во вре́мѧ бо ѡ҆предѣле́ное ᲂу҆гото́ванъ бы́сть па́сти ѿ и҆ны́хъ, до́мы же є҆гѡ̀ ѡ҆пꙋстошє́ны бы́ти беззако́нными. ѻ҆ба́че никто́же да ᲂу҆пова́етъ, лꙋка́въ сы́й, непови́ненъ бы́ти,

є҆ли́цы разгнѣвлѧ́ютъ гдⷭ҇а, а҆́ки и҆ и҆стѧза́нїѧ и҆̀мъ не бꙋ́детъ.

Но вопросѝ четвероно́гихъ, а҆́ще тѝ рекꙋ́тъ, и҆ пти́цъ небе́сныхъ, а҆́ще тѝ возвѣстѧ́тъ:

повѣ́ждь землѝ, а҆́ще тѝ ска́жетъ, и҆ и҆сповѣ́дѧтъ тѝ ры̑бы мѡрскі́ѧ.

Кто̀ ᲂу҆́бѡ не разꙋмѣ̀ во всѣ́хъ си́хъ, ꙗ҆́кѡ рꙋка̀ гдⷭ҇нѧ сотворѝ сїѧ̑;

Не въ рꙋцѣ́ ли є҆гѡ̀ дꙋша̀ всѣ́хъ живꙋ́щихъ и҆ дꙋ́хъ всѧ́кагѡ человѣ́ка;

Оу҆́хо бо словеса̀ разсꙋжда́етъ, горта́нь же бра̑шна вкꙋша́етъ.

Во мно́зѣмъ вре́мени премꙋ́дрость, во мно́зѣ же житїѝ вѣ́дѣнїе.

Оу҆ негѡ̀ премꙋ́дрость и҆ си́ла, ᲂу҆ тогѡ̀ совѣ́тъ и҆ ра́зꙋмъ.

А҆́ще низложи́тъ, кто̀ сози́ждетъ; а҆́ще затвори́тъ ѿ человѣ́кѡвъ, кто̀ ѿве́рзетъ;

А҆́ще возбрани́тъ во́дꙋ, и҆зсꙋши́тъ зе́млю: а҆́ще же пꙋ́ститъ, погꙋби́тъ ю҆̀ преврати́въ.

Оу҆ негѡ̀ держа́ва и҆ крѣ́пость, ᲂу҆ тогѡ̀ вѣ́дѣнїе и҆ ра́зꙋмъ.

Проводѧ́й совѣ́тники плѣнє́ны, сꙋдїи̑ же землѝ ᲂу҆жасѝ:

посажда́ѧй цари̑ на престо́лѣхъ и҆ ѡ҆бвѧзꙋ́ѧй по́ѧсомъ чрє́сла и҆́хъ:

ѿпꙋща́ѧй жерцы̀ плѣ́нники, си́льныхъ же землѝ низвратѝ:

и҆змѣнѧ́ѧй ᲂу҆стнѣ̀ вѣ́рныхъ, ра́зꙋмъ же ста́рцєвъ ᲂу҆разꙋмѣ̀:

и҆злива́ѧй безче́стїе на кнѧ̑зи, смирє́нныѧ же и҆сцѣлѝ:

ѿкрыва́ѧй глꙋбѡ́каѧ ѿ тьмы̀, и҆зведе́ же на свѣ́тъ сѣ́нь сме́ртнꙋю:

прельща́ѧй ꙗ҆зы́ки и҆ погꙋблѧ́ѧй и҆̀хъ, низлага́ѧй ꙗ҆зы́ки и҆ наставлѧ́ѧй и҆̀хъ:

и҆змѣнѧ́ѧй сердца̀ кнѧзе́й земны́хъ, прельсти́ же и҆̀хъ на пꙋтѝ, є҆гѡ́же не вѣ́дѧхꙋ,

да ѡ҆сѧ́жꙋтъ тьмꙋ̀, а҆ не свѣ́тъ, да заблꙋ́дѧтъ же ꙗ҆́кѡ пїѧ́ный.

Є҆́сть бо сребрꙋ̀ мѣ́сто, ѿѻнꙋ́дꙋже и҆ быва́етъ, и҆ мѣ́сто зла́тꙋ, ѿѻнꙋ́дꙋже ѡ҆чища́етсѧ.

Желѣ́зо бо и҆з̾ землѝ ражда́етсѧ, мѣ́дь же ра́внѡ ка́менїю сѣче́тсѧ.

Чи́нъ положѝ тьмѣ̀, и҆ всѧ̑ концы̑ са́мъ и҆спытꙋ́етъ, камы́къ тьмы̀ и҆ сѣ́нь сме́рти.

Пресѣче́нїе пото́ка ѿ пра́ха: забыва́ющїи же пꙋ́ть пра́вый и҆знемого́ша, ѿ человѣ̑къ подвиго́шасѧ.

Є҆́сть землѧ̀, и҆з̾ неѧ́же и҆зы́детъ хлѣ́бъ: под̾ не́ю ѡ҆брати́сѧ ꙗ҆́кѡ ѻ҆́гнь.

Мѣ́сто сапфі́ра ка́менїе є҆ѧ̀, и҆ пе́рсть зла́то є҆мꙋ̀.

Стезѧ̀, не позна̀ є҆ѧ̀ пти́ца, и҆ не ᲂу҆зрѣ̀ ю҆̀ ѻ҆́ко сꙋ́пово,

и҆ не ходи́ша по не́й сы́нове велича́выхъ, и҆ не пре́йде по не́й ле́въ.

На несѣко́мѣ ка́мени прострѐ рꙋ́кꙋ свою̀, преврати́ же и҆з̾ коре́нїѧ го́ры:

бре́ги рѣ́къ расто́рже, всѧ́кое же честно́е ви́дѣ ѻ҆́ко моѐ:

глꙋбины̑ же рѣ́къ ѿкры̀ и҆ показа̀ си́лꙋ свою̀ на свѣ́тъ.

Премꙋ́дрость же ѿкꙋ́дꙋ ѡ҆брѣ́тесѧ; и҆ ко́е мѣ́сто є҆́сть вѣ́дѣнїѧ;

Не вѣ́сть человѣ́къ пꙋтѝ є҆ѧ̀, нижѐ ѡ҆брѣ́тесѧ въ человѣ́цѣхъ.

Бе́здна речѐ: нѣ́сть во мнѣ̀: и҆ мо́ре речѐ: нѣ́сть со мно́ю.

Не да́стсѧ сокро́вище за ню̀, и҆ не и҆звѣ́ситсѧ сребро̀ на и҆змѣне́нїе є҆ѧ̀,

и҆ не сравни́тсѧ со зла́томъ сѡфі́рскимъ, со ѻ҆́нѷѯомъ честны́мъ и҆ сапфі́ромъ:

не ра́вно бꙋ́детъ є҆́й зла́то и҆ крѷста́ль, и҆ и҆змѣне́нїе є҆ѧ̀ сосꙋ́ди зла́ти.

Превысѡ́каѧ и҆ би́серїе не помѧ́нꙋтсѧ, и҆ притѧжѝ премꙋ́дрость па́че внꙋ́треннѣйшихъ {Є҆вр.: маргати̑тъ.}:

не ᲂу҆равни́тсѧ є҆́й топа́зїй є҆ѳїо́пскїй, со зла́томъ чи́стымъ не сравни́тсѧ.

Премꙋ́дрость же ѿкꙋ́дꙋ ѡ҆брѣ́тесѧ; и҆ ко́е мѣ́сто є҆́сть ра́зꙋмꙋ;

Оу҆таи́сѧ ѿ всѧ́кагѡ человѣ́ка, и҆ ѿ пти́цъ небе́сныхъ скры́сѧ.

Па́гꙋба и҆ сме́рть реко́стѣ: слы́шахомъ є҆ѧ̀ сла́вꙋ.

Бг҃ъ бла́гѡ позна̀ є҆ѧ̀ пꙋ́ть: са́мъ бо вѣ́сть мѣ́сто є҆ѧ̀.

И҆́бо са́мъ поднебе́снꙋю всю̀ надзира́етъ, вѣ́дый, ꙗ҆̀же на землѝ, всѧ̑, ꙗ҆̀же сотворѝ.

Вѣ́трѡвъ вѣ́съ и҆ водѣ̀ мѣ́рꙋ є҆гда̀ сотвори́лъ,

та́кѡ ви́дѧй сочтѐ, и҆ пꙋ́ть въ сотрѧсе́нїи гласѡ́въ {Є҆вр.: громѡ́въ.},

тогда̀ ви́дѣ ю҆̀ и҆ повѣ́да ю҆̀, ᲂу҆гото́вавъ и҆зслѣ́ди

и҆ речѐ человѣ́кꙋ: сѐ, благоче́стїе є҆́сть премꙋ́дрость, а҆ є҆́же ᲂу҆далѧ́тисѧ ѿ ѕла̀ є҆́сть вѣ́дѣнїе.

И҆ ᲂу҆молча̀ і҆́ѡвъ словесы̀. Оу҆молча́ша же и҆ трїѐ дрꙋ́зїе є҆гѡ̀ ктомꙋ̀ прерѣкова́ти і҆́ѡвꙋ, бѣ́ бо і҆́ѡвъ првⷣнъ пред̾ ни́ми.

Разгнѣ́васѧ же є҆лїꙋ́съ сы́нъ варахїи́левъ вꙋзі́тѧнинъ, ѿ ᲂу҆́жичества а҆ра́мска а҆ѵсїтїді́йскїѧ страны̀, разгнѣ́васѧ же на і҆́ѡва ѕѣлѡ̀, зане́же наречѐ себѐ првⷣна пред̾ бг҃омъ,

и҆ на трїе́хъ же дрꙋгѡ́въ разгнѣ́васѧ ѕѣлѡ̀, ꙗ҆́кѡ не возмого́ша ѿвѣща́ти проти́вꙋ і҆́ѡвꙋ и҆ сꙋди́ша є҆го̀ бы́ти нечести́ва.

Є҆лїꙋ́съ же терпѧ́ше да́ти ѿвѣ́тъ і҆́ѡвꙋ, ꙗ҆́кѡ старѣ́йшїи є҆гѡ̀ сꙋ́ть де́ньми (дрꙋ́зїе є҆гѡ̀).

И҆ ви́дѣ є҆лїꙋ́съ, ꙗ҆́кѡ нѣ́сть ѿвѣ́та во ᲂу҆стѣ́хъ трїе́хъ мꙋже́й, и҆ воз̾ѧри́сѧ гнѣ́вомъ свои́мъ.

Ѿвѣща́въ же є҆лїꙋ́съ сы́нъ варахїи́левъ вꙋзі́тѧнинъ, речѐ: ю҆нѣ́йшїй ᲂу҆́бѡ є҆́смь лѣ́ты, вы́ же є҆стѐ старѣ́йшїи: тѣ́мже молча́хъ, ᲂу҆боѧ́всѧ возвѣсти́ти ва́мъ хи́трость мою̀:

рѣ́хъ же: вре́мѧ {Въ нѣ́к.: не вре́мѧ.} є҆́сть глаго́лющее, и҆ во мно́зѣхъ лѣ́тѣхъ вѣ́дѧтъ премꙋ́дрость,

но дꙋ́хъ є҆́сть въ человѣ́цѣхъ, дыха́нїе же Вседержи́телево є҆́сть наꙋча́ющее:

не многолѣ́тнїи сꙋ́ть премꙋ́дри, нижѐ ста́рїи вѣ́дѧтъ сꙋ́дъ:

тѣ́мже рѣ́хъ: послꙋ́шайте менѐ, и҆ возвѣщꙋ̀ ва́мъ, ꙗ҆̀же вѣ́мъ, внꙋши́те глаго́лы моѧ̑:

рекꙋ́ бо ва́мъ послꙋ́шающымъ, до́ндеже и҆спыта́ете словеса̀, и҆ да́же ва́съ ᲂу҆разꙋмѣ́ю,

и҆ сѐ, не бѣ̀ і҆́ѡва ѡ҆блича́ѧй, ѿвѣща́ѧй проти́внѡ глаго́лѡмъ є҆гѡ̀ ѿ ва́съ:

да не рече́те: ѡ҆брѣто́хомъ премꙋ́дрость, гдⷭ҇еви приложи́вшесѧ:

человѣ́кꙋ же попꙋсти́сте глаго́лати такѡва́ѧ словеса̀:

ᲂу҆жаснꙋ́шасѧ, не ѿвѣща́ша ктомꙋ̀, ѡ҆бетша́ша ѿ ни́хъ словеса̀:

терпѣ́хъ, не глаго́лахъ бо, ꙗ҆́кѡ ста́ша, не ѿвѣща́ша, ꙗ҆́кѡ да ѿвѣща́ю и҆ а҆́зъ ча́сть.

Ѿвѣща́ же є҆лїꙋ́съ, глаго́лѧ:

па́ки возглаго́лю, и҆спо́лненъ бо є҆́смь слове́съ: ᲂу҆бива́етъ бо мѧ̀ дꙋ́хъ чре́ва:

чре́во же моѐ ꙗ҆́кѡ мѣ́хъ мста̀ врѧ́ща завѧ́занъ, и҆лѝ ꙗ҆́коже мѣ́хъ кова́ческїй расто́ргнꙋтый:

возглаго́лю, да почі́ю, ѿве́рзъ ᲂу҆ста̀:

человѣ́ка бо не постыждꙋ́сѧ, но нижѐ бре́ннагѡ посрамлю́сѧ:

не вѣ́мъ бо чꙋди́тисѧ лицꙋ̀: а҆́ще же нѝ, то̀ и҆ менѐ мо́лїе и҆з̾ѧдѧ́тъ.

Синодальный

Языки

1 Иов: «Подлинно … с вами умрет мудрость»; 7 «рука Господа сотворила сие»; «Его совет и разум».

И отвечал Иов и сказал:

подлинно, только вы люди, и с вами умрет мудрость!

И у меня есть сердце, как у вас; не ниже я вас; и кто не знает того же?

Посмешищем стал я для друга своего, я, который взывал к Богу, и которому Он отвечал, посмешищем – человек праведный, непорочный.

Так презрен по мыслям сидящего в покое факел, приготовленный для спотыкающихся ногами.

Покойны шатры у грабителей и безопасны у раздражающих Бога, которые как бы Бога носят в руках своих.

И подлинно: спроси у скота, и научит тебя, у птицы небесной, и возвестит тебе;

или побеседуй с землею, и наставит тебя, и скажут тебе рыбы морские.

Кто во всем этом не узнает, что рука Господа сотворила сие?

В Его руке душа всего живущего и дух всякой человеческой плоти.

Не ухо ли разбирает слова, и не язык ли распознает вкус пищи?

В старцах – мудрость, и в долголетних – разум.

У Него премудрость и сила; Его совет и разум.

Что Он разрушит, то не построится; кого Он заключит, тот не высвободится.

Остановит воды, и все высохнет; пустит их, и превратят землю.

У Него могущество и премудрость, пред Ним заблуждающийся и вводящий в заблуждение.

Он приводит советников в необдуманность и судей делает глупыми.

Он лишает перевязей царей и поясом обвязывает чресла их;

князей лишает достоинства и низвергает храбрых;

отнимает язык у велеречивых и старцев лишает смысла;

покрывает стыдом знаменитых и силу могучих ослабляет;

открывает глубокое из среды тьмы и выводит на свет тень смертную;

умножает народы и истребляет их; рассевает народы и собирает их;

отнимает ум у глав народа земли и оставляет их блуждать в пустыне, где нет пути:

ощупью ходят они во тьме без света и шатаются, как пьяные.

1 Рудокоп находит сокровища, сокрытые в земле; 12 но «где премудрость обретается»? 23 Только «Бог ведает место её»; 27 «И сказал человеку: вот, страх Господень есть истинная премудрость».

Так! у серебра есть источная жила, и у золота место, где его плавят.

Железо получается из земли; из камня выплавляется медь.

Человек полагает предел тьме и тщательно разыскивает камень во мраке и тени смертной.

Вырывают рудокопный колодезь в местах, забытых ногою, спускаются вглубь, висят и зыблются вдали от людей.

Земля, на которой вырастает хлеб, внутри изрыта как бы огнем.

Камни ее – место сапфира, и в ней песчинки золота.

Стези туда не знает хищная птица, и не видал ее глаз коршуна;

не попирали ее скимны, и не ходил по ней шакал.

На гранит налагает он руку свою, с корнем опрокидывает горы;

в скалах просекает каналы, и все драгоценное видит глаз его;

останавливает течение потоков и сокровенное выносит на свет.

Но где премудрость обретается? и где место разума?

Не знает человек цены ее, и она не обретается на земле живых.

Бездна говорит: не во мне она; и море говорит: не у меня.

Не дается она за золото и не приобретается она за вес серебра;

не оценивается она золотом Офирским, ни драгоценным ониксом, ни сапфиром;

не равняется с нею золото и кристалл, и не выменяешь ее на сосуды из чистого золота.

А о кораллах и жемчуге и упоминать нечего, и приобретение премудрости выше рубинов.

Не равняется с нею топаз Ефиопский; чистым золотом не оценивается она.

Откуда же исходит премудрость? и где место разума?

Сокрыта она от очей всего живущего и от птиц небесных утаена.

Аваддон и смерть говорят: ушами нашими слышали мы слух о ней.

Бог знает путь ее, и Он ведает место ее.

Ибо Он прозирает до концов земли и видит под всем небом.

Когда Он ветру полагал вес и располагал воду по мере,

когда назначал устав дождю и путь для молнии громоносной,

тогда Он видел ее и явил ее, приготовил ее и еще испытал ее

и сказал человеку: вот, страх Господень есть истинная премудрость, и удаление от зла – разум.

1 Гнев Елиуя на Иова и его трех друзей; 6 он сожалеет о своей юности, но готов представить свое мнение; 11 он заявляет, что Иову не был дан ответ; 15 друзья Иова молчат; Елиуй будет говорить.

Когда те три мужа перестали отвечать Иову, потому что он был прав в глазах своих,

тогда воспылал гнев Елиуя, сына Варахиилова, Вузитянина из племени Рамова: воспылал гнев его на Иова за то, что он оправдывал себя больше, нежели Бога,

а на трех друзей его воспылал гнев его за то, что они не нашли, что отвечать, а между тем обвиняли Иова.

Елиуй ждал, пока Иов говорил, потому что они летами были старше его.

Когда же Елиуй увидел, что нет ответа в устах тех трех мужей, тогда воспылал гнев его.

И отвечал Елиуй, сын Варахиилов, Вузитянин, и сказал: я молод летами, а вы – старцы; поэтому я робел и боялся объявлять вам мое мнение.

Я говорил сам себе: пусть говорят дни, и многолетие поучает мудрости.

Но дух в человеке и дыхание Вседержителя дает ему разумение.

Не многолетние только мудры, и не старики разумеют правду.

Поэтому я говорю: выслушайте меня, объявлю вам мое мнение и я.

Вот, я ожидал слов ваших, – вслушивался в суждения ваши, доколе вы придумывали, что́ сказать.

Я пристально смотрел на вас, и вот никто из вас не обличает Иова и не отвечает на слова его.

Не скажите: мы нашли мудрость: Бог опровергнет его, а не человек.

Если бы он обращал слова свои ко мне, то я не вашими речами отвечал бы ему.

Испугались, не отвечают более; перестали говорить.

И как я ждал, а они не говорят, остановились и не отвечают более,

то и я отвечу с моей стороны, объявлю мое мнение и я,

ибо я полон речами, и дух во мне теснит меня.

Вот, утроба моя, как вино неоткрытое: она готова прорваться, подобно новым мехам.

Поговорю, и будет легче мне; открою уста мои и отвечу.

На лице человека смотреть не буду и никакому человеку льстить не стану,

потому что я не умею льстить: сейчас убей меня, Творец мой.