Скрыть
29:1
29:2
29:4
29:5
29:6
29:7
29:8
29:9
29:10
29:11
29:13
29:18
29:21
29:22
29:23
29:24
29:25
Церковнославянский (рус)
Еще́ же при­­ложи́въ и́овъ, рече́ въ при́тчахъ:
кто́ мя устро́итъ по ме́сяцамъ пре́жднихъ дні́й, въ ни́хже мя́ Бо́гъ храня́ше,
я́коже егда́ свѣтя́шеся свѣти́лникъ его́ надъ главо́ю мо­е́ю, егда́ свѣ́томъ его́ хожда́хъ во тмѣ́,
егда́ бѣ́хъ тя́жекъ въ путе́хъ, егда́ Бо́гъ посѣще́нiе творя́ше до́му мо­ему́,
егда́ бѣ́хъ бога́тъ зѣло́, о́крестъ же мене́ раби́,
егда́ облива́хуся путiе́ мо­и́ ма́сломъ кра́вiимъ, го́ры же моя́ облива́хуся млеко́мъ,
егда́ исхожда́хъ изу́тра во гра́дъ, на сто́гнахъ же поставля́шеся ми́ престо́лъ?
Ви́дяще мя́ ю́ноши скрыва́шася, старѣ́йшины же вси́ востава́ша:
вельмо́жи же престава́ху глаго́лати, пе́рстъ воз­ло́жше на уста́ своя́.
Слы́шав­шiи же блажи́ша мя́, и язы́къ и́хъ при­­льпе́ горта́ни и́хъ:
я́ко у́хо слы́ша и ублажи́ мя, о́ко же ви́дѣвъ мя́ уклони́ся.
Спасо́хъ бо убо́гаго от­ руки́ си́льнаго, и сиротѣ́, ему́же не бѣ́ помо́щника, помого́хъ.
Благослове́нiе погиба́ющаго на мя́ да прiи́детъ, уста́ же вдови́ча благослови́ша мя́.
Въ пра́вду же облача́хся, одѣва́хся же въ су́дъ я́ко въ ри́зу.
О́ко бѣ́хъ слѣпы́мъ, нога́ же хромы́мъ:
а́зъ бы́хъ оте́цъ немощны́мъ, ра́спрю же, ея́же не вѣ́дяхъ, изслѣ́дихъ:
сотро́хъ же члено́вныя непра́ведныхъ, от­ среды́ же зубо́въ и́хъ грабле́нiе изъя́хъ.
Рѣ́хъ же: во́зрастъ мо́й состарѣ́ет­ся я́коже стебло́ фи́никово, мно́га лѣ́та поживу́.
Ко́рень разве́рзеся при­­ водѣ́, и роса́ пребу́детъ на жа́твѣ мо­е́й.
Сла́ва моя́ но́ва со мно́ю, и лу́къ мо́й въ руцѣ́ мо­е́й по́йдетъ.
[Старѣ́йшины] слы́шав­шiи мя́ внима́ху, молча́ху же о мо­е́мъ совѣ́тѣ.
Къ мо­ему́ глаго́лу не при­­лага́ху, ра́довахуся же, егда́ къ ни́мъ глаго́лахъ:
я́коже земля́ жа́ждущая ожида́етъ дождя́, та́ко сі́и мо­его́ глаго́ланiя.
А́ще воз­смѣю́ся къ ни́мъ, не вѣ́риша: и свѣ́тъ лица́ мо­его́ не от­пада́­ше.
Избра́хъ пу́ть и́хъ, и сѣдѣ́хъ кня́зь, и вселя́хся я́коже ца́рь посредѣ́ хра́брыхъ, а́ки утѣша́яй печа́льныхъ.
Рус. (Юнгеров)
И еще Иов продолжал говорить в притчахъ:
Кто устроит меня, как в месяцы прежних дней, в которые меня Бог хранил,
Когда светильник Его светил над головою моею и при свете его я ходил во тьме;
Когда я былъ почитаемъ в жизни и Богъ посещал дом мой;
Когда я был весьма богатъ, а вокруг меня (были) отроки (мои),
Когда пути мои обливались маслом коровьим, а горы мои источали молоко?
Тогда я поутру выходил в город, на площади ставили седалище мое.
Увидев меня, юноши скрывались, а все старцы становились.
Знатные переставали говорить, положивши перст на уста свои.
Слушающие ублажали меня и язык их прилипал к гортани.
Ибо ухо слышало и ублажало меня, глаз же, видя меня, уклонялся.
Ибо я спасал убогаго от руки сильнаго, и сироте, у котораго не было помощника, я помогал.
Благословение погибавшаго на меня приходило, а уста вдовицы прославляли меня.
Я облекался в правду, одевался правосудием, как мантиею.
Оком я был слепым, ногою – хромым.
Отцем я был для немощных, и тяжбу, которой я не знал, я изследовал внимательно.
Сокрушалъ я челюсти нарушителям правды и изъ зубов их исторгал награбленное.
И я говорил: „достигну старческаго возраста, как ствол финика, много лет поживу.
Корень (мой) открыт для воды, роса останется на ветвяхъ моих.
Слава моя обновляется у меня, и лук мой в руке моей будет в движении».
(Старейшины) слушали меня со вниманием и молчали при моем совете.
К моему слову (ничего) не прибавляли, и радовались, когда я им говорил.
Какъ жаждущая земля ожидает дождя, так они моих слов (ожидали).
Если улыбнусь им, они не верят, и светъ лица моего не меркъ.
Я избиралъ путь им и сидел (как) князь, и жил, как царь среди храбрыхъ, какъ утешитель печальных.
Иов вспоминает свою прежнюю жизнь, её достоинство, благосклонность к нуждающимся и доверие к нему.
И продолжал Иов возвышенную речь свою и сказал:
о, если бы я был, как в прежние месяцы, как в те дни, когда Бог хранил меня,
когда светильник Его светил над головою моею, и я при свете Его ходил среди тьмы;
как был я во дни молодости моей, когда милость Божия была над шатром моим,
когда еще Вседержитель был со мною, и дети мои вокруг меня,
когда пути мои обливались молоком, и скала источала для меня ручьи елея!
когда я выходил к воротам города и на площади ставил седалище свое, –
юноши, увидев меня, прятались, а старцы вставали и стояли;
князья удерживались от речи и персты полагали на уста свои;
голос знатных умолкал, и язык их прилипал к гортани их.
Ухо, слышавшее меня, ублажало меня; око видевшее восхваляло меня,
потому что я спасал страдальца вопиющего и сироту беспомощного.
Благословение погибавшего приходило на меня, и сердцу вдовы доставлял я радость.
Я облекался в правду, и суд мой одевал меня, как мантия и увясло.
Я был глазами слепому и ногами хромому;
отцом был я для нищих и тяжбу, которой я не знал, разбирал внимательно.
Сокрушал я беззаконному челюсти и из зубов его исторгал похищенное.
И говорил я: в гнезде моем скончаюсь, и дни мои будут многи, как песок;
корень мой открыт для воды, и роса ночует на ветвях моих;
слава моя не стареет, лук мой крепок в руке моей.
Внимали мне и ожидали, и безмолвствовали при совете моем.
После слов моих уже не рассуждали; речь моя капала на них.
Ждали меня, как дождя, и, как дождю позднему, открывали уста свои.
Бывало, улыбнусь им – они не верят; и света лица моего они не помрачали.
Я назначал пути им и сидел во главе и жил как царь в кругу воинов, как утешитель плачущих.
Толкования стиха Скопировать ссылку Скопировать текст Добавить в избранное
Библ. энциклопедия Библейский словарь Словарь библ. образов Практическая симфония
Цитата из Библии каждое утро
TG: t.me/azbible
Viber: vb.me/azbible