Во вре́мя о́но, глаго́летъ Госпо́дь, изве́ргутъ ко́сти царе́й Иу́ды и ко́сти князе́й его́, и ко́сти свяще́нниковъ и ко́сти проро́ковъ и ко́сти обита́ющихъ во Иерусали́мѣ изъ гробо́въ и́хъ

и пове́ргутъ и́хъ проти́ву со́лнца и луны́ и проти́ву всѣ́хъ звѣ́здъ небе́сныхъ и проти́ву всего́ во́инства небе́снаго, и́хже возлюби́ша и и́мже служи́ша и вслѣ́дъ и́хъ ходи́ша, и и́хже держа́хуся и и́мже поклони́шася: неопла́кани и непогребе́ни бу́дутъ и въ примѣ́ръ на лицы́ земли́ бу́дутъ:

я́ко избра́ша па́че сме́рть, не́же живо́тъ, и всѣ́мъ, и́же оста́ша от пле́мене сего́ стропти́ваго во всѣ́хъ мѣ́стѣхъ, а́може изри́ну и́хъ, рече́ Госпо́дь си́лъ.

И рече́ши къ ни́мъ: поне́же сiя́ глаго́летъ Госпо́дь: еда́ па́даяй не востае́тъ, или́ отвраща́яйся не обрати́тся?

Вску́ю отврати́шася лю́дiе мои́ сі́и во Иерусали́мѣ отвраще́нiемъ безсту́днымъ и укрѣпи́шася во произволе́нiи свое́мъ и не восхотѣ́ша обрати́тися?

Внима́йте и слу́шайте: не та́ко ли возглаго́лютъ: нѣ́сть человѣ́къ творя́й покая́нiе о грѣсѣ́ свое́мъ, глаго́ля: что́ сотвори́хъ? Изнемо́же бѣжа́й от тече́нiя своего́, а́ки ко́нь утружде́нъ во ржа́нiи свое́мъ.

Ероді́а {Въ гре́ч.: аси́да.} на небеси́ позна́ вре́мя свое́, го́рлица и ла́стовица се́лная, вра́бiе сохрани́ша времена́ вхо́довъ свои́хъ: лю́дiе же мои́ сі́и не позна́ша суде́бъ Госпо́днихъ.

Ка́ко рече́те, я́ко мы́ му́дри есмы́ и зако́нъ Госпо́день съ на́ми е́сть? И́стинно всу́е бы́сть тро́сть лжи́вая кни́жникомъ.

Постыдѣ́шася прему́дрiи, и устраше́ни и пои́мани бы́ша, сло́во бо Госпо́дне отверго́ша: ка́я му́дрость е́сть въ ни́хъ?

Сего́ ра́ди да́мъ жены́ и́хъ ины́мъ и се́ла и́хъ наслѣ́дникомъ, поне́же от ма́ла да́же до вели́ка вси́ златолю́бiю послѣ́дуютъ и от проро́ка да́же до свяще́нника вси́ творя́тъ лжу́,

и исцѣля́ху сотре́нiя дще́ре люді́й мои́хъ, ко безче́стiю глаго́люще: ми́ръ, ми́ръ. И не бѣ́ ми́ра.

Постыжде́ни су́ть, я́ко гну́сство сотвори́ша и постыдѣ́нiемъ не постыдѣ́шася и посрами́тися не вѣ́дѣша: сего́ ра́ди паду́тъ между́ па́дающими, во вре́мя посѣще́нiя своего́ паду́тъ, рече́ Госпо́дь.

И соберу́тъ плоды́ и́хъ, глаго́летъ Госпо́дь: нѣ́сть гро́зда на лозѣ́, и не су́ть смо́кви на смоко́вницахъ, и ли́ствiе отпадо́ша: и да́хъ и́мъ, и мимоидо́ша и́хъ.

Почто́ мы́ сѣди́мъ? совокупи́теся и вни́демъ во гра́ды тве́рды и пове́ржемся та́мо, я́ко Госпо́дь Бо́гъ на́шъ отри́ну на́съ и напои́ на́съ водо́ю же́лчи, согрѣши́хомъ бо предъ ни́мъ.

Жда́хомъ ми́ра, и не бя́ху блага́я: вре́мене уврачева́нiя, и се́, боя́знь.

От Да́на слы́шано бы́сть ржа́нiе ко́ней его́, от гла́са ржа́нiя яжде́нiя ко́ней потрясе́ся вся́ земля́: и прiи́детъ и пожре́тъ зе́млю и исполне́нiе ея́, гра́дъ и обита́ющихъ въ не́мъ:

я́ко се́, а́зъ послю́ на ва́съ змiи́ умерщвля́ющыя, и́мже нѣ́сть обая́нiя, и угрызу́тъ ва́съ, рече́ Госпо́дь,

неисцѣ́льно со болѣ́знiю се́рдца ва́шего исчеза́ющаго.

Се́, гла́съ во́пля дще́ре люді́й мои́хъ от земли́ издале́ча: еда́ Госпо́дь нѣ́сть въ Сiо́нѣ? или́ Царя́ нѣ́сть въ не́мъ? поне́же прогнѣ́ваша мя́ во изва́янныхъ свои́хъ и въ су́етныхъ чужди́хъ.

Про́йде жа́тва, мимои́де лѣ́то, и мы́ нѣ́смы спасе́ни.

Надъ сокруше́нiемъ дще́ре люді́й мои́хъ сокруше́нъ е́смь и ско́рбенъ: во у́жасѣ объя́ша мя́ болѣ́зни а́ки ражда́ющiя.

Или́ рити́ны {ту́къ масти́тый изъ древа́ теку́щь} нѣ́сть въ Галаа́дѣ? или́ врача́ нѣ́сть та́мо? чесо́ ра́ди нѣ́сть исцѣле́на ра́на дще́ре люді́й мои́хъ?

Кто́ да́стъ главѣ́ мое́й во́ду и очесе́мъ мои́мъ исто́чникъ сле́зъ? и пла́чуся де́нь и но́щь о побiе́нныхъ дще́ре люді́й мои́хъ.

Кто́ да́стъ мнѣ́ въ пусты́ни вита́лище послѣ́днее? и оста́влю лю́ди моя́ и отиду́ от ни́хъ: поне́же вси́ любодѣ́йствуютъ, собо́рище престу́пниковъ.

И наляко́ша язы́къ сво́й я́ко лу́къ: лжа́ и невѣ́рство укрѣпи́шася на земли́, и́бо от злы́хъ во зла́я произыдо́ша и мене́ не позна́ша, рече́ Госпо́дь.

Кі́йждо от и́скренняго своего́ да стреже́тся, и на бра́тiю свою́ не упова́йте, и́бо вся́къ бра́тъ запина́нiемъ запне́тъ, и вся́къ дру́гъ льсти́вно наско́читъ.

Кі́йждо дру́гу своему́ посмѣе́тся, и́стины не возглаго́лютъ: научи́ша язы́къ сво́й глаго́лати лжу́, непра́вдоваша и не восхотѣ́ша обрати́тися.

Ли́хва на ли́хву и ле́сть на ле́сть: не восхотѣ́ша увѣ́дѣти мене́, рече́ Госпо́дь.

Сего́ ра́ди та́ко глаго́летъ Госпо́дь си́лъ: се́, а́зъ разжегу́ и́хъ и искушу́ и́хъ: что́ бо и́но сотворю́ от лица́ лука́вства дще́ри люді́й мои́хъ?

Стрѣла́ уязвля́ющая язы́къ и́хъ, льсти́вiи глаго́лы у́стъ и́хъ: прiя́телю своему́ глаго́летъ ми́рная, вну́трь же себе́ имѣ́етъ вражду́.

Еда́ на си́хъ не посѣщу́? рече́ Госпо́дь: или́ лю́демъ таковы́мъ не отмсти́тъ душа́ моя́?

На гора́хъ воспрiими́те пла́чь и туже́нiе и на стезя́хъ пусты́ни рыда́нiе, я́ко оскудѣ́ша, за е́же не бы́ти человѣ́комъ преходя́щымъ: не слы́шаша гла́са обита́нiя от пти́цъ небе́сныхъ и да́же до ското́въ, ужасо́шася, отидо́ша.

И да́мъ Иерусали́мъ въ преселе́нiе и въ жили́ще змие́мъ и гра́ды Иу́дины положу́ въ разоре́нiе, я́ко не бу́детъ обита́ющаго.

Кто́ му́жъ прему́дръ, и уразумѣ́етъ сiе́? и къ нему́же сло́во у́стъ Госпо́днихъ, да возвѣсти́тъ ва́мъ, чесо́ ра́ди поги́бе земля́, сожже́на е́сть я́ко пусты́ня, ея́же никто́же прохо́дитъ?

И рече́ Госпо́дь ко мнѣ́: поне́же оста́виша зако́нъ мо́й, его́же да́хъ предъ лице́мъ и́хъ, и не послу́шаша гла́са моего́ и не ходи́ша по нему́,

но поидо́ша по изволе́нiю се́рдца своего́ лука́ваго и вслѣ́дъ и́доловъ, и́мже научи́ша и́хъ отцы́ и́хъ:

сего́ ра́ди та́ко глаго́летъ Госпо́дь си́лъ, Бо́гъ Изра́илевъ: се́, а́зъ напита́ю лю́ди сiя́ тѣснота́ми и въ питiе́ да́мъ и́мъ во́ду же́лчную,

и расточу́ и́хъ во язы́ки, и́хже не зна́ша ті́и и отцы́ и́хъ, и послю́ на ни́хъ ме́чь, до́ндеже истля́тся.

Сiя́ рече́ Госпо́дь си́лъ: призови́те плаче́вницъ, и да прiи́дутъ, и ко жена́мъ прему́дрымъ посли́те, и да вѣща́ютъ

и да прiи́мутъ надъ ва́ми пла́чь, и да изведу́тъ о́чи ва́ши сле́зы, и вѣ́жди ва́ши да излiю́тъ во́ду:

зане́ гла́съ пла́ча слы́шанъ бы́сть во Сiо́нѣ: ка́ко бѣ́дни бы́хомъ, постыжде́ни зѣло́, я́ко оста́вихомъ зе́млю и отри́нухомъ жили́ща на́ша?

Тѣ́мже слы́шите, жены́, сло́во Госпо́дне, и прiими́те уши́ма ва́шима словеса́ у́стъ его́, и научи́те дще́ри ва́шя рыда́нiю, и ка́яждо и́скреннюю свою́ пла́чу:

поне́же взы́де сме́рть сквозѣ́ о́кна ва́ша и вни́де въ зе́млю ва́шу погуби́ти отроча́та отвнѣ́ и ю́ношы от сто́гнъ.

[Глаго́ли:] сiя́ рече́ Госпо́дь: и бу́дутъ ме́ртвiи человѣ́цы въ примѣ́ръ на лицы́ по́ля земли́ ва́шея, я́ко сѣ́но созади́ жну́шаго, и не бу́детъ собира́ющаго.

Та́ко глаго́летъ Госпо́дь: да не хва́лится му́дрый му́дростiю свое́ю, и да не хва́лится крѣ́пкiй крѣ́постiю свое́ю, и да не хва́лится бога́тый бога́тствомъ свои́мъ:

но о се́мъ да хва́лится хваля́йся, е́же разумѣ́ти и зна́ти, я́ко а́зъ е́смь Госпо́дь творя́й ми́лость и су́дъ и пра́вду на земли́, я́ко въ си́хъ во́ля моя́, глаго́летъ Госпо́дь.

Се́, дні́е гряду́тъ, глаго́летъ Госпо́дь, и посѣщу́ на всѣ́хъ, и́же обрѣ́заную и́мутъ пло́ть свою́:

на Еги́петъ и на Идуме́ю, и на Едо́мъ и на сы́ны Аммо́ни, и на сы́ны Моа́вли и на вся́каго остриза́ющаго власы́ по лицу́ своему́, обита́ющыя въ пусты́ни, я́ко вси́ язы́цы необрѣ́зани пло́тiю, ве́сь же до́мъ Изра́илевъ необрѣ́зани су́ть сердцы́ свои́ми.

Таджикский

«ДАР он замон, – мегӯяд Парвардигор, – устухонҳои подшоҳони Яҳудо, ва устухонҳои мирони он, ва устухонҳои коҳинон, ва устухонҳои анбиё, ва устухонҳои сокинони Ерусалимро аз қабрҳои онҳо берун хоҳанд овард;

Ва он устухонҳоро пеши офтоб ва моҳ ва тамоми лашкари осмон, ки онҳоро дӯст медоштанд, ва ибодат ва пайравӣ ва ҷустуҷӯ намуда, пеши онҳо саҷда мекарданд, паҳн хоҳанд кард; он устухонҳо ҷамъ оварда ва дафн карда нахоҳад шуд, балки мисли ахлоте бар рӯи замин хоҳад буд.

Ва тамоми бақияе ки аз ин қабилаи шарир боқӣ мемонад, дар ҳар маконе ки боқӣ монда бошад, ва Ман онҳоро ба он ҷо бадар ронда бошам, мамотро аз ҳаёт афзал хоҳанд донист, – мегӯяд Парвардигори лашкарҳо.

Ва ба онҳо бигӯй: Парвардигор чунин мегӯяд: магар меафтанд ва намехезанд? Магар муртад мешаванд ва руҷӯъ намекунанд?

Пас чаро ин қавм, яъне аҳли Ерусалим, бо муртадии доимӣ муртад шудаанд? Онҳо ба фиреб маҳкам часпидаанд ва намехоҳанд руҷӯъ намоянд.

Бодиққат гӯш додам, аммо суханони онҳо аз самими қалб нест: ҳеҷ кас аз шарорати худ пушаймон шуда, намегӯяд: ́Чӣ корест, ки ман кардаам!́ – балки ҳар яке, мисли аспе ки ба ҷанг медавад, дартоз ба роҳи худ руҷӯъ менамояд.

Лайлак низ дар осмон мӯҳлатҳои худро медонад, ва қумрӣ ва фароштурук ва турна замони омадани худро риоя мекунанд, Вале қавми ман аҳкоми Парвардигорро намедонанд.

Чи гуна шумо метавонед бигӯед: ́Мо хирадманд ҳастем, ва шариати Парвардигор бо мост́? Дар ҳақиқат қалами козиби китобдонон онро ба чизи дурӯғе табдил медиҳад.

Хирадмандон шармсор ва ошуфтахотир гардида, ба дом афтоданд; инак, онҳо аз каломи Парвардигор нафрат карданд; пас хирадмандии онҳо аз чӣ иборат аст?

Бинобар ин занони онҳоро ба дигарон хоҳам дод, киштзорҳои онҳоро – ба ворисони ғайр; зеро ки ҳамаи онҳо, аз хурд то калон, ба тамаъкорӣ дода шудаанд, аз набӣ гирифта то коҳин, саросар козибона рафтор мекунанд.

Ва марази духтари қавми Маро сабукфикрона шифо дода, ́Осоиштагӣ! Осоиштагӣ!́ мегуянд, вале осоиштагӣ нест.

Оё онҳо шарм медоранд, вақте ки корҳои зишт мекунанд? Не, шарм ҳам надоранд, аз ҳаё ҳам бехабаранд; бинобар ин дар миёни афтодагон хоҳанд афтод, ва дар рӯзе ки онҳоро доварӣ намоям, пешпо хоҳанд хӯрд – мегӯяд Парвардигор.

Онҳоро комилан талаф хоҳам кард, – мегӯяд Парвардигор. – На ангуре бар ток боқӣ хоҳад монд, на анҷире бар дарахти анҷир; ва баргҳо пажмурда хоҳад шуд, ва он чи ба онҳо додаам, ба дасти дигарон хоҳад гузашт».

Пас, мо чаро нишастаем? ́Ҷамъ шавед, то ки ба шаҳрҳои истеҳкомдор равем, ва дар он ҷо талаф шавем; зеро ки Парвардигор Худои мо моро гирифтори ҳалокат кардааст, ва моро оби заҳрдор нӯшонидааст, чунки пеши Парвардигор гуноҳ кардаем.

Осоиштагиро умедвор шудем, вале некие ҳосил нашуд; замони шифоро интизор шудем, ва инак, даҳшат фаро расид.

«Аз ҷониби Дон фах-фахи аспони вай шунида мешавад; аз садои шеҳаи аспони зӯровараш тамоми замин ба ларза меояд; ва онҳо омада, замин ва ҳар чиро, ки дар он аст, – шаҳр ва сокинонашро талаф мекунанд.

Зеро, инак, Ман бар шумо морони афъиро мефиристам, ки онҳоро афсун кардан мумкин нест, ва онҳо шуморо заҳр хоҳанд зад», – мегӯяд Парвардигор.

Кошки бар андӯҳи худ ғолиб меомадам! Аммо дилам андаруни ман сӯзиш мекунад.

Инак, истиғосаи духтари қавми худро аз кишвари дурдаст мешунавам: «Магар Парвардигор дар Сион нест? Магар Подшоҳаш дар он нест?» – «Чаро онҳо Маро бо бутҳои худ, бо батолатҳои бегона ба ғазаб оварданд?»

«Мавсими дарав гузашт, тобистон тамом шуд, вале мо наҷот наёфтаем».

Аз шикасти духтари қавми худ шикастадил ҳастам, тирарӯй гардидаам; даҳшат маро фаро гирифтааст.

Оё баласон дар Ҷилъод нест? Оё табибе дар он ҷо нест? Пас чаро духтари қавми ман шифо наёфтааст?

КОШКИ сари ман чашмаи об мебуд, ва чашмонам – чашмаи ашк! Рӯзу шаб барои шаҳидони духтари қавми худ мегиристам.

Кошки дар биёбон мусофирхонае меёфтам! Қавми худро тарк карда, аз пешашон мерафтам, чунки ҳамаашон зинокоранд, анбӯҳи хоинонанд.

«Забони худро барои дурӯғ мисли камон зеҳ мекунанд, ва бар замин на аз барои ростӣ пурзӯр шудаанд, зеро ки аз як шарорат ба шарорати дигар мегузаранд, вале Маро намешиносанд», – мегӯяд Парвардигор.

Ҳар яке аз ёри худ барҳазар бошед, ва ба ҳеҷ бародар эътимод накунед, зеро ки ҳар бародар пойпечак медиҳад, ва ҳар ёр бӯҳтон зада мегардад.

Ва ҳар яке ёри худро фиреб медиҳанд, ва сухани рост намегӯянд: забони худро ба дурӯғгӯӣ одат кунондаанд, то ба дараҷаи хастагӣ каҷравӣ менамоянд.

«Маскани ту андаруни макр аст; аз боиси макр намехоҳанд Маро бишносанд», мегӯяд Парвардигор.

Бинобар ин Парвардигори лашкарҳо чунин мегӯяд: «Инак, Ман онҳоро гудохта, имтиҳон хоҳам намуд, зеро ки нисбат ба духтари қавми Худ чӣ гуна метавонам амал кунам?

Забони онҳо тири қотил аст, бо макр сухан меронад; бо даҳони худ ба ёри худ суханони сулҳомез мегӯянд, вале дар дили худ бар вай камин мегиранд.

Оё барои чунин аъмол ҷазо нахоҳам дод? – мегӯяд Парвардигор. – Ва оё ҷони Ман аз чунин халқ интиқом нахоҳад гирифт?»

Барои кӯҳҳо гиря ва нола мекунам, ва барои чарогоҳҳои биёбон – навҳагарӣ, зеро онҳо сӯхтааст, ба тавре ки касе аз он ҷо гузар намекунад, ва садои рамаҳо шунида намешавад: аз мурғони осмон гирифта то чорпоён пароканда шуда рафтаанд.

«Ва Ман Ерусалимро ба сангтӯдаҳо, ба маъвои шағолон табдил хоҳам дод, ва шаҳрҳои Яҳудоро биёбони ғайримаскуне хоҳам гардонид».

Кист марди хирадманд, ки инро тавонад фаҳм кунад, ва даҳони Парвардигор ба ӯ сухан гуфта бошад, ва ӯ эзоҳ диҳад, ки чаро замин талаф шуда, мисли биёбоне сӯхтааст, ба тавре ки касе аз он ҷо гузар намекунад?

Ва Парвардигор мегӯяд: «Чунки онҳо шариати Маро, ки дар пешашон гузошта будам, тарк карданд, ва ба овози Ман гӯш надоданд, ва бар тибқи он рафтор накарданд,

Балки ба саркашии дили худ пайравӣ намуданд, ва ба Баалҳо низ, чунон ки падаронашон онҳоро таълим додаанд».

Бинобар ин Парвардигори лашкарҳо, Худои Исроил чунин мегӯяд: «Инак, Ман онҳоро, яъне ин қавмро, явшон хоҳам хӯронид, ва онҳоро оби заҳрдор хоҳам нӯшонид.

Ва онҳоро дар миёни халқҳое ки онҳо ва падаронашон намешинохтанд, пароканда хоҳам кард, ва шамшерро аз қафои онҳо хоҳам фиристод, то ки онҳоро талаф намоям».

Парвардигори лашкарҳо чунин мегӯяд: «Диққат диҳед, ва занони навҳагарро бихонед, то ки биёянд, ва назди занони хирадманд бифиристед, то ки биёянд;

Бигзор онҳо шитоб намуда, барои мо навҳагарӣ кунанд, то ки аз чашмони мо сиришк резад, ва аз мижгони мо об ҷорӣ шавад.

Зеро ки садои навҳа аз Сион шунида мешавад: ́Чӣ сон мо тороҷ шудаем! Мо бағоят шармсор гардидаем, зеро ки заминро тарк кардаем, ва масканҳои мо фурӯ ғалтидааст́».

Пас, эй занон, каломи Парвардигорро бишнавед, ва бигзор гӯши шумо каломи даҳони Ӯро бипазирад; ва шумо ба духтарони худ навҳаро таълим диҳед, ва ҳар зан ба дугонаи худ – овозандозиро.

Зеро ки мамот ба тирезаҳои мо баромада, ба кӯшкҳои мо дохил шудааст, то ки тифлонро аз кӯчаҳо ва ҷавононро аз майдонҳо талаф намояд.

Бигӯй: «Парвардигор чунин мегӯяд: ́Ва ҷасадҳои одамон мисли ахлоте бар рӯи саҳро, ва мисли бандҳо дар қафои даравгар афтодааст, ва касе нест, ки онҳоро ҷамъ кунад́».

Парвардигор чунин мегӯяд: «Бигзор хирадманд бо хиради худ наболад, ва зӯровар бо зӯри худ наболад, ва сарватдор бо сарвати худ наболад,

Балки каси боланда фақат бо ин биболад, ки Маро фаҳм мекунад ва мешиносад, ки Ман Парвардигор ҳастам, ки марҳамат, инсоф ва адолатро бар замин ба амал меоварам, зеро фақат ҳамин барои Ман матлуб аст», – мегӯяд Парвардигор.

«Инак, айёме фаро мерасад, – мегӯяд Парвардигор, – ки Ман ҳамаи онҳоеро, ки дар ҷисм махтун ҳастанд, ҷазо хоҳам дод:

Миср ва Яҳудо, ва Адӯм ва банӣ Аммӯн ва Мӯоб, ва ҳамаи онҳоеро, ки мӯи чаккаҳошонро метарошанд ва дар биёбон сокинанд; зеро ки ҳамаи ин халқҳо номахтунанд, ва тамоми хонадони Исроил дили номахтун доранд».

Синодальный

Языки

1 Наказание за служение «воинствам небесным». 4 Народ Иерусалима — упорные отступники. Никто не раскаивается. 8 Посрамление мудрецов. «Мир! а мира нет». 14 «Пить воду с желчью». Завоеватель грядет. 18 Сетование. «Нет бальзама в Галааде?»

В то время, говорит Господь, выбросят кости царей Иуды, и кости князей его, и кости священников, и кости пророков, и кости жителей Иерусалима из гробов их;

и раскидают их пред солнцем и луною и пред всем воинством небесным*, которых они любили и которым служили и в след которых ходили, которых искали и которым поклонялись; не уберут их и не похоронят: они будут навозом на земле. //*Пред звездами.

И будут смерть предпочитать жизни все остальные, которые останутся от этого злого племени во всех местах, куда Я изгоню их, говорит Господь Саваоф.

И скажи им: так говорит Господь: разве, упав, не встают и, совратившись с дороги, не возвращаются?

Для чего этот народ, Иерусалим, находится в упорном отступничестве? они крепко держатся обмана и не хотят обратиться.

Я наблюдал и слушал: не говорят они правды, никто не раскаивается в своем нечестии, никто не говорит: «что я сделал?»; каждый обращается на свой путь, как конь, бросающийся в сражение.

И аист под небом знает свои определенные времена, и горлица, и ласточка, и журавль наблюдают время, когда им прилететь; а народ Мой не знает определения Господня.

Как вы говорите: «мы мудры, и закон Господень у нас»? А вот, лживая трость книжников и его превращает в ложь.

Посрамились мудрецы, смутились и запутались в сеть: вот, они отвергли слово Господне; в чем же мудрость их?

За то жен их отдам другим, поля их – иным владетелям; потому что все они, от малого до большого, предались корыстолюбию; от пророка до священника – все действуют лживо.

И врачуют рану дочери народа Моего легкомысленно, говоря: «мир, мир!», а мира нет.

Стыдятся ли они, делая мерзости? нет, они нисколько не стыдятся и не краснеют. За то падут они между падшими; во время посещения их будут повержены, говорит Господь.

До конца оберу их, говорит Господь, не останется ни одной виноградины на лозе, ни смоквы на смоковнице, и лист опадет, и что Я дал им, отойдет от них.

«Что мы сидим? собирайтесь, пойдем в укрепленные города, и там погибнем; ибо Господь Бог наш определил нас на погибель и дает нам пить воду с желчью за то, что мы грешили пред Господом».

Ждем мира, а ничего доброго нет, – времени исцеления, и вот ужасы.

От Дана слышен храп коней его, от громкого ржания жеребцов его дрожит вся земля; и придут и истребят землю и всё, что на ней, город и живущих в нем.

Ибо вот, Я пошлю на вас змеев, василисков, против которых нет заговариванья, и они будут уязвлять вас, говорит Господь.

Когда утешусь я в горести моей! сердце мое изныло во мне.

Вот, слышу вопль дщери народа Моего из дальней страны: разве нет Господа на Сионе? разве нет Царя его на нем? – Зачем они подвигли Меня на гнев своими идолами, чужеземными, ничтожными?

Прошла жатва, кончилось лето, а мы не спасены.

О сокрушении дщери народа моего я сокрушаюсь, хожу мрачен, ужас объял меня.

Разве нет бальзама в Галааде? разве нет там врача? Отчего же нет исцеления дщери народа моего?

1 Сокрушения Иеремии. 2 Обман и наказание за него. «Усиливаются на земле неправдою». 10 Рыдание об опустошении Иуды. 17 «Голос плача слышен с Сиона». 23 Слава не в мудрости, силе, или богатстве, но в разумении Господа. 25 Наказание необрезанных сердцем.

О, кто даст голове моей воду и глазам моим – источник слез! я плакал бы день и ночь о пораженных дщери народа моего.

О, кто дал бы мне в пустыне пристанище путников! оставил бы я народ мой и ушел бы от них: ибо все они прелюбодеи, скопище вероломных.

Как лук, напрягают язык свой для лжи, усиливаются на земле неправдою; ибо переходят от одного зла к другому, и Меня не знают, говорит Господь.

Берегитесь каждый своего друга, и не доверяйте ни одному из своих братьев; ибо всякий брат ставит преткновение другому, и всякий друг разносит клеветы.

Каждый обманывает своего друга, и правды не говорят: приучили язык свой говорить ложь, лукавствуют до усталости.

Ты живешь среди коварства; по коварству они отрекаются знать Меня, говорит Господь.

Посему так говорит Господь Саваоф: вот, Я расплавлю и испытаю их; ибо как иначе Мне поступать со дщерью народа Моего?

Язык их – убийственная стрела, говорит коварно; устами своими говорят с ближним своим дружелюбно, а в сердце своем строят ему ковы.

Неужели Я не накажу их за это? говорит Господь; не отмстит ли душа Моя такому народу, как этот?

О горах подниму плач и вопль, и о степных пастбищах – рыдание, потому что они выжжены, так что никто там не проходит, и не слышно блеяния стад: от птиц небесных до скота –все рассеялись, ушли.

И сделаю Иерусалим грудою камней, жилищем шакалов, и города Иудеи сделаю пустынею, без жителей.

Есть ли такой мудрец, который понял бы это? И к кому говорят уста Господни – объяснил бы, за что погибла страна и выжжена, как пустыня, так что никто не проходит по ней?

И сказал Господь: за то, что они оставили закон Мой, который Я постановил для них, и не слушали гласа Моего и не поступали по нему;

а ходили по упорству сердца своего и во след Ваалов, как научили их отцы их.

Посему так говорит Господь Саваоф, Бог Израилев: вот, Я накормлю их, этот народ, полынью, и напою их водою с желчью;

и рассею их между народами, которых не знали ни они, ни отцы их, и пошлю вслед их меч, доколе не истреблю их.

Так говорит Господь Саваоф: подумайте, и позовите плакальщиц, чтобы они пришли; пошлите за искусницами в этом деле, чтобы они пришли.

Пусть они поспешат и поднимут плач о нас, чтобы из глаз наших лились слезы, и с ресниц наших текла вода.

Ибо голос плача слышен с Сиона: «как мы ограблены! мы жестоко посрамлены, ибо оставляем землю, потому что разрушили жилища наши».

Итак слушайте, женщины, слово Господа, и да внимает ухо ваше слову уст Его; и учите дочерей ваших плачу, и одна другую – плачевным песням.

Ибо смерть входит в наши окна, вторгается в чертоги наши, чтобы истребить детей с улицы, юношей с площадей.

Скажи: так говорит Господь: и будут повержены трупы людей, как навоз на поле и как снопы позади жнеца, и некому будет собрать их.

Так говорит Господь: да не хвалится мудрый мудростью своею, да не хвалится сильный силою своею, да не хвалится богатый богатством своим.

Но хвалящийся хвались тем, что разумеет и знает Меня, что Я – Господь, творящий милость, суд и правду на земле; ибо только это благоугодно Мне, говорит Господь.

Вот, приходят дни, говорит Господь, когда Я посещу всех обрезанных и необрезанных:

Египет и Иудею, и Едома и сыновей Аммоновых, и Моава и всех стригущих волосы на висках, обитающих в пустыне; ибо все эти народы необрезаны, а весь дом Израилев с необрезанным сердцем.