ибо Ангел Господень по временам сходил в купальню и возмущал воду, и кто первый входил в нее по возмущении воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью.

Тут был человек, находившийся в болезни тридцать восемь лет.

Иисус, увидев его лежащего и узнав, что он лежит уже долгое время, говорит ему: хочешь ли быть здоров?

Больной отвечал Ему: так, Господи; но не имею человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода; когда же я прихожу, другой уже сходит прежде меня.

Иисус говорит ему: встань, возьми постель твою и ходи.

И он тотчас выздоровел, и взял постель свою и пошел. Было же это в день субботний.

Посему Иудеи говорили исцеленному: сегодня суббота; не должно тебе брать постели.

Он отвечал им: Кто меня исцелил, Тот мне сказал: возьми постель твою и ходи.

Его спросили: кто Тот Человек, Который сказал тебе: возьми постель твою и ходи?

Исцеленный же не знал, кто Он, ибо Иисус скрылся в народе, бывшем на том месте.

Потом Иисус встретил его в храме и сказал ему: вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже.

Человек сей пошел и объявил Иудеям, что исцеливший его есть Иисус.

И стали Иудеи гнать Иисуса и искали убить Его за то, что Он делал такие дела в субботу.

Иисус же говорил им: [Зач. 15.] Отец Мой доныне делает, и Я делаю.

И еще более искали убить Его Иудеи за то, что Он не только нарушал субботу, но и Отцом Своим называл Бога, делая Себя равным Богу.

На это Иисус сказал: истинно, истинно говорю вам: Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и Сын творит также.

Ибо Отец любит Сына и показывает Ему все, что творит Сам; и покажет Ему дела больше сих, так что вы удивитесь.

Ибо, как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет.

Ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну,

дабы все чтили Сына, как чтут Отца. Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его.

[Зач. 16.] Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь.

Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут.

Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе.

И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий.

Не дивитесь сему; ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия;

и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло – в воскресение осуждения.

Я ничего не могу творить Сам от Себя. Как слышу, так и сужу, и суд Мой праведен; ибо не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца.

Если Я свидетельствую Сам о Себе, то свидетельство Мое не есть истинно.

Есть другой, свидетельствующий о Мне; и Я знаю, что истинно то свидетельство, которым он свидетельствует о Мне.

Вы посылали к Иоанну, и он засвидетельствовал об истине.

Впрочем Я не от человека принимаю свидетельство, но говорю это для того, чтобы вы спаслись.

Он был светильник, горящий и светящий; а вы хотели малое время порадоваться при свете его.

Я же имею свидетельство больше Иоаннова: ибо дела, которые Отец дал Мне совершить, самые дела сии, Мною творимые, свидетельствуют о Мне, что Отец послал Меня.

И пославший Меня Отец Сам засвидетельствовал о Мне. А вы ни гласа Его никогда не слышали, ни лица Его не видели;

и не имеете слова Его пребывающего в вас, потому что вы не веруете Тому, Которого Он послал.

Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне.

Но вы не хотите прийти ко Мне, чтобы иметь жизнь.

Не принимаю славы от человеков,

но знаю вас: вы не имеете в себе любви к Богу.

Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете.

Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете?

Не думайте, что Я буду обвинять вас пред Отцом: есть на вас обвинитель Моисей, на которого вы уповаете.

Ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне.

Если же его Писаниям не верите, как поверите Моим словам?

1 Иисус Христос умыл ноги ученикам; «и вы должны умывать ноги друг другу». 21 Предсказание Иисуса Христа о предательстве; Иуда уходит с Тайной вечери. 31 Новая заповедь: «да любите друг друга». Предсказание об отречении Петра.

[Зач. 44.] Перед праздником Пасхи Иисус, зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу, явил делом, что, возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их.

И во время вечери, когда диавол уже вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать Его,

Иисус, зная, что Отец все отдал в руки Его, и что Он от Бога исшел и к Богу отходит,

встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался.

Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан.

Подходит к Симону Петру, и тот говорит Ему: Господи! Тебе ли умывать мои ноги?

Иисус сказал ему в ответ: что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после.

Петр говорит Ему: не умоешь ног моих вовек. Иисус отвечал ему: если не умою тебя, не имеешь части со Мною.

Симон Петр говорит Ему: Господи! не только ноги мои, но и руки и голову.

Иисус говорит ему: омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь; и вы чисты, но не все.

Ибо знал Он предателя Своего, потому и сказал: не все вы чисты.

[Зач. 45.] Когда же умыл им ноги и надел одежду Свою, то, возлегши опять, сказал им: знаете ли, что Я сделал вам?

Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то.

Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу.

Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам.

Истинно, истинно говорю вам: раб не больше господина своего, и посланник не больше пославшего его.

Если это знаете, блаженны вы, когда исполняете.

Не о всех вас говорю; Я знаю, которых избрал. Но да сбудется Писание: ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою.

Теперь сказываю вам, прежде нежели то сбылось, дабы, когда сбудется, вы поверили, что это Я.

Истинно, истинно говорю вам: принимающий того, кого Я пошлю, Меня принимает; а принимающий Меня принимает Пославшего Меня.

Сказав это, Иисус возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня.

Тогда ученики озирались друг на друга, недоумевая, о ком Он говорит.

Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса.

Ему Симон Петр сделал знак, чтобы спросил, кто это, о котором говорит.

Он, припав к груди Иисуса, сказал Ему: Господи! кто это?

Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту.

И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее.

Но никто из возлежавших не понял, к чему Он это сказал ему.

А как у Иуды был ящик, то некоторые думали, что Иисус говорит ему: купи, что нам нужно к празднику, или чтобы дал что-нибудь нищим.

Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь.

Когда он вышел, Иисус сказал: [Зач. 46.] ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем.

Если Бог прославился в Нем, то и Бог прославит Его в Себе, и вскоре прославит Его.

Дети! недолго уже быть Мне с вами. Будете искать Меня, и, как сказал Я Иудеям, что, куда Я иду, вы не можете прийти, так и вам говорю теперь.

Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга.

По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою.

Симон Петр сказал Ему: Господи! куда Ты идешь? Иисус отвечал ему: куда Я иду, ты не можешь теперь за Мною идти, а после пойдешь за Мною.

Петр сказал Ему: Господи! почему я не могу идти за Тобою теперь? я душу мою положу за Тебя.

Иисус отвечал ему: душу твою за Меня положишь? истинно, истинно говорю тебе: не пропоет петух, как отречешься от Меня трижды.

Церковнославянский (рус)

[Зач. 14.] По си́хъ [же] бѣ́ пра́здникъ Иуде́йскiй, и взы́де Иису́съ во Иерусали́мъ.

Е́сть же во Иерусали́мѣхъ О́вчая купѣ́ль, я́же глаго́лется евре́йски Виѳесда́, пя́ть притво́ръ иму́щи:

въ тѣ́хъ слежа́ше мно́жество боля́щихъ, слѣпы́хъ, хромы́хъ, сухи́хъ, ча́ющихъ движе́нiя воды́:

А́нгелъ бо Госпо́день на [вся́ко] лѣ́то схожда́ше въ купѣ́ль и возмуща́ше во́ду: [и] и́же пе́рвѣе вла́зяше по возмуще́нiи воды́, здра́въ быва́ше, яцѣ́мъ же неду́гомъ одержи́мь быва́ше.

Бѣ́ же ту́ нѣ́кiй человѣ́къ, три́десять и о́смь лѣ́тъ имы́й въ неду́зѣ [свое́мъ].

Сего́ ви́дѣвъ Иису́съ лежа́ща, и разумѣ́въ, я́ко мно́га лѣ́та уже́ имя́ше [въ неду́зѣ], глаго́ла ему́: хо́щеши ли цѣ́лъ бы́ти?

Отвѣща́ Ему́ неду́жный: е́й, Го́споди, человѣ́ка не и́мамъ, да, егда́ возмути́тся вода́, вве́ржетъ мя́ въ купѣ́ль: егда́ же прихожду́ а́зъ, и́нъ пре́жде мене́ сла́зитъ.

Глаго́ла ему́ Иису́съ: воста́ни, возми́ о́дръ тво́й, и ходи́.

И а́бiе здра́въ бы́сть человѣ́къ: и взе́мъ о́дръ сво́й, и хожда́ше. Бѣ́ же суббо́та въ то́й де́нь.

Глаго́лаху же Жи́дове исцѣлѣ́вшему: суббо́та е́сть, и не досто́итъ ти́ взя́ти одра́ [твоего́].

О́нъ [же] отвѣща́ и́мъ: И́же мя́ сотвори́ цѣ́ла, То́й мнѣ́ рече́: возми́ о́дръ тво́й и ходи́.

Вопроси́ша же его́: кто́ е́сть Человѣ́къ рекі́и ти́: возми́ о́дръ тво́й и ходи́?

Исцѣлѣ́вый же не вѣ́дяше, Кто́ е́сть: Иису́съ бо уклони́ся, наро́ду су́щу на мѣ́стѣ.

Пото́мъ [же] обрѣ́те его́ Иису́съ въ це́ркви, и рече́ ему́: се́ здра́въ е́си: ктому́ не согрѣша́й, да не го́рше ти́ что́ бу́детъ.

И́де [же] человѣ́къ, и повѣ́да Иуде́омъ, я́ко Иису́съ е́сть, и́же мя́ сотвори́ цѣ́ла.

И сего́ ра́ди гоня́ху Иису́са Иуде́е, и иска́ху Его́ уби́ти, зане́ сiя́ творя́ше въ суббо́ту.

Иису́съ же отвѣща́ваше и́мъ: [Зач. 15.] Оте́цъ Мо́й досе́лѣ дѣ́лаетъ, и А́зъ дѣ́лаю.

И сего́ ра́ди па́че иска́ху Его́ Иуде́е уби́ти, я́ко не то́кмо разоря́ше суббо́ту, но и Отца́ Своего́ глаго́лаше Бо́га, ра́венъ Ся́ творя́ Бо́гу.

Отвѣща́ же Иису́съ и рече́ и́мъ: ами́нь, ами́нь глаго́лю ва́мъ, не мо́жетъ Сы́нъ твори́ти о Себѣ́ ничесо́же, а́ще не е́же ви́дитъ Отца́ творя́ща: я́же бо О́нъ твори́тъ, сiя́ и Сы́нъ та́кожде тво́ритъ.

Оте́цъ бо лю́битъ Сы́на, и вся́ показу́етъ Ему́, я́же Са́мъ твори́тъ: и бо́лша си́хъ пока́жетъ Ему́ дѣла́, да вы́ чудите́ся.

Я́коже бо Оте́цъ воскреша́етъ ме́ртвыя и живи́тъ, та́ко и Сы́нъ, и́хже хо́щетъ, живи́тъ.

Оте́цъ бо не су́дитъ ни кому́же, но су́дъ ве́сь даде́ Сы́нови,

да вси́ чту́тъ Сы́на, я́коже чту́тъ Отца́. [А] и́же не чти́тъ Сы́на, не чти́тъ Отца́ посла́вшаго Его́.

[Зач. 16.] Ами́нь, ами́нь глаго́лю ва́мъ, я́ко слу́шаяй словесе́ Моего́ и вѣ́руяй Посла́вшему Мя́ и́мать живо́тъ вѣ́чный, и на су́дъ не прiи́детъ, но преи́детъ от сме́рти въ живо́тъ.

Ами́нь, ами́нь глаго́лю ва́мъ, я́ко гряде́тъ ча́съ, и ны́нѣ е́сть, егда́ ме́ртвiи услы́шатъ гла́съ Сы́на Бо́жiя, и услы́шавше оживу́тъ.

Я́коже бо Оте́цъ и́мать живо́тъ въ Себѣ́, та́ко даде́ и Сы́нови живо́тъ имѣ́ти въ Себѣ́

и о́бласть даде́ Ему́ и су́дъ твори́ти, я́ко Сы́нъ Человѣ́чь е́сть.

Не диви́теся сему́: я́ко гряде́тъ ча́съ, въ о́ньже вси́ су́щiи во гробѣ́хъ услы́шатъ гла́съ Сы́на Бо́жiя,

и изы́дутъ сотво́ршiи блага́я въ воскреше́нiе живота́, а сотво́ршiи зла́я въ воскреше́нiе суда́.

Не могу́ А́зъ о Себѣ́ твори́ти ничесо́же. [Зач. 17.] Я́коже слы́шу, сужду́, и су́дъ Мо́й пра́веденъ е́сть, я́ко не ищу́ во́ли Моея́, но во́ли посла́вшаго Мя́ Отца́.

А́ще А́зъ свидѣ́телствую о Мнѣ́, свидѣ́телство Мое́ нѣ́сть и́стинно:

и́нъ е́сть свидѣ́телствуяй о Мнѣ́, и вѣ́мъ, я́ко и́стинно е́сть свидѣ́телство, е́же свидѣ́телствуетъ о Мнѣ́:

вы́ посла́сте ко Иоа́нну, и свидѣ́телствова о и́стинѣ.

А́зъ же не от человѣ́ка свидѣ́телства прiе́млю, но сiя́ глаго́лю, да вы́ спасе́ни бу́дете.

О́нъ бѣ́ свѣти́лникъ горя́ и свѣтя́: вы́ же восхотѣ́сте возра́доватися въ ча́съ свѣтѣ́нiя его́ {до вре́мене въ свѣтѣ́нiи его́}.

А́зъ же и́мамъ свидѣ́телство бо́лѣе Иоа́ннова: дѣла́ бо, я́же даде́ Мнѣ́ Оте́цъ, да совершу́ я́, та́ дѣла́, я́же А́зъ творю́, свидѣ́телствуютъ о Мнѣ́, я́ко Оте́цъ Мя́ посла́.

И посла́вый Мя́ Оте́цъ Са́мъ свидѣ́телствова о Мнѣ́. Ни гла́са Его́ нигдѣ́же слы́шасте, ни видѣ́нiя Его́ ви́дѣсте,

и словесе́ Его́ не и́мате пребыва́юща въ ва́съ, зане́, Его́же То́й посла́, Сему́ вы́ вѣ́ры не е́млете.

Испыта́йте Писа́нiй, я́ко вы́ мните́ въ ни́хъ имѣ́ти живо́тъ вѣ́чный: и та́ су́ть свидѣ́телствующая о Мнѣ́.

И не хо́щете прiити́ ко Мнѣ́, да живо́тъ и́мате.

Сла́вы от человѣ́къ не прiе́млю,

но разумѣ́хъ вы́, я́ко любве́ Бо́жiя не и́мате въ себѣ́.

А́зъ прiидо́хъ во и́мя Отца́ Моего́, и не прiе́млете Мене́: а́ще и́нъ прiи́детъ во и́мя свое́, того́ прiе́млете.

Ка́ко вы́ мо́жете вѣ́ровати, сла́ву дру́гъ от дру́га прiе́млюще, и сла́вы, я́же от Еди́наго Бо́га, не и́щете?

Не мни́те, я́ко А́зъ на вы́ реку́ ко Отцу́: е́сть, и́же на вы́ глаго́летъ, Моисе́й, на́ньже вы́ упова́ете.

А́ще бо бы́сте вѣ́ровали Моисе́ови, вѣ́ровали бы́сте [у́бо и] Мнѣ́: о Мнѣ́ бо то́й писа́.

А́ще ли того́ Писа́ниемъ не вѣ́руете, ка́ко Мои́мъ глаго́ломъ вѣ́ру и́мете?

[Зач. 44.] Пре́жде же пра́здника Па́схи, вѣ́дый Иису́съ, я́ко прiи́де Ему́ ча́съ, да пре́йдетъ от мíра сего́ ко Отцу́, возлю́бль Своя́ су́щыя въ мíрѣ, до конца́ возлюби́ и́хъ.

И ве́чери бы́вшей, дiа́волу уже́ вложи́вшу въ се́рдце Иу́дѣ Си́монову Искарiо́тскому, да Его́ преда́стъ,

вѣ́дый Иису́съ, я́ко вся́ даде́ Ему́ Оте́цъ въ ру́цѣ, и я́ко от Бо́га изы́де и къ Бо́гу гряде́тъ:

воста́ от ве́чери, и положи́ ри́зы, и прiе́мъ ле́нтiонъ, препоя́сася:

пото́мъ влiя́ во́ду во умыва́лницу, и нача́тъ умыва́ти но́ги ученико́мъ и отира́ти ле́нтiемъ, и́мже бѣ́ препоя́санъ.

Прiи́де же къ Си́мону Петру́, и глаго́ла Ему́ то́й: Го́споди, Ты́ ли мои́ умы́еши но́зѣ?

Отвѣща́ Иису́съ и рече́ ему́: е́же А́зъ творю́, ты́ не вѣ́си ны́нѣ, уразумѣ́еши же по си́хъ.

Глаго́ла Ему́ Пе́тръ: не умы́еши но́гу мое́ю во вѣ́ки. Отвѣща́ ему́ Иису́съ: а́ще не умы́ю тебе́, не и́маши ча́сти со Мно́ю.

Глаго́ла Ему́ Си́монъ Пе́тръ: Го́споди, не но́зѣ мои́ то́кмо, но и ру́цѣ и главу́.

Глаго́ла ему́ Иису́съ: измове́нный не тре́буетъ, то́кмо но́зѣ умы́ти, е́сть бо ве́сь чи́стъ: и вы́ чи́сти есте́, но не вси́.

Вѣ́дяше бо предаю́щаго Его́: се́го ра́ди рече́, я́ко не вси́ чи́сти есте́.

[Зач. 45.] Егда́ же умы́ но́ги и́хъ, прiя́тъ ри́зы Своя́, возле́гъ па́ки, рече́ и́мъ: вѣ́сте ли, что́ сотвори́хъ ва́мъ?

Вы́ глаша́ете Мя́ Учи́теля и Го́спода: и до́брѣ глаго́лете, е́смь бо.

А́ще у́бо А́зъ умы́хъ ва́ши но́зѣ, Госпо́дь и Учи́тель, и вы́ до́лжни есте́ дру́гъ дру́гу умыва́ти но́зѣ:

о́бразъ бо да́хъ ва́мъ, да, я́коже А́зъ сотвори́хъ ва́мъ, и вы́ твори́те.

Ами́нь, ами́нь глаго́лю ва́мъ: нѣ́сть ра́бъ бо́лiй го́спода своего́, ни посла́нникъ бо́лiй посла́вшаго его́.

А́ще сiя́ вѣ́сте, блаже́ни есте́, а́ще творите́ я́.

Не о всѣ́хъ ва́съ глаго́лю: А́зъ [бо] вѣ́мъ, и́хже избра́хъ: но да Писа́нiе сбу́дется: яды́й со Мно́ю хлѣ́бъ воздви́же на Мя́ пя́ту свою́.

Отсе́лѣ глаго́лю ва́мъ, пре́жде да́же не бу́детъ, да, егда́ бу́детъ, вѣ́ру и́мете, я́ко А́зъ е́смь.

Ами́нь, ами́нь глаго́лю ва́мъ: прiе́мляй, а́ще кого́ послю́, Мене́ прiе́млетъ: а прiе́мляй Мене́ прiе́млетъ Посла́вшаго Мя́.

Сiя́ ре́къ Иису́съ возмути́ся ду́хомъ и свидѣ́телствова и рече́: ами́нь, ами́нь глаго́лю ва́мъ, я́ко еди́нъ от ва́съ преда́стъ Мя́.

Сзира́хуся у́бо между́ собо́ю ученицы́, недоумѣ́ющеся, о ко́мъ глаго́летъ.

Бѣ́ же еди́нъ от учени́къ Его́ возлежя́ на ло́нѣ Иису́совѣ, его́же любля́ше Иису́съ:

поману́ же сему́ Си́монъ Пе́тръ вопроси́ти, кто́ бы бы́лъ, о не́мже глаго́летъ.

Напа́дъ же то́й на пе́рси Иису́совы, глаго́ла Ему́: Го́споди, кто́ е́сть?

Отвѣща́ Иису́съ: то́й е́сть, ему́же А́зъ омочи́въ хлѣ́бъ пода́мъ. И омо́чь хлѣ́бъ, даде́ Иу́дѣ Си́монову Искарiо́тскому.

И по хлѣ́бѣ тогда́ вни́де въ о́нь сатана́. Глаго́ла у́бо ему́ Иису́съ: е́же твори́ши, сотвори́ ско́ро.

Се́го же никто́же разумѣ́ от возлежа́щихъ, къ чесому́ рече́ ему́.

Нѣ́цыи же мня́ху, поне́же ковче́жецъ имя́ше Иу́да, я́ко глаго́летъ ему́ Иису́съ: купи́, е́же тре́буемъ на пра́здникъ: или́ ни́щымъ да нѣ́что да́стъ.

Прiи́мъ же о́нъ хлѣ́бъ, а́бiе изы́де: бѣ́ же но́щь. Егда́ изы́де,

глаго́ла Иису́съ: [Зач. 46.] ны́нѣ просла́вися Сы́нъ Человѣ́ческiй, и Бо́гъ просла́вися о Не́мъ:

а́ще Бо́гъ просла́вися о Не́мъ, и Бо́гъ просла́витъ Его́ въ Себѣ́, и а́бiе просла́витъ Его́.

Ча́дца, еще́ съ ва́ми ма́ло е́смь: взы́щете Мене́, и я́коже рѣ́хъ Иуде́омъ, я́ко а́може А́зъ иду́, вы́ не мо́жете прiити́: и ва́мъ глаго́лю ны́нѣ.

За́повѣдь но́вую даю́ ва́мъ, да лю́бите дру́гъ дру́га: я́коже возлюби́хъ вы́, да и вы́ лю́бите себе́:

о се́мъ разумѣ́ютъ вси́, я́ко Мои́ ученицы́ есте́, а́ще любо́вь и́мате между́ собо́ю.

Глаго́ла Ему́ Си́монъ Пе́тръ: Го́споди, ка́мо и́деши? Отвѣща́ ему́ Иису́съ: а́може [А́зъ] иду́, не мо́жеши ны́нѣ по Мнѣ́ ити́: послѣди́ же по Мнѣ́ и́деши.

Глаго́ла Ему́ Пе́тръ: Го́споди, почто́ не могу́ ны́нѣ по Тебѣ́ ити́? Ны́нѣ ду́шу мою́ за Тя́ положу́.

Отвѣща́ ему́ Иису́съ: ду́шу ли твою́ за Мя́ положи́ши? Ами́нь, ами́нь глаго́лю тебѣ́: не возгласи́тъ але́кторъ, до́ндеже отве́ржешися Мене́ три́щи.

Немецкий (GNB)

Языки

Bald darauf war ein jüdisches Fest und Jesus ging hinauf nach Jerusalem.

Am Schaftor in Jerusalem befindet sich ein Teich mit fünf offenen Hallen. Auf Hebräisch wird er Betesda genannt.

Eine große Anzahl von Kranken lag ständig in den Hallen: Blinde, Gelähmte und Menschen mit erstorbenen Gliedern.

[]

Unter ihnen war auch ein Mann, der seit achtunddreißig Jahren krank war.

Jesus sah ihn dort liegen. Er erkannte, dass der Mann schon lange unter seiner Krankheit litt, und fragte ihn: »Willst du gesund werden?«

Der Kranke antwortete: »Herr, ich habe keinen, der mir in den Teich hilft, wenn das Wasser sich bewegt. Wenn ich es allein versuche, ist immer schon jemand vor mir da.«

Jesus sagte zu ihm: »Steh auf, nimm deine Matte und geh!«

Im selben Augenblick wurde der Mann gesund. Er nahm seine Matte und konnte wieder gehen.

Der Tag, an dem dies geschah, war ein Sabbat.

Einige von den führenden Männern sagten deshalb zu dem Geheilten: »Heute ist Sabbat, da darfst du deine Matte nicht tragen!«

Er antwortete: »Der Mann, der mich geheilt hat, sagte zu mir: ́Nimm deine Matte und geh!́«

Da fragten sie ihn: »Wer ist es, der dir so etwas befohlen hat?«

Aber er konnte keine Auskunft darüber geben; denn Jesus hatte den Ort wegen der vielen Menschen schon wieder verlassen.

Später traf Jesus ihn im Tempel und sagte: »Hör zu! Du bist jetzt gesund. Tu nichts Unrechtes mehr, sonst wird es dir noch schlimmer ergehen.«

Der Geheilte ging fort und berichtete den führenden Männern, dass es Jesus war, der ihn gesund gemacht hatte.

Da begannen sie, Jesus zu verfolgen, weil er an einem Sabbat geheilt hatte.

Jesus aber sagte zu ihnen: »Mein Vater ist ständig am Werk und deshalb bin ich es auch.«

Daraufhin waren sie noch fester entschlossen, ihn zu töten. Denn Jesus setzte nicht nur die Sabbatvorschriften außer Kraft, er behauptete sogar, dass Gott sein Vater sei, und stellte sich so mit Gott auf eine Stufe.

Jesus erwiderte auf ihre Vorwürfe: »Amen, ich versichere euch: Der Sohn kann nichts von sich aus tun; er kann nur tun, was er den Vater tun sieht. Was der Vater tut, genau das tut auch der Sohn.

Der Vater liebt den Sohn und zeigt ihm alles, was er selber tut. Er wird ihm noch größere Taten zeigen, sodass ihr staunen werdet.

Denn wie der Vater die Toten auferweckt und ihnen das Leben gibt, so gibt auch der Sohn das Leben, wem er will.

Auch seine ganze richterliche Macht hat der Vater dem Sohn übergeben; er selbst spricht über niemand das Urteil.

Denn alle sollen den Sohn ebenso ehren wie den Vater. Wer den Sohn nicht ehrt, ehrt auch den Vater nicht, der ihn gesandt hat.

Amen, ich versichere euch: Alle, die auf mein Wort hören und dem glauben, der mich gesandt hat, haben das ewige Leben. Sie kommen nicht mehr vor Gottes Gericht; sie haben den Tod schon hinter sich gelassen und das unvergängliche Leben erreicht.

Amen, ich versichere euch: Die Stunde kommt – ja, sie ist schon da –, dass die Toten die Stimme des Gottessohnes hören werden, und wer sie hört, wird leben.

Wie der Vater der Geber des Lebens ist, so hat er auch dem Sohn Macht verliehen, Leben zu geben.

Und er hat dem Sohn die Macht verliehen, Gericht zu halten, weil er der Menschensohn ist.

Wundert euch nicht darüber! Die Stunde kommt, da werden alle Toten in den Gräbern seine Stimme hören

und ihre Gräber verlassen. Alle, die Gutes getan haben, werden auferstehen, um das Leben zu empfangen, und die Böses getan haben, um verurteilt zu werden.

Ich kann nichts von mir aus tun, sondern entscheide als Richter so, wie ich den Vater entscheiden höre. Meine Entscheidung ist gerecht, denn ich setze nicht meinen eigenen Willen durch, sondern den Willen dessen, der mich gesandt hat.«

»Wenn ich für mich selbst als Zeuge auftreten wollte, hätte meine Aussage keine Beweiskraft.

Es gibt einen anderen Zeugen, der für mich aussagt, und ich weiß, dass er die Wahrheit über mich sagt.

Ich meine damit nicht Johannes. Ihr habt Boten zu ihm geschickt und er ist als Zeuge für die Wahrheit eingetreten.

Ich brauche aber keinen Menschen als Zeugen; auf Johannes verweise ich nur, weil ich möchte, dass ihr gerettet werdet.

Johannes war wie eine brennende Lampe, ihr aber wolltet nichts weiter, als eine Zeit lang an seinem Licht eure Freude haben.

Ich habe ein Zeugnis auf meiner Seite, das die Aussage von Johannes weit übertrifft: die Taten meines Vaters, die ich in seinem Auftrag vollenden soll. Sie sprechen für mich und bestätigen, dass mein Vater mich gesandt hat.

Der Vater selbst, der mich gesandt hat, hat mit diesen Taten für mich ausgesagt. Ihr habt seine Stimme niemals gehört und seine Gestalt nie gesehen.

Auch sein Wort in den Heiligen Schriften nützt euch nichts mehr – weil ihr dem, den er gesandt hat, keinen Glauben schenkt.

Ihr forscht doch in den Heiligen Schriften und seid überzeugt, in ihnen das ewige Leben zu finden – und gerade sie weisen auf mich hin.

Aber ihr seid nicht bereit, zu mir zu kommen und so das ewige Leben zu haben.

Ich bin nicht darauf aus, von Menschen geehrt zu werden.

Außerdem kenne ich euch; ich weiß, dass in euren Herzen keine Liebe zu Gott ist.

Ich bin im Auftrag meines Vaters gekommen, doch ihr weist mich ab. Wenn aber jemand in seinem eigenen Auftrag kommt, werdet ihr ihn aufnehmen.

Wie könntet ihr denn auch zum Glauben an mich kommen? Ihr legt ja nur Wert darauf, einer vom andern bestätigt zu werden. Aber die Anerkennung bei Gott, dem Einen, zu dem ihr euch bekennt, die sucht ihr nicht.

Ihr braucht aber nicht zu denken, dass ich euch bei meinem Vater verklagen werde. Mose klagt euch an, derselbe Mose, auf dessen Fürsprache ihr hofft.

Wenn ihr Mose wirklich glaubtet, dann würdet ihr auch mir glauben; denn er hat über mich geschrieben.

Da ihr aber seinen geschriebenen Worten nicht glaubt, wie könnt ihr dann meinen gesprochenen glauben?«

Das Passafest stand bevor. Jesus wusste, dass für ihn die Stunde gekommen war, diese Welt zu verlassen und zum Vater zu gehen. Er hatte die Menschen, die in der Welt zu ihm gehörten, immer geliebt. Jetzt gab er ihnen einen letzten und äußersten Beweis seiner Liebe.

Jesus aß mit seinen Jüngern zu Abend. Der Teufel hatte Judas, dem Sohn von Simon Iskariot, schon den Gedanken eingegeben, Jesus zu verraten.

Jesus wusste, dass der Vater ihm alles in die Hand gegeben hatte. Er wusste, dass er von Gott gekommen war und bald wieder zu Gott zurückkehren würde.

Da stand er vom Tisch auf, legte sein Obergewand ab, band sich ein Tuch um

und goss Wasser in eine Schüssel. Dann fing er an, seinen Jüngern die Füße zu waschen und sie mit dem Tuch abzutrocknen.

Als er zu Simon Petrus kam, sagte der: »Du, Herr, willst mir die Füße waschen?«

Jesus antwortete ihm: »Was ich tue, kannst du jetzt noch nicht verstehen, aber später wirst du es begreifen.«

Petrus widersetzte sich: »Niemals sollst du mir die Füße waschen, in Ewigkeit nicht!«

Jesus antwortete: »Wenn ich dir nicht die Füße wasche, hast du keinen Anteil an mir und an dem, was ich bringe.«

Da sagte Simon Petrus: »Herr, dann nicht nur die Füße, sondern auch die Hände und den Kopf!«

Jesus erwiderte: »Wer vorher gebadet hat, ist am ganzen Körper rein und braucht sich nur noch die Füße zu waschen. Ihr seid alle rein – bis auf einen.«

Jesus wusste, wer ihn verraten würde. Deshalb sagte er: »Ihr seid alle rein, bis auf einen.«

Nachdem Jesus ihnen die Füße gewaschen hatte, zog er sein Oberkleid wieder an und kehrte zu seinem Platz am Tisch zurück.

»Begreift ihr, was ich eben getan habe?«, fragte er sie.

»Ihr nennt mich Lehrer und Herr. Ihr habt Recht, das bin ich.

Ich bin euer Herr und Lehrer, und doch habe ich euch soeben die Füße gewaschen. So sollt auch ihr euch gegenseitig die Füße waschen.

Ich habe euch ein Beispiel gegeben, damit auch ihr so handelt, wie ich an euch gehandelt habe.

Amen, ich versichere euch: Ein Diener ist nicht größer als sein Herr und ein Bote nicht größer als sein Auftraggeber.

Das wisst ihr jetzt; freuen dürft ihr euch, wenn ihr auch danach handelt!

Ich meine nicht euch alle. Ich weiß, wen ich erwählt habe; aber was die Heiligen Schriften vorausgesagt haben, muss eintreffen: ́Einer, der mein Brot isst, tritt nach mir.́
nach Ps 41,10; Joh 17,12

Ich sage euch dies jetzt, bevor es eintrifft, damit ihr nicht an mir irrewerdet, wenn es dann so kommt, sondern im Glauben daran festhaltet: Ich bin der, an dem sich alles entscheidet.

Amen, ich versichere euch: Wer einen Menschen aufnimmt, den ich gesandt habe, nimmt mich auf. Und wer mich aufnimmt, nimmt den auf, der mich gesandt hat.«

Als Jesus das gesagt hatte, wurde er sehr traurig und sagte ihnen ganz offen: »Amen, ich versichere euch: Einer von euch wird mich verraten.«

Seine Jünger sahen sich ratlos an und fragten sich, wen er meinte.

Der Jünger, den Jesus besonders lieb hatte, saß neben ihm.

Simon Petrus gab ihm durch ein Zeichen zu verstehen: »Frag du ihn, von wem er spricht!«

Da rückte er näher an Jesus heran und fragte: »Herr, wer ist es?«

Jesus sagte zu ihm: »Ich werde ein Stück Brot in die Schüssel tauchen, und wem ich es gebe, der ist es.« Er nahm ein Stück Brot, tauchte es ein und gab es Judas, dem Sohn von Simon Iskariot.

Sobald Judas das Brot genommen hatte, nahm der Satan ihn in Besitz. Jesus sagte zu ihm: »Beeile dich und tu, was du tun musst!«

Keiner von den Übrigen am Tisch begriff, was Jesus ihm da gesagt hatte.

Weil Judas das Geld verwaltete, dachten manche, Jesus habe ihn beauftragt, die nötigen Einkäufe für das Fest zu machen, oder er habe ihn angewiesen, den Armen etwas zu geben.

Nachdem Judas das Stück Brot gegessen hatte, ging er sofort hinaus. Es war Nacht.

Als Judas gegangen war, sagte Jesus: »Jetzt gelangt der Menschensohn zu seiner Herrlichkeit, und durch ihn wird die Herrlichkeit Gottes offenbar.

Wenn aber der Menschensohn die Herrlichkeit Gottes sichtbar gemacht hat, dann wird Gott ihm dafür auch seine eigene Herrlichkeit schenken. Und das wird bald geschehen.

Ich bin nicht mehr lange bei euch, meine Kinder. Ihr werdet mich suchen; aber ich muss euch jetzt dasselbe sagen, was ich früher schon den anderen gesagt habe: Wo ich hingehe, dorthin könnt ihr nicht kommen.

Ich gebe euch jetzt ein neues Gebot: Ihr sollt einander lieben! Genauso wie ich euch geliebt habe, sollt ihr einander lieben!

An eurer Liebe zueinander werden alle erkennen, dass ihr meine Jünger seid.«

»Herr, wohin willst du gehen?«, fragte ihn Simon Petrus.

Jesus antwortete: »Wo ich hingehe, dorthin kannst du mir jetzt nicht folgen, aber später wirst du nachkommen.«

»Herr, warum kann ich jetzt nicht mitkommen?«, fragte Petrus. »Ich bin bereit, für dich zu sterben!«

»Für mich sterben?«, erwiderte Jesus. »Amen, ich versichere dir: Bevor der Hahn kräht, wirst du mich dreimal verleugnen und behaupten, dass du mich nicht kennst.«