А́ще бу́детъ ты́сяща а́нгелъ смертоно́сныхъ, еди́нъ от ни́хъ не уязви́тъ его́: а́ще помы́слитъ се́рдцемъ обрати́тися ко Го́споду, повѣ́сть же человѣ́ку сво́й зазо́ръ, и безу́мiе свое́ пока́жетъ,

засту́питъ е́, е́же не впа́сти ему́ въ сме́рть, обнови́тъ же тѣ́ло его́ я́коже повапле́нiе на стѣнѣ́, ко́сти же его́ испо́лнитъ мо́зга:

умягчи́тъ же его́ пло́ть я́коже младе́нца, и устро́итъ его́ возмужа́вша въ человѣ́цѣхъ.

Помо́лится же ко Го́споду и прiя́тъ и́мъ бу́детъ, вни́детъ же лице́мъ весе́лымъ со исповѣ́данiемъ, возда́стъ же человѣ́комъ пра́вду свою́.

Посе́мъ тогда́ за́зритъ человѣ́къ са́мъ себѣ́, глаго́ля: якова́я содѣва́хъ? и не по досто́инству истяза́ мя, о ни́хже согрѣши́хъ:

спаси́ ду́шу мою́, е́же не вни́ти во истлѣ́нiе, и жи́знь моя́ свѣ́тъ у́зритъ.

Се́, сiя́ вся́ твори́тъ крѣ́пкiй [Бо́гъ] пути́ три́ съ му́жемъ:

но изба́ви ду́шу мою́ от сме́рти, да живо́тъ мо́й во свѣ́тѣ хва́литъ его́.

Внима́й, и́ове, и послу́шай мене́, премолчи́, и а́зъ возглаго́лю:

и а́ще тебѣ́ су́ть словеса́, отвѣща́й ми́: глаго́ли, хощу́ бо оправди́тися тебѣ́:

а́ще же ни́, ты́ послу́шай мене́, умолчи́, и научу́ тя прему́дрости.

Синодальный

1 «Буду говорить в горести души моей … Ты знаешь, что я не беззаконник». 8 «Твои руки трудились надо мною … и Ты губишь меня». 18 «Отступи от меня, чтобы я немного ободрился, прежде нежели отойду … в страну … смерти».

Опротивела душе моей жизнь моя; предамся печали моей; буду говорить в горести души моей.

Скажу Богу: не обвиняй меня; объяви мне, за что Ты со мною борешься?

Хорошо ли для Тебя, что Ты угнетаешь, что презираешь дело рук Твоих, а на совет нечестивых посылаешь свет?

Разве у Тебя плотские очи, и Ты смотришь, как смотрит человек?

Разве дни Твои, как дни человека, или лета Твои, как дни мужа,

что Ты ищешь порока во мне и допытываешься греха во мне,

хотя знаешь, что я не беззаконник, и что некому избавить меня от руки Твоей?

Твои руки трудились надо мною и образовали всего меня кругом, – и Ты губишь меня?

Вспомни, что Ты, как глину, обделал меня, и в прах обращаешь меня?

Не Ты ли вылил меня, как молоко, и, как творог, сгустил меня,

кожею и плотью одел меня, костями и жилами скрепил меня,

жизнь и милость даровал мне, и попечение Твое хранило дух мой?

Но и то скрывал Ты в сердце Своем, – знаю, что это было у Тебя, –

что если я согрешу, Ты заметишь и не оставишь греха моего без наказания.

Если я виновен, горе мне! если и прав, то не осмелюсь поднять головы моей. Я пресыщен унижением; взгляни на бедствие мое:

оно увеличивается. Ты гонишься за мною, как лев, и снова нападаешь на меня и чудным являешься во мне.

Выводишь новых свидетелей Твоих против меня; усиливаешь гнев Твой на меня; и беды, одни за другими, ополчаются против меня.

И зачем Ты вывел меня из чрева? пусть бы я умер, когда еще ничей глаз не видел меня;

пусть бы я, как небывший, из чрева перенесен был во гроб!

Не малы ли дни мои? Оставь, отступи от меня, чтобы я немного ободрился,

прежде нежели отойду, – и уже не возвращусь, – в страну тьмы и сени смертной,

в страну мрака, каков есть мрак тени смертной, где нет устройства, где темно, как самая тьма.

1 Елиуй приглашает Иова слушать и отвечать; 8 он упрекает Иова за его самоправедность и осуждение Бога. 13 Бог больше человека; Он учит его в видениях; 19 Бог наказывает человека; 23 если человек при таком наказании находит наставника и молится, Бог милостив и избавляет его.

Итак слушай, Иов, речи мои и внимай всем словам моим.

Вот, я открываю уста мои, язык мой говорит в гортани моей.

Слова мои от искренности моего сердца, и уста мои произнесут знание чистое.

Дух Божий создал меня, и дыхание Вседержителя дало мне жизнь.

Если можешь, отвечай мне и стань передо мною.

Вот я, по желанию твоему, вместо Бога. Я образован также из брения;

поэтому страх передо мною не может смутить тебя, и рука моя не будет тяжела для тебя.

Ты говорил в уши мои, и я слышал звук слов:

чист я, без порока, невинен я, и нет во мне неправды;

а Он нашел обвинение против меня и считает меня Своим противником;

поставил ноги мои в колоду, наблюдает за всеми путями моими.

Вот в этом ты неправ, отвечаю тебе, потому что Бог выше человека.

Для чего тебе состязаться с Ним? Он не дает отчета ни в каких делах Своих.

Бог говорит однажды и, если того не заметят, в другой раз:

во сне, в ночном видении, когда сон находит на людей, во время дремоты на ложе.

Тогда Он открывает у человека ухо и запечатлевает Свое наставление,

чтобы отвести человека от какого-либо предприятия и удалить от него гордость,

чтобы отвести душу его от пропасти и жизнь его от поражения мечом.

Или он вразумляется болезнью на ложе своем и жестокою болью во всех костях своих, –

и жизнь его отвращается от хлеба и душа его от любимой пищи.

Плоть на нем пропадает, так что ее не видно, и показываются кости его, которых не было видно.

И душа его приближается к могиле и жизнь его – к смерти.

Если есть у него Ангел-наставник, один из тысячи, чтобы показать человеку прямой путь его, –

Бог умилосердится над ним и скажет: освободи его от могилы; Я нашел умилостивление.

Тогда тело его сделается свеже́е, нежели в молодости; он возвратится к дням юности своей.

Будет молиться Богу, и Он – милостив к нему; с радостью взирает на лице его и возвращает человеку праведность его.

Он будет смотреть на людей и говорить: грешил я и превращал правду, и не воздано мне;

Он освободил душу мою от могилы, и жизнь моя видит свет.

Вот, все это делает Бог два-три раза с человеком,

чтобы отвести душу его от могилы и просветить его светом живых.

Внимай, Иов, слушай меня, молчи, и я буду говорить.

Если имеешь, что сказать, отвечай; говори, потому что я желал бы твоего оправдания;

если же нет, то слушай меня: молчи, и я научу тебя мудрости.

Таджикский

Языки

Ҷони ман аз зиндагии ман безор шудааст; ба андӯҳи худ дода мешавам; аз талхии ҷони худ сухан меронам.

Ба Худо мегӯям: ́Маро айбдор накун; ба ман бифаҳмон, ки аз барои чӣ бо ман гӯштин мегирӣ мубориза мекунӣ?

Оё барои Ту хуб аст, вақте ки ситам мекунӣ, вақте ки аз амали дастҳои Худ нафрат менамоӣ, ва бар машварати бадкорон нурафкан мешавӣ?

Оё Туро чашмони ҷисмист? Оё дидани Ту мисли дидани инсон аст?

Оё рӯзҳои Ту мисли рӯзҳои инсон аст? Оё солҳои Ту мисли рӯзҳои мард аст,

Ки гуноҳи маро ҷустуҷӯ менамоӣ ва хатои маро кофтуков мекунӣ,

Агарчи медонӣ, ки айбдор нестам, ва аз дасти Ту халоскунандае нест?

Дастҳои Ту сурати маро сохта, ҳаматарафа пурра мукаммал намудааст ва маро офаридааст, – ва маро нобуд мекунӣ?

Ба ёд овар, ки маро мисли сафол сириштаӣ, – ва маро ба хок бармегардонӣ?

Ту, охир, маро мисли шир рехтаӣ, ва маро мисли панир ба қиём овардаӣ.

Маро пӯст ва гӯшт пӯшондаӣ, ва маро бо устухонҳо ва пайҳо пайвастаӣ.

Ҳаёт ва меҳру вафо ба ман ато кардаӣ, ва парастории Ту рӯҳи маро нигаҳбонӣ намудааст.

Вале ин чизҳоро низ дар дили худ пинҳон доштаӣ, – медонам, ки ин андаруни Ту буд, –

Ки агар хатое кунам, Ту бар ман менигарӣ, ва аз гуноҳи ман нахоҳӣ гузашт.

Агар айбдор бошам, вой бар ман! Ва агар ҳақ ба ҷониби ман бошад, ҷуръат надорам сари худро бардорам: аз шарм нанг сер шудаам ва хории худро мебинам.

Ва агар як лаҳза сар бардорам, Ту мисли шер маро сайд хоҳӣ кард, ва боз корҳои аҷоиби Худро ба ман нишон хоҳӣ дод.

Шоҳидони нави Худро ба муқобили ман хоҳӣ овард, ва ғазаби Худро бар ман пурзӯр хоҳӣ кард, ва фавҷҳои азобу уқубат пай дар ҳам ба сари ман хоҳанд омад.

Пас чаро маро аз батн берун овардӣ? Кошки ҳамон вақт мемурдам, ва чашме маро намедид,

Ки он вақт ба чизи номавҷуде монанд мебудам, ва аз батн рост ба қабр бурда мешудам!

Рӯзҳои ман, охир, ҳанӯз кам ҳастанд, пас маро тарк намо, ва аз ман даст каш, то ки каме кушодарӯй гардам,

Пеш аз он ки бебозгашт биравам, ба кишвари торикӣ ва сояи марг,

Ба кишвари тирагӣ, ки мисли торикист, ба кишвари сояи марг, ки тартиботе надорад, ва рӯшноии он мисли торикист́».

Ва акнун, эй Айюб, суханони маро бишнав ва ба ҳамаи гуфтаҳоям гӯш андоз.

Инак, лабҳои худро кушодам: забонам дар даҳонам сухан меронад.

Суханонам ифодаи дили софи мананд, ва лабҳоям дониши холисро баён мекунад.

Рӯҳи Худо маро ба вуҷуд овардааст, ва нафаси Тавоно ба ман ҳаёт бахшидааст.

Агар тавонӣ, ба ман ҷавоб гардон: пеши ман биист ба мунозира ҳозир шав.

Инак, ман дар пеши Худо мисли ту аз они Худо ҳастам: ман низ аз гил сиришта шудаам.

Инак, тарси ман туро дар даҳшат нахоҳад андохт, ва фишори ман бар ту гарон нахоҳад омад.

Ба ростӣ, ту дар гӯши ман сухан рондӣ, ва ман садои суханатро шунидам:

́Ман покиза ҳастам ва бе гуноҳ осӣ нестам; ман айбе надорам, ва бадахлоқие гуноҳе дар ман нест;

Инак, Ӯ баҳонаҳо бар ман меҷӯяд, маро душмани Худ ҳисоб мекунад,

Пойҳоямро дар кунда меандозад, ҳамаи роҳҳои маро мепояд́.

Инак ба ту ҷавоб мегардонам, ки дар ҳамин маврид ноҳақ ҳастӣ, чунки Худо аз инсон бузургтар аст.

Чаро ба Ӯ даъво мекунӣ, ки аз тамоми корҳои Худ ҳисобот намедиҳад?

Зеро ки Худо ба як тарз сухан меронад, ва ба тарзи дуюм, агар ба он суханаш сарфаҳм нараванд:

Дар хоб, дар рӯъёи шаб, вақте ки одамонро хоб зер мекунад; вақте ки бар бистар ғанабашон мебарад.

Он гоҳ Ӯ гӯши одамонро мекушояд ва панд дода, бар онҳо таъсире мерасонад асаре мегузорад,

То ки одамизодро аз амали бад дур кунад, ва ҳавобаландиро ғурурро аз мард пинҳон дорад.

Ҷони вайро Ӯ аз гӯр нигоҳ медорад, ва ҳаёти вайро аз нобуд шудан ба дами шамшер.

Дар бистари худ бо дард сарзаниш меёбад, ва дар устухонҳояш изтироби доимист,

Ва ҳаёти вай аз нон нафрат дорад, ва ҷони вай аз хӯроки болаззат.

Ҷисми вай барбод меравад, ба тавре ки дида намешавад, ва устухонҳояш, ки ноаён буданд, барҷаста мебароянд.

Ва ҷони вай ба гӯр наздик мешавад, ва ҳаёташ ба ҳалокат ҳалоккунандагон.

Агар барои вай фаршитае, як ҳимоятгаре аз байни ҳазор бошад, то ки росткории одамро баён намояд, –

Дар он сурат Ӯ ба вай раҳм карда, ба он фаришта хоҳад гуфт: ́Вайро аз фуруд омадан ба гӯр раҳо намо; Ман хашмниҳоне кафорате пайдо кардаам́.

́Ҷисми вай бештар аз ҷавониаш бардам хоҳад шуд: вай ба айёми наврасии худ хоҳад баргашт.

Ба ҳузури Худо дуо хоҳад гуфт, ва он ҷавоб хоҳад ёфт, ва рӯи Ӯро бо шодӣ хоҳад дид, ва Ӯ ба инсон росткории вайро хоҳад баргардонид.

Вай ба мардум рӯ оварда, хоҳад гуфт: ́Гуноҳ кардам ва роҳи ростро каҷ кардам, ва сазои ман дода нашуд;

Ҷони маро аз фуруд омадан ба гӯр Ӯ раҳо намуд, ва ҳаёти ман нурро мебинад́.

Инак, ҳамаи ин чизҳоро Худо бо мард ду-се дафъа ба амал меоварад,

То ки ҷони вайро аз гӯр баргардонад ва бо нури ҳаёт мунаввар созад.

Диққат намо, эй Айюб, маро бишнав; хомӯш нишин, ва ман сухан хоҳам ронд.

Агар сухане дошта бошӣ, ба ман ҷавоб гардон; бигӯ, зеро мехоҳам, ки росткории худро исбот намоӣ.

Вагарна, ту маро бишнав; хомӯш бош, ва ман ҳикматро ба ту таълим хоҳам дод».