и также во дни Иоакима, сына Иосиина, царя Иудейского, до конца одиннадцатого года Седекии, сына Иосиина, царя Иудейского, до переселения Иерусалима в пятом месяце.

И было ко мне слово Господне:

прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя: пророком для народов поставил тебя.

А я сказал: о, Господи Боже! я не умею говорить, ибо я еще молод.

Но Господь сказал мне: не говори: «я молод»; ибо ко всем, к кому пошлю тебя, пойдешь, и все, что повелю тебе, скажешь.

Не бойся их; ибо Я с тобою, чтобы избавлять тебя, сказал Господь.

И простер Господь руку Свою, и коснулся уст моих, и сказал мне Господь: вот, Я вложил слова Мои в уста твои.

Смотри, Я поставил тебя в сей день над народами и царствами, чтобы искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать.

И было слово Господне ко мне: что видишь ты, Иеремия? Я сказал: вижу жезл миндального дерева.

Господь сказал мне: ты верно видишь; ибо Я бодрствую над словом Моим, чтоб оно скоро исполнилось.

И было слово Господне ко мне в другой раз: что видишь ты? Я сказал: вижу поддуваемый ветром кипящий котел, и лицо его со стороны севера.

И сказал мне Господь: от севера откроется бедствие на всех обитателей сей земли.

Ибо вот, Я призову все племена царств северных, говорит Господь, и придут они, и поставят каждый престол свой при входе в ворота Иерусалима, и вокруг всех стен его, и во всех городах Иудейских.

И произнесу над ними суды Мои за все беззакония их, за то, что они оставили Меня, и воскуряли фимиам чужеземным богам и поклонялись делам рук своих.

А ты препояшь чресла твои, и встань, и скажи им все, что Я повелю тебе; не малодушествуй пред ними, чтобы Я не поразил тебя в глазах их.

И вот, Я поставил тебя ныне укрепленным городом и железным столбом и медною стеною на всей этой земле, против царей Иуды, против князей его, против священников его и против народа земли сей.

Они будут ратовать против тебя, но не превозмогут тебя; ибо Я с тобою, говорит Господь, чтобы избавлять тебя.

1 Седекия отложился от Вавилона. 4 Осада Иерусалима, Седекия взят в плен и отведен в Вавилон. 12 Дом Господень, дом царя и большие дома ограблены и сожжены. 24 Другие пленные взяты и умерщвлены. 31 Евильмеродах оказал милость Иоакиму.

Седекия был двадцати одного года, когда начал царствовать, и царствовал в Иерусалиме одиннадцать лет; имя матери его – Хамуталь, дочь Иеремии из Ливны.

И он делал злое в очах Господа, все то, что делал Иоаким;

посему гнев Господа был над Иерусалимом и Иудою до того, что Он отверг их от лица Своего; и Седекия отложился от царя Вавилонского.

И было, в девятый год его царствования, в десятый месяц, в десятый день месяца, пришел Навуходоносор, царь Вавилонский, сам и все войско его, к Иерусалиму, и обложили его, и устроили вокруг него насыпи.

И находился город в осаде до одиннадцатого года царя Седекии.

В четвертом месяце, в девятый день месяца, голод в городе усилился, и не было хлеба у народа земли.

Сделан был пролом в город, и побежали все военные, и вышли из города ночью воротами, находящимися между двумя стенами, подле царского сада, и пошли дорогою степи; Халдеи же были вокруг города.

Войско Халдейское погналось за царем, и настигли Седекию на равнинах Иерихонских, и все войско его разбежалось от него.

И взяли царя, и привели его к царю Вавилонскому, в Ривлу, в землю Емаф, где он произнес над ним суд.

И заколол царь Вавилонский сыновей Седекии пред глазами его, и всех князей Иудейских заколол в Ривле.

А Седекии выколол глаза и велел оковать его медными оковами; и отвел его царь Вавилонский в Вавилон и посадил его в дом стражи до дня смерти его.

В пятый месяц, в десятый день месяца, – это был девятнадцатый год царя Навуходоносора, царя Вавилонского, – пришел Навузардан, начальник телохранителей, предстоявший пред царем Вавилонским, в Иерусалим

и сожег дом Господень, и дом царя, и все домы в Иерусалиме, и все домы большие сожег огнем.

И все войско Халдейское, бывшее с начальником телохранителей, разрушило все стены вокруг Иерусалима.

Бедных из народа и прочий народ, остававшийся в городе, и переметчиков, которые передались царю Вавилонскому, и вообще остаток простого народа Навузардан, начальник телохранителей, выселил.

Только несколько из бедного народа земли Навузардан, начальник телохранителей, оставил для виноградников и земледелия.

И столбы медные, которые были в доме Господнем, и подставы, и медное море, которое в доме Господнем, изломали Халдеи и отнесли всю медь их в Вавилон.

И тазы, и лопатки, и ножи, и чаши, и ложки, и все медные сосуды, которые употребляемы были при Богослужении, взяли;

и блюда, и щипцы, и чаши, и котлы, и лампады, и фимиамники, и кру́жки, что было золотое – золотое, и что было серебряное – серебряное, взял начальник телохранителей;

также два столба, одно море и двенадцать медных волов, которые служили подставами, которые царь Соломон сделал в доме Господнем, – меди во всех этих вещах невозможно было взвесить.

Столбы сии были каждый столб в восемнадцать локтей вышины, и шнурок в двенадцать локтей обнимал его, а толщина стенок его внутри пустого, в четыре перста.

И венец на нем медный, а высота венца пять локтей; и сетка и гранатовые яблоки вокруг были все медные; то же и на другом столбе с гранатовыми яблоками.

Гранатовых яблоков было по всем сторонам девяносто шесть; всех яблоков вокруг сетки сто.

Начальник телохранителей взял также Сераию первосвященника и Цефанию, второго священника, и трех сторожей порога.

И из города взял одного евнуха, который был начальником над военными людьми, и семь человек предстоявших лицу царя, которые находились в городе, и главного писца в войске, записывавшего в войско народ земли, и шестьдесят человек из народа страны, найденных в городе.

И взял их Навузардан, начальник телохранителей, и отвел их к царю Вавилонскому в Ривлу.

И поразил их царь Вавилонский и умертвил их в Ривле, в земле Емаф; и выселен был Иуда из земли своей.

Вот народ, который выселил Навуходоносор: в седьмой год три тысячи двадцать три Иудея;

в восемнадцатый год Навуходоносора из Иерусалима выселено восемьсот тридцать две души;

в двадцать третий год Навуходоносора Навузардан, начальник телохранителей, выселил Иудеев семьсот сорок пять душ: всего четыре тысячи шестьсот душ.

В тридцать седьмой год после переселения Иоакима*, царя Иудейского, в двенадцатый месяц, в двадцать пятый день месяца, Евильмеродах, царь Вавилонский, в первый год царствования своего, возвысил Иоакима, царя Иудейского, и вывел его из темничного дома. //*Иехонии.

И беседовал с ним дружелюбно, и поставил престол его выше престола царей, которые были у него в Вавилоне;

и переменил темничные одежды его, и он всегда у него обедал во все дни жизни своей.

И содержание его, содержание постоянное, выдаваемо было ему от царя изо дня в день до дня смерти его, во все дни жизни его.

Церковнославянский (рус)

Сло́во Бо́жiе, е́же бы́сть ко иеремі́и сы́ну хелкі́еву от свяще́нникъ, и́же обита́ше во Анаѳо́ѳѣ, въ земли́ Венiами́новѣ,

я́коже бы́сть сло́во Госпо́дне къ нему́, во дни́ Иосі́и сы́на Амо́са царя́ Иу́дина, въ третiена́десять лѣ́то ца́рства его́,

и бы́сть во дни́ Иоаки́ма сы́на Иосі́и царя́ Иу́дина, да́же до первагона́десять лѣ́та седекі́и сы́на Иосі́и царя́ Иу́дина, да́же до плѣне́нiя Иерусали́мскаго въ ме́сяцъ пя́тый.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля:

пре́жде не́же мнѣ́ созда́ти тя́ во чре́вѣ, позна́хъ тя́, и пре́жде не́же изы́ти тебѣ́ изъ ложе́снъ, освяти́хъ тя́, проро́ка во язы́ки поста́вихъ тя́.

И реко́хъ: о, сы́й Влады́ко Го́споди, се́, не вѣ́мъ глаго́лати, я́ко о́трокъ а́зъ е́смь.

И рече́ Госпо́дь ко мнѣ́: не глаго́ли, я́ко о́трокъ а́зъ е́смь, и́бо ко всѣ́мъ, къ ни́мже послю́ тя, по́йдеши, и вся́, ели́ка повелю́ тебѣ́, возглаго́леши:

не убо́йся от лица́ и́хъ, я́ко съ тобо́ю а́зъ е́смь, е́же изба́вити тя́, глаго́летъ Госпо́дь.

И простре́ Госпо́дь ру́ку свою́ ко мнѣ́ и прикосну́ся усто́мъ мои́мъ, и рече́ Госпо́дь ко мнѣ́: се́, да́хъ словеса́ моя́ во уста́ твоя́:

се́, поста́вихъ тя́ дне́сь надъ язы́ки и надъ ца́рствы, да искорени́ши и разори́ши, и расточи́ши и разруши́ши, и па́ки сози́ждеши и насади́ши.

И бы́сть сло́во Госпо́дне ко мнѣ́ глаго́ля: что́ ты ви́диши, иеремі́е? И реко́хъ: же́злъ орѣ́ховый [а́зъ ви́жду].

И рече́ Госпо́дь ко мнѣ́: бла́го ви́дѣлъ еси́, поне́же бдѣ́хъ а́зъ надъ словесы́ мои́ми, е́же сотвори́ти я́.

И бы́сть сло́во Госпо́дне втори́цею ко мнѣ́ глаго́ля: что́ ты ви́диши? И реко́хъ: коно́бъ поджига́емый [а́зъ ви́жду] и лице́ его́ от лица́ сѣ́вера.

И рече́ Госпо́дь ко мнѣ́: от лица́ сѣ́вера возгоря́тся зла́я на всѣ́хъ обита́ющихъ на земли́,

зане́ се́, а́зъ созову́ вся́ ца́рства земна́я от сѣ́вера, рече́ Госпо́дь: и прiи́дутъ и поста́вятъ кі́йждо престо́лъ сво́й въ преддве́рiихъ вра́тъ Иерусали́мскихъ и на всѣ́хъ стѣна́хъ о́крестъ его́ и на всѣ́хъ градѣ́хъ Иу́диныхъ:

и возглаго́лю къ ни́мъ съ судо́мъ о вся́цѣй зло́бѣ и́хъ, ка́ко оста́виша мя́ и пожро́ша бого́мъ чужди́мъ и поклони́шася дѣло́мъ ру́къ свои́хъ.

Ты́ же препоя́ши чре́сла твоя́, и воста́ни и глаго́ли къ ни́мъ вся́, ели́ка заповѣ́даю тебѣ́: не убо́йся от лица́ и́хъ, ниже́ устраши́ся предъ ни́ми, я́ко съ тобо́ю е́смь, е́же изба́вити тя́, глаго́летъ Госпо́дь:

се́, положи́хъ тя́ дне́сь а́ки гра́дъ тве́рдъ и въ сто́лпъ желѣ́зный, и а́ки стѣ́ну мѣ́дяну, крѣ́пку всѣ́мъ царе́мъ Иу́динымъ и князе́мъ его́, и свяще́нникомъ его́ и лю́демъ земли́:

и ра́товати бу́дутъ на тя́ и не премо́гутъ тя́, поне́же съ тобо́ю а́зъ е́смь, да изба́влю тя́, рече́ Госпо́дь.

Су́щу два́десяти и еди́ному лѣту́ седекі́и, внегда́ нача́ ца́рствовати, и ца́рствова во Иерусали́мѣ единона́десять лѣ́тъ: и и́мя ма́тери его́ Амита́ль, дщи́ иеремі́ина, о ловны́.

И сотвори́ лука́вое предъ очи́ма Госпо́днима по всему́, ели́ко творя́ше Иоаки́мъ:

я́ко я́рость Госпо́дня бы́сть на Иерусали́мъ и на Иу́ду, до́ндеже отве́рже и́хъ от лица́ своего́: и отступи́ седекі́а от царя́ Вавило́нска.

И бы́сть въ девя́тое лѣ́то ца́рства его́, въ деся́тый ме́сяцъ, въ деся́тый де́нь ме́сяца, прiи́де Навуходоно́соръ ца́рь Вавило́нскiй и вся́ си́ла его́ на Иерусали́мъ, и облего́ша его́ и сотвори́ша о́крестъ его́ остро́гъ от четвероуго́лныхъ ка́менiй.

И бы́сть во облеже́нiи гра́дъ да́же до первагона́десяте лѣ́та ца́рства седекі́ина.

Ме́сяца же четве́ртаго въ девя́тый де́нь, утверди́ся гла́дъ во гра́дѣ, и не бя́ше хлѣ́ба лю́демъ земли́.

И просѣко́ша гра́дъ, и вси́ му́жiе во́инстiи изыдо́ша но́щiю путе́мъ вра́тъ, и́же е́сть между́ двѣма́ стѣна́ма, и́же бя́ше пря́мо вертогра́ду царе́ву, халде́е же добыва́ху гра́дъ о́крестъ лежа́ще, и отидо́ша путе́мъ въ пусты́ню.

И погна́ си́ла Халде́йска вслѣ́дъ царя́ и пости́же его́ объ ону́ страну́ иерихо́на, и вси́ о́троцы его́ разсы́пашася от него́.

И я́ша царя́ и приведо́ша и́ ко царю́ Вавило́нскому въ Девла́ѳъ, и́же е́сть въ земли́ Ема́ѳъ, и глаго́ла ему́ съ судо́мъ.

И изсѣче́ ца́рь Вавило́нскiй сы́ны седекі́ины предъ очи́ма его́, и вся́ кня́зи Иу́дины изсѣче́ въ Девла́ѳѣ.

О́чи же седекі́и изъя́тъ, и связа́ его́ око́вами, и приведе́ его́ ца́рь Вавило́нскiй въ Вавило́нъ и вдаде́ его́ въ до́мъ жерно́вный до дне́, въ о́ньже у́мре.

Въ деся́тый же де́нь пя́таго ме́сяца [лѣ́то сiе́ девятоена́десять Навуходоно́сору царю́ Вавило́нску] прiи́де навузарда́нъ архимаги́ръ, стоя́щь предъ лице́мъ царя́ Вавило́нска, во Иерусали́мъ,

и сожже́ хра́мъ Госпо́день и до́мъ царе́въ, и вся́ до́мы гра́дскiя и вся́къ до́мъ вели́къ сожже́ огне́мъ,

и вся́ку стѣ́ну Иерусали́млю о́крестъ разори́ си́ла Халде́йска, я́же бя́ше сiя́ архимаги́ромъ.

И от убо́гихъ люді́й, и оста́нокъ люді́й, и оста́вшихся во гра́дѣ и избѣ́гшихъ, и́же убѣжа́ша ко царю́ Вавило́нску, и про́чiй наро́дъ пресели́ навузарда́нъ воево́да:

про́чiихъ же оста́ви люді́й убо́гихъ въ дѣ́латели виногра́да и земледѣ́лцевъ.

Столпы́ же мѣ́дяныя, и́же во хра́мѣ Госпо́дни, и подста́вы, и мо́ре мѣ́дяное, е́же во хра́мѣ Госпо́дни, сокруши́ша халде́е, и взя́ша мѣ́дь и́хъ, и отнесо́ша въ Вавило́нъ:

и вѣне́цъ и ча́шы, и ви́лицы и вся́ сосу́ды мѣ́дяныя, въ ни́хже служа́ху,

и ѳимiа́мники и ча́шы, и умыва́лницы и свѣ́щники, и кади́лницы и ча́шицы, я́же бя́ху злата́я и я́же бя́ху сре́бряная, взя́ архимаги́ръ.

И столпа́ два́ и мо́ре еди́но, и телце́въ двана́десять мѣ́дяныхъ подъ мо́ремъ, я́же сотвори́ ца́рь Соломо́нъ во хра́мѣ Госпо́дни, не бѣ́ вѣ́са мѣ́ди сосу́дъ тѣ́хъ.

Сто́лпъ же кі́йждо осмина́десяти лакте́й бѣ́ въ высоту́, ве́рвь же двана́десяти лакте́й о́крестъ его́ обдержа́ше, и толстота́ его́ четы́рехъ пе́рстъ о́крестъ,

и глава́ на ни́хъ мѣ́дяна, пя́ть лако́тъ высота́ главы́ еди́ныя, и мре́жа, и ши́пки на вѣнцѣ́ о́крестъ, все́ бя́ше мѣ́дяно: та́кожде бы́сть и вторы́й сто́лпъ.

И бя́ше ши́пковъ де́вятьдесятъ и ше́сть еди́на страна́, и бя́ше всѣ́хъ ши́пковъ надъ мре́жею о́крестъ сто́.

И взя́ архимаги́ръ саре́а жерца́ старѣ́йшаго и жерца́ софо́нiю втора́го и трiе́хъ стрегу́щихъ пу́ть.

И от гра́да взя́ ка́женика еди́наго, и́же бѣ́ приста́вникъ люді́й во́инскихъ, и се́дмь муже́й наро́читыхъ, и́же предъ лице́мъ царе́вымъ обрѣто́шася во гра́дѣ, и книго́чiя си́лъ уча́щаго люді́й земли́, и шестьдеся́тъ муже́й от люді́й земли́, и́же обрѣто́шася средѣ́ гра́да:

и взя́ и́хъ навузарда́нъ архимаги́ръ и приведе́ я́ ко царю́ Вавило́нску въ Девла́ѳъ.

И изби́ я́ ца́рь Вавило́нскiй въ Девла́ѳѣ въ земли́ Ема́ѳъ: и преселе́нъ бы́сть Иу́да от земли́ своея́.

Сі́и су́ть лю́дiе, и́хже пресели́ Навуходоно́соръ въ седмо́е лѣ́то, Иуде́евъ три́ ты́сящы и два́десять и три́:

во осмоена́десять лѣ́то Навуходоно́соръ изъ Иерусали́ма ду́шъ о́смь со́тъ три́десять и двѣ́ пресели́.

Въ два́десять тре́тiе лѣ́то Навуходоно́сора пресели́ навузарда́нъ архимаги́ръ Иуде́евъ ду́шъ се́дмь со́тъ и четы́редесять пя́ть, всѣ́хъ же ду́шъ четы́ре ты́сящы и ше́сть со́тъ.

И бы́сть въ три́десять седмо́е лѣ́то преселе́нiя Иоаки́ма царя́ Иу́дина, въ два́десять пя́тый де́нь ме́сяца вторагона́десять, вознесе́ евилмерода́хъ ца́рь Вавило́нскiй въ пе́рвое лѣ́то ца́рства своего́ главу́ Иоаки́ма царя́ Иу́дина, и изведе́ его́ изъ хра́ма, въ не́мже стрежа́шеся, и глаго́ла ему́ блага́я:

и даде́ престо́лъ его́ вы́ше царе́й, и́же съ ни́мъ, въ Вавило́нѣ,

и измѣни́ ри́зы его́ темни́чныя, и ядя́ше хлѣ́бъ всегда́ предъ лице́мъ его́ во вся́ дни́ живота́ своего́:

и уро́къ ему́ дая́шеся всегда́ от царя́ Вавило́нска, да́же до дне́, въ о́ньже у́мре, во вся́ дни́ живота́ его́.

Коне́цъ кни́зѣ проро́ка иеремі́и: и́мать въ себѣ́ гла́въ 52.

Французский (LSG)

Языки

Paroles de Jérémie, fils de Hilkija, l'un des sacrificateurs d'Anathoth, dans le pays de Benjamin.

La parole de l'Éternel lui fut adressée au temps de Josias, fils d'Amon, roi de Juda, la treizième année de son règne,

et au temps de Jojakim, fils de Josias, roi de Juda, jusqu'à la fin de la onzième année de Sédécias, fils de Josias, roi de Juda, jusqu'à l'époque où Jérusalem fut emmenée en captivité, au cinquième mois.

La parole de l'Éternel me fut adressée, en ces mots:

Avant que je t'eusse formé dans le ventre de ta mère, je te connaissais, et avant que tu fusses sorti de son sein, je t'avais consacré, je t'avais établi prophète des nations.

Je répondis: Ah! Seigneur Éternel! voici, je ne sais point parler, car je suis un enfant.

Et l'Éternel me dit: Ne dis pas: Je suis un enfant. Car tu iras vers tous ceux auprès de qui je t'enverrai, et tu diras tout ce que je t'ordonnerai.

Ne les crains point, car je suis avec toi pour te délivrer, dit l'Éternel.

Puis l'Éternel étendit sa main, et toucha ma bouche; et l'Éternel me dit: Voici, je mets mes paroles dans ta bouche.

Regarde, je t'établis aujourd'hui sur les nations et sur les royaumes, pour que tu arraches et que tu abattes, pour que tu ruines et que tu détruises, pour que tu bâtisses et que tu plantes.

La parole de l'Éternel me fut adressée, en ces mots: Que vois-tu, Jérémie? Je répondis: Je vois une branche d'amandier.

Et l'Éternel me dit: Tu as bien vu; car je veille sur ma parole, pour l'exécuter.

La parole de l'Éternel me fut adressée une seconde fois, en ces mots: Que vois-tu? Je répondis: Je vois une chaudière bouillante, du côté du septentrion.

Et l'Éternel me dit: C'est du septentrion que la calamité se répandra sur tous les habitants du pays.

Car voici, je vais appeler tous les peuples des royaumes du septentrion, dit l'Éternel; ils viendront, et placeront chacun leur siège à l'entrée des portes de Jérusalem, contre ses murailles tout alentour, et contre toutes les villes de Juda.

Je prononcerai mes jugements contre eux, à cause de toute leur méchanceté, parce qu'ils m'ont abandonné et ont offert de l'encens à d'autres dieux, et parce qu'ils se sont prosternés devant l'ouvrage de leurs mains.

Et toi, ceins tes reins, lève-toi, et dis-leur tout ce que je t'ordonnerai. Ne tremble pas en leur présence, de peur que je ne te fasse trembler devant eux.

Voici, je t'établis en ce jour sur tout le pays comme une ville forte, une colonne de fer et un mur d'airain, contre les rois de Juda, contre ses chefs, contre ses sacrificateurs, et contre le peuple du pays.

Ils te feront la guerre, mais ils ne te vaincront pas; car je suis avec toi pour te délivrer, dit l'Éternel.

Sédécias avait vingt et un ans lorsqu'il devint roi, et il régna onze ans à Jérusalem. Sa mère s'appelait Hamuthal, fille de Jérémie, de Libna.

Il fit ce qui est mal aux yeux de l'Éternel, entièrement comme avait fait Jojakim.

Et cela arriva à cause de la colère de l'Éternel contre Jérusalem et contre Juda, qu'il voulait rejeter de devant sa face. Et Sédécias se révolta contre le roi de Babylone.

La neuvième année du règne de Sédécias, le dixième jour du dixième mois, Nebucadnetsar, roi de Babylone, vint avec toute son armée contre Jérusalem; ils campèrent devant elle, et élevèrent des retranchements tout autour.

La ville fut assiégée jusqu'à la onzième année du roi Sédécias.

Le neuvième jour du quatrième mois, la famine était forte dans la ville, et il n'y avait pas de pain pour le peuple du pays.

Alors la brèche fut faite à la ville; et tous les gens de guerre s'enfuirent, et sortirent de la ville pendant la nuit par le chemin de la porte entre les deux murs près du jardin du roi, tandis que les Chaldéens environnaient la ville. Les fuyards prirent le chemin de la plaine.

Mais l'armée des Chaldéens poursuivit le roi, et ils atteignirent Sédécias dans les plaines de Jéricho; et toute son armée se dispersa loin de lui.

Ils saisirent le roi, et le firent monter vers le roi de Babylone à Ribla, dans le pays de Hamath; et il prononça contre lui une sentence.

Le roi de Babylone fit égorger les fils de Sédécias en sa présence; il fit aussi égorger tous les chefs de Juda à Ribla.

Puis il fit crever les yeux à Sédécias, et le fit lier avec des chaînes d'airain; le roi de Babylone l'emmena à Babylone, et il le tint en prison jusqu'au jour de sa mort.

Le dixième jour du cinquième mois, -c'était la dix-neuvième année du règne de Nebucadnetsar, roi de Babylone, -Nebuzaradan, chef des gardes, au service du roi de Babylone, vint à Jérusalem.

Il brûla la maison de l'Éternel, la maison du roi, et toutes les maisons de Jérusalem; il livra au feu toutes les maisons de quelque importance.

Toute l'armée des Chaldéens, qui était avec le chef des gardes, démolit toutes les murailles formant l'enceinte de Jérusalem.

Nebuzaradan, chef des gardes, emmena captifs une partie des plus pauvres du peuple, ceux du peuple qui étaient demeurés dans la ville, ceux qui s'étaient rendus au roi de Babylone, et le reste de la multitude.

Cependant Nebuzaradan, chef des gardes, laissa comme vignerons et comme laboureurs quelques-uns des plus pauvres du pays.

Les Chaldéens brisèrent les colonnes d'airain qui étaient dans la maison de l'Éternel, les bases, la mer d'airain qui était dans la maison de l'Éternel, et ils en emportèrent tout l'airain à Babylone.

Ils prirent les cendriers, les pelles, les couteaux, les coupes, les tasses, et tous les ustensiles d'airain avec lesquels on faisait le service.

Le chef des gardes prit encore les bassins, les brasiers, les coupes, les cendriers, les chandeliers, les tasses et les calices, ce qui était d'or et ce qui était d'argent.

Les deux colonnes, la mer, et les douze boeufs d'airain qui servaient de base, et que le roi Salomon avait faits pour la maison de l'Éternel, tous ces ustensiles d'airain avaient un poids inconnu.

La hauteur de l'une des colonnes était de dix-huit coudées, et un cordon de douze coudées l'entourait; elle était creuse, et son épaisseur avait quatre doigts;

il y avait au-dessus un chapiteau d'airain, et la hauteur d'un chapiteau était de cinq coudées; autour du chapiteau il y avait un treillis et des grenades, le tout d'airain; il en était de même pour la seconde colonne avec des grenades.

Il y avait quatre-vingt-seize grenades de chaque côté, et toutes les grenades autour du treillis étaient au nombre de cent.

Le chef des gardes prit Seraja, le souverain sacrificateur, Sophonie, le second sacrificateur, et les trois gardiens du seuil.

Et dans la ville il prit un eunuque qui avait sous son commandement les gens de guerre, sept hommes qui faisaient partie des conseillers du roi et qui furent trouvés dans la ville, le secrétaire du chef de l'armée qui était chargé d'enrôler le peuple du pays, et soixante hommes du peuple du pays qui se trouvèrent dans la ville.

Nebuzaradan, chef des gardes, les prit, et les conduisit vers le roi de Babylone à Ribla.

Le roi de Babylone les frappa et les fit mourir à Ribla, dans le pays de Hamath. Ainsi Juda fut emmené captif loin de son pays.

Voici le peuple que Nebucadnetsar emmena en captivité: la septième année, trois mille vingt-trois Juifs;

la dix-huitième année de Nebucadnetsar, il emmena de Jérusalem huit cent trente-deux personnes;

la vingt-troisième année de Nebucadnetsar, Nebuzaradan, chef des gardes, emmena sept cent quarante-cinq Juifs; en tout quatre mille six cents personnes.

La trente-septième année de la captivité de Jojakin, roi de Juda, le vingt-cinquième jour du douzième mois, Évil Merodac, roi de Babylone, dans la première année de son règne, releva la tête de Jojakin, roi de Juda, et le fit sortir de prison.

Il lui parla avec bonté, et il mit son trône au-dessus du trône des rois qui étaient avec lui à Babylone.

Il lui fit changer ses vêtements de prison, et Jojakin mangea toujours à sa table tout le temps de sa vie.

Le roi de Babylone pourvut constamment à son entretien journalier jusqu'au jour de sa mort, tout le temps de sa vie.