́ко испо́лнишася дні́е ва́ши на заколе́нiе, и паде́те я́коже овни́ избра́ннiи,

и изги́бнетъ бѣ́гство от пастухо́въ и спасе́нiе от овно́въ о́вчихъ.

Гла́съ во́пля па́стырска и кли́чь ове́цъ и овно́въ, я́ко потреби́ Госпо́дь па́жити и́хъ:

и умо́лкнутъ оста́нцы ми́ра от лица́ я́рости гнѣ́ва Госпо́дня.

Оста́ви я́коже ле́въ вита́лище свое́, я́ко бы́сть земля́ и́хъ въ непрохожде́нiе от лица́ меча́ вели́каго.

Синодальный

1 В пустыне Израиль был святым, 4 но теперь они далеко удалились от Господа. 13 «Меня, источник воды живой, оставили». 20 Я насадил чистое семя … как же ты … превратилась … в чужую лозу? 23 «Как можешь ты сказать: я не осквернил себя»? Как вор осрамлен, так осрамил себя дом Израилев. 29 Господне исправление тщетно; Израиль забыл Господа, к преступлениям приспособлял пути.

И было слово Господне ко мне:

иди и возгласи в уши дщери Иерусалима: так говорит Господь: Я вспоминаю о дружестве юности твоей, о любви твоей, когда ты была невестою, когда последовала за Мною в пустыню, в землю незасеянную.

Израиль был святынею Господа, начатком плодов Его; все поедавшие его были осуждаемы, бедствие постигало их, говорит Господь.

Выслушайте слово Господне, дом Иаковлев и все роды дома Израилева!

Так говорит Господь: какую неправду нашли во Мне отцы ваши, что удалились от Меня и пошли за суетою, и осуетились,

и не сказали: «где Господь, Который вывел нас из земли Египетской, вел нас по пустыне, по земле пустой и необитаемой, по земле сухой, по земле тени смертной, по которой никто не ходил и где не обитал человек?»

И Я ввел вас в землю плодоносную, чтобы вы питались плодами ее и добром ее; а вы вошли и осквернили землю Мою, и достояние Мое сделали мерзостью.

Священники не говорили: «где Господь?», и учители закона не знали Меня, и пастыри отпали от Меня, и пророки пророчествовали во имя Ваала и ходили во след тех, которые не помогают.

Поэтому Я еще буду судиться с вами, говорит Господь, и с сыновьями сыновей ваших буду судиться.

Ибо пойдите на острова Хиттимские и посмотрите, и пошлите в Кидар и разведайте прилежно, и рассмотрите: было ли там что-нибудь подобное сему?

переменил ли какой народ богов своих, хотя они и не боги? а Мой народ променял славу свою на то, что не помогает.

Подивитесь сему, небеса, и содрогнитесь, и ужаснитесь, говорит Господь.

Ибо два зла сделал народ Мой: Меня, источник воды живой, оставили, и высекли себе водоемы разбитые, которые не могут держать воды.

Разве Израиль раб? или он домочадец? почему он сделался добычею?

Зарыкали на него молодые львы, подали голос свой и сделали землю его пустынею; города его сожжены, без жителей.

И сыновья Мемфиса и Тафны объели темя твое.

Не причинил ли ты себе это тем, что оставил Господа Бога твоего в то время, когда Он путеводил тебя?

И ныне для чего тебе путь в Египет, чтобы пить воду из Нила? и для чего тебе путь в Ассирию, чтобы пить воду из реки ее?

Накажет тебя нечестие твое, и отступничество твое обличит тебя; итак познай и размысли, как худо и горько то, что ты оставил Господа Бога твоего и страха Моего нет в тебе, говорит Господь Бог Саваоф.

Ибо издавна Я сокрушил ярмо твое, разорвал узы твои, и ты говорил: «не буду служить идолам», а между тем на всяком высоком холме и под всяким ветвистым деревом ты блудодействовал.

Я насадил тебя как благородную лозу, – самое чистое семя; как же ты превратилась у Меня в дикую отрасль чужой лозы?

Посему, хотя бы ты умылся мылом и много употребил на себя щелоку, нечестие твое отмечено предо Мною, говорит Господь Бог.

Как можешь ты сказать: «я не осквернил себя, я не ходил во след Ваала?» Посмотри на поведение твое в долине, познай, что делала ты, резвая верблюдица, рыщущая по путям твоим?

Привыкшую к пустыне дикую ослицу, в страсти души своей глотающую воздух, кто может удержать? Все, ищущие ее, не утомятся: в ее месяце они найдут ее.

Не давай ногам твоим истаптывать обувь, и гортани твоей – томиться жаждою. Но ты сказал: «не надейся, нет! ибо люблю чужих и буду ходить во след их».

Как вор, когда поймают его, бывает осрамлен, так осрамил себя дом Израилев: они, цари их, князья их, и священники их, и пророки их, –

говоря дереву: «ты мой отец», и камню: «ты родил меня»; ибо они оборотили ко Мне спину, а не лице; а во время бедствия своего будут говорить: «встань и спаси нас!»

Где же боги твои, которых ты сделал себе? – пусть они встанут, если могут спасти тебя во время бедствия твоего; ибо сколько у тебя городов, столько и богов у тебя, Иуда.

Для чего вам состязаться со Мною? – все вы [нечестиво поступали и] согрешали против Меня, говорит Господь.

Вотще поражал Я детей ваших: они не приняли вразумления; пророков ваших поядал меч ваш, как истребляющий лев [, и вы не убоялись].

О, род! внемлите вы слову Господню: был ли Я пустынею для Израиля? был ли Я страною мрака? Зачем же народ Мой говорит: «мы сами себе господа; мы уже не придем к Тебе»?

Забывает ли девица украшение свое и невеста – наряд свой? а народ Мой забыл Меня, – нет числа дням.

Как искусно направляешь ты пути твои, чтобы снискать любовь! и для того даже к преступлениям приспособляла ты пути твои.

Даже на полах одежды твоей находится кровь людей бедных, невинных, которых ты не застала при взломе, и, несмотря на все это,

говоришь: «так как я невинна, то верно гнев Его отвратится от меня». Вот, Я буду судиться с тобою за то, что говоришь: «я не согрешила».

Зачем ты так много бродишь, меняя путь твой? Ты так же будешь посрамлена и Египтом, как была посрамлена Ассириею;

и от него ты выйдешь, положив руки на голову, потому что отверг Господь надежды твои, и не будешь иметь с ними успеха.

1 Иеремия объявляет, что пленение Вавилонское — результат непослушания Иуды, которое будет продолжаться семьдесят лет. 12 Тогда опустошение грядет на Вавилон. Чаша с вином ярости дана будет народам. 34 Горе на «пастырей».

Слово, которое было к Иеремии о всем народе Иудейском, в четвертый год Иоакима, сына Иосии, царя Иудейского, – это был первый год Навуходоносора, царя Вавилонского, –

и которое пророк Иеремия произнес ко всему народу Иудейскому и ко всем жителям Иерусалима и сказал:

от тринадцатого года Иосии, сына Амонова, царя Иудейского, до сего дня, вот уже двадцать три года, было ко мне слово Господне, и я с раннего утра говорил вам, – и вы не слушали.

Господь посылал к вам всех рабов Своих, пророков, с раннего утра посылал, – и вы не слушали и не приклоняли уха своего, чтобы слушать.

Вам говорили: «обратитесь каждый от злого пути своего и от злых дел своих и живите на земле, которую Господь дал вам и отцам вашим из века в век;

и не ходите во след иных богов, чтобы служить им и поклоняться им, и не прогневляйте Меня делами рук своих, и не сделаю вам зла».

Но вы не слушали Меня, говорит Господь, прогневляя Меня делами рук своих, на зло себе.

Посему так говорит Господь Саваоф: за то, что вы не слушали слов Моих,

вот, Я пошлю и возьму все племена северные, говорит Господь, и пошлю к Навуходоносору, царю Вавилонскому, рабу Моему, и приведу их на землю сию и на жителей ее и на все окрестные народы; и совершенно истреблю их и сделаю их ужасом и посмеянием и вечным запустением.

И прекращу у них голос радости и голос веселья, голос жениха и голос невесты, звук жерновов и свет светильника.

И вся земля эта будет пустынею и ужасом; и народы сии будут служить царю Вавилонскому семьдесят лет.

И будет: когда исполнится семьдесят лет, накажу царя Вавилонского и тот народ, говорит Господь, за их нечестие, и землю Халдейскую, и сделаю ее вечною пустынею.

И совершу над тою землею все слова Мои, которые Я произнес на нее, все написанное в сей книге, что Иеремия пророчески изрек на все народы.

Ибо и их поработят многочисленные народы и цари великие; и Я воздам им по их поступкам и по делам рук их.

Ибо так сказал мне Господь, Бог Израилев: возьми из руки Моей чашу сию с вином ярости и напои из нее все народы, к которым Я посылаю тебя.

И они выпьют, и будут шататься и обезумеют при виде меча, который Я пошлю на них.

И взял я чашу из руки Господней и напоил из нее все народы, к которым послал меня Господь:

Иерусалим и города Иудейские, и царей его и князей его, чтоб опустошить их и сделать ужасом, посмеянием и проклятием, как и видно ныне,

фараона, царя Египетского, и слуг его, и князей его и весь народ его,

и весь смешанный народ, и всех царей земли Уца, и всех царей земли Филистимской, и Аскалон, и Газу, и Екрон, и остатки Азота,

Едома, и Моава, и сыновей Аммоновых,

и всех царей Тира, и всех царей Сидона, и царей островов, которые за морем,

Дедана, и Фему, и Буза, и всех, стригущих волосы на висках,

и всех царей Аравии, и всех царей народов разноплеменных, живущих в пустыне,

всех царей Зимврии, и всех царей Елама, и всех царей Мидии,

и всех царей севера, близких друг к другу и дальних, и все царства земные, которые на лице земли, а царь Сесаха выпьет после них.

И скажи им: так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев: пейте и опьянейте, и изрыгните и падите, и не вставайте при виде меча, который Я пошлю на вас.

Если же они будут отказываться брать чашу из руки твоей, чтобы пить, то скажи им: так говорит Господь Саваоф: вы непременно будете пить.

Ибо вот на город сей, на котором наречено имя Мое, Я начинаю наводить бедствие; и вы ли останетесь ненаказанными? Нет, не останетесь ненаказанными; ибо Я призываю меч на всех живущих на земле, говорит Господь Саваоф.

Посему прореки на них все слова сии и скажи им: Господь возгремит с высоты и из жилища святыни Своей подаст глас Свой; страшно возгремит на селение Свое; как топчущие в точиле, воскликнет на всех живущих на земле.

Шум дойдет до концов земли, ибо у Господа состязание с народами: Он будет судиться со всякою плотью, нечестивых Он предаст мечу, говорит Господь.

Так говорит Господь Саваоф: вот, бедствие пойдет от народа к народу, и большой вихрь поднимется от краев земли.

И будут пораженные Господом в тот день от конца земли до конца земли, не будут оплаканы и не будут прибраны и похоронены, навозом будут на лице земли.

Рыдайте, пастыри, и стенайте, и посыпайте себя прахом, вожди стада; ибо исполнились дни ваши для заклания и рассеяния вашего, и падете, как дорогой сосуд.

И не будет убежища пастырям и спасения вождям стада.

Слышен вопль пастырей и рыдание вождей стада, ибо опустошил Господь пажить их.

Истребляются мирные селения от ярости гнева Господня.

Он оставил жилище Свое, как лев; и земля их сделалась пустынею от ярости опустошителя и от пламенного гнева Его.

Таджикский

Языки

ВА каломи Парвардигор бар ман нозил шуда, гуфт:

«Бирав ва ба гӯши Ерусалим хитоб намуда, бигӯй: Парвардигор чунин мегӯяд: меҳри айёми ҷавонӣ ва муҳаббати давраи арӯсии туро, вақте ки аз қафои Ман дар биёбон, дар замини нокишта мерафтӣ, барои ту дар хотир дорам.

Исроил барои Парвардигор пок аст, ва навбари меваҳои Ӯ; онҳое ки онро бихӯранд, маҳкум хоҳанд шуд, ва мусибате бар онҳо хоҳад омад», – мегӯяд Парвардигор.

Каломи Парвардигорро бишнавед, эй хонадони Яъқуб ва ҳамаи қабилаҳои хонадони Исроил!

Парвардигор чунин мегӯяд: «Падарони шумо дар Ман чӣ ноинсофӣ ёфтанд, ки аз Ман дур шуданд, ва аз қафои ҳеҷу пуч рафта, худашон ба батолат мубаддал гардиданд?

Ва нагуфтанд: ́Куҷост Парвардигоре ки моро аз замини Миср берун овард, ва моро дар биёбон, дар замини вайрона ва пур аз ҳафраҳо, дар замини харобазор ва зулмот бурд, дар замине ки касе аз он гузар накардааст, ва касе дар он сокин набуд?́

Ва Ман шуморо ба боғистон овардам, то ки меваҷот ва неъмати онро бихӯред; вале шумо омада, замини Маро палид кардед, ва мероси Маро зишт гардондед.

Коҳинон нагуфтанд: ́Парвардигор куҷост?́ Ва шариатдонон Маро нашинохтанд, ва чӯпонон ба Ман осӣ шуданд; ва анбиё ба номи Баал нубувват карданд, ва аз қафои чизҳое рафтанд, ки фоида намебахшад.

Бинобар ин боз бар шумо доварӣ хоҳам кард, – мегӯяд Парвардигор, – ва бар писарони писарони шумо доварӣ хоҳам кард.

Пас, бар ҷазираҳои Киттим гузар кунед ва бубинед, ва ба Қедор бифиристед ва дурустакак назар андозед, ва бубинед, ки оё чизе монанди ин воқеъ шудааст?

Оё халқе худоёни худро иваз кардаанд, агарчи онҳо худо нестанд? Вале қавми Ман ҷалоли худро ба он чи фоида намебахшад, иваз кардаанд.

Ба ин тааҷҷуб намоед, эй афлок, ва ба ҳаяҷон омада, бағоят дар даҳшат афтед! – мегӯяд Парвардигор.

Зеро ки қавми Ман ду кори бад карданд: Маро, ки чашмаи оби ҳаёт ҳастам, тарк карда, барои худ сардобаҳо канданд, сардобаҳои кафидае ки наметавонад обро нигоҳ дорад.

Оё Исроил ғулом аст? Ё хоназод аст? Пас чаро вай ба ғанимат гирифта шудааст?

Шерони ҷавон бар вай наъра зада, овози худро баланд карданд, ва замини онро ба биёбон табдил доданд; шаҳрҳои он сӯхта, ғайримаскун шудааст.

Писарони Нӯф ва Таҳфанҳес низ фарқи саратро зада шикастанд.

Оё ин осеб ба ту аз он сабаб нарасид, ки ту Парвардигор Худои худро, вақте ки туро бо роҳи рост мебурд, тарк кардӣ?

Ва акнун туро бо роҳи Миср чӣ кор аст, – то ки аз оби Шиҳӯр бинӯшӣ? Ва туро бо роҳи Ашшур чӣ кор аст, – то ки аз оби дарё бинӯшӣ?

Шарорати ту туро ҷазо медиҳад, ва муртадии ту туро мазаммат менамояд; пас, бидон ва бубин, ки чӣ гуна бад ва талх аст он ки ту Парвардигор Худои худро тарк кардаӣ, ва тарси Ман дар ту нест, – мегӯяд Парвардигор Худои лашкарҳо.

Аз қадимулайём юғи худро шикастӣ ва бандҳои худро баркандӣ, ва гуфтӣ: ́Бандагӣ нахоҳам кард́, зеро ки ту бар ҳар теппаи баланд ва зери ҳар дарахти сабз хобида, зино кардӣ.

Аммо Ман туро ҳамчун рази асил, ҳамчун тухме ки комилан некӯст, кошта будам; пас, чӣ тавр ту барои Ман ба токи ёбоие мубаддал шудаӣ?

Пас, ҳарчанд худро бо ишқор бишӯӣ ва собуни зиёде барои худ ба кор барӣ, доғҳои гуноҳи ту пеши назари Ман намоён аст, – мегӯяд Парвардигор Худо.

Чӣ гуна метавонӣ бигӯӣ: ́Худро палид накардаам, аз қафои Баал нарафтаам́? Ба рафторе ки ту дар водӣ кардӣ, назар андоз ва он чиро, ки ба амал овардӣ, дарк намо, эй модашутури сабукпое ки роҳҳои худро каҷ мекунад!

Ту мисли гӯрхари модаи ба биёбон одаткардае ҳастӣ, ки он дар айни пурзӯр шудани шаҳвати дилаш канда-канда нафас мекашад, ва кист, ки онро аз шавқи он боздошта тавонад? Ҳамаи толибони он хаста нахоҳанд шуд: онро дар моҳи он хоҳанд ёфт.

Пои худро аз бараҳнагӣ ва гулӯи худро аз ташнагӣ нигоҳ дор. Вале ту гуфтӣ: ́Не, умеде нест! Зеро ки бегонаҳоро дӯст медорам ва аз қафои онҳо хоҳам рафт́.

Чунон ки дузд ҳангоми ба даст афтоданаш шармсор мешавад, ончунон хонадони Исроил: худашон, подшоҳашон, миронашон ва коҳинонашон ва анбиёяшон шармсор шуданд.

Ба чӯб мегӯянд: ́Ту падари ман ҳастӣ́, ва ба санг: ́Ту маро зоидаӣ́; зеро ки пуштро ба Ман гардонданд, ва на рӯйро; вале дар вақти мусибати худ мегӯянд: ́Бархез ва моро наҷот деҳ!́

Пас, худоёни ту, ки барои худ сохтаӣ, куҷоянд? Бигзор онҳо бархезанд, агар туро дар вақти мусибатат наҷот дода тавонанд; зеро ки худоёни ту, эй Яҳудо, баробари шумораи шаҳрҳои ту ҳастанд.

Чаро бо Ман талош мекунед? Ҳамаатон ба Ман осӣ шудаед, – мегӯяд Парвардигор.

Бар абас писарони шуморо зарба задаам: онҳо сабақе нагирифтанд; шамшери шумо, мисли шери дарранда, анбиёи шуморо хӯрдааст.

Эй шумо, ки насли ин даврон ҳастед! Ба каломи Парвардигор диққат диҳед: оё Ман барои Исроил биёбон будам? Ё кишвари торикии зулмот? Пас, чаро қавми Ман гуфтанд: ́Мо аз ту дур шудаем, дигар назди ту нахоҳем омад́?

Оё бокира зевари худро, ва арӯс тасмаи ороиши худро фаромӯш мекунад? Вале қавми Ман рӯзҳои бешуморе Маро фаромӯш карданд.

Чӣ гуна моҳирона роҳи худро пайдо мекунӣ, то ки ба ишқбозӣ ноил гардӣ! Бинобар ин ба зиштҳо низ роҳҳои худро таълим додаӣ.

Дар домани либосат низ хуни ҷонҳои мискинони бегуноҳ ёфт шуд: агарчи онҳоро дар вақти дуздӣ наёфтаӣ, бо вуҷуди ҳамаи инҳо,

Ту мегӯӣ: ́Азбаски бегуноҳ ҳастам, ғазаби Ӯ аз ман баргардонида хоҳад шуд́. Инак, Ман туро доварӣ хоҳам намуд барои он ки ту мегӯӣ: ́Ман гуноҳ накардаам́.

Чаро ин қадар ба залолат афтода, роҳи худро тағйир медиҳӣ? Чунон ки аз Ашшур хиҷил шудаӣ, ончунон аз Миср низ хиҷил хоҳӣ шуд;

Аз вай низ, дастҳоятро бар сарат гузошта, берун хоҳӣ рафт, зеро Парвардигор аз онҳое ки пушту паноҳат медонӣ, нафрат дорад, ва ту бо онҳо муваффақият нахоҳӣ ёфт».

КАЛОМЕ ки бар Ирмиё дар бораи тамоми қавми Яҳудо дар соли чоруми Еҳӯёқим ибни Йӯшиё подшоҳи Яҳудо, ки соли якуми Набукаднесар подшоҳи Бобил буд, нозил шуд,

Ки онро Ирмиёи набӣ ба тамоми қавми Яҳудо ва ба ҳамаи сокинони Ерусалим баён намуда, гуфт:

«Аз соли сездаҳуми Йӯшиё ибни Омӯн подшоҳи Яҳудо ва то имрӯз, яъне бисту се сол боз, каломи Парвардигор бар ман нозил мешуд, ва ман онро ба шумо мегуфтам, ҳар рӯз аз субҳидам сухан мерондам, валекин шумо нашнидед.

Ва Парвардигор ҳамаи бандагони Худ – анбиёро назди шумо фиристод, ҳар рӯз аз субҳидам мефиристод, вале шумо нашнидед ва гӯши худро хам накардед, то бишнавед

Он чиро, ки ба шумо гуфта шуд: ́Ҳар яке аз роҳи бади худ ва аз аъмоли шариронаи худ баргардед, ва ба замине ки Парвардигор ба шумо ва падаронатон аз азал то абад додааст, сукунат кунед;

Ва аз қафои худоёни дигар наравед, то ки ба онҳо ибодат ва саҷда намоед; ва Маро бо маснӯи дастҳои худ ба ғазаб наоваред, ва Ман ба шумо осебе нахоҳам расонид́.

Валекин шумо Маро нашнидед, – мегӯяд Парвардигор, – балки бо маснӯи дастҳои худ Маро ба зарари худ ба ғазаб овардед.

Бинобар ин Парвардигори лашкарҳо чунин мегӯяд: азбаски шумо суханони Маро нашнидед,

Инак, Ман мефиристам ва ҳамаи қабилаҳои шимолро бо бандаи Худ Набукаднесар подшоҳи Бобил гирифта, онҳоро бар ин замин ва бар сокинонаш ва бар ҳамаи халқҳои гирду атрофи он меоварам; ва онҳоро талаф намуда, даҳшат ва масхара ва харобазори абадӣ мегардонам.

Ва аз миёни онҳо садои шодӣ ва садои хурсандӣ, овози домод ва овози арӯс, садои дастос ва нури чароғро нест мекунам.

Ва тамоми ин замин вайрона ва биёбон хоҳад шуд; ва ин халқҳо ҳафтод сол ба подшоҳи Бобил бандагӣ хоҳанд кард.

Ва воқеъ хоҳад шуд, ки баъд аз гузаштани ҳафтод сол Ман, – мегӯяд Парвардигор, – подшоҳи Бобил ва он қавм ва замини калдониёнро барои гуноҳашон гирифтори ҷазо хоҳам кард, ва онро биёбони абадӣ хоҳам гардонид.

Ва бар он замин Ман ҳамаи суханони Худро, ки дар бораи он гуфтаам, яъне ҳар чи дар ин китоб навишта шудааст, ки Ирмиё онро дар бораи ҳамаи халқҳо нубувват кардааст, ба амал хоҳам овард,

Зеро ки онҳоро низ халқҳои бисёр ва подшоҳони бузург гирифтори асорат хоҳанд кард; ва Ман подоши онҳоро мувофиқи кирдорашон ва бар тибқи амали дастҳошон хоҳам дод».

Зеро ки Парвардигор, Худои Исроил ба ман чунин гуфт: «Ин косаи шароби ғазабро аз дасти Ман бигир ва онро ба ҳамаи халқҳое ки туро назди онҳо мефиристам, бинӯшон,

То онҳо нӯшида, аз шамшере ки андаруни онҳо мефиристам, ба изтироб оянд ва девона шаванд».

Ва ман косаро аз дасти Парвардигор гирифтам ва ба ҳамаи халқҳое ки Парвардигор маро назди онҳо фиристод, нӯшонидам:

Ба Ерусалим ва шаҳрҳои Яҳудо, ва ба подшоҳонаш ва миронаш, то ки онҳоро вайронаю валангор ва мавриди масхараю лаънат гардонам, чунон ки имрӯз аст;

Ва ба фиръавн подшоҳи Миср ва бандагонаш ва миронаш ва тамоми қавмаш;

Ва ба тамоми халқи махлут, ва ба ҳамаи подшоҳони замини Ус, ва ба ҳамаи подшоҳони замини Фалиштӣ, ва ба Ашқалӯн ва Ғазза ва Эқрӯн ва бақияи Ашдӯд;

Ва ба Адӯм ва Мӯоб ва банӣ Аммӯн;

Ва ба ҳамаи подшоҳони Сӯр, ва ба ҳамаи подшоҳони Сидӯн, ва ба ҳамаи подшоҳони ҷазираҳое ки дар он тарафи баҳр воқеанд;

Ва ба Дадон ва Темо ва Буз, ва ба ҳамаи онҳое ки мӯи чаккаи худро метарошанд;

Ва ба ҳамаи подшоҳони араб, ва ба ҳамаи подшоҳони халқҳои махлут, ки дар биёбон сокинанд;

Ва ба ҳамаи подшоҳони Зимрӣ, ва ба ҳамаи подшоҳони Элом, ва ба ҳамаи подшоҳони Модай;

Ва ба ҳамаи подшоҳони шимолии наздик ва дур яке аз паси дигаре, ва ба ҳамаи мамлакатҳои ҷаҳон, ки бар рӯи замин мебошанд; ва подшоҳи Шешак баъд аз онҳо хоҳад нӯшид.

Ва ба онҳо бигӯй: ́Парвардигори лашкарҳо, Худои Исроил чунин мегӯяд: бинӯшед, ва маст шавед ва қай кунед, ва биафтед, ва аз шамшере ки Ман ба миёни: шумо мефиристам, барнахезед́.

Ва агар онҳо аз гирифтани коса аз дасти ту ва нӯшидани он шароб рӯй гардонанд, он гоҳ ба онҳо бигӯй: ́Парвардигори лашкарҳо чунин мегӯяд: ҳатман хоҳед нӯшид!

Зеро инак, Ман ба овардани мусибат бар шаҳре ки ба номи Ман номида шудааст, шурӯъ хоҳам кард, ва оё шумо беҷазо хоҳед монд? Беҷазо нахоҳед монд! Зеро Ман бар ҳамаи сокинони замин шамшерро хоҳам хонд, – мегӯяд Парвардигори лашкарҳо́.

Пас ту дар ҳаққи ҳамаашон ҳамаи ин суханонро нубувват намо, ва ба онҳо бигӯй: ́Парвардигор аз афроз ғурриш мекунад, ва аз маскани поки Худ овози Худро мебарорад; бар чарогоҳи Худ бошиддат ғурриш мекунад; мисли онҳое ки ангур пахш мекунанд, бар ҳамаи сокинони замин бонг мезанад.

Ғулғулаи он то ақсои замин мерасад, зеро ки Парвардигор ба халқҳо даъво дорад: Ӯ бар ҳар башар доварӣ менамояд, шариронро ба дами шамшер месупорад, – мегӯяд Парвардигор́.

Парвардигори лашкарҳо чунин мегӯяд: инак, мусибат аз халқе ба халқе мегузарад, ва тундбоди азиме аз ақсои замин бармехезад.

Ва дар он рӯз мақтулони Парвардигор аз як канори замин то канори дигари замин хоҳанд буд; барои онҳо мотам нахоҳанд гирифт, ва онҳоро ҷамъ нахоҳанд кард ва дафн нахоҳанд намуд: онҳо мисли ахлоте бар рӯи замин хоҳанд буд.

Нола кунед, эй чӯпонон! Фиғон кашида, бар хокистар ғел занед, эй пешвоёни рама! Зеро ки айёми қатли шумо расидааст, ва Ман шуморо шикаста пора-пора хоҳам кард, ва мисли зарфи гаронбаҳое хоҳед афтод.

Ва паноҳгоҳе барои чӯпонон, ва наҷоте барои пешвоёни рама нахоҳад буд.

Садои фиғони чӯпонон ва нолаи пешвоёни рама ба гӯш мерасад, зеро ки Парвардигор чарогоҳи онҳоро валангор кардааст.

Ва иқоматгоҳҳои осоиштагӣ аз шиддати ғазаби Парвардигор хароб шудааст.

Ӯ мисли шери ҷавон лонаи Худро тарк кардааст; зеро ки замини онҳо аз хашми ситамгар ва аз оташи ғазаби Ӯ биёбон гардидааст».