Азбука веры » Би́блия » И́ова » гл.20

И́ова, Глава 20

Толкования

Толкования главы

20:1

см.:Иов.11:1;

20:2

20:3

20:4

20:5

см.:Евр.11:25;

20:6

20:7

см.:1Фес.5:3;Пс.36:36;

20:8

см.:Пс.72:19;Ис.29:7;

20:9

см.:Пс.36:10;Пс.102:16;

20:10

см.:Иов.21:19;Иов.27:14;

20:11

20:12

см.:Пс.54:22;

20:13

20:14

20:15

20:16

20:17

20:18

см.:Иер.12:13;

20:19

см.:Ис.5:8;

20:20

см.:Притч.10:2;Притч.11:4;Сир.5:10;Иез.7:19;

20:21

20:22

20:23

см.:Чис.11:33;

20:24

см.:Ис.24:18;Иер.48:44;

20:25

см.:Пс.7:13;Иез.21:10;

20:26

см.:Втор.32:22;Иер.15:14;Иер.17:4;

20:27

20:28

20:29

см.:Иов.18:21;Иов.27:13;

Церковнославянский (рус)

Отвѣща́въ же Софа́ръ Мине́йскiй, рече́:

не та́ко мнѣ́хъ сiя́ тебѣ́ рещи́ проти́ву, и не разумѣ́ете па́че не́жели и а́зъ.

Наказа́нiе срамле́нiя моего́ услы́шу, и ду́хъ от ра́зума отвѣщава́етъ ми́.

Еда́ си́хъ не уразумѣ́лъ еси́ от вѣ́ка, отне́лѣже положе́нъ человѣ́къ бы́сть на земли́?

весе́лiе бо нечести́выхъ паде́нiе стра́шно, обра́дованiе же беззако́нныхъ па́губа.

А́ще взы́дутъ на не́бо да́ры его́, же́ртва же его́ облако́въ ко́снется:

егда́ бо мни́тся уже́ утвержде́нъ бы́ти, тогда́ въ коне́цъ поги́бнетъ. ви́дѣвшiи же его́ реку́тъ: гдѣ́ есть?

Я́коже со́нъ отлетѣ́вый не обря́щется, отлетѣ́ же а́ки мечта́нiе нощно́е.

О́ко призрѣ́, и не приложи́тъ, и ктому́ не позна́етъ его́ мѣ́сто его́.

Сыно́въ его́ да погубя́тъ ме́ншiи, и ру́цѣ его́ возжгу́тъ болѣ́зни.

Ко́сти его́ напо́лнишася грѣхо́въ ю́ности его́ и съ ни́мъ на пе́рсти усну́тъ.

А́ще услади́тся во устѣ́хъ его́ зло́ба, скры́етъ ю́ подъ язы́комъ свои́мъ:

не пощади́тъ ея́, и не оста́витъ ея́, и собере́тъ ю́ посредѣ́ горта́ни своего́,

и не возмо́жетъ помощи́ себѣ́: же́лчь а́спидовъ во чре́вѣ его́.

Бога́тство непра́ведно собира́емо изблюе́тся, изъ хра́мины его́ извлече́тъ его́ а́нгелъ.

Я́рость же змiе́ву да ссе́тъ, да убiе́тъ же его́ язы́къ змiи́нъ.

Да не у́зритъ отдое́нiя ското́въ, ниже́ прибы́тка ме́да и ма́сла кра́вiя.

Вотще́ и всу́е труди́ся, бога́тство, от него́же не вку́ситъ, я́коже кло́ки не сожва́емы и не поглоща́емы.

Мно́гихъ бо немощны́хъ до́мы сокруши́, жили́ще же разгра́би и не поста́ви.

Нѣ́сть спасе́нiя имѣ́нiю его́, въ вожделѣ́нiи свое́мъ не спасе́тся.

Нѣ́сть оста́нка бра́шну его́, сего́ ра́ди не процвѣту́тъ ему́ блага́я.

Егда́ же мни́тъ уже́ испо́лнь бы́ти, оскорби́тся, вся́ка же бѣда́ на́нь прiи́детъ.

А́ще ка́ко ли́бо испо́лнитъ чре́во свое́, напу́ститъ на́нь я́рость гнѣ́ва, одожди́тъ на него́ болѣ́зни:

и не спасе́тся от руки́ желѣ́за, да устрѣли́тъ его́ лу́къ мѣ́дянъ,

и да про́йдетъ сквозѣ́ тѣ́ло его́ стрѣла́: звѣ́зды же въ жили́щихъ его́: да прiи́дутъ на́нь стра́си,

и вся́ка тма́ на не́мъ да пребу́детъ: да поя́стъ его́ о́гнь нераздеже́ный, да озло́битъ же пришле́цъ до́мъ его́:

и да откры́етъ не́бо беззако́нiя его́, и земля́ да воста́нетъ на́нь:

да извлече́тъ до́мъ его́ па́губа до конца́, де́нь гнѣ́ва да прiи́детъ на́нь.

Сiя́ ча́сть человѣ́ка нечести́ваго от Го́спода и стяжа́нiе имѣ́нiй его́ от надзира́теля.

Синодальный

1 Вторая речь Софара: «Веселие беззаконных кратковременно»; 20 «Бог пошлет на него ярость гнева Своего».

И отвечал Софар Наамитянин и сказал:

размышления мои побуждают меня отвечать, и я поспешаю выразить их.

Упрек, позорный для меня, выслушал я, и дух разумения моего ответит за меня.

Разве не знаешь ты, что от века, – с того времени, как поставлен человек на земле, –

веселье беззаконных кратковременно, и радость лицемера мгновенна?

Хотя бы возросло до небес величие его, и голова его касалась облаков, –

как помет его, на веки пропадает он; видевшие его скажут: где он?

Как сон, улетит, и не найдут его; и, как ночное видение, исчезнет.

Глаз, видевший его, больше не увидит его, и уже не усмотрит его место его.

Сыновья его будут заискивать у нищих, и руки его возвратят похищенное им.

Кости его наполнены грехами юности его, и с ним лягут они в прах.

Если сладко во рту его зло, и он таит его под языком своим,

бережет и не бросает его, а держит его в устах своих,

то эта пища его в утробе его превратится в желчь аспидов внутри его.

Имение, которое он глотал, изблюет: Бог исторгнет его из чрева его.

Змеиный яд он сосет; умертвит его язык ехидны.

Не видать ему ручьев, рек, текущих медом и молоком!

Нажитое трудом возвратит, не проглотит; по мере имения его будет и расплата его, а он не порадуется.

Ибо он угнетал, отсылал бедных; захватывал домы, которых не строил;

не знал сытости во чреве своем и в жадности своей не щадил ничего.

Ничего не спаслось от обжорства его, зато не устоит счастье его.

В полноте изобилия будет тесно ему; всякая рука обиженного поднимется на него.

Когда будет чем наполнить утробу его, Он пошлет на него ярость гнева Своего и одождит на него болезни в плоти его.

Убежит ли он от оружия железного, – пронзит его лук медный;

станет вынимать стрелу, – и она выйдет из тела, выйдет, сверкая сквозь желчь его; ужасы смерти найдут на него!

Все мрачное сокрыто внутри его; будет пожирать его огонь, никем не раздуваемый; зло постигнет и оставшееся в шатре его.

Небо откроет беззаконие его, и земля восстанет против него.

Исчезнет стяжание дома его; все расплывется в день гнева Его.

Вот удел человеку беззаконному от Бога и наследие, определенное ему Вседержителем!

Грузинский

მიუგო ცოფარ ნაყამათელმა და უთხრა:

ჩემი ფიქრები მაიძულებენ პასუხს და ამის გამო ვიჩქარი.

ჩემს შეურაცხყოფას ვისმენ და ჩემი გონებიდან მპასუხობს სული:

ხომ იცი, ასე ყოფილა უკუნითიდან, რაც რომ კაცი დადგინდა ქვეყანაზე:

ბოროტეულთა სიხარული ხანმოკლეა და უღვთოს ლხენა წამიერი.

თუნდაც ცამდე ამაღლდეს მისი დიდება და მისი თავი ღრუბლებს მისწვდეს,

თავისი განავალივით გაქრება საბოლოოდ; იკითხავენ მისი მნახველნი, სად არისო?

გაფრინდება როგორც სიზმარი და ვერავინ იპოვნის; ღამის ჩვენებასავით გაუჩინარდება;

თვალი, რომელიც ხედავდა მას, ვეღარ იხილავს; ვეღარც მისი ადგილი იხილავს მას ვერასოდეს;

მისი შვილები შეუვრდებიან გაღატაკებულთ და თავისი ხელით დაუბრუნებენ დოვლათს;

სიჭაბუკით სავსე მისი ძვლები მასთან ერთად ჩაესვენებიან მიწაში;

თუმცა ბოროტება ეტკბილება პირში და ენის ქვეშ ინახავს მას,

თუმცა ენანება გადმოსაგდებად და სასაში იჩერებს,

უნასის შხამად ექცევა საჭმელი ნაწლავებში.

ყლაპავს დოვლათს და ისევ ამოარწყევს, მუცლიდან გამოუდევნის მას ღმერთი.

უნასთა შხამს მოსწოვს ის, იქედნეს ენა მოკლავს მას.

ვერ იხილოს მან თაფლისა და რძის ნაკადულები, მდინარეები და ნიაღვრები!

დააბრუნებს ნაჭირნახულევს და ვერ გადაყლაპავს; გაიღებს თავისი დოვლათის ფასს და ვერ გაიხარებს;

რადგან ჩაგრავდა, არ ახსოვდა ღარიბ-ღატაკები, ძარცვავდა სახლებს, რომლებიც არ უშენებია;

რადგან მოსვენება არ იცოდა თავის შიგანში, სასურველს ვერაფერს გადაარჩენს;

ნამცეციც არ დარჩენია შეუჭმელი, ამიტომაც ვერ გასტანს მისი კეთილდღეობა;

თავის სიუხვეში ვიწროდ იქნება, ყოველი მაშვრალის ხელი მისწვდება მას.

მუცლის ამოსავსებად თავისი რისხვის ცეცხლს ჩამოუგზავნის და საჭმელად აწვიმებს მასზე;

გაექცევა რკინის იარაღს და განგმირავს მას სპილენძის მშვილდი;

შუბი გააღწევს მის გვამში, ელვარე მახვილი - მის გულ-ბოყვში; და შიშის ზარი დაეცემა მას.

მთელი წყვდიადი მის საგანძურად ინახება, შეჭამს მას დაუნთებელი ცეცხლი, განადგურდება მის კარავში ნატამალი;

ამხილებს ცა მის დანაშაულს და მიწა აღდგება მის წინააღმდეგ;

წალეკავს წარღვნა მისი სახლის დოვლათს და ნიაღვრები - ღვთის რისხვის დღეს.

ეს არის ხვედრი ბოროტეულისა ღვთისაგან და მემკვიდრეობა, ღვთის ნაანდერძევი.

Украинский (Огієнко)

Языки

І відповів нааматянин Цофар та й сказав:

Тому то думки мої відповідати мене навертають, і тому то в мені цей мій поспіх!

Соромливу нагану собі я почув, та дух з мого розуму відповідає мені.

Чи знаєш ти те, що від вічности, відколи людина на землі була поставлена,

то спів несправедливих короткий, а радість безбожного тільки на хвилю?

Якщо піднесеться величність його аж до неба, а його голова аж до хмари досягне,

проте він загине навіки, немов його гній, хто бачив його, запитає: де він?

Немов сон улетить і не знайдуть його, мов видіння нічне, він сполошений буде:

його бачило око, та бачити більше не буде, і вже не побачить його його місце…

Сини його запобігатимуть ласки в нужденних, а руки його позвертають маєток його…

Повні кості його молодечости, та до пороху з ним вона ляже!

Якщо в устах його зло солодке, його він таїть під своїм язиком,

над ним милосердиться та не пускає його, і тримає його в своїх устах,

то цей хліб в його нутрощах зміниться, стане він жовчю зміїною в нутрі його!…

Він маєток чужого ковтав, але його виблює: Бог виганяє його із утроби його…

Отруту зміїну він ссатиме, гадючий язик його вб́є!

Він річкових джерел не побачить, струмків меду та молока.

Позвертає він працю чужу, і її не ковтне, як і маєток, набутий з виміни своєї, жувати не буде…

Бо він переслідував, кидав убогих, він дім грабував, хоч не ставив його!

Бо спокою не знав він у нутрі своїм, і свого наймилішого не збереже.

Немає останку з обжирства його, тому нетривале добро його все:

за повні достатку його буде тісно йому, рука кожного скривдженого прийде на нього!

Хай наповнена буде утроба його, та пошле Він на нього жар гніву Свого, і буде дощити на нього недугами його…

Він буде втікати від зброї залізної, та прониже його мідний лук…

Він стане меча витягати, і вийде він із тіла, та держак його вийде із жовчі його, і перестрах на нього впаде!

При скарбах його всі нещастя заховані, його буде жерти огонь не роздмухуваний, позостале в наметі його буде знищене…

Небо відкриє його беззаконня, а земля проти нього повстане,

урожай його дому втече, розпливеться в день гніву Його…

Оце доля від Бога людині безбожній, і спадщина, обіцяна Богом для неї!