У́бо, о, дабы́ во а́дѣ мя́ сохрани́лъ еси́, скры́лъ же мя́ бы еси́, до́ндеже преста́нетъ гнѣ́въ тво́й, и вчини́ши ми́ вре́мя, въ не́же па́мять сотвори́ши ми́.

А́ще бо у́мретъ человѣ́къ, жи́въ бу́детъ: сконча́въ дни́ житiя́ своего́, потерплю́, до́ндеже па́ки бу́ду.

Посе́мъ воззове́ши, а́зъ же послу́шаю тя́: дѣ́лъ же руку́ твое́ю не отвраща́йся:

изчи́слилъ же еси́ начина́нiя моя́, и ничто́же тя́ мимои́детъ от грѣ́хъ мои́хъ:

запечатлѣ́лъ же ми́ еси́ беззако́нiя въ мѣшцѣ́, назна́меналъ же еси́, а́ще что́ нево́лею преступи́хъ.

Оба́че и гора́ па́дающи распаде́тся, и ка́мень обетша́етъ от мѣ́ста своего́:

ка́менiе огла́диша во́ды, и потопи́ша во́ды взна́къ хо́лмы земны́я, и ожида́нiе человѣ́ческо погуби́лъ еси́.

Отри́нулъ еси́ его́ до конца́, и отъи́де: измѣни́лъ еси́ ему́ лице́ и испусти́лъ еси́.

Мно́гимъ же бы́вшымъ сыно́мъ его́, не вѣ́сть: а́ще же и ма́ло и́хъ бу́детъ, не зна́етъ:

но пло́ти его́ болѣ́ша, душа́ же его́ о себѣ́ сѣ́това.

Отвѣща́въ же Елифа́зъ Ѳемани́тинъ, рече́:

еда́ прему́дрый да́стъ отвѣ́тъ разу́менъ на вѣ́тръ, и напо́лни болѣ́знiю чре́во,

облича́я глаго́лы, и́миже не подоба́етъ, и словесы́, и́хже ни ка́я по́льза?

Не и ты́ ли отри́нулъ еси́ стра́хъ? сконча́лъ же еси́ глаго́лы таковы́ предъ Го́сподемъ?

Пови́ненъ еси́ глаго́ломъ у́стъ твои́хъ, ниже́ разсуди́лъ еси́ глаго́лы си́льныхъ.

Да облича́тъ тя́ уста́ твоя́, а не а́зъ, и устнѣ́ твои́ на тя́ возсвидѣ́телствуютъ.

Что́ бо? еда́ пе́рвый от человѣ́къ рожде́нъ еси́? или́ пре́жде холмо́въ сгусти́лся еси́?

или́ строе́нiе Госпо́дне слы́шалъ еси́? или́ въ совѣ́тника тя́ употреби́ Бо́гъ? и на тя́ [еди́наго] ли прiи́де прему́дрость?

что́ бо вѣ́си, его́же не вѣ́мы? или́ что́ разумѣ́еши ты́, его́же и мы́ [не разумѣ́емъ]?

И ста́ръ и дре́венъ е́сть въ на́съ, ста́ршiй отца́ твоего́ де́ньми.

Ма́ло, о ни́хже согрѣши́лъ еси́, уя́звленъ еси́, вельми́ вы́ше мѣ́ры возглаго́лалъ еси́.

Что́ де́рзостно бы́сть се́рдце твое́? или́ что́ вознесо́стѣся о́чи твои́?

Я́ко я́рость изры́гнулъ еси́ предъ Го́сподемъ, изне́слъ же еси́ изо у́стъ такова́ словеса́?

Кто́ бо сы́й человѣ́къ я́ко бу́детъ непоро́ченъ? или́ а́ки бу́дущiй пра́ведникъ рожде́нъ от жены́?

А́ще во святы́хъ не вѣ́ритъ, небо же нечи́сто предъ ни́мъ,

кольми́ па́че ме́рзкiй и нечи́стый му́жъ, пiя́й непра́вды, я́коже питiе́.

Возвѣщу́ же ти́, послу́шай мене́: я́же ны́нѣ ви́дѣхъ, возвѣщу́ ти́,

я́же прему́дрiи реку́тъ, и не утаи́ша отцы́ и́хъ,

и́мже еди́нымъ дана́ бы́сть земля́, и не на́йде иноплеме́нникъ на ня́.

Все́ житiе́ нечести́ваго въ попече́нiи, лѣ́та же изочте́на дана́ си́льному,

стра́хъ же его́ во ушесѣ́хъ его́: егда́ мни́тъ уже́ въ ми́рѣ бы́ти, тогда́ прiи́детъ на́нь низвраще́нiе:

да не вѣ́руетъ отврати́тися от тмы́, осужде́нъ бо уже́ въ ру́ки желѣ́за,

учине́нъ же е́сть въ бра́шно нея́сытемъ: вѣ́сть же въ себѣ́, я́ко жде́тъ паде́нiя, де́нь же те́менъ преврати́тъ его́,

бѣда́ же и ско́рбь объи́метъ его́, я́коже военача́лникъ напреди́ стоя́й па́даетъ,

я́ко вознесе́ ру́цѣ на Го́спода, предъ Го́сподемъ же Вседержи́телемъ ожесточи́ вы́ю,

тече́ же проти́ву ему́ укори́зною въ то́лщи хребта́ щита́ своего́:

я́ко покры́ лице́ свое́ ту́комъ свои́мъ и сотвори́ оме́тъ на сте́гнахъ: [хвала́ же его́ укори́зна].

Да всели́тся же во градѣ́хъ пусты́хъ, вни́детъ же въ до́мы ненаселе́нныя: а я́же они́ угото́ваша, ині́и отнесу́тъ.

Ниже́ обогати́тся, ниже́ оста́нетъ имѣ́нiе его́, не и́мать положи́ти на зе́млю сѣ́ни,

ниже́ избѣжи́тъ тмы́: прозябе́нiе его́ да усуши́тъ вѣ́тръ, и да отпаде́тъ цвѣ́тъ его́:

да не вѣ́ритъ, я́ко стерпи́тъ, тще́тная бо сбу́дутся ему́.

Посѣче́нiе его́ пре́жде часа́ растлѣ́етъ, и лѣ́торасль его́ не обли́ственѣетъ:

да объима́нъ бу́детъ я́коже недозрѣ́лая я́года пре́жде часа́, да отпаде́тъ же я́ко цвѣ́тъ ма́сличiя.

Послу́шество бо нечести́ваго сме́рть, о́гнь же пожже́тъ до́мы мздои́мцевъ:

во чре́вѣ же прiи́метъ болѣ́зни, сбу́дется же ему́ тщета́,чре́во же его́ понесе́тъ ле́сть.

Синодальный

1 «Человек … краткодневен и пресыщен печалями»; 7 не как дерево, которое, хотя и срублено, снова дает отпрыски, а «человек ляжет и не встанет»; 13 «Когда умрет человек, то будет ли он опять жить»? 18 «Надежду человека Ты уничтожаешь».

Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями:

как цветок, он выходит и опадает; убегает, как тень, и не останавливается.

И на него-то Ты отверзаешь очи Твои, и меня ведешь на суд с Тобою?

Кто родится чистым от нечистого? Ни один.

Если дни ему определены, и число месяцев его у Тебя, если Ты положил ему предел, которого он не перейдет,

то уклонись от него: пусть он отдохнет, доколе не окончит, как наемник, дня своего.

Для дерева есть надежда, что оно, если и будет срублено, снова оживет, и отрасли от него выходить не перестанут:

если и устарел в земле корень его, и пень его замер в пыли,

но, лишь почуяло воду, оно дает отпрыски и пускает ветви, как бы вновь посаженное.

А человек умирает и распадается; отошел, и где он?

Уходят воды из озера, и река иссякает и высыхает:

так человек ляжет и не станет; до скончания неба он не пробудится и не воспрянет от сна своего.

О, если бы Ты в преисподней сокрыл меня и укрывал меня, пока пройдет гнев Твой, положил мне срок и потом вспомнил обо мне!

Когда умрет человек, то будет ли он опять жить? Во все дни определенного мне времени я ожидал бы, пока придет мне смена.

Воззвал бы Ты, и я дал бы Тебе ответ, и Ты явил бы благоволение творению рук Твоих;

ибо тогда Ты исчислял бы шаги мои и не подстерегал бы греха моего;

в свитке было бы запечатано беззаконие мое, и Ты закрыл бы вину мою.

Но гора падая разрушается, и скала сходит с места своего;

вода стирает камни; разлив ее смывает земную пыль: так и надежду человека Ты уничтожаешь.

Теснишь его до конца, и он уходит; изменяешь ему лице и отсылаешь его.

В чести ли дети его – он не знает, унижены ли – он не замечает;

но плоть его на нем болит, и душа его в нем страдает.

1 Вторая речь Елифаза: «Тебя обвиняют уста твои»; 17 он на примерах поясняет, какие беды постигают богатого нечестивца.

И отвечал Елифаз Феманитянин и сказал:

станет ли мудрый отвечать знанием пустым и наполнять чрево свое ветром палящим,

оправдываться словами бесполезными и речью, не имеющею никакой силы?

Да ты отложил и страх и за малость считаешь речь к Богу.

Нечестие твое настроило так уста твои, и ты избрал язык лукавых.

Тебя обвиняют уста твои, а не я, и твой язык говорит против тебя.

Разве ты первым человеком родился и прежде холмов создан?

Разве совет Божий ты слышал и привлек к себе премудрость?

Что знаешь ты, чего бы не знали мы? что разумеешь ты, чего не было бы и у нас?

И седовласый и старец есть между нами, днями превышающий отца твоего.

Разве малость для тебя утешения Божии? И это неизвестно тебе?

К чему порывает тебя сердце твое, и к чему так гордо смотришь?

Что устремляешь против Бога дух твой и устами твоими произносишь такие речи?

Что такое человек, чтоб быть ему чистым, и чтобы рожденному женщиною быть праведным?

Вот, Он и святым Своим не доверяет, и небеса нечисты в очах Его:

тем больше нечист и растлен человек, пьющий беззаконие, как воду.

Я буду говорить тебе, слушай меня; я расскажу тебе, что видел,

что слышали мудрые и не скрыли слышанного от отцов своих,

которым одним отдана была земля, и среди которых чужой не ходил.

Нечестивый мучит себя во все дни свои, и число лет закрыто от притеснителя;

звук ужасов в ушах его; среди мира идет на него губитель.

Он не надеется спастись от тьмы; видит пред собою меч.

Он скитается за куском хлеба повсюду; знает, что уже готов, в руках у него день тьмы.

Устрашает его нужда и теснота; одолевает его, как царь, приготовившийся к битве,

за то, что он простирал против Бога руку свою и противился Вседержителю,

устремлялся против Него с гордою выею, под толстыми щитами своими;

потому что он покрыл лице свое жиром своим и обложил туком лядвеи свои.

И он селится в городах разоренных, в домах, в которых не живут, которые обречены на развалины.

Не пребудет он богатым, и не уцелеет имущество его, и не распрострется по земле приобретение его.

Не уйдет от тьмы; отрасли его иссушит пламя и дуновением уст своих увлечет его.

Пусть не доверяет суете заблудший, ибо суета будет и воздаянием ему.

Не в свой день он скончается, и ветви его не будут зеленеть.

Сбросит он, как виноградная лоза, недозрелую ягоду свою и, как маслина, стряхнет цвет свой.

Так опустеет дом нечестивого, и огонь пожрет шатры мздоимства.

Он зачал зло и родил ложь, и утроба его приготовляет обман.

Цр҃ко́внослав

Языки

Человѣ́къ бо рожде́нъ ѿ жены̀ малолѣ́тенъ и҆ и҆спо́лнь гнѣ́ва:

и҆лѝ ꙗ҆́коже цвѣ́тъ процвѣты́й ѿпадѐ, ѿбѣже́ же ꙗ҆́кѡ сѣ́нь, и҆ не постои́тъ.

Не и҆ ѡ҆ се́мъ ли сло́во сотвори́лъ є҆сѝ, и҆ семꙋ̀ сотвори́лъ є҆сѝ вни́ти на сꙋ́дъ пред̾ тѧ̀;

Кто́ бо чи́стъ бꙋ́детъ ѿ скве́рны; никто́же,

а҆́ще и҆ є҆ди́нъ де́нь житїѐ є҆гѡ̀ на землѝ: и҆зочте́ни же мцⷭ҇ы є҆гѡ̀ ѿ тебє̀, на вре́мѧ положи́лъ є҆сѝ, и҆ не престꙋ́питъ.

Ѿстꙋпѝ ѿ негѡ̀, да ᲂу҆мо́лкнетъ и҆ и҆збере́тъ житїѐ ꙗ҆́коже нае́мникъ.

Є҆́сть бо дре́вꙋ наде́жда: а҆́ще бо посѣ́чено бꙋ́детъ, па́ки процвѣте́тъ, и҆ лѣ́торасль є҆гѡ̀ не ѡ҆скꙋдѣ́етъ:

а҆́ще бо состарѣ́етсѧ въ землѝ ко́рень є҆гѡ̀, на ка́мени же сконча́етсѧ стебло̀ є҆гѡ̀,

ѿ вонѝ воды̀ процвѣте́тъ, сотвори́тъ же жа́твꙋ, ꙗ҆́коже новосажде́нное.

Мꙋ́жъ же ᲂу҆ме́рый ѿи́де, па́дъ же человѣ́къ, ктомꙋ̀ нѣ́сть.

Вре́менемъ бо ѡ҆скꙋдѣва́етъ мо́ре, рѣка́ же ѡ҆пꙋстѣ́вши и҆́зсше:

человѣ́къ же ᲂу҆снꙋ́въ не воста́нетъ, до́ндеже не бꙋ́детъ не́бо сошве́но, и҆ не возбꙋдѧ́тсѧ ѿ сна̀ своегѡ̀.

Оу҆́бѡ, ѽ, дабы̀ во а҆́дѣ мѧ̀ сохрани́лъ є҆сѝ, скры́лъ же мѧ́ бы є҆сѝ, до́ндеже преста́нетъ гнѣ́въ тво́й, и҆ вчини́ши мѝ вре́мѧ, въ не́же па́мѧть сотвори́ши мѝ.

А҆́ще бо ᲂу҆́мретъ человѣ́къ, жи́въ бꙋ́детъ: сконча́въ дни̑ житїѧ̀ своегѡ̀, потерплю̀, до́ндеже па́ки бꙋ́дꙋ.

Посе́мъ воззове́ши, а҆́зъ же послꙋ́шаю тѧ̀: дѣ́лъ же рꙋкꙋ̀ твоє́ю не ѿвраща́йсѧ:

и҆счи́слилъ же є҆сѝ начина̑нїѧ моѧ̑, и҆ ничто́же тѧ̀ мимои́детъ ѿ грѣ̑хъ мои́хъ:

запечатлѣ́лъ же мѝ є҆сѝ беззакѡ́нїѧ въ мѣшцѣ̀, назна́меналъ же є҆сѝ, а҆́ще что̀ нево́лею престꙋпи́хъ.

Ѻ҆ба́че и҆ гора̀ па́дающи распаде́тсѧ, и҆ ка́мень ѡ҆бетша́етъ ѿ мѣ́ста своегѡ̀:

ка́менїе ѡ҆гла́диша во́ды, и҆ потопи́ша во́ды взна́къ хо́лмы земны̑ѧ, и҆ ѡ҆жида́нїе человѣ́ческо погꙋби́лъ є҆сѝ.

Ѿри́нꙋлъ є҆сѝ є҆го̀ до конца̀, и҆ ѿи́де: и҆змѣни́лъ є҆сѝ є҆мꙋ̀ лицѐ и҆ и҆спꙋсти́лъ є҆сѝ.

Мнѡ́гимъ же бы́вшымъ сынѡ́мъ є҆гѡ̀, не вѣ́сть: а҆́ще же и҆ ма́лѡ и҆́хъ бꙋ́детъ, не зна́етъ:

но плѡ́ти є҆гѡ̀ болѣ́ша, дꙋша́ же є҆гѡ̀ ѡ҆ себѣ̀ сѣ́това.

Ѿвѣща́въ же є҆лїфа́зъ ѳемані́тинъ, речѐ:

є҆да̀ премꙋ́дрый да́стъ ѿвѣ́тъ разꙋ́менъ на вѣ́тръ, и҆ напо́лни болѣ́знїю чре́во,

ѡ҆блича́ѧ глагѡ́лы, и҆́миже не подоба́етъ, и҆ словесы̀, и҆́хже ника́ѧ по́льза;

Не и҆ ты́ ли ѿри́нꙋлъ є҆сѝ стра́хъ; сконча́лъ же є҆сѝ глаго́лы таковы̑ пред̾ гдⷭ҇емъ;

Пови́ненъ є҆сѝ глаго́лѡмъ ᲂу҆́стъ твои́хъ, нижѐ разсꙋди́лъ є҆сѝ глаго́лы си́льныхъ.

Да ѡ҆блича́тъ тѧ̀ ᲂу҆ста̀ твоѧ̑, а҆ не а҆́зъ, и҆ ᲂу҆стнѣ̀ твоѝ на тѧ̀ возсвидѣ́тельствꙋютъ.

Что́ бо; є҆да̀ пе́рвый ѿ человѣ̑къ рожде́нъ є҆сѝ; и҆лѝ пре́жде холмѡ́въ сгꙋсти́лсѧ є҆сѝ;

и҆лѝ строе́нїе гдⷭ҇не слы́шалъ є҆сѝ; и҆лѝ въ совѣ́тника тѧ̀ ᲂу҆потребѝ бг҃ъ; и҆ на тѧ̀ (є҆ди́наго) ли прїи́де премꙋ́дрость;

что́ бо вѣ́си, є҆гѡ́же не вѣ́мы; и҆лѝ что̀ разꙋмѣ́еши ты̀, є҆гѡ́же и҆ мы̀ (не разꙋмѣ́емъ);

И҆ ста́ръ и҆ дре́венъ є҆́сть въ на́съ, ста́ршїй ѻ҆тца̀ твоегѡ̀ де́ньми.

Ма́лѡ, ѡ҆ ни́хже согрѣши́лъ є҆сѝ, ᲂу҆ѧ́звленъ є҆сѝ, вельмѝ вы́ше мѣ́ры возглаго́лалъ є҆сѝ.

Что̀ де́рзостно бы́сть се́рдце твоѐ; и҆лѝ что̀ вознесо́стѣсѧ ѻ҆́чи твоѝ;

Ꙗ҆́кѡ ꙗ҆́рость и҆зры́гнꙋлъ є҆сѝ пред̾ гдⷭ҇емъ, и҆зне́слъ же є҆сѝ и҆зо ᲂу҆́стъ такѡва̀ словеса̀;

Кто́ бо сы́й человѣ́къ ꙗ҆́кѡ бꙋ́детъ непоро́ченъ; и҆лѝ а҆́ки бꙋ́дꙋщїй пра́ведникъ рожде́нъ ѿ жены̀;

А҆́ще во ст҃ы́хъ не вѣ́ритъ, нб҃о же нечи́сто пред̾ ни́мъ,

кольмѝ па́че ме́рзкїй и҆ нечи́стый мꙋ́жъ, пїѧ́й непра̑вды, ꙗ҆́коже питїѐ.

Возвѣщꙋ́ же тѝ, послꙋ́шай менѐ: ꙗ҆̀же нн҃ѣ ви́дѣхъ, возвѣщꙋ̀ тѝ,

ꙗ҆̀же премꙋ́дрїи рекꙋ́тъ, и҆ не ᲂу҆таи́ша ѻ҆тцы̀ и҆́хъ,

и҆̀мже є҆ди̑нымъ дана̀ бы́сть землѧ̀, и҆ не на́йде и҆ноплеме́нникъ на нѧ̀.

Всѐ житїѐ нечести́вагѡ въ попече́нїи, лѣ̑та же и҆зочтє́на дана̑ си́льномꙋ,

стра́хъ же є҆гѡ̀ во ᲂу҆шесѣ́хъ є҆гѡ̀: є҆гда̀ мни́тъ ᲂу҆жѐ въ ми́рѣ бы́ти, тогда̀ прїи́детъ на́нь низвраще́нїе:

да не вѣ́рꙋетъ ѿврати́тисѧ ѿ тьмы̀, ѡ҆сꙋжде́нъ бо ᲂу҆жѐ въ рꙋ́ки желѣ́за,

ᲂу҆чине́нъ же є҆́сть въ бра́шно неѧ́сытємъ: вѣ́сть же въ себѣ̀, ꙗ҆́кѡ жде́тъ паде́нїѧ, де́нь же те́менъ преврати́тъ є҆го̀,

бѣда́ же и҆ ско́рбь ѡ҆б̾и́метъ є҆го̀, ꙗ҆́коже военача́льникъ напредѝ стоѧ́й па́даетъ,

ꙗ҆́кѡ вознесѐ рꙋ́цѣ на гдⷭ҇а, пред̾ гдⷭ҇емъ же Вседержи́телемъ ѡ҆жесточѝ вы́ю,

тече́ же проти́вꙋ є҆мꙋ̀ ᲂу҆кори́зною въ то́лщи хребта̀ щита̀ своегѡ̀:

ꙗ҆́кѡ покры̀ лицѐ своѐ тꙋ́комъ свои́мъ и҆ сотворѝ ѡ҆ме́тъ на сте́гнахъ: (꙳хвала́ же є҆гѡ̀ ᲂу҆кори́зна).

Да всели́тсѧ же во градѣ́хъ пꙋсты́хъ, вни́детъ же въ до́мы ненаселє́нныѧ: а҆ ꙗ҆̀же ѻ҆нѝ ᲂу҆гото́ваша, и҆ні́и ѿнесꙋ́тъ.

Нижѐ ѡ҆богати́тсѧ, нижѐ ѡ҆ста́нетъ и҆мѣ́нїе є҆гѡ̀, не и҆́мать положи́ти на зе́млю сѣ́ни,

нижѐ и҆збѣжи́тъ тьмы̀: прозѧбе́нїе є҆гѡ̀ да ᲂу҆сꙋши́тъ вѣ́тръ, и҆ да ѿпаде́тъ цвѣ́тъ є҆гѡ̀:

да не вѣ́ритъ, ꙗ҆́кѡ стерпи́тъ, тщє́тнаѧ бо сбꙋ́дꙋтсѧ є҆мꙋ̀.

Посѣче́нїе є҆гѡ̀ пре́жде часа̀ растлѣ́етъ, и҆ лѣ́торасль є҆гѡ̀ не ѡ҆бли́ственѣетъ:

да ѡ҆б̾има́нъ бꙋ́детъ ꙗ҆́коже недозрѣ́лаѧ ꙗ҆́года пре́жде часа̀, да ѿпаде́тъ же ꙗ҆́кѡ цвѣ́тъ ма́сличїѧ.

Послꙋ́шество бо нечести́вагѡ сме́рть, ѻ҆́гнь же пожже́тъ до́мы мздои́мцєвъ:

во чре́вѣ же прїи́метъ бѡлѣ́зни, сбꙋ́детсѧ же є҆мꙋ̀ тщета̀, чре́во же є҆гѡ̀ понесе́тъ ле́сть.