ибо Ангел Господень по временам сходил в купальню и возмущал воду, и кто первый входил в нее по возмущении воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью.

Тут был человек, находившийся в болезни тридцать восемь лет.

Иисус, увидев его лежащего и узнав, что он лежит уже долгое время, говорит ему: хочешь ли быть здоров?

Больной отвечал Ему: так, Господи; но не имею человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода; когда же я прихожу, другой уже сходит прежде меня.

Иисус говорит ему: встань, возьми постель твою и ходи.

И он тотчас выздоровел, и взял постель свою и пошел. Было же это в день субботний.

Посему Иудеи говорили исцеленному: сегодня суббота; не должно тебе брать постели.

Он отвечал им: Кто меня исцелил, Тот мне сказал: возьми постель твою и ходи.

Его спросили: кто Тот Человек, Который сказал тебе: возьми постель твою и ходи?

Исцеленный же не знал, кто Он, ибо Иисус скрылся в народе, бывшем на том месте.

Потом Иисус встретил его в храме и сказал ему: вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже.

Человек сей пошел и объявил Иудеям, что исцеливший его есть Иисус.

И стали Иудеи гнать Иисуса и искали убить Его за то, что Он делал такие дела в субботу.

Иисус же говорил им: [Зач. 15.] Отец Мой доныне делает, и Я делаю.

И еще более искали убить Его Иудеи за то, что Он не только нарушал субботу, но и Отцом Своим называл Бога, делая Себя равным Богу.

На это Иисус сказал: истинно, истинно говорю вам: Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего: ибо, что творит Он, то и Сын творит также.

Ибо Отец любит Сына и показывает Ему все, что творит Сам; и покажет Ему дела больше сих, так что вы удивитесь.

Ибо, как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет.

Ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну,

дабы все чтили Сына, как чтут Отца. Кто не чтит Сына, тот не чтит и Отца, пославшего Его.

[Зач. 16.] Истинно, истинно говорю вам: слушающий слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную, и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь.

Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут.

Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе.

И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий.

Не дивитесь сему; ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия;

и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло – в воскресение осуждения.

Я ничего не могу творить Сам от Себя. Как слышу, так и сужу, и суд Мой праведен; ибо не ищу Моей воли, но воли пославшего Меня Отца.

Если Я свидетельствую Сам о Себе, то свидетельство Мое не есть истинно.

Есть другой, свидетельствующий о Мне; и Я знаю, что истинно то свидетельство, которым он свидетельствует о Мне.

Вы посылали к Иоанну, и он засвидетельствовал об истине.

Впрочем Я не от человека принимаю свидетельство, но говорю это для того, чтобы вы спаслись.

Он был светильник, горящий и светящий; а вы хотели малое время порадоваться при свете его.

Я же имею свидетельство больше Иоаннова: ибо дела, которые Отец дал Мне совершить, самые дела сии, Мною творимые, свидетельствуют о Мне, что Отец послал Меня.

И пославший Меня Отец Сам засвидетельствовал о Мне. А вы ни гласа Его никогда не слышали, ни лица Его не видели;

и не имеете слова Его пребывающего в вас, потому что вы не веруете Тому, Которого Он послал.

Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне.

Но вы не хотите прийти ко Мне, чтобы иметь жизнь.

Не принимаю славы от человеков,

но знаю вас: вы не имеете в себе любви к Богу.

Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете.

Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от Единого Бога, не ищете?

Не думайте, что Я буду обвинять вас пред Отцом: есть на вас обвинитель Моисей, на которого вы уповаете.

Ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне.

Если же его Писаниям не верите, как поверите Моим словам?

1 Иисус Христос умыл ноги ученикам; «и вы должны умывать ноги друг другу». 21 Предсказание Иисуса Христа о предательстве; Иуда уходит с Тайной вечери. 31 Новая заповедь: «да любите друг друга». Предсказание об отречении Петра.

[Зач. 44.] Перед праздником Пасхи Иисус, зная, что пришел час Его перейти от мира сего к Отцу, явил делом, что, возлюбив Своих сущих в мире, до конца возлюбил их.

И во время вечери, когда диавол уже вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать Его,

Иисус, зная, что Отец все отдал в руки Его, и что Он от Бога исшел и к Богу отходит,

встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался.

Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан.

Подходит к Симону Петру, и тот говорит Ему: Господи! Тебе ли умывать мои ноги?

Иисус сказал ему в ответ: что Я делаю, теперь ты не знаешь, а уразумеешь после.

Петр говорит Ему: не умоешь ног моих вовек. Иисус отвечал ему: если не умою тебя, не имеешь части со Мною.

Симон Петр говорит Ему: Господи! не только ноги мои, но и руки и голову.

Иисус говорит ему: омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь; и вы чисты, но не все.

Ибо знал Он предателя Своего, потому и сказал: не все вы чисты.

[Зач. 45.] Когда же умыл им ноги и надел одежду Свою, то, возлегши опять, сказал им: знаете ли, что Я сделал вам?

Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то.

Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу.

Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам.

Истинно, истинно говорю вам: раб не больше господина своего, и посланник не больше пославшего его.

Если это знаете, блаженны вы, когда исполняете.

Не о всех вас говорю; Я знаю, которых избрал. Но да сбудется Писание: ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою.

Теперь сказываю вам, прежде нежели то сбылось, дабы, когда сбудется, вы поверили, что это Я.

Истинно, истинно говорю вам: принимающий того, кого Я пошлю, Меня принимает; а принимающий Меня принимает Пославшего Меня.

Сказав это, Иисус возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня.

Тогда ученики озирались друг на друга, недоумевая, о ком Он говорит.

Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса.

Ему Симон Петр сделал знак, чтобы спросил, кто это, о котором говорит.

Он, припав к груди Иисуса, сказал Ему: Господи! кто это?

Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту.

И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее.

Но никто из возлежавших не понял, к чему Он это сказал ему.

А как у Иуды был ящик, то некоторые думали, что Иисус говорит ему: купи, что нам нужно к празднику, или чтобы дал что-нибудь нищим.

Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь.

Когда он вышел, Иисус сказал: [Зач. 46.] ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем.

Если Бог прославился в Нем, то и Бог прославит Его в Себе, и вскоре прославит Его.

Дети! недолго уже быть Мне с вами. Будете искать Меня, и, как сказал Я Иудеям, что, куда Я иду, вы не можете прийти, так и вам говорю теперь.

Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга.

По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою.

Симон Петр сказал Ему: Господи! куда Ты идешь? Иисус отвечал ему: куда Я иду, ты не можешь теперь за Мною идти, а после пойдешь за Мною.

Петр сказал Ему: Господи! почему я не могу идти за Тобою теперь? я душу мою положу за Тебя.

Иисус отвечал ему: душу твою за Меня положишь? истинно, истинно говорю тебе: не пропоет петух, как отречешься от Меня трижды.

Церковнославянский (рус)

[Зач. 14.] По си́хъ [же] бѣ́ пра́здникъ Иуде́йскiй, и взы́де Иису́съ во Иерусали́мъ.

Е́сть же во Иерусали́мѣхъ О́вчая купѣ́ль, я́же глаго́лется евре́йски Виѳесда́, пя́ть притво́ръ иму́щи:

въ тѣ́хъ слежа́ше мно́жество боля́щихъ, слѣпы́хъ, хромы́хъ, сухи́хъ, ча́ющихъ движе́нiя воды́:

А́нгелъ бо Госпо́день на [вся́ко] лѣ́то схожда́ше въ купѣ́ль и возмуща́ше во́ду: [и] и́же пе́рвѣе вла́зяше по возмуще́нiи воды́, здра́въ быва́ше, яцѣ́мъ же неду́гомъ одержи́мь быва́ше.

Бѣ́ же ту́ нѣ́кiй человѣ́къ, три́десять и о́смь лѣ́тъ имы́й въ неду́зѣ [свое́мъ].

Сего́ ви́дѣвъ Иису́съ лежа́ща, и разумѣ́въ, я́ко мно́га лѣ́та уже́ имя́ше [въ неду́зѣ], глаго́ла ему́: хо́щеши ли цѣ́лъ бы́ти?

Отвѣща́ Ему́ неду́жный: е́й, Го́споди, человѣ́ка не и́мамъ, да, егда́ возмути́тся вода́, вве́ржетъ мя́ въ купѣ́ль: егда́ же прихожду́ а́зъ, и́нъ пре́жде мене́ сла́зитъ.

Глаго́ла ему́ Иису́съ: воста́ни, возми́ о́дръ тво́й, и ходи́.

И а́бiе здра́въ бы́сть человѣ́къ: и взе́мъ о́дръ сво́й, и хожда́ше. Бѣ́ же суббо́та въ то́й де́нь.

Глаго́лаху же Жи́дове исцѣлѣ́вшему: суббо́та е́сть, и не досто́итъ ти́ взя́ти одра́ [твоего́].

О́нъ [же] отвѣща́ и́мъ: И́же мя́ сотвори́ цѣ́ла, То́й мнѣ́ рече́: возми́ о́дръ тво́й и ходи́.

Вопроси́ша же его́: кто́ е́сть Человѣ́къ рекі́и ти́: возми́ о́дръ тво́й и ходи́?

Исцѣлѣ́вый же не вѣ́дяше, Кто́ е́сть: Иису́съ бо уклони́ся, наро́ду су́щу на мѣ́стѣ.

Пото́мъ [же] обрѣ́те его́ Иису́съ въ це́ркви, и рече́ ему́: се́ здра́въ е́си: ктому́ не согрѣша́й, да не го́рше ти́ что́ бу́детъ.

И́де [же] человѣ́къ, и повѣ́да Иуде́омъ, я́ко Иису́съ е́сть, и́же мя́ сотвори́ цѣ́ла.

И сего́ ра́ди гоня́ху Иису́са Иуде́е, и иска́ху Его́ уби́ти, зане́ сiя́ творя́ше въ суббо́ту.

Иису́съ же отвѣща́ваше и́мъ: [Зач. 15.] Оте́цъ Мо́й досе́лѣ дѣ́лаетъ, и А́зъ дѣ́лаю.

И сего́ ра́ди па́че иска́ху Его́ Иуде́е уби́ти, я́ко не то́кмо разоря́ше суббо́ту, но и Отца́ Своего́ глаго́лаше Бо́га, ра́венъ Ся́ творя́ Бо́гу.

Отвѣща́ же Иису́съ и рече́ и́мъ: ами́нь, ами́нь глаго́лю ва́мъ, не мо́жетъ Сы́нъ твори́ти о Себѣ́ ничесо́же, а́ще не е́же ви́дитъ Отца́ творя́ща: я́же бо О́нъ твори́тъ, сiя́ и Сы́нъ та́кожде тво́ритъ.

Оте́цъ бо лю́битъ Сы́на, и вся́ показу́етъ Ему́, я́же Са́мъ твори́тъ: и бо́лша си́хъ пока́жетъ Ему́ дѣла́, да вы́ чудите́ся.

Я́коже бо Оте́цъ воскреша́етъ ме́ртвыя и живи́тъ, та́ко и Сы́нъ, и́хже хо́щетъ, живи́тъ.

Оте́цъ бо не су́дитъ ни кому́же, но су́дъ ве́сь даде́ Сы́нови,

да вси́ чту́тъ Сы́на, я́коже чту́тъ Отца́. [А] и́же не чти́тъ Сы́на, не чти́тъ Отца́ посла́вшаго Его́.

[Зач. 16.] Ами́нь, ами́нь глаго́лю ва́мъ, я́ко слу́шаяй словесе́ Моего́ и вѣ́руяй Посла́вшему Мя́ и́мать живо́тъ вѣ́чный, и на су́дъ не прiи́детъ, но преи́детъ от сме́рти въ живо́тъ.

Ами́нь, ами́нь глаго́лю ва́мъ, я́ко гряде́тъ ча́съ, и ны́нѣ е́сть, егда́ ме́ртвiи услы́шатъ гла́съ Сы́на Бо́жiя, и услы́шавше оживу́тъ.

Я́коже бо Оте́цъ и́мать живо́тъ въ Себѣ́, та́ко даде́ и Сы́нови живо́тъ имѣ́ти въ Себѣ́

и о́бласть даде́ Ему́ и су́дъ твори́ти, я́ко Сы́нъ Человѣ́чь е́сть.

Не диви́теся сему́: я́ко гряде́тъ ча́съ, въ о́ньже вси́ су́щiи во гробѣ́хъ услы́шатъ гла́съ Сы́на Бо́жiя,

и изы́дутъ сотво́ршiи блага́я въ воскреше́нiе живота́, а сотво́ршiи зла́я въ воскреше́нiе суда́.

Не могу́ А́зъ о Себѣ́ твори́ти ничесо́же. [Зач. 17.] Я́коже слы́шу, сужду́, и су́дъ Мо́й пра́веденъ е́сть, я́ко не ищу́ во́ли Моея́, но во́ли посла́вшаго Мя́ Отца́.

А́ще А́зъ свидѣ́телствую о Мнѣ́, свидѣ́телство Мое́ нѣ́сть и́стинно:

и́нъ е́сть свидѣ́телствуяй о Мнѣ́, и вѣ́мъ, я́ко и́стинно е́сть свидѣ́телство, е́же свидѣ́телствуетъ о Мнѣ́:

вы́ посла́сте ко Иоа́нну, и свидѣ́телствова о и́стинѣ.

А́зъ же не от человѣ́ка свидѣ́телства прiе́млю, но сiя́ глаго́лю, да вы́ спасе́ни бу́дете.

О́нъ бѣ́ свѣти́лникъ горя́ и свѣтя́: вы́ же восхотѣ́сте возра́доватися въ ча́съ свѣтѣ́нiя его́ {до вре́мене въ свѣтѣ́нiи его́}.

А́зъ же и́мамъ свидѣ́телство бо́лѣе Иоа́ннова: дѣла́ бо, я́же даде́ Мнѣ́ Оте́цъ, да совершу́ я́, та́ дѣла́, я́же А́зъ творю́, свидѣ́телствуютъ о Мнѣ́, я́ко Оте́цъ Мя́ посла́.

И посла́вый Мя́ Оте́цъ Са́мъ свидѣ́телствова о Мнѣ́. Ни гла́са Его́ нигдѣ́же слы́шасте, ни видѣ́нiя Его́ ви́дѣсте,

и словесе́ Его́ не и́мате пребыва́юща въ ва́съ, зане́, Его́же То́й посла́, Сему́ вы́ вѣ́ры не е́млете.

Испыта́йте Писа́нiй, я́ко вы́ мните́ въ ни́хъ имѣ́ти живо́тъ вѣ́чный: и та́ су́ть свидѣ́телствующая о Мнѣ́.

И не хо́щете прiити́ ко Мнѣ́, да живо́тъ и́мате.

Сла́вы от человѣ́къ не прiе́млю,

но разумѣ́хъ вы́, я́ко любве́ Бо́жiя не и́мате въ себѣ́.

А́зъ прiидо́хъ во и́мя Отца́ Моего́, и не прiе́млете Мене́: а́ще и́нъ прiи́детъ во и́мя свое́, того́ прiе́млете.

Ка́ко вы́ мо́жете вѣ́ровати, сла́ву дру́гъ от дру́га прiе́млюще, и сла́вы, я́же от Еди́наго Бо́га, не и́щете?

Не мни́те, я́ко А́зъ на вы́ реку́ ко Отцу́: е́сть, и́же на вы́ глаго́летъ, Моисе́й, на́ньже вы́ упова́ете.

А́ще бо бы́сте вѣ́ровали Моисе́ови, вѣ́ровали бы́сте [у́бо и] Мнѣ́: о Мнѣ́ бо то́й писа́.

А́ще ли того́ Писа́ниемъ не вѣ́руете, ка́ко Мои́мъ глаго́ломъ вѣ́ру и́мете?

[Зач. 44.] Пре́жде же пра́здника Па́схи, вѣ́дый Иису́съ, я́ко прiи́де Ему́ ча́съ, да пре́йдетъ от мíра сего́ ко Отцу́, возлю́бль Своя́ су́щыя въ мíрѣ, до конца́ возлюби́ и́хъ.

И ве́чери бы́вшей, дiа́волу уже́ вложи́вшу въ се́рдце Иу́дѣ Си́монову Искарiо́тскому, да Его́ преда́стъ,

вѣ́дый Иису́съ, я́ко вся́ даде́ Ему́ Оте́цъ въ ру́цѣ, и я́ко от Бо́га изы́де и къ Бо́гу гряде́тъ:

воста́ от ве́чери, и положи́ ри́зы, и прiе́мъ ле́нтiонъ, препоя́сася:

пото́мъ влiя́ во́ду во умыва́лницу, и нача́тъ умыва́ти но́ги ученико́мъ и отира́ти ле́нтiемъ, и́мже бѣ́ препоя́санъ.

Прiи́де же къ Си́мону Петру́, и глаго́ла Ему́ то́й: Го́споди, Ты́ ли мои́ умы́еши но́зѣ?

Отвѣща́ Иису́съ и рече́ ему́: е́же А́зъ творю́, ты́ не вѣ́си ны́нѣ, уразумѣ́еши же по си́хъ.

Глаго́ла Ему́ Пе́тръ: не умы́еши но́гу мое́ю во вѣ́ки. Отвѣща́ ему́ Иису́съ: а́ще не умы́ю тебе́, не и́маши ча́сти со Мно́ю.

Глаго́ла Ему́ Си́монъ Пе́тръ: Го́споди, не но́зѣ мои́ то́кмо, но и ру́цѣ и главу́.

Глаго́ла ему́ Иису́съ: измове́нный не тре́буетъ, то́кмо но́зѣ умы́ти, е́сть бо ве́сь чи́стъ: и вы́ чи́сти есте́, но не вси́.

Вѣ́дяше бо предаю́щаго Его́: се́го ра́ди рече́, я́ко не вси́ чи́сти есте́.

[Зач. 45.] Егда́ же умы́ но́ги и́хъ, прiя́тъ ри́зы Своя́, возле́гъ па́ки, рече́ и́мъ: вѣ́сте ли, что́ сотвори́хъ ва́мъ?

Вы́ глаша́ете Мя́ Учи́теля и Го́спода: и до́брѣ глаго́лете, е́смь бо.

А́ще у́бо А́зъ умы́хъ ва́ши но́зѣ, Госпо́дь и Учи́тель, и вы́ до́лжни есте́ дру́гъ дру́гу умыва́ти но́зѣ:

о́бразъ бо да́хъ ва́мъ, да, я́коже А́зъ сотвори́хъ ва́мъ, и вы́ твори́те.

Ами́нь, ами́нь глаго́лю ва́мъ: нѣ́сть ра́бъ бо́лiй го́спода своего́, ни посла́нникъ бо́лiй посла́вшаго его́.

А́ще сiя́ вѣ́сте, блаже́ни есте́, а́ще творите́ я́.

Не о всѣ́хъ ва́съ глаго́лю: А́зъ [бо] вѣ́мъ, и́хже избра́хъ: но да Писа́нiе сбу́дется: яды́й со Мно́ю хлѣ́бъ воздви́же на Мя́ пя́ту свою́.

Отсе́лѣ глаго́лю ва́мъ, пре́жде да́же не бу́детъ, да, егда́ бу́детъ, вѣ́ру и́мете, я́ко А́зъ е́смь.

Ами́нь, ами́нь глаго́лю ва́мъ: прiе́мляй, а́ще кого́ послю́, Мене́ прiе́млетъ: а прiе́мляй Мене́ прiе́млетъ Посла́вшаго Мя́.

Сiя́ ре́къ Иису́съ возмути́ся ду́хомъ и свидѣ́телствова и рече́: ами́нь, ами́нь глаго́лю ва́мъ, я́ко еди́нъ от ва́съ преда́стъ Мя́.

Сзира́хуся у́бо между́ собо́ю ученицы́, недоумѣ́ющеся, о ко́мъ глаго́летъ.

Бѣ́ же еди́нъ от учени́къ Его́ возлежя́ на ло́нѣ Иису́совѣ, его́же любля́ше Иису́съ:

поману́ же сему́ Си́монъ Пе́тръ вопроси́ти, кто́ бы бы́лъ, о не́мже глаго́летъ.

Напа́дъ же то́й на пе́рси Иису́совы, глаго́ла Ему́: Го́споди, кто́ е́сть?

Отвѣща́ Иису́съ: то́й е́сть, ему́же А́зъ омочи́въ хлѣ́бъ пода́мъ. И омо́чь хлѣ́бъ, даде́ Иу́дѣ Си́монову Искарiо́тскому.

И по хлѣ́бѣ тогда́ вни́де въ о́нь сатана́. Глаго́ла у́бо ему́ Иису́съ: е́же твори́ши, сотвори́ ско́ро.

Се́го же никто́же разумѣ́ от возлежа́щихъ, къ чесому́ рече́ ему́.

Нѣ́цыи же мня́ху, поне́же ковче́жецъ имя́ше Иу́да, я́ко глаго́летъ ему́ Иису́съ: купи́, е́же тре́буемъ на пра́здникъ: или́ ни́щымъ да нѣ́что да́стъ.

Прiи́мъ же о́нъ хлѣ́бъ, а́бiе изы́де: бѣ́ же но́щь. Егда́ изы́де,

глаго́ла Иису́съ: [Зач. 46.] ны́нѣ просла́вися Сы́нъ Человѣ́ческiй, и Бо́гъ просла́вися о Не́мъ:

а́ще Бо́гъ просла́вися о Не́мъ, и Бо́гъ просла́витъ Его́ въ Себѣ́, и а́бiе просла́витъ Его́.

Ча́дца, еще́ съ ва́ми ма́ло е́смь: взы́щете Мене́, и я́коже рѣ́хъ Иуде́омъ, я́ко а́може А́зъ иду́, вы́ не мо́жете прiити́: и ва́мъ глаго́лю ны́нѣ.

За́повѣдь но́вую даю́ ва́мъ, да лю́бите дру́гъ дру́га: я́коже возлюби́хъ вы́, да и вы́ лю́бите себе́:

о се́мъ разумѣ́ютъ вси́, я́ко Мои́ ученицы́ есте́, а́ще любо́вь и́мате между́ собо́ю.

Глаго́ла Ему́ Си́монъ Пе́тръ: Го́споди, ка́мо и́деши? Отвѣща́ ему́ Иису́съ: а́може [А́зъ] иду́, не мо́жеши ны́нѣ по Мнѣ́ ити́: послѣди́ же по Мнѣ́ и́деши.

Глаго́ла Ему́ Пе́тръ: Го́споди, почто́ не могу́ ны́нѣ по Тебѣ́ ити́? Ны́нѣ ду́шу мою́ за Тя́ положу́.

Отвѣща́ ему́ Иису́съ: ду́шу ли твою́ за Мя́ положи́ши? Ами́нь, ами́нь глаго́лю тебѣ́: не возгласи́тъ але́кторъ, до́ндеже отве́ржешися Мене́ три́щи.

Таджикский

Языки

Пас аз он яҳудиёнро иде буд, ва Исо ба Ерусалим омад.

Дар Ерусалим дар назди дарвозаи Меш ҳавзе ҳаст, ки ба ибронӣ Байт-Ҳасдо мегўянд, ва он ҷо панҷ равоқ дорад:

Дар он ҷо шумораи зиёди беморон, кўрон, лангон ва шалон хобида, мунтазири ҳаракати об буданд;

Зеро фариштаи Худо вақт-вақт ба ҳавз фуромада, обро ҳаракат медод, ва ҳар кӣ дар аснои ҳаракати об аввал ба ҳавз дарояд, аз ҳар касалие ки дошт, шифо меёфт.

Ва касе дар он ҷо буд, ки сию ҳашт сол боз гирифтори беморӣ буд.

Чун Исо вайро хобида дид ва донист, ки муддати дарозе бемор аст, ба ай гуфт: “Оё мехоҳӣ шифо ёбӣ?“

Бемор ҷавоб дод: “Эй оғо! Касе надорам, ки чун об ба ҳаракат ояд, маро ба ҳавз андозад; пеш аз он ки ман оям, дигаре худро ба ҳавз меандозад“.

Исо ба вай гуфт: “Бархез, бистаратро бардор ва бирав“.

Ҳамон дам бемор шифо ёфт ва бистарашро бардошта, ба роҳ доромад. Он рўз рўзи шанбе буд.

Яҳудиён ба касе ки шифо ёфта буд, гуфтанд: “Имрўз шанбе аст, ва ҷоиз нест, ки бистари худро бардорӣ“.

Вай дар ҷавоби онҳо гуфт: “Он Кас, ки маро шифо дод, ба ман гуфт: ́Бистаратро бардор ва бирав́„.

Аз вай пурсиданд: “Кист Он Кас, ки ба ту гуфт: ́Бистаратро бардор ва бирав́?“.

Лекин он ки шифо ёфта буд, намедонист, ки Ў кист; зеро ки дар он ҷо издиҳоми калоне буд, ва Исо нопадид шуда рафт.

Пас аз он Исо вайро дар маъбад ёфта, гуфт: “Инак, шидо ёфтаӣ; дигар гуноҳе накун, то ки ба вазъияти бадтаре дучор нашавӣ“.

Он мард рафта, ба яҳудиён гуфт, ки шифодиҳандаи ман Исо мебошад.

Аз ин сабаб яҳудиён Исоро таъқиб мекарданд ва Ўро мехостанд ба қатл расонанд, зеро ки ин корро дар рўзи шанбе карда буд.

Исо дар ҷавоби онҳо гуфт: “Падари Ман кунун кор мекунад, ва Ман низ кор мекунам“.

Аз ин сабаб бештар қасд карданд, ки Ўро ба қатл расонанд, зеро ки натанҳо шанберо риоят намекард, балки Худоро низ Падари Худ гуфта, Худро бо Худо баробар медонист.

Исо дар ҷавоби онҳо гуфт: “Ба ростӣ, ба ростӣ ба шумо мегўям:Писар наметавонад аз Худ чизе ба амал оварад, магар он чи бубинад, ки Падар ба амал меоварад: зеро ки чи Ў мекунад, Писар низ мекунад.

Зеро ки Падар Писарро дўст медорад ва ҳар он чи Худаш мекунад, ба Писар нишон медиҳад; ва корҳои бузургтар аз ин ҳам ба Ў нишон хоҳад дод, то ки шумо тааҷҷуб намоед.

Зеро, ҳамчунон Падар мурдагонро эҳьё мекунад ва зинда мегардонад, Писар низ он чунон ҳар киро, ки хоҳад зинда мегардонад.

Зеро ки Падар ба ҳеҷ кас доварӣ намекунад, балки тамоми довариро ба Писар супоридааст,

То ки ҳама Писаро эҳтиром кунанд, ончунон ки Падарро эҳтиром мекунанд. Касе ки Писарро эҳтиром накунад, Падарро, ки Фиристодаи Ўст, эҳтиром накардааст.

Ба ростӣ, ба ростӣ ба шумо мегўям: ҳар кӣ каломи Маро бишнавад ва а Фиристодаи Ман имон оварад, ҳаёти ҷовидонӣ дорад ва ба доварӣ намеояд, балки аз марг ба ҳаёт гузаштааст.

Ба ростӣ, ба ростӣ ба шумо мегўям: соате мерасад, ва аллакай раасидааст, ки мурдагон овози Писари Худоро мешунаванд, ва ҳар кӣ бишнавад, зинда гардад.

Зеро, ҳамчунон ки Падар дар Худ ҳаёт дорад, ба Писар низ ончунон ато кардааст, ки дар Худ ҳаёт дошта бошад;

Ва ба Ў қудрат бахшидааст, ки доварӣ кунад, зеро ки Ў Писари Одам аст“.

Ва аз ин тааҷҷуб накунед: зеро ки соате мерасад, ҳамаи онҳое ки дар қабр мебошанд, овози Ўро хоҳанд шунид,

Ва берун хоҳанд омад –некўкорон барои қиёмати ҳаёт ва бадкорон барои қиёмати доварӣ.

Ман аз Худ чизе ба амал оварда наметавонам. Ончунон ки мешунавам, доварӣ мекунам, ва доварии Ман одил аст, зеро ки толиби иродаи Худ не, балки иродаи Падаре ҳастам, ки маро фиристодааст.

Агар Ман бар Худ шаҳодат диҳам, шаҳодати Ман рост нест:

„Дигаре ҳаст, ки бар Ман шаҳодат медиҳад, ва Ман медонам, ки шаҳодте ки вай бар Ман медиҳад рост аст;

Шумо назди Яҳьё фиристодед; вай ба ростӣ шаҳодат дод.

Аммо Ман шаҳодати одамро қабул намекунам, вале ин суханонро мегўям, то ки шумо наҷот ёбед.

Вай чароғе буд, ки месўхт ва медурахшид; ва шумо хостед, ки соате дар нури вай шодӣ кунед.

Лекин Ман шаҳодате дорам, ки аз шаҳодати Яҳьё бузургтар аст: зеро корҳое ки Падар ба Ман ато кардааст, то анҷом диҳам, яъне ин корҳое ки Ман мекунам, бар Ман шаҳодат медиҳанд, ки Падар Маро фиристодааст.

Ва Худи Падар, ки Маро фиристод, бар Ман шаҳодат додааст, ва шумо ҳаргиз на овози Ўро шунидаед ва на сурати Ўро дидаед,

Ва каломи Ў дар дилҳои шумо ҷой надорад, чунки шумо ба Он Касе ки Ў фиристодааст, имон намеоваред.

Шумо навиштаҳоро тадқиқ мекунед, зеро гумон доред, ки ба воситаи онҳо ҳаёти ҷовидонӣ пайдо кунед, вале онҳо бар Ман шаҳодат медиҳанд.

Ва шумо намехоҳед назди Ман биёед, то ки ҳаёти ёбед.

Ҷалолро аз мардум қабул намекунам.

Лекин шуморо мешиносам: дар дили худ муҳаббати Худоро надоред.

Ман ба исми Падари Худ омадаам, ва Маро қабул намекунед, ва агар дигаре ба исми худаш биёяд, вайро қабл хоҳед кард.

Шумо чӣ тавр метавонед имон оваред, дар сурате ки ҷалол аз якдигар металабед, лекин ҷалолеро, ки аз Худои ягона аст, толиб неастед?

Гумон накунед, ки Ман назди падар бар шумо даъвое хоҳам кард: даъвогар бар шумо Мусо мебошад, ки ба вай умед бастаед.

Зеро ки агар шумо ба Мусо имон медоштед, ба Ман ҳам имон меовардед, чунки вай дар бораи Ман навиштааст.

Модоме ки шумон ба навиштаҳои вай имон надоред, ба суханони Ман чӣ гуна имон хоҳед овард?“.

Пеш аз иди фисҳ, чун Исо донист, ки соати Ў расидаст, то ки аз ин ҷаҳон назди Падар биравад, Ў, ки мансубони Худро дар ин ҷаҳон дўст медошт, онҳоро то ба охир дўст дошт.

Ва дар вақти таоми шом, ки иблис қасде дар дили Яҳудо ибни Шимъўни Исқарьют андохта буд, ки Ўро таслим кунад,

Ва Исо медонист, ки падар ҳама чизро ба дасти Ў додааст, ва Ў аз ҷониби Худо омада буд ва ба сўи Худо меравад,

Аз сари сурфа бархоста, либоси Худро кашид ва дастмоле гирифта, ба камар баст;

Баъд аз он ба тағорае об рехта, ба шустани пойҳои шогирдонаш ва хушконидани онҳо бо дастмоле ки ба камараш баста буд, шурўъ намуд.

Чун назди Шимъўни Петрус омад, вай гуфт: “Худовандо! Ту пойҳои маро мешўӣ?“

Исо дар ҷавоб вай гуфт: “Он чи Ман мекунам, алҳол намедонӣ, лекин баъд хоҳӣ фаҳмид“.

Петрус ба Ў гуфт: “Пойҳои маро ҳаргиз нахоҳӣ шуст“. Исо ба вай ҷавоб дод: “Агар туро нашўям, туро бо Ман ҳиссае нест“.

Шимъўни Петрус ба Ў гуфт: “Худовандо! На танҳо пойҳои маро, балки низ дастҳо ва сари маро бишўй“.

Исо ба вай гуфт: “Касе ки ғусл кардааст, фақат ба шустани пойҳо эҳтиёҷ дорад, чунки вай тамоман пок аст; ва шумо пок ҳастед, лекин на ҳама“.

Зеро ки таслимкунандаи Худро медонист, бинобар ин гуфт: “На ҳама пок ҳастед“.

Чун пойҳои онҳоро шуст, либоси Худро пўшида, боз нишаст ва ба онҳо гуфт: “Оё медонед, ки барои шумо чӣ кардам?

Шумо Маро Устод ва Худованд мегўед ва рост мегўед, зеро ки Ман чунин ҳастам.

Пас агар ман, ки Устод ва Худованд ҳастам, пойҳои шуморо шустаам, шумо ҳам бояд пойҳои якдигарро бишўед:

Зеро ба шумо намунае нишон додам, то, чунон ки Ман бо шумо кардам, шумо низ бикунед.

Ба ростӣ, ба ростӣ ба шумо мегўям: ғулом аз оғои худ бузургтар нест, ва расул бузургтар аз фиристодаи худ нест.

Ҳар гоҳ инро донистед, хушо шумо, агар инро ба амал оваред.

Дар бораи ҳамаи шумо намегўям: онҳоеро ки баргузидаам, медонам. Лекин ин Навишта бояд ба амал ояд: ́Он ки бо Ман нон мехўрд, пошнаи худро бар Ман баланд кардааст́.

Алҳол, пеш аз вуқўъ, ба шумо мегўям, то ки ҳамгоми воқеъ шуданаш бовар кунед, ки Ман ҳастам.

Баростӣ, ба ростӣ ба шумо мегўям: ҳар кӣ фиристодаи Маро қабул кунад, Маро қабул мекунад; ва ҳар кӣ Маро қабул кунад, Фиристодаи Маро қабул мекунад“.

Чун Исо инро гуфт, дар рўҳ музтариб шуд, ва шаҳодт дода, гуфт: “Ба ростӣ, ба ростӣ ба шумо мегўям, ки яке аз шумо Маро таслим хоҳад кард“.

Шогирдон ба якдигар нигоҳ карда, дар ҳайрат шуданд, ки инро дар бораи кӣ мегўяд.

Яке аз шогирдонаш буд, ки дар сандуқи синаи Исо такья мезад: Исо вайро дўст медошт;

Шимъўни Петрус вайро ишорат кард, то бипурсад: он кист, ки дар ҳаққаш чунин гуфт.

Вай ҳамчунон бар сандуқи синаи Исо такья зада, пурсид: “Худовандо! Он кист?“

Исо ҷавоб дод: “Он аст, ки луқмаи нонро ғўтонда ба вай медиҳам“. Ва луқмаро ғўтонда, ба Яҳудо ибни Шимъўни Исқарьют дод.

Пас аз он ки луқмаро гирифт, шайтон дар вай дохил шуд. Он гоҳ Исо ба вай гуфт: “Он чи мекунӣ ба зудӣ бикун“.

Лекин аз нишастагон ҳеҷ кас нафаҳмид, ки чаро ба вай чунин гуфт.

Баъзеҳо гумон карданд, ки чун ҳамьён дар дасти Яҳудост, Исо ба вай фармуд, ки ҳар чи барои ид ба мо лозим аст, харид кунад ё ки чизе ба мискинон бидиҳад.

Вай луқмаро гирифта, дарҳол берун рафт; ва шаб буд.

Чун вай берун рафт, Исо гуфт: “Алҳол Писари Одам ҷалол ёфт, ва Худо дар Ў ҷалол ёфт;

Агар Худо дар Ў ҷалол ёфт, Худо низ Ўро дар Худ ҷалол хоҳад дод, ва ба зудӣ Ўро ҷалол хоҳад дод.

Эй фарзандон! Боз муддати каме бо шумо ҳастам: шумо Маро ҷустуҷў хоҳед кард, ва чунон ки ба яҳудиён гуфтам, акнун ба шумо низ мегўям: ба он ҷое ки Ман меравам, шумо наметавонед биёед“.

„Ба шумо ҳукми тозае медиҳам, ки якдигарро дўст доред; чунон ки Ман шуморо дўст медорам, шумо низ якдигарро дўст доред.

Аз рўи ҳамин ҳама хоҳанд донист, ки шогидони Ман ҳастед, агар якдигарро дўст доред“

Шимъўни Петрус ба Ў гуфт: “Худовандо! Куҷо меравӣ?“ Исо ба вай ҷавоб дод: “Ба ҷое ки ман меравам, алҳол наметавонӣ аз ақиби Ман биёӣ, лекин баъд аз он аз ақиби Ман хоҳӣ омад“.

Петрус ба Ў гуфт: “Худовандо! Чаро алҳол аз ақиби Ту наметавонам биёям? Ҷони худро барои Ту фидо хоҳам кард“.

Исо ба вай ҷавоб дод: “Ҷони худро барои Ман фидо хоҳӣ кард? Ба ростӣ, ба ростӣ ба ту мегўям: пеш аз он ки хурўс бонг занад, Маро се бор инкор хоҳӣ кард“.