обрѣ́житеся Бо́гу ва́шему и обрѣ́жите жестосе́рдiе ва́ше, му́жiе Иу́дины и обита́ющiи во Иерусали́мѣ, да не изы́детъ я́ко о́гнь я́рость моя́, и возгори́тся, и не бу́детъ угаша́яй, ра́ди лука́вства начина́нiй ва́шихъ.

Возвѣсти́те во Иуде́и, и да услы́шится во Иерусали́мѣ: глаго́лите, воспо́йте трубо́ю на земли́, возопі́йте зѣло́ и рцы́те: собери́теся, и вни́демъ во гра́ды тве́рды.

Воздви́гше [зна́менiе] бѣжи́те въ Сiо́нъ, потщи́теся, не сто́йте, я́ко зла́я а́зъ навожду́ от сѣ́вера и сотре́нiе вели́ко.

Взы́де ле́въ от ло́жа своего́, и погубля́яй язы́ки воздви́жеся и изы́де от мѣ́ста своего́, да положи́тъ зе́млю твою́ въ пусты́ню, и гра́ди твои́ разоря́тся, оста́вшiи безъ обита́телей.

О си́хъ препоя́шитеся во вре́тища и пла́чите и рыда́йте, я́ко не отврати́ся гнѣ́въ я́рости Госпо́дни от ва́съ.

И бу́детъ въ де́нь то́й, глаго́летъ Госпо́дь, поги́бнетъ се́рдце царе́во и се́рдце нача́лниковъ, и свяще́нницы ужа́снутся, и проро́цы удивя́тся.

И реко́хъ: о, Влады́ко Го́споди, еда́ обольсти́лъ еси́ лю́ди сiя́ и Иерусали́ма, рекі́й: ми́ръ бу́детъ ва́мъ? и се́, про́йде ме́чь да́же до души́ и́хъ.

Во вре́мя о́но рече́тся лю́демъ си́мъ и Иерусали́му: ду́хъ заблужде́нiя въ пусты́ни, пу́ть дще́ре люді́й мои́хъ, не ко очище́нiю, ниже́ во свято́е:

ду́хъ исполне́нiя от си́хъ прiи́детъ мнѣ́, и ны́нѣ а́зъ возглаго́лю суды́ моя́ къ ни́мъ.

Се́, я́ко о́блакъ взы́детъ, и я́ко ви́хрь колесни́цы его́, быстрѣ́е орло́въ ко́ни его́: го́ре на́мъ, я́ко бѣ́дствуемъ.

Омы́й от лука́вства се́рдце твое́, Иерусали́ме, да спасе́шися: доко́лѣ бу́дутъ въ тебѣ́ помышле́нiя бѣ́дъ твои́хъ?

Гла́съ бо возвѣща́ющаго от Да́на прiи́детъ, и слы́шана бу́детъ болѣ́знь от горы́ Ефре́мли.

Рцы́те язы́комъ: се́, прiидо́ша: возвѣсти́те во Иерусали́мѣ: полцы́ и́дутъ от земли́ да́льнiя и да́ша на гра́ды Иу́дины гла́съ сво́й,

а́ки стра́жы се́лнiи бы́ша надъ ни́мъ о́крестъ: я́ко пренебре́глъ мя́ еси́, глаго́летъ Госпо́дь.

Пути́ твоя́ и начина́нiя твоя́ сотвори́ша тебѣ́ сiя́: сiе́ лука́вство твое́, поне́же го́рько, я́ко прикосну́ся се́рдцу твоему́.

Чре́во мое́, чре́во мое́ боли́тъ мнѣ́, и чу́вства се́рдца моего́, смуща́ется душа́ моя́, терза́ется се́рдце мое́: не умолчу́, я́ко гла́съ трубы́ услы́шала душа́ моя́, во́пль ра́ти и бѣды́:

сотре́нiе [на сотре́нiе] призыва́ется, поне́же опустѣ́ла вся́ земля́, внеза́пу опустѣ́ жили́ще мое́, расторго́шася ко́жы моя́.

Доко́лѣ зрѣ́ти и́мамъ бѣжа́щихъ, слы́шащь гла́сы тру́бныя?

Поне́же вожде́ве люді́й мои́хъ мене́ не позна́ша: сы́нове бу́iи су́ть и безу́мни, му́дри су́ть, е́же твори́ти зла́я, бла́го же твори́ти не позна́ша.

Воззрѣ́хъ на зе́млю, и се́, ничто́же, и на не́бо, и не бѣ́ свѣ́та его́.

Ви́дѣхъ го́ры, и трепета́ху, и вси́ хо́лми возмути́шася.

Воззрѣ́хъ, и се́, не бѣ́ человѣ́ка, и вся́ пти́цы небе́сныя ужаса́хуся.

Ви́дѣхъ, и се́, карми́лъ пу́стъ, и вси́ гра́ди сожже́ни огне́мъ от лица́ Госпо́дня, и от лица́ гнѣ́ва я́рости его́ погибо́ша.

Сiя́ глаго́летъ Госпо́дь: пуста́ бу́детъ вся́ земля́, сконча́нiя же не сотворю́.

О си́хъ да пла́четъ земля́, и да помрачи́тся не́бо свы́ше: поне́же глаго́лахъ, и не раска́юся: устреми́хся, и не отвращу́ся от него́.

От гла́са яздя́щихъ и напряже́нна лу́ка побѣже́ вся́ка страна́: внидо́ша въ разсѣ́лины и въ дубра́вы сокры́шася и на ка́менiе взыдо́ша: вси́ гра́ди оста́влени су́ть, не обита́етъ въ ни́хъ человѣ́къ.

Ты́ же, запустѣ́лая, что́ сотвори́ши? а́ще облече́шися во багряни́цу и украси́шися мони́сты златы́ми, а́ще нама́жеши сти́вiемъ о́чи твои́, всу́е украше́нiе твое́: отри́нуша тя́ любо́вницы твои́, души́ твоея́ и́щутъ.

Гла́съ бо я́ко родя́щiя слы́шахъ стена́нiя твоего́: а́ки первородя́щiя гла́съ дще́ре Сiо́ни иста́етъ, и опу́ститъ ру́цѣ свои́: го́ре мнѣ́, я́ко исчеза́етъ душа́ моя́ надъ убiе́нными.