Во вре́мя о́но, глаго́летъ Госпо́дь, изве́ргутъ ко́сти царе́й Иу́ды и ко́сти князе́й его́, и ко́сти свяще́нниковъ и ко́сти проро́ковъ и ко́сти обита́ющихъ во Иерусали́мѣ изъ гробо́въ и́хъ

и пове́ргутъ и́хъ проти́ву со́лнца и луны́ и проти́ву всѣ́хъ звѣ́здъ небе́сныхъ и проти́ву всего́ во́инства небе́снаго, и́хже возлюби́ша и и́мже служи́ша и вслѣ́дъ и́хъ ходи́ша, и и́хже держа́хуся и и́мже поклони́шася: неопла́кани и непогребе́ни бу́дутъ и въ примѣ́ръ на лицы́ земли́ бу́дутъ:

я́ко избра́ша па́че сме́рть, не́же живо́тъ, и всѣ́мъ, и́же оста́ша от пле́мене сего́ стропти́ваго во всѣ́хъ мѣ́стѣхъ, а́може изри́ну и́хъ, рече́ Госпо́дь си́лъ.

И рече́ши къ ни́мъ: поне́же сiя́ глаго́летъ Госпо́дь: еда́ па́даяй не востае́тъ, или́ отвраща́яйся не обрати́тся?

Вску́ю отврати́шася лю́дiе мои́ сі́и во Иерусали́мѣ отвраще́нiемъ безсту́днымъ и укрѣпи́шася во произволе́нiи свое́мъ и не восхотѣ́ша обрати́тися?

Внима́йте и слу́шайте: не та́ко ли возглаго́лютъ: нѣ́сть человѣ́къ творя́й покая́нiе о грѣсѣ́ свое́мъ, глаго́ля: что́ сотвори́хъ? Изнемо́же бѣжа́й от тече́нiя своего́, а́ки ко́нь утружде́нъ во ржа́нiи свое́мъ.

Ероді́а {Въ гре́ч.: аси́да.} на небеси́ позна́ вре́мя свое́, го́рлица и ла́стовица се́лная, вра́бiе сохрани́ша времена́ вхо́довъ свои́хъ: лю́дiе же мои́ сі́и не позна́ша суде́бъ Госпо́днихъ.

Ка́ко рече́те, я́ко мы́ му́дри есмы́ и зако́нъ Госпо́день съ на́ми е́сть? И́стинно всу́е бы́сть тро́сть лжи́вая кни́жникомъ.

Постыдѣ́шася прему́дрiи, и устраше́ни и пои́мани бы́ша, сло́во бо Госпо́дне отверго́ша: ка́я му́дрость е́сть въ ни́хъ?

Сего́ ра́ди да́мъ жены́ и́хъ ины́мъ и се́ла и́хъ наслѣ́дникомъ, поне́же от ма́ла да́же до вели́ка вси́ златолю́бiю послѣ́дуютъ и от проро́ка да́же до свяще́нника вси́ творя́тъ лжу́,

и исцѣля́ху сотре́нiя дще́ре люді́й мои́хъ, ко безче́стiю глаго́люще: ми́ръ, ми́ръ. И не бѣ́ ми́ра.

Постыжде́ни су́ть, я́ко гну́сство сотвори́ша и постыдѣ́нiемъ не постыдѣ́шася и посрами́тися не вѣ́дѣша: сего́ ра́ди паду́тъ между́ па́дающими, во вре́мя посѣще́нiя своего́ паду́тъ, рече́ Госпо́дь.

И соберу́тъ плоды́ и́хъ, глаго́летъ Госпо́дь: нѣ́сть гро́зда на лозѣ́, и не су́ть смо́кви на смоко́вницахъ, и ли́ствiе отпадо́ша: и да́хъ и́мъ, и мимоидо́ша и́хъ.

Почто́ мы́ сѣди́мъ? совокупи́теся и вни́демъ во гра́ды тве́рды и пове́ржемся та́мо, я́ко Госпо́дь Бо́гъ на́шъ отри́ну на́съ и напои́ на́съ водо́ю же́лчи, согрѣши́хомъ бо предъ ни́мъ.

Жда́хомъ ми́ра, и не бя́ху блага́я: вре́мене уврачева́нiя, и се́, боя́знь.

От Да́на слы́шано бы́сть ржа́нiе ко́ней его́, от гла́са ржа́нiя яжде́нiя ко́ней потрясе́ся вся́ земля́: и прiи́детъ и пожре́тъ зе́млю и исполне́нiе ея́, гра́дъ и обита́ющихъ въ не́мъ:

я́ко се́, а́зъ послю́ на ва́съ змiи́ умерщвля́ющыя, и́мже нѣ́сть обая́нiя, и угрызу́тъ ва́съ, рече́ Госпо́дь,

неисцѣ́льно со болѣ́знiю се́рдца ва́шего исчеза́ющаго.

Се́, гла́съ во́пля дще́ре люді́й мои́хъ от земли́ издале́ча: еда́ Госпо́дь нѣ́сть въ Сiо́нѣ? или́ Царя́ нѣ́сть въ не́мъ? поне́же прогнѣ́ваша мя́ во изва́янныхъ свои́хъ и въ су́етныхъ чужди́хъ.

Про́йде жа́тва, мимои́де лѣ́то, и мы́ нѣ́смы спасе́ни.

Надъ сокруше́нiемъ дще́ре люді́й мои́хъ сокруше́нъ е́смь и ско́рбенъ: во у́жасѣ объя́ша мя́ болѣ́зни а́ки ражда́ющiя.

Или́ рити́ны {ту́къ масти́тый изъ древа́ теку́щь} нѣ́сть въ Галаа́дѣ? или́ врача́ нѣ́сть та́мо? чесо́ ра́ди нѣ́сть исцѣле́на ра́на дще́ре люді́й мои́хъ?

Рус. (Юнгеров)

В то время, говорит Господь, выбросят кости царей Иуды и кости князей его, и кости священников, и кости пророков, и кости жителей Иерусалима из гробов их.

И раскидают их пред солнцем и луною и пред всеми звездами небесными, и пред всем воинством небесным, которых они возлюбили, и которым они служили, и в след которых ходили, и которых держались, и которым покланялись, не оплаканы и не погребены будут, и будут примером на лице земли,

Ибо предпочли смерть жизни, – и для всех, которые остались от рода сего лукавого, во всех местах, куда извергну их, говорит Господь сил.

И скажи им, что так говорит Господь: ужели падающий не встает? или совращающийся не обратится?

Почему же этот народ Мой, в Иерусалиме, упорно и безстыдно отвратился и окреп в своем решении, и не хочет обратиться?

Внимайте и слушайте: не так ли им следует говорить: нет человека, кающагося о грехе своем, говорящаго: что я сделал? изнемогает бегающий от своего бега, как конь, утомленный ржанием своим.

Аист под небом знает свое время, горлица и ласточка полевая и воробей наблюдают время своего прилета, а сей народ Мой не знает определения Господня.

Как вы скажете: мы мудры и закон Господень у нас? истинно, для обмана послужила лживая трость книжникам.

Устыдились мудрецы, и устрашились, и запутались, ибо отвергли слово Господне: какая мудрость у них?

Посему Я отдам жен их другим и поля их наследникам, ибо все от малого до большого предались корыстолюбию, и от пророка до священника все действуют лживо.

И врачуют рану дочери народа Моего к стыду, говоря: „мир, миръ“! а мира нет.

Они пристыжены, ибо совершали мерзость, но совершенно не чувствовали стыда и не знали срама; посему падут среди падающих, во время посещения их падут, говорит Господь,

И оберут плоды их, говорит Господь: не останется грозда на лозе виноградной, ни смоквы на смоковнице, и листья падут: что Я дал им, отойдет от них.

Зачем мы сидим? собирайтесь и пойдем в укрепленные города, и там погибнем, ибо Господь Бог наш отверг нас и напоил нас водою с желчию, так как мы согрешили пред Ним.

Мы ждали мира, и ничего доброго нет, времени искупления, и вот – ужас.

От Дана слышно ржание коней его; от ржания конницы его потряслась вся земля, и придет он, и поест землю и что наполняет ее, город и обитателей его.

Ибо вот Я пошлю на вас умерщвляющих змей, которых нельзя заговорить, и они будут язвить вас, говорит Господь,

Неисцельно, до боли вашего унылого сердца.

Вот плачевный голос дочери народа моего из дальней земли: ужели Господа нет в Сионе? или Царя нет в нем? За то, что они прогневали Меня идолами своими, и ничтожными, чужими (богами).

Прошла жатва, миновало лето, а мы не спасены.

О сокрушении дочери народа моего и я сокрушаюсь и скорблю, от ужаса объяли меня болезни, как рождающую.

Разве нет бальзама в Галааде, разве нет там врача? От чего же нет исцеления раны народа моего?

Арабский (Arabic Van Dyke)

Языки

«فِي ذلِكَ الزَّمَانِ، يَقُولُ الرَّبُّ، يُخْرِجُونَ عِظَامَ مُلُوكِ يَهُوذَا وَعِظَامَ رُؤَسَائِهِ وَعِظَامَ الْكَهَنَةِ وَعِظَامَ الأَنْبِيَاءِ وَعِظَامَ سُكَّانِ أُورُشَلِيمَ مِنْ قُبُورِهِمْ،

وَيَبْسُطُونَهَا لِلشَّمْسِ وَلِلْقَمَرِ وَلِكُلِّ جُنُودِ السَّمَاوَاتِ الَّتِي أَحَبُّوهَا وَالَّتِي عَبَدُوهَا وَالَّتِي سَارُوا وَرَاءَهَا وَالَّتِي اسْتَشَارُوهَا وَالَّتِي سَجَدُوا لَهَا. لاَ تُجْمَعُ وَلاَ تُدْفَنُ، بَلْ تَكُونُ دِمْنَةً عَلَى وَجْهِ الأَرْضِ.

وَيُخْتَارُ الْمَوْتُ عَلَى الْحَيَاةِ عِنْدَ كُلِّ الْبَقِيَّةِ الْبَاقِيَةِ مِنْ هذِهِ الْعَشِيرَةِ الشِّرِّيرَةِ الْبَاقِيَةِ فِي كُلِّ الأَمَاكِنِ الَّتِي طَرَدْتُهُمْ إِلَيْهَا، يَقُولُ رَبُّ الْجُنُودِ.

« وَتَقُولُ لَهُمْ: هكَذَا قَالَ الرَّبُّ: هَلْ يَسْقُطُونَ وَلاَ يَقُومُونَ، أَوْ يَرْتَدُّ أَحَدٌ وَلاَ يَرْجعُ؟

فَلِمَاذَا ارْتَدَّ هذَا الشَّعْبُ فِي أُورُشَلِيمَ ارْتِدَادًا دَائِمًا؟ تَمَسَّكُوا بِالْمَكْرِ. أَبَوْا أَنْ يَرْجِعُوا.

صَغَيْتُ وَسَمِعْتُ. بِغَيْرِ الْمُسْتَقِيمِ يَتَكَلَّمُونَ. لَيْسَ أَحَدٌ يَتُوبُ عَنْ شَرِّهِ قَائِلاً: مَاذَا عَمِلْتُ؟ كُلُّ وَاحِدٍ رَجَعَ إِلَى مَسْرَاهُ كَفَرَسٍ ثَائِرٍ فِي الْحَرْبِ.

بَلِ اللَّقْلَقُ فِي السَّمَاوَاتِ يَعْرِفُ مِيعَادَهُ، وَالْيَمَامَةُ وَالسُّنُوْنَةُ الْمُزَقْزِقَةُ حَفِظَتَا وَقْتَ مَجِيئِهِمَا. أَمَّا شَعْبِي فَلَمْ يَعْرِفْ قَضَاءَ الرَّبِّ!

كَيْفَ تَقُولُونَ: نَحْنُ حُكَمَاءُ وَشَرِيعَةُ الرَّبِّ مَعَنَا؟ حَقًّا إِنَّهُ إِلَى الْكَذِبِ حَوَّلَهَا قَلَمُ الْكَتَبَةِ الْكَاذِبُ.

خَزِيَ الْحُكَمَاءُ. ارْتَاعُوا وَأُخِذُوا. هَا قَدْ رَفَضُوا كَلِمَةَ الرَّبِّ، فَأَيَّةُ حِكْمَةٍ لَهُمْ؟

لِذلِكَ أُعْطِي نِسَاءَهُمْ لآخَرِينَ، وَحُقُولَهُمْ لِمَالِكِينَ، لأَنَّهُمْ مِنَ الصَّغِيرِ إِلَى الْكَبِيرِ، كُلُّ وَاحِدٍ مُولَعٌ بِالرِّبْحِ. مِنَ النَّبِيِّ إِلَى الْكَاهِنِ، كُلُّ وَاحِدٍ يَعْمَلُ بِالْكَذِبِ.

وَيَشْفُونَ كَسْرَ بِنْتِ شَعْبِي عَلَى عَثَمٍ، قَائِلِينَ: سَلاَمٌ، سَلاَمٌ. وَلاَ سَلاَمَ.

هَلْ خَزُوا لأَنَّهُمْ عَمِلُوا رِجْسًا؟ بَلْ لَمْ يَخْزَوْا خِزْيًا، وَلَمْ يَعْرِفُوا الْخَجَلَ! لِذلِكَ يَسْقُطُونَ بَيْنَ السَّاقِطِينَ. فِي وَقْتِ مُعَاقَبَتِهِمْ يَعْثُرُونَ، قَالَ الرَّبُّ.

«نَزْعًا أَنْزِعُهُمْ، يَقُولُ الرَّبُّ. لاَ عِنَبَ فِي الْجَفْنَةِ، وَلاَ تِينَ فِي التِّينَةِ، وَالْوَرَقُ ذَبُلَ، وَأُعْطِيهِمْ مَا يَزُولُ عَنْهُمْ».

لِمَاذَا نَحْنُ جُلُوسٌ؟ اِجْتَمِعُوا فَلْنَدْخُلْ إِلَى الْمُدُنِ الْحَصِينَةِ وَنَصْمُتْ هُنَاكَ. لأَنَّ الرَّبَّ إِلهَنَا قَدْ أَصْمَتَنَا وَأَسْقَانَا مَاءَ الْعَلْقَمِ، لأَنَّنَا قَدْ أَخْطَأْنَا إِلَى الرَّبِّ.

اِنْتَظَرْنَا السَّلاَمَ وَلَمْ يَكُنْ خَيْرٌ، وَزَمَانَ الشِّفَاءِ وَإِذَا رُعْبٌ.

مِنْ دَانَ سُمِعَتْ حَمْحَمَةُ خَيْلِهِ. عِنْدَ صَوْتِ صَهِيلِ جِيَادِهِ ارْتَجَفَتْ كُلُّ الأَرْضِ. فَأَتَوْا وَأَكَلُوا الأَرْضَ وَمِلأَهَا، الْمَدِينَةَ وَالسَّاكِنِينَ فِيهَا.

« لأَنِّي هأَنَذَا مُرْسِلٌ عَلَيْكُمْ حَيَّاتٍ، أَفَاعِيَ لاَ تُرْقَى، فَتَلْدَغُكُمْ، يَقُولُ الرَّبُّ».

مَنْ مُفَرِّجٌ عَنِّي الْحُزْنَ؟ قَلْبِي فِيَّ سَقِيمٌ.

هُوَذَا صَوْتُ اسْتِغَاثَةِ بِنْتِ شَعْبِي مِنْ أَرْضٍ بَعِيدَةٍ: « أَلَعَلَّ الرَّبَّ لَيْسَ فِي صِهْيَوْنَ، أَوْ مَلِكَهَا لَيْسَ فِيهَا؟» «لِمَاذَا أَغَاظُونِي بِمَنْحُوتَاتِهِمْ، بِأَبَاطِيلَ غَرِيبَةٍ؟»

«مَضَى الْحَصَادُ، انْتَهَى الصَّيْفُ، وَنَحْنُ لَمْ نَخْلُصْ!»

مِنْ أَجْلِ سَحْقِ بِنْتِ شَعْبِي انْسَحَقْتُ. حَزِنْتُ. أَخَذَتْنِي دَهْشَةٌ.

أَلَيْسَ بَلَسَانٌ فِي جِلْعَادَ، أَمْ لَيْسَ هُنَاكَ طَبِيبٌ؟ فَلِمَاذَا لَمْ تُعْصَبْ بِنْتُ شَعْبِي؟