Разгнѣ́вася же Елiу́съ сы́нъ Варахiи́левъ вузи́тянинъ, от у́жичества Ара́мска авситиді́йскiя страны́, разгнѣ́вася же на и́ова зѣло́, зане́же нарече́ себе́ пра́ведна предъ Бо́гомъ,

и на трiе́хъ же друго́въ разгнѣ́вася зѣло́, я́ко не возмого́ша отвѣща́ти проти́ву и́ову и суди́ша его́ бы́ти нечести́ва.

Елiу́съ же терпя́ше да́ти отвѣ́тъ и́ову, я́ко старѣ́йшiи его́ су́ть де́ньми [дру́зiе его́].

И ви́дѣ Елiу́съ, я́ко нѣ́сть отвѣ́та во устѣ́хъ трiе́хъ муже́й, и возъяри́ся гнѣ́вомъ свои́мъ.

Отвѣща́въ же Елiу́съ сы́нъ Варахiи́левъ вузи́тянинъ, рече́: юнѣ́йшiй у́бо е́смь лѣ́ты, вы́ же есте́ старѣ́йшiи: тѣ́мже молча́хъ, убоя́вся возвѣсти́ти ва́мъ хи́трость мою́:

рѣ́хъ же: вре́мя е́сть глаго́лющее, и во мно́зѣхъ лѣ́тѣхъ вѣ́дятъ прему́дрость,

но ду́хъ е́сть въ человѣ́цѣхъ, дыха́нiе же Вседержи́телево е́сть науча́ющее:

не многолѣ́тнiи су́ть прему́дри, ниже́ ста́рiи вѣ́дятъ су́дъ:

тѣ́мже рѣ́хъ: послу́шайте мене́, и возвѣщу́ ва́мъ, я́же вѣ́мъ, внуши́те глаго́лы моя́:

реку́ бо ва́мъ послу́шающымъ, до́ндеже испыта́ете словеса́, и да́же ва́съ уразумѣ́ю,

и се́, не бѣ́ и́ова облича́яй, отвѣща́яй проти́вно глаго́ломъ его́ от ва́съ:

да не рече́те: обрѣто́хомъ прему́дрость, Го́сподеви приложи́вшеся:

человѣ́ку же попусти́сте глаго́лати такова́я словеса́:

ужасну́шася, не отвѣща́ша ктому́, обетша́ша от ни́хъ словеса́:

терпѣ́хъ, не глаго́лахъ бо, я́ко ста́ша, не отвѣща́ша, я́ко да отвѣща́ю и а́зъ ча́сть.

Отвѣща́ же Елiу́съ, глаго́ля:

па́ки возглаго́лю, испо́лненъ бо е́смь слове́съ: убива́етъ бо мя́ ду́хъ чре́ва:

чре́во же мое́ я́ко мѣ́хъ мста́ вря́ща завя́занъ, или́ я́коже мѣ́хъ кова́ческiй расто́ргнутый:

возглаго́лю, да почі́ю, отве́рзъ уста́:

человѣ́ка бо не постыжду́ся, но ниже́ бре́ннаго посрамлю́ся:

не вѣ́мъ бо чуди́тися лицу́: а́ще же ни́, то́ и мене́ мо́лiе изъядя́тъ.

Но послу́шай, и́ове, слове́съ мои́хъ и бесѣ́ду мою́ внуши́:

се́ бо, отверзо́хъ уста́ моя́, и возглаго́ла язы́къ мо́й:

чи́сто се́рдце мое́ во словесѣ́хъ, ра́зумъ же устну́ мое́ю чи́стая уразумѣ́етъ:

Ду́хъ Бо́жiй сотвори́вый мя́, дыха́нiе же Вседержи́телево поуча́ющее мя́:

а́ще мо́жеши, да́ждь ми́ отвѣ́тъ къ си́мъ: потерпи́, ста́ни проти́ву мене́, и а́зъ проти́ву тебе́.

От бре́нiя сотворе́нъ еси́ ты́, я́коже и а́зъ: от того́жде сотворе́нiя есмы́:

не стра́хъ мо́й тя́ смяте́тъ, ниже́ рука́ моя́ тяжка́ бу́детъ на тя́.

Оба́че ре́клъ еси́ во у́шы мои́, и гла́съ глаго́лъ твои́хъ услы́шахъ, зане́же глаго́леши:

чи́стъ е́смь а́зъ, не согрѣша́я, непоро́ченъ же е́смь, и́бо не беззако́нновахъ:

зазо́ръ же на мя́ обрѣ́те и мни́тъ мя́, я́ко проти́вника себѣ́:

вложи́ же но́гу мою́ въ дре́во и надсмотря́лъ пути́ моя́ вся́.

Ка́ко бо глаго́леши, я́ко пра́въ е́смь, и не послу́ша мене́? Вѣ́ченъ бо е́сть, и́же надъ земны́ми.

Глаго́леши бо: чесо́ ра́ди пра́вды моея́ не услы́ша вся́ко сло́во?

Еди́ною бо возглаго́летъ Госпо́дь, второ́е же во снѣ́, или́ въ поуче́нiи нощнѣ́мъ,

или́, я́ко егда́ напа́даетъ стра́хъ лю́тъ на человѣ́ки, во дрема́нiихъ на ло́жи:

тогда́ откры́етъ у́мъ человѣ́ческiй, видѣ́ньми стра́ха тацѣ́ми и́хъ устраши́тъ,

да возврати́тъ человѣ́ка от непра́вды, тѣ́ло же его́ от паде́нiя изба́ви,

пощадѣ́ же ду́шу его́ от сме́рти, е́же не па́сти ему́ на бра́ни.

Па́ки же обличи́ его́ болѣ́знiю на ло́жи и мно́жество косте́й его́ разсла́би:

вся́каго же бра́шна пшени́чна не возмо́жетъ прiя́ти, а душа́ его́ я́ди хо́щетъ,

до́ндеже согнiю́тъ пло́ти его́, и пока́жетъ ко́сти его́ то́щя:

прибли́жися же на сме́рть душа́ его́, и живо́тъ его́ во а́дѣ.

А́ще бу́детъ ты́сяща а́нгелъ смертоно́сныхъ, еди́нъ от ни́хъ не уязви́тъ его́: а́ще помы́слитъ се́рдцемъ обрати́тися ко Го́споду, повѣ́сть же человѣ́ку сво́й зазо́ръ, и безу́мiе свое́ пока́жетъ,

засту́питъ е́, е́же не впа́сти ему́ въ сме́рть, обнови́тъ же тѣ́ло его́ я́коже повапле́нiе на стѣнѣ́, ко́сти же его́ испо́лнитъ мо́зга:

умягчи́тъ же его́ пло́ть я́коже младе́нца, и устро́итъ его́ возмужа́вша въ человѣ́цѣхъ.

Помо́лится же ко Го́споду и прiя́тъ и́мъ бу́детъ, вни́детъ же лице́мъ весе́лымъ со исповѣ́данiемъ, возда́стъ же человѣ́комъ пра́вду свою́.

Посе́мъ тогда́ за́зритъ человѣ́къ са́мъ себѣ́, глаго́ля: якова́я содѣва́хъ? и не по досто́инству истяза́ мя, о ни́хже согрѣши́хъ:

спаси́ ду́шу мою́, е́же не вни́ти во истлѣ́нiе, и жи́знь моя́ свѣ́тъ у́зритъ.

Се́, сiя́ вся́ твори́тъ крѣ́пкiй [Бо́гъ] пути́ три́ съ му́жемъ:

но изба́ви ду́шу мою́ от сме́рти, да живо́тъ мо́й во свѣ́тѣ хва́литъ его́.

Внима́й, и́ове, и послу́шай мене́, премолчи́, и а́зъ возглаго́лю:

и а́ще тебѣ́ су́ть словеса́, отвѣща́й ми́: глаго́ли, хощу́ бо оправди́тися тебѣ́:

а́ще же ни́, ты́ послу́шай мене́, умолчи́, и научу́ тя прему́дрости.

Отвѣща́въ же Елiу́съ, рече́:

послу́шайте мене́, прему́дрiи: свѣ́дущiи, внуши́те [до́брое],

я́ко у́хо словеса́ искуша́етъ, горта́нь же вкуша́етъ бра́шна.

Су́дъ избере́мъ себѣ́, уразумѣ́емъ посредѣ́ себе́, что́ лу́чшее.

Я́ко рече́ и́овъ: пра́веденъ е́смь, Госпо́дь отъя́тъ ми́ су́дъ,

солга́ же суду́ моему́: наси́льна стрѣла́ моя́ безъ непра́вды.

Кто́ му́жъ, я́коже и́овъ, пiя́й поруга́нiе, я́коже во́ду,

не согрѣша́я, ниже́ нече́ствовавъ, ниже́ приобщи́вся къ творя́щымъ беззако́нiя, е́же ходи́ти съ нечести́выми?

Не рцы́ бо, я́ко нѣ́сть посѣще́нiя му́жеви, и посѣще́нiя ему́ от Го́спода.

Тѣ́мже, разуми́вiи се́рдцемъ, послу́шайте мене́, не бу́ди ми́ предъ Го́сподемъ нече́ствовати и предъ Вседержи́телемъ возмути́ти пра́вду:

но воздае́тъ человѣ́кови, я́коже твори́тъ кі́йждо и́хъ, и на стези́ му́жестѣй обря́щетъ и́.

Мни́ши же Го́спода нелѣ́пая сотвори́ти, или́ Вседержи́тель смяте́тъ су́дъ, и́же сотвори́ зе́млю?

Кто́ же е́сть творя́й поднебе́сную и я́же въ не́й вся́ческая?

А́ще бо восхо́щетъ запрети́ти и ду́хъ у себе́ удержа́ти,

у́мретъ вся́ка пло́ть вку́пѣ, вся́къ же человѣ́къ въ зе́млю по́йдетъ, отню́дуже и со́зданъ бы́сть.

А́ще же не увѣща́ешися, послу́шай си́хъ, внуши́ гла́съ глаго́лъ.

Ви́ждь ты́ ненави́дящаго беззако́нная и губя́щаго лука́выя, су́ща, вѣ́чна, пра́ведна.

Нечести́въ е́сть глаго́ляй царе́ви, зако́нъ преступа́еши, нечести́вѣйше, князе́мъ:

и́же не постыдѣ́ся лица́ честна́го, ниже́ вѣ́сть че́сть возложи́ти си́льнымъ, удиви́тися ли́цамъ и́хъ.

Тще́ же и́мъ сбу́дется, е́же возопи́ти и моли́ти му́жа: зане́ употреби́ша беззако́нно, безче́стяще немощны́хъ.

То́й бо зри́тель е́сть дѣ́лъ человѣ́ческихъ, утаи́ся же от него́ ничто́же от тѣ́хъ, я́же творя́тъ:

ниже́ бу́детъ мѣ́сто укры́тися творя́щымъ беззако́нная:

я́ко не на му́жа положи́тъ еще́.

Госпо́дь бо всѣ́хъ ви́дитъ, постиза́яй неизслѣ́дная, сла́вная же и изря́дная, и́мже нѣ́сть числа́,

свѣ́дый и́хъ дѣла́, и обрати́тъ но́щь, и смиря́тся.

Угаси́ же нечести́выя, ви́дими же предъ ни́мъ:

я́ко уклони́шася от зако́на Бо́жiя, оправда́нiй же его́ не позна́ша,

е́же вознести́ къ нему́ во́пль ни́щихъ, и во́пль убо́гихъ услы́шитъ.

И то́й тишину́ пода́стъ, и кто́ осу́дитъ? и сокры́етъ лице́, и кто́ у́зритъ его́? и на язы́къ, и на человѣ́ка вку́пѣ,

и́же поставля́етъ царе́мъ человѣ́ка лицемѣ́ра за стропти́вость люді́й.

Я́ко къ крѣ́пкому глаго́ляй: взя́хъ, не отиму́ вмѣ́сто зало́га:

безъ мене́ узрю́, ты́ покажи́ ми: а́ще непра́вду содѣ́лахъ, не и́мамъ приложи́ти.

Еда́ от тебе́ истя́жетъ ю́, я́ко ты́ отри́неши, я́ко ты́ избере́ши, а не а́зъ ли? и что́ разумѣ́еши? глаго́ли.

Тѣ́мже смы́сленнiи се́рдцемъ реку́тъ сiя́, му́жъ же прему́дръ услы́ша глаго́лъ мо́й.

И́овъ же не въ ра́зумѣ глаго́лаше, словеса́ же его́ не въ хи́трости.

Оба́че навы́кни, и́ове, не да́ждь еще́ отвѣ́та, я́коже нему́дрiи:

да не приложи́мъ на грѣхи́ на́шя: беззако́нiе же на на́съ вмѣни́тся, мно́гая глаго́лющихъ словеса́ на Го́спода.

Синодальный

1 Иов снова уверяет о своей непорочности; 8 нечестивый не может надеяться на Бога; 13 богатство нечестивого суетно, Бог «устремится на него» и люди посвищут над ним.

И продолжал Иов возвышенную речь свою и сказал:

жив Бог, лишивший меня суда, и Вседержитель, огорчивший душу мою,

что, доколе еще дыхание мое во мне и дух Божий в ноздрях моих,

не скажут уста мои неправды, и язык мой не произнесет лжи!

Далек я от того, чтобы признать вас справедливыми; доколе не умру, не уступлю непорочности моей.

Крепко держал я правду мою и не опущу ее; не укорит меня сердце мое во все дни мои.

Враг мой будет, как нечестивец, и восстающий на меня, как беззаконник.

Ибо какая надежда лицемеру, когда возьмет, когда исторгнет Бог душу его?

Услышит ли Бог вопль его, когда придет на него беда?

Будет ли он утешаться Вседержителем и призывать Бога во всякое время?

Возвещу вам, что́ в руке Божией; что́ у Вседержителя, не скрою.

Вот, все вы и сами видели; и для чего вы столько пустословите?

Вот доля человеку беззаконному от Бога, и наследие, какое получают от Вседержителя притеснители.

Если умножаются сыновья его, то под меч; и потомки его не насытятся хлебом.

Оставшихся по нем смерть низведет во гроб, и вдовы их не будут плакать.

Если он наберет кучи серебра, как праха, и наготовит одежд, как брение,

то он наготовит, а одеваться будет праведник, и серебро получит себе на долю беспорочный.

Он строит, как моль, дом свой и, как сторож, делает себе шалаш;

ложится спать богачом и таким не встанет; открывает глаза свои, и он уже не тот.

Как во́ды, постигнут его ужасы; в ночи похитит его буря.

Поднимет его восточный ветер и понесет, и он быстро побежит от него.

Устремится на него и не пощадит, как бы он ни силился убежать от руки его.

Всплеснут о нем руками и посвищут над ним с места его!

1 Гнев Елиуя на Иова и его трех друзей; 6 он сожалеет о своей юности, но готов представить свое мнение; 11 он заявляет, что Иову не был дан ответ; 15 друзья Иова молчат; Елиуй будет говорить.

Когда те три мужа перестали отвечать Иову, потому что он был прав в глазах своих,

тогда воспылал гнев Елиуя, сына Варахиилова, Вузитянина из племени Рамова: воспылал гнев его на Иова за то, что он оправдывал себя больше, нежели Бога,

а на трех друзей его воспылал гнев его за то, что они не нашли, что отвечать, а между тем обвиняли Иова.

Елиуй ждал, пока Иов говорил, потому что они летами были старше его.

Когда же Елиуй увидел, что нет ответа в устах тех трех мужей, тогда воспылал гнев его.

И отвечал Елиуй, сын Варахиилов, Вузитянин, и сказал: я молод летами, а вы – старцы; поэтому я робел и боялся объявлять вам мое мнение.

Я говорил сам себе: пусть говорят дни, и многолетие поучает мудрости.

Но дух в человеке и дыхание Вседержителя дает ему разумение.

Не многолетние только мудры, и не старики разумеют правду.

Поэтому я говорю: выслушайте меня, объявлю вам мое мнение и я.

Вот, я ожидал слов ваших, – вслушивался в суждения ваши, доколе вы придумывали, что́ сказать.

Я пристально смотрел на вас, и вот никто из вас не обличает Иова и не отвечает на слова его.

Не скажите: мы нашли мудрость: Бог опровергнет его, а не человек.

Если бы он обращал слова свои ко мне, то я не вашими речами отвечал бы ему.

Испугались, не отвечают более; перестали говорить.

И как я ждал, а они не говорят, остановились и не отвечают более,

то и я отвечу с моей стороны, объявлю мое мнение и я,

ибо я полон речами, и дух во мне теснит меня.

Вот, утроба моя, как вино неоткрытое: она готова прорваться, подобно новым мехам.

Поговорю, и будет легче мне; открою уста мои и отвечу.

На лице человека смотреть не буду и никакому человеку льстить не стану,

потому что я не умею льстить: сейчас убей меня, Творец мой.

1 Елиуй приглашает Иова слушать и отвечать; 8 он упрекает Иова за его самоправедность и осуждение Бога. 13 Бог больше человека; Он учит его в видениях; 19 Бог наказывает человека; 23 если человек при таком наказании находит наставника и молится, Бог милостив и избавляет его.

Итак слушай, Иов, речи мои и внимай всем словам моим.

Вот, я открываю уста мои, язык мой говорит в гортани моей.

Слова мои от искренности моего сердца, и уста мои произнесут знание чистое.

Дух Божий создал меня, и дыхание Вседержителя дало мне жизнь.

Если можешь, отвечай мне и стань передо мною.

Вот я, по желанию твоему, вместо Бога. Я образован также из брения;

поэтому страх передо мною не может смутить тебя, и рука моя не будет тяжела для тебя.

Ты говорил в уши мои, и я слышал звук слов:

чист я, без порока, невинен я, и нет во мне неправды;

а Он нашел обвинение против меня и считает меня Своим противником;

поставил ноги мои в колоду, наблюдает за всеми путями моими.

Вот в этом ты неправ, отвечаю тебе, потому что Бог выше человека.

Для чего тебе состязаться с Ним? Он не дает отчета ни в каких делах Своих.

Бог говорит однажды и, если того не заметят, в другой раз:

во сне, в ночном видении, когда сон находит на людей, во время дремоты на ложе.

Тогда Он открывает у человека ухо и запечатлевает Свое наставление,

чтобы отвести человека от какого-либо предприятия и удалить от него гордость,

чтобы отвести душу его от пропасти и жизнь его от поражения мечом.

Или он вразумляется болезнью на ложе своем и жестокою болью во всех костях своих, –

и жизнь его отвращается от хлеба и душа его от любимой пищи.

Плоть на нем пропадает, так что ее не видно, и показываются кости его, которых не было видно.

И душа его приближается к могиле и жизнь его – к смерти.

Если есть у него Ангел-наставник, один из тысячи, чтобы показать человеку прямой путь его, –

Бог умилосердится над ним и скажет: освободи его от могилы; Я нашел умилостивление.

Тогда тело его сделается свеже́е, нежели в молодости; он возвратится к дням юности своей.

Будет молиться Богу, и Он – милостив к нему; с радостью взирает на лице его и возвращает человеку праведность его.

Он будет смотреть на людей и говорить: грешил я и превращал правду, и не воздано мне;

Он освободил душу мою от могилы, и жизнь моя видит свет.

Вот, все это делает Бог два-три раза с человеком,

чтобы отвести душу его от могилы и просветить его светом живых.

Внимай, Иов, слушай меня, молчи, и я буду говорить.

Если имеешь, что сказать, отвечай; говори, потому что я желал бы твоего оправдания;

если же нет, то слушай меня: молчи, и я научу тебя мудрости.

1 Елиуй приглашает друзей разобрать вместе с ним самоправедность Иова; 10 «Не может быть у Бога неправда»; 16 Бог «не смотрит на лица князей»; 21 «очи Его над путями человека», но «скрывает ли Он лице Свое, кто может увидеть Его»? 31 Пусть люди разумные скажут мне: «Иов не умно говорит … он ко греху своему прибавит отступление».

И продолжал Елиуй и сказал:

выслушайте, мудрые, речь мою, и приклоните ко мне ухо, рассудительные!

Ибо ухо разбирает слова, как гортань различает вкус в пище.

Установим между собою рассуждение и распознаем, что хорошо.

Вот, Иов сказал: я прав, но Бог лишил меня суда.

Должен ли я лгать на правду мою? Моя рана неисцелима без вины.

Есть ли такой человек, как Иов, который пьет глумление, как воду,

вступает в сообщество с делающими беззаконие и ходит с людьми нечестивыми?

Потому что он сказал: нет пользы для человека в благоугождении Богу.

Итак послушайте меня, мужи мудрые! Не может быть у Бога неправда или у Вседержителя неправосудие,

ибо Он по делам человека поступает с ним и по путям мужа воздает ему.

Истинно, Бог не делает неправды и Вседержитель не извращает суда.

Кто кроме Его промышляет о земле? И кто управляет всею вселенною?

Если бы Он обратил сердце Свое к Себе и взял к Себе дух ее и дыхание ее, –

вдруг погибла бы всякая плоть, и человек возвратился бы в прах.

Итак, если ты имеешь разум, то слушай это и внимай словам моим.

Ненавидящий правду может ли владычествовать? И можешь ли ты обвинить Всеправедного?

Можно ли сказать царю: ты – нечестивец, и князьям: вы – беззаконники?

Но Он не смотрит и на лица князей и не предпочитает богатого бедному, потому что все они дело рук Его.

Внезапно они умирают; среди ночи народ возмутится, и они исчезают; и сильных изгоняют не силою.

Ибо очи Его над путями человека, и Он видит все шаги его.

Нет тьмы, ни тени смертной, где могли бы укрыться делающие беззаконие.

Потому Он уже не требует от человека, чтобы шел на суд с Богом.

Он сокрушает сильных без исследования и поставляет других на их места;

потому что Он делает известными дела их и низлагает их ночью, и они истребляются.

Он поражает их, как беззаконных людей, пред глазами других,

за то, что они отвратились от Него и не уразумели всех путей Его,

так что дошел до Него вопль бедных, и Он услышал стенание угнетенных.

Дарует ли Он тишину, кто может возмутить? скрывает ли Он лице Свое, кто может увидеть Его? Будет ли это для народа, или для одного человека,

чтобы не царствовал лицемер к соблазну народа.

К Богу должно говорить: я потерпел, больше не буду грешить.

А чего я не знаю, Ты научи меня; и если я сделал беззаконие, больше не буду.

По твоему ли рассуждению Он должен воздавать? И как ты отвергаешь, то тебе следует избирать, а не мне; говори, что знаешь.

Люди разумные скажут мне, и муж мудрый, слушающий меня:

Иов не умно говорит, и слова его не со смыслом.

Я желал бы, чтобы Иов вполне был испытан, по ответам его, свойственным людям нечестивым.

Иначе он ко греху своему прибавит отступление, будет рукоплескать между нами и еще больше наговорит против Бога.

Итальянский

Языки

Giobbe continuò il suo discorso dicendo:

"Per la vita di Dio, che mi ha privato del mio diritto, per l'Onnipotente che mi ha amareggiato l'animo,

finché ci sarà in me un soffio di vita, e l'alito di Dio nelle mie narici,

mai le mie labbra diranno falsità e mai la mia lingua mormorerà menzogna!

Lontano da me darvi ragione; fino alla morte non rinuncerò alla mia integrità.

Mi terrò saldo nella mia giustizia senza cedere, la mia coscienza non mi rimprovera nessuno dei miei giorni.

Sia trattato come reo il mio nemico e il mio avversario come un ingiusto.

Che cosa infatti può sperare l'empio, quando finirà, quando Dio gli toglierà la vita?

Ascolterà forse Dio il suo grido, quando la sventura piomberà su di lui?

Troverà forse il suo conforto nell'Onnipotente? Potrà invocare Dio in ogni momento?

Io vi istruirò sul potere di Dio, non vi nasconderò i pensieri dell'Onnipotente.

Ecco, voi tutti lo vedete bene: perché dunque vi perdete in cose vane?

Questa è la sorte che Dio riserva all'uomo malvagio, l'eredità che i violenti ricevono dall'Onnipotente.

Se ha molti figli, saranno destinati alla spada e i suoi discendenti non avranno pane da sfamarsi;

i suoi superstiti saranno sepolti dalla peste e le loro vedove non potranno fare lamento.

Se ammassa argento come la polvere e ammucchia vestiti come fango,

egli li prepara, ma il giusto li indosserà, e l'argento lo erediterà l'innocente.

Ha costruito la casa come una tela di ragno e come una capanna fatta da un guardiano.

Si corica ricco, ma per l'ultima volta, quando apre gli occhi, non avrà più nulla.

Come acque il terrore lo assale, di notte se lo rapisce l'uragano;

il vento d'oriente lo solleva e se ne va, lo sradica dalla sua dimora,

lo bersaglia senza pietà ed egli tenterà di sfuggire alla sua presa.

Si battono le mani contro di lui e si fischia di scherno su di lui ovunque si trovi.

Quei tre uomini cessarono di rispondere a Giobbe, perché egli si riteneva giusto.

Allora si accese lo sdegno di Eliu, figlio di Barachele, il Buzita, della tribù di Ram. Si accese di sdegno contro Giobbe, perché si considerava giusto di fronte a Dio;

si accese di sdegno anche contro i suoi tre amici, perché non avevano trovato di che rispondere, sebbene avessero dichiarato Giobbe colpevole.

Eliu aveva aspettato, mentre essi parlavano con Giobbe, perché erano più vecchi di lui in età.

Quando vide che sulla bocca di questi tre uomini non vi era più alcuna risposta, Eliu si accese di sdegno.

Eliu, figlio di Barachele, il Buzita, prese a dire: "Giovane io sono di anni e voi siete già canuti; per questo ho esitato, per rispetto, a manifestarvi il mio sapere.

Pensavo: "Parlerà l'età e gli anni numerosi insegneranno la sapienza".

Ma è lo spirito che è nell'uomo, è il soffio dell'Onnipotente che lo fa intelligente.

Essere anziani non significa essere sapienti, essere vecchi non significa saper giudicare.

Per questo io oso dire: "Ascoltatemi; esporrò anch'io il mio parere".

Ecco, ho atteso le vostre parole, ho teso l'orecchio ai vostri ragionamenti. Finché andavate in cerca di argomenti,

su di voi fissai l'attenzione. Ma ecco, nessuno ha potuto confutare Giobbe, nessuno tra voi ha risposto ai suoi detti.

Non venite a dire: "Abbiamo trovato noi la sapienza, Dio solo può vincerlo, non un uomo!".

Egli non ha rivolto a me le sue parole, e io non gli risponderò con i vostri argomenti.

Sono sconcertati, non rispondono più, mancano loro le parole.

Ho atteso, ma poiché non parlano più, poiché stanno lì senza risposta,

risponderò anch'io per la mia parte, esporrò anch'io il mio parere;

mi sento infatti pieno di parole, mi preme lo spirito che è nel mio ventre.

Ecco, il mio ventre è come vino senza aria di sfogo, come otri nuovi sta per scoppiare.

Parlerò e avrò un po' d'aria, aprirò le labbra e risponderò.

Non guarderò in faccia ad alcuno, e non adulerò nessuno,

perché io non so adulare: altrimenti il mio creatore in breve mi annienterebbe.

Ascolta dunque, Giobbe, i miei discorsi, porgi l'orecchio ad ogni mia parola.

Ecco, io apro la bocca, parla la mia lingua entro il mio palato.

Il mio cuore dirà parole schiette e le mie labbra parleranno con chiarezza.

Lo spirito di Dio mi ha creato e il soffio dell'Onnipotente mi fa vivere.

Se puoi, rispondimi, prepàrati, tieniti pronto davanti a me.

Ecco, io sono come te di fronte a Dio, anch'io sono stato formato dal fango:

ecco, nulla hai da temere da me, non farò pesare su di te la mia mano.

Tu hai detto in mia presenza e il suono delle tue parole ho udito:

"Puro sono io, senza peccato, io sono pulito, non ho colpa;

ma lui contro di me trova pretesti e mi considera suo nemico,

pone in ceppi i miei piedi e spia tutti i miei passi!".

Ecco, in questo non hai ragione, ti rispondo: Dio, infatti, è più grande dell'uomo.

Perché vuoi contendere con lui, se egli non rende conto di tutte le sue parole?

Dio può parlare in un modo o in un altro, ma non vi si presta attenzione.

Nel sogno, nella visione notturna, quando cade il torpore sugli uomini, nel sonno sul giaciglio,

allora apre l'orecchio degli uomini e per la loro correzione li spaventa,

per distogliere l'uomo dal suo operato e tenerlo lontano dall'orgoglio,

per preservare la sua anima dalla fossa e la sua vita dal canale infernale.

Talvolta egli lo corregge con dolori nel suo letto e con la tortura continua delle ossa.

Il pane gli provoca nausea, gli ripugnano anche i cibi più squisiti,

dimagrisce a vista d'occhio e le ossa, che prima non si vedevano, spuntano fuori,

la sua anima si avvicina alla fossa e la sua vita a coloro che infliggono la morte.

Ma se vi è un angelo sopra di lui, un mediatore solo fra mille, che mostri all'uomo il suo dovere,

che abbia pietà di lui e implori: "Scampalo dallo scendere nella fossa, io gli ho trovato un riscatto",

allora la sua carne sarà più florida che in gioventù, ed egli tornerà ai giorni della sua adolescenza.

Supplicherà Dio e questi gli userà benevolenza, gli mostrerà con giubilo il suo volto, e di nuovo lo riconoscerà giusto.

Egli si rivolgerà agli uomini e dirà: "Avevo peccato e violato la giustizia, ma egli non mi ha ripagato per quel che meritavo;

mi ha scampato dal passare per la fossa e la mia vita contempla la luce".

Ecco, tutto questo Dio fa, due, tre volte per l'uomo,

per far ritornare la sua anima dalla fossa e illuminarla con la luce dei viventi.

Porgi l'orecchio, Giobbe, ascoltami, sta' in silenzio e parlerò io;

ma se hai qualcosa da dire, rispondimi, parla, perché io desidero darti ragione.

Altrimenti, ascoltami, sta' in silenzio e io ti insegnerò la sapienza".

Eliu prese a dire:

"Ascoltate, saggi, le mie parole e voi, dotti, porgetemi l'orecchio,

perché come l'orecchio distingue le parole e il palato assapora i cibi,

così noi esploriamo ciò che è giusto, indaghiamo tra noi ciò che è bene.

Giobbe ha detto: "Io sono giusto, ma Dio mi nega il mio diritto;

contro il mio diritto passo per menzognero, inguaribile è la mia piaga, benché senza colpa".

Quale uomo è come Giobbe che beve, come l'acqua, l'insulto,

che cammina in compagnia dei malfattori, andando con uomini iniqui?

Infatti egli ha detto: "Non giova all'uomo essere gradito a Dio".

Perciò ascoltatemi, voi che siete uomini di senno: lontano da Dio l'iniquità e dall'Onnipotente l'ingiustizia!

Egli infatti ricompensa l'uomo secondo le sue opere, retribuisce ciascuno secondo la sua condotta.

In verità, Dio non agisce da ingiusto e l'Onnipotente non sovverte il diritto!

Chi mai gli ha affidato la terra? Chi gli ha assegnato l'universo?

Se egli pensasse solo a se stesso e a sé ritraesse il suo spirito e il suo soffio,

ogni carne morirebbe all'istante e l'uomo ritornerebbe in polvere.

Se sei intelligente, ascolta bene questo, porgi l'orecchio al suono delle mie parole.

Può mai governare chi è nemico del diritto? E tu osi condannare il Giusto supremo?

Lui che dice a un re: "Iniquo!" e ai prìncipi: "Malvagi!",

lui che non usa parzialità con i potenti e non preferisce il ricco al povero, perché tutti sono opera delle sue mani.

In un istante muoiono e nel cuore della notte sono colpiti i potenti e periscono. Senza sforzo egli rimuove i tiranni,

perché tiene gli occhi sulla condotta dell'uomo e vede tutti i suoi passi.

Non vi è tenebra, non densa oscurità, dove possano nascondersi i malfattori.

Poiché non si fissa una data all'uomo per comparire davanti a Dio in giudizio:

egli abbatte i potenti, senza fare indagini, e colloca altri al loro posto.

Perché conosce le loro opere, li travolge nella notte e sono schiacciati.

Come malvagi li percuote, li colpisce alla vista di tutti,

perché si sono allontanati da lui e di tutte le sue vie non vollero saperne,

facendo salire fino a lui il grido degli oppressi, ed egli udì perciò il lamento dei poveri.

Se egli rimane inattivo, chi può condannarlo? Se nasconde il suo volto, chi può vederlo? Ma sulle nazioni e sugli individui egli veglia,

perché non regni un uomo perverso, e il popolo non venga ostacolato.

A Dio si può dire questo: "Mi sono ingannato, non farò più del male.

Al di là di quello che vedo, istruiscimi tu. Se ho commesso iniquità, non persisterò".

Forse dovrebbe ricompensare secondo il tuo modo di vedere, perché tu rifiuti il suo giudizio? Sei tu che devi scegliere, non io, di', dunque, quello che sai.

Gli uomini di senno mi diranno insieme a ogni saggio che mi ascolta:

"Giobbe non parla con sapienza e le sue parole sono prive di senso".

Bene, Giobbe sia esaminato fino in fondo, per le sue risposte da uomo empio,

perché al suo peccato aggiunge la ribellione, getta scherno su di noi e moltiplica le sue parole contro Dio".